"Сердце воина" - читать интересную книгу автора (Монк Карин)Глава 3– Они вернулись! Появление Ариэллы вызвало радостные крики. Ликующие люди приветствовали ее, когда она скакала мимо их домиков, а потом, собрав детей, устремились вверх по зеленому холму, желая поскорее увидеть непобедимого Черного Волка. Ариэлла не останавливалась до самых ворот замка, стремясь предупредить Элпина и старейшин о состоянии Макфейна, прежде чем он сам предстанет перед ними. Въехав во двор замка, она услышала возбужденные голоса. Все сбежались сюда, успев надеть лучшие платья и клетчатые накидки и умыть мордашки детям. Посреди двора на деревянном помосте пятеро юношей играли на волынках, украшенных клетчатой тканью. Толпа, пытаясь перекричать волынки, давала указания нескольким мужчинам на крыше замка, которые разворачивали огромный золотой флаг. Когда он затрепетал на ветру, двор огласился восхищенными возгласами. На полотнище был изображен огромный черный волк, стерегущий маленькую белую овечку. Женщины сновали с подносами, на которых лежали хлеб, мясо и фрукты, по цепочке передавали бочонки с вином и элем туда, где расставляли столы. На них тут же появились деревянные кубки. Фокусники, жонглеры, певцы и акробаты развлекали толпу. Ариэлле удалось проехать незамеченной: все сосредоточились на предстоящем празднестве и не замечали того, что не имело к нему отношения. Девушка увидела старейшего члена совета, который, расхаживая взад-вперед, держал перед глазами мятый листок. – Энгус! – крикнула она, спрыгнув на землю. – Сейчас не время для пустых разговоров, юноша, – отозвался старик, качая седой головой. – Черный Волк вот-вот появится, а я никак не выучу наизусть свою речь… – Это я, Ариэлла. – Почему же ты до сих пор не переоделась? – удивился старик. – Твой суженый приедет с минуты на минуту! Скорее надень платье! Хватит изображать мальчишку. – Макфейн не знает, что я жива, Энгус, – предупредила Ариэлла. – Мне необходимо поговорить с Элпином и всем советом. Они должны понять… – Это ты, Ариэлла? – К ней устремился Ниэлл. В глазах его светилась искренняя радость. Когда прозвучало это имя, все замерли. – Ариэлла! – Элизабет махнула рукой из окошка второго этажа. Приглядевшись к девушке, она вздохнула. – Немедленно переоденься! Скорее сюда! Несколько женщин повлекли Ариэллу к замку. – Подождите! – Она вырвалась. – Дайте сперва объяснить… – Скоро ли прибудет Макфейн со своим войском? – спросил Дугалд. – Наблюдатели на башнях еще никого не заметили. Девушка обратилась ко второму по старшинству члену совета: – Об этом мне и надо с вами поговорить. – Почему ты до сих пор не переоделась? – Ниэлл нахмурился. – Разве Макфейн не знает, кто ты? На нее посыпался такой град вопросов, что она уже не знала, кому отвечать. – Так ли он могуч, как рассказывают? – Достигает ли его войско тысячи копий? – Проявлял ли он удаль во время путешествия? – Когда ты пожалуешь ему меч – сразу или немного погодя? Возбужденные соплеменники толпились вокруг девушки. Она хорошо понимала, что им не терпится побольше разузнать о своем будущем лэрде. – Пропустите меня к ней! – Тихий дребезжащий голос прозвучал так властно, что все тотчас умолкли. Толпа расступилась перед Элпином. – Подойди ко мне, дитя! Ариэлла повиновалась. Старик, опираясь на палку, устремил на нее пытливый, мудрый взгляд. – Понимаю, – пробормотал он. – Этот человек оказался не таким, каким ты ожидала его увидеть. Ариэлла кивнула. – Теперь ты сомневаешься в том, что мое видение было пророческим. Она не спешила с ответом, опасаясь в присутствии клана бросить тень на Макфейна. Элпин всегда читал ее мысли. Ариэлла кивнула. – Что ж, позволь нам взглянуть на израненного воина, – тихо проговорил старик. – Едут! – крикнул с башни юный Колин. – Дункан, Эндрю и еще двое. Они опередили войско Черного Волка! – Выслушайте же меня! – взмолилась Ариэлла, оглядев собравшихся. – Макфейн не знает, кто я. Он думает, что я погибла во время пожара. Пускай он так считает и впредь. Обращайтесь со мной как с мальчишкой Робом, понятно? Когда Макфейн предстанет перед вами, вы увидите, что… – Вот они! – завопил Колин. Поднялся такой невообразимый шум, что никто не услышал последних слов Ариэллы. Все жаждали взглянуть на будущего лэрда. Первыми на площади появились Дункан, Эндрю и Гэвин, за ними следовал Малькольм. Его конь был великолепен, он сам – тоже. Спутники казались сущими пигмеями в сравнении с этим великаном. Излучая уверенность и силу, он спокойно оглядел толпу, собравшуюся приветствовать его. Сейчас Малькольм предстал перед людьми именно тем могучим воином, на появление которого они возлагали такие надежды. Ариэлла молчала, боясь нарушить очарование. Увы, она хорошо знала, что первое впечатление от Макфейна быстро вытеснится последующими событиями, и это пугало ее. – Волынщики! – Энгус взмахнул рукой. Пьеса, сочиненная музыкантами в честь приезда Макфейна, так понравилась слушателям, что волынщики сыграли ее дважды. Когда воцарилась тишина, Энгус поднялся на помост. – Я, Энгус Маккендрик, старейший член совета клана, приветствую тебя, вождь могучего клана Макфейнов! – Он заглянул в свою бумажку. – Для нас, Маккендриков, твой приезд – огромная честь. Как тебе известно, в последнее время на нашу долю выпало немало испытаний. Гибель нашего возлюбленного лэрда и соплеменников заставила нас тяжко страдать. Приехав сюда, ты пролил бальзам на наши сердца, ибо теперь станешь нашим защитником и предводителем, а главное – мужем нашей любимой… – Волынщики! – заорал Дункан. Музыканты заиграли новое сочинение, заглушив оратора. Старейшина продолжал говорить, хотя и сомневался, что кто-то слышит его. Наконец музыка смолкла. На помост гордо взошел Дугалд, чтобы прочитать свою длинную поэму, посвященную почти четырехсотлетней истории клана. Когда он закончил, рядом с ним встал Гордон, отец Элизабет, тоже прочитавший поэму – на сей раз о легендарных подвигах Черного Волка. Потом рядом с членами совета появились четверо жонглеров и двое акробатов, которые начали демонстрировать свое мастерство. Они так разошлись, что волынщикам и поэтам пришлось потесниться, иначе их случайно сбросили бы с помоста. Толпа неистово аплодировала, побуждая артистов продолжать. Волынщики снова заиграли, а Дугалд подал знак людям на крыше, и великолепный золотой стяг с черным волком, стерегущим белого ягненка, опять взметнулся над замком. Толпа взревела от восторга. Ариэлла избегала смотреть на Макфейна. Лицо воина казалось спокойным, но поза выдавала внутреннее напряжение. Девушка боялась, как бы он не повернул коня и не ускакал обратно в лес. За происходящее она ругала только себя: следовало заранее предупредить его… Ей, знавшей свой клан, было нетрудно догадаться, что соплеменники торжественно встретят человека, в котором видят своего нового лэрда. Энгус снова влез на помост и поднял руки. Приветственные крики и музыка стихли. – Не желает ли сам Макфейн сказать нам что-нибудь? Сюда, милорд! Мы хотели бы узнать, когда можно ожидать прибытия вашей могучей армии. Макфейн покосился на Ариэллу. Она увидела, как вспыхнули от гнева его синие глаза. – Войско Макфейна сражается сейчас в другом месте, – пришел на помощь Дункан. – Нам придется потерпеть. Обескураженная толпа ахнула. – К сожалению, долг не велит ему взять на себя ответственность за наш клан, – продолжал Дункан, робко посматривая на Ариэллу. – Но мы поведали Макфейну о наших бедах, и он великодушно согласился помочь нам. – Но как? – крикнула Элен, жена Гордона. – Он будет обучать нас воинскому искусству, – пояснила Ариэлла. – Тогда нам не понадобится чужая армия, мы сумеем защитить себя сами. Мы должны освоить эту науку. Ее слова встретили неодобрительным ропотом. – Наш клан не воинственен, Роб, – веско возразил Гордон. – То, что ты предлагаешь, неосуществимо. Дугалд кивнул: – Мы должны найти большую армию, готовую защитить нас, и как можно скорее, иначе вновь подвергнемся нападению. Эти слова пришлись всем по душе. – Найти армию вовсе не легко, – заметила Ариэлла. – К тому же мы не можем ждать и обязаны сами уметь постоять за себя. В противном случае нас лишат всего. Макфейн стоял во главе одной из лучших армий Шотландии. Он подготовил больше тысячи умелых воинов. Его знания о правильном применении оружия и о защитных сооружениях неисчерпаемы. Пока мы не нашли нового лэрда с войском, давайте доверимся ему и попросим его поделиться с нами опытом. Ее выслушали в недоуменном молчании. Не вызывало сомнений, что соплеменники не согласны с Ариэллой, но вместе с тем не хотят оскорблять Черного Волка и выражать ему недоверие. Окончательное решение этого вопроса предоставлялось совету. – Что ж, Макфейн, – проговорил Энгус, опомнившись от удивления, – мы благодарны тебе за великодушное предложение помочь нам. Присоединяйся ко мне, милорд. Поднимем чашу за наш союз! Малькольм колебался. Славословия оставили его равнодушным. Но, выслушав столько лестных слов, он не мог позволить себе показать этим людям свою слабость. Толпа сдержанно зааплодировала, когда Энгус, взяв у слуги две чаши с вином, подозвал Малькольма. Понимая, что у него нет выбора, и зная, чем это чревато, он с трудом спешился и, хромая, пошел к помосту. Люди недоуменно зароптали. Аплодисменты стихли. Малькольм, ни на кого не глядя, ковылял к ступенькам, с яростью думая лишь о том, что напрасно приехал сюда. Клан ждал, что могущественный Черный Волк приведет многочисленное войско, и не скрыл разочарования, увидев Малькольма одного. Это унизило его, но еще более мучительное унижение он испытал, с грехом пополам добравшись до помоста и осознав, что собравшиеся чувствуют к нему жалость. Обескураженный и поникший Энгус расплескал вино, передавая гостю чашу. Малькольм посмотрел на толпу. Увидев, что на него устремлено бесчисленное количество глаз, он изобразил неколебимое спокойствие и поклялся себе не выказывать мучительного стыда. Иначе они догадаются еще об одной его слабости… Все, на сегодня довольно. – Нет, Кэтрин! – раздался женский голос. – Вернись! Сквозь толпу пробиралась очаровательная рыженькая девчушка лет семи. Словно не слыша окрика матери, она приближалась к Малькольму и не сводила с него огромных серьезных глаз. Добравшись до помоста, она подняла ручонки упрося о помощи. Не зная, правильно ли он поступает, Малькольм поставил девочку рядом с собой. – Меня зовут Кэтрин Маккендрик, – сообщила она звонким голосом. – Я сделала это для тебя. – Девочка сунула ему кусок ткани. Малькольм развернул подношение и увидел вышитого черной ниткой волка. Он лежал под россыпью золотых звезд. Ниже красовались слова: «Добро пожаловать!» – Как красиво! – пробормотал он. Кэтрин улыбнулась. – Труднее всего было с буквами, – призналась девочка, показывая пальчиком на вышивку. – Последнюю пришлось переделывать дважды – она оказалась гораздо больше других. – Кэтрин чуть нахмурилась. – Как по-твоему, теперь все буквы одинаковые? – Все до одной, – заверил ее Малькольм. Лобик разгладился. Девочка снова улыбалась. – Вот и хорошо! Я так старалась! Она вложила ручонку в его ладонь, словно чувствуя, как ему нужна поддержка. Увидев Черного Волка с Кэтрин, Ариэлла преодолела нерешительность. Нанимая Малькольма, она хорошо себе представляла, чего от него ожидать. Теперь он обязан им помочь. Девушка, конечно, не надеялась, что ему под силу сделать ее соплеменников непобедимыми, однако Малькольм должен научить их обороняться, дав тем самым возможность продолжить поиски достойного претендента на родовой меч. Найдя такого, Ариэлла расплатится с учителем и отправит его подобру-поздорову. Ситуация казалась довольно простой. Девушка взошла на помост, встала рядом с Кэтрин и властно обратилась к толпе: – Прошу вас приветствовать Малькольма Макфейна, великого воина, прозванного Черным Волком, и его спутника, рыцаря Гэвина. Они будут нашими почетными гостями. Макфейн научит нас защищаться. Мы должны во всем помогать ему, чтобы в полной мере усвоить его уроки и перенять богатый опыт. Ответом ей было гробовое молчание. – Так и будет! – воскликнул Энгус, окинув собравшихся укоризненным взглядом. – Мы сделаем все возможное, чтобы клан Маккендриков обрел силу. – Он протянул Малькольму вино. – Добро пожаловать, Макфейн! – Энгус поднял свою чашу. Снизу донеслось несколько робких приветственных возгласов. Человек, приехавший с Ариэллой, горько разочаровал клан, хотя людей несколько успокоило то, что она не намерена выходить за него замуж, и все же почти никто не верил, что он сумеет помочь им. Мало-помалу все начали расходиться, утратив праздничное настроение. – Идем, Макфейн, – сказала Ариэлла. – Я покажу тебе замок. Надеюсь, ты посоветуешь, как превратить его в неприступную крепость. Малькольм кивнул. Ему хотелось поскорее покинуть обескураженных людей. Ариэлла потрепала Кэтрин по щеке. – Ступай к Агнес, – велела она девочке. – Потом я приду к тебе и расскажу про путешествие. Кэтрин обняла ее и отправилась к Агнес. – Она любит тебя, – заметил Малькольм. – Кэтрин – моя сестра, – ответила Ариэлла, спускаясь с помоста. – Знакомься: это Ниэлл. Ему поручено восстановить замок после нападения. Молодой мужчина, с виду силач, стоял, скрестив на груди руки, и смотрел на Малькольма с почти нескрываемой враждебностью. – Откуда ожоги? – спросил Малькольм, заметив характерные рубцы у него на руках. – Пожар в южной башне, – нехотя ответил Ниэлл. Малькольм взглянул на обугленные доски, сваленные в конце двора. На месте сгоревшей башни возводилась новая, каменная. Другие замковые постройки были сложены из камня еще раньше, поэтому огонь не уничтожил их. – Деревянная башня – последнее, что оставалось от старого замка, – пробормотал Малькольм. – Теперь все должно строиться только из камня. – Благодарю за мудрый совет, – насмешливо бросил Ниэлл. – Враги штурмовали ворота, – объяснила Ариэлла, дождавшись Гэвина, Дункана и Эндрю. – А потом захватили замок. Малькольм посмотрел на железную решетку над входом: – Как же они проникли в ворота? – Просто вошли, – не задумываясь, ответил Энгус. – Сам видишь, там без труда может проехать всадник. – Я спрашиваю, как им удалось открыть ворота, – уточнил Малькольм. Энгус и Дугалд удивленно переглянулись. – Ворота были закрыты? Дугалд покачал головой: – Они никогда не закрываются. – Почему? – Цепи проржавели, – объяснил Гордон. – Последний раз мы опускали решетку… дай-ка вспомнить… лет десять назад. – Помню, помню! – оживился Дугалд. – А потом еле-еле снова ее подняли. – Вы не опускали эту решетку целых десять лет? – изумился Малькольм. Члены совета удрученно понурились. – В этом не было необходимости, – пробормотал Дугалд. – Наш клан мирный. Нас никто никогда не тревожит. – То есть не тревожил раньше, – поправил его Гэвин. – Да. – Энгус поник. – Раньше… Малькольм оставил на время разговор про ворота, чтобы прикинуть высоту и толщину стен вокруг замка. Высота его удовлетворила, но парапетная стенка, шедшая по гребню стены, оказалась смехотворно низкой и была лишена бойниц для лучников. – Почему стенка такая низкая? – осведомился Малькольм. – Чтобы не мешала любоваться видом окрестностей, – объяснил Гордон. – Мы поставили там скамьи – сидя на них, можно смотреть на горы. Чудесное место для сочинения стихов и музыки. Оттуда виден край земли! – похвастался он. – А врагам ничего не стоит подстрелить стихоплета, забравшегося туда, – крепясь, заметил Малькольм. – В нас никто никогда не стреляет! – оскорбился Дугалд. – Прежде не стреляли, – уточнил Гэвин. – Ну да. – Энгус потупился. – Прежде… – Давайте покажем Макфейну замок изнутри, – предложила Ариэлла. У входа их ждала миловидная светло-русая девушка. – Познакомься, Элизабет. Это Макфейн и его старший рыцарь, Гэвин, – сказал Гордон. – Элизабет – моя дочь. – Добро пожаловать, господа. – Девушка присела в реверансе и робко посмотрела на Малькольма. Увидев, что Гэвин улыбается, она скромно опустила глаза. Они вошли в просторный зал из серого камня с двумя огромными резными очагами в противоположных углах. В четыре высоких стрельчатых окнах лился яркий солнечный свет. Вдоль одной стены шла деревянная галерея для музыкантов, которую сейчас чинил мастер, забравшийся на лестницу. Посередине зала стоял на помосте, забранном багровой тканью, стол лэрда, а вокруг него – дюжина столов поменьше. На них лежали рулоны разноцветной ткани. Женщины что-то сосредоточенно кроили и шили. На веретенах тоже вовсю кипела работа. Несколько мастериц, расположившись у окон, трудились над гобеленами. Пол был устлан сухим камышом и ароматной травой. Из кухни доносился запах жареного мяса. Сравнив этот зал со своим, Малькольм пришел к выводу, что он сильно уступает ему размерами, однако выгодно отличается хорошим освещением и приятной атмосферой. – Что шьют эти женщины? – осведомился он, восхитившись их проворством. – Они спешат закончить новые знамена и гобелены взамен прежних, украденных врагами, – ответил Ниэлл. – Женщины надеялись, что к прибытию твоего могучего войска все будет готово. Ниэлл не скрывал презрения к нему, но Малькольм не обратил на это внимания, поняв, что тот тяготится его присутствием. Возможно, он, как и Роб, считал, что его своевременное появление предотвратило бы нападение недругов? Гостю показали кухню, подвальные склады и жилые помещения на верхнем этаже. Повсюду Малькольм видел занятых кропотливым трудом людей. Они пряли, рисовали, высекали из камня и вырезали из дерева фигуры, занимались восстановлением разрушенного. Однако замок произвел на Малькольма неблагоприятное впечатление. Его возводили не как крепость, а как храм красоты и света: заботясь об изяществе, никто не подумал об обороне. Малькольм окончательно потерял терпение, услышав в ответ на свои советы, что решетки на окнах уменьшат освещенность комнат, а бойницы для лучников в стенах башен создадут сквозняки. Тем не менее его покорили замечательные способности людей, создающих предметы высокого искусства. В каждой комнате окна, двери, камины были украшены великолепной резьбой, деревянные резные потолки источали чудесный смолистый аромат. Везде было уютно, тепло, приятно. – Куда ведет этот проход? – спросил Малькольм, указав на арочный вход, перегороженный канатом. – Это лестница на южную башню, – ответил Гордон. – Туда нет прохода, потому что башня еще не до конца восстановлена. Малькольм нахмурился. – В этой башне нет ворот, – заметил он. – Раз нападающие ворвались в главные ворота, зачем им было поджигать эту башню? Маккендрики смущенно переглянулись. – Наверное, они желали уничтожить что-то, находящееся в этой башне? Ответа не последовало. – Если вы ждете от меня помощи, расскажите мне подробно о нападении, – не унимался Малькольм. – Зачем поджигать то, чем стремишься завладеть? – В башне была комната дочери Маккендрика, – наконец объяснил Роб. – Если бы предводитель нападавших принудил ее к браку с ним, клану пришлось бы признать его своим вождем, поскольку их потомство продолжило бы род нашего прежнего лэрда. Сын завоевателя стал бы законным наследником. – Но в твоих словах нет никакого смысла, – недовольно заметил Малькольм. – Как мог предводитель поджечь башню, если хотел сделать девушку своей женой? – Он ее не поджигал, – резко возразил Ниэлл. – Ранив нашего лэрда и перебив многих членов клана, он запер Ариэллу в башне и поклялся, что будет уничтожать людей одного за другим, пока она не согласится выйти за него замуж. Ариэлла предпочла сгореть заживо, чтобы не обрекать соплеменников на такую страшную участь. Малькольм уставился на старейшин: – Она добровольно рассталась с жизнью? Члены совета отвели глаза, явно не желая обсуждать столь болезненную тему. – Все, я достаточно насмотрелся, – бросил потрясенный Малькольм. – Теперь мне хотелось бы отдохнуть. Его провели по коридору в огромную комнату с широкой резной кроватью, недавно покрытой лаком и застеленной золотисто-красным покрывалом. Здесь были также стол, два кресла у камина, ларь, каменная раковина в стене с внешним стоком. Вторая дверь вела в чулан для одежды. Стены были украшены прекрасными гобеленами, изображающими подвиги Черного Волка. Малькольм подошел к окну и устремил задумчивый взор на долину и зеленеющий вдали лес. Он знал, что недостоин таких хором. Разглядывая новую обстановку прежней отцовской опочивальни, Ариэлла едва подавляла негодование. Ее клан не пожалел сил, готовясь встретить человека, – Это покои Маккендрика, – спокойно начала она. – Едва ли… – Он останется здесь. – Элпин вырос как из-под земли и стоял теперь в дверях с выражением неколебимой решимости. – Что ж… – Она бросила на Макфейна неодобрительный взгляд, означавший, что он не имеет права на эту роскошь, и молча удалилась. – Ты уж прости парня, – примирительно молвил Энгус. – Он боготворил Маккендрика. Малькольм кивнул. Дугалд указал на дряхлого старика в широком ярко-синем одеянии с золотой оторочкой, который опирался на посох. – Это Элпин, наш провидец. Малькольм недоверчиво приподнял брови. Что плетет своим соплеменникам этот седой как лунь плут, как заставляет их верить в свою чушь? – Макфейн не верит провидцам, – проговорил Элпин. – Но верите ли вы в судьбу, милорд? Черные живые глаза старика резко контрастировали с его морщинистым мертвенно-бледным лицом и свидетельствовали об остром уме. – Кое с чем мы действительно не в силах совладать, – ответил Малькольм. – Если ты называешь это судьбой, пусть будет по-твоему. – А иные события происходят по нашей воле, не так ли, Макфейн? – продолжил Элпин. – Те, над которыми мы имеем власть? – Конечно. Будущее человека во многом зависит от его поступков. Элпин прищурился. – Порой человек совершает поступки, приковывающие его к прошлому. – Он развел руками и резко изменил тему разговора: – Нравится ли тебе твоя комната, Макфейн? Поместится ли за этим столом такой крупный мужчина, как ты? Малькольм бросил равнодушный взгляд на стол. – По-моему, места здесь более чем дос… Он осекся и нахмурился, ибо только сейчас заметил на столе скульптуру – женскую головку, искусно вытесанную из серого камня. Нежными чертами она походила на ребенка, однако Малькольм знал, что это не ребенок. У девушки из камня были огромные глаза, высокие скулы, маленький прямой нос. Губы казались мягкими, слегка выпяченный подбородок придавал лицу не то воинственное, не то игривое выражение. Видимо, девушка с трудом сохраняла неподвижность, позируя ваятелю. К изумлению Малькольма, это лицо внушило ему такую симпатию, словно девушка была его давней знакомой. Между тем он никогда с ней не встречался. На плечи девушки ниспадали волнистые волосы. Малькольму вдруг захотелось узнать, какого они цвета и какие на ощупь. Ему хотелось бы запустить в них пальцы… Жаль, что это всего лишь камень. – Кто это такая? – глухо спросил он. – Ариэлла, – тихо отозвался Элпин, – дочь Маккендрика. – Лэрд заказал эту скульптуру год с лишним назад, – подхватил Гордон. – Он ценил ее больше всех других. Я думал, что ее унесли грабители… – Гордон с укором посмотрел на Малькольма. Ариэлла, девушка, которую предлагали ему в невесты… Она ждала, что Малькольм придет на помощь клану Маккендриков во главе сильной армии, и надеялась благодаря ему избежать страшной участи. Долго ли она ждала его появления, прежде чем предать себя огню? Пять минут? Десять? Долго ли стояла у окна, с отчаянием вглядываясь в горизонт: не видно ли спешащего ей на выручку Черного Волка? Час? Нет, гораздо меньше часа. Малькольма охватило уныние. Предводитель негодяев убил отца Ариэллы и угрожал убивать одного за другим ее соплеменников, пока она не покорится ему. Женщина, изваянная в камне, не дала ему и часа на осуществление угрозы. Она распорядилась своей судьбой быстро, молясь, чтобы ее смерть спасла хотя бы одну жизнь. До этого момента Малькольм считал, что никогда уже не почувствует угрызений совести. Он так долго страдал, так долго мучился чувством вины, что в конце концов стал считать себя неуязвимым. Однако при взгляде на красавицу, сгоревшую заживо ради спасения соплеменников, Малькольм ощутил такой острый укол совести, что лишился дара речи. Хуже всего было сознавать, что ему все равно не удалось бы предотвратить случившееся. Если бы он еще до налета принял предложение Маккендриков, клан поднял бы его на смех и отверг, как это произошло сегодня. Маккендрики наблюдали за ним, пытаясь угадать, о чем он думает. Судя по всему, они утратили иллюзии, связанные с ним. Эти люди ждали могучего воина с многочисленным войском, а увидели жалкую развалину. Малькольм понимал, что не сможет превратить этих мягкотелых акробатов и поэтов в армию. Другое дело – улучшить обороноспособность их крепости. Тогда она не будет столь легкой добычей. Он должен расплатиться с Маккендриком и его дочерью хотя бы таким способом. – Идемте! – решился Малькольм и, хромая, пошел из комнаты, стараясь не обращать внимания на усиливающуюся боль в спине. – Мне надо осмотреть стену с внешней стороны. Чадящие факелы освещали собравшихся на торжественную трапезу. Этим вечером в главном зале замка собрался весь клан. К праздничному столу подали все, что предназначалось для войска Черного Волка. Мужчины надели свои лучшие рубахи и накидки, женщины – самые нарядные платья. Несмотря на испытанное разочарование, веселье не смолкало. У них давно не было повода для праздника, и люди спешили воспользоваться малейшим предлогом. На галерее собрались волынщики и арфисты, в зале показывали свое мастерство жонглеры, акробаты и танцовщики. Макфейн, как почетный гость, восседал за столом лэрда. Рядом с ним расположились Гэвин, члены совета, Ниэлл, Элпин и Роб, что несказанно возмутило Ариэллу. К тому же Малькольма поместили в спальне отца. В этот вечер она не желала сидеть рядом с Макфейном и просила дать ей место подальше от него. Однако Элпин категорически отказал девушке. – Ты что, вообще никогда не моешься? – спросил у нее Малькольм, усаживаясь. – Не нравится, так не сиди со мной, – бросила она. Энгус, Дугалд и Гордон настороженно поглядывали на Ариэллу. Они никогда не слышали от нее резкостей. – Роб отвык мыться, – спокойно пояснил Элпин. – Мы надеемся, что со временем у него это пройдет. Ариэлла обиженно уставилась в свою тарелку. Если бы не Макфейн, она бы не показывалась в таком виде. Однако стоит ей умыться, и он догадается, что она женщина. Макфейн же не должен знать, что дочь Маккендрика жива. Ариэлла убеждала себя, что безразлична к своей внешности, но при этом стыдилась неопрятности – ведь рядом с ней сидели члены клана, которые привели себя в порядок по случаю праздника. Макфейн захватил с собой бумагу, перо и чернила и на протяжении трапезы, забыв об учтивости и ни на кого не глядя, что-то писал. Энгуса, Дуталда и Гордона оскорбляло такое поведение, неподобающее почетному гостю. Они несколько раз пытались вовлечь его в беседу, однако ответом им всякий раз было недовольное ворчание. В конце концов они оставили свои попытки. Зато Гэвин выбивался из сил, развлекая соседей рассказами о приключениях, пережитых им вместе с Макфейном. Один рассказ был невероятнее другого, и Ариэлла опасалась, что все они вымышлены с начала до конца. Малькольм, иногда поднимая глаза, хмурился, но Гэвин разглагольствовал, словно не замечая неудовольствия друга. Не дожидаясь завершения пиршества, Малькольм отложил перо и поднялся. По залу прокатился ропот недоумения. – Завтра мы начнем тренироваться и укреплять замок, – объявил он. – Мужчин разобьем – на группы: одни будут работать, другие – тренироваться. На каждый день я назначу по четыре занятия, чтобы каждый участвовал по меньшей мере в одном. – А женщины? Малькольм в замешательстве посмотрел на Роба, чей вопрос вызвал недоумение и у всех присутствующих. – При чем тут женщины? – Им тоже следует заниматься, – объяснил паренек. – Пускай знают, как постоять за себя в случае нападения. – Не пойдет, – отрезал Малькольм. – Воевать – не женское дело. – Когда нашим домам угрожают, это касается не только мужчин, но и нас, – возразила Элен. – Мы должны помогать обороняющимся. – Что за глупые речи, жена! – оборвал ее Гордон. – Женщине мужчину не одолеть. Лучше молчи и позволь говорить Макфейну. – Вовсе не глупые! – не унимался Роб. – По дороге домой Макфейн ежедневно учил меня борьбе. Я мал ростом, поэтому он показывал мне способы, не требующие большой силы. – Одно дело – учить борьбе злого мальчишку, и совсем другое – нежную женщину, – возразил Малькольм. – Разве станет женщина нападать на мужчину так, как я тебя учил? Об этом и речи быть не может! Итак, завтра утром все мужчины клана будут разбиты на… – Раз это под силу Робу, значит, и я сгожусь! – Элизабет встала. – Элизабет Маккендрик, я приказываю тебе сесть и не позорить меня перед всем кланом! – обрушился на дочь Гордон. – И не подумаю, отец, – упрямилась она. – Ты сам учил меня отстаивать свои взгляды. Я считаю, что женщины должны прийти на помощь мужчинам, если мы снова подвергнемся нападению. – И я! – заявила рыжеволосая девушка, вскочив из-за стола. – Сядь, Меган! – приказал дочери такой же огненно-рыжий папаша. Девушка побледнела, но не подчинилась. – И я! – крикнула еще одна. – И я! – И я! Малькольм изумленно оглядел зал. Все женщины, даже седовласые и морщинистые, поднялись и выразили желание участвовать в обороне клана. Никогда прежде он не видывал, чтобы слабый пол хотел взяться за оружие. Возможно, не следует так поспешно отвергать их. В клане Маккендриков всего полторы сотня мужчин, причем среди них и старейшины, уже неспособные поднять меч. Столь малое число мужчин обречет клан на поражение, если противник будет превосходить его силами. Если же плечом к плечу с мужчинами встанут женщины, возможно, Маккендрикам удастся изменить ход сражения в свою пользу. – Не обязательно заниматься с женщинами так, как со мной, – заметил Роб. – Однако они должны уметь защищать себя. Кроме того, в меткости женщины не уступают мужчинам, поэтому следует научить их обращаться с луком и стрелами. Тогда гораздо больше мужчин возьмут в руки мечи. Малькольм признался себе, что слова паренька не лишены смысла. Конечно, участие женщин в боевых действиях было ему не по душе, но он знал, как бесчеловечно обходятся с ними враги. Женщины его клана не умели постоять за себя и поплатились за это в тот самый день, когда он покинул их… Отогнав страшные воспоминания, Малькольм подумал: «Роб прав. Эти женщины вправе уметь защищаться». – Хорошо, – уступил он. – Любая женщина старше пятнадцати лет, желающая научиться самообороне, может принять участие в отдельных уроках, которые будет проводить Гэвин. Теперь довольны? Малькольм устремил проницательный взгляд на Элизабет. Та зарделась. – Да… – Она смущенно опустила глаза и села. Столь быстрый переход от решительности и упорства к застенчивости очень удивил Малькольма. – Пока одна бригада занимается, другие будут укреплять обороноспособность замка, – продолжал он, заглянув в свои записи. – Первым делом надо нарастить до высоты шести футов шести дюймов деревянную парапетную стенку на гребне стены… – А как же вид?! – ужаснулся Дугалд. – Шесть футов шесть дюймов, – грозно повторил Малькольм. – И через каждые три фута – зубцы и амбразуры. Лучнику будет где спрятаться. Предстоит также выковать новую подъемную решетку, которая будет двигаться вверх и вниз на хорошо смазанных цепях. Внизу ее закрепят два тяжелых железных засова – по одному в каждой стене. Помимо решетки, надо сколотить толстые дубовые ворота с такими же надежными запорами. – Напрасная трата времени и древесины! – презрительно возразил молодой Низлл. – Если появится решетка, зачем деревянные ворота? – Затем, что даже самые прочные ворота нельзя считать неприступными. – Малькольм снова стерпел его оскорбительный тон. – Но любые ворота задерживают врага и позволяют обороняющимся подготовиться, вылить сверху на захватчиков кипяток, кипящее масло, засыпать их стрелами, забросать камнями. – Кипящее масло? – переспросил Энгус, приложив воронкой ладонь к уху. – Четыре окна в каждой из башен мы превратим в узкие бойницы. Из них будут стрелять лучники, – гнул свое Малькольм. – Возле бойницы надо оставить место для двух лучников и запаса стрел. – В наших башнях расположены спальни. Там негде устроить ниши для лучников, – заметил Дугалд. – Башни следует использовать для обороны, а не для сна, – отрезал Малькольм. – Если собираетесь ночевать там и впредь, привыкайте обходиться малым. Дугалд удивленно покачал головой и посмотрел на Энгуса: – Дай ему волю, он превратит наши спальни в оружейные склады! – Стена замка перпендикулярна поверхности земли. Это значит, что во время осады противнику ничего не стоит пробить в стене брешь или сделать подкоп под нее. Придется позаботиться от откосах и увеличить толщину стен внизу на три фута. Тогда воинов противника, ведущих подкоп или пробивающих брешь, легче отбросить от стены, а сверху обрушить на них камни. – Слышите, что он говорит? – подал голос бородач из-за соседнего стола. – Выходит, наша цель – прибить человека камнем, как муху! – Я знаю, как превратить ваш замок в настоящую крепость, но об этом потолкуем потом. – Малькольм сложил свои записи. – Пока сосредоточимся на воротах, стене и башнях. Мужчины, не занятые на этих работах, должны тренироваться или изготовлять оружие. Вам потребуется большой запас луков, стрел, мечей, секир, кинжалов, копий и щитов. Предстоит также запастись продовольствием на случай осады. Многие неприступные крепости вынуждал сдаваться голод. Клан молча взирал на вожака, осмысливая услышанное. – Сбор во дворе на рассвете. Я разделю собравшихся на бригады, организую работу и военную подготовку. Несите с собой все оружие и доспехи. А пока я предлагаю всем ложиться спать. Вам предстоит трудный день. Велев Гзвину прихватить вина, Малькольм заковылял к лестнице. Ему очень хотелось покинуть зал так же величественно, как он держался во время выступления, но боль в ноге не позволяла Малькольму скрыть хромоту. Чувствуя на себе взгляды сотен глаз, он медленно пересек зал, пытаясь сохранить достоинство и гадая, чем объясняется молчание собравшихся – жалостью или презрением. Коридор, ведущий к покоям Макфейна, был пуст. Ариэлла тихо постучалась в огромную дубовую дверь. – Войдите! Дверь распахнулась. Он вскочил с кресла с легкостью, какой девушка никогда еще не видела. Узнав Роба, разочарованный Малькольм снова уселся. К чему скрывать свои мучения? Взяв со стола кувшин, он надолго припал к нему, не замечая, что струйка вина полилась на рубаху. Потом Малькольм устремил на гостя усталый и равнодушный взгляд из-под тяжелых век. Сейчас перед Ариэллой был уже не многоопытный военачальник, властно объясняющий притихшему клану, как превратить беззащитный замок в неуязвимую крепость, а калека, изнуренный болями и неспособный обходиться без выпивки. Девушка кляла себя за то, что, как и другие, поддалась на время иллюзии. Многие поверили ему, но вскоре, увидев его хромоту, поняли, кто он на самом деле. – Чего тебе надо, черт побери? – спросил Малькольм. Она скрестила руки на груди и небрежно привалилась к двери. – Пока ты здесь, Макфейн, не пей так много. Если люди увидят тебя во хмелю, ты лишишься их уважения. Он пожал плечами: – Они меня и так не уважают. – Нет, рассказы о твоем прошлом вдохновляют клан. Ариэлла посмотрела на гобелен над его кроватью. На нем был изображен Черный Волк, ведущий небольшой отряд на битву с армией Монро, которая безжалостно атаковала деревню. За ужином Гэвин в подробностях живописал этот эпизод, не ведая, что его слушатели уже наслышаны о нем. Потом она снова взглянула на жалкого пьянчугу в кресле. – Если хочешь, чтобы тебя уважали, покажи, что ты достоин этого. Он снова глотнул вина и мрачно уставился на пламя свечи, горевшей на столе. – Мне наплевать, как ко мне относятся. – Ты не сможешь учить людей, не питающих к тебе уважения. – Ты и впрямь воображаешь, что я в силах превратить в воинов весь этот сброд – музыкантов, жонглеров, рифмоплетов? – Малькольм презрительно расхохотался, заставив ее вздрогнуть. – Твои люди – сущие дети. Они понятия не имеют, что значит сражаться с неприятелем. У них другие заботы: как бы не испортить вид, не поступиться размером спальни ради лучника, как бы не совершить дурной поступок – убить врага, швырнув ему в голову камень. – Он откинулся в кресле и закрыл глаза, держа кувшин с вином на коленях. – Когда на вас опять нападут, лучше сразу сдайтесь, и дело с концом. Глядишь, никто не пострадает. Ариэлла подскочила к нему, сжав кулаки. – Ошибаешься, Макфейн! – Она едва подавила ярость. – Да, мы хорошо музицируем, и ваяем, и занимаемся резьбой по дереву, но это еще не означает, что клан не способен постоять за себя. То, что мы умеем наслаждаться природой и сострадать ближнему, не делает нас слабаками. Нет, мы – полноценные люди и гордимся этим. Но ты так поглощен собой, что не можешь понять других, – презрительно добавила девушка. Услышав оскорбление, Малькольм приподнял тяжелые веки. В серых глазах Роба он увидел ярость, смутившую его. Молокосос проявлял чрезмерную для своих тринадцати лет проницательность и негодовал, как взрослый. – Тебя наняли учить нас обороняться и обещали хорошую плату за твои труды, – с негодованием продолжил паренек. – Ты приказал людям собраться рано поутру, поэтому перестань пить. Лучше бы поспал. Утром я разбужу тебя. – Я проснусь сам. – На заре? Ну уж нет! Дверь захлопнулась, прежде чем Малькольм опомнился. Плохо соображая, он глотнул еще, желая забыть дерзкого юнца. Его взгляд упал на гобелен у кровати: Черный Волк с десятком людей наносил поражение пятидесяти недругам. Сюжет вызвал у него изумление, и Малькольм, не отрывая взгляда от стены, припоминал, действительно ли совершил этот невероятный подвиг. Как же все было на самом деле? Удрученный своим беспамятством, он поднялся и задул свечу. Все погрузилось во мрак. Рухнув на кровать, Малькольм допил вино. Его не покидала горькая мысль: неужели и другие рассказы о подвигах Черного Волка столь же преувеличены? Так или иначе, теперь никто не поверит, что он был некогда непобедимым. |
||
|