"От счастья не убежишь" - читать интересную книгу автора (Лэмпмен Каролин)22Стефани улыбнулась. – Не хвались раньше времени. Зорька бегает очень быстро. – Джош, бабушка только что вынула из духовки медовое печенье. – При звуках знакомого низкого голоса у Стефани дрогнуло сердце. – Если поторопишься, успеешь выпросить у нее штучку. – Медовое печенье? – У Джоша загорелись глаза. – Бежим, Стефани! Спорим, я тебя обгоню! – Беги один, Джош, мне надо поговорить со Стефани. И оставь нам хоть немножко! Джош пулей вылетел из конюшни. Стефани нервно похлопала Зорьку по холке. Коул не замечал ее почти шесть недель, а теперь вдруг захотел поговорить. С чего бы это? Коул потер усы. Он не знал, как начать разговор о том, что его мучило. Все эти недели его неотступно преследовали грустные глаза Стефани. Почему она грустит? Коул боялся, что знает причину. – Что тебе нужно, Коул? – Нам надо поговорить о том, что случилось в сторожке. У Стефани сжалось горло, и она невольно прикрыла глаза. Память о той ночи сверкала в ее душе, словно драгоценный камень. При дневном свете он потеряет свой блеск. Коул нерешительно откашлялся. – Та ночь могла иметь последствия... – нерешительно начал Коул. – Не волнуйся, – отрезала Стефани. – Никто ничего не подозревает. Твоя репутация, как и моя, чиста как стеклышко! – Я не об этом. – Он досадливо вздохнул и решил зайти с другой стороны. – Как ты себя чувствуешь? – Прекрасно. – А ты... видишь ли, ты могла... а, черт! Ты не беременна? – Прямой вопрос был произнесен, и лицо Коула омрачилось. Тихий вздох вырвался из груди Стефани. -Нет. – Ты уверена? – Абсолютно. Через два дня после возвращения... словом, я точно не беременна. Коул чувствовал страшное облегчение – и вместе с тем непонятную досаду. – Слава Богу. Значит, жениться нам не обязательно. Стефани отшатнулась, словно ее ударили. Глаза ее потемнели от боли. У Коула отчаянно сжалось сердце. – Я... я не то хотел сказать. Просто... мы же не знаем, кого и что ты оставила. – Он хотел рассказать ей о Джеймсе, – но слова застряли у него в горле. – Это было бы нечестно, – совсем смешавшись, закончил он. – Я понимаю, что ты хотел сказать. Жаль, что ты не спросил меня раньше. – Она гордо выпрямилась и на негнущихся ногах пошла к дверям. – Столько времени волновался попусту. – Стефани, погоди! Но она лишь плотней запахнула пальто и вышла, не оглядываясь. – А, ч-черт! – прорычал Коул и со всей силы треснул кулаком по мешку зерна. Вдруг ему послышался какой-то шум. Коул обернулся и всмотрелся в темный угол. От стены отделился Леви. – Ты все слышал? – Слышал. Похоже, вы со Стефани в сторожке играли не только в шахматы. Лицо Коула потемнело. – Я не хотел. Так получилось. Проведя языком по краю бумажки, Леви заклеил сигарету и полез в карман за спичками. – А как насчет мужа? – Мужа, похоже, нет – по крайней мере, мужа в истинном смысле слова. – Как так? – Она была девушкой. – Коул сжал кулаки. – Можешь не говорить, что я мерзавец, сам знаю. Леви прислонился к калитке стойла и спокойно следил глазами за плывущим по конюшне сигаретным дымом. – Ты что – ее изнасиловал? Коул опешил. – Боже правый, конечно, нет! И ты мог подумать... – Успокойся, я так и не думаю. Просто напоминаю, что она тоже этого хотела. Когда вы вернулись, она сияла от счастья и, кажется, не слишком оплакивала утраченную невинность. Верно? – Верно. – Она, должно быть, вспоминала об этой ночи с восторгом. И вдруг ты объявляешь, что это все глупая ошибка. – Это не так. – Звучало именно так. Теперь она небось забилась в укромный уголок и ревет в три ручья. – Он стряхнул пепел и взглянул на Коула. – Один из нас должен пойти к ней. Вообще-то ты: но, если не хочешь, пойду я. Несколько секунд Коул свирепо смотрел на брата, затем повернулся на каблуках и вышел. Леви усмехнулся. Что бы Коул ни выдумывал, ясно одно: к Стефани он неравнодушен. Леви затушил сигарету и отправился есть медовое печенье. Стефани в полном отчаянии лежала ничком на кровати. Она прекрасно понимала, что не вправе делать Коула соучастником своего преступления. Зачем она нашла эти проклятые деньги? Вбежав в спальню, Коул увидел, что ее плечи содрогаются от рыданий. – Боже, Стеф! – воскликнул он и сжал ее в объятиях. – Я совсем, совсем не хотел тебя обидеть. Я просто обрадовался, что тебе не придется больше страдать из-за меня. – Я не страдала, – глухо ответила она, уткнувшись лицом ему в грудь. – Еще нет: но, может быть, настанет время, и ты возненавидишь меня за это. – Он крепче прижал ее к себе. – Мне следовало попросить прощения, но все не мог себя заставить. Она вырвалась и сердито взглянула на него. – Это была лучшая ночь в моей жизни. Если ты только попробуешь просить прощения – клянусь, я... Я вобью извинения тебе в глотку! – вспомнила она самую страшную угрозу Джоша. – Я тоже не могу забыть эту ночь. – Коул улыбнулся и стер с ее щеки последнюю слезу. – Если не это, то что же тебя огорчает? Секунду она молча смотрела на него, потом опустила глаза. – Я хочу, чтобы мы по-прежнему были друзьями. – Вот те на! – Коул был и вправду ошарашен. – А разве мы не друзья? – Ты совсем со мной не разговариваешь. – Стефани упорно рассматривала пуговицу у него на рубашке. – Даже в шахматы не играешь. Он поднял ее голову за подбородок. – Стеф, как только я тебя вижу, мне страшно хочется тебя поцеловать. И не только поцеловать... А такие отношения продолжать нельзя. – Я просто хочу, чтобы ты... чтобы ты ко мне хорошо относился. – Об этом не беспокойся. – Он снова притянул ее к себе, под защиту сильных рук. – Я к тебе очень хорошо отношусь. Даже слишком. В следующий четверг Кейт и Стефани поехали в поселок. Стефани первый раз попала в местный магазин и пришла в восторг. Здесь можно было купить все: от плуга до ленты в косу. Бродя вдоль полок, Стефани увидела изящную керамическую чашку. Она сняла ее с полки и поставила на прилавок. – Кейт, как ты думаешь, Коулу такая бы понравилась? – Конечно, а что? – Это прекрасный подарок на Рождество. – Пожалуй, – согласилась Кейт. Пока Кейт отбирала с продавцом нужные ей товары, взгляд Стефани упал на рулоны ткани, сложенные за прилавком. Ее внимание привлекла ткань чудесного сапфирового цвета – совсем как глаза Коула. К его черным волосам и темному загару очень пошла бы такая рубашка. Он был бы неотразим... Стефани тяжело вздохнула и отвернулась. Рубашка – слишком интимный подарок. Позади нее отворилась дверь. – Вот так встреча! – послышался медовый голосок. – Это же наша милая малышка Стефани! – Доброе утро, Салли. – Стефани повернулась к ней и приветливо улыбнулась. – Рада снова вас видеть. Салли недобро прищурилась. – Раз вы еще здесь, очевидно, память к вам не вернулась. Очень удобно, не так ли? – Не так уж удобно. Но все Кентреллы так добры ко мне. Я чувствую себя членом семьи. – Она нахмурилась, сочувственно рассматривая противницу. – Салли, вы не больны? – Нет, с чего вы взяли? – Вы как-то осунулись. А может, просто свет так падает. Не найдясь с ответом, Салли сердито повернулась к пожилому продавцу. – Скоро приедет Том с фургоном. Наш груз уже прибыл? – Да, мэм. Все готово, миссис Лангтон. – Смотрите мне! – прикрикнула на него Салли и повернулась к Стефани. – Честно говоря, я не ожидала, что вы еще здесь. Мне казалось, вы уехали. – Да? А почему? – Коул недавно заезжал ко мне и не сказал о вас ни слова. Я, конечно, не спрашивала. – Боже мой, еще бы! Это же страшно скучно – обсуждать людей за глаза. Надеюсь, Коул не докучает вам такими глупостями. – У нас с Коулом и без вас есть о чем поговорить, – огрызнулась Салли. Коул действительно неделю назад заезжал к ней, но Салли до сих пор не могла вспомнить этого визита без жгучей обиды. Приехал он словно по обязанности и, еще не войдя, думал, как бы поскорее смыться, – это у него было прямо на лице написано. Чего только не перепробовала Салли, чтобы затащить его в постель, – все было безуспешно. Наконец она применила свой коронный поцелуй, глубокий и страстный. И вот, когда она думала, что Коул у нее в руках, он вдруг оттолкнул ее и умчался в ночь. – Ну как, вы продали ему корову? – Корову? Какую корову? – Ой, не знаю, – ответила Стефани, притворяясь смущенной. – Я слышала разговор Чарли и Леви. Чарли говорил, что Коулу нет смысла покупать корову, так как молоко достается ему даром. Я решила... Но они, наверно, говорили о ком-то другом, – закончила она уже совсем виновато. Салли задохнулась от ярости, на щеках у нее выступили красные пятна. Она молча бросилась вон из магазина. Во время перепалки Стефани казалась совершенно спокойной, но, когда она повернулась к продавцу, в глазах у нее горел гневный огонь. – Мистер Коллинз, я передумала. Дайте мне, пожалуйста, вон той голубой материи – столько, чтобы хватило на рубашку рослому мужчине. – Она взглянула на Кейт. – Как ты думаешь, с твоей помощью я смогу сшить что-нибудь приличное? – Да ты у меня за неделю начнешь шить как портниха! Франк отмеривал материю и тихо хихикал. – Давненько я не видывал такого представления! Спасибо, порадовали старика. Очень уж приятно смотреть, как вдову Лангтон ставят на место. Стефани покраснела. – Я не могла сдержаться. Эта женщина будит во мне худшие инстинкты. – Да не стыдитесь вы! Она ведь, как всегда, начала первая – и получила по заслугам. |
|
|