"Улыбка монстра. Файл № 433" - читать интересную книгу автора (Картер Крис)

Крис Картер Улыбка монстра. Файл № 433

ЭПИЗОД 1

Семья Берковичей, Трэйклейн, 17 июля 2002 года, 10:41

Жара. Давно невиданная в этих местах жара. Старожилы смутно вспоминают, будто нечто подобное имело место в последний год президентства Картера, но метеоцентр в Милуоки заявляет со всей ответственностью: ничего похожего за 109 лет их регулярных наблюдений не бывало. Рекорд — но совсем не радующий.

Восточный берег озера Трэйклейн, безымянный трейлервилль в полусотне метров от воды — обитатели, впрочем, называют его Пфуллэндом. Обширная площадка, залитая чем-то тестообразным и липким, что в нормальных условиях должно изображать асфальт, заполнена трейлерами едва наполовину. Людей и машин почти не видно — берега бухты, усыпанные острыми обломками камней, к купанию не располагают. А большинство аборигенов с утра пораньше отправились на пляжи Трэйк-Бич, регулярно засыпаемые привозимым на грузовиках песком…

Многие — но не все. Трое несут к воде дешевую тайваньскую надувную лодку — желто-синюю, как флаг какого-то недавно образовавшегося государства, названия которого никто не помнит. Точнее, несут двое — мужчина и женщина, оба лет тридцати на вид, а мальчик с соломенно-рыжими волосами старается им помочь.

Раскаленный берег напоминает не то пустыню Мохаве, не то дневную сторону Меркурия, не то что-то еще… Короче — жарко. От озера должно бы тянуть прохладой, однако не тянет. Над поверхностью трепещет марево, как над кастрюлей.с закипающим супом. Лодка шлепается на воду, с обеих сторон лениво взлетают брызги — и кажется, что обратно падает лишь половина, остальные успели испариться.

Мужчина опускает на камни весла, которые нес под мышкой, и возвращается назад, к трейлеру. Мальчик уже сидит в лодке, на носу. Радостно кричит:

— Мама, сегодня я капитан! Сегодня я выловлю старину Трэйки! Обязательно!

— Конечно, Солли, обязательно выловишь, — говорит мать, укладывая в лодку спасти — три спиннинга и подсачек. Голос ее звучит равнодушно, но — странное дело — объемистая грудь под топиком вздымается учащенно, словно женщину и в самом деле весьма волнует перспектива поимки старины Трэйки. Она нетерпеливо оглядывается назад, в сторону трейлервилля.

Подходит мужчина — на плече лодочный мотор, по лицу сбегают капли пота. Вид недовольный, время для рыбалки более чем неудачное. В такую жару шанс подцепить хоть что-либо есть лишь на утренней или вечерней заре. Но обещание сыну дано, лимит отсрочек и отговорок давно исчерпан.

Лодка отваливает от берега, мать машет рукой ей вслед, — впрочем, недолго. Поворачивается и идет к трейлерам.


Там же.

Сорок минут спустя

Электрический мотор жужжит еле слышно, лодка тащится со скоростью две с половиной мили в час — идеальный ход для ловли на блесну. Два спиннинга заброшены, третий остается в запасе. Мальчик, затаив дыхание, поглядывает то на кончики удилищ, то за корму, где на сумрачно-таинственной тридцатифутовой глубине движутся блесны. Сейчас, сейчас! Спиннинг изогнется упругой дугой и суперпрочная морская леска натянется как струна…

Папа управляется с мотором и поглядывает на свой спиннинг изредка и равнодушно. На его гавайке растет пятно пота. Папа решает насущный и жизненный вопрос: одну или две упаковки пива купить после окончания нудной обязаловки. И приходит к выводу, что оптимальным будет круглое и красивое число «три». Впрочем, иногда у папы мелькает, что число «пять» своей красотой и завершенностью не уступает тройке… Тем более что в нынешнюю жару Джудит лакает пиво с жадностью вышедшего из пустыни верблюда. Сравнение жены с парнокопытным животным нравится папе, он улыбается — впервые с начала рыбалки.

Мальчик, ободренный его улыбкой, спрашивает:

— Папа, а моя леска точно выдержит Трэйка? Мужчина снова мрачнеет.

— Если не выдержит, Сол, то я затаскаю по судам эту чертову компанию «Корморан». С меня содрали за их чертову «плетенку» сорок девять долларов девяносто центов — и клялись, что раньше развалится на куски чертов спиннинг или вставная челюсть чертова Трэйка, а после этого леске еще хватит прочности, чтобы повесить на ней всех чертовых сенаторов-демократов. А поводок перед блесной, если верить им, не одолеет даже чертов крокодил, вооруженный бензопилой!

Больше мальчик ни о чем не спрашивает. Он думает о миллионе долларов — призе за поимку живой легенды озера, Трэйка, гигантского лосося, больше их лодки размером. Интересно, хватит ли призовой суммы для того, чтобы у отца раз и навсегда исправилось настроение? И сам понимает — едва ли.

В бухте поклевок нет, и мужчина разворачивает лодку от берега, хотя знает — и на открытой воде тоже не будет.


В то же время на трейлерной стоянке

Женщина, проводившая на рыбалку мужа и сына, идет по трейлервиллю. Причем весьма странным путем — между оградой и вытянувшимся вдоль нее длинным сплошным рядом сараев. Путь кружной, а дорога усыпана бутылками, банками из-под пива, прочим мусором… Зато сюда никто и никогда не заглядывает, а женщине хочется скрыть свой поход от чужих глаз.

Она осторожно выглядывает из-за угла — никого не видно — и быстро пересекает десяток ярдов открытого пространства до стоящего на самом краю трейлера. Хозяин дома. И ждет ее.


В то же время на озере

Папа поворачивает чуть в сторону — чтобы обогнуть застывшую на воде белую пластиковую лодку с низкими бортами и торчащими над ними удочками. Он предпочел бы держаться как можно дальше от нее, но выход из бухты достаточно узок и закладывать крутые виражи не стоит — лески спиннингов могут перехлестнуться. Папе совсем не хочется распутывать их на такой жаре. Ничего другого ему, впрочем, тоже не хочется. Разве что пива, много пива…

В белой лодке, глядя на неподвижные поплавки, сидит пожилой джентльмен — тоже весь в белом. Широкополая белая шляпа, белые отглаженные брюки, белоснежная рубашка с белым галстуком-бабочкой (!); ниже колен ноги джентльмена не видны, но папа готов поклясться, что там имеют место белые летние туфли и свежайшие белые носки. Чертов старый пижон…

— Здравствуйте, мистер Косовски! — кричит мальчик, когда лодки сближаются.

Старик церемонно приподнимает над головой шляпу и поворачивает регулятор слухового аппарата. Папа бурчит что-то неразборчивое.

— Мы решили обязательно сегодня поймать Трэй-ка! — продолжает мальчик. — Знаете, какая у нас леска? Папа говорит, что на ней можно повесить всех… — мальчик осекается, в свои восемь лет он уже хорошо понимает, что не все слова папы можно повторять посторонним; заканчивает по-другому: — Все трейлеры с нашей стоянки!

Пожилой джентльмен улыбается.

— Когда я был моложе, я тоже хотел поймать Трэйка… Помню, однажды… — Старик явно настроен рассказать какую-то рыбацкую байку, но папа поворачивает ручку мотора. Лодка ускоряет движение и выходит из бухты, ответные слова старика не слышны.


В то же время на стоянке, в крайнем трейлере

Здесь не то чтобы прохладно — скорее, менее жарко, хотя кондиционер включен на полную мощность. Женщина сидит на диванчике, плотно прижавшись к молодому человеку, на вид лет на шесть-семь моложе ее, крепко обнимая его за талию. Он одет лишь в легкие хлопчатобумажные брюки, торс обнажен — рельефно мускулистый, безволосый. Женщина проводит пальцами по его груди, медленно, ласково… Говорит:

— Надо поспешить, Дэви. Отцовских чувств моего рогатого козлика слишком надолго не хватит…

Молодой человек целует ее. Женщина закрывает глаза, не видя на его лице легкой скуки.

Затем они спешат…


На озере

Спиннинг мальчика — тот самый, с суперпрочной плетеной леской — внезапно изгибается крутой дугой. Трещит катушка.

— Чертов зацеп! — Папа выключает мотор. Лодка останавливается. — Откуда он на этой чертовой глубине?! Разве что плавучая коряга…

Мальчик смотрит на изогнутый спиннинг с надеждой. Тот медленно распрямляется — леска тянет лодку назад.

— Может, это Биг-Трэйк?

— Какой еще чертов Биг-Трэйк? Обычная чертова…

Папа не успевает договорить. Спиннинг вновь изгибается — резко, чуть не вылетев из кронштейна-крепления. Гибкий конец его хлещет по воде. Треск катушки сливается в сплошную скрежещущую трель. Леска разматывается, но недостаточно быстро — лодка начинает скользить назад.

— …Обычная чертова подводная лодка! — изумленно заканчивает папа. Но никаких субмарин тут быть не может, и оба это знают.

— Трэйк… — восхищенно шепчет мальчик.

Папа торопливо перебирается поближе к спиннингу. Ни в какого Биг-Трэйка он, понятно, не верит. Но точно знает, что каждый год поймавшему в Трэйклейне самого крупного за сезон озерного лосося выдают ни много ни мало — десять тысяч хорошеньких зелененьких долларов. А если еще ко всему рыбина окажется больше, чем Литл-Трэйк — абсолютный рекорд прошлых лет, весивший сколько-то там чертовых фунтов, чье чертово чучело хранится в музее озера, — тогда приз составит пятьдесят тысяч. Да-да, именно пятьдесят. Именно тысяч. Пятьдесят тысяч чертовых долларов. За один заброс. Неплохой улов, а?

Катушка с треском вращается — то быстрее, то медленнее. Лески на объемистом барабане остается все меньше. Папа нажимает на стопор. Вращение прекращается. Спиннинг изгибается круче, лодка скользит по воде быстрее. Папа спокоен.

— Пускай, — говорит он не то сыну, не то себе, сматывая второй спиннинг. — Пускай возит нас, сколько влезет. Я согласен кататься на нем хоть до вечера — лишь бы утомился и всплыл кверху брюхом.

В рекордно длинной фразе ни разу не помянут «черт» — и мальчик удивлен. Осторожно спрашивает:

— Но ведь это я поймал его, па? Ведь это был мой спиннинг?

Теперь удивлен папа. В мыслях он уже пересчитывает пятьдесят тысяч долларов — конечно же пятьдесят, никак не десять. Судя по силе тяги, Литл-Трэйку придется-таки потесниться на пьедестале.

Отец кивает на спиннинг:

— Поймал — так попробуй вытащить. Мальчик тоскливо смотрит на изогнутое удилище и на натянутую струной леску, рассекающую воду.

— Ну тогда… мы поймали вместе, да?

Пана милостиво кивает. Несовершеннолетнему денежную премию все равно не выплатят…

Они все ближе к середине озера — Трэйклейн здесь шириной мили три, не больше. Усеявшие пляжи купальщики кажутся крохотными муравьями, прибрежные коттеджи — россыпью разноцветных коробочек. Тяга, похоже, слабеет, — папа пытается вспомнить, где и в присутствии каких свидетелей полагается измерять и взвешивать рекордный трофей…

В этот момент спиннинг резко разгибается. Леска безвольно провисает.

— Что за чертовы… — Пана берется за леску — та ползет из воды без малейшего сопротивления. Он бьет кулаком по надувному борту. — Ушел, ушел!!! Чертов лосось… Говорил тебе, чертов щенок, — пс лезь с дурацкими вопросами под руку!!!

Никаких вопросов мальчик не задавал, по он понимает — возражать не время и не место.

Папа чувствует себя обокраденным на пятьдесят тысяч и готов сорвать злобу на ком угодно. Следующим номером программы у пего будет чертова компания «Корморан», производящая чертовы гнилые лески, но перейти к ее критике папа не успевает.

Удар. — Корма лодки взлетает и падает обратно.

Резкий свист воздуха.

Задние баллоны стремительно опадают.

Мальчик визжит.

Нос лодки задирается.

Корма погружается — папа в воде уже по пояс. «Держись за чертову скамейку!!!» — орет он. Поздно. Мальчик сползает к корме. Лодка — полуспущенная, сохранившая воздух лишь в носовой части — встает вертикально.

Секунда неустойчивого равновесия — и суденышко рушится на воду днищем вверх. Папа накрыт лодкой, он барахтается в темноте, позабыв про мальчика. Что-то бьет его по ногам — не сильно. Папа уходит вглубь, выныривает из резинового плена, зовет сына. Тот не откликается — но с другой стороны лодки слышно какое-то бултыханье. По ногам опять что-то бьет — на этот раз больнее. Гораздо больнее. Папа не обращает внимания, он спешить обогнуть лодку, убедиться, что с сыном все в порядке, — и не может. Странное онемение сковывает ноги. Что за чертово… — тут папа замечает, что вокруг него, густея, расплывается алое пятно.

Тогда он кричит — громко, но не долго.