"Колдун Лемурии" - читать интересную книгу автора (Картер Лин)

Глава 12 ПОВЕЛИТЕЛИ ХАОСА

Единственный способ оказаться на земле — это… спускаться!

Тонгор отошел от края гнезда гракков и занялся малоприятной работой: начал сдирать кожу с детенышей ящеров. Из нее можно сделать веревку и с ее помощью добраться до узкого карниза.

Утомительная, грязная, трудная работа. Не имея ни меча, ни кинжала, Тонгор полагался только на силу рук и на помощь острых обломков костей. Варвар затупил множество осколков, но в гнезде гракков кости копились сотни лет. Еще валькар пожалел, что потерял черную накидку, — как легко было бы разорвать ее на полоски! Но бесполезно горевать о том, чего не вернуть.

Северянин сдирал шкуру длинными лентами, останавливаясь время от времени, чтобы отколоть новую кость вместо затупившейся. Свежая шкура ужасно воняла, скользкая зеленая кровь липла к телу, но Тонгор стиснул зубы и, несмотря на вонь и грязь, продолжал работать.

Сняв с трупов кожу, Тонгор переплел и связал вместе длинные ленты. Проверив конструкцию на прочность варвар обвязал выступающий камень, перелез через край и начал спускаться вдоль отвесной скалы. Болтаясь над пропастью глубиной в сотни локтей, валькар, не позволяя страху овладеть им, думал лишь о том, как удобней взяться за веревку.

Сырые кожаные ремни норовили выскользнуть из пальцев, ссадины болели, то и дело налетающий ветер раскачивал Тонгора из стороны в сторону, но варвар медленно и упорно лез вниз, пока его ноги не коснулись карниза. Каменная полка имела лишь несколько пальцев в ширину. Валькар посмотрел в обе стороны: карниз шел влево и вправо, и нельзя было угадать, где легче спуститься. Так что Тонгор выбрал направление наугад и принялся пробираться по карнизу, по-прежнему держась за веревку.

Вскоре веревку пришлось оставить. Уступ стал шире. Тонгор без сожаления отпустил скользкие ленты, уцепился расставленными руками за отвесную стену и пошел дальше. Карниз стал шире, затем круто пошел вниз.

Тонгор начал спускаться, локоть за локтем. Ему помогли навыки далекого детства, которое прошло на гористом побережье холодного северного моря. Там, где любой земледелец споткнулся бы, потерял равновесие и, возможно, упал, валькар даже не покачнулся: он не боялся высоты и умел выискивать малейшие неровности, за которые можно уцепиться.

Тонгор ощутил усталость, но он спустился лишь на двести локтей. Однако самая трудная часть пути осталась позади. Дальше варвар мог идти быстро и уверенно, выпрямившись в полный рост.

Густой туман почти не пропускал солнечных лучей, но, если судить по положению солнца, когда валькар в последний раз видел его, приближался вечер. А это значило, что еще немного — и настанет заветное время, впрочем, Тонгор не имел ни малейшего представления о том, как он может повлиять на грядущие события. Варвар не знал ни где находится, ни куда надо идти.

Когда ветер на мгновение разогнал пелену тумана, Тонгор заметил черный, укутанный облаками пик Шаримбы. Гора высилась на самом горизонте, за много сотен форнов от того места, где находился валькар. Неутомимые крылья гракка сослужили плохую службу. Гора Грома находилась к западу от Тонгора, а это означало, что острова Драконов лежали где-то на востоке. Северянин повернул на восток и пошел дальше. Наверняка колдовской меч был давно готов, и его товарищи, вероятно, уже отправились на битву с Королями-Драконами, решив, что варвар погиб.

Весь вечер Тонгор быстро шел по плато, и, когда свет начал тускнеть, он отыскал легкий путь и спустился в долину Саана.

Теперь варвар широкими шагами двигался по каменистому берегу реки. Трижды он останавливался, когда силы его были на исходе, купался в холодной быстрой воде, пил вволю и тратил несколько драгоценных мгновений на отдых, прежде чем продолжить путешествие. Тонгор знал лишь одно: Саан впадает во внутреннее море, поэтому он и шел вдоль реки.

Варвар ловко спускался по каменной осыпи, и вдруг душераздирающее шипение заставило его присесть. Из пенящейся воды поднялась лоснящаяся голова рептилии с разинутой зубастой пастью. На валькара уставились красные злобные глаза.

Варвар привычным движением схватился за бедро, но там висели только пустые ножны. Ах… чего бы он только ни отдал за меч! Но здесь на пустынном берегу лежали только камни — либо такие, что не поднять, либо слишком маленькие, чтобы причинить вред речному чудовищу. Хищная тварь поднялась из бурлящей воды. Со змеиной шеи чудовища текли ручьи. Передние лапы рептилии оперлись на берег, и она начала выползать на землю.

Тонгор побежал.

Может быть, водяная тварь не умеет быстро бегать и не догонит его. Но нет, чудовище обладало огромными задними ногами, как у огромной гончей. Тонгор не знал, как называется эта рептилия с зеленой чешуей и желтым хребтом… какой-то безымянный обитатель горных рек… хищный и голодный обитатель.

Чудовище преследовало варвара целый форн, постепенно приближаясь. Размеры вынуждали хищника двигаться по узкому каменистому берегу очень осторожно. А варвар мчался не разбирая дороги… Однако вскоре чудовище настигло свою жертву — это случилось возле неожиданно открывшегося входа в пещеру.

Рептилия изготовилась к атаке: вслед за тупой клиновидной башкой к варвару потянулись передние когтистые лапы. Тонгор прижался спиной к гладкой скале, ухватился за нее двумя руками и изо всех сил отпихнул чудовище ногами. Он попал пятками прямо в грудь рептилии… из-за огромного веса ящер заскользил и начал съезжать по осыпающимся камням. Шипя от ярости, чудовище упало в реку с громким всплеском. Валькар развернулся и бросился в пещеру. Он мгновенно потерялся в кромешной тьме, но все же, спотыкаясь, продолжил бежать вперед. Тонгор не знал, какая тварь может оспорить право обладания пещерой, но вряд ли неведомый обитатель хуже речного чудовища.

Пещера круто уходила в глубь скалы. Некоторое время Тонгор все еще слышал за спиной грохот. Речное чудовище какое-то время преследовало его, натыкаясь на сталагмиты и завывая от ярости и досады, но вскоре все затихло. Тварь, без сомнения, ждала, когда он вернется, так что Тонгор просто побрел дальше в темноту.

Постепенно пол пещеры начал подниматься. Начался долгий, медленный подъем. «Вероятно, уже настала ночь», — нахмурившись, подумал варвар. Роковая ночь. Возможно, каждый шаг уводил Тонгора все дальше и дальше от цели. Но выбора не было.

Пещера закончилась неожиданно, варвар едва не вывалился наружу, в последний перед падением момент вцепившись в края расщелины. Он стоял над пропастью. Ниже, в двадцати локтях от его стоп громадные волны разбивались о каменные клыки черных скал. Море!..

Выбравшись из пещеры на более-менее ровное место, Тонгор осмотрелся и испытал чувство узнавания. Он находился не на берегу, а на крутой черной скале посредине внутреннего моря!

Вокруг простиралась серая водная гладь, а над головой раскинулось затянутое облаками небо. Вдалеке варвар разглядел теряющуюся в темноте мутную полоску берега.

Пещера провела путника под морским дном и вышла на поверхность на островке. Варвар стоял на вершине небольшой груды камней и глазел по сторонам. Холодный, сырой ветер обдувал его утомленное тело. Тонгор попал на один из островов Драконов. Сомнений нет. Слева, всего в нескольких сотнях локтей, поднимался из воды большой остров, черную вершину которого венчал фантастический замок из грубого черного камня.

Видно, сами боги направляли Тонгора.

Валькар спустился к воде и задержался, прежде чем нырнуть.

Он собирался перебраться вплавь на другой остров. Брызги ослепили варвара и окатили грудь. Вдруг к потрясению, вызванному прикосновением ледяной воды, попавшей на его усталое тело, прибавилось еще одно — Тонгор поглядел в беснующуюся воду.

Меч.

Тусклые блики играли на клинке. Он лежал неглубоко под водой — застрял между камней. И варвару страстно захотелось вновь привычно сомкнуть пальцы на рукояти меча. Тонгор нырнул, подхватил меч и снова вылез на торчащий над водой камень и сел на корточки у входа в пещеру, чтобы осмотреть свою находку. Света почти не было — уже несколько часов как настала ночь. Но даже в слабом свете звезд он не мог не узнать необычный зазубренный клинок, мерцающий силой. Немедийский меч!

— Горм! — выругался Тонгор.

Варвар понял, что его товарищи либо схвачены… либо убиты. Только смерть могла заставить Шарата оставить магический клинок, ради создания которого они потратили столько времени и подверглись стольким опасностям. Лицо валькара сделалось суровым, взгляд похолодел. Если Шарата схватили, что стало с Кармом Карвусом? Что стало с… Соомией?

Он поглядел на мрачный, черный замок, башни и стены которого обволакивал туман. Замок находился совсем рядом, на острове, отделенном холодным бурлящим проливом.

Где-то внутри этих темных стен находились его спутники — либо беспомощными пленниками, либо их холодные тела. Ледяной огонь вспыхнул в золотистых глазах валькара, зубы оскалились в злобной ухмылке. Тонгор вложил меч в пустые ножны и нырнул со скалы в черную ледяную воду.

Если он опоздал спасти своих спутников, то по крайней мере отомстит за них. Меч будет использован по назначению в роковой час, и неважно кто — люди, чудовища или сами Повелители Хаоса — станут на его пути!

Шарат, Карм Карвус и принцесса пролежали несколько часов в сырой, зловонной и темной каменной камере. Разговаривали они мало, да и что скажешь в такой ситуации. У Шарата отняли все амулеты и колдовские приспособления. Медленно шли часы, и равнодушные звезды постепенно занимали предназначенные им места. Множество раз мысли Соомии возвращались к Тонгору, которого она считала убитым. Принцесса не могла подыскать имени тому странному чувству, которое возникало у нее всякий раз, когда она думала о храбром воине-валькаре, спасшем ее от ужасной смерти.

Карм Карвус и Шарат вяло беседовали.

— Что они с нами сделают?

— То, что сказал главный Король-Дракон… Они положат нас на черные каменные алтари, посвященные трем мрачным богам, и там мы умрем… а наша жизненная энергия напитает и увеличит силы Повелителей Хаоса.

— Жестокая смерть. Другого и не следовало ожидать, — вздохнул Карм Карвус. — Эх, если бы у меня был меч! Или Тонгор оказался тут. Мы сражались бы вместе, спина к спине, и показали бы Драконам, как должны умирать люди — с оружием, глядя смерти в лицо, а не словно недвижные безропотные твари на каменном столе мясника.

— Да, грустно, — согласился Шарат. — Или если бы у меня остался… хотя бы один талисман! Но Шшшааа, повелитель Драконов, все у меня отнял.

— Шшшааа? Это та тварь, что схватила тебя и заставила бросить меч?

— Шшшааа — их повелитель, он носит титул Великого Хранителя. Нынешние хранители, сами того не зная, во многом копируют этих отвратительных тварей… Однако вернемся к Шшшааа. Когда Черный замок пал перед сынами Немедии тысячи лет назад, именно он привел Драконов сюда.

Ночь перевалила за середину, приближалось время жертвоприношения. Пленники попрощались друг с другом спокойно, сохраняя достоинство.

Неожиданно огромная дверь распахнулась. Соомия вскрикнула. Она впервые ясно увидела Драконов. Чудовища высотой в полтора человеческих роста стояли прямо на кривых собачьих лапах. Украшенные когтями могучие руки казались непропорционально короткими, по сравнению с массивными плечами и торсом. Длинные толстые шеи несли массивные лысые головы. Щелки глаз пылали холодным зеленым огнем, а выпуклый, не похожий на змеиный лоб предполагал равный человеческому или, возможно, превосходящий его разум. Драконов покрывала черная чешуя, мерцающая в свете факелов, отчего тела их казались глянцевыми. Мускулистые хвосты, извиваясь, скребли по полу.

Холодный свет злобного разума, горящий в глазах Драконов, делал их более ужасными, чем ящеры из диких джунглей.

Хищник убивает, следуя инстинкту, естественной потребности утолить голод… но эти твари были жестокими, как люди.

Особенно жутким казалось то, что нелюди носят человеческую одежду. Их блестящие черные чешуйчатые тела украшали широкие роскошные пояса, плечи перетягивали ремни, на которых висели сумки, драгоценные украшения или громоздкое странное оружие. Гордая Соомия дрогнула. Однако она заставила себя поднять голову и постаралась сделать так, чтобы эти твари не могли заметить ее испуга и отвращения. В ее хрупком стройном теле текла кровь сотен поколений королей, а наследственность никогда так не проявляется, как в черный миг отчаяния.

— Час близок, выходите, людишки, — прозвучал ледяной голос Шшшааа.

Карм Карвус бросил взгляд на Шарата. Колдун грустно кивнул, и не стал сопротивляться. Массивные Короли-Драконы обладали такой силой, что даже Тонгор, окажись он здесь без оружия, был бы беспомощен.

Пленники и их конвоиры вышли из камеры в широкий коридор, освещенный не факелами, а странными шарами из толстого стекла, свисающими на тонких цепочках с потолка. Шары испускали яркий, ровный, немигающий красный свет. У Шарата и его спутников не было времени разглядывать это чудо враждебной техники — их подгоняли угрюмые, суровые твари. Наконец коридор закончился и пленников ввели в громадный зал, где, без сомнения, проходили советы правителей Королей-Драконов.

Здесь тоже горели красные шары. В центре зала стоял циклопический круглый стол из какого-то неизвестного серо-зеленого металла, к нему были придвинуты стулья странной формы.

Каменные стены украшали вытканные из металлических нитей гобелены, сохранившие для потомков сцены чуждой человеку жизни: странные сады с мясистыми цветами и жуткими перистолистными деревьями, под которыми Драконы былых времен красовались в необычных одеждах, слишком сложных, чтобы люди смогли рассмотреть их, проходя мимо. Захватывающие картины глубокой древности, когда черные Драконы безраздельно правили Землей, когда еще не существовало человека.

Пленники пересекли зал, прошли через огромные двустворчатые двери и оказались на просторном круглом дворе, образованном крепостной стеной. Стояла ночь, и над головой сквозь туман едва можно было разглядеть звезды. В центре двора высилось широкое кольцо из девяти черных монолитов. Это кольцо окружало другое, внешнее кольцо из двадцати семи колонн.

Они имели высоту по девятнадцать локтей и были тщательно вытесаны из черного камня — огромные унылые менгиры. Издали они напоминали худые ноги великанов, верхнюю часть тела которых скрывали облака.

Время от времени в густой клубящейся пелене тумана образовывался просвет, и тогда взору открывались холодные мохнатые звезды. На громадных монолитах были вырезаны драконовы руны — странные, замысловатые узоры. Из трех пленников только колдун мог прочесть их. Поняв, о чем гласят письмена, Шарат вздрогнул всем телом и отвел глаза.

Во дворе находилось десятка два Драконов, и каждый держал в когтях светящийся шар. Головы тварей защищали странные шлемы красного металла. Драконы выстроились в ряд и, когда конвоиры повели пленников вдоль него, зашипели гимн на своем древнем языке. Церемония начиналась.

Людей провели в центр двойного кольца, туда, где, возвышался плоский, словно широкий стол, громадный круглый черный камень. Запястья и щиколотки людей сковали цепями красного металла, а потом заставили лечь. Люди оказались прикованы на равном расстоянии друг от друга, головами к центру алтаря.

— Прощайте! — прошептал Шарат.

Звуки древней песни Королей-Драконов резали слух из-за обилия шипящих. Напев ее то поднимался, то падал — так бьются о песчаный берег холодные морские волны. Клубящийся туман извивался среди колонн прозрачными щупальцами. Сквозь рваную пелену проглядывали звезды.

Вот загремели барабаны, и в такт им захлопали когтистые лапы. Громкие, резкие, звонкие звуки являли контраст шипящей песне, приглушенный ритм которой эхом повторял медленно учащающийся пульс Соомии. Принцесса закрыла глаза.

Вперед вышел Шшшааа.

Великий Хранитель Королей-Драконов взошел на диск алтаря и стал в его центре меж голов людей. Он воздел огромные глянцевые руки к небу:

— Йас — Тамунгаэот!

Пение сделалось громче. Голоса рептилий зарокотали, как прибой. Барабаны гремели дробью, то учащая, то замедляя ритм.

Туман вился между стоящими колоннами, которые, казалось, начали раскачиваться. Казалось, само пространство начало искажаться под воздействием ритма этого жуткого пения.

Шшшааа громко произнес еще одно имя, и слова колдовского языка другого мира эхом отразились от качающихся монолитов. Песня сделалась еще громче.

Теперь туман, сгущаясь над людьми, устремился вверх прямо над алтарем. Длинные ленты и клубы тумана словно призраки потекли между столбов и начали собираться в центре, сгущаясь в плотный темный шар, походивший на многорукого уродливого карлика. Соомия поежилась, ощутив прикосновения липких пальцев тумана, проползающего рядом с ее телом. Мгновение спустя принцесса ощутила странное головокружение, будто сама планета закружилась под ней. Круглая стена, охватывающая двор, начала вращаться, словно громадное черное колесо.

Шшшааа произнес третье ужасное имя, и небо мгновенно очистилось. Теперь над головой, образовав странный узор, замерцали багровые звезды.

Сгусток темноты стремительно поглотил туманное облако, и мощь его втягивающей силы только увеличилась. Ветер ус№ лился, поток холодного воздуха принялся трепать одежды людей, раскидал по алтарю длинные черные волосы Соомии. Ветер дул прямо в шар темноты… будто земная атмосфера втягивалась в какую-то неведомую дыру в ткани мироздания, в бесконечно голодный вакуум неведомого пространства.

Гром барабанов превратился в дикую, безумную какофонию.

Загремели металлические бубенцы — это Драконы выстроились вокруг алтаря и принялись раскачиваться, приседать и приплясывать. Тело Соомии начало неметь. Казалось, земля колышется в такт дикому танцу. Звезды полыхнули алым огнем. Настал роковой час. Свирепый ледяной ветер завыл в качающихся монолитах. Черный шар над алтарем рос.

Вот вырезанные на менгирах письмена засветились таинственными красными огнями… и странные шлемы Драконов, и цепи, и кандалы на беспомощных жертвах тоже начали испускать красноватый свет. Соомию затрясло — казалось, тысячи ледяных иголочек вонзились в ее тело.

Ощущение головокружения то усиливалось, то ослабевало в такт ритму песни, барабанов и мерцанию алых звезд.

Вдруг все затихло.

Землю сковала звенящая тишина. Людям показалось, что они неожиданно оглохли. Драконы замерли. Ветер, головокружение — все прекратилось! Будто сама Вселенная на миг оказалась во взвешенном состоянии — затаила дыхание, ожидая какого-то ужасного знака, какого-то заключительного действа…

Шшшааа медленно вынул из ножен громадный черный меч с раздвоенным лезвием — ритуальный меч — и склонился над принцессой. Соомия зажмурилась изо всех сил. Раздвоенный кончик клинка приблизился к ее груди… и вдруг девушка поняла, что сейчас металл пронзит ее мягкую плоть, а потом рептилия вырвет ее живое сердце и кинет его в разверзшуюся бездну над алтарем. Она широко раскрыла глаза, глядя на приближающуюся смерть, и поняла, что неведомая сила парализовала каждый ее нерв, каждый мускул. Принцесса не могла кричать, даже открыть рот не могла. Она не могла оторвать полные ужаса глаза от чудовищного зрелища — от клинка, который вот-вот должен был коснуться ее груди.

И тут послышался человеческий смех.

Смеялся Тонгор.

Глубокий звучный смех, теплый, веселый, разорвал напряженную тишину. Казалось, он растопил лед, сковавший жертвы.

Шшшааа невольно вздрогнул, поднял массивную голову и огляделся. Соомия подняла глаза и увидела бесстрашного воина, стоявшего, широко расставив ноги, на крепостной стене. Послышалось холодное шипение, и Великий Хранитель выпрямился.

Валькар вынул меч.

Крик, похожий на шипение струи пара, вырвался из легких чудовища. Круг рептилий нарушился и смешался.

Колдовской меч засиял, но не тускло и ровно, как магические шары Драконов, и не призрачно, как письмена на черных колоннах, он горел ясным голубым огнем, который прорезал темноту вокруг, ослепляя и очищая, словно полуденное солнце.

Тонгор нацелил меч на середину алтаря, туда, где, подняв ритуальное оружие, стоял повелитель злобных чудовищ.

Грянул гром!

Извилистая, зигзагообразная молния вылетела из кончика клинка и сияющей дугой соединила Немедийский меч и черный клинок смерти. Зловещий ритуальный меч расплавился и опалил лапы Дракона. Великий Хранитель с яростным криком отшвырнул оплавленный обломок.

Вторая молния попала в вычурный кроваво-красный шлем Шшшааа. Шлем мгновенно расплавился, и огромное черное тело Хранителя выгнулось от боли, завибрировало в судорогах.

Казалось, вот-вот и мышцы оторвутся от костей. Повелитель Драконов, с изжаренным мозгом, изуродованным телом, лежал на алтаре, подергиваясь в агонии.

Короли-Драконы завопили и зашевелились. Одни длинными прыжками устремились к цитадели, другие бросились к стене, собираясь прикончить наглого варвара.

Колдовской меч Тонгора горел огнем, словно огромный бело-голубой факел. Молнии, шипя, плясали по смешавшимся рядам Драконов и осыпали рептилий брызгами смертоносного дождя.

Сноп яростного огня ударил в колонны — часть черных столбов, взорвавшись, разлетелась на куски. Остальные повалились.

Огромные обломки раздавили и покалечили множество Драконов.

Молнию за молнией посылал колдовской меч в неподвижный шар темноты. Воздух дрожал и вибрировал от грохота.

Хаос, воцарившийся во дворе, освещался вспышками ослепительного белого огня.

Неожиданно разверзлись небеса, на землю хлынул ледяной дождь, завыл ветер… словно разгневанная природа, избавившись от паралича, вызванного колдовством Драконов, мстила, обрушив на проклятый замок силы всех стихий. Дождь превратился в поток, а безумный вой ветра сделался оглушающим.

И в этом неистовстве был слышен голос Тонгора, поющего звучные строки древней песни Диомбара:

Под чудовищным натиском урагана бело-голубых молний клубящийся темный шар разлетелся, разбился, рассыпался осколками, которые смыл дождь.

Поднялась настоящая буря. Шум стихий оглушал. Ветер и дождь, грохот падающих колонн… И, заглушая эту какофонию, лилась звонкая песнь, прославляющая победу:

Дождь лил так сильно, что сквозь его пелену, во вспышках голубых молний неуклюже спотыкающиеся фигуры чудовищ казались лишь темными тенями. Ослепительные колдовские разряды ударили в стены и башни замка. Ливень каменных обломков обрушился во двор. Над островом бушевала гроза, в клубах туч плясали громадные молнии, озаряя временами весь небосвод. Будто Отец Горм, сам бог-громовержец, вступил в последнюю эпическую битву с богами Королей-Драконов. Небесные и колдовские молнии, переплетаясь, поражали рептилий одну за другой…

Но всего этого Соомия не видела: она провалилась в смутное забытье, и потом так и не смогла понять, сколько времени пролежала под дождем — несколько мгновений или час. Когда девушка открыла глаза, буря уже начала стихать. Природа угомонилась столь же быстро, как и разгневалась. В ясном свете звезд, миновавших роковую точку, дымились мокрые развалины замка Драконов. Там, где возвышались монолиты, теперь лежали груды битого камня. Полная луна поднялась на небо, заливая землю мягким, ласковым светом.

На уцелевшем фрагменте стены, будто на посту, одиноко, устало стоял Тонгор, и меч в его руке потух. В мирной тишине ночи северянин негромко пропел последние строки древней песни:

Затем Тонгор спустился с осыпавшейся стены и прошел по заваленному обломками двору к расколотому алтарю. Острый клинок волшебного меча перерубил звенья цепи — пленники обрели свободу. Валькар бережно подхватил Соомию на руки, приподнял и прижал к своей широкой груди.

— Ты не погиб, — прошептала девушка. И Тонгор помотал головой, тяжелые мокрые пряди черных волос зазмеились по бронзовым плечам.

— Нет, Соомия, как видишь, я жив, — ответил он тихо. И взгляд его золотых глаз встретился с взглядом девушки. Глаза Соомии мерцали, словно темные звезды.

Принцесса слабо улыбнулась. Перенесенные страдания истерзали ее тело и душу, и теперь все ее естество стремилось погрузиться в сладостный омут глубокого исцеляющего сна.

Уснуть в объятиях могучих рук валькара… ее губы дрогнули в улыбке.

И начался Век Людей…