"Стрелы любви" - читать интересную книгу автора (Картленд Барбара)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Черил буквально втащила Мелиссу в библиотеку, откуда открывался красивый вид на цветущие клумбы.

— Что случилось? — спросила Мелисса, едва слуга закрыл за ними дверь.

— Я уж думала, ты никогда не приедешь, — взволнованно затараторила Черил. — Я, наверно, несколько часов стояла на ступеньках и смотрела на дорогу. Ведь только ты можешь мне помочь!

В голосе ее звучала настоящая паника. Мелисса обняла подругу.

— Не отчаивайся, дорогая, — мягко начала она. — Я здесь, и, что бы ни случилось, ты можешь рассчитывать на мою помощь. В конце концов, самое худшее для тебя уже позади.

— Ах нет, это еще хуже! — воскликнула Черил. — Гораздо хуже!

Мелисса села на диван и усадила Черил рядом.

— Рассказывай, что стряслось, — нежно, но твердо приказала она.

Мелисса знала, что Черил нередко расстраивается по пустякам — но ни разу еще она не видела подругу в таком волнении. Даже в самые тяжкие минуты Черил держала себя в руках, и соседи, собравшиеся на похороны Байрамов, восхищались ее стойкостью. Тогда она позволяла себе плакать лишь наедине с Мелиссой, да и то не часто. А сейчас Черил дрожала, как осиновый лист, и Мелисса чувствовала, что еще немного — и подруга забьется в истерике.

— Что случилось? — повторила она. — Расскажи, и тебе сразу станет легче.

Вместо ответа Черил вытащила из кармана измятое письмо и протянула Мелиссе. На письме стояло сегодняшнее число, но по его виду Мелисса поняла, что подруга не один раз его перечитывала.

Вот что гласили ровные строчки на плотной дорогой бумаге:

«Мадам, его светлость герцог Олдвик уполномочил меня предписать Вам не позднее следующего дня по получении этого письма прибыть в Олдвик-холл. За Вами высланы два экипажа с верховыми, а также мистер Хатчинсон, доверенное лицо его светлости, который позаботится о Ваших нуждах и о Вашей безопасности. Его светлость дозволяет Вам взять с собой одну горничную, но никого более.

Его светлость не хочет, чтобы лошади ждали слишком долго, поэтому Вам следует отправиться в путь в течение часа после прибытия экипажей.

Засим остаюсь, Мадам, Вашим почтительнейшим и покорнейшим слугой.

Эбенезер Дарвин, секретарь его светлости герцога Олдвика».

Дочитав до конца, Мелисса вопросительно подняла глаза на подругу.

— Ты понимаешь, что это значит? — воскликнула Черил.

— Это значит, что тебе надо навестить дядюшку, — ответила Мелисса, не понимая причины паники, охватившей подругу.

— И остаться с ним! И жить с ним! — вскричала Черил. — Наверно, он хочет стать моим опекуном! Ах, Мелисса, я этого не выдержу!

— Как брат твоего покойного отца и глава семьи, он, естественно, является твоим опекуном, — ответила Мелисса. — Честно говоря, я ожидала, что он рано или поздно даст о себе знать.

— Ты ждала, что дядюшка Серджиус пришлет за мной? — изумленно воскликнула Черил. — Мне это и в голову не приходило!.. Он ведь даже не приехал на похороны!

— Насколько я поняла, он прислал кого-то…

— Не в этом дело! — воскликнула Черил. — Он никогда мной не интересовался. Они с папой ненавидели друг друга.

— Такого не может быть! — ответила Мелисса. — Они же — родные братья!

— Ну и что? — горько ответила Черил. — Он не мог простить папе брак с мамой и побег. Мама не раз рассказывала мне, как жестоко обошелся с ними дядюшка Серджиус, когда мы вернулись в Англию. А папа только смеялся. Говорил: «Все, чего я хочу, — чтобы милые родственнички прекратили кружить надо мной, словно стервятники над трупом».

Мелисса постаралась успокоить подругу.

— Черил, дорогая, — начала она, — мне кажется, ты поднимаешь шум из-за пустяков. Вполне естественно, что после смерти родителей ответственность за тебя решил взять на себя ближайший родственник. Наверное, он хочет обсудить с тобой твое будущее: к кому ты переедешь, а если останешься здесь, кто будет за тобой присматривать…

— Разумеется, я останусь здесь, — отрезала Черил. — Здесь мой дом. Я не собираюсь жить с этими людьми, которые всегда желали зла папе и маме.

— Но едва ли они желают зла тебе, — трезво заметила Мелисса. — Подумай еще вот о чем: ведь ты уже взрослая. Тебе пора выезжать в свет и блистать на балах.

Черил вскинулась, словно увидела змею.

— Мелисса, как ты могла!.. Как ты могла даже подумать такое!.. Какие балы!? Все, чего я хочу, — чтобы мы с Чарльзом как можно скорее поженились!

Мелисса тяжело вздохнула. Она опасалась, что семейству Байрамов это желание Черил придется не по вкусу.

Невольно Мелиссе вспомнилась история вражды блудного сына со своим чопорным семейством. Она не раз слышала эту историю от самого лорда Рудольфа — после нескольких бокалов вина он беззаботно потешался над своими недалекими родственниками.

— Они не желают меня знать, — говорил он со смехом, — объявили мне бойкот, заперли в роскошном замке с красавицей женой и любимой дочуркой! Глупцы, даже не понимают, что этого я и хотел!

Действительно, лорд был доволен своей участью. Огромное поместье приносило доход, достаточный для безбедной жизни. Лорд охотился, участвовал в скачках, сам объезжал породистых лошадей — скучать ему не приходилось. Но порой Мелисса задумывалась: не скучает ли леди Рудольф, счастлива ли она?

Мать Черил совершенно не интересовалась охотой, а веселая компания, избравшая местом своих сборищ замок Ранд ел, была ей неприятна. Что оставалось ей? Хлопоты по дому, чтение романов, воспитание дочери да задушевные беседы с единственной подругой… Но леди Рудольф не жаловалась на судьбу, и Мелисса верила, что эта женщина никогда не сожалела о принятом решении.

От прошлого мысли Мелиссы перешли к настоящему. Дедушка и бабушка Черил с материнской стороны умерли, значит, дядя — ее самый близкий родственник… В глубине души Мелисса радовалась за подругу. Взяв на себя ответственность за племянницу, герцог как бы протягивал покойному брату руку примирения и прекращал существовавшую между ними вражду. Только как убедить Черил принять этот запоздалый дар?

Сейчас у Черил на уме одно: обвенчаться с Чарльзом. Мелисса не сомневалась, что из них выйдет прекрасная пара, но что, если герцог Олдвик иного мнения?

— Послушай, дорогая, — начала она, — по-моему, тебе надо сделать так, как хочет дядюшка. Встретившись с ним, ты расскажешь ему о Чарльзе, и, будем надеяться, он позволит вам пожениться, — может быть, даже в этом году.

— В этом году?! — воскликнула Черил. — Мы поженимся, как только Чарльза произведут в капитаны, и ничто нас не остановит! Ничто и никто!

Мелисса вздохнула. Черил и так находилась на грани истерики: не стоит пугать ее своими тревогами и сомнениями.

— Чарльз уже знает? — спросила Мелисса.

— Я послала ему записку, — кивнула Черил, — но его мать ответила, что не знает, когда он вернется домой. Может быть, только завтра. Мелисса, что если он задержится в полку и не застанет меня?

— Будем надеяться, что этого не случится, — тихо ответила Мелисса. — А теперь пойдем наверх и начнем собираться в дорогу.

— Я не поеду, — скрестив руки на груди, упрямо ответила Черил.

Мелисса удивленно смотрела на робкую подругу, озадаченная ее решимостью.

— Дорогая, тебе придется ехать, — ответила она наконец. — В конце концов, дядюшка может тебя принудить…

— Я ненавижу дядюшку Серджиуса! — с пафосом воскликнула Черил. — И всегда ненавидела!

— А ты с ним разве встречалась? — с любопытством спросила Мелисса.

— Один раз, на похоронах дедушки. Папа не хотел ехать, но мама его уговорила. Она уверяла, что туда никто больше не придет.

— Значит, ты была в Олдвик-холле?

— Огромный, неуклюжий, отвратительный сарай! — отрезала Черил. — И куча родственников — все в черном, как вороны. Папа потом над ними смеялся. А мама сказала, что было очень впечатляюще.

— И ты разговаривала с дядюшкой?

— Это он со мной разговаривал. И напугал меня до смерти, — призналась Черил. — А маму он просто не замечал. Она не подавала виду, чтобы не огорчать папу, — но я-то видела, как ей тяжело!

Тебе было всего тринадцать лет, — заметила Мелисса. — Может быть, теперь, когда ты повзрослела, дядя тебе больше понравится?

— Сомневаюсь, — проворчала Черил. — Во всяком случае, не собираюсь ехать Бог знает куда, чтобы выяснить, так это или не так. Я остаюсь здесь.

— Тебе придется поехать, — настойчиво убеждала Мелисса.

— Думаешь, он меня заставит? — Черил неожиданно хихикнула. — Только представь, как два дюжих лакея вместе с курьером силой запихивают меня в экипаж!

— Не в этом дело, — ответила Мелисса. — Дядя — твой ближайший родственник, он взял на себя заботу о тебе, и ты должна его послушаться.

— Вот тут ты ошибаешься… — начала Черил.

В этот миг распахнулась дверь, и на пороге показался статный молодой человек в военной форме.

— Чарльз! Чарльз!

Черил бросилась к жениху, повисла у него на шее и, всхлипывая, прижалась к его груди.

— Что случилось? Чем ты так расстроена? — спрашивал Чарльз.

Черил ничего не ответила, только крепче прижалась к нему. Чарльз поднял глаза, увидел Мелиссу и дружески улыбнулся ей.

Мелисса ответила улыбкой. Чарльз Сондерс ей очень нравился. Он был по-настоящему красив: мужественное открытое лицо и ясный взор синих глаз говорили, что этот человек не способен на низость.

Черил наконец подняла голову и взглянула на Чарльза полными слез глазами.

— Слава Богу, ты здесь! Слава Богу! — воскликнула она.

Чарльз поцеловал ее в щеку и повернулся к Мелиссе.

— Что произошло? — снова спросил он, надеясь получить ответ от нее.

Мелисса молча протянула ему письмо. Все еще держа Черил в объятиях, Чарльз пробежал глазами письмо и отдал обратно.

— Что ж, этого следовало ожидать, — заметил он, обращаясь скорее к Мелиссе.

— Я не поеду! — воскликнула Черил. — Я останусь с тобой! Я уже сказала Мелиссе…

— Послушай, радость моя, — начал Чарльз. — Мне надо тебе кое-что сказать.

Черил застыла на месте. В глазах ее плескалась тревога.

— Что такое? — едва слышно спросила она.

— Через три недели наш полк отбывает в Индию.

Черил не издала ни звука. Казалось, она вовсе перестала дышать. Мелисса заметила, что подругу бьет крупная дрожь.

— Я поговорил с полковником, — продолжал Чарльз. — Попросил у него разрешения на брак. Если мы поженимся, ты поедешь в Индию со мной.

Черил радостно вскрикнула и снова бросилась ему на шею.

— Чарльз, как это здорово, а то я так испугалась! — оживилась она. — Это правда? Мы действительно скоро поженимся?

Наступило напряженное молчание. Чарльз снова поднял глаза на Мелиссу, словно ища у нее поддержку.

— Это зависит, — медленно проговорил он наконец, — от того, даст ли согласие твой опекун.

— Почему же нет? Обязательно согласится! — без всякого колебания ответила Черил.

Но Мелисса видела, что Чарльз настроен менее оптимистично.

— Милая моя, мы должны трезво смотреть на вещи, — заметил он. — Давай-ка присядем и все обсудим.

— А что тут обсуждать? — воскликнула Черил.

Чарльз глубоко вздохнул.

— Честно говоря, — начал он, — я сильно сомневаюсь, что герцог позволит тебе выйти замуж.

— Почему? — удивленно спросила Черил.

— Во-первых, ты слишком молода, а во-вторых… милая моя, ведь ты теперь очень богата.

— А ему-то что! — отрезала Черил. — Замуж выхожу я, а не он, и когда, и за кого — мое дело.

Черил говорила решительно, но голос ее дрожал. Она знала — как знали и Чарльз, и Мелисса, — что девушки не слишком часто выходят замуж по собственному выбору. Замужеством юных особ занимаются родители или опекуны, которые рассматривают брак скорее как выгодную сделку, чем соединение влюбленных. Деньги, поместья и гербы для них важнее, чем сердечная склонность и будущее счастье дочери.

— А может быть, нам сбежать и обвенчаться тайком, как папа с мамой? — вдруг предложила Черил.

Милая, — грустно ответил Чарльз, — ты несовершеннолетняя и можешь выйти замуж только с согласия родных. Конечно, мы можем прибавить тебе возраст — но тогда герцог получит полное право объявить брак недействительным.

— Что же делать? — воскликнула Черил. — Я не могу тебя оставить! Не могу ехать в неизвестность, не зная, что будет с нами дальше.

Снова наступило молчание. Наконец Мелисса робко предложила:

— Чарльз, мне кажется, Черил должна поехать к дяде. Ее упрямство только оскорбит и ожесточит его.

— Верно, — согласился Чарльз, — а я, как только смогу, испрошу отпуск, приеду в Олдвик-холл и поговорю с герцогом.

— А если он скажет «нет»? — еле слышно прошептала Черил.

— Я все сделаю, чтобы убедить его, — ответил Чарльз, но голос его звучал не слишком уверенно, а в глазах скрывалась тревога.

Черил, словно ощутив смятение любимого, теснее прижалась к нему.

— Я люблю тебя, Чарльз! — воскликнула она. — Я никогда тебя не разлюблю! Мы обязательно поженимся, и никто нас не остановит!

— Может быть, придется какое-то время подождать, — ответил Чарльз.

— Я не собираюсь ждать, — отрезала Черил. — Я хочу поехать с тобой в Индию.

— Ты знаешь, дорогая, — ответил Чарльз, — я хочу того же, и не меньше, чем ты. Но что, если тебе не разрешат выйти за меня замуж?

— Я не могу ждать четыре года! — в отчаянии воскликнула Черил.

Чарльз и Мелисса обменялись грустными взглядами. Оба знали, что даже по достижении двадцати одного года Черил останется под надзором дядюшки и едва ли сможет выйти замуж против его воли.

— Не стоит заранее предполагать самое худшее, — бодро заговорила Мелисса. — Я уверена, если ты объяснишь дядюшке, как давно знаешь Чарльза, как уважали его твои отец и мать, дядюшка поймет, что с ним ты будешь счастлива.

— Нет, я ничего не смогу ему объяснить! — в панике восклицала Черил. — Он меня и слушать не станет! Говорю тебе, Мелисса, это ужасный человек! — Черил на мгновение замолкла, словно ее поразила какая-то мысль. — Поедем вместе! Может быть, ты сможешь его убедить!

— Я не могу, — ответила Мелисса. — Ведь он высказал пожелание, чтобы тебя сопровождала только одна горничная.

Это оттого, что он терпеть не может женщин. Папа мне рассказывал. Он их просто ненавидит. Поэтому он был так жесток с мамой, — сжимая кулаки, продолжала Черил. — Но я не могу ехать одна. Кто-нибудь из вас… или Чарльз, или ты, Мелисса.

— Я не смогу отпроситься из полка до конца недели, — озабоченно ответил Чарльз. — В самом деле, Мелисса, поезжай с ней. Пусть рядом с Черил будет человек, на которого она сможет положиться.

— Но как это сделать? — задумчиво отозвалась Мелисса. — Герцог не выносит женщин, и едва ли он сделает исключение для компаньонки Черил, явившейся без разрешения…

И вдруг ее осенило.

— Другое дело — если я наймусь к тебе в горничные.

— В горничные? — словно эхо, повторила Черил.

— Почему бы и нет? — ответила Мелисса. — Обстоятельства сложились так, что мне приходится искать свое место в жизни. И в отличие от тебя мне идти некуда.

— Что значит «некуда идти»? — переспросил Чарльз.

— Мачеха собирается сдавать в аренду Мейнор-хауз, — ответила Мелисса, — и она ясно дала понять, что не желает видеть меня в своем замке.

— Как это жестоко! — воскликнула Черил. — Эта женщина — просто чудовище! Чего же она от тебя хочет?

— Моего брака с мистером Торпом, — с горечью ответила Мелисса.

— Это невозможно! — воскликнул Чарльз. — Торп — ужасный грубиян, пьяница, развратник, погрязший во всевозможных пороках. Порядочной женщине рядом с ним не место.

— Знаю, — ответила Мелисса. — Значит, мне остается искать работу. А какая работа возможна для женщины? Компаньонка, гувернантка, модистка… Или горничная.

— Ну что ж, — заметила Черил, — не все ли равно, как ты будешь называть себя? Главное, что ты поедешь со мной, и мы сможем много времени проводить вместе. А если дядюшка заупрямится, ты его уговоришь.

— Не могу сказать, что мне все это нравится, — задумчиво ответила Мелисса, — но, похоже, иного выхода нет. Не можешь же ты в самом деле ехать одна! А старая Ханна вряд ли согласится бросить дом, где прожила всю жизнь.

— Она уже сказала, что никуда не поедет, — подхватила Черил. — Она терпеть не может переездов. Она и с мамой никогда не ездила.

Мелисса молчала: ее обуревали сомнения, а Черил тем временем продолжала:

— Значит, придется брать с собой Розу — а ты же знаешь, какая она ветреная, вечно кокетничает с лакеями. От нее не дождешься ни помощи, ни утешения.

Чарльз поднял на Мелиссу умоляющий взгляд.

— Пожалуйста, поезжай с ней, — попросил он. — Я слышал, что герцог и вправду тяжелый человек. Мне будет гораздо спокойнее, если ты будешь рядом с Черил.

Мелисса окинула взглядом своих друзей и улыбнулась.

— Не знаю, смогу ли я помочь вам, — произнесла она, — но вы мне уже помогли.

— Так ты едешь?! — взвизгнула Черил и, вырвавшись из объятий Чарльза, бросилась подруге на шею. — Ты такая добрая, — восклицала она, целуя Мелиссу в обе щеки, — ты так меня любишь! Вот увидишь, у нас все получится! Ты убедишь дядюшку Серджиуса, что мы с Чарльзом созданы друг для друга и что я не смогу без него жить!

— Надеюсь, что этого не потребуется, — ответила Мелисса, — но я сделаю все, что смогу.

Влюбленные еще долго превозносили благородство и самоотверженность Мелиссы; затем Чарльз уехал — служба не позволяла ему надолго отлучаться из полка, — а девушки поднялись наверх, чтобы отобрать необходимые вещи. Они хлопотали до вечера, а вечером Черил уговорила Мелиссу остаться на ночь. Девушки не в первый раз ночевали вместе, и Черил легко нашла для подруги все необходимое.

Мелисса до утра не сомкнула глаз: ее снедала тревога.

Наутро она встала чуть свет и поспешила в Мейнор-хауз. Там ее ждали расстроенные слуги: они уже знали, что Мейнор закрывается.

— Что же это делается, мисс Мелисса? — спрашивали они со слезами на глазах. — Что теперь с нами будет?

Мелисса, как могла, успокоила стариков, объяснила, что оба они — и повар, и дворецкий — получат ежемесячное содержание и жилье в поместье Ранде л. Эту милость выхлопотал для верных слуг Дензил Уэлдон — и, должно быть, ему немало пришлось унижаться перед невестой! Слезы сдавили горло Мелиссе — слишком горька была боль и обида на отца.

С помощью слуг Мелисса отобрала личные вещи матери, уложила их в принесенные с чердака сундуки и убрала подальше от жадных чужих глаз. Только после этого она принялась укладывать свои чемоданы. Вещей у нее было немного: скромное белье, несколько платьев — своих и материнских, по счастью, оказавшихся Мелиссе впору. Мелисса с матерью шили на себя сами, копируя модные фасоны платьев леди Байрам и Черил. Мелисса была довольна своим гардеробом: но сейчас, отправляясь в роскошное жилище Олдвиков, она ощущала некоторую робость. Впрочем, о чем ей беспокоиться? Горничной не к лицу роскошные наряды: она должна быть одета скромно и не обязательно по последней моде.

Мелиссу не пугало превращение из госпожи в служанку: она не боялась ни работы, ни общения с простыми людьми. Ее страшила неизвестность. Что ждет их с Черил в Олдвик-холле? Быть может, дядюшка даст согласие, и счастливая чета отправится в Индию. А если нет? Чарльз — сын ничем не замечательного сельского сквайра, и денег ему едва хватает на жизнь. Едва ли гордый и родовитый лорд сочтет его достойным претендентом на руку племянницы.

Но, может быть, Черил несправедлива к дядюшке, как несправедлив был и обиженный им лорд Рудольф? Трудно судить о человеке со слов других людей, пристрастных и предубежденных.

Ясно одно: они с Черил должны приложить все усилия, чтобы расположить дядюшку к себе, и не пожалеть ни сил, ни средств, убеждая его, что Черил будет счастлива только с Чарльзом.

— Но что, если мирские выгоды герцог ценит больше любви и счастья? — спрашивала сама себя Мелисса — и не находила ответа на свой вопрос.

Подъехав к дому Черил, Мелисса обнаружила у парадного крыльца два экипажа. Первый — роскошная карета, запряженная четверкой породистых лошадей. Сбруя сияла серебром, на дверцах кареты сверкали гербы герцога. Вокруг в картинных позах расположились шестеро верховых — все в париках, черных бархатных шляпах, синих с серебром ливреях и белых лосинах. Позади стоял второй экипаж — не столь роскошный, но тоже запряженный четверней. Как видно, герцог в отличие от Хестер не скупился на расходы.

Черил ждала Мелиссу в гостиной. Напротив в кресле сидел немолодой человек с сединой на висках и добрым озабоченным лицом. «Должно быть, доверенное лицо герцога», — подумала Мелисса.

С радостным возгласом Черил подбежала к подруге и горячо расцеловала ее.

— Как видишь, экипажи от герцога прибыли, — заговорила она. — А это мистер Хатчинсон, он позаботится о наших удобствах и безопасности.

Мелисса протянула руку мистеру Хатчинсону, тот склонился в поклоне.

— Не хотелось бы торопить вас, мисс Байрам, — проговорил он тихим, вежливым голосом, обращаясь к Черил, — но кучера и лошади уже отдохнули. Мне кажется, пора выезжать. Я надеюсь добраться до гостиницы, где нам предстоит ночевать, не позже чем в шесть вечера.

— Конечно, — отозвалась Черил. — Я готова. А ты, Мелисса?

Мистер Хатчинсон повернулся к Мелиссе. В глазах его отразилось беспокойство.

— Означает ли это, что вы собираетесь сопровождать нас, мисс Уэлдон? — спросил он.

Черил хлопнула себя по лбу.

— Боже! — воскликнула она. — Совсем забыла вас предупредить!

Мелисса улыбнулась.

— Похоже, нам придется посвятить мистера Хатчинсона в нашу тайну. — Она повернулась к нему: — Да, я собираюсь сопровождать мисс Байрам, но, поскольку его светлость настаивает, чтобы с ней не было никого, кроме горничной, мне придется взять эту обязанность на себя.

— Вы — горничная? — воскликнул мистер Хатчинсон. — Но это невозможно!

— Уверяю вас, я смогу заботиться о мисс Байрам не хуже опытной горничной. Конечно, я предпочла бы ехать как компаньонка — но в таком качестве герцог меня не примет.

— Вы правы, — подтвердил курьер. — Его светлость не терпит непослушания. Но как же?..

— А вы ничего ему не говорите, — спокойно ответила Мелисса. — Если здесь и есть какой-нибудь обман, то обман с нашей стороны, и мы за него в ответе. Для вас я — просто горничная мисс Черил… Надеюсь, нам не придется ехать в разных экипажах, — добавила она после минутного колебания.

— Нет, конечно, — заверил ее мистер Хатчинсон. — Мисс Черил со своей горничной поедут в большой карете, а я — позади в другом экипаже. Вам так будет удобней, да и мне тоже, — добавил он, и в глазах его на миг блеснула добрая улыбка.

— Очень рада, что мы нашли общий язык. Похоже, мистер Хатчинсон, наши интересы совпадают, — с облегчением произнесла Мелисса.

Девушки в сопровождении мистера Хатчинсона вышли в прихожую. Черил передала лакею записку с просьбой как можно скорее доставить ее в дом родителей Чарльза. Она торопливо попрощалась со слугами, не обошла на прощание дом, не заглянула в сад — и Мелисса поняла: Черил даже не догадывается, что может никогда больше сюда не вернуться.

Первые несколько миль девушки молчали, каждая погруженная в собственные мысли. Наконец Черил заговорила:

— Я чувствую себя Персефоной. Помнишь, как она в подземных глубинах плакала о земле, которую никогда больше не увидит?

— Ты плохо учила мифологию, — с улыбкой ответила Мелисса. — Персефона каждый од возвращалась на землю, и при мысли о весне суровая зима казалась ей короче.

— Уж дядюшка Серджиус устроит мне суровую зиму! — отозвалась Черил. — Когда же мы сможем с Чарльзом пожениться? Я буду считать дни.

Мелисса не ответила, и Черил продолжала:

— Мы должны сделать все, чтобы уговорить дядюшку Серджиуса дать согласие на брак. Знаешь, Мелисса, я думала прошлой ночью и поняла, что не имею права губить карьеру Чарльза. Ему нравится военная служба. Если он бросит полк из-за меня, я никогда себе этого не прощу.

— При чем тут полк? — удивленно спросила Мелисса.

— Если случится худшее, мы всегда сможем бежать в Ирландию, — ответила Черил.

— И не думай об этом! — воскликнула Мелисса. — Ты права: если Чарльз лишится любимого дела, что у него останется?

— У него останусь я, — ответила Черил, но в голосе ее не слышалось уверенности.

В просторной карете было удобно и покойно. В середине дня они остановились на обед, и девушки могли привести себя в порядок. Однако дорога была для них не радостна, и обе вздохнули с облегчением, когда впереди показалась гостиница «Летучая лисица».

Гостиница блестела чистотой и поражала необычной для подобных заведений роскошью. Объяснение этому было простое: недавно закончились Мелчестерские скачки, привлекшие в эту глушь цвет аристократии со всей Англии. Все, у кого не было в этих местах родственников или друзей, останавливались в «Летучей лисице» и ей подобных гостиницах.

Во дворе путешественниц уже ждал мистер Хатчинсон: он поспешил вперед и все приготовил к их приезду. Хозяин с поклоном встретил девушек у дверей, а краснощекая служанка в белоснежном чепце, низко приседая, провела их в просторный номер, где Мелисса и Черил могли переодеться и смыть с себя дорожную пыль.

— Как хорошо, что ты со мной! — воскликнула Черил. — Я боялась, что мистер Хатчинсон захочет нас разлучить.

— Зачем ему это? — ответила Мелисса. — Я думаю, герцог, кроме всего прочего, рассчитывал, что старуха горничная будет следить за тобой, словно сторожевой пес.

— И оберегать от назойливых поклонников? — рассмеялась Черил. — Боюсь, здесь для меня воздыхателей не найдется!

— Эта гостиница лучше многих иных, — ответила Мелисса, — и потом, думаю, мы будем ужинать в отдельном кабинете.

В голосе Мелиссы слышалось разочарование. Ей часто случалось путешествовать вместе с родителями: останавливаясь в гостиницах, Уэлдоны никогда не требовали себе отдельного кабинета. Ужиная в общем зале, они разглядывали других проезжающих и пытались отгадать их положение и род занятий. Дензил Уэлдон, обладавший богатым воображением, сочинял о посетителях за соседними столиками удивительные истории: безобидного фермера он превращал в знаменитого разбойника, а скромного сквайра — в переодетого итальянского графа. Элоиза и маленькая Мелисса смеялись от души над его выдумками… Боже, как хорошо им было вместе!

Теперь все изменилось. Рядом с Мелиссой нет заботливых родителей — она сама, в одночасье оставшаяся одинокой, должна заботиться о младшей подруге: утешать, помогать советом и веселой болтовней отвлекать от бесполезных тревог.

Умывшись и переодевшись, девушки спустились вниз. Как и ожидала Мелисса, служанка провела их в отдельный кабинет — большую комнату, отделанную темным дубом, с огромным камином, вокруг которого располагалось несколько кресел.

За стеной слышался приглушенный шум голосов, — должно быть, там располагалась общая обеденная зала. Смех и звон стаканов доносился и с другой стороны — из пивной, где отдыхали после трудового дня местные жители.

— Похоже, здесь немало посетителей, — заметила Черил.

— Неудивительно, ведь возле гостиницы останавливается дилижанс, — ответила Мелисса.

— Хотелось бы мне на них посмотреть! — воскликнула любопытная девушка.

Не успела она произнести эти слова, как одна из дубовых панелей плавно отъехала в сторону. В кабинет ворвался шум из соседней комнаты. В образовавшемся проеме показались женские руки: они поставили на столик поднос с графином и двумя рюмками и исчезли, а панель встала на место.

— Вот это да! — воскликнула Черил.

— Должно быть, окошко выходит в столовую, — предположила Мелисса.

— Давай посмотрим!

Подбежав к стене, Черил нащупала на гладкой деревянной поверхности маленькую ручку и осторожно за нее потянула. Мелисса подошла и встала рядом.

Черил проделала совсем маленькую щелку — чтобы люди по ту сторону стены не заметили, что за ними подглядывают. Но и сквозь узкий проем девушки ясно видели обеденный зал, длинный стол и пеструю толпу посетителей.

Кого тут только не было! Фермеры в плисовых штанах в сопровождении супруг в цветастых шалях и с выводком детишек. Двое или трое немолодых, хорошо одетых людей, — должно быть, коммивояжеры. Священник. Обрюзгший человек с массивными перстнями на жирных пальцах, с багровым от обильных возлияний лицом, а рядом — девушка с грустными глазами. И еще множество людей, каждый из которых — неразгаданная тайна, нерассказанная история.

Поодаль от большого стола, у стен жались маленькие столики. За одним из них девушки заметили мистера Хатчинсона, занятого гусиной ножкой.

Внимание Мелиссы привлек один из посетителей — его светлые, почти белые волосы странно контрастировали со смуглым лицом и черными мохнатыми бровями.

«Точь-в-точь театральный злодей», — подумала Мелисса.

Рядом сидел тщедушный, почти лысый человечек с пронзительными серыми глазами, тоже весьма подозрительный на вид. «Злодеи» о чем-то тихо разговаривали.

— Какие скучные люди! — заметила Черил и отодвинулась, пропуская к щелке Мелиссу. — И ни одного молодого красавца!

Мелисса взялась за ручку и бросила в зал последний взгляд. В этот миг лысый громко сказал своему собеседнику:

— Нам нужен верхолаз.

Мелисса с легкой улыбкой закрыла потайное окно. Ее «злодей» — всего-навсего церковный староста и хочет поправить покосившийся крест на крыше. Да, из их разговора даже папа не смог бы извлечь ничего романтического!

— По-моему, пора ужинать, — заметила Черил. — Я умираю от голода!

И тотчас, словно в ответ на ее желание, отворилась дверь и две служанки внесли подносы, ломящиеся от множества блюд. Были здесь и устричный суп, и запеченный палтус, и жаренные на вертеле голуби, и баранья нога в соусе из каперсов, и всевозможные ветчины, копчения и соления. Всему этому путешественницы, проголодавшиеся после долгой дороги, воздали должное. Наконец Черил проглотила последний кусок пудинга и объявила, что в нее больше ни кусочка не влезет.

Девушки собирались уже перейти от стола к камину, как вдруг дверь отворилась. Мелисса подумала было, что это пришли убрать со стола — но на пороге появился молодой человек, одетый по последней моде. Его шейный платок был завязан с тщательно рассчитанной небрежностью, сюртук идеально облегал стройную фигуру, а лосины цвета шампанского, казалось, отражались в сверкающих высоких сапогах.

На секунду девушки оторопели от удивления, затем Черил воскликнула:

— Кузен Жерве?! Ведь вы — Жерве Байрам, правильно?

— Совершенно правильно, Черил, — ответил джентльмен, закрыв за собой дверь и подходя ближе к огню. — Не могу описать, как я был изумлен, когда увидел на дворе карету дядюшки и узнал, что здесь остановилась моя прелестная кузина.

— Я еду в Олдвик-холл, — объяснила Черил. — Дядюшка Серджиус прислал за мной карету.

Лицо кузена подернулось печалью.

— Я прочел в газетах о смерти ваших отца и матери, — промолвил он. — Никто из родственников не потрудился мне об этом сообщить… Примите мои соболезнования, Черил. Думаю, для вас это было страшное потрясение.

— Это было ужасно, — дрогнувшим голосом подтвердила Черил. Затем, натянуто улыбнувшись, воскликнула: — Ах да, я и забыла! Познакомьтесь, пожалуйста. Мелисса, это мой кузен Жерве Байрам. Моя подруга Мелисса Уэлдон.

Жерве склонился в поклоне. Мелисса сделала реверанс, не сводя с кузена Черил внимательных глаз. В этом блестящем молодом человеке ей с первого взгляда почудилось что-то фальшивое.

Мелисса привыкла доверять своей интуиции. Предчувствие ее никогда не обманывало.

Дензил Уэлдон порой посмеивался над «ясновидением» дочери, но не мог не признать, что она всегда оказывается права.

— Ну, Мелисса, что ты о нем думаешь? — часто спрашивал он после знакомства с новым человеком. И мнение Мелиссы, порой странное и неправдоподобное, всегда было верным.

— Ради всего святого, как ты догадалась, что он мошенник? — в изумлении восклицал Дензил, узнав, что его случайный знакомый попал в тюрьму за подлог.

— Я не могу этого объяснить, — отвечала Мелисса. — Я просто чувствую, когда человеку нельзя доверять.

— А если человеку можно доверять?

— Тогда я ничего не чувствую, — призналась Мелисса.

— По-моему, ты меня разыгрываешь! — заключил Дензил.

Но он сам понимал, что это не объяснение.

— Во всем виновата шотландская кровь, — с комичной серьезностью заявил он в следующий раз. — Моя прапрапрабабка была урожденная Макдональд — или Кэмпбелл, сейчас уж не помню. И у твоей матери куча шотландских предков. Должно быть, все они были феи, а то и ведьмы.

— Шотландская кровь тут ни при чем, — подхватила шутку миссис Уэлдон. — Все дело в том, что моя бабушка была русской.

— Точно! — воскликнул Дензил. — Славяне — таинственные люди, погруженные в свои мечты. Все они в родстве с феями, джиннами, гоблинами и прочими обитателями Страны Грез.

Дензил шутил, и Мелисса смеялась вместе с родителями. Но порой девушка задумывалась: почему остальные не замечают того, что для нее очевидно? Неужели она действительно не такая, как прочие люди?

Вот и сейчас она ясно чувствовала в очаровательном кузене Черил какую-то фальшь.

Кузен тем временем уселся за стол и спросил бутылку вина. Черил рассказала, как дядюшка прислал за ней и пришлось уехать в спешке, бросив дом, не успев даже толком собраться.

— Вполне в духе его светлости, — саркастически рассмеялся Жерве. — Твердолобый, бессердечный самодур! Второй такой едва ли найдется во всей Англии!

— Я его боюсь, — помолчав, призналась Черил.

Еще бы! — отозвался Жерве. — Я его видеть не могу спокойно! — добавил он, нахмурившись. — Но ничего не поделаешь, все мы должны угождать старику.

— Почему? — спросила Черил.

— Да потому, моя дорогая кузина, что деньги — это страшная сила. Сильнее власти денег ничего нет на свете.

— Только не для меня! — отрезала Черил.

— Серьезно?

— Папа оставил мне большое состояние, — ответила Черил.

Почудилось ли Мелиссе — или в глазах кузена и вправду мелькнул алчный огонек? Показалось ли ей, что после этих слов Жерве стал как будто вежливей и внимательней с кузиной?

Наконец Жерве поднялся.

— Увидимся в Олдвик-холле, — сказал он, целуя руку Черил.

— Вы останетесь там?

— Да, если будет угодно Великому Дракону!

Мелисса заметила, что Черил ничего не рассказала Жерве о Чарльзе — да и вообще не очень распространялась о своих планах на будущее. Только наверху, в спальне, Мелисса узнала, почему ее подруга не доверяет кузену.

— Ну, как тебе понравился кузен Жерве? — спросила Черил, когда подруги улеглись и задули свечу.

Настоящий лондонский денди, — задумчиво ответила Мелисса. — Но при этом, несомненно, умен.

— Верно, — согласилась Черил. — У него нет ни гроша, но он ведет роскошную жизнь и принят в лучшем обществе. Папа всегда говорил, что Жерве — человек без стыда и совести.

«Я угадала!» — подумала Мелисса, а вслух сказала:

— Похоже, он тебе не слишком нравится.

Черил ответила не сразу.

— Ты заметила, как он увивался вокруг меня? — спросила она через несколько минут. — Знаешь, я нисколько не удивилась!

— Почему?

— А ты разве не поняла, что он радуется папиной смерти?

— Черил! — воскликнула Мелисса. — Как ты можешь так говорить! Почему ты так думаешь?!

— Потому что теперь он — главный наследник дядюшки Серджиуса. Папа не раз говорил: Жерве радуется тому, что я — единственный ребенок и к тому же девочка. Однажды я слышала, как папа сказал маме: «Нам с тобой стоит завести сына — хотя бы для того, чтобы разбить надежды племянничка Жерве».

И все же я не верю, что он радуется трагической гибели родственника! — ответила Мелисса.

Однако она невольно вспомнила лицо Жерве, когда он приносил соболезнования. Он выглядел довольным, словно кот, сцапавший мышь, а в голосе его звучало откровенное торжество.

— Почему твой дядюшка не женат? — сменила тему Мелисса. — И… он действительно такой старый?

Черил пожала плечами.

— Он на год старше папы. Подожди-ка… Когда я родилась, папе было восемнадцать. Сейчас ему исполнилось бы тридцать пять, — значит, дядюшке Серджиусу тридцать шесть. Но не обольщайся, Мелисса! Он хуже самого вредного старикашки! Злой, как сам дьявол!

— Черил, ты не должна так говорить! — упрекнула ее Мелисса.

Злость подруги удивила, даже испугала ее — это было так не похоже на Черил! Впрочем, не стоит удивляться: достаточно вспомнить, как обошелся дядюшка Серджиус с ее родителями. Но как бы там ни было, предубежденность Черил против родственников теперь, когда она осталась на свете одна, может ей только навредить.

Мысли Мелиссы перешли к Жерве. Неужели он действительно рад смерти лорда? И теперь, может быть, готов охотиться за деньгами Черил?

— Конечно, Жерве рад, что папы больше нет, — грустно повторила Черил. — Он стал главным наследником, и, может быть, дядюшка Серджиус увеличит ему содержание. Ведь Жерве постоянно грозит долговая тюрьма. Знаешь, он однажды даже хотел занять у папы пятьсот фунтов.

— И твой папа дал? — с любопытством спросила Мелисса.

— Кажется, да. Когда мама спросила об этом, он ушел от ответа. А ты ведь знаешь, какой он был щедрый. А потом он сказал: «Давать деньги Жерве — все равно что лить воду в Ниагарский водопад. Он умеет только их тратить».

— Мне его жаль, — заметила Мелисса. — Нелегко быть бедным.

Произнося эти слова, она думала не о Жерве, а о себе и родителях. Вспоминала, в скольких вещах отказывала себе ее мать. Сколько раз отец ездил на торги, где продавали лошадей, возвращался ни с чем, злой, осунувшийся, с лихорадочным блеском в глазах. Ему не хватало денег на лошадей — на любимое дело жизни.

Теперь все изменилось. Отец может купить любую лошадь, какую пожелает… Но только с разрешения Хестер. Острая боль вновь сжала сердце Мелиссы, когда она вспомнила, что ее отец — самый сильный, самый смелый, самый лучший человек — продал себя в рабство скряге, уродливой и жестокой. Только потому, что она богата… Мелисса со вздохом повернулась на бок и подложила руку под голову.

«Если бы мир был совершенным, — сказала она себе, — в нем было бы на редкость скучно жить». Но сегодня эта мудрая мысль не принесла ей утешения.