"Ты в моей власти" - читать интересную книгу автора (Кауи Вера)

ГЛАВА 11

Спустя два месяца Клэр приехала в индустриальный район Ньюарка в штате Нью-Джерси, где у Джейка был крупный участок с недвижимостью — в основном уже не используемые склады, которые теперь предстояло снести, чтобы освободить площадку для нового строительства. Перед своим отъездом в Цюрих Джейк поручил Клэр еще раз осмотреть склады:

— Посмотрите, что там внутри! Если хлам — избавьтесь, но может оказаться и что-нибудь ценное.

Однажды вот так же Джейк обнаружил «Роллс-Ройс» «Силвер Гоуст» выпуска 1912 года в гараже, который приобрел как-то среди прочей недвижимости. Автомобиль завелся с пол-оборота и был затем продан за двести пятьдесят тысяч долларов коллекционеру. Глядя на прогнившие стены трех больших складов, которые предстояло осмотреть, Клэр и не надеялась, что может повезти и на этот раз.

— Там старый хлам, больше ничего! — сказал служащий конторы по сносу домов. — В основном барахло, отданное на хранение много лет назад. По-моему, только сжигать, больше некуда!

«Да, все сжигать!» — думала Клэр, пробираясь по булыжнику к полусгнившей, с облупившейся краской двери, которую перед ней отомкнул служащий. Содержимое склада пролежало, видимо, здесь много лет, и, войдя внутрь, Клэр увидела, что тут уже побывали воры: все кругом валялось в беспорядке. Большинство стекол было выбито.

— Ну вот, видите? — с брезгливым выражением произнес служащий фирмы. — Что я вам говорил! Ничего здесь нет, только хлам один!

«Совершенно справедливо!» — думала Клэр, чувствуя, как свербит в носу из-за взбудораженной ими пыли. Склад был забит мебелью, по виду простоявшей здесь несколько десятков лет. Из-под ветхой тахты вылетела потревоженная стайка моли.

— Только сжигать, больше некуда! — твердил служащий.

— Пожалуй, вы правы!

Клэр вскрикнула, зацепившись подпушкой юбки своего дорогого костюма за выступившую пружину.

— Не иначе кто-то купил все это на распродаже и оставил здесь, чтоб потом сбагрить куда-то еще! — заметил ее попутчик — Только никто в здравом уме на такую рухлядь ни за что не позарится.

Клэр набрела на гору картонных коробок с одеждой, где лежали туфли на платформе начала семидесятых, кожаные юбки мини и макси, парики всевозможных колеров, множество маленьких платьев из синтетических тканей, таких модных в свое время, таких нелепых теперь. В углу даже оказались брошенные в кучу витринные манекены. Клэр от их вида даже передернуло.

— Ну все, ничего нет… — проговорила она было, как вдруг ее взгляд упал на торчавшие из-под груды манекенов чехлы, напоминавшие дорожный гардероб. — Погодите-ка минутку!..

Отодвинув манекены в сторону, Клэр увидела с полдюжины покрытых пылью пластиковых, с жесткими стенками дорожных чехлов для одежды. Смахнув пыль с одного из них, Клэр почувствовала в нем что-то похожее на мех. Потянув замок «молнии», охватывавшей все четыре стенки, Клэр откинула верхнюю створку. Боже мой, натуральный мех! Больше того… она протянула руку, пощупала. Господи! Сердце Клэр отчаянно забилось. Это же соболь! Клэр расстегнула «молнию» до конца, вытащила содержимое. Внутри плотного пластикового чехла оно еще было обернуто тонкой бледно-розовой хлопчатобумажной материей, источавшей слабый запах лаванды и средства против моли. Сняв это покрытие, Клэр поняла, что держит в руках солидное манто из искрящихся русских соболей. Длинное, как носили в пятидесятые, и совершенно не тронутое ни молью, ни временем! С вешалки плечиков, подбитой шелком, свисал маленький шелковый мешочек, который, едва Клэр прикоснулась к нему, обдал ее тем же лавандовым запахом.

«Боже мой! — пронеслось в голове Клэр. — Да что же это такое!»

— Нашли что-нибудь? — нетерпеливо окликнул ее попутчик.

— Нашла… шесть дорожных пластиковых чехлов с одеждой. Прошу вас, осторожно, очень осторожно переправьте все это в Куинс, на склад компании «Бернс и К0»… и как можно скорее!

— О'кей… постараюсь все организовать!

— Ничего не трогать! — приказала Клэр, покрывая манто тканью, затем укладывая его в пластиковый чехол и застегивая «молнию».

— Слушаюсь!

— Переправьте сегодня же! Я не хочу, чтобы это здесь оставалось!

— А как быть с остальным имуществом?

— Вынесите все и сожгите.

При осмотре в каждом из чехлов оказались меха, пальто, платья, вечерние туалеты, бальные туалеты, белье, перчатки, сумочки — целый гардероб! Руки Клэр дрожали от возбуждения, когда она извлекала из небытия произведения, стоившие целое состояние.

Модели были более чем тридцатилетней давности; начиная от тридцатых с их асимметричным декольте, продолжая началом сороковых с их прямыми плечами и подкройными жакетиками и концом сороковых с их удлиненными юбками — эпохой, когда Кристиан Диор произвел тот взрыв, отголоски которого и по сей день ощущаются в мире моды, — завершаясь неповторимым стилем пятидесятых. Клэр поглаживала мягкий серебристый мех шиншиллы, роскошную, искристую норку, проводила рукой по пушистому манто из черно-бурой лисы. Все туалеты принадлежали женщине высокого роста: когда Клэр примерила на себя чернобурку, она попросту утонула в ней.

Потом она переключилась на чехол, где помещались вечерние туалеты: узкие, длинные платья из золотистого ламеплатья из белого шелкового джерси, воздушные облака шифона, тяжелые складки тафты и бархата. Неизвестная владелица этих туалетов была, бесспорно, богатая женщина. Даже белье было само совершенство, все только из натуральных тканей: чистого шелка, плотного атласа, нежнейших кружев. «Кто была эта женщина? Почему все это пролежало невостребованным столько лет?» Она осмотрела все сумки, которые были только из натуральной кожи: аллигатора, крокодила, мягчайшей телячьей. Везде пусто. Клэр прошлась по карманам. Ничего. Не было даже носового платка. И тут она обратила внимание, что на подкладке у всех манто были вышиты инициалы «Дж.К.». Туалеты — в особенности вечерние — были весьма пышные, с налетом театральности. «Именно: театральности!» — думала Клэр, разглядывая на весу комплект из длинной до пола юбки и норкового жакета-болеро с широкими рукавами. Театральность! И тут Клэр осенило, что значит это «Дж.К.».

— Господи! — выдохнула она вслух. — Ну конечно… Это же Джина Кенделл!.. Она снималась в этом платье в «Леди с Бродвея»… Я же столько раз видела этот фильм!

И она представила себе высокую фигуру Юноны, сказочной красоты ноги, обнажавшиеся под взметнувшейся в танце юбкой.

— Черт побери! — прошептала Клэр. — Джина Кенделл…

Неудивительно, что все это пролежало в забвении столько лет. Ее уже давным-давно нет в живых! Клэр была страстной поклонницей кино, и ее цепкая память быстро восстановила основные факты. В зените своей славы, будучи уже, правда, не слишком молода, Джина Кенделл объявила, что больше сниматься не будет. В течение двадцати восьми лет, с 1930 по 1958 год, она была настоящей легендой Голливуда, до сих пор сохранившись в памяти поклонников кино как величайшая из голливудских красоток, и вдруг нежданно-негаданно, снявшись в последнем из своих фильмов… как же он назывался? Что-то про небо… Ах да, «Лестница в небо», именно так… Джина покидает Голливуд и исчезает из поля зрения. И лишь после ее смерти, спустя десять лет выяснилось, что все эти годы несчастная Джина Кенделл провела в одной из клиник в Швейцарии, страдая болезнью Альцгеймера. Она умерла в возрасте всего лишь пятидесяти восьми лет… Клэр содрогнулась от мысли, что эта полная жизни, лучистая красавица могла превратиться в бессмысленное существо. Понятно, почему она так бесследно исчезла. Она дорожила своей красотой; Джине было страшно подумать, что все увидят ее увядание. Многие годы Джина Кенделл выделялась среди звезд экрана своими платьями; крупнейшие модельеры оспаривали право на авторство ее туалетов. «Боже мой! — думала взволнованная Клэр. — Я наткнулась на пещеру Аладдина! — Но потом уже трезво сказала себе: — Думай, думай! Ты же увлекалась кино, так вспомни… Так, у Джины Кенделл было четверо мужей, но их уже нет на свете, как нет и старого Голливуда. Детей у нее не было, и за гробом шли лишь те, с кем она работала в кино. Никого из близких. Кроме того, покупал этот склад Джейк, я убеждена, приобрел и право на хранящееся там имущество. Несомненно, все это можно продать за немалые деньги… Но все по порядку! — остановила Клэр себя. — Нельзя ничего продавать, пока не убедишься, что право на вещи принадлежит Джейку. Надо справиться у юристов, а потом уж решать, что делать с этим имуществом…»

Через два дня Клэр вошла в приемную фирмы «Деспард» в Нью-Йорке, протянула визитную карточку, на которой значилось: «Клэр Драммонд. „Бернс Энтерпрайзез“, и сказала, что хотела бы видеть Кейт Деспард. Как она и предполагала, надпись на визитной карточке произвела впечатление.

— Мисс Драммонд? — Высокая рыжеволосая дама вышла навстречу Клэр, как только ее проводили из приемной в большой, просторный кабинет. — Меня зовут Кейт Деспард! Чем могу служить?

Кейт Деспард вела себя открыто, доброжелательно, без тени властности, по слухам, для нее характерной, которая сейчас угадывалась лишь в ее уверенной манере вести себя.

— Мне кажется, я могу предложить вам кое-что, что стоит продать на одном из ваших аукционов.

— Да? Что же именно?

— Вот образец!

Клэр открыла кейс и вынула плиссированное платье из чистого шелка, настолько тонкое, что в сложенном виде почти не занимало места. Стоило Клэр вдеть в него вешалку, как Кейт Деспард воскликнула:

— Ах, какая прелесть!.. Французское? Бальмэн? Ранний Диор? По-моему, модель где-то 1949 года.

— Голливуд, 1947 год. Это платье Джины Кенделл.

— Этой секс-бомбы? Да-да, помню-помню… Она ведь славилась своей элегантностью, верно? Неизменно блистательна а уж в сексуальном плане… Но ведь она уже давным-давно умерла. — В золотисто-карих глазах Кейт Деспард Клэр прочла живой интерес. — Так вы сказали, что это образец?..

— У меня шесть дорожных чехлов, заполненных ее туалетами. Это те платья, в которых она снималась.

Подвижное лицо Кейт просияло:

— Да что вы говорите! Ну же, рассказывайте…

Клэр рассказала, как она наткнулась на гардероб Джины.

— Так вы хотите, если я вас правильно поняла, чтобы мы продали все это на аукционе?

— Если вы считаете, что это купят.

— Купят! Дорогая моя мисс Драммонд, да это с руками оторвут! Но почему вы выбрали «Деспард»?

— Прошлой весной в Нью-Йорке я видела, как вы выставляли на аукцион кое-что из вещей одного актера, современника Джины Кенделл. Я обратила внимание на ажиотаж, который вызвала эта распродажа, на ностальгические чувства — ну, и на баснословные цены!

— По-моему, вы говорите о Джеке Рейлли. Эта распродажа подтвердила, что публика готова выложить какие угодно деньги за вещь, некогда принадлежавшую кому-то из звезд.

Я сердцем чую, в борьбе за туалеты Джины Кенделл прольется кровь! Кстати, где они у вас хранятся? Надеюсь, в надежном месте и в отличном состоянии?

— Именно так — в надежном месте и в отличном состоянии.

— Отлично! — Тут Кейт Деспард придвинулась к Клэр. — Расскажите-ка мне, что он за человек, ваш Джейк Бернс?

О нем столько ходит легенд… Мой муж уверяет, что он мало похож на современных богачей, скорее из эпохи баронов-разбойников.

— У Джейка Бернса от природы талант делать деньги! — честно призналась Клэр. — Но человек он приятный. Не верьте всяким россказням!

— Оценка преданного служащего?

Клэр усмехнулась:

— Ну это как сказать. А об этом деле он пока ничего не знает. Я предприняла его на свой собственный страх и риск.

Кейт рассмеялась:

— Как приятно услышать здесь родной и любимый английский язык!

— Собственно, это еще одна причина, по которой я пришла к вам.

— И слава богу, разумеется, и для фирмы «Деспард» также!

У меня уже имеется несколько идей, как лучше организовать эту распродажу. Среди моих служащих есть крупный специалист по организации ностальгических распродаж. Как раз она устраивала аукцион с личными вещами Джека Рейлли. Мнение эксперта Джойс Маршал было таково: чтобы иметь возможность заполучить что-то из одежды, которую носила легендарная Джина Кенделл, на аукцион потекут толпы народа. Клэр стояла и зачарованно слушала ее, в то время как Кейт уже обдумывала план наилучшей организации распродажи.

— …развесим по стенам фоторекламу ее фильмов! — говорила Кейт. — И модели, которые выйдут в ее туалетах, должны быть по возможности внешне похожи на Джину. Брюнеткам и шатенкам наденем светлые парики. И, мне кажется, стоит послать приглашения тем модельерам, кто еще остался в живых, чтобы и они пришли, а мы их все поприветствуем.

— И еще звездам, из тех, кто снимался в те годы, — предложила Джойс.

У Клэр перехватило дыхание. О таком она даже не мечтала: настоящее торжество с приглашением кинозвезд, разрекламированное с таким размахом и с таким блеском! В своей наивности она ожидала быструю распродажу и мгновенный доход, не думая про такие дополнения, как великолепные цветные каталоги, демонстрация туалетов с подошью манекенщиц и нацеленные на все это телекамеры. С другой стороны, такая распродажа, несомненно, колоссально взвинтит цены, и разве сам по себе подобный аукцион не свидетельствует о том, что и она, Клэр, что-то может в делах Джейка?

Пусть хоть самую чуточку, пусть выполнив не самую сложную операцию, но все-таки она поучаствует в его бизнесе!

Клэр прервала увлекшие ее размышления, услышав, что Кейт обращается к ней:

— Простите, я отвлеклась…

— Я спрашиваю, есть ли у вас или, скорее, у мистера Бернса законное право продавать это имущество? Нет опасности, что кто-то начнет оспаривать исключительное право на продажу?

— Все в порядке! Я консультировалась с юристами. У Джины Кенделл не осталось никого из близких; киностудия прекратила свое существование. Кроме того, в ее контракте значилось, что после съемки фильма все костюмы, в которых она снималась, достаются ей. И наконец, когда Джейк покупал склады и землю, на которой они построены, то приобрел одновременно и право на имущество, хранящееся во всех помещениях.

— Великолепно! Таким образом, притязания исключены, а в нашей обожающей суды стране это крайне важно!

«Это вы мне говорите!» — не без внутренней дрожи подумала про себя Клэр.

— Тогда, я думаю, объявим гардероб на аукционе как «собственность одного джентльмена», хорошо? — продолжала Кейт, заметив встревоженный взгляд Клэр. — Никаких имен, никаких конкретных данных!

— А так можно? — спросила Клэр с облегчением.

— Запросто! Мы все время так делаем, в особенности для тех, кто не желает привлекать внимания сборщиков налогов.

— Когда это состоится?

— Ну… надо напечатать каталоги, сделать объявление, разместить рекламу, пригласить народ… минимум месяца через три!

— Отлично! — сказала Клэр. — Это меня очень устроит.

И они с Кейт пожали друг другу руки. Осталось только составить контракт. Как личный заместитель Джейка, Клэр имела право подписывать документы в его отсутствие.

— Долго ли вы пробудете в Нью-Йорке? — спросила Кейт, провожая Клэр до дверей.

— Всего пару дней. — Но вы приедете на аукцион?

— Ну… там посмотрим! — уклончиво сказала Клэр. «Все зависит от того, где окажется Джейк!» — подумала она.

— А разве себе вы ничего не хотите приобрести?

— Мне ничего не подойдет. Джина Кенделл была высокого роста, как вы.

— А я собираюсь. К ее узкому белому платью из джерси так подойдет изумрудное ожерелье, которое подарил мне муж, когда родился наш мальчик….

— Вам повезло! — с искренней завистью сказала Клэр.

— О да! Я до сих пор не могу во все это поверить…

«Я ее понимаю!» — думала Клэр, пытаясь остановить такси.

Все последующие недели она внимательно просматривала сообщения об аукционах в газетах и наконец в разделе «Американский дневник» в «Дейли экспресс» увидела первое сообщение о распродаже, которая, как утверждалось, привлекла необыкновенное внимание всех, кто связан с Голливудом. У Клэр затряслись поджилки, однако Джейк либо не прочел, либо оставил заметку без внимания. А когда на ее имя был прислан каталог, Клэр, выудив его из остальной почты, унесла к себе наверх.

С обложки глядела фотография Джины Кенделл — один из рекламных снимков Харелла, — в том самом белом платье, на которое положила глаз Кейт Деспард, только не с изумрудным, а с бриллиантовым ожерельем: длинные белокурые волосы обворожительно прикрывают пол-лица, чувственные губы блестят, сладострастно испуская дым сигареты. «Невозможно представить эту роскошную красавицу в виде полоумной, слюнявой старухи! — внутренне содрогнувшись, подумала Клэр. — Никто не знает, что его подстерегает в будущем…» Клэр впала в легкую панику, когда за три дня перед аукционом Джейк неожиданно объявил, что они отправляются по делу на озеро Тахо. Клэр постаралась скрыть свое замешательство: в Америке реклама аукциона, бесспорно, гораздо более шумная, и там Джейк вряд ли пропустит сообщение о распродаже. «Вот невезение!» — думала Клэр, занимаясь предотъездной суетой этой поездки. Они вылетели в Сан-Франциско и, пересев там на маленький частный самолет, приземлились посреди огромного обнесенного изгородью, раскинувшегося на берегу озера частного владения. Их встретили несколько мужчин явно мафиозного вида. Одетые с иголочки, идеально выбритые, Реально постриженные, но с отталкивающими физиономиями Клэр не могла отделаться от ощущения, что у молодцов, окружавших начальство, имеется при себе оружие. Заметив, что Клэр не по себе, Джейк шепнул ей, едва навстречу им двинулась группа встречавших:

— Успокойтесь! Нет такого предложения, от которого я бы не смог отказаться!

— Чего они от вас хотят? — в свою очередь, шепотом спросила Джейка Клэр.

— Мою собственность. Я специально приехал взглянуть, насколько сильно хотят!

И по самодовольному виду Джейка, с которым он позже появился в гостиной их просторных апартаментов, Клэр поняла, что желание хозяев приобрести его собственность действительно велико.

— Что же именно они хотят? — пытливо спросила она.

— Урагана!

— Вашего жеребца?

— Именно!

— Но ведь вы, кажется, хотели сделать его производителем?

— Я передумал. Люблю ездить на лошадях, но у меня не хватает ни времени, ни терпения ждать, пока они подрастут. А тут мне готовы дать за него, сколько я захочу, поэтому…

— Так ведь они же не ради разведения его покупают! Эта публика из тех, кто устраивает скачки!

— Чуть потише, пожалуйста! — предупредил Джейк.

— Вы готовы на сделку с дьяволом, если она принесет вам доход! — понизив голос, сказала Клэр.

— Ну да! Почему бы и нет? — Джейк подошел к окну, постоял, глядя на озеро, поигрывая мелочью в кармане. — Я тут собираюсь задержаться на пару деньков, — сказал он. — Так что, если хотите немного проветриться, можете вернуться в Сан-Франциско, совершить рейд по магазинам. В общем, делайте что хотите, вы свободны. Только возвращайтесь в пятницу, вечером мы вылетаем в Лондон. Стараясь скрыть охватившее ее возбуждение, Клэр сказала:

— Если я правильно поняла, последующие сорок восемь часов вы намерены посвятить игре в покер?

— Вы угадали!

«Отлично!» — подумала Клэр. И сказала вслух:

— Тогда, если вы не против, я действительно займусь покупками… но только в Лос-Анджелесе.

— Где угодно…

Джейк уже почти не слушал ее, мысли его были поглощены предстоящим желанным занятием.

— Словом, встретимся в пятницу вечером?

— Да-да… до встречи!

Клэр прилетела в Лос-Анджелес в день аукциона и тут же позвонила Кейт Деспард.

— Очень рада, что вы смогли выбраться! — воскликнула Кейт. — Это будет весьма знаменательное событие! Распродажа вызвала грандиозный интерес… будем надеяться, что и цены будут соответствующие.

— Я просто посижу незаметно в уголке! Официально я отправилась за покупками.

Ровно в семь вечера такси высадило Клэр у входа в отель «Беверли-Хиллз». На ней было простое черное платье, поверх короткий жакет из дикой норки, который она подарила сама себе к Рождеству.

— Волнуетесь? — с улыбкой спросила Кейт Деспард, взяв Клэр под руку и ведя ее в громадный зал, где должен был происходить аукцион, за кулисами которого сейчас царила суматоха.

— Боюсь! Джейк ведь буквально по соседству, на озере Тахо!.. Я-то думала, аукцион будет происходить в безопасном месте — в Нью-Йорке.

— Что вы, это ведь Джина Кенделл! Только в Голливуде! И все же я уверена, что вы сможете оценить наши усилия.

— Оценить!

Широко раскрыв глаза, Клэр смотрела на огромные, освещенные софитами снимки Джины крупным планом и кадры из фильмов с ее участием, когда она пребывала в зените славы. Повсюду громадные букеты белых роз — этот цветок ассоциировался с образом Джины. За кулисами происходила естественная суета. Манекенщицы — все блондинки, все высокие — облачались в платья, наводили последний марафет, поправляя прически, макияж, в последний раз оглядывая себя во множестве зеркал.

— Я думаю, вы можете незаметно подглядывать из-за кулис сказала Кейт Деспард. — Так вам будет хорошо видно всю публику, их реакцию на девушек, расхаживающих по подиуму.

Подиум, крытый темно-голубой ковровой дорожкой, проходил через зал, разделяя его на две половины, уставленные рядами изящных позолоченных стульев. И вот, нервно сцепив перед собой руки, Клэр уселась за кулисами, глядя, как входят в зал те, лица которых были всем хорошо известны: она столько раз видела этих мужчин и женщин с экрана. Да, она выросла, и они стали старше, но это были все те же знаменитые актеры, образами которых она грезила с детства. Темноволосые красавцы, бывшие некогда партнерами Джины Кенделл, теперь поседели, у двух-трех поблескивала лысина, у иных на головах искусная накладка. То и дело слышались возгласы: «А помнишь, когда…», «А помнишь, как…». Как на следующее утро писали газеты: «Нет, больше такого праздника им в жизни увидеть не суждено…» Распродажа началась тут же. Оглушительными аплодисментами и гулом радостного узнавания было встречено первое же платье, и первый голос, выкрикнувший цену, прозвучал жадно, прямо-таки неистово. У Клэр захватывало дух от взвивающихся цен. Вытащив блокнотик, она записывала, чтобы подсчитать затем набежавшую сумму, но по мере того, как во время показа манекенщицами туалетов, неизменно сопровождавшегося музыкой из соответствующего фильма, цены достигали пяти-, а когда была показана вышитая юбка из норки, и шестизначных цифр, руки Клэр стали дрожать так, что пальцы едва могли удержать карандаш. Стало очевидно, что общая сумма обернется фантастическим семизначным числом.

— Ну как? — спросила Кейт, едва были унесены стулья и стали подавать угощение и шампанское.

Клэр беспомощно всплеснула руками:

— У меня нет слов!

— Уж если вашего босса не впечатлит сумма чека, который вы предъявите, тогда я прямо не знаю! Он по-прежнему не подозревает?

— Абсолютно.

— Вот умница!

— Хорошо бы, чтоб и он так считал!

— Послушайте, пойдите и выпейте шампанского.

— Если позволите, не буду. Я потихоньку улизну. Тут так много фотографируют.

— Ну как хотите. На какой адрес послать чек?

— На лондонский. — Клэр с чувством пожала Кейт руку. — Спасибо! Вы сделали гораздо больше, чем я ожидала!

— Это вам спасибо! И не забудьте про нас, если вам повезет напасть на что-нибудь в том же роде.

— О, конечно… конечно!

В такси, направлявшемся назад к Сенчури Плаза, Клэр все смотрела на невероятный итоговый результат, снова и снова считала в столбик, проверяла, не ошиблась ли. Нет, все верно. Она принесла Джейку доход в один миллион триста семьдесят пять тысяч долларов! «Выходит, я — предприниматель! — думала Клэр, не веря своим глазам. — Я сама своими силами провернула сделку! Я сумела оценить перспективу и решила прибегнуть к аукциону. Продажа этих туалетов иным образом ни за что бы не принесла таких денег. Джейк будет мной доволен! — говорила она себе. — Главное для него — это сумма прибыли, а уж моя сумма сама за себя говорит!»

Когда Клэр вернулась, Джейк небрежно бросил:

— Ну как, наверно, все деньги растратили? — видимо, занятый подсчетом своих трофеев.

— Не все. — Клэр в спешке схватила кое-что как доказательство своего похода по магазинам. — Ну а вы?

Джейк рассмеялся с довольным видом:

— Без потерь! Просто взял и выиграл!

Через час они уже летели в самолете обратно в Лондон. Через десять дней пришел чек, присланный, как и было договорено, на имя Клэр. Она поспешно вынула его, развернула. Да, первая ее сделка оказалась прибыльной. «Будем надеяться, что она не последняя!»

Клэр выжидала момент, чтобы все рассказать Джейку, убеждая себя, что глупо волноваться. Джейк — это не Рори, он смотрит на все иначе. На жизнь, на женщин, на дела. Рори бы пришел в ярость, узнав, что она «прокручивает дела за его спиной», что осмеливается затевать что-то, не спросив у него разрешения. Джейк считал, что Клэр сама должна решать, как ей поступать; более того, он ставил перед ней такое условие.

При этом она еще и принесла ему прибыль! А именно прибыль для Джейка важней всего, значит, он будет доволен. Рори бы это еще сильней разозлило, поскольку означало бы, что Клэр оказалась способней его, хуже того, продемонстрировала это публично.

В конце концов Клэр без всяких объяснений положила перед Джейком чек.

— Что это? — с недоумением спросил он. Пробежал глазами, удивленно вскинув брови. — Замечательно!.. Только я понятия не имею, что такое «Деспард» и за что эта фирма платит мне больше миллиона долларов! — Он поднял глаза на Клэр. В них было любопытство и удивление. — Что это такое вы мне подсовываете?

И Клэр все рассказала. Джейк слушал не перебивая, не багровея от злости, как это сделал бы Рори. Просто очень внимательно слушал.

— …прямо как в сказке! — завершила свой рассказ Клэр. — Некоторые вещи вызвали буквально бурю восторга! Продано абсолютно все, до последнего предмета, даже пояс с резинками!

Джейк по-прежнему молчал, и на какую-то долю секунды. Клэр даже засомневалась, не зря ли она все это затеяла. Тут Джейк со вздохом, мечтательно протянул:

— Джина Кенделл… Я ее помню! Обычно старые фильмы с ее участием крутили у нас на самом последнем сеансе. — Он снова вздохнул. — Когда я был мальчишкой, в мечтах я часто воображал себя с нею!

«Ага! — подумала Клэр. — Вот откуда это увлечение блондинками!»

Джейк снова поднес к глазам чек.

— Черт побери, вот это да!.. — Он расхохотался с явным выражением удовольствия. — Нет, подумать только! Услышав этот радостный смех, Клэр, хотя и надеялась на благосклонную реакцию, очень обрадовалась.

— Что ж вы столько времени скрывали свои таланты, а? Я всегда знал, что вы умница, но чтоб выдать такое! Ну-ка, еще раз, все по порядку!..

На сей раз Клэр рассказала все до мельчайших подробностей. Джейк одобрительно закивал, когда Клэр вспоминала, с каким старанием занялась выяснением прав на продажу.

— Хорошо! Хорошо… А что это за «Деспард»? Почему вы обратились именно туда?

— Ну, во-первых, Кейт Деспард англичанка, что говорит в ее пользу, ну а кроме того, эта дама заведует крупной и процветающей акционерной фирмой. Я была убеждена, что Кейт — тот человек, к которому нужно обратиться.

— Своеобразный девичник, как я посмотрю?

— А что тут такого?

— Тем более что все в мою пользу… или, может, вы хотите завести свое собственное дело?

— Для этого я пока не созрела, но я учусь!

— О'кей, ничего не имею против! Вполне можете себе позволить. Итак… десять процентов от прибыли составит сто тридцать семь с половиной тысяч!

У Клэр голова пошла кругом.

— Как десять процентов? — вырвалось у нее.

— Ваша доля, или комиссионные, или как там еще…

У Клэр перехватило дыхание.

— Вы ведь действовали как мой агент, верно? Вы продали мою собственность с явной прибылью для меня, значит, вам полагается десять процентов от сделки.

Клэр кашлянула, почувствовав комок в горле.

— Но… ведь вы и так мне платите…

— Обычную зарплату. А вы совершили сделку!

— Но…

— Вы что, отказываетесь?

— Нет-нет!

— Тогда препирания закончены. Вы никогда не станете настоящим предпринимателем, если не научитесь оценивать свой труд.

«Да! — думала Клэр, прикрывая за собой дверь. — А я еще продолжаю сомневаться в себе самой. Настало время с этим кончить. Джейк только что показал, как высоко меня ценит. Поэтому хватит смотреть тихоней, хватит стоять в тени!

Пжейк дает тебе «добро», обеспечивает тебя поддержкой. Вот и пользуйся!»

Примерно через месяц такая возможность представилась.

Однажды утром Джейк подошел к Клэр и спросил, сможет ли она оказать ему услугу.

— Разумеется!

— Сейчас в Лондоне гостит мой приятель, и он хотел бы, чтоб кто-то сопроводил его жену по магазинам. Она в Лондоне впервые, за пределы своей страны никогда не выезжала, потому ей нелегко ориентироваться. Вы не поможете ей?

— Когда и куда надо ехать?

— Сегодня. Она в «Клариджес». Спросите внизу, в каком номере принцесса Халима.

— Так она арабка! А она говорит по-английски или по-французски?

— По-французски. Вот почему я и обратился к вам. Пусть покупает все что ее душе угодно, просто проследите, чтобы ее не ободрали как липку! Из магазинов она знает только «Маркс энд Спенсер», но вы сводите ее в «Хэрродс» и «Харви энд Николе» и во всякие эти дорогие магазины в Кингсбридж и на Бонд-стрит. Деньги для нее не проблема. — И, почувствовав, что Клэр заколебалась, Джейк поспешил ее успокоить: — Она прелестное существо! Юная новобрачная! Ее муж хочет, чтобы с нею была англичанка, потому что учился здесь в университете и любит вашу страну.

— Буду рада ей помочь.

— Отлично! Скажу им, чтоб немедленно высылали за вами машину.

Едва она упомянула в «Клариджес» имя принцессы Халимы, как персонал тут же принялся кланяться и расшаркиваться. Клэр проводили в просторные апартаменты, где ее ждала миниатюрная женщина в покрывале, смущенно пробормотавшая приветствие на французском языке. Лица ее под густым черным покрывалом было не разглядеть, лишь огромные, черные, как маслины, глаза совершенно восхитительной красоты. Вереница подхалимов снова кланялась и расшаркивалась перед ними, пока они шли к машине, где их уже ждал телохранитель, высокий худой араб в черных, на пол-лица очках, который опустился на сиденье рядом с шофером. Когда они с арабской принцессой устроились сзади, Клэр вежливо поинтересовалась, что бы та хотела купить.

— Все, что понравится! — кротко отвечала принцесса. — Мне рассказывали о магазине «Маркс энд Спенсер». Можно туда?

— Разумеется, можно! — И, нажав на кнопку, вмонтированную в подлокотник, Клэр сказала шоферу: — Прошу вас, Джордж, в «Маркс энд Спенсер», к Марбл Арч! — Она усмехнулась про себя ситуации, когда арабы тратят состояние в магазине, принадлежащем известному сионисту. В магазине принцесса, накинувшись на белье, набрала себе десятки разных комбидрессов и дюжины бюстгальтеров из чистого шелка всех цветов.

Телохранитель шагал с двумя корзинками, которые вскоре оказались наполнены доверху. Клэр попросила продавщиц, и корзинки были отнесены к кассе, в то время как уже вновь заполнялись покупками две очередные корзинки. Принцесса набирала десятки шарфов, скупала колготки всех цветов и разновидностей; она отобрала ночные рубашки, блузки, по одной штуке каждого цвета, свитера из тонкой шерсти («Это для пустыни, что ли?» — недоумевала Клэр) и в довершение всего купила три кожаных блузона: черный, бордовый и каштаново — коричневый. Телохранитель только успевал платить; из кейса, который он носил при себе, извлекались пухлые пачки пятидесятифунтовых банкнот, как только Клэр, внимательно проглядев чек, называла ему общую сумму. Он даже не удосужился взять выписанную ему квитанцию, оказавшуюся длиной в добрый предвыборный транспарант.

— Ах, какой замечательный магазин! — воскликнула принцесса с детским неподдельным восторгом. — А можно мы зайдем туда? — Она указала пальцем на универсальный магазин «Селфриджес» на противоположной стороне улицы.

— Ну конечно!

Они совершили набег на ювелирный отдел в универсальном магазине «Селфриджес», славившийся своими золотыми изделиями и драгоценными камнями. Накупили очередные горы белья, ночных рубашек из атласа, кружев и шифона.

Потом перешли в обувной отдел и стали покупать обувь всех цветов и моделей, после этого настала очередь сумок. В магазине «Хэрродс» принцесса пришла в восторг. Едва она выразила желание посмотреть вечерние туалеты, как их провели в небольшой закрытый просмотровый зал, где модели демонстрировались манекенщицами. И Клэр уже не удивилась, взглянув на сумму в несколько тысяч фунтов, которую тут же оплатил телохранитель. После этого они направились в зал парфюмерии, выложенный розовым мрамором, где принцесса скупала коробками изысканные французские духи, тальк, лосьоны для тела, кремы, лосьоны для лица и помаду.

— Ах, какая это была замечательная поездка! — воскликнула принцесса, когда часа через три они вернулись обратно в «Клариджес» и целая вереница посыльных выгрузила из «Мерседеса» многочисленные покупки.

— Рада, что вам понравилось! — с улыбкой сказала Клэр. — Мне тоже.

Вернувшись в свои апартаменты, арабка сняла покрывало, открыв нежное, овальное, смуглое личико, и теперь оно светилось восторгом, когда его обладательница вскрывала коробки и выставляла напоказ свои трофеи.

— Наслаждайся в свое удовольствие! — сказал принц, влюбленно глядя на юную жену. И, повернувшись к Клэр, произнес с изысканной вежливостью: — Огромное спасибо, мисс Драммонд! Моя жена в восторге от вашей поездки!

— Я также! — ответила Клэр, не покривив душой.

Шофер отвез ее обратно в Челси.

— Скажите, они все так себя ведут? — спросила Клэр Джорджа, все еще не полностью придя в себя от увиденного.

— Большинство. Деньги для них ничего не значат, у них денег куры не клюют!

— И им всем требуется сопровождающий?

— Не всем. Я не раз возил их одних. Но этот принц больше остальных печется насчет всяких манер — у знатных особ так уж всегда. Кое-кто из их женщин, в особенности те, кто помоложе, сразу заходят в первый попавшийся туалет и переодеваются, скидывают свои черные накидки и выходят оттуда уже в джинсах и в майках. Ну а перед тем, как возвращаться, снова надевают прежнее. А такие, как эта принцесса, те придерживаются строгих правил. Если бы вас не оказалось, ей бы не было позволено, как нынче, отправляться, чтобы слегка порастранжирить денежки.

«Ничего себе „слегка“!» — подумала Клэр.

Когда она уже выходила из машины, Джордж, придерживая ей рукой дверцу, сказал:

— Вы тут кое-что забыли!

И протянул белый конверт, на котором было надписано ее имя. Вскрыв конверт, Клэр обнаружила в нем десять новеньких хрустящих пятидесятифунтовых банкнот.

— Что это значит?..

— Ваши чаевые! — дружелюбно произнес Джордж. — Вы оказали им любезность, понятно? Такая у них манера выражать свою благодарность.

— Чаевые в пятьсот фунтов?

— Для них это что пять пенсов! Не надо обижаться, просто они так благодарят. — И, поколебавшись немного, Джордж сказал: — Послушайте, я все время с ними катаюсь по городу, а вы как раз такая леди, с которой арабам спокойно отпускать своих жен по магазинам. Если не возражаете, я буду их к вам направлять, когда им приспичит отправиться за покупками. И вам хорошо, и мне неплохо. Я за наводку получу с них свои чаевые, поняли?

— Вообще-то я целый день работаю, хотя… — Клэр прикинула в уме. — У меня есть знакомые, точь-в-точь такие же леди, как и я, к тому же титулованные особы. Позвоните мне, как только кто потребуется; уверена, что смогу подобрать отличную сопровождающую!

— Идет!

У Клэр оказалось полдюжины подружек, кому стоило бы позвонить, и начала она с Кэролайн, которая тут же с радостью согласилась, узнав о сумме вознаграждения, а кроме того, помогла Клэр составить список тех школьных подружек, кто мог бы откликнуться поработать на фирму «Леди-Гид», Первой по списку оказалась Сути Шелберн, приходившаяся Клэр троюродной сестрой. За ней последовали Кэролайн Кортни, и Виктория Маркэм-Смит, и Памела Гордон-Ли, и Шарлотт Иллингэм: сплошь аристократки и сплошь в бедственном положении. Все они с готовностью согласились сопровождать супругу какого-то богатого араба во время всевозможных вылазок за покупками показывать «стоящие» магазины, салоны-парикмахерские, ювелирные салоны и тому подобное. Клэр полагалось десять процентов от их гонорара. Когда она рассказала об этом Джейку, он на мгновение молча уставился на нее, потом медленно проговорил:

— Интересно, почему же я до этого не додумался?

— Потому что это сделала я!

Джейк внимательно смотрел на Клэр, медленно покачивая в восхищении головой:

— Уж это точно! Вы мастер ухватить возможность!

— На моей работе у вас это не скажется. Джордж мне звонит, а я оповещаю своих леди. Максимум такта, услуга за услугу. — Она помолчала. — Между прочим, принцесса снова просила моей помощи… в ближайший четверг. Ей нужно посмотреть мебель. У них строится новый дом в Рияде.

— Я знаю, — кивнул Джейк. — Видел. О'кей! Как раз в этот четверг я еду на скачки. Можете посвятить себя арабке…

На этот раз после путешествия арабской принцессы по антикварным магазинам Клэр снова получила изрядные чаевые в сумме тысячи фунтов новенькими, хрустящими банкнотами. Видимо, размер чаевых был соразмерен сумме, истраченной на покупки.

Дела агентства пошли в гору. Предприимчивость Клэр была оплачена с лихвой. Выбранных ею леди высоко оценили, и вскоре прочие подружки стали предлагать себя в компаньоны фирмы. Джордж также был признателен за увеличение доходов.

— У меня теперь работы просто невпроворот! — радостно говорил он Клэр. — Придется покупать еще один автомобиль и привлекать шурина. Не останавливайтесь, мисс Драммонд! Мне так повезло, что в тот день принц пригласил именно вас.

— Ну как, нравится предпринимательство? — насмешливо спросил Джейк у Клэр после того, как она пристроила леди Шелберн сопровождать жену наследного принца из Саудовской Аравии в «Хэрродс» за покупкой фарфора.

— Мне нравится! — лучась улыбкой, сказала Клэр.

— До меня доходят комплименты в ваш адрес. Арабы обожают тактичность, а вашим леди в этом не откажешь. Богатые арабы служат приманкой для стольких шаромыжников и способны оценить нечто стоящее, если оно возникнет у них на горизонте. Да, кстати, как обстоят дела с заказами?

— Дошло до того, что мне придется подыскивать новые кандидатуры!

— Везет же некоторым, столько школьных подружек! — заметил Джейк.

— Просто у нас была женская школа. А девиз школы такой: «Доброе имя превыше всего!»

— О'кей! — со смехом сказал Джейк. — Валяйте! Ваше дело! Вы его затеяли… Мои дела с принцем идут прекрасно и, может быть, именно благодаря вам, так что никаких претензий.

«Какие они разные с Рори! — думала Клэр. — Тот бы непременно вторгся в мои дела, вздул бы комиссионные до двадцати пяти процентов и присвоил бы все себе! Как, разумеется, и все заслуги!» Бизнес процветал. Лишь Кора-Сью, как обычно, брюзжала.

— Ну и дела! — фыркала она. — Что же это такое, за арабов принялись? Вы толкаете мистера Джейка на бог знает что!

— Не я его, а он меня, — заметила Клэр. — Началось с того, что он попросил меня об одной любезности.

— И вы тут же поспешили со своими предложениями! — хмыкнула Кора-Сью.

Клэр вежливой улыбкой встретила полный зависти взгляд:

— Не желаете ли, мисс Менненгер, пополнить собой список моих кандидатур?

— Да вы что! — вскинулась Кора-Сью.

— Тогда почему бы вам не продолжить выполнять то, что мистер Бернс поручил вам, и предоставить мне выполнять то, что он поручает мне?

И так достаточно красная физиономия Коры-Сью побагровела:

— Не смейте разговаривать со мной таким высокомерным тоном! Я вас вижу насквозь! Снаружи такая милая леди, а внутри — непробиваемая броня. Нет уж, меня не обмануть этими вашими безупречными манерами и благопристойностью; знаю я вас с вашей холодной неприступностью! С того самого момента, когда вы околпачили Джейка и он взял вас на службу, вы только и думаете, как бы к нему поближе пристроиться. Делаете вид, что выполняете его волю, а на самом деле навязываете ему свою! Думаете, за вашим внешним приличием не разглядеть тщательно скрываемую похотливость?

Клэр опешила. Она и предположить не могла, что ревность Коры-Сью настолько серьезна и пропитана такой ненавистью, а манера, с которой Клэр держалась, воспринята как женская уловка! Голосом, звеневшим от гнева, Клэр сказала:

— Мне кажется, лучше закончить этот разговор, пока мы еще владеем ситуацией!

— Вот как раз о вашем желании овладеть я и говорю!

— Я вас не понимаю!

— Прекрасно вы понимаете, о чем, вернее, о ком идет речь.

— О ком же? — в раздражении воскликнула Клэр.

С того момента, как Джейк их познакомил, в Коре-Сью все восстало против этой безупречно вежливой особы, державшейся с явным высокомерием, с ее непостижимой, мгновенно ощущаемой аурой породистости. И только два чувства терзали ее — ревность и ненависть к этой гранатово-рыжей аристократке, утонченной, с мелодичным голосом, безупречным выговором и прелестной улыбкой.

— Да, для фирмы это весьма ценное приобретение! — с торжеством и с гордостью сказал как-то Джейк Коре-Сью. — Она именно то, о чем я мечтал! Настоящий клад! Вот увидите, Кора, все будет выполняться в срок и в лучшем виде. Она не просто достойна денег, которые я плачу, она стоит гораздо больше.

— Это вам так кажется! — фыркнула Кора-Сью.

— Да это очевидно! Вы же видели ее, говорили с ней…

— Она просто пропитана снобизмом! — парировала Кора-Сью.

Джейк в изумлении посмотрел на нее:

— Вот уж совсем нет! Истинные всегда далеки от снобизма!

— Истинные?..

— Истинные леди, я хочу сказать. Те, в ком, как и в отменных лошадях, чувствуется порода!

И теперь, глядя в лицо этой красавице, Кора-Сью, ощущая свою беспомощность, прошипела:

— О ком? Да прекрасно вы понимаете, о ком!

— Прошу вас, не надо мне приписывать своих мыслей, мисс Менненгер! — Мисс Менненгер! — передразнила Кора-Сью. — Даже не способны назвать меня по имени!

— По именам называют тех, кого считают друзьями. А вы с самого начала дали мне понять, что на вашу дружбу я не могу рассчитывать.

— Да потому что я вижу вас насквозь! Уж амбиции я определяю сразу, а вы буквально начинены ими. Да вы с первого дня буквально вцепились в Джейка, что вы думаете, я не понимаю почему?

— Быть может, вы просветите меня?

— Вам позарез надо замуж, но на сей раз вас прельщают деньги!

Клэр рассмеялась, и Кора-Сью была обескуражена неподдельным изумлением, прозвучавшим в этом смехе.

— Уверяю вас, мне это совершенно не нужно! Мистер Бернс интересует меня исключительно как шеф, с которым приятно работать.

— Тогда почему именно вас он повсюду таскает с собою?

— Просто берет с собой по делу, вот и все!

— Потому что вы подстрекаете его не брать меня с собой!

— Вы переоцениваете мое влияние на мистера Бернса.

— Ничего я не переоцениваю! Меня не собьет с толку ваша ледяная оболочка!

— Позвольте, я рассею ваши нелепые страхи. Я вовсе не гоняюсь за мистером Бернсом. Равно как и он не гоняется за мной. У нас с ним чисто деловые отношения, но вместе с тем я считаю его своим другом, хорошим другом. И больше, мисс Менненгер, мне добавить ко всему этому нечего.

— Так я вам и поверила!

— Ваши домыслы, мисс Менненгер, — плод вашей воспаленной фантазии, но раз вы не желаете прислушаться к моим словам, прошу вас, спросите самого мистера Бернса! — Клэр кинула на Кору-Сью испепеляющий взгляд. — Если посмеете!

И она вышла, закрыв за собой дверь.

Однако с расспросами обратился Джейк к Коре-Сью. От его взгляда не скрылось, что между дамами установились напряженные отношения, настолько напряженные, что он был вынужден задать Коре-Сью вопрос:

— Что происходит между вами и Клэр? Почему вы с ней не ладите?

— Почему бы вам не спросить у нее?

— Потому что я спрашиваю вас! Клэр ладит со всеми. Вы — единственное исключение, что наталкивает на мысль: не вы ли тому виной?

— Это я-то!

— Я заметил, что вы с самого начала ее невзлюбили.

— Терпеть не могу таких женщин, как она.

— Что вы имеете в виду?

— Которые кичатся своей безупречностью!

— Насчет безупречности не могу не согласиться, но кичливости в ней совершенно нет! Скорее наоборот.

— Я вижу ее насквозь. Меня раздражают подобные светские дамочки из Европы! Ума не приложу, как вы можете с такой общаться!

— Очень жаль такое слышать от вас! — сказал Джейк. — Потому что общаться с Клэр мне все интереснее. Если для вас это настолько тяжело, то не лучше ли вам вернуться в Штаты?

Услышав эти слова, Кора-Сью не на шутку испугалась. Тон Джейка был ровным, однако в нем звучали стальные нотки, означавшие: если кто и должен уступить, то только не он.

— Интересно, как вы сможете обходиться без меня? — взорвалась Кора-Сью. — Я только и знаю, что отстаиваю ваши интересы!

— Я достаточно взрослый и способен позаботиться о себе сам! Послушайте, Кора-Сью, у меня пока дела здесь идут достаточно гладко, не смейте сбивать мне ритм! Если решили остаться, уберите свои шипы! Ясно?

«Уж куда ясней! — думала про себя Кора-Сью. — Никуда я отсюда не уеду! — Однако было ясно, что впредь ей следует поостеречься. Эта мерзавка внедрилась уже достаточно глубоко. — Что ж! — решила Кора-Сью. — Пусть себе думает, что победа за ней. А я пока затаюсь и буду ждать своего часа!..»

— Хорошо! — покорно согласилась Кора-Сью. — Как скажете, Джейк!

Однажды утром в начале декабря Джейк сказал Клэр:

— Через пару недель День благодарения. Мне бы хотелось устроить по этому случаю небольшой званый ужин и некое торжество.

— С индейкой в клюквенном соусе и тыквенным пирогом? — Да, с типичной американской едой. Тут уж Генри позаботится. Смогли бы вы организовать все остальное? Слишком много народу приглашать не стоит — человек двадцать к ужину, ну, и после еще человек двадцать пять.

— С удовольствием помогу!

К намеченной дате Генри наготовил кучу всяких вкусностей: три американские индейки, каждая фунтов в тридцать весом, громадный окорок, множество пирожков с кукурузой, сочной тыквой и орешками-пекан, крупный отварной картофель-айдахо, колоссальный шоколадный торт, свежеиспеченные «Брауни», масса салатов — весь день были задействованы все три плиты. Клэр занималась напитками, велела освободить гостиную для танцев. В восемь вечера за столом уселось двадцать человек, а к половине одиннадцатого стали прибывать и остальные гости. Все американцы.

— Встреча соотечественников! — шутила Клэр, встречая гостей.

Пока веселье не разгорелось в полную силу, Клэр все время сновала между гостями. Кора-Сью, не желая от нее отставать, по-своему была при деле. Она следила, чтобы бокалы не пустовали и чтобы у Генри не затекла рука от беспрестанного резания. Звучала музыка, уже танцы были в полном разгаре, и настроение у Клэр было самое приподнятое, как вдруг чья-та рука удержала ее за плечо.

— Постойте, леди Клэр…

Чарли Уитмен!

— Явились незваным, Чарли? — проговорила Клэр, чувствуя, как все оборвалось у нее внутри.

— То, что вы не прислали мне приглашение, вовсе не означает, что я не должен присутствовать на вечере, устраиваемом вами! В моей памяти жив тот, последний…

— Я даже не подозревала, что вы в Лондоне.

— Так я же вам сказал, что приеду. Побудьте минутку со мной; все и так идет прекрасно и по высшему разряду.

— «Ай да Джейк»! — со смехом воскликнул пухлый, круглолицый улыбчивый человек, стоявший рядом с Чарли, которого Джейк представил ей в начале вечера как своего старого приятеля. — «Вот так Джейк!» От этой поговорки и пошло его прозвище!

— «Джейк»? — с интересом переспросила Клэр.

— Ну да — Он всегда отвечал, когда его спрашивали, как дела?

«Ай да Джейк!» — говорил он, и это к нему прилипло.

— Вы хотите сказать, что это не его настоящее имя?

— Его зовут Дэвид, — сказал Чарли, следя за выражением лица Клэр. — Дэвид Уинфилд Бернс.

— Боже мой! — воскликнула Клэр вне себя от изумления.

Как раз в этот момент подошла роскошная блондинка и увлекла Чарли танцевать.

— Имя Джейк ему больше подходит! — убежденно сказал пухлый человек. — А вы, значит, правая и левая рука Джейка?

— Помогаю ему кое в чем.

— Говорят, помощь ему вы оказываете немалую!

— Так вы старый его приятель?

— Я Джейка с детства знаю. Его отец был моим старинным другом.

— Скажите, и вы тоже предприниматель?

— Нет, я судья!

— Так вы, наверно, работали еще вместе с отцом Джейка?

— Работал. Вместе с мисс Менненгер.

— Ах, вот как… Значит, вы старинный друг и Коры-Сью?

— Мы с Корой-Сью знаем друг друга с давних пор.

— Как Джейк и Чарли?

— Ну да!.. Они с Чарли вместе учились в школе.

«Ну а как теперь?» — пронеслось в мыслях Клэр.

— Даже за девушкой одной ухаживали! — продолжал судья. — Пока Джейк не увел ее… прямо у Чарли из-под носа. — Тут он вздохнул. — Но это кончилось очень печально!

— Кончилось?

— Стелла так нелепо умерла, такая юная, такая красавица… Джейк очень тяжело это переживал. Я рад видеть его сейчас таким веселым. Уж давным-давно он так не радовался!

— Давно это произошло? — не сразу спросила Клэр.

— Ну… наверно, лет пять тому назад… точно, пять лет!

— Какая она была? — снова спросила Клэр.

— Небольшого роста, как вы, только темноволосая. Она была наполовину чероки; по-индейски ее звали Сияющая Звезда, но все называли ее Стеллой.

— Сияющая Звезда… — повторила Клэр, ощутив, к неожиданности для себя, как комок подступает к горлу. — Какое красивое имя!

— Она и сама была красавица! Настоящая красавица.

— Отчего она умерла? — спросила Клэр.

Не поднимая глаз от своего бокала, судья сказал:

— Несчастный случай. — И добавил: — Трагический несчастный случай!

Клэр поняла, что больше не стоит задавать вопросов. Она уже и так узнала достаточно.

Судья поднял голову, улыбнулся Клэр:

— Но, как я вижу, вы душевно к нему относитесь! Вы заслуживаете того, что о вас говорят!

— Я не подозревала, что обо мне говорят!

Судья снова рассмеялся:

— У нас в Америке уже все наслышаны про леди-англичанку Джейка!

«А здесь у нас никто и не подозревает, что Джейк — вдовец! — подумала Клэр. — Вот откуда эти блондинки! Его жена была темноволосой. Как. должно быть, больно ему было! Как одиноко! Какая это незаживающая рана!»

Клэр огляделась, ища глазами Джейка. Он танцевал с очередной блондинкой в чересчур облегающем платье. Джейк смеялся, его светлые глаза радостно блестели. Почему ей никогда не приходило в голову, что Джейк мог быть женат? Ему тридцать шесть, в этом возрасте мужчины либо женаты, либо разведены. Клэр никак не могла понять, что ее так удивило. И в то же время непонятно было, почему она так смущена услышанным. Хотя теперь многое становилось на свои места. Скажем, те же блондинки. Вечно не задерживавшиеся, потому что Джейк и сейчас, по прошествии пяти лет, все еще продолжал тосковать по погибшей жене. Судья сказал: несчастный случай. Что за несчастный случай? Автокатастрофа? Авиакатастрофа? Как бы там ни было, после этой трагедии Джейк не способен, даже теперь, иметь продолжительную связь с какой-либо женщиной. И он ни словом о своем горе не обмолвился. «Ну что ж, — говорила Клэр себе. — Разве ты сама не пыталась похоронить в себе память о своем браке? Здесь то же самое!»

Внезапно шум веселья оглушил ее, и Клэр захотелось уединиться куда-нибудь в тихое место, чтобы осмыслить услышанное.

— Мне надо идти, — сказала она судье. — Исполнять роль хозяйки.

— Идите-идите. Поговорим позже.

Клэр направилась к сервировочному столу, за которым орудовал Генри, но он в этот момент направился на кухню, за дополнительными порциями закусок. Клэр застала Генри за выниманием из духовки очередной индейки.

— Ну как там дела? — спросил Генри.

— Отлично! Все в прекрасном настроении.

— Неудивительно, если учесть, сколько выставлено разных напитков! — Генри взглянул на Клэр поверх громоздкой индейки. — Вы сами-то как? На вас общее веселье вроде не очень сказывается?

— Просто решила чуточку передохнуть… С вами, Генри, как-то очень хорошо отдыхается!

— Могу то же сказать и про вас! Вы какая-то не суетливая. Терпеть не могу суетливых женщин, а уж Кора-Сью в этом смысле кого хочешь заморочит.

Генри налил и поставил перед Клэр высокий бокал с густо-розовым, щедро сдобренным льдом напитком:

— С поклоном от нашего дома!

— Отчего вы так добры ко мне? — спросила растроганная Клэр.

— Так разве вы к нам не добры?

— Я за это получаю немалые деньги!

— То, что вы делаете, ни за какие деньги не купишь! Вы очень добры к мистеру Джейку!

— И он ко мне.

— В добрый час вы решили тогда прийти к нам, и это чистая правда!

«Не вся, — думала Клэр. — Мне и половины неизвестно».

Она пригубила свой кампари.

— Я смотрю, Чарли Уитмен сюда пожаловал! — мрачно заметил Генри.

— Кстати… вы знаете, что мы оказались вместе с ним на «Цирцее»?

— Да, мистер Джейк говорил.

— Чарли сказал, что они с Джейком старые друзья. Генри хмыкнул:

— Они знают друг друга с детских лет, это верно, только они вовсе не друзья. Скорее, я бы сказал, соперники. Чарли Уитмен вечно завидовал мистеру Джейку и всегда будет ему завидовать!

— Но почему?

Генри повел плечами:

— У Бернсов водились деньги. А у Чарли отец сбежал из дома, когда тот был еще совсем ребенком, и его мамаша вынуждена была одна растить его и братьев.

— Ей это прекрасно удалось! Чарли стал преуспевающим адвокатом!

— Да уж, в сообразительности ему отказать нельзя. Но не стоит на его счет обольщаться! Этот Чарли прекрасно умеет дурить людей. Не следует все его слова принимать на веру.

— Я пока ничего не заметила, — искренне сказала Клэр.

— Еще заметите! Если он тут, значит, его по-прежнему зависть гложет. Я бы ни за что не стал ему доверять!

«Соперники? — думала Клэр. — Как может богатый, преуспевающий адвокат до сих пор завидовать своему бывшему школьному приятелю, которому не пришлось бороться за свое существование? Может быть, это из-за Стеллы?»

Клэр подняла глаза, встретилась взглядом с Генри, и он почувствовал, что она снова скрылась под «пластиковым куполом», как он называл ее защитный слой; она пряталась под ним, как бы уходила от окружающего, чтобы замкнуться в себе и смотреть на все из своего недоступного для других укрытия.

— Надо идти исполнять обязанности хозяйки. Спасибо, Генри, за кампари и за то, что удалось немного отдохнуть!

Направившись к гостям, Клэр у входа в зал столкнулась с Чарли.

— Где это вы скрываетесь? — спросил он с укоризной. — Слышите? Звучит наша мелодия!..

И не успела Клэр сообразить, что к чему, как руки Чарли подхватили ее и повлекли танцевать. Теперь уже, зная свою роковую слабость, Клэр поняла, что стоит Чарли снова приняться за нее, как она может и не устоять под его напором.

А он между тем, прижимая ее к себе, шептал:

Ах как мне недоставало этого… как мне недоставало вас!

— Надо было хотя бы пригласить! — холодно парировала Клэр.

— А я разве ничего не сказал?

— Сказали, но совсем не то!

— Намекните, что вы хотите услышать, и я скажу! Все, что пожелаете!

— снова вы заигрываете со мной, Чарли!

— Ну да! Разве это не восхитительно?

— Мимолетное увлечение.

— Вы сожалеете или боитесь? — Чарли заглянул ей прямо в глаза. — Я готов играть, а вы?

— Я уже сказала, помните? В эти игры не играю!

На них заглядывались: темноволосый красавец Чарли и хрупкая, как камея, Клэр — ее темно-рыжие волосы с винным отливом искрились, нежно-голубое платье воздушно колыхалось. Они плыли неторопливо, как во сне, под томную мелодию аргентинского танго.

— Снова Чарли принялся за старое? — сказал судья Джейку, с неодобрением поглядывая на них.

— Клэр так просто не проведешь! — коротко бросил Джейк.

— Похоже, Чарли изо всех сил стремится тебе насолить!

В чем дело? Почему ты не вмешаешься? Такая прелестная женщина! К тому же умница!

Джейк молчал, не сводя глаз с Клэр и Чарли. Клэр холодна, замкнута. У Чарли горят глаза. Что-то говорит ей тихонько. На глазах у Джейка Чарли, танцуя, подводил Клэр все ближе к двери, ведущей в кабинет Джейка, и вдруг в какой-то момент распахнул дверь, увлек Клэр внутрь и прикрыл дверь за собой. Судья повернулся к Джейку, как бы желая сказать: «Ну вот, что я тебе говорил!», но взгляд Джейка заставил его промолчать.

Клэр настолько была погружена во внутренние ощущения, что к внезапному штурму, предпринятому Чарли, оказалась совершенно не готова. Очутившись в темноте, она почувствовала, как он, крепко сжав ее в объятиях, страстно прильнул к ее губам; в тот же миг этот напор вызвал у Клэр забытые воспоминания, которые, как ей казалось, были похоронены навсегда. Все было слишком знакомо: неукротимая сила и желание вызвали в ней только чувство страха. Клэр принялась отчаянно вырываться из объятий Чарли.

— Да пустите же меня!..

Инстинктивно она пустила в ход колено, Чарли согнулся от боли, Клэр, вырвавшись, попятилась назад, пока не уперлась спиной в письменный стол Джейка. Она тяжело дышала.

Чарли был в ярости.

— Какого черта вы себе позволяете? — рявкнул он. — Я понимаю, что вас голыми руками не возьмешь, но ведь это же нелепо!

— Я говорила… я в ваши игры не играю!

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду легковесный секс. Без любви, без чувств, как бы между прочим! Хватит с меня этого!

— Я не играю с вами!

— Неправда, играете! И я знаю почему. Из-за Джейка. Я для вас всего лишь средство для достижения какой-то задуманной вами цели. Но я этого не хочу! Это поставит под угрозу мои отношения с Джейком!

— Что это, хваленая кельтская интуиция?

— Нет, просто сочетание плачевного опыта с женской интуицией!

— Послушаешь вас, ваш бывший муженек — этакая смесь Казановы с Джеком Потрошителем!

— Точнейшее определение! Вы мне очень его напоминаете!

— Ах… вот оно что! — Чарли понимающе вздохнул. — Поэтому-то вы мне и не верите!

— Поэтому, и, кроме того, моя интуиция подсказывает, что такому человеку, как вы, доверять не стоит!

— То есть Джейк Бернс наговорил вам про меня всякого?

— О вас он мне никогда и ничего не говорил!

Судя по тону, Чарли был очень зол, но вот он произнес:

— Зачем вы отталкиваете меня, Клэр? У нас с вами мог бы получиться неплохой союз!

— Какого рода?

— А это как вы захотите!

— Вы уж никак не любитель сантиментов, вам скорее ближе образ диктатора!

Чарли вздохнул:

— Что же мне делать, как вас завоевать?

— Меня не надо завоевывать, я не приз!

Чарли помолчал, потом наконец произнес:

— Вы просто боитесь! Этот оголтелый тип, ваш бывший изрядно потрудился в этом направлении.

— Да вы правы! Я же говорю — вы мне его очень напоминаете.

— Нечего меня сравнивать с другими! — грубо сказал он. — Чарли Уитмен уникален сам по себе!

— Уникален? Чем же? Охотой за женщинами?

— Да вы просто жалкая трусиха! — раздраженно бросил он ей в лиио.

— Да, я не хочу подвергать себя риску, если вы это имеете в виду!

— Это жизнь, девочка! В ней все связано с риском — если, конечно, не бояться жить! — Чарли помолчал, потом сказав — Смелости у вас не хватает! Вот в чем ваша беда!

— Вы правы, не хватает — для общения с таким человеком, как вы!

— И все-таки Джейк что-то сказал вам.

— Не льстите себе, Чарли! Я и сама способна вас раскусить без посторонней помощи. Мой муж был точь-в-точь вы, только звали иначе!

— Теперь уж польстили мне вы! У вашего «бывшего» репутация была покруче моей. Ему приписывали то, что мне и не снилось.

— Вы слеплены из того же теста. Скажу честно, наверное, именно это и привлекло меня к вам на первых порах. Но теперь я знаю то, чего не знала тогда, и потому мой ответ вам — нет! Если вы подозреваете Джейка в том, что он мне якобы что-то про вас рассказал, значит, все-таки рассказывать есть что, но хочу вас заверить: ничего такого я знать не желаю! Одно я знаю точно. Причина вашего неотвязного ухаживания за мной кроется в каких-то ваших отношениях с Джейком. Заполучив меня, вы каким-то образом намерены досадить ему — бог знает за какой проступок, — а я не желаю, чтобы меня использовали в этих целях!

— Отсутствие смелости вы вполне компенсируете избытком фантазии!

— Это не фантазия, это та самая кельтская интуиция! Чарли умолк, взвешивая ее слова.

— Почему вы так защищаете Джейка? — наконец произнес он. — Он в состоянии позаботиться о себе сам.

— Джейк Бернс хорошо ко мне относится, он в какой-то степени помог мне вернуть себе то, что я считала навсегда утраченным. За одно это я ему бесконечно благодарна.

— Черт побери, ну вот вы и ударились в сантименты! — резко рассмеявшись, сказал Чарли. — О Джейке Бернсе я бы мог вам много чего порассказать…

Клэр напряглась, ожидая продолжения, однако Чарли повел плечами, усмехнулся:

— Да ну его к дьяволу! Стоит ли? Лучше уж вы сами во всем разбирайтесь!.. Вы же у нас, черт побери, такая разумница! — Он направился к двери. — О'кей, пока оставим это. Но я не собираюсь оставлять это навсегда. — Белые зубы блеснули в хищной улыбке. — Я всегда считал, что погоня интересней, чем отстрел, а вы не прочь от души поизмотать преследователя. Надеюсь только, что есть ради чего!

— Этого вам никогда не узнать! — презрительно бросила Клэр.

Чарли засмеялся. Это был смех победителя, смех человека, уверенного, что ему остается лишь дождаться нужного момента. Клэр стало страшно. Она уже столько раз слышала в прошлом подобный смех!

— Мы не закончили разговор. — И снова знакомые слова. — Едва я вас увидел, я понял, что непременно вас добьюсь!

Я терпелив, когда речь идет о том, что мне по-настоящему захотелось. Запомните это!

Дверь за Чарли закрылась. Клэр на ощупь добралась до ближайшего стула, рухнула на него. Ноги были как ватные, мысли смешались. Клэр чувствовала, что поступила правильно, но в ней жалом засело обвинение в трусости. «Ну разве я не права? — спрашивала она себя. — Ах, господи, Рори… ты отменно поработал надо мной!

Даже и теперь я никак не могу от тебя избавиться!»

Внезапно дверь распахнулась, в глаза ударил яркий свет, на фоне которого возник силуэт Джейка.

— Гости начинают расходиться! — произнес он в знакомой Клэр отрывистой, несколько бесцветной манере, говорившей о том, что внутри у него все кипит.

Клэр внутренне сжалась от мысли, что Джейку известно обсолютно все. Не говоря ни слова, она поднялась и скользнула мимо него. Остаток вечера Клэр старательно избегала Чарли, хотя всеми своими нервными окончаниями ощущала его присутствие.

Взглянув на себя в зеркало, она поймала за спиной его взгляд. Чарли улыбался. Клэр вспыхнула и отвернулась. «Что же мне делать? — в отчаянии думала она. — Он прекрасно видит, как на меня действует, потому-то так уверен в себе!» Именно это ее непроизвольное влечение к Чарли привело к краху безмятежные отношения, установившиеся у Клэр с Джейком. Не одобряя ее поведения, он стал заметно холоднее с Клэр. «Теперь ты предоставлена самой себе!» — с ожесточением думала Клэр. И потому, вздернув кверху подбородок, изобразив на лице улыбку, она продолжала с блеском играть роль женщины, которая веселится от души. Было уже далеко за полночь, когда последний гость, пошатываясь, вышел через парадное крыльцо, и в доме остались лишь остовы индеек, очищенная до блеска окороковая кость, масса грязных тарелок и бокалов, переполненных пепельниц, а также облако дыма, точно смог повисшее над залом. Клэр принялась обходить комнаты, распахивая окна, чтобы как следует проветрить помещение, и когда открывала окна в гостиной, то вдруг услышала из столовой, находившейся по соседству с ней, возмущенный голос Джейка.

— Что за игры ты, черт побери, здесь устраиваешь, Чарли? — гневно воскликнул он.

Клэр похолодела от изумления. Она думала, что Чарли давно ушел.

— Что ты имеешь в виду? — промурлыкал Чарли безмятежно, словно ленивый тигр.

— Прекрасно понимаешь, дьявол тебя подери, что и кого я имею в виду! На сей раз эта твоя игра именуется Клэр Драммонд!

Клэр попятилась, вжавшись в штору.

— Это не твое дело, — равнодушно бросил Чарли.

— Нет, черт побери, мое! Клэр работает на меня, и я хочу, чтобы она продолжала на меня работать! Не прикасайся к моим делам — в том числе и к ней, Чарли!

— А то что? — презрительно протянул Чарли.

Джейк молчал, и Чарли язвительно продолжал:

— Клэр уже достаточно взрослая барышня, чтобы решать как ей поступать!

— Так ведь ты же действуешь нагло и напролом! Уж я-то тебя знаю! Столько раз видел тебя в действии. Ты их подталкиваешь к самому краю пропасти, и им уже ничего не остается как шагнуть в бездну!

— Но Клэр прекрасно умеет балансировать на краю!

Клэр вся съежилась от этого самодовольного голоса.

— Только не в данный момент! Сейчас она очень беззащитна, и я не буду стоять и смотреть, как ты топчешь поверженное тело на дне пропасти! Я видел, как ты сегодня уединялся с ней!

— Знаю! — невозмутимо сказал Чарли; похоже, он даже ликовал.

— Предупреждаю тебя, Чарли! Не смей трогать и ее! Держись подальше!

«И ее?» — подумала Клэр.

— А почему, собственно, нет? Клэр — не простая задачка, а ведь я обожаю браться за сложное и решать неразрешимое!

— Но Клэр не… не проведешь! Она способна видеть тебя насквозь!

— Хочешь сказать, воспользуется теми дырками, которые ты во мне продырявил? — Чарли тихонько рассмеялся. — Занялся бы ты лучше своими делами! Я же не указываю тебе, как ты должен обращаться с твоими блондинками? — Теперь голос Чарли звучал раздраженно.

— Они для меня ровным счетом ничего не значат. Знают свое место, и все!

Тут Чарли мягким, шелковистым басом проговорил:

— И мы с тобой знаем почему, не так ли?

Мгновенно воцарилась зловещая тишина, Клэр зажмурилась изо всех сил. «Ударь его, Джейк! — молила она беззвучно. — Ну пожалуйста, ударь его…» Но до ее слуха донеслись лишь быстрые шаги, удалявшиеся по паркетному полу, потом хлопнула дверь. Конечно же, Джейк! Вечно он хлопает дверьми! Клэр затаила дыхание. Она услышала победный смешок Чарли, его мягкие удаляющиеся шаги. Дождавшись, пока не хлопнула входная дверь, она вышла из укрытия и кинулась бежать вверх по лестнице, к себе в спальню, где, захлопнув и закрыв на защелку дверь, рыдая, кинулась на кровать.

Сцепились из-за нее, словно кость не поделили! Да как они посмели! Нет, больше она ни на миг на этой проклятой работе не задержится! Надо бежать и от Джейка Бернса, и от Чарли Уитмена! «О господи! — думала Клэр в нервном смятении. — Во что я вляпалась?» мысли взбудораженным пчелиным роем гудели в голове. Горьким утешением было то, что ее худшие опасения насчет Чарли подтвердились. Он преследовал ее с какой-то скрытой целью, и все это как-то связано с Джейком. И со Стеллой. Сияющей Звездой. «Должно быть, это была какая-то необыкновенная женщина!» — думала Клэр, и сердце у нее заныло с такой силой, что даже слезы брызнули из глаз. Джейк по-прежнему тоскует, а Чарли по-прежнему таит на него злобу. Клэр пребывала в таком смятении, что было ясно: ей не заснуть. Стычка с Чарли больно уязвила ее, и брошенное им обвинение все сильней скручивало напрягшуюся в ней пружину. Она поднялась с кровати и принялась раздеваться, Может, поможет горячий душ? Оказалось — безрезультатно. И тут в голове шевельнулась мысль о море напитков, оставшихся внизу. Клэр не слишком увлекалась спиртным. Обычно пила ъкампари, да и то сильно разведенное содовой. Сейчас ей требовалось нечто более крепкое. Скажем, пару глотков любимого болеутоляющего средства Джейка — виски «Джек Дэниэлс». Это приведет ее в норму. Клэр начала понимать, почему Джейк не часто, но все же достаточно регулярно напивался. Необходимо было утолить спиртным какую-то внутреннюю боль. С того самого первого случая Генри каждый раз намекая Клэр, когда Джейка следует обходить стороной.

— Это он так размагничивается! — кратко характеризовал состояние босса Генри. — Он нечасто загуливает, только тогда, когда иначе не получается.

Однако Генри ни разу не открыл причины. Клэр терялась в догадках. Казалось, Джейк такой во всем уравновешенный человек. И лишь теперь Клэр внезапно поняла, что его толкало выпить. Стелла. Сияющая Звезда, продолжавшая лить свет в душу Джейка; и в этом свете то и дело обнажалась пустота, зиявшая внутри. У Клэр от этих мыслей заныло сердце. Она настолько увязла в своих переживаниях, что не допускала того, что Джейк тоже может страдать. Да уж и торжество сегодня выдалось! Оно обернулось для Клэр прозрением. Она уставилась на отражение в зеркале трюмо. «Хватит, нечего изображать из себя несчастную! Если решила похоронить в прошлом брак с Рори, чего же ты с такой настойчивостью продолжаешь усыпать цветами могилу? Освободись ты от этих останков! Лучше всего — сожги их дотла! Тогда, возможно, сумеешь начать новую жизнь!»

«Но если это так просто, почему этого не сделает Джейк? — спрашивала Клэр с вызовом свое отражение в зеркале. — Да потому, что он тоскует, по-видимому, о чем-то очень и очень прекрасном; о том, чего по-прежнему ему так недостает. У тебя ведь ничего подобного не было, что же ты-то до сих пор ходишь в трауре?» Она набросила пеньюар, тихонько открыла дверь. В доме было темно и тихо. Все спали. Клэр бесшумно босиком спустилась по лестнице вниз. Гостиная освещалась лишь светом уличного фонаря, проникавшего через задернутые шторы, и этого света хватало, чтобы разглядеть длинный стол, попрежнему уставленный бутылками. Она сразу устремилась к бурбону «Уайлд Тэрки», который Джейк именовал «разжиженной молнией», налила себе стопочку и залпом опрокинула. Мгновенно внутри как горящим углем обожгло. Клэр чуть не подавилась, зашлась кашлем. Утерла глаза; налила себе еще, собравшись отнести с собой наверх в спальню. Если выпить здесь, можно потом и не подняться. Осторожно держа в руке наполненную до верха стопку, Клэр повернулась, чтобы идти к лестнице, и увидела, что у противоположного конца стола стоит Джейк и внимательно на нее смотрит. Он был без пиджака, ворот рубашки слегка расстегнут, галстук распущен; сам, как видно, прилично под градусом. Сердце у Клэр так и екнуло, когда Джейк в шутливом приветственном салюте поднял свой бокал:

— Добро пожаловать в наш клуб!

— Что-то не спится! — оправдывающимся тоном сказала Клэр. — Решила, может, выпью стопочку…

— Стопочку? Да у вас в руке уже вторая!

Виноватый тон Клэр уступил место гневу: Можете вычесть стоимость из моего жалованья!

И Клэр гордо двинулась мимо, но Джейк, потянувшись, схватил Клэр за руку повыше локтя и резко повернул. Бурбон выплеснулся ей на ладонь.

— О-оп! Простите! Я-то знаю, как драгоценна каждая капля спиртного. Ну-ка, давайте я вам подолью!

Продолжая точно в тисках сжимать ей руку, Джейк подтащил Клэр к столу, туда, где стояла бутылка «Уайлд Тэрки». Взяв бутылку, он наполнил ее содержимым большой бокал до самых краев и протянул Клэр со словами:

— Вот… от этого полегчает! Когда охватывает отчаяние, приходится принимать гораздо больше, чем вы думаете!

Вынув стопку из пальцев Клэр, он вставил туда бокал. Шутливо-грубый, насмешливый тон Джейка разозлил Клэр:

— Ни в каком я не в отчаянии!

— Врете! — лениво проговорил Джейк с высокомерием всезнайки.

— Вы слишком много выпили и сами это понимаете!

— Тут никогда не бывает «слишком», вот что я знаю! — Джейк с серьезным видом покачал головой.

— А уж пора бы соображать!

И Клэр увидела, как Джейк изменился в лице.

— Черт побери, Баллетер был трижды прав в отношении вас! Ну и ядовитый язык!

— Если вы будете так любезны отпустить мою руку, он перестанет вас жалить и изводить!

— О, меня столько всего изводит! А вас что изводит — кроме внутренних желаний?

Клэр обомлела, однако ответила несколько шутливо:

— Бессонница!

Джейк рассмеялся и снова повторил:

— Врете! — И добавил: — Чарли, так ведь?

— Это вас не касается! — вспылила Клэр. И вдруг ощутила внутри чувство тревоги.

— Этот Чарли у меня как кость в горле!

Светлые глаза Джейка горели яростью, они жгли Клэр, так что даже кожа у нее горела от возмущения. И Клэр выкрикнула ему в лицо:

— Да подавитесь вы им!

Она с силой попыталась вырвать руку, как раз ту, в которой был стакан, и от резкого рывка весь бурбон выплеснулся прямо на нее, заливая шею и грудь, сбегая ручейками за вырез пеньюара.

— Ну вот, смотрите, что вы наделали! А все из-за…

Но ее гнев оборвался на полуслове, едва Клэр увидела глаза Джейка: они не отрываясь смотрели, как стекает жидкость по ее шее, пропитывая кружевную ткань, которая, прилипая к телу, обрисовывала твердую выпуклость груди, набухшие от внезапной прохлады соски. Дыхание Джейка стало прерывистым, светлые глаза потемнели, затуманились. Появившееся в них выражение внушило Клэр паническое желание немедленно бежать. Но Джейк все еще крепко держал ее за руку, и она не могла пошевелиться. Словно во сне он потянулся, вынул почти пустой бокал из руки Клэр, чтобы поставить на стол, но при этом не сводил глаз с Клэр, и бокал незаметно, неслышно для обоих упал на покрытый ковром пол. Все внимание Джейка и Клэр было сосредоточено друг на друге в пронзительном осознании неотвратимого. Снова Клэр попыталась освободиться, но его рука, точно тисками, удерживала ее, и эти тиски притягивали Клэр, не способную сопротивляться, к нему. Она выгнула руку, тихонько застонав, одновременно и в страхе, и от охватившего ее возбуждения. Время сгущалось вокруг, затвердевало, превращая все в замедленное действие. И только их сердца колотились с бешеной силой. Клэр ощущала прикосновение каждого пальца, впившегося в нее. Медленно Джейк притянул ее к себе, склонил свою белокурую голову, прикоснулся губами к мягкой и влажной коже между грудями, в том месте, где распахивался пеньюар, журча бархатным, полным сладкой истомы голосом:

— Какое расточительство…

Клэр дернулась, изогнулась, ощутив прикосновение его губ: жарких, жадных, возбуждающих. Попыталась было увернуться от них, но уже не было спасения от этих неумолимо ищущих губ и языка, ласкавшего ее груди, языка, игравшего с набухшими сосками, отчего она вздрагивала всем телом, прерывисто дыша. Его рука отпустила ее, потянула за ленточку, стягивающую пеньюар у шеи, и, помогая себе губами, Джейк спустил пеньюар с ее плеч, и Клэр осталась в одной ночной сорочке ниспадающей прямо из-под груди каскадом розовато — красного шелка и с корсажем из нежных кружев — теперь совершенно мокрым и прилипшим к телу.

— Ты вся мокрая… — бормотал он, словно во сне, все тем бархатным, тягучим голосом, и Клэр ощущала на себе жар его горящих губ. Она непроизвольно дрожала, но не только от страха Его коварные губы делали ее совершенно беспомощной Он сумел так быстро столького достичь! Как это в духе Джейка! Не надо, не надо этого!.. Но, несмотря на призывы разума, чувства уже усыпили волю. Единственное, что ощущала Клэр, было движение этих жарких, заставлявших ее замирать губ, нестерпимо сладостно блуждавших по ее влажному разгоряченному телу. Это заставляло ее непроизвольно подрагивать под ласками, и когда губы Джейка подступили к ее губам, Клэр в изумлении, в ужасе услышала, как из ее уст вырывается стон сладостного предчувствия. Испуганная, она попыталась было вырваться, но тут Джейк поднял голову и заглянул ей в глаза. Его пылающий взгляд был неистов. В тишине слышно было лишь их частое, отрывистое дыхание. Клэр казалось, что она смотрит на себя как бы со стороны и видит все как в замедленном кино. Время застыло, пока они вот так смотрели друг другу в глаза; он был так близко, казался таким огромным. Чистые, как родник, глаза блестели перед ней, точно вода под солнцем, но от них не веяло холодом, в их свете все таяло. Клэр чувствовала, как под воздействием этого взгляда она раскрывается навстречу Джейку, словно цветок. Медленно, устав от напряжения, ее веки сомкнулись. Почувствовав прикосновение языка, Клэр на какой-то момент отчаянно напряглась и оттолкнула Джейка от себя, но это было все равно что сдвинуть с места танк. Джейк не был тяжел, зато был очень силен. Его рот поглощал ее всю целиком, язык медленно, с наслаждением проходился по ее телу.

Клэр показалось, что она падает, теряет равновесие. Поцелуй засосал ее глубоко; Джейк, не отрывая губ, обхватил ее руками крепче, тесней прижал к себе. Снова до слуха Клэр донесся стон, и она поняла, что это стонет она сама. Последнее, что она ясно помнила, — как ее собственные руки блуждают по спине Джейка, в то время как ее губы раскрываются жарче навстречу его губам, страстно отвечая на его поцелуй, как жадно трутся ее бедра о его пылающий, напряженный торс; но вот с силой взорвалось долго тлевшее внутри разочарование и самоотречение, навсегда канув в жарком пламени чувственности. Пеньюар упал на пол; Клэр, охваченная страстью, срывала с Джейка одежду, расстегивала пуговицы на его рубашке, кровь стучала у нее в висках, тело лихорадочно жаждало его, она больше не сдерживала себя. Все, чему она когда-то научилась у Рори, бурным потоком прорвалось наружу. Клэр покрывала лицо Джейка поцелуями, ощущая, как пульсирующая в ней кровь вливается в его кровь, сливается с ней. Когда наконец они оба освободились от одежд и Джейк подхватил ее на руки, глаза Клэр вновь открылись, чтобы снова увидеть глаза Джейка, ощутить, как глубоко внутрь ее проникает его взгляд. И опять, как бы истомившись смотреть, Клэр прикрыла глаза, прижалась щекой к его сильному плечу. Джейк понес ее к лестнице, ведущей наверх.