"Закат Техномагов: Отбрасывая Тени" - читать интересную книгу автора (Кавелос Джин)

ДЕКАБРЬ 2258 ГОДА

Глава 7

Гален сидел в своей комнате, сгорбившись над экраном, раскачиваясь взад-вперед и потирая рукой лысую голову. Он никогда не думал, что отсутствие волос может вызывать такое странное ощущение. Не только голова Галена стала лысой, все его тело лишилось волос. Из-за этого он чувствовал себя голым и уязвимым. Прикосновение ткани балахона к телу раздражало его. Вероятно, одной из причин такой раздражительности являлось то, что его кожа до сих пор не совсем зажила после инициации.

Самые глубокие раны были залечены Кругом сразу после имплантации биотека. Оставшиеся быстро заживали под действием органелл, вырабатывавшихся теперь его биотеком. Галену было сказано, что волосы начнут расти уже через несколько дней. Он собирался регулярно брить голову в память об обряде посвящения, через который он прошел и в знак уважения к Кодексу, который этот обряд воплощал. Тем не менее, он был бы рад восстановлению волос на теле.

Однако он боялся, что даже после этого не будет чувствовать себя так, как прежде. После посвящения его собственное тело стало для него чужим. Он-то думал, что имплантанты работают только при наложении заклинаний. Но оказалось, что любое действие, будь то дыхание, ходьба или жевание теперь ощущалось как-то иначе. Гален не мог описать своих ощущений. Он чувствовал, что его тело изменилось, ощущал возбуждающее действие энергии, бурлящей глубоко внутри него. Ощущения были беспокоящими, дезориентирующими. Поэтому Гален до сих пор оставался дома, хотя был уже здоров. Он не ощущал себя хозяином своего тела. Гален знал, что его организм приспосабливается к биотеку, но сам процесс приспособления вызывал дискомфорт. Со времени посвящения его преследовало неприятное ощущение: биотек проникает в его тело, погружаясь в него все глубже и глубже. Такое вторжение напомнило ему удар жала Джаб, откладывание ею яиц, и вирус, которым она при этом заражала жертву. Он представил, как сейчас вирус размножается, заражая его, яйца начинают развиваться, выпускать извивающиеся личинки, быстро двигающиеся по его организму.

Гален взглянул на канистру, стоящую на его рабочем столе. В канистре плавал кризалис, серебристый, с желтыми пятнышками. Он, казалось, чего-то ждал. Кризалис приспособился к его организму. И сейчас мог служить дополнительным резервом биотека, связывающим его тело с разнообразными системами, построенными с применением менее сложной технологии, такими как корабль, место силы, посох. Как будто из его тела удалили орган, но, тем не менее, связь с ним сохранилась. Где бы ни находился кризалис, там будет и Гален.

И что-то новое было вживлено в его тело. Из данных, собранных старым имплантантом, находившемся у основания черепа, биотек получил информацию об организме, стиле мышления, языке заклинаний. Биотек разрастался, вплетался в различные органы, соединялся с ними, становился частью Галена. Биотек невозможно было снять и закрыть в канистре. Биотек не являлся чем-то, к чему Гален мог получить доступ только под наблюдением Элрика. Биотек был в нем сейчас и останется там до конца его жизни, готовый в любой момент исполнить любой его приказ. Элрик говорил ему об этом, но раньше Гален не понимал, что это будет означать в действительности.

Он взял с полки маленькое, квадратное зеркальце. Снял балахон с одного плеча. По мере развития биотека кожа на его спине вдоль лопаток и позвоночника должна будет обесцветиться в тех местах, где биотек близко подходил к коже. Гален наблюдал подобное у Элрика: замысловатый пунктирный узор коричневого цвета, очень похожий на искусно сделанную татуировку. Гален поднес зеркальце к спине, повернул голову так, чтобы видеть изображение в зеркале. Кожа пока не сильно обесцветилась, но замысловатый узор уже образовался. Гален наклонил зеркальце и увидел узор, спускающийся вдоль всего позвоночника.

После имплантации биотека он еще не наложил ни одного заклинания. Гален убеждал себя, что в этом нет необходимости, но правда заключалась в том, что ему не хотелось будить биотек.

Странно, но Элрик не требовал от него ни использовать биотек, ни возвращаться на ассамблею. Если бы Гален не знал его настолько хорошо, то мог бы подумать, что Элрик бросил его обучение. После нападения на Элизара Гален боялся, что их отношениям придет конец. Хотя Круг и предоставил ему еще один шанс, Гален знал, что очень сильно разочаровал Элрика. Гален не знал, считает ли Элрик, что он достоин того, чтобы тот учил или заботился о нем.

Однако Элрик следил за восстановлением Галена, как будто ничего не изменилось. Ежедневно, поздним вечером, выполнив свои ежедневные обязанности на ассамблее, Элрик неотступно заставлял его часами проделывать упражнения на сосредоточение, призванные улучшить его ментальную дисциплину и контроль.

Днем Элрик удивлял его тестами, различными сбивающими с толку приемами, проверяя его способность контролировать свои порывы. Например, бросал в него что-нибудь: иногда иллюзорные предметы, а иногда настоящие, чтобы проверить его реакцию. Постоянные тренировки позволили Галену вновь обрести уверенность. Элрик все еще хочет учить его. Элрик дает ему еще один шанс. Гален был полон решимости больше не разочаровывать своего наставника.

Дабы доказать, что он достоин второго шанса, Гален больше никогда не должен использовать заклинание уничтожения. После того, как Гален наложил это заклинание в тренировочном зале, у него и в мыслях не было снова применить его. Он думал, что рассудок не позволит ему сделать что-то настолько глупое. Однако рассудок в какую-то долю секунды не сработал. Он действовал инстинктивно.

Гален думал, что заклинание не имело отношения к нему лично, что оно просто выведено логическим путем. Однако слова Келла были правдой, и Гален не мог прятаться от нее, как бы сильно ему того ни хотелось. Его мысли двигались узкими выверенными тропинками. Его методичный язык заклинаний являлся отражением этого стиля мышления, отражением его самого. Заклинание, полученное с помощью этого языка, тоже отражало его личность. А применение подобного заклинания выявило, наконец, того, кем он был. Человеком, напавшим на друга. Тем, кто готов нанести удар ошеломляющей мощи. Тем, чьим основным инстинктом было убивать.

Неугомонная энергия биотека бурлила внутри него. Гален вернулся к столу, пытаясь игнорировать ее, заняться своей работой по переводу некоторых новых заклинаний. Но возбуждение внутри не позволяло ему сосредоточиться. Биотек рос.

Спустя несколько мгновений он заметил заглядывающую в его окно Фа. Гален почувствовал облегчение оттого, что его отвлекли. Все еще глядя на экран, он тихонько опустил руку под стол, нащупал прикрепленный им там небольшой мешочек и вытащил маленькую безделушку.

– Ты знаешь, что случается с теми, кто подглядывает за техномагом в окно?

– Их приглашают войти.

Гален повернулся и ободряюще кивнул. Она осталась снаружи, сжимая толстыми пальцами подоконник. Гален впервые видел Фа после того, как напал на Элизара. Похоже, она до сих пор боялась его, однако все-таки пришла.

Гален подошел к окну и скривился от солнечного света. При каждом движении он как-то странно ощущал свое тело: оно казалось чужим.

– Что у тебя там?

Он провел рукой у нее за ухом и вытащил безделушку.

– Ах!

– Какая миленькая, – сказал он, притворяясь, что видит это в первый раз. Вручил безделушку ей.

Фа в смятении уставилась на его лысую голову, такого выражения на ее лице он никогда раньше не видел.

– Тот человек, Элизар, который горел, – проговорил Гален, – с ним все будет в порядке. Я не хотел сделать ему больно. Я попросил у него прощения.

Фа опустила глаза, кивнула. Галена осенило, что ему следовало бы навестить Элизара. В последний раз, когда им представилась возможность поговорить, Гален был убежден, что будет изгнан. Раз этого не произошло, подумал Гален, он должен удостовериться, что пропасть между ними исчезла. Ему хотелось бы вернуть друга, и, если какая-либо угроза магам действительно существует, то, возможно, Элизар расскажет ему. Может быть, Гален сможет помочь.

Но сначала ему надо восстановить отношения с Фа. Угол книжного переплета выглядывал из большого кармана в передней части ее оранжевого свитера.

– Почитаем твою книгу? – спросил Гален.

Фа вытащила книгу, вручила ему. Это была ее любимая книга: «Мирм – самый пятнистый свуг». Он знал ее наизусть. Открыл потертый, ручной работы переплет и положил книгу на подоконнике между ними. Перевернул заглавную страницу, на которой красовалось нарисованное вручную изображение Мирм, нашел начало повествования.

«Мирм был самым большим и самым пятнистым свугом во всем мире. Его окраска была...»

– Гале! – Фа потянула его за рукав, указывая на туман за окном.

Скользя над землей на летающей платформе, к ним приближалась Изабель. Она сидела на платформе, скрестив ноги, и держала корзинку. Платформа была больше, чем обычно, примерно метр на полтора, и походила на ковер-самолет: черный с вытканными на нем золотыми узорами. Края его колыхались на ветру. Гален не мог сказать точно, настоящий ли ковер или это была иллюзия. Положил книгу на подоконник. Его изумило то, что Изабель уже пользовалась своим биотеком.

Она остановилась перед окном, не опуская ковер на землю.

– Добрый день, – сказала она Фа, – меня зовут Изабель.

Гален перевел ее слова Фа. Казалось, ковер заворожил Фа, и Галену пришлось ответить вместо нее.

– Это Фа.

Изабель кивнула. Она прекрасно выглядела без волос. Обритая голова особенно подчеркивала сияющие серые глаза, выступающие уши. Гален находил их очаровательными. Изабель, казалось, полностью восстановилась после инициации.

– Я узнала, что ты еще не выходил из дома. Твое затворничество слишком затянулось, и я пришла, чтобы пригласить тебя, вместе с Фа, на пикник.

Гален испытал облегчение оттого, что его нападение на Элизара не оттолкнуло ее от него. Казалось, ей хорошо с ним. Ему бы хотелось стряхнуть неловкость и почувствовать себя с ней так же комфортно. И больше всего на свете ему хотелось отправиться с ней.

– Благодарю тебя за столь любезное приглашение. Но сначала мне надо зайти к Элизару. Я должен предложить ему свою помощь.

– Элизар улетел, – ответила Изабель. – Сегодня утром. Он сказал Келлу что дома он сможет лучше восстановиться и попросил разрешения улететь пораньше.

Гален не мог в это поверить. Элизар еще не предстал перед магами и не был формально принят ими, как один из них.

– Но приветственная церемония...?

– Знаю. Келл дал Элизару посох, который изготовил как подарок на посвящение. И отправил вместе с ним Разил – на случай, если Элизар устанет, пилотируя корабль.

Прячась дома, Гален упустил возможность встретиться с Элизаром. Улетел ли он в гневе? Или же он улетел из-за опасности, о которой говорил? Он намеревался встретить ее в одиночку?

– Я прихватила несколько жирных куриных крылышек для пикника, – продолжала Изабель. – Последний остававшийся у них десяток. Полагаю, что ты не откажешься.

Хотя Фа не понимала слов Изабель, она определенно уловила общий смысл сказанного. Она отвела глаза от Изабель и взглянула на Галена полным надежды взглядом.

– Тебе все равно нужно иногда выходить из дома, – сказала Изабель.

Гален отодвинул Фа в сторону и полез через окно. Из-за биотека каждое движение вызывало у него неловкость и казалось неуклюжим.

– Не уверен. Каждый, кого мне захочется увидеть, сам приходит к моему окну.

Гален поднял Фа на ковер, потом забрался сам. Провел рукой по пламенеющему узору из черно-золотых солнц. Гален ощутил текстуру ковра – он не был иллюзорным. Гали-Гали первым сумел соединить летающую платформу с обыкновенным ковром. Такая платформа производила неподдельное ощущение волшебства.

Изабель заставила платформу двигаться спокойно, и, для того, чтобы не испугать Фа, приподняла ее всего на метр над поверхностью. Фа стояла, наполовину согнувшись, подняв лицо вверх, бриз трепал пряди ее вьющихся волос. С помощью Галена Изабель расспросила ее, какое место лучше выбрать для пикника, и Фа указала им дорогу к полю, заросшему высокой травой и цветами. Ковер опустился на землю, невидимая платформа под ним исчезла, и вскоре Изабель начала раздавать еду.

Туман был плотным, в его массе отражались солнечные лучи, из-за чего он искрился ярко-белым сиянием. Морской бриз шевелил траву.

Фа съела всего несколько кусочков, она снова и снова проводила рукой по ковру, а потом смотрела на Изабель. Через несколько минут она убежала собирать цветы, ее оранжевый свитер исчез в тумане.

– Прелестная девочка, – заметила Изабель.

– А так же идеальный раздражитель, – добавил Гален.

– У нее есть старшие братья или сестры, не так ли?

Гален нахмурился.

– Есть. Но откуда ты знаешь?

Она загадочно улыбнулась, поджав губки.

– Я всегда права. Конечно же, за исключением тех случаев, когда я не права.

Брови Изабель поднялись.

– Почему ты до сих пор не используешь биотек?

Гален улыбнулся, пытаясь замаскировать свою неловкость:

– Ты разговаривала с Элриком?

– Мы всего лишь обменялись с ним приветствиями, когда он зашел за Бурелл, чтобы отправиться на собрание Круга.

– У нее есть дела с Кругом?

Изабель кивнула.

– Весьма изысканное вешание лапши на уши. Но тебе не удастся так легко сбить меня с темы.

– С какой?

– Почему ты не используешь биотек.

Гален предпочел бы разговор на другую тему, но ему нравилось разговаривать с Изабель, он смог бы проговорить с ней вечность. Гален до сих пор стеснялся и испытывал неловкость, но то была неловкость, которую он был готов переносить с радостью.

– Я занимался.

– Угу.

– Что угу?

– Так вот как выглядит ложь. Сенсоры биотека намного мощнее и разнообразнее сенсоров кризалиса. Ритм твоего сердцебиения резко участился, прилив крови к коже и напряжение в голосе выдали тебя. Ты должен попробовать.

– Врать?

– Использовать биотек, – Изабель улыбнулась, решительно возвращая разговор к интересующей ее теме.

Гален почувствовал, что сам улыбается.

– Расскажи мне побольше о том, что ты мне тогда показывала. Изображение кризалиса. Нейроны. Биотек сделан из них?

Она внимательно посмотрела на него, потом кивнула.

– Я не уверена насчет имплантантов, потому что в качестве образца для изучения использовала свой собственный. Чем дольше я им пользовалась, тем сильнее менялась его структура. Изображение кризалиса, которое я тебе показывала, сделано недавно, после того, как он полностью сформировался. Когда я только получила кризалис, он состоял всего из нескольких нейронов и намного большего количества других клеток – недифференцированных клеток. Я убеждена, что они чем-то похожи на стволовые или камбиальные клетки. По мере использования кризалиса, эти стволовые клетки развиваются в различные виды специализированных клеток – в основном, в нейроны.

Изучение медицины дало Галену значительные познания о стволовых клетках. Стволовые клетки представляли собой недифференцированные клетки, зародыши, из которых возникали все остальные виды клеток. В самом начале эмбрионы состоят из стволовых клеток; по мере деления некоторые из вновь образовавшихся клеток остаются стволовыми, а большинство новообразованных клеток начинают выполнять различные функции организма. В теле человека стволовые клетки превращаются в более чем двести видов: нервные, мышечные, клетки крови и так далее.

– И что управляет их развитием? – спросил Гален.

– Точно не знаю. Клетки моего кризалиса содержали мою ДНК, но и какую-то другую. ДНК должна управлять развитием клеток кризалиса, подобно тому, как наша ДНК управляет развитием нашего организма. Но использование кризалиса во время обучения также играет свою роль. В противном случае мы получали бы уже полностью сформировавшийся кризалис. Полагаю, что, когда мы визуализируем различные заклинания, нейроны кризалиса устанавливают связи друг с другом, создавая и усиливая пути для передачи сигнала, которые отражают наш образ мыслей.

– Помимо сети нейронов, в кризалисе представлена мышечная ткань, которая позволяет ему прикрепляться к телу ученика, и система кровообращения. Некоторым образом строение кризалиса напоминает строение мозга. Он – то, что принимает и эхом отражает наш мысли, а потом..., – Изабель пожала плечами. – Я все очень сильно упрощаю. Там много разноуровневых технологий, тесно переплетенных со структурой кризалиса. Мне не представилось возможности разобраться в этом. И я до сих пор не понимаю, как он работает.

– То, что ты обнаружила, завораживает. Думаю, что биотек, скорее всего, устроен похожим образом.

Мысль о том, что биотек состоит из стволовых клеткок, содержащих – хотя бы частично – его ДНК, изменила его взгляд на биотек. Биотек стал казаться Галену менее опасным, менее похожим на чуждую ему жизненную форму-захватчика. Но, казалось, что биотек обладает собственной волей, желанием внедриться в его тело. Должно быть, Кругу каким-то образом удалось запрограммировать биотек, заставить его выполнять определенные указания и директивы. Он задался вопросом, насколько хорошо они разбирались в том, что делали.

– Ну, так почему ты еще не пробовал его? – спросила Изабель.

Прибежала Фа с венками из цветов вокруг головы, запястий, лодыжек.

Изабель засмеялась живым, мелодичным смехом.

– Она похожа на букет.

Гален перевел ее слова для Фа.

– Она смеется, – сказала Фа.

– Ну и что? – спросил Гален.

– Я думала, что вам не разрешено смеяться.

Изабель переводила взгляд с Галена на Фа.

– Что она говорит?

Гален почувствовал неловкость, объясняя ситуацию.

– Фа удивляется тому, что ты смеешься. Она думала, что магам не разрешено смеяться.

Это еще сильнее рассмешило Изабель.

– Раз она встречалась только с тобой и с Элриком, – ее смех смолк, – могу себе представить, почему у нее сложилось такое впечатление.

Неугомонная энергия биотека усилила дискомфорт Галена. Он подумал о том, что его согласие отправиться на пикник было ошибкой. Фа застенчиво двинулась к нему, спрятав руку в карман. Галену было знакомо это движение – она явно готовилась показать фокус. Ему надо было объяснить ей, что она должна проделывать это быстрее – она выдавала свои намерения.

– Что у тебя за ухом? – спросила она у него.

– Что? – Гален поворачивал голову из стороны в сторону, симулируя раздражение. Он радовался перемене темы.

Фа протянула руку ему за ухо и продемонстрировала желтый цветок.

– Как он туда попал? – спросил Гален.

Фа вручила ему цветок.

– Странное место для цветка.

Ее рука быстро метнулась в карман, и Фа нерешительно двинулась к Изабель. Подняла руки.

– Смотри, здесь ничего нет.

Гален перевел ее слова.

– А что у тебя за ухом?

Фа потянулась к уху Изабель, вытащила голубой цветок.

– Ой! – Изабель хлопнула в ладоши, – Это восхитительно! Спасибо. Какая ты ловкая!

Изабель взяла цветок и обняла Фа. Фа вздрогнула и лизнула ее в щеку.

До Галена дошло, что он никогда не обнимал Фа, ни разу за все те годы, что знал ее. Он никогда не был приветлив с людьми. Он всегда говорил себе, что ему не достает способностей ладить с людьми, но, вероятно, истина была в том, что он всегда был сдержанным, прячась не только от них, но и от самого себя. Он не хотел, чтобы они видели то, что он не хотел видеть. Гален не знал, почему он предпочитает так поступать, но это было его старой, прочно укоренившейся привычкой. Давным-давно он образовал глубоко внутри себя скрытое место и спрятал там самого себя.

Даже сейчас, когда заклинание уничтожения открыло ему его суть, и Келл заставил его взглянуть этому в глаза, он все равно прятался. Прятался в своей комнате. Прятался от биотека. Прятаться было его инстинктом, таким же, как инстинкт убивать.

Но он должен попробовать поработать с биотеком, и, более того, он должен признаться самому себе, почему он до сих пор не сделал этого. Честно говоря, Гален не хотел будить биотек не потому, что не доверял ему, а потому что не доверял самому себе. Однако Круг предоставил ему второй шанс. Элрик предоставил ему второй шанс. Должно быть, они были уверены в том, что он может себя контролировать.

И он должен верить в себя. Раз уж нельзя изменить его инстинкты, по крайней мере, можно попытаться их контролировать. Раньше он не был готов к этому. Теперь, когда он полностью осознает опасность, он будет настороже и не наложит ни одного заклинания, не контролируя себя полностью. Он поклялся самому себе, и он должен себе верить. Потому что если он не может доверять себе, у него нет никакого права быть техномагом.

Гален закрыл глаза, визуализировал чистый экран. Написал на экране уравнение создания сообщения. Биотек мгновенно отреагировал на его команду мощным эхом. Ни сферы уничтожения, ни пламени, взметнувшегося над полем. Никакого ощущения независимой воли биотека, никакого ощущения чего-то чуждого, действующего внутри него.

«Спасибо за пикник», – написал он. Подумал, ни прибавить ли чего, решил, что не стоит. Визуализировал уравнение для отправки сообщения. Биотек подчинялся еще быстрее, еще эффективнее, чем кризалис. Наложение заклинания не требовало практически никаких усилий с его стороны. Внезапно ему захотелось работать с биотеком, начать исследовать свои способности и пределы своих возможностей.

Изабель, начавшая собирать остатки еды, замялась, принимая сообщение. Гален заметил, как она сосредоточилась. Изабель возобновила сборы. Гален сильно удивился, обнаружив ответное сообщение. Открыл его.

«Не за что».

Элрик стоял рядом с Бурелл в центре амфитеатра Круга. Ему нужно доказать членам Круга то, что уже было известно их лидеру и о чем тот отказывался говорить: факт возвращения Теней.

Ирония жизни техномага. Элрик не намеревался препятствовать осуществлению планов Келла, но, одновременно, необходимо было дать понять Келлу, что он слишком долго держит в секрете информацию о возвращении Теней, и что настала пора поделиться своими знаниями.

– До сих пор, – начал Элрик, – наши свидетельства были смутными и неподтвержденными. Но, как вы могли видеть, последние данные ясны и неоспоримы. Они определенно наводят на мысль о том, что Тени вернулись на За'ха'дум и накапливают ресурсы для развязывания войны.

Данные, представленные Бурелл, были достаточно убедительными. Человек без предрассудков не стал бы ставить их под сомнение. Но члены Круга не всегда были свободны от предрассудков, и этому утверждению они готовы возражать сильнее обычного. Они не желали верить в то, что их мирным временам приходит конец, что грядущая война похоронит все их планы, затмит все свершения, поставит крест на всех их мечтах. Все изменится, и очень многое из построенного ими наверняка будет уничтожено. Они больше не будут творцами истории, история сама будет творить их судьбы, история низвергнет их.

Элрик тоже не хотел мириться с такой судьбой. Но, если Тени вернулись, то эта высокоразвитая раса бросит магам величайший вызов из всех, с какими они когда-либо сталкивались. И хотя маги предпочитали применять свои способности на поприще науки и магии, они являлись одними из самых могущественных на данный момент разумных существ. Среди всех рас, за исключением ворлонцев, – высокомерных и недоступных – у магов были наибольшие шансы в войне против Теней.

И Тени, конечно же, знали об этом.

Бурелл кивнула ему, предлагая продолжать. Они условились, что она будет говорить как можно меньше, чтобы предубеждения, касающиеся ее репутации, не влияли на обсуждение. Бурелл даже пошла на то, чтобы предстать перед Кругом такой, какая есть. Она стояла, опираясь на посох, расставив ноги таким образом, чтобы вместе с посохом образовывать неправильный треножник для поддержания равновесия. Ощущение того, что ее тело стало асимметричным, увеличилось, казалось, его части стали несогласованными между собой. На правой половине лица линия губ резко опускалась вниз. Бурелл выглядела даже хуже, чем в последний раз, когда во время церемонии Бытия она отбросила покрывало иллюзии.

Путешествия, связанные с удалением от места силы, сказывались на любом маге. Путешествие на ассамблею могло оказаться чрезмерным напряжением для организма Бурелл, она, быть может, не восстановится после него. Элрик был полон решимости всячески помогать ей.

– Во время последней войны с Тенями орден техномагов только зарождался, – продолжил Элрик, – поэтому у нас почти не сохранилось записей о ней. Но возвращение Теней предсказывают пророчества минбарцев, нарнов, пак'ма'ра и многих других. Древнейшие источники гласят, что Тени появляются циклически. Много раз на протяжении истории Галактики они заявляли о себе, сея хаос.

Мы знаем все, что можно познать, поэтому нам известно, что однажды Тени вернутся. Этот день настал. Мы должны известить магов. Нам надо заняться созданием обширной разведывательной сети. Нам необходимо разработать планы и найти союзников. Мы должны действовать. В противном случае хаос и смерть могут все поглотить.

Элрик просканировал членов Круга. Они сосредоточенно внимали ему, за исключением Келла, сидевшего в глубокой задумчивости.

Херазад наклонилась вперед. Элик не мог придумать для нее мотива, в соответствии с которым она станет возражать, но предполагал, что она найдет таковой.

– Это не может быть правдой, – заявила она. – Тени были разгромлены в войне, бушевавшей тысячу лет назад. Я не вижу как никаких причин для их возвращения, – как и доказательств, подтверждающих сей факт. Мне представляется, что около Предела развиваются какие-то новые поселения. Я не вижу никаких оснований для дальнейшего обсуждения этой темы. Нам нет никакой необходимости действовать.

Бурелл замялась, и Элрик почувствовал, что она вот-вот взорвется. Он послал ей краткое сообщение. «Молчи. От твоего гнева нам будет только хуже».

Ответ Бурелл поступил мгновенно. «Она культивирует невежество так же, как остальные из нас культивируют знание. Как ты сумел выдержать все собрания Круга и не убить ее?»

«Она всего два года в Круге», – ответил Элрик.

Блейлок встал, его лицо было непроницаемо.

– Ты принес нам зловещие вести, Элрик. Тени возвращаются. Однако твои рекомендации неверны. Мы не можем оказаться на передовой этой войны, если война неизбежна. Нас мало, мы посвятили себя познанию. Нам пришлось изрядно потрудиться, чтобы среди нас самих воцарился мир. Мы – обладатели священного благословения, и наша задача стать с ним единым целым. Мы созданы не для того, чтобы стать солдатами. Насилие, кровь, политика, война – все это отвлекает нас, уводит в сторону от нашего пути. Мы не можем допустить, чтобы благословение, сошедшее на нас, исчезло.

Он сел.

Инг-Ради сложила все четыре оранжевые руки друг на друга ладонями вверх и поклонилась.

– Я все еще не уверена в возвращении Теней. Я голосую за небольшое, скрытное расследование. Чтобы собрать больше информации на планете Бурелл, Зафране 8. Ничего больше. Мы должны действовать осмотрительно.

Она боится. Они все боятся. Они не хотят открыто выступить против Теней. Но как долго они сумеют поддерживать нейтралитет? И как невежество и бездействие помогут им?

Келл встал. Элрик надеялся, что теперь он откроет то, что ему известно. Такой лидер, как Келл, сможет убедить их преодолеть свое нежелание и принять очевидные факты. Тогда они смогут заняться составлением плана действий.

Массивная фигура Келла выпрямилась. С возрастом его глаза стали слегка косить, тем не менее, его голос сохранил свою звучность и силу:

– Бурелл, собрав эту информацию, ты оказала нам огромную услугу. Благодарю тебя за твою работу и выражаю признательность Элрику за то, что он представил нам собранные тобой сведения.

Новость серьезно обеспокоила меня. Если Тени действительно вернулись и готовятся к войне, то союза с нами будут добиваться обе стороны. Наши корабли – одни из самых быстрых, мы обладаем способностями, которых больше ни у кого нет. Тот, кому мы откажем в союзе, станет считать нас своим врагом. И, какими бы могущественными мы ни были, такой противник, как Тени, уничтожит нас. Я согласен с Инг-Ради, что нашим девизом должна стать осторожность. Перед тем, как мы предпримем какие-либо действия, мы должны точно удостовериться в том, что Тени вернулись. Я поддерживаю предложение Инг-Ради отправить небольшую группу разведчиков для дальнейшего изучения ситуации на Зафране 8. Им нужно будет собрать неопровержимые доказательства возвращения Теней.

Келл не поделится своими знаниями. Его собственный план уже реализовывался. И он хотел еще некоторое время действовать в одиночку.

– Я поддерживаю это решение, – заявила Херазад. Ее заявление означало то, что Круг большинством голосов принял это предложение.

Расследование подтвердит то, что они уже знали, что выявили доказательства Бурелл. Все, что угодно, дабы оттянуть момент признания истины.

Глаза Блейлока сузились. Ответ Келла расстроил его даже больше, чем слова Элрика. Келл не успел вернуться на свое место, как Блейлок встал, бросая ему вызов:

– Келл, ты живешь на Зафране 7, рядом с Зафраном 8. Разве ты не замечал там никаких признаков подозрительной активности? Очевидно, что такие массированные перемещения должны были затронуть и Зафран 7. Могут ли Тени быть той угрозой, о которой говорил Элизар?

Келл бросил взгляд на Блейлока:

– Я слышал разговоры.

Взмахом руки он отмел все дальнейшие разговоры на эту тему.

– Но не видел никаких свидетельств подобного.

Элрик заметил, что внимательно отслеживает состояние организма Келла. Никогда раньше он не делал ничего подобного. Конечно, Келл в совершенстве контролировал свое тело, и сканирование ничего не дало. Но сам факт того, что Элрик пошел на подобное, являлся доказательством его растущих сомнений. Одно обсуждение возможности возвращения Теней уже породило среди них несогласие и споры. И это было только началом хаоса.

– Что касается Элизара, – сказал Келл, – он выступил по собственной инициативе и от своего имени.

Блейлок медленно сел.

Келл взглянул поверх их голов.

– Сейчас мы должны обсудить миссию на Зафран 8 и решить, кого мы направим для выполнения этого задания. Элрик и Бурелл, вы представили нам эту информацию. Кого бы вы рекомендовали?

Келл сел.

«Рекомендуй меня», прочел Элрик сообщение Бурелл.

Элрик знал, что Круг никогда не согласится с этим, хотя Бурелл, несмотря на ее болезнь, являлась лучшей кандидатурой для выполнения этого задания. Она была слишком противоречивой фигурой для того, чтобы Круг избрал ее. К тому же в случае выбора Бурелл ненужность этой миссии станет еще более очевидной. Зачем посылать ее собирать доказательства, которые она уже собрала? Тем не менее, он должен предложить ее кандидатуру, ведь в противном случае она сама сделает это.

– Бурелл была бы рада продолжить свое расследование, теперь от имени Круга. Зафран 8 – ее место силы. Она глубоко связана с ним, имеет зонды во всех районах планеты, представляющих интерес, обладает полезными источниками информации. Ее присутствие там – явление обычное и не привлечет внимания.

– Полагаю, что мы уже достаточно расспросили Бурелл, – сказала Инг-Ради, ее узкие длинные зрачки избегали встречи с глазами Бурелл и Элрика. – Я присоединюсь к Келлу и поблагодарю ее за проделанную работу. Возможно, удастся собрать больше информации, если использовать иные методы.

– Однако было бы мудро поручить эту миссию Изабель, – сказал Келл. – Она не привлечет внимания.

Элрик осознал, что неопытному магу потребуется больше времени на сбор информации.

«Не желаю, чтобы ее втягивали в это!» – прочитал Элрик послание Бурелл.

«Сделаю все, что смогу», – ответил он.

Элрик обдумывал, не предложить ли ему себя, но он знал, что будет неприемлемой кандидатурой. Член Круга, как и любой другой могущественный маг, вызовет подозрения у возможных наблюдателей.

– Конечно же, ей потребуется помощник, – продолжала Инг-Ради.

– Я предлагаю отправить Элизара, – предложил Келл. – Раз уж он живет поблизости, дружеский визит не покажется неуместным.

Отслеживание состояния Келла не показало никаких серьезных отклонений, но Элрик неожиданно испугался. Такого ощущения он не испытывал долгие годы. Келл хочет обеспечить контроль над доказательствами, которые будут представлены Кругу. Ранее Элрик сказал Блейлоку: «Я доверяю Келлу. Вот и все». Не ошибся ли он тогда? Не было ли ошибочным его видение вселенной, всю жизнь определявшее его поступки?

Блейлок встал.

– Элизар ранен, и ему необходимо время для выздоровления. – Он произнес это тоном, не оставляющим никому возможности с этим поспорить. – Мы проглядели очевидного кандидата. Я говорю о Галене. Мы собирались отправить его на задание сразу после инициации, на задание, которое будет опасным для него, чтобы проверить его реакцию. Это задание кажется мне идеальным вариантом.

Суровое лицо Блейлока повернулось к Элрику. Блейлок желал изгнания Галена. Теперь, когда Гален стал магом, Блейлок хочет сделать его первой жертвой войны.

– Как друг Изабель, он может прилететь в гости так же легко, как и Элизар. Мы можем даже допустить утечку информации о болезни Бурелл, тогда Гален будет направлен для того, чтобы помочь ей.

Инг-Ради кивнула.

– Я согласна. Если второй маг будет новичком, как Изабель, это вызовет меньше подозрений. И, если Гален опасен для магов, мы должны выяснить это сейчас. До того, как он войдет в полную силу мага.

Элрик видел, что Херазад готова согласиться с остальными. Она считала эту миссию ненужной, и ей было безразлично, кто именно будет послан. И ей не было никакого дела до того, что первым магом, кому придется встретиться с Тенями, будет Гален. И ей было безразлично, останется ли он в живых или нет.

– Подождите, – Элрик шагнул вперед. – Возможно, это задание будет самым важным из всех, с которыми маги сталкивались за прошедшую тысячу лет. Нельзя посылать новичков туда, где требуются опытные маги. Я могу, замаскировавшись, отправиться на Зафран 8. Никто не поймет, что я – маг. Мне известны доказательства Бурелл. Я смогу быстро и незаметно выяснить то, что необходимо нам. Меня не обнаружат.

Инг-Ради наклонила голову, и в разрезе ее рта Элрик смог прочитать жалость.

– Если там находятся Тени, то они, возможно, сумеют проникнуть сквозь твою маскировку. Тогда они выяснят, что расследованием занимается член Круга. Мы не можем пойти на такой риск.

– Я согласна с предложением отправить Галена и Изабель, – сказала Херазад.

Таким образом, Круг большинством голосов принял решение.

«Они заполучили обоих наших детей», – написала Бурелл.

– Давайте отправим их немедленно, – предложил Блейлок, – еще до окончания ассамблеи. Мы можем пустить слух, что Бурелл стало хуже, и она возвращается к своему месту силы.

Херазад и Инг-Ради согласились.

– Хорошо, – произнес Келл. – Элрик, ты объяснишь Галену и Изабель их задание?

У Галена не будет времени на то, чтобы привыкнуть к своим имплантантам. На то, чтобы улучшить свой контроль до того, как он столкнется с опасностью. Элрик кивнул.

– Посмотрим, что они обнаружат.

Пока Круг проводил церемонию закрытия совещания, Элрику поступило послание от Блейлока: «Ты не можешь избавить Галена от неминуемого испытания».

Элрик быстро составил ответ: «Вы посылаете против Теней его, только из кризалиса»[1].

«Он вполне в состоянии постоять за себя».

«Если он это сделает, вы вычистите его».

«Если он применит насилие там, где в том не будет необходимости, или применит запрещенное ему заклинание, то да. Это испытание справедливо. Ты полагаешь, что он не справится?»

Элрик подал руку Бурелл и помог ей покинуть комнату. Она наклонилась к нему и тихо прошипела:

– Они все ублюдки. Все.

– Ночью там холодно, – сказал Элрик. – Ты захватил пальто?

Гален, продолжая собирать дорожную сумку, оглянулся через плечо. Элрик странно вел себя.

– Да.

Он положил в сумку пальто, балахоны, брюки, рубашки, нижнее белье, туалетные принадлежности; упаковал свой ноутбук и коробочку с инфокристаллами; захватил вещички, которые могут помочь ему при создании простых иллюзий; карту-отмычку, подаренную Олвином, которая должна была открыть любую дверь; микроскопические зонды, сделанные собственноручно, и зонды Цирцеи на случай, если его собственные не сработают должным образом; и еще кучу всякой всячины просто на всякий случай. В довершение всего он загрузил в свой биотек все программы, которые показались ему хоть немного полезными, для облегчения доступа к ним. Гален набрал слишком много вещей. И, вместо того, чтобы исправить ошибку ученика, что было в обычае Элрика, тот поощрял его взять еще больше.

Возбуждающий поток энергии от имплантантов вызывал у Галена зуд по всему телу. Он осмотрел свою комнату. Помимо кризалиса, на полках, где хранились результаты его прошлых работ, различные детали и химические реактивы, он не заметил ничего, что казалось бы необходимым. Маленькая, сплетенная из травы, коробочка лежала на самой нижней полке в углу комнаты. Гален взял ее, положил в сумку.

– Ты берешь кольцо? – спросил Элрик.

– Я поместил в него один из моих зондов. Я подумал, может быть, сумею хоть как-то использовать его.

После того, как Элрик сказал ему, что он избран Кругом для выполнения этого важного задания, Гален просидел всю прошлую ночь, оцепенело уставившись на кольцо. Кольцо отца, изготовленное его матерью. Кольцо было частью его самого. Той частью, от которой он прятался. Сейчас он был магом, как и они. Хотя он предпочел бы больше никогда не видеть этого кольца, может быть, настало время перестать прятаться.

Гален перепробовал различные уравнения, отдавая кольцу разнообразные команды, которые позволили бы ему выполнять те задания, что выполнял его отец и получить доступ к собранным отцом данным. Но кольцо не реагировало на команды. Подобно зондам Элрика, к которым мог получить доступ лишь он сам и те, кто знал его код, кольцо было запрограммировано отвечать только на запросы его владельца – отца Галена. Со странным чувством облегчения, Гален, в конце концов, сдался и добавил в кольцо свой собственный зонд. К этому зонду имел доступ лишь он сам.

Маги научились делать очень маленькие и хитроумные зонды. Для зондов не требовалось биотека таратимудов. Но по сравнению с зондами, которые могли скрытно наблюдать за окружающим пространством и записывать информацию, кольцо было довольно громоздким устройством. На данный момент можно было изготовить зонд размером с пылинку. Зонды, изготовленные Цирцеей и некоторыми другими магами, могли прицепляться к любой поверхности или двигаться к хорошо освещенным местам, или исполнять другие приказы. Кольцо было намного более подозрительным и совсем непрактичным. Тем не менее, возможно, он сможет найти для кольца какое-нибудь применение.

Гален силой заставил свой переполненный чемодан закрыться и защелкнул замки.

– Тебе понадобится еще кое-что, – сказал Элрик.

– Сюда больше ничего не влезет, – ответил Гален, поворачиваясь к Элрику.

На раскрытой ладони Элрика лежал посох. Во время приветственной церемонии, завершающей ассамблею, каждый из бывших учеников получал посох или другой подарок от своего учителя как признание того, что теперь он является посвященным техномагом. Элрик кивнул.

Посох был чуть более метра в длину, глянцевито-черный, с филигранно выгравированными контурами. Он удобно лежал в руке Галена: теплый, гладкий, превосходно сбалансированный. У Галена будто выросла еще одна конечность.

– Соединение, – скомандовал Элрик.

Гален взглянул на кризалис, лежавший в канистре на его столе, и заметил, что на кончике «хвоста» кризалиса не достает кусочка. Элрик встроил фрагмент кризалиса в посох, превратив посох в частицу Галена, в его продолжение. Посох представлял собой комбинацию биотека таратимудов, которая подпитывала его энергией и обеспечивала связь с техномагом, и технологий, уже доступных ордену, – с помощью этих технологий они встраивали в посох различные устройства.

Гален закрыл глаза и сосредоточился на посохе. Визуализировал уравнение соединения.

Посох пробудился, эхом ответив на заклинание. Гален ощутил слабые энергетические колебания. Имплантанты эхом отразили вибрацию посоха, а посох, в свою очередь, эхо имплантантов. Эхо убыстрялось, становилось все сильнее и отчетливее, отражалось, подобно биению языка колокола, постепенно учащаясь. Мысли Галена путались. Он не знал, сможет ли подчинить себе посох. Необузданная энергия могла вырваться. И Элрик мог пострадать. Он не мог разочаровать Элрика. Галену необходимо найти способ это предотвратить. Гален не может этого допустить. Но что будет, если он не выполнит задания Круга? Если он провалится? Однажды он уже провалился. Изабель, скорее всего, не любит его. Как может она любить его? Как он сможет справиться с этим?

И что с ним происходит?

Энергия кризалиса объединялась со скрытой энергией биотека и создавала нервный импульс, подобный резкому всплеску адреналина в крови. Он читал об этом эффекте – парралелизме и знал, что со временем техномаг привыкал к этому эффекту.

Гален медленно и осторожно представил в уме ряд чисел. Упорядоченность прогрессии породила эхо, успокоившее его. Вибрация осталась, но ее интенсивность уменьшилась.

Теперь посох был частью его, его новой конечностью. Перед его мысленным взглядом появилось обычное для техномагов меню. Гален изучил его. При помощи посоха можно было контролировать энергию, удерживать и направлять ее по определенным каналам. Посох мог вести наблюдение и запись происходящего. В случае необходимости посох мог самоуничтожиться.

Гален закрыл глаза, осторожно визуализировал уравнение разделения. Связь прервалась, вибрация стихла. Его «конечность» заснула.

Однако поток скрытой энергии от имплантантов ощущался сильнее, чем прежде. Гален понял, что начал привыкать к этому. Сейчас, приспособившись, он начал понимать, насколько сильной была эта энергия, связь была глубже и тоньше, чем с кризалисом, который быстро стал его частью. Поток энергии от имплантантов был мощным и постоянным, биотек мгновенно реагировал на команды. Неудивительно, что между магами столь часто случались стычки. Он должен был постоянно контролировать биотек.

– Со временем ты привыкнешь к посоху, – сказал Элрик.

Гален кивнул, держа гладкий спящий посох подальше от себя.

– Спасибо.

– Ты поймешь, что в большинстве случаев посох не является необходимым, однако он очень полезен тогда, когда существует необходимость в создании изощренного канала передачи энергии.

Гален заметил на лице Элрика знакомое натянутое выражение, но за ним скрывалось что-то еще. Когда он говорил, челюсть Элрика почти не двигалась. Гален раньше замечал за Элриком подобное, когда тот злился. Но сейчас Элрик не злился, по крайней мере, Гален так не думал.

Галену внезапно показалось странным, что Элрик, который неукоснительно придерживался обычаев техномагов, который убеждал Галена, что тот не может начать работу со своим кораблем до тех пор, пока не станет магом, с такой легкостью подарил ему посох до официальной церемонии, совсем как Келл – Элизару.

– Ты хочешь меня избаловать? – спросил Гален.

– Если хочешь, я могу его забрать.

– Нет-нет.

Гален взял свой чемодан и глянул в окно.

– Твоя подруга хотела попрощаться.

– Я же сказал ей, когда улетаю.

– У нее свой взгляд на вещи. Она может встретиться с нами у корабля. У нас нет времени на задержки.

Гален в последний раз оглядел свою комнату, кивнул. Он должен вернуться через несколько недель, хорошо бы до конца ассамблеи, которая должна завершиться в конце года по земному календарю. Но он вернется начинающим техномагом, а не учеником. Потом он начнет отдаляться от Элрика, искать свое собственное предназначение, искать место для своего места силы. Гален подумал, что это путешествие станет первым шагом на этом пути. Он впервые покидал Элрика с тех пор, как тот взял его к себе жить одиннадцать лет назад. Все изменилось.

Гален вышел вслед за Элриком из дома и, пока они шли через поле, Гален периодически оглядывался на медленно исчезающий в тумане скромный каменный домик.

– Я просмотрел данные, собранные Бурелл. Они показались мне абсолютно убедительными.

Элрик нахмурился.

– Необходимо собрать неоспоримые доказательства. Те, которые не оставят места сомнениям. Которые докажут, что за этой миграцией, за перемещением к Пределу различных существ и ресурсов стоят Тени. Потому что если останутся хоть малейшие сомнения в этом, некоторые будут упрямо цепляться за них.

– Я добуду доказательства. Я не подведу Круг.

«И я не подведу тебя», – подумал Гален.

– Ты читал древние тексты. Тени предпочитают работать тихо, незаметно для остальных. Они ищут тех, кто будет выполнять их распоряжения. Они так хорошо скрываются, что мы очень мало знаем о них и том, на что они способны. – Элрик взглянул на него. – Об их способностях нам известно лишь то, что они велики. Быть может, они сумеют обнаружить присутствие мага или засечь энергию его заклинаний. Возможно, у них даже есть приемы защиты от наших заклинаний.

– Но ты считаешь, что все-таки можно собрать доказательства.

– Да, это возможно. Тому, кто действует очень хитро и тонко. Ты должен отследить ниточки от марионетки к хозяину.

Галену хорошо были известны собственные слабости. Он был сообразителен, но образ его мышления был чрезмерно методичен, прямолинеен. Хитрость и утонченность не были его сильными сторонами, и Элрику хорошо известно об этом.

– Ты говорил, что для выполнения этого задания Круг искал сверстника Изабель, кого-нибудь, кто не привлечет внимания. Но ты не сказал, почему Круг выбрал именно меня.

– Предпочтения Круга – его дело.

Снова Гален заметил стиснутую челюсть, злость в выражении лица Элрика. Но злился учитель не на него, а на Круг.

Они дошли до корабля Бурелл. Гален положил свой чемодан и посох. В отдалении он заметил оранжевое пятно, мелькнувшее в тумане. Пятно двигалось к ним. Элрик повернулся к нему, гневное выражение исчезло с его лица. Глаза мага были широко раскрыты, губы сжаты в тонкую, прямую линию.

– Помни, что самые мудрые маги действуют так, что никто и не догадывается об этом. Будь готов ко всему. Манипулируй восприятием окружающих. Всегда сохраняй контроль над ситуацией. Действуй осмотрительно. И будь осторожен.

Гален кивнул, не зная, как реагировать на беспокойство Элрика.

– Хорошо.

Гален понял, что Элрик не хочет, чтобы он летел. Элрик не уверен, что он успешно выполнит задание.

Потом он услышал крик Фа:

– Гале! Гале!

Элрик отошел, чтобы поговорить с вышедшей из корабля Изабель.

Перед Галеном возникла запыхавшаяся Фа.

– Я думала, что ты улетел.

– Пока нет, – ответил Гален. – В любом случае, я улетаю ненадолго. Я скоро вернусь.

– Скоро – это когда?

Гален взглянул на Элрика.

– Скоро – это позже, чем завтра, и раньше, чем долго.

– Когда?

– Жди меня, – сказал Гален, глядя на нее, – и увидишь.

Она быстро нахмурилась.

– Что у тебя за ухом?

Фа показала пальцем, и Гален нагнулся, чтобы она смогла дотянуться до него.

Фа протянула руку к его лицу и разжала ладонь. На ладони лежала сплетеная из травы звезда.

– Странное место для звезды, – сказала Фа и вручила ее Галену. На сей раз он не заметил, как она достала предмет из кармана.

– Спасибо, – ответил он. У Галена не было ничего, чтобы подарить Фа. И сейчас он понял, что должен сделать. Она не верила в то, что он вернется. Она будет беспокоиться каждую ночь, и ждать его каждый день. Она будет чувствовать себя лучше, если у нее будет что-то, принадлежащее ему, что-то, что будет залогом его возвращения. Тут Гален понял, что именно ему надо подарить. Подумав об этом предмете, Гален испытал чувство облегчения. С Фа оно будет на своем месте. От обладания им Гален испытывал дискомфорт. Прошлой ночью он достал кольцо. Если он подарит кольцо, то ему не нужно будет прятаться от самого себя. И Галену показалось, что сейчас, когда он улетает, будет правильно провести ритуал, обратный тому, что они проделывали много раз. Не она подарит ему кольцо, а он ей.

Он сжал звезду в ладони, визуализировал уравнение, создающее образ звезды, потом подбросил фальшивую звезду в воздух.

– Она улетает. Лови ее, Фа.

Фа побежала вдогонку, и Гален направил звезду за спины Элрика и Изабель. Быстро открыл чемодан, вытащил кольцо из коробочки и снова закрыл чемодан. Воспроизвел заклинание, необходимое для получения доступа к зонду в кольце через крошечный передатчик, встроенный в него. Добавил кольцу новую программу. Держа в руке кольцо, Гален направил иллюзорную звезду назад, к себе. Фа побежала следом, протягивая вверх руки. Неожиданно звезда понеслась вниз, Гален протянул руку и сделал вид, будто поймал ее.

Фа скептически отреагировала на это:

– Странный ветер.

– Великой магией нельзя злоупотреблять, – сказал Гален, держа кулак перед собой. – Ее можно использовать лишь при серьезной необходимости.

Теперь Фа смотрела на его руку с огромным интересом.

– Тот, кто владеет таким предметом, должен быть мудр. Он не должен обращаться к нему по пустякам.

Фа подошла поближе, переводя взгляд с кулака на лицо Галена.

– Если она не станет злоупотреблять этим, то оно всегда будет наблюдать за ней. И, если возникнет серьезная необходимость, то пусть она трижды произнесет мое имя, и я приду.

Фа мечтательно, с надеждой взглянула на него. Пока Фа смотрела на его лицо, Гален опустил кольцо ей в карман и снова быстро сжал кулак.

– Произнеси эти слова сейчас и больше никогда не говори, пока не придет время.

Гален активировал записывающее устройство зонда.

– Гале! Гале! Гале! – прокричала Фа.

Элрик взглянул в их сторону.

Гален ввел запись ее слов в программу. Теперь, если она произнесет эти слова, он узнает об этом.

– Береги его.

– Да, да.

– И не злоупотребляй им.

– Да!

Гален разжал кулак. На ладони ничего не было.

– Ах! – вскрикнула Фа.

– Что? – сказал Гален. – Где оно?

Гален наклонился, стал искать что-то на земле.

Фа наполовину возбужденно, наполовину обеспокоено наблюдала за ним.

– Оно у тебя? – спросил Гален.

Фа нагнулась было, потом остановилась, положила руку на карман. На ее лице появилось выражение изумления. Опустила руку в карман, вытащила кольцо.

– Ох!

Как его мать подарила это кольцо отцу, он подарил его Фа. Освободившись, наконец, от кольца, Гален испытал чувство огромного облегчения.

Гален выпрямился, взял чемодан и посох. Фа взглянула на него, потом на чемодан, ее лицо омрачилось. Она побежала прочь. Гален наблюдал за тем, как ее оранжевый джемпер исчезал в тумане.

Гален подошел к Элрику и Изабель. У Изабель он заметил маленький золотой амулет: око, окруженное изогнутыми языками пламени. На каждом из них был выгравирован символ. Гален гадал, не был ли этот амулет подарком Бурелл, так же, как его посох был подарком Элрика.

– Бурелл внутри, – произнес Элрик. – Она готова.

Гален кивнул, Изабель по трапу начала подниматься на борт корабля.

– Ежедневно связывайся со мной, – продолжал Элрик. – Я буду информировать Круг о результатах ваших поисков.

– Ясно.

Гален уже собирался шагнуть по трапу, когда Элрик крепко обнял его. Гален неуклюже замялся, стремясь сохранить равновесие, держа в руках посох и чемодан. Он испытывал дискомфорт от близкого контакта. Он не мог припомнить того, чтобы Элрик обнимал его, даже в день гибели его родителей. За все одиннадцать лет Элрик лишь несколько раз клал руку ему на плечо. Гален рос, привыкая к тому, что другие скупо выражают свои эмоции, и привык не показывать своих. Для него так было лучше.

В знак приветствия или прощания, Элрик, конечно же, обнимал других магов. Но это было равнозначно дружескому рукопожатию. Гален подумал, что это объятие значило намного больше, несло в себе эмоции, которых он не хотел признавать.

Элрик мягко произнес:

– Помни выговор Круга.

Гален удивленно отшатнулся. Почему Элрик сказал это здесь и сейчас? Элрик знал, что Гален поклялся подчиняться Кругу, сохранять контроль, никогда не накладывать и не разглашать заклинание уничтожения. Гален подумал о Круге и Элрике, которые дали ему второй шанс, потому что они верили, что он справится. Неужели Элрик боялся, что он не справится?

Гален попятился и опустил руки по швам:

– Обязательно, – сказал он.

Элрик кивнул. Гален повернулся и поднялся по трапу на борт корабля. Изабель указала ему место в простом темном помещении внутри корабля, и менее чем через минуту корабль начал взлет. Странное чувство овладело Галеном – он впервые покидал Суум без Элрика. Как будто он забыл что-то очень нужное.

Гален визуализировал уравнение, посредством которого он мог получить доступ к одному из зондов Элрика, код к которым дал ему наставник. К зонду, находившемуся с западной стороны обширного круга из валунов, обозначавшего границы места силы Элрика. Зонд запросил пароль, Гален ввел его. Перед мысленным взором Галена возникло изображение. Равнина, простиравшаяся в сторону моря, туман, сверкающий в лучах утреннего солнца.

И на этой равнине, окутанный туманом, одиноко стоял Элрик.