"Эти синие глаза" - читать интересную книгу автора (Кэбот Патриция)

Глава 29

Она не могла этому поверить. Разгадка находилась здесь, прямо у нее под носом, и смотрела ей в лицо, как и в лицо ее отца, но никто ее не замечал. И не заметил бы, если бы не случайность. Девочка у них на глазах стала полоскать грязные подгузники, и тогда вся картина предстала перед ней в своих мрачных подробностях.

Вода. Инфекция распространялась по воде. Почему она не сообразила этого раньше? Все имена на могильных плитах принадлежали людям, пользовавшимся водой из деревенского насоса или из ручья, питавшего этот насос.

Картина сложилась. Вот что связывало все жертвы холеры… А раз так, то с эпидемией можно было справиться. Ручей возле коттеджа Бренны и то, что никто из лиц, бравших из него воду, не заболел, было доказательством. Нет, инфекция распространялась, только когда люди пили зараженную, грязную воду из источника, бравшего начало возле хижины Макафи. В Лондоне и других больших городах, где гнездилась ползучая инфекция, все должно было складываться по такой же схеме: люди стирали и мылись в той же самой воде, которую, возможно, ниже по течению они пили.

Ведь это было так очевидно. Почему раньше это никому не приходило в голову? Можно было винить в распространении инфекции миазмы, газообразные вещества, которые считали возникающими в местах гниения всевозможных отходов и отбросов…

Но, как доказали ее тщательные исследования топографии этого места, в Лайминге не было ничего подобного… Не было никаких свалок. И потому болезнь не могла быть вызвана загадочными испарениями. Она могла быть вызвана единственной причиной — невежеством. Бедностью и невежеством. И это сочетание, думала Бренна, подстегивая Иву и заставляя ее скакать во весь опор, может вызвать еще множество болезней.

Бренна обернулась и бросила взгляд через плечо. Рейли старался не отстать от нее на своей лошади, но из-за раны в плече не мог скакать на такой головокружительной скорости. Рейли. Бренна снова повернулась в седле и посмотрела назад. Что ей делать с Рейли?

Бренна осадила Иву, только когда они на полной скорости влетели в деревню.

Кобыла недовольно попятилась. Она наслаждалась скачкой и не хотела останавливаться. Но Бренна едва ли это заметила. Она соскочила с седла и помчалась в кузницу.

— Прошу прощения, мистер Камерон, — сказала она, едва переводя дыхание. — Могу я попросить вас об одолжении? Мне нужен гаечный ключ.

Кузнец, наслаждавшийся своим обедом, густым рыбным рагу, посмотрел на нее с любопытством.

— Ради Бога, мисс Бренна, — сказал он.

Бренна, порывшись в куче гаечных ключей кузнеца, нашла один подходящего размера и веса, соответствовавший ее целям. Потом, подняв это массивное орудие, она улыбнулась и, поблагодарив мистера Камеруна, направилась к своей цели, деревенской водокачке.

Вокруг было пусто. Болезнь Флоры и миссис Макадамс положила конец постоянным сборищам у прилавков на деревенской площади. Все, кто не работал в этот день, скрывались в своих ломах, делая все возможное, чтобы только не вдыхать отравленный миазмами воздух. И никто из них не подозревал, что причина болезни в воде, которую они пьют и в которой моются. Но она решила, что положит этому конец.

Водокачка была почти новой. До нее здесь располагался колодец. Жители деревни гордились этим новшеством, столь облегчившим им обеспечение водой. Бренна знала, что они не будут в восторге от того, что она собиралась сделать, но другого способа справиться с напастью не было.

Встав на колени рядом с ярко раскрашенной водокачкой, она наложила ключ на болты, державшие насос.

— Постой! Подожди, Бренна!

Она подняла глаза. Рейли Стэнтон въезжал рысью на площадь на своей лошадке. Он осторожно, чтобы не потревожить больное плечо, потянул за вожжи и теперь сидел в седле, глядя на нее.

— В чем дело? — спросила она. Неужели он попытается остановить ее? Ведь это единственный способ спасти людей.

Она поднялась с колен и протянула ему ключ жестом королевы, вручавшей только что посвященному в рыцари дворянину его меч.

— Прошу вас, доктор, — сказала она.

У него еще болело плечо, а болты заржавели от влажного и соленого морского воздуха. Наконец ему удалось сдвинуть с места один, а Бренна сумела справиться с другим. И тут к ним подошла маленькая Джерси Мердок, пришедшая наполнить ведро водой и отнести в местную школу.

— Что вы делаете? — спросила девочка.

— Мы демонтируем водокачку, Джерси, — ответила Бренна. — Боюсь, теперь тебе придется ходить за водой к ручью.

Глаза маленькой девочки округлились:

— К ручью? Но почему?

— Вода из этой водокачки плохая. — Бренна кивнула, указывая на Рейли. — Доктор Стэнтон и я не хотим, чтобы люди брали воду для питья отсюда. Некоторое время всей деревне придется брать воду только из ручья.

И снова глаза девочки стали круглыми, как блюдца:

— Но ручей так далеко…

— Знаю, — ответила Бренна, улыбаясь маленькой девочке, — и очень сожалею об этом. Но так надо.

Джерси смотрела на ведро, которое держала в руке.

— Пожалуй, лучше мне сказать об этом мистеру Руперту.

— Да, пожалуй, так будет лучше, — серьезно ответила Бренна, и девочка помчалась со всех ног, чтобы осуществить свое намерение.

Рейли, остановившийся передохнуть после всех усилий, заметил:

— Им это не понравится.

— Конечно, не понравится, — согласилась Бренна, отодвигая его в сторону и снова берясь за гаечный ключ. — Но, — она сделала движение ключом, — у них нет выбора. Или дальняя дорога к ручью, или смерть. Думаю, они предпочтут дальнюю дорогу.

Болт все не поддавался. Рейли, почувствовав, что пальцы его обрели чувствительность, принялся помогать ей. Под их совместным нажимом болт наконец сдвинулся с места. После этого стало уже легче, и они без труда вывинтили его, как и остальные.

За этим занятием их и застал мистер Руперт, школьный учитель.

— Прошу прощения, — сказал он учтиво. Он был очень строгим учителем, но в жизни обходительнейшим человеком.

— Да, мистер Руперт? — Бренна выпрямилась и вытерла пальцы, выпачканные в ржавчине и краске, о свои бриджи.

— Джерси мне сказала, что вы разбираете водокачку. Она говорит, что вы сообщили ей, что с водой творится что-то неладное.

— Да, — ответила Бренна, — вода из этой водокачки распространяет инфекцию, холеру. Вы должны сказать детям, чтобы они не пили воду отсюда, а ходили за водой к ручью. Эта вода инфицирована.

Мистер Руперт поправил очки.

— Боже милостивый! Вы уверены? Я думал…

Бренна решительно перебила его:

— Я уверена.

— Понимаю, — кивнул мистер Руперт, — да, понимаю. Очень любопытно. Я сейчас же скажу об этом детям. А ручей, вы говорите, не представляет опасности?

— Пока что не представляет, — ответила Бренна.

Потом она добавила, что и стирать белье следует подальше от ручья, чтобы он оставался источником питьевой воды, не загрязненным отходами человеческой жизнедеятельности. Мистер Руперт, закоренелый холостяк с чрезвычайно старомодными представлениями о роли женщины в жизни, раскраснелся как маков цвет, услышав подобные слова из уст дамы. Но он был знаком с Бренной всю ее жизнь и знал, что ей следует доверять.

— Я скажу им, — заверил он ее, хотя и побледнел при этих словах. — О Господи!

Однако преподобный, только что появившийся из дома больного, над которым читал молитвы, не проявил такого же оптимизма при известии о том, что водокачка демонтирована.

— Холера распространяется с помощью проточной воды? — воскликнул он. — Да не говорите глупостей! Всем известно…

—…что источник холеры в миазмах, — закончила Бренна за него по примеру его жены и с той же интонацией. Только после этого она изложила свое мнение, к чему миссис Маршалл не была склонна и чего обычно не делала. — Дело в том, — пояснила она, — что только люди, которые постоянно пьют эту воду, заболевают холерой.

Мистер Маршалл взирал на Бренну с негодованием.

— Что я собирался сказать, — начал он, — когда вы так грубо перебили меня, — это что холера — наказание за грехи, бич Божий. И нет ничего удивительного в том, что первой, на кого пало наказание, была бабенка из таверны, недостойная распутная девица…

Бренна угрожающе шагнула вперед, но Рейли положил руку ей на плечо.

— Преподобный Маршалл, — сказал он, занимая позицию между Бренной и священником, — мы готовы принять общепризнанный взгляд на вещи, говорю вам это честно и открыто. Но я должен действовать как деревенский врач и думаю, что мне придется в первую очередь опираться на научные факты. Сейчас научные факты говорят мне, что эта вода опасна для ваших прихожан, а мисс Доннегал и я готовы заверить вас, что больше никто холерой не заболеет.

Говоря все это, Рейли вполне дружески обнимал преподобного за плечи и ловко оттеснял его с места, где Бренна и он занимались делом. Он поощрительно похлопал преподобного по спине и добавил:

— А теперь будьте славным малым, сэр, и в следующей воскресной проповеди сообщите всем, чтобы они брали воду только из ручья, но ни в коем случае не стирали в нем белье.

Рейли подмигнул преподобному и вернулся к Бренне.

Наклонившись над ручкой насоса, он спросил шепотом:

— Что он там делает?

Бренна бросила взгляд через плечо:

— Он смотрит на нас так, будто мы оба бежали из Бедлама.

— Бедный старый идиот. Еще один поворот ключа, Бренна, и, думаю, мы у цели…

Ручка насоса со стоном отделилась от металлической рамы, удерживавшей ее.

— Господи! — сказал Рейли. — Наконец-то!

Бренна взяла ручку у него из рук:

— Отлично! Теперь нам нужна только вывеска.

Рейли кивнул:

— Я знаю, как составить текст объявления. Примерно так: «Эта водокачка закрыта по распоряжению доктора Рейли Стэнтона, местного врача, в целях предотвращения дальнейшего распространения холеры».

Бренна, впечатленная формулировкой, заметила:

— Звучит вполне официально.

Рейли вытер руки о полы куртки.

— Да, — сказал он, — когда я хочу, мне удается быть вполне официальным. И что дальше?

— Нам придется развесить объявления везде по течению ручья, питающего водокачку, и сделать их убедительными, чтобы люди не пили из него. А для тех, кто не умеет читать, а таких большинство, нам придется делать эти объявления устно, переходить из дома в дом и объяснять.

Она посмотрела на ручку от насоса, которую все еще держала в руке.

— Это еще только половина битвы, — заметил Рейли. — в которой надо победить.

Она подняла на него глаза: от работы с насосом щеки и скулы его были перемазаны грязью и жирной смазкой, а повязка на плече делала его смешным и неуклюжим. И при всем этом он был красивейшим мужчиной, какого ей доводилось видеть. Солнце высветило золотистые пряди в его темных, плохо причесанных волосах, и теперь блики играли на его скульптурно вылепленных скулах и подбородке. Его глаза густого шоколадно-коричневого цвета излучали ум и юмор, каких она никогда прежде не видела ни в чьих глазах…

Вопреки охватившему ее чувству любви она ощутила глубокую печаль.

— Да, — сказала она тихо, — эту битву надо выиграть.