Сандра Кэнфилд
Любимая

Перевод с английского И. Сабининой

Пролог

Словно загадочная женщина, дом таил свои секреты. Роуэн Джейкоб почувствовал это, как только увидел двухэтажное здание. Об этом говорило и его местонахождение - знаменитый новоорлеанский Гарден Дистрикт, «район Садов». Прочие дома девятнадцатого века в большинстве своем были тщательно отреставрированы и украшали собой улицу, а этот прятался на задворках за старыми огромными магнолиями. Казалось, он был изгнан из общества за какой-то ужасный проступок.

В настоящее время дом принадлежал врачу, уехавшему на лето в Европу. Рядом со своими монументально-массивными соседями он казался небольшим и напоминал высокую четырехугольную шкатулку. Аскетическую строгость его линий нарушали лишь четыре ряда двойных колонн, соединенных, словно кружевом, кованой чугунной решеткой, да находившийся справа узкий балкон. Казалось, что все - очертания здания, решетка, ворота, еще больше отдалявшие дом от окружающего мира, узкие, зашторенные окна, тяжелая входная дверь из темного дерева и даже цвет стен - нечто среднее между белым и серым,- призвано держать незваных гостей на расстоянии, оберегая покой обитателей дома.

Он был здесь чужим.

Роуэн для всех был чужаком - для этого дома, для его хозяина, и даже для самого себя. Его жизнь разлетелась вдребезги не более двух недель назад, но казалось, что прошло, по меньшей мере, миллион лет. Теперь ему предстояло собирать осколки - задача трудная, почти невыполнимая. По правде сказать, он отнюдь не был уверен, что все обломки на месте, и даже подозревал, что в дело вмешаются части иных, не относящихся к делу, головоломок. Так или иначе, Роуэн боялся, что его жизни никогда не стать такой, как прежде.

Поначалу он не придавал значения странным вещам, творившимся с ним, но постепенно, будучи врачом и образованным человеком, был вынужден признать, что что-то не так. Совсем не так. Если он и питал какие-то иллюзии, случай, имевший место два дня назад в больнице, не оставил от них камня на камне. Теперь Роуэн даже не пытался обманывать себя. Он - не тот, каким был раньше. Это было ясно, просто и… страшно.

«Ладно,- подумал он, глуша мотор своего «мерседеса».- У дома свои тайны, у меня - свои».

Роуэн направился к воротам. Летний зной душил его, обжигая грудь, и полдень, казалось, источал огненный жар. В то же время он обостренно воспринимал каждый запах и звук, слышал щебет птиц и жужжание работяг-пчел. Открываясь, ворота скрипнули. На него повеяло ароматом цветов - медуниц и роз, запахом густой, мягкой, свежей травы и тяжелым, душным запахом земли.

Земля.

Вдруг ему послышались глухие удары - словно горсти земли падали на гроб. Он испугался, что снова увидит что-нибудь необъяснимое, но кошмар не материализовался. Роуэн вздохнул с облегчением. За последнее время он не столь уж часто мог себе это позволить.

Медленно поднимаясь по ступенькам, он чувствовал, как немилосердно солнце жжет спину. В Хьюстоне тоже было жарко, но все же не так, как здесь. Он решил, что всему виной повышенная влажность. Растения благоденствовали в тропическом климате, но за роскошный райский сад жителям Нового Орлеана приходилось дорого платить. Когда Роуэн пошел по дорожке, где росли папоротники, его окутала тенистая прохлада. Создавалось впечатление, что он оказался в тени раскидистого дерева. Он остановился, всем телом впитывая прохладу.

Подойдя ближе, он заметил некоторые детали, незаметные на расстоянии. Жардиньерка в восточном стиле была увита ванильно-белыми цветами, у входа висел на длинной цепи фонарь из бронзы и стекла. Справа от двери находились два ослепительно чистых узеньких окна с выкрашенными серебристо-серой краской ставнями. Перед дверью гостеприимно лежал коврик.

Выудив из кармана ключ, Роуэн вставил его в замочную скважину и только тогда заметил, что к двери скотчем приклеена записка. Он прочел ее:

Я очень рад, что Вы согласились следить за домом. Желаю уютно устроиться здесь. Кстати, я совсем забыл предупредить Стюарта, что уборщица приходит раз в неделю. А еще, пожалуйста, подкармливайте бродячего кота, который изредка заходит сюда. В кладовке есть кошачьи консервы. Будьте как дома.

Под этим посланием стояла подпись Дэвида Белла.

– Спасибо, Дэвид Белл,- поблагодарил Роуэн своего неизвестного благодетеля и повернул ключ. Щелкнул замок. Роуэн медленно повернул ручку. Затем медленно распахнул дверь. Тени заплясали на сером с оранжевым обюссонском ковре, не достигавшем изящной витой лесенки, ведущей вверх. Сверху свисала роскошная люстра из хрусталя с золотом. Несмотря на то, что интерьер казался уютным и красивым, Роуэн замешкался. Что, если снова произойдет нечто странное? Но ведь дом пуст… Он же реагирует только на людей и их эмоциональное состояние.

Он вошел.

И принялся ждать.

Ничего… разве только четкое ощущение, что дом что-то таит в себе. К счастью, он не торопится делиться своими секретами. Роуэн вздохнул с облегчением. Новые проблемы ему совершенно ни к чему. Ему довольно и своих. За несколько последующих недель он должен примириться со своей жизнью. И, что еще важнее, со своей смертью…