Глава 3

Через иллюминатор просматривались очертания огромного линкора[22]. Его огромный вытянутый корпус из блестящего металла заслонял собой половину небосвода. Лишь на немногих док-модулях космопорта оставались пришвартованные звездолеты, большинство из которых получили повреждения в стычках с Боевым Флотом убренфаров.

Вольфганг Хаузер был в числе десятков беженцев, собранных в одной из кают для отдыха. Он наблюдал, как пассажирский лайнер медленно и осторожно подходил для стыковки к линкору Содружества «Соломону». Немногим больше недели пролетело с тех пор, как «Сурат» сумел вырваться из захваченного противником портового комплекса Терона. Все это время Хаузер провел в лазарете шаттла, проходя вместе с другими ранеными курс регенерационной терапии[23].

Ему рассказали впечатляющую историю о том, как Суартана вынес его из шлюза и успел добраться до шаттла лишь за минуту до того, как последний люк был задраен, и корабль готов был вот-вот взмыть в небо. Хаузер, впрочем, меньше всего думал о том, как отблагодарить Суартану. Болезненные воспоминания об отчаянном сражении в пакгаузе на Тероне до сих пор не давали ему покоя.

Возможно, было бы лучше, если бы Суартана бросил его там, думал лейтенант, наблюдая за медленными, размеренными движениями портовых транспортеров. По его вине погибло так много хороших людей. Он не имеет права жить…

Хаузер постарался отогнать мрачные мысли, всматриваясь в суету порта. Прежде ему не приходилось отправляться в космос дальше орбиты Терона. Это было его первое знакомство с одним из громадных линкоров, кораблей-носителей, составлявших основу межзвездных перелетов. В других обстоятельствах его, бесспорно, переполняло бы радостное возбуждение от новизны увиденного, но сегодня он чувствовал только горечь и сожаление. – Казалось, мир перевернулся. Как это несправедливо – бежать куда глаза глядят, покидая родную звездную систему Лаут Безара, захваченную врагом. Однако выбора не было.

«Сурат» доставил спасшихся с Терона на Дантон – один из двух холодных и мрачных спутников Барраса, огромной планеты, расположенной на наиболее отдаленной орбите Бо Солей. Навечно скованный с карликом-соседом, Дантон представлял собой единство огня и льда: с одной стороны его разогревал Баррас, а с другой – охлаждал планетарный холод собрата. Тем не менее Дантон считался частично пригодным для обитания, и Содружество Земли арендовало планету у правительства Лаут Безара для проведения научных исследований, а также в качестве системного терминала, систерма[24] «Либерте»[25], где обслуживались прибывающие на временную стоянку линкоры.

Научно-исследовательская станция Содружества на Дантоне в считанные дни превратилась в огромный лагерь, непрерывно пополняемый все новыми и новыми беженцами с поверженного Лаут Безара. Несколько уцелевших безарианских кораблей и военных соединений, включая «Сурат», совершали рейды в окрестностях… Правда, под прикрытием Боевого Флота Содружества[26].

Убренфары не решились пойти на открытую конфронтацию с землянами. Десятилетия стычек и пограничных конфликтов научили обе стороны с осторожностью относиться друг к другу.

Но как долго Содружество собиралось поддерживать Лаут Безар, было неизвестно. Ситуация затрагивала интересы ближайшего Регионального Губернатора, поэтому могло случиться все что угодно. Если вдруг Губернатор решит, что защищая беженцев, он рискует поставить Землю на грань войны с убренфарами, то Дантон перестанет быть безопасным убежищем…

Планета на глазах превращалась в военный лагерь. Шаттлы заполнялись беженцами и без промедления направлялись через систерм «Либерте» на ожидающий «Соломон».

Корабль-носитель вынырнул из нуль-пространства в первую неделю разразившегося кризиса совершенно неожиданно. Лаут Безар находился в стороне от регулярных маршрутов, и порой проходили целые месяцы, прежде чем здесь появлялись подобные сверхсветовые линкоры.

По счастливой случайности, «Соломон» держал путь к близлежащему от Лаут Безара миру Содружества под названием Робеспьер. Командующий военным корпусом линкора бригадный генерал Нахман Шалев быстро оценил ситуацию и по собственной инициативе развернул вверенные ему войска на Дантоне. Трех полков Колониальной Армии[27] Содружества, разумеется, недостаточно для того, чтобы противостоять силам вторжения убренфаров, даже если к ним присоединятся реорганизованные в спешном порядке безарианские военные соединения, которым удалось покинуть свою гибнущую родину и избежать разгрома. Но, по крайней мере, до тех пор, пока Верховное Командование Содружества не вмешается в действия Шалева и не отзовет его части, развернутые на планете, это заставит убренфаров серьезно задуматься, стоит ли доводить агрессию до состояния полномасштабной конфронтации с человечеством.

Хаузер все еще находился в списке больных, когда «Сурат» высадил его на систерме вместе с остальными беженцами. В числе других его перевели на лайтер[28] «Фрайхайт Штерн»[29], не разрешив остаться в воинской части на Дантоне. Аристократ-уро, он покидал Лаут Безар в числе представителей военной и правительственной верхушки, пользуясь милостью убренфаров, предоставивших такую возможность.

Самым неприятным было неожиданное облегчение, испытанное им, когда он узнал эти новости. Хаузер всегда считал себя истинным патриотом… до сегодняшнего дня.

Лайтер приближался к «Соломону». Основную часть большого, размером во всю стену, обзорного экрана занимали доковые опоры корабля-носителя. Через пару минут произошла плавная стыковка, едва ощутимая по слабому дребезжанию предметов. Эхом отозвались гул бортовых туннелей и скрежет механизмов, и вскоре лайтер стал составной частью огромного комплекса.

На секунду экран на стене погас. Затем на нем появилась заставка Коммерческой Службы Содружества с изображением звездолета на фоне галактической туманности. Послышался приятный голос с богатыми модуляциями, который вполне можно было спутать с человеческим:

– Говорит «Соломон». Приветствуем вас на борту нашего корабля. Добро пожаловать. Терминалы всех кают подключены к центральной базе данных, пожалуйста, не стесняйтесь и, если нужно, задавайте любые вопросы. Приглашаем пассажиров покинуть доставивший вас корабль и посетить другие доковые модули. Но сделать это можно будет не ранее чем через час, когда в доках пройдут заключительные тесты.

Наступила пауза. Искусственный супер-интеллект линкора, судя по всему, переключился на другое задание… или, скорее, на целый ряд заданий. Хаузеру раньше приходилось слышать о самопрограммирующихся компьютерах, пилотировавших межзвездные транспорты, но он не ожидал, что когда-либо воочию увидит это чудо. Только суперкомпьютер мог управиться с несметным количеством вычислений, необходимых для работы двигателей Ренье-Кесслера[30].

Линкоры выглядели весьма впечатляюще. Сосредоточение миллионов метро-тонн различных механизмов и приводов, компьютерных сетей искусственного интеллекта и систем обеспечения. Но собственно линкором был лишь гигантский каркас, в котором от одной звездной системы к другой постепенно сменялся состав припаркованных кораблей. Данный перелет «Соломон» совершит почти налегке, имея на борту не более двадцати различных грузовых и транспортных судов, заполненных беженцами с Лаут Безара. Корабли, которые «Соломон» оставит здесь – в основном военные и военно-транспортные, – предназначались для поддержки войск, развернутых на Дантоне.

Кое-кто из коммерческих корпораций, возможно, и выражал недовольство по поводу непредвиденного рейса «Соломона», но, подобно всем кораблям-носителям, он являлся частью Резервного Военного Флота Содружества Земли и мог быть задействован при необходимости по приказу командования. Бортовой компьютер линкора, классифицируемый как разумное существо, на время использования корабля в военных целях выполнял функции 00/4 (ответственного офицера[31]) БФС.

Голос в динамике продолжил сообщение:

– Через некоторое время мы покинем орбитальное пространство Дантона. К кораблю будут прикреплены два реактивных тягача, маневр пройдет при постоянном ускорении. Порог поля Ренье-Кесслера будет достигнут ровно через шесть часов. На протяжении этого времени корабли Боевого Флота Содружества будут сопровождать «Соломон». Во время операции вам гарантируется полная безопасность…

Услышав это, Хаузер тихонько присвистнул. Линкоры, предназначенные для дальних межгалактических перелетов, оснащались небольшими ускорителями для незначительных корректировок курса. При перелетах между систермами, расположенными на границах обитаемых звездных систем, корабль-носитель набирал скорость медленно и постепенно. Чтобы достигнуть порога нуль-пространства, редко требовалось наличие специальных мощных тягачей. С «Соломоном» сейчас поступили по-другому, добавив пару реакторов для поддержания постоянного ускорения. При этом резко сокращалось время перехода из систерма «Либерте» в нуль-пространство.

Попросту говоря, бригадный генерал Шалев не хотел терять времени больше, чем это было необходимо. Чем быстрее «Соломон» покинет Дантон, тем быстрее достигнет соседнего Робеспьера, чтобы доставить оттуда новые войска и корабли Содружества.

– Экраны будут вновь активированы при отправлении, – продолжил механический голос компьютера. – Спасибо за внимание.

Заставка исчезла с экрана. В переполненном зале для пассажиров наступила тишина. Хаузер еще раз окинул взглядом помещение и, протиснувшись к двери, вышел в коридор.

Неприятные ощущения, связанные с бегством с Лаут Безара, обострились. Ему хотелось побыть одному, даже присутствие сержанта Суартаны, с которым он разделял каюту, тяготило.

Вольфганг Лари Хаузер фон Земенштейн-Бурат чувствовал себя трусом. Однако ему нужно было это как-то побороть, если он хотел и дальше жить среди равных себе.

– Прибытие дополнительного воинского контингента и кораблей лишь еще раз подчеркивает важность Лаут Безара для Содружества, – говорила репортёр на стереооэкране.

Это была весьма привлекательная молодая женщина с бодрым голосом. Хаузер подумал, что ее светлые волосы подстрижены слишком уж коротко, почти по-мужски, но потом, признал, что это гармонировало с имиджем диктора новостей.

Женщины-уро были замкнуты и изнежены, они всегда искали покровительства и редко пытались сделать карьеру. На Лаут Безаре это был удел аристократов-мужчин. Индомейцы же вообще работали только прислугой.

Хаузер был уверен, что ни одному воспитанному в старинных традициях аристократу не могло понравиться равенство женщин.

Но теперь он находился вдали от Лаут Безара, и здесь совсем иной образ жизни. С тех пор как «Соломон» прибыл на систерм в окрестностях Солей Эгалите[32], лайтер «Фрайхайт Штерн» вновь «обрел» свободу и уже своим ходом направился к Робеспьеру. Стерео-сводки новостей с планеты позволяли вновь прибывшим составить впечатление о цели своего путешествия, прежде чем им придется вплотную столкнуться со странной культурой.

Смешно сказать, но космический перелет с систерма на Робеспьер занял больше времени, чем путь от Солей Либерте[33] через нуль-пространство Ренье-Кесслера.

Хаузер прислушался к тому, что говорила репортер на стереоэкране:

– В списке подразделений, направленных для операции «Кордон», есть и спецбатальон знаменитого – некоторые скажут пресловутого – Пятого Иностранного Легиона. Этот батальон[34] состоит из трех легких сухопутных рот, одной из которых командует капитан Колин Фрейзер, отличившийся в операциях на Ханумане[35] и Полифеме[36] за последние два года.

Картинка с репортером на экране сменилась изображением марширующих по переполненным улицам города солдат, облаченных в мундиры цвета хаки с красно-золотом эполетами.

Голос за кадром продолжил комментарий:

– Уже во второй раз Пятый Иностранный Легион призывается для вмешательства в дела Лаут Безара. Первый случай произошел шестьдесят два года назад, когда безарианская аристократия обратилась к Содружеству с просьбой помочь положить конец массовому неповиновению низших классов, угрожавших свергнуть законное правительство в пользу популярного в их кругах демократического движения. Многие тогда как, впрочем, и сейчас, – критиковали правящие круги планеты, выражавшие лишь интересы господствующего класса, который характеризовался как алчный, служащий только самому себе и репрессивный.

Однако коммерческие круги Содружества, заинтересованные в добыче оннезиума на Лаут Безаре, перевесили как антиаристократические, так и продемократические настроения.

– Отключись, – фыркнув, проговорил Хаузер.

Трехмерный образ журналистки исчез. Хаузер стоял, с отвращением уставившись в пустой экран.

Бесспорно, средства массовой информации ничего толком не знали о Лаут Безаре, хотя сейчас, когда межзвездные перелеты получили такое развитие, планеты стали фактически ближайшими соседями. Искаженное понятие об обществе и культуре Лаут Безара, распространенное среди людей, даже оправдывало в глазах некоторых агрессию убренфаров, вторгшихся на родину Вольфганга Хаузера.

Хотя в определенной степени, должен был согласиться он, такое отношение неизбежно, каким бы искаженным оно ни было. Лаут Безар образовался в результате того, что когда-то, согласно пресловутому Эдикту о Чистке, принятому во Французской Империи, неугодных правительству людей насильно выселяли из регионов Юго-Восточной Азии и вывозили в отдаленный мир, обеспечивая лишь минимальной поддержкой, фактически бросая на произвол судьбы. Именно Эдикт о Чистке привел к кризису, а в дальнейшем – к расколу Империи, к нарастанию недовольства и сопротивления действиям Парижа. Убрать недовольных подальше без шума, как рассчитывало Имперское правительство, не удалось.

Не прошло и пятидесяти лет после появления первых поселений на Лаут Безаре, как этот мир забыли. Война, положившая конец Французской Империи, ознаменовала собой начало новой эпохи, названной позднее Темными Столетиями, когда прервались практически все контакты Земли с колониями. Как и на многих других планетах, заселенных путем принудительной депортации, переселенцы на Лаут Безаре влачили жалкое существование, когда земные исследователи вновь открыли их мир в глубинах космоса. Индомейцы растеряли и позабыли большую часть известной им ранее технологии и принципов государственной организованности.

Сегодня им трудно понять, что происходит здесь, на Робеспьере. Первоначально этот мир тоже был колонией, однако вовсе не свалкой для избыточного населения Земли. Планета в свою очередь пережила период прерывания межзвездных сообщений, и ее население было вынуждено полагаться лишь на собственные ресурсы, тем не менее обитатели Робеспьера – в основном французы по происхождению – не испытали столь тяжких времен, как их соседи на Лаут Безаре. Если бы им довелось увидеть то, с чем встретились уро, тогда, возможно, они бы оценили по достоинству усилия, которые вложила эта раса в создание современного цветущего безарианского общества.

Пережив Темные Столетия, Содружество Земли очнулось от летаргического сна и вновь заговорило о сферах своих жизненных интересов. Первая исследовательская миссия была отправлена на Лаут Безар, где и обнаружила индомейцев на грани вымирания. Но земляне нашли здесь и кое-что еще, нечто, представляющее исключительную ценность. Это открытие отвело Лаут Безару на карте звездного неба такое выдающееся место, о значении которого никто раньше не мог и догадываться. Когда разведчики-исследователи впервые посетили планету, они обнаружили наличие огромных залежей оннезиума, редчайшего химического элемента, который занимал в периодической таблице маленький островок стабильности в окружении коротко живущих радиоактивных веществ. Вкрапления природных образований явились, очевидно, результатом столкновения с гигантским астероидом.

За время, прошедшее между первой и второй экспедициями на планету, земляне поняли исключительную жизненную важность оннезиума. Месторождения, открытые на Лаут Безаре, мгновенно придали планете статус важнейшего космического объекта. Оннезиум входил в состав сплава, применяющегося в производстве стержней для реакторов поля Ренье-Кесслера. Межзвездные перелеты можно было осуществлять и используя технологии времен, предшествующих образованию Содружества, однако древние двигатели звездолетов были крайне примитивны и не шли ни в какое сравнение с новейшими моделями, проходящими сквозь нуль-пространство.

Поскольку оннезиум встречался крайне редко, то любые значительные месторождения, естественно, заслуживали внимания. Положение дел на Лаут Безаре вызывало сочувствие у землян, но они мало чем помогли планете… до тех пор пока не узнали о коммерческой ценности найденных месторождений. После этого все корпорации вдруг забеспокоились о том, как бы помочь «затерянной колонии» индомейцев.

На планету прибыли специалисты по горному делу, представляющие Космическую Инженерно-Строительную Корпорацию по разработке природных ресурсов. Они начали развитие передовых технологий на Лаут Безаре и помогли индомейцам восстановить государственное устройство после долгих лет изоляции и упадка, при этом сумев получить долгосрочный контракт на разработку месторождений оннезиума и, что не менее важно, выстроить новые заводские комплексы. Из-за отсутствия знаний и техники индомейцы никогда сами не достигли бы такого уровня развития, но они были счастливы разделить благополучие, принесенное на планету уро, которые положили начало развитию безарианской классовой системы. Инженерно-Строительная Корпорация перенесла свои административные учреждения на Лаут Безар и начала создавать условия для полномасштабной иммиграции уро, которые обладали багажом знаний и мастерства, необходимых для превращения Лаут Безара в процветающий мир. Постепенно они трансформировались в аристократию, управляющую превосходящими по численности, но более отсталыми индомейцами.

Когда разразилась Война с Семти, и человечество столкнулось с сильным противником в полномасштабном межзвездном конфликте, раса уро на Лаут Безаре приняла решение разорвать политическую зависимость от Содружества из соображений заключить в будущем более выгодную сделку с правительством Земли, печально известным тем, что ставят своих партнеров в неблагоприятные условия. Когда необходимость в оннезиуме заявила о себе особенно остро, земляне были уже готовы признать Безарианскую Декларацию Независимости. По окончании войны уро весьма искусно сыграли на интересах Содружества, вступив с ним в союз против другой внезапно появившейся опасности – убренфаров, которые довольно быстро оккупировали один из обитаемых миров в системе звездного трио. Это случилось несколько десятилетий тому назад.

Какое бы правительство ни приходило к власти, оно соглашалось поддерживать суверенитет и полную независимость Лаут Безара, опасаясь потери жизненно важного оннезиума. Но в Содружестве всегда относились к безарианцам с подозрением, презрением за их отделение. Существование же кастового общества на планете лишь усиливало недовольство граждан Содружества, которые рассматривали демократию как единственно достойную форму управления обществом.

Хаузер, как и большинство аристократов-уро, в общем-то не был противником демократии… но считал, что на Лаут Безаре еще не созрели необходимые предпосылки для создания правительства, представленного всеми слоями населения. Индомейцы с трудом постигали принципы современной цивилизации. Наступит день, когда они будут готовы к участию в управлении страной. Но не сейчас… Пройдет еще много лет, прежде чем это станет возможным.

Хотя, надо признать, все уже порядком изменилось. Один или несколько полунезависимых военных кланов убренфаров, очевидно, решили рискнуть и вторглись на территорию протектората Земли с целью завладеть оннезиумом на Лаут Безаре. Содружество, конечно, поддержит законное правительство страны. Земляне оказывали помощь в прошлом, окажут ее и сейчас. Однако после доброй сотни лет разговоров о несправедливости «алчных, живущих только для себя аристократов», которые «угнетают своих индомейских соотечественников», средства массовой информации по инерции не могут порвать со старыми предрассудками и признать, что безарианцы – их союзники, жертвы агрессии, а не злодеи.

Размышляя об искаженных представлениях землян о его родине, Хаузер вдруг понял, что решение созрело. Он любит свою планету, свою культуру, свой народ… все это заслуживает защиты, неважно, будь то обвинения в расизме, распространяемые журналистами, или вооруженное нападение агрессоров-убренфаров.

Наступит день, и Вольфганг Хаузер вернется на родину. Вернется, чтобы сражаться. Только в это случае стоит отправляться в путь.