"Битва" - читать интересную книгу автора (Кейт Уильям)

КНИГА ВТОРАЯ

Харимандир Синф натянул воротник теплой куртки на уши от ветра. Период штормов закончился, но долгая темная Первая Ночь продолжалась. С приходом штормов температура упала. На железобетонном полотне космодрома белел снег, и в столбах света, отбрасываемых лампами, висевшими наверху, ветер кружил маленькие вихри сухого снега. Но последнему сообщению, в горах неподалеку шли сильные снегопады. Какая угрюмая и унылая планета – этот Треллван! Место, которое он с удовольствием покинул бы по завершении своей миссии. Пожалуй… пожалуй, после этого он снова увидит кристальное небо и сверкающие соленые плато своих родных пустынь.

Охранники в дверях низенького складского строения, сделанного из листового железа (таких строений было несколько, они протянулись вдоль главной портовой зоны), козырнули начальнику. Один из них взял бумагу, переданную Синфом, изучил ее и отпер дверь. Воздух, хлынувший в ноздри из тускло освещенного помещения, прокис от зловония немытых тел, рвоты и человеческих испражнений.

– Сколько у нас сейчас пленников? – спросил Синф адъютанта.

Тот сверился со своими записями.

– Сто восемьдесят два человека, господин.

Синф кивнул и постарался удержаться, чтобы не закрыть нос и рот из-за вони. Эти пленники, многие из них – квалифицированные рабочие, станут скоро рабами и будут распроданы по голодным до рабочей силы мирам с разрушающейся технологией. Сейчас они являлись источником полезной информации. Запасы пищи сводились к тому, что осталось на борту шаттла, и тому малому, что удалось заграбастать из агропулов к северу от Саргада. Если Синф не раздобудет в скором времени еще пищи, то пленников придется расстрелять. Синф верил, что основная миссия должна зависеть от второстепенных экономических интересов.

Охранник вернулся, ведя шаркающего оборванного человека с лицом в синяках, измазанным грязью и засохшей кровью.

– Капитан Тор! Ну, как ты? Ты уже решил рассказать то, что нам нужно?

– Я ничего не знаю. – Человек с трудом шевелил опухшими губами. Возле глаз и рта красовались огромные одутловатые синяки.

– Да нет же, ты можешь рассказать нам уйму вещей, например, зачем ты шнырял вокруг космодрома и что ты знаешь о деятельности наемников в Саргаде. Если ты расскажешь нам то, что мы хотим знать, ты избавишь себя от неминуемых неприятностей.

Тор дрожал, но ухитрился рявкнуть:

– Пошел к черту!

Поскольку на нем были лишь лохмотья туники и легкие брюки, то холод выполнял работу палача. Синф нахмурился.

– Я предлагал тебе деньги. Я предлагал тебе свободу. Боюсь, что сейчас мне придется предложить тебе быструю смерть.

– Ты убил моих людей.

– А… эти три бездельника на борту шаттла. Я признаю, что это трагедия. Всегда трагедия, когда нужно убивать квалифицированных рабочих. Но ты сам вынудил меня, мой друг, удрав с корабля.

– Ты собирался убить и меня. – Окоченелое лицо Тора на мгновение загорелось гневом. – Тебе не следовало их убивать!

– Мой дорогой капитан, не думаешь ли ты, что я хотел их смерти? Мы высоко ценим людей, обученных для работы на звездном корабле, особенно таких, как ты, – искушенных в межзвездной навигации. Мы же не варвары!

Глаза Тора закрылись, губы прыгали.

– Говори, что хочешь.

– Но эта миссия содержится под строжайшим секретом, капитан. Она настолько секретна, что ты даже не подозреваешь о ее важности. Если бы подозревал, то пришлось бы перерезать тебе глотку. Когда ты удрал, мы приняли меры, чтобы уже никто из твоих людишек не смог улизнуть. Остальные члены твоего экипажа на борту грузовоза попрежнему находятся в полном здравии. По крайней мере сейчас.

– Опять угрозы?

– Я не угрожаю, капитан. – Синф протянул, руку и, приподняв голову Тора вверх за волосы, заглянул в остекленевшие глаза.

– А теперь начнем сначала. Ты некоторое время был в городе.

Голос Тора был слабым, едва слышимым.

– Что, что, что? Давай, давай, капитан. Я начинаю замерзать здесь с тобой.

– Да… Я был в С-Саргаде.

– И, надо полагать, ты военный человек?

– Я торговец. Я пилотирую корабль.

– Ах, да. Но ты знаешь так же хорошо, как и я, что самым ходовым товаром между звездными мирами являются сегодня оружие и бронированные военные подразделения. Ты должен иметь хотя бы некоторые основы военных знаний.

Тор промолчал, и Синф продолжил:

– Какие признаки военных подразделений ты видел в Саргаде?

– Я н-н-не понимаю.

– Посторонних, капитан… иноземцев. Военное подразделение… возможно, обучающее местных, как воевать.

– Я не видел… Ничего такого… нет. Синф знал, что этот человек говорит правду. Он знал также, что такой специфический метод допроса не может долго продолжаться. Подохнув от мороза, Тор не выдаст никакой информации. Синф махнул охраннику, тот развернул Тора и повел его в теплое помещение для пленников.

Хотя Тор мог и не знать об этом, но Саргад определенно получал откуда-то помощь. Синфу необходимо было найти источник этой помощи до того, как план серьезно пострадает. Ему нужно не только найти такой источник, но и устранить наемников раз и навсегда.

Ветер становился прохладным по мере того, как тянулась долгая темная Первая Ночь. Набирались кадры опытных войск, включавшие солдат милиции и службы охраны, их обучали и муштровали, а они в свою очередь были приставлены обучать и муштровать добровольцев. Сам король Джеверид присутствовал на первом церемониальном смотре подразделения, и именно он окрестил их первыми воинами Треллвана.

Грейсон не мог не сравнивать свое новое подразделение со старым. Солдаты были неотесанными и неуклюжими, без выправки и лоска, и отличались отсутствием непринужденного профессионализма опытных воинов. У Коммандос Карлайла имелись как лоск, так и профессионализм. Будучи мальчишкой, Грейсон любовался абсолютной точностыо реакции подразделения на плацу, когда по одной команде треск двух сотен каблуков сливался в один звук. Он наслаждался теми узами абсолютного доверия между товарищами по взводу и между офицерами.

Да, группа существует, решил Грейсон, но это почти все, что могли о них сказать. Все воины группы были добровольцами из милиции или службы охраны, у многих даже имелся многолетний боевой опыт. Но они не являлись пока подразделением в том смысле, что не слились еще в единое целое, не сработались вместе.

В группе продолжалось ожесточенное соперничество между солдатами службы охраны и милицией. В одном из своих первых распоряжений Грейсон дал указание сержантам не разводить милиционеров и охранников по отдельным ротам, а сформировать взводы и отделения, невзирая на формальную воинскую принадлежность солдат. Членам группы необходимо начать думать о себе как о бойце подразделения. За первую стандартную неделю произошло восемнадцать случаев мордобоя и три – поножовщины. Тот факт, что каждый солдат попрежнему носил свою первоначальную зеленую или коричневую униформу с одной лишь голубой повязкой на рукаве – знак принадлежности к группе, нисколько не способствовал миру.

Грейсон начинал понимать: чтобы организовать такую группу, требовалось гораздо большее, чем просто научить этих рекрутов с руками-крюками водить боевые роботы. Мелочи грозили засыпать его дополнительными рабочими часами и безбрежной бумажной канителью. Таким стал СОС – Стол организаций и снаряжения – краеугольный камень оперяющегося подразделения, и Грейсон стал отдавать себе отчет о важности штабной бухгалтерии, о чем раньше и не подозревал. Раньше он всегда удивлялся, почему штаб отца включал маленькую армию гражданских секретарей и военных связных и зачем один из штабных офицеров группы лейтенант Ханесли был назначен офицером личного состава. Сейчас он знал, почему офицеру личного состава требовалась рота из 120 человек.

Дни Грейсона составляли непрерывную череду пятнадцатичасовых рабочих периодов, с урывками для сна на койке за стеной офиса в саргадском арсенале. Мара неоднократно названивала ему по телефону, проведенному в офис, но он потерял уже счет стандартным дням с тех пор, как видел ее в последний раз. Он просто по уши погряз в работе.

Особая группа – это много больше, чем четыре боевых робота и люди, управляющие ими. В списке СОС обычно числятся водители и техи, приписанные к отдельному подразделению, но на самом деле даже для маленькой разведывательной группы требуется взвод вспомогательного персонала.

Основную пружину треллванской группы составляла пехота, наземная сила, которую Грейсон учил, как разбираться с вражескими боевыми роботами. Однако пехотинцы прикреплялись не ко всем подразделениям с боевыми роботами. У Коммандос Карлайла имелись сухопутные войска, поскольку это была гарнизонная сила, и существовали гарнизонные вахты. В группе Грейсона должны были присутствовать наземные войска, обученные тактике борьбы с боевыми роботами, и особое подкрепление, что сводило обычную роль боевого подразделения к нулю.

Эта идея принадлежала генералу Варнею. Расторопность Грейсона во время саргадской битвы доказала Военному совету, что наземные войска можно использовать против боевых роботов. Десять лет учебы Грейсона подтверждали эту идею. Наземные силы могли лицом к лицу встречаться с роботами я победить, но для этого требовался замечательвый сплав сноровки, знаний и отваги. Такое сочетание редко случалось даже в элитарных подразделениях. Перед Грейсоном стояла почти невыполнимая задача, я он все время спрашивал себя, в силах ля он ее осуществить.

Группе требовалось два боевых взвода по 60 человек в каждом. Хотя от добровольцев не было отбоя, у Грейсона пока что имелось всего лишь два урезанных взвода, по 40 бойцов в каждом. После некоторой работы он решил, что опытные сержанты в его команде могут иметь под своим началом не более сорока человек. Необученные солдаты без командира – это гораздо хуже, чем вообще ничего.

Обучались также 35 человек, уже имеющие различные степени технического образования. Это был зародыш того, что со временем, как надеялся Грейсон, станет техвзводом из 60 человек – умеющих работать под руководством опытных специалистов группы, следящих за вооружением боевых роботов, их надежным функционированием и ремонтом.

Кроме того, пятеро человек обучались на воинов-водителей боевых роботов. Они находились под непосредственным началом Грейсона, и он часами работал с ними каждый день, знакомя с управлением «Страусом» и обучая тактике. Один из учеников, молодой треллванец по имени Ярин, проявлял интуитивное чутье баланса и движения, и из него мог получиться настоящий воин примерно лет через десять. Грейсон думал, что эта часть программы совершенно бесполезна. Понадобятся годы, чтобы эти пятеро достигли приемлемого уровня управления боевым роботом, поэтому казалось абсурдным тратить столько времени на обучение новых водителей, когда на счету подразделения находился лишь один легкий робот. Но на этот счет Военный совет дал Грейсону ясные директивы. Что за боевое подразделение без настоящих воинов?

Его работу облегчали два опытных сержанта.

Сержант Рамага из милиции, сражавшийся с налетчиками Хендрика, будучи рядовым десять лет назад, и сержант службы охраны по имени Бруки, которого он продвинул, узнав, что этот человек до вступления в армию работал в магазине, торгующем машинами. Еще один сержант милиции по имени Ларессен не имел боевого опыта, но выглядел проницательным, смышленым и не боялся высказывать свое мнение. Рамага и Ларессен стали командирами взводов А и В, а Бруки возглавил техвзвод.

Имея троих надежных людей на ключевых постах, Грейсон надеялся, что группа начнет совершенствоваться сама, но не тут-то было. Единственной, самой тяжкой проблемой, на которую он натолкнулся, стало обеспечение снаряжением. На самом деле снаряжения как такового не было, а весь наличный материал увяз в бюрократических тисках и внутриведомственных склоках.

Список того, в чем Грейсон нуждался, был бесконечным: портативные генераторы, инструменты, начиная от лазерных фрез и до микроскопических гаечных ключей, переносные и настольные компьютеры и доступ в файлы военных данных, телефоны и портативные коммуникационные единицы, оружие для боевых взводов и амуниция, переносные и стационарные лампы, передвижные рамытележки и коконы для починки боевых роботов, кабели, запасные части машин от специальных реле и портативных лазеров до новой «головы» и кабины для захваченного «Шершня». Также ему нужны были продовольствие, питьевая и техническая вода, помещения и матрасы для более чем ста человек, транспорт…

Транспорт! За него отвечало техническое отделение, оно должно добывать транспорт, обслуживать его и заниматься заправкой горючим. Ему нужны катера для перевозки персонала и оружия, а также медленные, тяжелые гусеничные или колесные транспортные средства. К сожалению, в Саргаде имелось только два источника военного транспорта – милиция и служба охраны. Ни одно из этих подразделений не решалось отпустить вновь сформированной группе хотя бы один разведывательный скиммер из-за конкуренции между собой. Грейсон потратил несколько дней, чтобы только пробиться через гору официальных прошений на скиммеры, пока не повял, что он сражался не с бюрократической тупостью, а с политикой внутреннего обслуживания.

Население Треллвана обитало в трех городах – Саргаде, Гафе х Трвмейве. Кроме того, существовали разбросанные фермы, коллективы агропулов и места добычи руды, растянувшиеся вдаль экватора. Саргад являлся крупнейшим городом и столицей планетарного правительства. Каждый город был центром милицейского военного округа, с резидентским падком, выполнявшим роль сборщиков налогов, пожарных, сборщиков мусора и полицейских – в этом мире отсутствовала необходимость в повседневной регулярной армии.

Королевская служба охраны базировалась в Саргаде, находилась в современных казармах под дворцовыми землями. Их функция была чисто военной и по преимуществу показушной. Они эскортировали короля, устраивали парады и воинские смотры, но в основном работали по созданию имиджа, что в Саргаде действительно есть монарх, достаточно богатый и могущественный, чтобы обеспечить свою охрану неотразимыми зелеными униформами. Хотя служба охраны претендовала на звание элитарной силы и получала львиную долю от военных ассигнований и снаряжений, поступавших от разных правительственных советов, Грейсон убедился, что они никудышные солдаты.

У службы охраны был транспорт, необходимый Грейсону, и они не расстались бы с ним, пока Грейсон не убедил их руководство, что первая группа Треллвана будет рассматриваться как часть королевской охраны.

Милиция в свою очередь контролировала такие предметы первой необходимости, как распределение воды и коммуникаций внутри города. Они оказывали Грейсону эти услуги скрипя зубами, ожидая, что группу назначат подотделом милиции.

Грейсон начал с того, что поручил решение транспортной проблемы лейтенанту Нолему, который, очевидно, шпионил для службы охраны. Предоставив ему все полномочия на приобретение восьми воздушных скиммеров, Грейсон позабыл о нем, а сам сосредоточил свое внимание на офицере-снабженце из службы охраны. Пожалуй, если протестовать достаточно громко и долго…

Он заполучил содействие милиции, узнав, что оба взводных сержанта были милицейскими. Поскольку ему приходилось не отходить от первоначальной идеи его величества, что группу следует комплектовать из обоих родов войск, то сам выбор этих сержантов доказывал, кому он в действительности отдавал предпочтение. Это обеспечило Грейсону стабильную доставку воды и продовольствия, проведение половины необходимых телефонов и один старый воздушный скиммер, чтобы передвигаться по городу.

Пожалуй, наиболее непробиваемой была проблема собственной униформы. Для церемонии в приемном зале Дворца Грейсона вырядили в полное обмундирование охранника, но больше ему не предоставили никакой униформы или личного снаряжения. Устав службы охраны требовал, чтобы Грейсон всегда носил Багровую Звезду, на что ему тактично указал лейтенант Нолем, когда Грейсон прибыл на работу без ордена. Хотя он начинал чувствовать себя порядочным щеголем в сложной форме зеленого и золотого цветов, его прошение на другую униформу оставалось без ответа. Слава Богу, что Нолем еще не протестовал, когда Грейсон отказался носить свою шпагу на работу.

При всем том главнейшей его заботой оставался персонал. Желающих было хоть пруд пруди, но очень немногие из них имели квалификацию машинистов, электронщиков, робототехников, оружейников, механиков и т. д. Солдаты двух боевых взводов имели кое-какой опыт, но очень мало снаряжения. Половина из них тренировалась с обрезками труб. Когда они перешли в группу, им приказали вернуть оружие, и лишь немногие отважились принести его с собой. Имелось лишь несколько ручных ракетометов, тяжелых и автоматических орудий, бронебойных снарядов и ракетных боеголовок, пластиковой взрывчатки и детонаторов, бронежилетов и не было ни одного портативного лазера.

Даже будучи хорошо снаряженными и обмундированными, наземные войска представляют собой жалкое зрелище, когда выступают против атакующего боевого робота. Может быть, треллванцам и предстоит что-нибудь совершить, но не иначе как в случае, если они сколотят боеспособную группу, оснащенную роботами. Пятерых Грейсон обучал на воинов-водителей боевых роботов, но пока мало преуспел в этом деле. Чтобы научиться водить одну из боевых машин, необходимо мучительно много времени. Любой смог бы пристегнуться ремнями в кабине и двигать руками и ногами машины, но здесь требовался совершенно новый способ мышления, чтобы контролировать движения боевого робота через подсоединенный к компьютеру нейтронный шлем, а без этого шлема самый лучший и самый сильный боевой робот в Галактике был не более чем бездушным металлом и грудой запчастей.

Грейсон существенно продвинулся в разрешении проблемы персонала, когда привел Лори Калмар – сейчас уже штабного сержанта – на должность старшего теха. Она могла отвечать на технические вопросы и точно ставила диагноз боевому роботу на основании скудной информации. Хотя без полной замены головы и кабины не представлялось возможным починить поврежденного «Шершня», во всех остальных отношениях она смогла подготовить робот для боя. Она как-то даже ухитрилась вмонтировать пробные схемы и реле, позволявшие управлять машиной (весьма неуклюже) через дистанционный пульт. Это означало, что он смажет служить в качестве мобильной мишени для пятерых учеников, которых Грейсон пытался сделать великими воинами. Они могли практиковать холостой ход и наведение орудий «Страуса» без всякого стимулятора.

Затем всплыла очередная неприятность. Несмотря на очевидную квалификацию, многие в техническом отделении отказались работать с Лори Калмар на том основании, что она прибыла из бандитской конфедерации Хендрика. Ее люди, рассуждали они, во время набегов и стычек, длившихся большую часть столетия, поубивали многих треллваицев, и Лори определенно нельзя было доверять. Плюс к этому патриархальная культура Треллвана пренебрежительно относилась к женщине. Женщины, занимавшие несколько действительно важных постов, никогда не допускались в военную область, в крайнем случае лишь как секретари и канцелярские ассистенты, и существовала негласная традиция, что место женщины – находиться у домашнего очага и воспитывать детей. Молодая хорошенькая женщина, командующая мужчинами на работе, просто не воспринималась серьезно.

Проблема так полностью и не была решена, хотя Лори все же добилась кое-какого прогресса. Один раз, когда она отдала распоряжение теху, тот просто проигнорировал его. Хотя Лори повторила приказание, тех, хитро прищурившись, ответил прозрачным намеком, что он предпочел бы делать с ней вместо этого. Но ученики воинов на Сигурде знали военную дисциплину. Они учились не только тому, как водить боевой робот, но и как использовать огнестрельное оружие, палки, ножи и голые руки со смертоносным эффектом. Тех, не усвоивший субординации, очнулся в саргадском госпитале со сломанной челюстью. С того времени сержант Калмар обнаружила, что ее приказы исполняются со значительно большим энтузиазмом.

Грейсона обескуражил тот факт, что отсутствовали запчасти для починки сломанных машин, было ничтожно мало масла для смазки механизмов, а компьютерные программы, использовавшиеся для составления расписаний вахт, безнадежно устарели. Команду, снаряженную для извлечения алмазно-волокнистых проводов из секций бронированных пластин, привело к неудаче отсутствие подходящих химикалий.

Грейсон сокращал время на сон, становился нетерпеливым и еще пуще песочил подразделение. Моральное состояние группы упало, и за один только период пятерых человек пришлось наказать за драку. Во время следующего периода из казармы отправились погулять семеро добровольцев и больше уже не вернулись. Никто ее задержал их у дверей, поскольку человек, стоявший на вахте, сам был одним из семерых. Когда солдаты начали появляться на работе пьяными или вообще не появлялись, Грейсону пришлось отправить троих своих подчиненных на розыски алкогольных заначек.

Затем возникла новая трудность с Лори. Если группа надеялась противостоять иноземным силам, то им нужен не один «Страус». Следующим шагом должен быть захват еще одного «Шершня». Если необходимо, то придется уничтожить машину, чтобы поставить его голову на место разбитой головы «Шершня», находящегося сейчас в собственности группы. Лори забеспокоилась, когда Грейсон спросил у солдат, кто желает стать водителем «Шершня», которого они намеревались захватить или уничтожить.

– Рядовой Энцельман и я никогда не были в близких отношениях, – сказала она. – Но он сигурдиец и находится далеко от дома, как и я. Я… я не думаю, что смогу помочь вам… убить его.

Боль, светившаяся в глазах девушки, тронула Грейсона. Многие ее недоброжелатели по-прежнему не верили, что Лори добровольно работает на бывших врагов, и она была заперта в ловушке между необходимостью доказать свою преданность и своей верностью прежнему товарищу.

– Я могу снять тебя с этого проекта, – сказал он.

– И отправить назад в подземелье? Там мое место, как говорит генерал Адел, и ты знаешь. Он и лейтенант Нолем. – Она вздрогнула.

Грейсон откинулся назад, предавшись размышлениям.

– Знаешь, все зависит от того, сумеем ли мы взять этого «Шершня» так, чтобы кабина осталась целой. Нам нужно разработать план, который позволит мне подобраться достаточно близко, чтобы покалечить машину, не затронув головы или твоего друга Энцельмана. – Он распростер руки. – Большего я не могу обещать.

Она криво улыбнулась.

– Чего я действительно хотела бы, так это заставить его перейти к нам. Единственная причина, почему он сражается на стороне бандитов, заключается в том, что он ничего не знает о нас.

Грейсон вспомнил о своих пятерых рекрутах-воинах и кивнул. Во время практики в начале этого периода один из его людей перекувырнул «Страуса» через голову, и еще этому болвану повезло, что незаменимая машина не получила слишком больших повреждений.

– Поверь мне. Лори. Я намерен попробовать как раз это. Нам нужны водители боевых роботов, и мы не выращиваем их сами здесь, в Саргаде.

Она взглянула на него, ее глаза засияли.

– Ты… ты не обманываешь? То есть это значит, что я смогу водить боевой робот снова? Грейсон устало потер глаза.

– Я не могу обещать этого. Но будь я проклят, если знаю, где еще я могу достать хороших водителей. Понадобятся годы, чтобы научиться управлять хотя бы одним. Ха! Возьми нас! Полжизни провели в учениках, и ни один из нас даже не закончил обучения, когда мы очутились… здесь.

Лори положила свою ладонь на руку Грейсона – теплое и нежное прикосновение.

– Я сделаю все, что нужно. Грей.

Когда это они стали фамильярничать? Грейсон не мог вспомнить. Он не знал, отчего ему легко с Лори, почему он может беседовать с ней и скучает, когда девушки нет рядом. Пожалуй, эта нарастал Д ющая дружба имела что-то общее с тем фактом, что оба они чувствовали себя здесь одиноко.

– Мы сделаем все, что нужно, – сказал он. – Это называется «выживанием».

Два периода спустя лейтенант Нолем строчил доклад генералу Аделу о «подрывных элементах в подразделении». Он не назвал ни одного имени, но было ясно, что он имел в виду Лори – человека, непосредственно виновного в низком моральном облике подразделения.

Когда однажды чистым, хрустящим от двадцати градусов мороза утром поднялось солнце, первая группа Треллвана казалась гораздо дальше от боевой готовности, чем когда-либо.

Чтобы спаять солдат группы в одно целое, требовалась битва. Еще важнее, понял Грейсон, – им нужна была победа.

Ко времени, когда красное солнце достигло зенита, группа представляла из себя два боевых взвода по сорок человек в каждом. Они составляли наземное ударное подразделение и обучались пехотной тактике. Насколько хорошо люди усвоили лекции Грейсона и как применят их на практике, предстояло еще увидеть. Взвод поддержки, состоящий из техов, насчитывал сейчас шестьдесят три человека, а сержант Бруки – под руководством сержанта Лори Калмар – имел обоих боевых роботов целыми и действующими. «Шершню», однако, по-прежнему не хватало головы.

На плацу все это выглядело довольно впечатляюще, но Грейсон знал, что даже полному батальону, где в четыре раза больше людей – хорошо обученных и опытных солдат, – пришлось бы туго против одного атакующего боевого робота. А если один из этих боевых роботов – 75-тонный «Мародер»?..

Сердцем любого подразделения, включающего боевые машины, являлись сами роботы. Идеальной считалась группа из четырех машин, сработавшихся вместе, иногда сопровождаемая воздушной группой аэрокосмических истребителей. Боевые подразделения поддержки существовали исключительно в таком подразделении. За исключением специальных подразделений, большая часть таких групп не имела наземной ударной силы вообще и состояла только из боевых роботов и техов. Подразделение без боевых роботов, состоящее из одних людей, было практически беззащитным.

А у группы имелся только один готовый к бою легкий боевой робот.

Наконец настал день, когда первая группа Треллвана была готова к войне. Грейсон так объяснил генералу Варнею свое предложение: либо мы сражаемся сейчас и побеждаем, либо все это было зря.

На карту ставился не только боевой дух группы. Нужен не один боевой робот, чтобы иметь какие-то шансы. А единственный способ, каким они собирались его достать, – это стащить машину у врага.

Космодром к северу от Саргада представлял собой невзрачное зрелище: расползшиеся-по пустынной местности серые и белые здания. Земля там была в основном бесплодной, и голый пейзаж нарушали лишь густые заросли корявого кустарника да случайные пятна серо-голубой степной травы. Шоссе, соединявшее порт и город, было изъедено и изборождено жестокими природными катаклизмами, и по нему редко ездили даже до прихода бандитов.

Возле дороги имелась цепь лощин и оврагов, пробуравленных в сухой почве наплывами талой воды. Грейсон заметил эту особенность во время топографических экспедиций, когда Замок, расположенный в десяти километрах к северу, занимали Коммандос Карлайла. Последние серии наводнений закончились, и эта цепь походила сейчас на широкий высохший канал, подернутый коркой льда и инея в местах, куда не проникало слабое солнце. Кое-где глубина достигала пятнадцати метров, на крутых склонах предательски балансировали скалы, то и дело осыпались пески.

«Страус» шагал по дну каньона. Казалось, с того времени, когда Грейсон последний раз сидел, пристегнутый ремнями, в жестком кресле боевого робота, прошла целая жизнь. Сжимая рычаги, Грейсон думал о том, как здорово, что он учился этому половину своей жизни. После стольких стандартных дней в удушливой канцелярской атмосфере своего офиса молодой человек снова ожил.

Его руки мягко покоились на контрольной панели, отвечающей за орудия и маневры боевого робота. Напичканный электродами и проводами тяжелый шлем снимал нейтронные импульсы, относящиеся к рутинному движению, а компьютер, встроенный в сиденье, транслировал эти сигналы в четырехметровые шаги машины. «Страус» был продолжением тела Грейсона.

Популярные мифы, ходившие среди воинов, утверждали, что водители боевых роботов сливались со своими машинами, что существовала передача индивидуальности от человека к боевому роботу, что машины двигались и сражались потому, что их напрямую контролировал мозг воина. Все это было неправдой, хотя нейроимпульсные шлемы позволили сделать первый многообещающий шаг к такого рода боевым системам. Что шлемы действительно делали, так это руководили машиной в таких рутинных вопросах, как поддержание равновесия. Это позволяло водителю боевого робота свободно заниматься аналитическими задачами, такими, как отделение друзей от врагов и участие в битве.

– Первый, это Второй, ты слышишь?

Голос в динамиках шлема отфильтровывался и воспроизводился электроникой, и нужна была привычка, чтобы понимать его. Электромагнитные передачи велись в крайне низкой частотной полосе для того, чтобы пробить электронную блокировку противника и чтобы не нарваться на. вражеские провокации. Часто такие передачи шли на искусственном шифрованном языке, известном только пользователям, во времени, чтобы изобретать и учить такой язык, сейчас не было. Компьютер зажевывал слова и делал их понятными только членам группы. По крайней мере Грейсон на это надеялся.

Он напрягся, вслушиваясь. Сенсоры на шлеме считали электрическую комбинацию.

– Второй, это Первый. Слушаю.

– Мы на месте у ограды. Патруля нет… Ничего подозрительного.

– Хорошо. Будь бдителен.

Передвижение ударной силы по оврагу в разгаре дня несло в себе определенный риск. У налетчиков имелись геликоптеры, и никто не мог гарантировать, что у них не было также военного наблюдательного спутника, способного сосчитать заклепки на спинной броне «Страуса». «Страус» был закутав в складки камуфляжной сетки, и Грейсон поставил тепловые поглотители на самую полную мощность, чтобы снизить инфракрасное излучение боевого робота. Группа захвата рассчитывала только на удачу. Тщательное наблюдение за бандитскими базами возле космодрома и Замка навело на мысль, что бандюги недооценивали вооруженные силы треллванцев и на подступах к своим лагерям не поддерживали надлежащего дозора.

– Первый, это Третий.

– Третий, это Первый. Слушаю.

– У Замка все тихо. Я вижу «Мародера». Он по-прежнему припаркован на парадном плаце снаружи от дверей Бухты Приюта.

– Отлично. Следи за ним.

Кабина «Страуса» была настолько мала, что Грейсон мог коснуться противоположной переборки вытянутой рукой. Зрительным экраном служила дугообразная 180-градусная полоса в передней части крошечного помещения, на ней изображались отчетливо напластованные уровни отложенных водой осадков в стенах канала. Большую часть пола занимали сиденье водителя и переплетение кабелей, консолей, обнаженных схем и прочего, что заставляло эту маленькую ходячую гору двигаться и сражаться.

Пожалуй, самой характерной чертой кабины являлся резкий, кислый запах, который, казалось, исходил от пола, переборок и сиденья, несмотря на то, что кабину драили сто раз и опрыскивали дезодорантами. По журналу на борту «Страуса» и по датам установки снаряжения выходило, что этому боевому роботу было свыше ста лет. Отличительные запахи пота, страха и ярости стали такой же неотделимой частью кабины, как и броня, защищающая ее. Запах был неприятный, но Грейсон уже перестал его чувствовать.

Внутри кабины стало тепло. Крошечный вентилятор за головой Грейсона бился с непосильной задачей охлаждения замкнутого пространства, но силы его были на исходе. Грейсон уже содрал с себя всю одежду, кроме шорт и легкой рубашки из сетчатой ткани. Пока он не испытывал особого неудобства, но очень скоро станет гораздо хуже.

Грейсон посмотрел вниз на войска… Его войска, подумал он. Их винтовки были взяты из арсенала, который принадлежал теперь группе (хотя снабженческий штаб милиции никогда не санкционировал бы подобную акцию). Грейсон заполучил это оружие только потому, что знал: тысяча этих гладких автоматических винтовок была подарена милиции Коммандос Карлайла. В связи с морозом людям выдали пятнистые зимние боевые куртки и перчатки, неофициально реквизированные сержантом Рамагой со склада службы охраны напротив Дворца.

Он дважды пошевелил мускулами челюсти перед тем, как открыть связь.

– Второй, это Первый. Подключи меня.

– Хорошо, Первый.

На зрительном экране развернулось дополнительное окно. Над ним на краю оврага разведчик высунул сенсорный конец дистанционного сканера за выступ каньона. В новом окне Грейсон увидел приземистые очертания водяных и топливных баков, переплетения ячеистой ограды. Вдалеке сквозь мерцающий туман двигалась фигура «Шершня». От железобетонного полотна, заставляя изображение дрожать, поднимался нагретый воздух.

– Это наша мишень, – сказал Грейсон. Он открыл связь с Третьим. – «Мародер» все еще стоит на месте?

– Так точно, сэр. Все спокойно.

– Ну, это ненадолго. Второй!

Он мог видеть командира тактической ударной силы сержанта Рамагу, трогающего микрофон, прикрепленный к горлу.

– Да, сэр!

– Выдвигайтесь! Сейчас же!

Солдаты маленького отряда хлынули вверх по склону оврага, пользуясь веревками, укрепленными разведчиками у его края. Согласно плану взвод А двигался к внешней ограде космодрома.

Грейсон глубоко вздохнул и снова почувствовал кислый воздух стесненной кабины «Страуса». Он открыл еще одну боевую связь.

– Четвертый, ты готов?

– Так точно, лейтенант! – Сержант Ларессен орал, электронные тона его голоса были странно смещены. Он, наверное, старался перекричать вой двигателей скиммера.

– Мы готовы. Дай им знать, что ты там. Они воззвали к самому королю Джевериду, чтобы он выбил необходимое снаряжение, включавшее восемь потрепанных, но пригодных воздушных скиммеров – пятиместных машин наподобие тех, которые Грейсон использовал во время последней битвы. На трех из них размещались пушки, на одной – боевой лазер. Еще на двух везли бронебойные РБД, а остальные перевозили тяжелые пулеметы для истребления личного состава. Эта маленькая армада не шла ни в какое сравнение с вражеской силой. Хотя, если повезет, в открытом бою они могли бы подбить один иди два легких боевых робота. Грейсон решил, что шансы настолько зыбки, что весь этот конвой будет служить скорее приманкой. Сейчас они мчались по пустыне с восточной стороны космодрома, пропеллеры катеров взметали клубы пыли, видимые за десятки километров.

– Лейтенант! Это Второй!

– Вперед, Второй.

«Страус» по-прежнему вышагивал по каньону. Подальше имелось место, где склон был не такой крутой, чем там, где вскарабкалась наземная группа захвата. Когда «Страус» шел по каменистому дну, на экране качались и подпрыгивали красные и желтые слоистые пласты стен лощины.

– На космодроме два… повторяю, два боевых робота. Они вместе…

– Подключи.

Открылось новое окно, и Грейсон увидел, что к «Шершню» присоединяется второй легкий боевой робот. Из-за плохого изображения было трудно что-нибудь разобрать, но этот второй робот был, повидимому, «Стингером». Пара двадцатитонных разведывательных машин стремительно двигалась по полотну на запад.

– Четвертый, это Первый.

– Иди… вперед… Первый…– Ларессен, вероятно, орал, перекрывая рев пропеллеров под брюхом катера на воздушной подушке. Фоновый шум отсутствовал, и слова сержанта перемежались паузами. – Вас заметили. Два боевых робота. Я повторяю… два легких робота направляются к вам навстречу.

– Мы… снимаем… копию… Первый!

– Второй… Подключи цифры.

В окне рельефно запрыгали красные числа, выдавая показания расстояния и азимута по мере того, как продвигались боевые машины. Эти два робота, в трех километрах от Грейсона, двигались поперек его курса под таким углом, что должны были приблизиться к местоположению «Страуса».

Грейсон ждал, изнемогая от нарастающей духоты. Если бы только это…

Он проверил управление «Страуса» в последний раз. Левая рука сжала главный рычаг, выходивший из левого подлокотника кресла и скользивший по планке над коленями. Пальцы правой руки сомкнулись на черной пластиковой рукояти с правой стороны кресла. Движения рукояти контролировали лазерную пушку «Страуса», передвигая ее вверх, вниз, назад и вперед, а красная кнопка, покоящаяся под большим пальцем, заведовала спуском. Индикаторы показывали, что все системы работают и готовы к бою.

Когда Грейсон сел в свою слишком теплую кабину, его начали терзать сомнения. Атаковать одним боевым роботом с полуобученным водителем один из двух вражеских отрядов следовало расценивать как безотказный рецепт самоубийства. Грейсон отбросил сомнения прочь. Так много зависело от внезапности! Если им удастся использовать внезапность, то и налет, возможно, окончится благополучно. Он удастся. Если только… Он снова запихнул сомнения поглубже. План пройдет. Он должен!

Грейсон пошарил в сумке, висевшей с одной стороны кресла, и выудил голубой лоскут мягкой ткани. Его подарила Мара период назад.

– Я читала, как рыцари старой Земли брали с собой на битву локон прекрасной дамы, – сказала она. Мара вручила ему кусочек платья, в котором была тогда на приеме. – Тебе нужно хранить это.

Несколько секунд Грейсон разглядывал клочок материала, затем принял оригинальное решение. Практичность выше романтики, подумал он. Мара поймет. Этой тряпицей он вытер испарину, бусинками выступившую на лбу и верхней губе.

Следя за показаниями, он увидел, что расстояние до боевых роботов уменьшилось. Быстрая консультация с компьютером «Страуса» показала, что если эти вражеские машины будут выдерживать курс и скорость, то окажутся в ближайшей точке и начнут удаляться от положения Грейсона как раз примерно… Сейчас!

Рука Грейсона вдавила контрольный рычаг «Страуса», и боевой робот наклонился вперед, цепляясь одной птичьей ногой за рыхлый песчаный склон. Машина накренилась и чуть не споткнулась, затем Грейсон услышал вой возмущенных сервомоторов, когда компьютер боевого работа начал приводить машину в равновесие и пытался выровнять ее.

Одна нога «Страуса» нашла опору, а затем поднялась другая нога. Голова робота показалась над краем каньона. Сейчас он видел эту сцену прямо через сенсоры «Страуса» на большом экране. Грейсон манипулировал рычагом, заставляя машину двигаться вверх и вперед. Одна плоская, с четырьмя когтями, нога встала на край, разбросив– песок, – и вот «Страус» наверху, на твердой плоской поверхности пустыни. Птичья фигуре «Страуса» слегка накренилась, и его долговязые ноги заработали, двинулись вперед дергающейся, механической походкой.

В теории, знал Грейсон, на открытой местности один боевой робот не мог подкрасться к другому.

Сенсоры, вмонтированные в корпус машины, охватывают весь спектральный диапазон, от инфракрасного до ультрафиолетового, а также звуковые волны. Компьютер производит полное сканирование, результаты которого тут же передаются водителю. На практике не так все просто. Иногда воин, охваченный возбуждением битвы или погони, может прошляпить сигналы.

Подбираясь к боевым роботам, Грейсон рассчитывал на недостаточную подготовку этих двух водителей. Лори сказала, что Энцельман менее опытен, чем она. Хотя сержант Мендоза искушен в технике ведения боя, первым делом он постарается сосредоточиться на конвое катеров в двух километрах от него.

Слева Грейсон мог видеть скиммеры, которые разворачивались сейчас в столбе пыли. Впереди показалась вспышка света. Вражеский «Шершень» выстрелил из лазера с дальнего расстояния без всякого видимого эффекта. Грейсон коснулся пульта. Экран перешел в боевой режим, ландшафт затуманился, вражеские машины очертились светлыми линиями. Грейсон считывал информацию от сенсоров. Дрейфующая красная прицельная сетка служила для наведения лазера.

Упадок технологии в период войн за Наследие резко отразился на оружейной науке и дизайне. Теперь уже нельзя было запихать сложные системы контроля за самонаводящимися ракетами, дальнобойными протонными и лазерными лучами в устройства, достаточно маленькие и дешевые, чтобы их можно было нечаянно потерять в бою. Стычки между боевыми роботами становились жестокими, когда машины приближались на несколько десятков метров, чтобы нанести смертельный удар.

Теоретически лазер под рылом «Страуса» мог поразить что угодно в пределах видимости, вплоть до горизонта. Однако это расстояние резко искажалось из-за качества контрольных систем, которые наводили тяжелый ствол. На расстояниях свыше 300 метров Грейсон не надеялся поразить лазером какую-либо цель. Свою атаку он начал, когда враг находился в одном километре от него. Включив предельную скорость, он приблизился на расстояние выстрела менее чем за тридцать секунд.

«Шершень» находился между Грейсоном и «Стингером», блокируя электронные сканеры «Стингера». Удача слегка улыбалась Грейсону, ибо Лори сказала, что водитель «Стингера» имел коекакой боевой опыт. И, конечно, больше опыта, чем ее товарищ в «Шершне».

Расстояние – 800 метров.

Он наложил прицельную сетку своего лазера на тыльную часть левобедренного сустава «Стингера».

Расстояние – 600 метров.

Ну-ка, послушай, что говорят умудренные опытом, кисло подумал Грейсон. Ты первый раз в бою с боевым роботом, сказал он себе. Даже этот водитель «Шершня», и то покатался на роботе больше твоего. Учеба – хорошо, но вспомни, о чем всегда говорил Гриффит: опыт ничем не заменишь. Как раз в этот момент голубая лампочка, вспыхнувшая на консоли, оповестила о том, что его ощупали радаром.

Расстояние – 400 метров.

«Стингер», замедлив ход, отстал от шустрого «Шершня». Он повернулся на жестких ногах, черное дуло лазера качнулось в направлении «Страуса».

У Грейсона сдавило дыхание, в горле пересохло. «О, Боже, не оставь меня», – взмолился он вдруг.

Расстояние – 300 метров.

«Стингер» выстрелил в тот момент, когда Грейсон бросил своего бегущего боевого робота в сторону. На какое-то мгновение экран полыхнул ослепительным светом, но затем изобразительная система боевого режима тут же пришла в норму при помощи механизма саморегуляции, чтобы защитить глаза Грейсона. Его большой палец опустился на красную кнопку, и по бедренному сочленению «Стингера» ударил белый свет.

Попал! Металлические хлопья засверкали в утреннем солнце и посыпались на песок, а от «Стингера» потянулся маслянисто-черный дым. Машина отпрянула вбок, двигаясь стремительно, чтобы избежать нового попадания. Грейсон развернулся и взметнул лазер, наводя его на спину вражеского «Шершня».

«Стингер», должно быть, подал предупреждение. «Шершень» развернулся прежде, чем Грейсон успел выстрелить опять, и лазерный луч угодил ему в левый бок, а не в широкую, почти незащищенную спину. «Шершень» пошатнулся, когда броня, неспособная противостоять лучу, посланному Грейсоном, взорвалась яркими расплавленными шариками. Пока пораженная машина продолжала поворачиваться, луч прочертил на ее боку глубокий черный шрам.

На контрольной панели Грейсона загорелись красные лампочки, и последовавший за этим удар заставил «Страуса» содрогнуться и покачнуться. Стрелял «Стингер», зацепив правую сторону торса. Броня, по-видимому, устояла, но незначительное повреждение осталось, и следующее попадание в ту же точку наверняка пробьет брешь.

Он обернулся и выстрелил в «Стингера», целясь по ногам. Взметнулись яркое пламя и песчаный вихрь, когда «Стингер» взмыл в воздух. Грейсон реагировал не думая, и поворот с креном позволил ему уклониться от трех выстрелов, следующих один за другим, которые взрыли песок там, где он только что стоял. Грейсон подобрался и выстрелил в опускающегося «Стингера». Мимо! «Страус» завертелся вьюном, целясь в «Стингера», когда тот метнулся через огненное поле. Грейсон пустил в дело лазер и увидел брызги жидкого металла. Он угодил врагу в левую руку. Там, возможно, есть повреждение.

Он вдавил контрольный рычаг, и «Страус» рванулся вперед. Вспышка… еще одна! Два выстрела, прозвучавшие почти одновременно. Мимо! С расстояния уже менее 80 метров он выстрелил в «Шершня» и попал ему прямо в грудь.

Пока что большинство повреждений достались броне вражеских роботов. Очень скоро выстрелы начнут падать на свежие шрамы и прокладывать себе дорогу к деликатным электронным внутренностям машин. Только тогда исход боя будет решен. Под резиновой подкладкой, шлема Грейсон торопливо отер ладонью брови. Он взмок от пота, и сетчатая рубашка неприятно прилипла к телу. Жара в запечатанной кабине душила его, сжималась вокруг, вызывая головокружение.

«Шершень» метнулся к Грейсону. Тот быстро прицелился в почерневшую грудь, выстрелил и не попал. Левой рукой по-прежнему держась за рычаг контроля, правой Грейсон нащупал рукоятку со спусковым курком, отвечавшую за спаренные пулеметы «Страуса». Пулеметы обычно использовались для истребления вражеских войск, но, как он выявил в своей неравной дуэли с «Шершнем» на саргадских улицах, крупнокалиберные пулеметы могли пробивать броню робота при наличии времени, приправленного чуточкой везения. Даже в обитой мягким материалом кабине «Страуса» вибрации сотрясали тело водителя через сиденье. Трассирующие пули шли по дуге, пересекались и врезались в бешено корчащегося «Стингера». Он увидел, как от уже поврежденного бедра полетели металлические осколки и как левая нога «Стингера» неожиданно застыла. Попал! Грейсон ринулся в атаку.

«Стингер» медленно поворачивался, чтобы отразить нападение, его нога волочилась при вращении. Два боевых робота столкнулись с грохотом, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки, и «Стингер», растянувшись на песке, успел выстрелить. Зрительный экран «Страуса» сначала побелел, потом почернел, когда лазерный шквал прошелся по оптическим сенсорам, вделанным в броню головы и торс машины.

Грейсон яростно застучал по коммутатору, контролировавшему сенсорный компьютер, а между тем левой рукой продолжал заставлять «Страуса» слепо метаться из стороны в сторону. Экран очистился, когда включились резервные сенсоры. Голову «Страуса» сильно повредило; еще один выстрел – и луч разнесет оставшуюся броню. Он быстро проверил шкалу, регистрировавшую внутреннюю температуру «Страуса», и, закусив губу, изучал мерцающие цифры.

Ничего хорошего. Температура угрожающе поднималась. Скоро компьютер запросит аварийного выключения. Тепловые поглотители на внешней стороне корпуса не работали, и ситуация становилась критической. Но он побеспокоится об этом потом, когда наступит время.

– Так… а где же «Шершень»?

Проклятье! Пока он прыгал вслепую, он потерял из виду…

Сокрушительный удар сзади послал его вперед. Боевой робот чуть не зарылся носом в землю, удержал равновесие и развернулся. «Шершень» врезался в него сзади и чуть не сбил с ног. Прямо на Грейсона таращилось дуло лазера «Шершня», а времени, чтобы навести свой лазер, не оставалось. Но вдруг за спиной «Шершня» разорвалась грибообразная вспышка, швырнув его вперед и выведя из равновесия. Последовал другой взрыв, на этот раз проломивший спинную броню «Шершня» и опрокинувший его на живот.

К трем воинам-водителям боевых роботов по пустыне мчались восемь скиммеров. Один из ракетометов пыхнул дымом, подхваченным воздушной струей, и на правом плече «Стингера» заискрилась вспышка. Последовал ослепительный пульсирующий свет, и рука «Стингера» нырнула в песок, по-прежнему сжимая рукоять лазера.

«Шершень» стремительно вскочил и бросился бежать от скиммеров в сторону Грейсоиа. Лазер «Страуса» качнулся, выслеживая цель" замер и выстрелил прямо в поврежденный торс робота.

«Шершень» зашатался, в кратере развороченной груди по разодранным схемам в вырванной проводке заиграли голубые искры. Боевой робот сделал один шаг и застыл, замороженный в жесткой позе. Грейсон обернулся, чтобы проследить за «Стингером», ковылявшим к космодрому. С расстояния 100 метров он выстрелил снова, угодив в поврежденное бедро машины.

Нога отделилась, и второй боевой робот грохнулся в песок.

Битва закончилась так внезапно, что Грейсон никак не мог поверить, что это правда. Подлетели два скиммера, не сводя дула своих орудий с двух покалеченных машин. Грейсон с облегчением увидел, что водители боевых роботов вылезают из кабин, побитые, но, по-видимому, способные стоять и ходить.

Он почувствовал облегчение из-за Лори, поскольку один из воинов был ее другом. Эти двое, возможно, захотят поступить к Грейсону, если к ним подойти надлежащим образом. При этой мысли Грейсон печально улыбнулся, размышляя о том, как убедить в этом Нолема и Адела.

– Первый! Первый! Это Третий!

– Я слышу тебя, Третий. Валяй.

– Красный шифр, шеф. Мы заметили двух больших парней, «Беркута» и «Мародера». Они на дороге, идущей от Замка, и, по всей видимости, направляются сюда.

– «Беркут»! Ты уверен? – Он тут же осознал, какую глупость сморозил. Они не могли придумать 55-тонную бронированную боевую машину.

– Она только что вышла из Бухты Приюта! Она выглядит как новая… и движется с полной скоростью!

Грейсон вцепился зубами в нижнюю губу и почувствовал вкус крови. Бой еще не закончился.

– Понял. – Горло Грейсона сжалось, рот пересох. – 0'кэй, Третий! Рота выходит. Прибегаем к красному шифру.

Внешние микрофоны на голове «Страуса» уловили глухой треск автоматического огня. Он повернул машину, чтобы навести и сфокусировать телескопические сенсоры туда, где виднелись вспышки и фигуры людей, бегающих в дыму по железобетонному полотну.

Взорвалась топливная цистерна. Северную часть неба заволокло черным дымом, и мостовая окунулась в дрожащий мрак дымчатых теней.

– Второй! Это Первый! Ты слышишь?

– Мы… слышим… тебя! – Казалось, что Рамаге не хватает дыхания.

– Мы сняли свои мишени, но эти две громилы… на пути к вам. У тебя десять минут.

– Мы почти… укомплектовываемся людьми, следим за складом… Попали в него! – На мгновение передача прервалась. И снова: – Да, сэр… мы почти вляпались!

– У вас есть транспорт?

– Есть. Он на дороге.

Одно из самых важных транспортных средств в любом техническом взводе – это транспортер: огромные, широкие самодвижущиеся сани для перевозки боевых роботов, поврежденных на поле сражения. Пока что у группы не было такого средства. Единственная альтернатива состояла в том, чтобы захватить его у бандитов.

Последний транспортер доставили на Треллвав в качестве части торгового соглашения с Федеративным Содружеством задолго до прибытия Коммандос Карлайла. Более мудреные модели перевозили груз на воздушных подушках. Это было устарелое колесное средство. Каждая из восемнадцати покрышек была высотой в два роста человека, а единственная лебедка использовала для спасательных операций двухсантиметровый трос, сплегенный из алмазных волокон.

Боевую машину снарядили, чтобы причинить как можно больший ущерб оборудованию космодрома, но захват гигантского транспортера являлся главнейшей задачей. Транспортировка «Шершня» будет его первой операцией.

Грейсон уже подготавливал «Шершня» для погрузки, когда прибыл транспортер. У «Страуса» отсутствовали специальные манипуляторы, имеющиеся у большинства гуманоидных боевых роботов, но имелись крючья и кольца для крепления тросов Солдаты из тактической группы с катера на воздушной подушке столпились вокруг поврежденного «Шершня», опутывая его тяжелыми тросами и пропуская их через буксирные кольца «Страуса». На гребне постепенно рассасывающейся тучи пыли прибыл транспортер и был установлен сбоку от «Шершня». Используя мускульную силу «Страуса», они водрузили «Шершня» на пятки, развернули на сорок пять градусов и опустили спиной на пандус, спускавшийся с транспортера на землю. Ловко орудуя, солдаты воспользовались лебедкой и трехметровыми ломами, чтобы загнать поврежденного боевого робота на место, после чего трос втянул скат с 20-тонной массой на борт.

Над космодромом в холодном зеленом небе клубился черный дым. Несколько секунд спустя по пустыне разнеслось два глухих удара, за ними последовал треск винтовочного огня со стороны направления Гайельской горы. С того места, где стоял его робот, Грейсон мог видеть нависшую усеченную пирамиду Замка на середине склона.

– Это наши друзья, – сказал сержанту Ларессену Грейсон. – Как ты думаешь, сможем мы и «Стингера» запихнуть на транспортер?

Ларессен стоял рядом с левой ногой «Страуса». После возни с «Шершнем» он тяжело дышал.

– Можно попробовать. – Он немного попыхтел по рации. – Вопрос в том, сможем ли мы двинуться после того, как запихнем его.

– Попытайся.

«Страус» помог транспортным саням сманеврировать к упавшему «Стингеру», и процесс погрузки повторился. Длины и ширины ската хватало только на одного боевого робота, поэтому «Стингера» пришлось положить поверх «Шершня». Пока «Страус» водворял «Стингера» на место, Ларессен отправил восьмерых человек принести руку робота, валявшуюся на песке в пятидесяти метрах.

– Первый, это Третий.

– Да, слушаю.

– Больше не можем их сдерживать. Мы обстреляли противника из ракетометов, но это не остановило их продвижения. «Беркут» наступает на нас, а «Мародер» по-прежнему направляется к вам. Ничего не можем поделать.

– Хорошо. Разбросайте свои мины и отступайте. Мы выезжаем.

Грейсон крикнул «вперед» водителю транспортера, восседавшему в кабине высоко над землей, почти вровень с плечами грейсоновского боевого робота. Транспортер был рассчитан на 60 тонн, но пара двадцатитонок на полу была так ненадежно уложена, что Грейсон боялся доверять даже алмазно-волокнистым тросам.

Грейсон открыл боевую связь со всеми подразделениями.

– Всем, всем! Говорит Первый! Миссия завершена! Сворачивайтесь, мы едем домой!

– Первый, это Второй!

– Вперед, Второй!

– Это Рамага, лейтенант. У нас здесь небольшая проблема.

Грейсон зажмурил глаза. Чего, чего, а только проблемы ему сейчас недоставало.

– В чем дело?

– Штатские, сэр! Их две сотни! Мы вступили в бой с часовыми. Обнаружилось, что они караулили сарай, набитый пленниками.

– В чем проблема?

– Боже, лейтенант, как нам вывезти их отсюда? Многие из них больны, и никто не способен пробежать десять километров до города!

Внезапно Грейсон зрительно представил себе пленников – замотанных, слабых, усталых. Он вспомнил, как Ренфорд Тор говорил, что пленники бандитов закончат свой путь рабами, вспомнил боль Клейдона при воспоминании о своей матери. Он не мог оставить этих людей на милость бандитов. Дернув контрольный рычаг «Страуса», он пустил машину, накренив корпус вперед. Оказавшись за искромсанными остатками ограды космодрома, он ринулся вперед.

Пулеметные очереди настигли поврежденную броню головы «Страуса». Грейсон развернул свой боевой робот, выслеживая инфракрасные фигуры спрятавшихся людей. Пулеметы «Страуса» потянулись к ним ленивыми, пробными струями трассирующих пуль, затем воспламенили наспех сооруженные баррикады из топливных баков и деревянных ящиков. Когда баррикада разлетелась в пыль и щепки, внешний микрофон Грейсона уловил отрывистые возгласы людей, выползающих из укрытия. Их лица были выпачканы сажей, многие потеряли свои шлемы и другое снаряжение. Нескольким помогали идти их товарищи.

Бывшие пленники, однако, остолбенели и ничего не понимали. Где-то на космодроме группа захвата нашла несколько разведывательных воздушных катеров, которые были переполнены самыми слабыми и больными экс-пленниками, среди которых было несколько женщин. Из разбитых окон контрольной башни полетели трассирующие пули, выискивая беглецов. Один из солдат, завопив, забился на железобетоне. Пулеметы «Страуса» снова заработали, и с башни на землю градом посыпались осколки стекла и камня.

– Сержант Рамага!

– Сэр!

– Проверь вон те здания. – Со своего насеста Грейсон заметил на севере складские ангары. «Страус» пошевелил лазером. – Посмотри, можно ли раздобыть еще транспорт.

– Сэр!

– Четвертый.

– Мы здесь!

– Тебе придется затормозить «Мародера». Действуй!

Ответа не последовало, но у Грейсона не было времени выяснять причины. Командир скиммера, должно быть, был шокирован подобным приказом.

– Транспортер!

– Да, сэр!

– Меняем план! Курс на север в сторону порта. Нужно подобрать нескольких пассажиров.

– Да, сэр!

– Шевелитесь! Времени нет!

По пустыне эхом пронеслись разрывы. Там был «Мародер», в четырех километрах от них, приближавшийся тяжеловесными медленными шагами. Катер отделился от земли и устремился навстречу этой новой угрозе, глухо рыча и вздымая песок.

У Грейсона появилась новая забота. Ни у кого из пленников не было теплой одежды. Минусовая температура быстро прикончит их, если они не уберутся поскорее в убежище. Возможно, впрочем, что «Мародер» еще раньше прикончит их из лазера.

Грейсон прицелился и выстрелил. Он подумал, что попал в цель с расстояния свыше трех километров, но не был уверен в этом. На таких рае стояниях даже самые мощные лазеры были практически бесполезны.

В ответ автопушка «Мародера» мигнула. Из пораженного скиммера ударил фонтан огня, рассыпая по песку металл, пластик в останки тел. Второй скиммер делал круг, пытаясь ударить с тыле, там, где броня самая тонкая. «Мародер» притормозил, помедлил, высматривая засаду или спрятавшихся атакующих.

Транспортер заскрежетал тормозами, и освобожденные пленники засуетились возле него, цепляясь за держатели и руки солдат, затаскивающих их на борт. Мимо прополз тяжело нагруженный скиммер, направляясь к Саргаду. Другие двинулись к северу, чтобы подобрать отставших солдат.

Железобетонная полоса опустела, за исключением разбросанных останков. Грейсон скомандовал:

– Итак, все назад! Четвертый, бросай свои ми– | ны – и шабаш! Встретимся в Саргаде!

Снаряды падали, нащупывая врага, совсем рядом.

Они продвинулись достаточно далеко, когда «Мародер», возможно подозревающий о засаде, прекратил погоню.

Тридцать часов спустя после битвы в пустыне Харимандир Синф пристально разглядывал фотографию парня, которого считал мертвым.

– Так, – сказал он. В этом слове слышалось легкое одобрение, а также мрачное предчувствие. Он потрогал фотографию, переданную ему его шпионом. – Так, значит, сын Карлайла жив. И ты говоришь, что он один стоит за… всем этим?

Стефан отрывисто кивнул. Синф пугал его. Он не знал, как отреагирует человек герцога на новости, доставленные им, и неопределенность угнетала его.

Стефана завербовал один из агентов Синфа из штаба виконта Вогеля, вскоре после прибытия представителя Федеративного Содружества в Замок. Молодой треллванец, гордый и честолюбивый, находился в плену обычаев и предрассудков, которые отделяли аборигенов от иноземцев. Агент сыграл на гордости и жадности Стефана. В одном из саргадских банков у Стефана лежало теперь больше денег, чем он видел за всю свою жизнь, и ему было обещано еще большее вознаграждение за дальнейшую верную службу Красному Охотнику.

Стефан с трудом проглотил слюну.

– Я присутствовал на праздновании, господин. Король наградил его ценной медалью и произнес речь. Король назвал сына Карлайла «избавителем Саргада».

Глаза Синфа, пронзительные и холодные, загорелись.

– Он тебя не видел?

– Нет, господин. Я находился у стены. Свет на подмостках был яркий. Он не мог видеть меня в такой толпе. Я думаю, весь Саргад собрался там.

– Это хорошо. Иначе он мог узнать тебя.

– Да, господин.

– Карлайл должен умереть, конечно. Вопрос в том, что делать с этим новым подразделением, которое он формирует. – Синф задумался. – У них теперь полная группа. Четыре боевых робота.

– Только три, господин. Я подслушал на приеме, как разговаривали два теха. Из их беседы я понял, что одного «Шершня» нельзя починить и они будут использовать его на запчасти.

– Три робота или четыре, не так уж важно. Легкие боевые роботы неровня «Мародеру» и «Беркуту». – Он отбросил фотографию Грейсона в сторону. – Карлайл знает, что не может победить. Пожалуй, он пойдет на что-нибудь отчаянное. – Синф улыбнулся про себя. – Это было бы… приятно.

– Тогда вы нападете, господин? – Синф расслабился, и болтливое настроение шефа ободрило Стефана.

– А? Только тогда, когда они высунутся из города. Эти узкие улицы и аллеи – настоящие крысоловки для боевых роботов. Нет, мы останемся здесь и подождем.

– Но, господин, как вы попробуете выманить их на бой?

– А нам и не нужно этого делать. Они не осмелятся атаковать нас здесь, в Замке, и очень скоро нам тоже не придется больше атаковать их.

– Я не понимаю, господин.

– А тебе и не нужно понимать. Если бы ты знал план, я убил бы тебя на месте. Стефан побледнел и промолчал.

– Я хочу, чтобы ты вернулся в Саргад. Ты, Стефан, был там моими ушами и глазами. Сейчас будешь моей рукой. – Ледяная улыбка скользнула по губам Синфа, и молодой треллванец поежился от страха.

Больничный комплекс Саргада располагался главным образом под землей в южной части города. Наземный уровень защищался от особенностей треллванского климата куполом, но открытые площадки для отдыха и упражнений больных были окутаны рыжеватым светом, проникавшим сквозь прозрачную стену. Битва на космодроме отодвинулась в прошлое на стандартную неделю.

Капитан Ренфорд Тор пожал руку Грейсону.

– Я так понимаю, что тебе не удалось раздобыть работу? – сказал Грейсон.

– Должен сказать, они отказались довольно прямо. – Тор продвинулся далеко на пути к выздоровлению, хотя оставался в кресле-каталке, пока не прижилась пересаженная на пальцы ног ткань. Когда отмороженные ноги отказали Тору, то к транспортеру его доставил другой пленник. Кровоподтеки на голове зажили, но у него по-прежнему был затравленный вид, а в глазах застыл тайный ужас.

– В Саргаде все переменилось. У меня есть для тебя работа, если хочешь.

Тор окинул взглядом зеленую одежду Грейсона с нескрываемым отвращением.

– Твой выбор портных, кажется, переменился к худшему. Ты теперь солдат? Грейсон пожал плечами.

– Формально они не зачислили меня, но я считаю себя солдатом. Мы создали подразделение боевых роботов. Наша группа считается подразделением, но это пока что слова. Один рабочий робот, немного трофеев и три роты отважных, но безголовых рекрутов. Ты можешь нам понадобиться.

Пилот грузовоза задумался.

– А что я буду делать? Я не военный. Грейсон подошел к прозрачной стене и стал рассматривать иней, сверкающий на песке и отливающий красноватым светом заходящего Трелла.

– Ты поможешь достать нам корабль, это первое. А второе – отвезешь нас на Таркад. Брови Тора поползли вверх по лбу.

– Таркад?

– Возможно, сперва на базу Федеративного Содружества. Например, на Друн II. До него всего девяносто световых лет. – Грейсон внезапно обернулся к Тору. – Мы дважды побили пиратов, но нельзя ожидать, что так будет продолжаться. Необходимо, чтобы силы Федеративного Содружества вернулись сюда и помогли нам. Коммандос Карлайла… то, что осталось от них, вероятно, двинулись на Таркад. Может, мы смогли бы присоединиться к ним.

– Если они все еще в силе, – тихо сказал Тор. – Без собственных боевых машин и почти без необходимого снаряжения куда они направятся?

– Федеративное Содружество должно знать, что здесь случилось, – продолжал Грейсон, упрямо игнорируя слова Тора. – Они могли бы послать полк и смести пиратов с Гайельской горы.

– Из того, что я слышал. Федеративное Содружество не могло нарадоваться, передавая этот мир Хендрику. К чему им беспокоиться? – Тор заерзал в кресле-каталке. – Но все это не имеет значения, поскольку тебе нужен корабль, а не капитан корабля.

– Не совсем так! И вот почему мне нужен ты. Твой шаттл все еще в порту. Твой грузовоз, должно быть, по-прежнему припаркован на стартовой точке. Если мы захватим его, набьем солдатами…

– И испепелим их метеоритной защитой «Индивидуума» в тот момент, когда они окажутся в пятистах километрах от него. Парень, я не думаю, что ты понимаешь, на что идешь.

Грейсон почувствовал себя обескураженным, но моментально взял себя в руки. Еще слишком рано знать, что сработает, а что нет.

– Но ты нам поможешь? Когда встанешь на ноги? Я сделаю тебя своим советником и устрою в мой штаб.

Тор вздохнул.

– Тебя, я вижу, не остановишь. – Затем он осклабился. – На самом деле, я всегда любил хорошую драчку, юноша, и, черт бы меня подрал, если я знаю, как я буду оплачивать свое проживание здесь.

Грейсон знал, что правительство уже пообещало оплатить расходы на госпитализацию бывших пленников. Но Тор был чужеземцем и находился в таком же неопределенном положении, как и Грейсон, кроме того, ему некуда было податься на Треллване.

Пожав плечами. Тор добавил:

– Думаю, тебе нужен телохранитель, чтобы уберечься от неприятностей.

Клейдона же, однако, было не так легко убедить. Он находился среди 180 штатских и солдат, освобожденных во время рейда на космодром. Грейсон заметил его, когда группа выгружалась с милицейского скиммера, и подбежал к нему с распростертыми объятиями. Но радушное приветствие Грейсона получило холодный отпор.

– Мне нужно радоваться, что я вижу тебя? – язвительно спросил треллванец. – После того, что случилось с моим домом… с отцом?

– Я… я сочувствую, Клейдон, – Что оставалось Грейсону сказать, чтобы перекинуть мост через пропасть возникшего отчуждения? – Слушай… я не виноват!

– Не виноват? – Бледное лицо Клейдона вспыхнуло. – Послушай, юный господин, у тебя есть чудесный дар использования людей, ты ездишь на них, как на боевых роботах, пока они не сломаются или пока ты не добьешься своего. Нет, спасибо, уволь.

– Клейдон, ты нам нужен! – Наличие еще одного специалиста с квалификацией Клейдона позволило бы техвзводу справиться с задачей приведения захваченного робота в боевой порядок.

Но, Боже мой, сколько в Клейдоне гнева!

– Но вы мне не нужны! Оставьте меня в покое! – Клейдон развернулся, оставив Грейсона стоять у массивного колеса транспортера.

Он размышлял о Клейдоне, пока шел по улицам Саргада к апартаментам Мары. Он решил прогуляться, несмотря на холод, поскольку ему требовалось время, чтобы немного подумать. Как бы то ни было, теплая одежда достаточно согревала его. По улицам сновали коммерсанты, штатские и солдаты, хотя на таком расстоянии от делового квартала людей было не так много.

Грейсон не видел Мару уже столько периодов, что сбился со счета, и пообещал ей, что вне зависимости от расписания в его следующем периоде отдыха они снова, по ее словам, перезнакомятся. Ему как-то не удавалось настроиться на мысли о Маре, потому что слова Клейдона продолжали эхом звучать в голове. Использовать людей? Разумеется, он использовал людей! Ему ежедневно приходилось использовать их, чтобы добиться какого-нибудь результата, гонять, шпынять, держать за веревочки старших и младших. Работа должна быть сделана!

И все-таки Грейсон ощущал, что в чем-то Клейдон прав. В душе Грейсон знал, что он работал по созданию особого подразделения не просто для того, чтобы охранять Треллван, а чтобы уничтожить черно-серого «Мародера». Но в любом случае, месть это или нет, если его действия выгодны также людям Треллвана, в чем же дело?

На дороге заскрипел тормозами четырехколесный транспортер.

– Грейсон! Грейсон! – Из кабины транспортера вылезла Лори. – Все в порядке, – сказала она водителю. – Я останусь с ним.

Грейсон уловил ответ водителя в зеленой одежде:

– Мне дан приказ, сержант, сопровождать тебя.

Лицо Лори, когда она приблизилась к Грейсону, выражало разочарование. Солдат службы охраны следил за ней, куда бы она ни вышла за пределы штаб-квартиры группы или отведенных ей помещений.

– Привет, Лори. Чем могу быть полезен?

– Мне нужно поговорить. – Она метнула взгляд на водителя, припарковавшего машину и стоявшего рядом с ней, но на таком расстоянии, что слова только-только долетали до него. "О, черт, не сейчас", – подумал он, но ухитрился слабо улыбнуться.

– Ну. конечно. Пройдемся со мной? Она кивнула и пошла вперед. Охранник последовал за ними на почтительном расстоянии.

– Что за проблема?

– Грейсон, так не пойдет.

– А, снова культурные проблемы. – Они условились между собой так обозначать трудности, которые встречала Лори, работая с мужчинами из мира, где женщин не допускали на руководящие или военные посты.

– Причем несколько! Я пытаюсь реквизировать амуницию, а эти тупорылые бюрократы не хотят даже разговаривать со мной! Настаивают, что будут разговаривать только с уполномоченным офицером.

– Ты показывала им ордер?

Потребовались специальная печать и подпись Джеверида, чтобы Лори могла делать то, что ей было положено по должности.

– Конечно. А сейчас возникла проблема с Гариком.

Гарик Энцельман был бывшим товарищем Лори, захваченным со своим «Шершнем» в битве за космодром. Переговорив с Лори, тот согласился присоединиться к группе, но штабные офицеры и даже другие члены подразделения яростно воспротивились этому.

– Ты обработала его? Она кивнула.

– В конце концов да. Они приставили к нему сторожевых псов.

– На самом деле. Лори, я не могу ничем помочь. Ты должна признать, что вы двое могли бы наделать кучу вреда, если бы задались такой мыслью.

– Но они, кажется, не понимают, что мы ничем не обязаны Харимандиру Синфу и его бандитам! Ничем! Он практически похитил нас, убил одного из наших людей по пути сюда…

Грейсон знал, что это неподходящий момент для дискуссии.

– Слушай, я поговорю кое с кем в следующем рабочем периоде…

– Грей, я не могу так больше! Либо они позволят мне делать свою работу, либо я… Он поднял руку.

– Подожди…

Шум, пронзительное жужжание за спиной насторожили его. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть маленького темноволосого человека, подступавшего к нему сзади. Какое-то мгновение Грейсон пытался вспомнить, где он видел этого человека раньше. Но времени на воспоминания у него не оставалось. Вибронож в руке нападавшего раскалился добела.

Грейсон отступил назад, и лезвие пронеслось мимо его лица, оставив запах раскаленного металла. Затем лезвие снова метнулось вниз, Грейсон опять уклонился и почувствовал, что уперся спиной в каменную стену. Лори закричала и шагнула между Грейсоном и нападавшим.

Бандит отодвинул Лори в сторону.

– С дороги, женщина!

Но Лори схватила мужчину за руку, а ее ботинок с размаху размозжил ему колено.

Лезвие прожужжало в сторону Лори, но Грейсон успел схватить правую руку человека, а Лори треснула его годовой об стену. Причем звук был такой, будто разбили яйцо. Вибронож заплясал по мостовой, отковырнув при своем падении кусок железобетона. Грейсон разорвал провода у пояса нападавшего, и пылающая угроза утихомирилась. Бандит шлепнулся на землю.

Грейсон наклонился к нему и нащупал на горле пульс.

– Он мертв. Шея сломана.

– Проклятье! – произнесла Лори.

– Что такое?

– Я не хотела его убивать. Сейчас мы не сможем узнать, кто он такой.

– Неважно. Я его знаю.

– Да? – Одна бровь выгнулась дугой. – Твой

Друг?

Он покачал головой.

– Его зовут Стефан. Он тех, работал у Коммандос. Тот самый шпион, пустивший бандитов в Замок. Он, вероятно, работал на… как ты говоришь, зовут их главаря?

– Харимандир Синф. Ты, должно быть, наступил ему на любимую мозоль, если он решил удостоить тебя таким вниманием.

– Да, – тихо сказал Грейсон. – Синф. – Сердце его похолодело и ожесточилось при этом имени. Он поклялся убить предателя, открывшего врагу ворота Замка. Хотя смертельный удар нанесла Лори, какая разница, если этот человек мертв. Однако Грейсон не чувствовал того удовлетворения, которого ожидал. Вместо этого в нем снова возникла потребность в мести – пожирающее вожделение. Стефан был просто инструментом Синфа, и поэтому на самом деле ему нужен Синф. Но как?

С автоматическим пистолетом в руке появился охранник Лори.

– Что случилось?

– Я могу спросить у тебя то же самое, болван! Где тебя черти носили?

– Это… это случилось так быстро. Напряжение схлынуло, и Грейсон внезапно почувствовал себя слабым и уставшим.

– Ладно. Ерунда. Лучше доставь сержанта домой.

– Есть, сэр!

– Нет, Грей, позволь мне остаться с тобой… Грейсон нахмурился. Он уже опоздал на свидание с Марой.

– Нет, – сказал он. – Иди с ним. Мы увидимся в следующем рабочем периоде. У меня… свидание. Рот Лори выпрямился в жесткую линию.

– Есть, сэр. Спокойной ночи, сэр. – Не взглянув больше на Грейсона, она забралась на переднее сиденье транспортера. Грейсон знал, что Лори расстроилась, знал, что ей хотелось поболтать еще, но ему было не по себе, он так устал. Неужели правда, что Синф хотел его смерти так же сильно, как и он хотел смерти Синфа? Возможно, этот человек не понимал, что смерть Грейсона не остановит группу Треллвана. Уровень подготовки воинов попрежнему находился гораздо ниже любых стандартов регулярной армии Федеративного Содружества или стандартов, которые установил бы Кай Гриффит, но несмотря на это, кадры обученных и опытных солдат росли. Даже если бюрократы не позволят Лори водить боевой робот, несколько учеников подавали большие надежды, особенно самый молодой – Ярин.

Грейсон стиснул руки в кулаки так, что косточки побелели, чтобы удержаться от дрожи. Только сейчас он понял, что едва избежал смерти. Тот факт, что Стефан игнорировал Лори, поскольку не считал ее за угрозу, – вероятно, потому, что она женщина, – и спас его.

Транспортер оторвался от обочины и покатил по улице. Грейсон смотрел, как он удаляется, затем ускорил свой шаг в направлении апартаментов Мары.

– Нам нельзя атаковать, генерал. Это будет самоубийством и означает конец всему, что мы здесь создали.

Грейсон вышагивал по комнате у стола, за которым сидел Варней. Генерал Адел наблюдал за ним из кресла в углу. Главный министр Станник стоял возле окна, спиной к группе, со стаканом чего-то красного и крепкого в руке.

Грейсон боялся Станника. Министр обороны планеты имел резкие, крутые манеры. Задавал вопросы, словно стрелял из автопушки. И Грейсон не знал, насколько он осведомлен о связи дочери с иноземным командиром группы боевых роботов Треллвана. Треллванцы яростно охраняли своих жен и дочерей, и за контактами молодых людей обычно надзирали замужние женщины, родственницы-дуэньи. У Мары было больше свободы и больше свободного времени, за ней никто не приглядывал, в отличие от большинства треллванских девушек. У нее имелись собственные апартаменты рядом с местом работы отца в центре, и даже на работу в офис она ходила без эскорта. Интересно, думал Грейсон, знает ли Станник, что я сплю с ней?

Красное солнце бросало через окна длинные тени. С приходом Второй Ночи температура снизится в ходе заключительной стадии похолодания. Снаружи рабочие устанавливали на окна изолирующие панели. Вдалеке над горами висели тучи, серые и тяжелые. «Там все еще идет снег», – подумал Грейсон.

Алел поерзал в кресле.

– Тебе не хватает еще уверенности, юноша. Мне кажется, ты сомневаешься в своих собственных свершениях.

Грейсон повернулся к нему с едва скрываемым нетерпением.

– Я думаю, что нам до сих пор просто везло, генерал. Но я все же уверен, что три легких боевых робота не проживут слишком долго в соперничестве с тяжелыми. Генерал, отдаете вы себе отчет, что вы от нас просите?

– Люди ожидают победы, Грейсон, – сказал Станник. – Между прочим, твои успехи работают против тебя. После захвата тех двух боевых роботов на космодроме они удивляются, почему ты не двинулся на Замок.

– Взять Замок! – Грейсон не ожидал такого вопроса. – Взять Замок – с тремя двадцатитонными боевыми роботами?

Варней пошевелился, на лице – заинтересованное выражение.

– Что тебе нужно, чтобы штурмовать Замок, Грейсон?

Адел фыркнул.

– По-моему, Замок отобрали у гарнизона Федеративного Содружества тремя боевыми роботами… а охраняли его четыре машины!

– Генерал, я не думаю, что нам нужно затевать бесполезные взаимные обвинения, – сказал Варней.

Он взглянул на Станника, затем снова на Грейсона.

– Мы не приказываем тебе атаковать, Грейсон. Но мы желали бы видеть какой-нибудь план действий, конструктивного использования группы. Я спрашиваю, можешь ли ты выработать программу действий и положить ее мне на стол через, скажем, семьдесят часов?

– Но, генерал…

– Никаких «но». Когда становишься лидером, то обнаруживаешь, что все, до чего ты дотрагиваешься, становится политическим.

– Политическим? Но при чем здесь политика? – Грейсон всегда чихал на политику, всегда нервничал, когда сталкивался с системой, производившей больше слов и бумажной канители, чем дела.

– Я не знаю, осознаешь ли ты это, но ты и твоя группа являются как раз сейчас объектом для множества дискуссий.

Грейсон покачал головой.

– Я был слишком занят.

– Полагаю, что так. Но есть люди, именующие себя Группой Мира, и у них есть поддержка в министерстве, совете… Так вот, эти люди доказывают, что мы должны пойти на соглашение с бандитами.

– На соглашение!

– Не брызгай слюной, парень, – сказал Алел, – испортишь мебель.

Варней метнул недоброжелательный взгляд на Адела.

– Генерал, если не возражаете, можете оставить нас на минуту одних?

Челюсть генерала службы охраны приняла бульдожье выражение, но через мгновение он расслабился, встал и кивнул Станнику и Варнею.

– Очень хорошо. Все это в конце концов чепуха… вы понимаете это или нет? Станник, вам из всех остальных положено знать лучше. Вы были офицером перед тем, как стали политиком! Группа должна находиться под единым, унифицированным руководством, и именно служба охраны обладает политическим чутьем, чтобы направлять их операции.

Когда Адел их покинул, Грейсон заметил:

– Он не любит меня, так ведь?

Варней, дернув уголком рта, пожал плечами.

– Он авторитетный человек, у него есть влиятельные друзья. К тому же он хочет контролировать твою группу.

– Почему?

– Потому что группа представляет собой большую силу. Грейсон, я попросил его уйти, чтобы искренне, не впадая в полемику с генералом Аделом, сказать тебе, что в министерстве обороны очень много споров насчет группы. Есть фракции, возмущенные присутствием иноземцев в подразделении…

– Я иноземец, генерал.

– …и много тех, кто протестует против использования тобой известных бандитов. Эта женщина, Калмар… ее присутствие в твоем штабе вызывает бурю толков. А еще я знаю, что у тебя есть прошение на использование еще одного захваченного бандита… Энцмана?

– Гарик Энцельман… Он столько же знает о боевых роботах, сколько и сержант Калмар. Варней покачал головой.

– Знаешь, что я тебе скажу, Грейсон: правительство не собирается терпеть использование военнопленных на таких важных военных должностях. Тебе, сынок, нужно смотреть на вещи нашими глазами.

– И вам, несмотря на все мое уважение, нужно смотреть на все моими! Калмар и Энцельман представляют ценные технические кадры. Они знают машины как свои пять пальцев, не хуже любого геха! Было бы глупо не использовать их. Генерал, мне не с кем больше работать!

– Ладно, это возможно… возможно. Грейоои, я окажу тебе любую поддержку, какая в моих силах, но я пытаюсь тебе доказать, что ты нажил себе врагов, сильных врагов, которым хотелось бы, чтобы группа управлялась по другому… или была уничтожена полностью. С этими иноземцами ты заварил такую кашу во Дворце… Это дает оппозиции оружие… Знаешь, что я имею в виду?

– Генерал пытается сказать, – вмешался Станник, – лишь одно: это означает, что на карту поставлены политические карьеры, люди, которые возвысятся или упадут в грязь в зависимости от того, преуспеет ли твоя группа либо с треском провалится. Нам нужно действовать, действовать успешно, причем быстро, иначе мы не можем оправдать расходы или закончить споры о всей этой иноземной заварушке.

– Я думал, что за группой стоит сам король! Станник улыбнулся, но выражение глаз осталось мрачным.

– Даже король не сможет контролировать ситуацию, если она повернется против нас. И – сынок, если мы проиграем этот бой, то и ты тоже. Твоя группа не выживет, если правительство срежег дотации. Да поможет тебе Бог, если ты влипнешь. Понял?

Грейсон не вполне был уверен, что уловил смысл сказанного, но в словах Станника сквозила ледяная угроза.

Мороз кусался, колючий ветер, словно лезвие, вгрызался в маскировочные халаты, пробирал до мозга костей. Воздух был настолько сух, что моментально слизывал влагу с обнаженной кожи, но над горами к северу перемежающиеся вспышки отдаленных молний обнаруживали набрякшие снеговые тучи. Стояла середина Второй Ночи. Треллван снова приближался к солнцу, но это будет Дальнее Прохождение, когда солнце повиснет высоко в небе над противоположным полушарием, а Саргад останется в морозных объятиях ночи.

Вместе с Дальним Прохождением придут штормы Второй Ночи, а затем постепенное потепление. Но это случится через стандартную неделю.

Группа людей, окутанная мглой, скользила вдоль опушенной морозом кромки периметра маршировочного плаца возле Замка. Фонари на столбах, выставленных вдоль огражденного периметра, заливали железобетонное полотно неживым светом, что обособляло маячившую черную массу усеченной каменной пирамиды, вздымавшейся над ними. В открытой Бухте Ремонта кипела работа. Там двигались фигуры, видимые сквозь широкие стеклянные стены, подсвеченные красным светом.

Грейсон посигналил сержанту Рамаге: «Двигайcя». Он ничего не говорил, так как поблизости могли быть звуковые детекторы, оснащенные компьютерными фильтрами для устранения шума завывающего ветра и выделения шепота. Рамага кивнул и двинулся вперед осторожными, неровными шагами, рассчитанными на то, чтобы сбить с толку сенсоры, установленные для обнаружения обычного движения.

Рот Грейсона пересох, и не только из-за жгучей сухости воздуха. Он осознавал, что никогда прежде так не боялся.

Он следовал плану, угодному генеральному штабу Джеверида и совету министров, выработанному во время долгих заседаний со своими старшими штабными сержантами – Лори, Рамагой и Ларессеном. Когда план одобрили, они четверо работали еще дольше и упорнее, чтобы отобрать и обучить группу захвата из пятидесяти человек.

Объектами нападения стали Замок и погруженный в дремоту «Беркут». Военная разведка Саргада установила, что этот боевой робот был поврежден термитными гранатами во время операции на космодроме, но сейчас уже почти отремонтирован. Ударная сила Грейсона пробьется в Бухту Приюта, очистит ее огнем из ручного оружия и гранатами, встроит мощные термитные патроны в ключевые узлы на броне «Беркута» и удалится в темноту. Если повезет, боевой робот будет безнадежно угроблен и сгодится лишь на запчасти. Даже такой ущерб, который потребовал бы еще нескольких сотен часов ремонтного времени, компенсировал гибель почти любого количества людей и снаряжения, и когда Грейсон думал об этом, он знал, что ему самому придется возглавить эту миссию.

– Тебе нельзя, – сказал Варней. – Ты один стоишь целой группы! Без твоего специального знания боевых роботов и тактики…

– У Лори Калмар точно такие же знания, – возразил он. Это было не совсем верно, поскольку Кай Гриффит не обучал ее тактике малых подразделений, но сейчас было не время препираться. – Она сможет продолжить мое дело, если я не вернусь.

– Ни одна женщина не будет руководить этим подразделением, Грейсон. Особенно иноземка.

Варней продолжал протестовать, но в итоге Грейсон просто настоял на своем. Если его запрут в камере штаб-квартиры округа, то он вообще перестанет работать и отстранится от руководства своей командой. Он рассуждал, что своей подготовкой вполне соответствовал миссии, в то же время солдаты начнут действовать с большей энергией и энтузиазмом, если их командир в бою будет с ними.

Благодаря Гриффиту Грейсон чувствовал себя экспертом в командной тактике, но люди в его команде были по-прежнему зелеными юнцами. Еще недавно, четыре стандартные недели назад, большинство солдат в команде не могли, как надо, пользоваться камуфляжем, не могли подкрасться и пристукнуть вражеского часового, не могли даже зарядить и выстрелить из автоматического оружия менее чем за пять секунд. Грейсон штудировал тактику и технику малых подразделений в возрасте пятнадцати лет, и происходило это под пристальным вниманием и еще более острым языком Кая Гриффита. Он прикинул степень риска разных вариантов и в конце решил, что игра стоит свеч. Шансы на успех увеличатся в случае его присутствия и руководства.

Обучение Грейсона включало в себя владение широким диапазоном оружия, военных искусств, где были представлены несколько очень старых и эффективных боевых традиций, а также науку двигаться быстро, бесшумно и точно. Он верил в свои силы, даже радовался возможности проверить их. Тогда почему он так нервничает?

Он облизнул губы. Бой в Замке испугал Грейсона, но тогда это произошло из-за смерти отца. Ему было страшно во время уличного сражения, когда он вступил в поединок с «Шершнем», когда подкрадывался и встал под пулеметами «Страуса», но его подстегивала жажда мести. Эта жажда притупилась, растворилась в сотне административных дел, требовавших внимания Грейсона. Он боялся битвы с роботами один на один, но реальный бой боевых машин настолько походил на тренажерный, что, за исключением духоты, легко было позабыть обо всем на свете.

Но сейчас Грейсон Карлайл лежал на промерзшей земле неподалеку от зияющего зева ворот Замка и внутренне содрогался. Все другие операции были более или менее навязаны ему необходимостью момента. Эту миссию затеяло высшее командование, и Грейсон еще не убедился в ее нужности. Еще хуже было то, что он вел пятьдесят человек на крепость, предназначенную для отражения шаттлов, вооруженных лазерными башнями, и набитую тяжелыми боевыми роботами.

Тот факт, что отряд, соразмерный по силе с его группой, до этого захватил Замок, нисколько его не утешал. Та атака явилась полнейшим сюрпризом, и к тому же ей поспособствовал предатель внутри стен Замка. У Грейсона не было такого агента, а также он не мог рассчитывать, что враг расслабился.

Имелось кое-что еще, травмирующее закоулки сознания. Грейсон беспокоился о том, как они проникнут в Замок. Прежде двери реагировали на отпечатки его пальцев, но к этому времени новые оккупанты Замка, вероятно, изменили компьютерную систему идентификации. В лучшем случае двери пропустят его, одновременно включив сигнализацию. Они принесли с собой взрывчатку, чтобы проломить дверь, если необходимо.

Странно, однако двери Бухты Ремонта стояли настежь распахнутыми и слабо отблескивали, когда внутреннее тепло Замка проливалось наружу, в морозный воздух. Тогда все просто. Залпом укокошить пару часовых, как раз за дверью, затем стремительный натиск – и дело сделано. Грейсон различил фигуру «Беркута», распластанную поверх рабочего пьедестала под паутиной лесов и тросов.

Может, отсюда и беспокойство. Слишком просто все это выглядит. Гриффит всегда говорил, что опасность обычно таится там, где ее не ожидают. Какая скрытая опасность могла терзать его сознание? Разумеется, всегда есть опасность предательства. Атака на Замок ясно это подтвердила. Однако, единственные люди, знавшие о настоящей атаке, были из высших слоев министерства обороны, и их, объединяло желание способствовать победе группы. На мгновение он вспомнил о Стефане и других агентах бандитов, шныряющих среди его собственных людей, но затем отбросил эту мысль. То, что Стефан только один покусился на жизнь Грейсона, наводило на мысль, что в городе очень мало таких агентов. Нет, большинство шпионов могло относиться к службе охраны или к милиции.

Он вытащил рацию размером с кулак, выдвинул антенну и поскреб по передатчику три раза, вот так: шкряб, пауза, шкряб-шкряб. Он подождал, напрягая слух. Пришел ответ: скрип, пауза, скрип, пауза, скрип-скрип. Если бы он услышал быструюпоследовательность скрипа, это означало бы, что «Мародер» не находится больше под наблюдение сержанта Ларессена и не патрулирует периметр космопорта, а направляется по дороге к Замку. Полученный сигнал означал, что «Мародер» все еще там, где он его видел десять часов назад. Он никак не мог добраться до Замка меньше чем за десять минут. Это давало Грейсону уйму времени.

Тактический приемник в левом ухе процарапал еще один код: цап-царап, цап-царап, цап-царап. Это Рамага с передовой позиции извещал о том, что путь свободен, никаких признаков западни, спрятавшихся солдат или орудийных платформ. Прислушиваясь к сигналу, Грейсон лениво следил, как часовой поежился, словно пытаясь согреться.

Врагу может взбрести в голову в любой момент закрыть ворота Бухты Приюта, и поэтому группе нужно двигаться прямо сейчас. Грейсон переместил свое оружие на лямке так, что оно оказалось на груди. Это был пулемет Ругана, стрелявший круп ными пулями, с темпом стрельбы до 1000 выстрелов в минуту; черный магазин выступал гораздо ниже рукоятки. Оружие было местного производства и не такое надежное, как оружие Федеративного Содружества, которым щеголяли Коммандос Карлайла. Долгие часы на стрельбище убедили Грейсона, что оно сгодится для ползучего рейда. Грейсон помнил, что поставил селектор на очередь из трех пуль.

В длинном магазине умещалось 80 безгильзовых пуль, и они кончились бы за пять секунд непрерывной автоматической стрельбы.

Согласно плану выстрелы Грейсона послужат сигналом к атаке. Поэтому именно он решал, развивать операцию или нет. Сигнал отступления он передал бы по тактической рации. Атака должна была начаться со снятия двух часовых.

Он задержался на мгновение, чтобы успокоить дыхание, смягчить сухость в горле, чтобы подавить страх. Ему наплевать на победу, которой требовало саргадское правительство. Это будет очередной удар по людям, убившим отца, истребившим его друзей. Он поднял громоздкий, с глушителем, автомат, нацелился и нажал пальцем курок.

Автомат заурчал, и часовой, стоявший в семидесяти метрах от Грейсона, дернулся назад, как кукла на веревочке. Грейсон повел оружие в сторону второго часового, но было уже поздно. В морозном воздухе затрещали и завизжали автоматы. Вспышка поразила другого часового и бегущего теха, развернула их на месте и швырнула о землю. Затем с обеих сторон от Грейсона из тени поднялись черные фигуры и ринулись к открытым дверям Бухты.

Пятьдесят черных фигур, стреляя на ходу, бежали через парадный плац, залитый лучами света. Приглушенные очереди рявкали и шипели, разбрасывая смерть в Бухте Приюта, разгоняя бандитов по укрытиям и скашивая на месте зазевавшихся.

Грейсон перешагнул через границу между пара– а дным плацем и Бухтой. Знакомая пещера, сумрачная, освещенная красным светом, разинула пасть, и проглотила его. Прямо перед ним находилась десятиметровая фигура сломанного «Беркута».

– Кольер! – заорал он, махая рукой. – Сенкинc и Бруки! Дверь! Команда… вперед!

Трое солдат рванулись к двери, ведущей в центральный проход Замка. Пятеро человек с тяже лыми ранцами на плечах протопали мимо него ивскарабкались на приподнятую площадку, где лежал неподвижный боевой робот. Сверху хлестнула огненная струя, и возле головы Грейсона что-то пронеслось. Не успел он среагировать, как поблизости раздался хриплый треск автомата. С верхней площадки лестницы, зигзагами поднимающейся к контрольной будке Бухты, отделилась фигура и с тупым звуком шмякнулась о железобетонный поя в двадцати метрах внизу.

Грейсон обернулся к человеку, который только что выстрелил. Это был Ларессен.

– Спасибо, – сказал Грейсон. – Сержант, иди с командой Демо. Я останусь с группой прикрытия.

Ларессен кивнул и устремился вверх по лестнице, туда, где команда Демо пробиралась к корпусу боевого робота. Грейсон рысцой пересек пещеру и ринулся к двери в проход, где притаились трое рядовых. В дверные петли вогнали клинья, чтобы она не закрылась, а на пороге, тупой мордой в коридор, установили на двух ножках пулемет. Бруки лежал плашмя, приставив приклад к плечу. Остальные прикрывали его автоматическими винтовками.

– Ну что, есть что-нибудь?

– Нет, сэр. – Капрал Кольер был главным в группе прикрытия. Он махнул рукой в сторону герметической двери. – Пусть только высунут свой нос оттуда, а мы уж их прищучим! – Он помедлил, замявшись, и добавил запоздалое "сэрЮ. Кольер выглядел моложе, чем Грейсон, но, кажется, умел обращаться с людьми. Грейсон похлопал его по плечу, затем повернулся, чтобы уйти.

С ремонтной площадки обрушился гром, раздался стон раздираемого металла; люди бросились врассыпную. Кто-то завопил. Грейсон застыл как вкопанный, парализованный шоком и нарастающим ужасом. «Беркут», спящий гигант, поблескивающий красным светом, ворочался, вздрагивал, медленно поднимаясь в вертикальное положение. С внезапно зашевелившегося торса спрыгивали черные фигуры. Растянувшись на железобетоне, куда его зашвырнуло движение громадной машины, лежал человек.

Тщательно спланированная и отрепетированная операция летела к черту. Один из людей Грейсона стоял на полу Бухты и разряжал очередь за очередью в проснувшегося монстра, остальные, разинув рты, стояли, пригвожденные ужасом, на месте. Один отбросил винтовку и с воплем кинулся бежать, остальные последовали его примеру. Но было слишком поздно, ибо двери Бухты закрывались с глухим скрежетом.

Этого не может быть, подумал Грейсон, но наполовину приподнявшаяся боевая машина доказывала обратное. Громадная металлическая рука метнулась через помещение и смахнула одинокого солдата, вооруженного автоматической винтовкой.

«Беркут» встал, ужасающе огромный в ограниченном пространстве Бухты Приюта. Какой-то частью ума Грейсон отметил, что наплечная пушка боевого робота отсутствовала, спинной агрегат, вмещавший пушку и жизнеобеспечивающие приспособления, отсоединен, а панели на груди и ногах открыты – все это производило впечатление незавершенности ремонта. По машина двигалась и управлялась. Грейсон следил, как голова – крошечная по сравнению с громоздким торсом – поворачивалась, выслеживая сенсорами группу мечущихся солдат. Вытянулась правая рука, и средней мощности лазер, приделанный к предплечью, мигнул один раз, два – и железобетонный пол обожгло высокоэнергетическими пучками, а бегущие люди превращались в корчащиеся, визжащие факелы или оставались лежать обугленными и почерневшими грудами.

Тщательно встроенные взрывчатые заряды могли бы уничтожить этот боевой робот, но пока он двигался в боевом режиме, прикрепить их не представлялось возможным. Двери Бухты все еще мучительно медленно смыкались.

– Бруки! – заорал Грейсон. – Уходи!

Группа прикрытия выползла из открытой двери. Гигант ссутулился и развернулся, вероятно выискивая источник голоса, отдающего команды. Лазер вспыхнул снова, и Грейсон нырнул за штабеля деревянных ящиков. Кольера изжарило на бегу, его труп стал неузнаваемым, если бы не полу расплавленный обломок пулемета, все еще прижатый к обугленным тлеющим останкам. Лучи хлестали безжалостно. Сенкинс тоже исчез в огне и черном, как нефть, дыму, его винтовка с грохотом покатилась по полу.

Двери Бухты, мрачно лязгнув в последний раз, затворились. Левая рука боевого робота опустилась, раздавив солдата, прятавшегося в тени под приподнятой ремонтной площадкой. Человек позабыл, что эта машина может видеть тепло, подумал Грейсон. Где-то кто-то визжал, обожженный.

Ситуация была безнадежной. Может, созвать командиров групп, чтобы выяснить дальнейшие действия? Он тут же отверг эту мысль. Противник наверняка прослушивает тактические радиочастоты, и эта информация поможет бандитам больше, чем Грейсону.

"БеркутЮ стоя сканировал помещение. Грейсон мог слышать легкие щелчки механических реле в крошечной голове и догадался, что водитель сканирует инфракрасные, видимые и движущиеся образы, выискивая жертву. По всей Бухте имелись штабеля ящиков, за которыми укрылись люди. Боевой робот представлял жуткое зрелище тупоумного металлического гиганта, прикидывающего, как обнаружить противника и не сжечь ценное снаряжение. Скоро он начнет двигать ящики, и всякий, кто выползет оттуда, будет сожжен или раздавлен. Грейсон оглянулся на сцепленные зубцы герметической двери позади себя. Если бы он смог открыть дверь, у солдат появился бы шанс, они бросились бы в темноту вниз по склону горы. Но чтобы открыть двери, существовал лишь один способ – дернуть рубильник в контрольной будке Бухты. Его взгляд скользнул мимо замершего робота к освещенной будке, в пятнадцати метрах от пола.

Все, что нужно, – это диверсия.

Поблизости лежало тело, одна рука была откинута, почти целая кисть сжимала лямку брезентового ранца. Это был один из людей Ларессена, некто из группы Демо, посланной уничтожить «Беркута».

В ранце содержалась взрывчатка – пять пакетов пластика, каждый весом в два килограмма, прицепленных к магнитной подкладке и уже оснащенных детонатором с часовым механизмом. Вставленные в соответствующие схемы, эти пакеты могли уничтожить боевую машину. Сейчас их некуда было вставлять, но они могли отвлечь внимание.

Грейсон стиснул зубы, вытер с лица пот и выскочил из-за ящиков. Хотя он и старался не смотреть на металлическую гору, но услышал щелчки реле, почувствовал медленный поворот головы, тяжеловесное движение правой руки, наводящей лазер. Он потянулся через труп за ранцем и рванул его к себе. Рука трупа не разжималась, и Грейсон очутился в смертельной ситуации «перетягивания каната» с неузнаваемым трупом одного из своих собственных людей. Хуже того, он чувствовал, что лазер почти наведен.

Вложив все силы в последний, отчаянный рывок, Грейсон ощутил, что лямка выскользнула из стиснутых мертвых пальцев, а сам он кувырнулся назад с ранцем, прижатым к груди. Лазер боевого робота выстрелил, обдав Грейсона белым жаром и резким запахом. Ящик, где он прятался до этого, объяло пламенем. В свете пожарища Грейсон вскочил и побежал к массивной бронированной ноге «Беркута».

Гигант сместился, выслеживая его. Грейсон метнулся вправо, затем влево, засовывая руку в ранец и вытаскивая оттуда один двухкилограммовый пакет. Закинув ранец на плечо, свободной рукой он установил таймер на пять секунд и бросил его – не в монстра, а на пол между собой и ногой боевого робота.

Затем он снова побежал, виляя, к металлической лестнице под контрольной будкой. Взрыв, прозвучавший за спиной мгновение спустя, подхватил его и швырнул в сторону будки, а затем грохнул плашмя об пол; руки и лицо были в крови, в ушах стоял отвратительный, головокружительный звон. Робот помедлил, ослепленный вспышкой взрыва. Грейсон воспользовался отсрочкой, чтобы выудить еще два пакета, а затем метнул их в голову монстра. Взрывы произвели небольшой ущерб, но они не давали водителю опомниться в течение драгоценных секунд. Грейсон подбежал к лестнице и полез по ней, преодолевая по три ступени зараз.

Снизу раздался еще один взрыв, и лестница бешено закачалась. Он обернулся, вцепившись руками в перила. Внизу одинокая фигура махнула рукой, затем швырнула еще один пакет, взорвавшийся у ног «Беркута».

– Действуй, лейтенант, – закричала фигура, когда рев взрыва утих. – Мы займемся им!

Грейсон узнал голос Ларессена. Взобравшись на верхнюю площадку лестницы, он толкнул плечом полуоткрытую дверь. Там поджидал бородатый человек в зеленой спецодежде с винтовкой в руках.

Свой пистолет Грейсон потерял где-то на полу Бухты. Внизу грянул еще один взрыв, и «Беркут», дернувшись, зацепил лестницу со зловещим, пронзительным скрежетом. На мгновение бородатый солдат замешкался, что дало Грейсону возможность вмазать брезентовой сумкой по его лицу. Он бросился к нему, вцепившись в винтовку и отпихнув солдата назад. В борьбе они перекувырнулись через стул и впечатались в консоль монитора. Когда Грейсон резко поднял колено, солдат хрюкнул и ослабил хватку. Грейсон треснул его прикладом по виску. Затем нажал до упора плоскую белую кнопку, которая открывала двери Бухты. Грейсон стоял там, не отпуская кнопки, пока стиснутые зубы дверей не разомкнулись, пролив свет во мрак. Схватив винтовку солдата и брезентовый ранец, он выбежал через дверь будки.

Там был боевой робот, голова его находилась всего на два метра ниже ног Грейсона. Лазер в руке гиганта качнулся, чтобы уничтожить контрольную будку. Грейсону ничего не оставалось, как прыгать. Он в раскорячку приземлился на плечо робота и уцепился за обломок антенны, выступающей из его головы. Монстр неуклюже повернулся, поднял правую руку, чтобы прихлопнуть его, как комара. Грейсон скрючился в оплетенной проводами канавке, где должны были находиться автопушка и агрегат жизкеобеспечивающей системы. Там он находился вне досягаемости.

Пока он возился с ранцем, робот снова обернулся, разнеся лестницу контрольной будки, и врезался в каменную стену. От сотрясения у Грейсона помутилось сознание, винтовка выпала из рук. Свободной рукой он схватил последний оставшийся пакет взрывчатки, прикрепил его к голове монстра и поставил таймер на десять секунд. Машина снова грохнулась о стену, стала ворочать головой, пытаясь размазать Грейсона по стене Бухты.

Грейсон нашел держатели – приваренные скобы вдоль спины «Беркута», используемые для служебного доступа, – и пополз по боку монстра вниз, на землю. Когда робот снова впечатался в стену, Грейсона стряхнуло. Последние пять метров он пролетел и с грохотом приземлился в смятые руины лестницы контрольной будки.

Правая нога Грейсона ныла так, будто по ней ударили молотом, в виске бешено стучал пульс. Он проморгался и увидел, как боевой робот, окутанный дымом, шатается… падает… Затем грубые руки подхватили его под мышки и вытащили из оСломков лестницы. Гигант упал, вызвав ужасный грохот, и из безобразного шрама на «голове» повалил густой черный дым.

В течение одного безумного момента Грейсон ликовал. Я убил его Ликование быстро растаяло, когда робот перекатился, подтащил руки под тело и частично приподнялся. Водителя, очевидно, оглушило, возможно, ранило, но взрыв не пробил крепкую броню. Холодный воздух попал на лицо Грейсона и руку, обнаженную прорехой в рукаве куртки. Неизвестный спаситель вытащил его через открытую дверь Бухты на маршировочный плац. Остальные черные фигуры рассыпались в ночи.

Грейсон как-то умудрился прохрипеть по рации:

– Всем сматываться! Встречаемся в арсенале! Живо!

Затем ночь осветилась огнем и смертью, когда бандиты, притаившиеся у стен Замка, открыли огонь из пулеметов и башенных лазеров, рассеивая по маршировочному плацу смерть и ужас.

– Давайте убираться отсюда, Ларессен.

– Ларессену крышка, лейтенант.

Только тогда Грейсон взглянул на своего спасителя. Почему-то он предположил, что это Ларессен, но на него озабоченно смотрело потемневшее лицо рядового из команды Демо. Как его имя? А, Греер… Он был одним из новых рекрутов.

– Эта… эта штука наступила на него, – запинаясь, сказал Греер, – как на таракана.

– Пошли. Мы сведем счеты позднее. Несмотря на боль, Грейсон обнаружил, что может бежать, правда, припадая на одну ногу. С группой из четырех других уцелевших солдат он спустился с гор.

Генерал Адед, швырнув распечатки на стол, пригвоздил Грейсона колючим взглядом.

– Двадцать восемь убитых или пропавших, – сказал он. – Двадцать восемь из пятидесяти. Это не то, чего мы надеялись ожидать здесь, во Дворце, ты знаешь. Ну? Что ты можешь сказать, лейтенант?

– Это… это была западня, генерал.

– В самом деле?

– Они обвешали этого «Беркута» так, чтобы казалось, будто он не отремонтирован. Они, должно быть, засунули водителя в кабину, и он лежал там на спине несколько часов, чтобы только…

– Меня не интересует, с каким комфортом устроился водитель робота, лейтенант. Меня интересует, что я доложу его величеству.

– Да, сэр.

– Это дурное предзнаменование для группы, сам понимаешь. Я знаю, что Королевская служба охраны, в частности, вылезла из кожи вон, чтобы обеспечить твое подразделение оружием и снаряжением. Критики будут говорить, что эти усилия пропали зря, выброшены на ветер.

– Но, генерал! Вы…

– Молчать!

Грейсон застыл по стойке «смирно», с трудом сдерживая взрыв эмоций. Это несправедливо! Он не получил ничего, кроме неприятностей, пробивая прошения сквозь твердолобую бюрократию, а сейчас…

– Я никогда не одобрял этот проект, Карлайл. Ты ведь это знаешь, не так ли?

– Да, сэр.

– И, конечно, я никогда не ожидал, что его величество учредит что-нибудь вроде элитного подразделения где-либо, а не внутри структуры службы охраны. Я надеюсь, что генерал Варней ответит за эту идиотскую затею о предоставлении самостоятельности группе. Ну? Что скажешь?

– Я не знаю, сэр.

– Хм-м, и я не знаю. – Адел откинулся в кресле, аккуратно перекинув одну ногу через другую. – Так вот, учти советы на будущее.

– Сэр?

– Это тебя удивляет, а? Так вот, Варней выбыл из игры, Карлайл, и группа Треллвана на этот период становится десятой ротой Королевской службы охраны. Она будет находиться под моим непосредственным командованием.

Комната поплыла перед глазами Грейсона. То, что говорил Адел, – это чушь.

– Сэр… Я…

– Ты передашь все записи и картотеки своему преемнику, капитану Нолему. – Адел поднял взгляд от стола на Грейсона, смягчив голос. – Ты ведь не думаешь, что в самом деле удержишь группу? Ты молод, Карлайл, слишком молод для такого ответственного поста. Эта работа оказалась тебе не по силам. Постарайся не очень…

– Вы имеете в виду, что группа больше не моя? – вяло прервал его Грейсон.

– Именно это я и имею в виду, лейтенант. С тебя сняли бремя. Поскольку ты в действительности никогда не являлся членом вооруженных сил Треллвана, а служил лишь по специальному указу короля, я вообще не понимаю, как она могла быть… твоей. В любом случае рота ценит капитана, и ты не можешь рассчитывать, что мы перекроим целую структуру военного командования, лишь бы угодить тебе. Тебя сохранят в качестве специального советника. Знание боевых роботов и тактики делает тебя бесценным для нас. – Брови Адела сдвинулись вместе, глаза сузились. – Это значит, что ты больше не будешь шляться в боевой зоне. Я не стану рисковать твоей жизнью и твоими знаниями!

– Сэр, сержант Калмар…

– Эта юная леди – вражеский союзник. Ей вообще не следовало давать никакого поста или чина внутри наших вооруженных сил! Я так понимаю, что ты несешь ответственность за этот балаган? Ты не волнуйся. Как я сказал, ты молод, неопытен.

– Что случится с ней?

– А это, лейтенант, не твое дело.

– Генерал, я требую…

– Ты будешь требовать у своей дохлой бабушки, лейтенант!

– Но…

– Хватит! Я угробил с тобой больше времени, чем могу позволить. Свободен! – Часовой вывел Грейсона в мраморный коридор Дворца.

В течение долгих тяжелых секунд после ухода Грейсона генерал Адел пялился ему вслед. За этим юным сопляком придется следить, пристально следить. Опасно дозволять какому-нибудь человеку слишком много власти. И контроль над группой, Нет, не группой, напомнил он себе. Именно контроль над десятым полком означал власть. Люди пойдут на все, чтобы добиться власти и удержать ее. Юный Карлайл очень популярен среди своих людей. Генерал Адел полагал, что популярным военным командирам никогда нельзя доверять.

Пожалуй, к лучшему, что карьера Карлайла вскоре закончится. За всю человеческую историю нож в темноте много раз решал такие проблемы. Генерал знал, что одна попытка уже была, но уж его-то люди никогда не оплошают.

Мара притянула Грейсона к себе, нежно касаясь его ушей и лаская шею.

– Но что ты собираешься делать? – спросила она, расширив темные глаза.

– Не знаю, Мара. Я действительно не знаю, – Потрясение от беседы с Аделом прошло, оставив в нем глубокое ощущение пустоты, как будто какаято часть души умерла. – Это трудно выразить. Ты знаешь, когда я начал… Когда я сказал, что начну готовить подразделение для твоих сограждан, я делал это лишь по одной причине.

Ее пальцы двигались по его груди, теребя там редкие волосы.

– По какой?

– Месть. Месть, натуральная и обыкновенная. Я хотел отомстить людям, убившим моего отца, и, конечно, не мог этого сделать один, – Он выдавил улыбку. – Кто-то сказал мне однажды, что я влипну в неприятности, если буду один. Хотел бы я, чтобы он увидел меня сейчас.

– Но ты не один. Грей. У тебя есть я… Он привлек ее ближе и поцеловал.

– Спасибо, милая, но мне требовалась помощь, чтобы врезать по этим бандюгам, по этому «Мародеру». – Он повалился на кровать, невидящими глазами уставившись в потолок. – Ты знаешь, те дни, когда я готовил группу, я думаю, они были самыми лучшими в моей жизни. Я что-то создавал, делал что-то… И у меня была цель. Я собирался уничтожить боевого робота и воина, погубившего отца.

– Может, ты просто пытался доказать что-то себе?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Может быть, сперва и пытался. Я знаю, что все еще хочу отомстить. Хочу этого больше всего на свете. – Он повернулся к Маре. – Но после некоторого времени у меня появилось что-то еще, отодвинувшее вопрос о мести в тень. У меня была цель, направление, я чувствовал свое призвание. Я никогда не был так одинок, как тогда, когда обнаружил, что все мои люди исчезли… что я брошен на Треллване. Группа была для меня чемто вроде семьи.

Он снова помедлил, стараясь сдержаться. Не думай об этом, сказал он себе. Ты хотел лишь мести. Мести – и ничего более.

– Знаешь, с группой имелся хотя бы слабый шанс, что когда-нибудь я смогу побить «Мародера». Но сейчас…

В ее глазах затрепетал страх.

– Тогда есть ли надежда для нас?

– О, здесь все будет о'кэй. Сейчас у Саргада есть три боевых робота, бандиты больше не нападут на город. Слишком много шансов, что они увязнут на улицах, как «Страус», когда мы захватили его. Возможно, они смогут совершать налеты на агропулы, но в город больше не войдут.

Грейсон понял с новым приступом горечи, что Алел со своим штабом пришел к такому же заключению. С тремя роботами и обученной наземной силой Саргад находился в разумной безопасности. Вероятно, они не сумеют уничтожить «Мародера» и «Беркута» – во всяком случае, если фортуна не улыбнется им своей широкой улыбкой, – но враг тоже уже не сможет добраться до них.

Может, именно поэтому они заставили его готовить группу? Пока треллванское правительство было озабочено, работа шла. Они ни разу не заикнулись о его личной мести против бандитов.

– Глупенький, на самом деле не о чем беспокоиться. – Мара тыкалась носом в его ухо, руки ее блуждали по его телу. – У нас есть мы сами, и это все, что нам нужно. А в следующем периоде я поговорю с папой. Держу пари, что он поможет.

Он улыбнулся и сдался под ее ласками. Но жгучая боль внутри не унималась.

Некоторое время спустя его сон как рукой сняло. Снаружи, на крышах Дворца, надрывалась сирена, ее завывания, словно пила, раздирали воздух Саргада.

Мара сидела на кровати, прижав к груди простыню.

– Что это. Грей… атака?

Грейсон шагнул к окну и выглянул наружу, но все, что он увидел, – это толпы людей, бегущих по улицам. Боевых роботов не было.

– Не знаю, Мара. Что-то потревожило людей, это точно.

Мара воспользовалась дистанционным пультом, чтобы включить визор на стене комнаты. Грейсон повернулся и уставился на экран. По развлекательным каналам передавались правительственные сообщения. Человек в униформе полковника службы охраны приказывал людям Саргада оставаться дома и слушать новые известия. Затем сцена сменилась на вид космодрома с далекого расстояния, на экране показались массивные предметы, летящие в небе. Корабли приземляются, объяснял голос за кадром, и Грейсона потрясло, когда он увидел эмблему – извивающийся черно-красный дракон Дома Куриты. Корабли Синдиката Драконов под командованием герцога Ринола приземлялись на Треллван, чтобы раз и навсегда избавить этот мир от угрозы оберонских бандитов. Бандиты, утверждал голос, уже капитулировали. Наконец-то настанет мир.

Саргад сошел с ума. Одетые в теплые куртки массы людей толпились под фонарями, дававшими резкий свет и превращавшими долгую ночь в электрический день; дыхание людей образовывало в морозном воздухе Второй Ночи облака пара. Радостные возгласы, сами люди, машущие, прыгающие, танцующие на улицах, – все это передавалось на громадный экран, врезанный в одну из стен приемного зала во Дворце. Во Дворец прокладывал себе дорогу конвой, разрезая ликующие толпы людей, в ярком, почти дневном свете. На древке, водруженном на ведущем скиммере конвоя, трепыхался черно-красный флаг Дома Куриты.

Как только Грейсон услышал новости, он оделся и поспешил во Дворец. Полковник службы охраны, передававший известия, выглядел торжественным, почти ликующим оттого, что силы Дома Куриты прибыли, чтобы спасти Треллван от Хендрика с Оберона. Неужели эти люди от радости рехнулись, не понимали, что это самое что ни на есть вторжение? Синдикат Драконов не очень-то уж приветствовал независимые планеты. Неужели треллванцы не видели опасности?

Приемный зал был переполнен людьми, богатыми и влиятельными, из самого Саргада и, вне сомнения, из других городов Треллвана. Когда разнеслись новости о прибытии кораблей, люди двинулись прямо во Дворец, нимало не сомневаясь, что их будущее, будущее всей планеты разрешится здесь в течение часа.

Грейсон по-прежнему носил свою зелено-золотую униформу службы охраны, единственную, которая у него была. Ему нужно сделать попытку и добраться до короля Джеверида, хотя он знал, что это будет нелегко. Джеверида ограждали от народа плотным заслоном секретарей и придворных функционеров, которые окружали королевский трон в течение последних нескольких столетий.

В этот момент занавеси на сцене зала разошлись в стороны, но– вместо короля там появились генерал Адел и его штабные офицеры. С ними был лейтенант… нет, капитан Нолем, окруженный богато разряженными королевскими охранниками в полном обмундировании. Грейсон изучил толпу, собравшуюся вокруг сцены. Милиция подозрительно отсутствовала, а Варнея нигде не было видно. Неужели он так сильно утратил благосклонность короля?

Грейсон начал пробираться сквозь толпу к сцене, где перед пустым троном стоял генерал со своими офицерами.

– Где Джеверид? – удивился он, но неожиданно путь ему преградили два солдата службы охраны в шлемах и бронежилетах, с винтовками ТК.

– Извините, сэр, – сказал один. – Туда идти нельзя.

– В сторону, солдат! Я лейтенант Карлайл первой группы. Мне необходимо увидеть его величество!

На лице солдата промелькнуло сомнение.

– Сожалею, сэр, но если у вас нет пропуска, подписанного генералом Аделом…

– Если у меня был бы пропуск, я бы тебе его показал! Мне нужно видеть его величество! Это жизненно важно!

Солдат колебался, и Грейсон подумал на мгновение, что его блеф сработал. Затем он понял, что солдат решил действовать так, как ему приказано.

– Сожалею, сэр, но вам придется пройти через соответствующие инстанции.

– В чем тут проблема? – Это был Адел, а чуть позади – Нолем. Генерал зыркнул холодными глазами на Грейсона. – Что тебе нужно?

– Генерал, сэр. Мне нужно увидеть его величество!

– Зачем?

– Этот Курита, сэр, который чествуется, как герой, – враг!

Брови Алела нахмурились, на лицо наползла туча. Он пощипал задумчиво ус.

– Враг? Я не знаю ни о каком объявлении войны между Треллваном и Синдикатом Драконов. Ты, лейтенант, по-моему, из кожи вон лезешь.

Грейсону удалось сдержаться.

– Генерал, у меня есть основания полагать, что здесь кроется какой-то заговор. Адел и Нолем рассмеялись.

– Итак, это заговор, по-твоему? – Нолем, казалось, не в меру развеселился. – Мы могли ожидать такого от члена Федеративного Содружества, я полагаю. А, генерал?

– Ха! Действительно. Герцог Ринол особенно интересовался тем, что этот юный Карлайл может сказать.

Глаза Грейсона расширились.

– Этот герцог Ринол узнал обо мне? Как?

– О, у него есть способы, я уверен. Он сказал, что ты можешь возмутиться присутствием Синдиката Драконов на Треллване.

Возмутиться? В уме Грейсона всплыла трехмерная проекционная карта, на которой его наставник Ари, бывало, показывал Периферийные секторы пространства Федеративного Содружества. Красный карлик Трелл лежал вплотную – по астрономическим меркам – со звездными мирами, управляемыми Хендриком VI, и с другими мирами, на ко. торые претендовал Дом Куриты. Война, иногда явная, иногда неявная, между Синдикатом Драконов и Федеративным Содружеством, тянулась год за годом. Единственное значение пакта Вогеля состояло в том, чтобы освободить гарнизоны, подобные Коммандос Карлайла, для службы против Дома Куриты в областях Внутренней Сферы. Хендрику надлежало осуществлять защиту Треллвана и одновременно защиту целого сектора от посягательств Синдиката Драконов. Иронией судьбы получилось так, что Дом Куриты сам решил учредить себя здесь.

Треллван послужит почти идеальной базой для операций против Федеративного Содружества. Здесь сможет базироваться и заправляться флот, можно будет наносить удары по мирам в глубине Федеративного Содружества, которые никогда еще не подвергались налетам Синдиката Драконов. Они смогут даже ударить по столице, по самому Таркаду.

– Генерал! – Грейсон отчаянно пытался говорить спокойно. Эти люди насмехались над ним – Треллван так важен для безопасности Федеративного Содружества.

– Нас не интересует, что важно Федеративному Содружеству, а что нет. Кажется, ты забыл, Карлайл, что этот мир наш, а не твой.

– Генерал, группа… Десятая рота находится сейчас под вашим руководством. Вы должны понять, что Дом Куриты не позволит вам держать этих боевых роботов.

Адел кивнул, соглашаясь.

– Разумеется. Только что я поговорил наконец с представителем герцога. Треллвану больше не потребуется самостоятельная группа боевых роботов. Десятая рота будет полностью включена в личные силы герцога Ринола. Это особая часть, ты должен понимать, юноша. Я полагал, что ее расформируют, но когда он услышал о твоем успехе против оберонских пиратов, то решил, что подразделение можно перевести под его командование.

– Генерал, вы не позволите им этого сделать! Адел потерял терпение. Он махнул Нолему, распекавшему одного из солдат.

– Эй, ты. Взять этого человека и посадить под арест.

– Сэр! Вы совершаете ошибку! Нолем осклабился.

– Ошибку мы совершили в тот день, когда понадеялись на Федеративное Содружество. Заберите его отсюда!

Когда солдаты подхватили Грейсона под руки, на лестнице появилась высокая, огромная чернобородая фигура. Это, должно быть, герцог Ринол, подумал Грейсон. На человеке была униформа, составлявшая одно целое от ботинок до перчаток, полностью красная, за исключением черной отделки и серебряных застежек на груди, шее и талии. На рукаве красовалась грубо стилизованная эмблема – щит. Красный плащ, украшенный черным и серебряным, крепился на правом плече серебряными цепочками, блестевшими в свете при движении. За человеком следовали телохранители, тоже в красном, но в униформе и бронежилетах, от которых отдавало гораздо больше военным, чем от пышного наряда герцога. Над кобурами, подвешенными низко на бедрах, покачивались рукоятки служебных автопистолетов, лица были замаскированы невыразительными черными пластиковыми забралами шлемов.

Герцог Ринол заговорил, и его голос прогремел над толпой, стоявшей в благоговейном молчании.

– Имею ли я честь обращаться к правительству Треллвана?

Адел салютовал Красному Охотнику.

– Его величество задержался, мой господин. Он прибудет с минуты на минуту.

– Я не люблю, когда меня заставляют ждать, Адел, – сказал Ринол. Он спустился по лестнице с величественным видом, его штаб и телохранители стояли сзади.

Грейсон заледенел. Это, наверное, заговор.. Где Варней? Где Джеверид? Грейсон был уверен, что Адел и Королевская служба охраны приложили к этому руку. Не только к этому, но и к передаче группы этому герцогу Дома Куриты.

С появлением Ринола солдаты, поглощенные созерцанием герцога, немного отпустили Грейсона. Стремительно двигаясь, Грейсон шагнул в толпу, направляясь к боковому выходу из зала.

– Держите его, идиоты! – Хриплый шепот Нолема походил больше на шипение, чем на слова, но в гулкой тишине зала он прозвучал громче, чем крик. Чувствуя за спиной шаги солдат, Грейсон бросился бежать, продираясь мимо придворных лордов и дам в пышных одеждах, сбив с ног седого и сутулого человека в черном плаще, который попался ему на пути. У двери в коридор стояли еще охранники, но они не могли стрелять в Грейсона из-за толпы. Он бросился на одного из них, нахлобучил ему шлем на глаза, с хрустом повернув его на месте, затем врезал под дых и добавил ногой по морде, в результате чего солдат полетел в руки двоих его ошеломленных товарищей.

Затем он помчался по устланному ковром коридору, работая ногами, как поршнями, потом пробежал по гулким мраморным ступеням, когда коридор кончился, и обнаружил, что, кроме как наверх, ему некуда идти. Позади него в коридор хлынула толпа, он слышал топот бегущих людей и предупредительные окрики.

На самом верху лестницы проход раздвоился. Он сунулся было направо, потом налево. Затем вспомнил, что один коридор вел в кабинеты министров, включая и Станника.

Грейсон внезапно осознал, что Станника он тоже не видел в приемном зале. Неужели Джеверид и Станник свергнуты? Или, может, отец Мары просто не знает, что происходит? Если он сумеет найти главного министра, если сумеет найти Мару, часто работавшую в офисе отца, пожалуй, он смог бы их предупредить. Если, конечно, не слишком поздно…

Он обогнул угол и почти столкнулся с молодым треллванцем. Это был Клейдон! Грейсон открыл рот, чтобы заговорить, но затем заметил, что на Клейдоне надета зеленая куртка охранника с черной повязкой на рукаве – знак того, что он старший тех. Так он снюхался с генералом Аделом? Или с герцогом Ринолом? Может, он новая замена Лори и Грейсону? Хотя голова кружилась от вопросов, Грейсон просто отрывисто кивнул и поспешил мимо. Затем он услышал, как Клейдон стал спускаться по лестнице, по которой он, Грейсон, только что поднялся. Предаст его Клейдон? А может, уже предал?

Он нырнул в открытую приемную комнату главного министра и встал спиной к двери, тяжело дыша. Некоторое время спустя он снова услышал грохот ботинок, на этот раз люди бежали мимо двери и дальше по коридору. Грейсон медленно, осторожно выпустил из легких воздух.

– Грейсон!

Он открыл глаза и увидел Мару.

– Мара?! Что ты здесь делаешь?

– Я могу спросить у тебя то же самое. Я здесь работаю.

– Видишь ли, Мара, происходит нечто ужасное. Я думаю, генерал Адел устроил революцию. Сейчас он внизу беседует с герцогом Ринолом, и нигде не видно ни генерала Варнея, ни милиции, ни…

Он остановился, глаза его расширились. Мара зашла за огромный стол, украшавший комнату, и вытащила гладкий автоматический пистолет. Узкое дуло пистолета было наведено прямо в его сердце.

– Мара! Что?..

– Знаешь, ты круглый болван. Вы, Федеративное Содружество, думаете, что Галактика вращается вокруг вас, что вы можете использовать людей, использовать целые миры, заботясь об их благополучии не более…

– О чем ты говоришь, Мара? Я… я…

– Ни с места! – рявкнула она. Не сводя пистолета с его груди, Мара снова потянулась за стол, и Грейсон тут же услышал звук сигнализации, воющей где-то далеко.

На зов дочери явился Станник. Увидев его в великолепной зелено-золотой униформе, Грейсон вспомнил, что Станник – отставной офицер службы охраны. На его груди висела цветастая гроздь медалей и среди них – орден Багровой Звезды.

– Что все это значит, Мара?

– Это захватчик, отец.

– А, это молодой Карлайл. Извини, сынок, но это к лучшему. Мы оценили твою помощь, но сейчас ты сам можешь видеть, что она больше не нужна. Герцог Ринол позаботится о нашей защите.

– Сэр, вы не знаете, что это будет означать. Мы сражаемся с Домом Куриты много лет, и…

– Вот именно. Ваши люди сражаются с ними, и ты вряд ли можешь относиться к ним без предубеждения.

Позади Грейсона с грохотом распахнулась дверь, и в помещение ворвались солдаты.

– Вот ваш пленник, – сказала Мара. На руках Грейсона сомкнулись чьи-то ладони, поддерживая его прямо, когда он уже собирался опрокинуться. У него кружилась голова… он ослаб…

Как бы издалека Грейсон услышал, как генерал Адел сказал:

– Извините за беспокойство, ваше величество. Станник хихикнул.

– Нет проблем, генерал. Только смотрите, чтобы он больше не убежал.

Единственная причина, почему Лори не наложила на себя руки, – это то, что она была не одинока. С ней был Гарик Энцельман, и оба они делились друг с другом воспоминаниями о Сигурде, перемежая их нежными ласками и затяжными поцелуями.

Она сошлась с Гариком после покушения на Грейсона, который в тот день направлялся в дом к Маре, и ее собственные страдания и ревность погнали ее к единственному человеку, с кем она могла болтать, вспоминать прошлое и чувствовать себя менее одинокой. Они вспоминали о жизни на Сигурде, о луне, мрачно пылающем небесном светиле. Кружась вокруг яркой, но далекой звезды Р4, Сигурд был еще более холодным, чем Треллван. Они разговаривали о своих впечатлениях от службы на Сигурде и более поздних переживаниях, строили догадки о своем будущем на Треллване.

Они не пришли ни к какому определенному решению, не считая того, что их будущее рисовалось в мрачных красках. Энцельман хотел присоединиться к силам Дома Куриты. Тогда, по крайней мере, ему не придется сталкиваться с антиоберонским предубеждением аборигенов Треллвана. Лори не была уверена в этом, но все равно слушала его внимательно.

Гарик был на два стандартных года моложе Лори. Его резкие, почти чванливые манеры и нарочитое отсутствие задумчивости убеждали ее, что она никогда не подружилась бы с этим парнем, если бы он не являлся единственным человеком на несколько сотен световых лет, с кем она могла излить душу.

Не всю, правда. Она не могла разделять с ним душевную боль и смятение, которые терзали ее сердце. Почему она продолжала думать о Грейсоне?

– С Драконами не будет лучше.

– У нас нет другого выбора, во всяком случае я не вижу, – сказал Гарик. – Если мы останемся на Треллване, то нам светит только тюрьма… или смерть. Они обожают оставлять людей в пустыне без всякой защиты.

– Может, мы и не нужны Драконам? – Она вспомнила выправку и лоск легионов, высаживающихся из шаттлов. Это были профессиональные солдаты, в полном смысле этого слова.

– А может, и нужны. Техи всегда требуются. А война уже закончилась. Это значит, что они станут вербовать и обучать их для следующего проекта, каким бы он ни был.

– Думаешь? – Ей было интересно, где Грейсон. В этом периоде он, вне сомнения, будет с Марой, но где окажется после этой встряски в руководстве? Генерал Алел не собирался оставлять его у руля такой мощной силы, как боевые роботы. Уже просочились сообщения о насилии, когда подразделения службы охраны приказывали милиции расформироваться, и распространялись слухи, что генерала Варнея поместили под арест.

В один и тот же момент они оба услышали вой винтов скиммера на воздушной подушке снаружи здания. Когда Лори выглянула из-за занавески, она увидела, как из военного катера вылезают пятнадцать или двадцать охранников и устремляются к ее двери. Было очевидно, что это не светский визит.

Они быстро оделись и уже натягивали ботинки и куртки, когда в дверь начали дубасить.

– Сюда, – сказала Лори. Проскользнув через стеклянную дверь в противоположной части квартиры, они вышли в замкнутый дворик позади здания и быстро перебрались через улицу, двигаясь в направлении штаб-квартиры группы.

Перед старым милицейским арсеналом звучали беспорядочные трескучие выстрелы, но признаки нападения отсутствовали. По улицам, и так уже забитым паникующими гражданами, сновали войска, милиция и солдаты службы охраны. Казалось, что каждая группа двигалась совершенно стихийно.

У двери арсенала Лори и Гарика встретил капитан Тор с пистолетом МР-20 в руке. Позади него стоял сержант Рамага без пальто. Рамага вздрагивал от холода.

– Лори! – воскликнул Тор. – Ты еще жива! Даже Рамага, казалось, вздохнул с облегчением. Внешне сержант Рамага не выражал своего недовольства положением Лори в подразделении и тщательно поддерживал нейтралитет в отношениях с ней. Он улыбнулся Лори и сказал:

– Мы собирались идти за тобой. Мы слышали, что охранники отправились к тебе…

– Но как?

Рамага дернул головой в сторону арсенала.

– Мы настроили рацию «Страуса» на их операционную частоту. Служба охраны, как обычно, качает права. Министр провозгласил себя королем, и никто не знает, что случилось с Джеверидом. Неприятности начались, когда подразделения службы охраны начали разоружать милицию.

– А что будет с группой? – Час назад пришел приказ. Нам нужно встать по стойке «смирно» и ждать, когда капитан Нолем возьмет нас под свое крыло. Кажется, нас передают Драконам.

– Драконам?

– Лори, – лицо Тора поморщилось от беспокойства. – Есть вести и похуже. Они взяли лейтенанта. Мы перехватили сообщение, что его отправили в штаб-квартиру охраны прямо из Дворца.

Неважно, сколько боли и гнева девушка чувствовала в отношении Грейсоиа, но она определенно не останется в стороне, пока охранники силой удерживают его, однако весьма вероятно, что Грейсон уже никогда не выйдет оттуда, раз они его захватили.

Она взглянула на Тора.

– Рен… «Страус» готов?

– Мы разогрели его, когда начали подслушивать.

– Слушай, свяжись со всеми нашими людьми, с какими сможешь. – Затем она быстро проинструктировала Рамагу и Тора. – Нужно взять «Стингера» и «Шершня», зарядить и вывести из города.

Она не знала, куда они двинутся. Пожалуй, в горы. Проклятие, подумала она, если бы только Грейсон был здесь. Он знал этот мир, знал местность и где они могли бы спрятаться. Одно лишь было ясно. Им нельзя оставаться на месте.

– Сержант, капитан Тор… Я рассчитываю на вас. Соберите всех, кого сможете. Здесь, в штабквартире, образуйте периметр и удерживайте его. Разошлите все скиммеры за нашими людьми. Город будет в осаде еще много часов, поэтому нужно суметь прорваться. Не связывайтесь с охраной. Постарайтесь просто избежать их и вызовите капрала. Пусть он соберет отряд поддержки.

– Куда ты направляешься? – встревожился Рамага.

Лори не ответила. Она уже мчалась к «Страусу».

Отряд охранников конвоировал Грейсона через дворцовые земли и улицы, заполненные людьми, к штабному зданию. В подвальном этаже имелись тюремные камеры, а снаружи вышагивал взводный патруль вооруженных и бронированных солдат. Пока его вели вниз по лестнице, Грейсон слышал, как вдалеке публика пережевывала на все лады известия о том, что Треллван становится теперь частью славного братства Драконов. Людям приказывали разойтись, вернуться по домам и ждать дальнейших новостей. Толпа, однако, не проявляла ни малейшего желания расходиться.

Его камера была довольно чистой, с койкой, стулом, столом, раковиной и унитазом. Голые электрические лампочки, болтавшиеся у высокого потолка, отбрасывали на толстые каменные стены резкий желтый свет. Камера была оборудована стальными решетками с встроенной в них электроникой. Грейсон понимал, что уже не выйдет отсюда без особого разрешения.

Он тяжело опустился на койку, чувствуя, как усталость, словно тяжелый рюкзак, давит на плечи. Подумать только, что Станник – теперь король Треллвана! Грейсон понимал, что главный министр все время работал для достижения этой цели, а он и группа послужили лишь как два дополнительных вклада в борьбу Станника за укрепление власти. Тот факт, что его использовали, почему-то не так угнетал Грейсона, как то, что он не сможет больше продолжать мстить убийцам отца. Именно это грызло его душу и давило бессильной яростью.

Поступило сообщение, что пираты Хеидрика капитулировали, испугавшись драки с полком современных, хорошо оснащенных боевых роботов, высаживающихся на космодром. Даже тот факт, что пиратов побили и взяли в плен, не утешал. Грейсон со злости ударил правым кулаком в левую ладонь. Он сам хотел разделаться с тем «Мародером». Не утешало и то, что даже с тремя своими легкими машинами он все равно не смог бы осуществить это.

Чем больше Грейсон думал о своем положении, шагая по камере, как разъяренный тигр, тем больше он задавался вопросом: а правда, что ситуация была такой ясной и прозрачной, как она казалась с первого взгляда? В конце концов пираты могли бы отступить в горы и, загнанные там в тупик, выговаривать себе лучшие условия. А что же должно случиться с людьми Хендрика, которые сдались? Ему вдруг пришла в голову мысль, что пираты не сдались бы так легко, если бы знали, что их пристрелят или продадут в рабство на какомнибудь мире во владениях Синдиката Драконов.

Вся эта паутина казалась слишком ловко сплетенной. И слишком уж большое совпадение, что герцог Ринол вздумал приземлиться здесь сейчас… именно сейчас… а не в другое время и в другом месте.

Это все больше и больше было похоже на заговор, и Грейсон отчаянно искал какой-нибудь способ, чтобы получить информацию о Красном Охотнике. В компьютерах Замка есть все данные, нужные ему, если, конечно, люди Хендрика не стерли их, что маловероятно. Компьютерные данные любого рода были не менее драгоценны, чем сведения военной разведки. Люди Хендрика могли просмотреть эти данные, но они не стали бы их уничтожать.

Он хлопнул ладонью о влажную каменную стену внезапно ужалившая боль отрезвила его. Бессмысленно зацикливаться на этих мыслях. Он не сможет проверить данные, пока не выберется отсюда. Кроме того, если все это было каким-то чудовищным заговором, то очень маловероятно, что когда-нибудь он выберется отсюда. Прогулка по тому коридору… пистолетный выстрел в ухо… это гораздо более вероятный конец для «защитника Саргада».

Он подумал о Маре. Как раз тогда, когда он размышлял, предаст ли его Клейдон, все упиралось в Мару, Мару и ее отца. Части головоломки начинали сходиться. Западня в ту ночь, когда он вел пятьдесят человек против сломанного, как он полагал, «Беркута», – не сам ли Станник спровоцировал атаку и подставил их под выстрелы боевого робота? Это наводило на мысль о существовании связи между герцогом Ринолом, Ставником и пиратами. Или, может, Станник сотрудничал как с пиратами, так и с Домом Куриты для того, чтобы заручиться благосклонностью победителя?

А уничтожение дома Беренира и его смерть в пылающих руинах? Возможно, это случайность, но незадолго до этого Беренир говорил со Станником и рассказал ему о Грейсоне. Три королевских охранника попытались взять Грейсона в плен внутри дома, а дом Беренира, единственный на улице, вскоре после этого подвергся уничтожению. Возможно ли, что связующим звеном была Мара?

Они не станут его держать здесь долго, решил Грейсон. Эта прогулка по коридору произойдет очень скоро. Он ничком повалился на койку, глаза его горели, лицо было мокрым от слез. Да, он заварил кашу – и еще какую!

Грейсон проснулся от грохота, сначала отдаленного, но затем приближающегося. Где-то за пределами затемненных коридоров тюремной зоны бегали и кричали люди. Полностью придя в себя, он сел, с потолка на него сыпалась мельчайшая штукатурная пыль.

Грохот надвигался, тяжелые толчки глухо повторялись и, казалось, долбили даже в стену. Бомбардировка прекратилась на время, и затем Грейсон услышал, как поблизости резко затрещали тяжелые пулеметы, пожалуй, возле самого здания. Вздрогнув, он догадался, что снаружи идет бой!

Раздался трескучий грохот, на этот раз уже гораздо ближе. Разломанные каменные глыбы посыпались в коридор около его камеры, и свет внезапно погас. В темноте раздавались крики, вопли и выстрелы, эхом разносившиеся по коридорам. Затем у его камеры оказалась пара солдат; они, слепя глаза, шарили лучами фонариков в пропыленном воздухе.

– Лейтенант, сэр! Вы целы?

Он узнал этих людей. Капрал Йи и рядовой по имени Торел. Йи электронным ключом отпирал замок.

– Живо, сэр! Вас ждут наверху! Изумленный Грейсон позволил вывести себя из камеры, провести мимо щебня и разломанных стен вверх по короткому пролету лестницы на первый этаж здания.

Передняя стена была проломлена и обрамляла сейчас корпус «Страуса», который угнездился в груде щебня, приблизительно там, где совсем недавно находился стол вахтенного сержанта.

Там стояла Лори, держа в руке пистолет, другой рукой она махала ему.

– Лори! Как…

– Потом! Нужно убираться отсюда, – Она повернулась к капралу. – Йи! Возьми отряд и направляйся в штаб-квартиру. Я прикрою ваш отход.

Грейсон взглянул на Йи и кивнул. Все происходило так быстро, что Грейсон позволил подхватить себя потоку событий. Он знал, что ему нужно сейчас собраться с силами, снова встать у руля – сперва себя самого, а затем своей команды. Первое, что им необходимо, – это место, где подразделение может собраться.

– Ты доберешься туда раньше нас, капрал. Передай от меня сержанту Рамаге, чтоб он садился в седло. Снимите периметр, загрузите все, что можно и на что можно, и уходите. Мы соберемся в Грохочущем Ущелье.

– В Грохочущем Ущелье, сэр?

– Да. Оно помечено на моих картах. Езжайте мимо космодрома и Замка прямо к Грохочущему Ущелью. Следуйте по восточной стороне Гайельской горы, это к югу от Замка. Там роботы смогут пройти. Воздушному транспорту придется двигаться к западу от космодрома на полной скорости и надеяться, что их не заметят.

Йи бодро отсалютовал, собрал отряд и увел в темноту.

– Так… теперь запасы…– сказал Грейсон. В тусклом свете сверкнули зубы Лори.

– Уже позаботились. Мы захватили пару скиммеров за этим зданием, когда ворвались сюда. Они на пути в штаб-квартиру.

– Пища?

– У нас есть немного продовольствия. Но большей частью имеются боеприпасы, немного оружия и нефти.

– 0'кэй! Сойдет.

Где-то вдалеке двигались бегущие фигуры. Вспыхивали огоньки, сопровождаемые отрывистым лаем автоматического огня, и возле них зачирикали пули.

Лори ткнула большим пальцем в скрючившуюся громаду «Страуса».

– Давай-ка шуганем их, лейтенант! Очереди зарывались в щебень и с визгом отлетали от брони боевого робота. Лори подтолкнула Грейсона к открытому люку в брюхе «Страуса», находившемуся в двух метрах от земли. Грейсон вскарабкался по веревочной лестнице, свисавшей из люка, и очутился в машине. Лори скинула пальто, протиснулась мимо Грейсона и, проскользнув на контрольное сиденье, натянула на белокурые волосы нейрошлем. Грейсон был вынужден встать за сиденьем и пригнуть голову, упиравшуюся в паутину проводов и кабелей. Боевой робот медленно повернулся, затем выдрался из проломленной стены, обрушив ревущий каскад обломков и пыли. Включились инфракрасные сканеры «Страуса». В голубой темноте мерцали пятна зеленого и белого света – это подбирались солдаты.

С пронзительным металлическим скрежетом «Страус» поднялся в полный рост, повернулся, чтобы встретить нападавших. Правая рука Лори потянула за контрольную рукоять пулемета, и пылающая трасса вытравила на экране светлые следы. Одна из светящихся фигур упала и осталась лежать.

Грейсон ссутулился, и лицо его оказалось рядом с лицом Лори. Даже в духоте кабины «Страуса» он чувствовал ее теплое дыхание.

– Мне кажется, у тебя есть план?

– Да… я хотела отыскать тебя.

– Ну а теперь, когда нашла?

О броню торса «Страуса» громко лязгнуло что-то тяжелое, от чего в ушах Грейсона зазвенело и даже заныли зубы.

– Я думаю, что следующее мероприятие по плану – это остаться в живых, – сказала Лори. – Ты говорил вроде о Грохочущем Ущелье?

Грейсон кивнул, вцепившись в держатель над головой. В кабине, кренящейся из стороны в сторону при каждом шаге боевого робота, было трудно устоять.

– Да. Есть такое место в горах. Там может спрятаться небольшая армия. – Вслушиваясь в странный барабанный бой, Грейсон узнал ритм стаккато тяжелого пулеметного огня, долбящего по внешнему корпусу.

– Они могут последовать за нами.

Грейсон улыбнулся, холодно сверкнув глазами.

– Пускай. Катера не смогут подняться на Гайельскую гору. А больше у них ничего нет.

– А ты там бывал?

– Много раз. Я знаю эту местность. Она сильно пересечена, и дорога слишком крута. Даже разведывательный катер и то не осилит ее.

– А мы?

– Без проблем.

Грейсон не добавил, что существовало два типа транспорта, которые могли бы преследовать «Страуса» по склону горы вплоть до Ущелья. Изрезанная местность не остановила бы воздушный транспорт. Он не был уверен, были ли у Драконов в порту аэрокосмические истребители, но точно знал, что геликоптеры у бандитов имелись. Есть большая вероятность, что они вооружены, по крайней мере бронебойными ракетами. Или если нет, то скоро будут.

Еще один транспорт, который может последовать за ними, – это другой боевой робот.

– Лучше предупредить остальное подразделение, – сказал он. – Йи может не прорваться.

Грейсон увидел, как напряглись мускулы на лице Лори, когда она открыла коммуникационную связь. Она начала с кем-то разговаривать, объясняя, что сбор состоится в Грохочущем Ущелье.

А что после Ущелья? Вспомнился разговор с Тором о захвате корабля, чтобы убраться с Треллвана. Он уцепился за эту мысль, чувствуя одновременно и страх, и надежду.

Он знал, что захват корабля – сложная операция. Шаттл на космодроме был всего-навсего шлюпкой, связывающей поверхность планеты с настоящим звездным кораблем, которому надлежало оставаться возле стартовой точки для звездного прыжка, даже не приближаясь к планете. «Индивидуум» должен сейчас находиться на стартовой точке Трелла, поддерживая свое положение в поле гравитации звезды с помощью особых механизмов. На корабле могут находиться начальный экипаж Тора плюс неизвестное число пиратов Хендрика. А может. Красный Охотник уже посадил на борт своих людей?

Возможно даже, что «Индивидуума» больше нет: флотилия герцога Ринола, опускаясь со стартовой точки, могла просто истребить его своими ракетами. Хотя вряд ли. Звездные корабли представляли собой ресурсы, давно оставленные в наследство Звездной Лигой, поэтому все проявляли огромную заботу о поддержании их в целости и сохранности. Поскольку звездные корабли могли строиться лишь на нескольких оставшихся корабельных верфях, те же самые практические соображения, эффективно запретившие использование ядерного оружия, препятствовали уничтожению последних звездных кораблей. Зато их можно было захватить: их никогда не уничтожали.

Следовательно, «Индивидуум» охраняется людьми либо герцога, либо Хендрика. Но ключом к звездному кораблю является шаттл, устроившийся на груди космодрома. Пилот – а Тор был единственный на планете пилот, которого знал Грейсон, – может и сумеет доставить группу захвата достаточно близко, чтобы штурмовать грузовоз.

Существовала и другая альтернатива – оставаться на Треллване, пока в порт не заглянет другой корабль. Поскольку герцог Ринол прибрал планету к своим рукам, то маловероятно, что прибудет кто-либо, кроме кораблей, состоящих на службе у Драконов.

Есть еще один вариант – остаться в городе, где за ними непременно будут охотиться и в конце концов убьют. Можно рвануть в сердце пустыни или перевалить через горы к экваториальному морю. Они протянут там несколько недель или месяцев, пока не кончится пища, пока не откажут энергетические системы, а затем из-за погоды или отравленной металлом воды в конце концов погибнут.

Если они попытаются захватить корабль, по крайней мере у них появится шанс выжить. Грейсону не терпелось снова встретиться с Тором, чтобы обмозговать ситуацию.

Герцог Хасид Александр Ринол взглянул сквозь растопыренные пальцы на своего военачальника.

– Ну, Синф? Что новенького?

Синф, облаченный в безукоризненную черную униформу с голубым воротом и кружевными манжетами, стоял навытяжку перед своим господином.

Герцог по-прежнему был в превосходно сшитой красной униформе, увешанной золотом и косичками, которые сам он лично находил безвкусными, но они всегда неотразимо действовали на тупорылых туземцев. Его собственный кабинет отражал его подлинные вкусы – почти спартанская незатейливость, которую нарушала только огромная, размером со стену, трехмерная голограмма горного ручья, голубых небес и зеленого леса. Ручей пенился и с брызгами вливался в лужу, подернутую рябью. Голограмма занимала боковую стену кабинета, где Ринол мог ею любоваться.

На стене за его столом висела топографическая карта Треллвана, от юга Саргада до южных берегов Мрачного моря, протянувшихся вдоль экватора.

На карте доминировали искаженные, сгрудившиеся контуры гор на севере и востоке от города.

– Ситуация в городе удовлетворительная, мой повелитель. У руководства – Станник и его люди. Милиция почти расформирована, а наши люди контролируют главные коммуникации и правительственные центры.

– Что ты имеешь в виду «почти расформирована»?

– Разумеется, возникло Сопротивление. Некоторые подразделения вступили в бой. Некоторые все еще дерутся. Я отправил один отряд во Дворец, чтобы подавить мятежи.

– Черт бы побрал, Синф, нам нельзя воевать здесь! Единственное назначение миссии – превратить Треллван в дружественную сторожевую заставу, а не в колонию или резервацию! Эта желтая вонючая планета, на хрена она нам нужна вообще, если придется с боем ее удерживать!

– Д-да, мой повелитель. Уверяю вас, инциденты были ничтожными.

– Ничтожными. Ну а что ты скажешь о треллванских боевых роботах?

– Ах… да. – На лице Синфа выступил пот. Он служил герцогу Ринолу уже пятнадцать стандартных лет и до сих пор боялся гнева этого человека. – Бунтовщики захватили два местных боевых робота, мой повелитель, – «Страуса» и «Шершня». Мы думаем, что второго «Шершня», по-видимому, использовали на запчасти. «Головы» нет, орудий тоже. «Стингер», которого они захватили у нас, пропал…

– Это означает, что кто-то угнал его в горы.

– В… в горы?

Ринол неприятно улыбнулся и небрежно махнул рукой в сторону карты.

– Куда же еще? К югу и западу – одни бескрайние пустыни. Если они хотят, чтобы мы их не достали, то соберутся где-нибудь в горах, на севере. – Он наклонился вплотную к карте, что-то вынюхивая. – В нескольких километрах к северу отсюда есть большое ущелье…

– Грохочущее Ущелье, мой повелитель. Я там был и проверил его. Основание Ущелья затоплено ледниковым озером. Они не попадут туда.

– Хм-м, интересно. Роботы могут передвигаться под водой. Медленно, правда, но в принципе это возможно.

– Конечно, мой повелитель.

– А маленький флот военных катеров на воздушной подушке, которые исчезли за последние двадцать часов, могли проскользнуть по поверхности озера?

– Но с севера это озеро образует серию водопадов, по сто метров высотой и более, которые впадают в море. В само озеро также обрушивается сезонный водопад значительной силы, который как раз должен начаться в этом сезоне. Они не могли ускользнуть в том направлении.

– Хм… так… так. – Герцог качнулся к своему подчиненному, почесывая рукой свою тяжелую черную бороду. – Мне нужны эти бунтовщики, Синф. Живые или мертвые.

– Они действительно так важны, мой повелитель?

– Один из них. Этот член Федеративного Содружества, о котором ты мне рассказывал, молодой Карлайл. Если он выживет и уберется с планеты, то у него хватит ума, чтобы связать концы с концами. Он обратит глаза Федеративного Содружества снова на Треллван и приведет сюда карательный флот прежде, чем мы успеем подготовиться к встрече с ним. Синф, подумай об этом! Удар по Таркаду с базы в глубине их собственной Периферии, о чем они даже не подозревают. Полнейший сюрприз! Если Карлайл предупредит их, наша песенка спета и нам останется лишь защищать этот вшивый мирок с поганой погодой, чтобы спасти свои шкуры. Этот мир бесполезен в качестве базы, если нет преимущества внезапности!

– Да, мой повелитель. Ринол снова повернулся к карте и изучал ее несколько мгновений.

– У тебя есть геликоптеры?

– Так точно, мой повелитель, четыре в ремонте, но есть пара «Вариеров» и один «Карноу». Мы использовали их для рекогносцировки и быстрой связи между Замком и портом.

– У меня есть еще два «Вариера». Недостаточно, конечно, но для этой вонючей пустыни сойдет. – Он указал на горы к северу от Гайельской горы, затем на плоскогорья запада. – Приказываю патрулировать эти области, начать сейчас же. Три боевых робота не иголка в сене, их легко заметить даже на пересеченной местности, а они должны быть там. Другого разумного выхода для них нет. Когда мы найдем мятежников, то напустим на них две или три группы боевых роботов. Мы достанем их, где бы они ни спрятались. А Карлайл подохнет.

– Да, мой повелитель.

– Позаботься об этом, Синф. У меня много других дел.

Синф отсалютовал: сперва приложил кулак к сердцу, затем выбросил его вверх и в сторону, расставив пальцы. Ринол перенес свое внимание на маленький экран компьютера на столе. Карлайл явился неожиданным усложнением в плане, но такое усложнение только добавляло остроты к Великой Охоте. Пожалуй, он, герцог, сам поведет группу преследования на поимку этих бунтовщиков. Как много воды утекло с тех пор, когда он лично управлял боевым роботом в битве. Эта мысль разожгла кровь Ринола и вызвала мрачную улыбку на его бородатом лице.

По мере того как «Страус» пробирался вверх по изломанному склону Гайельской горы, почва становилась заметао каменистей. Свирепые длительные штормы вырыли глубокие овраги, которые петляли и вились по лику горы. Было все еще темно, но на горизонте показалась жемчужно-серая полоска, означавшая начало долгих сумерек Треллвана. Восход солнца произойдет через два стандартных-дня. Хотя все еще стояла ночь, температура повышалась уже целую неделю с тех пор, как началось Дальнее Прохождение. Над горами парили снеговые тучи, а ледяные вершины поблескивали в предрассветном тумане.

Внутри «Страуса» было жарко и становилось еще жарче. Когда местность сделалась обрывистой, Лори повысила мощность реактора боевого робота, и тепловые поглотителя выбивались из сил, чтобы справиться с лишним теплом. Грейсон открыл внутреннюю герметизацию и внешний люк, но этого отверстия не хватало, чтобы охладить кабину. Он давно уже скинул униформу и рубашку, а на Лори оставались легкая рубашка с короткими рукавами и шорты. Ее лицо под нейрошлемом усеяли бусинки пота, а рубашка плотно облегала изгибы тела.

Было трудно не заметить, насколько она притягательна, даже в спертой духоте кабины.

Лори повернула голову и поймала взгляд Грейсона.

– Забудь об этом, лейтенант, – усталым голосом сказала она. – Мне неинтересно.

– Мне тоже, сержант. Мне тоже. Ты правь, правь.

Грейсону почудилось, что в глазах Лори, прежде чем она снова повернулась к инфракрасному экрану, мелькнула досада. «Страус» продолжал карабкаться вперед, широкие «ноги» осторожно ступали по предательской почве, направляемые чуткими руками Лори.

На консоли вспыхнула авральная лампочка.

– Воздушное судно, – сказала Лори, – движется с юга… низко и быстро.

– 0'кэй. Мы превратимся в скалу. Он захлопнул позади себя люк, отрубив приятный сквознячок, тянувшийся снаружи. – Выключи поглотители.

«Страус» сел на корточки, его длинные ноги сложились под кабиной в нескольких метрах от земли. Когда они опускались на землю, то казалось, что окружающие валуны вырастают из почвы, смыкаясь вокруг них. С выключенными тепловыми поглотителями боевой робот больше не выбрасывал излишки теплоты в холодную атмосферу.

Они ждали. Хотя «Страус» больше не двигался, ядерный реактор по-прежнему работал, а иного способа избавить машину от тепла не было. Температура поднялась до 45С. Греисон разрешил себе и Лори глотнуть из канистры тепловатой воды и вытер лицо рубахой. Сколько еще это будет продолжаться? Лори сидела ссутулившись, глаза полузакрыты, а дыхание прерывистое.

– Сержант, может, я сяду за рычаги? – Он почему-то говорил шепотом. Геликоптер никак не мог обнаружить их голоса, но ощущение, что враг близко, было трудно побороть. Она покачала головой.

– Нет. Я буду лучше… делать что-нибудь. Что угодно.

Он кивнул и обмяк, повиснув на держателе. Если бы в этой тесной кабине нашлось место, где он мог бы сесть…

Сканер обнаружил воздушное судно – стройный, обтекаемый геликоптер «Вариер». Греисон мог различить ракеты, свешивающиеся с боков судна. Геликоптер прошел мимо на бреющем полете, в двух километрах от места, где они спрятались.

– Не заметил, – обронила Лори.

– Подожди. Он двигался слишком быстро, чтобы за ним следовал наземный отряд, но может быть второй геликоптер.

К счастью для Лори и Грейсона, больше ничего не было. В знойной неподвижности минула маленькая вечность. Наконец Лори врубила на полную катушку тепловые поглотители, боевой робот неуклюже поднялся на «ноги» и пошел дальше. На севере узкий кряжистый отрог соединял Гайельскую гору с основным горным массивом. Курс «Страуса» пролегал вдоль восточного склона горы, затем вверх по кряжу и вдоль его гребня. С этой наблюдательной позиции через долину хорошо просматривалась юго-западная часть, виднелись огни космодрома, расположенного возле Замка. Дальше светились яркие огни Саргада.

Они замедлили ход, пока Греисон с помощью оптических сканеров ночного видения рассматривал космодром. Даже без увеличения он обнаружил там кипучую деятельность. Приземлились два шаттла. Громадные, массивные и коренастые, они были больше шаттлов «Индивидуума», затаившегося в дальнем углу поля. Вокруг основания каждого корабля смутно угадывалось движение, а на фоне темного железобетона выделялись серебряные пятнышки катеров и другого транспорта. Увеличив изображение, Грейсон и Лори увидели, как у кораблей в сиянии портовых огней молчаливо и целенаправленно ведутся операции по ремонту и заправке. Между опор крестообразных порталов и загрузочных платформ двигались стройные ряды солдат, и Грейсон насчитал по крайней мере двенадцать боевых роботов различных типов и масс, извлеченных будто бы для обследования.

Он сконцентрировался на дряхлом корпусе шаттла «Индивидуума».

– Вот наш ключ, чтобы смыться с этой планеты, – сказал он Лори. – Нам нужно придумать, как захватить его, а затем воспользоваться им, чтобы попасть на звездный корабль.

– Если этот шаттл все еще там. Что они делают? Кажется, они загружаются.

Грейсон кивнул. Оптика «Страуса» находилась на самом пределе разрешения, но, по-видимому, вверх по скату в трюмы шаттлов двигались люди. Казалось, что транспорт сгружал ящики или контейнеры непонятно с чем, и создавалось впечатление какой-то лихорадочной активности. Грейсон понял, что это означало приготовление к запуску.

– Нам придется поторопиться, если мы хотим покататься на том корабле, – сказал он. – По-моему, они собираются подняться – и даже очень скоро.

– В любом случае нам надо что-то делать. Через шестьдесят часов наступит день.

– А до следующей темноты осталось тридцать стандартных дней. – Он задумчиво подергал ухо.

Внутри пещеры Грохочущего Ущелья было несколько теплее, чем снаружи, где температура стояла около нуля. Грохот, за который оно и было так прозвано, еще не начал звучать, но с массивного потолка изо льда и снега, смутно различимого снизу, непрестанно сочились талые капельки.

Ровные, ритмичные всплески капель, падающих в черную воду озера, наполняли пещеру холодным влажным эхом и превращались в рев водной лавины, когда начиналась оттепель.

Последние двадцать часов остатки группы Треллвана брели по бушующему потоку в темноте и холоде. Грейсон послал Лори и сержанта Рамагу с ними, чтобы поддержать дух и навести порядок в пошатнувшихся рядах. Вдоль берегов озера горели костры, возле которых грелись мужчины и женщины в милицейской униформе или, изредка, в зеленой форме королевских охранников. За пределами сияния костров в предрассветных тенях двигались часовые.

Пока что группа смогла собрать лишь «Шершня» и «Страуса», а по рации связались со «Стингером», который как раз сейчас перебирался через гряду с севера от Гайельской горы. Совместная мощь двух боевых рот равнялась пятидесяти одному человеку, а двадцать три теха из группы поддержки давно удрали. Здесь же находились транспортные средства, на которых прибыли беженцы, – пять вооруженных катеров, два простых скиммера и полдюжины разведывательных.

Вряд ли это была хорошо оснащенная боевая сила. Большинство солдат принесли с собой оружие, но пищи оставалось мало. У многих из них не было теплой одежды, и они продрогли до костей, добираясь из Саргада на катерах с открытым верхом. Боеприпасов едва хватало, а горстку лазерных ору дий придется заряжать от коммутаторов, ибо переносные генераторы вообще отсутствовали.

Ренфорд Тор прибыл на борту одного из катеров. Он прохаживался с Грейсоном по берегу озера на некотором расстоянии от костров. Двигающиеся возле огня люди отбрасывали на вылизанные водой стены Ущелья гигантские бесформенные тени.

– Лори сказала мне, что у тебя есть идея, как можно захватить «Индивидуум», – сказал Грейсон. На нем была теплая куртка поверх униформы охранника, а руки он засунул в карманы. У Грейсона отсутствовали перчатки, а при таком морозе он запросто мог лишиться пальцев. – Расскажи мне о ней.

Тор скрестил руки и уставился в песок.

– Это возможно, но отнюдь не просто.

– Я знаю. Когда мы шли сюда, я хорошенько разглядел космодром.

– Проблема в том, что мы не сможем пробиться сквозь строй боевых роботов, которых они держат в портовой полосе. Когда мы проникнем на борт шаттла, понадобятся еще два стандартных дня, чтобы достигнуть стартовой точки.

– Ты хочешь сказать, что они предупредят «Индивидуум» прежде, чем мы доберемся туда. Тор кивнул.

– Как только шаттл снимется с нашими людьми на борту, кто-нибудь из подчиненных Ринола возьмет рацию и даст знать людям на «Индивидууме» что мы летим к ним в гости. У них будет два дня, чтобы подготовиться к нашему приему, или же они просто прыгнут в какую-нибудь другую систему.

– Что, если на «Индивидууме» все еще командуют пираты Хендрика?

– Мы на это не можем рассчитывать. Черт, мы даже не знаем, в какую стартовую точку пришел Ринол, в зенит или надир, но я сомневаюсь, что он позволил бы потенциально враждебному кораблю болтаться там и тревожить его.

Грейсон с Тором, задумавшись, мерили шагами песчаный берег. У каждой звездной системы имелись две стартовые точки: зенит – над северным полюсом звезды и надир – под южным. Расстояние от точки до звезды зависело от звездной массы. Для красного карлика второго класса типа Трелла стартовые точки были удалены приблизительно на семь десятых астрономической единицы – чуть больше ста миллионов километров. Шаттл, двигающийся от Треллвана к стартовой точке с ускорением, покроег это расстояние за два с половиной дня.

– А где находится «Индивидуум», Тор?

– В надире.

– И твой экипаж?

Голос Тора прозвучал менее уверенно:

– Большая их часть должна находиться на борту. По крайней мере в шайке Хендрика немногие могли управляться с кораблем, поэтому им понадобятся мои люди.

– Итак, герцог Ринол мог посадить на борт своих собственных людей, но твой экипаж, вероятно, все еще там.

– Если он не вышвырнул их в космос, – горько заметил Тор.

– Им нет смысла это делать. Во всяком случае пока. – Грейсон решил переменить тему. – По-моему, в порту они грузили людей, и груз этот предназначался для твоего шаттла. Есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Тор пожал плечами.

– Без понятия. Вероятно, они грузили пищу и добычу после рейда на Саргад. А может, Ринол собирается отправить людей Хендрика обратно на Оберон. – Он выпрямил ладони, на его худом лице выступило раздражение. – Отсюда ничего нельзя узнать!

– Хм, да. Но я надеюсь, что мы разузнаем о происходящем там и сами заграбастаем корабль.

Грейсон и Тор долго еще вышагивали по берегам черного озера, погруженные в планы и расчеты. В пещере талая вода, капавшая с потолка, ускоряла свой темп, и брызги отражались в свете костров, словно падающие звезды.