"Восстание" - читать интересную книгу автора (Кейт Уильям)

Глава 4

Прошло много лет с тех пор, как Катя в последний раз была в Новой Америке, поэтому она с некоторым беспокойством ожидала возвращения домой, не зная, с каким чувством ступит на родную землю. Совершенно неожиданно она почувствовала… пустоту и оцепенелость. У неё не было здесь родных, а воспоминания о детстве, прошедшем на ферме в украинской колонии, не доставляли радости.

Встретивший её мир оказался таким же, каким она запомнила его: диким, суровым и… прекрасным. Новая Америка относилась к небольшому числу миров Шикидзу, на которых собственная экология получила развитие до прихода землян. Кроме того, здесь, как и ещё на двух-трёх планетах, органическая жизнь во многом походила на земную – вплоть до левозакрученных аминокислот и правозакрученных сахаридов – поэтому многие местные продукты годились в пищу людям. Мир-сад, неиспорченный и прекрасный, по крайней мере, пока.

Единственным недостатком с коммерческой точки зрения являлось отсутствие небесного лифта. У Новой Америки имелся один, но зато большой и близко расположенный спутник, Колумбия, чьё бледное, испещрённое оспинами кратеров лицо маячило на небосводе даже днем. Вызываемые его притяжением приливные волны делали неустойчивым любые высотные сооружения.

Что касается Кати, то она находила в этом одну из прелестей родного мира. Нет небесного лифта – значит, нет дешёвого транспорта «планета-орбита», а, следовательно, уменьшается влияние Гегемонии и Империи, ведь посылка кораблей на планету обходится недёшево. Конечно, это не способствовало развитию экономики, но зато на жителей не давило постоянное внимание визитеров Гегемонии. Тот факт, что две трети населения были потомками американских колонистов, неизбежно породил разнообразные диссидентские течения, вызвал появление необычных философских учений и религиозных верований. Поэтому именно на Новой Америке стали возможны революционные настроения.

Лайнер «Транслюкс», на котором летела Катя, пришвартовался на орбитальной станции. Она сообщила по ВИРкому друзьям о своем прибытии и пересела в пассажирский «шаттл», направлявшийся в космопорт Джефферсона. На выходе её уже ждали.

– Катя! Как приятно тебя видеть!

– Ну, как там Земля?

– Где Дэв? Он с тобой?

– Добро пожаловать домой!

После алиянской экспедиции Торхаммеры возвратились на Локи, но так как угроза нашествия ксенофобов миновала, Гегемония объявила о своем намерении сохранить местный гарнизон и предложила ветеранам и участникам экспедиции выйти в отставку до срока, если они пожелают. Многие, находившиеся под командованием капитана Алессандро, и большинство страйдеров 1-го батальона, так и сделали. Их примеру последовали и солдаты локанского гарнизона, потратившие выходные демобилизационные пособия на перелёт в Новую Америку. Назревала революция.

Вик Хаган обнял Катю и по-братски поцеловал в щеку. Лара Андерс, сияя от радости, крепко пожала руку, Гаральд Николсон подхватил сумку с вещами. Здесь же были Ли Чунг, Руди Карлссон, Торольф Бондевик, Эрика Якобсен… Боже, да не меньше половины её команды!

Из всех присутствующих только Вик Хаган да маленький темноволосый Ли Чунг были, как и Катя, уроженцами новой Америки, – это всё, что осталось от 2-го батальона Новоамериканских «Минитменов», сформировавшегося здесь, в Джефферсоне пять лет назад. Иногда она чувствовала себя как некое исключение из закона средних чисел, потому что все остальные подписали контракт уже после размещения подразделения в созвездии Змееносца и переименования его в 5-й Локийский батальон уорстрайдеров.

– Привет, ребята, – как можно сердечнее отозвалась Катя. – Дэв… он не приедет.

На лицах встречающих отразилось разочарование и недоумение. После возвращения на Локи, только она и Камерон удостоились чести посетить Землю и быть принятыми императором. Все полагали, что они и вернутся вместе.

– Тебя ждёт комната в гостинице, – сказала Лара.

– Отлично, – отозвалась Катя. – Я до смерти устала.

– О сне забудь, – шепнула Эрика. – У тебя ещё два месяца – отоспишься. А на сегодняшний вечер мы запланировали кое-что особенное.

Катя застонала. Долгие путешествия всегда утомляли её, не из-за своей продолжительности, а из-за скуки. Полет сюда занял 63 дня вместе с остановками на Локи и П'ан Ку. «Транслюкс» славился тем, что предоставлял пассажирам широкий выбор ВИР-драм и библиотеку, но Катя всегда предпочитала реальные вещи моделированным, не обращая внимания на бытующее мнение, что отличить их друг от друга, практически, невозможно. Два месяца ВИР-путешествий по различным мирам, купание и подводная охота у Большого Барьерного Рифа, старые и современные ВИР-драмы, а так же обзор Имперской истории от сегуната Токугавы – это уж слишком. Единственное ВИР-сексуальное приключение, на которое она решилась, оставило её неудовлетворенной и только вызвало новый прилив тоски. Почему она не смогла убедить Дэва? Почему он не понял, что ей необходимо делать то, что она делает?

На той дурацкой оргии в доме Кодамы у неё не было возможности говорить свободно, но ведь они и раньше откровенно всё обсуждали во время пребывания на Земле. Она рассказала ему о своих контактах на Сингапуре-Орбитальном с подпольной организацией, называющей себя «Сеть». Цель её состояла, ни больше ни меньше, как в свержении со временем господства Гегемонии и ликвидации Имперского правления в Пограничных Мирах.

Даже на двенадцати Центральных Мирах, даже на самой Земле «Сеть» представляла удивительно сильную организацию, и хотя точный учёт её членов никогда не вёлся, судя по всему, их насчитывалось несколько сот миллионов человек. Империя не пользовалась популярностью, особенно в отдалённых мирах вроде Новой Америки, и единственная причина, почему она до сих пор удерживала власть, заключалась в монополии на межзвёздные полеты.

Но когда она сказала об этом Дэву, когда попыталась объяснить ему своё отношение к Империи и к её губительной для всех политике, он счёл это за шутку и просто-напросто посмеялся над ней.

Только гораздо позднее Катя поняла, как Дэву нужна Империя. Она была совершенно уверена, что для него большое значение имеет политическая реабилитация Майкла Камерона, что верность Империи как бы перешла по наследству от отца к сыну. Вскоре Катя заметила, что они отдаляются друг от друга. Дэв тогда был ужасно занят, выступал с серией лекций в Совете по Космическим исследованиям. Получив медаль и новую имперскую форму, вовлечённый в бесконечный круг встреч, выступлений, приемов на самом высоком уровне, он становился недоступным для нее. Она продержалась шесть недель, прежде чем решила оставить все надежды и возвратиться на родину.

Общественный флиттер доставил всех к гостинице, где друзья помогли Кате распаковать вещи. Потом её подняли на двадцатый этаж в отдельные апартаменты – на стенах тёмные деревянные панели, на полу толстые мягкие ковры, подвесные деревянные потолки, на полках старинные книги, а у дальней стены удивительно реалистичный горящий камин. До самого ухода из комнаты Катя так и не поняла – настоящий он или это прекрасно смоделированная иллюзия.

Перед камином стоял мужчина – седая борода, длинные и всё ещё густые и тёмные волосы. Одет он был типично для Новой Америки – килт, на плечах плед, под ним желтовато-коричневая рубашка, на затылке – белый пластмассовый коммус.

– Здравствуйте, капитан Алессандро, – приветливо сказал он, и потому, как хозяин растягивал слова, Катя признала в нём соотечественника. – Я Тревис Синклер. Полагаю, вы обо мне слышали.

Слышала ли она о нём? Без всяких сомнений, Тревис Синклер был самым знаменитым гражданином Новой Америки, оригинальный философ и публицист, стоявший у колыбели Новой Конституционалистской партии. Если об одном человеке можно сказать, что он представляет разрозненные, непримиримые, спорящие друг с другом группы, существующие на сорока планетах и называющие себя «Сеть», то таким человеком явно был он.

– Это… неожиданная честь для меня, сэр.

– Давайте обойдемся без формальностей, я – Тревис, а вы Катя?

Она кивнула, не зная, что сказать, и пожала протянутую на старинный манер руку.

Однажды, много лет назад, Катя видела Синклера, здесь, в Джефферсоне. Он прибыл в столицу, чтобы выступить с речью, и его призыв к сопротивлению имперскому диктату, к борьбе с влиянием Империи на местное правительство вынудил Гегемонию издать приказ об аресте опасного подстрекателя. Она была уверена, что именно этот митинг пробудил в ней интерес к политике.

Вот уже восемь лет Синклер скрывался, хотя по слухам за это время он ухитрился побывать почти во всех Пограничных Мирах. Как ему удавалось так долго оставлять с носом Директорат Безопасности оставалось тайной, которую знали только те сотни преданных сторонников, которые помогали своему кумиру оставаться на свободе.

– Прошу простить меня за всю эту секретность, – сказал он. – А также за то, что вас предварительно не уведомили, к кому ведут. Но в последнем сообщении говорилось, что за эту вот лохматую голову назначена награда – 50 миллионов йен. Так что приходится соблюдать осторожность.

– 50 миллионов йен? – Эрика даже присвистнула. – Кругленькая сумма.

– Угощайтесь, – радушно предложил хозяин, указывая в сторону бара, укомплектованного запрограммированным на приготовление напитков сервотом с множеством тонких рук. – Возьмите себе что-нибудь и устраивайтесь поудобнее. Я давно и с нетерпением ждал знакомства с вами, Катя.

Она отказалась от предложенного коктейля и села в кресло, остальные тоже расселись, негромко переговариваясь друг с другом.

– Почему именно со мной?

– Я, конечно, встречался и с другими, – сказал Синклер. – Но вашу помощь очень ценю. Особенно меня заинтересовали сообщения о вас и… Дэве, да? Дэв Камерон. Так вот, мне хотелось бы подробнее узнать о вашей экспедиции на Алия B-V.

– Мне очень жаль, но Дэва нет.

– Я слышал об этом.

– Он… ну, думаю, что слишком многим обязан Империи. Я надеялась, что Дэв присоединится к нашей организации, но… – она пожала плечами.

– Плохо, это очень плохо. Что вы знаете о «Плане Юнаги»?

Катя вздрогнула. Дэв довольно часто рассказывал ей об этом плане, особенно вначале, когда на операцию ещё не был наброшен покров секретности. А вообще они вдвоём провели немало времени, обсуждая возможность установления регулярных связей людей с ксенофобами, что устранило бы угрозу уничтожения обеим цивилизациям и помогло прекратить войну. Катя и Дэв даже поспорили по этому вопросу, когда возвращались с Алии В на Землю, настолько неоправданно оптимистичным показалось ей его отношение к этой проблеме.

– Немногое, – осторожно ответила она. – Мы часто обсуждали этот вопрос. Дэв полагал, что можно воспользоваться комелями ДалРиссов… э… вы слышали о них? – Синклер кивнул, и Катя продолжала. – Так вот, с их помощью мы могли бы начать переговоры с ксенами, даже с теми, что находятся на восприимчивой стадии, и убедить их прекратить нападения. Их мыслительный процесс отличается от нашего и найти общую почву было бы нелегко, но возможно сработает что-то простое и общепонятное, типа «Не поедайте наши города, а мы не будем бросать в вас глубинные ядерные заряды».

Глубинные ядерные заряды, впервые примененные на Локи, оказались надёжным средством для ликвидации угрозы ксенофобов этому миру. Ядерные боеголовки мощностью в одну килотонну устанавливались на механизмы, которые использовали технологию противника и погружались под землю на глубину в несколько километров, где взрывались. Для ксенофобов, обитавших в недоступных прежде пещерах, результаты были катастрофичны.

– А способны ли ксены вести такие переговоры?

– Дэв полагает, что да, – сказала Катя. – Я не столь уверена. Мне они кажутся такими… такими непохожими. Но он утверждает, что тот ксен был необычайно разумен, более разумен, если подходить с абсолютными критериями, чем любой человек, хотя, конечно, сравнивать невозможно.

– А что думаете вы, Катя?

– Может и получится. Хотя, понятно, человек, который пойдёт на это, должен быть готовым ко всему. Спуститься в эту нору и дотронуться до одного из… существ… Бр-р.

– Ммм… Да, действительно. – На мгновение он погрузился в какие-то свои мысли. – Капитан, – сказал наконец Синклер. – Я должен кое о чём вас попросить. Вам это может показаться неприятным. Знаю, что вы присоединились к нашей организации на Земле, но откровенно говоря, мне нужны убедительные доказательства вашей преданности.

Она пристально посмотрела на него.

– Что за доказательства?

– Все эти люди, которые здесь находятся, уже продемонстрировали свою лояльность нашему делу. Все они поручились за вас, что вполне понятно, но теперь мне нужно знать, услышать ответ непосредственно от вас. И, возможно, будет справедливо, если я получу от вас всех какое-то обещание.

– Я ненавижу Империю, – сказала Катя. – Не знаю, что ещё можно…

– Вы согласны пройти проверку?

– Понимаю, что вы имеете в виду. – Она сглотнула. – Да, если это нужно.

– Мне это нравится не больше, чем вам. Но надеюсь, вы понимаете, что я просто не могу верить на слово каждому, кто приходит с улицы и изъявляет желание вступить в нашу организацию.

– Как я понимаю, моей клятвы недостаточно.

– Моя дорогая, если не ошибаюсь, вы все еще находитесь в резерве как офицер Гегемонии. И если не доложите о встрече со мной, то нарушите присягу. Я прав?

Она покраснела, но не опустила глаза.

– Да.

– В общем, всё, что мне нужно, это доступ к вашему ОЗУ, какой-то фрагмент из памяти, корректирующий ваше отношение к нашему движению. Можете предложить что-то в этом роде?

Катя наморщила лоб и кивнула.

– Да, кое-что есть.

Синклер протянул руку ладонью кверху. Тут же сверкнули серебряные и золотые нити, вживлённые в кожу.

– Тогда воспроизведите для меня. Пожалуйста.

Она опять кивнула, закрыла глаза, сосредоточилась. Потом протянула руку, прикоснувшись к его интерфейсу. Мысленно произнесла буквенный код и в мозгу появилось «меню». Ускоренный поиск, вызов.

«Персональный ОЗУ файл, извлечение 1213:281/41» – перед ней снова стоял Дэв во всём своем великолепии: Имперская Звезда, чёрный мундир, блестящие нашивки. Журчала и струилась водная музыка, приглушенно звучали голоса гостей Кодамы.

– И куда ты отправляешься? – спросил Дэв. В руке он сжимал сенсферу, да так, что побелели костяшки пальцев. – Локи? Или Новая Америка?

– Подальше от Земли и от Империи. – Она снова ощутила боль той ночи и ещё чувствовала пристальное внимание Синклера. Хороший ИИ мог определить, является ли воспроизводимый фрагмент подлинным или же это цифровая модель, фантазия, а коммус на затылке мог служить в качестве модема, позволяющего ИИ как бы заглядывать ему через плечо. Она напомнила себе, что компьютер, возможно, больше интересуется структурой ткани одежды Дэва, чем её эмоциями.

Мысль эта несколько успокоила её, но смущение не ушло – к такому откровению она не привыкла, словно обнажаться перед посторонним.

– Хотелось бы мне, чтобы ты передумала.

– А мне бы хотелось, чтобы ты открыл глаза, Дэв, жаль, что ты не видишь сути Империи, её политики…

Дэв оглянулся и покачал головой.

– Искусство и досуг, – тихо сказал он.

– Я не сказала ничего такого, – вызывающим тоном ответила она. – И моим мозгом они не завладели. Пока ещё. А тот факт, что ты хочешь заткнуть мне рот, только подтверждает мою правоту. Дела действительно плохи, по крайней мере здесь, на Земле.

– Всё не так уж плохо.

– Ты что, себя в этом убеждаешь? Или это из-за отца?

– Ну уж его оставь в покое!

Он замер, тяжело дыша. Лицо его горело.

– Знаешь, ты ошибаешься в оценке роли Империи. Ведь ей всё же удается поддерживать мир в течение вот уже трёх столетий. Одно-два восстания, вот и всё. Центральные миры процветают, Пограничные полностью свободны и…

– Боже мой, Дэв, откуда ты свалился? Отключись и посмотри! Пограничные миры свободны! Да Империя держит их на коротком поводке. Она контролирует нашу торговлю, душит налогами и запрещает развивать собственную технологическую базу… «ради вашей же пользы». Но ведь ты землянин, верно? Тебе не понять, как мы живем, что чувствуем.

– Этого вполне достаточно, Катя, – вторгся голос Синклера. – Более, чем достаточно. Благодарю вас.

«Стоп. Отмена операции. Возврат». Она снова была в комнате отеля, слёзы щипали глаза. Катя моргнула.

– Должно быть это все нелегко для вас. – Синклер развел руками. – И всё же, поверьте, необходимость убедиться существовала. Мне ужасно жаль, что пришлось подвергнуть вас такому испытанию. Понимаете, я нуждаюсь в ваших услугах, а потому должен точно знать, могу ли полностью вам доверять.

– Что же это за услуги? – нахмурилась Катя. – Пока что, мистер Синклер, мы больше давали, а вы брали. Так может, теперь вы скажете, чего именно хотите от нас.

– Вообще-то – «генерал Синклер», – несколько натянуто произнес он. – И мы ведем войну. Нет, нет, настоящая стрельба ещё не началась, по крайней мере, пока. Молю Бога, чтобы этого не случилось. Но мы сражаемся за независимость. Более того, мы сражаемся за возможность быть самими собой. Возможно, это самая важная борьба, которую когда-либо вели люди. На кон поставлено не только сохранение конституционалистского движения, но и выживание самого рода человеческого.

– Не уверен, что понимаю, – сказал Руди.

– Многообразие, – Синклер произнёс это слово шёпотом, как будто в нём заключался магический смысл. – Человеческие существа развиваются и преуспевают благодаря многообразию. В человеческом обществе, как и в природе, это означает выживание наиболее приспособленных, причем на миллион экспериментов приходится 99,99 процентов неудач. Война за независимость в Америке в XVIII веке. Французская республика. Большевистская революция. Нацисты. Левые социалисты в США. «Зелёные». Все это были различные социальные эксперименты. Одни оказались успешными, по крайней мере, на какое-то время. Другие потерпели неудачу, захлебнувшись в крови. Гегемония – это тоже эксперимент, но впервые за всю историю это эксперимент со всем Человечеством, все яйца в одной маленькой корзине. Если она треснет… – он поднял и резко опустил руку.

– Древняя Греция стала маяком для западной цивилизации, – продолжал Синклер. – Почему? Отдельные города-государства – Афины, Спарта, Коринф и десятки других – развивались каждый по-своему, изолированные друг от друга горами, пересекавшими их крохотный полуостров. Когда между ними начался обмен, зародились новые идеи, новые мировоззрения. Демократия. Атомистическая теория. Гелиоцентризм. То был золотой век, свет которого и сегодня доходит до нас.

– Выход в космос должен был бы открыть новые возможности для социальных экспериментов, – говорил Синклер. – _Можно сказать, нам, некоторым образом, не повезло: мы слишком рано наткнулись на гиперпространственное передвижение. Возможно, если бы у нас была ещё тысяча лет, в течение которых развивались бы отдельные общества на отдельных планетах, каждое со своим собственным мировосприятием, культурой, идеологией… – он пожал плечами. – Так не случилось. К несчастью. И теперь нашим культурным развитием руководит Гегемония и делает это чертовски грубо и неуклюже. Наши хозяева не столько заботятся о нуждах колоний, сколько о способах их эксплуатации. У нас одна одобренная культура, один образ мыслей, разрешённых к существованию. Нам не дают развиваться, душат налогами, которые идут на содержание аппарата. Нам нужно встряхнуться, найти для себя звёзды и открыть дорогу тысячам судеб, а не одной!

– А не означает ли это, что мы получим несколько весьма грозных войн? – мрачно усмехнулась Катя. – Я припоминаю, что между этими древними греческими городами-государствами существовал не только обмен, они ведь частенько воевали.

– Греция представляла собой весьма ограниченную область, да и производительность труда не была высокой. Перед нами же Галактика, в которой 400 миллионов звезд. Думаю, что места хватит для всех, при всем нашем многообразии, и к войне, как средству решения споров, прибегать не придется.

Да это же, подумала Катя, самая настоящая оптимистическая ВИР-драма – Вселенная изобилия, в которой нет места войне. Ей почему-то не очень во всё это верилось. Человек останется человеком, сколь далеко бы он не зашёл.

– А пока, – сказал Синклер, – мне нужны вы. Вы все.

Катя вдруг поняла, куда он клонит.

– «Операция Юнаги», – прошептала она. – Вы опасаетесь, что если Дэв вступит в контакт с ксенофобами, то Гегемония попытается использовать их против вас!

– Это верно лишь отчасти. Мои источники сообщают, что он уже отправлен на Эриду, чтобы предпринять такую попытку. У него один комель. Итак, у меня для вас предложение, дамы и господа, но только для добровольцев. Я и мой штаб, мы отправляемся на Эриду через 3 дня. Мне бы хотелось, чтобы вы – все восемь человек – сопровождали нас. Оказавшись там, мы свяжемся с местным отделением «Сети». Ваша помощь, помимо всего прочего, крайне необходима еще и для обучения наших военных формирований.

– Однако есть и кое-что поважнее. Я хочу подобрать штурмовую группу, чтобы выкрасть комель ДалРиссов, доставить его в надёжное место и использовать для того, чтобы перетянуть ксенов на нашу сторону.

Он замолчал и, улыбаясь, обвёл всех взглядом.

– Ну? Что вы скажете?

– Вы, – тихо, но отчётливо произнесла Катя, – совсем спятили!