"Первый всадник" - читать интересную книгу автора (Кейз Джон)

Глава 30

Стейтен-Айленд

Сюзанна не привыкла водить грузовики, но «Ю-хол» с автоматической коробкой передач и широким обзором оказался совсем легким в управлении. Обзор — это хорошо, потому что после «боксерского матча» у нее начались проблемы с глазами. Правый глаз оплыл и почти не открывался, а левый видел все как в тумане.

В общем, она вела грузовик, а Стивен сидел рядом и агукал.

Страшно. Вдруг что-нибудь пойдет не так?

Она приехала на причал почти за час, через минуту после отплытия предыдущего парома. Как будто не повезло. Кто первый на борту, первый на берегу. Так сказал Соланж, что бы это ни значило.

Поэтому она прождала пятьдесят девять минут и, когда поднялись ворота, медленно въехала на паром. Следом за ней въехала машина француза с Боном и Белиндой на заднем сиденье.

Не стоит, не стоит нервничать. В конце концов задание самое легкое — вообще ничего не делать. Если не начнутся неприятности. «Вот тогда вступаешь ты, красавица. Ты — запасной вариант».

Здорово, запасной вариант! Никому больше не доверили такую честь! Только, наверное, основному варианту. Но их-то много!.. Сюзанна зажмурилась и поморгала — глаза часто слезились. Снаружи паромщики что-то крикнули, завыл гудок. Пол задрожал, стены тоже, и внезапно паром двинулся, медленно набирая скорость.

Как по сигналу Вон с Белиндой вышли из машины и направились к багажнику, где еще вчера спрятали оружие. На них были одинаковые футболки — Соланж придумал, чтобы легче узнавать друг друга в толпе. Отпадные футболки: кроваво-красные, с головой Соланжа и надписью: «СМИРЕННЫЕ».

Вот бы такую же!.. Хотя ну ее. Так даже лучше. Запасной вариант, без футболки. И нечего им завидовать. Соланж ведь без футболки. Значит, он тоже запасной вариант.

«Ю-хол» громыхнул дверью — наверное, Саул вытаскивает распылитель.

Сюзанна вышла, отстегнула Стивена с детского сиденья и понесла на палубу.

— Удачи, — сказала она ухмыльнувшемуся Соланжу.

Снаружи было здорово — свежо и чуть ветрено. Кругом прогуливались люди.

— Смотри, — показала она Стивену, — это большой город! Видишь большой город? Где у нас большой город? Да вот он где!

Чернокожий старик — чистильщик обуви улыбнулся ей и поднял голову к богато одетому типу:

— Вам ботинки почистить пора!

В кают-компании заиграла музыка. По палубе с криком пробежали дети. Сюзанна стояла на носу и показывала Стивену статую Свободы.

Раздался стрекот «ингрэма», женский крик. Люди заметались, как будто было куда бежать, бросились на нос. Потом крики стихли, паром остановился, и появились они — такие крутые, что даже не верилось.

Саул, француз, Вон, Белинда, Вера, Абрам, еще несколько человек. Все, кроме Саула и француза, с «ингрэмами». Саул тащил к носу корабля распылитель, француз шел за ним с отбойным молотком.

— Все внутрь, — скомандовала Вера.

— Вперед! — рявкнул Антонио, наставив «ингрэм» на какую-то толстуху.

— Шевелись! — крикнула Джейн.

Сначала по одному, потом по двое, по трое пассажиры поплелись в кают-компанию.

Хорошо быть с теми, кого все боятся. Француз, проходя мимо, наставил на нее дрель и «выстрелил» — Сюзанна засмеялась.

Действительно, смешно.

Вдруг на секунду все стало плохо. Какой-то пассажир схватил Джейн за волосы, отобрал «ингрэм» и швырнул ее на палубу, как настоящий профи.

Как выяснилось, не совсем.

Вера бросила «ингрэм» и завизжала:

— Не стреляй!

Парень обернулся, и тут с порога кают-компании в него полетела очередь Антонио — так, что «профи» чуть голову не оторвало.

Он стоял довольно долго, стоял и качался, в то время как женщина, которой пуля попала в горло, уже давно упала. Наконец Вера его подтолкнула, и он рухнул словно подкошенный.

Пассажиры визжали, а Вера послала Антонио воздушный поцелуй и подняла свой «ингрэм».

— Заткнитесь, уроды! — крикнула она, как будто ей мешают смотреть телевизор.

Самое удивительное, что все заткнулись. Значит, уроды.

Соланж стоял на верхней палубе и улыбался. Сюзанна перешагнула через ручеек крови и прижала Стивена к себе.

— Фу, бяка, — шепнула она, обнаружив, что носок правой туфли все-таки заляпала.

— Смотрите, — сказала Энни.

— Куда?

— Паром остановился.

— Действительно. — Фрэнк вгляделся повнимательнее. — Нет, опять пошел. — Он посмотрел в бинокль. Странно. На палубе должна быть толпа, а там, похоже, всего десяток человек. Подкрутить бинокль, чтобы картинка сделалась четче, не получалось. Одни пятна и цвета. В основном красный.

— Паромщики носят униформу?

— По-моему, нет, — ответила Энни.

Внезапно появился Глисон с капитаном корабля, молодым лейтенантом по имени Хорват.

— У нас проблемы.

— С чем? — спросил Фрэнк.

— С паромом, — ответил Хорват и принялся выкрикивать приказы команде. Где-то внизу зазвонил колокол.

— Что происходит? — спросила Энни, когда корабль отчалил.

— Паром захватили.

— Их нельзя пустить в Гудзон, — уставилась на него Энни. — Ни при каких обстоятельствах.

Корабль начал набирать скорость. Фрэнк не отрывался от бинокля.

— Там какая-то пушка на носу...

— Распылитель, — ответил Глисон.

— Как их остановить?

— В крайнем случае мы их потопим.

— Две сотни невинных людей?! — воскликнула Энни.

Глисон, не обращая на нее внимания, поговорил по мобильному телефону, нахмурился и повернулся к лейтенанту береговой охраны.

— Боевой вертолет будет только через двадцать минут. Вы в состоянии их остановить?

Хорват смешался:

— Не знаю. Можно, конечно, протаранить, но... Вот что, попробуем не подпустить их к распылителю.

— Выполняйте! — кивнул Глисон и снова взялся за телефон.

Лейтенант приказал снять чехол с пулемета.

Саулу не повезло. Когда появился корабль береговой охраны, он настраивал распылитель. Потом федерал начал вещать в громкоговоритель, разумный такой, спокойный...

Тогда Вон и Вера прицелились и жахнули по нему очередями. Здорово! У них там все стекла перебило!

Вот только не здорово, потому что тогда не повезло Саулу, — совсем не повезло, а он ничего такого и не делал. Он стоял у распылителя и смотрел, а копы как запалили из своей пушки — его пополам разрезало! Просто пополам!

Паром встал, и теперь сильно качало. Пассажиры сбились в кучку в кают-компании, тихие, запуганные, их тошнило.

Они-то чего боятся? Не в них из пушки палят!

Снаружи два полицейских катера, два брандера и еще корабль береговой охраны. И черный вертолет вьется, как стрекоза, нацелил пушки прямо на нос. Интересно, сколько вертолет может продержаться в воздухе, пока не кончится топливо и он не свалится в воду? Кстати, аквалангисты у них, наверное, тоже есть.

Сюзанна стояла на носу с Верой и Соланжем. Рядом ходил француз с мобильным телефоном — он спорил с переговорщиком из ФБР.

— Слушайте, — сказал Глисон. — Вы должны понять одну вещь: в Гудзон мы вас не выпустим. Если понадобится, мы вас потопим. Не зря над вами вертолет висит. Все остальное можно обсуждать.

Глисон мерил палубу шагами и слушал, то и дело поглядывая на Энни с Фрэнком.

— Хорошо, — сказал наконец он. — Вот что я предлагаю. Столько заложников вам не нужно, вы и сами понимаете. — Секунду помолчав, он продолжил: — Давайте договоримся. Вы отпускаете женщин и детей, а я пришлю вам еды. Ну как? Пиццу. Что захотите.

Еще секунду послушав, Глисон отключился.

— Что он сказал? — спросила Энни.

— Что подумает.

— Идем, девочка. Сюзанна замешкалась:

— И Стивен тоже?

— Разумеется, — ответил Соланж. — Как можно оставить Стивена? Я похож на сумасшедшего?

Забросив на плечо рюкзак с ампулами, он повернулся к французу.

— Этьен, не вздумай сразу на все соглашаться, иначе они заподозрят неладное. Обязательно потребуй, чтобы в порту была только «скорая»!

Француз кивнул — надо же, его зовут Этьен!

— Хорошо, а если нас не пустят в порт?

— Да они в лепешку разобьются, чтобы вас туда заманить, — презрительно ухмыльнулся Соланж. — Там для вас опаснее. Поэтому торгуйся. Потребуй за распылитель самолет. За распылитель тебе что угодно дадут.

— Что потом?

— Летите на Кубу. Вы уже привиты. Француз посмотрел на него с сомнением.

— Не понимаешь? Ты унаследовал Землю, идиот! Она твоя!

— Пожалуйста, без обид, — сказал Глисон, когда Фрэнк и Энни спускались на катер. — Я просто выполнял свою работу.

— Вы действительно думаете, что все закончилось?

Глисон кивнул в сторону парома — тот швартовался в доке.

— Разумеется. Остались только переговоры. Иначе я не отпустил бы вас на берег.

— Ясно, — ответил Фрэнк, сдерживая язвительные комментарии, которые просились на язык.

— Меняем пиццу на людей, — продолжал Глисон. — Всегда срабатывает. Вот увидите: через десять минут с парома сойдут женщины и дети. Потом мы выторгуем у них распылитель. Считайте, что дело в шляпе.

«Сам ты шляпа», — подумал Фрэнк, когда их катер рванул к берегу.

— Слишком все просто, — сказала Энни.

— Знаю.

— Как ты думаешь, что они теперь сделают? Распылят прямо в порту?

— Нет, раньше Глисон их на части разорвет. Это он умеет.

— Тогда что?

— Не знаю. Что-нибудь.

Бруклинский мост навис сверху серой радугой. По приказу Глисона катер высадил Фрэнка и Энни прямо за полицейским оцеплением.

— Куда пойдем? — спросила Энни.

— Никуда. Посмотрим на паром.

Сюзанна аккуратно пристегнула Стивена, завела «Ю-хол» и двинулась к выезду. Кто первый на борту, первый на берегу. Надо же, как мудро Соланж все продумал!

Грузовик съехал с парома. По сходням спускались другие женщины и дети. Везде было пусто, не считая кареты «скорой помощи». Рядом с ней стоял человек, который направлял людей за первой помощью в Баттери-парк.

Сюзанна выехала на Стейт-стрит — перекрыто. Тогда она свернула на Уотер — у следующего перекрестка мигали полицейские машины. На Уайтхолл тоже блокпост. Сворачивать больше некуда. Рядом, на тротуаре, толпа зевак и телекамер.

Сюзанна притормозила и опустила боковое стекло — подошел коп.

— У вас все в порядке?

— Да.

Стивен заагукал.

— Как малыш?

— В порядке, — устало улыбнулась Сюзанна, — мы просто хотим домой. Там так страшно! — Она погладила Стивена по голове. — К тому же совсем вымотались с этим переездом.

— У вас есть документы?

— Конечно, — кивнула Сюзанна и вытащила из сумочки права.

Коп посмотрел на них и вернул.

— Вы не против, если я загляну внутрь?

— Давайте, — разрешила Сюзанна.

Коп обошел грузовик и с лязгом поднял его заднюю дверь. Вокруг крутились, наверное, еще десять полицейских, но, когда ничего не произошло и дверь опустилась, все потеряли к ней интерес.

— Мы не знали, что с парома выпускают машины, — это вернулся первый коп.

— Мне сказали, что я могу уйти, я забрала свой грузовик. А что, нельзя было? — беспомощно удивилась Сюзанна.

— Можно, конечно, — рассмеялся коп. — Просто мы этого не ожидали. Ваш муж на пароме?

— Нет, он ждет дома.

— Вам надо дать показания. Вот что: езжайте сейчас налево прямо перед Бридж-стрит, потом сразу направо и до парка, там полевой госпиталь, его видно издалека. Скажите, что вы с парома. Иначе вам придет повестка.

Сюзанна молча закивала. Сердце стучало в груди, как дятел по дереву.

Когда подъехал грузовик, Фрэнк и Энни стояли за полицейским ограждением на углу Уайтхолл и Перл. Полицейский поговорил с шофером, потом заглянул в грузовик.

Энни схватилась за локоть Фрэнка.

— Что случилось?

— Такой же грузовик!..

Он понял не сразу. Наконец сообразил: на таком грузовике ее похитили.

— Да, у них на стоянке стояло что-то такого размера. Дейли вгляделся, пытаясь разглядеть шофера.

— Нет! Совсем такой же! — Энни сильно нервничала, было ясно по голосу.

— Что значит, совсем такой же?

— На нем такой же рисунок, как и на том!

Фрэнк всмотрелся в грузовик, который уже проезжал блокпост. Лицо водителя он так и не разглядел, лобовое стекло отсвечивало.

Сбоку на «Ю-холе» была нарисована испанская танцовщица, кокетливо выглядывающая из-за веера.

Грузовик проехал мимо — на нем оказались нью-йоркские номера. Какой тогда смысл в рисунке? Даже дети знают: если «Ю-хол» из Нью-Йорка, на нем должен быть небоскреб, а никакая не сеньорита. Фрэнк двинулся за грузовиком сначала медленно, затем быстрее, бегом, волоча Энни за собой. Грузовик мигнул левыми поворотниками, но не свернул, а прибавил скорость и поехал по Бридж-стрит.

Коп крикнул вслед что-то нецензурное.

Тут Фрэнка осенило. Внезапно он понял, почему этот «Ю-хол» нельзя упустить.

— Там «испанка»! — крикнул он на бегу.

— Я поняла! — ответила Энни, старавшаяся не отстать. Выскочив за угол, Фрэнк осмотрелся в поисках такси.

Ничего, только черный лимузин на углу. На переднем крыле сидел шофер и читал газету. Глянув внутрь — ключи в зажигании, — Фрэнк велел Энни забраться на пассажирское сиденье и запереться.

— Но...

— Скорее!

Она подчинилась с явной неохотой.

— Эй! — вздрогнул шофер, когда хлопнула дверца. — Эй, дамочка, вы что делаете? Это не ваша машина! — Он спрыгнул и подошел к ней, как раз когда она заперла дверцу. — А ну вылезай! — крикнул шофер, стучась в окно. — Ишь, чего задумала!

— Ну и дела! — сказал Фрэнк, подойдя с другой стороны машины. — Сейчас я с ней поговорю.

Он сел на водительское сиденье и завел мотор. Лимузин с ревом выехал на дорогу.

— Что за... — уже издалека донесся возглас шофера, который заметался по улице, призывая на помощь.

Они свернули за угол и больше его не видели.

На угон ушло меньше минуты, все равно им невероятно повезло, что «Ю-хол» не успел потеряться в лабиринте улиц. Грузовик оторвался на несколько сотен метров и медленно двигался по Фултону.

Со светофорами не везло: стоило появиться Фрэнку, как они принимались мигать красным. Все патрули, как назло, куда-то запропастились.

В машине был телефон — Фрэнк сказал, чтобы Энни позвонила Глисону.

— Как? — переспросила она. — Я не знаю его номер.

— Просто звони. Звони в вашингтонское подразделение ФБР, скажи, что это срочно, насчет Соланжа, — должно хватить. Не выйдет — звони в агентство по чрезвычайным ситуациям, в береговую охрану — кто-нибудь тебя да переключит.

— А где взять их номера?

Фрэнк застонал:

— Пять-пять-пять-один-два...

— А как они нам перезвонят? Мы же в краденой машине.

— Да, я помню, как ты не любишь звонить по телефону, — вздохнул Фрэнк.

— Серьезно, как они смогут нам перезвонить?

— Это же ФБР, наверняка все номера определяются. Они, наверное, и ДНК по телефону могут определить.

Энни взяла трубку, как змею, и с брезгливой гримасой принялась набирать номер.

Фрэнк тем временем пытался ехать за «Ю-холом». Между ними простиралось море машин, а скорость колебалась от двадцати пяти до сорока километров в час. Грузовик еле виднелся впереди.

— Куда он едет? — спросила Энни, положив трубку.

Фрэнк пожал плечами, включил радио и покрутил рычажки — на одной станции шли новости, в которых не было ни слова о пароме и «Храме Света». Миновали мост Вильямсбург.

— Это все Глисон, — мотнул головой Фрэнк. — Таким дай волю, они и прогноз погоды засекретят.

Позади остались Лоуэр-Ист-Сайд, затем и тоннель. Фрэнк чуть было не сократил разрыв, но его подрезал парнишка на мотоцикле. Аппер-Ист-Сайд... У «Ю-хола» замигал поворотник, и он свернул на Девяносто шестую. За ним и Энни с Фрэнком.

И снова их предали светофоры. Грузовик проехал на желтый свет, и перед лимузином зажегся красный — в такой пробке даже правил не нарушить. Наконец волна машин, рванувшая наперерез, схлынула...

— Чтоб тебя! — крикнул Фрэнк, в отчаянии стукнув по рулю и снова откинувшись на сиденье.

Когда зажегся зеленый, как показалось Фрэнку, примерно через час, он погнал лимузин вперед, не зная куда, и через квартал свернул направо, в Гарлем.

— Почему именно в Гарлем? — спросила Энни.

— А почему бы и нет? — буркнул Фрэнк, озираясь по сторонам.

Минут через пять Энни с торжествующим видом протянула ему телефон:

— Я дозвонилась!

— Глисон? — взял телефон Фрэнк.

— Надеюсь, у вас серьезный разговор, я тут вообще-то занят.

— По-моему, кое-кто сбежал с парома.

— Рассказывайте.

Фрэнк рассказал про грузовик.

— Вы за ним едете? Где вы?

— Мы потеряли его в Гарлеме, но он где-то здесь, — ответил Фрэнк. — По крайней мере был. Мы на углу Сто двадцать второй и Третьей авеню.

— Я вышлю полицейское подкрепление.

— Боюсь, что на этом грузовике вирус.

— Я знаю, — сказал Глисон.

— Что значит «я знаю»?

— Мы провели анализ голоса того типа, который с нами торгуется — это не Соланж.

— А кто?

— Да какая разница?! Еще один лягушатник! Главное, не Соланж, — взорвался Глисон.

— Дайте ваш телефон, я позвоню, если мы найдем грузовик, — сказал Фрэнк.

Глисон продиктовал и дал отбой.

— Соланж в городе. С ними торгуется не тот француз.

Энни в отчаянии закатила глаза.

Еще пять минут спустя они его нашли — грузовик стоял на обочине, на углу Мэдисон-авеню и Сто тридцать второй. Фрэнк притормозил рядом, велел Энни позвонить Глисону, вышел из машины и осторожно обошел грузовик.

За рулем сидела женщина и кормила ребенка грудью. Он сразу ее узнал — та самая сучка, которая две недели назад отправила его в Зазеркалье.

— Как трогательно! — сказал он, распахнув дверцу машины и выхватив ключи.

— Поздно, — сказала она безмятежно.

— Куда он пошел?

— Да иди ты...

Он чуть не вытащил ее за волосы из грузовика, но вовремя сдержался, захлопнул дверцу и вернулся к Энни.

— Полиция уже едет, — сообщила она.

Фрэнк кивнул, вернулся к грузовику и рывком поднял задребезжавшую дверь. Внутри оказалось то, что он и ожидал: между водительской кабиной и грузовым отсеком — открытый потайной отсек полметра шириной.

— Вот где он был, когда копы их обыскивали.

— Кто за рулем? — спросила Энни.

— Помнишь ту, которая мне фары погасила?

— Правда?!

— Сыночка кормит, — кивнул Фрэнк.

— А где Соланж? Что он собирается делать?

— То же самое, что и на пароме.

— Как, где?..

— Не имею понятия, — потряс головой Фрэнк и огляделся. Обыкновенные трущобы. Выгоревший остов некогда жилого дома. Несколько многоэтажек, несколько кирпичных домов, изрисованных граффити. Несколько панельных домов. Пустырь. Над канализационными люками поднимаются почти незаметные столбы пара.

Пар.

— Где заболели студенты? — спросил Фрэнк у Энни.

— Какие студенты?

— Те, во время дисперсионного теста. Энни нахмурилась:

— Кажется, в Мэдисоне. Университет Висконсина. А что?

— Мы не думали о том, как они распыляли вирус.

— Ну, с лодки. И с самолета.

— Тогда почему в Мэдисоне заболели только студенты?

— Не только, — поправила Энни, — еще учителя.

— Все равно. Вирус охватил в основном студенческий городок. Почему?

— Не знаю.

— А я, кажется, знаю. Из-за метода распыления.

— Какого?

Фрэнк кивнул на дымку, струящуюся от ближайшего люка.

— С помощью пара?

— Ты только подумай. Им отапливаются больницы и университеты. И не просто отапливаются, его используют для кондиционирования воздуха. Причем в половине жилых домов!

— Но пар не попадает в вентиляцию, — неуверенно протянула Энни. — Он просто прогревает радиаторы...

— Везде он попадает. Сама посмотри, если не веришь. Да, от земли вздымалась легкая дымка.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Отец работал в котельной, — сказал Фрэнк. — Я в детстве помогал ему.

— Но... — Энни недоуменно осмотрелась. — Как вирус окажется в трубах?

— На парогенераторе в воду добавляют химикаты, чтобы не образовывался налет.

— Разве такие места не охраняют?

— Охраняют, — кивнул Фрэнк. — В принципе. — Внезапно он нахмурился. — Только не вижу я тут никаких парогенераторов, а ты?

Они еще раз огляделись. Ничего. Обыкновенные трущобы.

— А она что говорит? — спросила Энни, дернув головой в сторону грузовика.

— "Да иди ты..." — ответил Фрэнк. — Это я цитирую.

Он снова начал озираться. Соланж где-то рядом.

Ничего. Две пивные. Пустырь — на нем провисший забор из металлический сетки и какая-то времянка. Церковь на первом этаже многоэтажки. Дом из красного кирпича с начерно вытоптанными газонами. Дети со скакалкой.

Времянка. Она была на фотографии, которую Соланж порвал в клочки и выбросил.

— Он там, — ткнул пальцем Фрэнк.

— Почему ты так думаешь?

— Присмотри за «матерью Терезой», — ответил он и бросился вперед.

Искать дыру в заборе пришлось недолго. Ее явно прорезали совсем недавно. Фрэнк проскользнул внутрь и направился к хибарке.

Он приближался как по минному полю, ожидая выстрела, но его все не было. Времянка оказалась пустой — дверь распахнута, взломанный замок на земле.

Длинная лестница спускалась вниз, прямо в городские подземелья. Там, по идее, должен быть лабиринт тоннелей, катакомб, закутков, тупиков, канализационных и водопроводных труб, электро— и газопроводов, а также телефонных и прочих кабелей. Один из кервикских собутыльников отца когда-то работал в Нью-Йорке. Как и сам город, его подземные сооружения просто огромны — и этот тип мог вещать о них круглые сутки. «А вот в Нью-Йорке...»

Спуск выглядел как обыкновенная узкая шахта. Фрэнк спустил ноги и полез вниз со всей осторожностью, проклиная каждую новую ступеньку.

Омерзительное чувство — смесь головокружения с клаустрофобией. Шахта была чуть шире его плеч, темная и вонючая. Определить, сколько уже пройдено, невозможно. Понятно только, что падать далеко и больно. Лестница была скользкая. Дважды он поскользнулся, удержавшись из последних сил.

Внизу, в узком коридоре, прислушиваясь к собственному сердцу, Фрэнк вдруг вспомнил нелепый старый ужастик — «Тварь». К чему бы это?

«Не отвлекайся, иначе нарвешься на пулю. Здесь и заблудиться — раз плюнуть».

Он медленно двинулся вперед. Постепенно глаза привыкали к слабому освещению, и он ускорил шаг. Соланжа надо перехватить по пути, иначе будет поздно.

К счастью, выбирать путь не пришлось. Коридор шел по прямой. В разные стороны уходили ответвления — совсем короткие, упиравшиеся в глухую стену.

Он побежал, перескакивая через лужи, в страхе, что уже поздно. Тихо бежать не получалось. Если Соланж услышит — то все, кранты.

Похоже, так и есть. Коридор взорвался короткой очередью, вокруг засвистели пули. Фрэнк замер, ожидая сильную боль, но понял, что его не задело. Либо Соланж промазал, либо он целился в кого-то еще.

Фрэнк вгляделся во тьму. Соланж был впереди, в нескольких шагах, его было слышно, а через пару осторожных шагов стало и видно. Он возился с дверью в парогенератор — рюкзак и «ингрэм» лежали рядом на полу — и ругался по-французски себе под нос. Дверь уже подавалась.

Думать не было времени. Внутри всего пара рабочих, большего котельная не требует.

Фрэнк побежал вперед на цыпочках, вспоминая, что бегал лучше всех в школе. Вот бы сейчас ту скорость!.. Когда до Соланжа оставалось каких-то двадцать метров, тот обернулся.

Далеко, не успеть.

Соланж бросился к «ингрэму», вскочил... Меньше чем за секунду перехватил его правой рукой, нащупал спусковой крючок, выстрелил...

Вспышка боли — и Фрэнк обрушился на Соланжа. Тот выронил пистолет и отлетел назад, ударившись головой о бетонную стену. Фрэнк отступил и дал с правой — после такого удара обычно недосчитываются зубов. Он бил и бил, пока не надоело.

Соланж все еще держался на ногах. Фрэнк схватил его за волосы, развернул и шарахнул лицом о край железной двери — раз, второй, третий. Соланж отшатнулся, будто в поисках, куда упасть. Фрэнк что было сил ударил его ребром ладони по загривку. Раздался щелчок, и Соланж распластался по земле.

Полицейских было уже слышно, они бежали по коридору. В дверном проеме появились котельщики — и раскрыли рты. Фрэнк отступил, чтобы ударить Соланжа ногой в грудь, но понял, что что-то не так. Тело почти не слушается, никак не перевести дыхание. И грудь мокрая. Липкая и мокрая. Фрэнк посмотрел вниз.

Господи, умираю...