"Больше чем блондинка" - читать интересную книгу автора (Флинн-Хью Кэтлин)ВойнаСолнечным летним утром салон «У Дорин» на Мотт-стрит распахнул двери. Первые посетители придут к десяти утра. Накануне вечером мы обзвонили всех, кто на ближайшую неделю записался к нам в «Жан-Люк». – Миссис Эл? Беспокоит Массимо из «Жан-Люка». Вообще-то я уже не из «Жан-Люка»… Нет-нет, не беспокойтесь! Мы открыли новый салон на Мотт-стрит… Да, правильно, в Нолите. Завтра о нас в газетах напишут… Конечно, завтра в одиннадцать тридцать. Договорились! Ну, до встречи! Одну за другой мы обзвонили всех клиенток из списка, который Патрик с Массимо составляли несколько месяцев. В основном дамы реагировали положительно и обещали прийти. А еще к нам просятся ассистенты из «Жан-Люка». – Салон «У Дорин», чем могу вам помочь? Салон «У Дорин»… Боже, я словно в детство вернулась! – Джорджия? – Да? – Это Тиффани! Сердце болезненно сжалось: ну вот, сейчас начнутся упреки, обиды, обвинения. – Что случилось, Тифф? – Читала сегодняшние газеты, поэтому и звоню… – Послушай, мне очень жаль, но… – Можно мне у вас работать? – выпалила девушка. На душе стало легко, как в тот момент, когда я решила уйти с Патриком и Массимо. – Ну конечно, – осипшим от волнения голосом проговорила я. – Эмилио и Сью тоже хотят к вам, – продолжала Тиффани. – Ребята, у вас уже есть ассистенты? Нет, ни одного. Похоже, Массимо заранее знал, что так случится, и не стал никого брать. – Пусть приходят! – радостно сказала я. Попрощавшись с Тиффани, я обернулась к Массимо, который ставил в вазу большой букет из фрезий и орхидей. – К нам придут Тиффани, Эмилио и Сью! – сказала я. – А еще Лори и Джеффри. – Представляю, как взбесится Жан-Люк! – Да он уже взбесился… Я вспомнила вчерашний вечер. Когда мы объявили, что уходим, Жан-Люк повел себя подозрительно спокойно. Лишь мертвенно-бледные губы выдавали бурлящие внутри эмоции. «Мы открываем свой салон», – коротко и спокойно сказал Массимо. Жан-Люк встал и молча показал на дверь. Проходя мимо, я чувствовала гнев, страшными волнами исходящий от маэстро. – Он потеряет больше половины ассистентов, – заметила я. – Жан-Люк этого так не оставит. Обязательно отомстит. Вылепит три глиняных фигурки и воткнет иголки в их сердца! – Ужас какой! – Не бойся, bella, я шучу! Голос у Массимо совершенно спокойный. Удивительно, но его спокойствие передалось и мне. Страх отступил. У нас получится… Все будет хорошо. – Иди ко мне! – Массимо раскрыл объятия. Какие сильные у него руки, сильные и надежные. Ужас, я ведь чуть его не потеряла! – Я так рад, что ты здесь, со мной… – Я тоже… Массимо, прости меня… – Ш-ш, bella, – он прижал к моим губам палец, – главное, мы вместе! В десять утра в салоне играл любимый джазовый квартет Массимо, у каждого рабочего места – живые цветы. На хрустящих белых полотенцах – ножницы и расчески, а у меня – фольга, зажимы, ватные тампоны. Прибыли первые ассистенты из «Жан-Люка» – те, кто ушел, едва прочитав утренние газеты. Часы пробили десять – никого. Десять пятнадцать. Половина одиннадцатого. Мне стало не по себе: где же клиенты? Вряд ли все опаздывают! Хотя всякое бывает… – Вдруг они не могут найти Мотт-стрит? – предположил Массимо. – Или решили, что мы открываемся на следующей неделе, а не на этой, – неуверенно сказал Патрик. Похоже, они обескуражены не меньше, чем я. – Думаю, после обеда клиенты появятся, – бодро проговорила я. – А пока не будем терять времени, нам есть чем заняться! Дела и правда нашлись: освещение над рабочими местами недостаточно яркое, парадная дверь скрипит, стереоустановка ломается. Полдень… Два часа… Полтретьего… Ни одного клиента! – Джорджия? – Тиффани присела за кофейный столик. – Да, Тифф? – Слушай, только не обижайся, но ты уверена, что… все будет в порядке? Я-то думала, к вам все клиенты перебегут… – Мы тоже… – Начинать всегда трудно, – вмешался Патрик. – Удивляться нечему: мы ведь пытаемся перетянуть клиентов из центра в никому не известную Нолиту. Да и стиль у нас совсем другой… – Думаешь, клиенты его оценят? – нетерпеливо перебила Тифф. Испугалась девочка, хотя упрекнуть ее не в чем: у Жан-Люка она хоть что-то на чаевых зарабатывала, а здесь без клиентов ничего не получит. Равно как и мы все… – Да, конечно! – с преувеличенным энтузиазмом сказала я. – Посетители не сразу, но придут… Оглянись по сторонам: ты когда-нибудь видела салон красивее? В эту минуту в дверях появилась девушка. Мы все чуть не подпрыгнули от неожиданности. Кажется, в «Жан-Люке» я ее не видела… Волосы огненно-рыжие, явно не в стиле Верхнего Ист-Сайда. Потертые джинсы, ярко-оранжевый топ, в носу маленький алмазный гвоздик. – Чем можем вам помочь? – первым спросил Массимо. – Новый салон? – поинтересовалась девушка. – Да, только сегодня открылись! – Красиво… – оглянувшись по сторонам, проговорила гостья. – Спасибо, – отозвался Массимо. «Красиво…» Бедная девушка не может придумать ничего оригинальнее! А мы взвалили на нее весь груз ожидания… – И сколько берете за стрижку? – спросила она, коснувшись копны ярко-рыжих волос. – Девяносто у младшего стилиста, сто пятьдесят у старшего. – Сто пятьдесят? – не веря своим ушам, переспросила девушка. – Да, мы же… Но посетительница уже качала головой: – Вот так черт, сто пятьдесят баксов за стрижку! Где вы найдете таких идиотов? Она повернулась и ушла, покачивая бедрами в потертых джинсах. – Сто пятьдесят баксов за стрижку! – уже за дверью повторила она. В следующие несколько дней ситуация практически не изменилась. Несколько отважных клиентов все-таки добрались до Мотт-стрит. Приезжала редакторша и бесстрашная дама с Шорт-Хиллз, открывшая короткий путь через Голландский туннель. Остальные либо извинялись через секретарей, либо просто не появлялись. Вскоре выяснилось, что Жан-Люк не терял времени даром и провел массовую рассылку. «Уважаемый клиент салона «Жан-Люк»! Предлагаем дисконт на стрижку у любого из старших стилистов салона и бесплатный пробный сеанс биотоков у нашего косметолога Вайолет. А после чашечки кофе в уютной обстановке «Жан-Люка» приглашаем воспользоваться услугами Деррика Дермиса, всемирно известного специалиста по пластической хирургии. С 1 июля по 31 августа предоставляем пятипроцентные скидки на инъекции “Ботокса”». Боже милостивый! И как мы должны с этим конкурировать? Бесплатные стрижки, косметолог, «Ботокс»… – Нужно просчитать, как долго мы сможем продержаться без клиентов, – на четвертый день сказала я Массимо. – Уже просчитал, – отозвался он. – Три месяца. У нас тридцать тысяч отложено, по десять тысяч на месяц. Если к тому времени ситуация не исправится… Неизвестно, о чем Массимо сожалеет больше: что просчитался насчет клиентов или что сорвал с места меня? Я, как могла, поддерживала их с Патриком, но получалось, честно говоря, не очень, наш красивый, построенный с таким трудом корабль шел ко дну. Вторая среда в новом салоне. Мы с Массимо пришли, как обычно, в девять – несусветную для Нолиты рань. Магазины, за исключением круглосуточных, открываются не раньше десяти-одиннадцати. А что нам оставалось? Сидеть дома и киснуть? Вместо этого мы кисли в салоне. – Что это за парень? – спросил Массимо, заглядывая в приемную. Мужчина среднего возраста нерешительно переминается с ноги на ногу. На клиента не похож, на праздношатающегося жителя Нолиты тоже. Как бы описать его поточнее? Коричневый костюм… м-м-м… далеко не лучшего качества, куплен, наверное, на распродаже, а туфли черные, потертые, на резиновой подошве. Незнакомец о чем-то спросил администраторшу, а она, поколебавшись, указала на нас. Мне не по себе: ладони вспотели, по спине мороз пробежал. Патрик и Массимо как ни в чем не бывало потягивали остывающий капуччино. – Джорджия Уоткинс? Я встала, чувствуя, как к щекам приливает кровь. – Да? – Распишитесь, что получили лично в руки, – проговорил незнакомец, протягивая тяжелый конверт. Вот почему я испугалась: этот мужчина похож на переодетого в штатское копа из детективного сериала. – Что это? – Повестка в суд! – пояснил мужчина, темные глаза радостно заблестели. Точно такие же конверты были вручены моим компаньонам. – По какому поводу повестка? – обескураженно спросил Патрик. – Жан-Люк подал на нас в суд, – уныло ответил Массимо. Конечно, кто еще? – Но как он мог?! – вскричала я. Мужчина в дешевом костюме уже ушел. Наверное, спешит испортить настроение кому-нибудь еще… – Пойдемте! – позвал Массимо. Мы поднялись на второй этаж. На нас вопросительно смотрели ассистенты. Сейчас никаких комментариев: сами до смерти напуганы. Массимо набрал номер. – Позовите, пожалуйста, мистера Кей, – вежливо начал он. – Мне плевать, что он на совещании! Дело срочное! Чтобы добиться успеха в бизнесе, необходимо даже в самые трудные моменты сохранять присутствие духа. Мы старались, как могли. В семь вечера мы сидели в манхэттенском ресторане и ждали мистера Кей. Занятное заведение: мартини подают в бокалах размером с детскую ванночку! Немного выпить сейчас не помешает – мы все в шоке. Почему Жан-Люк так взъелся на нас? Ришар ведь тоже открыл салон, а на него никто в суд не подавал! – Наш маэстро выжил из ума, – пробормотал Массимо. – Ты что, только сейчас об этом узнал? Из искового заявления следовало, что Жан-Люк хочет отсудить у каждого из нас по миллиону долларов. Миллион! Перед глазами возникла яркая, переливающаяся разными цветами единица с шестью нулями. Бывший шеф обвинял нас в разглашении коммерческой тайны и создании недобросовестной конкуренции. – Что он называет коммерческой тайной? – взорвался Патрик. – Рецепт красящего состава? Его придумал не он, а Эдна Боско! – Какая еще Эдна Боско? – Наша преподавательница из Википими, – пояснила я и невольно улыбнулась. Самый ценный урок миссис Боско: «В умелых руках даже гель для бровей – краска». – Жан-Люк с ума сошел! – кипел Патрик. – Так ведь делают все, абсолютно все! – О чем ты? – не поняла я. – Из любого салона рано или поздно начинает уходить персонал! Даже от таких гуру, как Кеннет и Видал Сассун! Каждому нормальному человеку хочется работать на себя… Пусть радуется, что мы у него под носом не открылись. – Жан-Люк ведь сам когда-то ушел от Хироши… – вспомнил Массимо. – Я-то надеялся, он поймет, – ворчал Патрик. – Благословения, конечно, не ждал, но такое… – Привет, ребята! Мистер Кей опустился на свободный стул, достал из нагрудного кармана носовой платок и вытер лысину. – Ну, как настроение? – Не очень… – отозвался Патрик. – Много вопросов, – вставил Массимо. А я вовсе онемела от страха. – Ерунда какая-то. – Мистер Кей достал текст заявления, который утром мы отправили ему по факсу. – Иск совершенно необоснованный, в судебной практике даже прецедента не имеется! Жан-Люк хочет вас напугать. – И небезуспешно! – проговорила я. Заказав мартини, мистер Кей положил на стол визитную карточку: – Вот этот парень вам поможет. – Кто он? – Мой друг и адвокат, на коммерческом праве специализируется. Считается одним из лучших. Конечно, один из лучших, других знакомых у мистера Кей нет. Все, к кому он нас посылал: от подрядчика до бухгалтера, – были самыми лучшими и очень дорогими. – И сколько стоят его услуги? – Я уже с ним говорил, – проигнорировал мой вопрос мистер Кей. – Он уверен, что убедит судью оставить иск без рассмотрения. Вопрос только в том, как быстро. – Так сколько стоят его услуги? – переспросил Патрик. – Он попросит предварительный гонорар, – вздохнул мистер Кей. – Думаю, в общей сложности получится тысяч тридцать. В ту ночь мы с Массимо не сомкнули глаз. Крутились, вертелись, так что к утру постель была похожа на воронье гнездо. Разговаривать не хотелось. Да и о чем? Тридцать тысяч… Это все, что у нас есть, последняя надежда поднять на ноги салон… Под утро я все-таки заснула, потому что, когда открыла глаза, Массимо уже не было. На туалетном столике в большой керамической пепельнице записка: «Жду тебя в салоне, целую, М.». Интересно, зачем он ушел в такую рань? Куда спешить? Я представила, как он сидит в кабинете, в сотый раз перечитывая исковое заявление. Я ушла из дома в десять. Меньше всего на свете хотелось сидеть в пустом салоне с Массимо и Патриком. На Мотт-стрит можно выйти через парки. Тенистая зелень, играющие в летающую тарелку студенты, бородатый парень на лавке. Похоже, он просидел здесь всю ночь… Магазины еще не открылись. С тех пор как мы начали ремонт, появилось несколько новых: в одном продавали детскую одежду из Франции, в другом – совершенно дикое белье. На витрине манекен в прозрачных розово-черных стрингах и бюстгальтере с конической формы чашечками. Интересно, кто отважится купить нечто подобное? Комплект очень похож на тот, в котором в восьмидесятых выступала Мадонна. А вот и Мотт-стрит. Что такое? На нашей улочке восемь или десять лимузинов! Может, в итальянское кафе заглянул президент? Или премьер-министр Великобритании решил порадовать жену парой итальянских туфель? Напротив салона остановился черный «мерседес». Водитель почтительно открыл заднюю дверь, и я увидела сначала одну, потом другую ножку в лавандовых туфельках от Джимми Чу. Судя по свежему, безупречно аккуратному педикюру, ножки приехали с Верхнего Ист-Сайда. – Эге-гей! – пропел нежный голосок. Роксана Милдбери! Увидев меня, оторопело застывшую на тротуаре, Роксана тут же подлетела и запечатлела на щеке поцелуй оттенка «Мерцающий аметист» из последней коллекции «Шанель». – Роксана! Что вы здесь… – Привет! – раздался знакомый голос, и, обернувшись, я увидела Маффи фон Ховен с Тамарой Штайн-Херц. Лимузины, «мерседес» и только что подъехало обычное городское такси. Каким потрепанным оно кажется на столь великолепном фоне! Брючный костюм из светлого льна, белые шелковые волосы… – Фейт! – закричала я. – Боже мой, Фейт! – Пойдемте! – решительно проговорила она, обращаясь к Роксане, Тамаре и Маффи. – У нас много работы. В салоне «У Дорин» снова играл джаз. Я быстро поднялась по лестнице, нежданные гостьи – следом. Из кабинета слышны какие-то голоса. Перед тем как войти, я сделала глубокий вдох: нужно быть сильной, если не ради себя, то ради Массимо. Очень мило со стороны клиенток и Фейт, что они пришли нас поддержать, но чем они могут помочь? Дни салона сочтены. Массимо за своим столом, а за моим – Триш и Клаудиа Джи, на блестящих загорелых ножках почти одинаковые сандалии от Кристиана Ламбутана. Триш кому-то звонит, едва помахала, увидев меня в дверях. Что, черт возьми, происходит? Почему клиенты в кабинете? Первое правило любого уважающего себя салона – не пускать посетителей в служебные помещения. Зачем им видеть изнанку? Ни к чему хорошему это не приведет! И тем не менее они здесь. – Ричарда Джонсона, пожалуйста! Триш беспокоит, – решительно начала журналистка. Откуда у нее британский акцент? Темно-бордовые ноготки барабанят по блестящей поверхности стола. – Ричард, привет! Как ты? – И тут же без остановки: – Вот и отлично! А ребенок как? Замечательно! Слушай, у меня для тебя сенсация! Расскажу, если передовицу пообещаешь! Да, всю историю от начала до конца! Воспользовавшись полусекундной паузой, журналистка подмигнула Массимо, а затем рассмеялась, будто Ричард Джонсон рассказывал анекдот. Насмеявшись, она деловито нахмурила лоб (пора колоть «Ботокс») и стала что-то записывать. – Его зовут Жан-Люк, милый! Представляешь, этот ужасный француз подал в суд на троих талантливых молодых ребят за то, что они от него ушли и открыли свое дело. Знаешь, какую компенсацию потребовал? В жизни не догадаешься… По миллиону с каждого! Клаудиа Джи тоже без дела не сидела, решительно нажимая на кнопки своего сотового. – Кейт? Это Клаудиа Джи! Милая, с каких пор ты сама отвечаешь по телефону? – Прикрыв трубку рукой, Дива прошептала: – У нее отец в больнице. Значит, уже вышла на работу? Могу материальчик подкинуть, хочешь? И так далее и тому подобное. К обеду в «У Дорин» собралось столько журналистов и знаменитостей, что в кабинете пахло, как в тропическом саду, а на полу собралось больше сумочек, чем в «Барнис» во время сезонной распродажи. Зрелище, доложу вам, незабываемое! Я растрогалась чуть ли не до слез. Как мило со стороны этих дам отложить все свои дела и примчаться к нам на помощь! Извечные соперницы миссис Эл и миссис Эм вместе связались с главной редакторшей «Вога» и договорились о большой, на целый разворот, статье, а Триш всего за несколько часов обзвонила редакции всех газет, включая «Нью-Йорк таймс». – Вы хоть понимаете, что происходит? – во время пятиминутного перерыва спросила она. Тиффани принесла десятую по счету чашечку капуччино. – Жан-Люк сделал вам, ребята, королевский подарок. – То есть? – переспросил прекрасно все понимавший Массимо. – Да все в Нью-Йорке захотят узнать, что в вас такого особенного, раз Жан-Люк каждого в миллион оценил! – Талантливые, работящие ребята! – вторила ей миссис Эл. – Истинные американцы, пытаются воплотить в жизнь мечту… – Да-да, люди любят читать трогательные сказки, – согласно закивали все. – Но у нас-то все правда! – выпалила я. В кабинете воцарилась тишина: дамы смаковали слово «правда», такое незнакомое и редкое в их экзотичном, рафинированном мире. – Знаем, дорогая! – Триш снова взялась за телефон. – Иначе разве мы бы пришли?! |
||
|