"Пепел на ветру" - читать интересную книгу автора (Вудивисс Кэтлин)

Глава 26

Легкий туман окутывал реку, поднимался над поверхностью воды, над густыми лесами, окрашенными в буро-желтые тона поздней осени. Элайна облокотилась на перила верхней палубы, ее взгляд бесцельно скользил по испещренной островками воде. Над берегами вздымались невысокие известняковые скалы, у их основания более темная часть течения постепенно ширилась, превращаясь в другую реку, впадающую в Миссисипи. Элайне уже объяснили, что это приток Миссисипи, Сент-Крой. До прибытия на место оставалось меньше часа.

Пароход уносил ее от запаха пепла и смерти, к новой жизни, а между тем беспокойство и тоска все больше овладевали ее душой. Ей все еще было трудно поверить, что теперь она — жена Коула Латимера. По мере приближения к месту назначения сомнения все сильнее мучили ее, и она даже перестала спать по ночам. В это утро Элайна встала еще до рассвета, уложила немногочисленные вещи, а для себя, опасаясь, что моросящий дождь испортит ее лучшее платье, выбрала надежное черное, отделанное кремовыми кружевами. Однако спешка была напрасной: все утро ей пришлось простоять на палубе, глядя в сторону берега и борясь с пугающими мыслями. Она нервничала, но не от нетерпения, а от чувства, которое было сродни страху. Отправляясь в путь, Элайна надеялась, что при встрече с Коулом сумеет продемонстрировать хотя бы некоторое подобие достоинства, но теперь ей с трудом удавалось держать себя в руках. По виду ее можно было принять за чью-то бедную родственницу, но черная шляпка и домотканый шерстяной серый плащ помогали ей уберечься от сырого, холодного ветра, и это было то немногое, чему она еще могла радоваться.

Когда череду вековых дубов на берегу сменила вереница домов, из-за маленького островка показалась скала, разделявшая реки подобно носу огромного корабля. На скале высился форт с каменными стенами, над которыми развевался флаг Федерации. Извилистая дорога спускалась к узкой полосе у воды, на которой сбились в кучу деревянные строения, окружавшие невысокий каменный причал.

Капитан отдал приказ рулевому, и корабль стал медленно приближаться к пристани.

Несколько фургонов, ожидая его прибытия, стояли на берегу, а за ними виднелся большой закрытый экипаж, около которого прохаживались двое джентльменов — в одном из них Элайна безошибочным женским чутьем угадала своего мужа.

Мистер Джеймс поспешно вышел из каюты с кипой бумаг в одной руке и саквояжем в другой. Подойдя к Элайне, он остановился рядом с ней и, не произнося ни слова, поставил саквояж у своих ног.

Внезапный порыв ледяного ветра пронесся над палубой, бросив девушке в лицо пригоршню дождевых капель. Элайна плотнее завернулась в плащ, продолжая размышлять о событиях, по вине которых они с Коулом стали мужем и женой.

Тем временем мистер Джеймс энергично замахал рукой, пытаясь привлечь внимание встречавших. Коул махнул ему в ответ и снова повернулся к своему спутнику. У Элайны задрожали колени. В кругу южан было принято радушно приветствовать гостей, однако муж ничем не показал, что рад ее приезду — он даже не улыбнулся ей!

На пароход подали трап, и мистер Джеймс осторожно произнес:

— Мадам, если вы готовы, мы можем сойти на берег.

Элайна согласно кивнула и двинулась вслед за поверенным. На нижней палубе к ним присоединился Саул, державший на плече сундук хозяйки.

Заметив, что приехавшие уже спускаются, Коул, тяжело опираясь на трость, направился к трапу. Поеживаясь под порывами пронизывающего ветра, он временами морщился от тупой боли в бедре: в дождливую погоду рана болела сильнее, и он уже не раз пожалел о том, что пароход причалил здесь, у форта Снеллинг, а не в более удобном месте, у Сент-Энтони, откуда было гораздо ближе до его дома.

Шагая навстречу жене и ее спутникам, Коул пытался угадать, что его ждет, однако Элайна не выказала и тени кокетства, присущего большинству ее ровесниц: она двигалась плавно и вместе с тем целеустремленно — сочетание, которое приятно удивило отставного майора. Казалось, она тщательно продумывала каждый свой шаг и, выбрав линию поведения, уже не отклонялась от нее. Вероятно, это тяготы военного времени лишили ее жизнерадостности, подумал Коул. Ничто в этой женщине не напоминало ему задиристого Эла — его жена надменно и холодно спускалась по сходням. Коул догадывался, как она чувствует себя здесь, среди ненавистных янки, один из которых стал теперь ее мужем. Несмотря на все усилия, он не мог скрыть досады: вместо ярости Роберты ему предстояло остаток жизни терпеть холодное презрение ее кузины.

В свою очередь, Элайна тоже исподтишка наблюдала за мужем, не спеша приближавшимся к трапу. Ей показалось, что Коул заметно похудел, но постепенно она осознала, что перемена была куда более глубокой. На миг ей даже показалось, что с этим человеком она вообще никогда не была знакома — он держался с пугающей надменностью, словно существовал в стороне от всего остального мира.

— Надеюсь, путешествие прошло благополучно, мадам? — вежливо произнес Коул, приподнимая шляпу. — Что означает ваше черное платье? Траур? — Он печально улыбнулся. — Но обычно медовый месяц приносит радость…

Элайна хотела ответить, но от холода у нее перехватило дыхание, и она отвернулась.

В это время к ним подошел Саул. Поставив сундук на землю, он поднял воротник тонкой шерстяной куртки и принялся неловко переступать с ноги на ногу — его поношенные башмаки уже успели промокнуть.

— Боже милостивый! — воскликнул Коул. — Неужели никто не предупредил вас о том, какая здесь погода?

— Нет, сэр! — Саул расплылся в широкой белозубой улыбке. — Но мы ни на что особенное и не рассчитывали.

Элайна почувствовала, что ей тоже пора вступить в разговор, чтобы не оказаться на этой встрече совсем уж лишней.

— Я решила взять Саула с собой — по той же причине, по которой сама покинула Новый Орлеан, — чуть виновато начала она. — Уверяю вас, доктор, мы не станем для вас обузой. За билет для Саула я заплатила сама, а здесь он, разумеется, найдет работу — если не в вашем доме, то где-нибудь в другом месте.

— В другом? — насмешливо переспросил Коул. — Я этого не допущу. Саул спас мне жизнь. — Он обернулся к спутнику Элайны. — Мне необходим новый управляющий. Ты знаком с работой на плантациях?

Саул утвердительно кивнул, а затем, вскинув сундук на плечо, направился к коляске.

Коул подозвал своего кучера:

— Оли, помоги миссис Латимер сесть в экипаж, а я скоро приду.

— Разумеется, доктор. — Светловолосый мужчина лет сорока, приподняв над головой маленький котелок с узкими полями, поклонился Элайне. — Оли спасет вас от этого собачьего холода.

Элайна была слегка шокирована тем, что с ней обращаются, как с ребенком, но затем рассудила, что, сев в экипаж, она избежит слишком пристального внимания мужа. Признательно улыбнувшись, она последовала за кучером.

Перед тем как сесть в экипаж, Элайна оглянулась и обнаружила, что Коул неотрывно смотрит на нее. Для нее это было все равно что оказаться обнаженной в толпе — настолько откровенным был его взгляд. Потупив глаза, она подала руку Оли и села в коляску.

Расстеленное на заднем сиденье меховое одеяло выглядело теплым и манящим, но Элайна предпочла сесть рядом — она никак не могла забыть о взгляде голубых глаз Коула, и это тяготило ее. Что ж, рано или поздно им все же придется объясниться.

— Путешествие прошло без осложнений, — говоря это, Джеймс протянул Коулу свидетельство о браке.

Тот нахмурился:

— Так она согласилась на брак только после того, как Дюбонне похитил ее?

— Вот именно, доктор. Когда девушка узнала, что вы не приедете на свадьбу, она убежала из дома. — Он виновато кашлянул. — Перед этим она заявила, что ни при каких условиях не выйдет за вас замуж…

Коул чертыхнулся. Элайна всегда была слишком упряма и горда, и, похоже, ей не составляло труда попасть в переделку.

— Люди Дюбонне были полны решимости разыскать ее, сэр, — продолжал Джеймс. — Нам пришлось спрятать вашу супругу в сундуке, чтобы доставить ее на борт парохода. В Новом Орлеане поднялся нешуточный шум — во время бегства от захвативших ее бандитов она подожгла один из пакгаузов. Полагаю, теперь мистеру Дюбонне придется дать шерифу отчет о том, каким образом у него на складе оказались тюки с хлопком…

Коул согласно кивнул, а затем указал на одну из повозок:

— Мерфи приехал с нами, чтобы привезти припасы. Если хотите, он доставит вас домой. Мы с миссис Латимер пока остановимся в отеле, иначе я бы пригласил вас присоединиться к нам.

— В этом нет необходимости, сэр, — здесь в конюшне я оставил коляску и лошадь. Если ваш кучер подвезет меня до конюшни, я буду вам весьма признателен.

Коул вытащил из кармана бумажник и отсчитал поверенному несколько купюр.

— Возьмите это и отдайте Мерфи: попросите его купить Саулу теплую одежду, пока он не замерз до смерти.

— Разумеется, доктор. — Джеймс взял деньги и поспешил к повозке, а Коул еще долго стоял неподвижно, издалека разглядывая непроницаемое лицо молодой жены. Наконец, подойдя к коляске, он бросил пальто и шляпу на сиденье, уселся рядом с Элайной и меховым одеялом укрыл ее колени.

Элайна старалась не смотреть на мужа, но сразу почувствовала свежий и чистый запах одеколона, которым пользовался Коул.

Коляска тронулась с места. Они проехали мимо главных ворот форта, пересекли рощу высоких вязов, а еще через несколько миль перед ними открылась широкая долина.

Колеса загрохотали по каменистому дну ручья, и Элайна услышала журчание воды. Однако красоты пейзажа не радовали ее: она проклинала тот день, когда встретилась с Жаком Дюбонне. Если бы не он, ей не пришлось бы выйти замуж за чванливого янки, имевшего теперь право сколько угодно глазеть на нее. Радовало ее лишь то, что она выбрала черное платье — в любом другом ей казалось бы, что Коул раздевает ее взглядом.

Внезапно поняв, что муж обращается к ней, Элайна обернулась. Коул, зажав в пальцах сигару, ждал ответа.

— Ты не возражаешь? — повторил он.

— Разумеется, нет. — Она снова повернулась к окну.

— И еще — ты не могла бы снять эту нелепую шляпу? Мне не терпится получше рассмотреть тебя.

Элайна послушно выполнила просьбу и отвела выбившийся темный локон, заправляя его в узел на затылке. На борту парохода у нее было только ручное зеркальце, поэтому она не знала, насколько гладко сумела зачесать волосы, и надеялась, что выглядит не слишком неряшливо.

В конце концов она решила, что такое долгое молчание с ее стороны выглядит слишком невежливо.

— Я уже наслышана о диких индейцах, о сугробах высотой в человеческий рост, о волках, бродящих по улицам, но ничего подобного не вижу…

— И все же это правда. Одеяло, которое греет вас, сшито из волчьих шкур.

Элайна задумчиво погладила шелковистый мех и снова погрузилась в раздумья.

Вскоре они подъехали к центру города, где вперемежку с ветхими хижинами высились строения из камня и кирпича, среди них попадались даже дома высотой в три, а то и в четыре этажа. Между зданиями были проложены деревянные тротуары — весьма необходимая мера, поскольку иначе не мощеные улицы города сплошь покрыла бы жидкая грязь. Коул вытащил из кармана фляжку и сделал большой глоток.

— Этот осколок до сих пор причиняет мне боль, — пояснил он в ответ на удивленный взгляд жены.

— Майор Магрудер предлагал вам способ избавиться от боли, — насмешливо отозвалась Элайна. — Возможно, теперь вы согласились бы с ним?

Коул еще раз глотнул из фляжки.

— Уж лучше иметь больную ногу, чем ковылять на костылях. — Он указал на ее серый плащ: — Почему вы не надели вещи, которые я прислал?

Элайна поморщилась, вспоминая, как впервые увидела мистера Джеймса и кожаный саквояж. Ей было досадно думать о том, что тогда она так и не смогла отправить поверенного обратно к клиенту. Однако сказать об этом вслух у нее все же не хватало решимости, так как она по опыту знала, что ссора с Коулом не принесет ей ничего хорошего. Зато в ее силах было сделать все возможное, чтобы избежать хотя бы части грядущих конфликтов, поэтому о предмете, который больно ранил ее, Элайна заговорила как можно мягче и осторожнее:

— Вы оказали мне неоценимую услугу, доктор Латимер, согласившись взять меня в жены и тем самым дав возможность приехать сюда и выпутаться из затруднительного положения. За это я чрезвычайно признательна вам. Но хочу напомнить, что мои возможности ограниченны, я не так богата…

— Вы — моя жена. — Коул с некоторым удивлением взглянул на нее.

Элайна упрямо вскинула подбородок:

— Повторяю: я небогата, но я привыкла отдавать долги. Северянам понадобится несколько месяцев, чтобы выследить и схватить Жака Дюбонне, даже несмотря на то, что его уже полностью разоблачили. Вероятно, к весне я смогу вернуться в Новый Орлеан и избавить вас от своего присутствия. Вам следует знать, что мне неприятно принимать от вас какую-либо помощь — следовательно, присланная вами в подарок одежда только увеличит размер моего долга. К тому же я сама способна позаботиться о себе.

Коул покачал головой и усмехнулся:

— Будь это так, Элайна Латимер, сейчас вы не очутились бы здесь.

Девушка густо покраснела. Муж лишал ее последних остатков независимости, давая ей понять, что без его поддержки она не способна сделать ни шагу. Увы, пока на это возразить ей было нечего. И все-таки она твердо решила не быть обузой ни для кого — по крайней мере так ей удастся сохранить хоть какие-то остатки собственного достоинства.

Тем временем Коул откинулся на спинку сиденья и задумчиво посасывал сигару.

— Эта одежда — мой свадебный подарок. Я расстроился, увидев, что ты опять вырядилась как бедная родственница.

— Свадебный? Так вот как вы это называете?

Его лицо осталось непроницаемым.

— Джеймс сообщил мне, что тебя с трудом удалось уговорить выйти за меня замуж.

— Простите, майор, но я не чувствую себя замужней женщиной. Будь у меня другой выход, я отвергла бы ваше предложение, но мистер Дюбонне просто не оставил мне выбора.

— Как любезно с твоей стороны, — Коул снова усмехнулся, — счесть меня меньшим из двух зол.

Элайна невозмутимо посмотрела на него:

— По-моему, мне удалось совершить хоть один разумный поступок. Однако я могу и изменить свое мнение…

— Ах вот оно что! Следовательно, ты пожертвовала собой, согласившись выйти замуж за меня, твоего врага?

— Мне не пришлось идти на жертвы. Брак можно объявить недействительным. И кстати, я не считаю вас врагом. Война закончилась.

— А по-моему, она только начинается, — негромко отозвался Коул и, отведя взгляд в сторону, аккуратно стряхнул пепел с сигары.