"Пламя и цветок" - читать интересную книгу автора (Вудивисс Кэтлин)

Глава 6

На четвертый день солнце было тусклым и холодным, подул восточный ветер. Первые два дня были сравнительно тихими, и «Флитвуд» спокойно плыл по невысоким волнам. Теперь же ветер усилился, и корабль словно напрягся, покачиваясь на белых пенных гребнях. Корабль был тяжело нагружен, он низко сидел в воде, однако хорошо слушался руля.

Брэндон взглянул в трубу вперед, на низкую гряду туч на горизонте, сложил секстант и карты. Этот пронзительно-холодный ветер предвещал дурную погоду. Хорошо, что они сумели сэкономить время, продвигаясь с самого начала плавания с предельной скоростью, подумал Брэндон. Он вошел в каюту, убрал карты и секстант и налил себе кружку кофе. Потягивая горячую крепкую жидкость, он наблюдал за мирно спящей Хэзер. Ее рука, почти скрытая в кружевах ночной рубашки, свешивалась с койки, а мягкие волны волос разметались по подушкам. Брэндон вспоминал тепло и нежность ее тела и размышлял, станет ли она сопротивляться, если он попробует сейчас овладеть ею. Хэзер беспокойно пошевелилась, словно угадав, о чем он думает, и Брэндон поспешил прогнать от себя опасные мысли. Хэзер лениво потянулась под одеялами и медленно открыла глаза. Увидев мужа, она робко улыбнулась ему.

В эту минуту в дверь осторожно постучал Джордж, и Хэзер вскочила с кровати, на миг показав Брэндону очертания стройного бедра, и торопливо закуталась в халат. Слуга принес завтрак и расставил его на столе, а затем вынул из кармана апельсин и протянул его Хэзер. Хэзер с благодарностью приняла его. Видя это, Брэндон приподнял бровь. Похоже, что невинность Хэзер подействовала и на Джорджа.

— Завтра у нас на ужине будут гости, Джордж, — произнес он, поворачиваясь. На лице Хэзер появилось удивленное выражение. — Я пригласил мистера Бонифейса и помощника, Тори Мак-Тевиша. Распорядись насчет еще двух приборов.

— Слушаюсь, кэп. — Слуга быстро взглянул на Хэзер. Она уже отвернулась и грела ладони над жаровней. Ошибки здесь быть не могло — она встревожилась, и Джордж беспокойно покачал головой, считая, что капитан напрасно придерживается прежних независимых холостяцких привычек.

Ночью было еще холоднее, и, ожидая, пока оденется Брэндон, Хэзер грелась, повернувшись спиной к жаровне. Это платье она выбрала потому, что оно казалось ей теплее других. Оно было из бордового бархата, с длинными рукавами, высоким воротом и лифом, расшитым крохотными блестящими бусинами и черным шелком. Критически оглядев ее, Брэндон решил, что для жены капитана Хэзер чересчур хороша. Он насмешливо улыбнулся, увидев, как Хэзер подступает поближе к жаровне и приподнимает юбки, чтобы согреть ноги.

— По тому, как вы обнимаете жаровню, мадам, я могу заключить, что вам вряд ли придется по вкусу предстоящая погода.

Он взглянул на тонкие щиколотки Хэзер и подумал, что, должно быть, ледяной ветер с легкостью проникает ей под юбки, пробирая до костей. Тонкое, изящное белье вряд ли могло согреть ее зимой. Брэндон мысленно отметил это, решив предпринять кое-какие меры.

— Неужели будет еще холоднее, Брэндон? — с легким испугом спросила Хэзер. Брэндон рассмеялся.

— Разумеется, мадам. Мы взяли курс севернее обычного, на Ньюфаундленд, так, чтобы возместить задержку с отплытием из Англии. И все-таки в Америке мы будем не раньше чем к Новому году, хотя у меня есть причины надеяться, что мы поспеем к Рождеству.

Помощник капитана и эконом, по-видимому, были рады приглашению на ужин и в особенности присутствию Хэзер на борту корабля. Даже если они и знали о прошлом Хэзер, то ничем не выдали этого. Войдя в каюту, они представились и обменялись с Хэзер похвалами в адрес «Флитвуда», а затем сердечно поблагодарили ее за приглашение. Казалось, Брэндон ошеломлен тем, что оба мужчины сочли, что приглашение исходит от Хэзер, и насмешливо наблюдал, как Хэзер с невозмутимым видом принимает благодарности.

За столом гости развлекали Хэзер рассказами об английском дворе. Казалось, они прилагали все усилия, чтобы сделать свой визит приятным: оба мужчины даже разыграли шутливую борьбу за право поднять оброненную Хэзер салфетку и помочь ей придвинуть стул поближе к столу. В очередной раз взглянув на Брэндона, Хэзер вдруг заметила морщинку у него на лбу и почувствовала его раздражение, хотя не могла понять его причину. Она вспомнила его реакцию, когда юноша в лавке мадам Фонтено осмелился смотреть на нее; в какую ярость он пришел, когда два негодяя пытались купить у него Хэзер на постоялом дворе; как он рассвирепел, когда она заявила, что попросит слугу застегнуть ей платье. И вместе с тем он всем своим видом давал ей понять, что не испытывает любви к ней. Скорее он считал ее обузой. Тогда почему же он злился? Из жадности? Вряд ли. Хэзер уже успела убедиться, что Брэндон человек щедрый, пример тому — ее роскошный гардероб или этот обильный ужин. На столе стояли лучшие вина, Брэндон курил дорогие сигары. Нет, жадности тут ни при чем. И тем не менее странный гнев одолевал его каждый раз, когда Хэзер вела даже самую невинную беседу с другими мужчинами. Что за удивительный характер у ее мужа! Какой будет жизнь с ним — обычной и заурядной или сплошной загадкой, которую Хэзер ни за что не отгадать?

Ужин был закончен, со стола убрали. Извинившись перед Хэзер, мужчины закурили сигары и заговорили о делах. Мистер Бонифейс поинтересовался, не лучше ли будет взять курс к югу. Потягивая вино, Брэндон на минуту задумался и ответил:

— За неделю до того, как мы подняли якорь, в Чарльстон вышли два торговых судна с набитыми трюмами. Оба они направились южным курсом. Если они доберутся до порта раньше нас, нам придется продать свой груз за полцены — если, конечно, его вообще удастся продать. Я надеюсь опередить оба судна. Это мое последнее плавание, и я намерен извлечь из него неплохую прибыль.

— Это вполне справедливо, капитан, — усмехнулся Тори Мак-Тевиш: этот человек любил деньги.

Джеймс Бонифейс поддержал его.

— Мы с Джеффом вложили в это дело немалые суммы, — продолжал Брэндон. — И я не прочь вернуть их вдвойне. Если нам удастся опередить оба судна, прибыль окажется в нашем кармане.

Мистер Мак-Тевиш пригладил пальцем свои густые, лихо закрученные усы.

— Да, капитан, игра стоит свеч. Моя доля тоже вырастет, если мы прибудем в порт вовремя.

— И моя, — с улыбкой подтвердил эконом.

— Хотелось бы знать, последует ли Джеффри вашему примеру теперь, когда вы женились, капитан? — спросил Мак-Тевиш, поблескивая блекло-голубыми глазами.

Брэндон бросил быстрый взгляд на Хэзер, усмехнулся и покачал головой.

— Насколько мне известно, Мак-Тевиш, он предпочитает холостяцкую жизнь, несмотря на все уговоры Хетти.

— Может, он передумает, увидев вашу избранницу, капитан, — отозвался Мак-Тевиш, поворачиваясь к Хэзер с теплым, дружеским выражением.

Порозовев, Хэзер ответила ему улыбкой. Брэндон пристально взглянул на нее, словно проверяя, справедливо ли замечание помощника. У Хэзер задрожали руки, когда их взгляды встретились.

Бонифейс и Мак-Тевиш обменялись понимающими взглядами и молча решили не стеснять своим присутствием капитана. Но как только дверь за ними закрылась, Брэндон вновь уселся за стол, а Хэзер с вышиванием устроилась поближе к жаровне. Маленькая жаровня не могла обогреть всю каюту, и Хэзер часто ерзала в кресле, пытаясь придвинуться поближе к теплу. Наконец ее движения отвлекли Брэндона. Он отложил перо и повернулся. Некоторое время он смотрел на жену, подперев подбородок ладонью, затем поднялся и встал с ней рядом, заложив руки за спину и слегка расставив ноги. Он стоял неподвижно до тех пор, пока Хэзер не встревожило его необычное внимание. Она отложила вышивание и подняла голову.

— Что-нибудь случилось, Брэндон? — спросила она, не в силах больше выносить его пристальный осмотр.

Брэндон, казалось, не слышал ее. Он направился к своему сундуку и поднял крышку. Перебирая вещи, он нетерпеливо выбрасывал их прямо на пол, пока не нашел то, что искал.

— Может, вначале вы сочтете эту одежду неудобной, мадам, но надеюсь, вскоре оцените ее по достоинству.

Хэзер опасливо развернула небольшой сверток и застыла в изумлении, увидев его содержимое. Усмехнувшись при виде ее ошеломленного лица, Брэндон потянулся, поднял один из странных предметов и расправил его в руках.

— Милорд, вы сомневаетесь в моей честности? — наконец выговорила Хэзер. — Вы хотите, чтобы я это носила?

Плечи Брэндона затряслись от смеха.

— Да, я хочу, чтобы ты носила под юбкой эти мужские панталоны, только для того, чтобы не мерзнуть.

У Хэзер округлились глаза.

— Ты даже не представляешь, каких трудов стоила мне эта одежда, — усмехнулся Брэндон. — Все портные смотрели на меня как на помешанного, услышав, что мне понадобилось. Похоже, ни один из них не поверил, что я собираюсь нарядить в эти панталоны женщину. Мне пришлось выложить за них кругленькую сумму.

— Вы хотите сказать, что я должна носить их под платьями? — недоверчиво спросила Хэзер.

Брэндон кивнул, забавляясь ее удивлением.

— Если, конечно, ты не предпочитаешь мерзнуть. Уверяю, я и в мыслях не держал ничего дурного, можешь не опасаться, я не пытаюсь подшутить над тобой. Просто хочу согреть тебя.

Хэзер в замешательстве оглядела панталоны и робко улыбнулась.

— Спасибо, — пробормотала она. Прошло еще пять дней, и с каждым днем становилось все холоднее. Хэзер больше не сомневалась в удобстве одеяния, предложенного ей Брэндоном. Теперь она была благодарна ему. В первый день, надевая панталоны, она чуть не расхохоталась — еще никогда она не испытывала такого странного ощущения. Панталоны доходили ей до щиколоток и завязывались шнурками на талии. Хэзер они казались невероятно смешными и нелепыми. Когда Брэндон пришел к обеду, Хэзер со смехом приподняла юбки, показывая ему новый наряд, и заметила, с каким удовольствием он оглядел ее ноги.

Теперь она расставалась с панталонами только на ночь, в постели, но там ее согревало тело Брэндона. От него веяло жаром, и Хэзер во сне невольно придвигалась к нему ближе, а проснувшись по ночам, обнаруживала, что прижимается к его спине. Несколько раз оказывалось, что она спала, положив голову на плечо Брэндону, а ноги переплетала с его ногами. Всякий раз, поймав себя на этом, Хэзер раздраженно вспыхивала, сердясь на свою забывчивость. Однажды ночью проснулся и Брэндон. В тот вечер, продрогнув до костей в холодной каюте, они легли пораньше. Койка с теплым одеялом казалась им уютным гнездом, согревающим так, как не могла согреть жаровня. Этой ночью Хэзер рассказала мужу о том, как жила до их встречи, хотя и подозревала, что Брэндон многое узнал о ней от лорда Хэмптона. Он внимательно слушал ее, время от времени задавая вопросы.

— Но как же ты очутилась в Лондоне той ночью, когда мы познакомились? — спросил Брэндон, когда Хэзер закончила свою историю. Приподнявшись на подушке, он смотрел на Хэзер и играл блестящим локоном на ее плече.

Хэзер тяжело вздохнула и отвела глаза.

— Я приехала в Лондон с братом тети Фанни, — пробормотала она. — Он хотел помочь мне устроиться на работу в школу для девочек, но в Лондоне он повел меня на ярмарку, и тут я потерялась.

— Что это за человек? Почему дядя отпустил тебя с ним? — резко спросил Брэндон.

Хэзер нервно пожала плечами.

— Он преуспевающий торговец.

— Черт побери, я совсем не то хотел узнать, Хэзер. Неужели твой дядя настолько глуп, что поверил ему на слово? Разве ты не понимаешь, что тебя могли просто-напросто продать или сделать содержанкой? Возможно, даже к лучшему, что ты потерялась.

Хэзер притихла, прислушиваясь к его возмущенному тону. Она размышляла, стоит ли рассказывать Брэндону всю правду — ведь теперь она далеко от Англии и ей уже не грозит тюрьма. Но захочет ли он жить с женщиной, не побоявшейся убить человека?

Опасаясь потерять доверие Брэндона, Хэзер скрыла правду. Разве она могла решиться рассказать, как все было, при своей трусости?

— В то утро мы только прибыли в порт, — пробормотал Брэндон, накручивая на палец локон Хэзер. — Я был не в состоянии о чем-либо думать и потому попросил Джорджа найти мне подружку на ночь. Однако его выбор оказался неожиданным — девственница с влиятельными друзьями.

Хэзер вспыхнула и отвернулась. Взгляд Брэндона уперся ей в затылок, где под темными волосами просвечивала белоснежная кожа. Это местечко выглядело невероятно соблазнительно, и Брэндон с трудом удерживался, чтобы не прикоснуться к нему губами. Временами ему бывало трудно держать себя в руках и помнить, кто такая Хэзер. Это нежное ароматное местечко принадлежало ему, и Брэндон хотел поцеловать его.

— Теперь мне придется объясняться с братом, — негромко проговорил он.

Хэзер с удивлением обернулась, узнав, что обрела деверя.

— Я не знала, что у вас есть брат, — заметила она. Брэндон приподнял бровь и раздраженно взглянул на нее.

— Это меня не удивляет, мадам. Вам предстоит еще многое узнать обо мне. Я не имею привычки распространяться о своей жизни, подобно вам.

Этот упрек показался Хэзер настолько оскорбительным, что она в ярости выдернула волосы из рук Брэндона и отодвинулась от него подальше. Лежа к нему спиной, она услышала смех Брэндона, и слезы полились по ее щекам.

Брэндон просыпался медленно, словно выплывал из глубокого омута. Он вновь ощущал прикосновение нежного и теплого тела Хэзер. Казалось, ее грудь обжигает его. Ее бедра были прижаты к его ягодицам, стройные шелковистые ноги переплетены с его ногами. Мгновенно придя в возбуждение, он уже подумывал о том, как бы овладеть ею, но не силой, а лаской. Перед глазами Брэндона всплыло ее лицо, розовый язычок облизнул губы. В полусне ему казалось, что Хэзер ласкает и манит его. Она раскрыла объятия, ощущая прикосновение его рук к груди, к напрягшимся от возбуждения розовым соскам. Он прижался к ней сильнее, и Хэзер выгнула спину ему навстречу.

Мужское естество и мозг предавали его. Честь, гордость, месть — все эти понятия превращались в ничто в вихре его страсти. Брэндон начал поворачиваться, твердо решив удовлетворить свои желания. Он прижался к ее округлившемуся животу и почувствовал легкое движение в нем. Брэндон положил руку на этот округлый холмик, и движение усилилось. Ребенок бил ножкой, словно возражая своему отцу, Брэндон больше не мог держать себя в руках.

Он встал, стараясь не потревожить Хэзер, и надел халат. Луна ярко светила в окно каюты, и ему не понадобилось зажигать свечу. Брэндон наполнил стакан и начал вышагивать по каюте, уже совершенно проснувшись. Тело отказывалось подчиняться приказаниям его рассудка, сладостные мечты все больше и больше овладевали всем его существом. Если не избавиться от них вовремя, когда-нибудь он не успеет проснуться.

Присев на край кровати, он взглянул на невинное и нежное лицо Хэзер, умиротворенное в глубоком сне. Он думал о жестокости и насилии, которые породили эту нежность, подобно железу, которое огонь превращает в крепкую, закаленную сталь. Хэзер выстояла перед его гневом, выдержала невыносимую жизнь у тетки Фанни и при всем том не утратила своей наивности и чистоты.

Брэндон вспомнил о Луизе — пышной, цветущей женщине, которая сейчас ждала его возвращения. Луиза отличалась от женщины, спящей сейчас в его постели, как небо от земли, и не только внешне. Луиза выросла с заботливыми родителями, ни в чем не знала отказа, никогда не сталкивалась ни с насилием, ни с жестокостью. Она вела себя с непоколебимой уверенностью, ее почти невозможно было оскорбить. В общении с мужчинами она иногда доходила до дерзости, искренне радуясь интимным наслаждениям, в то время как Хэзер, по-видимому, была совершенно удовлетворена свободой от супружеского долга. Внезапно Брэндону показалось странным, что после всех лет связи с Луизой она так и не забеременела. С Хэзер все было совсем иначе: во время первой же их близости его семя упало в плодородную почву.

Вот чего он добился. Чего стоили весь его опыт и уверенность, если он попался в ловушку непорочной девственницы, как деревенский мальчишка, у которого на губах еще не обсохло молоко? С каждым днем, проведенным рядом с Хэзер, его желание близости с ней усиливалось, и ему приходилось все крепче держать себя в руках.

Хэзер пошевелилась и задрожала, не почувствовав рядом с собой его теплое тело. Она обхватила себя руками и зарылась поглубже под одеяло.

Брэндон криво усмехнулся и сбросил халат. Стараясь не разбудить жену, он вновь скользнул под одеяло и обнял ее, стараясь согреть. На краткий миг он забыл о своей страсти и желании отомстить, и теперь Хэзер казалась ему девочкой, нуждающейся в заботе и утешении.

На следующее утро, когда Хэзер проснулась, Брэндона в каюте уже не было. Перед уходом он накрыл ее еще одним одеялом, и, заметив это, Хэзер слегка улыбнулась, думая о том, каким добрым может быть иногда Брэндон. За завтраком он едва перемолвился с Хэзер несколькими словами. Его лицо покраснело от холодного ветра, он облачился в мешковатый матросский свитер с закатанным воротом, темные бриджи и высокие сапоги. Разглядывая мужа в таком виде, Хэзер внезапно поняла, что его привлекательность не связана с щегольскими нарядами. Он оставался красивым в любой одежде — роскошной или грубой, ибо она только подчеркивала его мужественность.

Позднее днем Хэзер, завернувшись в тяжелый плащ, покинула каюту и вышла на палубу. Брэндона нигде не было видно. Хэзер прошла мимо рулевого, коренастого парня с пробивающимся на лице юношеским пушком. Парень смутился под взглядом Хэзер и уставился на компас, делая вид, что не замечает ее. Хэзер пришлось почти кричать, чтобы он услышал:

— Я думала, капитан рядом с вами.

Рулевой поднял руку и показал вверх. Проследив в том направлении, Хэзер увидела, что Брэндон взбирается по веревочной лестнице, очевидно, проверяя такелаж. Увидев мужа на такой головокружительной высоте, Хэзер пошатнулась. Ей казалось, что мачты слишком тонкие, непрочные и не способны выдержать даже ее вес. Сдерживая дрожь, она застыла на месте и смотрела на Брэндона, не в силах отвести взгляд. Налетел ветер, и паруса гулко захлопали. Корабль слегка качнулся. Брэндон крепко вцепился в ступеньку. Хэзер прижала руку к губам, чтобы не закричать.

Брэндон взглянул вниз, заметил Хэзер и немедленно бросил работу. Он переместился к салингу, схватился за канат, обхватил его ногами и, скользнув вниз, легко спрыгнул на палубу. Шагая по шканцам, он мрачно усмехнулся рулевому.

— Держи по ветру, парень. Скоро нам предстоит испытание, так что пока не перегружай корабль.

— Слушаюсь, сэр, — кивнул матрос, опустив голову. Брэндон взял с перил куртку и надел ее, давая Хэзер время прийти в себя.

— О, Брэндон, что вы делали там, наверху? — почти сердито спросила она. От испуга она была готова расплакаться в любой момент.

Удивленный ее тоном, Брэндон поднял голову и заметил страх в глазах Хэзер. Он всмотрелся, словно проверяя ее чувства, и усмехнулся.

— Успокойтесь, мадам, мне не грозила опасность. Я просто проверял такелаж.

Хэзер нахмурилась.

— Проверяли такелаж?

— Вот именно, мадам, — подтвердил Брэндон. Он вскинул голову и прищурился, глядя в сторону горизонта. — Дня через три мы попадем в шторм. Не удивлюсь, если у нас оборвется половина оснастки.

— Но разве никто не мог заменить вас? — тревожно спросила Хэзер.

Скользнув по ней взглядом, Брэндон усмехнулся и протянул руки, запахивая ворот плаща Хэзер.

— Следить за состоянием корабля — дело капитана, дорогая.

Этот ответ не удовлетворил Хэзер, но больше ей было нечего сказать. — Будьте осторожнее, Брэндон, ладно?

У него блеснули глаза.

— Разумеется, мадам. Вы слишком прелестны, чтобы остаться вдовой.

На следующий день небо на закате было багровым — явный признак надвигающегося шторма. Задул резкий, но переменчивый ветер, и матросам пришлось постоянно следить за парусами, убирая и спуская их. Море разбушевалось, качая из стороны в сторону тяжело груженный корабль. Тучи сгустились. Время от времени в их прорехи светило солнце, и тогда серые воды казались тускло-зелеными. Ночь была непроглядной, и только свет фонаря на мостике разрывал ее.

Хэзер выбралась на палубу. Здесь было темно, как в преисподней; протянув руку, Хэзер едва могла разглядеть ее. Осторожно пройдя по скользкой палубе, она схватилась за основание мачты и с беспокойством взглянула в сторону мостика. Помощник капитана и рулевой стояли, озаренные слабым светом фонаря, и казалось, что они парят в темноте над палубой «Флитвуда». Хэзер невольно вздрогнула и поспешила в каюту, решив не выходить из нее, пока не кончится шторм.

К рассвету ветер утих, о новом дне возвещал только слабый проблеск света на горизонте. Густая чернота сменилась серым туманом. Паруса свободно повисли на реях, море казалось гладким и блестящим, словно его поверхность покрылась пленкой жира. Небо затянули тучи, туман скрывал из виду верхушки мачт. Корабль почти не продвигался вперед, монотонно покачиваясь на невысоких волнах. Приближалась ночь, и команда «Флитвуда» вновь приготовилась к бою.

В полночь ветер поднялся вновь. Ночь была длинной и беспокойной, ветер то и дело менялся, матросы пристально следили за парусами, чтобы уберечь корабль от лишних повреждений. К утру волны стали выше, и корабль галантно склонялся в поклонах, спускаясь с одного высокого гребня и тут же начиная подъем на другой. Для Хэзер корабль казался целым миром, маленьким островом, отданным во власть разбушевавшейся стихии. Паруса были свернуты и надежно привязаны к реям, на палубу спустили канаты, чтобы держаться за них. Спущенным остался только брамсель, повернутый в крутой риф, — единственное, что помогало кораблю продвигаться по ветру и выбираться из штормовой полосы. В такой ветер даже опытные матросы не решались подниматься на мачты.

День прошел, ярость волн не ослабевала, а ветер жестоко трепал все, что только находилось в его власти. В чреве корабля потрескивали переборки, пока «Флитвуд» колыхался на волнах между пучиной и тучами.

Хэзер потеряла счет времени — теперь корабль и днем, и ночью окружала почти кромешная тьма. Все на корабле промокло до нитки. Время от времени в каюту вваливался Брэндон, продрогший до костей. Подремав час-другой, он торопливо ел, запивая еду кофе. Хэзер с готовностью помогала ему снять сырую одежду и завернуться в одеяло, заранее нагретое над жаровней. От бессонницы у Брэндона покраснели глаза, лицо постоянно было мрачным. Хэзер старалась ничем не раздражать его, не будить во время краткого отдыха. Обычно он очень скоро просыпался, одевался и вновь выходил на палубу продолжать ожесточенную борьбу с морем.

Прошло несколько дней. Однажды, выбравшись из каюты на рассвете, Хэзер увидела, что вся палуба покрыта слоем льда. К ветру примешался снег и град, на снастях повисли длинные фестоны сосулек. Когда Брэндон вернулся в каюту, у него в бороде блестел иней, щеки побелели. Он устроился рядом с жаровней, закутался в одеяло и обхватил ладонями дымящуюся кружку с кофе. К концу завтрака его лицо слегка смягчилось и он стал свободнее шевелить пальцами.

Хэзер сушила его одежду перед жаровней и вздрогнула, услышав громкий стук. Оглянувшись, она увидела, что кружка покатилась по полу каюты. Брэндон заснул, сидя на стуле. Хэзер осторожно накрыла его еще одним одеялом, и когда в каюту вошел Мак-Тевиш, она приставила палец к губам и вежливо показала ему на дверь. Хэзер сидела с вышиванием, ревностно оберегая сон мужа, и только потрескивание корабельной обшивки нарушало тишину. Прошло несколько часов, прежде чем Брэндон пошевелился, обвел непонимающим взглядом каюту и наконец проснулся. Он быстро оделся и вышел.

Близился вечер, когда Джордж пришел в каюту с известием, что шторм наконец-то утихает и что худшее уже позади. Брэндон вернулся после полуночи. Проснувшись, Хэзер поднялась, чтобы помочь ему раздеться, но Брэндон резким жестом остановил ее. Спустя несколько минут он уже съежился под одеялом, и Хэзер прижалась к нему, стараясь согреть. К счастью, Брэндон не противился. Постепенно дрожь прошла, и он погрузился в сон, не успев даже отвернуться от нее.

На рассвете он проснулся, оделся и вышел из каюты, стараясь не разбудить жену. Утром шторм еще продолжался, но уже в полдень Брэндон вернулся и объявил, что стихия отступила. Он сел перед жаровней, расставив колени, и наслаждался теплом. Хэзер подошла поближе и приняла свою излюбленную позу — спиной к жаровне, с высоко поднятыми юбками, открывающими панталоны. Брэндон наблюдал за ней, прикрыв глаза, сожалея о том, что не позаботился о более теплом белье для нее. Услышав стук в дверь, Хэзер торопливо опустила подол. Вошел Джордж с полным кофейником и кружками на подносе. Он наполнил кружку хозяина и повернулся к Хэзер:

— Сейчас я заварю вам чаю, мэм.

Брэндон усмехнулся, подумав о том, что слуга слишком балует Хэзер.

— На этот раз я выпью кофе, Джордж, — поспешно сказала Хэзер, почувствовав его неодобрение.

Слуга наполнил кружку, с сомнением поглядывая на Хэзер. Он знал, что она не любит кофе.

Под взглядами обоих мужчин Хэзер размешала в кружке сахар и смело отпила глоток, стараясь сдержать гримасу отвращения.

— Нет ли у вас сливок? — робко спросила она Джорджа. Брэндон поперхнулся.

— Что вы сказали, мадам? Уж не считаете ли вы, что ради вас мы найдем стадо коров посреди Атлантического океана?

Хэзер растерялась от его резкости и отвернулась, склонившись над кружкой, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Брэндон не имел права говорить с ней в таком тоне, особенно в присутствии слуги.

Брэндон одним глотком осушил свою кружку. Джордж смущенно переминался на месте, желая утешить хозяйку, но не осмеливался. Наконец он подхватил поднос и вышел. Брэндон поднялся, со стуком поставил кружку на стол и последовал за слугой, на ходу застегивая куртку и бормоча что-то о женской глупости.

Услышав, что дверь за ним захлопнулась, Хэзер всхлипнула, взяла вышивание и принялась за работу, вымещая гнев на многострадальном кусочке ткани.

«Он насмехается надо мной, как над ребенком, — думала она, шевеля губами. — Откуда мне знать о кораблях и океанах! Он высмеивает меня в присутствии слуги, словно не понимает, как мне обидно!»

Хэзер отшвырнула вышивку, чувствуя, что еще немного и она разорвет ее в клочки. Она старалась сдержаться, понимая, что сейчас не время давать волю своему гневу. Она должна думать только о ребенке и сносить ради него любые обиды.

Но изображать послушную жену было нелегко, особенно когда внутри ее разыгрался настоящий шторм чувств. Даже в полдень, когда Брэндон вернулся в каюту, она еще не могла оправиться от оскорбления. Он разделся, набросил халат и устроился с книгой в кресле у жаровни. Хэзер сидела, не поднимая глаз. Весь день она держалась холодно и односложно отвечала на его редкие вопросы.

За ужином она не проронила ни слова, и Джордж, видя, что она не дотронулась до еды, впервые в жизни усомнился в мудрости своего хозяина. Со стола убрали, Хэзер устроилась рядом с жаровней и принялась распутывать нитки на вышивке. Брэндон искоса поглядывал на нее, наблюдая, как тонкие пальцы Хэзер вытягивают из ткани обрывки ниток, пытаясь понять, чем вызвана ее мрачность.

Наконец Хэзер поднялась и направилась к своему сундуку. Отвернувшись, она сняла платье и нижнюю кофточку. Брэндон оторвался от страницы и неторопливым взглядом обвел фигуру жены. Когда она склонилась, чтобы взять ночную рубашку, то встала вполоборота, и Брэндон успел заметить ее грудь. Глаза его вспыхнули ярче пламени. Словно почувствовав это, Хэзер торопливо надела рубашку, накинула халат и сбросила панталоны. Брэндон вновь уткнулся в книгу.

Расправив постель, она подошла к жаровне, чтобы причесаться. Утратив интерес к книге, он закрыл ее и теперь откровенно разглядывал жену. Внимание Брэндона привлек ее живот, и он понял, что беременность становится заметной. К тому времени когда они достигнут порта, вид Хэзер ни у кого не вызовет сомнений. Возникнут вопросы и подозрения. Впрочем, мало кто осмелится расспрашивать, дабы не вызвать его гнева. Спрашивать будут только родственники и невеста, и что он им ответит, зная, что Хэзер забеременела в первую ночь после его прибытия в Лондон?

Брэндон усмехнулся своим мыслям. Он встал и подошел к Хэзер. Она перестала расчесывать волосы и с испугом обернулась.

— Вы понемногу округляетесь, мадам, — насмешливо сообщил он, положив руку на ее живот. — В Чарльстоне сразу поймут, что мы с вами не теряли времени зря. Это будет трудновато объяснить моей невесте.

Хэзер в ярости сбросила руку мужа.

— Чудовище! — выпалила она. — Как вы смеете напоминать мне о своей невесте? Я — ваша жена, мать вашего ребенка, а вы готовы смешать меня с грязью! Впрочем, мне все равно, что вы ей скажете. Уверена, вы постараетесь яркими красками расписать, как я вынудила вас жениться. Вы представите себя невинной жертвой коварной женщины, должно быть, откажетесь признать ребенка своим. Не забудьте сказать, что вы вытащили меня с самого дна и дали мне свое имя только потому, что я вас шантажировала. Несомненно, ваш рассказ будет весьма убедительным и невеста вам поверит!

Брэндон нахмурился и шагнул вперед, а Хэзер поспешила поставить между ними стул.

— Не смейте прикасаться ко мне! — вскрикнула она. — Иначе я брошусь за борт!

Брэндон отбросил стул, и Хэзер в страхе попятилась.

— Не смейте! — пробормотала она, когда Брэндон взял ее за руки. — Не надо, Брэндон, подумайте о ребенке…

— У меня нет ни малейшего желания причинять вам вред, — возразил Брэндон. — Но ваш острый язычок заслуживает этого. Поберегитесь, жена, — у меня есть другие способы сделать вашу жизнь несчастной.

Глаза Хэзер расширились, щеки побледнели, а губы задрожали. Видя ее испуг, Брэндон чертыхнулся, выпустил ее руки и направился к койке.

— Ложитесь спать, мадам. Я слишком много времени провел без сна и сегодня ночью намерен как следует отдохнуть.

Хэзер вскинула голову; ее страх вновь сменился гневом. Как он посмел предложить ей лечь рядом после всего, что только что сказал? Нет, у нее еще осталась гордость!

Сдерживая слезы, она с вызовом подняла подбородок, подошла к койке и забрала с нее свою подушку и одеяло. Брэндон удивленно приподнял бровь, поняв, что Хэзер собралась расстилать одеяло на скамье у окна.

— Вы намерены спать там, мадам? — недоверчиво осведомился он.

— Да, — отрезала Хэзер, снимая халат. Она легла на одеяло и завернулась в его свободный конец.

— Это неподходящее место для сна, — сообщил Брэндон. — Шторм еще не закончился, от окна дует, там сыро, и вообще вам будет неудобно.

— Как-нибудь привыкну, — огрызнулась Хэзер. Брэндон негромко выругался, стащил халат и швырнул его на стул. Присев на край койки, он наблюдал, как Хэзер ерзает на скамье, пытаясь устроиться поудобнее. Внезапно корабль покачнулся, и она едва не упала. Брэндон усмехнулся, но Хэзер ответила ему свирепым взглядом и плотнее завернулась в одеяло. Наконец она уместилась между косяками и уперлась в них ногами и головой. Теперь она была в безопасности, но такую позу вряд ли можно было назвать удобной.

Долгое время Брэндон сидел, глядя на нее, и наконец решил лечь. Взглянув на пустую половину койки, он вдруг осознал, что без Хэзер ему будет тоскливо и неуютно. Еще вчера ночью она согревала его своим телом.

— Мадам, здесь, на корабле, чертовски холодно, — хрипло произнес он. — Мы могли бы согреться вместе, накрывшись всеми одеялами.

Хэзер вскинула голову и расправила плечи.

— Знаете, сэр, вы ведь уже имели возможность убедиться в том, как я глупа. Помните, я попросила сливки к кофе, не сомневаясь, что посреди Атлантики можно найти стадо коров. Наверное, поэтому мне не понять, как можно провести ночь в постели с вами.

Брэндон сердито отбросил одеяла.

— Ладно, дорогая, я уверен, что деревянная скамья у окна и морской ветер не слишком удачные компаньоны на ночь. Но я не буду умолять вас вернуться. Просто скажите, когда вам надоест эта игра, и я освобожу вам место — уверен, долго ждать мне не придется.

Хэзер задохнулась от ярости. Она была готова умереть от холода, лишь бы не возвращаться в постель и не выслушивать насмешки.

Очень скоро одеяло Хэзер пропиталось влагой и уже не спасало от ветра. Тонкая ночная рубашка прилипла к телу. Она начала замерзать. Чтобы справиться с дрожью, Хэзер стиснула зубы и натянула на себя сырое одеяло. Продрогшая до костей, она с вожделением вспомнила о теплой постели, но страшная обида на Брэндона и гордость удерживали ее на месте, заставляя терпеть. Перед рассветом Хэзер наконец задремала.

Ее разбудил стук двери. Заспанными глазами она обвела каюту и поняла, что Брэндона нет. Она попыталась сесть, но каюта вдруг закачалась так, как не качалась даже в самый разгар шторма. Хэзер не ощущала холода, наоборот, ей было безумно жарко. Настолько, что ей захотелось сбросить промокшее одеяло, но она запуталась в нем. От усилий у нее задрожали руки. Хэзер изменила тактику: она опустила ноги на пол и села, пережидая, пока каюта перестанет раскачиваться, словно на гигантских качелях. Понемногу резкие раскачивания уменьшились, и Хэзер решила, что с этим уже можно мириться. Она попробовала встать и высвободиться из одеяла, но оно прилипло к ее телу с решимостью живого существа, и Хэзер упала на колени, придавленная весом одеяла к полу. Тяжело дыша от борьбы, она лежала, собираясь с силами. Холод от пола каюты забирался под одеяло, и вскоре Хэзер лихорадочно задрожала. Она устало приподняла голову, увидела жаровню и вспомнила о ее тепле. Рядом с жаровней стоял стул. Если бы Хэзер удалось встать, она сумела бы стряхнуть с себя одеяло, но это ей пока не удавалось. Она поползла по полу. Казалось, стул словно растворяется в тумане, отдаляясь от нее. Борьба лишила Хэзер последних сил, но она не сдавалась, чувствуя, что одеяло липнет к ее спине подобно ледяной мантии. Хэзер добралась до стула, схватилась за его ножки и с трудом положила голову на сиденье. На этом силы ее иссякли. Каюта завертелась, и перед ее глазами возник длинный мрачный туннель. Затем она почувствовала, что проваливается в него, видя крохотную, как булавочная головка, точку света у выхода. Внезапно видение исчезло.

Брэндон возвращался в каюту в хорошем настроении. Ему повезло, игра была выиграна. Шторм отнес корабль на юг, и теперь у них в запасе было несколько дней. Поднявшийся ветер был холодным, он вздымал высокие волны, но наполнял паруса и подгонял корабль, приближая его к дому. Однако стоило Брэндону припомнить прошедшую ночь, и его настроение стало резко ухудшаться. Он не позволит этой упрямице вить из него веревки. Ей еще придется многому научиться, конечно, если она хочет быть женой Брэндона Бирмингема, мрачно размышлял он.

Приказав Джорджу приготовить завтрак, Брэндон решительно распахнул дверь каюты, намереваясь немедленно поговорить с Хэзер и поставить ей жесткие условия. Он шагнул в каюту и застыл на месте, чувствуя, как весь его гнев исчезает при виде Хэзер, сидящей на полу. Ее голова беспомощно лежала на сиденье стула, одеяло обмоталось вокруг ее бедер.

Хэзер приоткрыла глаза и увидела, как Брэндон спешит к ней. Она приподняла голову и попыталась что-то сказать, но не смогла. Брэндон сорвал с нее тяжелое одеяло и подхватил ее на руки. Голова Хэзер беспомощно мотнулась. Она услышала, как Брэндон позвал Джорджа, почувствовала, что ее положили на койку и накрыли одеялами. В каюту вбежал слуга, и Брэндон стал поспешно отдавать ему приказания, но Хэзер уже не могла разобрать слова. Брэндон склонился над ней и откинул одеяла. Хэзер испугалась и судорожно вцепилась в них, решив, что он собирается наказать ее таким образом.

— Хэзер, у тебя промокла рубашка, — объяснил он. — Без нее тебе будет теплее.

Хэзер разжала пальцы и покорно лежала, пока он развязывал ленты рубашки и снимал ее.

Она металась в бреду, то приходя в себя, то снова погружаясь в блаженный мрак…

Хэзер открыла глаза и увидела деревянный потолок каюты. Все вокруг было тихим и мирным, только потрескивала обшивка корабля. Минуту она лежала неподвижно, пытаясь вспомнить, что произошло. Кажется, она хотела добраться до койки, но, должно быть, упала. Слегка пошевелившись, Хэзер поморщилась от боли. Ее тело ныло так, словно было избито, руки и ноги были непривычно слабыми. Приподняв голову, она увидела Брэндона — он спал в гамаке, подвешенном в другом углу каюты.

Гамак здесь, в каюте? У Брэндона был утомленный вид. Под глазами появились темные круги, волосы были спутанны. Странно, обычно он так следил за своей прической…

Хэзер нахмурилась, обведя глазами каюту. В ней царил полный беспорядок. На стульях лежали ворохи одежды, на полу валялись сапоги. Рядом с койкой стоял таз с водой, над жаровней висели какие-то длинные тряпки. Хэзер не могла понять, что произошло с каютой и почему Джордж не удосужился убрать ее.

Она с трудом приподнялась на локте, и Брэндон сразу же открыл глаза. Выбравшись из гамака, он поспешил к койке. Увидев ясные глаза Хэзер, он широко улыбнулся и присел рядом с ней.

— Лихорадка отступила, — с облегчением произнес он, прикасаясь ладонью к ее лбу.

— Что случилось? — непонимающе спросила Хэзер. — У меня все болит. Я упала?

Брэндон отвел волосы с ее лица.

— Ты больна, дорогая, уже несколько дней. Сегодня пошел шестой.

— Шесть дней! — выдохнула Хэзер в замешательстве. Шесть дней пролетели для нее совершенно незаметно — казалось, прошло всего несколько часов.

Внезапно ее глаза расширились от испуга, и она сунула руку под одеяло.

— Ребенок! Неужели я потеряла ребенка? — воскликнула она. Слезы мгновенно брызнули из ее глаз. — Брэндон, скажите мне правду!

Он улыбнулся и взял ее за руки.

— Нет, — возразил он. — Ребенок жив. Теперь он шевелится все чаще.

Хэзер разразилась слезами облегчения и была уже готова обнять Брэндона, если бы вовремя не опомнилась. Она торопливо вытерла слезы и улыбнулась, вновь ложась на спину и чувствуя утомление.

— Я никогда не простил бы вам, мадам, если бы вы потеряли моего сына, после всего, что мне пришлось вынести, — усмехнулся Брэндон. — Я возлагаю на него большие надежды.

Хэзер вгляделась в лицо мужа, с трудом веря своим ушам.

— Надежды? На ребенка? — переспросила она. — Значит, вы будете им гордиться моим ребенком?

— Нашим ребенком, дорогая, — мягко поправил он. — А вы думали, я не способен на это? Стыдитесь, мадам. Я уже говорил вам, что люблю детей, тем более своих собственных.

Хэзер пристально смотрела на него широко открытыми глазами, прежде чем решилась задать ему давно мучивший ее вопрос.

— Брэндон, я буду первой… — Она смутилась. — Я хотела спросить: у вас раньше были дети от другой женщины?

Он отстранился и иронически приподнял бровь, заставив Хэзер покраснеть. Она быстро отвела глаза и виновато пробормотала:

— Простите, Брэндон, я не хотела оскорбить вас. Не знаю, зачем я спросила об этом, право, не знаю. Простите меня.

Внезапно он усмехнулся и приподнял ее за подбородок.

— Вряд ли можно надеяться, что тридцатипятилетний мужчина ни разу не бывал близок с женщинами, верно? Но могу заверить тебя: ни одна из них не родила мне ребенка. У меня нет незаконнорожденных детей. Такой ответ тебя устроит, дорогая?

Хэзер просияла. Она не могла сказать, почему довольна его ответом.

— Да, — радостно ответила она.

Она попыталась сесть, и Брэндон поддержал ее за спину и поднял повыше подушки.

— Хочешь есть? — мягко спросил он, еще поддерживая Хэзер. Одеяло сползло, обнажая до пояса ее тело, прикрытое только спутанными волосами. Брэндону явно не хотелось отпускать ее. — Ты должна что-нибудь поесть, ты похудела.

— И вы тоже, — прошептала Хэзер, глядя на мужа.

Он усмехнулся, уложил ее на подушки и накрыл одеялом.

— Я велю Джорджу приготовить завтрак. Он будет рад узнать, что тебе лучше. Он слишком привязался к тебе. Боюсь, за время твоей болезни он постарел на десять лет. — Глаза Брэндона блеснули. — Надеюсь, дорогая, что теперь у тебя пропадет желание спать на скамейках.

Она рассмеялась и признала:

— Еще никогда мне не было так неудобно, как в ту ночь.

— Вы слишком упрямы, мадам, — усмехнулся Брэндон. — Но теперь я не дам вам шансов доказать мне это. — Он вновь посерьезнел. — Впредь я не позволю вам ни одной подобной выходки.

Хэзер неуверенно улыбнулась, понимая, что он не шутит. Еще одна мысль мелькнула у нее в голове, когда Брэндон направился к двери.

— Брэндон!

Он остановился на полпути и обернулся. Хэзер смущенно комкала одеяло, не зная, как он воспримет ее слова, но чувствовала, что разговор неизбежен.

— Брэндон, я… — Набравшись смелости, она взглянула ему в глаза. — Вы хотите сказать своим родным, что женились на мне по принуждению?

Несколько секунд Брэндон неотрывно смотрел на нее, затем повернулся и вышел. Он не ответил ей, но все было ясно без слов. Хэзер задумалась, сможет ли вынести такой позор.

К моменту его возвращения она уже пришла в себя и мысленно поклялась никогда больше не заводить этот разговор. Брэндон вынул из сундука ее ночную рубашку.

— Разреши, я помогу тебе одеться.

Хэзер приподняла голову, и Брэндон помог ей надеть рубашку. Он выглядел усталым. Волосы были едва причесаны, под глазами обозначились темные круги. Хэзер внезапно захотелось прикоснуться к его щеке, стереть ладонями морщинки утомления.

— Джордж совсем перестал заботиться о вас, — мягко пробормотала она. — Надо будет попенять ему на это.

Брэндон смущенно отвернулся.

— У меня ноют все кости. — Она сделала гримасу. — Можно мне сесть, Брэндон?

Брэндон накрыл одеялом стул, стоящий у жаровни, и принес туда домашние туфли Хэзер. На этот раз она не сопротивлялась, когда Брэндон подхватил ее на руки, скорее, она испытывала чувство вины: до стула было всего несколько шагов. В дверь каюты постучал Джордж. Он вошел широко улыбаясь, высоко подняв на руках поднос с завтраком.

— Ох, мэм, как вы нас напугали! — мягко упрекнул он. — Мы уже думали, что вы не поправитесь. Наш бедный кэп не отходил от вас ни на минуту — ни днем, ни ночью, мэм. Он никому не позволял прикоснуться к вам.

Брэндон нахмурился.

— Ты забываешься, Джордж, — заметил он.

Слуга поклонился. — Простите, кэп, — смущенно ответил он и принялся расставлять блюда на столе.

Хэзер не хотелось есть, но от супа исходил такой аппетитный аромат, что она съела ложку, а затем вторую. Внезапно в ней проснулся голод, и она с жаром принялась за еду. Заметив, что оба мужчины пристально наблюдают за ней, она застыдилась своего аппетита и опустила ложку.

— Насколько я вижу, Джордж, вы не слишком хорошо заботились о своем капитане, — заметила она, оглядывая неубранную каюту.

Брэндом фыркнул и обернулся, а Джордж принялся переминаться на месте, неловко потирая руки.

— Да, мэм, но это было невозможно. Капитан не пускал меня даже на порог. Все это время он один ухаживал за вами.

У Брэндона вырвалось недовольное восклицание. Он шагнул вперед, словно намереваясь ударить улыбающегося слугу, и тот поспешно отскочил.

— Как приятно видеть вас вновь в добром здравии, мэм! — проговорил он. — Попозже я принесу вам перекусить что-нибудь посущественнее.

Хэзер вновь занялась супом, не спуская смеющихся глаз с раздраженного мужа.

Этим вечером, когда он начал раздеваться, Хэзер предупредительно подвинулась на постели и откинула одеяла. Брэндон искоса взглянул на нее и отвернулся.

— Больше я не буду спать на койке, — объявил он. И, заметив нахмуренный лоб Хэзер, пояснил: — Теперь стало теплее, и поэтому мы… нам… в общем, во сне я могу неловко повернуться и придавить тебя. Без меня тебе будет свободнее.

Он поспешно забрался в гамак и заворочался в нем, устраиваясь на ночь. Прикусив нижнюю губу, Хэзер поправила одеяла, бросила косой взгляд на мужа и отвернулась.

Дни постепенно шли, складываясь в недели. После изменения курса у Большой Ньюфаундлендской банки стало еще теплее, и корабль плыл на юг, подгоняемый ровным и сильным ветром. Под теплым солнцем щеки Хэзер вновь зарумянились, все следы недавней болезни постепенно исчезали. Она расцвела еще больше, и, глядя на нее, каждый мог согласиться, что беременность ее только красит.

Когда она появлялась на палубе под руку с Брэндоном, все матросы поглядывали на нее с нескрываемым восторгом. Но никто из мужчин ни словом, ни жестом не выказал в отношении нее никаких намеков. Зная о ее беременности, ей стремились оказать помощь, едва она выходила из каюты.

Казалось, новый порядок жизни устраивает Брэндона. С его липа исчезли следы бессонницы, оно посвежело, под глазами уже не было темных кругов. Под теплым солнцем он загорел до черноты, и Хэзер все чаще ловила себя на том, что с удовольствием посматривает на мужа.

Корабль приближался к Бермудским островам. Здесь его застал настоящий ливень. Выйдя на шканцы, Брэндон увидел, что Джордж выкатил к перилам пустую бочку и следит, как в нее набирается вода.

— Джордж, да ты спятил! — воскликнул Брэндон, перекрикивая шум ливня. — Какого черта ты здесь делаешь?

Слуга вздрогнул и повернул к нему мокрое лицо.

— Это для вашей супруги, сэр, сдается мне, что она не откажется выкупаться. Свежая дождевая вода принесет ей пользу, кэп.

Брэндон критически оглядел бочонок, пока Джордж переминался с ноги на ногу, боясь, что капитан не одобрит его затею. Брэндон перевел взгляд со слуги на бочку и обратно. Внезапная улыбка смягчила его лицо.

— Джордж, иногда ты меня удивляешь, — заметил он и пошел прочь.

Джордж облегченно вздохнул и принялся насвистывать себе под нос.

Хэзер с наслаждением погрузилась в горячую воду, всем телом впитывая ее блаженное тепло. Брэндон сидел у стола и не отрываясь смотрел на ее обнаженное тело. Джордж приготовил ванну в то время, пока Хэзер прогуливалась по палубе. Увидев наполненную водой ванну, Хэзер взвизгнула от удовольствия и поцеловала старого слугу в щеку. Вспыхнув от смущения, Джордж поспешил покинуть каюту.

Хэзер испустила глубокий вздох и положила голову на край ванны. Она погрузила руки в воду, а затем подняла их. Струи воды покатились к ее плечам. Брэндон выругался вполголоса, заметив, что уже в восьмой раз складывает одну и ту же колонку цифр. Казалось, его жена была настолько поглощена своим занятием, что не слышала сдавленного проклятия. Брэндон ткнул перо в чернильницу, словно это могло избавить его от возбуждения, и захлопнул книгу. Он поднялся из-за стола и принялся вышагивать по каюте, глядя через стекло на освещенное луной море и пытаясь отвлечься. Однако взгляд его вновь вернулся к жене, к ее обнаженной груди. Подойдя поближе, Брэндон осторожно прикоснулся к ее ушку и провел пальцами по шее. Хэзер обернулась к нему, улыбнулась и потерлась щекой о его ладонь. Брэндон стиснул зубы и поспешно отошел. Уже привыкнув к переменам его настроения, Хэзер не обратила на это особого внимания и продолжала мыться.

— Брэндон, — обратилась она к его напряженной спине. — Вы не принесете ведро воды от жаровни?

Он обернулся, радуясь возможности хоть чем-то занять себя. Вылив воду в ванну, он застыл с ведром в руках, глядя, как Хэзер нежится в тепле. Она погрузилась в воду по шею, затем вновь поднялась, на ее груди сверкали капли воды. Брэндон резко отвернулся, пробормотав что-то о воде, и вышел из каюты, превратившейся для него в камеру пыток.

Хэзер лежала, расслабившись и чуть не мурлыкая от удовольствия. Отбросив мочалку, она принялась плескать воду на лицо. Вода казалась ей шелковой по сравнению с морской, которой Хэзер приходилось мыться последнее время.

Необычный звук привлек ее внимание. Прислушавшись, Хэзер поняла, что это стук шагов по палубе. Брэндон вышагивал мимо каюты, и она подумала, что его одолевает тоска по дому. Закончив купание, Хэзер надела ночную рубашку и устроилась перед жаровней, чтобы расчесать волосы. За этим занятием Брэндон и застал ее.

Он в нерешительности остановился на пороге каюты и оглядел жену. Тонкая ночная рубашка облегала ее тело как дымка, почти ничего не скрывая. В вырезе виднелась полная грудь. Брэндон перевел взгляд на розовые соски, прикрытые тканью, и вновь нахмурился, не сомневаясь, что сможет сдержаться и не глазеть на жену. Заметив на крышке сундука Хэзер разложенный халат, он остановился и осторожно прикоснулся к мягкому алому бархату, лаская его кончиками пальцев так, словно ткань скрывала тело Хэзер. Внезапно поняв, что делает, Брэндон отдернул руку и выругался. Он схватил халат и накинул его на плечи Хэзер. Она улыбнулась, робко поблагодарила мужа, но не стала просовывать руки в рукава или запахиваться плотнее. Брэндон ждал, нервничая и негодуя, и наконец сам стянул на груди Хэзер отвороты халата.

— Хэзер, ради Бога, — простонал он, — я не младенец, чтобы равнодушно смотреть на тебя в таком виде. Я мужчина, и это зрелище выше моих сил.

Хэзер послушно надела халат и плотно запахнула его, едва не рассмеявшись.

По мере приближения к Бермудским островам Брэндон становился все беспокойнее и постоянно проверял курс. Вместе с Мак-Тевишем они уже определили приблизительную дату прибытия в порт, но хранили ее в тайне, боясь ошибиться. Прошла уже первая неделя декабря, и матросы спорили, успеет ли «Флитвуд» прийти в порт до Рождества. Два корабля, покинувшие берега Англии раньше, должны были достичь пристани к Новому году. Если «Флитвуду» удастся опередить их, он будет первым кораблем, прибывшим из Англии в Чарльстон за последние несколько месяцев, а его груз принесет хорошую прибыль. Матросы знали, что от Бермудов до Чарльстона не более двенадцати дней пути. Таким образом, конец плавания был уже близок. В полдень восьмого декабря над кораблем разнесся голос вахтенного на марсовой площадке:

— Земля! Вижу землю!

С палубы пока еще ничего не было видно. Брэндон нетерпеливо поглядывал на часы, а когда острова отчетливо появились вдали, объявил, что плавание подходит к концу.

«Флитвуд» взял новый курс и, казалось, с удвоенной скоростью устремился вперед, пока матросы расправляли все паруса, чтобы не упустить ни единого дуновения южных ветров.

За неделю до Рождества, после полуторамесячного плавания, они вошли в Чарльстонский залив, подавая сигналы о своем приближении. Хэзер закуталась в плащ и вышла на палубу, чтобы впервые взглянуть на новую для нее землю. Сначала материк казался только синеватой полоской на горизонте, и Хэзер даже не могла определить, земля это или облака. Но по мере приближения она разглядела берег — по-видимому, корабль приближался к нему немного севернее Чарльстонского залива, и Брэндон выправил курс. Несколько миль они плыли вдоль берега, и Хэзер удалось как следует рассмотреть панораму. Из книг и чужих рассказов у нее сложилось представление, что Америка — это несколько грязных поселков, рассеянных среди заболоченных равнин. Хэзер стояла, завороженная видом чистой синей воды, бьющейся о борт корабля, и песчаных берегов, растянувшихся на многие мили. За ними возвышались огромные леса ризофор и кипариса, хлопкового дерева и дуба, простирающиеся вдаль насколько хватало глаз. Наконец в заливе глазам Хэзер предстал чудесный, застроенный белокаменными домами город, лежащий перед ней как на ладони. У берега располагался бревенчатый форт. На «Флитвуде» спустили паруса, готовясь пристать к берегу.

Когда «Флитвуд» вплотную приблизился к причалу, Хэзер увидела на нем толпу и с внезапным испугом поняла, что в этой толпе должны быть брат Брэндона, его друзья и, конечно, его невеста. У Хэзер упало сердце при мысли, что ей придется встретиться с ними, и она поспешила в каюту, чтобы собраться с духом и привести себя в порядок. Она выбрала розовое шерстяное платье и жакет того же оттенка в гусарском стиле. Хэзер причесалась и надела темную норковую шапочку. Наконец она была готова, и теперь ей оставалось только ждать. Сидя в знакомом кресле у холодной жаровни и уставившись в полумрак каюты, она нервно перебирала пальцы, сунув их в меховую муфту. От страха все ее чувства обострились, и она с трудом сдерживалась, чтобы не упасть в обморок. Корабль мягко толкнулся о причал, и через несколько минут в каюту вошел Брэндон. Не глядя на Хэзер, он прошагал к столу, сложил книги и связал их вместе, а затем вытащил из яшика бутылку бренди. Нервно покусывая губы, Хэзер поднялась и подошла к мужу. Он взглянул на нее и нахмурился, затем наполнил стакан и выпил его одним глотком. Чувствуя, что ей сейчас не помешает подкрепиться, Хэзер протянула мужу свой стакан. Он с сомнением приподнял бровь, но все же плеснул ей бренди на донышко. Невольно подражая мужу, Хэзер выпила его одним глотком. От неожиданности ее глаза расширились, она приоткрыла рот, хватая воздух и изумляясь вспыхнувшему в желудке огню. Она решила, что больше никогда не станет пить. Наконец она отдышалась, а огонь внутри нее превратился в согревающее тепло. Хэзер взглянула на Брэндона глазами, полными слез, и храбро кивнула, готовая сойти на берег и встретиться лицом к лицу со ждущей толпой.

Брэндон подхватил под мышку свои книги, убрал бутылку и обнял Хэзер за талию, направляя ее к двери. Трап уже был спущен. Брэндон шагнул на трап первым и повернулся к Хэзер. На мгновение их глаза встретились, Хэзер глубоко вздохнула и протянула ему руку. Когда они оказались на причале, два человека отделились от толпы и поспешили им навстречу. Мужчина был почти таким же высоким, как Брэндон, но более худощавым. Ошибки здесь быть не могло — он был поразительно похож на брата. А высокая, с пышными формами, красивая блондинка, несомненно, была невестой Брэндона. Ее карие глаза сияли от счастья, и как только пары сблизились, она бросилась к Брэндону, обняла его и поцеловала долгим и страстным поцелуем, почти неприличным для невесты. Брэндон обнял ее, как видно, не желая пренебрегать вниманием, и исподтишка бросил взгляд на Хэзер, которая тревожно созерцала эту сцену. Покончив с приветствиями, Луиза взглянула в лицо Брэндону, видимо, удивляясь его холодности, вновь обняла его за шею и крепко прижалась к его груди. Наконец она обернулась и холодно оглядела Хэзер.

Мгновение обе женщины разглядывали друг друга с немедленно вспыхнувшей взаимной враждебностью. Хэзер видела перед собой цветущую опытную светскую даму, свободную в обращении с мужчинами, решительную в достижении своих целей, а Луиза — юную изящную девушку, едва достигшую полного расцвета красоты. Каждая из них обнаружила в сопернице то, чего опасалась сильнее всего, и с первой же секунды знакомства они стали заклятыми врагами.

Завершив осмотр, Луиза повернулась к Брэндону.

— Кого это ты привез, милый? — спросила она. — Должно быть, бедное создание с лондонских улиц? — с намеком продолжала она.

Джефф тем временем сделал свои выводы и уже не удивился, услышав ответ Брэндона.

— Нет, Луиза, — твердо произнес Брэндон. — Это моя жена, Хэзер.

У Луизы широко раскрылись глаза, она пошатнулась и упала бы, если бы не держалась за руку Брэндона. Она побледнела и уставилась на жениха с приоткрытым ртом.

Брэндон поспешил предупредить бурю:

— Хэзер, это мой брат, Джеффри. Джефф, позволь представить тебе мою жену.

— Твою жену! — воскликнула Луиза, наконец обретая дар речи. — Ты хочешь сказать, что женился на этой девчонке?

Не обращая внимания на вспышку Луизы, Джефф широко улыбнулся и склонился над рукой Хэзер, проговорив:

— Счастлив познакомиться с вами, миссис Бирмингем.

Хэзер ответила ему улыбкой, почувствовав в Джеффе надежного союзника.

— И я рада с вами познакомиться, Джефф, — робко пробормотала она. — Брэндон так много рассказывал о вас…

Джефф с сомнением взглянул на брата.

— Зная его всю жизнь, сомневаюсь, что…

— Негодяй! — выпалила Луиза, не отрывая глаз от Брэндона. — Ты оставил меня здесь утешаться твоими пустыми обещаниями, а сам, должно быть, целыми днями и ночами шатался по улицам Лондона! — На ее стиснутом кулачке блеснуло драгоценными камнями кольцо. — Ты велел мне ждать, поклялся, что уходишь в последнее плавание, и что? Возвращаешься и преподносишь мне свою жену! Ты променял меня на дешевую шлюху! Черт бы тебя побрал, мерзавец! Да, ты славно угодил брату, недаром он ухмыляется так, словно сам приложил к этому руку!

Луиза подступила ближе к Хэзер и окинула ее полным ненависти взглядом.

— В каком борделе он нашел тебя, грязная потаскуха? — Ее голос стал угрожающим. — Впрочем, какая разница? Может, ты не знала, что заришься на чужого жениха? — Она шагнула еще ближе. Хэзер не шевелилась. — Смотри-ка, такая молодая, да ранняя, должно быть, у тебя богатый опыт! Ну и как же ты угодила ему в постели, шлюха?

Луиза занесла руку, но Брэндон перехватил ее, и Луиза едва удержалась на ногах.

— Опомнись, Луиза, — медленно проговорил он. — Она — моя жена, она носит моего ребенка. Да, я обманул тебя, но если хочешь мстить, мсти мне и никогда, слышишь, никогда не смей дотрагиваться до нее даже пальцем!

Луиза побледнела, в ее глазах мелькнул страх. Брэндон отпустил ее руку и встал между двумя женщинами, хотя в этом уже не было необходимости. Луиза застыла на месте.

— Твоего ребенка? — пробормотала она. Оглядев Хэзер в очередной раз, она задержала взгляд на округлившемся животе, словно впервые заметила его. Помедлив, она отвернулась, мысленно поклявшись отомстить сопернице.

— Ну, теперь, когда мы привлекли к себе всеобщее внимание, — усмехнулся Джефф, — может, пойдем к экипажу? — Он взглянул на светловолосую женщину. — Луи, старушка, ты поедешь с нами в Хартхейвен? Или, может, велеть Джеймсу отвезти тебя в Оукли?

Луиза злобно взглянула на него, но тут же со сладкой улыбкой обернулась к Брэндону.

— Ты должен непременно заехать в Оукли, милый, и выпить у меня чаю. — Она хитро прищурилась. — Обещаю, что ты не разочаруешься. И потом, я настаиваю на своем приглашении.

Джефф увидел, как Брэндон вопросительно приподнял бровь. Лукаво улыбаясь, младший брат вывел Хэзер из-за спины Брэндона и подмигнул ей, обращаясь к Луизе:

— Луи, ты, конечно, приглашаешь не только Брэндона, но и нас? Не думаю, что моя невестка захочет надолго разлучиться с мужем.

Луиза метнула в него негодующий взгляд.

— Разумеется, милый, — сладко пропела она. — Приглашаю всех! Надеюсь, этому ребенку не повредит теплое молоко.

— Вы любите молоко, миссис Бирмингем? — Джефф провел ладонью по пушистой муфте Хэзер.

— Да, — с мягкой улыбкой отозвалась Хэзер: брат Брэндона уже очаровал ее. — Но предпочитаю чай.

Джефф обернулся к Луизе.

— Полагаю, чай после долгого путешествия будет ей полезнее, не правда ли, дорогая?

Луиза одарила его злобным взглядом.

— Ну конечно, милый. Мы сделаем все, чтобы угодить вашей гостье. — Она подчеркнула последнее слово, считая брак Брэндона временным явлением. — Дитя получит все, что только пожелает.

Джефф рассмеялся.

— А по-моему, Луи, она уже получила все, чего только могла бы пожелать, — возразил он.

Луиза раздраженно отвернулась, Брэндон предостерегающе взглянул на Джеффа, а тот только усмехнулся и галантно предложил Хэзер руку.

— Прошу вас, миссис Бирмингем, — проговорил он. — Не стоит забывать о вашем положении, уверен, в экипаже вам будет гораздо удобнее.

Пробираясь через толпу, Джефф засыпал Хэзер вопросами, раз за разом пользуясь той формой обращения, что так злила Луизу.

— Надеюсь, путешествие было приятным, миссис Бирмингем? Северные моря в такое время года бывают бурными, вы согласны, миссис Бирмингем?

Луиза шла за ними, повиснув на руке Брэндона и зло прищурившись. Толпа вокруг буквально гудела от сдержанного ропота. Гнев Луизы вспыхнул с новой силой: она поняла, что весть о браке Брэндона и разорванной помолвке уже успела распространиться.

Брэндон обычно любил прогуливаться по городу в обществе Луизы, но сейчас вдруг почувствовал, что она раздражает его. Он с завистью поглядывал на Хэзер и Джеффа, о чем-то оживленно беседующих. Он знал, что Джефф терпеть не может Луизу и теперь радуется ее поражению.

Джефф галантно подсадил Хэзер в экипаж и с подчеркнуто решительным видом уселся рядом с ней, спокойно выдержав негодующий взгляд брата. Брэндон помог Луизе сесть и занял единственное оставшееся в экипаже место — рядом с ней. Луиза немедленно подвинулась. Прижавшись к нему, она будто случайно положила руку на колено Брэндона, подчеркивая тем самым близость с этим человеком. Брэндон раздраженно усмехнулся, скрестил руки на груди и застыл на своем месте, глядя на сидящую напротив пару.

Хэзер бросила взгляд на изящную ручку женщины, лежащую на колене Брэндона, и подняла голову. Луиза перехватила взгляд Хэзер, и ее губы изогнулись в хищной улыбке.

— Скажите, милочка, — игриво спросила она, — Брэндон вам рассказывал что-нибудь о нас?

— Да, рассказывал, — пробормотала Хэзер, но, прежде чем она успела что-нибудь добавить к своему ответу, Луиза перебила ее, насмешливо приподняв бровь:

— Но разумеется, он о многом умолчал. — Она повернулась к Брэндону, кокетливо улыбнулась и опустила ресницы. — Надеюсь, ты действительно рассказал ей не все, милый. Не может быть, чтобы ты зашел так далеко.

Даже пощечина не могла бы причинить такую боль. От этого откровения сердце Хэзер сжалось. Она смущенно отвела глаза, и тысяча мыслей закружилась в ее голове. Она даже не предполагала, что Брэндон и эта женщина были любовниками. Неудивительно, что брак с Хэзер вызвал у него такое раздражение. Несмотря на то что Хэзер носила его имя и ребенка, лишней здесь была она, а не Луиза. Разве Брэндон не говорил Хэзер, что она навсегда останется для него служанкой?

Она прикусила дрожащую губу и трясущейся рукой погладила мех муфты. Ее состояние не ускользнуло от взглядов обоих мужчин. На скулах Брэндона заиграли желваки. Джефф принужденно улыбнулся, и в его глазах вспыхнул гнев.

— Что бы ты ни говорила, дорогая Луи, отношение Брэндона к Хэзер очевидно.

Он в упор уставился в глаза Луизы, и она слегка отстранилась от Брэндона, вспыхнув от оскорбления. Брэндон молчал, радуясь тому, что его брат сумел поставить Луизу на место.

Накрыв ладонью руку Хэзер, Джефф дружески пожал ее. Хэзер отвернулась к окну, борясь с подступающими слезами, и увидела подходящего к экипажу Джорджа. Каким-то чудом она сумела улыбнуться ему. Старый слуга снял шляпу и ответил ей радостной улыбкой.

— Бог мой, мэм, как вы чудесно выглядите! Похоже, при виде вас и солнце засияло ярче!

Хэзер благодарно кивнула Джорджу. Луиза выпрямилась и насмешливо наблюдала за ними. Она увидела в глазах слуги искреннее уважение к молодой хозяйке и почувствовала новый укол ревности: этот старик, столь ценимый Брэндоном, обращался к Хэзер с такой почтительностью, которой никогда не удостаивал Луизу. А теперь он и вовсе не замечал ее.

— И вы стали покрепче, сэр, теперь вы хозяин хоть куда! — проговорил Джордж, повернувшись к Джеффу.

Джефф усмехнулся.

— Рад видеть тебя, старый морской волк! Ты снова ослепил меня своей лысиной!

Он сердечно пожал слуге руку, и тот обратился к Брэндону:

— Мы с Льюком и Этаном погрузили все сундуки в фургон, кэп, и хотим поскорее тронуться в путь, пока мулы не задремали. С вашего позволения, сэр, мы поедем.

Брэндон кивнул.

— Позови Джеймса, мы тоже едем. По дороге мы завезем мисс Уэллс в Оукли и. возмбжно, пробудем там недолго. Ждите нас дома.

— Слушаюсь, кэп, — ответил Джордж, бросил в сторону Луизы единственный равнодушный взгляд и отошел.

Спустя несколько минут примчался пожилой негр, поднял подножку экипажа и закрыл дверь. Забравшись на козлы и пощелкивая языком, он разбудил задремавших под солнцем коней и пустил их быстрой рысью прочь от пристани.

В экипаже царило молчание. Хэзер внимательно разглядывала новый для нее город, стараясь отвлечься от мрачных мыслей. Ее поразила красота строений и чугунных решеток вокруг них, удивило великолепие дворов и садов.

В полной тишине они доехали до Оукли, и когда экипаж остановился перед огромным домом, Джефф поднялся, намереваясь предложить Хэзер руку. Но Брэндон тут же остановил его, упершись ему в грудь локтем. Он встал, подал руку жене и помог ей выйти. На мгновение их взгляды встретились, прежде чем Хэзер отвернулась. Джефф с явной неохотой протянул руку Луизе.

Дворецкий принял жакет и муфту Хэзер. Брэндон провел ее в гостиную, демонстративно обняв за талию. Джефф с усмешкой последовал за ними, оставив Луизу на попечение слуг. Злобно глядя ему в спину, Луиза распорядилась подать чай. Брэндон усадил Хэзер в угол кушетки и сел рядом, обняв ее за плечи и таким образом не оставляя брату выбора, кроме как найти себе другое место. Впрочем, Джефф был только рад видеть, как успешно Брэндон оберегает свою жену. Он уселся на стул и принялся расспрашивать Хэзер о путешествии.

Луиза вошла в гостиную и направилась к бару.

— Как обычно, милый? — обратилась она к Брэндону. — Я ведь знаю, что ты любишь, — с намеком добавила она.

Хэзер сложила руки на коленях и уставилась на них, чувствуя себя в этот момент особенно неловко.

Луиза вознамерилась запустить коготки еще глубже.

— Вам еще многое придется узнать о своем супруге, милочка. Он невероятно разборчив. — Луиза сопроводила свои слова многозначительным взглядом. — Он предпочитает, чтобы напитки для него были смешаны особенно тщательно, а это требует опыта. Я могла бы поведать вам многое — о том, что он терпеть не может, — она понимающе улыбнулась, — и о том, что ему нравится.

Джефф без приглашения вступил в беседу:

— Да, ты можешь многому научить, Луи, но вряд ли твой опыт пригодится молодой жене.

Луиза сердито прищурилась. Подавая Брэндону бокал, она обошла кушетку сзади, чтобы смотреть на Хэзер, не встречаясь с ней глазами. Джеффри направился к бару и налил себе отличного бурбона из запасов Луизы.

— Чтобы сделать мужа счастливым, требуется приложить немало сил, — промурлыкала Луиза. — Мне это хорошо известно. Какая жалость, что вы так молоды и неопытны!

Рука Брэндона на плече его жены задвигалась, он слегка провел пальцем по ее шее и коснулся ушка. Смущенная этим знаком внимания на виду у посторонних, Хэзер вскинула голову. Мягкий мех ее шапочки коснулся щеки Брэндона, и он потерся о него щекой. Луиза усмехнулась, ужаленная ревностью, и уже в который раз пообещала себе сделать все, чтобы разлучить их. Подняв голову, она увидела, что Джефф смотрит на нее. Приподняв бокал, он кивнул и медленно отпил из него.

Вошла молодая негритянка и внесла на подносе чай. Брэндон поприветствовал ее. Луиза устроилась в кресле рядом с кушеткой и внимательно наблюдала, как Хэзер помешивает чай.

— Скажите, милочка, как давно вы знакомы с Брэндоном?

Чашка застучала о блюдечко, выдавая смущение Хэзер, и она поспешила поставить ее на стол, скрестив дрожащие руки на коленях. Брэндон накрыл ее руки своей большой ладонью. Хэзер подняла голову и взглянула на Луизу.

— Я познакомилась с ним в первый же вечер, когда он прибыл в Лондон, мисс Уэллс, — робко ответила она.

Луиза томно прикрыла глаза и изогнула губы в двусмысленной улыбке.

— Так быстро? Да, конечно, иначе ваша беременность была бы еще незаметна. А сколько времени вы женаты?

Брэндон слегка улыбнулся бывшей невесте и притянул Хэзер поближе, обняв за плечи.

— Достаточно долго, Луиза.

Заметив, что Хэзер слегка побледнела, Луиза продолжала засыпать ее вопросами:

— И каким же образом вы с ним познакомились, милочка? Мне кажется, что порядочной английской девушке негде встретиться с капитаном-янки. — Она подчеркнула слово «порядочной», словно сомневаясь в этом достоинстве Хэзер.

Несколько мгновений Брэндон холодно смотрел на Луизу, затем улыбнулся и спокойно ответил:

— Мы с Хэзер познакомились благодаря помощи лорда Хэмптона, хорошего приятеля моей жены. Он хотел, чтобы мы познакомились, и дал мне понять, что в случае моего отказа будет крайне огорчен. В некотором роде из лорда могла бы получиться настоящая сваха — он мудрый человек.

Хэзер обернулась к мужу. Он не солгал, но все же не открыл всей правды, оберегая ее от неприятных подробностей. Хэзер улыбнулась, довольная его ответом, и, словно почувствовав ее радость, ребенок резко задвигался у нее внутри. Видно, Брэндон тоже уловил это движение, так как расплылся в довольной улыбке.

— Маленький озорник, верно, дорогая? — прошептал он, наклонившись к Хэзер и почти касаясь губами ее щеки.

Луиза занервничала.

— Что ты сказал, Брэндон? — Она скорее требовала ответа, чем просто спрашивала.

— Сдается мне, что это не наше дело, Луи, — отозвался Джефф. — Похоже, ребенок одобряет брак своих родителей.

Казалось, Луиза не обратила внимания на последнее замечание. Она встревоженно наблюдала, как оба мужчины обменивались понимающими взглядами. Уже не в первый раз они словно сговаривались за ее спиной, и это бесило ее — особенно теперь, когда эта неизвестно откуда взявшаяся девчонка поняла, что имел в виду ее деверь. Однако вскоре Луиза справилась с замешательством.

— Брэндон, милый, может, выпьешь еще? — спросила она.

Он поблагодарил и отказался.

— Надеюсь, вы не возражаете, что я зову вашего мужа по имени, милочка? — Она повернулась к Хэзер. — В конце концов, я знала его еще в те времена, когда его никто не называл иначе, и потом, мы ведь должны были пожениться, не забывайте об этом.

Хэзер ответила ей улыбкой, постепенно обретая уверенность.

— Конечно, вам не следует забывать о дружбе, мисс Уэллс, — мягко ответила она. — Прошу вас, не стесняйтесь навешать нас в любое время, когда пожелаете.

Джефф присвистнул от удовольствия.

— Вот видишь, Луи, миссис Бирмингем может поучить тебя, как быть гостеприимной хозяйкой! Жаль только, что уроки не пойдут тебе на пользу.

Луиза выпрямилась, сверкнув глазами.

— Придержи язык! Тебе незачем выставлять себя на посмешище! — выпалила она.

Брэндон рассмеялся, поглаживая плечо жены.

— Братец, дорогой, если ты не остановишься, тебе придется биться не на жизнь, а на смерть! Неужели ты забыл, каков нрав у Луизы?

— Нет, Брэндон, — ответил Джефф, — забыл об этом, видимо, ты. Боюсь, Луиза выцарапает тебе глаза, если ты не перестанешь ласкать жену на виду у нее.

Старший брат добродушно хмыкнул, почти нехотя убрал руку с плеча Хэзер и поднялся.

— Нам пора, Луиза. Путешествие было утомительным для Хэзер, ей надо отдохнуть. Да и я не прочь поскорее добраться до дома.

Поблагодарив ее за гостеприимство, он протянул Хэзер руку и помог ей подняться. Джефф допил бокал и последовал за ними. В холле Брэндон подал жене жакет и подержал ее муфту, пока она застегивала его. Луиза пристально наблюдала за этой сценой, чувствуя, что уязвлена в самое сердце. Она вышла проводить гостей, но растеряла все слова и не сумела напоследок уколоть молодую жену Брэндона.

Брэндон подсадил Хэзер в экипаж и вежливо попрощался, пока Джефф усаживался напротив невестки, оставляя место рядом с ней Брэндону. Экипаж тронулся. Луиза еще долго стояла на веранде, глядя ему вслед.

Джефф и Брэндон увлеклись разговором. Хэзер почувствовала, что братья не просто дружны, но и понимают друг друга с полуслова. Брэндон показал жене большой камень, отмечающий границы его владений, и теперь Хэзер пыталась разглядеть дом. Заметив по обе стороны только бесконечные леса, она встревоженно отвернулась от окна и уловила понимающую улыбку Джеффа.

— Дом отсюда не виден, — сообщил он. — До него придется проехать еще две мили.

Хэзер перевела на Брэндона широко раскрытые глаза.

— Вы хотите сказать, что все эти земли принадлежат вам? — спросила она, показывая широким жестом на лес за окном.

Брэндон молча кивнул, а Джефф вновь улыбнулся.

— Выходит, сестренка, что вы еще не знаете, за кого вышли замуж.

Вдруг Брэндон указал за окно.

— Это Хартхейвен.

Взглянув в указанном направлении, Хэзер увидела только тонкую струйку дыма, поднимающуюся над вершинами деревьев в стороне от дороги. Вскоре сквозь стук колес и подков она различила голоса. Экипаж приблизился к аллее, обсаженной огромными дубами. Они свернули на аллею, и у Хэзер вырвалось изумленное восклицание, когда перед ней показался дом, подобного которому она еще никогда не видела. Огромные дорические колонны возвышались до самых вершин дубов, поддерживая широкий балкон на втором этаже. Стену балкона украшали огромные оленьи и лосиные рога. Оба брата заулыбались, заметив восхищение Хэзер. Казалось, она наконец осознала, что именно здесь ей предстоит родить и вырастить ребенка и, может быть, обрести счастье и любовь.