"Ускользающее пламя" - читать интересную книгу автора (Вудивисс Кэтлин)

Серинис очень хотелось нарисовать Бо среди корабельной суеты, в окружении краснолицых матросов. Если бы она надеялась закончить хотя бы приблизительный набросок, прежде чем Бо отправит ее на «Мираж», то упросила бы мистера Оукса указать ей место на палубе, где она никому бы не помешала. Но вразумительный ответ о том, сколько еще продлится ее пребывание на «Смельчаке», мог дать только Бо, а Серинис не хватало духу отвлечь его от дел.

Через несколько минут девушка увидела запряженный шестеркой лошадей экипаж, несшийся по причалу. Громкие проклятия кучера, неистово дергавшего поводья, огласили округу.

Экипаж несся по причалу напролом, заставляя торговцев отскакивать с паническими криками и изрыгать брань. Корзины с товаром разлетались во все стороны. Мальчишка-торговец, увидев, что осталось от овощей, которые он продавал, подобрал помидор и запустил им вслед карете. Помидор расплющился о черную дверцу экипажа и прилип к ней ярким пятном. Наконец экипаж остановился у груды ящиков, возвышающихся перед «Смельчаком».

Дверца кареты распахнулась, и оттуда одновременно попытались выйти двое джентльменов. Некоторое время они силились вдвоем протиснуться в узкую дверь, вызвав взрыв презрительного хохота у лоточников. Наконец джентльмен потолще сдался и сел, уступив право выхода своему спутнику. Едва тот ступил на булыжники причала, как раздавленный помидор стек с дверцы прямиком на носок его ботинка. Услышав чавкающий звук, джентльмен с любопытством взглянул вниз, и его широкие мокрые губы скривились. Отшвырнув красный сгусток и одарив гневным взглядом торговцев, он бросил кучеру монету и в ответ услышал негодующие протесты. Быстро сообразив, что прибавки ему не добиться, кучер подобрал поводья и начал разворачивать экипаж. Второй пассажир кареты, попытавшийся покинуть ее, оступился и чуть не рухнул ничком. Его спутник со сдавленным проклятием бросил вознице еще монету, чем наконец-то умилостивил его. Самодовольная ухмылка исказила грубые черты кучера, он опустил поводья в явном намерении дождаться пассажиров.

Шумное прибытие экипажа привлекло внимание почти всех, кто находился на палубе, в том числе и мистера Оукса, который принял нежданных гостей за торговцев и направился к трапу, чтобы поприветствовать их.

Присмотревшись, Серинис с ужасом узнала в пассажирах экипажа Алистера Уинтропа и Ховарда Радда.

— О Господи!..

Стивен Оукс оглянулся и отметил бледность, мгновенно залившую щеки Серинис.

— Что с вами, мисс? — спросил он, подходя поближе. — Вам лучше присесть. — Не дожидаясь ответа, он подвел девушку к небольшим ящикам, сложенным на палубе, и помог опуститься на них. — Я позову капитана.

Но было уже поздно. Алистер Уинтроп и Ховард Радд поднимались по трапу, во весь голос призывая хозяина судна. В панике Серинис наблюдала, как Бо обернулся к ним, озадаченно нахмурился и зашагал навстречу.

— Вам нужна моя помощь?

— Да, нужна! — надменно отозвался Алистер. — Мы ищем одну беглянку. По словам капитана Салливана, она находится здесь, на вашем корабле.

— Беглянку? — Бо вскинул бровь, оглядывая гостей Их вид и запах отнюдь не пришелся ему по душе: от обоих несло перегаром бренди. — Я не подозревал, что на борту «Смельчака» находится беглянка. Наверное, вы ошиблись.

— Она здесь, у вас, — настаивал Алистер. — И я найду ее! Даже если понадобится обыскать эту посудину вплоть до вонючего трюма!

Страх сдавил сердце Серинис острыми когтями. Что задумали эти двое, после того как вышвырнули ее из дома Лидии Уинтроп? Вероятно, обнаружили пропажу одежды и других вещей, которые ухитрились привезти Бриджет и Джаспер, и намереваются обвинить ее в воровстве. А возвращение на родину было так близко! Еще несколько дней, и берег. Англии остались бы далеко позади!

— Кто вы такие? — грозно спросил Бо, украдкой подавая помощнику знак. По команде Оукса несколько матросов образовали живую стену между Серинис и незваными гостями.

— Я — Алистер Уинтроп, — представился один из них.

— Ховард Радд, поверенный, — добавил второй, мимоходом заметив, что полдюжины матросов встали позади капитана.

— Ну так вот, Алистер Уинтроп и Ховард Радд, поверенный, — резким тоном начал Бо, — это судно принадлежит мне, и всякому, кто надеется обыскать его без моего разрешения, грозит опасность вылететь за борт. А теперь объясните, в чем дело, и, возможно, с купанием мы подождем.

Радд охотно закивал головой:

— Разумеется, мы все объясним.

Алистер бросил гневный взгляд через плечо на спутника, который выкатил глаза и незаметно кивнул в сторону. Он пренебрег предупреждением, намереваясь одержать победу над неотесанным янки.

, — Мы приехали за мисс Серинис Кендолл, и у нас есть все основания полагать, что она находится здесь, поскольку капитан Салливан уверял, что на его корабле она не появлялась.

Это заявление ничуть не смутило Бо. . — Зачем вам понадобилась мисс Кендолл? — Она — воспитанница семьи Уинтроп, и, следовательно, я несу за нее ответственность.

— Неужели! — Глаза Бо холодно блеснули, на губах заиграла дерзкая улыбка. — А мне доподлинно известно, что поскольку мисс Кендолл родом из Южной Каролины, она не является английской подданной. Следовательно, по закону вы не имеете права претендовать на опекунство.

Алистер скривил губы и вновь оглянулся на Радда, на лице которого сохранялась гримаса немой мольбы. Отмахнувшись от поверенного, который судорожно дергал его за рукав, Алистер раздраженно хмыкнул и вновь воззрился на капитана:

— Очевидно, вы не расслышали меня. Мисс Кендолл еще не достигла совершеннолетия. Она была воспитанницей моей покойной тетушки вплоть до смерти последней. Теперь она стала моей подопечной, и я обязан заботиться о ней.

— Я слышал, вы вышвырнули мисс Кендолл на улицу, — возразил Бо. — Едва ли такой поступок можно назвать проявлением заботы.

Алистер поморщился, не скрывая презрения:

— Вижу, девчонка наговорила вам бог весть что, лишь бы добиться сочувствия. Впрочем, это не помешает мне выполнить волю покойной тетушки. Итак, где она?

Серинис встала, ослабевшие ноги едва держали ее. Приложив палец к губам, она заставила мистера Оукса прекратить протесты и вышла вперед, обойдя шеренгу широкоплечих Матросов.

— Я здесь, Алистер, — со вздохом произнесла она. — Что вам угодно?

Алистер обернулся и изумленно разинул рот. Он ожидал увидеть перепачканную, несчастную девушку, а Серинис выглядела такой же ухоженной и милой, как прежде. Очевидно, капитан не поскупился на наряды и, пожалуй, уже получил вознаграждение за свою щедрость. Что может быть заманчивее, чем уложить в постель невинную девушку и обучить ее самому утонченному из наслаждений жизни?

С принужденной улыбкой Алистер подавил в себе нарастающее раздражение.

— Разумеется, отвезти вас домой, Серинис.

— В Англии у меня больше нет дома, — сухо ответила она. — Вы ясно дали мне это понять, вышвырнув на улицу.

— Как вам не совестно, Серинис! — Фальшиво рассмеявшись, Алистер замахал руками. — Осторожнее, детка, иначе капитан примет меня за негодяя.

— Удивительно, — вмешался Бо, — но я придерживаюсь о вас именно такого мнения.

Алистер настороженно покосился на человека, глаза которого метали синие молнии.

— Девушке здесь не место, — торопливо заверил он хозяина корабля. — Я немедленно увезу ее. — Он протянул руку, чтобы взять Серинис за запястье. Девушка сдавленно вскрикнула, и тут же капитан перехватил руку Алистера. Повысив голос, тот выпалил: — Что это значит?

— Сейчас объясню, — любезно откликнулся Бо. — Я позволю вам увезти Серинис лишь в том случае, если она сама выразит согласие, а это маловероятно. Ясно?

— Возмутительно! Вы не имеете права! — выкрикнул Алистер, вырывая руку из цепких пальцев капитана.

Бо издал бесстрастный смешок.

— Вот как? Серинис, вы хотите уехать вместе с этим джентльменом? — Последнему слову он ухитрился придать оттенок оскорбительного пренебрежения.

Она покачала головой, не в силах отвести глаз с побагровевшего лица Алистера.

— Он сказал неправду. Я вовсе не его подопечная. Я своими глазами видела завещание миссис Уинтроп — в нем ни слова не упомянуто о том, что права опекуна переходят к нему.

— Позднее мы нашли дополнение к завещанию, — объяснил Алистер, вынул из кармана лист бумаги и развернул его перед Бо. — Прочтите сами, капитан. Я назначен законным опекуном девушки. Она должна подчиняться мне.

Желваки на щеках Бо напряглись и отчетливо проступили под кожей.

— Опекунство и право владения далеко не одно и то же, мистер Уинтроп. А что касается вашего документа… — он пренебрежительно махнул рукой, — …он наверняка фальшивый.

Алистер вспылил:

— Я — состоятельный и уважаемый человек, сэр! Закон подтвердит, что я обладаю законным правом забрать у вас эту девушку. Я бы посоветовал вам не ввязываться, иначе я найду способ навсегда запретить вашему жалкому судну покидать порт. Итак, поспешите! Если не хотите лишних неприятностей, немедленно исполните мое требование.

Радд закивал из-за плеча Алистера, словно подтверждая, что капитана ждут самые плачевные последствия, но в целях предосторожности вновь попытался привлечь внимание Алистера к рослым матросам, обступившим их.

Бо презрительно поднял бровь:

— Вы угрожаете мне? Вы выбросили Серинис на улицу, а теперь заявляете, что она — ваша подопечная, и грозите найти на меня управу?

Ложь! — завопил Алистер. — Наглая ложь! Серинис солгала, желая остаться здесь, с вами! Должно быть, вы уделили ей больше внимания, чем следовало, нашептали сладкие обещания, наобещали золотые горы, и она, потеряв голо — ВУ, готова плыть хоть на край света со своим доблестным капитаном. — Алистер ехидно окинул взглядом крепкую фигуру капитана. — Несомненно, она уже позволила вам оседлать ее, похотливая кобылка…

Услышав оскорбление, Серинис съежилась от стыда, но Бо не стал терпеть. Замахнувшись, он ударил Алистера кулаком в лицо. Племянник Лидии заметил взмах и попытался уклониться, но не успел. Твердые костяшки пальцев Бо врезались ему в скулу, опрокидывая его навзничь, прямо в руки оцепеневшего от страха Радда. Поверенный поспешно помог приятелю подняться.

— Как вы посмели! — возмущенно выкрикнул Алистер хватаясь за горящую щеку. — Я прикажу арестовать вас!

Он вновь хотел схватить Серинис, но она попятилась и спряталась за спину Бо, который с угрожающим видом шагнул к Алистеру.

— Убирайся отсюда, пока я не задушил тебя, мразь! Алистер в бешенстве вскинул голову, поднял сжатый кулак и потряс им перед лицом Бо.

— Ты еще пожалеешь о том, что встретил Серинис Кендолл!

— Вряд ли, — отозвался Бо и взмахом руки подозвал матросов. — Выбросьте этого мерзавца за борт!

Опасливо поглядывая на приближающихся матросов, Радд усердно потянул Алистера за локоть.

— Пойдем скорее!

— Ты об этом еще пожалеешь! — выкрикнул Алистер во всю мощь легких и попятился по трапу. — Я вернусь вместе с полицией и упрячу тебя за решетку за растление моей воспитанницы! Сегодня же я добьюсь, чтобы твой корабль оставался в порту до тех пор, пока Серинис не покинет его! А если ты осмелишься сбежать вместе с ней, тебя обвинят в похищении и ты до конца своих дней будешь гнить в тюрьме!

Бо двинулся вперед, и Радд почти волоком стащил Алистера на пристань, шепотом убеждая:

— Незачем злить его, он и так вне себя! Пусть с ним разделается полиция!

Но Алистер не унимался. Пока Радд тащил его прочь, он продолжал осыпать капитана проклятиями. Усадить его в экипаж было нелегко, ибо он не желал прерывать тираду.

Наконец экипаж удалился. Тишина на пристани воцарилась всего на несколько секунд, а затем тявкнула собака, заржала лошадь, торговец принялся нахваливать свой товар, на борту «Смельчака» матросы вернулись к работе, подмигивая друг другу, шепотом обмениваясь замечаниями и заключая пари.

— Я сожалею о случившемся… — пробормотала Серинис, когда Бо обернулся к ней. Она развела руками, не понимая, почему Алистер так упорствовал. — Я не ожидала, что кто-нибудь помешает мне уехать, особенно после того, как меня выгнали из дома Лидии Уинтроп. Думаю, будет лучше, если кто-нибудь проводит меня на корабль капитана Салливана, пока вокруг вашего судна не выставили охрану.

Бо покачал головой:

— Теперь это невозможно.

Серинис поняла, что найти на корабле незанятого человека нелегко. Значит, придется переносить вещи на «Мираж» своими силами.

— Тогда будьте добры сообщить мне, где находится корабль капитана Салливана. Возможно, Мун согласится отнести мой багаж.

Бо вновь отверг ее предложение:

— Этого я не допущу. Серинис растерялась:

— Чего вы не допустите, капитан? Я вас не понимаю. Если вы не можете дать мне в провожатые одного из матросов, тогда почему запрещаете Муну явиться за моим багажом?

Бо скрестил руки на груди.

— Потому, мисс Кендолл, что если вы попытаетесь покинуть страну на «Мираже», вам ни за что не уплыть дальше гавани. Алистер Уинтроп разыщет вас, а капитан Салливан вряд ли станет затевать ссору с полицией.

— Что же мне делать? — в отчаянии воскликнула Серинис.

Великолепные черные брови Бо задумчиво сошлись на переносице.

— Вы в самом деле хотите попасть в Южную Каролину?

— Да, да!

Бо погладил подбородок.

— Алистер станет почти непреодолимым препятствием, если он и вправду назначен вашим опекуном. Даже если дополнение к завещанию поддельное, несомненно, власти решат дело в его пользу — по крайней мере временно.

— Вы сказали «почти непреодолимым», капитан. — Серинис напряженно вглядывалась в его лицо. — Если у меня есть хотя бы один шанс одержать победу над Алистером, я соглашусь на любые предложения.

— А если они вам не понравятся? Пока я не вижу иного способа избавиться от притязаний Алистера.

— Говорите, что вы задумали, капитан, — взмолилась Серинис. — Я слушаю.

Углы губ Бо дрогнули, он продолжал в молчании смотреть на Серинис, опасаясь, что она не вынесет очередного потрясения. Вероятно, по сравнению с ним жизнь в доме Уинтропа покажется ей раем.

Под пристальным взглядом Бо Серинис заволновалась. Видимо, предложение Бо настолько экстравагантно, что он не решается заговорить о нем.

— Лучше бы вы этого не делали. Бо недоуменно заморгал:

— Что именно, дорогая?

Обращение вызвало прилив румянца к щекам Серинис и заставило ее стыдливо потупиться.

— Напрасно вы так пристально смотрите на меня. У меня возникает ощущение, что вы вскрываете меня, словно студент-медик свой первый труп.

Бо с отвращением поморщился:

— В будущем я постараюсь следить за собой, дорогая. Опять «дорогая»! Чарующие слова, слетающие с царственных губ!

Серинис несколько раз коротко вздохнула, пытаясь успокоиться. Глаза Бо завораживали ее, такое же воздействие оказывали его слова, опьяняя подобно нектару.

Серинис прокашлялась, стараясь овладеть собой. Ее веки неуверенно затрепетали, она подняла голову, встретив взгляд смеющихся сапфировых глаз.

— Ожидание становится невыносимым, сэр. Не будете ли вы так любезны объяснить, что задумали?

— Простите меня за медлительность, Серинис. — Он пожал плечами. — Поскольку эта мысль только что пришла мне в голову, я должен был обдумать возможные последствия столь решительного поступка. — Задумчиво покусав нижнюю губу, он резко отвернулся и отошел к борту. Несколько томительных минут он смотрел на виднеющийся вдали город, размышляя о том, к чему обязывала его дружба с этой девушкой.

Несколько десятилетий назад его отец, Брэндон Бирмингем, стоял почти на этом же месте, созерцая город с борта своего корабля. Старшему Бирмингему в плаваниях не раз приходилось сталкиваться с теми же опасностями, которым подвергался его единственный сын, и он не упускал случая поделиться с ним опытом. Он учил сына и на собственном примере, объясняя ему истинное значение долга и чести.

Принадлежащее мужчине право быть джентльменом невозможно унаследовать, как титул, однажды заметил отец Бо. Способность сострадать, справедливость, мужество, честь и неподкупность — вот лишь немногие отличительные черты, которыми должен обладать мужчина, чтобы иметь право называться джентльменом. На него возложена обязанность оберегать членов своей семьи от жестокого мира, но эта обязанность распространяется и на друзей, и на несчастных, лишенных средств и родных. Положение обязывает. Семье Бо недоставало благородного происхождения, но это ничего не меняло. Бремя ответственности надлежало нести не жалуясь, каким бы тяжким оно ни было. Угнетение принимает самые разные формы, самой очевидной из которых является физическое насилие. Бо помрачнел, вспомнив, в каком состоянии была Серинис, когда он перенес ее на борт «Смельчака». Его приводила в ярость мысль о том, что она вновь окажется во власти Алистера Уинтропа и подвергнется немыслимым унижениям. А существуют и другие, не столь очевидные виды преследований — слухи, сплетни, прозрачные намеки, способные навсегда погубить репутацию и саму жизнь.

Алистер Уинтроп производил впечатление отчаявшегося человека — в этом Бо не сомневался ни на миг. Безусловно, он мог предъявить свои права на Серинис, лишь бы помешать ее бегству в Южную Каролину. Только одно обстоятельство могло перевесить права опекуна и защитить Серинис от Уинтропа и опасности, которую он представлял.

Молчание затянулось, и Серинис уже казалось, что больше она не выдержит ни минуты. Зачем Бо мучает ее?

Сцепив руки за спиной, он повернулся к ней со сдержанной улыбкой.

— Похоже, другого выхода у нас нет, дорогая. Ваш приятель Алистер не оставил вам выбора — в том случае, если вы действительно хотите вернуться на родину.

— Хочу, — вновь подтвердила она.

— Тогда мы должны пожениться, и как можно скорее. Серинис воззрилась на него, уверенная, что ее подвел слух.

— Как вы сказали?

— Вы не ослышались. Это единственно возможный выход для нас обоих. Обстоятельства складываются так, что I Уинтропу не составит труда убедить власти отдать вас под его опеку. В этой стране я чужак, многие завидуют моему умению заходить в порты разных стран и покидать их без особого труда. Англичане недолюбливают нас, янки. А если я попытаюсь увезти вас, корабль наверняка захватят, а меня бросят в тюрьму. Однако став моей женой, вы окажетесь под моей защитой, и я могу с уверенностью пообещать, что ни один суд не посмеет разлучить мужа и жену.

Как странно! Впервые привычный мир Серинис утратил прежний порядок. Стоящий перед ней мужчина был таким рослым, что она едва доставала ему до плеча, а на подбородке у него виднелся крохотный шрамик…

Не дождавшись ответа, Бо спросил:

— Вы поняли меня, Серинис?

— Конечно, — наконец выговорила она. — Вы сказали, что хотите жениться на мне. — Предложение Бо вызвало в ней шквал противоречивых эмоций — потрясение, страх и нарастающий восторг, о котором в эту минуту она старалась не думать.

— Я выразился несколько иначе, — осторожно поправил Бо.

Серинис отвела взгляд, пряча смущение.

Несмотря на острое влечение к девушке, Бо не желал связывать себя серьезными обязательствами. Он еще не пресытился плаваниями, и, продолжая бороздить моря даже после создания семьи, он считал бы, что предает близких. В нужный момент он не смог бы находиться рядом с ними. Вероятно, кратких приездов домой ему хватало бы лишь на то, чтобы зачать очередного ребенка и увидеть того, что был зачат в прошлый визит.

Стараясь развеять возможные надежды и сомнения Серинис, Бо объяснил:

— Как только мы приплывем в Чарлстон, брак будет расторгнут, и каждый из нас пойдет своей дорогой. Но к тому времени вы окажетесь на родине, а мне не придется тратить силы и время на объяснения в суде.

Вам незачем идти на такие жертвы, Бо, — с достоинством отозвалась Серинис. Он ясно дал понять, что не Желает видеть ее в роли жены. Он всего-навсего совершал благородный поступок, помогал ей избежать неприятностей — вот и все. Серинис не верилось, что он всерьез сделал подобное предложение. — Вы можете просто уплыть.

— Без вас? — изумился Бо. — Ничего подобного я не сделаю, Серинис! Я никогда не простил бы себе такой поступок, особенно после того как увидел вашего опекуна, Алистера Уинтропа. Назовем это долгом перед вашим отцом, который когда-то помешал мне избрать путь моих товарищей, тех самых, что смеялись над его попытками превратить их в образованных людей. Визиты вашего отца к моим родителям помогли мне понять, что юноше следует стремиться не только к развлечениям. Вряд ли я когда-нибудь смогу сполна отблагодарить его за участие в моей судьбе.

Серинис смотрела на него, вспоминая рослого, симпатичного парнишку с короткими черными вихрами и синими глазами в окаймлении смоляных ресниц — того самого, в которого она всегда была влюблена. Ей вспомнилось, как он сажал ее перед собой на лошадь, давая уроки верховой езды и постепенно заставляя перебороть страх. Однажды днем, много лет назад, она играла у школы, а несколько мальчишек после уроков начали дразнить ее, дергать за косы, обстреливать камешками из трубок — словом, доводить до слез. Выходя из класса, Бо услышал ее крики, примчался и разогнал обидчиков, заслужив суровый упрек и лишнее домашнее задание от отца Серинис. Но, узнав от дочери, как было дело, отец тем же вечером отправился в Хартхейвен, чтобы извиниться перед мальчуганом и поблагодарить его.

Бо с нетерпением ждал ответа, недоуменно поглядывая на задумавшуюся Серинис. Он не знал, падают ли женщины в обморок, получив предложение руки и сердца, но Серинис никогда не казалась излишне впечатлительной особой.

— Ну же, Серинис, я ведь не прошу у вас клятвы верности…

— Нет, просите, — возразила она, считая свое мнение оправданным.

— Пожалуй, вы правы, по мы оба знаем, что это потребуется лишь на какое-то время. Как только плавание завершится, мы расторгнем брак.

Как просто он говорит об этом, отчужденно думала Серинис. Брак по расчету, за которым последует развод. Простая формальность. Выход из сложившейся ситуации, и ничего более. Сущие пустяки.

На самом деле все не так просто, по крайней мере для нее. Стать женой Бо Бирмингема она мечтала еще ребенком, почти десять лет назад. Она задумчиво улыбнулась. Какими живучими бывают иные фантазии! Она по-прежнему лелеяла давнюю мечту.

Серинис взглянула в глаза Бо, яркие, как небо над головой. Из мальчишки, которого она когда-то знала, он превратился во взрослого мужчину, предлагающего ей защиту, в которой она отчаянно нуждалась. Само присутствие Бо придавало ей уверенности. И в то же время в ней нарастали тревога и страх. Если ее любовь к этому сказочному принцу окрепнет, что станет с ней после расторжения брака? Сможет ли она вынести разлуку и одиночество? Поймет ли Бо, какие страдания причинит ей решение расстаться?

Бо пристально вглядывался в лицо Серинис, но так и не понял, согласна ли она. Скорее всего она опасается последствий брака, боится, что в тесноте корабля им придется жить в одной каюте. Бо не мог обещать, что будет воздерживаться от близости с ней, ибо не доверял себе. Три месяца покажутся вечностью тому, кто обречен на воздержание. Бо не был ни монахом, ни чрезмерно сдержанным мужчиной. Какую пытку он уготовил для себя, по глупости предложив Серинис столь экстравагантный путь к спасению? Ведь последствия не заставят долго ждать себя.

— Если хотите, воспринимайте этот брак… только как формальность. Я обещаю, что ни к чему не стану принуждать вас.

Серинис закрыла глаза, пытаясь разобраться в смысле его слов. Что он имел в виду? Поклялся не прикасаться к ней? Этим отличается предложенная им сделка от настоящего брака?

— Так вы согласны принять мое предложение? — устав от ожидания, напомнил Бо.

Серинис открыла глаза и сдавленным голосом проронила:

— Другого выхода у меня нет.

Бо не сомневался в том, что любой претендент на руку Серинис, нынешний или будущий, вряд ли примирится с ее поступком. Им придется провести на корабле целых три месяца — за вычетом, может быть, пары недель. Кто поверит в то, что их брак был лишь временным, ни к чему не обязывающим соглашением? Невозможно предсказать, как сложатся их отношения. Но когда Бо представил собственную реакцию на требование поклонника Серинис подписать бумаги о разводе, он ощутил досаду. Ему не хотелось отказываться от своих прав на девушку, при виде которой у него перехватывало дыхание. Влечение к ней затмевало разум. Подобного ему еще не доводилось испытывать ни к одной женщине, и вместе с тем он не желал связывать себя цепями…

— Вижу, вам трудно принять решение… — начал Бо. Серинис прервала его, покачав головой:

— Если не возражаете, Бо, давайте закончим этот разговор. Я приняла решение и теперь прошу вас как можно скорее заняться формальностями, пока нам не помешали осуществить задуманное.

— Я все устрою, — пообещал Бо, взял ее под руку и повел к каюте. — Еще до наступления вечера брачная церемония будет завершена.

Он проводил Серинис в каюту и вскоре прислал к ней Билли Тодда — узнать, не нужна ли помощь. Капитан сообщил юнге о предстоящей церемонии, и Билли заволновался Он избегал смотреть на Серинис и поминутно краснел.

— Капитан говорит, что вы с ним… — Он осекся от смущения.

— Что он говорит, Билли?

Юнга виновато развел руками:

— Забыл, мисс.

— Не смущайся, Билли, — успокоила паренька Серинис, подавив грустный вздох. — Пока мне не нужна помощь.

Краткий разговор с юнгой отвлек ее от мрачных мыслей о предстоящем событии. Она выходит замуж за человека, перед которым преклоняется, так о чем же горевать? Откуда взялось ее уныние?

Годы, проведенные в Англии, заставили ее отказаться от вожделенной мечты о Бо как от несбыточной девичьей фантазии. На исполнение этой мечты Серинис не смела и надеяться. Мысли о браке не вызывали у нее интереса. Она просто смирилась с тем, что когда-нибудь выйдет замуж, но надеялась, что это событие предстоит ей в весьма отдаленном будущем. Вскоре ее помыслами завладела живопись, почти вытеснив грезы о безликом, неизвестном мужчине, который когда-нибудь станет ее мужем.

Теперь он перестал быть безликим, но не собирался становиться ее настоящим мужем — по крайней мере в той степени, о которой деликатными намеками рассказала Лидия вскоре после того, как Серинис переступила порог зрелости. Бо сделал ей одолжение, как поступил бы доблестный, безупречный рыцарь Чосера. Она оказалась в роли несчастной обездоленной девушки, а старый друг, как и подобало благородному рыцарю, примчался к ней на помощь.

Видение Бо в сияющих доспехах, на лоснящемся белом жеребце, было восхитительным, но немного нелепым. Серинис не сомневалась в том, что Бо терпеть не может доспехи, предпочитая им удобную белую рубашку и хорошо сшитые бриджи. Он превосходный наездник, но вряд ли стал бы отягощать коня богато изукрашенной сбруей. И все-таки Серинис стало бы гораздо легче, если бы Бо поцеловал ей руку…

Представив себе эту картину, Серинис почувствовала, что тает от утонченного наслаждения. Такое начало можно было считать идеальным. Засмеявшись, она вдруг замерла, вспомнив, что Билли Тодд по-прежнему находится в каюте, доставая из шкафа одежду капитана.

— Мисс, что с вами? — обеспокоенно оглянулся юнга. Серинис одарила юнгу сияющей улыбкой:

— Извини, Билли, временами воображение заводит меня слишком далеко.

Юнга вспыхнул, заподозрив, что Серинис представляет себе сегодняшний вечер, когда они с капитаном останутся в каюте вдвоем.

— Я понимаю, куда оно завело вас сегодня, мисс. Через час после того, как Билли унес одежду капитана, уединение Серинис вновь нарушили — на этот раз Стивен Оукс, которого она пригласила войти. Он конфузился почти как Билли. Потрясение боролось в нем с радостью, и наконец последняя победила.

— Похоже, слухи не лгут, — заметил он. — Впрочем, после кругосветных плаваний уже ничему не удивляешься.

— Что странного в этой свадьбе, мистер Оукс? — спросила Серинис, сдерживая раздражение. Команда наверняка будет поражена скоропалительным решением капитана, но в решении мужчины и женщины связать свои судьбы нет ничего из ряда вон выходящего. — Браки заключаются каждый день.

— Конечно, мисс, но я никогда бы не подумал, что капитан по доброй воле согласится связать себя узами брака, тем более что… — Помощник капитана оборвал себя, понимая, что зашел слишком далеко. — Прошу прощения, мисс. Я не хотел… словом, в том, что вы с капитаном женитесь, нет ничего странного, ровным счетом ничего. По правде сказать. I отличная мысль. Идеальное решение.

Серинис изумленно вскинула брови:

— Решение? Откуда вам известно?.. Мистер Оукс жестом прервал ее:

— Я только хотел сказать, мисс, что вся команда уверена: капитан ни за что не отдаст вас этому мерзавцу Уинтропу. Мы не сомневались, что он найдет способ спасти вас, только не знали, какой именно. — Помощник широко улыбался . — Конечно, большинство матросов не думали, что он совершит такой шаг. Они считали, что придется пострелять, прорываясь из гавани в открытое море, и так далее. Мысль о свадьбе никому в голову не приходила. Серинис потрясение уставилась на него:

— Вы полагаете, капитан решил бы спасаться бегством, заставить вас сражаться, словно… пиратов… и все это ради меня?

Мистер Оукс пожал плечами.

— Такое случается, мисс. Бывает, что споры не удается разрешить мирным путем. Помню, в прошлом году в Барселоне мы… — Он снова замолчал и резко сменил тему: — Дело в том, что я знаю капитана лучше, чем кто-либо другой. Вряд ли он согласился бы подвергнуть вас опасности, поэтому выбор у него был небогатый. И кроме того, он незаурядный человек, способен принимать самые неожиданные решения. — Оукс ухмыльнулся и похлопал себя по туго набитому кошельку, висящему на поясе. — По крайней мере неожиданные для большинства матросов.

Серинис внезапно осенило, и она нахмурилась.

— Значит, благодаря решению капитана вы выиграли пари?

Стивен Оукс скромно улыбнулся:

— Да, мисс.

— Надеюсь, выигранные деньги пойдут вам на пользу, мистер Оукс, — любезно произнесла она, удивляясь твердости собственного голоса. — А теперь позвольте мне побыть одной…

Оукс уловил ее раздражение.

— Простите, мисс. Мне не всегда удается держать язык за зубами.

— Не только вам. Прошу простить меня, но…

Мистер Оукс с видом глубокого раскаяния теребил в руках фуражку.

— Я пришел не для того, чтобы поболтать. Пора. Серинис ахнула:

— Уже?

— Да, мисс, — кивнул помощник. — Один из священников Саутуорка кое-чем обязан капитану. Он явился сразу, как только капитан прислал за ним. Вас ждут на палубе.

Серинис растерялась. События развивались так стремительно, что она не успела мысленно приготовиться к ним.

— Но ведь необходимо исполнение формальностей, получение разрешения и так далее…

— Обо всем расспросите капитана, мисс. А теперь, если вы не против, я провожу вас на палубу.

Серинис слабо кивнула и словно во сне вышла из каюты. Погрузка приостановилась, вся команда собралась на палубе. Кое-кто из матросов взобрался на снасти, чтобы лучше видеть церемонию. Едва Серинис ступила на палубу, все вокруг замолчали, устремив на нее взгляды. Краем глаза Серинис заметила незнакомца рядом с Бо, но все ее внимание было привлечено к человеку, которому предстояло стать ее мужем.

Бо надел темно-синий сюртук в неяркую серую клетку, белую рубашку и галстук, серый жилет в тон сюртуку и темно-серые бриджи, заправленные в черные сапоги с низким голенищем. При виде его сердце Серинис дрогнуло: как он красив! Она пожалела, что мистер Оукс не дал ей времени пригладить волосы и пощипать щеки, чтобы они порозовели.

Бо с улыбкой подал ей руку, привлек к себе, и беспокойство Серинис улетучилось. Казалось, на землю вновь пришла весна. Обняв Серинис, он прижался губами к ее виску.

— Впервые вижу такую прелестную невесту, дорогая.

Серинис приложила трепещущую ладонь к его груди, поскольку Бо прижимал ее к себе слишком близко для жениха, заранее отказавшегося от супружеских обязанностей. Даже если Бо не сознавал, как беспомощна она перед ним, его вкрадчивыми словами и нежными взглядами, то сама. Серинис прекрасно понимала, почему ее сердце судорожно забилось в тисках корсета.

— Вы позволите ответить на ваш комплимент, сэр? — спросила она, надеясь, что дрогнувший голос не выдаст ее. — Ваш вид превзошел все мои ожидания. По правде говоря, я сожалею о том, что не успела привести себя в порядок.

— Вы зря беспокоитесь, Серинис. — Бо уткнулся лицом в ее волосы, вдыхая волнующий аромат. Серинис не только прекрасна, но и неизмеримо женственна. Подобного комплимента он обычно не удостаивал женщин, но на этот раз изменил своим правилам. — Как от вас чудесно пахнет…

В этот миг Серинис позабыла о правилах приличия и о том, что ее щеки залились румянцем. Очевидно, похвалы Бо предназначались для ушей священника, а может, и для развлечения команды. Серинис слышала одобрительные возгласы матросов, но это не беспокоило ее. Какое поразительное чувство удовлетворения испытывала она в объятиях Бо! Казалось, именно здесь ее законное место, о котором она давно мечтала.

Седовласый мужчина средних лет с добрыми серыми глазами подошел поближе. Мельком взглянув на его руки, Серинис поняла: он только что работал в саду, готовясь к приближающейся зиме. Видимо, он старательно мыл руки, но не почистил ногти и не отскоблил жесткие мозоли, в которые въелась земля. Поношенный жилет священника был застегнут не на все пуговицы, галстук сбился набок, щеки и подбородок поросли щетиной. Весь его внешний облик свидетельствовал о том, что он явился по вызову поспешно, а еще о том, что он с трудом сводит концы с концами. Но, несмотря на плачевный вид служителя церкви, Серинис не стеснялась его, угадывая в нем добрую и отзывчивую душу.

— Вы мисс Кендолл? — осведомился он с любезной улыбкой.

— Да, сэр.

— Вы вступаете в брак по доброй воле, без принуждения? Вопрос оказался неожиданным, и Серинис удивленно взглянула на Бо. Он успокаивающим жестом пожал ей руку.

— Мистер Кармайкл обычно не утруждает себя формальностями, дорогая, но ради спокойствия собственной совести, он должен убедиться, что обе стороны добровольно пришли к решению заключить брак. Вы действительно выходите за меня замуж по своей воле?

Вопрос задал Бо, но Серинис перевела взгляд на священника и негромко ответила:

— Да, сэр.

Тепло руки Бо вытеснило холодок, охвативший Серинис всего несколько минут назад по пути на палубу. Их пальцы переплелись.

— Возлюбленные братья, мы собрались здесь, пред лицом Господа, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака…