"Аромат роз" - читать интересную книгу автора (Андерсон Кэтрин)

ГЛАВА 6

В следующие три дня Кэйт поняла истинный смысл слова «изнуренность». Не смыкая глаз и почти забыв о еде, она заставляла себя двигаться и делать все, чтобы спасти жизнь Закарии Мак-Говерна.

Обмануть смерть нелегко.

Неохотно разрешив Маркусу Стоуну остаться на ферме, теперь она просто не знала, как обошлась бы без его помощи. Он не только сменял ее у постели Мак-Говерна, но и выполнял всю домашнюю работу, даже доил Генриетту, вернувшуюся домой на вторую ночь.

— Постепенно Кэйт привыкла к тому, что Стоун находится в доме. Она и сама не знала, почему это произошло. Может, потому, что он смущался в ее присутствии. Трудно представить себе, что от человека, застенчиво переминающегося с ноги на ногу, может исходить угроза.

На четвертый день проведать больного приехал доктор Уиллоуби, и наконец-то она услышала то, о чем неустанно молила Бога:

— Не ручаюсь, но, черт меня побери, я все же думаю, что он выкарабкается.

Кэйт посмотрела на почти бесчувственного больного сквозь пелену счастливых слез. Доктор улыбнулся и вздохнул.

— Полагаю, вам с мистером Стоуном самое время наконец-то отдохнуть. — Он натянул простынь на грудь Мак-Говерна. — Ему лучше. Первая опасность миновала. Главное теперь — выводить жидкость из организма и молить Бога о том, чтобы не внести инфекцию. В его состоянии инфекция может убить его.

Кэйт повернулась к доктору.

— Есть ли какой-нибудь способ предотвратить это? Доктор поджал губы.

— Разве что горячие припарки. Такие горячие, какие только может выдержать человек. Накладывайте их на тридцать минут, каждые четыре часа. Другого способа нет.

Кэйт и Маркус Стоун переглянулись.

— Эта мы сможем сделать. Доктор похлопал Кэйт по плечу.

— Прежде всего, моя милая, вам следует поспать. Маркус поддержал его.

— Он прав, миссис Блейкли. Вы выглядите так, словно на вас кирпичи возили.

Обернувшись к доктору Уиллоуби, он добавил:

— Она и слышать не хочет, чтобы чуток вздремнуть. Я предлагал подменить ее, но она и слышать об этом не желает.

— Надеюсь, теперь она согласится, — решительно сказал доктор. Он по-отечески похлопал Кэйт по спине. — Я заеду в конце недели. Если понадоблюсь раньше, мистер Стоун сможет приехать за мной.

Кэйт проводила доктора.

— Вы действительно думаете, что он выживет, доктор?

Доктор Уиллоуби, уже открывший входную дверь, помедлил:

— Надеюсь, что да. Вы сотворили чудо, сударыня.

— Моей заслуги в этом нет. Только Бог творит чудеса.

— Иногда руками добрых людей. Таких, как вы, — возразил доктор, — но помните, что он еще не скоро начнет танцевать джигу. Яд поразил организм, и до выздоровления еще очень далеко. У него опять может начаться лихорадка, и несколько недель он будет беспомощным, как ребенок. Начинайте давать ему бульон, затем понемногу расширяйте диету.

Кэйт посветила доктору, когда он спускался по ступенькам. От облегчения ее руки и ноги словно налились свинцом. Теперь, когда самое худшее было позади, она не могла заставить себя двинуться с места и даже подумать о том, что должна теперь делать. Она почувствовала, как сзади подошел Маркус Стоун.

— Может, сегодня вы пораньше накормите дочку и пойдете спать? Закончив домашнюю работу, я вечером сам присмотрю за хозяином.

Кэйт с усилием открыла глаза и выпрямилась. Миранда. Она так плохо соображала, что чуть не забыла о дочери.

— Я бы ее сам покормил, — продолжал Маркус, — но она меня сторонится, как священник борделя.

Подивившись такому сравнению, Кэйт обернулась. Смуглое лицо Стоуна покраснело, и он прочистил горло.

— Простите мне это выражение. Манеры у меня не слишком-то хорошие. — Он сунул руку в карман брюк. — Она такой нервный ребенок; даже если бы мне удалось ее изловить, она едва ли станет есть мою стряпню.

Кэйт оперлась на руку Маркуса и последовала за ним в дом. Ужин для Миранды, и затем сон. Она поняла, что не продержится на ногах и несколько минут.

Едва начало темнеть, Кэйт словно вынырнула из тумана и, лежа на кровати, напряженно прислушалась. Что-то разбудило ее, но что? В доме царила тишина. Вдруг она услышала, как внизу хлопнула дверь. От тяжелых шагов задрожал деревянный пол. Маркус? Кэйт услышала голос и насторожилась.

— Отвечай мне, девчонка, где твоя мать?

Кэйт вздрогнула. Это не Маркус. Сбросив одеяло, она вскочила на ноги, не став терять времени на поиски халата. В доме был Райан Блейкли. Судя по всему, он вцепился в Миранду.

Кэйт бежала из спальни и помчалась по коридору к лестнице. Перегнувшись через перила, она увидела внизу темную шевелюру, сутулые плечи Райана и серый передничек Миранды. Он схватил ее дочь за плечи и тряс ее. Кэйт захлестнула горячая волна гнева, развеявшего остатки сна. Держась за перила, она перескакивала через три ступеньки.

— Сейчас же оставь ее!

Услышав голос Кэйт, Райан выпрямился, но не отпустил Миранду.

— Должен же кто-то обучить ее хорошим манерам! Кэйт, сбежав с лестницы, оказалась лицом к лицу со своим деверем. Нисколько не боясь этого высокого широкоплечего мужчины, она с яростным криком вырвала дочь из его рук.

— У нее отличные манеры, но, даже если это и не так, ты не имеешь права…

Райан вздернул подбородок.

— Не имею права? Не имею права приструнить дочь моего брата? Дочь, за которой он просил меня присмотреть, если с ним что-нибудь случится?

Кэйт легонько подтолкнула Миранду.

— Иди на кухню, детка.

Миранде не пришлось повторять дважды. Посмотрев на дядю расширенными от ужаса глазами, она побежала в коридор. Лишь на мгновение она задержалась у двери в комнату больного. Кэйт вдруг показалось, что она хочет войти туда, но девочка направилась к кухне так поспешно, что стукнулась о дверь, не успев ее открыть. Подождав, пока Миранда удалится, Кэйт повернулась к Райану Блейкли.

— Как ты посмел войти в этот дом и повысить голос на мою дочь?

Красивое лицо Райана исказилось гневом.

— Это дом Блейкли, Кэйт. Он куплен на деньги Блейкли и оплачен его потом.

— Я тоже Блейкли, — отрезала Кэйт, — вдова Джозефа. По закону этот дом принадлежит мне. Ты здесь не хозяин.

Губы Райана скривились в усмешке.

— О, так мы хорошо знаем закон, вот как? Интересно, очень интересно. Может, мне просто забежать к шерифу и сообщить ему, что мой брат пропал при весьма загадочных обстоятельствах?

От этой угрозы Кэйт онемела. Заглянув в голубые глаза Райана, она увидела в них безумие. Его невозможно остановить, а значит, следует держаться с ним настороже. Она боялась не за себя, а за Миранду. Как и Джозеф, Райан мог утратить здравый смысл в мгновение ока. Ему ничего не стоит выдвинуть неслыханные обвинения, чтобы наделать шуму, и он мог поступить именно так.

Она глубоко вдохнула и попыталась успокоиться. С этим человеком можно общаться только определенным образом. Она вкрадчиво начала:

— Райан, скажи, пожалуйста, зачем ты приходишь сюда? Что тебе здесь нужно? Джозефа нет в живых уже полгода. Ты видишь, с нами все в порядке. Ты исполнил свой долг по отношению к Миранде и ко мне. Теперь тебе пора вернуться в Сиэттл и жить своей собственной жизнью.

Мягкий тон Кэйт произвел на него впечатление. Плечи Райайа постепенно обмякли. В глазах угас бессмысленный гнев. Быстрая смена его настроений пугала Кэйт больше всего. Когда он с неуверенной улыбкой перевел взгляд на ее мятую фланелевую рубашку, она нервно вздрогнула.

— Кэйт, вы с Мирандой стали моей жизнью. Ты же это прекрасно знаешь. Джозеф просил меня заменить его, если с ним что-то случится. Я не был бы хорошим братом, не исполнив его просьбу.

— Заменить Джозефа? — Кэйт вздрогнула от отвращения. Голубоглазый, светловолосый, хорошо сложенный Райан мог, когда хотел, быть обаятельным, не проявляя своей, истинной сущности. Женщины, не знавшие его, возможно, сочли бы его привлекательным. Но не она, только не она. Кэйт прекрасно знала, как легко переходит его улыбка в гримасу безумца.

— Почему ты так рано в постели? — спросил он с притворным сочувствием. — Ты что, больна?

Кэйт не поспевала за быстрой сменой его настроения. Много раз то же самое случалось и с Джозефом, бросавшимся от одного к другому: он всегда трепетал, как лист на ветру.

— Больна? — Она откинула со лба прядь темных волос. — Просто я почти не отдыхала уже несколько дней.

— Почему? Я же предложил тебе нанимать работников всякий раз, как это тебе понадобится. А если случилось что-то непредвиденное, почему ты сразу же не приехала в город и не обратилась ко мне?

Райан был последним человеком, к которому она обратилась бы за помощью. Чем реже он будет появляться на ее ферме, тем лучше. Она нерешительно взглянула на дверь в комнату больного.

— Наш сосед, мистер Мак-Говерн, он… — Она задержала взгляд на холеном лице Райана. Его правильные черты так напоминали покойного Джозефа, что ей было не по себе. — Его укусили гремучие змеи. Он чуть не умер. Я ухаживала за ним. Сегодня вечером он впервые…

— Ты… что? — Райан проследил за ее взглядом, устремленным на дверь спальни. — У тебя в доме мужчина?

Не успела Кэйт ответить, как Райан решительно направился к комнате. Кэйт опередила его.

— Не смей, он так слаб, что его нельзя… Райан схватил Кэйт за руку и притянул к себе.

— Бог свидетель, мне следовало бы избить тебя, — прошипел он, — как ты посмела привести мужчину в дом? А что же ребенок? Ты совсем забыла приличия. Мой брат умер лишь шесть месяцев назад!

— Это не то, что ты думаешь. — Кэйт снова попыталась говорить вкрадчивым тоном, но теперь и это не помогло. Огонь вспыхнул в глазах Райана. — Правда, Райан, все совсем не так, как ты думаешь.

Он снова взглянул на ее ночную рубашку, затем перевел взгляд на ее волосы.

— Блудница!

В устах другого человека эти слова были бы оскорбительны. Но Райан всегда выражался именно так. Кэйт казалось, что она физически ощущает, как в нем закипает ярость. Несмотря на все усилия, ей не удалось сохранить спокойствия, и голос ее предательски задрожал.

— Говорю же тебе, все совсем не так. Он спас жизнь Миранде! Она упала в колодец, где было логово гремучих змей. Мистер Мак-Говерн спустился за ней. Его четыре раза ужалили змеи. Разве я могла оставить его умирать? У меня не было другого выбора…

— Не было выбора? У тебя был выбор, Кэйт! Если бы ты позволила мне переехать сюда и заботиться о вас, ничего подобного не случилось бы, — он резко дернул ее руки, — но нет… Ты выставила меня. И вот что я нахожу по возвращении. Ты в ночной рубашке, хотя еще не стемнело, и в доме посторонний мужчина.

Кэйт пыталась заговорить, но он оборвал ее.

— Разве я не предупреждал: для тебя же лучше, чтобы я был здесь. Разве не предупреждал? При мне Миранда не разгуливала бы без присмотра и не свалилась бы в какой-то колодец. Но если бы это и случилось, я бы вытащил ее.

— Она вовсе не разгули…

— Ну что еще должно произойти, чтобы ты убедилась в необходимости исполнить волю покойного мужа и выйти за меня замуж?

Мысль об этом заставила Кэйт передернуться. Райан притянул ее ближе и прижался к ней лицом.

— Ты ведь ненавидела его, не так ли?

— Нет. Райан, пожалуйста… Он еще сильнее вцепился в нее.

— Это правда. Он с самого начала понял, как ты склонна ко всему греховному, и старался спасти тебя. И вместо благодарности ты возненавидела его за это.

— Но…

— Я не удивился бы, узнав, что это ты убила его. Кэйт задохнулась.

— Какой бред!

— Неужели? Я знаю, он всегда требовал суровой дисциплины. Он никогда не скрывал, каких усилий стоит ему держать в строгости тебя и дочь. Сколько раз мы с ним молились о том, чтобы Бог даровал ему мудрости спасти тебя от себя самой. А уж каких трудов ему стоило удерживать тебя от искушений!

Кэйт попыталась оторвать его пальцы от своей руки.

— Я была хорошей женой, и Миранда всегда была послушной девочкой.

Райан наклонился к ней.

— Он рассказал мне про ножницы, Кэйт. Это ты убила его, ведь так? Мне остается только узнать, как ты это сделала.

Не отпуская ее руки, Райан с такой силой оттолкнул ее к стене, что она услышала, как ее затылок ударился о дощатое покрытие.

— Куда ты дела тело?

Кэйт резко отвернулась. Она отчаянно пыталась собраться с мыслями, чтобы хоть как-то с ним справиться. Но как можно говорить с безумцем?

Райан наконец отпустил ее и с отвращением усмехнулся.

— Бог да поможет тебе, потому что больше некому, раз ты упорствуешь и хочешь жить здесь одна, — он посмотрел на кухонную дверь, — по крайней мере позволь мне спасти Миранду от этих греховных соблазнов. Эти слова были последней каплей, переполнившей чашу терпения Кэйт.

— Да могла ли я согрешить с человеком, лежащим без сознания? Ну, Райан? Ты ведь только тем и занят, что приписываешь мне грехи. Не дай Бог тебе тронуть Миранду или даже подойти к ней!

— Не дай Бог, чтобы она выросла такой же грешницей, как и ее шлюха-мать! — заорал он в ответ. — Ты спрашиваешь, могла ли ты согрешить с лежащим без сознания мужчиной? В мыслях своих могла! Читай Библию, женщина! Твое тело снедает вожделение. Тебе нужен богобоязненный муж, чтобы держать тебя в страхе Божьем. Я — твоя единственная надежда на спасение! Придет день, когда ты пожалеешь, что отказалась, выйти за меня замуж.

Кэйт прижала ладони к грубой древесине стены.

— Убирайся, — прохрипела она, — вон из моего дома!

Райан сжал кулаки. На мгновение Кэйт показалось, что он вот-вот поднимет на нее руку, и она приготовилась к удару. Затем, словно устав, от бешенства, он с видимым облегчением опустил плечи.

— Я уйду, — злобно сказал он, — но мы еще увидимся. На будущей неделе я уеду из города, но только для, того, чтобы перевезти сюда свои вещи из Сиэттла. Затем я вернусь. Попомни мои слова!

Он прошел через сени и открыл дверь. Как только он вышел на крыльцо, Кэйт захлопнула дверь и прижалась к ней, вся дрожа.

— Ты слышишь меня, Кэйт? Я вернусь!—крикнул он со двора. — Пусть я не смогу помешать гореть в аду тебе, но я не стану спокойно смотреть, как гибнет Миранда. Поняла? Я стану твоей тенью. Ты и дохнуть не сможешь без моего ведома!

Слова Джозефа эхом отдавались в ее мозгу, вызывая воспоминания, от которых она хотела бы избавиться навсегда. Кэйт заткнула уши.

Зак пробудился от кошмарного сна. Он услышал громкий женский голос, потом сквозь туман забытья пробился разгневанный мужской голос, раздражавший его:

— Мне следовало бы избить тебя!

Зак застонал и попытался вырваться из тьмы. Услышав крик женщины, он понял, что ей нужна помощь.

Голоса затихли, затем вновь громко зазвучали. Зак напряженно вслушивался, но разобрал лишь отдельные слова.

— Твое тело… снедает вожделение. Нужен богобоязненный муж, чтобы держать тебя в страхе Божьем.

С огромным усилием Зак приподнялся на локте. Полутемная комната завертелась вокруг него, и все слилось в один неясный вихрь. Он, обессилев, упал. Потом на него надвинулось черное одеяло, и чувства оставили его.

Все еще дрожа от нервного возбуждения, Кэйт медленно направилась к тускло освещенной кухне, настороженно прислушиваясь к малейшему звуку.

— Миранда, — нежно позвала она, — радость моя, где ты? Дядя Райан ушел, дорогая. Почему ты не выходишь?

Молчание.

У стола Кэйт остановилась и посмотрела в окно: сумерки сгущались. Силуэт старой ивы чернел в вечернем небе. Ее ветви подрагивали от вечернего ветерка. Конечно, Миранда не могла выйти во двор в такое позднее время.

Кэйт охватила паника, но она пыталась справиться с ней. Скоре всего, Миранда где-нибудь в доме. Нужно только найти ее. Если это не удастся, она позовет Маркуса. Сейчас он, наверное, занят вечерней работой на ферме, должно быть, в сарае. Если она попросит, он конечно же, поможет ей обыскать ферму и окрестные поля.

Скрипнула доска. Кэйт вздрогнула. Дверь кладовки была приоткрыта. Внутри была темнота и молчание. Кэйт бросилась туда.

— Миранда!

Вспотевшей рукой Кэйт распахнула дверь и вступила во тьму. Постепенно ее глаза привыкли к мраку. Всмотревшись в неясные очертания предметов, она наконец разглядела Миранду, притаившуюся в углу кладовки. Ребенок резкими движениями раскачивался взад и вперед, прижав подбородок к груди. Кэйт двинулась к ней, охваченная новыми страхами.

— Миранда!

Девочка не ответила, даже не услышала ее голоса. Кэйт опустилась перед ней на колени. Миранда продолжала раскачиваться, не поднимая глаз. Внимание Кэйт привлекло какое-то странное движение: опустив взгляд, она увидела, что Миранда правой рукой прикрывает левую, словно от чего-то защищая ее. Пальцы правой руки поглаживали пальцы левой.

Кэйт закрыла глаза, преодолевая приступ ярости. Проклятый Райан Блейкли! Проклятье! Она тяжело вздохнула. Затем, заставив себя успокоиться, нежно обняла напряженное тельце девочки и поставила ее на ноги.

— Миранда, я тебя покачаю, если хочешь. Хочешь? — Миранда не ответила, а лишь прижалась мокрой щекой к груди матери. Подавленная и беспомощная, она отнесла дочь на кухню и, держа ее на руках, уселась в качалку возле очага. Она не решалась заглянуть в глаза Миранды. Слишком хорошо она знала, что увидит в них: пугающую пустоту.

Борясь со слезами, Кэйт крепко обняла дочь и, оттолкнувшись босой ногой, привела качалку в движение.

— Ты не должна бояться, радость моя, правда, не должна. Я никому не позволю обидеть тебя. Обещаю. Больше никогда.

Миранда оставалась такой же напряженной. Кэйт пыталась массировать тельце.

— Только я и ты, — шептала она, — с этих самых пор. Когда придет дядя Райан, он может кричать, сколько ему вздумается, он не сделает нам больше ничего плохого. Он ведь понимает, что, если он дурно обойдется с нами, придет шериф и заберет его. Мы с тобой в безопасности. Слышишь? Только ты и я. Навсегда.

Кэйт прислушалась к скрипу качалки и стала отталкиваться от пола не так часто, в более спокойном ритме. Как ей успокоить Миранду, если она не в состоянии скрыть свой страх?

— Теперь каждый день мы будем делать все, что душе угодно, — она старалась, чтобы ее дрожащий голос звучал увереннее, — вокруг дома посадим замечательные цветы, всех оттенков радуги, хорошо? И я сошью тебе много новых платьев с кружевами на юбочке.

А если нам захочется, испечем пироги. И каждый вечер у очага я буду рассказывать тебе истории. Разве не замечательно? Вот и сейчас я расскажу тебе историю, — шептала Кэйт, — какую ты хочешь?

Хотя Кэйт и не ждала ответа, молчание Миранды больно укололо ее, она едва не заплакала. За последние недели Миранде стало гораздо лучше. Всего лишь несколько дней назад Кэйт изумлялась, как быстро она меняется, и вдруг случилось это. Одной безумной выходкой Райан Блейкли свел на нет все достижения последних месяцев.

— Позволь мне угадать, — продолжала Кэйт, — уверена, ты хотела бы послушать историю о том, как мой папа поехал в Джексонвиль покупать мне котеночка.

Рассказывая об этом, Кэйт перенеслась в далекое прошлое, в свое безмятежное детство, в те времена, когда еще были живы ее родители. Когда о ней заботились, любили и ревностно оберегали ее. Воспоминания заставили ее забыть о возрасте. Словно вернувшись в детство, она затосковала по рукам матери, по отцу, щекотавшему бакенбардами ее шею.

О да, как чудесно было бы вновь стать ребенком! Забрать с собой Миранду, не сталкиваться с реальностью, которая подавляла их. Кэйт знала, что Миранда тоже пытается по-своему уйти от действительности, но ее не манили воспоминания, она избегала их, укрываясь и от внешнего мира. Миранде это хорошо удавалось, что и пугало Кэйт. Что если однажды, укрывшись от мира, Миранда погрузится в грезы и не найдет пути назад?