"Восточная мадонна" - читать интересную книгу автора (Мендельсон Роберт)

43

Я сидел на бомбе, внутри которой тикал часовой механизм. Я не знал, как долго мне удастся продолжать эту головоломную игру. Минь Хо был проницателен. Я брал подачки, сносил от него унижения и насмешки, и все это – впустую. Этот скот убил единственного дорогого мне человека, а теперь сидел здесь, рядом со мной. Меня терзало отчаяние. Хотелось придушить этого недомерка и неслышно ускользнуть. Как только мы найдем американца и девушку, он воткнет мне в горло свое длинное лезвие – на сей счет я не питал никаких иллюзий. Но когда это произойдет? Приходила мысль о том, что надо вновь позвонить в банк в Люцерне и рассказать правду. Устроить встречу с полковником. Вероятно, дезертирство было его единственной виной.

Дезертирство… Будь он дезертиром, его искали бы и американские ВВС. Так вот почему их люди вертелись вокруг конторы Пателя. Конечно же, все было просто. Я мог бы связаться где-нибудь с американским посольством, рассказать им о происходящем. Рассказать о том, что полковнику грозит смерть от рук бешеного вьетнамца-убийцы. А они бы взяли его под свою охрану. Чушь. Они никогда не стали бы слушать меня. Можно было подключить к этому моего друга-полицейского в Гонконге, но, сидя в кабаре «Тито», я не представлял, как выкроить время и остаться в одиночестве, чтобы провернуть это. Минь Хо постоянно вертелся поблизости и вечно что-то подозревал. Приходилось вести себя так, словно ничто не изменилось, продолжая скулить по поводу его дурного обращения.

Мне надо было или добраться до американца первым, или устроить так, чтобы мы его никогда не нашли. Пока они в бегах, вьетнамец ничего мне не сделает. Значит, необходимо выиграть время. Внутри ночного клуба было темно и прохладно. Каждый раз, глядя на вьетнамца, я чувствовал, как во мне закипает ярость. А что если Минь Хо работает не один? Вполне возможно, думалось мне. У него была привычка растворяться или с таинственным видом звонить по телефону. Если бы сегодня ночью я убил его, то никогда не узнал бы, кто же подлинный враг.

Я должен найти их первым. Один. Мне бы даже не потребовалась помощь полковника – я и один мог отомстить за Пателя. У меня было право, даже больше, чем право, – долг убить Минь Хо. Для этого потребуется только один выстрел. Придется очень тщательно выбрать подходящий момент. Сама мысль о том, как все будет спланировано, доставила мне наслаждение. Так значит, я становлюсь убийцей? В тот момент Минь Хо абсолютно ничего не подозревал.

Или подозревал? В этом человеке никогда нельзя быть полностью уверенным. Возможно, он уже знал о моем звонке и до поры играл со мной, как кошка с мышкой. Ясно было, что он достаточно умен и жесток. Мне нужно было время. Много времени.

Я потягивал джин с тоником и смотрел на сцену. Все же боги были благосклонны ко мне, зря я волновался. Даже если мы вместе обнаружим беглецов, Минь Хо будет действовать медленно – это у него в крови. Пока мы их не найдем, а змея не решит куда и как ужалить, все будут в безопасности. В последующие дни напряжение немного спало. Я ничем не помогал Минь Хо, ничего не предлагал и не говорил ничего неожиданного. Иногда я наводил на ложный путь. Мы вновь и вновь прочесывали остров, но чем дольше мы ходили по кругу, тем больше времени я мог посвятить разработке собственного плана. Он был зол, очень зол. Им, казалось, двигала какая-то кровная месть, и я ждал, когда он что-нибудь расскажет. Всякий раз, когда об этом заходила речь, он говорил, что его цель – только женщина. Однажды он начал говорить о ней – ни с того, ни с сего, без каких-либо вопросов с моей стороны.

– У нее французский паспорт, – сказал Минь Хо. – Что если вынудить ее явиться во французское консульство здесь, в Пальма-де-Мальорке? Могли бы дать объявление в «Мальорка дейли буллетин», чтобы заставить ее раскрыться.

– Какой повод вы придумаете для такого объявления?

– У нее во Франции семья, старые друзья. Они могут разыскивать ее… Она не получила ни гроша из папашиного состояния, а ведь он был далеко не бедняк.

– Кажется, вы немало знаете о ней.

– Я же говорил, мы давние знакомые.

– Она сообразительна?

– Очень.

– В таком случае ваша идея никуда не годится. Она на эту уловку не клюнет. Откуда кому-то знать, что она здесь? Кстати о наследстве, не ссудите ли мне пару тысяч песет? Мне нужны шорты.

– Недавно ты уже покупал шорты.

– Все, с меня хватит. Я звоню в Гонконг. Кто-нибудь из конторы господина Пателя переведет мне деньги. Я, знаете ли, совладелец фирмы и знаком с ними не первый год. Ни один из его братьев никогда не скупился на расходы, они знают, что я нахожусь при исполнении служебных обязанностей.

– Ладно, ладно. Дам я тебе деньги. И пойду с тобой.

Он не желал, чтобы я кому-то звонил. Или хотел меня задобрить. Видимо, мне никогда не узнать подлинные мотивы его действий. По мере того, как мы приближались к цели, он все чаще терял самообладание, и теперь я решил подразнить его.

– Не стоит беспокоиться, я позвоню в контору. Я уже вышел из школьного возраста и способен сам позаботиться о себе.

Минь Хо заколебался, пытаясь справиться с собой. Уверен, что ему с трудом удалось не вспылить. Он полез в карман и вытащил три тысячи песет, что весьма позабавило меня.

– Округлите уж до пяти.

Минь Хо вытянул еще несколько купюр.

– Вот десять тысяч. Покупай хоть весь город, если хочешь.

Сунув деньги в карман, я поднялся.

– Так вы идете со мной?

– Нет. Сам найдешь, что тебе нужно. Увидимся позже. Я иду на почту.

– Ждете письма?

– Нет, Блумфилд, не письма.

– Чего же тогда?

– Не твое дело, – ответил он, и через минуту его уже не было. Я не знал, куда отправился вьетнамец, и мне было наплевать. Мой мозг работал четко, как никогда. Первым делом пойду в бюро путешествий. Поблизости было представительство «Америкэн экспресс». Деньги из Гонконга поступили, и я намеревался потратить часть из них.

Я купил два билета первого класса до Лондона. Как только все закончится, тут же поеду в аэропорт. Надеюсь, свободное место найдется. Первый класс редко бывает полностью занят, и я сяду в самолет без проблем. Пусть это будет «Иберия» или «БЕА» – авиакомпания не имеет значения. Из Лондона я мог бы возвратиться в Гонконг и прихватил бы с собой Бернадетт. Если за ней так одержимо гнался Минь Хо, значит, она была моим другом. Я бы предложил ей возвратиться в Сайгон или отправил ее в Париж – куда она пожелает. Самолеты из Хитроу летят каждый день и в любом направлении. Заодно я купил небольшой фотоаппарат.

Затем я бегом возвратился в отель и попросил у администратора запасной ключ от двери, отделявшей комнату Минь Хо от моей. Нужно было сделать так, чтобы в нужный момент она была отперта. Взлетев по ступеням наверх, я чуть не запел от радости, что все складывается так удачно. Я вошел в номер и провертел дырку в стене между нашими комнатами, а затем заслонил отверстие спинкой стула. Авиабилеты я положил под кредитную карточку рядом с пистолетом. Прикосновение к увесистому оружию подействовало успокаивающе. Мне не терпелось пустить его в ход, но оставалось еще много дел: во-первых, найти их, во-вторых, выманить Минь Хо куда-нибудь за пределы города и прикончить его, в-третьих, смыться. Эти три действия четко врезались в мое сознание.

Минь Хо больше не доставлял беспокойства. Пока я ему нужен, он будет тише воды. Я вновь вышел на улицу. У меня всегда было чутье на слежку. Сейчас я был уверен, что «хвоста» нет, но на всякий случай я отправился в центр старого города, зашел в магазин и купил необходимую одежду.

Затем я завернул на почту. Минь Хо там и не пахло. Должно быть, уже ушел в гостиницу. Администратор не скажет ему ни слова – в отеле к вьетнамцу относились неприязненно. Я заказал телефонный разговор со Швейцарией и вскоре уже говорил с банковским служащим, который ведал счетом Клэя. Придав своему голосу нарочито английский акцент, я заявил, что работаю на британскую «Сикрет сервис». Назвавшись «командиром Блумфилдом», сказал, что разыскиваю полковника Клэйтона Уэйна-Тернера. Люди обожают драмы. Я чувствовал, как с каждым моим словом растет возбуждение банковского служащего. Я заявил, что, насколько нам известно, полковник должен был с ним видеться. Нам также было известно, что они общались по телефону, когда полковник был в Генуе. Казалось, мой слушатель верит каждому моему слову. Я попросил передать полковнику, чтобы тот позвонил мне в такую-то гостиницу и, назвав свой телефон и номер комнаты, добавил, что полковник ни при каких обстоятельствах не должен приезжать лично. Прежде чем предпринять что-то, ему следует поговорить со мной, подчеркнул я, сказав также, что не всегда бываю один. Это крайне важное дело, заметил я, возможно даже, вопрос жизни и смерти.