"Мэгги нужно алиби" - читать интересную книгу автора (Майклз Кейси)

— Я могу еще что-то сделать для тебя, Мэгги? Мэгги смотрела на Сен-Жюста, пытаясь понять, почему он так предупредителен с нею в последнее время. Она не могла взять в толк, что же ей не нравится в его нынешнем поведении. Сен-Жюст — герой. Она создала его таким. А герои, черт возьми, не раскладывают по полочкам дамскую косметику. Она оглядела гостиную. Подносы на столах. Закуски сервированы на откидной дверце бара. На кофейном столике сухарики, чипсы и соусы.

— Да, вот еще что, — ответила она, — убери, пожалуйста, луковый соус из-под носа Стерлинга.

— М-м-м? — промычал Стерлинг, макая сухарик в соус. — Моего носа? Что у меня там под носом… ох. Да, конечно, мисс Келли. Оставить гостям и все такое, правильно?

— Да, и все такое, — Мэгги смягчилась. Со Стерлингом невозможно вести себя по-другому. — И, пожалуйста, Стерлинг, называй меня Мэгги. Сколько можно просить? Я допускаю, что тебе не по душе такая фамильярность, но ведь никто не поймет, если ты будешь все время называть меня мисс Келли. Договорились?

Стерлинг кивнул с набитым ртом и поднял указательный палец, как бы упрашивая ее подождать, пока он не проглотит.

— Ну, все. Чистый нектар, мисс… Мэгги. Но у меня вопрос. Должен ли я называть Сен-Жюста Алексом? Как-то это… не так.

— Я знаю, Стерлинг. — Мэгги обняла его за плечи. — Я думала об этом и решила, что ты можешь по-прежнему называть его Сен-Жюстом. Только не забывай, что все примут это за вашу личную шуточку.

— Но ведь она уже не будет личной, если я скажу это при всех.

— Дай-ка я объясню. — Сен-Жюст протянул Стерлингу салфетку, чтобы тот вытер жирные пальцы. — Послушай внимательно, Стерлинг. Мэгги использует в книге мое имя. Так же, как и твое. Ты находишь это забавным и поэтому называешь меня Сен-Жюстом, как и персонаж по имени Стерлинг Болдер. И это наша с тобой шутка. В некотором роде личная, но вовсе не тайная. И ее могут слышать все. Теперь понял?

Стерлинг часто задышал.

— Может… может, мне лучше не ходить на вечеринку? Я вообще не приспособлен для вечеринок. Приходится запоминать имена, говорить о погоде…

Мэгги взяла Стерлинга за руку и хотела усадить на диван, но подумала и подтолкнула его к стулу возле игрального столика.

— Не волнуйся об именах, Стерлинг.

— Не волноваться? Но их так много…

— Ну, не так уж много. Ты же знаком с Носоксом? И Берни приходила в гости, так что ее ты тоже знаешь. Еще Кёрк, но ты все равно не захочешь с ним общаться. Остается всего несколько человек, которых ты еще не видел. Мой агент Табби и ее муж Дэвид, продюсер с Бродвея. Поздороваешься с Табби, и она целый час будет трещать не умолкая, уж поверь мне. Тебе останется лишь улыбаться, кивать и иногда вставлять: «В самом деле?»

— В самом деле? — спросил Стерлинг, и Мэгги пожала его руку.

— Великолепно. И не забудь Пинка. Нельсон Пинкер общается только с теми, кто может ему хоть чем-то пригодиться, так что ты вне опасности. Я только представлю вас. Это все Берни, втемяшила себе в голову, что без Пинка на вечеринке не обойтись. Ты удивишься, Стерлинг, когда увидишь, как Табби захватит все его внимание. И никогда в жизни не становись на пути у Табби.

— В самом деле? — снова спросил Стерлинг, веря в то, что повторение — мать учения.

— Кто еще придет? — Мэгги обхватила шею ладонями. — Ах да, Кларис Саймон, личный секретарь Пинкера. Она ничего. Тебе понравится. Алекс, скажи ему.

— Тебе понравится, Стерлинг, — заверил Сен-Жюст, посматривая одним глазом в экран телевизора, где играла его любимая команда.

— Да уж, обнадежил, — проворчала Мэгги и выключила телевизор. — Хоть бы помог немного. Тем более что ты записываешь игру на кассету.

По гостиной расползся холод, ее слова повисли в воздухе, превратились в ледышки, треснули и упали на пол.

— В чем дело? Тебя разозлила кассета? Что? — спросила она, потому что взгляд Сен-Жюста можно было определить как «холодный», «надменный» или даже «тяжелый». Ну или почти «тяжелый».

— Хоть бы помог немного… — в конце концов произнес Сен-Жюст, его слова звенели, словно кубики льда на каменном полу. — Прошу прощения, но разве я не помогал? Мадам, я был образцовым помощником.

Мэгги расхохоталась.

— Ага, точно. Ты избегаешь неприятностей уже несколько дней. Молодец! Ты пропылесосил всю квартиру. И я тебе благодарна за это.

— Я надеюсь. — Сен-Жюст одернул рукава спортивного пиджака.

— Помимо этого, ты еще и развлекался, — добавила Мэгги. — Мне показалось, что ты готов высыпать на пол содержимое всех пепельниц, чтобы снова поиграться с пылесосом.

— Меня заинтересовала эта машина, только и всего. А сейчас с вашего позволения я пойду разогрею гриль.

Мэгги смотрела, как он покидает комнату, двигаясь с почти львиной грацией. Боже, он прекрасен. Кто бы мог представить, что плод ее воображения, носивший шейные платки и бриджи, может быть таким чертовски привлекательным в голубых джинсах, в белой рубашке с открытым воротом и синем спортивном пиджаке? Элегантным и чувственным? Небрежным — и все таким же чувственным? Влюбленным в свой гриль — и все равно чувственным?

— Знаете, он очень старался помочь, — сказал Стерлинг. — Чтобы вы не убили нас в следующей книжке.

Мэгги, которая стояла спиной к Стерлингу, повернулась и посмотрела на него.

— Убивать вас? Зачем, я же… ох, подожди. Он что, боится меня? Я думала, что не смогу ничего написать без… Он солгал мне?

— Нет, насчет последнего сюжета не солгал. Мы действительно забрали его себе. — Стерлинг взял миску с чипсами и луковый соус. — Он решил, что если вы не сможете вспомнить этот сюжет, то поверите, что он — мы — пригодимся вам для новых.

— Ах так? А я-то попалась… Он дразнил меня, потому что знает, как я боюсь проснуться однажды утром и не суметь написать ни строчки. Этот мерзавец жил у меня в голове. Он слишком много обо мне знает, шпион!

Потом ее губы расплылись в улыбке Чеширского кота.

— То есть ситуация в моих руках, да? А нехороший виконт не может так это оставить. Просто класс.

— Ох, дорогая, — выдохнул Стерлинг, жуя чипсы. — Зря я проболтался. Надо было молчать. Про наше убийство, или повешение, или то, что вы нашлете на нас подагру, если придете в дурное расположение духа.

Мэгги приподняла брови (Сен-Жюст не единственный, кто умеет это делать). А умеет ли он шевелить ушами? Нет. В этом она его превзошла. Она превзошла его во многом.

— Я могу наслать на него подагру? Сен-Жюст убедил меня, будто без него я ничего не могу. Но ведь на самом деле могу?

— На самом деле я не знаю, если честно. А вдруг можете? Сен-Жюст считает, что да, потому что он говорил, мы должны вести себя скромнее, особенно после той неприятности в парке.

Мэгги потерла руки. Гора свалилась с плеч, сердце забилось, душа возликовала. К ней вернулась жизнь и работа. Сен-Жюст все еще находился у нее дома, но она опять была хозяйкой своей судьбы.

А что, если он заберет все ее задумки для следующей книги? Но ведь это всего лишь задумки. Есть и другие. У нее миллионы сюжетов в неделю. Например, она сомневается, что в Англии растет ядовитый плющ, надо проверить. Но как приятно было бы сбросить Сен-Жюста с лошади прямо в заросли этого плюща. Хотя он герой, а герой не должен ходить прыщавым и чесаться. Но она может сделать это, и этого достаточно. У нее появилось оружие!

— О, мне это нравится. — Она потерла руки. — Стерлинг, только между нами, поклянись, что не разболтаешь. Я никогда не собиралась делать вам гадости. Честно. Но Сен-Жюст не должен узнать об этом, хорошо? Я хочу воспользоваться своим новым знанием для будущего Сен-Жюста. Пусть он стирает, например. Или же на коленях своими руками отчистит кухонный пол. Ах, Стерлинг, ты бы сказал, что это просто ошеломляюще.

— Да, если вы, мисс… Мэгги, когда-нибудь увидите Сен-Жюста на коленях с тряпкой в руках, уверен, он предпочтет умереть.

— Скорее всего. Но разве нельзя женщине помечтать? Ой, звонок. Гости начинают подходить. Выше голову, Стерлинг, все будет хорошо.

— Все будет хорошо? Не это ли говорит Сен-Жюст в книге «Дело о похищенном жемчуге» буквально перед тем, как бандиты схватили меня под локти и швырнули прямиком в Темзу?

— Ты прав, — поморщилась Мэгги. — Ладно. Ты выживешь, Стерлинг. Так лучше?

— Вполне. Схожу-ка я за Сен-Жюстом. Кажется, он захочет войти только после того, как все гости соберутся.

— Надеюсь, он не пожелает, чтобы я объявила его выход, — проворчала Мэгги, нажимая на кнопку домофона, чтобы привратник впустил ее гостей.

Вечеринка под кодовым названием «Ура! Все кончено!» шла как по маслу, в качестве музыкального сопровождения играл саундтрек к фильму «Останься со мной»[22]. Мужчины собрались в одной части гостиной, дамы — в другой. Только Кларис Саймон стояла на коленях возле кошачьей башни и вела одностороннюю беседу с Веллингтоном и Наполеоном, а Носокс смотрел на нее так, будто у нее шарики за ролики зашли. Никто никого не обидел, никто не наблевал на персидский ковер, и даже Сен-Жюст любезно сидел на кухне, так что Мэгги показалось, будто удача на ее стороне.

Правда, Берни выглядела несколько напряженной. Глотнув вина, Мэгги решила подслушать, о чем говорят ее редактор и агент. Она остановилась достаточно далеко, чтобы не участвовать в беседе, но достаточно близко для того, чтобы предупредить кровопролитие.

В мире не существует двух более непохожих людей, у которых столько общего, если можно так выразиться.

Берни дважды побывала замужем и дважды развелась, а затем поклялась, что если хотя бы подумает о третьем замужестве, то попросит Мэгги сразу пристрелить ее. Табби бросила колледж, выскочила замуж за свою первую любовь, отказываясь видеть его пороки, и выслушала жалких оправданий «я и не думал обманывать» больше, чем налоговая полиция.

Берни уверяла, что, родись у нее ребенок, она бы его съела, как рыбка-гуппи. У Табби было двое сыновей, бумажник, набитый фотографиями мальчиков, мужа, их летнего домика на острове, колли и так далее.

Берни была высокой, красила волосы в медный цвет. Слишком костлявая для цветущей дамы, выражалась прямо и откровенно, вечно боролась с лишним весом посредством диеты, операций, витаминотерапии и, как уже говорилось, кокаина. Табби была трепетной блондинкой с огромными зелеными глазами, невысокой, с телом Венеры Милосской, одевалась в цветастые платья, такие же цветастые шарфы и заливалась духами.

Табби говорила намеками, изредка язвила. Берни была вызывающе прямолинейной. Мэгги улыбнулась, вспомнив, как много лет назад, сразу после выхода ее первого исторического романа, она спросила у Берни совета о том, как ответить человеку, который разрушил ее иллюзии словами: «Роман? Это грязное дамское бельецо? Когда же вы начнете писать настоящие книги?»

Мэгги, юная и наивная, думала, что ее редактор найдет какие-то мудрые слова вроде того, что романы хорошо продаются и тому подобное. Берни же ответила, как истинный житель Нью-Йорка:

— Как ответить? Я всегда отвечаю просто: валите ко всем чертям.

Да, Берни все сметала на своем пути. Табби умасливала. Берни пила вместо еды. Табби варила кашу из топора.

Такие разные и в то же время настолько похожие, особенно тем, что в угоду своим амбициям могли переступить через труп.

Мэгги подошла поближе, чтобы расслышать слова Берни.

— Учти, что мне вроде как понравилось. Но когда я дочитала, то поняла, что мне плевать, будут они жить долго и счастливо или упадут в пропасть. Или я ошибаюсь и каждая стыдливая благовоспитанная леди георгианской эпохи садилась на рот своему герою и предлагала себя в качестве десерта? Прямо, твою мать, на двенадцатой странице. О да. Девственницы всегда раздвигают ноги для орального секса с первым встречным. Конечно.

— Берни, ее последняя книга держалась шесть недель в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», — произнесла Табби Лейтон, глотнув вина. — Это которая в твердом переплете. А в мягком — все шестнадцать. И ты еще недовольна? Роман необязательно должен быть со смыслом. Особенно если там причудливый секс.

— Смысл? При чем тут смысл? Меня интересует лишь историческая достоверность. У меня диплом по английской истории. Если хочешь, чтобы героиня вела себя как уличная девка, так сделай ее уличной девкой. Но никак не леди. Тоже мне, героиня — шлюха чистой воды.

— Ох, Берни, — вздохнула Табби. — Какая достоверность? Это больше никого не волнует. Если сюжет захватывает, кому есть дело до смысла? То же самое со сценами насилия. Нам может не нравиться главный герой, но кровь и раны захватывают, заставляют читать страницу за страницей. Недели три назад я слышала невероятно интересный спор на писательской конференции в штате Кентукки. Не помню, кто выступал. О, привет, Мэгги. Где это ты прячешься? Берни уже взяла второй скотч.

Берни подтащила Мэгги к себе.

— Хвала господу, что ты есть, Мэгги. Я до сих пор редактирую Венеру Бут Симмонс только по одной причине — ты всегда можешь переплюнуть ее со своим Сен-Жюстом. Ну, и где же ты прячешь своего вдохновителя? Я здесь целых двадцать минут, уже по горло сыта монологами Табби, давно все узнала о последней писательской конференции и просто изнемогаю без мяса.

— Мяса? — растерянно спросила Табби. — Когда это ты начала есть мясо да и вообще — есть? Я слышала, ты завязала с этим еще в восемьдесят девятом.

Мэгги посмотрела на свою агентшу, которую прозвали Табби не только потому, что это уменьшительное от Табиты[23].

— Держи себя в руках, Табби, или мы тебя стерилизуем.

Она пожала плечами.

— Ну и ладно. Двое детей — более чем достаточно. Робби на прошлой неделе опять влепили штраф за превышение скорости в Стэнфорде, а Джо снова на испытательном сроке из-за того, что какую-то девчонку застукали у него в спальне. А ведь когда-то самой большой проблемой было то, что они пачкали одежду в песочнице. Да и я, собственно, слишком молода, чтобы иметь восемнадцатилетних близнецов. Я потратила шестнадцать лет, чтобы вернуть себе осиную талию.

— А все потому, что я порекомендовала тебе своего пластического хирурга. — Берни похлопала себя по плоскому животу. — Ты недавно встречалась с ним, Табби? Или Дэвид шлепнул тебя по губам?

Мэгги нахмурилась, глядя на Табиту. Черт. Ее губы стали полнее.

— Правда?

— А что? — Та отбросила назад светлые волосы. — Разве только Берни позволено… улучшать себя? Мне сорок, Мэгги, и Дэвид уже поглядывает на сторону. Должна же я что-то делать.

— Всегда можно развестись. Сразу после того, как ты оттяпаешь ему член, — проговорила Берни, и Мэгги пихнула ее локтем, потому что на этой вечеринке совсем не хотелось говорить об известном гуляке Дэвиде Лейтоне.

— Табби, а ты уже знакома с моим кузеном Алексом и его другом Стерлингом? — быстро проговорила Мэгги. — Алекс сейчас на кухне, носится вокруг своего обожаемого гриля. Берни, может, проводишь Табби на кухню и познакомишь их? — Тут Мэгги заметила, как Стерлинг машет ей с противоположной стороны гостиной. — А я, кажется, должна спасти Стерлинга от Пинка.

Бедняга Стерлинг. Он выглядел очень мило в защитных штанах и клетчатой рубашке с короткими рукавами и открытым воротом. Похож на Джорджа Костанцу из «Сайнфелда»[24]. Точно! Как она раньше до этого не додумалась? Настоящий Джордж. В некотором роде. Ребячливый, добрый и очень тактичный. Лысенький, толстенький, застенчивый. И тоже в тени главного героя.

— Я вижу, вы уже познакомились, — она улыбнулась Нельсону Пинкеру. Это был героический поступок, сродни взгляду в дуло заряженного пистолета.

Как же она ненавидела Нельсона Пинкера. Бездушного и бесстрастного. Да, конечно, писатель должен развиваться, его талант нужно распознать и вырастить. Но Пинкер не занимался подобной ерундой.

Три книги. Ровно столько он предлагал любому. После чего ты либо растешь, либо убираешься вон. Последние два года он не позволял Берни искать новых авторов. Издательство очень быстро получило репутацию скупщика бестселлеров, но никак не производителя таковых.

Мэгги удивлялась, что внешность у Пинкера совсем неподходящая. Он должен быть сутулым, тощим, как палка, с очками в проволочной оправе. Застегнутые карманы, карандаш за ухом, склеенный калькулятор в левой руке. Или, может, маленький, с ремнем под брюхом, сальный и неопрятный.

Однако Пинок был красавчиком, светловолосым и голубоглазым. Но глаза посажены чуть ближе, чем подобало бы глазам героя книги. Он играл в теннис, в его кабинете стояли тренажеры, и еще он ходил с утяжелителями по десять фунтов веса.

Кларис Саймон обожала своего босса. Мэгги со стыдом вспоминала, как была потрясена секретарша, когда ее спросили, не скинется ли она вместе со всеми на наемного убийцу, который уберет Пинкера.

— Мисс… Мэгги, — произнес Стерлинг, когда Мэгги, взяв диетическую колу, подошла к ним. — Хорошо, что ты здесь. Мистер Пинкер только что просил у меня паспорт.

— Просил — что? — переспросила Мэгги, чуть не уронив баночку с колой. — Зачем, Нельсон?

— Но он сказал, что его зовут Стерлинг Болдер, Мэгги, — сообщил Пинкер, который как-то слишком рьяно совал нос не в свое дело. — Я попросил его доказать.

— Почему он должен тебе это доказывать? — Нет, зря они не наняли убийцу.

— Почему? Мэгги, этот человек говорит, что он твой персонаж. Я не вчера родился, знаешь ли. Кто угодно поверит в эту байку, но только не я. И ты не заставишь меня обращаться к нему как к Стерлингу Болдеру, только если не признаешься, что наняла актеров для вечеринки. Не делай из меня дурака.

— Тебе помочь? — Мэгги внезапно захотелось, чтобы Сен-Жюст оказался рядом, что доказывало, как ей сейчас не по себе. — Прости меня, Нельсон, — добавила она быстро, — но зачем спрашивать паспорт? Ты что, из манхэттенского отделения гестапо? Его зовут Стерлинг Болдер. Клянусь господом. Он, конечно, похож на Джорджа Костанцу, о котором я сегодня вспоминала, но он Стерлинг Болдер. Честное скаутское.

— А кто такой Джордж Костанца? — спросил Пинкер.

— Парень из химчистки, — закатила глаза Мэгги. — Давай, Нельсон, я представлю тебя Алексу. Моему кузену, Алексу Блейкли. Может, тогда ты поверишь. Я срисовала своих персонажей с кузена и его друга. Согласна, это бессовестно. Но пока им все равно, я не вижу причин для беспокойства.

— Не знаю, Мэгги. Может, мы должны как-то оформить это юридически.

— Ну вот, опять та же песня, — проворчала Мэгги, сообразив, что ее карьера в опасности. Ведь персонажи, которые появились в ее воображении, находятся у нее дома, и теперь все думают, что они вовсе не ее персонажи. Или что-то в этом роде. В любом случае было на кого свалить вину, а именно на Александра Блейка, виконта Сен-Жюста.

— Та же песня? — переспросил Пинкер.

— Ну да. Кёрк тоже беспокоился, но все в порядке. Обещаю. К тому же я ведь не содрала чужую книжку. Это мои персонажи, Нельсон. Алекс и Стерлинг реальные люди, мои же Александр и Стерлинг — выдуманы. Полностью. Тот же туманный Альбион, только другой век. Правильно?

— Ты спрашиваешь мое мнение? — Нельсон пожал плечами. — Никогда не считал нужным читать твои книги, поэтому не знаю.

— С каждым днем я все больше тебя люблю. — Мэгги слегка улыбнулась. — Идемте, кажется, вечеринка переместилась на кухню.