"Как ни крути – помрешь" - читать интересную книгу автора (Харрисон Ким)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Я глядела в зеркало над моим новым ясеневым комодом, надевая серьги-кольца – те большие, на которых мог сидеть Дженкс. Маленькое черное платье на мне смотрелось отлично, а в полагавшихся к нему сапогах выше колена мне будет достаточно тепло. Вряд ли Кистен затеет игру в снежки в парке – даже такой придурок, как он, до этого не додумается. И он сказал одеться посимпатичней. Я повернулась боком и осмотрела себя с ног до головы. Хорошо. Просто отлично.

Довольная, я села на кровать и застегнула сапоги, оставив сверху пару дюймов незастегнутыми, чтобы легче было ходить. Я не собиралась приходить в восторг по поводу вечера с Кисте – ном, но мне в последнее время так редко выпадал шанс одеться и хорошо провести время, что трудно было не радоваться. Но, подумала я, прогулке с подругами я бы тоже обрадовалась. Дело было не в Кистене; просто в выходном вечере.

Стуча каблуками, я пошла к Айви – хотелось услышать еще чей-то отзыв. Воспоминание о том, как она пыталась изгнать из своей головы Пискари, было еще очень живо. Вампир-нежить сдался почти сразу после ухода Квена, но весь день потом Айви была подавлена и отказывалась говорить на эту тему, когда помогала мне отмывать кухню. Она очень не хотела теперь отпускать меня с Кистеном, и я склонна была согласиться, что мысль с ним пойти – не самая удачная. Но я же смогу с ним справиться. Он обещал меня не кусать, а я не поддамся минутной страсти. Только не сейчас. И вообще никогда.

Я пригладила руками блестящее платье, перед тем как зайти в гостиную – заволновалась, что скажет Айви. Свернувшись калачиком на диване, она проглядывала журнал. Я невольно заметила, что открыт он на той же странице, что и полчаса назад, когда я ушла переодеваться.

– Ну, что думаешь? – спросила я, медленно поворачиваясь. В сапогах на шпильке я сама себе казалась высокой.

Она вздохнула и закрыла журнал, заложив страницу пальцем.

– Думаю, это ошибка. Помрачнев, я оглядела себя.

– Да, ты права, – сказала я, мысленно возвращаясь к содержимому своего шкафа. – Пойду надену что-нибудь другое.

Я повернулась идти, но она швырнула свой журнал в стену через всю комнату.

– Я не о том! – крикнула она, и я от неожиданности чуть не подпрыгнула.

Овальное лицо Айви скривилось, тонкие брови сошлись к переносице. Она села прямей, явно встревоженная.

– Рэйчел… – умоляющим тоном заговорила она, и я уже знала, о чем пойдет речь.

– Я не дам ему себя кусать, – сказала я, начиная злиться. – Я большая девочка, я могу о себе позаботиться. А уж после того, что я сегодня увидела, я точно его зубам не дам к себе притронуться.

С тревогой в карих глазах она подтянула под себя ноги. Выглядела она очень неуверенно – я ее такой не часто видела. Она зажмурилась и глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.

– Выглядишь ты прекрасно, – тихо сказала она, и я почти ощутила, как падает у меня кровяное давление. – Не дай ему тебя укусить, – негромко добавила она. – Не хочу убивать Кистена.

– Не дам ни за что, – пообещала я, стараясь поднять ей настроение. Я знала, что она может его убить: если он меня привяжет, это будет единственный способ наверняка разрушить связь. Время и расстояние тоже могли бы справиться, но Айви не из тех, кто полагается на судьбу. А она не перенесет, если он привяжет меня к себе после того, как ей я отказала. Каблуки моих сапог застучали медленней, когда я подходила к своей комнате, чтобы выбрать что-то поспокойнее. В этом платье я прямо напрашиваюсь на неприятности.

Стоя перед открытым шкафом, я перебрала плечики, надеясь, что что-нибудь вдруг выскочит с криком: «Надень меня, меня!». Я уже по второму кругу все перебирала и начинала думать, что у меня ничего нет не слишком откровенного и в то же время подходящего для выхода в город. Я за последний месяц уйму денег просадила на шмотки, должно же что-нибудь найтись! Мне стало слегка нехорошо при мысли о тающем счете в банке, но ведь Квен так и оставил те десять тысяч на кухонном полу. А я согласилась присматривать за Трентом… Тихий стук в дверь меня напугал, и я дернулась, прижав руку к шраму.

– М-м, – сказала Айви, по едва заметной улыбке понятно было, что ей понравилось захватить меня врасплох. – Прости. Я знаю, что ты не дашь ему себя кусать. – Она подняла руку, недовольная собой. – Это просто вампирское.

Я кивнула, я правда понимала. Мыс Айви достаточно долго живем вместе, чтобы она по неосознанному вампирскому инстинкту начала считать меня своей собственностью, пусть умом она и знала, что это не так. Вот почему мы больше не устраивали спарринги, вещи стирали по отдельности, не старались укреплять семейные узы или узы крови, а если она вдруг на полуслове бросала разговор и выходила из комнаты, я за ней не шла. Все это нажимало кнопочки ее инстинктов и привело бы нас как раз туда, где мы были семь месяцев назад, когда с трудом нащупывали, как нам с ней жить в одном доме.

– Держи. – Айви протянула мне коробочку, завернутую в зеленую фольгу и перевязанную фиолетовым бантом. – Подарок на солнцеворот, хоть еще и рано. Но я подумала, что на твоем свидании с Кистеном это придется кстати.

– Ой, Айви! – воскликнула я, беря красивую, явно упакованную в магазине коробочку. – Спасибо! Я… э-э… твой подарок еще не упаковала…

Упаковала? Я его еще не купила!

– Это ничего, – сказала она, явно волнуясь. – Я подожду. Я просто думала, что тебе может быть полезно… на вашем свидании… – промямлила она. Она нетерпеливо глянула на коробочку в моих руках: – Ну, открывай же.

– О'кей.

Я села на кровать, осторожно развязала ленточку и развернула упаковку – пригодится на будущий Год. На бумаге напечатаны были логотипы «Блэк кисс», и я перестала торопиться: хотелось продлить предвкушение. «Блэк кисс», черный поцелуй, – это эксклюзивный магазин, торгующий для вампиров. Я туда даже поглазеть не заходила. По одному внешнему виду продавцы поняли бы, что я у них и носового платка купить не смогу.

Под бумагой оказалась деревянная коробочка, а в ней на подложке из красного бархата лежала хрустальная бутылочка.

– О-оо, – выдохнула я, – спасибо!

Айви покупала мне духи с тех пор, как я сюда переехала – мы старались найти запах, который перебил бы липнущий ко мне ее аромат и помог бы ей держать в узде вампирские инстинкты. Духи для нас не романтический подарок, а что-то вроде вампирского антиафродизиака. У меня весь комод заставлен стройными рядами флакончиков той или иной степени эффективности. В общем-то духи скорее для нее предназначались, чем для меня.

– Их очень сложно добыть, – сказала она с некоторой неловкостью. – Надо специально заказывать. Мне о них папа рассказал. Надеюсь, тебе понравится.

– М-м-м! – протянула я, открывая крышечку и нанося капельку духов за уши и на запястья. Я глубоко вдохнула: мне показалось, они пахнут свежей зеленью и чуточку чем-то цитрусовым, чистый и холодный аромат с чуть более темными обертонами. Восхитительно. – Ох, они чудесные, – сказала я, вставая и порывисто ее обнимая.

Она замерла, и я отвернулась к комоду, делая вид, что не замечаю ее реакции.

– Хм, – сказала она, я повернулась и увидела ее ошеломленное лицо. – Работает!

– Что?… – насторожилась я. Что это она мне дала?

Айви не сразу встретилась со мной глазами.

– Они блокируют вампирское обоняние, – пояснила она. – Во всяком случае, чувствительность к самым тонким запахам, действующим на подсознание. – Она криво усмехнулась, сразу показавшись безобидной. – Я совсем не чую твой запах.

– Класс! – сказала я, оценив. – Надо ими все время пользоваться.

Айви поглядела на меня слегка виновато.

– Если хочешь. Но я забрала последний флакон, и не знаю, смогу ли достать еще.

Я кивнула. Она хотела сказать, что они стоят дороже, чем вода с Луны.

– Спасибо, Айви, – искренне сказала я. – Рада, что подарок понравился. – Она улыбнулась по-настоящему. – Счастливого зимнего солнцестояния. – Айви прислушалась: – Он приехал.

Рокот автомобильного мотора пробился в мое витражное окно. Я глубоко вздохнула и глянула на прикроватные часы.

– Точно как обещал.

Я повернулась к Айви, молчаливо умоляя открыть дверь.

– Не-а, – ухмыльнулась она, неосознанно сверкнув зубами. – Сама иди.

Она повернулась и ушла. Я еще раз себя оглядела, думая, что вырядилась вульгарно, а теперь должна в этом идти дверь открывать.

– Айви… – простонала я, идя за ней следом. Она не повернулась, только рукой отрицательно помахала, сворачивая в кухню.

– Ну ладно, – пробормотала я, стуча каблуками к входной двери. По дороге я включила свет в церковном зале, но сияющий в отдалении слабый свет плохо справлялся с мраком. Было час ночи, и все пикси спокойно похрапывали в моем столе и проснуться должны были только в четыре. В передней было темно, и, открывая тяжелую деревянную дверь, я подумала, что надо бы провести туда свет.

Тихо ступая туфлями по рассыпанной соли, Кистен попятился назад.

– Привет, Рэйчел, – сказал он, оглядывая мой прикид.

По появившейся во взгляде легкой напряженности я поняла, что догадалась верно: оделась я не так, как он планировал. Хотелось бы мне знать, что на нем надето под этим роскошным серым пальто. Оно доходило до самых ботинок и выглядело круто. Он еще и побрился – снял вечную щетину – и приобрел лощеный вид, к которому я не привыкла.

– Я не в этом пойду, – объявила я вместо приветствия. – Входи. Я переоденусь за пару минут.

– Без проблем.

На черном «корвете» у него за спиной таял снег. Кистен просочился внутрь, и я с грохотом закрыла дверь.

– Айви на кухне, – сказала я, направляясь к себе обратно. Он мягко ступал за мной по пятам. – День у нее был трудный. Мне она ничего не говорит, но, может, тебе скажет.

– Она мне звонила, – осторожно проговорил он. Я поняла, что он знает о том, что Пискари подтвердил свои претензии на псе. – Ты ведь не в этих сапогах пойдешь?

Я замерла на пороге своей комнаты.

– А чем тебя эти не устраивают? – спросила я. Единственное, в чем я как раз собиралась идти. Э-э… То есть из этого наряда единственное, а не вообще.

Кистен задрал высветленные брови. – Каблуки у них дюймов пять?

– Угу.

– Там лед. Шлепнешься и отобьешь… – Он спохватился. – Пятую точку отобьешь, в смысле.

Я улыбнулась. Мне нравилось, что он старается ради меня сдерживать язык.

– Зато я на них с тебя ростом, – самодовольно заявила я.

– Это я заметил. – Подумав секунду, он проскользнул в комнату раньше меня.

– Эй! – запротестовала я, когда он направился прямо к моему шкафу. – Убирайся из моей комнаты!

Не обращая на меня внимания, он зарылся в самый дальний угол, куда я засунула нелюбимые вещи.

– Что-то я здесь видел… – бормотал он. – О! – Он вытащил пару повседневных черных ботинок. – Начнем с этого.

– С этого? – возопила я, когда он отставил их в сторону и снова полез в шкаф. – У них вообще каблуков нет! А еще им четыре года и они из моды вышли. И что ты делаешь в моем шкафу?!

– Это классика, – обиженно сказал Кистен. – Они из моды не выходят. Наденешь. – Он опять пошарил в шкафу – видимо, на ощупь, потому что там в глубине ничего не разглядишь. У меня щеки загорелись, когда я увидела старый костюм, про который давно забыла. – Ну и уродство, – изумился он, и я выхватила вешалку у него из рук.

– Я в нем на собеседования ходила, – сказала я. – Он должен быть уродливым.

– Выброси. Хотя штаны сохрани. Сегодня их наденешь.

– Ни за что! – отрезала я. – Кистен, я сама могу себе вещи выбрать! Он молча поднял брови и вытащил из угла «никогда-туда-не-заглядывать» черную блузу с длинным рукавом, которую мне подарила мама три года назад. Выбросить ее я не смогла, потому что она была шелковая, хоть она и висела на мне до середины бедер, а вырез был такой низкий, что грудь у меня казалась еще меньше, чем была.

– И это, – сказал он. Я помотала головой:

– Нет. Она слишком длинная, и вообще это вкус моей мамы.

– Значит, у твоей мамы вкус лучше, чем у тебя, – добродушно хмыкнул он. – Надень под нее топ, и ради всего святого, не заправляй ее в штаны.

– Кистен, оставь в покое мой гардероб!

Но он полез туда снова и вынырнул с чем-то маленьким в руках. Я подумала, что это, наверное, театральная сумочка, вся в блестках, которую я купила как-то в помрачении ума, но я просто обмерла, когда он повернулся ко мне с невинного вида книжкой. Заглавия на коричневом переплете мягкой кожи не было. По блеску в Кистеновых глазах ясно было, что он знает, что это такое.

– Отдай! – Я потянулась за книжкой.

Злобно ухмыляясь, Кистен поднял ее над головой. Может, я и так бы ее достала, но пришлось бы на него карабкаться.

– Так-так-так, миз Морган… – протянул он. – Я поражен и восхищен. Где это вы раздобыли экземпляр «Руководства для свиданий с вампирами» Ринна Кормеля?

Я упрямо поджала губы, кипя от злости. Выставив бедро, я молча ждала. Он отступил на пару шагов и пролистал книжку.

– Ты ее читала? – спросил он, потом удивленно хмыкнул над одной из страниц. – О, вот это я забыл. Интересно, я так еще смогу?

– Да, читала. – Я вытянула руку. – Дай сюда.

Кистен оторвался от картинок, книжка была как в раме в его больших ладонях. Глаза у него слегка потемнели, и я выругала себя за дрожь возбуждения, пробежавшую по телу. Чертовы вампирские феромоны.

– О-о, книжка очень для тебя полезная, – сказал Кистен, глядя в дверь в сторону кухни, где чем-то громыхала Айви. – Рэйчел… – продолжил он тихо, делая шаг ко мне, – ты все мои секреты знаешь. – Не глядя, он загнул уголок страницы. – Что меня сводит с ума… Что неосознанно толкает меня… через… край…

Последнее слово он выговорил очень тщательно, и я подавила сладкую дрожь.

– Ты знаешь, как мною… манипулировать, – промурлыкал он. Забытая книжка свисала из пальцев. – – А к ведьмам руководство есть?

Он оказался всего в шаге от меня, а я не помнила, когда он подошел так близко. Сильно пахло шерстью от пальто, и еще головокружительно пахло кожей. Не помня себя, я выхватила у пего книгу; Кистен отступил на шаг.

– Даже не мечтай, – пробормотала я. – Мне ее дала Айви, чтобы я прекратила нажимать на ее инстинкты. Вот и все.

Я сунула книгу под подушку, и он разулыбался еще шире. Черт, если он ко мне притронется, я ему по роже съезжу.

– Вот где ей самое место, – хихикнул он. – А не в шкафу. Чтобы быстро подглядеть, если надо будет.

– Убирайся! – Я показала ему на дверь.

С хищной сексуальной грацией в каждом движении он пошел к двери, длинное пальто плыло над самыми ботинками.

– Волосы кверху подними, – сказал он от самого порога, ухмыляясь во все зубы. – Мне нравится твоя шея. Страница двенадцать, третий абзац снизу.

Он облизал губы, мгновенно спрятав блеснувшие клыки.

– Вон! – проорала я, подбегая и захлопывая дверь.

Вне себя от ярости, я посмотрела на шмотки, которые он сложил на кровати – хорошо хоть, я ее сегодня застелила. Шею слегка закололо, я накрыла ее рукой, прижала посильней, желая, чтобы покалывание скорее кончилось. Глянув на подушку, нерешительно вытащила из-под нее книгу. Так ее Ринн Кормель написал? Господи, этот тип в одиночку правил страной весь Поворот, и у него еще время оставалось, чтобы писать вампире-кие учебники по сексу?

Я открыла загнутую страницу, и запахло сиренью. Я была ко всему готова, я ведь эту книжку дважды прочитала и скорее пришла в ужас, чем прониклась, но на выбранной Кистеном странице говорилось всего лишь об использовании ожерелий. Очевидно, чем больше прикрывать шею, тем притягательней она становится. Носить готские вороха цепочек, столь популярные в последнее время – это все равно что в прозрачной комбинации разгуливать. Совсем голая шея – почти так же плохо, это вызывающая, просто крышесносная заявка на вампирскую нетронутость.

– Хм, – пробормотала я, закрывая книгу и бросая ее на мой новый прикроватный столик. Может, стоит ее перечитать. Я оглядела выбранные Кистеном вещи: кажутся старомодными, но я их напялю. А когда Айви ему скажет, что я в них тяну лет на сорок, пусть подождет, пока я опять переоденусь.

Я быстро стянула сапоги, отшвырнула их в сторону. Серые брюки оказались на шелковой подкладке, я об этом совсем забыла. Они приятно скользили по ногам. Я выбрала черный топ – без Кистеновой подсказки – и надела длинную блузу поверх него. Она никак не подчеркивала мои выпуклости, и я угрюмо повернулась к зеркалу.

И застыла в изумлении.

– Черт, – прошептала я. Я хорошо смотрелась в своем черном платье и сапогах. Но в этом?… В этом я выглядела… концептуально. Припомнив страницу двенадцать, я отыскала самую длинную свою золотую цепь и надела ее через голову. – Сотня чертей, – выдохнула я, вертясь, чтобы посмотреть на себя в разных ракурсах.

Выпуклостей никаких видно не было, одни чистые прямые линии, но мягкое сочетание скромных брюк, шелковой блузы и золотой цепи вопило об уверенности в себе и привычном богатстве. Моя светлая кожа приобрела мягкий алебастровый оттенок вместо болезненной бледности, а спортивная угловатость сменилась обтекаемой плавностью. Я казалась другим человеком. Даже не знала, что могу выглядеть элитарной богачкой.

Я несмело собрала волосы и придержала их над головой.

– Bay, – прошептала я, когда моя концептуальность превратилась в элегантность. Результат перевешивал смущение, которое я испытаю, дав Кистену доказательство, что он может одеть меня лучше, чем я одеваюсь сама.

Порывшись в ящике, я отыскала и активировала последний готовый амулет для укрощения моих буйных волос, потом собрала их на темени, оставив несколько изящных локонов на висках. Добавила еще пару капель новых духов, проверила макияж, спрятала амулет под блузу и прихватила маленькую сумочку, потому что сумка, которую я носила на плече, испортила бы все. На минуту я задумалась – отсутствие обычных моих амулетов меня тревожило, – но я ведь на свидание шла, а не на работу. А если дойдет до драки с Кистеном, то без лей-линий не обойтись.

Тихо ступая мягкими подошвами ботинок, я вышла из комнаты и прошла на звук приглушенной беседы Кистена и Айви в освещенный янтарным светом церковный зал. У двери я задержалась, заглядывая внутрь.

Эти двое разбудили пикси, и теперь мелюзга летала везде, концентрируясь у рояля Айви – они там в пятнашки играли между струн и молоточков. Казалось, воздух едва слышно гудит, и я сообразила, что от вибрации крылышек пикси резонируют струны.

Айви с Кистеном стояли у выхода в переднюю. Она – с тем же беспокойным, упрямым видом, с каким она немного раньше отказалась говорить со мной. Кистен озабоченно склонился над ней, руку положил на плечо.

Я нарочито кашлянула, Кистен тут же убрал руку. Айви сменила позу на обычную невозмутимо-хладнокровную, но под ней я угадывала пошатнувшуюся уверенность в себе.

– А, да, так лучше, – сказал Кистен, глянув на меня.

Глаза сверкнули на миг при виде цепи у меня на шее.

Он расстегнул пальто, и я на ходу оценивающе пробежала по нему глазами. Неудивительно, что он решил меня переодеть. Он выглядел потрясающе: итальянский темно-синий в тончайшую полоску костюм, блестящие туфли, волосы убраны назад и едва ощутимо пахнут шампунем… И он улыбался мне с победительной уверенностью. Цепь, которую он всегда носил, чуть заметно поблескивала под воротником накрахмаленной белой рубашки. На шее красовался элегантный галстук, а по жилету бежала часовая цепочка. Стройная талия, широкие плечи, узкие бедра – придраться было не к чему. Абсолютно.

Айви удивленно моргнула, разглядев меня.

– Когда ты это купила? – спросила она, и я широко улыбнулась.

– Кист все нашел в моем шкафу, – весело сказала я: другого признания в отсутствии у меня вкуса он не услышит.

Мы собирались на свидание, так что я подошла к Кистену. Ник получил бы поцелуй, но под взглядами Айви и Дженкса – в случае Дженкса буквально «под» – некоторая осмотрительность оправдана. И вообще сегодня со мной не Ник.

Дженкс приземлился на плечо Айви:

– Надо ли мне тебя предупреждать? – спросил он Кистена тоном заботливого папочки, поставив руки на бедра.

– Нет, сэр, – совершенно серьезно ответил Кистен, и я с трудом удержала улыбку.

Зрелище четырехдюймового пикси, грозящего пальцем шестифутовому живому вампиру, было бы комичным, если бы Кистен не воспринял его так серьезно. Но угрозы Дженкса – самые настоящие и вполне осуществимые. Убийц-пикси еще трудней остановить, чем фейри. Они бы правили миром, если бы захотели.

– Хорошо, – сказал Дженкс, явно удовлетворенный.

Я стояла рядом с Кистеном, перекатываясь с носка на пятку в своих ботинках, и смотрела на всех. Все молчали. Чувство было на редкость странное.

– Ну идем? – наконец предложила я.

Дженкс хихикнул и упорхнул загонять своих детишек обратно в стол. Айви еще раз пристально глянула на Кистена и вышла из зала. Включился телевизор – раньше, чем я ожидала. Я оглядела Кистена и подумала, что сейчас он от своего байкерского имиджа дальше, чем корова от балерины.

– Кистен, – спросила я, касаясь пальцами своей цепочки. – Что означает вот это?

Он наклонился немного ближе.

– Уверенность. Ничего не ищет, но за закрытыми дверями – оторва.

Он выпрямился, а я подавила дрожь возбуждения. О'кей. Такое… пойдет.

– Разреши подать тебе пальто, – сказал он, и я несчастно вздохнула, идя в переднюю следом за ним.

Мое пальто. Жутчайшее пальто с фальшивым мехом на воротнике.

– Упс, – произнес Кистен. В просачивающемся из зала свете видны были нахмуренные брови. – Что я тебе скажу… – Он снял свое пальто. – Надевай мое. Его и женщина может носить.

– Нет, погоди, – возразила я, делая шаг назад, пока он не надел его на меня. – Не такая я дурочка, клыкастик. Не хочу пахнуть тобой. У нас целомудренное свидание, и я не собираюсь нарушать правило номер один и смешивать наши запахи, еще не выйдя даже за порог.

Он улыбнулся, блеснув в полумраке белыми зубами.

– Поймала за руку, – признал он. – Но что ты наденешь? Это?!

Я невольно скривилась, глянув на пальто.

– Ладно, – сдалась я. Ужасно не хотелось портить мой новый элегантный облик нейлоном и искусственным мехом. И новые духи мне помогут… – Но я его надену совсем не для того, чтобы наши запахи смешались. Это понятно?

Он кивнул, но его улыбка заставила меня заподозрить обратное. Все же я разрешила ему надеть на меня пальто. Взгляд у меня слегка затуманился, когда тяжесть пальто уютным теплом легла мне на плечи. Может, Кистен теперь и не чувствовал мой запах, но я-то его запах чувствовала, и сохраненное тканью тепло его тела согревало меня. Кожа, шелк и едва уловимый запах свежести от лосьона после бритья образовали такую смесь, что мне стоило труда не дышать слишком глубоко.

– А ты как же? – спросила я.

Он теперь остался в одном пиджаке.

– В машине тепло. – Он убрал мою руку с дверной ручки, галантно сказав: – Позволь мне. У нас свидание. Позволь мне вести себя соответственно.

Я это считала чепухой, но все же позволила ему открыть дверь и взять меня под руку, когда он помогал мне спуститься по припорошенным снегом ступенькам. Снег начался вскоре после заката, и безобразные серые пятна, оставленные снегоочистителями, уже прикрыла девственная белизна. Морозный воздух был неподвижен – ни ветерка. Меня уже не удивило, что он придержал для меня дверцу машины, и, устраиваясь на сиденье, я невольно чувствовала себя по-особому. Кистен захлопнул дверцу и обошел машину. Кожаные сиденья были теплыми, с зеркала заднего вида не свисало картонное дерево. Я перебрала диски на стойке, пока Кистен садился в машину. Диапазон был от Корн до Джеффа Бека, и даже был диск с григорианскими песнопениями. Он слушает пение монахов?

Кистен включил печку на полную, как только машина взяла с места. Я поглубже села на сиденье, наслаждаясь ровным рокотом двигателя. Он без сомнения был мощнее, чем у моей маленькой машинки, и громом перекатывался у меня в позвоночнике. Кожа на сиденьях тоже была лучшего качества, и красное дерево приборной доски было самое настоящее, не имитация. Я ведьма, я точно знаю. '

Мне не хотелось сравнивать машину Кистена с побитым грузовичком Ника, но трудно было удержаться. И мне понравилось, что со мной обращаются по-особому. Не то чтобы с Ником я не чувствовала себя особенной, но сейчас было иначе. Приятно было хорошо одеться, даже если мы в конце концов окажемся в забегаловке вроде «Микки-д». А это было вполне реально, учитывая, что Кистену разрешено потратить всего шестьдесят баксов.

Но глянув на него, сидящего рядом, я вдруг поняла, что мне все равно.