"Холодный огонь" - читать интересную книгу автора (Кимбэлл Тереза)

4

Дорога к дому Барта не заняла много времени. И не только потому, что здание располагалось в той части города, где находился аэропорт, — к этому дому легко было добраться, минуя главную магистраль. Жилище Гари не являлось частью уродливого бетонного сооружения, а представляло собой хорошо отделанный особняк с террасой, палисадником и гаражом. Вокруг росли тропические растения. Это было замечательное место в городе, одинаково удобное и для деловых встреч, и для развлечений.

Сам дом, спроектированный известным современным архитектором, прекрасно вписывался в окружающий ландшафт. И кухня и гостиная выходили огромными окнами в небольшой сад. Гейби и Гари прошли по коридору через стеклянные двери на кухню, где доминировали белые тона. Она была оснащена самыми последними новинками кухонной утвари. Вообще внутреннее убранство дома выглядело ультрасовременным, удачно сочетающим роскошь и удобства. Гостиная и столовая внизу были обставлены мягкой кожаной мебелью. Здесь царили черный, белый и красный тона с элементами зеленого и пурпурного для придания экзотического эффекта. Немало денег ушло на последний крик моды — лампы на стенах в гостиной. Нигде не ощущалось никакого намека на старину — все было современным, сегодняшним.

Для всех. Может быть, только за исключением Гейби. Такой мужчина, как Гарет Барт, нуждался в женщине. И единственный вопрос, который здесь возникал: как долго он не заменит ее другой?

— Твой обычный джин с тоником? —спросил Гари, ставя багаж на пол и направляясь к холодильнику.

— Да, спасибо.

Обратной дороги уже нет. Жребий брошен. Уик-энд начался.

Еда, выпивка, женщина… Вот три составляющие полноценного отдыха такого великолепного представителя сильной половины человечества, как Барт. Она наблюдала, как он кладет кусочки льда в стакан и наливает туда джин. Гари тоже любил джин с тоником, но сегодня ему, наверное, потребуется кое-что покрепче.

— Может быть, приготовить что-нибудь? — спросила Гейби. — Это нетрудно сделать из полуфабрикатов, что есть в холодильнике. Чего бы ты хотел?

Он посмотрел на нее взглядом, который был красноречивее любых слов.

— Позже, — произнес он.

Гейби ощутила знакомое покалывание кожи, и горячая волна желания пробежала по ее венам. Она с трудом заставила себя повернуться и открыть дверцу буфета, где стояли вазы. Гейби не хотела, чтобы ее фиалки завяли. Ей казалось необходимым сохранить их живыми как можно дольше. А тем временем Гари нетерпеливым жестом снял с себя куртку и швырнул на стул. Уголком глаза она заметила, как Гари сделал несколько больших глотков из-стакана, а затем, прихватив другой, направился к ней. Он поставил ее джин с тоником на раковину позади нее.

Провокационно Гари коснулся рукой ее бедра, когда она, повернувшись к нему спиной, закрывала кран и ставила вазу на стол. И вдруг крепко прижал ее к себе.

Подбородком он сдвинул волосы в сторону и начал покрывать шею Гейби горячими поцелуями.

— Я соскучился по твоему запаху, — прошептал он, прокладывая дорогу губами к ее уху и проводя языком по кудряшкам на висках.

— Гари… Дай мне хотя бы повернуться к тебе, — произнесла она, отводя голову и пытаясь взглянуть ему в лицо.

Глаза любимого были полузакрыты, но все же ей удалось разглядеть в них чувственный блеск, когда он целовал ее щеки и виски. Все ее существо трепетало от ожидания. Она склонила голову ему на плечо и позволяла находить все новые цели на своем теле для массированных атак его губ. Рука Гари скользнула на теплую поверхность женской груди, и пальцы принялись по-хозяйски ласкать ее. Спазм неизъяснимого удовольствия свел ее живот и распространился по всему телу.

— Я так хочу тебя, — сдавленно произнес Гари.

— Дай же и мне поцеловать тебя, дорогой, — умоляла Гейби голосом, хриплым от желания.

— Подожди, мне необходимо прикоснуться к каждому уголку твоего тела. Мне необходимо быть уверенным, что я ничего не забыл. Я так скучал по тебе эти три недели.

— Но я тоже скучала по тебе, — протестующе произнесла Гейби.

— И нет никакого другого мужчины?

—Нет.

— Их не было и не будет?

Она отрицательно покачала головой, чувствуя, что уже' не в состоянии произнести ни слова. Его губы страстными поцелуями покрывали каждый дюйм ее шеи. Казалось, он хочет пробить губами брешь в ее артериях и попробовать на вкус кровь.

Гейби приникла к нему, словно приглашая его покрепче заключить в свои объятия. Разгадав это желание, он еще сильнее прижал ее к себе, наслаждаясь покорной податливостью тела молодой женщины.

Его горячее дыхание обожгло ее ухо,

когда он прошептал:

— Никогда, слышишь, никогда не позволяй это делать никакому другому мужчине.

— Не буду, — едва смогла вымолвить Гейби, покоряясь его власти.

Крепкие мужские руки скользнули по ее бедрам, нежно поглаживая их. Она чувствовала силу и мощь его желания и повела бедрами, чтобы еще больше разжечь пламя страсти. Лишь сбившееся дыхание явилось его реакцией на это движение. Твердое решение Гари контролировать себя было вызвано стремлением обладать не только ее телом, но и душой, завладеть ею полностью, доведя до сумасшествия, чтобы Гейби никогда не смогла забыть этих ласк, никогда не смогла представить другого мужчину на его месте.

Действовать так заставил Гари сегодняшний разговор в аэропорту, посеявший в его душе некоторую неуверенность.

— Дорогой, не обращай внимания на слова, сказанные мной сегодня по телефону, — с придыханием произнесла Гейби. — Я была очень сердита на тебя, потому что ты мне не звонил.

— Моя маленькая кошечка, — промурлыкал он своим бархатным голосом, используя все возможные опасные полутона. Держа в своих объятиях, Гари несколько раз повернул ее вокруг себя, чтобы получше рассмотреть. Его губы сложились в дьявольски соблазнительную улыбку, а в глазах сверкнула страсть. — Тебя необходимо научить, что нельзя играть с огнем, — насмешливо закончил он.

— Я просто очень ждала тебя, Гари, вот и все. И чувствовала себя ужасно одинокой…

— Но и я скучал без тебя.

Гари взял ее за подбородок. Его глаза блеснули, всматриваясь в нее. Гейби понимала, что разбудила в нем дьявола. Он хочет обладать ею сегодня ночью, делать с ней все, что захочет. Эта мысль возбуждала ее. Сейчас Гари был похож на самца животного, осматривающего свою территорию и утверждающего полный приоритет над ней. Все сомнения по поводу их отношений у нее сейчас рассеялись. Ее душа и тело были взбудоражены агрессивной сексуальностью Гарета Барта.

Мужчина целовал ее жадно и страстно. Однако у него все еще хватало сил не касаться ее губ языком. Но вот и он начал прокладывать себе путь в влекущие глубины ее рта, разжигая дикую страсть и ответную реакцию. Этот заставляющий забыть обо всем поцелуй возбудил в женщине целую волну бешеных желаний. Ее пальцы коснулись густой массы мужских волос. И тут она почувствовала, как руки Гари сжимают ее грудь, набухшую от контакта с его крепким телом.

Сильные цепкие пальцы коснулись нежной женской кожи. Затем руки его снова скользнули к ее бедрам. Гейби откинула голову назад, и глаза ее удивленно раскрылись, когда она почувствовала, что он снимает с нее нижнее белье, явно желая заняться любовью прямо сейчас.

— Не здесь, Гари, — с трудом выдохнула Гейбриела.

Но его страсть жаром обдала ее тело.

— Здесь, — прохрипел он.

Она почувствовала, как напряженная мужская плоть коснулась ее обнаженного тела. Женщина вздрогнула и напряглась, но умелые ласковые руки успокоили ее, заставили покориться.

— Здесь и сейчас.

Эти слова не прозвучали приказом, да Гейби и не думала сопротивляться, когда сильные руки приподняли ее за ягодицы и усадили на край раковины. Горячая мужская плоть вошла в нее с бешеной настойчивостью. Одна рука крепко прижала ее к себе, в то время как другая, скользнув по волосам, заставила лицо Гейби приблизиться к губам Гари. Она чувствовала себя подавленной мощной сексуальной энергией, которая исходила от ее возлюбленного и пронизывала все ее существо. Гейби буквально растворилась в этом мужчине, со всей полнотой наслаждаясь сладким пленом.

Почему я люблю его? — думала она. Почему, почему, почему? Ведь для любви нужно что-то более сильное, чем примитивная страсть. Но тем не менее женщина не могла разомкнуть свои сплетенные вокруг его талии ноги, не могла отказаться от того мира, который сейчас они вместе делили. И не могла не сходить с ума, чувствуя всепоглощающий апокалиптический оргазм.

Все мысли превратились у нее в голове в бессвязную вереницу лишенных смысла слов, когда Гари, продолжая двигаться внутри нее, наслаждался ею точно так же, как она наслаждалась им. Гейби обожала эти драгоценные минуты единения с ним. Они были ей дороги больше, чем любые другие. Он сжимал ее в своих объятиях с такой всепоглощающей нежностью, что на какую-то долю секунды она поверила в то, что это любовь. Но Гейбриела знала, что Гари просто был хорошим любовником и точно так же обращался бы с любой женщиной.

Он потерся щекой о ее волосы, когда она положила голову ему на плечо. Сейчас Гари представлял собой странную смесь жесткости и чувственной нежности. Гейби захотелось узнать, что он в эту минуту ощущает.

— Мне кажется, что не следовало говорить

с тобой о другом мужчине, — предположила она, обнимая его за шею и осторожно спуская ноги на пол. — Ты вел себя как безумный.

— Да, ты права, не стоит такие порывы вводить в привычку, — согласился Гари.

— Что же ты еще хочешь? — поинтересовалась Гейби.

— Я покажу тебе.

Он поднял ее на руки и отнес в спальню, и они снова занялись любовью. На этот раз Гари действовал медленнее и не с такой собственнической жадностью. Уделяя внимание каждой частичке ее тела, лаская с проникновенной чувственностью, стремясь скорее отдать, чем взять каждую кроху наслаждения.

И Гейби решила, что он не способен вести себя так ни с какой другой женщиной. Теперь она была в этом уверена. Гейби —единственная в его жизни. Если бы только Гари мог быть более заботливым и внимательным к ней вне сферы их сексуальных отношений, то она почувствовала бы себя самой счастливой женщиной в мире. Так думала она, ощущая его тело и внутри себя, и снаружи.

Гейби любила это тело. Любила ощущать его твердые мускулы под гладкой кожей. Любила смотреть на него, такое оно было сильное и великолепно сложенное. Любила прикосновение кожи, подобной шелку, и контрастную жесткость густых волос. Любила длинные мускулистые ноги. Вот так лежать с ним рядом после долгого, страстного занятия любовью было для Гейби верхом блаженства.

Тут Гари перевернулся на спину, увлекая ее за собой, так что она оказалась распростертой на его груди. Он поглаживал ее волосы так, как ласкают кошку. Наверное, Гейби и была как бы его домашним животным — любимчиком, рядом с которым Гари снимал внутреннее напряжение.

Возможно, она очень много значила для него, но он никогда не говорил об этом. Ни разу не сказал: «Я люблю тебя». Не из-за того ли, что Гари Барт был предельно честным человеком и не мог заставить себя признаться в том, чего по-настоящему не испытывает. Или же он просто не способен обнажить свою душу? А может, нечто в его прошлом не давало ему права любить кого-нибудь.

Гейби подняла голову, надеясь прочесть ответ у него на лице, но увидела там лишь выражение полного удовлетворения и расслабленности.

— Я думала, что сначала будет выпивка, потом еда, а уж потом это, — лукаво заметила она, коснувшись его губ своими тонкими белыми пальцами.

— Но я же выпил, — принялся он шутя оправдываться.

— Всего один глоток.

— Этого оказалось достаточно.

— А как насчет еды?

Он играючи ухватил ее за палец, а затем медленно, с удовольствием потянулся.

— Приоритеты иногда должны меняться.

Она иронично улыбнулась.

— Но твои приоритеты меняются довольно предсказуемо, Гари. Он приподнял бровь.

— Ты что, чем-то недовольна, дорогая?

— Нет, — со вздохом ответила Гейби. Как могла она быть недовольна той вдохновенной артистичностью, с которой ее перенесли в другой, сказочный мир, свободный от проблем реальности.

И тут он, внимательно взглянув на нее, неожиданно произнес:

— Что бы ты ответила мне, если бы я сказал, что люблю тебя?

Ее сердце затрепетало. Гейби взглянула на него одновременно и с надеждой и с подозрением. И последнее победило. Ведь она знала, что всегда найдется рациональная причина тому, что делает бизнесмен Барт. Он говорит и действует согласно разуму, а не чувствам. Скорее всего Гари просто хотел закрепить их отношения на прежнем уровне.

Гарет Барт никогда ничего и никого не любил в своей жизни. Включая своих отца и мать. Лишь к сестре он сохранил некоторую привязанность.

— Я бы сказала, что ты лжешь, — ответила она с насмешливой гримасой, с помощью которой надеялась скрыть свою боль.

— Почему?

— Вспомни, что ты говорил мне в аэропорту всего пару часов назад, указывая на выход?

— Но я предоставил выбор тебе.

— Да, но это отнюдь не наполняет меня уверенностью, что ты любишь меня, дорогой.

Его губы обиженно скривились.

— Но то же самое могу сказать и я после разговора с тобой по телефону сегодня утром.

Она тяжело вздохнула, но промолчала.

— Ты полагаешь, мы совсем не подходим друг другу? Ты можешь ответить мне сейчас? — нежно промурлыкал Гари.

Его пальцы тихонько поглаживали ее позвоночник, заставляя трепетать от наслаждения.

В его вопросе чувствовалась уверенность, что он способен полностью удовлетворить ее сексуально.

Гейби все же устояла.

— Я тебе уже сказала, Гари, что дам ответ в воскресенье вечером.

— Ты скажешь, любишь меня или нет?

— Ответ будет другим — останусь ли я с тобой или нет!

Он рассмеялся, но глаза его стали грустными.

— Гейби, а ты знаешь, что такое любовь?

— А ты знаешь? — Она произнесла эту фразу с вполне уместным, как ей казалось, скепсисом.

Его губы скривились в усмешке.

— Думаю, что нет.

Да, он считает верно, с горечью подумала Гейби. Ну что ж, теперь, когда он сам заговорил на тему, которой раньше они никогда не касались, самое подходящее время окончательно выяснить, что она значит для него.

— Ты говоришь, что любишь меня. А если тебе придется выбирать между мной и бизнесом, что ты предпочтешь, Гари?

— Это риторический вопрос. Такого никогда не может произойти, — ускользнул он от прямого ответа.

— Но все-таки, что ты выберешь? — продолжала всерьез настаивать Гейби.

— В настоящий момент?

Если и был подходящий момент выяснить то, что так волновало Гейби, то это именно сейчас, когда Гари чувствовал себя расслабленным и довольным жизнью.

— Да! Именно в настоящий момент. Не было ни одной секунды колебания. Гари прямо взглянул на нее и произнес:

— Я выберу работу!

Абсолютно честный и прямой мистер Барт! Слишком честный и прямой, чтобы обладать способностью любить кого-нибудь! Она, конечно, знала это, но все равно удар оказался чувствителен.

Гейби перевела дыхание. Потом как можно безразличнее спросила:

— У тебя есть на то какие-либо особые причины?

— Нет, просто бизнес более предсказуем, — последовал обескураживающий ответ.

— И это все? |

Словно дикий зверь, он перевернул ее на спину, наваливаясь сверху с бешеной силой, и почти прорычал:

— Сегодня утром ты сказала, что уходишь от меня. А сейчас! Чем ты занимаешься?!

Гейби уставилась на него, потрясенная таким резким изменением настроения. Оказалось, что ее в общем-то слабые попытки сопротивления затронули самые потаенные чувства Гари, о которых она даже не подозревала.

— Пожалуй, не надо ждать воскресенья. Все это в последний раз. Твое наплевательское отношение ко мне перешло все границы, — безнадежным тоном констатировала Гейби.

Его лицо стало каменным.

— Что ты хочешь, что бы я делал? Приносил тебе в постель каждое утро чашку кофе?

— Что ж, это неплохая идея!

— Если ты желаешь иметь мужа-няньку, .такого, как у моей сестры, то поищи его где-нибудь в другом месте! Эта роль мне всем не подходит!

— Я знаю об этом, Гари, — усмехнулась она. — Ты не уступишь ни дюйма.

Его глаза становились все мрачнее, а ведь совсем недавно они излучали такую нежность.

— Да, — печально заметил он, — видимо, эти выходные станут самыми противными в моей жизни.

— Вот чего я и добиваюсь, — мстительно произнесла Гейби. — Так что нам обоим будет лучше, если я сейчас уеду.

Гари нервно рассмеялся.

— Насколько я понял из твоих бессвязных рассуждений, ты считаешь, что все, что мне нужно от тебя, — это физическое удовлетворение? Ты уверена, что только секс влечет меня к тебе, да?

Да, именно так она и думала. За какие-нибудь полтора часа через ее душу прошла вся гамма человеческих чувств — от любви до ненависти к этому человеку. И Гейби обхватила себя руками за плечи, сдерживая дрожь и как бы пытаясь защититься от этих сильных эмоций.

— Дай мне все объяснить тебе, моя птичка, — неожиданно нежно заговорил он. — Ни одно женское тело в мире само по себе не сможет удержать меня около себя. Или заставить возвращаться к нему снова и снова. Каким бы прекрасным оно ни было. А ты очень красива. Настолько, насколько мужчина может мечтать.

— Тогда что же заставляет тебя возвращаться ко мне? — хрипло спросила она, все еще дрожа от переполнявших чувств.

Он тихо улыбнулся.

— Твоя мягкая податливая натура.

— То есть, ты хочешь сказать, что можешь получить от меня все, что захочешь, да? — горько произнесла Гейби.

Он весь как-то подобрался, напрягся, а в глазах блеснул вызов.

— Получить? Ты сказала получить? То есть это значит, что удовольствие от нашего общения с тобой получаю один я?

Она вспыхнула, не в силах отрицать его слова. Гейби всегда страстно желала его. И была желанна. Но этого недостаточно. Этого никогда не будет достаточно для нее.

— Мне тоже хорошо с тобой, — призналась Гейби, но в глазах ее был упрек. — Но ты заставляешь меня чувствовать себя лишь машиной для секса с тобой!

Его голова дернулась, словно от удара. Он инстинктивно высвободил свою руку из-под ее руки.

— Я не рассматриваю и никогда не буду рассматривать никакую женщину лишь как сексуальный объект, — отрезал Гари, и глаза его вспыхнули ледяным блеском. — Я уже много лет назад сошел с дороги, где в попутчиках одни лишь страсти, — твердо добавил он.

Гари молниеносно вскочил с кровати и направился к встроенному шкафу. Гейби обеспокоилась: каким-то образом ее слова оживили в его памяти неприятные воспоминания, которые причиняли ему почти физическую боль.

— Куда ты собираешься? — встревоженно спросила она, пытаясь понять, означают ли его действия отказ от занятия любовью с ней. А может быть, он решил, что действительно пора расстаться окончательно?

— Приготовить что-нибудь поесть, — на удивление спокойно произнес Гари, даже не взглянув на нее. Он открыл шкаф и вынул оттуда свой любимый махровый халат.

— Я думала, ты захочешь, чтобы я приготовила чего-нибудь, — мрачно произнесла женщина. — У тебя несносный характер! — крикнула она ему вслед, когда он уже подходил к двери.

Гари остановился и посмотрел на нее.

— Но мы неплохо делаем одну вещь, да, Гейби? — Он развернулся и вышел из комнаты.

Еще несколько минут после его ухода у нее пылали щеки и она думала о том, каким невыносимым человеком был Гарет Барт. Затем Гейби соскользнула с кровати. Подойдя к шкафу, она забавно сморщилась своему отражению в зеркале, вмонтированном в дверцу. Да, конечно, эта красотка замечательно сложена и необыкновенно женственна.

Может быть, Гари и думает, что не относится к ней как к сексуальному объекту но использует ее именно так. Между прочим, она прекрасно подходит к его спальне. Эта мысль пришла ей в голову, когда Гейби заметила в зеркале отражение кровати.

Красные сатиновые простыни и наволочки. Дорогое покрывало, выдержанное в ядовито-желтых, нежно-зеленых, фиолетовых, пурпурных, голубых, красных тонах. Ковер темно-зеленого цвета — прекрасное дополнение к нему. Стереосистема и колонки черного цвета и огромный телевизор «Панасоник». В эту цветовую гамму Гейбриела как-то очень органично вписывалась.

Она надела шелковый в кружевах пеньюар. Какой смысл оставаться в спальне Гари, когда его здесь нет.

Он не слышал, как Гейби спустилась вниз. Толстый ковер скрывал малейший звук ее шагов. Женщина остановилась в дверном проеме между столовой и кухней, наблюдая за возлюбленным. Сейчас ей страстно хотелось прочитать его мысли.

Хлопнув дверцей холодильника, он бросил замороженную индейку в раковину Потом снова открыл холодильник и, выдвинув овощной отсек, вынул оттуда несколько луковиц. Затем ногой захлопнул дверцу. Луковицы тоже кинул в раковину. Это было привычкой Гари — очищать лук под струёй холодной воды.

В каждом его движении чувствовалось напряжение. Хотя секс и расслаблял Гари, но в данном случае он не помог. Или, может быть, подействовал лишь на очень копоткое время. Но в этом не было ничего странного, потому что сегодня все происходило не так, как обычно. Ясно, что он снова хотел получить назад свою мягкую, покладистую кошечку, а не мегеру, которая портила долгожданные выходные наедине с любимой.

Гари выглядел очень уставшим. Мелкие морщинки залегли вокруг глаз. От уголков рта вниз шли две глубокие складки. Да, ему пришлось много поработать. Он полностью отдавал себя делу, и, без сомнения, последние три недели выжали из него все соки. Гари, конечно же, не хотелось сейчас заниматься приготовлением пищи. Только чувство голода или протеста могло заставить его делать такую несвойственную ему и наверняка нелюбимую им работу.

Или, возможно, желание что-то доказать ей. А может быть, и все это вместе.

— Тебя устроит индейка или приготовить что-нибудь другое? — небрежно спросил, заметив ее, Гари.

Гейбриела не могла вынести такого с собой обращения. Может быть, ей действительно лучше уйти сейчас? Но она дала себе слово провести весь уик-энд с ним.

— Почему бы нам не пойти в «Дольче вита»? — предложила Гейби. — Это всего лишь в нескольких кварталах отсюда. Тебе ведь всегда нравилось, как там готовят.

Это был его любимый итальянский ресторан. Может быть, там они смогут немного расслабиться за бутылочкой вина и прекрасной едой. А прогулка по ночному воздуху также поможет скинуть лишнее напряжение. К ее немалому удивлению, идея понравилась Гари.

— Но нам тогда придется снова одеваться, — заметил он. И тоскливое выражение его лица сменилось легкой улыбкой.

— Я не буду возражать, если ты согласен.

Он пересек кухню, направляясь к Гейби. Подойдя к ней вплотную, он обнял ее за талию с необычайной нежностью и подарил поцелуй, который перевернул женщине всю душу.

— Мир? — прошептал он.

— Мир, — прошептала она. Гари погладил ее по щеке, все еще с каким-то опасением всматриваясь в лицо Гейби. Затем повернулся и уверенно направился к телефону.

— Я позвоню в «Дольче вита» и закажу столик.

Еще час назад она наполнила вазу водой, чтобы поставить туда букетик фиалок. Но тогда Гари, словно вихрь, налетел на нее, не позволив сделать это. И теперь она решила завершить начатое.

Гейби знала, что он наблюдает за ней.

Но ему ее действия ничего, видимо, не говорили — Гари слишком мало значения придавал своему подарку. А ей он очень нравился. Она еще раз поднесла фиалки к лицу, чтобы вдохнуть их аромат, а затем доставила в воду. Гейби пообещала себе, что позже обязательно отнесет вазу в спальню и поместит на туалетный столик. Тогда она сможет смотреть на милый букетик, когда Гари будет заниматься с ней сексом, и представлять себе, что этот подарок — свидетельство его любви. Гейби не видела ничего глупого в подобном самообмане — уик-энд был прощальным. Потом ей придется лицом к лицу столкнуться с грубой реальностью.

Когда Гари повесил трубку, она вопросительно взглянула на него.

— Все в порядке? — спросила Гейби.

— Мда… Нам оставят столик. Неужели тебе так понравились цветы?

Она с трудом справилась с замешательством, которое вызвали его слова.

— А ты думаешь, что нет? Он небрежно отмахнулся.

— Мне кажется, ты никогда не придавала значения таким вещам. Да и я нахожу их… несколько искусственными.

— Почему?

Его лицо приняло твердое и суровое выражение.

— Наверное, потому, что никто и никогда не делал мне никаких подарков.

Бедный Гари. Нелюбимый и нелюбящий.

Люди смотрели на него, восхищаясь его достижениями, не задумываясь о цене этих успехов. Горький мрак царил в душе Гарета Барта. Он добровольно изолировал себя от остальных людей. Но ему, бесспорно, был кто-то нужен. Близкая душа, человек, который смог бы заботиться о нем ради него самого. И Гейби почувствовала, что стала ближе ему и сможет лучше понимать его.

Теперь она поняла, почему он так смущенно преподносил ей эти цветы. Гари считал нечестным покупать расположение к себе. И это открытие помогло ей совсем по-другому оценить многие его поступки.

Когда он был ребенком, его никто не любил. А она — единственная девочка в семье — была избыточно одарена любовью родителей и старших братьев. Может быть, поэтому Гейби так остро чувствовала недостаток внимания к себе со стороны Гари. Она ждала от него того, чего он не мог ей дать. Ему приходилось объяснять совершенно очевидные для нее вещи.

— Эти цветы не плата за какие-то услуги, — сказала она мягко. — Тебе вообще не нужно ничего покупать. Если ты остановишь машину и сорвешь для меня несколько полевых цветов, это станет доказательством тому, что некий Гарет Барт хотя бы иногда думает обо мне. — Ее губы сложились в ироничную улыбку. — Точно так же, как эти три недели молчания показали, что, когда меня рядом с тобой нет, я для тебя не существую. — Она умоляюще взглянула на него, желая услышать правду. — Или я не права, Гари?

Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать ее слова. Может, он впервые задумался над тем, чему раньше не придавал никакого значения.

— Я думал о тебе, Гейби. Может быть, даже больше, чем хотел.

Еще одно маленькое откровение! Ему, очевидно, не очень нравилось то, что общение с ней порождает не предвиденные им сложности, доставляет дополнительные эмоциональные переживания.

— Неужели это так болезненно для тебя? — осторожно спросила Гейби.

— Конечно. Подобные мысли свидетельствуют о слабости, недостатке независимости.

Гордый, неприступный Гари Барт! Конечно же, нет на свете ни одного мужчины, который не представлял бы собой одинокий остров в океане. Определенно нет. Но все равно, в какие бы рамки ни загнал себя любой из них, в каждом живет искорка любви, жажда человеческого общения, готовая в любую минуту вспыхнуть. Нет никого, кто бы не хотел, чтобы его знал, понимал и заботился о нем хотя бы один человек. Возможно, для Гари таким человеком является она, Гейби. Но он даже сам себе в этом не хочет признаться. Боится показаться слабым.

— Мне кажется, ты становишься очень нетерпимым, когда тебе приходится преодолевать малейшие дополнительные трудности, — задумчиво произнесла она.

Гейби снова обратила свой взгляд на фиалки. Они являлись доказательством того, что он думал о ней, хотя и считал, что поступает цинично, купив цветы для того, чтобы заслужить ее расположение. Что же делать? Как себя вести? Ей казалось, что она бьется головой о стенку.

— А помнишь ли ты о том, что тебя ждет сюрприз? — неожиданно спросил Гари.

Гейбриела с трудом оторвала взгляд от фиалок и взглянула на него тусклым скептическим взглядом. То, что она увидела, поразило ее. Облик Гари преобразился — в глазах появилась уверенность, в движениях — решительность.

Он подошел к чемодану, с которым ездил в Торонто. Секунду подумав, он поднял его и сказал:

— Жди здесь.

Гари определенно забыл ключи наверху

— Я бы могла тоже пойти с тобой.

Он насмешливо взглянул на нее.

— Ты так нетерпелива?

— Практична. Я должна одеться, если мы собираемся пойти в ресторан, а одежда находится в твоей спальне.

— Логично, — согласился Гари. У нее не было никаких предположений по поводу загадочного сюрприза. Скорее всего, он вспомнил о чем-то, что мог использовать в качестве сюрприза для восстановления мира в этот уик-энд. Во всяком случае, Гари пытается что-то сделать, подумала она. А это уже много значит.

Когда они оказались в спальне, Гейбриела принялась собирать одежду, не обращая внимания на то, что делает Гари. Она не ожидала увидеть ничего такого, что не соответствует его представлениям об отношениях между мужчиной и женщиной.

— Гейби!

Она не обратила внимания на нетерпеливые нотки в его голосе.

— Разве ты не хочешь взглянуть? — спросил Гари.

— Но ты сказал, что сам покажешь мне.

— Что я и делаю, — сухо произнес он. —Повернись к зеркалу и приподними волосы.

Она медленно, почти нехотя, выполнила его полупросьбу-полуприказ, думая, что, вероятно, он купил ей что-нибудь вроде цепочки, может, даже с кулончиком. Хотя все это ни к чему, грустно подумала женщина.

Но, подойдя к зеркалу, она ахнула: то, что он повесил ей на шею, оказалось совсем не похоже на ее предположения и уж совсем не вязалось с Гари. Это было очень дорогое колье из аметистов с жемчугом в старинной филигранной оправе. Его великолепие просто ослепляло.

Гейбриела замерла, не в силах поверить в увиденное. Гари расправил облако исси-ня-черных кудрявых волос на ее плечах.

— Дорогая, не спрашивай меня, почему я это сделал, — сказал он, — просто мне захотелось его купить для тебя, вот и все.

Гари отвел руки от колье, слегка скользнув по ее плечам. Его темные глаза встретились с ее взглядом в зеркале в надежде угадать реакцию на подарок.

— Тебе нравится, Гейби? — спросил он. Слезы навернулись у нее на глаза. Она не могла ничего сказать. В горле застрял комок. Фиалки, теперь это… Все было таким особенным, купленным специально для нее. Он действительно о ней думал… А она была так не права, так ужасно несправедлива.

Гейбриела закусила губу, готовая разрыдаться. Но слезы все наворачивались и наворачивались на глаза, и сердце сжималось все больше и больше.

—Гейби!

Он нежно повернул ее к себе и обнял за плечи.

— Почему ты плачешь?

Она никогда не плакала раньше, когда Гари находился рядом. Несмотря на то, что временами была уязвлена ее гордость. Несмотря на раны, которые он частенько наносил ей. Самолюбие заставляло ее сдерживаться. Его подарок и теперь эта нежность сломали искусственно возведенные ею барьеры, и все чувства прорвались наружу.

— Я подумала… Я подумала, что ты возносишь меня до небес и опускаешь на землю, когда тебе того хочется. Но никогда не думаешь, что я чувствую при этом.

Гари потерся щекой о ее волосы и погладил ладонью по спине медленными, ритмичными, нежными движениями, в то время как она рыдала в рукав его махрового халата. Гейби не знала, о чем он думает, но это не имело никакого значения. Гари обнимал ее так, как ей хотелось, — с нежностью и любовью. И вся эта стрессовая волна эмоций неожиданно сгинула в неизвестном направлении.

Гейбриела сделала несколько глубоких вдохов и наконец нашла в себе силы взглянуть на возлюбленного. Его лицо было сумрачным. Он ответил ей смущенным взглядом, в котором сквозила неуверенность. Интересно, всколыхнула ли она в нем чувства, в которых он боялся признаться сам себе?

— Извини, — нежно сказала Гейби, не желая, чтобы он чувствовал себя плохо в то время, когда сделал ее счастливой. — Спасибо, Гари.

Она потянулась, чтобы поцеловать его. Губы мужчины были сжаты и не ответили ей. Но затем его руки крепко обняли ее, рот стал двигаться вокруг ее рта с неистовой жадностью, которая очень быстро переросла в звериную страсть.

Позже она обнаружила, что в пылу любовных утех Гари разорвал все, что на ней было надето. Но это уже не имело ни малейшего значения. Появилось что-то абсолютно новое в том, как он любил ее. Впер. вые за все время их знакомства она почувствовала себя удовлетворенной полностью. Но Гари никак не мог насытиться ею. Такого тоже никогда раньше не было. Очень много «впервые» в этот уик-энд, подумала Гейби. Но чем этот уик-энд кончится, она не знала.

— Нам определенно необходимо подкрепиться, — глубоко вздохнув, заявил Гари, наконец успокаиваясь.

— Да, — покорно согласилась Гейби, — если ты и дальше собираешься двигаться такими же темпами…

Он рассмеялся и вслед за собой стащил ее с кровати на пол.

— Мы вместе примем душ — это сэкономит время.

— Ты хочешь сказать, что не можешь прожить без меня ни секунды? — поддразнила его Гейби.

— Ты знаешь меня слишком хорошо, моя птичка, — улыбнулся он.

— Может быть, не так хорошо, как я думала раньше, но кое-что мне становится в тебе понятнее.

Он насмешливо приподнял бровь.

— Ты, может быть, хочешь, чтобы я тебя намылил всю с головы до пят?

Гейби рассмеялась, слегка укусив его за плечо.

— Да, мне нравится, когда ты меня намыливаешь.

— Я бы не возражал, если бы ты .проделала то же самое со мной.

Прошел еще час, прежде чем они наконец отправились в ресторан. Он крепко сжимал локоть Гейби, когда они шли по улице. Она же пальцами другой руки касалась аметистового колье. Была середина осени, и ночной воздух приятно холодил кожу после домашнего тепла, но Гейби показалось, что камни излучают тепло.

Это была прекрасная ночь. На небе мерцали огромные звезды. Легкий ветерок шелестел золотыми листьями на деревьях, когда они шли по тропинке.

Какое счастье, что этот прощальный уик-энд не стал самым ужасным в ее жизни. Скорее всего, он окажется самым лучшим.