"Плененные сердца" - читать интересную книгу автора (Кинг Валери)

2.

– Нет, вы только взгляните на нее, умоляю! – Психея прижала руки к груди. Ее голубые глаза наполнились слезами.

– Что на нее смотреть, обыкновенная смертная, – сердито нахмурившись, заявила Афродита, прекрасная и в гневе. – И не хнычь, пожалуйста! Вечно ты суешь нос, куда тебя не просят. Смертные скучны и безнадежны! Сколько раз я тебе повторяла? Довольно, возвращайся лучше на Олимп и предоставь этих злополучных созданий самим себе. А эта, как ее, Эвелина, особенно несуразна. Бесцветная особа, фигуры никакой! А платье! Оно просто болтается на ней и…

– Но разве вы не находите, что у нее прелестная грудь? – перебила Психея.

– Возможно, – нехотя согласилась Афродита. – А толку? Какая польза от таких достоинств, если ими пренебрегают? Ее туалеты – это просто личное оскорбление мне. А волосы? Цвет каштановый, достаточно привлекательный, но чего ради она укладывает их кольцами? Вылитая Медуза! Черты лица сносные, но чего стоят эти очки, сползающие у нее постоянно на кончик носа. В них она настоящая уродина. Разве ты не видишь, что даже у леди Элизабет, этой сморщенной старушонки, больше обаяния, чем у твоей несчастной Эвелины! Насколько мне известно, про девиц ее возраста говорят, что у них одна участь – в аду обезьян нянчить! Кто-кто, а уж она все для этого сделала. Этой старой деве все тридцать!

– О нет, – вступилась Психея. – Она моложе.

– Ну, на год-другой от силы.

Взглянув на Эвелину, Психея вздрогнула:

– Пожалуй, вы правы. Ей уже почти двадцать восемь. Уже двенадцать… нет, десять лет прошло с тех пор, как она стала выезжать в свет. Конечно, это неутешительно. Сейчас девушки выходят замуж еще до совершеннолетия.

– Я тебе помогать не стану, это мое последнее слово. И если тебя не убедить разумными доводами, быть может, стоит напомнить, что вышло, когда ты вмешивалась в дела смертных в последний раз?

Психея густо покраснела. Минуло около тридцати лет, но она по-прежнему не могла равнодушно вспоминать, как ее планы чуть было не сорвались. Она затеяла тайком увлечь мать Эвелины в Грецию, чтобы устроить ее встречу с Хайрэмом Свенбурном, а корабль обстреляли алжирские пираты. К счастью, он не затонул и все же с грехом пополам добрался до Греции.

– Но все это я могла бы простить. – заключила Афродита, махнув рукой в сторону Эвелины и леди Эль, – если бы ты не украла мой пояс! Как ты могла пойти на такое? Ты же знаешь, что я не терплю воровства, предательства и лжи!

Для большей выразительности богиня любви стукнула рукой по фортепьяно розового дерева, и гостиную в доме леди Элизабет огласил удар грома.

Психея съежилась под сверкающим взглядом прекрасных глаз свекрови. С самого начала она была покорена дарованиями, красотой и поразительной силой воли вечно юной Афродиты. Осмелься кто-нибудь встать на ее пути, и гнев небожительницы был страшен. Она была богиней в полном смысле слова. Цвет ее удивительных глаз менялся – от лилового и синего до зеленого и коричневого, в зависимости от настроения. Ее волосы, ниспадавшие волнами на роскошные плечи, меняли оттенок при каждом повороте головы, что под лучами солнца, что в сиянии луны. Ее величественная фигура, бесконечно женственная, была видна даже сквозь золототканые одежды. В каждом ее движении, в каждой черте лица была ослепительная красота, существующая только среди бессмертных богов.

Но Психее иногда казалось, что ее свекрови не хватает качеств, часто свойственных смертным, таких, как доброта и сострадание. В этом она им, безусловно, уступала. Впрочем, может, богам не до того. Сама Психея была из смертных и вознеслась на Олимп только силой любви Эрота, сына Афродиты пенорожденной. Психея прикусила губу.

– Я знаю, это нехорошо, – покорно произнесла она, – но я просто не могла не прийти на помощь Эвелине, особенно когда маркиз так дурно с ней обошелся. Не будь он таким высокомерным, из них бы вышла отличная пара.

– Мне нет до этого дела! – Протянув руку, Афродита приказала: – Отдай мне пояс!

Психея неохотно вернула ей это великолепное произведение искусства с вышивкой из листьев и роз по золотому бархату и россыпью бриллиантов, переливающихся, как капли росы.

– Вот так-то лучше, – кивнула Афродита. – А теперь возвращайся на Олимп немедленно, а то…

Угроза ее повисла в воздухе, потому что послышавшийся в тот момент шелест крыльев прервал ее речь.

– Эрот! – Афродита мгновенно смягчилась, и голос ее был полон любви.– Мой милый мальчик. Но что ты здесь делаешь?

– О мама. Арес был совершенно вне себя. Видимо, у него создалось впечатление, что моя жена в опасности, а твой гнев неостановим. Полагаю, он сильно заблуждался.

– Подумать только! – фыркнула Афродита. – Я всего-навсего пообещала свернуть девчонке шею.

– Как вы можете называть меня девчонкой! – возмутилась вдруг Психея. Мне уже скоро две тысячи лет!

Афродита вызывала у невестки еще большую неприязнь и раздражение своей нарочито терпеливой и кроткой манерой, неизменно демонстрируемой в присутствии сына.

– Должна тебе сказать, – начала она со вздохом, обращаясь исключительно к сыну, будто они были тут одни, – твоя прелестная женушка украла мой пояс.

Поскольку она размахивала этим предметом у него под носом, Эроту ничего не оставалось, как обратить укоризненный взгляд на жену.

– Бабочка! – воскликнул он, называя ее обретенным на Олимпе прозвищем. Тон его явно выражал разочарование. – Неужели мама говорит правду?

Повесив голову. Психея кивнула. Она не могла выговорить ни слова. Когда он произнес это нежное «бабочка», у нее захватило дыхание.

– Я знаю, это было ужасно с моей стороны, – произнесла она едва слышно. – Но если бы ты только знал, для чего он был мне нужен, ты бы так не огорчался. – Встретившись с ним взглядом, она заметила в его глазах выражение обиды.

– Ничто не оправдывает воровства. Психея. Надеюсь, мне нет необходимости тебе это повторять!

Психея взглянула на своего прекраснейшего в мире мужа, и сердце у нее сжалось. «О мой Эрот, Амур, Купидон!» Она любила его под разными именами, но одинаково сильно, страстно желая только одного – угодить ему. Он прав, разумеется, ей не следовало воровать, а что же делать? Как иначе помочь Эвелине? По причинам, непонятным самой Психее, ей было чрезвычайно важно устроить счастье этой девушки.

Глядя на своего супруга, Психея разрывалась между желанием просить прощения у его ног и чувством отчаяния. Один вид Эрота даже после многовековой совместной жизни вызывал у нее дрожь в коленях и стеснение в груди. Но Эрот не таков. Ветреный и любвеобильный красавец уже забыл свою прелестную жену. Он скучал и маялся, поглядывал на смертных красоток и мог не замечать Психею по три-четыре года подряд. Что бессмертным время – пустяк!

Любящее сердце Психеи не могло примириться с таким равнодушием. К тому же за последнюю сотню лет муж усвоил чудовищную привычку отвечать односложно, а то и невпопад на ее вопросы, обращенные к нему, надежно закрываясь от нее свитком с последним указом Зевса. Ну, посудите сами.

– Когда ты пойдешь к Гефесту? – спросила она его только сегодня утром. – Я знаю, он изготовил тебе великолепные стрелы небывалой прочности.

– Да, дорогая.

– Ты слышал последние новости из подземного царства?

– М-м-м, – последовал красноречивый ответ.

– У тебя виноград начал расти из ушей, – холодно заметила она.

– Да, – рассеянно пробормотал он. – Я очень люблю виноград, особенно в амброзии.

Психея с негодованием удалилась из-за стола. Эрот только лишь проводил ее удивленным взглядом. Чудовище!

Это невыносимо! Уж не считает ли он, что у нее совсем нет гордости? Быть может, он воображает, что она станет мириться с таким возмутительным равнодушием и даже не попытается как-то иначе устроить свою личную жизнь? Ну уж на это пусть лучше не рассчитывает!

Голос Эрота ворвался в ее размышления.

– Мама, – сказал он, не отрывая глаз от стены за фортепьяно, – посмотри-ка, очень похоже на твою давнюю пропажу. Помнишь, исчезло изваяние царя богов?

Психея побледнела до синевы. Мало ей было того, что ее уличили в краже пояса Афродиты! А если теперь грозная богиня убедится, что это и есть тот самый бюст, который она, Психея, утащила у нее из-под носа тридцать лет назад?

Ну, тогда ей несдобровать!