"Любовная лихорадка" - читать интересную книгу автора (Максвелл Кэти)

Глава десятая

Тэсс проспала несколько часов, а когда проснулась, ее волновала лишь одна мысль. Как сдержать обет молчания? Ей это казалось единственным выходом при сложившихся обстоятельствах. Присутствие Бренна вызывало у нее слишком много эмоций, и приближение того часа, когда они могли бы делить супружеское ложе, лишь усиливало ее беспокойство.

Она, честная от природы и не терпящая лжи, боялась разоблачения, поэтому сознательно шла на обман. Ей хотелось признаться ему во всем, и в то же время признание страшило ее больше всего на свете.

В течение многих лет она флиртовала с мужчинами, внушала им ложные надежды и не испытывала при этом ни малейших угрызений совести, но с Бренном все было по-другому. Они обменялись брачными обетами перед Богом. А она уже нарушила клятву верности, скрывая от него правду.

Она была сбита с толку, ей казалось, что единственно правильным решением для нее будет отчуждение. Она считала, что только так можно защитить себя. Конечно, присутствие Бренна было трудно игнорировать, особенно учитывая, что его широкие плечи, мощный торс и длинные ноги занимали почти все пространство экипажа. К тому же он не очень утруждал себя церемониями.

– Ты хорошо спала? – спросил он ее своим чарующим низким голосом.

Она пожала плечами, вглядываясь в серую дымку угасающего дня.

– Мы скоро остановимся на ночлег, – сказал он. Молчание.

– Ночь мы проведем в «Королевской короне». Твой брат рекомендовал эту гостиницу.

Ночь. Это слово вызывало у нее дрожь. Ее сердце бешено забилось в груди, и она не знала, в чем ей искать утешения.

Она чувствовала, что он следит за ней. Почему она так живо реагирует на его близость? Она привыкла к мужскому обществу, но только Бренн заставлял ее так волноваться.

Вдруг ей на колени упала книга. Она взглянула на название: «Белинда».

– Я получил удовольствие от чтения, – сказал он.

Она не удостоила его ответом, хотя обсуждение книг было ее любимой темой. Романы были ее страстью. Но она дала обет молчания.

– Я, конечно, не во всем согласен с писательницей. То, как она представляет себе отношения мужчин и женщин, очень сильно отличается от моего видения этого вопроса.

Он провоцировал ее на спор. Тэсс очень хотелось узнать, что он имеет в виду. «Белинда» была первым романом Марии Эджворт, который она прочитала, и с тех пор она несколько раз открывала эту книгу вновь – ее чтение вызывало неизменное удовольствие.

– Но ты бы тоже могла написать книгу, – сказал он. – Возможно, даже лучше этой.

Тэсс резко повернулась в его сторону, шокированная подобным замечанием. Он воспринял ее жест как ответ.

– Могла бы, могла бы, – подтвердил он.

– Но разве ты видел хоть что-нибудь из того, что я писала? Она нарушила данную себе клятву, потому что не могла оставаться в стороне от обсуждения такой животрепещущей темы.

– Тэсс, ты очень умная и образованная женщина, – спокойно ответил он. – С какой стати у тебя бы получилось хуже?

Она не скрывала, насколько удивлена ходом его рассуждений, однако вынуждена была признать, что ей импонируют его высказывания.

Проведя пальцем по переплету «Белинды», она сказала:

– Я уже придумывала сюжеты для нескольких историй, но я не смогу написать книгу.

– Но почему не сможешь? Мария Эджворт же сумела. Поэты все время обращаются к теме любви, а большинство из них не могли бы похвастаться проницательностью и благоразумием некоторых леди.

– Но как? – позволяя увлечь себя в эту дискуссию, произнесла Тэсс.

– Как что?

– Как написать книгу?

– Я полагаю, что для этого надо сесть в кресло и начать писать.

Он поднял больную ногу и снова уложил ее на сундук со столовым серебром. На его лице появилась извиняющая улыбка.

Тэсс не обратила на это никакого внимания, потому что ее занимали совершенно другие вопросы.

– Но это же просто смешно!

Она оборвала себя. В конце концов, почему она решила, что это смешно? Однако она все же боялась давать волю своему честолюбию. Нет, это слишком смелая идея. Она отвергла ее:

– Автором книги может стать только человек образованный, талантливый. Простые люди не становятся писателями, особенно женщины.

Бренн массировал ногу и согласно кивал головой:

– Наверное, ты права. – Он задумался на мгновение. – Но какое счастье, что никто не сообщил этого Марии Эджворт.

– Сообщил что?

– Что женщины не могут стать писательницами. Она бы так и не подарила нам этой книги, если бы поверила в это.

Их взгляды встретились. Тэсс не понимала, говорит он серьезно или дразнит ее, но казался он воплощением сосредоточенности.

– Это очень смелая мысль, – пробормотала Тэсс. Бренн пожал плечами, давая ей понять, что его не очень заботит исход спора. Однако она все время возвращалась к тому, что он сказал. Она бы могла написать книгу!

Минни часто говорила Тэсс, что из нее вышла бы хорошая писательница. Но написать целую книгу?! И о чем, скажите на милость? Например, сейчас Тэсс не могла бы и двух слов связать, настолько она была растеряна.

Экипаж остановился возле «Королевской короны», где все было рассчитано на то, чтобы удовлетворять прихоти богачей. Тэсс останавливалась в ней каждый раз, когда путешествовала со своим отцом. Нейл и Стелла тоже любили бывать здесь, когда оказывались в пути.

Конюхи выскочили им навстречу, чтобы позаботиться о лошадях. Хозяин гостиницы вышел лично поприветствовать благородных гостей.

Бренн помог Тэсс выйти из кареты, после чего распорядился относительно багажа и лошадей. Хозяин гостиницы увел Тэсс в отведенные им номера.

Тэсс все еще была погружена в размышления о том, что она могла бы написать книгу. Как только дверь за хозяином закрылась, она вытащила из корзины дневник Минни. Она задумчиво пролистала страницы и вдруг осознала, что перед ней книга. А ведь Минни лишь описывала происшедшие с ней события и излагала свои мысли, но в конечном итоге получилось увлекательное повествование.

Дверь открылась. Тэсс захлопнула тетрадь и спрятала ее в складках юбки. Бренн появился в комнате, и его хромота была заметнее, чем когда-либо.

Он снял перчатки:

– Ужин уже подали. Нас ждут внизу.

Он остановился, и его брови поползли вверх от удивления.

– Что ты там прячешь?

Тэсс залилась румянцем. Она и сама не понимала, почему спрятала тетрадь, и теперь ощущала себя глупой девчонкой.

– Да так, ничего. – Она показала ему тетрадь. – Это дневник моей гувернантки.

Она решила сменить тему:

– Я вижу, твоя больная нога дает о себе знать.

Он бросил кожаные перчатки на кровать, а вслед за ними полетела и шляпа. Покачав головой, он сказал:

– Она затекла. Когда мне приходится проводить много времени в одной позе, она начинает ныть. Я, немного расхожусь, и все пройдет. Пойдем же, я очень голоден.

Он открыл дверь, пропуская Тэсс вперед.

– Сэр Чарльз говорил, что ты повредил ногу, спасая его и других. Как это произошло? – спросила она.

Они прошли по коридору, ведущему к лестнице. Бренн обнимал Тэсс за талию. В гостинице было очень людно, но никого из знакомых Тэсс не встретила. Они начали спускаться вниз по ступеням.

– Французский снайпер прострелил мне кость, – ответил он. – Она так и не зажила.

– Но разве там не было хирурга, который мог бы помочь? Он рассмеялся, но Тэсс услышала в его смехе грустные нотки.

– На поле боя не было хирургов, которым я мог бы довериться. Уверяю тебя, они бы просто ампутировали мне ногу.

Они подошли к комнате, в которой их ждал накрытый к ужину стол. Девушка-служанка только что поставила последнее блюдо. Она присела в реверансе и вышла.

– И ничего нельзя было сделать? – не успокаивалась Тэсс. Бренн отодвинул ей стул, а затем занял место напротив нее.

Он небрежно обвел взглядом яства и заметил:

– О, баранина. Очень люблю. Хочешь, я поухаживаю за тобой?

Тэсс уставилась на него:

– Ты не хочешь говорить на эту тему. Тебе не по душе было обсуждать ее еще тогда, когда сэр Чарльз восхвалял твое геройство.

– На войне нет героев.

Бренн положил ей мяса, после чего щедро угостился сам. Он уже хотел приступить к еде, как вдруг заметил, что Тэсс не двигается с места.

– Что случилось?

– Я никогда не слышала, чтобы ты жаловался.

– С какой стати я бы стал жаловаться? Я жив, здоров, я могу строить планы. Я получил возможность осуществить свои мечты. То, что я повредил ногу, – это пустяк. Из-за этого я лишен лишь одного удовольствия – возможности танцевать, но не более.

– Я тоже... не танцую так уж часто. – Смутившись, она взяла в руки вилку и нож.

Он улыбнулся и наполнил ее бокал вином.

– Красивые девушки всегда танцуют.

– У меня нет чувства ритма. Я наступаю на собственные ноги.

Он засмеялся, искренне позабавленный:

– Наконец-то в портрете безупречной Тэсс Оуэн обнаружился изъян.

Когда Тэсс услышала, что он называет ее новое имя, она заколебалась. Это напомнило ей о ее новом статусе и связанных с этим переменах. Нет, она не станет думать о том, что их ждет в спальне.

У нее пропал аппетит.

– Что-то не так? Я обидел тебя? – спросил он.

Она взглянула на него, удивленная тем, что он заметил перемену в ее настроении.

– Нет, нет, все в порядке, – поспешно заверила она. Тэсс заставила себя попробовать кусочек мяса. Оно показалось ей безвкусным. Она отпила вина и произнесла:

– Нейл сказал мне, что ты лишь недавно получил титул. Бренн кивнул, отламывая себе хлеба:

– Я и понятия не имел, что у моего дяди есть титул графа.

– Как такое могло быть? – спросила она в изумлении.

– Но мне никто ничего не рассказывал, – ответил он. – Мой отец порвал со своей семьей. Его не простили за то, что он влюбился в английскую девушку.

– Это большой грех? – Она снова откусила кусочек баранины.

Бренн отложил салфетку в сторону.

– Уэльсцы – очень гордый народ. Наверное, их можно назвать самыми независимыми людьми в мире. Моего отца отправили в Честер продавать лошадей. А он встретил там мою мать – она была дочерью местного торговца. Он влюбился в нее с первого взгляда. Она рассказывала, что он тут же сделал ей предложение. Отец был так поглощен любовью, что отдал лошадей практически даром. Когда он возвратился домой и сообщил родителям о том, что у них будет невестка-англичанка, понимания он не нашел.

Тэсс рассмеялась, очарованная историей знакомства родителей Бренна.

– Неужели существует любовь с первого взгляда? Это звучит, как в сказке.

Бренн играл с ножкой бокала, вдруг легкая улыбка появилась на его губах, и, пожав плечами, он сказал:

– Я не знаю, но годы путешествий научили меня не отвергать ничего, потому что нередко то, что казалось фантазией и чепухой, оказывалось чистой правдой. Точно я знаю одно: моего отца отлучили от семьи за то, что он выбрал себе жену-англичанку.

– Она не понравилась его родным только потому, что была англичанкой?

Тэсс сделала себе бутерброд с маслом: к ней снова вернулся аппетит.

– Это мягко сказано, не понравилась. Они заявили отцу, что он мог бы выбрать себе невесту среди дюжины валлийских красавиц, а девица-саксонка совсем им не по душе.

– Саксонка?

– Они все еще называют англичан саксонцами. Старые привычки искоренить трудно.

– И что же произошло, когда он отказался им уступить?

– Они указали ему на дверь.

– Но это же жестоко!

– Это было в традициях семьи, – сказал Бренн, уперев локти в стол. – Семья моего отца была довольно... эксцентричная. Отец рассказывал, что никогда не ощущал особой близости со своими родными, поэтому уехал с легким сердцем. Он стал военным.

– Но твоя мать? – спросила Тэсс. – Как ужасно, наверное, было осознавать, что тебя не приняла семья твоего мужа?!

– У тебя великолепное воображение, – со смехом отозвался он. – Я не думаю, что ее сильно занимали эти мысли. Она не жалела о том, что дала ему согласие, потому что очень любила его. Куда бы его ни посылали, она отправлялась за ним. – Он подумал и добавил: – Она была очень смелой женщиной.

– Да, – задумчиво протянула Тэсс. Она отложила нож и вилку и спросила: – И что же произошло потом?

– Произошло? Не очень много. Я родился спустя три года. Тэсс взглянула на свое обручальное кольцо.

– Да. Ты говорил, что жил в Индии. Бренн налил им еще по бокалу вина.

– Я служил в Индии, – поправил он ее. – Меня отправили туда, как только я получил звание. С родителями я там не жил.

– Почему же? – сделав глоток вина, спросила она.

– Они очень боялись лихорадки. Я жил с родственниками, а с родителями встречался крайне редко.

Тэсс нахмурилась:

– Наверное, тебе было очень одиноко.

– Нет. В семье, где я жил, росло шесть мальчиков. Приходя из школы, я ни на минуту не оставался один.

– У тебя не было своей комнаты? Своего угла? Бренн отклонился назад:

– Именно так я себя и чувствовал. Это удивительно, что ты, имевшая все, так быстро меня поняла.

Тэсс с несчастным видом посмотрела на своего мужа:

– С тех пор как Нейл женился на Стелле, я не чувствовала себя уверенной в завтрашнем дне. У меня было такое ощущение, что в доме я лишь гостья, причем не всегда желанная.

Бренн кивнул:

– Я чувствовал себя так же, пока не увидел Эрвин-Кип. Я обещаю тебе, Тэсс, что Эрвин-Кип покажется тебе самым прекрасным местом на земле. Озеро, небо, горы... Для меня это настоящий дом.

– А у тебя остались родные?

– Нет. В миле от дома расположена деревня.

– И что же скажут ее обитатели, когда ты привезешь в Уэльс саксонскую невесту? Как они встретили тебя?

В его глазах появились озорные огоньки.

– Это самая смешная часть истории. Мой дядя, граф, который мог выбрать себе невесту из огромного числа валлийских красавиц, в итоге не женился и не оставил наследников. После смерти родителей он стал таким странным, таким вспыльчивым и неуравновешенным, что крестьяне из деревни были рады появлению любого другого хозяина. Они возлагают на меня большие надежды, веря, что я верну Эрвин-Кип былую славу.

– Былую славу? А что с поместьем? Оно выглядело таким процветающим на твоих эскизах.

Бренн помедлил.

– Так и есть, – вымолвил он. – Поместье очень красивое. Он снова замолчал и все же решился на признание:

– Но оно требует больших вложений. Мой дядя не мог похвастаться хорошей деловой хваткой.

– О, я могу себе представить, во что мог превратить дом старый холостяк. Но я не боюсь работы.

– Да, – рассеянно произнес он. – Но давай поговорим о тебе. Мы поженились в такой спешке, что я почти ничего не знаю ни о тебе, ни о твоей семье.

Тэсс не привыкла говорить о себе:

– Мне нечего рассказывать.

– Расскажи мне о своих родителях.

Он снова наполнил их бокалы. Тэсс скрестила руки на груди:

– Моя мама умерла, когда мне исполнилось пять лет.

– Значит, ты не очень хорошо помнишь ее?

Тэсс кивнула, не желая развивать эту тему. Так странно, но именно это больше всего и расстраивало ее. Она не помнила матери. Она помнила ее улыбку, но не ее глаза. Она помнила ее прикосновение, но не цвет ее волос.

– Я помню ее запах. Она сама придумала себе духи, прославившись этим на весь Лондон. Это была смесь лилии, розы, лимона и вербены.

– Твой аромат.

– Да, – призналась она, не скрывая того, что он удивил ее своей проницательностью. – Это и мои духи тоже. Ты заметил?

– Я замечаю все, что связано с тобой, Тэсс. Его слова вызвали у нее легкое головокружение.

– Так что же, – спросил он, положив руку на стол так, что она оказалась в нескольких сантиметрах от ее ладоней, – твои родители женились по любви?

Она рассмеялась:

– Нет. Мой папа всегда повторял, что такие богатые наследницы, как я и мама, слишком ценное сокровище, поэтому чувствам здесь не место. Брак родителей был устроен их семьями.

О, наследницы! Как она могла забыть? Тэсс закрыла глаза. Как жаль, что отца уже нет в живых. Все сложилось бы иначе.

– Я очень скучаю по отцу.

Бренн накрыл своей рукой ее ладонь. Ее кожа потеплела. Она открыла глаза и посмотрела на их сплетенные ладони. Что, если она сейчас признается ему во всем? Прямо сейчас, в эту самую минуту?

– Тэсс?

Она вздрогнула.

– Да?

– Мне показалось, что ты витаешь где-то в облаках. Что-то случилось?

Она выдернула руку:

– Я просто погрузилась в воспоминания.

Он кивнул, как будто она подтвердила его подозрения, и встал из-за стола:

– Отправляемся спать или же ты хочешь пройтись мимо конюшен?

– Я бы предпочла прогуляться, – ответила Тэсс. Свежий воздух поможет ей немного прийти в себя и освободиться от ужасного груза вины. Она даже не могла представить себе, что будет чувствовать, когда настанет день неизбежного разоблачения.

Не меньше ее страшила мысль о том, что скоро они останутся наедине в спальных покоях. За окном на землю опускался туман. Пахло дождем. Возле конюшен стоял аромат сена и лошадей. Туз, ощутив приближение хозяина, радостно заржал. Тэсс шагнула в стойло и протянула руку к лошади. Тэсс была без перчаток, и прикосновение к теплому лошадиному крупу было вдвойне приятным.

– Он не отличается особенной красотой, но он очень вынослив и добр. Не правда ли, старина?

Туз ткнулся носом в руку Тэсс, желая продолжить знакомство.

– Мне он кажется настоящим красавцем.

– Я очень дорожу этим жеребцом, потому что он не только выносливый, но и упрямый. Весь в хозяина.

Тэсс с интересом взглянула на Бренна, а потом обвела конюшню настороженным взглядом: людей здесь было много, но Тэсс и Бренн стояли поодаль, и шум им не мешал.

– Что ты хочешь этим сказать? – решилась Тэсс.

Его рука скользнула по ее спине и остановилась на талии. Он повернул ее лицом к себе:

– Я знаю, что прошлая ночь стала для тебя настоящим испытанием, но сегодня все будет по-другому.

Именно этого она и боялась.

– Ты снова говоришь о супружеском долге? – язвительно спросила она, пытаясь вырваться.

Однако он с легкостью ее остановил. Он наклонился вперед, его губы коснулись ее уха:

– Я хочу тебя, Тэсс, но я не овладею тобой против твоей воли.

«Я хочу тебя, Тэсс». Его признание разбудило в ней нескромные желания, ей захотелось снова оказаться в его объятиях, снова погрузиться в сладкий сон.

Он поцеловал ее в мочку уха, а потом опустился чуть ниже, на изгиб шеи. Тэсс запрокинула голову. Он был так близок, что ее грудь касалась его руки. Тэсс изогнулась.

– Не отталкивай меня, – прошептал он. – Позволь мне растопить лед в твоем сердце. Давай не упускать шанса, который дает нам судьба.

И он приблизил к ней свои губы.

Бренн хотел поцеловать ее. Он хотел поцеловать ее, как никогда еще не целовал женщину. Он хотел подарить ей самую волшебную ночь.

Он закрыл глаза и приготовился насладиться сладостью ее уст, но вместо этого уперся губами в бок своей лошади.

Открыв глаза, он увидел, что Туз с любопытством взирает на своего хозяина. Тэсс не было. Она выскользнула из-под его руки. Она делала так уже во второй раз. Теперь она стояла в нескольких футах от него, заложив руки за спину.

Какого черта она так делала?

– Что? – раздраженно обратился он к ней. – Я лишь собирался поцеловать тебя.

Она выразительно посмотрела в ту сторону, где трудились конюхи, и он понял, что ему придется понизить голос. Но он хотел кричать!

Он хотел поцеловать ее. Просто поцеловать. Ему хотелось этого, как человеку в пустыне хочется глотка воды.

– Подойди ко мне, Тэсс.

Она отрицательно покачала головой. Она вела с ним какую-то игру. Очень хорошо. Он принимает ее игру.

Бренн шагнул ей навстречу. Она отступила. К нему возвращалось его чувство юмора. Он сделал три маленьких шага в ее направлении.

Она заморгала, подумав, что ее муж, очевидно, сошел с ума. Вздернув свой аристократический носик, она произнесла:

– Я отправляюсь спать.

– Какая чудесная мысль. Я иду с тобой.

Ей было не по душе его игривое настроение. Она остановилась, и юбки зашуршали вокруг ее щиколоток.

– Наверное, я лучше погуляю. Грузовой экипаж все еще не прибыл, а я не смогу раздеться без помощи Велы.

Бренн поравнялся с ней:

– Нет никакой нужды ждать Велу. Я исполню роль горничной миледи.

– Правила этого не позволяют.

– Мне плевать на правила.

– Я бы попросила тебя говорить немного тише, – процедила она сквозь зубы. – За нами наблюдают.

Бренн посмотрел на конюхов, которые прекратили работу и с любопытством взирали на разворачивающееся, на их глазах представление, отмахнулся и сказал:

– Тэсс, мне было бы все равно, даже если бы на нас смотрел сам король. Я хочу поцелуя.

Грубый хохот конюхов заставил Тэсс покраснеть так, что Бренн заметил ее вспыхнувшие, как маков цвет, щеки даже в темноте.

– Зачем ты делаешь это? – прошептала она.

Он хотел ответить ей, что делает это потому, что имеет на это полное право, потому что он ее муж и не позволит относиться к себе, как к лакею. Он не из тех мужчин, которые оказываются под каблуком у собственных жен.

В этой битве характеров Бренн был намерен во что бы то ни стало одержать победу, хотя ситуация в целом приводила его в полное замешательство. До этого он не испытывал никаких трудностей в общении с женским полом. Женщины любили его поцелуи. Они не скрывали того, что готовы разделить с ним постель. Он всегда мог рассчитывать на легкую победу, но только не над своей женой.

– Ты же не станешь отрицать, что вчерашняя ночь доставила тебе удовольствие?

Она была настолько обескуражена вопросом, что внезапно дала свое согласие:

– Хорошо. Я согласна на один поцелуй.

Бренн открыл от удивления рот. Он выиграл, но эта победа не принесла радости: меньше всего он хотел целовать ее на глазах у прислуги, посреди шумной конюшни, но в то же время не мог отказаться от приза, который достался ему с таким трудом. Тем более что все громко приветствовали его!

Он наклонился, чтобы получить награду. Она поднялась на носочки и положила руки ему на плечи. О, милая, милая Тэсс.

Их губы встретились. Он ощутил, как она переместила вес своего тела. Он не мог понять, что происходит. Нет, не может быть, чтобы она использовала свое колено как оружие. Тэсс была еще слишком неопытной, чтобы знать, как причинять боль мужчинам. Нет, его невеста, как оказалось, всего лишь переступила с ноги на ногу и со всей силы наступила каблуком на стопу бедного Бренна.

Было ощущение, что она раздробила ему большой палец! Взвыв от боли, он начал прыгать на одной ноге. Она воспользовалась этим и, приподняв юбки, помчалась к гостинице.

Конюхи, которые стали свидетелями этой сцены, снова захохотали. Бренну показалось, что даже лошади смеются над ним. Жена обхитрила его, и об этом стало известно всем!

Бренн театрально поклонился публике и отправился на поиски Тэсс.

Тэсс боялась, что сердце выскочит у нее из груди. Она чуть не пропустила тот момент, когда дверь в номер распахнулась, и в комнате появился ее муж. Она лежала в кровати, натянув одеяло до самых ушей, и притворялась спящей. Конечно, ее представление выглядело бы более убедительно, если бы она прекратила дрожать.

Его тяжелые шаги загрохотали по деревянному полу. Хромота Бренна была заметна больше, чем обычно.

Она зажмурила глаза, хотя и знала, что заснуть не удастся.

Звук. Затаив дыхание, она прислушалась. Как будто трение мягкой ткани: она поняла, что он снимает сюртук и швыряет его на стул.

Почему он ничего не говорит? Почему не возмущается, не выходит из себя? Она сама поразилась собственной смелости, но его настойчивость рассердила ее. Он почему-то решил, что с ней можно обращаться как с какой-то публичной девкой! Она не станет подчиняться прихотям мужчины!

Он присел на край кровати, без всяких церемоний сбросил с себя сапоги.

Тэсс замерла, не зная, чего ждать дальше.

Молчание.

Что он собирался делать?

Кровать скрипнула, когда он решительно встал, все еще не нарушая тишины.

Где он? Она больше не могла выдерживать такого напряжения ни секунды. Если она посмотрит на него краешком глаза, вреда не будет. Она притворилась, что поворачивается во сне, медленно опустила край одеяла и выглянула наружу одним глазом. Она не сразу привыкла к свету, но, когда, наконец, увидела полную картину, не выдержала и завопила:

– Ты голый!

Он стоял у кровати в «первозданном виде». Бросив сложенные бриджи туда, где уже лежали его рубашка и сюртук, он спокойно ответил:

– Да.

Тэсс снова натянула на себя одеяла, чтобы не видеть мужа, повернувшегося к ней лицом.

– Но почему ты голый?

– Я всегда сплю в таком виде.

Он задул свечи и, к ее ужасу, нырнул в постель рядом с ней.

– О Тэсс! – самым непринужденным тоном воскликнул он. – Я вижу, что ты одета.

Она скатилась с кровати:

– Нельзя спать в таком виде. Это неприлично. В ответ на ее слова он притворился, что храпит. Она уперла руки в бока:

– Я не стану спать с тобой в одной кровати! Он еще глубже зарылся в одеялах:

– Тогда ты можешь расположиться на этом стуле. И он преспокойно заснул.

Тэсс вдруг стало не по себе.

– Ну что же это такое? – пробормотала она. – Пятнадцать минут назад ты умирал от желания поцеловать меня на глазах незнакомых людей, а теперь не хочешь меня замечать.

Она думала, что он что-нибудь ответит. Или засмеется, или начнет ее дразнить. Но он спал, как будто ничего не тревожило его.

Он сумел задеть ее самолюбие. Мужчины шли ради нее на любые безумства, и такое очевидное пренебрежение не могло не поразить ее. Она опустилась на стул, скрестила руки на груди и пристально взглянула на своего мужа, однако довольно быстро потеряла к этому интерес. Ею овладела усталость, но сон не шел.

Жесткий стул с прямой спинкой был очень неудобным, особенно после дня, проведенного в экипаже. А рядом была такая желанная кровать.

Можно прилечь поверх одеял – так она не нарушит приличий.

Тэсс так и сделала, но платье мешало ей насладиться долгожданным отдыхом.

– Не надо быть такой привередливой, – сказала она себе. Бренн крепко спал. Она разделась и натянула на себя ночную сорочку, а затем снова улеглась на кровать.

Хотя уже и стояло начало лета, ночи все еще были прохладными. О, почему она не распорядилась разжечь огонь в камине? Конечно, если бы она укрылась, все было бы в порядке.

Она бросила взгляд на мужа. Похоже, он видел десятый сон. Она была уверена, что он вряд ли заметит, если она приляжет рядом и укроется. Она ощутила, как холод начинает пробирать ее до костей. Если она не хочет подхватить простуду, то должна действовать, и как можно быстрее.

Через несколько минут она уже лежала на самом краю кровати, натянув на себя одеяло, а в следующее мгновение Морфей уже принял ее в свои объятия.

Тэсс пробудилась не сразу. Ей было очень уютно под теплыми покрывалами. Прикосновение хлопковых простыней к коже тоже доставляло настоящее удовольствие. Она потянула носом влажный утренний воздух. Блаженно потянулась и вдруг обнаружила, что упирается во что-то твердое. Это же ее муж!

Ее возбужденный муж!

Он с готовностью обнял ее. Его вздыбленное достоинство прижалось к ее бедрам. Большая ладонь накрыла ее грудь.

– Доброе утро, любовь моя, – хрипло прошептал он ей на ухо.

Она попыталась отстраниться, но он лишь крепче обнял ее:

– О Тэсс, я так не хочу ссориться. – Его дыхание согревало ее. – Ни сегодня утром, ни вообще когда-либо утром. Особенно когда ты так приятно пахнешь.

Его слова пролились на нее, как луч пригревающего солнца. Он осторожно принялся ласкать ее грудь.

Ей нравились его ласки, ей хотелось продлить этот сладкий миг навсегда.

Его губы прикоснулись к нежной коже ее шеи.

Это было великолепно. Более чем великолепно. Она позволила себе расслабиться и забыться в его объятиях, представляя, что они остались одни в целом свете. Их ноги переплелись, и она ощутила, как он щекочет ее пальцами. Она невольно захихикала и попыталась встать.

– Нет, нет, останься со мной, – сонно, но повелительно вымолвил он, проведя кончиком языка по ее уху.

Тэсс застонала от наслаждения, когда он слегка сжал зубами ее плечо, а затем снова провел по ее нежной коже языком.

Она повернулась к нему, не в силах более выносить этой сладкой пытки, и подставила ему свои губы. Сомнения, которые владели ее душой ночью, испарились: для нее существовал только Бренн – сильный, настойчивый, готовый подарить ей неземное наслаждение. Сначала нерешительно, а потом все более уверенно она начала отвечать на его ласки.

Он не стал затягивать прелюдию. От его сонной медлительности не осталось и следа: он повернул ее к себе и крепко прижал, чтобы полнее ощутить вкус ее губ.

Тэсс снова поразилась силе его власти над ней.

В это время она почувствовала, как его ладонь легла ей на живот. Она изогнула спину, и он воспользовался этим, чтобы запечатлеть поцелуй на ее шее.

Тэсс могла бы наслаждаться его поцелуями целый день. Когда его рука скользнула вниз и пальцы дотронулись до бутона ее нежных губ, она раскрылась навстречу его прикосновениям.

– Да, Тэсс, так и должно быть. Не надо сопротивляться собственным чувствам. Позволь мне показать, как сильна моя страсть.

Он начал ласкать ее все смелее, подчиняя ее тело своим желаниям.

– О, Бренн!

– Да, – удовлетворенно выдохнул он. – Позволь мне любить тебя.

Он открывал ей мир мечты. Ей казалось, что она растает от удовольствия. Она попыталась закрыться от него, боясь обнаружить перед ним свою уязвимость.

Он поцеловал ее в шею.

– Моя любовь, моя королева, моя красавица, – шептал он ей. – Забудь на миг о том, что ты гордая и независимая лондонская львица. Отдайся на волю страсти.

Она была разгорячена. Ею овладело желание, еще не ясное для нее самой, но пугающее своей силой. Словно во сне, она прильнула к нему, призывая его войти в нее.

Бренн ласкал ее грудь, и Тэсс не могла сдерживать стонов наслаждения. Тепло его губ сводило ее с ума.

Она больше не сопротивлялась ему. Она не смогла бы отвергнуть его в этот час, даже если бы захотела. Так чудесно то, что он дарил ей себя. Весь мир для нее сейчас сосредоточился на нем, ее прекрасном принце. Она закрыла глаза, и его руки и уста словно увлекали ее в неведомый мир.

И вдруг его рука оставила ее.

Она не скрывала разочарования, но уже через мгновение он возвысился над ней и глубоко погрузился в ее зовущее лоно. На этот раз она не испытала никакой боли – только экстаз. Она была готова признать, что удовольствие от его «прута» было неизмеримо большее, чем от его рук.

Он заполнял ее всю, без остатка. Бренн нашептывал ей слова любви. Его руки дарили ей новую радость. Он погружался в нее все глубже и глубже.

Она открылась ему навстречу, и он замер на миг, пораженный щедростью ее жеста.

Она ощутила свою власть над ним, и это придало ей сил. Они двигались в унисон. Он удерживал ее тело, наслаждаясь ее близостью, утоляя свою жажду обладания. Он шептал ей нескромные признания, которые возбуждали ее все больше, приближая миг высшего удовольствия. Он говорил, что благодарен судьбе за то, что она подарила ему эту встречу. Он повторял без устали, что нет женщины красивее и желаннее, чем его жена. Она не могла вымолвить и слова, потому что была поглощена новыми для нее ощущениями.

Еще один глубокий рывок, и перед ее глазами вспыхнули сотни огней, которые обожгли ее тело волной экстаза.

Бренн переживал то же самое. Он еще крепче прижал к себе ее тонкий стан и с протяжным стоном пролил в нее свое семя. Они без сил раскинулись на простынях. Ни один из них не мог произнести и слова. Тэсс чувствовала, как бешено, колотится сердце в ее груди.

– От этого можно умереть? – выдавила она из себя, ощущая блаженство.

Он лишь рассмеялся в ответ. Поцеловав ее в шею, он сказал:

– Я точно мог бы.

Тэсс вложила свою руку в его большую ладонь.

– Это было невообразимо.

– Прекрасно? Да, прекрасно.

Это слово будто заполнило пространство между ними.

– Почти, – дразня его, произнесла Тэсс. Он неудовлетворенно фыркнул:

– В следующий раз я буду стараться еще лучше.

– Я верю в твои неиссякаемые возможности, – с улыбкой произнесла она и закрыла глаза.

Спустя несколько часов Тэсс проснулась и обнаружила, что она одна. Она протянула руку туда, где лежал Бренн. Простыни еще хранили его запах. Но в постели его не было.

Она услышала шум воды и увидела, что муж стоит, освещенный потоком солнечных лучей, которые проникали в комнату через единственное имеющееся в ней окно. Он был уже одет, лишь его темно-синий сюртук висел еще на стуле, на котором она так и не сумела заснуть накануне ночью. Она и раньше замечала, что у Бренна отличная фигура: он был широкоплечим, а кожаные бриджи подчеркивали идеальную мускулатуру его ног.

Она удачно вышла замуж.

Бренн бросил на нее озорной взгляд, как будто прочитал ее мысли:

– Доброе утро!

Он вытер остатки мыла со своего лица и направился к ней:

– И чему, интересно знать, ты улыбаешься?

Она залилась румянцем. Он захохотал и слегка прикоснулся к ее носу. Ей так нравился свежий аромат его мыла. Вдруг на лице Бренна появилось серьезное выражение. Он смотрел на ее губы.

– Ты помнишь?

Ей не было необходимости уточнять, о чем он спрашивает. Скрестив ноги и заведя руки за голову, она притворилась, что обдумывает его вопрос.

Бренн рассмеялся в ответ:

– Нет, Тэсс Оуэн, ты не настолько хорошая актриса.

Он потерся о ее лицо своей гладко выбритой щекой. Его губы коснулись мочки ее уха.

– Что ты теперь скажешь?

Она едва сдерживалась, чтобы не застонать от удовольствия.

– Я не смогу этого забыть никогда, – прошептала она, надеясь, что он скажет ей то же самое.

Но он промолчал, хотя его темные глаза переполняла гордость. Он нашел ее губы. Когда его язык начал сладко жалить ее, она сама несказанно удивилась, ответив ему такими же смелыми ласками. Ей хотелось снова ощутить жар его тела, но он оборвал поцелуй и встал:

– Мы уезжаем через час. Тебе надо одеться.

Тэсс не стала скрывать своего разочарования. Ей хотелось продолжить начавшуюся любовную игру:

– Я не могу одеться без горничной. Он удивленно взглянул на нее.

– Уверяю тебя, вчера я впервые в жизни разделась без ее помощи.

– О Тэсс, сколько тебе еще предстоит узнать.

– И ты готов выступить моим учителем?

Она и сама не ожидала, что ее слова прозвучат так провокационно.

Он поспешил ответить:

– Я готов выступить и твоим учителем, и твоим наставником, Тэсс.

Он снова поцеловал ее. У нее захватило дух от предвкушения.

– Я позову твою горничную, – пообещал он и вышел из комнаты.

Тэсс опустилась на кровать, молясь про себя, чтобы ее не выдал затуманенный взгляд. Как же глупо было с ее стороны отказываться от брака все эти годы. Но, может, она ждала появления Бренна.

О, как бы ей хотелось подарить ему свое состояние. Когда она вспомнила о той тайне, которую столь тщательно скрывала, улыбка немедленно сошла с ее лица. Нейл говорил о том, что, если она даст Бренну то, что может дать только женщина, он тут же забудет о деньгах.

Можно сказать, что она блестяще справилась с этой задачей сегодня утром!

Но неужели этого достаточно?

Тэсс осознала, что в то время как она полностью отдавалась страсти, Бренн сохранял над собой контроль. Он получал удовольствие от их отношений, но не терял голову.

Эта мысль подействовала на нее, как холодный дождь.

Она приказала себе не быть глупой гусыней. Бренн ни разу не дал ей понять, что его волнует лишь ее приданое. Кроме того, имея такой прекрасный дом, как Эрвин-Кип, он вряд ли нуждается в деньгах.

Но оставался один вопрос, который угнетал ее: как такой прямолинейный и честный человек, как Бренн, сможет простить ей обман?

Нет, она не знала ответа.

В это мгновение в комнату вошла Вела, и Тэсс переключилась на текущие дела. Прошедшая ночь изменила ее. Бренн помог ей увидеть свет.

– Вела, вы упаковывали мои тетради?

Горничная, которая только что вылила воду из таза прямо через окно, взглянула на свою госпожу:

– Не знаю, миледи, но я могу проверить.

– Обязательно сделай это. Тэсс освободилась от ночной сорочки и небрежно бросила ее на кровать:

– Я хочу стать писательницей. Вела только охнула в ответ:

– Неужели, миледи?

– Да, так оно и будет. Тэсс остановила свой выбор на платье из голубого кашемира. Белые кружевные ленты по низкому вырезу на груди подчеркивали нежность ее кожи, а украшения на рукавах придавали наряду особое очарование.

– И что же вы собираетесь написать? – спросила Вела, и по ее тону было легко догадаться, что сама мысль о том, что благородная дама может заняться писательским трудом, кажется ей абсурдной.

Тэсс провела рукой по кружевным оборкам, раздумывая над вопросом служанки, а затем улыбнулась:

– Я думаю написать роман. Такой, как у Марии Эджворт. С той лишь разницей, что это будет моя история, – добавила она тихо.

Внизу Бренн расплачивался с хозяином гостиницы. Цена за номер и за смену лошадей показалась ему астрономической. Ему повезло, что Хемлин снабдил его хоть какими-то деньгами.

Он раздумывал над тем, не стоило ли поторопиться с переводом тех бумаг, которые он отослал мистеру Гоуингу, и даже решил написать ему письмо, но потом отказался от этой мысли. Ему не хотелось выглядеть в глазах своего поверенного слишком заинтересованным, однако его продолжали мучить сомнения относительно того, сколько времени займет такая операция, учитывая, что деньги были вложены в Италии.

Ему не хотелось утруждать себя этими проблемами, но другого выхода не было.

Спустя несколько минут в холл спустилась Тэсс. Ей так шел голубой. Он подчеркивал красоту ее рыжих волос и синеву ее лучистых глаз.

Бренн заметил, что, когда она пересекала холл, все мужчины пожирали ее глазами. Однако их взоры были обращены на нее не только потому, что она была потрясающе красива. Она была влюблена, и это чувство преобразило ее. Она словно светилась изнутри.

Бренн понял природу этих перемен, когда Тэсс бросила на него нежный взгляд и улыбнулась, как своему единственному герою.

Он поспешил ей навстречу, взял за руку и повел в отдельную комнату, где им накрыли стол к завтраку. Он не предполагал, что ему придется заплатить за это по отдельному счету.

– Доброе утро, – сказал он.

– Доброе утро, – ответила она и вспыхнула от смущения.

– Я взял на себя смелость заказать для нас завтрак в отдельной комнате.

– О, – отозвалась она, – я редко завтракаю.

Бренн пожалел, что не знал об этом заранее, так как еда в «Королевской короне» стоила в три раза дороже обычного, но промолчал. Когда они сели за стол, он с удовольствием подкрепился перед дорогой колбасками и яйцами, а порцию Тэсс отправил своим кучерам.

Она наблюдала за тем, как он ест, заливаясь румянцем каждый раз, когда он смотрел на нее. Они сидели очень близко друг к другу, и его бедро то и дело как бы невзначай касалось ее ног. Он вдруг подумал, что сейчас самое время открыть Тэсс правду, но... передумал.

Он убедился в том, что Тэсс не такая, как все женщины. Она и умнее, и проницательнее. Она сразу раскусит его план и поймет истинные причины, побудившие его к столь поспешному браку.

Нет, лучше дать ей время. Вот когда она привяжется к нему еще больше, тогда он без опаски раскроет перед ней все карты. Он скажет ей о том, что Эрвин-Кип вовсе не особняк. Нет, он, пожалуй, скажет ей об этом только в случае крайней необходимости. Но что, если она примет эту новость в штыки?

Уже через полчаса они были в пути. На этот раз сундук со столовым серебром их не разделял.

– Когда мы прибудем на место? – спросила Тэсс.

– Думаю, что к концу сегодняшнего дня мы достигнем границы Уэльса, а в мое поместье попадем не раньше, чем послезавтра.

Тэсс устроилась рядом с мужем:

– Оказывается, дорога будет довольно долгой. Это так утомительно – проводить столько времени в экипаже.

Бренн ощутил, как его захлестнула волна желаний. Он обнял Тэсс и сказал:

– Я знаю, как развлечь тебя в пути, чтобы время пролетело незаметно.

– Как? – спросила она.

Она по-прежнему поражала его своей милой наивностью. Он наклонился к ней и поцеловал:

– О, ты так приятно пахнешь.

– Это духи моей матери...

Он прервал ее, запечатлев на ее устах новый поцелуй. Она ответила ему. Он приподнял подол ее юбки и скользнул рукой вверх, туда, где кожа ее бедра была мягкой и нежной. Тэсс вздохнула. Когда Бренн смело двинулся дальше, он обнаружил, что Тэсс была готова принять его.

Ее лоно было настолько жарким и влажным, что он испытал и изумление, и восторг: Тэсс Хемлин, которую называли Снежной королевой, оказалась чувственной и темпераментной женщиной. Она обвила его шею руками, и он ощутил прикосновение ее груди. Под мерный стук колес они предавались запретным играм, и время бежало для них быстро и незаметно.

Позже, когда Тэсс, полуодетая и очаровательно сонная после бурных ласк, примостилась у него на плече, Бренн подумал, что женитьба была не таким уж рискованным шагом, как он представлял себе вначале.

На обед они остановились в гостинице, возведенной в живописном месте возле небольшого ручья. Еда была превосходной. После этого путь продолжался уже без всяких остановок. Спустя час они свернули с большой дороги, чтобы быстрее пересечь границу Уэльса. Продвигались они теперь намного медленнее, так как дорога здесь была не в пример хуже. Грузовой экипаж безнадежно отстал от их кареты.

Тэсс было все равно. Для нее существовал только мир ее желаний, и Бренн занимал все ее помыслы. Она обрела веру в себя, она узнала смысл своей жизни. Он заключался в любви, которая давала силы и дарила вдохновение.

Та Тэсс, которая еще несколько дней назад блистала в роскошных гостиных и была украшением балов, уступила место нежной и ласковой женщине, желавшей лишь одного – гармонии в отношениях со своим мужем.

Ее нога, затянутая в чулок, покоилась на бедре Бренна. Не убирая ее, Тэсс произнесла:

– О, как бы я хотела, чтобы эта поездка никогда не кончалась. Он прекратил массировать ей ступню и заметил:

– Но она должна закончиться, если мы хотим попасть в Эрвин-Кип.

Тэсс с удовольствием потянулась, напоминая Бренну в это мгновение сытую кошку, и улыбнулась, когда заметила, с каким вожделением муж следит за ее грудью. Бренн был очень страстным. Они идеально подходили друг другу.

– Мне не нужен Эрвин-Кип, – сказала она. – У меня уже есть все, что нужно.

Чтобы он правильно истолковал ее слова, она слегка потерлась стопой о его пах и едва не замурлыкала от удовольствия, когда Бренн тут же ей ответил мощной волной возбуждения.

Он засмеялся и еще выше поднял край ее платья:

– Только не говори мне, что тебе скучно.

– Я полагаю, что ты мог бы меня развлечь. – И она с хитрой улыбкой взглянула на него.

Его пальцы потянулись к подвязке чулка:

– Я знаю еще пару игр, которые тебе придутся по душе. Тэсс захихикала:

– Ты меня щекочешь.

– Неужели? Вот здесь?

Он коснулся столь интимных мест, что Тэсс невольно охнула от его пьянящей смелости. Однако она не успела сказать и слова, потому что в это мгновение прогремел выстрел.

Лошади заржали от страха. Карета резко притормозила, и Тэсс, потеряв равновесие, рухнула на пол. Кучер крикнул, пытаясь удержать животных.

А затем до их слуха донесся мужской голос:

– Вставай, пошевеливайся и приготовь деньги!

– Это разбойники?

Тэсс и представить себе не могла, что попадет в такую переделку.

– Черт побери, – выругался Бренн. Он помог жене подняться, поправил на ней юбки и сказал: – Тэсс, обуйся. Похоже, нам хотят составить компанию.

– Но что они сделают с нами?

– Ничего, если мы выполним их требования.

Она едва успела натянуть туфельки, как дверь кареты распахнулась. Мужчина в маске приказал им выйти из экипажа.

– Сначала ты, – мрачно произнес он, указывая на Бренна пистолетом, огромные размеры которого производили устрашающее впечатление.

Бренн поднял руки вверх, показывая, что он не вооружен:

– Поаккуратнее с оружием, парень. Ты же не хочешь кровопролития.

Разбойник не удостоил его ответом, а лишь отступил на шаг назад. Тэсс увидела, что, когда Бренн вышел из экипажа, разбойник заметно занервничал. Очевидно, он не ожидал, что им попадется господин такого богатырского телосложения. Бренн повернулся к Тэсс, чтобы помочь ей выйти, но все тот же грубый голос приказал ему отойти от кареты.

Тэсс была так напугана, что беспрекословно сошла вниз. Один чулок у нее опустился до щиколотки, волосы были в беспорядке, но Тэсс решила не выказывать своего страха этим негодяям.

Карету настигли на том участке дороги, который был затенен огромными дубами и зарослями боярышника. Грузовой экипаж, очевидно, отстал от них не меньше чем на милю.

Разбойник был не один. Его подельник тоже был в маске. Он сидел на лошади в нескольких ярдах от кареты. В его руках Тэсс заметила ружье, направленное на Бренна. Кучер, мужчина лет тридцати, держал поводья, чтобы лошади не понеслись вскачь.

Тэсс едва сдержалась, чтобы не зарыдать и не броситься к Бренну. Она, конечно, слышала, что на дорогах постоянно орудуют разбойники, но и представить себе не могла, что это может случиться с ней.

Вдруг на землю упал один из сундуков. Тэсс подняла взгляд и заметила, что третий разбойник принялся шерстить их багаж.

Она гневно закричала и сделала шаг в сторону упавшего сундука. Его крышка открылась, и на землю просыпались шарфы, юбки и прочие интимные предметы гардероба Тэсс.

Бренн удержал ее за руку, предупреждая, чтобы она не двигалась, ведь любой жест разбойники могли воспринять как угрозу.

Один из разбойников процедил сквозь зубы:

– Если вам хоть немного дорога жизнь, ведите себя тихо. – В его голосе слышался ирландский акцент: – Облегчите себе участь – скажите, где спрятаны деньги.

Бренн отошел от Тэсс на пару шагов. Она хотела последовать за ним, но он покачал головой, приказывая оставаться на месте.

Ирландец кивнул:

– Правильно, правильно. Пусть леди стоит, где стоит. Он притянул Тэсс к себе. Она взглянула на Бренна, не зная, что делать. Затем ирландец приставил к ее голове пистолет и спросил:

– Где деньги?

Тэсс пожалела, что не принадлежит к тому типу женщин, которые при подобных обстоятельствах падают в обморок. Ей бы очень хотелось очнуться, когда этот кошмар будет уже позади.

Вдруг мужчина на крыше кареты прервал разбойника:

– Меня не для этого звали. Я не хочу ничьей смерти.

– Закрой свой рот и продолжай искать, – приказал ему ирландец.

– Деньги в карете, – сказал Бренн.

– Тогда отправляйся внутрь и подай их, – приказал ирландец.

– Отпусти ее, – выставил свои условия Бренн.

Тэсс не могла поверить своим глазам. Он был потрясающе спокоен и вел себя так, как будто его совершенно не волновало то, что на него направлено ружье.

Она стояла так близко от ирландца, что видела его сверкающие из-под маски глаза. Он переглянулся со всадником. Они обменялись каким-то только им известным сигналом, и ирландец грубо подтолкнул Тэсс вперед.

– Доставай деньги, – махнув пистолетом, приказал он Бренну.

– Если они тебе нужны, бери их сам, – спокойно ответил Бренн. – Они под сиденьем экипажа.

Ирландцу совсем не понравился этот ответ, но он не стал спорить, а вместо этого заткнул пистолет за пояс.

– Не спускай с него глаз, – приказал он стрелку и начал поиски вожделенной добычи.

Уже через несколько секунд ирландец нашел, что искал. В руках у него был небольшой кошелек, который принадлежал Бренну.

– Это то, что мы искали, парни! Пора отчаливать!

И вдруг Бренн оттолкнул Тэсс в сторону и засунул руку в карман, да так быстро, что никто и опомниться не успел. Прогремел выстрел. Всадник, еще мгновение назад восседавший на лошади, выпал из седла. Животное стало на дыбы. Тэсс отпрянула и упала от неожиданности и страха на землю, закрыв голову руками.

Сидевший на козлах тяжело спрыгнул вниз. Ирландец прокричал чье-то имя. Лошади, запряженные в экипаж, бешено заржали, и Тэсс услышала чьи-то торопливые шаги, после чего прогремел еще один выстрел.

Прошла минута, и воцарилась полная тишина.