"Любовная лихорадка" - читать интересную книгу автора (Максвелл Кэти)

Глава тринадцатая

Проснувшись утром, Бренн поцеловал Тэсс и вышел из комнаты. Сара уже готовила завтрак. Он прислонился к косяку двери, наблюдая за ее ловкими движениями.

– То, что ребенок уже так явно дает о себе знать, тебе не мешает? – спросил он, указывая на ее выпирающий живот.

Она повернулась к нему, и на ее лице застыло удивление: она не ожидала, что он застанет ее врасплох. Рассмеявшись, она ответила:

– Нет, я так привыкла быть беременной, что могу делать любую работу. Хотя, конечно, я сильно устаю.

Она положила на тарелку несколько колбасок.

– А где твоя невеста?

– Со своей горничной. Сара сказала:

– Понятно.

Бренн услышал в ее тоне явные нотки неодобрения.

– Она не такая, как ты думаешь, – сказал он, заходя на кухню.

Чмокнув Сару в щеку, он присел на стул.

– Она богатая? Ты нашел то, что искал?

– Ее состояние может соперничать с государственной казной, – протянул Бренн. – Теперь я смогу помочь и тебе, и Дэррилу.

– Мы прекрасно справляемся и сами, – резко ответила Сара, вытирая руки о передник. – У нас хватает времени и на то, чтобы принимать посетителей, и на детей, а большего нам и не надо. Мы так и представляли свою жизнь, а вот тебе, Бренн, я бы советовала подумать.

Оседлав стул, Бренн спросил:

– И о чем же?

Сара смерила его внимательным взглядом. Он знал ее еще с тех пор, когда она была не больше, чем Мэриголд. Она всегда была с Дэррилом, и Бренн ценил ее мнение и ее дружбу. Однако на этот раз она его удивила.

– Когда ты отправился в столицу, я надеялась, что тебе не удастся осуществить задуманное.

– Но почему? Мне же нужны деньги.

– Бренн, брак это нечто большее, чем набитые серебром карманы. Дэррил и я часто волнуемся из-за денег, но ни за какие сокровища мира мы бы не отказались друг от друга. Я не могу представить своей жизни без него. Ты можешь сказать то же самое о Тэсс?

Бренн вспомнил, какое счастье ему дарила Тэсс в супружестве, какой она была отзывчивой, милой. Одна лишь мысль о ней вызывала у него прилив желания. А после вчерашнего дня, когда он пережил такое потрясение...

Очевидно, его глаза были красноречивее слов, потому что Сара шлепнула его по руке:

– О, мужчины! У вас только одно на уме.

– Даже у Дэррила?

– Особенно у него, иначе с какой стати я бы все время оказывалась беременной? – В ее словах не было обиды, скорее, наоборот, звучала радость.

Она внимательно посмотрела на Бренна и сказала:

– Бренн, будь честен с собой. Тэсс очень мила и красива. Так как я знаю, что ты всегда достигаешь тех целей, которые ставишь перед собой, то не сомневаюсь, что она еще и очень богата. Но я волнуюсь, Бренн.

– О чем? Я очень трепетно отношусь к ней.

– Женщины отличаются от мужчин. Настанет момент, когда ей будет мало трепетного отношения.

– Но что же еще желать женщине в браке? Сара с грустью покачала головой:

– Если мне сейчас придется пуститься в объяснения, это будет означать лишь одно: они бесполезны.

Он нахмурился:

– Я не большой любитель загадок, Сара, особенно по утрам.

– Неужели этот брак не означает для тебя ровным счетом ничего?

– Неправда. Он означает для меня возможность отстроить дом моей мечты, самый прекрасный во всем Уэльсе…

– Ты сказал ей правду? Об Эрвин-Кип?

– Ты считаешь меня слабоумным?

Сара отличалась особой проницательностью:

– Но тебе придется открыть ей правду. И чем позже ты это сделаешь, тем труднее тебе придется.

– Я сделаю это, но в свое время. Я сделаю это, когда позволят обстоятельства, – добавил он.

Сара лишь покачала головой, а потом добавила:

– Мой милый друг, брак – это не просто деловой союз.

– В свете только так и поступают. Даже отец Тэсс говорил, что наследница не имеет права на чувства. Выбор должен быть тщательно продуманным.

– И он бы остановил свой выбор на тебе? Сара умела бить точно в цель.

– Он бы увидел мой потенциал. Сара присела за стол напротив Бренна:

– Потенциал – это не то качество, которое ценится в мужьях. Помни, что тебе достался тепличный цветок. Я не думаю, что она получит большое удовольствие от жизни в Уэльсе.

Бренн выпрямился.

– Вот в этом ты ошибаешься, – уверенно произнес он. – Тэсс сильнее, чем кажется.

Сара с сомнением взглянула на него:

– Вчера вечером она впервые в жизни мыла посуду.

– Но она сделала это.

– Да, не спорю.

– Кроме того, в Эрвин-Кип она сможет располагать помощью слуг, – сказал он, отметая беспокойство, озвученное Сарой, небрежным пожатием плеч.

Так как Бренн ценил ее дружбу, он встал и поцеловал Сару в лоб.

– Ты слишком волнуешься о нас. Тэсс и я прекрасно поладим.

– А почему она о нас волнуется? – раздался от двери голос Тэсс.

Бренн и Сара обернулись, невольно вздрогнув.

– Доброе утро, – сказал Бренн, раздумывая, что она могла услышать.

– Доброе утро, – ответила Тэсс, проходя в комнату.

Ее платье было сшито по последней моде и, конечно, выглядело совершенно неуместно в кухне Сары.

– Ты сегодня снова в голубом, – заметил Бренн.

– Да, ты же сказал, что любишь, когда я ношу этот цвет. Чтобы доставить тебе удовольствие, я готова носить его каждый день.

Ее открытость заставила Бренна ощутить чувство вины. Значит, волнения Сары были небезосновательны.

– Доброе утро, Сара, – сказала Тэсс.

– Доброе утро, – ответила Сара, бросив в сторону Бренна красноречивый взгляд, понятный только ему.

Бренн отмахнулся. Сара преувеличивает. Они с Тэсс найдут общий язык, это очевидно. Прошлая ночь, которую они провели в объятиях друг друга, может служить этому лучшим доказательством.

Наверное, Тэсс поняла по выражению его лица, о чем он думает, потому что она вспыхнула и скромно потупила глаза. Под тесным лифом ее платья явственно очертились соски.

О, как бы ему хотелось подхватить ее на руки и снова унести в спальню. Ему стоило большого труда подавить свое желание и нарочито сдержанно пригласить Тэсс завтракать.

Она выпила стакан чаю, в то время как Бренн отдал должное стряпне хозяйки. Когда Сару позвали девочки, Тэсс, воспользовавшись тем, что они остались одни, наклонилась к мужу:

– Я начала писать книгу, как ты и предложил.

Он не мог вспомнить, чтобы высказывал такое предложение.

– В тот день, когда мы уезжали из Лондона. Разве ты не помнишь?

– Мария Эджворт.

– Да, – подтвердила она.

Он говорил о миссис Эджворт только для того, чтобы поддеть Тэсс, а все вышло так серьезно. Что ж, если писательство занимает ее, он не против.

– Ты собираешься написать о брачных играх великосветских дам и их кавалеров?

Тэсс рассмеялась:

– Я бы могла. – Она посерьезнела: – Я пишу о нашем путешествии. Вообще-то, это больше похоже на дневник. Как тот, что оставила Минни.

Бренн ощутил укол вины.

Спустя час они покидали двор «Утиного пруда». Девочки и Дэррил с воодушевлением махали им вслед и приглашали поскорее приезжать в гости. Сара вела себя более сдержанно. Но справедливости ради надо сказать, что несколько недель назад, когда Бренн только отправлялся в Лондон, чтобы реализовать свой план поиска богатой невесты, она не одобряла его расчетливости. Женщины так много внимания уделяют романтической стороне отношений.

– Думаю, что я ей не очень понравилась, – предположила Тэсс, когда фермерский дом уже исчез из виду.

– Нет, понравилась. Просто она всегда отличалась тем, что была слишком серьезной.

– Я догадываюсь, что вызвало ее недоверие.

– И что же?

– Очевидно, ей непонятно, как мы могли так скоро пожениться, ведь мы знали друг друга так мало, – ответила Тэсс. Она поколебалась, а потом добавила тихим голосом: – Бренн, а почему ты на мне женился? Только из-за того скандала?

– Что ты хочешь узнать? – осторожно спросил Бренн. Он уже знал, насколько проницательной была Тэсс.

– Когда ты рассказывал вчерашнюю историю, девочки поверили, что она о нас. Аманда и Люси наперебой спрашивали меня об этом сегодня утром.

Бренн ощутил невыразимое облегчение. Она ничего не заподозрила, потому что была наивна и мила. Он искренне улыбнулся и произнес:

– У девочек очень живое воображение. Они всегда ставят себя на место персонажей тех историй, которые я им рассказываю.

Она вложила свою ладонь в его руку:

– Ты знаешь, что я сама попросила на балу у Гарландов, чтобы нас представили? Я знала, что ты ищешь жену, но дело было не только в этом.

– В чем же еще?

– Я увидела, как ты смотрел на меня. Мне показалось, что между нами пробежала какая-то искра. – Ее голубые глаза с надеждой посмотрели на него. – Разве ты не ощутил то же самое?

Бренн хорошо помнил тот миг. Когда он увидел ее, его охватило страстное желание обладать этой женщиной. Но не мог же он ей признаться в этом? Однако его преследовали слова Сары: он должен быть честным со своей женой. Поэтому он признался:

– Как только я увидел тебя, меня словно накрыло волной, так сильно я захотел тебя.

Бренн был рад, что сказал правду. Уже через мгновение Тэсс оказалась у него на коленях и осыпала его лицо поцелуями.

– Я знала! – закричала она. – Сегодня до того, как спуститься к завтраку, я записала историю пастуха, чтобы не забыть ни одной детали.

Бренн был очарован. Он крепко обнял ее за талию, представляя, как можно провести время в пути с пользой и удовольствием для них обоих. В это мгновение карета остановилась. Он окрикнул Тима. Тот вскочил и отчитался перед своим хозяином:

– Я прошу прощения, милорд, но вы хотели остановиться на границе Уэльса.

Тэсс открыла дверцу кареты и выскочила наружу. Бренн последовал за ней. На пронзительно голубом небе застыли пушистые облака. Солнце отражалось в водной глади извилистого ручья. Вдоль берега паслись овцы, похожие на отражение облаков.

Легкий бриз ласково пробежал по его волосам. Он убрал выбившуюся прядь с лица и повернулся к Тэсс. Ветер «потрудился» и над ее прической. Она заметила:

– Это так похоже на Англию.

В его голосе прозвучало разочарование:

– На Англию?

Бренн не скрывал возмущения: как она могла не видеть разницы? Здесь даже земля пахла иначе. Он словно ожил, острее переживая каждое мгновение.

Здесь был его дом.

Он вдруг осознал, что Тэсс не разделяет его чувства. Она не принадлежала этой земле. Он начал понимать, что имела в виду Сара, когда предрекала их союзу трудности. Он начал волноваться, как бы ее пророчества не сбылись, а ведь без ответа оставался еще один вопрос. Что скажет Тэсс, когда увидит Эрвин-Кип?

Когда они пересекли границу Уэльса, Тэсс заметила, что Бренн стал тихим. О, ей не надо было сравнивать его родину с Англией. Он тут же переменил свое отношение, как только она сказала, что не видит никакой разницы между ними.

Чтобы доставить ему удовольствие, она начала говорить о том, что с нетерпением ждет, когда же они прибудут в Эрвин-Кип.

– А где те эскизы, которые ты приносил мне? Я бы снова хотела на них взглянуть.

– Я не уверен, что помню, куда их положил, – ответил он сдавленным голосом.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, а что?

– Ты на себя не похож.

– Все в порядке, – заверил он ее.

Чтобы доказать ей, что она ошибается, он начал рассказывать ей о том сельхозоборудовании, которое заказал в Лондоне. Ей было трудно представить разговор более скучный. Обсуждение разных типов плугов откровенно навевало на нее тоску.

Около часу дня они подъехали к небольшой деревне, находившейся вдали от главной дороги. Тэсс проголодалась. Им на пути не попалось ни единой души, но Бренн заверил ее, что вдоль побережья Уэльс населен более плотно.

Как жаль, что их маршрут лежал в другом направлении.

Тим подкатил к постоялому двору, который располагался на окраине одной из деревенских улиц. Ворота его были приветливо распахнуты.

За их каретой показался и грузовой экипаж. Вела быстро выпрыгнула из него, так как ей уже давно требовалось облегчиться. Она помчалась в какой-то укромный уголок, бурча на ходу, что не видела более диких мест.

– Вела преувеличивает, – сказала Тэсс Бренну перед тем, как последовать за своей служанкой.

– Ничего подобного, – ответила Вела, когда Тэсс зашла за угол. – Мне кажется, что мы едем к каким-то язычникам.

– Не говори глупостей.

– Кларенс рассказывал мне всякие истории. Эти люди нас не любят.

– Нас? Но они нас не знают.

– Не нас, а англичан.

Тэсс покачала головой и рассмеялась.

– Но это правда, – настаивала Вела. – Они называют нас саксонцами.

– Ну и что из этого? Конечно, это несколько старомодное название, но уверена, что люди здесь хорошие, – сказала она.

Однако спустя несколько минут Тэсс вынуждена была пересмотреть свое мнение.

Местная гостиница оказалась крошечной. Отдельных комнат для посетителей в ней не было. В общем зале было людно и шумно, но все разговоры стихли, как только Тэсс переступила порог помещения.

Она наклонилась к мужу и, прикрыв рот рукой, затянутой в перчатку, сказала:

– Я привыкла к тому, что привлекаю к себе внимание, но мне еще не удавалось повергать такое большое количество людей в полное безмолвие.

Бренн хмыкнул:

– Иди вон за тот столик. – Он указал на небольшой стол в дальнем углу зала.

Мужчина, судя по виду хозяин постоялого двора, подошел к Бренну и обратился к нему на какой-то тарабарщине.

Настала очередь Тэсс смолкнуть в изумлении.

Бренн ответил на такой же тарабарщине. Тэсс удивилась еще больше, когда хозяин понял, о чем говорил ее муж. Он произнес по-английски:

– У нас сегодня есть крольчатина. А еще эль и хороший сыр.

– Прекрасно, – сказал ему Бренн.

Тэсс чувствовала, что все взоры по-прежнему обращены на нее. Стол, за которым они расположились, идеальной чистотой не отличался. Вела, бросила красноречивый взгляд, словно желала сказать своей госпоже: «Я вас предупреждала». Тэсс нахмурилась и приказала ей сесть.

Хозяин отправился выполнять заказ, и посетители постепенно стали заниматься своими делами. Их говор был непонятен Тэсс.

– На каком языке они говорят? – шепотом спросила она Бренна.

– На валлийском.

– А почему не на английском?

– Потому что, как я уже говорил, это самые независимые люди в мире.

– Ты тоже говоришь на этом языке?

– Я могу лишь объяснить, что не владею валлийским. Тэсс раздраженно вздохнула.

– Что? – отвечая на ее невысказанное замечание, вымолвил Бренн.

– Почему ты мне раньше об этом не сказал?

– О чем?

Как он мог быть таким толстокожим?

– О том, что здесь не Англия.

– Но это Англия. Они лишь говорят на своем языке. И потом, всегда найдутся люди, которые владеют английским.

Тэсс выпрямилась и прислушалась:

– Не очень много.

Бренн задумчиво стряхнул со стола крошки:

– В деревнях немного, но на побережье почти все говорят по-английски.

– А в Эрвин-Кип?

Он помедлил перед тем, как ответить:

– Один или два человека.

Вела произнесла что-то нечленораздельное. Она сидела, словно проглотила кол.

Тэсс осмотрелась. Все окружающие выглядели довольно приличными людьми. Однако она все же заметила:

– Да, далеко мы отъехали от Лондона.

Хозяин принес их заказ. К удивлению Тэсс, еда оказалась очень вкусной. Ей понравился даже эль. Он был слаще того, что ей доводилось пробовать прежде.

Она как раз собиралась сказать об этом Бренну, но в это мгновение в зале появился молодой человек, одетый не лучше какого-нибудь пастуха. Однако все громко приветствовали его:

– Даниэль!

Вместо ответного приветствия Даниэль начал что-то цитировать.

– Что он говорит? – заинтересовалась Тэсс.

– Читает стихи.

Она посмотрела на грубый наряд мужчины:

– Стихи?

– Они здесь все любят поэзию. У уэльсцев врожденное чувство такта и ритма. И за этим занятием они могут провести целый день.

Словно в подтверждение слов Бренна со своего места встал еще один мужчина. Как только Даниэль закончил чтение, он подхватил эстафету. После него встал еще один, одетый не лучше трубочиста. Ораторов громко приветствовали хозяин постоялого двора и его гости.

Тэсс доедала, пребывая в задумчивости: все ей казалось непривычным и непонятным.

– Ты не возражаешь, если я пройдусь перед тем, как мы продолжим путь?

Бренн поднялся:

– Я пойду с тобой.

– Нет, не прерывай обеда из-за меня. Со мной пойдет Вела.

Горничная была только рада поскорее убраться отсюда. Она оставила тарелку нетронутой.

На улице Тэсс завязала ленты шляпки на бант и глубоко вздохнула.

– Давай пойдем сюда, – сказала она, указывая налево. Вела тут же начала вливать яд в уши своей госпожи, жалуясь на все и всех вокруг. Тэсс почти не слушала ее. Она не знала, как справиться с охватившим ее беспокойством. Ей предстояло поселиться в новом доме. Ей предстояло освоиться в... родной стране! Возможно, после короткого визита в Эрвин-Кип ей удастся убедить Бренна в целесообразности переезда в Лондон. Ей так хотелось очутиться в привычной для себя обстановке.

Они пересекли дорогу и начали возвращаться по другой стороне к видневшимся вдалеке каретам, как вдруг из кустов между двумя домами выскочила ватага мальчишек. Они громко кричали и улюлюкали.

– Бог ты мой, они нападут на нас! – закричала Вела. Если бы Тэсс не одернула ее за руку, она бы сорвалась на бег.

– Не смеши меня, – заметила Тэсс. – Это всего лишь мальчики, которые кричат на... куст.

Это было правдой. Ребята собрались вокруг колючих зарослей, и что-то громко кричали на валлийском.

– Нет, я знаю, что это язычники, которые совершают свой бесовской обряд! – рыдая, произнесла Вела.

Один из мальчишек швырнул в куст камнем. Оттуда выполз тощий черный кот и прошмыгнул у парня между ног, спасая свою жизнь. Началась погоня.

– Это всего лишь кот! – закричала Тэсс. – Бедный маленький котенок!

Она устремилась за мальчишеской оравой, возмущенная подобным отношением к животному.

Кот бежал, опустив уши и поджав хвост. Мальчишки с улюлюканьем неслись за ним, а Тэсс – за мальчишками. Шляпа у нее слетела и болталась теперь за спиной. Вела громко звала на помощь.

Путь несчастному коту преградили лошади, запряженные в кареты. Животное начало метаться в поисках надежного убежища и помчалось к единственному укрытию, к двери в гостиницу.

Когда беглец уже собирался ворваться внутрь, на пороге показался Бренн. Кот врезался в его сапоги и попытался повернуть назад, но Бренн успел подхватить беднягу и поднял за шкирку.

– И что это у нас такое? – спросил он.

Завидев незнакомца огромного роста, мальчишки бросились врассыпную. Тэсс поспешила навстречу мужу.

– Они гнались за этим несчастным котом, – сказала она, переводя дух. – Ты спас ему жизнь.

Хозяин и его постояльцы показались на пороге, не желая пропустить представления.

Бренн осмотрел животное. Ничего особенного. Кот пытался вырваться и отчаянно шипел. Он был таким тощим, что можно было пересчитать его ребра, а на голове у него виднелись следы былых баталий в виде царапин и проплешин. К тому же одно ухо у него оказалось разорванным. Тэсс не могла смотреть на него без жалости.

Хозяин постоялого двора сделал шаг навстречу Бренну и Тэсс:

– Позвольте мне забрать его, милорд. Это кот викария. Одни неприятности от него.

– Кот викария! – в негодовании воскликнула Тэсс. – Почему же он не может позаботиться о животном?

Она протянула руку к коту до того, как его успел забрать хозяин постоялого двора.

Кот сразу понял, где искать спасения. Он вцепился в лиф платья Тэсс и уставился на собравшихся своими круглыми желто-зелеными глазами.

– Уже почти год, как викарий умер, – сказал хозяин.

– Но почему же никто не заботится о бедном животном? Посмотрите на него! Он же голодный!

Животное испустило протяжный вопль, однако никто и бровью не повел: от этих людей не стоило ждать сочувствия.

– У всех и своих котов хватает, – сказал хозяин. – Кроме того, те мальчишки... – он пожал плечами, – они сыновья диссентеров.[1] У нас тут их много, а кто же возьмет кота, который принадлежал английскому священнику?

Ей показалось, что она ослышалась.

– Вы хотите сказать, что кота не приняли в деревне только потому, что он принадлежал священнику-англичанину?

– Да, миледи, – без колебаний ответил хозяин. – Диссентеры очень упрямы. У них свои убеждения.

– Тогда кота заберу я, – выпалила она. – Я дам ему и еду, и кров!

– Тэсс, – попытался возразить Бренн.

– Я собираюсь оставить кота, – твердо сказала она. Бренн перевел взгляд с несчастного животного на Тэсс.

– Хорошо. Если моя жена хочет кота, пусть она заберет этого кота. Хозяин, позаботьтесь о том, чтобы он отправился с нами в корзине. И нам нужна еда для него.

– Этот кот родился под счастливой звездой, – заметил хозяин.

Пока он выполнял поручения Бренна, Тэсс гладила кота и шептала ему слова утешения:

– Я так боялась, что эти мальчишки убьют тебя, малыш.

– А я думала, что эти мальчишки убьют вас, – театрально заламывая руки, произнесла Вела.

– Что ж, со мной все в порядке, а за смелость я получила прекрасного кота, – ответила Тэсс.

Бренн протянул руку, но вместо того чтобы погладить животное, как ожидала Тэсс, он прикоснулся своей рукой в перчатке к ее щеке:

– Ты вела себя очень храбро. Очень глупо, но очень храбро. Храбро. Никто еще не делал Тэсс такого комплимента. Она готова была снова влюбиться в своего мужа.

Спустя минуту появился хозяин, в руках он держал корзину, закрытую крышкой, и кое-какие припасы для кота.

Бренн помог Тэсс сесть в карету. Он постучал по боковой стенке, и они отправились в путь.

– Посмотри, – сказал он Тэсс.

Она наклонилась через его колено к окну: хозяин и его постояльцы все еще стояли на пороге и смотрели на отъезжавшую карету. Они хранили гробовое молчание.

– Думаешь, они напишут в нашу честь поэму? – язвительно заметила Тэсс.

Бренн рассмеялся, да так громко, что испугал несчастного кота.

Он тут же успокоил его, почесав за ухом.

– Как ты хочешь назвать его? Тэсс задумалась на мгновение:

– Майлзом.

– Почему?

– Мне нравится это имя.

Майлз начал громко урчать, очевидно, только теперь осознав, что он спасен, но когда он взглянул на Бренна, то недовольно мяукнул.

– Тихо, – сказала Тэсс, – если бы не он, мальчишки расправились бы с тобой.

К ее восторгу, Майлз перестал мяукать, хотя время от времени и поглядывал настороженно в сторону Бренна.

Тэсс начала кормить своего питомца. Она покрошила мясо, но Бренн предупредил ее, чтобы она не сильно закармливала изголодавшегося кота, иначе его стошнит.

Она положила свернувшегося клубком Майлза на дно корзины, и он быстро уснул после всех пережитых волнений.

– Какой чудесный кот, – сказала Тэсс. – Я не думала, что мне придется встретиться с человеком, который может травить несчастное животное только потому, что кто-то исповедует другую религию. Я думала, что эти проблемы остались в далеком прошлом.

– Пока у людей будут различные мнения насчет религии, война будет продолжаться.

– Но я считала, что в Англии только одна церковь.

– Тэсс, в Англии религий, как листьев на дереве. Возможно, в свете, где ты вращалась, все и исповедовали одну веру, но в деревне все по-другому. Разве у тебя нет друзей-католиков?

– Нет. Я встречала всего одну женщину-католичку. Еще я видела евреев, но не общалась с ними.

– Ты вела очень замкнутую жизнь.

Его критика немного задела ее. Она скрестила руки на груди и спросила первое, что ей пришло в голову:

– Эрвин-Кип похож на эту деревню?

– Мой дядя был ярым приверженцем англиканской церкви. Но это не значит, что надо закрыть глаза на других. Мир полон добрых людей, которые исповедуют разные верования.

– Ты можешь оправдать тех мальчишек, которые чуть не загнали бедного Майлза на тот свет?

– Нет, и я не об этом говорил.

– Я ненавижу такое вероисповедание. Я думаю, что парламент должен принять закон, запрещающий эту религию.

Бренн взял ее за руку:

– Такой закон был принят много лет назад. И что же? Страна пережила гражданскую войну. Тэсс, нельзя ненавидеть религию. Это нетерпимость. И люди, которые ее проявляют, заслуживают порицания.

– Ты хочешь сказать, что эти мальчишки проявили нетерпимость?

– Ну конечно. Нетерпимость встречается сплошь и рядом. В Лондоне особенно часто. И не только в отношении религии. Вспомни, как в свете игнорируют тех, кто нарушил какие-то правила. Это же полный абсурд. Посмотри на таких, как Деланд Годвин. Если кто-то не вписывался в ваш круг, он тут же начинал критиковать этого человека в своей газетенке. И для чего? Лишь для того, чтобы надуться от гордости за себя?

– О да, Годвин, – нахмурившись, вымолвила Тэсс. – Именно из-за него Анна не смогла найти мужа. Когда ее представили в свете, он высмеял ее, и только потому, что он всегда выбирает одну из дебютанток для своих издевательств. С тех пор у нее дела идут из рук вон плохо. Я не побоялась назвать ее своей подругой, хотя знаю леди, которые не рискнули бы пойти против принятого мнения.

– Он вызвал у меня отвращение.

– Но он очень влиятелен.

– Люди, подобные ему, процветают по двум причинам: они либо находят последователей, либо не получают отпора своему хамству. Ты не станешь членом чьей-то свиты и не будешь стоять в стороне, когда обижают слабого. Ты доказала это, назвав Анну Барнетт своей подругой и погнавшись за мальчишками, которые травили кота. Ты выглядела как воительница.

Он шутил, но в его голосе звучала гордость.

Тэсс прижалась к нему:

– Ни с кем я не говорила так откровенно, как с тобой. Удивительно, но за три дня замужества я узнала больше, чем за все то время, которое провела без Минни.

– В Эрвин-Кип мы сумеем построить свой мир. Без войн, без глупых притязаний. Там не будет голодных и страждущих.

– И нетерпимых.

– Да.

– Но разве это уже не так?

Ее вопрос застал его врасплох. Он нахмурился, не зная, что ответить.

– Я хочу сказать, что те эскизы, которые ты нарисовал, так чудесны, – вяло произнесла она.

– Да, – голос его прозвучал отстраненно.

Она подняла на него взгляд и заметила, что он смотрит на нее, не отводя глаз.

– Скажи мне что-нибудь, – сказала она. Он сжал её пальцы, но тут же отпустил:

– Все в порядке. Я лишь хочу поскорее вернуться домой. В ту ночь они остановились в гостинице, которая не могла соперничать по комфорту и уюту с «Королевской короной», но и не была такой ужасной, как «Далекие дали». Майлз привел ее в восторг тем, что захотел спать на ее подушке.

Позже, когда Бренн и Тэсс уже были обессилены тем, с какой страстью утоляли свое желание, Тэсс вдруг нашла в своем сердце заветные слова. Она прошептала их Бренну на ухо: она говорила о том, что любит его.

Он ничего не ответил, а лишь еще крепче прижал ее к себе, ощущая гармонию с миром. Но заснуть Бренн не мог. Она сказала, что любит его. Она произнесла свое признание, и его душа открылась ей навстречу. Он уставился в потолок, не зная, что ответить. Ее слова дали возможность ему почувствовать себя самым счастливым человеком на земле, но при этом и напомнили, как сильно он виноват перед ней. Уже утром они достигнут поместья, она увидит истинное состояние Эр-вин-Кип, и правда станет известной.

Богатая светская барышня, на которой он женился, менялась на глазах. Она вкладывала в их брак гораздо больше, чем он ожидал. Он молился лишь о том, чтобы она, увидев его «особняк», нашла в себе силы простить своего обманщика мужа.

Майлз разбудил их своим мяуканьем рано утром. Тэсс не рассердилась, так как хотела поскорее отправиться в путь. Ее манила мысль о встрече с новым домом.

– Когда же мы попадем в Эрвин-Кип? – спросила она.

– К полудню.

Бренн брился перед квадратным зеркалом. Он был почти одет – оставалось только натянуть на себя рубашку. Промыв лезвие, он снова неспешно приступил к работе.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – поинтересовалась Тэсс.

– Что? – спросил он, как будто не расслышал ее вопроса. Придя в себя, он произнес: – Да, я в порядке. Просто задумался.

Она подошла к нему.

– Бренн, ты выглядишь уставшим. Разве ты не выспался? Она дразнила его, но он не стал подхватывать ее игривый тон.

– Я прекрасно выспался.

Тэсс все еще была в ночной сорочке. Она подошла к мужу сзади и обняла его за талию. Потершись о его спину грудью, она прошептала:

– Я тоже чудесно выспалась.

Он замер и опустил лезвие. Одна щека у него все еще была намылена.

– Тэсс...

Он провел рукой по ее лицу. Его большой палец задержался на ее губах. Она разомкнула уста и коснулась его кончиком языка.

Он притянул ее к себе.

– Как трудно поверить, что было время, когда тебя называли Снежной королевой.

– Это было до тебя, – она поцеловала его. – До того, как я влюбилась.

Бренн шумно выдохнул. Ее охватило желание, и она страстно прошептала:

– У меня холодные руки... Не хочешь их согреть? Он взял ее ладони и направил их ниже талии.

– Я пытался побриться.

С этими словами он схватил полотенце и вытер лицо досуха.

– Если бы у меня задрожала рука от твоих ласк, то ты лишилась бы моего общества. Я мог перерезать себе горло.

Он бросил полотенце в сторону и повернулся к Тэсс. Заметив ее выражение лица, он спросил:

– Я что-то не то сказал?

– Нет-нет.

Она не хотела выяснения отношений, но все же не удержалась:

– Ты мне кажешься таким отстраненным. Он провел рукой по волосам:

– Прости меня, Тэсс. Я просто хочу как можно скорее попасть домой.

– О да, я тебя понимаю.

Он говорил так серьезно, что она ждала еще каких-то объяснений.

Позже, за завтраком, она внимательно наблюдала за мужем. Возможно, он узнал ее секрет. Могла она выболтать его во сне? Ее живое воображение дарит ей такие красочные сны, что она вполне могла разговаривать, погрузившись в дрему...

Она отставила чашку с чаем. Ей ничего не хотелось.

Теперь наступила очередь Бренна выразить озабоченность:

– Тэсс, ты так побледнела. Что-то случилось?

В ее душе вдруг поселился панический страх. Она заставила себя посмотреть на Бренна.

– У нас все в порядке? – она выдавила из себя этот вопрос невероятным усилием воли.

– Да!

Он немедленно поднялся, чтобы стать рядом с ней:

– Я просто задумался. Но ты... Я испугался, что ты упадешь в обморок.

Она схватилась за его руку, словно утопающий за соломинку.

– Если бы у тебя был секрет, ты бы обязательно открыл его мне?

Он улыбнулся. Едва заметно, но улыбнулся, и она услышала слова, которые только и могли ее утешить:

– Конечно, я бы открылся тебе.

Она успокоилась. В мир вернулись краски. Он не знал ее секрета.

Но она должна была ему все рассказать. Тэсс не отпускала его руки:

– Бренн...

В это мгновение кучер сообщил им, что карета готова.

– Тэсс, пора ехать.

Она решила открыться ему позже. Время для исповеди было упущено. Она расскажет ему все, но не станет портить ему момент встречи с домом.

Вела уже ждала их, восседая в грузовой карете. Бренн помог Тэсс подняться в экипаж, вручил ей корзину с котом. Кларенс и Тим заняли свои места, и они двинулись в путь без дальнейших задержек.

День выдался пасмурным. Тучи грозили дождем. Изредка им на пути попадались фермерские дома. Раз или два встретились пешие путники – и никого более.

Тэсс настояла, чтобы Бренн снова показал ей эскизы Эрвин-Кип. Она внимательно всматривалась в рисунки, любовно поглаживая очертания флюгера в форме дракона на купольной крыше.

– Этот дом выглядит потрясающе. Он кажется построенным недавно, хотя ты говорил, что он очень древний. В нем такие большие окна.

– Да, – бесстрастно заметил Бренн.

Она посмотрела на него. Он был настолько погружен в свои мысли, что не замечал ничего вокруг. За окном холмы сменялись небольшими равнинами – обычная картина для Черных гор. Дорога стала более извилистой, и скромное оснащение экипажа сразу дало о себе знать – пассажиров начало трясти значительно сильнее.

– А что же слуги? – спросила Тэсс. – Наверное, многие из них помнят несколько поколений графов Мертонов.

Этот вопрос вывел Бренна из задумчивости:

– Там нет слуг.

– Нет слуг? – Тэсс взглянула на большой дом на рисунке. – Такой огромный особняк без слуг?

– Мой дядя был непредсказуемым человеком. Ему не нравилось общество людей.

Бренн вытянул ноги, задумался, а потом решился на признание:

– Дом очень запущен из-за этого. Он вообще требует переделки. Я немного приукрасил его на рисунке.

– Да? – Тэсс не совсем понимала, что он хотел этим сказать. – Что же, это легко исправить. Я найму слуг в деревне.

Теперь Бренн проявлял к разговору куда больше интереса. Она увидела, как он с облегчением вздохнул, словно боялся, что она снова начнет задавать ему вопросы о доме.

– Вместе мы все исправим, правда?

– Вместе мы преодолеем все, – пообещала она ему. – Расскажи мне о деревне.

– Она тоже носит название Эрвин-Кип – по названию господского дома. И дом, и деревня существовали еще в Средние века.

– Расскажи историю, как они возникли.

– В ней нет ничего примечательного. Эта часть Уэльса очень обособлена, так что горести и несчастья обходили Эрвин-Кип стороной. Дом был построен шестьсот лет назад. В нем располагался женский монастырь. Во время Реформации его конфисковали. Во времена Генриха VIII и появился первый граф Мертон. Двести лет графство процветало, но потом семья решила, что Лондон больше пристал их положению. Отец моего отца был первым, кто вернулся сюда после долгого отсутствия.

Он взял из ее рук рисунки и пролистал их, пока не нашел один пейзаж. На нем был изображен деревянный мост над ручьем, а на заднем плане виднелись крыши домов. Сами дома были скрыты от глаз холмами. По сравнению с другими эскизами этот измятый и пожелтевший рисунок был меньше других.

– Эту картину рисовал не я, – сказал Бренн.

– Но кто же?

– Мой отец вешал ее на стену каждый раз, когда мы поселялись в новом доме. Глядя на этот рисунок, я тоже решил попробовать свои силы в изобразительном искусстве.

– И обнаружил свой талант. Он покачал головой:

– Он не сравним с талантом моего отца. Я смотрел на рисунок и хотел увидеть этот пейзаж собственными глазами. Это и есть деревня Эрвин-Кип.

Наклонившись к Тэсс, он начал рассказывать:

– Ты проходишь по мосту, чуть сворачиваешь в сторону и оказываешься на тропинке. Она скрыта густыми зарослями. Отец говорил, что осенью тропинка, как в снегу, утопала в листве, доходящей до колен. Ты продвигаешься вперед и вдруг замечаешь вспышку: это показалось озеро, освещенное солнечными лучами. И вот ты выходишь к долине и оказываешься в самом сердце Ллин Минидд.

– Ллин Минидд?

– Ллин Минидд означает «горное озеро».

– А где же дом?

Он нашел еще один рисунок.

– Дом выходит окнами прямо на озеро. В ясный погожий день он отражается в водной глади. Нет более великолепной картины, Тэсс, чем эта, уверяю тебя. Если взглянуть вниз, можно увидеть дно и рыб!

Понизив голос, он продолжил:

– Когда я впервые прибыл сюда, я слез с лошади и прошел расстояние от моста до дома пешком. Все казалось мне родным и знакомым, и я понял причину. Отец так подробно рассказывал об этих местах, что я с легкостью узнавал пейзажи.

– Это он рассказал тебе о волшебной леди из озера?

– Да. А еще он мне рассказывал о Тилвин Тегз, которые танцуют на мосту каждую ночь. Движения их крошечных ножек заставляют воду с шумом проливаться на землю.

– Тилвин Тегз?

– Это маленькие феи и волшебники. Они обитают на этом мосту. Тогда-то я и услышал, как шумит вода, спускаясь с гор. Позже я спросил одного пастуха, слышал ли он о волшебниках, и он мне ответил, что не только слышал, но и видел их танец. – Бренн невольно рассмеялся. – Я почувствовал, что вернулся домой.

Тэсс взяла его за руку:

– Я хочу, чтобы мы тоже прошли это расстояние пешком. Она хотела угодить ему. Однако на мгновение ей показалось, что он не прочь оттянуть момент встречи с родным домом. Он задумался, а затем поцеловал ее сначала в лоб, а затем в губы. Она вспыхнула от страсти. Его ласки пробуждали в ней желание. Она вдруг подумала, что для нее теперь дом там, где Бренн. Куда бы он ни направился, она последует за ним.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– Я знаю, Тэсс, и это делает меня самым счастливым человеком на земле.

Однако он не ответил ей таким же признанием.

Бренн не знал, нужно ли им отправляться в Эрвин-Кип пешком. Ему хотелось, чтобы Тэсс была в хорошем расположении духа, когда он вынужден, будет открыть ей правду.

Однако она была непоколебима, особенно после того, как он рассказал ей о деревне и ее волшебных обитателях.

Эрвин-Кип казался картинкой из прошлого. Его не трогали перемены. В деревне все утопало в розах. Серые стены коттеджей и черепичные крыши навевали мысль о рыцарях в сияющих доспехах и их прекрасных дамах. Казалось, что они вот-вот появятся на этих узких улочках.

Тэсс вздохнула: картинка пришлась ей по душе.

Кузнец Седрик Пьюго был занят делами, но его жена стояла у дороги, болтая с соседкой и следя за играющими детьми. Когда показались кареты, они замерли. Куры, которые неосторожно выбежали на дорогу, заметались из стороны в сторону.

Весть о возвращении графа разнеслась по деревне в считанные минуты.

У моста Бренн дал знак Тиму остановиться. Он вышел из кареты и подал Тэсс руку.

– Что прикажете, милорд? – спросил Тим.

– Продолжай путь без нас, – приказал Бренн и объяснил дорогу.

На лице Тима застыло выражение недоумения: он ясно давал понять, что преодолевать последнюю милю пути пешком могли только чудаки, но Тэсс лишь засмеялась, предвкушая приключение. Она выпустила Майлза из корзины, и он охотно последовал за ними.

Она осторожно ступила на деревянные мостки:

– Это тот мост, на котором танцуют волшебники и феи? Тэсс развязала ленты на шляпе и прислушалась к шуму воды.

– Я слышу их, – прошептала она.

Вдруг до ее слуха донеслось кряканье. Маленькие утята плыли вслед за своей матерью. Тэсс повернулась к Бренну:

– О, какое великолепное место. Я так боялась, что Эрвин-Кип будет похож на деревню, из которой мы только что уехали. Однако теперь я вижу, что мои опасения были напрасными. Это самый потрясающий пейзаж, который мне доводилось видеть.

Она прислонилась к перилам:

– Здесь не хватает только лебедя. Как ты полагаешь, Бренн? У Бренна перехватило дыхание. В серой дымке пасмурного дня она была похожа на солнечный луч. Дети прекратили игру, зачарованно глядя на нее.

Бренн подумал, что Тэсс в это мгновение тоже была похожа на дитя, настолько милой и наивной она выглядела. Ее энтузиазм был заразителен.

– Иди же сюда. Покажи мне все, – потребовала она.

Он последовал за ней, хотя и не так охотно, как она ожидала.

Вдоль дороги росли полевые цветы. Тэсс остановилась, чтобы нарвать букет, а когда Майлз погнался за бабочкой, она невольно расхохоталась.

Ее туфли не очень подходили для прогулок, но, похоже, она не обращала на это никакого внимания. Тэсс взяла Бренна за руку, и они продолжили путь, как будто были не в самом сердце Уэльса, а прогуливались по Гайд-парку.

Он вспомнил, как преодолевал этот отрезок пути в первый раз, когда еще был утомленным битвами воином. Словно в напоминание о тех днях у него резко заныла нога.

– С тобой все в порядке, Бренн?

– Да.

– А твоя нога?

– Все отлично.

Она не поверила ему, но не стала надоедать с вопросами. Бренн же решил, что это чертовски приятно, когда кто-то проявляет о тебе заботу. Это было так... по-домашнему.

Они повернули на тропинку, и Тэсс восхищенно уставилась на кустарники, обрамлявшие дорожку. Когда же она заметила озеро, то закричала от восторга.

Бренн страшился этого мгновения. Прогулка длиною в милю потребовала от него гораздо больше мужества, чем столкновение с французскими драгунами.

Они прошли мимо коттеджа его дяди. Он был построен на склоне холма. А напротив коттеджа Тэсс заметила огромный амбар. Возле него было возведено несколько строений. Украшением пейзажа служил небольшой пруд. В стороне паслась корова. Тим и Кларенс остановились у коттеджа, ожидая дальнейших распоряжений графа.

За холмом паслись овцы.

– Это мои отары, – произнес Бренн.

Тэсс кивнула, но не проявила заинтересованности:

– Но где же дом? Они повернули к озеру.

Тэсс остановилась. Ее взгляду предстала величественная картина: низкие небеса, словно повисшие на горных вершинах, и озеро, в котором отражались облака. Она попала в царство Черных гор.

Бренн пожалел, что сегодня выдался такой мрачный день.

Она нарушила тишину первой:

– Это же мир в его первозданном виде. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Он кивнул. Когда он впервые попал сюда, ощутил то же самое. Его поразила величественная красота этих мест, вызвав благоговение.

Когда он понял, что наступил момент истины, улыбка сползла с его лица. Пора решаться. Он протянул жене руку и повел ее вперед.

Им оставалось преодолеть сотню футов перед тем, как их взорам откроется Горное озеро, на берегу которого стоит дом. Вернее, то, что от него осталось. Когда-то этот двухэтажный особняк вызывал восхищение, теперь в нем не было ни крыши, ни окон, ни дверей.

Вела вышла им навстречу, задавая на ходу миллион вопросов, но Бренн отмахнулся от нее. Он не хотел, чтобы это мгновение было омрачено присутствием чужого человека.

Он подождал. Тэсс ничего ему не сказала. Взяв за руку, он повел ее к разрушенным стенам по изъеденным солнцем гранитным ступеням. Майлз направился за ними, но потом его внимание привлекло что-то в траве и он резко поменял маршрут.

Тэсс улыбнулась:

– Похоже, ему здесь нравится.

Бренн не ответил. Он остановил Тэсс и повернул ее так, чтобы ей открылся вид на озеро.

– Это великолепно, – прошептала она, а потом подняла на него взгляд своих наивных глаз. – Но где же дом?

– Вот здесь, Тэсс.

– Где?

Бренн повернул ее к руинам.

– Вот он, Тэсс, – прошептал он ей на ухо. – Тебе придется включить свое воображение, чтобы представить, как он будет выглядеть через год. Ты не найдешь дома прекраснее во всем Уэльсе.

– Через год? – не понимая, о чем он говорит, вымолвила она.

Она огляделась вокруг, по-новому осматривая стены и каменные лестницы. И только теперь на ее лице отразилось понимание того, что произошло.

– Это и есть Эрвин-Кип?

– Да.

Тэсс повернулась к нему:

– Но рисунки... Я думала, что в твоем доме есть окна и двери.

– Здесь будут и окна, и двери. Проемы для них остались, разве ты не видишь?

Она бросила в его сторону красноречивый взгляд: остроумие в данный момент ей казалось неуместным. Она провела рукой в перчатке по косяку двери.

– Все, что нужно для строительства, нам не придется везти издалека, – поспешил заверить он ее. – Даже черепицу для крыши мы раздобудем здесь.

Она не могла вымолвить и слова в ответ. Ее шаги отдавались гулким эхом о стены. На полу разрослись сорняки и трава. Она указала на лестницу и сказала:

– Она не опасна?

– Нет, нет. Фундамент очень прочный, хотя пол надо будет переделать заново. Мы положим каменные плиты, а сверху украсим их деревянной мозаикой, как я видел во Франции.

Она снова не удостоила его ответом, и он добавил:

– Таких домов не строят уже много лет.

– Могу себе представить, – сухо ответила Тэсс. – Но как здесь, видимо, холодно зимой. Остается только удивляться тому, как здесь выживали монахини.

Бренн расценил ее замечание как хороший знак. Она, похоже, привыкает к мысли о строительстве. Он немного расслабился.

Она взглянула на ступени и начала по ним подниматься.

– Я так понимаю, что дракона тоже не существует. Он поспешил за ней:

– Седрик Пьюго, наш кузнец, видел мой рисунок и сказал, что сделает его.

Тэсс заглянула в одну комнату, затем в следующую. Задняя стенка в третьей комнате была полностью разрушена, и из дома открывался вид на ручей, который сбегал к озеру.

Она повернула назад:

– Сколько лет дом находится в таком запустении?

– Двести, – ответил он. Она повернулась к нему:

– Но ты же сказал, что твой дедушка переехал сюда. И твой дядя тоже жил здесь.

– Я не говорил, что мой дядя жил здесь. Скрывать правду больше не имело смысла.

– Наша семья жила в Лондоне, однако дедушка оказался страстным игроком. Когда его обвинили в шулерстве, ему пришлось возвращаться в родные места. Вместе с семьей.

– Они переехали.

– Да, они переехали и построили большой амбар.

– Хм.

– Но у них не было средств для перестройки дома.

– И где же они все жили? Где будем жить мы? – спросила Тэсс.

– В маленьком коттедже. Она отступила:

– Я не думала, что нам придется жить не в доме, а в коттедже, однако если ты намерен его перестроить...

– Конечно.

Бренн выпрямился. Он был рад, что самое страшное уже позади. Она так мужественно приняла его новость. Бренн боялся, что она немедленно потребует возвращения в Лондон.

Он взял ее за руку:

– Тэсс, этот дом станет нашим раем. Мы сумеем исправить те ошибки, которые были допущены до нас.

– Какие ошибки?

– Например, расположение кухни.

Он снова стал прежним Бренном, полным уверенности и энтузиазма.

– Кухня была расположена отдельно, но мы усовершенствуем это. – Он подбил камешек ногой. – Я думаю, что кухню есть смысл расположить между столовой и комнатой, где мы будем завтракать.

– Но в Лондоне, – нахмурившись, произнесла Тэсс, – кухни располагаются на первом этаже.

– Поэтому еду никогда не приносят горячей.

– А так мы наполним весь дом запахом жареного мяса. Она задумчиво обошла комнату:

– Интересно, а эту стену можно убрать? Бренн подошел к ней:

– Конечно. Мы можем перекраивать план дома, как хотим. Мы можем даже достроить его.

– Что, если кухня будет занимать место этих комнат? Он подумал над ее предложением:

– Вполне разумно.

– Так она будет располагаться отдельно, но на том же этаже, что и комнаты для гостей.

– Это удобно! – согласился он.

Она станет его надежным помощником, он был уверен в этом! Ей понравятся его идеи.

– Над кухней можно было бы построить дополнительные комнаты.

– Нет, – возразила Тэсс. – Я слышала, что современные кухни оборудуют потолками из стекла, чтобы решить проблему освещения.

– Это очень оригинально. Я сделаю зарисовки, а ты их одобришь.

Тэсс прикусила губу.

– Не думаю, что много смыслю в кухнях, – призналась она. Бренн обнял ее:

– Тэсс, это не имеет никакого значения, потому что это наш дом. Только мы будем решать, каким ему быть.

Он признался, и она приняла его.

Она застенчиво обвела взглядом столовую:

– Мебель моей матери будет тут чудесно смотреться.

– Пойдем в гостиную. Что ты скажешь?

– Здесь прекрасный вид из окна, поэтому его надо сделать большим, чтобы стена не закрывала такую чудную панораму.

– Мы все можем сделать так, как ты пожелаешь. Мне кажется, что здесь будет хорошо смотреться терраса, как у леди Гарланд, чтобы вечером мы могли сесть и поговорить на свежем воздухе. Я мог бы даже рыбу ловить, не выходя из дому.

– Я не хочу никакой рыбной ловли в доме, – оборвала она его.

Тэсс прошла в дальний угол комнаты:

– Здесь будет стоять клавесин, который принадлежал еще моей матери. И ковер! Я уже знаю, где он будет смотреться лучше всего. Я поверить не могла, когда Стелла хотела его выбросить.

Бренн подошел к ней сзади и обнял ее:

– Этот дом будет поражать великолепием.

– Но когда же мы начнем работы? – с нетерпением спросила она.

– Как можно скорее, но нам придется подождать, пока я оформлю кредиты.

– Кредиты? – На ее лбу появились морщинки. – Надеюсь, это займет не очень много времени, потому что я не хотела бы долго жить в коттедже.

– Но там очень уютно. Тебе понравится.

Теперь, когда он признался ей во всем, ему стало легко и свободно. Он хотел снова ощутить близость своей жены, теплоту ее рук и трепетность губ. Его возбуждение достигло пика.

– Как только я получу доступ к твоим деньгам, мы начнем строительство, – прошептал он.

Она резко отстранилась от него.

– Моим деньгам? – В ее голосе прозвучала паника. – А твои деньги?

Ему не хотелось касаться этой темы, однако он понимал, что ее не избежать.

– Все, что у меня было, я потратил на обустройство коттеджа и на поездку в Лондон.

Она смотрела на него как громом пораженная.

– Тэсс, что-то не так?

– Ты охотился за моим приданым. Он нахмурился:

– Нет. Я считаю себя хорошей партией. У меня есть земли. – Он прижал ее к себе. – Тэсс, я хочу превратить этот дом в настоящее родовое гнездо. От этого зависит будущее нашей семьи. Овцы дадут нам дополнительный источник дохода. Я хочу, чтобы шерсть из Эрвин-Кипа прославилась своим качеством на весь мир. – Он уткнулся носом в ее шею. – С моими землями и твоими капиталами мы построим собственное королевство.

Она прижалась к его груди, но затем отстранилась.

– Тэсс, что случилось?

– Тебе нужны мои деньги. Он развел руками:

– Это для меня очень важно, но это не самое главное в наших отношениях.

– Но ты не сможешь перестроить дом без моих денег? Ему бы не хотелось, чтобы она столь настойчиво повторяла эту мысль. Но он не имел права лгать.

– Да, это так.

Она покачала головой:

– Бренн, у меня нет денег.