7. Поражение Поликарпыча

В дверь позвонили.

Там стоял плохой человек, Поликарпыч, в жалком виде.

– Ты зачем у меня шкатулку забрал? - кричал он на весь подъезд. - Ты не имел права у меня в квартире шуровать!

Гамлет хотел закрыть дверь, но Поликарпыч вставил ногу в щель и не отступал.

– Я ничего не знаю, - повторил Гамлет.

– Еще как знаешь. Гони половину!

– Уйдите, пожалуйста, - сказал Гамлет. - Вы вели себя со мной несправедливо.

– Да что ты понимаешь! - закричал Поликарпыч. - Я же тебе чай поставил, побежал в ванную отмывать наши находки, а ты забрался ко мне…

– Я не забирался.

– Значит, мышей подослал. А у меня мать на одну пенсию в Саратове живет. У тебя совесть есть, дитя Кавказа?

И такие крупные слезы полились по щекам Поликарпыча, что нечто жалкое и мягкое шевельнулось в душе Гамлета.

– Ну ладно, - сказал он, - подожди здесь. Я что-нибудь вынесу.

– Я с тобой пойду, сам отберу.

– Как хочешь, только учти, что Раиса дома.

Это остановило Поликарпыча на лестничной площадке.

Гамлет зашел в комнату и присел на корточки рядом с Раисой.

– И как тебе эти бранзулетки? - спросил он.

– Не отвлекай! - прикрикнула на него Раиса. - Интеллигентный ты мой, иди чаю поставь, сосиски в холодильнике.

– Ты позволишь три-четыре колечка у тебя забрать?

– Это почему? - удивилась Раиса. - Ты что, в казино намылился?

В жизни Гамлет не заходил в казино и даже в мыслях этого не держал, но Раисе давно хотелось, вот ей и показалось, что мужу тоже хочется.

– Надо, - сказал Гамлет, - это не моя часть.

Он схватил с пола несколько колечек и браслет. Он спешил, обливаясь кровью, потому что Райка успела полоснуть его по руке острыми когтями.

Он выскочил на лестницу.

Поликарпыч стоял, прислушиваясь к голосам внутри квартиры, и трепетал, потому что понимал: если Гамлет его не пожалеет, кто его пожалеет?

Гамлет выбежал на лестницу.

В жмене у него были зажаты драгоценности.

– Держи и беги, - прошептал он.

Но вы ведь знаете, как устроен русский человек, на примере одной рыбацкой старухи?

Как только Поликарпыч увидел мерцание золота, в нем взыграла обида.

– Ты что мне суешь, что за ничтожную подачку в морду тычешь?

– Бери, услышит! - умолял его Гамлет.

– Неси еще!

– Бери и уходи! - Гамлет умолял Поликарпыча.

И тут, конечно же, на сцене появилось новое действующее лицо. А именно Раиса Лаубазанц.

Нет, не появилось, а вылетело, как пробка из шампанского.

Она врезалась в Поликарпыча в тот самый момент, когда тот решил все же для начала взять то, что дают.

Ах, как бежал Поликарпыч. С криками о милиции и гражданской совести. Как угрожал он именем Ираиды Тихоновны!

И с этими криками он выбежал из подъезда и влетел в открытую дверь вседорожника, в котором Армен приехал навестить своего брата и узнать, что еще у него плохого. Почему его жена побирается у магазина-бутика?

Что за человек - брат! Не может заработать на туфли из кожи этого самого бронтозавра?

Телохранитель выставил кулаки, и Поликарпыч свалился направо. Раиса метнула вслед Поликарпычу горшок с цветами. Горшок влетел в открытую дверь вседорожника и разбился.

Армен не почувствовал удара. Не первый удар, не последний.

– Раиса, зайди ко мне, - приказал он. - Гамлет, постоишь в дверях.

Раиса не посмела противоречить.

Влезла в джип. Внутри была каюта три на три, с диваном, столом и телевизором.

– Быстро! - приказал Армен, пока телохранители убирали осколки горшка. - Что происходит?

– Сам принес, - сказала Раиса, - а сам отдал.

Армену пришлось потратить полчаса, прежде чем он получил признания Гамлета и показания Раисы.

Поликарпыча уже не смогли догнать, хотя Армен хотел его наказать.

А потом раздумал.

Знаете, почему? Потому что решил, что Поликарпыч вел себя нормально. Хотел получить максимум.

А с Гамлетом надо было что-то делать. Нельзя так вот отдавать. Нельзя. Надо постоять за себя. Даже крысы умнее и решительнее, даже мыши сражаются в стае. Что за занятие для мужчины - наука? Наукой должны заниматься старики, инвалиды или евреи.

Один из последних в Великом Гусляре живет.

Это Лев Христофорович Минц.

Говорят, выдающийся ученый, химик-мимик.

– Поехали, - приказал Армен. - А ты, Раиса, береги дом, как крепость. И цацки чтобы по счету каждый вечер мужу сдавала, даже если он тюфяк. Но мы из него человека сделаем, понимаешь?

– Не понимаю, - сказала Раиса.

Она Армену шкатулку не показала. Отнял бы. Хоть брата он любил, но деньги любил больше.

Гамлет покорно поехал на вседорожнике к профессору Минцу, и чувство у него было двойственное. С одной стороны, он радовался скорой встрече со своим кумиром, с другой - трепетал от предчувствия профессорского гнева. Ведь наверняка Армен будет вести себя нетактично, предлагать деньги и, может, даже угрожать, что немыслимо.

Вот и дом № 16 по Пушкинской улице.

Двухэтажный, деревянный, полубарачного типа, памятник сталинской эпохи.

Армен послал охранника постучать в профессорское окно на первом этаже.

Окно само открылось, это должно было насторожить Армена, но тот привык к тому, что все двери ему подчинялись, и не обратил внимания на окно.

В окне появилась довольная физиономия профессора Минца. В ней все было гладкое - голова как мяч, без единого волоска, очки круглые и глаза круглые.

– Какие гости! - произнес профессор. - Заходите, отдыхайте.

– Слушай, старик, - сказал из глубины машины Армен, - у меня братан не в форме. Характер ему нужен, железный, как у Феликса.

– Очень любопытно, - сказал Минц. - А кто будет ваш братан?

Гамлет смущенно вылез из вседорожника и подошел к раскрытому окну.

– Гамлет, принц! - воскликнул Лев Христофорович. - Какими судьбами!

– Они мною недовольны, - признался Гамлет. - И Арменчик, и Раиса, моя супруга.

– Что же ты натворил, мой юный коллега?

– Погоди, не встревай, - произнес из глубины машины Армен. - Я моего братца Гамлетика как родного люблю. Он у меня грамотный, в институте-минституте учился.

– Я знаю об этом, - согласился Минц. - И чем же я могу быть вам полезен?

– Не человек - тряпка. Если так будет продолжаться, я у него жену отберу. И он, знаешь, что сделает? Извините, скажет. Стыдно всему семейству Лаубазанцев.

– Характер дается с рождением, - защитил Минц.

– Значит, будем менять, - сказал Армен.

– Но Гамлет - прирожденный талант.

– Меня это не колышет, - возразил Армен. - Мне нужен человек с характером.

– Надо подумать, - произнес Минц. - Должен признаться, что я люблю трудные и даже невыполнимые задачи. Приходите ко мне на той неделе.

– И не мечтай, старик, - сказал Армен. - Времени нету. Над ним даже мыши смеются, сам слышал. Пускай он будет железный джигит, жестокий, как главный налоговый инспектор, суровый, как памятник Гоголю, умный, как мама товарища Ленина. А если ты не добьешься всего этого к завтрашнему утру, я тебя не пощажу.

– Простите, Лев Христофорович, - попросил за брата Гамлет. - Я, честное слово, не имею отношения к этой выходке. Но должен признаться, что уважаю и даже люблю моего брата Армена, хотя он и занимается преступным бизнесом. Но такова наша судьба. Мы росли в бедной армянской семье, которая мыкалась в Краснодарском крае на положении незаконных беженцев. Это прошлое воспитало в нем умение противостоять судьбе-индейке.

– Добро, добро, - ответил Минц, - идите, гуляйте, молодые люди.

Он помахал им из окна, и окно само закрылось.

Гамлет постучал в стекло, стал знаками предлагать свою помощь, но Минц только отрицательно покачал головой.

– Завтра будем у него в девять часов утра, - сказал Армен, закрыв дверцу машины. - И я ему не позавидую, если он не сделает тебя железным Тамерланом.

Гамлет вернулся домой, его жена Раиса была любезна, но строга. Она показала ему четыре колечка и одну подвеску из опустевшей шкатулки и сказала:

– Вот что осталось после того, как я отдала все самые срочные долги зеленщику и булочнику. А также тете Матильде.

Слова Раисы были лживыми, и Гамлет, конечно же, понимал, что она просто припрятала драгоценности, чтобы часть из них послать родственникам в Заклепкино, а на другую часть купить долларов, такая она была жадная. Но вместо того чтобы показать свою осведомленность, Гамлет покраснел за свою нечестную жену, потому что испугался, что люди могут подслушать и лишить Раису уважения. Поэтому он поспешил сказать:

– Конечно, конечно, всегда надо платить зеленщику и булочнику и профсоюзные взносы.

Он не шутил и не издевался над женой, а только растерялся, а Раиса почуяла в его словах издевку и стала вопить:

– Какие еще такие профсоюзы!

Вдруг послышался громкий шорох, и из-под двуспального ложа показались мыши, несколько мышей. Они с трудом тащили в маленьких ротиках колечки и другие драгоценности, которые там обнаружили.

Они принялись кидать добычу к ногам Гамлета, поскольку полагали, что именно Гамлет владелец этих ценностей.

Райка не столько перепугалась, сколько рассердилась и стала кидаться на мышей, чтобы растоптать их ногами, а Гамлет защищал мышей и не пускал жену к грызунам.

Потом мыши благополучно убежали, а Гамлет с женой собрали с пола ценности, причем Райка все повторяла:

– Ума не приложу, как они туда закатились! Их же дома не было.

И Гамлет снова не стал возражать.