"Ограбление" - читать интересную книгу автора (Старк Ричард)

Глава 3

Грофилду слышалась музыка. Каждый раз, когда он отправлялся на очередное дело, она неожиданно возникала в его мозгу и звучала бесконечно долго. Иногда это была какая-нибудь забойная мелодия вроде тех, что часто звучат на улицах Манхэттена. Тогда он явственно слышал звуки ксилофонов и духовых инструментов. Порой мелодия была тихой и полной лиризма.

Вот и сейчас, расположившись на переднем сиденье патрульной машины, Грофилд слышал звучание целого оркестра, который исполнял протяжную мелодию. В его голове эхом отдавались глухие удары турецких барабанов и надрывное пение скрипок.

За рулем машины сидел Паркер. На его голове была фуражка, отобранная у одного из полицейских. Автомат лежал у него в ногах, а портативная рация — на сиденье. Грофилд держал свой карабин в руках, так что приклад упирался ему в колени, а ствол проходил возле его правого уха. Рацию же Грофилд положил на пол возле своих ног.

За ними в другом автомобиле ехали Филлипс, Литлфилд и Кервин. Промчавшись по Колкинс-стрит, обе машины повернули налево и выехали на Реймонд-авеню. Проехав полтора квартала, налетчики увидели большой грузовик. Он стоял у самого тротуара. Ни в его кабине, ни рядом с ним никого не было. Грофилд почувствовал, как темп звучавшей в его мозгу музыки начал стремительно возрастать. Он посмотрел на неподвижное лицо сидевшего за рулем Паркера и тут же успокоился.

Ему вдруг захотелось сказать что-то Паркеру, но что — он так и не придумал. Произнести банальные слова с его стороны было бы глупо — ситуация не та, а сказать что-то дельное он не мог. Поэтому Грофилд решил промолчать.

Через три квартала они свернули на Блейк-стрит. От этого поворота телефонная станция находилась совсем рядом, на углу ближайшего перекрестка. Едва Паркер остановил машину, как музыка в голове Грофилда смолкла. Взяв в руки автомат, Паркер вылез из машины. Почти одновременно с ним вылез и Грофилд, который, кроме оружия, прихватил с собой и рацию. Через пару секунд позади патрульной машины остановился пикап, и из него выскочили трое в масках.

Телефонная станция размещалась в трехэтажном здании из желтого кирпича. Все строения, стоявшие в этой части города, были того же цвета. По обеим сторонам дорожки, которая вела к подъезду дома, росли цветы. Над входом в здание висела тусклая лампочка, а в четырех окнах на втором этаже ярко горел свет.

Пятеро налетчиков молча направились к входу. Было так тихо, что даже легкое похлопывание рации по бедру казалось Грофилду барабанным боем.

Они вошли в вестибюль станции, под потолком которого горел большой шаровидный светильник. Из вестибюля наверх вела широкая лестница. Осторожно ступая по ее металлическим ступенькам, вся группа поднялась на второй этаж. Налетчики прошли по коридору и остановились возле двери, за матовым стеклом которой горел свет.

Паркер толкнул дверь и первым вошел в комнату. Вторым в нее вошел Грофилд, а за ним ввалились и остальные.

— Дамы, прошу вас замереть, — громко произнес Паркер. — Если кто закричит, я стреляю.

В комнате находились три женщины. Одна из них сидела за столом и что-то писала шариковой ручкой, а две другая — за панелью коммутатора, похожего на огромный черный компьютер. Увидев мужчин в черных масках, они в ужасе замерли. Двое из них даже открыли рот, но при этом не закричали.

— Всем подняться и встать в центре комнаты, — скомандовал им Паркер.

— Что вам здесь нужно? — дрогнувшим голосом спросила сидевшая за столом женщина.

— Делайте, что вам приказано, дорогая, — сказал ей Грофилд. — И не задавайте лишних вопросов.

Три женщины медленно поднялись со своих мест и нерешительной походкой направились к центру комнаты. В глазах телефонисток, дежуривших на коммутаторе, застыл неподдельный страх, а у той, что сидела за столом, лицо горело от негодования. Наблюдая за перепуганными женщинами, Паркер понял, что те будут вести себя смирно и никаких хлопот с ними не будет.

Он опустил автомат и, указав пальцем на телефонистку постарше, спросил:

— Как вас зовут?

— Миссис Сойер.

— А ваше имя, миссис Сойер?

— Эдит.

— Эдит, представьте нам остальных дам. — Не понимаю, зачем вам...

— Просто назовите их имена, — прервал женщину Паркер.

— Я — Линда Петерс, — выпалила одна из телефонисток. — Спасибо, Линда. А твоя подруга?

— Мэри Диган, — представилась вторая девушка.

— Мэри Диган? А пожарный Джордж Диган вам, случайно, не родственник?

— Он мой дядя. А что с ним?

— Не волнуйтесь, Мэри. Ему, как и вам, ничто не грозит. Грофилд с удовольствием наблюдал за тем, как “работает” Паркер. По тому, как вел себя Паркер в обычной обстановке, его можно было принять за человека жесткого и вспыльчивого. Однако на “работе” он, сталкиваясь с людьми, всегда проявлял себя тонким психологом.

Паркер считал, что, для того чтобы лишить людей воли, их необходимо прежде всего напугать. Заставить содрогнуться от страха. Но не больше. В противном случае они могли поднять крик, попытаться спастись бегством или оказать сопротивление. Затем с ними следовало немного поговорить. Спокойно и вежливо. Спросить, как их зовут, и в дальнейшем обращаться к ним только по именам. Когда они слышат, что их называют по имени и без сарказма, то понимают, что им уже ничто не грозит.

Именно такой метод воздействия на человеческую психику он взял на вооружение и постоянно его применял. И надо сказать, что этот метод почти всегда срабатывал.

Захватив людей, Паркер никогда не разъединял их, а держал вместе. Люди, собранные в группу, лишались инициативы, так как каждый из них ждал, что предпримет их товарищ по несчастью. Даже связывал он их не всех, а только некоторых из них.

Филлипс и Литлфилд поднесли два стула и, чтобы те не катались по полу, сняли с них колесики. На стулья усадили миссис Сойер и Линду Петерс. Женщинам связали руки и ноги, вставили им в рот кляпы. Грофилд остался с пленницами, а все остальные ушли.

— Мэри, у вас есть телефонный справочник? — спросил Грофилд.

— Да, конечно.

Было видно, что девушка поборола в себе страх и теперь выглядела несколько смущенной.

— Отлично. Тогда возьми его, сядь за стол Эдит и выпиши из него интересующие меня номера. Надеюсь, что ты будешь вести себя как послушная девочка.

— Телефонная книга в ящике стола.

— Прекрасно. Достань ее.

Мэри Диган подошла к столу, присела и вопросительно посмотрела на Грофилда.

— А это ничего, что я выдвину ящик? — сказала она.

— А что здесь такого? Вы же не держите в нем револьвер. А если держите, то ты мне его отдашь. Ведь так?

Девушка выдвинула ящик, достала из него телефонную книгу и положила ее на стол.

— Умница, — похвалил ее Грофилд. — А теперь найди номер полицейского участка и запиши его на бумажку. Записала? А теперь — противопожарной службы.

Мэри оторвала взгляд от справочника и посмотрела на Грофилда.

— Вы в самом деле захватили моего дядю? — спросила она. — Он тоже ваш пленник?

— Ну-ну! “Не пленник я, и дядя мне не дядя”, — улыбаясь, перефразировал Шекспира Грофилд. — Твой дядя, Мэри, под присмотром добрых людей. Так что не волнуйся. Ничего плохого ему не сделают. Запиши для меня его номер. Возможно, что чуть позднее ты даже поговоришь с ним по телефону.

Девушка выписала номер “пожарки”.

— Ну а теперь номер дежурного на металлургическом заводе.

Мэри записала на бумажке третий телефонный номер.

— Молодец, — вновь похвалил ее Грофилд. — Оставь бумажку на столе и садись за коммутатор. Там будет твое постоянное место.

Грофилд сел за освободившийся стол и, положив на него карабин, указал пальцем на стоявший перед ним телефонный аппарат.

— По нему прямой выход в город или через какую-нибудь цифру? — спросил он.

— Прямой, — ответила Мэри.

— Отлично, — сказал Грофилд и, сняв телефонную трубку, набрал номер полицейского участка.

Раздался всего один гудок, и тут же на другом конце провода ответили:

— Полицейский участок. Дежурный Наймен слушает. Голос в трубке был на пару тонов выше и явно напряженный. — Привет, Фред. Позови мне “Э”. Это тот, что с автоматом, — сказал Грофилд и, заметив на себе настороженный взгляд Мэри Диган, едва сдержал улыбку. К телефону подошел Эдгарс.

— Слушаю, — настороженно произнес он.

— Звонит “Г” с телефонной станции. У меня все в порядке. Можешь со мной связаться по номеру 7-30-60. Записать успел?

— Да. У нас тоже все в полном порядке. Ты пока единственный, кто сюда позвонил.

— Чтоб так было и дальше.

— Хорошо бы.

Грофилд нажал на рычаг аппарата и набрал номер противопожарной службы!

— Алло! — раздался дрожащий голос.

— Привет, Джордж. Я хочу поговорить с “Ч”.

— С кем? — не понял пожарный.

— С тем, у кого карабин.

— А! Все понял.

В трубке вскоре послышался голос Чэмберса:

— Как дела, дружище?

— Отлично. У меня все под контролем. Запиши телефон, а то вдруг тебе потребуется со мной связаться.

— Минутку. Джорж, дай-ка мне карандаш. И листок бумаги. Ну а теперь давай диктуй.

Грофилд сообщил Чэмберсу телефонный номер, положил трубку и поднялся. Положив рацию на стол рядом с карабином, он размял плечевые мышцы и, посмотрев на сидевшую за коммутатором девушку, спросил:

— А прямая междугородняя связь у вас есть?

— Пока нет, — ответила Мэри.

— А если кому-то требуется позвонить в другой город, они звонят вам?

— Да.

— Превосходно, — обрадовался Грофилд и, взяв со стола карабин, подошел к Мэри. — Если вам позвонят, я хочу услышать, о чем будут говорить на другом конце провода. Как это сделать?

— Сядьте рядом со мной у пульта, наденьте наушники, а когда поступит звонок, вставьте штырек вот в это гнездо.

— Отлично. Будем работать вместе?

— Выходит, что да.

Надев наушники, Грофилд откинулся на спинку кресла и почувствовал себя отрезанным от внешнего мира. В его голове вновь зазвучала музыка. На этот раз Грофилду слышалась торжественная симфония в исполнении большого оркестра.

Неожиданно в памяти Грофилда всплыл эпизод Второй мировой войны. Тогда он служил летчиком и летал на тяжелом бомбардировщике. Однажды, перед тем как вылететь на очередное задание, Грофилда и его напарника предупредили, что из-за низкой облачности прицельное бомбометание невозможно. Однако они доказали, что это не так. Возвращаясь на базу, они попали под ураганный огонь немецких зениток. В результате обстрела второй пилот погиб, а радиопередатчик, обеспечивавший связь с базой, вышел из строя. Тогда Грофилд точно так же, как и сейчас, сидел в кресле и напряженно вслушивался в замолкшие наушники.

За последние шесть лет он одиннадцать раз участвовал в ограблениях, и каждое из них было связано с огромным нервным напряжением, обилием драматических сцен и долгим, томительным ожиданием.

Теперь, в случае успеха начатой операции, Грофилд становился обладателем двадцати тысяч долларов. Это как минимум. Вложить их в летний выпуск облигаций уже поздно, но можно было бы поехать в южные штаты, такие, как Флорида или Техас, и там ждать зимнего выпуска ценных бумаг. А почему бы на этот раз не поступить иначе? Например, напрямую вложить деньги в какое-нибудь производство? А сделать и то и другое было бы неимоверно трудно. Правда, однажды Грофилд поступил именно так. Три года назад в штате Мэн он вложил средства в производство земляных орехов. Он не любил иметь дело с ценными бумагами, а предпочитал вкладывать деньги в реальное производство. Нет, пусть он тогда и прогорел — в тот год лето в штате Мэн выдалось гнилое, и арахис не уродился, — но он все равно вложит часть из будущих двадцати тысяч в производство, купит квартиру и до конца сезона поживет в свое удовольствие. А там, глядишь, и новое — двенадцатое — дельце подвернется.

Все преступления, кроме первого, Грофилд совершил вполне осознанно, и в партнерах у него были профессиональные грабители.

Как ни удивительно, но первое в его жизни ограбление оказалось случайным, и произошло оно только потому, что никто из его тогдашних компаньонов по бизнесу вовремя не одумался.

А случилось это в Пенсильвании. Решив заняться бизнесом, Грофилд и еще одиннадцать человек объединились и на паях создали фирму по ремонту автомашин. С самого начала дела у них пошли из рук вон плохо. Фирма никакой прибыли не получала, и однажды один из компаньонов бросил такую реплику: “Если мы и дальше так будем работать, то нам придется ограбить ближайшую бензоколонку”. Все рассмеялись и принялись живо обсуждать, какой же им выбрать объект для нападения. Наконец они остановились на супермаркете, находившемся в сорока милях от города.

Шутливые разговоры на эту тему продолжались несколько недель, и никто даже не заметил, как идея ограбления всерьез овладела их умами. И вот в один прекрасный день неудачливые бизнесмены взяли в руки оружие, надели на себя черные маски и на разбитом черном “шевроле” с замазанными номерами подъехали к магазину. Их добыча составила четыре тысячи триста долларов. Полиция грабителей не поймала.

После этого Грофилд поклялся, что больше на подобные дела не пойдет — нельзя же и в дальнейшем полагаться только на удачу. В то время у Грофилда был один приятель, с которым он познакомился еще во время войны. Как-то в разговоре с ним Грофилд признался, что принимал участие в ограблении супермаркета. Тот рассмеялся и тут же предложил ему новое дело — совершить налет на ювелирный магазин. При этом Грофилд должен был исполнять роль водителя — и ничего больше. В тот период деньги у Грофилда были на исходе, и он согласился.

И с того момента Грофилд стал профессиональным грабителем и, наверное, единственным в Соединенных Штатах, кто легко соглашался и на минимальную долю добычи.

Лежавшая на столе рация ожила, и из нее послышался голос Паркера:

— Радиостанция взята. В ней никого не оказалось. Следом раздался голос Вычи:

— Так нам можно начинать?

— Пока нет. Надо еще обезвредить охранника на воротах.

— Но уже почти половина первого.

— Знаю.

— Вы собираетесь ограбить заводскую кассу? — неожиданно спросила Мэри Диган.

— Солгать я тебе все равно не смогу. Так что ни о чем меня не спрашивай. Давай лучше поиграем в двадцать вопросов.

— Во что?

— В двадцать вопросов. Знаешь такую игру? Девушка в ответ неуверенно кивнула.

— Отлично. Тогда начнем, — сказал Грофилд. Обведя взглядом комнату, он увидел лежавшую на столе рацию, и тут его глаза заблестели.

— Я загадал минерал. Какой?

Неожиданно Мэри всхлипнула и, опустив низко голову, зарыдала.

— Простите, — прошептала она сквозь слезы. — Это все нервы.

— Ничего страшного, Мэри. Не надо так бояться. Мы же вам ничего плохого не сделаем, — попытался успокоить ее Грофилд.