"2001: Космическая Одиссея" - читать интересную книгу автора (Кларк Артур)

Глава 23 Диагноз

– Уж не хочешь ли ты сказать, – воскликнул Пул, скорее удивленный, чем раздосадованный, – что я зря старался?

– Похоже на то, – ответил Боумен. – Испытания показали, что блок вполне исправен. Даже при двойной нагрузке прогноз не сулит никаких аварий.

Астронавты стояли в маленькой мастерской – она же лаборатория – в карусельной части жилой сферы. Заниматься мелким ремонтом и осмотром деталей тут было гораздо удобнее, чем в «гараже». Можно было не опасаться, что шарики расплавленного олова поплывут по воздуху, а мелкие детали и вовсе потеряются, воспользовавшись открытым шлюзом, чтобы выйти на собственную орбиту. В «гараже» при невесомости такое легко могло случиться – и случалось не раз.

Тонкая пластинка блока АЕ-35 лежала на рабочем столе под мощной лупой. Она была вложена в стандартную контактную оправку, от которой тянулся пучок разноцветных проводов к автоматическому тестеру – прибору не крупнее обычного настольного компьютера. Для испытания или проверки какой-либо схемы достаточно было подключить к ней тестер, вставить в него соответствующую карточку из картотеки поиска неисправностей и нажать кнопку. Обычно на небольшом экране указывалось, где находится неисправность и как ее устранить.

– Попробуй сам, – сказал Боумен. В его голосе почему-то звучало беспокойство.

Пул повернул ручку с надписью: «Выбор перегрузки» на деление «х2», включив тем самым двойную нагрузку на блок, и нажал кнопку, на которой было написано: «Испытание». На экране мгновенно вспыхнула надпись: «Блок исправен».

– Хватит, я думаю, – сказал Пул. – Если дальше нагружать, он у нас просто перегорит, это ничего не докажет. В чем же тут дело, по-твоему?

– Может, ошибся прогностикатор?

– Нет уж, скорее дурит тестер. Так или иначе, береженого бог бережет. Раз есть хотя бы малейшее сомнение, мы правильно сделали, что заменили блок.

Боумен отключил блок и поднес его к лампочке. Похожая на вафлю полупрозрачная пластинка, пронизанная замысловатой сетью цветных проволочек и испещренная точками микрокомпонентов, напоминала произведение абстрактного искусства.

– Рисковать мы не можем – ведь это же наша связь с Землей. Я спишу его как негодный и выброшу на склад лома. Пускай потом с ним маются другие, когда мы вернемся домой.

Но маяться пришлось им самим, и притом гораздо раньше – когда они получили очередную радиограмму с Земли…

– Икс-Дельта-Один, говорит Центр управления, отвечаем на вашу два-один-пять-пять. У нас с вами возникло небольшое осложнение. Ваш доклад об исправности Альфа-Енох-три-пять согласуется с нашим диагнозом. Неполадка могла быть в цепях самой антенны, но это было бы легко установлено другими проверками. Есть еще одна вероятность, возможно более серьезная. Ваш ЭАЛ мог ошибочно предсказать аварию. Оба наши компьютера на основе заложенной в них информации дали такое заключение. Причин для особой тревоги нет, но мы просим вас следить, не будет ли других отклонений от нормальной работы. За последние несколько дней у нас был повод заподозрить некоторые мелкие аномалии, но не столь существенные, чтобы требовалось принять немедленные меры, а главное, мы не обнаружили в них какой-либо очевидной закономерности и потому не могли сделать определенных выводов. Продолжаем проверку на наших компьютерах, результаты сообщим. Повторяем: для тревоги оснований нет, в худшем случае придется временно отключить ваш ЭАЛ для проверки программирования и передать управление на один из наших компьютеров. Запаздывание сигнала, конечно, осложнит дело, но мы изучили эту возможность и убедились, что на этой стадии полетом можно вполне успешно управлять с Земли. Передача окончена.

Фрэнк Пул, стоявший на вахте, когда пришла эта радиограмма, задумался над ней и молчал. Он ждал, что скажет ЭАЛ, но тот не попытался опровергнуть обвинение. Что же, если ЭАЛ сам не завел разговор об этом, Пул и подавно не собирался начинать.

Вахта Пула уже почти закончилась. Обычно он ждал, когда Боумен придет к нему в рубку, но на сей раз нарушил заведенный порядок и сам отправился в карусель.

Боумен уже был на ногах и наливал себе кофе. Пул не очень жизнерадостно пожелал ему доброго утра. Проведя столько месяцев в космосе, они все еще вели счет на земные сутки, хотя уже давно перестали помнить дни недели.

– С добрым утром, – отозвался Боумен. – Как дела?

– Неплохо, – буркнул Пул, потянув к себе кофейник. – Ты уже проснулся?

– Вполне. Что случилось?

Они отлично понимали друг друга, и каждый тотчас угадывал, когда что-нибудь было неладно. Малейшее нарушение повседневного распорядка одним немедленно настораживало другого.

– Так вот, – неторопливо заговорил Пул, – Пункт управления сбросил на нас маленькую бомбочку. – Он понизил голос, словно врач, обсуждающий болезнь в присутствии больного. – Кажется, у нас на борту легкий случай ипохондрии.

Боумен все же, видимо, не совсем проснулся – слова Пула дошли до него только через несколько секунд.

– Что?.. Ах, так!.. А еще что они сказали?

– Что оснований для тревоги нет. Они повторили это дважды. Лично у меня от этого уверенности не прибавилось, скорее наоборот. И еще сказали, что подумывают, не перейти ли временно на управление с Земли, пока они будут проверять программу.

Оба, конечно, знали, что ЭАЛ слышит каждое их слово, и потому не могли не прибегать к деликатно-уклончивым выражениям. ЭАЛ был их коллегой, и им не хотелось его огорчать, а таиться от него казалось пока преждевременным.

Боумен молча доедал завтрак. Пул вертел в руках пустой кофейник.

Оба лихорадочно размышляли, но говорить больше было не о чем. Оставалось только ждать очередной радиограммы из Центра управления и еще гадать, не заговорит ли об этом сам ЭАЛ. Так или иначе, атмосфера на корабле в чем-то неуловимо изменилась. Над людьми словно нависла гнетущая тяжесть, ими впервые овладело предчувствие какой-то беды. «Дискавери» перестал быть счастливым кораблем.