"Нам не жить друг без друга" - читать интересную книгу автора (Клейпас Лиза)

Глава 13

Селия на ощупь продвигалась вперед. Громовые раскаты, доносившиеся сверху, стали слышны отчетливее, и она поняла: выход уже близко. Она то и дело спотыкалась и с трудом делала каждый следующий шаг. Ее охватило чувство безнадежности и страха. Ей казалось, что туннелю не будет конца и она навсегда останется здесь, в темноте. Селия очень устала, но остановиться и передохнуть боялась.

Она до крови ободрала пальцы о грубые известняковые стены. Вдруг рука попала в пустоту: стена кончилась. Селия поняла: туннель разделился надвое. Ог не предупредил ее об этом, и она, растерявшись, не знала, в каком направлении идти дальше.

– В какую сторону идти? – вслух подумала Селия.

Голос ее эхом отозвался в пещере. Прислонившись спиной к стене, она расплакалась. Прямо у нее над головой раздался оглушительный взрыв. С потолка посыпались камешки.

Это заставило Селию действовать, и она решила пойти налево. Туннель резко повернул. Здесь был другой воздух, потянуло дымом. Послышался чей-то крик: кричала женщина. Селия пошла на звук. Пол туннеля стал резко подниматься вверх. Над головой Селия увидела пролом. Снова послышался крик.

Селия рванулась вперед, протиснулась в узкую щель и оказалась в объятом пожаром помещении. На полу лежали доски, которые, очевидно, закрывали вход в подземный туннель. Две стены горели, и желтые языки пламени лизали обвалившийся потолок. В двух футах от нее ползали две женщины, отчаянно пытаясь приподнять деревянную балку, придавившую ногу молоденькой мулатки. Оглядевшись вокруг, Селия поняла, что попала в бордель.

Обе девицы кричали, ругались и кашляли. Они могли бы убежать, но остались, чтобы помочь раненой товарке. Селия не раздумывая бросилась к ним.

– Поднимайте балку! – крикнула она.

Женщины на несколько дюймов приподняли балку, а Селия, схватив раненую девушку под мышки, вытащила ее. Горящие стены грозили вот-вот обрушиться.

Они подтащили девушку к отверстию в полу. Селия первой спустилась вниз и приняла ее на руки. Потом все четверо съехали вниз по короткому спуску. Одна из девиц, черноволосая толстушка с перепачканным грязью лицом, схватила Селию за руку:

– Спасибо тебе, спасибо.

– Вы знаете, где выход? – спросила Селия, мучительно закашлявшись. Ей казалось, что все легкие забиты дымом.

Проститутка хрипло рассмеялась:

– Если ты, милашка, хотела выбраться на поверхность, то ты пошла не в ту сторону. Я знаю, как выйти отсюда. Это недалеко.

Сверху раздался оглушительный грохот разорвавшегося снаряда, и потолок туннеля рухнул. Их завалило землей и обломками. На какую-то долю секунды Селии показалось, что она умирает. В ушах звенело, потом внезапно наступила тишина. Тихо, холодно, сумрачно.

Через несколько минут Селия пошевелилась. Сон это или явь? Глаза, нос, легкие саднило. Воздух был теплый, едкий. Снова закашлявшись, она с трудом села и протерла глаза. Толстенькая брюнетка испуганно ощупывала свою голову и ругалась, мулатка плакала.

– Что это было? – хрипло спросила Селия.

– Обвал, – коротко ответила брюнетка, указав на гору каменных глыб. – Теперь мы не сможем выбраться. Проклятые пираты подожгли со всех сторон этот вонючий остров, и мы в ловушке. Еще немного, и мы превратимся в четырех жареных голубок.

– Ну уж нет! – Селия подползла к куче камней и взялась за верхний обломок известняка. – Жар и дым поднимутся вверх, не будут здесь скапливаться. Нам какое-то время ничто не угрожает… но все же надо… – она замолчала, переждав приступ кашля, – но все же нам придется помочь себе самим. – И она принялась разгребать завал.

К ней подползла брюнетка.

– А ты упорная девчонка, а? – Ухватившись за другой конец каменной глыбы, она помогла Селии ее сдвинуть.

Вид полыхающей таверны внушал суеверный ужас, а жар и отблески пламени соперничали с восходящим солнцем. Продвигаясь ползком под артиллерийским огнем судов эскадры, Жюстин с Огом добрались до одного из выходов из крепости.

В дверном проеме появился, едва держась на ногах, окровавленный человек. Жюстин, узнав его, весь напрягся.

– Даффи! – Он подхватил пошатнувшегося Даффи и осторожно уложил на землю.

Даффи зажимал рукой глубокую рану в животе: сквозь пальцы сочилась кровь. Он взглянул на Жюстина помутившимися глазами.

– Легар… – с трудом выдохнул он, – я с ним дрался, но не смог… я пытался…

– Все в порядке, помолчи, – сказал Жюстин, бросив печальный взгляд в сторону Ога.

Даффи был храбрым, отчаянным парнем – но где ему тягаться с таким коварным и опытным негодяем, как Легар? Сорвав с себя лохмотья, некогда бывшие рубахой, Жюстин приложил скомканную ткань к ране. Это было бесполезно, но он должен был хоть что-нибудь сделать. Даффи вздрогнул и последний раз судорожно вздохнул.

– Грифон!

Оторвав взгляд от неподвижного лица Даффи, Жюстин оглянулся. В дверном проеме стоял Легар, сжимая в руке окровавленную шпагу. На его землистом лице не было и намека на обычную ухмылку, в глазах – мрачная целеустремленность убийцы. Как ни странно, он даже не запачкал одежду во всем этом хаосе и чувствовал себя победителем. Позади Легара маячили еще две фигуры. Они втроем разделались с Даффи? Наверное, эти двое загнали его в угол, предоставив Легару возможность нанести смертельный удар.

Удары сердца отдавались в ушах. Жюстина охватила дикая жажда мести. Ему хотелось убить Легара, он жаждал пролить его кровь и искупаться в ней. Ненависть, охватившая все его существо, заглушила шум пожара и грохот канонады. Он ощущал небывалый прилив сил, понимал, что способен на все, на любую жестокость.

В глазах Легара он увидел те же чувства, которые испытывал сам. «Боже мой, – подумал Жюстин вдруг, – чем же я от него отличаюсь?» Кровавый туман перед глазами рассеялся. Он вспомнил, как Селия говорила, что верит в него. Именно благодаря ей он теперь не похож на Легара и никогда не станет таким. Мысль о Селии отрезвила Жюстина. И вспомнилось все: боль в ноге, в ребрах, во всем избитом и израненном теле. Нет, сейчас он должен драться. Убить Легара.

– Ог, – Жюстин указал на пиратов, стоявших позади Легара, – позаботься об этих мерзавцах. Никто не должен вмешиваться. Если они попытаются…

– Понял.

Легар кивнул пиратам, и они отошли в сторону, Жюстин был уверен, что Ог без особого труда справится с ними.

Легар ждал. Помещение было тесным и освещалось факелами да слабым дневным светом, проникавшим сквозь распахнутую дверь. Послышались крики и бряцание оружия. Легар не спускал глаз с Жюстина.

– Похоже, мои люди решили испытать бойцовское мастерство Ога, – сказал он.

Жюстин равнодушно пожал плечами:

– Пусть он немного позабавится. – И, еще не закончив фразы, без предупреждения сделал выпад.

Легар парировал удар и перешел в контратаку. Жюстин бился с мрачной сосредоточенностью. Войти в привычный ритм боя у него не получалось, мешала больная нога.

Легар презрительно рассмеялся:

– Ты жалкий недоумок! Ты утратил даже те способности, что имел.

Он оторвался от противника, пренебрежительно усмехнувшись, будто схватка не стоила его усилий.

Жюстин атаковал повторно и заставил Легара перейти в оборону. Сделав ложный выпад, он ранил Легара в плечо, и тот в ярости ринулся вперед, атакуя серией сильных ударов.

Шпаги скрестились, и эфесы чуть не касались друг друга. Стиснув зубы, мужчины мерились силой. Мощным толчком Жюстин отбросил Легара назад. Тот быстро занял прежнюю позицию. Последовал неистовый обмен ударами. Темп поединка не оставлял ни тому, ни другому времени подумать: они наносили удары, руководствуясь лишь инстинктом. Жюстину удалось застать Легара врасплох, но он лишь легко ранил его.

Легар осатанел. Он все же вынудил Жюстина отскочить назад. На его физиономии появилось торжествующее выражение. Жюстин стоял на краю лестничного марша. Пытаясь удержать равновесие, он соскользнул на две-три ступени вниз и едва успел перехватить шпагу, чтобы парировать удар.

Раздался оглушительный взрыв. Потеряв равновесие, Жюстин покатился вниз по лестнице. Шпага, со звоном пролетев несколько ступеней, застряла на середине. Оглушенный, Жюстин взглянул вверх. К нему по ступеням спускался Легар.

Жюстин с трудом заставил себя подняться и спрятался в темном коридоре. Там он снова упал. Буквально в двух дюймах от своего носа он увидел проволоку, накрученную на металлический стержень. Жюстин внимательно разглядел странный предмет. Тяжело дыша, он приподнялся и, стараясь не касаться проволоки, отполз в самый темный угол. Прислонился к стене, застыв в ожидании.

Легар остановился у входа, вглядываясь в глубь темного коридора. Стояла полная тишина.

– Капитан Грифон, – презрительно произнес Легар. – Как я обманулся! Ведь когда-то я считал тебя опасным, а теперь от того, что убью, даже морального удовлетворения не получу.

Легар поднял шпагу и шагнул в коридор. Сапогом он задел за проволоку, и… сработал пружинный самострел.

Выстрел прогремел в узком коридоре; у Жюстина зазвенело в ушах.

Легар на секунду остановился, но потом двинулся дальше. У Жюстина мелькнула отвратительная мысль: а что, если выстрел не попал в цель? И тут Легар стал заваливаться вперед, неуклюже выставив перед собой шпагу. Жюстин нырнул в сторону, и шпага резанула воздух, едва не задев его.

Легар испустил яростный рев, от которого кровь застыла в жилах:

– Будь ты проклят, Грифон!

Потом стало тихо. Когда глаза Жюстина привыкли к полутьме, он увидел лицо Легара. На нем застыла маска смерти: невидящие глаза открыты, губы искажены гримасой. Пружинный самострел сделал свое дело.

Жюстин поднялся на ноги и, опираясь о стену, взглянул сверху вниз на распростертое тело. У него мелькнула смутная мысль: почему вдруг стало так тихо? Наверное, эскадра закончила артиллерийскую подготовку. Скоро на остров высадятся военные моряки.

– Грифон! – услышал он сверху голос Ога.

Жюстин с трудом выбрался из коридора, поднялся по ступеням, по дороге прихватив оброненную шпагу. Наверху его поджидал Ог. Жюстин нахмурился:

– Как ты догадался, что в живых остался я, а не Легар?

– Я слишком давно вас знаю, чтобы сомневаться в этом, – просто ответил Ог.

Возле входа лежало тело. Это был один из пиратов, которые мерились силами с Огом. Жюстин вопросительно взглянул на Ога:

– Где второй?

Ог пожал плечами:

– Убежал.

Жюстин улыбнулся и подумал о Селии.

– Отведи меня к входу в туннель, – попросил он.

Они пошли к краю крепости. Ог по дороге прихватил горящий факел, воткнутый в песок. Горело все: деревня, загоны для рабов, склады. Объятый пожаром остров напоминал преисподнюю.

У входа в туннель стоял, как на часах, обгоревший дуб. Вход был почти неприметен в зарослях кустарника, папоротников и мха.

– Она должна была бы уже быть здесь, – сказал Ог, пристально вглядываясь в заросли.

– Селия! – хрипло крикнул Жюстин и взял факел из рук Ога. – Что-то случилось, – сказал он. Инстинкт подсказывал ему, что искать ее на поверхности – пустая трата времени.

Сначала он двигался почти ползком. Постепенно туннель расширился и потолок стал выше, но все-таки не настолько, чтобы Жюстин мог выпрямиться в полный рост. Ог шел следом.

– Селия! – крикнул Жюстин, но в ответ услышал только насмешливое эхо, многократно повторившее ее имя. Они прошли еще около сотни футов, и тут дорога разделилась надвое. Жюстин остановился.

– Откуда она должна была прийти?

Ог махнул рукой:

– Оттуда.

Жюстин посмотрел на поворот вправо.

– А этот коридор куда ведет?

– В бордель.

– Там и попробуем ее поискать.

– Едва ли она…

– Черт побери, ты ее плохо знаешь! – мрачно сказал Жюстин. – У нее настоящий талант – дар, если хочешь, – появляться там, где не надо, и тогда, когда не надо.

Они шли по извилистому коридору. Жюстин почувствовал запах дыма и нахмурился. Наткнувшись на завал в туннеле, он остановился. Дорогу им преграждали обломки камня, песок, мусор. Они услышали приглушенный плач.

Положив факел и шпагу, Жюстин бросился к завалу и стал сдвигать большой обломок стены. Изрыгая ругательства, он наконец сбросил камень вниз. Вместе с Огом они разобрали завал.

Жюстин с трудом просунул голову, плечо и руку в образовавшуюся щель. С помощью Ога ему удалось вытащить полногрудую темноволосую женщину. Потом вторую, третью. Селии среди них не было. В отчаянии он снова бросился к отверстию.

– Селия! – крикнул он. Глаза его застилали пот и слезы. – Селия…

Он почувствовал, как чья-то рука ухватилась за его руку, и до боли сжал тонкие пальчики.

Наконец она была с ним. Застонав, Жюстин потерся щекой о ее опаленные огнем волосы.

– Боже мой… Селия…

Она обняла его за шею.

– Со мной все в порядке, – прошептала Селия ему на ухо. – Все хорошо.

Услышав судорожные всхлипывания, она с удивлением поняла, что он плачет. Приподнявшись, села и внимательно посмотрела на него.

– Жюстин… – От ее прикосновения он немного успокоился. – Все было не так уж страшно… Только выведи меня поскорее отсюда.

Она попыталась подняться, но он крепко держал ее. Ему не хотелось ее отпускать.

– Пойдем, – хрипло сказала Селия и взглянула на Ога, который взял на руки мулатку. Темноволосая женщина подхватила факел и возглавила процессию.

Они добрались до выхода, и Селия ползком выбралась наружу. Девицы бросились на траву в тени деревьев. Селия не могла поверить, что снова видит небо над головой. С моря потянул прохладный ветерок, и она с удовольствием подставила ему лицо, решив, что больше никогда в жизни ни при каких обстоятельствах не спустится под землю.

Жюстин с покрасневшими глазами на осунувшемся от тревоги лице наклонился к ней. Ни слова ни говоря, Селия обвила его шею руками и поцеловала.

– Все будет хорошо, – сказала она, поглаживая его затылок. Он вздрогнул и прижал ее к себе, закрыв глаза. – С тобой все в порядке? – спросила она.

– Ты еще спрашиваешь! – рассмеявшись, ответил он, уткнувшись в ее волосы. – Я не знал, где ты. Я думал, что ты погибла. Нет, со мной уже никогда не будет все в порядке. – Он повернул ее к себе. – Как ты посмела ослушаться меня? – сердито прошептал он и поцеловал, крепко стиснув ее в объятиях. – Я приказал тебе оставаться на плантации, потому что там ты была бы в безопасности. Тебя следовало бы поколотить, чтобы не ходила за мной по пятам! – Не дав ей возможности ответить, он наградил ее еще одним поцелуем в наказание.

– Волеран! – прервал их голос Ога.

Жюстин взглянул на него. Ог поддерживал мулатку. У девушки была обожжена нога, но она была в сознании и цеплялась за Ога как за спасательный круг.

– Нам пора уезжать, – сказал Ог. – С другой стороны острова нас ждет шхуна. Еще есть время добраться до нее.

– Ты берешь их с собой? – спросил Жюстин, указывая на женщин. Or кивнул:

– Они сами хотят уехать. А наши парни будут только рады им.

– Не сомневаюсь, – сухо сказал Жюстин.

– Идемте, нам надо спешить. Жюстин молчал.

Селия спрятала лицо у него на груди, испугавшись, что он собирается уехать и оставить ее здесь одну.

– Жюстин, – сказала она умоляюще, – не оставляй меня, позволь мне поехать с тобой…

– Ш-ш-ш, успокойся, – сказал он, погладив ее по голове. – Я никуда не поеду. – Он взглянул на Ога и улыбнулся:

– Прощай, дружище. И всего тебе доброго.

– Но вас повесят.

– Мы останемся здесь, – сказал Жюстин тоном, не допускающим возражений. Синие глаза встретились с черными глазами Ога. И вдруг Жюстин усмехнулся:

– А ты назвал меня Волераном.

– Да. – Ог прикоснулся ко лбу, коротко отсалютовав, улыбнулся ему и ушел вместе с женщинами.

Почувствовав, что Селия дрожит всем телом, Жюстин стал нежно успокаивать ее:

– Все будет хорошо, сердечко мое. Я тебя не оставлю. Со мной тебе нечего бояться, все уже позади.

– Легар мертв?

– Да.

– А Риск…

– Он погиб. – Жюстин поцеловал ее в лоб и заглянул в глаза. – Селия… Риск или кто-нибудь другой… тебе ничего не сделали?

– Нет, нет.

Он успокоился, поглаживая ее волосы.

– Ты мог бы уехать с Огом, – сказала Селия. – Почему ты отказался? Я поехала бы с тобой. Ты ведь знаешь, что я…

– Нет. За мою голову все еще назначено вознаграждение. Я не смогу жить, зная, что тебе угрожает опасность. – Жюстин взял ее израненные руки в свои и поцеловал их.

– Это не имеет значения.

– Имеет. Я устал. И пусть меня лучше вздернут на виселице, чем я снова пущусь в бега.

– Нет! – воскликнула она, обнимая его.

– Осторожнее, не забудь про мои сломанные ребра.

– Что будет дальше?

Жюстин посмотрел вдаль, на подернутый дымкой горизонт.

– Известный нам обоим лейтенант Бенедикт уже, наверное, высадил своих людей на берег и приказал прочесать остров, чтобы разыскать меня. Отец, несомненно, глаз с него не спускает.

– И ты… ты хочешь, чтобы мы сидели здесь и ждали, когда они придут? Жюстин, как я могу сидеть и ждать, если… если, возможно, ты меня обнимаешь в последний раз и… Почему ты улыбаешься?

Он склонился к ней:

– У нас есть еще немного времени, чтобы побыть вместе. Лучше провести еще несколько минут с тобой и умереть завтра, чем прожить всю жизнь без тебя.

– Может быть, тебе этого достаточно, – сказала она, – а мне нескольких минут не хватит! Он рассмеялся.

– У нас есть надежда. Отец еще не получил окончательного ответа от губернатора Вильерэ. А ему и раньше удавалось добиваться невозможного. – Он подставил ей губы. – Поцелуй меня, – прошептал он, но она плотно сжала рот, стараясь не расплакаться. – Скажи, что любишь меня, – попросил он, прижавшись к ее щеке. – Больше мне ничего не нужно. Скажи.

– Я люблю тебя.

Как он может так целовать ее, подумалось Селии, когда они скоро потеряют все?

Она вдруг в страхе подумала, что надо было уговорить его уехать с Огом. Они могли бы потом куда-нибудь бежать – ведь для них это единственная возможность быть вместе. Но он так крепко обнимал и целовал ее, что она утратила способность думать. Ни один из них не заметил, сколько времени прошло… Он заставил ее позабыть обо всем, кроме его теплых губ и ласковых рук. Наконец он оторвался от нее. К ним приближался отряд из шести военных моряков, вооруженных мушкетами со штыками.

Жюстин медленно поднялся на ноги, помог встать Селии.

Лейтенант Бенедикт выглядел весьма решительно и был взволнован. Можно было без труда догадаться: его самолюбие уязвлено тем, что Жюстину удалось провести его, выдав себя за Филиппа.

– Капитан Грифон, – сказал он, – в ваших интересах не оказывать сопротивления при аресте.

– Это не входит в мои намерения, – ответил Жюстин. Бенедикт взглянул на Селию:

– Отойдите от арестованного, мадам Волеран.

Селия не двинулась с места. Жюстин наклонился к ней и шепнул на ухо:

– Я люблю тебя, иди же. – С этими словами он легонько подтолкнул ее.

Она всхлипнула и отошла от него. Когда на Жюстина надевали наручники, она увидела перед собой высокого мужчину в черном плаще. Он стоял на фоне восходящего солнца, лучи которого ослепляли ее, мешая разглядеть лицо. Однако стоило ему заговорить, как Селия сразу узнала повелительный баритон Максимилиана Волерана. – Селия, упрямая глупышка…

Селия бросилась к нему. Он укрыл ее своим плащом, по-отцовски обнял за плечи. Спросил, не ранена ли она, и она что-то ответила, но все ее внимание было сосредоточено на Жюстине. Она вздрогнула, увидев, как безжалостно моряки обращаются с его израненными руками.

– Лейтенант Бенедикт, – надменно заметил Макс, – вынужден напомнить вам, что именно благодаря моему сыну вам удалось захватить этот проклятый остров.

Жюстина увозили в Кабильдо, новоорлеанскую тюрьму. Когда его увели, Селия обернулась к свекру:

– Вы должны помочь ему…

– Глазам своим не верю, что ты здесь, – прервал ее Макс, решив сделать ей внушение. – Какое безрассудство с твоей стороны! Ты подвергла себя опасности, добавила хлопот Жюстину и бросила Филиппа, когда он в тебе особенно нуждается. Представляю себе, что творится из-за тебя дома! Лизетта, наверное, с ума сходит от беспокойства.

Нетрудно было догадаться, что последнее обстоятельство было для него важнее всего.

– Признаю, я была не права. Но разве теперь все это имеет значение? Я могу извиниться тысячу раз, но это никому не поможет, а прежде всего – Жюстину!

Макс заглянул в ее несчастное заплаканное лицо и вздохнул:

– Невестушка, так или иначе я помогу вызволить своего сына из этой дьявольской истории. В этом ты можешь быть уверена.

Ей отчаянно хотелось верить ему.

– А что вы собираетесь…

– Тебе, Селия, лучше сейчас подумать о том, как решить другую проблему.

– Другую проблему? – словно эхо повторила она.

Какая может быть другая проблема? Все остальное меркло по сравнению с ужасной участью Жюстина, которого только что увели в тюрьму.

– Мне кажется, ты кое о чем забываешь. Филипп ждет тебя дома, и тебе придется многое объяснить ему. Ты жена Филиппа, а не Жюстина. Ты должна серьезно подумать, стоят ли твои чувства к Жюстину того, чтобы ради них отказываться от жизни, к которой ты привыкла. Как бы ни относился к тебе Жюстин, он никогда не сможет дать тебе спокойную жизнь.

– Я люблю его.

– Возможно. Но не всегда бывает легко отличить любовь от… чувственности. – Макс отвел взгляд. Селия знала, что он никогда не завел бы такой разговор, если бы не считал его необходимым. – Для женщины, которая всегда жила тихо и спокойно, – продолжал он, – такой мужчина, как Жюстин, волнующий и запретный, может показаться весьма привлекательным. Но эта привлекательность с течением времени померкнет.

Селия не сдавалась, карие глаза ее были полны решимости.

– Само собой разумеется, я нахожу Жюстина привлекательным, – сказала она. – Но кроме этого, я люблю его. Я могу многое дать ему – дать то, в чем он нуждается, а Филипп нет.

Выражение лица Макса смягчилось, на губах появилась удивленная улыбка.

– Допустим. А что может предложить тебе Жюстин?

– Все, – не раздумывая ответила она. – Я всегда считала себя самой заурядной женщиной, но когда я с ним…

Селия помедлила, глядя на далекую точку на горизонте. Жюстин заставил ее почувствовать себя любимой и красивой, и ей захотелось делить с ним все – свое сердце, мысли и тело. И он так же свободно отдавал ей всего себя. Разве можно променять такое на какую-то спокойную, тихую жизнь?

– Ладно, невестушка, – сказал Максимилиан, приняв решение. – Я не могу взять сторону одного сына против другого, а поэтому не стану твоим союзником. Но и препятствовать тебе не буду. Однако должен тебя предупредить: Филипп едва ли поддастся чьим-либо уговорам.

Селия не ожидала, что будет так нервничать в ожидании предстоящей встречи с Филиппом. Она не знала, что почувствует, когда посмотрит ему в глаза или обнимет его. За последние несколько месяцев все так изменилось. Пока Филипп был в плену, ее жизнь продолжалась, а для него время остановилось.

Когда они с Максом приехали на плантацию, Филипп спал. И за это Селия была бесконечно благодарна судьбе.

Лизетта бранила и утешала ее одновременно. Сначала она настойчиво предлагала немедленно послать за доктором Дассеном, чтобы он ее осмотрел, но Селия упросила ее не делать этого.

– Мне нужны только бинты и горячая ванна, – сказала она. – С этим справится и Ноэлайн.

– Но твои бедные ручки! – воскликнула Лизетта, осматривая обожженные ладони, исцарапанные пальцы и обломанные ногти Селии.

– Все заживет. Доктор Дассен не сможет сделать больше, чем Ноэлайн.

– Доктор придет завтра к Филиппу, – сказала Лизетта. – Я настаиваю, чтобы ты позволила ему осмотреть себя.

– Хорошо, – неохотно согласилась Селия. Она засыпала Лизетту вопросами о здоровье Филиппа, о его душевном состоянии.

– Филипп измучен и очень похудел, – только и ответила та, – но он уже успел немного отдохнуть. Берта откармливает его, готовит его любимые блюда. Надеюсь, он скоро придет в себя и снова станет таким же, как прежде. Он подавлен, но доктор Дассен утверждает, что это нормально и скоро пройдет. Мы должны окружить его любовью.

– Мне следовало встретить его, – виновато сказала Селия.

Лизетта нахмурила бровки, чувствуя себя не менее виноватой, чем Селия.

– Я хочу кое-что сказать тебе, Селия. Когда Филиппа привезли сюда, я… послала за Бриони Доил. Я подумала, что так будет лучше. Нужно было, чтобы кто-то был рядом с ним, а тебя здесь не оказалось и… Надеюсь, ты не будешь на меня сердиться?

– Нет, нет, я…

Селия замолчала, удивленная тем, что в ней шевельнулась ревность. Ей вспомнилось, как она увидела Бриони в саду с Жюстином. Значит, Филиппа, возвратившегося домой, встречала Бриони, она его целовала, она его успокаивала… «Я рада, что она смогла это сделать вместо меня», – подумала Селия, злясь на себя за невольную ревность.

– Она… помогла ему? – спросила Селия.

– Мне кажется, помогла, – ответила Лизетта. – Ей удалось его утешить.

Селия чувствовала, что Лизетта больше ничего не скажет.

– Отдохни перед встречей с Филиппом, – продолжала Лизетта.

Селия, хотя и была измучена, покачала головой:

– Нет, я приму ванну и переоденусь во флигеле, а потом вернусь сюда. Я хочу поскорее увидеться с ним.

Приняв ванну, Селия послала за Ноэлиной. Та смазала своим целебным бальзамом ее глаза, руки, все порезы и ссадины. Она принесла неприятный на вкус, но очень полезный отвар для смягчения горла, и Селия выпила его до последней капли. «Позаботился ли кто-нибудь о Жюстине?» – подумала Селия. Макс наверняка постарается, чтобы в Кабильдо к его сыну прислали доктора. Она хотела пойти к Максу, напомнить, но Ноэлайн решительно удержала ее:

– Месье Волеран никогда ни о чем не забывает. Сидите спокойно и дайте мне закончить свое дело.

Она укоротила на несколько дюймов опаленные волосы Селии, потом перевязала голубой лентой.

– Я все равно выгляжу ужасно, – печально сказала Селия, увидев в зеркале свое покрасневшее, опухшее лицо.

– Месье Филипп не обратит на это внимания.

Селия надела светло-голубое с кремовой отделкой платье с длинным рукавом и скромным декольте. Решив, что больше ничего нельзя сделать, Селия отправилась в главный дом. В гостиной она застала Лизетту.

– Филипп проснулся?

Лизетта покачала головой:

– Должно быть, скоро проснется. Поднимись к нему.

Селия тихо вошла в комнату Филиппа и уселась в кресло возле кровати. Ей казалось, что она выплакала уже все слезы, но при виде Филиппа глаза ее увлажнились. Ей вспомнилось, как Филипп впервые улыбнулся ей, когда пришел на семейный обед в их дом. Как он впервые поцеловал ее.

Филипп был ее первой любовью, но теперь она понимала, что любила его как близкого друга. В их отношениях всегда присутствовала сдержанность, которая не прошла бы даже со временем. Она любила бы Филиппа, но никогда не смогла бы полюбить его так, как Жюстина.

Его спокойное лицо было более мягкой, более тонкой копией чеканного лица Жюстина. Не в силах удержаться, Селия наклонилась над ним и прикоснулась кончиками пальцев к его щеке.

– Филипп, – прошептала она, и он открыл глаза. Синева его глаз была мягкой и теплой в отличие от яркой, пронзительной синевы глаз ее любимого.

Филипп сонно вздохнул и поморгал, глядя на нее. Поняв наконец, что она ему не снится, он приподнялся и сел в постели.

– Селия?

Она улыбнулась, подумав, что он сейчас протянет к ней руки, но он только смотрел на нее.

– Все эти месяцы я думал, что тебя… нет в живых, – с запинкой сказал он, а она положила голову ему на плечо и заплакала.