"Книга дракона" - читать интересную книгу автора (Кнаак Ричард)Глава 12— С-с-смотри — это он? Прентисс Асаальк — сейчас он выглядел получше и чувствовал себя более уверенно — вгляделся в возникшее в кристалле изображение. Он стоял посреди главного зала владений Пурпурного Короля-Дракона, а правитель окрестных земель возлежал перед ним во всей своей ужасной красоте. В отличие от «тронного зала» Зеленого Дракона, этот немногим отличался от обычной пещеры. Здесь не было ничего лишнего — только то, что драконий владыка считал необходимым для получения информации — и власти, к которой ведет именно информация. И держался, и разговаривал северянин крайне почтительно, несмотря даже на дарованную ему привилегию созерцать величие своего нового властелина. Последние дни с голубым человеком обращались недурно, однако тот прекрасно понимал неустойчивость своего положения. Уэллена Бедлама по-прежнему не могли найти, и дракон все чаще приходил в ярость, особенно после происшествия с цитаделью проклятого карлика. — Нет, это — не он. Человек в кристалле был до странности стар… — Ладно, я з-з-знаю, кто это. Исполин поднял переднюю лапу, и человек, облаченный в яркий пурпурный балахон, коснулся кристалла. Огромные размеры дракона не позволяли ему манипулировать такими крошечными предметами без вреда для последних. К тому же кристалл был очень чувствительным, и огромная магическая сила Короля-Дракона могла нарушить его работу. Прентисс Асаальк отметил, что Королю-Дракону служит множество людей. Они делали все, что драконий клан считал недостойным себя, а также то, к чему маленькие, ловкие человеческие руки были приспособлены лучше, чем драконьи когти. Голубокожий пришел к выводу, что драконов в клане совсем немного. Людей и сейчас было больше, и численность их непрерывно росла. Еще неизвестно, за кем из них будущее. Впрочем, ему самому будущее сулило только смерть — если Бедлам вскоре не отыщется… а что тогда? Тогда придется искать новый способ быть полезным… — Сос-с-средоточъся на том, что перед тобою, человек, инач-ч-че я скормлю тебя своим подданным на дес-с-серт! Голубокожий поднял взгляд… и ахнул. Глаза его сузились, губы злобно искривились. Этого лица он не смог бы забыть никогда. — Это он, так! Это — Уэллен Бедлам! Он возненавидел этого человека за то, что по его вине оказался в таком положении. Будь во главе экспедиции он сам, ничего подобного никогда бы не произошло! — Знач-ч-чит… Исполин поднял голову. По мнению северянина, в улыбке Пурпурного Дракона было чересчур много зубов! — Знач-ч-чит, мой Зеленый брат сует нос, куда не долж-ж-жен бы! Смысла этого утверждения Асаальк не понял, но промолчал. Если правитель соблаговолит объяснить сказанное, пленник будет более чем доволен. Если нет — проживет и так. Главное — остаться — Твой Бедлам — под защитой моего брата, на северо-западе, в Дагорс-с-ском лес-с-су! Зеленый с-с-становится с-с-слишком самонадеянным! Я раз-з-зорву его королевс-с-ство в куски! Я вырежу вс-с-сех! Его дамы с-с-станут моими, а потомс-с-ство — кормом моему потомс-с-ству! Значит, Уэллена Бедлама каким-то образом похитил другой Король-Дракон… Голубокожий понял, что его хозяин говорит сейчас о войне двух драконьих кланов, в которой он, Асаальк, окажется как раз посредине! В отчаянии он стал думать, как предотвратить войну. Один раз он все-таки уцелел. Лучше уж самому закрутить хитрую интригу, чем ждать прихода смерти. И решение нашлось. Не самое лучшее, однако время не располагало к долгому и тщательному планированию. Асаальк предпочитал рисковать, а не сидеть сложа руки. — Великий мой и почитаемый властелин! Ему пришлось повторить это еще два раза, прежде чем дракон услышал его. Затем голова гиганта качнулась вниз, и Асаальк обнаружил, что смотрит прямо во влажный от слюны туннель, откуда не было возврата. Он едва не задохнулся от смеси сернистых испарений и запаха крови, но изо всех сил старался не выказывать отвращения. И без того шансы убедить нового хозяина были очень малы. — Говори, человечек! Или мне прос-с-сто покончить с твоей недос-с-стойной жизнью? — Мой повелитель! Я знаю, как добиться желаемого тобой без риска и потерь! Однако исполин не сразу понял, что он имеет в виду. Ты считаешь мой клан — Никоим образом, великий владыка! Я говорю о том, что… не стоит рисковать тем, что ищешь! В такой войне Уэллен Бедлам наверняка погибнет! — Новая мысль, основанная на том, что северянин узнал о драконьем сообществе, обеспечила ему дополнительную точку опоры. — К тому же Император наверняка будет недоволен! Он что-нибудь заподозрит и вскоре узнает, что ты скрыл от него! Пасть дракона с лязгом захлопнулась. До сего момента Асаальку не доводилось видеть дракона, пойманного врасплох, но вот… — Книга должна быть моей! — пророкотал драконий владыка. — Только я имею право обладать ею! — Конечно, ведь именно в твоем великом королевстве она была найдена, так? Горстка слуг-людей, находившихся в зале, таращилась на Асаалька. Он надменно улыбнулся им — пусть видят, к чьим словам прислушивается их повелитель. — В чем твой план? Вот оно! Вот от таких моментов постоянно зависит его жизнь… — Он — сама простота, так. Магистр Бедлам и те, кто им командует, скоро покинут владения другого клана. Они должны это сделать, ведь они желают получить то, что твое по праву. — Ты? А отчего я должен верить тебе, человек? Если я отпущу тебя, ты прос-с-сто убежиш-ш-шь! — Как я могу бежать от тебя? Ведь я — всего лишь жалкий человечек! Кроме того, я понял, что лучшее для меня — служить тебе, так! Это была чистая правда. Если уж он обречен провести всю оставшуюся жизнь в Драконьем царстве, не мешает выбрать путь, ведущий к власти. Здешними землями правили драконы, а о соседних королях Асаальк узнал достаточно, чтобы понять: лучшего шанса ему не представится. Король-Дракон был похож на него самого. Однако именно поэтому у исполина были причины не доверять человеку. — Что ж, сказано коротко и яс-с-сно… Пож-ж-жалуй, этот план, нес-с-смотря на простоту, приемлем. Но вс-с-се же он претерпит незначительные изменения. Я должен быть уверен в твоей преданнос-с-сти! Прентисс Асаальк понимал, что так оно, скорее всего, и выйдет, и постарался сохранять спокойствие. Что бы ни придумал дракон, условия его не могут быть слишком жестокими, иначе они помешают обмануть господина магистра Бедлама. Хотя неуклюжий книжник не привык к опасности, дураком он не был — разве что слишком наивным в критические моменты. Король-Дракон склонил голову и устремил взгляд на стражника, стоящего за спиной голубого человека. — Прис-с-смотри, чтобы на него надели ошейник… а затем с-с-снова приведи ко мне! Если бы не боязнь все испортить, голубокожий издал бы душераздирающий вздох облегчения. Ошейник и был тем, на что он надеялся. Он видел волшебную игрушку в действии. Пурпурный использовал и другие, более жесткие способы держать в узде наиболее предприимчивых из своих слуг, но ошейник был проще всего. Обычные люди ни в каких приспособлениях не нуждались — их повергало в трепет само присутствие властелина. Ошейники и тому подобное предназначались для тех, кто был слишком сноровист или важен, чтобы оставлять их без присмотра. Для тех, кто и в самом деле был способен выказать неповиновение законному монарху. Ошейник Теперь с ним обращались гораздо почтительнее, чем несколько дней назад, когда только-только приволокли к дракону. Следуя к выходу, северянин думал, что жизнь в Царстве драконов может быть вовсе не такой ужасной — если кое-что изменить. И посмотреть на искаженное ужасом лицо Уэллена Бедлама тоже будет довольно приятно. — Вставай, парень! Уэллен снова был на борту «Крыла Цапли». Он не хотел просыпаться и отворачивался, но капитан Яльзо тряс его немилосердно. Какая-то часть ученого сознавала: тут что-то не так, ведь Яльзо мертв, — но приснившийся капитан не отставал. Мимоходом Уэллен отметил, что головная боль пытается предупредить его об опасности. — Просыпайся, говорят тебе! Ладонь размером с бычью лопатку хлопнула его по правой щеке. Ученый вытаращил глаза, но, как зачастую бывает с едва разбуженными, ничего не видел перед собой. Понял только, что факелы, освещавшие комнату, все еще горят. Хотя нет, скорее не горят, а тлеют… — Вот. Так-то оно лучше. Изумленный, ученый заморгал, поднял взгляд — и тут же шарахнулся к другому краю кровати. К несчастью, рука, стальной хваткой сжавшая плечо, удержала его на месте. Бледное лицо капитана Яльзо придвинулось вплотную. — Кто-нибудь мог бы подумать, будто ты и вовсе не рад меня видеть, господин магистр! — Но ты… ты же — Точно, парень. Так и есть. Выводы из этого сделать было нетрудно. — Повелители Мертвых! Это они прислали тебя! Не отпуская плеча Уэллена, Яльзо грузно опустился рядом с ним на кровать. — В самую точку. Чудаки они, эти Повелители, но с силенкой их не поспоришь. Окликнули меня по имени, и я — тут как тут! Бедлам отметил, что Яльзо не дышит, даже когда говорит. Казалось бы, и разговаривать при этом невозможно, но труп такие пустяки не смущали. К тому же воняло от него, словно от рыбины, пролежавшей целый день на палубе под жарким солнцем. — Что ж… приятно встретить тебя, капитан. Вне зависимости от обстоятельств. Хотел бы я… Обретший бессмертие моряк с тоскою кивнул: — Знаю-знаю. Ладно, мы сами свой выбор сделали… — Как ты попал сюда? — Ну как — милашка твоя помогла! — Забена? Но ведь она… — Очень уж заманчивое предложение ей сделали. Не могу осуждать девчонку — сам недавно был на ее месте. Яльзо поднялся, не разжимая руки, впившейся в плечо Уэллена. — Кстати говоря, пора нам в путь. Я заключил сделку, надо ее выполнять. А она касается и тебя, сударик мой Уэллен. Ученый озадаченно осмотрел свои измятые одежды. Смутно припомнилось, что он так и не успел снять их перед тем, как заснуть. Затем он, осознав важность слов мертвеца, спросил: — Куда ты меня ведешь? Что со мной будет? Яльзо успокаивающе взглянул на него, однако мертвенно-бледное лицо могло только перепугать насмерть. Присмотревшись, Уэллен заметил, что слова покойного капитана не совпадают с движениями его губ. — Ты, Злосчастный ученый хотел было разжать тиски мертвой кисти, но рука капитана на ощупь оказалась такой же холодной, как и плоть лошадей, вызванных для него Забеной. Отдернув руку, Уэллен задрожал. Яльзо помрачнел. — Ты что — думаешь, С этими словами крепко сбитый мертвец потащил его к выходу. Уэллен заставил себя снова попробовать вырваться. — Яльзо! Послушай! Я скорблю о погибших, я очень хотел бы вернуть тебя, но обещаниям Повелителей Мертвых нельзя верить! Они воскресили тебя только потому, что знали: я чувствую вину за случившееся! — Это было правдой: он до сих пор не мог простить себе, что вообще снарядил эту экспедицию. — Потому что понимают — я не смогу сопротивляться тебе! Пока Бедлам говорил, на руках и лице моряка появились тонкие трещины. Уэллену они напомнили те, что образуются на плохо вылепленном горшке во время обжига. Будь Яльзо живым, из трещин потекла бы кровь, а не странная темная густая жидкость. От этого зрелища ученого замутило. Он понял, что труп действительно сочится кровью — только давным-давно свернувшейся. Мертвый капитан не замечал, что с ним происходит. — Не могу я упустить этот шанс, господин магистр! Не останусь я мертвяком, если только у меня есть выбор! Идем! Все будет в порядке! Они обещали, что отдадут тебя твоей милке! Я бы не сказал, что это хуже смерти! Ну как? — А где сейчас Забена? Правда ли то, что она предала его? Она действительно могла бы послужить ключом к хорошо защищенным владениям Зеленого Дракона, логика в этом была. Значит, Забене, как и этому несчастному, предложили самое желанное… Жизнь без волшебной силы была для нее так же ужасна, как для капитана Яльзо — смерть. — Да с ней все прекрасно, — отвечал мертвец голосом, который должен был быть успокаивающим. Трещины ширились и множились, и теперь капитан был сплошь покрыт сочащимися ранами, но по-прежнему ничего не замечал. Лицо его сделалось слегка недовольным. — Идем же, господин магистр. Пусть то, что нужно сделать, будет сделано. — Я не могу, капитан! С этими словами Бедлам ударил коленом в живот своего мертвого спутника. Моряк покачал головой. Удар не заставил его даже замедлить шаг. — Не стоило тебе бить меня, господин магистр. Боюсь, теперь придется-таки тащить тебя силком. Глаза Яльзо закатились, сделавшись просто мертвенно-бледными бельмами. От тела его сильнее запахло смертью. — Тебе нужно быть несговорчивей. Извини, парень, но дело идет о моей жизни! Ученый поборол вскипевший в нем гнев. То, что сделали Повелители Мертвых с капитаном Яльзо, не заслуживает прощения. — Что ж, капитан, если только я в силах выполнить твое желание, я готов! На краткий миг мертвец снова стал похож на прежнего капитана. Ужасное лицо Яльзо отразило безысходную печаль. — Я так и знал, что ты согласишься. Я… Ну, вправду ничего не могу с собой поделать! Они же мне обещали… — Они и Забене многое обещали, но я уже убедился, что они любят брать назад свои обещания. Вспомни, как с ней обошлись! Ход был рискованный, но Уэллен сделал ставку на то, что Забена вовсе не хотела возвращаться к Повелителям Мертвых, как утверждал мертвец. Быть может, она колебалась, быть может, почти поддалась искушению, но если она приняла их предложение, почему сюда прислали Яльзо? Отчего она не пришла сама? Забена — не из тех, кто оставляет начатое другому. Она явилась бы за ним, Уэлленом, лично — хотя бы для того, чтобы загладить свою вину. — Я… Яльзо замер. С одной стороны, обещания выглядели уж очень заманчиво. С другой же — часть его сознания подсказывала, что Уэллен может оказаться прав. А Бедлам тем часом несколько воспрял духом, хотя за себя ему радоваться было рано. Колебания Яльзо означали, что он был прав насчет волшебницы с иссиня-черными волосами. Забена не предавала его. — Я должен… Хотя былая преданность капитана и сковывала его сейчас, власть некромантов неизбежно должна была взять верх. Уэллен не мог надеяться, что тело мертвого моряка окончательно развалится, если еще потянуть время. Повелители Мертвых наверняка предусмотрели такую возможность. Всем существом своим Уэллен пожелал, чтобы какое-нибудь заклинание помогло ему освободиться от хватки полуразложившегося трупа, но ничего не произошло. Его сознание все еще без всякого толку вопило об угрожавшей ему опасности, но никакого другого волшебства, способного помочь избежать этой самой опасности, не предвиделось. Удивляло то, что никто не спешил на помощь. Они спорили достаточно долго и громко, чтобы сюда ворвалась парочка стражников… если только силы, стоявшие за Яльзо, не позаботились загодя и об этом. Взглянув в сторону двери, Уэллен внезапно понял, что у него есть шанс на спасение. Единственный и смертельно опасный: в случае неудачи он окончательно восстановит бывшего товарища против себя. — Я понимаю, капитан, это тяжело, — сказал он самым сочувственным тоном, на какой был способен. — Но у тебя еще есть время все обдумать и все учесть. Я ведь могу и ошибаться! Идем, куда там ты хотел меня отвести, а? Пока дойдем, успеешь. Глаза Яльзо, снова закатившиеся под лоб, обратились к нему. — Чего ты хочешь добиться, господин магистр? — Помочь тебе хочу! — Помочь… ну ладно. Уэллен сосредоточился. Теперь важнее всего — не думать об этом ходячем трупе как о старом друге, о капитане Яльзо, иначе весь его замысел может пойти прахом. Капитан повел его к выходу. Уэллен, не отрываясь, смотрел на факелы, горящие по обе стороны от двери. Яльзо держал его только за одну руку. И молчал: либо до сих пор был занят душевной борьбой, либо просто решил, что разговоры — только пустая трата его поддельных жизненных сил. Ученый, шедший почти бок о бок с ним, старался доиграть свою роль до конца. — В конце концов, может быть и другой способ, капитан. Сумрак — чародей искушенный; быть может, он… — Он будет мертв, парень. Совсем как я давеча. При этих словах Уэллен едва не выдал себя. На кого же еще направлена атака Повелителей Мертвых? Может, они решили покончить со всеми противниками сразу, пока их бдительность замутнена пеленой фальшивой безопасности? Может, опасность угрожает даже самому Зеленому Дракону? Если так, он, Уэллен, тем более должен освободиться! Факел был почти в его руках. Еще два шага… Один… Яльзо все еще ничего не замечал. Отреагирует ли он так, как рассчитывал Уэллен? Последний шаг… Факел — в пределах досягаемости. Уэллен ринулся к нему. — Не выйдет, господин магистр, — печально произнес Яльзо. Он дернул Уэллена за руку, едва не оторвав пленника от пола. Силы рывка было достаточно, чтобы ученый — даже помимо собственной воли — упал на капитана. Этого Бедлам и добивался. И вложил в удар все свои силы. Столкнувшись, живой и мертвый, несмотря на тяжесть последнего, врезались во второй факел. Лошадь, созданная Забеной — или, точнее, Повелителями Мертвых, — была такой же холодной и безжизненной, как и несчастный Яльзо. На ощупь — иссохший от времени труп, хоть и не время было подбирать определения. Уэллен хотел только знать, насколько успело высохнуть тело мертвого капитана. Оказалось, Спина и бок Яльзо вспыхнули, словно заготовленная на растопку лучина. — Брось! — заревел моряк. Растрескавшееся лицо его было наполовину объято огнем. Он, не думая, разжал руку и в отчаянии попытался сбить пламя. Бедлам же, не теряя времени, отшатнулся к другому факелу, выдернул его из подставки и вновь повернулся к жуткой фигуре. На глаза его навернулись слезы. Если бы и вправду существовал способ воскресить друга… — Прости меня, Яльзо. Прости… — Ты То, что осталось от мертвого лица, уже ничем не напоминало капитана. Яльзо больше не было; теперь его телом полностью управляли Повелители Мертвых. Одна рука трупа успела сгореть без остатка. Вторая же, охваченная пламенем, словно перчаткой, потянулась к ученому. Уэллен вонзил факел в живот трупа. Огонь полыхнул вверх, превратив весь торс мертвеца в пылающий костер. Занавеси и украшения из мхов позади него тоже загорелись. Уэллен, почти ослепленный вспышкой, утирая пот со лба, пятился прочь из комнаты. То, что было когда-то капитаном Яльзо, двинулось было следом, но пламя охватило его ноги, и те мгновенно рассыпались в прах, не выдержав тяжести тела. За считанные мгновения труп сгорел. Уэллен наблюдал за ним; но законченному лицу текли слезы, оставляя за собою светлый след на щеках. Он вспоминал Яльзо, каким тот был при жизни. Он не сомневался, что его друг отчасти действительно был здесь, но в то же время здесь были и некроманты, управлявшие капитаном, как марионеткой. Времени на оплакивание Яльзо не было — к тому же ученый успел сделать это раньше. Теперь следовало думать о живых. Выскочив в коридор, Уэллен хотел бросить факел, но вовремя сообразил, что Сумрак и Забена сейчас, вполне возможно, отражают точно такие же нападения. Факел еще мог пригодиться. Уэллен предполагал, что волшебнице грозит меньшая опасность — если он верно понял, Повелители Мертвых нуждались в ней, чтобы проникнуть в берлогу Зеленого Дракона. Он не мог надеяться освободить ее в одиночку. Ему и самому-то удалось бежать только потому, что некроманты, скорее всего, сосредоточили все силы на самом опасном противнике. На Сумраке. Сумрак представлял собою, пожалуй, единственную надежду на освобождение Забены, но Уэллен понял, что не может бежать к нему, не взглянув, что с волшебницей. В коридоре стояла мертвая тишина. Не слышно было ни драконов, ни звуков битвы. Либо все погибли, либо никто ничего не знал о происходящем. Скорее всего, последнее — ученый сомневался, что некромантам одновременно удалось одолеть чародея и уничтожить драконов. Бентон Лор разместил пришельцев совсем рядом друг с другом, однако Уэллен не видел и не слышал ничего. Неужели Сумрака застали врасплох или во время приступа безумия? Уэллен побежал по коридору, все еще доказывая себе, что сначала он должен помочь Сумраку. Что, если против чародея применили тот же трюк, что и против самого Уэллена? Ведь искатели сумели нанести удар мрачному колдуну, высвободив его же собственные воспоминания. Не могли ли Повелители Мертвых проделать с Сумраком то же самое, только с большим успехом? Завернув за угол, он резко остановился. В коридоре, лицом друг к другу, стояли два стражника. Значит, для гостей-людей — и стража человеческая, подумалось Уэллену. С виду стражники были не зачарованы и не убиты. Оба взглянули в его сторону, и один выхватил из ножен короткий меч. — Назовись! — Магистр Уэллен Бедлам! Что… — Это — один из пришельцев, которых командор привел, — объяснил напарнику стражник постарше. — А тебе, господин магистр Бедлам, не стоит но коридорам бродить. Кто их не знает, в два счета заблудится. А молодым драконам не всегда объяснишь, что гостей Его Величества кушать не положено… — Вы что-нибудь слышали? — Нет. А что случилось? Часовые смотрели на него скептически. Ученый и сам понимал, что выглядит диковато. — На меня только что напал человек, которого я в последний раз видел мертвым, в когтях дракона! Тот, что помоложе, хихикнул: — Ну, тогда он вряд ли много беды натворил, верно? — Ваш хозяин… — Не трать слов на этих слепцов, — загремел голос, принадлежавший, казалось, воплощению самого рока. Уэллен подумал, что так может говорить судья, провозглашающий смертный приговор… а может, и сам палач. Или оба в одном лице. Голос принадлежал Сумраку. Он стоял посреди коридора, позади стражников. Те, развернувшись, точно ужаленные, подняли оружие. Сумрак шевельнул пальцем — и солдаты упали. Они остались живы и даже в сознании, только не могли ни двигаться, ни говорить. — Сумрак, ты… Заметив изорванную одежду чародея, ученый осекся. Пострадал даже плащ — старый колдун все еще прикрывал голову остатками капюшона, но уже не мог спрятать пылающие гневом хрустальные глаза. Гнев переполнял его до краев — и даже, пожалуй, начинал перехлестывать через край. — На сей раз они зашли слишком далеко, — пробормотал чародей, казалось, не вполне замечавший стоящего перед ним Уэллена. — Полагали, что я не смогу отказать. Выбрали того, за кем я пошел бы наверняка… Уэллен вспомнил призраков, явившихся Сумраку в припадке безумия. Шарисса и Дру Зери… Выходит, приходил один из них? Женщина? — Конечно, до тех нор они не решались бросить ему вызов. И никогда бы не поверили, что я посмею ослушаться… Сумрак повернулся к старшему из стражников. Тот был неподвижен и мог лишь со страхом глядеть на чародея. — Ты… Скажи своему командиру… и своему сеньору… что в его владения вторглись некроманты. Живей! Внезапно освобожденный от магических оков, стражник помчался прочь. Уэллен прижался к стене, уступая дорогу, — тот, видно, для пущей скорости, находился под действием чар. А Сумрак тем временем вспомнил о другом стражнике. — Рискованно… Тебе придется пойти с ним. И незадачливый шутник умчался следом за напарником. — Больше они не получат ни одной жизни, — холодно сказал колдун. Затем он обратился к Уэллену: — Я шел спасать тебя, но, как вижу, ты направлялся выручать нас. — Я… Язык отказывался повиноваться: сказанное волшебником напомнило Бедламу о капитане Яльзо. Чародей, казалось, немного пришел в себя, но леденящий гнев его только усилился от этого. — Да, мои кузены, несомненно, послали за тобой того, кому трудно противиться. Однако ты, подобно мне, обнаружил, что все-таки можешь. — Помолчав, он добавил, словно отвечая на невысказанный вопрос ученого: — То, что явилось ко мне, имело обличье моего любимого неоплаканного отца. Но я раскусил их. Это не был его дух. Что и оказалось их роковой ошибкой. Они способны воссоздать облик, но не душу Патриарха Тезерени. Тут я не мог ошибиться. — К удивлению Уэллена, Сумрака била дрожь, — Уж и не знаю, что бы я делал, окажись это вправду он… — Сумрак… — Они заплатят за это… — Сумрак! Бедлам встал прямо перед своим товарищем и вынудил чародея взглянуть на себя. Выражение лица Сумрака почти заставило ученого пожалеть о своей настойчивости, но было поздно. К тому же… — Сумрак, мы нужны Забене! Это через нее они сумели проникнуть сквозь защитные чары Короля-Дракона! Она — их ключ! Мрачная улыбка до предела растянула высохшую кожу на скулах чародея. — Наш — тоже. Идем. Оба тут же оказались в комнате чародейки. На этот раз Уэллен и не почувствовал телепортации — настолько силен был его страх за Забену. Она лежала на кровати и казалась почти безмятежной. — Забена? Уэллен двинулся было к ней, но чародей схватил его за плечо. — Вряд ли они оставили ее просто так. Здесь наверняка еще какая-нибудь ловушка. — Ты уверен? — Мы ведь родня. Мы были враадами. Более того, все мы — Тезерени. Эти названия ничего не говорили ученому, но раз уж Сумрак так хорошо понимал некромантов, следовало склониться перед его суждением. — Что это может быть? Столкнувшись с вопросом, искушенный чародей снова обрел под ногами твердую почву реального мира. Он осторожно шагнул вперед, к недвижной фигуре на кровати. — Ее что-то окутывает. Прикосновение — смертельно. Слишком уж очевидно… Голова Уэллена, воем вывшая с самого момента пробуждения, буквально зашлась предупреждающим об опасности криком. Угроза была гораздо ближе чар, окутывавших Забену. Словно что-то страшное и вполне материальное пряталось… С потолка пещеры недвижно — пока Уэллен не поднял взгляда — свисали некри. — Сумрак! — только и успел крикнуть ученый, прежде чем крылатые чудовища рухнули на них. Четверо бросились на Сумрака, двое — на Уэллена. Ученый схватил тлеющий факел, при нынешних обстоятельствах выглядевший более чем жалко, и взмахнул им, точно мечом, надеясь, что пламя разгорится и отпугнет парочку, решившую заполучить его на ужин. Факел ослепительно вспыхнул, выбросив вверх струю пламени, и едва не опалил пальцы ученого. Первое чудище, захваченное врасплох, тут же превратилось в живой огненный ком и с коротким визгом рухнуло на пол. Уэллен отпрыгнул назад, не выпуская из виду второго некри, который сразу стал осторожным. Комнату сотряс взрыв, такой сильный, что Уэллен едва не потерял равновесия. Ученого обдало дождем из клочьев белой плоти и тошнотворной жидкости. Не хотелось даже думать, откуда она взялась. Некри тоже попал под этот ужасный душ, но то, что вызвало в человеке отвращение, только усилило ярость чудовища. Некри зашипел. Защищавшее Уэллена пламя, моргнув, погасло. Некри ринулся вниз, выставив перед собою когти и широко разинув клыкастую пасть. Упав на пол, Уэллен откатился в сторону. Когти чиркнули по боку, заставив вскрикнуть от боли. К счастью для ученого, крылатая тварь переоценила либо величину комнаты, либо собственную способность маневрировать в ограниченном пространстве. Разворачиваясь, чтобы покончить со своей жертвой, некри с размаха задел рукой-крылом о каменную стену. Неожиданная потеря крыла привела к тому, что чудовище закружилось волчком и врезалось в стену всем телом. Задыхаясь и моргая от боли в располосованном боку, Уэллен вскочил и напал на некри с фланга. Он подхватил угасший факел и ударил изо всех сил. Череп твари наверняка был именно таким твердым, каким выглядел, и потому ученый выбрал более уязвимый загривок. Шея выдержала удар, и Уэллен не удивился этому. Все же некри рухнул на пол и завизжал от боли. Уэллен ударил еще и еще. Ошеломленное чудовище наконец извернулось и отшвырнуло ученого. Но даже освободившись от человека, оно поначалу не могло подняться. За спиною Уэллена раздался нечеловеческий, полный боли рев, но оборачиваться было некогда. Факел отлетел куда-то в сторону. Оставался только нож. Уэллен пожалел было, что не попросил у Зеленого Дракона новый меч, хотя вряд ли драконий повелитель охотно выполнил бы такую просьбу. В конце концов, зачем гостю могучего правителя Дагорского леса может понадобиться оружие? Действительно, зачем? Разве что явятся мертвяки да кровожадные твари из преисподней… Выхватив нож, Уэллен снова бросился на медленно поднимавшегося некри. Дьявольский слуга Повелителей Мертвых повернулся, но опоздал на какой-то миг. Клинок, нацеленный в его горло, вонзился чудовищу в морду. С удивлением и облегчением Уэллен обнаружил, что кожа некри в этом месте не оказалась непробиваемой. Нож вонзился по самую рукоять. Из раны хлыну лагу стая, омерзительная жидкость. Руку обожгло; Уэллен не раздумывая отпустил нож и шарахнулся назад. Некри запищал и попытался выдернуть нож из раны. Сердце ученого замерло, но твари не повезло. Мокрая от крови рукоятка выскальзывала из неловких когтей, и крылатое страшилище лишь сильнее разворотило себе морду. Уэллен же, привалившись спиною к краю кровати, огляделся в поисках хоть какого-нибудь оружия. Некри, даже раненый, без сомнения, скоро доберется до его шкуры. К тому же теперь чудовище частично загораживало путь к выходу. Но тут в дверях появился, размахивая абордажным тесаком, Бентон Лор в сопровождении нескольких стражников с одинаковыми короткими мечами. Командор с ужасом посмотрел на слугу некромантов и немедленно обрушил клинок на шею раненого чудовища. Тесак глубоко вошел в тело некри. Из раны хлынула все та же отвратительная жидкость; некри вздрогнул и осел на пол. Командор, содрогнувшись от омерзения, поспешно вытер клинок о портьеру на ближайшей стене и перевел взгляд на Уэллена. — Что здесь происходит? Не ответив, Уэллен обернулся к Сумраку — он боялся, что чародей уже погиб. Но нет; Сумрак был невредим. Он смотрел куда-то вдаль, неторопливо отряхивая плащ от останков некри. Сумрачный волшебник выглядел усталым, но гнев его не уменьшился. Капюшон в ходе боя свалился с головы. Уэллен услышал, как Бентон Лор и его солдаты что-то забормотали, явно напуганные взглядом хрустальных глаз, из-за которых Сумрак казался таким же демоном, как и поверженные твари. — Тебе, Лор, понадобилось время, чтобы добраться сюда. Голос чародея, в отличие от облика, был совершенно бесстрастен, словно Бентон Лор просто опоздал на званый ужин. — Тут нет нашей вины. Мы задержались всего на две-три минуты. И то потому, что вход в комнату до последнего момента заслонял какой-то барьер. Уэллен заморгал. Неужели так мало? — Две-три минуты битвы с этими тварями могут показаться вечностью. К счастью, они предпочли магии когти и зубы, хотя для верности вполне могли бы воспользоваться чарами. Типичное для их создателей недомыслие… — Забена! Упоминание о Повелителях Мертвых привело взъерошенного книжника в чувство. Обежав кровать, он протянул руки к волшебнице. — Стой! Сумрак, внезапно очутившийся рядом, сжал запястья Уэллена с такой силой, что смертный сморщился от боли. Чародей оттащил его назад. — Связь должна остаться ненарушенной. Мне она еще пригодится. — Я не могу оставить ее так! Даже ради тебя! На лице Сумрака появилась глумливая улыбка. — Ты, господин Бедлам, не передумаешь, если я скажу, что, разорвав связь, ты не вернешь женщину? — Что все это значит? Откуда здесь эти чудища? — спросил Лор, подойдя к кровати и глядя на недвижно лежащую Забену. — Что с ней? Ох уж эта вечная необходимость все объяснять… — насмешливо отозвался Сумрак. — Она связывает эту комнату с другим миром. Повелители Мертвых воспользовались ею, чтобы проникнуть во владения твоего сеньора. Тело и разум ее здесь, а дух — или — Она мертва? — Этого я не говорил. Я сказал, что ее дух находится в их владениях, и не знаю, как долго она еще проживет. Откровенно говоря, я сомневаюсь, что ее хозяева будут с ней возиться, если поймут, что потерпели поражение. — Они, пожалуй, На лице Сумрака появилась змеиная улыбка. — Я уж позаботился, чтобы они поняли это не сразу… Если никто больше не помешает, мне хватит времени, чтобы выполнить… то, что надлежит выполнить. Уэллен взглянул в его глаза, хотя это до сих пор было нелегким делом. — Ты должен спасти ее! — Если смогу. Я буду занят… своими кузенами. Но если кто-нибудь присоединится ко мне… С этими словами он в упор посмотрел на ученого. Уэллен без колебаний кивнул: — Нам тоже придется пойти с вами. Лор щелкнул пальцами, и стражники мигом построились в две колонны. Сумрак подмигнул. Ученый пришел в такое замешательство, что едва не подумал: показалось. — Пожалуй, не стоит, командор. И снова сжал запястья ученого. Мир перед глазами задрожал… подобно самому Уэллену. Наступила непроглядная тьма. Поначалу он решил, что некто разом погасил все факелы в комнате Забены, но ужасная вонь серного дыма и гнили подсказывала, что они попали куда-то в другое место. Справа, в ярде от ученого, в воздухе вспыхнул яркий свет. Теперь Уэллен видел, что находится в совершенно незнакомой и отвратительной местности. Окружающий мир напоминал поле ужасной битвы, где единственными победителями были вороны и прочие пожиратели падали. Местная живность, напуганная светом, попряталась по норам. Некоторые существа, выказавшие недостаточно проворства, мигом были проглочены другими, более крупными, которых Бедлам не успел разглядеть получше. — Когда-то я знал похожее место, — послышался голос Сумрака, которого, однако, нигде не было видно. Присмотревшись, Уэллен заметил фигуру в плаще на расстоянии вытянутой руки от висевшего в воздухе сгустка света. — В некотором смысле я никогда не покидал его… Тон чародея был хорошо знаком молодому ученому. Именно так колдун начинал говорить, когда им овладевало безумие. Уэллен поспешил предотвратить возможный приступ: — Где мы? Его призрачный спутник, казавшийся такой же частью этого кошмара, как и прятавшиеся от света твари, спокойно отвечал: — Мы — в отражении другого мира, давно погибшего, но все еще существующего… Да, только им могло прийти в голову воссоздать всю эту безысходность. Подняв обтянутый перчаткой палец, чародей указал вперед. Присмотревшись, Уэллен увидел в отдалении какое-то здание. — Там они ждут нас, — объяснил чародей. Он пошел вперед, и светящийся шар последовал за ним. Уэллен старался не отставать. Потерять из виду Сумрака и источник света значило потерять больше, чем жизнь. Здесь обитали те, кто пожирал не только тела, но и души. Здесь обитали Повелители Мертвых. |
||
|