"Атлантида" - читать интересную книгу автора (Касслер Клайв)

18

Уже на подходах к ледоколу они смогли хорошо рассмотреть отчетливо вырисовывающийся на фоне глянцево-белой поверхности льда черный китообразный силуэт субмарины. А приблизившись, разглядели группу офицеров, неподвижно застывших у лееров рубки, и орудийный расчет, хлопочущий у расчехленной пушки. От “Полярной бури” подлодку отделяло всего около четверти мили.

Гилспи чертыхнулся и вызвал по рации первого помощника:

– Буши!

– Слушаю, сэр.

– Немедленно задраить все люки и переборки, а экипажу и ученым надеть спасательные жилеты.

– Так точно, сэр, – ответил Буши. – Включаю автоматику. Сейчас оповещу экипаж и научную группу по громкой связи.

– Чуяло мое сердце, что не доведет нас до добра этот проклятый корабль-призрак, – пробурчал себе под нос Гилспи. – Его невезучесть, похоже, заразительна.

– Что ж, возблагодарим судьбу хотя бы за мелкие подачки, – философски пожал плечами Питт. – По ледовому полю торпеду не пустишь.

– Верно, но у них еще и палубная пушка имеется.

Тревожный рев сирены, извещающий об аварийном закрытии переборок, оглушительной какофонией разорвал тишину, разнесясь на мили вокруг в морозном воздухе. Питт и его спутники, напрягая последние силы, спешили к ледоколу. Полозья тяжелых саней глубоко проседали в снег, оставляя за собой широкий след и облегчая задачу подталкивающим их сзади людям. У спущенных сходней толпились матросы и офицеры “Полярной бури”, азартно размахивающие руками и призывающие поторопиться.

Капитан снова соединился с помощником:

– Скажи мне, Буши, подлодка так и не пыталась выйти с нами на связь?

– Никак нет, сэр. Прикажете запросить ее еще разок? Гилспи на секунду задумался:

– Нет, пока не стоит. Но не спускайте с нее глаз и сообщайте мне о любом подозрительном маневре с ее стороны.

– Ты пробовал с ней связаться, когда шел сюда? – спросил Питт.

– Да, пару раз пытался, но на мой запрос назвать себя ответа не последовало, – ответил капитан, не сводя глаз со зловещей субмарины.

– А как отреагировал адмирал, когда ты ему доложил?

– Приказал не рыпаться и сказал, что сам этим займется.

– Это хорошо. Обещание адмирала надежно, как банковский сейф. – Питт замолчал, о чем-то размышляя, потом снова заговорил: – Вот что, Дэн, вызови Джейка и прикажи ему отбить радиограмму на подлодку. Пусть предупредит, что вы установили сейсмоактивированные взрывные устройства точно в том месте, где сейчас находится субмарина.

– И чего ты надеешься добиться с помощью такого беспардонного вранья?

– Выиграть время. Не берусь гадать, что задумал Сэндекер, но это ему точно не помешает.

– На субмарине наверняка слушают наши радиопереговоры.

– Я на это и рассчитываю, – улыбнулся Питт.

– Если у них на вооружении те же методы, что у немецких подводников во время Второй мировой, скорее всего, они в состоянии заглушить нашу спутниковую связь.

– На это я тоже рассчитываю.

До ледокола осталось пройти еще с полмили. Гилспи снова вызвал Буши по рации.

– Джейк, слушай меня внимательно... – начал капитан и дал подробные инструкции своему первому помощнику, не сомневаясь, что на подлодке слышат каждое его слово.

Буши не выказал ни малейшего удивления и без колебаний подтвердил готовность выполнить довольно странный приказ старшего по званию:

– Так точно, сэр. Я немедленно свяжусь с подводным судном и передам предупреждение.

– Умница у тебя помощник, – одобрительно заметил Питт.

– Других не держим, – согласно кивнул Гилспи.

– Ладно, будем считать, что десять минут мы отыграли. Потом придется придумать какую-нибудь другую наживку и надеяться, что командир субмарины на нее клюнет.

– Давай-ка лучше шагу прибавим, – предложил капитан и рявкнул на подчиненных: – А ну повеселее, парни! За мной, и в темпе!

Питт чуть отстал и вскоре поравнялся с Эви Тан. Девушка еле передвигала ноги от усталости и тяжело дышала.

– Не желаете перевесить аппаратуру на мою шею? – осведомился Питт. – Она все-таки покрепче вашей будет.

Мисс Тан “решительно покачала головой:

– Фоторепортеры, как улитки, все свое таскают сами. Да вы не беспокойтесь, я в порядке. Ступайте вперед, я догоню.

– Не хотелось бы показаться невежливым, – вмешался Гилспи, – но мне необходимо попасть на мостик как можно быстрее.

– Давай, Дэн, двигай, – напутствовал его Питт. – Увидимся на борту.

Капитан пустился бегом во всю прыть и вскоре значительно оторвался от основной группы. Питт еще в пещере пытался предложить Эви свои лыжи, но та возмущенно отказалась, а сейчас, чуть поломавшись для виду, все же позволила вдеть ее ноги в крепления. Питт передал ей лыжные палки и тихо сказал:

– Вы идите, а я хочу взглянуть на эту субмарину поближе.

Расставшись с Эви и прячась за торосами, он пересек ледяное поле по диагонали и через несколько минут очутился ярдах в пятидесяти за кормой ледокола. С этой позиции таинственная подлодка была видна как на ладони. Около палубного орудия возились комендоры, за комингсом рубки виднелись фигуры офицеров. Против ожиданий, на них была не нацистская форма подводников, а обычные цельнокроеные утепленные комбинезоны, хотя и черного цвета. Выйдя из укрытия, Питт встал так, чтобы его видели с субмарины, и переключил рацию на передачу:

– Обращаюсь к командиру подлодки “U-2015”. Меня зовут Дирк Питт. Я нахожусь за кормой “Полярной бури”. – Выдержав паузу, чтобы его слова оценили должным образом, он продолжил: – И я точно знаю, кто вы. Если вы меня поняли, перехожу на прием.

Через несколько секунд треск атмосферных помех сменился довольно приятным и вполне дружелюбным голосом:

– Слушаю вас, мистер Питт. С вами говорит командир подводной лодки “U-2015”. Чем могу быть полезен?

– Я назвал вам свое имя, капитан. Могу я рассчитывать на ответную любезность?

– Мое имя вам знать ни к чему.

– Что ж, другого ответа я и не ожидал, – спокойно ответил Питт, – это вполне вписывается в общую картину. Ваши коллеги из Нового удела – или правильнее будет сказать Четвертой империи? – прямо-таки помешаны на секретности. Но вам не о чем беспокоиться: обещаю ни словом не обмолвиться о вашей подпольной банде киллеров при условии, что вы незамедлительно загрузитесь обратно в свою доисторическую консервную банку и уберетесь восвояси.

Это был выстрел наудачу, основанный на чистой воды догадках, но затянувшееся молчание подсказало Питту, что слова его задели какую-то весьма чувствительную струнку. Прошла целая минута, прежде чем рация снова ожила:

– Итак, вы и есть тот самый вездесущий Дирк Питт?

– Тот самый, – подтвердил Питт, мысленно радуясь нечаянной удаче, позволившей ему проделать хотя бы частичную брешь в обороне противника. – Вот только не подозревал, что моя слава разносится по свету с такой поразительной быстротой.

– Вы тоже не теряли времени зря, добираясь из Колорадо в Антарктику.

– Я мог бы прибыть и раньше, но нужно было сначала отделаться от трупов ваших приятелей.

– По-моему, вы намеренно испытываете мое терпение, мистер Питт.

Диалог стремительно превращался в бессмысленную пикировку, но Питт продолжал подначивать командира подлодки, чтобы выиграть еще немного времени.

– Нисколько. Всего лишь пытаюсь выяснить, какого черта вы околачиваетесь в антарктических водах, навязчиво преследуя безоружное исследовательское судно, когда вам положено крейсировать в Северной Атлантике и торпедировать беззащитные грузовые транспорты?

– Мы прекратили военные действия в апреле 1945 года, – сухо ответил подводник.

Питту очень не нравился спаренный пулемет на турели в передней части рубки, многозначительно развернутый в его сторону. Он кожей чувствовал, что истекают последние мгновения перед тем, как эти недобитые наци попытаются потопить “Полярную бурю” и уничтожить всех, кто находится на борту ледокола.

– А когда вы запустили проект “Четвертый рейх”? – спросил он невинным голосом. – Уже в мае или несколько позже?

– Я не вижу смысла продолжать наш разговор, мистер Питт, – бесстрастно и ровно, как диктор, сообщающий о погоде на завтра в Шайенне, штат Вайоминг, заявил капитан субмарины. – Всего вам доброго.

Питт не нуждался в дополнительных пояснениях, чтобы догадаться, что сейчас произойдет. Он нырнул за торос в тот самый миг, когда пулеметный расчет открыл огонь. Пули зажужжали в воздухе, со зловещим шипением вонзаясь в лед. Забившись в углубление у основания тороса и не смея даже пошевелиться, он сейчас клял себя за то, что надел форменный арктический комбинезон НУМА. Лазурь с бирюзой на белом льду превращали его в идеальную мишень.

Из укрытия Питту была хорошо видна кормовая надстройка “Полярной бури”. До нее, казалось, рукой подать – так близко и в то же время так недостижимо далеко. Пулеметчики пристрелялись, и очереди стали ложиться совсем рядом. Отчаянно извиваясь, подобно выползающей из старой шкуры змее, он ухитрился стянуть с себя комбинезон, оставшись в шерстяном свитере и шерстяных штанах. Слишком тяжелые и неудобные для бега сапоги тоже скинул. Град пуль временно прекратился – должно быть, стрелок выглядывал, задело ли Питта его огнем.

Припорошив голову снегом, чтобы замаскировать свои черные волосы, он осторожно выглянул из-за края тороса. Один пулеметчик выжидающе замер у турели, другой пристально рассматривал в бинокль убежище Питта. Потянулись томительные секунды ожидания. Наконец командир расчета отвернулся и махнул рукой в сторону ледокола. Второй номер послушно развернул спаренные стволы.

Питт глубоко вдохнул и бросился бежать, петляя из стороны в сторону почти с той же непостижимой скоростью и непредсказуемостью, как много лет назад, когда он играл нападающим за команду Академии ВВС. Жаль только страховать его отчаянный прорыв было сегодня некому – Джиордино от бессменного партнера и напарника отделяло несколько тысяч миль. Лед рвал в клочья носки и ранил ноги, но Питт не обращал внимания на боль и многочисленные порезы.

Он сумел оторваться ярдов на тридцать, прежде чем на подлодке спохватились и снова открыли огонь. Но стрелок не успел скорректировать прицел, и первая очередь прошила снег за спиной беглеца, а потом было уже поздно – Питт нырнул за ахтерштевень “Полярной бури” за секунду до того, как пули свинцовым градом застучали по кормовой обшивке, бессильно расплющиваясь о броневую сталь и лишь отколупывая от нее микроскопические ошметки сурика.

Оказавшись вне досягаемости пулемета субмарины, Питт сбавил скорость и перевел дух. Сходни уже убрали, судно по приказу Гилспи начало разворот на 180 градусов в направлении открытого моря, но с борта все еще свисал веревочный трап. Питт в несколько прыжков поравнялся с ним, ухватился за нижнюю перекладину и полез наверх, стараясь не смотреть, как громоздятся внизу под ногами отбрасываемые форштевнем ледокола остроконечные обломки льдин. Как только голова и плечи Питта показались над планширом, Кокс одной рукой подхватил его за шкирку, могучим рывком перенес через фальшборт и аккуратно опустил на палубу.

– С возвращением, сэр, – широко ухмыляясь, приветствовал он спасенного.

– Спасибо, Аира, век не забуду, – благодарно выдохнул Питт.

– Капитан просил вас подняться на мостик. Питт кивнул и зашлепал по палубе к трапу.

– Мистер Питт!

– Да? – обернулся тот.

Кокс кивком указал на кровавые следы на палубе.

– Может, вам стоит сначала показаться врачу?

– Как только все закончится, первым делом запишусь к нему на прием, – пообещал Питт, оглядев критическим взором свои израненные ноги.

Гилспи, стоя на правом крыле мостика, рассматривал субмарину в бинокль. Черный лоснящийся корпус по-прежнему торчал горбом среди льдов на месте всплытия. Услыхав шаги за спиной, капитан резко обернулся.

– Да-а, парень, крепко тебя приложило! – присвистнул он.

– Сам виноват. Позволил себе парочку бестактных замечаний по ходу переговоров.

– Я слышал ваш обмен любезностями.

– Командир лодки не пытался с тобой связаться?

Гилспи коротко мотнул головой:

– Ни звука. Рация молчит.

– Что, совсем не работает?

– Совсем. Как мы и подозревали, они заглушили нашу спутниковую связь.

Питт бросил неприязненный взгляд на подлодку:

– Хотел бы я знать, какие у них намерения?

– На месте бошей я бы дождался, пока “Полярная буря” развернется и направится в открытое море. Тогда они получат возможность беспрепятственно обстреливать наш правый борт.

– Если ты прав, – мрачно заметил Питт, – пальба начнется с минуты на минуту.

Прогноз его, по всей видимости, совпал с планами командира субмарины, потому что из дула носового орудия внезапно вырвался сгусток огня и дыма, и почти сразу же за кормой ледокола раздался мощный взрыв.

– Недолет, – флегматично констатировал Буши, стоящий перед пультом управления.

Эви Тан, испуганно прижавшись к ведущей на мостик двери, жалобно спросила:

– Это они в нас стреляют? Но почему?!

– Живо вниз! – в ярости взревел Гилспи и рявкнул в микрофон громкой связи: – Всем членам экипажа, кроме вахтенных, а также всем научным сотрудникам немедленно надеть спасательные пояса и разместиться в каютах по левому борту!

Упрямая журналистка все-таки отщелкала с полдюжины кадров, прежде чем подчинилась приказу и спустилась в сравнительно безопасную часть судна. Тем временем второй выпущенный снаряд угодил в вертолетную площадку и разнес ее в дымящиеся щепки. Третий, с воем прорезав морозный воздух, пробил трубу и взорвался внутри. Гигантский стальной цилиндр с оглушительным хлопком раскрылся, как разрубленный топором алюминиевый бидон. “Полярная буря” содрогнулась, чуть замедлила ход, но тут же снова принялась таранить лед с прежней энергией.

– Вошли в проложенный канал, сэр, – доложил Кокс.

– Все равно пройдет куча времени, прежде чем мы уберемся из зоны обстрела, – уныло покачал головой Питт. – И даже тогда не решим всех проблем: они могут в любой момент погрузиться, последовать за нами и всадить торпеду в бок уже в открытом море.

Снова ожил пулемет. Длинная очередь прошлась по полубаку, скользнула по шкафуту и буквально вспорола кормовую надстройку. Стекла иллюминаторов мостика разлетелись брызгами. Крупнокалиберные пули жужжали роем разъяренных ос, корежа и разрывая все, что возвышалось хотя бы на три фута над фальшбортом. Питт, Гилспи и Кокс автоматически повадились на падубу, а вот Буши на секунду замешкался и пострадал – одна пуля вонзилась ему в плечо, другая раздробила челюсть.

Опять лениво прогрохотала пушка, извергнув из жерла очередной смертоносный гостинец. Снаряд разорвался за мостиком, в салоне кают-компании. От вызванного взрывом сотрясения корпус “Полярной бури” завибрировал, а всех, кто находился на мостике, расшвыряло в разные стороны, как тряпичных кукол. Гилспи и Кокс врезались в штурманский стол, раненый Буши, уже потерявший сознание от болевого шока, закатился под разбитую консоль пульта управления, а Питта ударной волной вообще вынесло с мостика на левое крыло.

Очумело покрутив головой, он заставил себя подняться, не обращая внимания на ушибы и порезы от осколков выбитых стекол. В ноздри лез едкий дым, в ушах стоял звон, начисто перекрывавший доступ всем прочим звукам. Пошатываясь, он вернулся в рубку и опустился на колени рядом с капитаном. Гилспи не повезло: он сильно ударился грудью о край стола, сломав три или четыре ребра. Из ушей и носа сочилась кровь, на правой штанине быстро расплывалось темное пятно. В еще открытых, но уже начинающих стекленеть глазах застыло отчаяние.

– Мой ледокол! – прохрипел он из последних сил. – Эти сволочи сейчас разнесут мою “Полярную бурю” в щепки!

– Молчи и не двигайся! – приказал Питт. – У тебя могут быть внутренние повреждения.

– Эй, что там у вас за чертовщина? – донесся из чудом уцелевшего динамика интеркома голос старшего механика, едва различимый за лязгом и грохотом агрегатов машинного отделения.

Питт схватил трубку судового телефона:

– Ледокол подвергся неспровоцированному нападению со стороны неизвестного подводного судна. Капитан Гилспи ранен. Постарайтесь выжать из ходовой части все возможное – необходимо срочно выйти из-под обстрела, пока нас не превратили в груду металлолома.

– Но у нас серьезные повреждения, сэр. И есть раненые!

– У вас их будет гораздо больше, – рявкнул Питт, – если вы сию же минуту не дадите полный вперед!

– Джейк, – простонал Гилспи. – Где Джейк?

Старпом, истекая кровью, лежал без сознания; над ним, ошалело крутя головой, возвышался Кокс.

– Вышел из строя, – лаконично ответил Питт. – Кто у тебя второй помощник?

– Джо Бэском, но он сошел на берег в Монтевидео и вернулся в Штаты – у него жена вот-вот должна родить. Позови Кокса.

Питт жестом подозвал третьего помощника:

– Иди сюда, Аира, капитан зовет.

– Разворот завершен полностью? – спросил Гилспи. Кокс кивнул:

– Так точно, сэр. Направляемся к выходу из ледяного поля, курс ноль-пять-ноль.

Питт, словно загипнотизированный, не отрывал взгляда от субмарины в томительном ожидании следующего выстрела из носового орудия. И тот не заставил себя ждать. Снаряд превратил в щепки баркас – самую большую спасательную шлюпку, рассчитанную на шестьдесят человек. Взрывная волна встряхнула судно, заставив его судорожно накрениться на левый борт. Помимо баркаса сильно пострадала переборка между шлюпочной палубой и камбузом, которую буквально разнесло вдребезги. Вихрь дыма и огня взметнулся ввысь вместе с обломками, хищные языки пламени принялись с жадностью лизать планшир и шлюпбалки. Пожар быстро распространялся: вскоре загорелась уже вся шлюпочная палуба правого борта.

Никто на мостике не успел еще толком среагировать, как из жерла пушки вылетел очередной снаряд, с истеричным визгом устремившийся к изувеченному ледоколу. На сей раз попадание пришлось в носовую часть. Взрывом чуть не оторвало бушприт; разорванные звенья якорной цепи тяжеловесно закружились в воздухе, как спицы в колесе. Но несмотря на все разрушения, “Полярная буря” упорно продолжала двигаться вперед.

Расстояние между судном и подлодкой неуклонно росло, лишая прежней эффективности пулеметные очереди. Видимо, на субмарине тоже это заметили и прекратили огонь. И все же разрыв увеличивался недостаточно быстро. Как только командир подлодки понял, что у ледокола появился шанс уйти от обстрела, он приказал орудийному расчету ускорить темп стрельбы. Теперь выстрелы производились через каждые пятнадцать секунд, но из-за спешки процент попаданий заметно снизился. Несколько снарядов упало в море, а один, выпущенный с большим перелетом, все-таки натворил дел, срезав как бритвой радарную установку и радиомачту.

Атака на ледокол последовала с такой ошеломляющей внезапностью, что Гилспи не успел даже и подумать о том, чтобы сдаться, сохранив тем самым жизнь пассажиров и экипажа. Хотя Питт, наверняка зная, что любые переговоры о капитуляции ни к чему не приведут, все равно не позволил бы ему выкинуть белый флаг. Слуги Четвертой империи не имели привычки оставлять в живых свидетелей своих грязных делишек. Их устраивал только летальный вариант развития событий, предусматривающий полное и окончательное захоронение всех находящихся на борту “Полярной бури” в стальном саркофаге корпуса под тысячефутовой толщей ледяной воды.

По мере приближения “Полярной бури” к краю ледового поля толщина льда уменьшалась, и раненый ледокол без труда продавливал его корпусом, взбивая лопастями винтов перемешанную с ледяным крошевом обломков воду за кормой в соленый молочно-белый коктейль. Питт мысленно прикинул, нельзя ли развернуть судно в сторону подлодки и попытаться протаранить ее форштевнем, но вынужден был отказаться от этого соблазнительного плана. Во-первых, дистанция слишком велика, а во-вторых, противник легко избежит столкновения, просто уйдя под воду, но предварительно выпустив по беззащитной “Полярной буре” столько снарядов, сколько успеет.

Разбитый баркас превратился в груду обломков, с покореженных шлюпбалок сиротливо свисали обгорелые остатки бушприта и кормовой части. Рваные дыры пробоин зловеще сочились едким, вонючим дымом, но ледокол по-прежнему сохранял ход – по крайней мере, до тех пор, пока не случится прямого попадания в машинное отделение. Палубу мостика усеивали осколки битого стекла и детали навигационных приборов, местами расцвеченные рубиновыми блестками запекшейся крови.

– Еще четверть мили, и мы выйдем из-под обстрела! – крикнул Питт, перекрывая грохот неумолкающей канонады.

– Так держать, – приказал Гилспи, морщась от боли. Капитан кое-как ухитрился принять сидячее положение, привалившись спиной к ножке штурманского стола.

– Вся электроника вышла из строя, сэр, – доложил Кокс. – Руль заклинило, восстановить контроль пока не получается. Боюсь, как бы нас не повело по кругу, назад к этой чертовой субмарине.

– Потери есть?

– Насколько мне известно, ученые все живы, да и из экипажа мало кто пострадал, – ответил Питт. – Каюты и отсеки По левому борту, где они находились во время боя, почти не получили повреждений.

– Ничего себе бой! – буркнул Кокс, облизывая кровоточащую губу. – Они по нам из пушки садят, а нам даже снежка слепить не из чего.

Небо снова раскололось вспышкой. Бронебойная болванка пробила корпус, насквозь прошила машинное отделение, разрывая на своем пути электрические кабели и топливные трубопроводы, и уже на излете с гулким грохотом врезалась в противоположный борт. В машинном никого не задело, но повреждения оказались крайне серьезными: циклопические дизели сначала снизили обороты, а потом и вовсе остановились.

– Последним попаданием выведена из строя система подачи горючего, – минуту спустя доложил по интеркому стармех. – Все люди целы, но ход потерян полностью.

– Восстановить сможете?

– Смогу.

– Сколько вам нужно времени?

– Часа два-три, не меньше.

Кокс безнадежно махнул рукой и повернулся к Питту.

– Ну все, теперь нам точно конец!

– Да, похоже, – озабоченно кивнул тот. – Теперь они могут спокойно, не торопясь, как на полигоне, расстреливать нас прямой наводкой, пока от “Полярной бури” не останется только дырка во льду. Знаешь, Дэн, на твоем месте я бы отдал приказ покинуть судно. Быть может, кому-то посчастливится добраться до материка и продержаться в той ледовой пещере, пока не подоспеет помощь.

Гилспи смахнул со щеки струйку крови и сумрачно склонил голову в знак согласия:

– Аира, подай-ка мне судовой телефон.

Питт, подавленный горечью поражения, вышел на крыло мостика, выглядевшее таким помятым, будто побывало под прессом для списанных автомобилей. Посмотрел на корму, где на флагштоке все так же непокорно реяли на ветру звезды и полосы по соседству с бирюзовым вымпелом НУМА. Затем снова перевел взгляд на подводную лодку, автоматически засек дульную вспышку палубного орудия и тут же услышал пронзительный вой выпущенного снаряда, пролетевшего аккурат между радарной мачтой и распластанной одним из предыдущих попаданий трубой. В сотне ярдов за форштевнем глухо прогремел взрыв, взметнувший вверх фонтан воды, смешанной с осколками льда. Опять перелет, но Питт знал, что это всего лишь кратковременная отсрочка.

И вдруг сердце у него в груди екнуло и затрепетало, с воспаленных губ сорвался вздох облегчения – далеко за кормой субмарины мелькнула яркая вспышка, прямо из-подо льда вырвалась крошечная черная сигара и устремилась ввысь, оставляя за собой белесый реактивный след. Достигнув зенита, боевая ракета класса “земля – земля” круто изменила траекторию и начала стремительно падать, подобно завидевшему добычу соколу, прямо на обреченную субмарину. А в следующее мгновение на месте торчащей нелепым горбом посреди колотых льдин “U-2015” полыхнул невообразимой интенсивности сгусток пламени, причудливо переливающегося всеми оттенками спектра от оранжевого до лилового, и столбом вонзился в пасмурное небо, постепенно расширяясь в верхней части в шляпку чудовищной величины гриба. Корпус подлодки разломился пополам, корма и нос вздыбились над водой параллельно друг другу, а в промежутке между ними бушевал огненный смерч. Клубы дыма и пара на несколько секунд окутали непроницаемым облаком останки гибнущей субмарины, а когда туман рассеялся, в полынье уже ничего не осталось, кроме маслянистых разводов на черной поверхности воды. “U-2015” совершила последнее погружение за всю свою более чем полувековую историю.

Все произошло так быстро, что Питт не сразу поверил своим глазам.

– Это что же, она вот так просто взяла и утонула? – растерянно спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Воцарившееся на мостике оцепенелое молчание прервал уверенный мужской голос, донесшийся из динамика интеркома:

– “Полярная буря”, слышите меня?

Питт схватил рацию:

– Слышу вас, добрый самарянин!

– Говорит капитан Ивен Каннингхем, командир атомной подводной лодки ВМФ США “Таксон”. Прошу прощения, что не смогли подойти к вам пораньше.

– Лучше поздно, чем никогда, – рассмеялся Питт. – А если без шуток, вы очень вовремя подоспели, капитан! Кстати, не одолжите нам свою ремонтную бригаду? Судно сильно пострадало.

– Воды в трюме много?

– Нет, с этим все в порядке, но в надводной части масса повреждений да и в машинном тоже полный разгром.

– Готовьтесь принять на борт наших людей. Мы пришвартуемся через двадцать минут.

– Отлично. Ждем с нетерпением, икрой и шампанским.

– Откуда они взялись? – спросил ошеломленный Кокс.

– Подарок от адмирала Сэндекера, – пояснил Питт. – Старик, должно быть, звякнул начштаба флота и слегка на него надавил. У него это здорово получается.

– Теперь... когда лодка больше не глушит… нашу спутниковую связь, – с трудом произнося слова, заговорил Гилспи, – думаю, тебе стоит... связаться с адмиралом... и доложить о повреждениях и потерях.

Кокс тем временем занялся Буши, начавшим подавать признаки жизни.

– Обязательно свяжусь и доложу, – заверил Питт капитана. – А ты отдыхай пока и не бери в голову. Все уже позади, мы тебя сейчас в лазарет доставим, там врачи подлатают, и будешь как новенький.

– Что с Джейком? – Болезненно морщась, Гилспи повернул голову в сторону своего старшего помощника.

– Не волнуйся, выживет. Ранение, конечно, серьезное, но недельки за две его поставят на ноги. Между прочим, самый тяжелый случай – твой. Все остальные отделались царапинами и легкой контузией.

– Благодарение богу хотя бы за это, – мужественно улыбнулся капитан.

Набирая номер штаб-квартиры НУМА в Вашингтоне, Питт вспомнил о Джиордино, отправленном, по его искреннему убеждению, в увеселительную прогулку на остров св. Павла, и с завистью представил себе напарника сидящим в кейптаунском ресторанчике рядом с соблазнительной красоткой в открытом платье и потягивающим марочное южно-африканское винцо.

– Везет же некоторым! – сквозь зубы проворчал Питт, с отвращением окидывая взглядом искореженный скелет мостика, зияющие проемы иллюминаторов и груды битого стекла. – Он там на солнышке греется, а я тут чуть концы не отдал и замерз до полусмерти!