"Шансы. Том 2" - читать интересную книгу автора (Коллинз Джеки)

ДЖИНО. 1966

Власть. Это всегда важно. Очень. Когда она есть у тебя, ее вечно не хватает. Постоянно недостает какой-то мелочи. Где-то обязательно торчит вершина, которую еще только нужно покорить…

Джино часто задумывался: что заставляет его работать с таким напряжением? Бегать то туда, то сюда, отдавать распоряжения людям, перекладывать их из кармана в карман, оказывать и принимать услуги…

— В твоем распоряжении вполне законная власть и изрядная пробивная сила, — уже в который раз повторял своему другу Коста. — Почему бы тебе не удовлетвориться тем, что у тебя уже есть, — этого не так мало?

Он держал в руке документы на право владения «Миражем», приносившим изрядный доход. Но ведь он оставался юристом с соответствующим складом ума. Всегда придерживаться наиболее легкого пути. Заплатить пятидесятидолларовый штраф и сохранить свои руки чистыми. Бедный старина Коста. Вечно спорящий. Вечно предостерегающий. И все же достаточно везучий для того, чтобы стать миллионером.

Казино-отель па Багамах, открытое пару лет назад под названием «Принцесса Сант», тоже оказалось весьма прибыльным заведением. Помимо него были еще и игорные дома в Европе. И псе остальное.

Да, бизнес процветал. Банковские счета по всему миру. Деньги уплывали из страны, отмывались и возвращались домой абсолютно чистыми. Вкладывались в дело. Шли в различные фонды. В новые предприятия.

Джино наслаждался жизнью. Она приносила ему чувство удовлетворения. Кое-где возникали проблемы. Но ничего такого, что невозможно было бы уладить.

Проносившиеся над обществом бури не причиняли ему фактически никакого вреда. Комиссия Дьюи в тридцатых. Затем комитет Кефовера, занимавшийся расследованием организованной преступности в пятидесятых. Совсем недавнее — попытка Бобби Кеннеди, бывшего в начале шестидесятых министром юстиции, разобраться в хитросплетениях криминального бизнеса и, наконец, Валачи — ничтожество, вздумавшее поделиться с обществом своими воспоминаниями о том, кто, когда, где и что делал, — с именами, названиями городов, точными датами.

Джино предпочитал молчание и никогда лишний раз не раскрывал свой рот. У властей против него абсолютно ничего не было. Он без страха мог ходить по улицам. Ему везло, как говорил Алдо. Сейчас у Алдо не все в порядке со здоровьем, он фактически отошел от дел, помогая жене управляться с ресторанчиком.

У Джино была идея. Вернее, план. Даже не план, а мечта.

Ему хотелось построить самый большой, самый роскошный, самый лучший отель из всех, что когда-либо были в Лас-Вегасе.

После того как па свет появилось детище Парнишки — «Мираж», Вегас неузнаваемо преобразился. По сравнению с новыми отелями, такими, к примеру, как «Дворец Цезаря», «Мираж» походил на общественную уборную. Неплохую — со своими постоянными посетителями, — но всего лишь уборную. Джино требовалось чего-то большего. Он должен построить отель, который стал бы отличительным признаком города — его признаком. Таким, о котором бы говорили во всем мире.

Присмотрев место для будущего строительства, он начал обсуждать свою идею с архитекторами.

— На это уйдет целое состояние, — простонал Коста, когда Джино впервые поделился с ним задуманным. — А сколько предстоит головной боли! Господи, ведь цены па строительство растут с каждым днем, и вновь придется создавать синдикат, а кому захочется вкладывать деньги, чтобы годами ждать потом от них отдачи? Да еще налоговые службы, которые спят и видят, как ты свернешь себе где-нибудь шею.

Иногда Коста превращался в старую и больную женщину. Несмотря ни на что, Джино построит самый большой в мире отель. И назовет его «Маджириано» — соединив вместе два имени: Мария и Джино. Вот он-то и станет подходящим олицетворением их любви.

Вновь отправив Лаки в школу, Джино не имел больше причин оставаться в Нью-Йорке.

Коннектикут. Неплохой выбор. Рано или поздно Лаки успокоится. Школу ему порекомендовала Бетти, супруга Петера Ричмонда, костлявая женщина с избытком энтузиазма и очарования.

— В вей проучилась наша Лоретта до самого колледжа, она превозносила местные порядки до небес, — уверяла его Бетти, говоря о своей старшей дочери.

У Джино мелькнула ленивая мысль: каково должно быть делить постель с такой матроной, как Бетти Ричмонд? Сам он так и не смог себе этого представить. Раздеть ее — и она станет похожей на ободранного кролика. Ничего удивительного, что Петер предпочитал мягкое тело Марабеллы Блю.

В конце концов между обоими мужчинами завязалось нечто вроде дружбы. Своеобразной, конечно. Никак не проявлявшейся на людях. Но тем не менее Джино был в состоянии оказывать сенатору множество различных услуг. Больших. Маленьких. Но всегда в высшей степени конфиденциальных.

Ему это доставляло удовольствие. Всегда приятно заводить друзей среди тех, кто принадлежит к совсем иным слоям общества. К тому же Джино был уверен, что в один прекрасный день сенатор Петер Ричмонд станет весьма и весьма заметной фигурой.

Из Нью-Йорка он вылетел в Вашингтон, чтобы провести неделю в качестве гостя в загородном поместье Ричмондов. Такой чести сенатор удостоил его впервые. Естественно, Джино понимал, для чего его пригласили. Бетти планировала благотворительный вечер, она ожидала, что Джино предложит ей для этой цели свой «Мираж» — на одну ночь.

Джино понимал это, однако не намеревался сдаваться без боя. Если Бетти так этого хочется, ей придется попросить его. «Да, — ответит он. — Безусловно, дорогая, безусловно. Разве я мог бы вам в чем-то отказать?»

Все это — игра. Однако и в игре нужно соблюдать определенные правила. Когда-нибудь Бетти осознает это.

Звуки ударов ракетки по теннисному мячу. Пронзительные выкрики судьи, оглашающего счет. Отойдя в сторону, Джино наблюдал за партией.

Бетти играла со своим сыном Крейвеном, и, насколько Джино мог видеть, она совсем загоняла бедного мальчишку. Мало того, что ему дали такое имя, так нужно еще обязательно унижать его поражением на спортивной площадке.

Бетти взмахнула ракеткой, резко закрутив мяч. Крей-вен дернулся в сторону, пытаясь отразить удар, промахнулся и с беспомощным видом растянулся на земле.

— Гейм! — довольным голосом провозгласила Бетти и, не повернув головы к распростершемуся на площадке сыну, поспешила навстречу Джино. Поцелуй, еще один. Как будто курица клюнула в щеку.

Вообще-то она была красивой женщиной. Высокой, сильной, со сверкающими карими глазами и волосами, напоминавшими по цвету жженый сахар. На ней был белый теннисный костюм, эластичные туфли, волосы перехвачены лентами в два девчоночьих хвостика. В сорок один год ничто в ее внешности не напоминало о возрасте.

— Ну и как мы сегодня? — обратилась она к Джино с вопросом. — Готовы к игре?

— Готовы к выпивке, — усмехнулся Джино. Бетти шевельнула бровями.

— Всегда нужно уметь выкроить время для занятий спортом.

— Знаю. Ты говоришь мне об этом при каждой встрече.

— А ты каждый раз обещаешь мне взять в руки ракетку.

— Возьму, возьму.

Крепкими пальцами Бетти сжала его локоть. Джино поморщился. Эта баба и не догадывается о своей силище.

— Только один гейм, без беготни, — предложила она.

— Невозможно. Твое представление об игре без беготни слишком уж отличается от моего.

Мимо них вялой походкой плелся Крейвен. Парню исполнился двадцать один год, он был шести футов четырех дюймов ростом и при этом тощим, как ручка от лопаты. Довольно симпатичный, он, конечно же, не имел ни малейших шансов завоевать титул самого подвижного игрока в мире.

— Привет, Джино.

— Привет. Как дела?

— В целом неплохо. Мне тут предложили работу. Ничего особенного, но…

— Позже, Крей, — перебила его Бетти. — Собери мячи, пока до них не добрались собаки.

— Да, мама.

Бетти взяла Джино под руку.

— Я так рада, что ты смог прийти, — сказала она, увлекая Джино к дому. — Мне так давно уже нужно было обратиться к тебе с одной просьбой…

Да, миссис Ричмонд не привыкла терять времени даром. Из нее выйдет прекрасная Первая Леди. Энергичная. Спортивная. Прямая. Чего еще может желать Америка?

Ночью Джино без сна лежал в комнате для гостей и невидящим взором изучал потолок. Давала о себе знать не так давно приобретенная язва. Изысканная пища… На время лучше забыть о ней. Но кто бы удержался от свежих устриц с лимонным соком, сочной телятины и только что сорванной ежевики под острым соусом?

Бетти Ричмонд умела накормить своих гостей. Ужин удался на славу. За столом сидело всего двенадцать человек. Сами супруги, их сын Крейвен, еще три супружеских пары плюс две дамы, за которыми хозяева попросили его поухаживать. С чего это Ричмонды взяли, что он на выданье? Джино, имевший возможность выбора между голливудскими красавицами, нью-йоркскими манекенщицами и бойкими девушками из Лас-Вегаса?

Пятьдесят девять лет. Марии было бы сейчас тридцать семь. Он ежегодно отмечал ее день рождения непритязательным ужином в одиночестве, сидя у бассейна в своем нетхэмптонском поместье. Да, он сохранил их дом. Обнес его забором, по верху которого был пропущен электрический ток. Пусть сад станет таким же, каким был раньше, — диким и запущенным.

Марию похоронили в этом же саду — под деревом, возле которого они впервые любили друг друга. В доме все оставалось в том же виде, что и в день ее смерти. Появляться в поместье было запрещено абсолютно всем. Ездил туда только он. В ее день рождения. Каждый год. Ожидая этого момента с нетерпением. Могла ли любая другая женщина вытеснить из его сердца Марию или память о ней?

Раздавшийся стук в дверь удивил Джино. Он бросил взгляд на часы. Половина третьего ночи.

— Кто там?

Дверь приоткрылась. На пороге стояла Бетти Ричмонд, одетая в парчовый халат, волосы свободно ниспадали на плечи.

— Зашла проведать тебя, — негромко произнесла Бетти твердым голосом, настолько уверенным, что Джино с трудом услышал в нем некоторое колебание.

Рука его, крепко сжимавшая рукоятку предусмотрительно положенного под подушку пистолета, ослабила свою хватку.

— Мне тут очень удобно, спасибо, Бетти, — медленно проговорил он.

— Ну еще бы, — протянула она, закрывая за собою дверь и приближаясь к его постели. — А вот мне — нет.

Не дав ему ни мгновения на размышление, она сорвала со своих широких плеч тяжелую узорчатую ткань и встала перед его лицом совершенно обнаженная.

— Я хочу, чтобы вы, мистер Сантанджело — друг семьи, друг всего этого, будь он проклят, мира, — я хочу, чтобы вы взяли меня.

Джино как током ударило. «Да она шлюха!»

Очень тихо он сказал ей:

— Надень свой халат и возвращайся к Петеру.

— Почему? Я тебе неприятна?

Будь осторожнее. Оскорбленная женщина…

— Я этого не говорил. Но ситуация…

— Ситуация такова, что Петер отправился навестить свою подружку и, скорее всего, в эту самую минуту сует свой безобразный член ей в рот. У меня нет ни малейшего желания сидеть у постели и ждать его.

— А у меня — вмешиваться в ваши отношения. Бетти пожала плечами. Куда ни брось взгляд — всюду мускулы. Маленькие острые груди, широкие бедра, сильные ягодицы.

— Мне казалось, что ты находишь меня привлекательной… — проговорила она.

— Это так. — Он быстро перебил ее. Без всякого приглашения она забралась к нему в постель.

— Петеру я ничего не скажу, — хрипло сказала Бетти. — Обещаю.

Такой тяжелой атлетикой ему еще ни разу в жизни не приходилось заниматься. Она работала с его пенисом так, будто это был вытянутый теннисный мяч. Туда. Сюда. Туда. Сюда. Вверх. Вниз. Закрутить. От центра. К центру. Гейм!

Второй сет. Та же тактика мастера. Профессионала. Наконец она оставила его одного.

Джино погрузился в сон. На утро ему показалось, что он видел какой-то фантастический, дикий сон.