"Осенние костры" - читать интересную книгу автора (Комарова Валерия)ГЛАВА 10. КОГДА ПОЁТ РОГ— Что это за шум? — я приподнялась, морщась от так и не отпустившей меня за этот месяц боли в рёбрах. Кэс вздрогнул и открыл глаза. Потянувшись и похрустев костями, он выглянул в окно. — Что-то происходит, — глубокомысленно заметил он. — В городе паника. Я чувствую магию, кто-то творит очень сильные заклятья. Похоже, что собран круг магов… Только вот непонятно, к чему всё это ведёт… Я поперхнулась. Прокашлявшись, попыталась встать, но рёбра отозвались на это такой болью, что я сочла за лучшее оставить своё несчастное тело в покое. Я, конечно, не человек, год заживать они не будут, но ещё минимум неделю такие вот приступы будут повторяться — моя глупость, не стоило отправляться в дорогу, не долечившись. Если бы была возможность пройти Врата. В бессмертных землях, обретя своё истинное тело, я бы и думать забыла о болячках. Эх… Мечты-мечты! На деле же мы уже почти полмесяца торчали в Костряках. Отказавшись от помощи магов, я настояла на том, чтобы отправиться в путь верхом. Тело протестовало, но справлялось с нагрузками. В Костряках мы остановились в «Чёрной Пятнице», Алик долго качал головой и каждый раз, заходя проведать меня, зло косился на мага. Кэс искренне недоумевал по этому поводу, а я хихикала в кулачок, когда никто не видел. Алик не уставал повторять, что он предупреждал и что я останусь калекой — будет мне наука, как связываться с охотниками. — Призрак ещё не вернулся? — Акир, Эльмир и Кито должны были явиться к Грани десятого, а вот фейри обещал присоединиться к нам сразу, как отнесёт в вечные земли весть об изменении моего статуса и копию договора с магами. Кэс покачал головой, всё ещё неотрывно глядя на улицу. Рассвет окрасил его волосы в рыжий, словно шерсть лисы, цвет. Не думай, Рей! Не вспоминай! У них нет ничего общего! Кэс ничем, слышишь, ничем не напоминает Лисси! Стук в дверь прервал мои попытки избавиться от наваждения. Кэс удивлённо пожал плечами, мол, никого не ждём, застегнул пару пуговиц на рубашке и, сочтя свой вид достаточно приличным, открыл. — Это не ваш пёсик? — мальчишка с надеждой глядел на мага. — Он с ночи в зале сидел, будто ждал кого. Хозяин решил, что больно умный он для обычной шавки, сказал вам его показать, вы ж маг, у вас обычно такие спутники. Он окончательно сник под испытующим взглядом Кэса. Призрак, а это был именно он, коротко тявкнул, мол, нечего прикидываться. — Это мой пёс, спасибо, что привёл его, — через силу улыбнулся мальчишке маг и кинул тому монетку, вытащенную прямо из воздуха. Ребёнок недоверчиво попробовал её на зуб и, убедившись, что не иллюзия, просиял. Отпустив загривок пса, он помчался вниз, в общий зал, обрадовать хозяина таким удачным разрешением проблемы со странной собакой. — Приветствую вас, Владыка Осени, — склонил голову пёс и запрыгнул в кресло, где до этого дремал Кэс. Маг фыркнул и, скрестив ноги, уселся прямо на воздух. — Я принёс вести, но, боюсь, неутешительные. — Князья отказались исполнить свой долг? — удивлённо спросила я у фейри. Тот отрицательно мотнул головой. — Нет, высшие были рады получить известия о вас и согласились на союз. В день вашей силы они придут. Однако… До того, как я прошёл Врата и принёс вести, советом семей был одобрен план нападения на Рось. Первый удар будет нанесён сегодня. Он уже нанесён! — Что?! Где?! — я вскочила, и, не обращая внимания на молящие о пощаде рёбра, начала натягивать висящие на спинке кровати брюки. Кэс деликатно отвернулся. Не будь я так огорошена новостями, я бы удивилась внезапно проснувшимся в нём хорошим манерам. — Здесь. Немая сцена… — Где здесь? — я рухнула обратно на постель. — Через час низшие будут здесь. Князья не могут их остановить, этот приказ не в силах отменить никто! Костряки будут уничтожены сегодня! — Хаос! — я впилась ногтями в ладони. — Стихии истинные и все их порождения! — Рей! Я раздражённо отмахнулась от мага. — Рей! — Да чего тебе?! — Я должен идти. Маги строят круг, моя сила лишней не будет. — Иди, — рассеянно кивнула я, не особо прислушиваясь к его словам, но, когда их смысл таки уложился в моей голове… — Стой! Куда?! Кэс удивлённо посмотрел на меня, потом вопросительно — на Призрака. Дескать, чего этой сумасшедшей от него надо? — Призрак, кого именно князья отправили сюда? Пёс на миг задумался: — Не скажу точно, было не до выяснений, но предполагаю, что это будут солнечные зайцы, волки-ручейники, древянники и золотые птицы, остальные — мелочь, внимания не стоящая. — Почему именно они? — Потому что приказывать низшим могут только князья из той семьи, к которой они принадлежат. Инициаторами этой акции выступили летние, так что, думаю, их низшие и стали основной силой. Однако, как я сказал, это мои предположения. Вполне возможно, что кто-то из зимних или весенних их поддержал и к этому списку добавились ещё пара-тройка пунктов, но сейчас не их время. — А осенние? — Без владыки никто не имел права принять такое решение. Это нападение равнозначно ставке на кон существования всей семьи. Осенние князья не принимают участия в таких вот советах, объясняя это отсутствием владыки. Все нападения планируются ими самостоятельно, и они никогда не рискуют больше, чем необходимо. Благодаря этому потери за восемнадцать лет минимальны, наша семья почти не пострадала за годы войны и сейчас, по количеству низших, опережает остальные три вместе взятые. — Значит, у нас есть всего час… — не обращая внимания на то, что до сих пор сидела в тонкой рубахе и брюках, натянутых лишь до колен, я начала просчитывать варианты. Ну хоть бы день позже! Сейчас Рог бесполезен. Возможно, его силы хватит на то, чтобы вернуть паре-тройке фейри разум, но на что-то более глобальное — нет. — Я не стану спасаться бегством, — отрезал Кэс. Погруженная в свои мысли, я не сразу поняла, что он имел в виду. — А я и не собиралась этого предлагать! — огрызнулась я в ответ. — Скажи, есть шанс, что маги смогут продержать защиту сутки, до рассвета первого дня осени? Это очень важно, так что подумай хорошо, прежде чем ответить. — Смогли бы, если бы… — он прикусил костяшку пальца, будто не зная, как много стоит мне открыть. — Город и так окружён куполом, им нужно будет просто вливать в него силу, однако, есть одно «но». Западные ворота — отдушина в защите, не будь её, купол был бы уязвим. Не вдаваясь в подробности и формулы, мне сложно это объяснить. — И не надо. Я всё поняла и без этого. Удержим ворота — удержим город. Так? Он кивнул. — Призрак, что скажешь, есть шанс? — я вновь обратилась к фейри. — Мы сможем удержать ворота своими силами, или это дело безнадёжно? — Мне кажется, что нам стоит пойти в магистрат и присоединиться к стражникам, — прервал нас Кэс, раздражённо перекатывая в пальцах мерцающий сгусток магии. — В одиночку мы ничего сделать не сможем, это даже фейри должно быть ясно. А людям помощь не помешает, по приказу Академии все охотники были отозваны домой. Насколько я знаю, вместе с ними ушла и большая часть войска, до этого охранявшего Костряки. После того, как был подписан договор, никто не ожидал новых нападений. Кроме небольшого отряда стражи, в городе остались только женщины и дети. Я вздохнула. Всё время забываю, что Кэс о нашем народе в целом и обо мне в частности имеет очень слабое представление, и то предвзятое. — Кэс, нет смысла тратить время на то, чтобы ругаться с советом города. И я не собираюсь идти и изображать из себя великого воина. Я — Реи’Линэ, военачальник осенней семьи, я не воин — я командующий. Моя обязанность — строить планы, а не выполнять их. Ты же понимаешь, что в магистрате не станут слушать меня, поэтому придётся исходить из того, что есть. А есть у нас толпа стражников, которая будет защищать ворота. Каким-то образом нам придётся заставить это стадо слушаться нас и признать командирами. Сейчас, до нападения, они не подчинятся невесть откуда взявшимся наёмникам, но когда на них попрут легионы низших, они будут готовы слушаться даже дьявола, лишь бы выжить и удержать город. Понимаешь? Кэс, кажется, понял. По крайней мере, перестал выкаблучиваться и спокойно дождался, пока мы с Призраком обсудим наши действия, впрочем, ценные замечания таки периодически вставлял, но от них мы отмахивались. Я же была, как ни странно, счастлива и зла одновременно. Зла на так не вовремя проявивших инициативу летних, зла на всю эту ситуацию, но счастлива тем, что могу, наконец, заняться делом, для которого была рождена. Высокое вдохновение битвы для меня — не окровавленный меч в руках, не дыхание загнанного зверя и дикий выброс адреналина в кровь (или что там у нас, фейри, отвечает за возбуждение), а решение сложной задачи — как выжить самой, сократить потери до минимума и победить. Мы с Призраком сошлись на двух вариантах. Первый был предпочтительней — безопаснее и легче, — но требовал участия мага. Второй позволил бы обойтись без Кэса, но был рискованным. Я уже почти убедила себя в том, что риск — дело благородное, но ради успокоения решила всё же попробовать договориться с подзащитным. Он, конечно, откажется, но… В конце концов, чем чёрт не шутит. Вдруг стихии сегодня решат одарить меня своей милостью? Не всё же им испытывать непутёвую дочь свою? — Кэс, послушай… — я замялась. — Ты помнишь о том, что мы сделали в Тёмном лесу? Помнишь о связующем ритуале? — Нет, и не начинай! — отрезал он. — Ты только оправилась, я не позволю тебе рисковать. Ты не выдержишь очередного истощения, а если и выдержишь — надолго сляжешь. — Я и не предлагаю тебе повторить тот опыт. Поверь, одного раза мне хватило, пусть он останется неповторимым и единственным, но есть немного иная разновидность того же заклятья… Его создал фейри, чьим подзащитным был маг-человек. Связывая жизни, мы увеличим силу друг друга, но ритуал не повлечёт за собой никаких последствий. Есть лишь одно «но» — в момент создания связи ты не должен усомниться ни на миг. Ты должен полностью мне доверять, как и я тебе. Иначе ничего не выйдет. — Значит, увеличится не только твоя сила, но и моя? Почему мне кажется, что ты лжёшь? В прошлый раз я ничего такого не заметил… — А ты проверял? — хмыкнула я. — Решай же, маг! Здесь нет никакого подвоха, поверь мне! — рявкнул Призрак, который за время своего отсутствия успел отвыкнуть от наших с Кэсом перепалок. — Верить фейри — это нечто новенькое. И всё же, я могу быть уверен в том, что ритуал безопасен для нас обоих и что он увеличит не только твою силу? — Я же сказала, я не могу дать тебе никаких гарантий. Я никак не могу доказать правдивость своих слов. Основой может послужить только доверие. Взаимное доверие. Так ты согласен? Я всей душой желала, чтобы маг отказался. Мне совсем не хотелось быть ему обязанной, совсем не хотелось проверять его доверие ко мне, рискуя порвать и без того хрупкую связь, установившуюся между нами… — Хорошо, я согласен. Но если ты меня обманула… — он выразительно нахмурился. Я вздохнула, Призрак же закатил глаза к потолку, показывая всю степень нашего ребячества и своё к нему отношение. — Отлично, повторяй за мною… — я опустилась на колени, морщась от боли в спине. Маг повторил моё движение и оказался напротив. Его дыхание чуть шевелило мои волосы. Язык значения не имеет, так что я буду говорить на росском. Здесь важен смысл, вкладываемый в слова, а не они сами, а Кэс почти не владеет истинным. Если он будет повторять за мной, словно попугай, не осознавая, что говорит и в чём клянётся — ритуал не поможет. — Верой мы связываем наши души. — … наши души… Я подставила ладонь. Кэс непонимающе посмотрел на меня, я же взглядом указала ему на спрятанный в рукаве кинжал. Он вытащил его и, поколебавшись, легонько чиркнул меня по ладони. Я едва удержалась от того, чтобы не взвизгнуть. — Кровью и магией мы связываем наши жизни… — … наши жизни… Кожа на лбу горела, рубин, втянувшийся под кожу сразу, как только я сняла обруч, противился руне заклятья, словно чувствуя — оно не принесёт Владыке ничего хорошего. Дрожащими от волнения пальцами я покрепче ухватила тонкий серебряный стилет, заранее приготовленный, и провела по руке мага. Поймав подушечками пальцев несколько алых капель, я провела ими по лбу мага, рисуя копию руны, сиявшей на моем челе. — Наши судьбы мы связываем, пусть две нити станут одной, пусть две силы станут одной… — …одной… Руна на лбу Кэса мягко вспыхнула и всосалась под кожу. Я облегчённо вздохнула и легонько дотронулась до своего лба. Подушечки пальцев кольнула магия. Поднявшись, я отряхнула колени. — Кэс, собирайся. Бери всё оружие, что у тебя с собой, все амулеты, зелья и накопители. — Ты будешь убивать своих? — спросил он прямо, не пряча глаз, в которых застыло недоумение. — Ты уверена? — А у меня есть выбор? — хмыкнула я, натягивая тонкую куртку, зачарованную на прочность. Какая никакая, но защита. Хорошо бы ещё горло прикрыть и глаза… Но… — Кэс, у тебя есть ещё перчатки? — отвлекла я рассовывавшего свой арсенал Кэса. — Есть, а тебе зачем? — он приподнял бровь. — Это тело слишком уязвимо, — вздохнула я. — Благодаря нашей связи я могу частично трансформировать его, но не хочу, чтобы люди слишком рано поняли, кто сражается рядом с ними. Это… будет их… нервировать. Кэс кинул мне пару чёрных кожаных перчаток. Натянув их и убедившись, что они не мешают, я сосредоточилась и трансформировала пальцы. Вылетевшие из костяшек когти легко прорезали кожу и теперь казались частью перчаток. От гребня пришлось отказаться, как и от крыльев, но я всё же позволила себе поддаться слабости, и шею и веки покрыли почти незаметные роговые чешуйки. — Если заметят, спишут на магию, — пояснила я занервничавшему Кэсу. — Золотые птицы неравнодушны к глазам, а волки-ручейники всегда целятся в горло. Если знаешь подходящие заклятья — советую защитить эти места. Он кивнул, соглашаясь, и забормотал какие-то заклятья, помогая себе жестами. Сочтя свой долг по отношению к подзащитному выполненным, большего я для его защиты сделать не смогу, разве что оглушить и оставить здесь связанным, что было крайне глупо и окончилось бы печально для нас обоих, я вернулась к собственным сборам. Хотя, много ли мне надо? Дева в заплечных ножнах — вот и весь арсенал. Остальное моё оружие серебряное, оно не причинит низшим никакого вреда, поранить фейри этим металлом невозможно. Я когда-то пробовала — полчаса пилила себе палец острым, как бритва, кинжалом — хоть бы хны, даже не поцарапалась. А сегодня я буду убивать. Потому, что иначе низших не остановить. И я не хочу думать о том, скольких своих собратьев я сегодня лишу бессмертия… Не хочу и не буду. Жертвовать малым ради великой цели — во все времена этот закон служил оправданием для смертных и бессмертных. Сегодня я пожертвую жизнями своих собратьев ради выживания всего народа фейри. Такова реальность. С этим мне придётся жить дальше… Маги засекли угрозу заранее, город был готов к обороне. Здесь не понаслышке знали о нападениях фейри и умели им противостоять. Только вот никогда раньше низшие не нападали такими огромными отрядами. Похоже, у западных ворот Костряков собрались все выжившие в годы войны летние низшие. О, стихии! Вся армия Роси не смогла бы противостоять им в чистом поле. Хорошо, что ворота такие узкие, хорошо, что в защите всего одна дыра, хорошо… О, Хаос, да что во всём этом хорошего?! Ровным счётом — ничего. Столпившись в воротах, люди будут мешать друг другу, луки использовать невозможно, щит не пропустит стрелы, а стрелять из-за спин мечников опасно — можно поранить своих же. И что мы имеем в результате? Толпу великолепных воинов, которые понятия не имеют, как отражать столь массированную атаку фейри на таком маленьком пространстве. Они бы справились с сотней-другой, но не с тысячами. Их сомнут в первый же час… Ценой огромных потерь, но фейри прорвутся в город. Если только кто-то не возьмёт командование людьми на себя и не объяснит им, что делать. Почему-то у меня появились подозрения, что на роль этого «кого-то» подойдёт только княгиня, а окромя меня высших в смертных землях не наблюдалось. Простая логика, доступная даже ребёнку. Уравнение с одним неизвестным. Только вот мне совсем-совсем не хочется удостаиваться подобной «чести». Совсем не хочется быть по эту сторону баррикад. Но есть такое страшное слово «надо», которое не терпит никаких «не хочу». Мы засели на крепостной стене, недалеко от ворот. Если потребуется, сможем оказаться на месте за минуту. — Призрак, что бы ни случилось, не трансформируйся, — наблюдая за вознёй у ворот, предупредила я друга. — Не хватало ещё, чтобы тебя убили люди. Держись позади меня, но в гущу схватки не лезь. Ты понял? Он молчал… — Ты понял меня, вожак? Или мне повторить на истинном?! Он неохотно согласно мотнул лохматой головой, но было видно, что он недоволен. Когда это низшие прятались за спины князей?! Раньше я сама бы посмеялась над тем, кто предположил подобное! Но сегодня я нарушу все законы, так почему этот должен стать исключением? — Кэс, я не могу приказывать тебе, о чём, поверь, сожалею, но всё же попрошу — последуй примеру Призрака. — Рей, а почему ты… мне только что пришло в голову. Там, на площади, ты ведь приказала низшим уйти. Почему же сейчас ты не поступишь также? — Те фейри были моими, осенними. Летним я приказать не смогла бы, даже будь они разумны, как и зимним, тогда, в эльфийском куполе. Возможно, они бы не тронули меня и Призрака, признав в нас фейри, но, напав на них, мы автоматически становимся добычей…. Ворота снесло с петель. Хаос! Древянникам силы не занимать, их руки-ветви способны были пробивать крепостные стены. Пятеро воинов отлетели назад, повалив ещё нескольких и нарушив ряды защитников. Тьфу! Вот идиоты! Это я о тех гениальных усекновенцах фейри, что, не дождавшись, пока древянники отойдут, пропуская вперёд волков-ручейников, бросились в атаку. Древянники не полезут в город. Они слишком велики и неуклюжи для того, чтобы сражаться на таком маленьком пятачке. Но и атаковать их — дело гиблое. Гибкие сильные руки этих деревьев-гигантов одним ударом могли вышибить дух. — Куда ж вы лезете! — не выдержав, прорычала я вполголоса, наблюдая за очередными полётами смертных. — Дурачьё! — Рей… Может быть… Нам стоит вмешаться? — Нет! — рявкнула я, обернувшись к магу. — Люди должны понять, что самим им не справиться. Когда мы вмешаемся, у них не должно оставаться сомнений — подчиниться или нет. — Рей! Волки теснили людей всё больше и больше. Ещё несколько метров — и они прорвутся на западную улицу. Там, скорее всего, выставлен отряд ополчения, но старики и женщины задержат фейри ненадолго… — Рей! Солнечные зайцы сновали между мохнатыми серыми лапами. Если не знать, что их зубы остры, как бритвы, а когтям позавидует любая кошка, можно даже попробовать их пнуть… — Рей! — Да! Сейчас! — на бегу я выхватила Деву из ножен и выпустила когти. Люди на нас особого внимания не обратили… сначала… Пока мы с Кэсом не оказались на передовой, тесня уже фейри, отвоёвывая у них место шаг за шагом. — За ворота их! — я обернулась к людям, — Быстрее же! Помогите! Так продолжалось ещё час. Фейри стали осторожней, уже не лезли напролом, но и не прекращали попыток прорваться вовнутрь. Люди, как ни странно, прислушивались к моим командам. Поняв, что Кэс охотник, и приняв меня за его коллегу, командир отряда с радостью отдал свою власть в наши руки. Дурья моя башка, можно было сразу воспользоваться этим! Час, а продержаться надо сутки… — Кэс, придётся выйти наружу! — я знала, что благодаря нашей связи маг услышит мой голос, где бы он ни находился. Миг спустя он оказался рядом, по пути отбросив кинувшегося на него волка и убив одну из золотых птиц, метивших ему в глаза. — Зачем? — Даже я не продержусь до завтрашнего рассвета при таком темпе. Нужно попытаться оттеснить их от ворот и дать лучникам возможность выйти наружу. Это позволит мечникам хоть немного передохнуть, фейри не полезут на стрелы, на это хватит даже их недоразума. Но нам надо оттеснить их хотя бы на два десятка шагов. У тебя в памяти нет заклинания, что сможет нам помочь? — Есть парочка из тех, что рекомендовано применять против больших групп фейри, — маг машинально отпихнул ногой Призрака, на что тот зло рыкнул. — Я могу послать воздушную волну. С моим уровнем владения стихией она погаснет где-то через десять метров… — Значит, сейчас раза в три-четыре дальше, — мы отступили за спины людей, давая себе передышку. Я подозвала к себе командира лучников, почти не принимавших до этого участия в бою, и объяснила свой план. Тот с радостью принял его и пообещал исполнить всё в точности, как я сказала. — Идём? План был прост, как всё гениальное. Выскочив наружу, мы с Кэсом одновременно послали вперёд потоки ветра и огня. Вокруг ворот тут же образовалось свободное пространство. Лучники, выстроившиеся вокруг нас полукругом, не дали низшим отвоевать его обратно. Нескольких особо безрассудных настигли стрелы или кинжалы Кэса, остальные мялись, но бросаться в атаку не спешили. Даже неразумные, они были фейри — бессмертными. Инстинкт самосохранения всегда был основополагающим, руководствовавшим нашим существованием. Сейчас приказ князей вступил с ним в конфликт, низшие запутались. Одно дело лезть на вооружённых мечников, когда есть шанс дотянуться, увернуться, прорваться, но когда нет даже этой слабой надежды… — Что дальше? — Кэс послал в одну слишком неосторожную золотую птицу воздушную стрелку, задевшую у той крыло и заставившую её опуститься на землю. — Скоро они опомнятся? — Думаю, минут пятнадцать у нас есть. Потом уходим. Все слышали? Как только они зашевелятся, уходим в город. Никакого геройства! Люди закивали, продолжая целиться в замерших фейри. Мы выходили наружу каждый час, давая мечникам, которых с каждой атакой низших становилось всё меньше и меньше, отдых. Мы с Кэсом едва держались на ногах, даже многократно увеличенная ритуалом сила была не безгранична. Даже у князей есть предел выносливости. Мы разделили стражников на два отряда, посменно защищавших ворота. Это давало людям хоть немного передохнуть, а нам подсчитать потери. — Это безнадёжно! — командир стражи тяжело сполз по стене и утер тыльной стороной ладони выступившую на губах кровь. — Мы не перебьём их всех и за год! Если не придут охотники, они ворвутся в город, а магов у нас сейчас всего трое, и те не могут оторваться от подпитки щита. — Нам и не нужно отбивать нападение и прирезать всех низших, — вздохнула я. — Рассвет близится, с первым лучом, что коснётся стен города, фейри уйдут. Кончится их время, осень ступит на эти земли, принеся с собой мир. — Мир? — человек покачал головой и покосился на сражавшихся у ворот подчинённых. — Я уже забыл, что это такое. Мне сложно даже представить себе время, когда фейри и люди не будут истреблять друг друга. Не утешайте меня, охотница. Я встала, устало опираясь на Деву, используя её словно костыль. Внутренние часы давно молчали, я не могла сказать, сколько сейчас времени. Возможно, только что стемнело, а, может быть, уже полночь… Я сознательно пыталась забыть о часах. Сейчас, когда мы нашли более или менее успешную тактику, оставалось только держаться ее и тупо размахивать оружием… — Я не маг, — я посмотрела на сидящего у стены человека, в глазах которого стояло отчаяние. — Я не маг и не охотник… Но я обещаю вам, что однажды мы с вами встретимся и пожмём друг другу руки, Гаден. Я обещаю… Впервые я назвала этого человека по имени, даже в мыслях до этого именуя его «командиром», не желая признавать его отдельно взятой личностью, живым существом. До этого он был одной из пешек, которую надо было использовать с умом, которой, при необходимости, можно было пожертвовать. — Рей, нужно выйти наружу. У нас слишком мало людей осталось, им нужно отдохнуть. Нам осталось продержаться совсем чуть-чуть, но… — Кэс тяжело дышал, пот струйками стекал по лбу. Я знала, что это было за «но». Если фейри прорвутся, то за оставшееся до рассвета время они успеют многое натворить в городе, ведь почти все его мужчины ушли в Вольград. Женщины, дети и старики — вот кто станут их жертвами. Я не могла этого допустить. Не сейчас, когда близится время встать плечом к плечу. Если фейри прорвутся в город, маги разорвут договор. Они решат, что я обманула их, задумаются — действительно ли так тонка Грань, как я утверждаю, или это ловкий ход, чтобы ослабить Рось, уничтожить смертных. — Да, ты прав, выходим. Одни. У лучников не осталось стрел, незачем жертвовать ими, — я вытащила из внутреннего кармана куртки тонкий ремешок и собрала рассыпавшиеся по плечам волосы в куцый хвостик у основания шеи. Тонкие усики высунулись из-за ушей и завибрировали. Сейчас мне не до того, чтобы таиться. — Что с ваш… вашим плечом?! — Гаден, о котором я совсем забыла, смотрел на меня широко открытыми глазами, вслед за ним на нас начали обращать внимание и остальные люди, оказавшиеся поблизости. Я скосила глаза и попыталась рассмотреть, что же привлекло внимание смертных. Хаос! Оказывается, я вышла из этого сумасшествия не без потерь. До этого я списывала ноющее плечо на счёт усталости, а оказалось, что когти одной из летних птичек всё-таки достали меня и, прорезав кожу куртки, добрались до плоти. На тёмной рубашке алая кровь была бы почти незаметна, но не моя, золотая. Можно было бы сказать, что это кровь низших попала на одежду, когда я дралась, но в тот момент мне это просто не пришло в голову. Признаю, я растерялась. Хаос! Ну как это всё не вовремя! — А вы не видите? — огрызнулась я, борясь с раздражением. Ну зачем я расстегнула куртку! — Если не ошибаюсь, это кровь. Если попробуете напрячь то, что вы, смертные, зовёте мозгами, то поймёте, что это кровь фейри. Кто-то из близстоящих отшатнулся, кто-то, наоборот, подался вперёд, вперившись в меня взглядом. Кэс придвинулся поближе, загораживая меня от людей. Или людей от меня? Призрак, прижавшийся к моей ноге, глухо порыкивал, тоже не таясь, не сдерживая свою природу и почти сменив форму — его шерсть казалась клоками ядовитого тумана. Я же, избавившись от излишка раздражения, перестала обращать на людей внимание. Кэс сказал, рассвет близко. Значит, больше нет смысла жертвовать людьми. Вдвоём у нас хватит сил продержаться час и даже два. Хотя, нет, на два меня уже не хватит, но я боюсь думать о том, насколько призрачна перспектива рухнуть в каком-нибудь тихом уголке и закрыть глаза — хоть на мгновение. — Идём, Кэс. Призрак, за мной. Надо ли уточнять, что никто не посмел нас остановить? Охотник и княгиня, в последний раз мы встанем плечом к плечу. Не первый, но последний. Потому что сегодня договор будет выполнен, и один из нас навсегда покинет этот мир. Один уйдёт, и другой скоро отправился вслед… Много жизней отобрали сегодня люди, но оставшихся низших было всё равно слишком много, чтобы просто отбрасывать их, чтобы лишь ранить их, а не убивать. И я убивала. Потому, что сейчас я не имела права на жалость. Я — княгиня. Если десятки смертей нужны ради выживания всего народа — я пожертвую, я убью. — Осторожней! — Кэс метнул в сумевшего обойти нас со спины волка один из кинжалов. Ручейник взвизгнул и завертелся на месте. Поблагодарить мага мне не удалось, три золотые птицы камнем рухнули на меня, пытаясь добраться до глаз. Золотая кровь покрывала меня с головы до ног. Я давно уже перестала считать убитых. Я знала, что люди не оставили нас, несмотря на то, что знали, кто я такая. Они не лезли вперёд нас, но спину прикрыли лучники, выстроившиеся в щербатом рте стены, бывшем когда-то западными воротами. Я уговаривала себя потерпеть, не сдаваться, хотя моим уставшим рукам Дева казалась неподъёмной. Сумасшествие! Я не выдержу! Упасть… Только бы не упасть. Только бы не споткнуться, только бы… Кажется, что тело сейчас откажется выполнять приказы мозга, что скрученные судорогами мышцы просто не выдержат — с треском лопнут. Кажется, что каждый шаг — последний, на следующий просто не хватит сил. Призрак жмётся к нам, его основательно потрепало, собратья не пожалели «предателя». Даже то, что он впервые с момента возвращения разума принял свою истинную форму, не спасло его. Фейри не видят разницы между материальным и призрачным телом, они одинаково способны нанести раны и первому, и второму. Кэс посылает в фейри заклятье за заклятьем, сражаться сталью он уже не в силах. Я чувствую, что его магия тает, и моя вместе с ним. Плюнув на осторожность, я закидываю Деву в ножны и раскидываю руки, выпуская из ладоней огненный серпантин, окруживший нас — как тогда, в первом бою с Кошмарами. Огненные струи кружат вокруг нас, сплетаясь и рисуя странные, завораживающие узоры… Но они тают, медленно, но неотвратимо… И вместе с ними тают моё время, моя жизнь… И жизнь моего подзащитного… Удержать. Простоять. Не даль силе уйти… — Рассвет… — прошептал Призрак, его лапы подкосились. — Осень наступает… Словно почувствовав что-то, низшие прекратили атаковать. Они застыли напротив нас, жалкой кучки бойцов, осмелившихся совершить невозможное — выжить в сражении с ними, продержаться почти сутки. Первый золотой луч прорвался сквозь туманную пелену и коснулся моего лба… Коснулся и застыл. Замерло время, замер мир… Замерли люди, окружавшие нас с Кэсом плотным кольцом и ощерившиеся мечами в сторону фейри. Они всё-таки не побоялись, в последний момент, когда моё пламя начало таять, вышли на помощь… — Отойдите от меня, — тихо попросила я, и, не дождавшись реакции, рявкнула: — Быстро! Они отшатнулись, лишь Призрак остался рядом, да Кэс отступил всего на шаг. Люди же сбились в жалкую кучку и во все глаза смотрели на меня. Что ж, вот и ещё одна легенда родилась, вот и ещё одно знамение подарено людям. В первый день осени… Да, в первый день… — В первый день осени, когда первый луч алого солнца коснулся земли, — я вытянула руки ладонями к тёмному небу. — Властью своей я призываю тебя, Рог дикой охоты. Вернись в руки, владеющие тобою. Горячее марево затрепетало в моих руках, словно проверяя — удержу ли, справлюсь ли, достойна ли? Кэс отступил ещё на шаг и прикрыл глаза рукой. Сияние, разгоравшееся на ладонях Рей, было ярким, будто маленькое солнце, невозможно отвести глаз, но и глядеть нельзя — ослепнешь. Это было… Странно, но это было действительно красиво. Это было то самое чудо, в которое подспудно верит каждый человек, даже маг, который знает точно — чудес не бывает, даже у магии есть свои законы. Красиво… До боли… До слёз… Но красиво. Неведомая сила подбросила тело княгини в воздух, заставила запрокинуть голову, раскинуть руки в инстинктивной попытке удержать равновесие. Крамольная мысль пронеслась в голове мага. Он вспомнил икону, которую так любила его мать. Сын божий, распятый в расплату за грехи людские… Словно та икона пронеслась сквозь время и ожила… Сияющие пряди волос, в которых сплелись все краски листопада. Глаза цвета расплавленного белого золота. Зрачки такие маленькие, что кажутся точками. Порванная одежда, пропитанная кровью — своей, чужой… Кровью людей и фейри. Золотой венец, во лбу сияет рубин. Странная, завораживающая гравировка — будто живая, она меняется, движется… Вокруг неё кружатся непонятно откуда взявшиеся сухие листья, с кончиков пальцев каплями срывается пламя… Она улыбается и протягивает ему руку, маня, зовя с собой, обещая… — Мой Саннер’Воррен. Мой смысл существования… Чего хочешь ты? Что мне сделать? Какие мечты осуществить? — Не слушай её! — Призрак ощутимо прикусил его ладонь. — Она пьяна силой, это не Рей — это Осень. Не вздумай ничего отвечать! Она сама сейчас не осознаёт, что творит… И правда, мгновение спустя сияние померкло, сила опустила тело княгини обратно, на землю. Она мотнула головой, сбрасывая наваждение, но сумасшедший, пьяный блеск в глазах так и не исчез. Было что-то дикое в ней сейчас — свободное, нечеловеческое. Сейчас Кэс ни за что не спутал бы её с обычной девушкой… Я опустилась на одно колено и, сжимая в тонких, полупрозрачных пальцах Рог, начала говорить. Шептать… Тихо… Одними губами… Но меня слышали все и каждый, от Грани до Врат… Ибо с ними говорила Осень. Ибо это были слова Владыки. Ибо стихия явила им свою милость, ибо она избрала меня своим голосом. — Грех, совершённый отцами, да не падёт он на детей. Искуплена вина, оплачен долг, — я поднесла рог к губам… — Идите, дети мои… Идите за мной… Слушайте меня… говорите со мной… Музыка летела сквозь смертные земли… Она проходила сквозь Врата, и шелест золотых листьев вплетался в её узор, ветер пел вместе с ней, трещало пламя, и звенели хрустальные воды. — За мной, дети… Осень пришла… осень… Идите ко мне, дети… Идите… И они отвечали мне: — Мы уходим, Владыка осенней семьи, мы повинуемся, — склоняли головы летние и разворачивались, и уходили, уступая место появлявшимся прямо из воздуха призрачным псам. Клекотали в воздухе алые ястребы, нервно перебирали тонкими ногами кони листопада, огненные лисы путались под их копытами. Десятки, сотни… Тысячи… — Рей! — он смотрел на меня расширившимися глазами. — Рей, что это? — В первый день осени осенний выезд мчится сквозь смертные земли, и осень идёт за ним по пятам, — ответил вместо меня Призрак… Нет, сейчас — вожак осенней своры. Он стоял по правую руку от меня, на своём законном месте. — Мы приветствуем тебя, Владыка. — Приветствуем… — Мы счастливы… — Мы готовы… — Мы пришли… Князья, пришедшие на мой зов, склоняли предо мною головы и опускались на колени, приветствуя главу своей семьи. Я смотрела на них и не понимала — как я могла забыть их? Как вообще можно забыть такое? Как можно искать в людях то, что присуще только князьям. Разве могут смертные сравниться с нами? Мы — фейри. Мы — высшие. Мы — совершенны. В каждом человеке есть какой-то изъян, уродство — внешнее или внутреннее. В нас этого нет и никогда не будет. Потому что мы — князья! — В первый день осени, когда первый луч солнца коснулся смертной тверди, я позвала вас. И вы пришли… — я дотронулась до своего лба, до сияющего рубина. — Пришёл час вновь нестись нам сквозь эти земли, пришёл мой час повести вас за собой. Властью, переданной мне дедом, я созываю свиту. Пусть трубит Рог! Пусть стелятся по ветру наши стяги и вьются наши плащи! — Рей! — Интересно, почему в его глазах страх? — Рей, какого… — Ангел… ангел… — шёпоток нёсся меж людей, становясь всё громче и громче. И вот уже десятки голосов повторяли это слово… — Ангел… Да, я ангел. Для вас, людей, я высшее существо. Но ангел падший, ибо не вас я сегодня защищаю, а свой народ. Вы же мне глубоко безразличны. Вы тупой скот, стадо овец, при котором мы приставлены пастухами. Вы… — Седлайте коней! — я поднесла два пальца ко рту и протяжно свистнула. Один из коней листопада тут же оказался рядом, чуть склонив голову и подставляя тёплый золотой бок. Конечно же, на нём не было седла. Зачем ему оно? Зачем оно мне? — Седлайте коней, братья и сёстры, быстрее же! Осень нетерпелива, она подгоняет нас, она готова отправляться в путь! — Рей! Рей! Да что с тобой! О, это мой саннер-воррен. Человек? Ах да, он человек… Как же так? Почему? Я же не могла полюбить человека… Я — княгиня… Почему он боится меня? Разве он не знает, что я не причиню ему вреда? Глупыш… — Чего ты хочешь, мой саннер-воррен? — Рей, что с тобой случилось?! Ты не… Это не ты! Вожак зарычал на слишком многое возомнившего о себе человека. Мой подзащитный, кажется, не выдрессирован. Люди такие глупые, они частенько забываются, отказываются признавать, что они не равны нам. — Я не могу взять тебя с собой, человек. Ты слишком хрупок, ты слишком смертен для того, чтобы участвовать в нашей охоте. Жди меня здесь, человек… — я взглядом испепелила неудобную человеческую обувь и скинула покрытую липкой золотой жидкостью куртку, оставшись в тонких полотняных брюках и алой рубахе — убого, но, по крайней мере, удобно. Запрыгнув на золотистую спину низшего, я вновь вызвала рог и, поднеся его к губам, проиграла несколько нот. Эхом откликнулись десятки охотничьих рожков. Я оглядела свою свиту и улыбнулась. Всё готово… В этот раз мы опоздали, осень в нетерпении, но она дождалась, пока мы будем готовы… Она простила нам нашу задержку. Я легко тронула пятками бока своего коня и тот, часто перебирая тонкими ногами по воздуху, развернулся. Теперь город, всё ещё окружённый слабо мерцающим щитом, остался за моей спиной. Весть ещё не дошла до магов, люди ещё не знали, что опасность ушла… Справа от меня припал к земле вожак осенней своры, слева, словно влитой, сидел на приплясывающем от нетерпения коне Табунщик. Князья окружали меня плотным кольцом. То там, то здесь играли рожки. Бились на ветру плащи, клекотали ястребы… «Странно, почему я думаю на росском?» — пронёсся в голове вопрос, но я нетерпеливо отбросила его, решив подумать об этой странности позже. За мной! — я махнула рукой, уже одетой в поднесённую мне одним из князей перчатку, один из ястребов камнем упал вниз, садясь мне на запястье, впиваясь когтями в толстую кожу. Я могла бы выпустить крылья, но боялась задеть ими кого-нибудь из свиты или коня. Можно было бы, конечно, полететь впереди, но традиции не позволяли владыке такого самоуправства… Конь подо мной всхрапнул, словно обычная человеческая лошадь, и, высекая золотыми копытами искры из каменистой равнины, понёсся навстречу рассвету, к облачным горам, к Вьюжным лесам. Призрак отставал лишь на шаг, почти не касаясь лапами земли. Нам было дано всего семь часов. Семь часов, чтобы пересечь смертные земли и вернуться обратно, на то, чтобы добраться до Врат, а затем, со свистом, гиками и звуками Рога нестись на север, к Грани… Я впитывала в себя каждый миг этой сумасшедшей гонки. У Врат мы поймали попутные ветра и понеслись вместе с ними, под облаками, окружённые золотыми листьями и алыми огненными брызгами. — Быстрее, ещё быстрее! Осень не будет ждать! — пыталась перекричать я свист ветра в ушах, но и сама не слышала свой голос. — Быстрее же! Быстрее! Мой конь не согласился отправиться за Врата вместе с остальной моей свитой. Он склонил голову и сказал, что готов доставить меня, куда я пожелаю. Сама не знаю, почему я не последовала за своей семьёй. Сейчас ведь начнётся пир, сразу после того, как хрустальные воды осенних озёр заберут усталость и наполнят тела фейри новой силой. Я должна быть там, я должна поднять кубок, наполненный до краёв алым вином, столь напоминающим человеческую кровь, и благословить свою свиту. Я должна поблагодарить их, я должна… Я должна уходить. Меня ждут… Меня ждёт мой подзащитный… Я должна быть там, в том человеческом городе. Что-то очень важное ускользало от меня. Почему-то мне казалось, что я забыла о чём-то, что я что-то потеряла. Что-то важное… — Отнеси меня в человеческий город, — я обняла шею коня. — Ты видел человека, которого я назвала своим саннер-ворреном? Отнеси меня к нему. — Княгиня, могу я?.. — Призрак остановился на верхней ступени, перед мерцающим проёмом, и нерешительно обернулся. — Нет, друг, тебе не стоит возвращаться со мною, я в безопасности, твоё место здесь. Я хочу, чтобы в день моей силы ты привёл осеннюю семью к Грани. Замени меня в этом, вожак… Он мотнул головой и исчез в сиянии Врат. Я издалека заметила его, стоящего у одной из бойниц, недовольно хмурящегося, немного испуганного, ждущего меня, вглядывающегося в тусклое серо-серебристое небо. Мой конь завис в воздухе напротив него. Не обращая внимания на возгласы людей, я на миг вызвала крылья и перелетела на один из зубцов. — Он даре, ми Сид?[19] — Иди, друг. Спасибо, — я махнула ему рукой. — Я думал, ты не вернёшься, Рей, — Кэс усмехнулся. — Сам не знаю, почему, дурак, стою здесь, жду тебя. Может, слезешь? Люди смотрят… — Пусть смотрят, — легкомысленно пожала плечами я и опустилась на карачки, не совладав с трясущимися ногами. Опьянение силой окончательно прошло, оставив после себя горькое похмелье. Хорошо, хоть мысли перестали путаться. — О, стихии, как же я устала! Даже моя предшественница не помнит таких ветров, что сегодня подгоняли нас. — Ох, горюшко моё… — по-доброму проворчал он и взмахом руки поднял моё тело. Я не успела и пискнуть, как оказалась у него на руках. — Вот вечно мне приходится за твою глупость расплачиваться… Да сиди ты спокойно! Рей, не вертись! Рей, я тебя сейчас уроню! Рей! — Кэс, нам нужно выбираться из города! Куда ты меня тащишь! Нас сейчас первый же встречный опознает! Тебе это нужно? — Успокойся, я укрыл нас пологом. Для всех ты исчезла сейчас, а меня они и до этого не видели. Хотя, надолго задерживаться в городе — действительно не стоит, нас ищут. Кто-то кричит об ангеле, спасшем город, кто-то о демоне, скрывавшимся под личиной всё того же ангела. Вот выспимся, — он широко зевнул, — и попробуем выбраться из города… Он запнулся, проглотив следующую фразу. Договор исполнен. Разум вернулся к низшим, мир между фейри и смертными заключён. Ничто больше не удерживает его от того, чтобы бросить мне вызов. — Ладно, я тоже поспать не прочь. Вторые сутки на ногах, как никак. Если бы не долг, упала бы прямо там, где меня застиг рассвет, — преувеличенно бодро сказала я. Разговор как-то сам собой увял, и дальнейший путь мы проделали молча. У порога «Чёрной Пятницы» я сумела-таки настоять на своём и встать на ноги, продолжив путь на своих двоих. — Рей, ты слышала?! Говорят, фейки ушли! — Алик выскочил из-за стойки. — Вы же были там, у ворот? Что там было?! Говори же… Я устало вздохнула, но всё же ответила: — Да, Алик, они ушли. Сегодня фейри ушли навсегда. Они больше не воюют с людьми… Оставив его удивленно разевать рот, в попытке осознать сказанное мною, я потащила Кэса наверх, в комнату. Не раздеваясь, я рухнула на постель. Маг замялся, но я пресекла его колебания: — Ложись. Или боишься, что я тебя во сне придушу? Не бойся, я не человек, чтобы нападать на беззащитного. Он криво усмехнулся, пробормотал пару очищающих заклятий, но всё же лёг рядом, стараясь ненароком не коснуться меня. Надо было съязвить по этому поводу, но я уже засыпала… Спала… Сон никак не хотел отпускать меня. Мне снились золотые угодья, будто я снова маленькая девочка, которая, словно хвостик, всюду бегает за дедом. Мне снились его руки, обнимающие меня, чуть сладковатый запах его кожи и хриплый голос, никак не вяжущийся с кажущимся молодым телом: — Всё будет хорошо, ребёнок… Ты сильная… ты справишься… Странно, но реальность встретила меня теплом и странным ощущением защищённости. Я спала, уткнувшись носом во что-то мягкое. Я глубоко втянула в себя воздух, анализируя ощущения. От моей «подушки» пахло гарью и свежей кровью, но почти незаметно всё перекрывал аромат свежескошенной травы, ветра и полевых цветов. Такой знакомый запах… Открыв один глаз, я обнаружила, что во сне умудрилась подлезть под руку Кэса и обвиться вокруг него, словно плющ. Он, похоже, не слишком сопротивлялся… По крайней мере, его рука обнимала меня за плечи, а на губах застыла улыбка. — Проснулась? — он открыл один глаз и отбросил с лица спутанные волосы. Вместо ответа, я потянулась к его губам, пытаясь навсегда запомнить этот солёный (сладкий? горький?) вкус, словно он плачет… Или это мои слёзы? Я? Плачу? Он перекатился на постели, подмяв меня под себя, не давая вырваться. Ха! Будто я пыталась… — Я не могу нарушить клятву! Не могу! Кого он хотел в этом убедить? Меня? Себя? Нас? — Я и не прошу… Потому, что сейчас мы вместе, и мне наплевать, что будет дальше. Потому, что сейчас я знаю о тебе всё, все твои желания и мечты… И не важно, что сегодняшний закат встретит лишь один из нас, рассвет мы встретим вместе. Здесь. Вдвоём. Глядя друг другу в глаза. Задыхаясь, но не прерывая поцелуя, не обращая внимания на треск рвущейся одежды и слёзы, струящиеся по щекам… Я освободилась, стараясь не потревожить его. Кэс что-то пробурчал во сне и обнял подушку. Я улыбнулась, вот уж не думала, что мне когда-либо доведётся увидеть мага таким — расслабленным, потерявшим всякую бдительность… Милым? Забавным? Да, пожалуй… — Прости, Кэс… — я схватила одежду и начала в спешке натягивать её. — Ты куда? — пробурчал он, не открывая глаз. — Я вниз, попрошу Алика принести завтрак, — ответила я, мысленно обругав себя за неуклюжесть. — Закажи и мне, — он вновь засопел, проваливаясь в сладкую дрёму. Я миг помедлила, но всё же наклонилась и поцеловала его. Кэс улыбнулся сквозь сон и попытался схватить меня. Я увернулась от его загребущих ручонок и пошла к дверям. Уже стоя на пороге, я обернулась… — Может, всё-таки останешься, а, Рейка? — Алик покачал головой. — Куда ж ты, без вещей совсем, да ещё в такую пору! Оставайся, мне ещё один работник не помешает. — Не могу, — я покачала головой. — Хотела бы, правда, но не могу. — А… охотник? Он с тобой уходит? — Нет, и, прошу, пусть он узнает о моём исчезновении как можно позже. Он не должен меня догнать, ни в коем случае. — Значит, всё-таки послушалась мудрого совета! — улыбнулся Алик. — Правильно, девочка. От магов никогда добра не бывает, погубил бы он тебя. — Если бы всё было так просто, — я вздохнула. — Если бы… Ладно, пойду я, пожалуй. Ворота, думаю, уже открыты. — И куда ты? Рейка, хоть бы вещи забрала! Давай я мальчишку за ними пошлю! — У меня часть вещей в седельных сумках в конюшне осталась. — Да ты что! Ополоумела совсем?! Нету там уже твоих вещей! Кто ж без присмотра оставляет… — Пегас никого чужого к себе не подпустил бы, а вещи я оставила в его стойле. Ладно, мне правда пора, не приведи стихии, Кэс решит проверить, почему меня так долго нет. Алик обнял меня на прощанье и отпустил. Я уходила, не оглядываясь на него, уже зная, что никогда больше не увижу этих стен и их хозяина. Хотела бы я поверить и в то, что оставлю за спиной не только это место, но вместе с ним и Кэса. Хотела бы… Потому что в следующую нашу с ним встречу мне придётся выбирать — нарушить ли закон и выполнить желание подзащитного или соблюсти закон и умереть самой. Потому что Кэс хотел убить меня, потому что он собирался уйти вслед за мною… — Прости, малыш, я совсем забросила тебя, да? — Пегас ткнулся шелковистой мордой мне в ладонь, будто говоря: «ты у меня непутёвая, но я не обижаюсь». — Молодец, сберёг вещи. Я знала, что ты у меня умница. Потратив пять минут на то, чтобы оседлать Пегаса, я накинула найденный в поклаже тёмный плащ, поглубже надвинула на лицо капюшон и вывела Пегаса из стойла. Кинув мальчишке-конюшему пару мелких монеток, я выехала со двора. Город медленно пробуждался ото сна. Отгремели торжества, жизнь начала входить в привычное русло. Жёлтые листья ковром устилали мне путь. Копыта Пегаса звонко цокали по мостовой. Встречные люди лениво окидывали меня взглядом и отворачивались. Просто наёмница, покидающая оказавшийся столь небезопасным город, просто ещё одна случайная гостья, до которой никому нет дела. Северные ворота были уже открыты. Стража спала на посту, никто в этот ранний час не покидал город и не входил в него. Услышав моё приближение, один из воинов приоткрыл глаза. Зевнув, он махнул рукой, что, видимо, значило: «счастливого пути». Я усмехнулась… Что ж… Вот и ещё одна страница моей жизни перевёрнута. Прощай, крепость Костряки, здравствуйте, северные леса, что были до вчерашнего дня так небезопасны… — Простите, милейший, вы не подскажете, не останавливались ли у вас двое — мужчина и… ммм… женщина. Девушка — темноволосая, скорее всего, наёмница. Мужчина — мой коллега, светловолосый, с разными глазами. Алик насторожился. Ему совсем не понравился этот визит. Маги никогда ничего хорошего с собой не приносили. Однако, выгнать нежданного гостя хозяин просто боялся. Мелькнула мысль, что стоило бы сдать спящего наверху охотника, но тогда пришлось бы рассказывать и о Рей, а ей Алик зла совсем не желал. — Простите, но нет… — он развёл руками. — Я бы посоветовал вам проверить гостиницы в центре, здесь у нас… ваши коллеги… не в чести, мы не сдаём им комнаты. Алик прекрасно понимал, что может огрести за свою дерзость неприятности, но удержаться от грубости не смог. Ему, определённо, не нравились маги, а особенно — этот, с хитрыми глазами, лукавой остроносой мордочкой, рыжий и лопоухий, нескладный и неуклюжий. Слишком хорошо Алик знал, внешность зачастую обманчива. — Хозяин, вы не видели… Алик зажмурился. Вот не повезло! Ну надо же было этому идиоту проснуться именно сейчас?! Теперь ему точно не избежать гнева мага. — Кэссар, а я-то всё думал, куда ты подевался. Хорошо, что ты спустился так вовремя, милейший хозяин почему-то… запамятовал… что ты живёшь у него, — маг стрельнул глазами в сторону медленно сползавшего под стойку Алика. Его взгляд не обещал «страдающему склерозом» ничего хорошего. — Гэл! Старый пройдоха! А я-то удивлялся, знакомым духом завоняло! Какими судьбами? — Кэс широко улыбнулся. — А на хозяина нашего не обижайся, он нас защитить хотел. Кстати, хозяин, а где Рей? Она уже минут пятнадцать как должна была вернуться… — Я за ней следить не нанимался, маг. Ищи её сам, если хочешь, может, и найдёшь… — буркнул Алик. — Я сейчас, подожди Гэл, — Кэс переменился в лице и опрометью бросился во двор, к конюшне. — Рей — это его спутница? — тихо спросил Гэл у Алика. Посетители уже начинали коситься на него, а вышибала встал неподалёку, многозначительно поигрывая кинжалом. Алик кивнул и взглядом дал понять непрошенным защитникам, что всё в порядке. Он мог не любить магов, но глупцом не был, отнюдь. Что-то подсказывало ему, что гость ищет девочку не для того, чтобы причинить вред. Да и маг Кэссар, несмотря ни на что, заботился о ней, этого Алик тоже отрицать не мог. Что-то связывало этих двоих, что-то, от чего девочка предпочла убежать. Испугавшись? Решив не рисковать? Алик знал, что всё не так просто. Она любила этого охотника. Она хотела уберечь его… От чего? — Она уехала, Гэл! Эта гадина сбежала! Она нарушила клятву! — Кэс упал на один из стульев, игнорируя любопытные взгляды. — Я правильно понял, ты о… Ты говоришь о Реи’Линэ? — О ней! О ком же ещё! Гэл, не задавай глупых вопросов! Эта сволочь решила уклониться от исполнения данного мне слова! — Куда она направилась? Что она сказала? Она что-нибудь просила передать? — Гэл кинулся к Алику. Тот лишь пожал плечами, ничего не отвечая, дескать, не его это дело, разбирайтесь сами. — Кэс, ты должен догнать её! Князья отказываются контактировать с нами, делегацию Академии не пропустили во Врата. Сейчас она единственное звено между нами и фейри! В зале повисла тишина. Гэл, опомнившись, зажал себе рот рукой. — Маг, ты о чём это? Ты фейкам что ль нашу Рейку подставить решил? — Алик закатал рукава и вышел из-за стойки. На магах скрестились мрачные, не обещавшие ничего хорошего взгляды. — Её? Подставить? — Кэс нервно хихикнул, но всё веселье в тот же миг словно рукой сняло. Он вскочил и заорал: — Да ваша любимая Рей сама кого хочешь подставит! Чего ещё можно ждать от княгини! В зале повисла тишина. Алик побледнел и зажал рот ладонью… Кэс вскочил и, не обращая внимания на друга, помчался наверх собирать вещи. Он догонит её. Догонит и убьёт, без сомнений и сожалений. Потому что она в очередной раз доказала, что ей нельзя верить, в очередной раз предала. — Не нравится мне всё это, — Гэл покачал головой и повернулся к хозяину. — Добрый человек, не расскажешь мне, что тут произошло? Думаю, и я могу поведать тебе немало интересного… Я бежала туда, где, как мне казалось, должна была быть. Там началась эта история, там же она должна и закончиться, по крайней мере, для одного из нас. Я не надеялась, что Кэс оставит меня в покое, простит нарушенное слово, но, возможно, вдали от меня, он сможет рассудить здраво и подождать. Ведь ничто ещё не закончено, Грань скоро будет прорвана. Я не тешу себя иллюзиями, что я незаменима, но моя сила — существенный перевес в нашу сторону. Не одну жизнь она спасёт. Нас, фейри, и так осталось мало. Слишком мало… Не хочется думать, что в этом есть и доля моей вины, что и на моих руках золотая кровь. Дверь скрипнула. Моё сердце ухнуло в пятки… — Ты решила, что я поленюсь догнать тебя? Мы ещё не все наши дела закончили… — Ты не слишком торопился, Кэссар, ужин уже три часа как стынет. Поешь? Или предпочитаешь на голодный желудок умереть? Сегодня один из сюжетов этой сумасшедшей пьесы, поставленной сестрой моего отца[20], обретёт свой логический конец, и даже Ткачиха не может предугадать — какой именно… |
||
|