"Похитители завтрашнего дня" - читать интересную книгу автора (Комацу Сакё)

Похищение

Не так-то просто было успокоить директора и образумить Гоэмона. За эти несколько минут я похудел килограммов на десять – вся влага, содержавшаяся в организме, вытекла из меня в виде холодного пота.

Оно и понятно: я кланялся упрямому как осел и твердолобому как кокосовый орех директору, подмигивал инженерам, улыбался этому чудовищу, этой коробочке с сюрпризами – Гоэмону, а сам лихорадочно подсчитывал в уме сумму страховки по случаю увольнения со службы.

Когда все утихомирилось, то вытекшая влага, очевидно, каким-то непонятным образом снова вернулась в мое тело, потому что я раскис, как переваренная лапша.

– Итак, – произнес неуверенным голосом технический директор и окинул взглядом присутствующих, – мы готовы выслушать господина Гоэмона. Возражений нет?

У инженеров засверкали глаза. Директор но планированию распустил узел галстука. Лицо у него было кислым, словно он хлебнул уксуса.

«…Да, вылечу я из планового отдела, и, уж конечно, с понижением. А может, и вообще из фирмы выгонят…»

– Господин заведующий техническим отделом, – продолжал технический директор, – прошу вас вести совещание и задавать вопросы господину Гоэмону.

Тот судорожно проглотил слюну. Я прекрасно понимал, что творится у него в душе. Этот талантливый ученый приложил немало сил, стараясь организовать встречу с Гоэмоном. И вот Гоэмон был здесь, в конференц-зале фирмы, огромном, подавляющем своей торжественной строгостью «священном зале», как именовал его наш президент. И до чего же нелепо выглядел здесь Гоэмон! Потрепанная визитка, национальные шаровары, гэта… А на стене – величественный портрет основателя фирмы, выполненный маслом в золотисто-коричневых тонах… Зонтик, прикрепленный к спине поясом для ношения младенцев, котелок, так и не снятый с головы, авоська с черной штуковиной внутри… А кругом – мраморные бюсты президентов, от самого первого до нынешнего…

Естественно, эта нелепая фигура ужасно шокировала заведующего техотделом и всех прочих. Присутствие Гоэмона в конференц-зале, очевидно, казалось нашим китам оскорбительным. Но как ни выходил из себя директор по планированию, Гоэмон оставался совершенно равнодушным. Он развалился в кресле и, устремив один глаз в потолок, другой в пол, начал выдергивать из носа толстые черные волосы.

Завтехотделом господин Кокура вконец растерялся.

– А-а… э-э-э… кхэ-кхэ… – он словно прочищал горло. Потом вдруг рванул галстук-бабочку, зачем-то покрутил магнитофон и рыкнул: – Э-э-э… На западном фронте без перемен!..

– Кокура-кун, – так и взвился директор по планированию, – мы, кажется, не просили вас опробовать микрофон!

– Простите… – Кокура поперхнулся и после короткой паузы неуверенным голосом произнес, обращаясь к Гоэмону: – Ваша милость, разрешите задать вам несколько вопросов…

– Чего? – глаза Гоэмона покрутились как колесики и скосились на Кокуру. – Милость, доброта, нежность… Это я что ли – милость?

От этого странного взгляда и не менее странного изречения завтехотделом мучительно покраснел. Крупные капли пота упали с его лба и потекли по щекам.

– Мы хотели задать вам вопрос, – не выдержав, сказал один из инженеров, – просим вас, ответьте, пожалуйста.

– За какие такие грехи? – Гоэмон снова вырвал волос из носа.

– Гоэмон, – вмешался я, с трудом сдерживая дрожь, – прошу тебя, не валяй дурака, ответь им!

– Мистер Гоэмон, кажется, вы сказали, что явление звукового вакуума, имевшее место несколько дней назад, вызвано вами. Это правда?

– Никогда ничего подобного не говорил, не произносил, не утверждал!

Воздух в зале мгновенно сгустился до вязкости смолы, потом превратился в твердое тело. Глаза обоих директоров метнули молнии. Я был испепелен.

– Никогда ничего подобного ни разу не говорил, не произносил, не утверждал, – быстро повторил Гоэмон, – однако это есть подлинная, чистая, святая правда.

– Правда? – инженер, задавший вопрос, подался вперед.

– Что ты есть за нехороший, гадкий человек?! Сказали тебе – правда, значит правда!

– Но позвольте, мистер Гоэмон, – вмешался технический директор, – мы как ученые и инженеры просто не имеем права поверить, что уровень современной науки допускает возможность создать звуковой вакуум на такой огромной площади. Ведь Пояс безмолвия шириной в шестьсот километров пролег по всему земному шару…

– Наука? – Гоэмон разинул рот. – Современная наука? Хи-хи-хи! Смех да и только! Наука – не заводные игрушки, не атомные погремушки, не ракетные снаряды! Хи-хи-хи! Наука на уровне песенки…

– Пе… пе… песенки? – выдавил мой шеф. – Это те песенки, которые поют?

– А то какие ж? Слыхали:

Гоэмон спел шуточную студенческую песенку отлично поставленным, прекрасным голосом и с небывалым изяществом и вдохновением. От этого неожиданного концерта все совершенно опешили. Директор, ответственный за планирование, славился у нас не только своими верноподданническими чувствами, но и чрезмерным пристрастием к подобным увеселениям. Он чуть ли не подхватил припев вместе с Гоэмоном. Я закрыл лицо руками и бессильно откинулся на спинку кресла.

– Что же это такое! Балаган! Безобразие! – выкрикнул один из инженеров.

– Уверуйте! – торжественно провозгласил Гоэмон. – И вера будет вам во спасение!

– Перестаньте паясничать! – заорал директор по планированию, злясь на свой недавний порыв.

– Скажите, есть у вас доказательства, что это сделали именно вы? – невозмутимо спросил технический директор, сдерживая накалившиеся страсти. – Точнее говоря, нас интересует техническая сторона вопроса. Как вы этого добились, каким прибором пользовались?

Казалось, Гоэмон не слышал. Он сосредоточенно разглядывал кончики своих толстых коротких пальцев. Я похолодел – сейчас все заметят, что у пего на руках не по пять, а по шесть пальцев…

– Вы… – Гоэмон поднял голову и окинул взглядом присутствующих. На его лице была явная заинтересованность. – Вы вот часто грызете ногти. Скажите, вкусно? Не вредит желудку?

Директор, ведающий планированием, изо всех сил хватил кулаком по столу, машинально потер ушибленную руку и, совершенно неприлично тыча пальцем чуть ли не в лицо ни в чем не повинного технического директора, взревел:

– Такадзаки-кун! Бесполезно продолжать эту комедию! Он не может ответить на заданный вопрос. Это же обыкновенный сумасшедший, страдающий манией величия, и к тому же аферист, жулик, это…

Вдруг он замолчал. Впрочем, так только казалось: он продолжал говорить, по мы его не слышали. Когда до присутствующих дошло, что он продолжает говорить, – ведь губы его шевелились, а палец все так же прочно пронзал воздух, – все вскочили со своих мест.

Звуковой вакуум!

В зале была абсолютная тишина. Гоэмон, словно ничего не произошло, с наслаждением истого дегустатора грыз ногти.

Я вместе с Гоэмоном сидел на заднем сиденье шикарного мерседеса. Мы мчались в Хаконэ, в загородную виллу дирекции фирмы. Настроение у меня было препаршивое.

Правда, самого худшего не случилось – моя голова уцелела, то есть со службы меня не выгнали. Но я получил отвратительное задание: быть телохранителем Гоэмона впредь до особого распоряжения. Мне совершенно не улыбалась перспектива жить с ним под одной крышей и вкушать пищу да одним столом. А самое главное – как же Кисако? Ведь мы не сможем с ней встречаться. Меня охватило безмерное уныние.

Сжав виски, я погрузился в размышления. Ладно, позвоню ей из Хаконэ, попрошу приехать на воскресенье. Мы с ней встретимся, и если удастся ее уговорить… Мои крепко сжатые губы дрогнули и, кажется, начали расплываться в улыбку. Я вспомнил, чем знаменита эта вилла. Помимо залов, гостиных и прочих помещений, там есть три роскошные спальни. Вилла предназначалась для самых почетных гостей фирмы. Ее охранял весьма элегантный и прекрасно воспитанный старик, умевший держать язык за зубами. Когда никаких гостей не было, сюда нередко наведывались члены совета дирекции, разумеется, в приятной компании.

– Банзай его величество император! – вдруг завопил Гоэмон.

Приятная картина, уже начавшая рисоваться в моем воображении, мигом исчезла. Я нахмурился.

– Эй, хозяин, приятель! – сказал Гоэмон, дергая меня за рукав. – Я и правда увижусь с этим самым величеством?

– Наши, вероятно, постараются устроить тебе аудиенцию, – буркнул я, мысленно посылая ко всем чертям и Гоэмона, и его величество. – Только очень уж это сложно. Обыкновенному человеку не так-то просто встретиться со столь высокой особой, как император. Вот если бы тебе орден вручали, тогда другое дело…

– Я согласен, пускай дают орден, – он выпятил грудь. – А не дадут – плевал я, чихал, сморкался на них! Орден можно купить у старьевщика.

– Гоэмон, миленький, только не горячись! Я же сказал, наши киты приложат все усилия. Только это очень сложное дело, так что ты уж, пожалуйста, наберись терпения, сиди себе спокойненько и жди.

Не дослушав меня до конца, он откинулся на спинку сиденья, закатил глаза – один, по-моему, за лоб, другой за щеку, – выкатил белки и захрапел. Я вытер носовым платком лицо и шею – вспотел за время этого короткого разговора.

Звуковой вакуум, созданный Гоэмоном на совещании, – к счастью, только в пределах зала – изменил поведение директоров на сто восемьдесят градусов.

Все пришли в величайшее возбуждение. Инженеры смотрели на Гоэмона с благоговением, как на божество, что не мешало им, однако, засыпать его вопросами. Окружив тесным кольцом кресло, в котором он по-хозяйски развалился, они кричали и вопили, перебивая друг Друга.

– Откройте секрет!..

– Просветите!..

– Поделитесь опытом!..

– Не подходите так близко, – проворчал Гоэмон, – я этого не возлюблю.

– Мистер Гоэмон, у вас этот прибор с собой? – кричал красный, растрепанный завтехотделом. – Умоляю вас, покажите!.. Если возьмете патент, уступите его нам. И вообще… господин директор… господа… может быть, нам попросить многоуважаемого гостя возглавить отдел, которым я до сих пор заведовал? Это было бы такое счастье!

Господин Кокура, всегда такой выдержанный, серьезный, немногословный, все больше и больше входил в раж. Он, по-видимому, совершенно не думал, что заведующему отделом крупнейшей фирмы не пристало вести себя словно мальчишке-инженерику. Но после того как они обменялись несколькими специальными терминами, Гоэмон покорил его.

– Объясню, покажу, научу, расскажу… Почему не научить? Не жалко! – сказал Гоэмон, несколько удивленный поднятой вокруг него шумихой. – Не только этому, многому могу научить. Но задаром не буду.

– Разумеется, разумеется! – технический директор вздохнул с видимым облегчением: наконец-то начинается деловой разговор! – Никто и не помышляет, чтобы даром. Правда, пока я ничего определенного сказать не могу, это можно будет сделать только после конкретного всестороннего обсуждения… Простите, а сами вы какую примерно сумму хотели бы получить за ваш прибор?

– Сумма… деньги… Нет, денег нам не требуется, – сказал Гоэмон. – У нас скромное желание встретиться с его величеством императором. И еще у нас иметься, быть, существовать желание обойти весь мир и встретиться с самыми выдающимися людьми. Иначе кого же учить? Не повидаемся – не научим.

Я с опаской оглянулся. Ну, думаю, сейчас наш пылкий верноподданный опять поднимет скандал. Но директора, возглавлявшего планирование, в конференц-зале почему-то не было. Когда он вернулся, Гоэмона попросили подождать в соседней комнате, пока мы обсудим его просьбу.

– Требование, пожалуй, неосуществимое… – технический директор задумчиво подпер голову рукой. – Но почему его осенила такая дикая мысль?

– К сожалению, среди иностранцев много провинциалов, – вздохнул один из инженеров. – Они ничего не знают о статусе японского императорского дома, представления не имеют о придворном этикете. Вот недавно нам тоже пришлось повозиться с одним таким иностранцем – хочу, мол, получить аудиенцию у императора, и все! Крупнейший скотопромышленник из Техаса, владеет богатейшими нефтеносными землями…

– Таких бесцеремонных иностранцев бить надо! – директор по планированию опять побагровел. – Неужели за рубежом нет никакой литературы, объясняющей священную миссию императора Японии? Не понимаю, куда смотрит наше Министерство иностранных дел?!

– Надо бы разъяснить ему положение вещей в Японии, – осторожно добавил завтехотделом. – Ведь практически такая встреча совершенно неосуществима. Но если бы даже паче чаяния это удалось, пришлось бы очень и очень подумать. Судя по поведению господина Гоэмона, он способен нанести любое оскорбление.

– Еще бы! – взревел директор, возглавляющий планирование. – Он же дикарь! Гнать его в шею, и дело с концом!

– Простите, господин директор, – возразил завтехотделом, – но выгнать его было бы по меньшей мере неосмотрительно. Не знаю, конечно, кто он такой, но, судя даже по краткой беседе, этот человек обладает огромными знаниями. Он тут обмолвился несколькими словами о теоретическом обосновании… Для нас это находка, неоценимая находка. Мы просто не имеем права выпускать его из рук.

– К тому же… – я первый раз осмелился поднять голос, – к тому же вдруг ему взбредет в голову открыть секрет прибора другой фирме! Что тогда?

– В том-то и дело! – горячо поддержал меня мой шеф. – Да наш конкурент, фирма электроприборов «Космик», с руками оторвет эту штуку! А мы окажемся на мели.

– Как бы то ни было, с этой минуты мы обязаны установить за ним неусыпный надзор. Это поручается вам, – техническим директор посмотрел на меня. – Придется отправить его в какое-нибудь укромное местечко и там хорошенько обработать – выудить все его знания, все что только можно. Если он но разбирается в нашей действительности, пожалуй, это лишь на пользу. Морочьте ему голову, а сами не зевайте, понятно, Тода? Да, и самое главное – никому ни слова о существовании Гоэмона!

Из Токио мы выехали поздно, и, когда доехали до Одавара, давно уже стемнело. Я все беспокоился, как бы Гоэмон не вздумал ускорить наше путешествие и не перенес машину но неизвестному мне пространству, но, к счастью, он спал.

Когда городок Хаконэ остался позади и количество машин на шоссе значительно поубавилось, мне вдруг показалось, что нас проследуют. Но я тут же отогнал эту мысль – досужее беспокойство. Весть о Гоэмоне еще не могла распространиться за пределы нашей фирмы.

– Поторопитесь, пожалуйста, – попросил я водителя. – Хорошо бы доехать, пока наш пассажир спит.

Вот и поворот к вилле. Из Хатакэдзюку мы выехали к озеру Сино, обогнули подножие горы Футаго-яма, и тут навстречу нам рванулась машина, стоявшая у обочины с погашенными фарами. Наш водитель полностью выжал тормоза роскошного мерседеса, но все же толчок был довольно сильным. Мы с Гоэмоном ударились о спинку переднего сиденья.

Не успел я прийти в себя, как дверца распахнулась, меня схватили крепкие руки и выволокли на дорогу. В мой бок уперся какой-то твердый предмет. Я разглядел две черные тени.

– Мистер Гоэмон? – вежливо произнесла одна из черных теней. – Просим вас пересесть в другую машину.

– Ась? – Гоэмон высунул голову в окошко. – Вы от его величества?

– Совершенно верно! Мы можем устроить вам встречу с кем угодно: хотите – с императором Японии, хотите – с президентом Соединенных Штатов. Только слово скажите. А эти вас бессовестно обманывают.

Я хотел было крикнуть: «Гоэмон, не выходи из нашей машины!», но получил такой удар по голове, что тут же потерял сознание.