"Влюбленные враги" - читать интересную книгу автора (Кент Памела)

Глава 9

На следующее утро Каприсия оставалась в постели допоздна и смогла выспаться всласть, так как никто не беспокоил ее. Пока она мирно нежилась под двумя одеялами, Винтертон справился у механика из местного гаража по поводу ее машины, и получил ответ, что машина нуждается в капитальном ремонте, прежде чем станет возможным отвести ее в Ферринфилд.

Каприсия успела позавтракать, принять ванну и надеть новый костюм, не пострадавший от событий минувшей ночи, прежде чем узнала последние новости. Но они ее нисколько не огорчили. Она ничего не имела против, чтобы в Ферринфилд ее доставил Винтертон. Она приветствовала его немного смущенной, но дружеской улыбкой, когда они встретились в холле гостиницы, куда Винтертон вернулся после гаража. Если его и удивила кротость, с которой она приняла предложение довести ее до дома и безразличие к судьбе собственного автомобиля, он был достаточно осторожен, чтобы не показать этого.

Но все-таки счел нужным сказать ей несколько слов по поводу ее автомобиля.

— Надеюсь, впредь вы будете проявлять большую осторожность, прежде чем решите сделать покупку такого рода. Не стоит брать первую же попавшуюся машину, которую вам вздумают предложить, даже если вы захотите сделать приятное вашим знакомым, — закончил он сдержанно.

— Но мисс Кэрфакс — ваша знакомая, — скромно напомнила ему Каприсия. — Не хотите же вы сказать, что она и мистер Морсби нарочно навязали мне эту машину, зная, что я могу себе позволить купить ее за такую цену.

— Они наверняка подумали, будто вы можете себе это позволить, — согласился он с прежней сдержанностью.

— Что же, вы полагаете, и лошадь, которую я купила у мисс Кэрфакс, свалится сразу же, как только я пущу ее галопом?

— Вполне возможно, — ответил он.

— А декораторша? Она тоже меня надует? И вся прекрасная антикварная мебель, которая превосходно дополнит такой старинный и полный достоинства дом, как Ферринфилд, превратится в груду обломков, как только ее начнут полировать?

— И это возможно, — снова ответил он с мрачной торжественностью.

Тут она откинула назад голову и расхохоталась таким звонким ребяческим смехом, что глаза его засветились, и он невольно улыбнулся ей.

— Превосходно! — объявила она. — Я почти желаю, чтобы меня постигла та же участь. Может, хоть это научит меня, каково проматывать чужие деньги.

— Эти деньги теперь ваши, — напомнил он ей, — вы имеете право поступать с ними, как вам вздумается.

Она улыбнулась ему в ответ, и на ее щеках снова показались ямочки.

— Мне кажется, наши мнения по этому поводу теперь совпадают.

Но на это он ничего не ответил, только бросил на нее насмешливый взгляд.

— Вы готовы ехать?

— Готова, — ответила она.

Стояло прекрасное осеннее утро, и предстоящая дорога до Ферринфилда обещала быть очень приятной. Автомобиль Винтертона был необычайно мощным, если бы водитель пожелал, они домчались бы до места, не успев моргнуть глазом. Но как только путешественники тронулись в путь, стало ясно, что он этого вовсе не желает. Они еле-еле тащились, остановились пообедать в какой-то древней гостинице у дороги, и надолго засиделись за кофе.

Снова они отправились в путь, когда осеннее солнце уже миновало зенит. Вчерашнее приключение в тумане никак не отразилось на Каприсии. Она выглядела отлично в новеньком серо-голубом костюме и шелковой косынке, завязанной под подбородком, и от этого ее кругленький белый подбородок особенно бросался в глаза. Винтертон время от времени с улыбкой поглядывал на нее, и если он думал о том, каким этот маленький подбородок может быть упрямым, то был абсолютно прав.

Но еще больше его взор притягивали ее глаза, небесно-голубые сегодня. Когда он рисковал отвлечься от дороги и встречал ее взгляд, его непременно тянуло снова и снова ими полюбоваться, даже если это подвергало опасности их жизни. Каприсия, давно убедившись в том, что он первоклассный водитель, из тех, с кем можно путешествовать на большие расстояния, ни разу не испытав дурноты или страха, осторожно сказала после одного из таких моментов:

— Вы совсем не сбавили скорость на повороте. Думаю, вам все же стоит сосредоточить все свое внимание на дороге.

И впервые с тех пор, как они познакомились, он откинул голову и с удовольствием рассмеялся.

— А вы кокетка, мисс Воган, — объявил он ей. — На самом-то деле вы вовсе не прочь пококетничать.

— Мне не нравится это слово, — запротестовала она.

— Нет? — Он сбавил скорость, к ее удивлению, совсем остановил машину и предложил ей сигарету.

— Почему мы остановились? — спросила она с недоумением.

Он взглянул на Каприсию, повернувшись к ней лицом, и уже не мог оторвать от нее глаз.

Они остановились в спокойном пустынном месте дороги, вокруг не было ни единой живой души, ни одного автомобиля. С двух сторон тянулись голые поля, золотилась живая изгородь. Казалось, день уже на исходе, хотя было только три часа. Над полями поднимался легкий туман. Они остановились прямо под великолепным дубом, медленно осыпающим их золотым дождем. Каприсия внезапно почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом и посмотрела вверх, на склонившиеся над ними ветви. Вслух она заметила, что, как ни странно это кажется теперь, но всего через несколько недель вся листва опадет и дерево будет стоять полностью обнаженным.

— И тогда наступит зима, — добавила она.

— Вы еще не знаете, что такое английская зима, — напомнил он. — В Ферринфилде зимой бывает довольно холодно. Система центрального отопления находится на последнем издыхании, и дом не приспособлен к суровой зиме.

— Придется нам это исправить. К будущему году хорошо бы сменить всю систему отопления.

— Неплохая мысль. Я могу дать вам телефоны людей, которые смогут осуществить подобный ремонт.

Она взглянула на него из-под опущенных ресниц.

— Надеюсь, они не из числа знакомых мисс Кэрфакс? Или близких друзей Тони Морсби? Он коротко рассмеялся.

— Определенно нет.

— Но, может быть, мисс Кэрфакс и мистер Морсби хотели действительно помочь мне? — попыталась оправдать своих благодетелей Каприсия.

— Все возможно.

— И мне казалось, что вы… положительно относитесь к мисс Кэрфакс, — пробормотала она, смутившись и опуская глаза.

— Я знаком с ней давно, — произнес он.

— Она сказала мне, что у нее есть богатый друг, который помогает ей содержать Хэдли Тауэрс.

Он молчал. Каприсия взглянула на него.

— Салли мне кажется очень привлекательной девушкой, — сказала она особым, кротким голосом, которым пользовалась иногда. — По-моему, мужчины должны находить ее чрезвычайно привлекательной.

У нее создалось впечатление, что этот разговор тяготит его.

— Уверен, что они так и думают, — согласился он довольно равнодушно. — Но мы обсуждали с вами вопрос о центральном отоплении в Ферринфилде.

— Это скучная тема, — остановила она его, недовольно морщась. — Лучше бы обсудить, как обставить дом.

— Вы собираетесь заново обставить Ферринфилд?

— Конечно. А что?

— Значит, вы хотите остаться жить в нем? — спросил он. — Не слишком ли этот дом велик для вас одной?

Она опять украдкой взглянула на него из-под приспущенных ресниц.

— Я могу выйти замуж…

— Разумеется, — согласился он. Он выбросил недокуренную сигарету за окно и закурил новую.

— И у вас уже есть кто-то на примете? — спросил он, резким движением стряхивая пепел. Каприсия таинственно улыбнулась.

— Вы уже как-то спрашивали меня об этом, — напомнила она.

— И вы сказали… Но, возможно, тогда вы были не до конца откровенны.

— Ничего подобного. — Она обхватила колени руками и улыбнулась так, словно вспомнила о какой-то шутке.

— Но только что, говоря о ремонте, вы произнесли слово «нам».

Голубые глаза с подчеркнутым простодушием взглянули на него.

— Я говорила о вас, мистер Винтертон, — ответила она. — Наверное, забыла, что вы собрались уезжать… Я уже привыкла смотреть на вас как на постоянного жильца.

Его лицо омрачилось. Должно быть, он решил, что она смеется над ним.

— Вы уже высказали мне свое мнение о постоянных жильцах, как только приехали в Ферринфилд, — напомнил он. — Если я правильно запомнил, вы попросили меня покинуть дом в двадцать четыре часа.

— И теперь вы в самом деле уезжаете? Он сердито повернулся к ней.

— Я ведь уже сказал вам…

Но тут что-то в выражении ее лица заставило его замолчать. Он отодвинулся в самый дальний угол сиденья, словно боялся даже случайно прикоснуться к ней, и лицо его стало таким мрачным, каким ей еще не доводилось его видеть.

— Может, вы приглашаете меня остаться? — спросил он отрывисто. Каприсия, потупившись, разглядывала свои колени.

— Вряд ли я могу это сделать, — пробормотала она, осмелившись бросить на него быстрый взгляд. — Даже если бы мне захотелось, чтобы вы остались в Ферринфилде — хотя бы потому, что в доме всего один мужчина, мистер Билль, а он уже стар, — я все же не могу попросить вас остаться. Это было бы неприлично… Представьте только, какие это вызовет сплетни!

Он опять выбросил в окно недокуренную сигарету и повернулся к ней — ее даже слегка испугало его изменившееся лицо.

— Но вы все-таки кокетка! — воскликнул он. — Вы уже решили, что я окончательно побежден и отныне стану совсем ручным, буду исполнять все ваши желания. А сейчас вы просто забавляетесь, смеетесь надо мной!

Он схватил ее за плечи и притянул к себе.

— Помните, что я уже сделал однажды? — спросил он. — И не думаю, что тогда вам это понравилось.

Он почувствовал, как на миг она сжалась и подалась назад. Но затем в ней вдруг словно проснулся озорной дух. Она решила предоставить событиям возможность идти их естественным путем. И все-таки, что будет, если его еще немного позлить?..

— Да, помню, — ответила она, глядя ему прямо в глаза. — И помню, как наградила тогда вас пощечиной.

— Ни одна из моих подруг не награждала меня пощечиной дважды…

Когда его пальцы крепче сжали плечи Каприсии и лицо приблизилось, оказалось совсем близко, она вдруг испытала небывалое волнение. Второй раз за короткий период их знакомства его губы коснулись ее губ. У нее перехватило дыхание, она почувствовала, словно каждая косточка в ее теле тает, и единственным оказалось желание быть как можно ближе к нему, так близко, насколько это только возможно.

Очень странно, но она будто бы ждала этого мгновения много-много лет, этого безумного, волшебного мига. Ее губы раскрылись навстречу его губам, и когда он пошевелился, она ужасно испугалась, что он сейчас отпустит ее.

Каприсия импульсивно потянулась к нему, его руки тут же крепко ее обняли, и она услышала, как из глубины его существа вырвался странный, приглушенный звук, прежде чем он поцеловал ее снова. И вот уже никто из них не мог больше произнести ничего, будь то слова протеста или восторга.

Наконец она глубоко вздохнула и открыла глаза, глядя на него с изумлением.

— Зачем вы это сделали? — пробормотала она, переводя дыхание.

— Потому, очевидно, что мне так хотелось.

— Ричард! — воскликнула она.

Он, словно удивляясь сам себе, осторожно поцеловал ее глаза и тонкую линию пробора.

— Дорогая моя, — выдохнул он.

— Но… не может же быть, чтобы я вам нравилась?

— Боюсь, это так. Я очень сильно боюсь, что так оно и есть.

Они оба рассмеялись коротким и неуверенным смехом.

— А как насчет вас, моя маленькая девочка из захолустья? — Он приподнял пальцами ее подбородок и заглянул ей в глаза. — Как насчет вас? — прошептал он.

Она доверчиво прильнула к его плечу.

— Не знаю, что со мной случилось, но вы кажетесь мне совсем другим человеком, — призналась она.

— С прошлой ночи?

Она медленно покачала головой.

— Нет… не совсем. Думаю, я начала относиться к вам по-другому после того, как вы впервые поцеловали меня. Я ударила вас и потом чувствовала себя ужасно.

— Я заслужил это.

Она с некоторым испугом вгляделась в его лицо.

— Вы на самом деле хотите оставить меня одну в Ферринфилде?

Его лицо помрачнело и стало задумчивым. Он мягко отстранил ее от себя.

— Мы еще поговорим об этом, — сказал он. — Сейчас нам надо вернуться назад, в поместье. Каприсия не могла бы объяснить это словами, но на только что испытанные волшебные мгновения словно набежала непонятная тень. Их будто и не было вовсе, когда он включил мотор и они продолжали свой путь в Ферринфилд.

Яркий день шел к концу, и теперь окружавшая их сельская местность выглядела унылой, застывшей, холодной. Неумолимо надвигался вечер. Деревья неподвижно темнели на фоне тусклого неба. Каприсия надеялась, что они остановятся где-нибудь выпить чаю, но, очевидно, Ричард был охвачен стремлением как можно скорее добраться до Ферринфилда и гнал машину во всю мочь.

Теперь он неотрывно глядел перед собой на дорогу, а она затихла в своем углу, несмотря на упорно растущую внутри обиду. Она чувствовала себя как разочарованный, обманутый ребенок, которого только что похвалили и обещали подарок за хорошее поведение.

Видимо, никакой подарок ее не ждет, наверное, она не сумела его заслужить.

Только когда они миновали указатель, оповещавший о том, что до Ферринфилда всего несколько миль, Винтертон внезапно смягчился. Одна его рука оторвалась от руля и мягко прикоснулась к ее колену.

— Уже скоро, — сказал он. — Скоро вы будете дома.

— Да.

Он быстро взглянул на ее лицо, неясно белевшее в сумерках.

— Когда мы вернемся в Ферринфилд, мне необходимо будет завершить одно-два дела… кое с кем встретиться.

— Да, — снова безучастно произнесла она. Его рука быстро сжала ее колено.

— После этого мы поговорим, очень серьезно. Не думайте, что я мог бы теперь оставить все как есть.

— Да? — прошептала она. Он слегка улыбнулся.

— Но, может быть, вы предпочитаете, чтобы все оставалось так, как есть?

Она промолчала. Он нахмурился, и взгляд его снова сосредоточился на дороге. Машина мчалась, как вихрь, и они въехали в Ферринфилд прежде, чем она поняла — путешествие подошло к концу.

Окна дома приветливо светились, и миссис Билль встречала их в холле. Но не одна она испытывала нетерпение. Вместе с ней в холле находилась Салли Кэрфакс.

Когда Салли увидела Каприсию и Ричарда, вернувшихся вместе, ее лицо выразило живейший интерес. А после того, как она узнала, что они приехали в автомобиле Ричарда и оба были в Лондоне в одно и то же время, интерес сменился удивлением.

— Только не говорите мне, что вы условились об этом заранее. — Салли, в своей обычной манере растягивая слова, вышла на середину холла им навстречу. На ней было платье из алой парчи, а через спинку одного из кресел небрежно был переброшен норковый жакет.

Она туманно улыбнулась Ричарду.

— Разве ты забыл, дорогой? — спросила она вкрадчиво. — Мы должны были сегодня ехать ужинать к Незерфильдам. Нас приглашали без четверти восемь, а сейчас уже без четверти девять. Незерфильды будут разочарованы. И все из-за твоей забывчивости. Я уже больше получаса торчу здесь, в этом холле. Не самое приятное времяпрепровождение!

Ее глаза сердито сверкнули.

Если Винтертон и был захвачен врасплох, то виду не показал. Он лишь промолвил холодно:

— Если ты хочешь, чтобы я приезжал в назначенное время, тебе следует заводить более надежных деловых партнеров. На обратном пути машина мисс Воган сломалась в самом неподходящем месте. Если бы не я, она до сих пор не добралась бы до дома. Все еще сидела бы посредине вересковой равнины с дырой в бензобаке, не имея ни малейшей возможности сдвинуться с места.

Салли на секунду растерялась, но тут же разразилась веселым смехом.

— Неужели! — воскликнула она. — Какая неприятность.

Винтертон нахмурился.

— Какая непорядочность со стороны твоего приятеля Тони Морсби, — едко отозвался он. — Он очень удачно избавился от автомобиля, который теперь стоит в гараже за много миль отсюда, и проку от него не будет никакого, прежде чем его не разберут и не соберут заново. Сколько ты выгадала на этой сделке, Салли? Или идея полностью принадлежала Тони Морсби?

Салли явно стало неловко, но она быстро овладела собой.

— Боюсь, меня мало волнует Тони и его дела, — ответила она, равнодушно пожимая точеными белыми плечиками.

Однако Винтертона не удовлетворил этот ответ.

— Но ты видела эту машину, прежде чем предложила мисс Воган купить ее у Тони Морсби? — настаивал он.

Новое пожатие плеч.

— Ну и что из этого? Мисс Воган и сама осмотрела машину. Если у нее возникли какие-то сомнения, она могла бы договориться о техосмотре в местном гараже.

— Могла, но она поверила на слово тебе и Тони. Или вашего слова недостаточно?

Яркие карие глаза Салли негодующе сверкнули.

— Конечно, достаточно, — проговорила она. — Но случаются и непредвиденные вещи. Мы сами могли заблуждаться относительно этой машины. Я вовсе не претендую на роль специалиста по моторам.

— Ну да, ведь ты — специалист по лошадям. Твоя маленькая кобыла, «прямо созданная для мисс Воган», была следующей на очереди. Она, вне всякого сомнения, рухнет прямо под мисс Воган, как только та выедет на ней за ворота.

Этого для Салли было более чем достаточно. Особенно в дополнение к пропавшему вечеру, проведенному в ожидании Винтертона, с которым она собиралась ехать в гости. И ее справедливый гнев вырвался наружу. Несомненно, мисс Кэрфакс совсем не ожидала подобных упреков. И когда она повернулась к Каприсии, глаза ее горели откровенным негодованием.

— Мне все ясно! — воскликнула она. — Я отлично понимаю, что означает эта перемена линии фронта. Ситуация изменилась, и симпатии перенесены на другой объект… Вы приехали из Австралии и унаследовали это поместье, а Ричард всегда обожал его, и вот он начинает подъезжать к вам! Сначала он решает от вас отделаться, а теперь — купить. Да-да! — воскликнула она, увидев, как широко раскрылись глаза Каприсии, словно ей дали пощечину. — У него масса денег, и он может купить любого, если только захочет что-то иметь. Старик не оставил ему этот дом, вот он и решил получить его с вашей помощью.

Она презрительно сощурилась.

— Должно быть, он обрабатывал вас всю обратную дорогу.

— Успокойся, Салли, — произнес Винтертон ледяным тоном.

Она резко повернулась к нему.

— Но ты же не станешь отрицать! — воскликнула она. — Ведь ты презирал ее. Ты называл ее австралийкой из захолустья, ты думал, что окрутишь ее за неделю. Если не поможет обаяние, хотел пустить в ход ледяное равнодушие. Но она устояла, и тактику пришлось изменить. Вы уже успели стать близкими друзьями в Лондоне? Наверное, остановились в одной гостинице, и…

Винтертон сделал шаг вперед и яростно прошипел:

— Замолчи — С какой стати? После того, как ты поступил со мной сегодня вечером!

Салли тяжело дышала, глаза ее гневно сверкали, словно раскаленные угли.

— Она, наверное, уже решила, что ты женишься на ней…

Тогда очень спокойно и веско он произнес:

— И я это сделаю.

Несомненно, Салли не поверила свои ушам. Она даже отшатнулась, словно этими спокойными, но решительно сказанными словами, он ударил ее. Очевидно, они-то и выбили ее из колеи.

Она приоткрыла рот и втянула в себя воздух.

— Ты… сделаешь это?

— Мисс Воган и я собираемся пожениться. Мы будем жить здесь, в Ферринфилде, кроме того, я, по всей видимости, куплю часть примыкающих к поместью земель и сдам их в аренду. Думаю, мы будем здесь счастливы… очень счастливы!

И впервые он прямо посмотрел в глаза Каприсии.

Но Салли, стремительно повернувшись, не дала ей возможности сказать хотя бы слово.

— Ах вот как? Ты довольно ловкая особа, ничего не скажешь, — проговорила она, белея от потрясения и едва сдерживаемого гнева. — Притворялась, что терпеть его не можешь, а тут вдруг готова выйти замуж при первой возможности! Ну так знай тогда, что жениться он собирался именно на мне, и это известно всей округе. А если только он и вправду передумал, не думай, что тебя здесь примут. Я не позволю ему выбросить меня за ненадобностью… я подам на него в суд! Я найду защиту!

Винтертон повернулся к Каприсии, лицо его было бледным и неподвижным.

— Выйди, пожалуйста, Каприсия, — попросил он. — Оставь нас одних ненадолго. Я знаю, это твой дом, но я прошу тебя.

— Да, если ты не боишься оставлять нас вдвоем! — взвизгнула Салли, и Каприсия, как во сне, поднялась по лестнице на галерею. Миссис Билль удалилась на кухню задолго до начала этого разговора.

Каприсия прошла прямо к себе и механически принялась распаковывать один из саквояжей, которые уже принесли в ее комнату. Должно быть, об этом позаботился Тим Билль. Новые платья, купленные в Лондоне, большей частью были упакованы в коробки, которые лежали на ее кровати. Каприсия достала прелестное дневное кремовое платье и аккуратно повесила его на плечики, сложила и убрала в ящики комода белье.

Все это она делала бессознательно, не проявляя никакого интереса к своим действиям. Ее щеки пылали, руки были ледяными. За последние два часа она сперва взлетела на головокружительную высоту, а затем была оттуда грубо сброшена вниз. Ее публично унизили в тот самый момент, когда она все еще находилась под удивительным впечатлением их совместного путешествия, особенно вчерашнего вечера, и вовсе не была подготовлена к ситуации, в которой неожиданно оказалась.

Поведение Винтертона в этой самой ситуации ошеломило Салли Кэрфакс, но едва ли успокоило и Каприсию. Он сказал, что собирается жениться на ней… Как он, однако, добр! С такой уверенностью сообщил ей об их предстоящей свадьбе, словно они уже давно обсудили этот вопрос и пришли к полному единодушию. Между тем до сих пор об этом не было сказано ни слова. Когда она едва ли не умоляла его не оставлять ее одну в Ферринфилде, он ответил только, что они поговорят на эту тему позднее. К тому времени он, очевидно, предполагал успешно разрешить свои проблемы с Салли, убедить ее отказаться от него, чтобы жениться на другой девушке, хозяйке поместья, которое он так жаждал получить!

Когда Салли говорила о том, что у нее есть покровитель, она, безусловно, имела в виду Ричарда Винтертона. Но разве он бескорыстно играл эту роль?

Вспоминая лицо Салли, когда Винтертон заговорил о своем намерении жениться, Каприсия понимала, что до сих пор мисс Кэрфакс играла в его жизни весьма значительную роль. Разумеется, она хотела бы играть ее и дальше!

Почти распаковав все вещи, Каприсия вдруг передумала и принялась торопливо упаковывать их снова. Ее охватило желание как можно быстрее бежать из этого дома и никогда в жизни не встречаться больше с Ричардом Винтертоном. Но тут она снова остановилась и укоризненно покачала головой.

— Нечего притворяться! — произнесла она вслух, глядя на свое отражение в зеркале.

Правда состояла в том, что сегодня, впервые в своей жизни испытав удивительные мгновения, она больше всего на свете хотела, чтобы это повторилось снова и снова! Теперь она понимала, когда Винтертон еще в первый раз поцеловал ее, он потряс ее до глубины души. Если бы она была не так упряма и более правдива сама с собой, то давно призналась бы себе в этом!

Конечно, в подобном признании было что-то унизительное, но по крайней мере оно открыло ей глаза.

Она решила принять ванну. После этого надела тот же самый костюм, который был на ней днем. Сейчас Каприсии было абсолютно безразлично, как она выглядит, и проходя мимо зеркала ей даже не захотелось взглянуть на свое отражение.

Она знала, надо спуститься вниз, посмотреть Ричарду в глаза и, услышав от него правду, выяснить все до конца. В одном она была уверена. Они больше не могли вместе жить в этом доме, ни как друзья, ни как враги. Ни в каком качестве! Ричарду придется покинуть дом сегодня же. Ну, если и не сегодня, то завтра. Или послезавтра уж наверняка…

Когда она наконец нашла в себе силы спуститься вниз и увидела Ричарда стоящим в холле, а рядом — упакованные чемоданы, это настолько потрясло ее, что она не сумела скрыть своего волнения. Побледневшее лицо выдало ее. Ричард смотрел на Каприсию, и в его глазах застыло тяжелое мрачное выражение.

— Я уезжаю, — сказал он.

— Почему? — прошептала она, невольно делая шаг вперед. Он слегка усмехнулся.

— Ведь вы не можете желать, чтобы я остался, после всех этих разоблачений? — спросил он резко, почти насмешливо. Это был голос прежнего Винтертона, но в глазах, смотревших прямо на нее, она увидела совершенно иное выражение, от которого внутри у нее все сжалось. Он словно просил ее о чем-то, откровенно и жалобно…

Он был бледен, как видно, ему пришлось выдержать очень неприятную сцену, пережить душевную борьбу. В комнате царил беспорядок, очевидно, Салли, уходя, швыряла все, что подворачивалось под руку. К тому же на прощание она оставила на его лице следы острых ногтей. Превращение Салли из кошечки в разъяренную тигрицу не могло его не потрясти, но он умел владеть собой и не выглядел сильно взволнованным.

Милая, очаровательная, приветливая Салли ушла. Теперь уходил и он. Даже собаки были в сборе и терпеливо ожидали, когда на них наденут ошейники с поводками, лежавшие на стуле.

Лицо Каприсии дрогнуло, и губы сразу пересохли.

— Вы даже собак забираете с собой? — произнесла она растерянно, словно не веря до конца своим глазам.

— Я оставлю ту, которая понравилась вам больше других, — проговорил он отрывисто. — Какую вы хотите?

— Всех трех. — Она посмотрела на него потемневшими глазами. — Вы совсем недавно сказали, что женитесь на мне… Почему же вы уезжаете? — Ее глаза смотрели вызывающе и требовательно. — Почему вы уезжаете?

— Если вы не поняли, — ответил он, отводя взгляд, — то я не думаю, что надо объяснять.

— Вы уходите… к ней?

Его глаза вспыхнули от негодования и обиды.

— Раз вы так считаете, мне и вправду пора быстрее уходить отсюда.

— Но вы давали ей деньги, ведь я правильно поняла? Хэдли Тауэрс принадлежит вам, да? И вы помогали ей содержать ее конюшни?

— Все это так. — Он посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом. — И я действительно обещал ехать с ней сегодня в гости. Я не забыл о своем обещании, но не смог его сдержать.

— Но вы хотели бы его сдержать? В его взоре промелькнула слабая тень улыбки.

— Вы хотите знать, интересует ли меня Салли? Интересовала ли она меня когда-нибудь не в качестве начинающего предпринимателя? Привез ли я ее к ужину в тот вечер после вашего приезда, потому что делал это постоянно? Или преследовал иные цели? Ответ на все эти вопросы, кроме последнего, — «нет». Может, я и создал себе репутацию человека, который любит женское общество, но Салли оказалась здесь в тот вечер впервые. Я прибег к такому совершенно бессовестному приему — и она знала об этом! — чтобы шокировать вас! Я надеялся, это заставит вас изменить планы и уехать отсюда. Но ничего не вышло. А на следующий день я был безумно рад этому.

— Правда? — пробормотала она, сгибая и разгибая ухо ласкавшейся к ней Беатрисы.

— После того как поцеловал вас в гараже.

— А после того как вы поцеловали меня сегодня днем?..

Он резко отвернулся от нее и поднял один из чемоданов.

— Ко мне, — позвал он собак. — Нам пора.

— Нет, нет! — воскликнула Каприсия умоляюще, опуская руку на его рукав. — Если вы это сделаете, я подам на вас в суд за нарушение обещания жениться… Ведь это вы сказали, что хотите на мне жениться.

Он уронил чемодан, и с его губ сорвался невнятный звук — не то стон, не то смех.

— Ваш двоюродный дедушка вбил себе в голову эту нелепую идею незадолго до смерти, вот почему я был так против вашего приезда. Я не хотел уезжать только из-за того, что вы поселитесь в доме. Но когда вы приехали, я…

Он дико взглянул на нее, словно в следующую секунду готов был броситься прочь из дома, но внезапно порывисто сжал ее в объятиях.

— Вы не кокетка, вы маленькая ведьма, — пробормотал он дрожащим голосом, уткнувшись лицом в ее волосы. — Вы — самое прелестное, восхитительное создание, и хотите того или нет, я в самом деле женюсь на вас! Если я этого не сделаю, то просто не смогу жить! Прошлой ночью, когда вы исчезли в этом тумане, я чуть не сошел с ума. А когда нашел вас, то испытал такую невыразимую радость, что не мог найти слов! Милая моя, милая… Если ты не выйдешь за меня замуж, я не знаю, как мне жить дальше!..

Каприсия опустила голову ему на плечо не в силах сдержать улыбки.

— Но я имею самые серьезные намерения выйти за тебя замуж, — пробормотала она негромко.

— Ты не шутишь?

Она откинула голову и посмотрела ему прямо в глаза, чувствуя, как его волнение передается и ей.

— Не из-за дедушки Джошуа, хотя я и рада была бы сделать ему приятное, ведь он оставил мне так много. Но потому, что, мне кажется, я чувствую то же, что и ты…

— Ты хочешь сказать, что любишь меня?

— О Ричард. Да!

Казалось, он не мог поверить услышанному. Он смотрел на нее с такой мольбой, с таким восторгом, что целую головокружительную секунду она не могла поверить, тот ли это самый Ричард Винтертон, который встретил ее в Ферринфилде в день приезда.

Но в следующую секунду его губы коснулись ее губ, и она забыла обо всем на свете.