"Недоверчивое сердце" - читать интересную книгу автора (Мейсон Конни)

Глава 19

Все время, пока они ехали до Сан-Франциско, Кейси прижимал Белл к своему сердцу. Она уснула вскоре после того, как произнесла волшебные слова, которые Кейси никогда не ожидал услышать.

Она его любит.

Он все еще не верил. Ощущал сладость ее слов у себя на губах и беззвучно повторял их. Даже если она не повторит таких слов, он навсегда запомнит этот день. Его бесконечно страшила мысль, что Белл произнесла свое признание под влиянием перенесенного потрясения и не сознавала, что говорит. Или сказала это из благодарности. Последняя мысль была просто невыносимой.

Они находились уже у въезда в город, когда Белл беспокойно пошевелилась у него в объятиях и начала пробуждаться. Кейси крепче обнял ее.

— Мы почти дома, радость моя. Вон Телеграф-Хилл перед нами. Сильно болит?

Белл подняла на него серьезный, внимательный взгляд. Как дорого ей это лицо, так бы и смотрела на него вечно. Подумать только, лишь оказавшись в смертельной опасности, она осознала, что не могла бы жить без этого человека. Теперь она не сомневалась, что он не покинет ее, останется с ней, Томми и их будущим ребенком до своего последнего часа. Он будет любить и защищать их всегда.

— Боль не так сильна, когда ты обнимаешь меня, — проговорила Белл с дрожащей улыбкой. — Я люблю тебя, Кейси Уокер. Не оставляй меня.

Она это повторила!

Кейси не смог удержаться от улыбки. Белл и вправду любит его! Вот уж чего он и вообразить не смел!

— Да будет тебе известно, в конце концов, что я никогда тебя не оставлю. Если бы я собирался уйти, то давно бы ушел. Я люблю тебя, Белл. Я полюбил тебя с того часа, как впервые увидел и понял, что ты совсем не такая, какой изображал тебя Макалистер. Но довольно разговоров. Мы приехали.

Белл оставалась вполне бодрой до той минуты, как Кейси снял ее с лошади. Как ни был он осторожен, боль вспыхнула с такой силой, что Белл громко вскрикнула и потеряла сознание. Она не видела, как Грета, Томми и Ван Ю выбежали из дома и окружили ее, не слышала их встревоженных голосов, когда они расспрашивали Кейси.

— Что с мамой? — спросил Томми, едва Кейси внес Белл в дом.

— Скоро все будет хорошо, сынок, — ответил Кейси, в душе моля небо, чтобы так оно и было.

— Чем я могу помочь? — сказала Грета. — Она такая бледная!

— Она в шоке. Пошлите кого-нибудь из слуг за врачом.

Грета отправилась выполнять поручение, а Ван Ю тем временем шел впереди Кейси, отворяя двери одну за другой. Только уложив жену на кровать, Уокер смог более внимательно рассмотреть пятна крови на ее одежде, и опасения, что раны серьезные, усилились. Не случайно же она такая бледная.

В спальню вошла Грета и, увидев, как Уокер смотрит на пятна крови на платье жены, спросила:

— Что с ней сделал Джоунз?

— Не знаю. Вы послали за врачом?

— Он будет здесь очень скоро. Сейчас принесут горячую воду и чистые полотенца.

Томми, весь в слезах, цеплялся за Ван Ю.

— Почему мама такая тихая? Что с ней?

— Ты должен верить мне, Томми, когда я говорю, что мама скоро поправится, — серьезным тоном заговорил с мальчиком Кейси. — Скоро придет доктор и поможет твоей маме. А тебе пока лучше уйти с Ван Ю. — Уокер бросил на китайца выразительный взгляд. — Я пошлю за тобой, как только маме станет лучше.

— Ван Ю позаботится о Томми, — пообещал старик, уводя с собой мальчика, который подчинился с явной неохотой.

— Помогите мне снять с Белл платье, — обратился к Грете Уокер, когда служанка принесла горячую воду и чистые полотенца, поместила все на ночной столик и удалилась. Он осторожно повернул Белл на бок, чтобы расстегнуть платье на спине, и замер: ткань была изорвана и пропитана кровью. — Боже мой!

Кейси побелел, увидев на спине у Белл рваные раны. Он подозревал, что она серьезно пострадала, но к такому не был готов. С величайшей осторожностью убирал он клочки материи с израненной спины.

— Как такое могло случиться? — вырвалось у него, когда он опускал в воду чистое полотенце, которое потом приложил к ранам. — Какую же адскую боль она терпела! Нет, я должен был убить Джоунза!

Он только закончил промывать раны Белл, когда в комнату быстро вошел доктор Пибоди. Он отодвинул Кейси в сторону и склонился над Белл.

— Что произошло? — спросил доктор.

— Не знаю. — Кейси коротко поведал историю похищения Белл и задал врачу свой вопрос: — Не думаете ли вы, что Джоунз хлестал ее плетью?

— Не думаю, — покачал головой Пибоди. — Это скорее похоже на раны, нанесенные каким-то зверем. Я должен обработать их специальным составом и наложить несколько швов. Если в кровь не попала инфекция, все довольно быстро заживет и шрамов останется немного.

Доктор работал споро и умело, без перерывов, до тех пор, пока не наложил повязки. Потом занялся менее серьезными ранками и царапинами на лице и на руках у Белл, а под конец осмотрел поврежденную ногу. Кейси вздохнул свободнее, когда Пибоди сообщил, что переломов нет, только сильный ушиб и растяжение связок. Далее врач попросил всех уйти из комнаты, так как он должен произвести внутреннее исследование и установить, не причинен ли вред будущему ребенку.

Кейси выхаживал по коридору, дожидаясь, когда врач закончит обследование. Ему казалось, что прошло несколько часов, прежде чем Пибоди открыл дверь и разрешил ему войти.

— Она очнулась, — сообщил он, возвращаясь к пациентке. — Я понимаю, что вы оба беспокоитесь о ребенке. Насколько я могу судить, ваше дитя не пострадало. Белл поведала мне, что кувырком скатилась с холма. Я бы сказал, что этот ребенок твердо намерен родиться на свет. Если не случилось выкидыша до сих пор, его, вероятно, и не будет. Тем не менее Белл должна оставаться в постели неделю или даже две ради полной безопасности.

Пока врач говорил, Кейси сидел на краю постели и держал руку Белл в своей. Ему не хотелось расставаться с женой.

— Я оставлю обезболивающее и мазь для спины, — продолжал Пибоди, собирая свои медицинские принадлежности. — При малейшем намеке на заражение немедленно посылайте за мной. Но лучшее лекарство сейчас для вашей жены — это отдых.

— Спасибо, доктор. Грета вас проводит.

Дверь за врачом тихо затворилась, и Кейси, вернувшись к Белл, сжал ее руку в своей.

— Ты не хочешь рассказать мне, как это случилось, дорогая?

— Особо нечего и рассказывать. Я не должна была выходить одна из дома, ведь меня предостерегали от этого, но я хотела навестить Гарри. Бедняга так болен. Время пролетело быстро. Уже стемнело, когда я покинула тюрьму. Хотела нанять карету. И когда она появилась, я окликнула кучера.

— Это и был Джоунз, — догадался Кейси. — Он, видимо, следил за тобой и дожидался подходящей возможности.

— Я не думала ни о чем худом, пока не заметила, что карета едет слишком долго и чересчур быстро. Я не могла из нее выпрыгнуть.

— Ты узнала, за что Джоунз убил Макалистера?

— Это странная история, но тем не менее правдивая, — кивнула Белл.

И она рассказала обо всем, что сообщил ей Джоунз, в том числе и о письме, которое он нашел в вещах покойной матери.

— Ты права, это достаточно противоестественно, чтобы легко поверить. Как тебе удалось убежать от него?

— Это было нетрудно. Джоунз сильно напился, он еле держался на ногах. Когда он погнался за мной, я толкнула его, и он потерял равновесие. Я выбежала за дверь и поднялась на холм. Прямо скажу, прогулка оказалась слишком трудной для моей больной ноги. Боль была почти невыносимая. Я, должно быть, ненадолго потеряла сознание, а когда очнулась, услышала, что Джоунз ломится через кусты. Было темно, и он прошел мимо, не заметив меня.

— Как же он все-таки нашел тебя? И что с твоей спиной? Врач говорит, похоже, тебя поранил какой-то зверь.

— Я, наверное, снова потеряла сознание. Когда очнулась, было еще темно, но уже близился рассвет. Вскоре после этого меня обнаружила рысь. Я притворилась мертвой. Она царапнула меня когтями, но почти сразу утратила ко мне интерес и удалилась. Там меня и нашел Джоунз, а остальное ты знаешь.

— Я сходил с ума от беспокойства и неизвестности, пока уличный мальчишка не вручил мне записку от Джоунза. Мы с Марком начали тебя разыскивать. Немного везения плюс небольшая детективная работа привели меня к заброшенной хижине. Мне следовало оберегать тебя. Скоро я пойду к шерифу, чтобы выдвинуть обвинения против Джоунза. На сей раз ублюдка вздернут за его преступления.

— А что будет с Гарри?

— Как только Джоунз признается в убийстве, Хопкинса освободят. — Кейси заставил себя улыбнуться. — А я тебе обещаю, что он признается.

— Кейси, я…

Белл вдруг почувствовала себя невероятно усталой. Но ей очень хотелось убедиться, что Кейси понял и принял к сердцу слова, сказанные ею там, у холма. Она хотела бы снова и снова повторять ему, что любит его, пока он не устанет ее слушать.

— Довольно разговоров, — сказал Кейси, заметив, что Белл утомлена. — Я обещал Томми, что он повидается с тобой, как только уйдет доктор. Надо его позвать, он, конечно, ждет не дождется.

— Погоди, — попросила Белл, когда Кейси уже встал с кровати. — Я только хочу сказать, что была уверена, просто знала: ты меня найдешь. Не сомневалась в этом ни минуты. Больше всего я боялась потерять ребенка. Доктор говорит, это еще может случиться.

Кейси опустился на колени возле кровати и нежно поцеловал Белл в губы.

— Ты не потеряешь ребенка, милая. — Он положил руку ей на живот. — Наш ребенок здесь. Его маленькое сердечко бьется вовсю.

— Но если я все же…

— Тогда мы сделаем другого, как только доктор скажет, что ты к этому готова. Ну, позвать к тебе Томми?

Белл улыбнулась ему немного печальной улыбкой.

— Я люблю тебя, Кейси Уокер… Само собой разумеется, позови Томми. Я тоже жду не дождусь встречи с ним.

Кейси видел трогательное воссоединение сына и матери, и сердце его билось радостно. Всю жизнь он был одиноким. Конечно, у него был Марк, но сейчас Марк взрослый, самостоятельный человек и в нем не нуждается. А его, Кейси, жизнь в основном состояла из работы и одиночества. Но с этим покончено. Теперь у него есть семья: жена, которую он безмерно любит; сын, которого он с гордостью называет и от всего сердца считает своим, и горячо ожидаемый будущий ребенок, которого зачали они с Белл.

Немного погодя Уокер вышел из дома и отправился к шерифу. К этому времени Марк уже должен был вернуться в город с Джоунзом, и шерифу предстояло немало услышать об убийце.

Приехав в тюрьму, Уокер нашел там Марка и шерифа Рогана, занятых оживленным разговором.

— Кейси, как там Белл? — сразу же спросил Марк. — Был у нее врач?

— Белл чувствует себя сносно, насколько это возможно при сложившихся обстоятельствах, — ответил Кейси. — Она упала и сильно расшиблась, кроме того, ее поранила рысь. Да и какая женщина могла бы без ущерба для себя вытерпеть такие издевательства, которым Джоунз подверг Белл.

— А ребенок…

— Ребенка она не потеряла… пока. Мы горячо надеемся, что все обойдется. Джоунз причинил тебе какие-нибудь неприятности?

— Да нет, пожалуй, — усмехнулся Марк. — Без оружия он самый настоящий трус. Теперь он заперт крепко и надежно.

— Ваш брат пытался обрисовать ситуацию, Уокер, — сказал шериф Роган. — Но теперь, поскольку вы сами здесь, может, расскажете, откуда он такой взялся? Почему Джоунз похитил вашу жену?

— Вы бы присели, шериф, это потребует времени.

— У меня оно в достатке.

— Все это началось много лет назад. Томас Джордж Макалистер обманул своих партнеров, совместно с которыми владел золотоносным участком. Он внушал им, что участок бедный, и предлагал обоим продать ему их доли. Гарри Хопкинс принял предложение и отправился искать более, как говорится, зеленые пастбища. Но Арнольд Джоунз Макалистеру не поверил. Макалистер устроил Джоунзу смерть «от несчастного случая», а долю его потом выкупил у его вдовы, по сути дела, за гроши. Хэнк Джоунз — сын Арнольда. После смерти своей недавно скончавшейся матери он нашел в ее вещах запечатанный конверт, в котором находилось письмо его отца, написанное много лет назад. В письме было сказано, что в случае чего в смерти Арнольда следует заподозрить Макалистера. Хэнк решил поехать в Сан-Франциско и потребовать у Макалистера возмещения. Но Макалистер не намеревался делиться с кем бы то ни было своими деньгами.

— И Хэнк Джоунз застрелил Макалистера из пистолета вашей жены, — сделал вывод Роган. — Он, должно быть, вел за домом тщательное наблюдение.

— Точно так. Но Хэнк не удовлетворился тем, что Макалистер мертв. Он хотел получить деньги. Когда Хопкинс признался в убийстве, Джоунз почувствовал себя чистеньким и начал обдумывать способ сорвать куш с наследника Макалистера. Дела начали принимать для него дурной оборот, когда Белл пришло в голову, что Хопкинс в убийстве не виноват.

— Но какого дьявола Хопкинс признался, если он невиновен? — пожелал узнать Роган.

— Из сострадания к Белл. Он знал, что болен и скоро умрет, вот и захотел совершить хоть одно значительное дело в своей жизни. Спасение Белл взывало к его чувству чести.

— Миссис Уокер явно была не удовлетворена. Она явилась ко мне и открыто обвинила Хэнка Джоунза в убийстве ее свекра. Я тогда подумал, что она малость тронулась умом.

— Белл оказалась более проницательной, чем любой из нас, — признался Уокер. — Джоунз пробрался ночью в наш дом с намерением убить Белл, надеясь, что после этого я прекращу расследование. Его покушение не удалось, и тогда ему пришло в голову похитить Белл. Он прислал мне записку с требованием выкупа.

Роган даже присвистнул от восхищения.

— Теперь я понимаю, почему вас считают одним из лучших детективов в агентстве Аллана Пинкертона. То, как вы нашли и освободили вашу жену, — лучшее из всех расследований, какие я знаю.

— Джоунз признался, — вставил свое слово Марк в первую же из пауз в разговоре.

Кейси удивился:

— Признался? В присутствии шерифа?

— Я же тебе говорил, что он трус, — произнес Марк с довольной усмешкой. — Птичкой запел перед шерифом. Видать, вообразил, что ему больше повезет с присяжными, чем со мной или с тобой. Весьма благоразумно с его стороны.

Кейси хлопнул Марка по плечу.

— Давай лучше без подробностей, брат. Довольно того, что негодяй признался. — Он обратился к Рогану: — Хопкинс может быть свободен?

— Как только я оформлю бумаги. По правде говоря, я не ожидал, что он доживет до встречи с палачом. Но он стойкий духом старикан, я готов отдать ему должное. Скверно, что у него нет родных. Ему придется умирать в одиночестве, и это очень жаль.

— У него есть близкие люди, шериф. Я увезу его к себе домой, — возразил Уокер.

Роган высоко поднял брови.

— Это очень благородно с вашей стороны. Пойду подготовлю все, что следует.

Спустя несколько минут Гарри Хопкинс стоял перед Кейси и Марком в полной растерянности.

— Что это значит, мистер Уокер? Шериф говорит, что я освобожден.

— Совершенно верно, Гарри. Мы знаем, что вы не убивали Макалистера. Настоящий убийца признался. Хэнк Джоунз в тюрьме, где ему и следует быть. Я все расскажу вам по дороге домой.

— Домой? Но вы же знаете, что у меня нет дома, мистер Уокер.

— Теперь он у вас есть, Гарри. Вы поедете домой ко мне. Да Белл просто шкуру с меня спустит, если я позволю вам исчезнуть из ее жизни.

Весь во власти взбудораженных чувств, старик вышел из тюрьмы свободным человеком. Он был слабым, больным, согбенным годами, но его обветренное лицо светилось радостью. Проходя мимо виселицы, Гарри отвернулся. Меньше всего он нуждался в напоминании, что его жизнь могла насильственно оборваться не далее как послезавтра.

Ван Ю и Гарри Хопкинс прекрасно сошлись друг с другом. Теперь у Томми были целых два заместителя дедушки и заместительница бабушки в лице Наоми. Здоровье Гарри улучшилось после освобождения из тюрьмы, он явно наслаждался жизнью. По крайней мере сейчас. Все считали, что он умирает, однако надеялись, что произойдет это не так уж скоро.

Белл пролежала в постели десять дней, пока Кейси не разрешил ей подняться и попробовать наступить на больную ногу. Доктор Пибоди снял швы у нее со спины и признал, что все зажило и, слава Богу, обошлось без заражения. Ребенок рос себе да рос у Белл во чреве, и она уже была уверена, что выкидыш ей не грозит. Что касается ноги, то она у нее всегда будет ослабленной и всегда Белл будет прихрамывать; хорошо хоть, что боли уже нет. Когда доктор Пибоди предложил ей упражнять ногу, Белл согласилась с великой радостью. Она ужасно устала все время лежать в постели и не могла дождаться дня, когда сядет вместе с семьей за обеденный стол… и когда снова станет женой Кейси.

После ее похищения он обращался с Белл как с хрупкой драгоценностью и даже спал на поставленной к ней в спальню отдельной кровати, чтобы случайно не причинить ей боль. Но Белл не собиралась долго терпеть такое положение вещей. Врач едва успел уйти, а она уже вознамерилась как можно скорее обрадовать Кейси сообщением, что со здоровьем у нее все в порядке, оно просто отличное. Доктор Пибоди разрешил ей возобновить нормальные супружеские отношения, и Белл не терпелось преподнести Кейси такой сюрприз. Ей ужасно не хватало ощущения его тела рядом со своим, не хватало его ласк и близости с ним…

Кроме того, некоторые вещи следовало с ним обсудить. Кейси был постоянно занят делами на винном заводе, да и других забот ему хватало, так что они, по мнению Белл, слишком мало времени проводили вместе. Не то чтобы ей не хватало общества. В ее комнате постоянно находились посетители. Томми, Грета, Марк, Ван Ю, Наоми и Гарри не обделяли Белл своим вниманием, но она больше всего хотела видеть рядом с собой Кейси. И теперь, когда она поправилась, Белл хотела его так, как хочет женщина любимого мужчину.

В этот вечер за ужином Кейси глаз не мог отвести от своей жены. Впервые после возвращения домой она вышла сегодня к общему столу, и Кейси беспокоился, что она проявляет неоправданное легкомыслие, вообразив, будто уже полностью оправилась после перенесенного испытания. Он даже настоял на том, что отнесет ее вниз по лестнице на руках. Но выглядела Белл прекрасно в платье цвета полуночного неба, которое придавало особенный блеск ее карим глазам.

Кейси не мог припомнить, чтобы он так отчаянно хотел ласкать женщину, как ему хотелось ласкать Белл. Но он не собирался делать того, что могло бы повредить ей или ребенку. Если потребуется, он не прикоснется к ней вплоть до того времени, как их дитя появится на свет. Но Боже, как он надеется, что этого не потребуется!

— Вы сегодня чудесно выглядите, Белл, — сказала Грета, и это было очень кстати: отвечая Грете, Белл с многообещающей улыбкой посмотрела на Кейси.

— Я никогда еще не чувствовала себя лучше за всю свою жизнь. Кейси говорит, что Хэнка Джоунза судили, признали виновным и послезавтра повесят за совершенное им преступление. Но мне почему-то жаль его. Его семью обманом лишили того, что ей принадлежало.

Кейси аж застонал от злости.

— Твое жалостливое сердце может довести нас до беды. Ублюдок Макалистер ловко манипулировал людьми, но это не значит, что он заслуживал смерти от руки убийцы. Если ты поела, тебе пора лечь в постель. Сегодня ты впервые встала, и мне не хочется, чтобы наступил рецидив.

— Очень хорошо, — согласилась с ним Белл с дерзкой улыбкой, которая должна была бы насторожить Кейси. Она протянула к нему руки. — Ты меня отнесешь?

— С удовольствием, — ответил Кейси, стараясь не показать, как ему этого хочется. Он поднял Белл легко, но держал ее так, будто она была сделана из драгоценного фарфора.

— Доброй ночи всем вам, — пожелала Белл, глядя через плечо Кейси, когда он подошел к двери.

Она прижалась к нему и положила голову ему на грудь, вдыхая такой знакомый запах его кожи. В спальне Кейси осторожно поставил ее на ноги.

— Позвать горничную, чтобы помогла тебе раздеться?

— Не сегодня. Может, ты заменишь мне ее на этот раз?

Она повернулась к нему спиной и приподняла волосы, чтобы он мог добраться до застежек платья. Кейси подавил готовый вырваться стон. Неужели Белл не понимает, что она с ним делает? Дрожащими пальцами он принялся расстегивать крючки. Расстегнув последний на гибкой талии Белл, спросил:

— Может, дальше справишься сама? — Он боялся утратить контроль над собой. — Мне еще надо кое-что обсудить с Марком до того, как он ляжет спать.

Белл повернулась к нему лицом и спустила расстегнутое платье с плеч, потом нагнулась и потянула вниз юбку, и тогда платье упало к ее ногам. Белл не носила корсет, он мог бы раздражать недавно зажившие раны, и на ней осталась только нижняя сорочка, почти прозрачная. Кейси окинул жарким взглядом ее грудь с увеличившимися за время беременности сосками, выступающими под тонкой тканью, потом опустил глаза на бедра, на темный треугольник между ними…

Белл, разумеется, обратила внимание на его мучительное возбуждение и еле заметно улыбнулась.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, Кейси. Мы уже давно не были по-настоящему вместе… с того дня, как меня похитил Джоунз. Нам необходимо поговорить о многом, и прежде всего я должна тебе многое объяснить.

Она взяла его за руку и повела к кровати. Кейси слегка упирался, но в конце концов подчинился ее порыву и присел на постель рядом.

— Ты ничего не должна мне объяснять.

— Должна. Я давно полюбила тебя, Кейси, но боялась в этом признаться. Все время помнила, что те, кому я была дорога, покидали меня. Моя мать, мой отец, Том. Все они были такими молодыми. И я почему-то чувствовала себя виноватой, не могу даже толком объяснить это чувство. Боялась, что и ты оставишь меня.

— Радость моя, я тебя понимаю. Ты ведь совсем не знала меня, когда я приехал в Плейсервилл. Ты опасалась чужаков, и прежде всего потому, что Макалистер охотился за Томми. Я ворвался в твою жизнь, когда ты была в постоянной тревоге. Сначала я просто хотел сблизиться с тобой и узнать, что ты за женщина. Но очень скоро понял, что Макалистер оболгал тебя. Ты никогда не была безнравственной женщиной, продажной шлюхой, как он утверждал. Я увидел в тебе любящую мать, которая неустанно трудится, чтобы содержать сына. И я влюбился.

— Я должна была поверить тебе, когда ты сказал, что не выдал Томми его деду. Но меня мучило чувство вины оттого, что я была с тобой в постели, когда похитили Томми. Весь мой мир рухнул, когда ты соблазнил меня, а я потеряла Томми. Я считала тебя предателем и почти так же сильно ненавидела себя.

— Я и тогда любил тебя.

Белл опустила глаза.

— Кажется, я понимала это, но я так боялась. Потом, когда ты уехал в Аризону, я не сомневалась, что ты не вернешься. Потому я и не сказала тебе о ребенке, когда ты все-таки приехал. Все ждала, что ты покинешь меня.

— Я здесь навсегда, надеюсь, теперь-то ты поняла это.

Белл кивнула с серьезным видом.

— Поняла. Я так благодарна тебе за твое долготерпение. Я хочу посвятить всю оставшуюся жизнь тому, чтобы сделать тебя счастливым.

— Ты уже это сделала.

— Поцелуй меня, Кейси.

— Не думаю, чтобы это было разумно.

— Доктор не считает это опасным. Нога моя окрепла, а наш ребенок подрастает. Я хочу тебя, Кейси. Люби меня.

Кейси вскочил с постели.

— Это чересчур поспешно.

Белл потянулась к нему.

— Я так хочу тебя!

— Ты не опасаешься? Может, нам подождать?

— Ты хочешь подождать?

— Господи, конечно же, нет! Я хочу тебя так сильно, что весь дрожу.

Белл взяла его руки и прижала к своей груди.

— Возьми меня, Кейси.

Он накрыл ее груди ладонями, слегка приподнял их, и Белл застонала. Кейси уложил ее на постель, быстро стянул с себя и отбросил в сторону рубашку, оборвав почти все пуговицы. Снял сорочку с Белл. Далее последовали его ботинки, носки и брюки: все это он отшвырнул куда попало и остался таким же нагим, как она. Посмотрел на Белл с улыбкой. Какая же она красивая. Какая теплая и желанная. Он наклонил голову и коснулся нежным поцелуем розового бутона одной груди, рукой лаская другую.

— Я люблю тебя, — прошептал он, — люблю, обожаю, хочу целовать каждый милый, нежный, чудесный дюйм твоего тела.

Их страстное, полное бурных ласк сближение этой ночью было совсем особенным, не похожим на прежние, потому что за ним больше не таились душевные сомнения и страх утраты…

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Кейси, едва к нему вернулось размеренное дыхание.

— Замечательно, — выдохнула она. — Ты настоящее чудо, мой Кейси.

— Хочу, чтобы так было всегда. Но мне не следовало утрачивать контроль над собой. Я не причинил тебе боль?

— Такого не было никогда. Ты очень нежный. Я знаю, что ты будешь прекрасным отцом. Томми уже обожает тебя.

Кейси полежал молча, о чем-то размышляя.

— Белл, позволь мне упомянуть о Томе, — заговорил он. — Я понимаю, что не смогу занять его место в твоем сердце. Понимаю твои чувства к нему и уважаю воспоминания о нем. Но я хочу занять в твоем сердце свое особое место. Я знаю, что ты не полюбишь меня так, как любила его, и постараюсь смирить свою ревность.

Белл была ошеломлена. Как мог Кейси подумать, что она не любит его так же сильно, как любила Тома? Она, безусловно, любила Тома — доброго, нежного и заботливого. Но разве чувствовала она к нему такую всепоглощающую, страстную, необыкновенную любовь, какую питает к Кейси? Любить Кейси — это все равно что попасть в самое сердце урагана. Взлеты на бушующих волнах — захватывающая прелюдия к блаженному покою достигнутой гавани. А любовь к Тому была словно плавание по спокойному морю, чуть волнуемому порывами легкого бриза.

— У тебя нет причин для ревности, — прошептала она. — Даже не думай, что я сравниваю тебя с Томом. Сравнения быть не может. Том — это Том, я всегда буду вспоминать о нем с теплотой. Но ты — моя судьба. Меня порой пугают бурные эмоции, которые ты пробуждаешь во мне. Я никогда не полюблю никого так, как люблю тебя.

Слова Белл привели Кейси в сильное волнение. Уже не в первый раз благодарил он Бога за то, что он привел его к Макалистеру. Не будь Макалистера, не нашел бы он любовь, которой так дорожит.