"Синеглазая принцесса" - читать интересную книгу автора (О`Бэньон Констанс)16Николас бросил мундир на кровать и расстегнул ворот рубахи. Путешествие страшно утомило его. Господи, когда же оно подойдет к концу? Сев на край постели, капитан принялся снимать сапоги, но неожиданно раздался тихий стук в дверь. На пороге стояла сухонькая женщина, одетая во все черное. Маленькие, по-птичьи круглые глазки, не мигая, смотрели на него из-за очков. Да и вся она напоминала птицу. – Я Франсис Уикерс, – пугливо озираясь, сказала женщина. – Мы должны были с вами встретиться, капитан Беллинджер. – Да, конечно, – с облегчением вздохнул Николас. – Милости прошу. Мисс Уикерс нервно стиснула пальцы. – С-спасибо, но… я, пожалуй, воздержусь… во избежание сплетен. – Понятно. В таком случае давайте оставим дверь открытой. Пусть все видят, что здесь не происходит ничего предосудительного, – предложил Николас и, застегнувшись на все пуговицы, снова надел мундир. Франсис Уикерс, подобно многим другим жителям Виргинии, благоговела перед Беллинджерами. И вот теперь хозяин Беллинджер-Холла предстал пред нею во плоти. Было от чего смутиться! Мисс Уикерс осторожно переступила порог, но отойти от него так и не решилась. Застыв как изваяние, она пристально следила за Николасом, словно боялась, что он на нее набросится. – Вы попросили меня в письме, – начала, теребя в руках платочек, мисс Уикерс, – сопроводить в Ферфакс некую Алану Кэлдвелл, капитан. До Николаса только сейчас дошло, что старая дева смотрит на него как на потенциального насильника, и он поспешил отойти от нее подальше. – Совершенно верно, мисс Уикерс. Когда вы намерены отправиться в путь? Мисс Уикерс замялась: – Видите ли… мне очень жаль, но после всего, что случилось, я не могу быть вам полезной. – Не можете? – нахмурился Николас. – А мне казалось… я потому и попросил вас сопровождать мисс Кэлдвелл, что был наслышан о вашей самоотверженной работе с индейцами. И надеялся, что вы лишены этих предрассудков. Франсис Уикерс вскинула голову и оскорбленно воскликнула: – О каких предрассудках вы говорите, капитан? Я не имею ничего против происхождения мисс Кэлдвелл, но то, что произошло между вами, это… выходит за рамки допустимого! И вдобавок… вдобавок вы не постеснялись вынести свое грязное белье на всеобщее обозрение! На страницы «Миссури репабликан»! – На какие страницы? – опешил Николас. – Мисс Уикерс, я не понимаю, о чем вы говорите! – Мне… мне, конечно, жаль, что вам с мисс Кэлдвелл пришлось пережить в пути столько страшных минут, но у меня в голове не укладывается, как вы могли согласиться, чтобы обо всех ваших приключениях растрезвонили в газете. Репортер позволил себе такие грязные намеки… и при этом все время ссылался на вас, капитан! – О чем вы говорите? Какие намеки? Да объясните наконец, в чем дело! – возмутился Николас. – Ну, как же… Фрэнк Шелби поместил рассказ об Алане Кэлдвелл на первую страницу «Миссури репабликан». Я в жизни не читала ничего более скандального! – Вот как? И что там такого, мисс Уикерс? Конечно, вам не пришлось пережить того, что пережили мы. На вас не нападали в дороге разбойники, вы не ночевали зимой в лесу и, конечно, не можете даже представить, как нам было тяжело. Но мисс Кэлдвелл проявила удивительную отвагу. Она, если хотите знать, дважды спасла мне жизнь. Во взгляде мисс Уикерс сквозило сомнение. – В статье ее постоянно называли «полукровкой»… Нет, я, конечно, ничего не имею против индейцев. Тем более, что мой отец вообще видит свое предназначение в том, чтобы обращать их в христианство… Однако я не желаю марать свое доброе имя знакомством с распутной женщиной, капитан Беллинджер! Николас открыл было рот, но возразить не успел, потому что в комнату ворвалась Алана, одетая в полупрозрачную ночную сорочку, сквозь которую явственно обрисовывались очертания ее фигуры. Франсис Уикерс окаменела от ужаса, а Николас мысленно схватился за голову. Алана не заметила, что в комнате находится кто-то посторонний, и, подойдя к Николасу, простодушно воскликнула: – Вот, погляди! Продавщица сказала, что я должна в этом спать, но, по-моему, лучше уж спать голой, чем в таком дурацком виде. Мисс Уикерс застонала. До Аланы наконец дошло, что они с Николасом не одни в комнате, и она с удивлением уставилась на незнакомку. Однако познакомиться с ней так и не смогла, потому что мисс Уикерс выскочила за дверь, проклиная распутников, потерявших всякий стыд. – Что это за женщина? – недоуменно спросила Алана. – Зачем она к тебе приходила? Николас сердито запыхтел: – Это, моя дорогая, была мисс Уикерс, которая собиралась поехать с тобой к отцу. Представляю, что она о нас подумала… Твое одеяние вконец распалило ее воображение. – Да, но почему она убежала? Николас рывком стащил с кровати покрывало и набросил ей на плечи: – Иди к себе и больше в таком виде не появляйся. – Но я… – Ты понимаешь, что ты наделала? – Нет… Николас обреченно вздохнул и вывел Алану в коридор. – Делай, как я говорю. Иди в свою комнату, а я постараюсь убедить мисс Уикерс, что она заблуждается на твой счет. Однако прежде мне нужно купить газету, а то я так и не понял, чем она возмущена. – Но, Николас, я… я же ей ничего не сделала! Я с ней даже словом не обмолвилась. Не тратя больше времени на объяснения, Николас втолкнул Алану в ее комнату и плотно закрыл дверь. Ему было страшно за нее. Не уживется она с белыми людьми. Она слишком наивна и доверчива, а они будут придираться к каждому ее шагу. Хотя никто из этих глупых, тщеславных людишек мизинца ее не стоит! Николас глазам своим не поверил, увидев в газете фотографию Аланы Кэлдвелл. Когда этот чертов Фрэнк Шелби умудрился ее снять? Разве он, Николас, не берег ее как зеницу ока? Стиснув зубы, капитан заставил себя прочесть начало статьи: «Алана Кэлдвелл, дочь индианки из племени шайенов и Энсона Кэлдвелла, главы почтенного семейства, проживающего в Ферфаксе, стала участницей необычайных, захватывающих приключений. На дилижанс, в котором она ехала, напали разбойники. На глазах у прелестной девушки убили двух возниц, а сама она была вынуждена волею обстоятельств провести три ночи в обществе блестящего кавалерийского офицера, капитана Николаса Беллинджера, тоже обитающего в Ферфаксе. Насколько я понял, молодые люди оказались вдвоем не случайно…» У Николаса в голове помутилось от бешенства, когда он понял, к чему клонит проклятый репортер. Скомкав газету, капитан швырнул ее на пол. Ему не надо было дочитывать статью до конца, чтобы уяснить ее содержание. И так было ясно: негодяй извратил правду в угоду своим интересам, нисколько не заботясь о том, что он погубит репутацию невинной девушки! Николас растерянно стоял посреди комнаты, не зная, на что решиться. Первым его желанием было побежать к Фрэнку Шелби и потребовать удовлетворения. Но здравый смысл подсказывал, что этим он ничего не добьется, а только подольет масла в огонь. Николас подумал об Алане, которой и так пришлось пережить много горя, – теперь ее ждет еще один удар… Когда о репортаже Шелби станет известно в Виргинии, соседи Энсона Кэлдвелла не пожелают с ней знаться. А может, и сам Энсон захлопнет перед дочерью дверь… Нет! Этого допустить нельзя! Он на своей шкуре испытал, что такое общественное презрение. После скандала, который вызвала его мать, все от него отвернулись. Но он не позволит, чтобы то же самое произошло с милой, доброй Аланой. – Этого не будет! Я не допущу, чтобы она пострадала от грязных сплетен! – И он кинулся к Алане. Девушка сидела у окна и завороженно глядела на улицу. Все было для нее в новинку, все удивляло. Дело шло к ночи, и прохожих было уже мало, а люди, появлявшиеся на улице, все куда-то спешили. Хозяева лавок запирали двери и расходились по домам. Неожиданно в комнату ворвался мертвенно-бледный Николас. Глаза его лихорадочно блестели. Алана медленно встала со стула и прижала руки к груди. – Мне очень стыдно, Николас. Я долго думала, что я сделала не так, и, кажется, поняла. Мне не следовало приходить к тебе в одной рубашке. Ты ведь поэтому рассердился, да? Николас молчал. – Почему ты мне не отвечаешь? – едва удерживаясь от слез, спросила девушка. Вид у нее был такой несчастный, что Николасу тут же захотелось ее обнять и утешить. Он заметил, что она переоделась в коричневое платье, и глаза его потеплели. – Алана, скажи, пожалуйста… как ты ко мне относишься? Вопрос застал девушку врасплох. Она настороженно посмотрела на Николаса, ища подвоха, а потом тихо произнесла, взвешивая каждое слово: – Я… тебе доверяю. Больше, чем кому бы то ни было. – А что бы ты сказала, если бы я попросил тебя стать моей женой? Алана растерянно заморгала: он что, с ума сошел? – Твоей женой? Нет… Я не могу стать твоей женой! – Почему? Ты совсем одна. Если разобраться, то, кроме меня, у тебя вообще никого нет. Разве будет плохо, если мы поженимся? – Я принадлежу Серому Соколу. Нет, эти слова прозвучали неубедительно. Алана сама себе не поверила. – Серый Сокол мертв, Синеглазка, а тебе сейчас нужен живой муж. – Но ты же не собирался жениться! – напомнила она Николасу. – Я передумал. – Но… я… это так неожиданно… я не знаю… – Вот и прекрасно. Раз у тебя нет возражений, мы поженимся сегодня же, – заявил Николас и, взяв со стула ее новый плащ, протянул его девушке. – Пошли! Алана еле плелась за ним на непослушных ногах и тщетно пыталась понять, почему он вдруг решил на ней жениться. В том, что Николас ее не любит, она не сомневалась. Но тогда что побудило его принять столь странное решение? Молодые люди молча спустились по лестнице, и Николас спросил у портье адрес священника. На улице дул пронзительный ветер, но Алана не замечала ничего. Она была оглушена и подавлена. Ей даже казалось, что все это происходит не с ней, а с кем-то другим. Николас стоял рядом с Аланой и четко, отрывисто отвечал на вопросы преподобного Милларда. Присутствовавшая при бракосочетании миссис Миллард серьезно смотрела на жениха и невесту. – Николас Беллинджер, – торжественно произнес священник, – согласен ли ты взять в жены эту женщину? – Да. – А ты, Алана Кэлдвелл, согласна ли ты взять в мужья этого человека? – Я… д-да, согласна. Произнеся все слова, которые положено говорить в подобном случае, и улыбнувшись, священник предложил капитану поцеловать невесту. Николас запечатлел на лбу Аланы холодный поцелуй, не имевший ничего общего с теми жаркими поцелуями, которыми он осыпал ее в дилижансе. Он явно не горел желанием заключить молодую жену в свои объятия. Увидев столь откровенное равнодушие, Алана совсем пала духом. Попрощавшись с Миллардами, Николас вывел Алану на улицу, по которой в этот поздний час разгуливал только холодный ветер. Молодожены медленно пошли в гостиницу. Подойдя к зданию, в котором располагалась редакция «Миссури репабликан», Николас нерешительно замер, но потом все же потянулся к дверной ручке. Пожалуй, стоит подложить свинью Фрэнку Шелби. Да-да, это хорошая мысль! Его сенсация тут же протухнет, поскольку в ней не останется пикантности: законные браки никого не интересуют. Мужчина, сидевший за столом, оторвался от кипы бумаг: – Чем я могу вам служить? Николас положил на стол деньги и внушительно произнес: – Мне необходимо поместить объявление в завтрашнем выпуске. Мужчина обмакнул ручку в чернильницу. – Прекрасно, сэр. А что мы напишем? – Напишите просто: «Капитан Николас Беллинджер и Алана Кэлдвелл вчера обвенчались». В подслеповатых глазах вспыхнул огонек интереса. – Позвольте… уж не о вас ли мистер Шелби… – За всеми подробностями, – перебил его Николас, – обращайтесь к преподобному Милларду. Он даст вам исчерпывающие сведения. – Если хотите, я разыщу мистера Шелби. Он напишет репортаж о вашей свадьбе. – Никаких репортажей! Просто опубликуйте объявление – и все. – Но мистер Шелби будет недоволен… я должен ему сообщить… – запротестовал сотрудник газеты. Конца фразы они так и не услышали, потому что оказались на улице. В голове Аланы роилось множество вопросов, но она не решалась заговорить с Николасом: он был странно молчалив, и это ее пугало. Да и вообще, ее муж скорее походил не на новобрачного, а на человека, собравшегося на войну. – Что с тобой, Николас? – наконец не выдержала Алана. – Ты так сердит… Зачем ты на мне женился? Ты же не хотел этого! – Как зачем? – буркнул капитан. – Чтобы заткнуть рот сплетникам. – Но… я не понимаю, Николас! Я всегда считала брак чем-то священным… по-моему, в него должны вступать только люди, которые любят друг друга. – Все это так, Синеглазка, – вздохнул капитан, – но что делать, если судьба сыграла с нами злую шутку? Впрочем, ты не бойся, я не навязываюсь тебе в мужья. И не собираюсь отнимать твою любовь у Серого Сокола. |
||
|