"Зеленые человечки" - читать интересную книгу автора (Бакли Кристофер Тейлор)

Глава 17

– Привет, Берт.

– Его величество Джек Оливер Банион! Как поживаешь? Надеюсь, мы увидим тебя у Вэл?

– Вряд ли. Но мне нужна твоя помощь.

– Все, что угодно.

– Организуй мне встречу с президентом.

– Ух! Ничего себе! А что случилось?

– Думаю, тебе лучше об этом не знать.

– Хоть намекни.

– Зеленые человечки, Берт. Все дело в них.

Берт Галилей от души расхохотался.

– А ты не сдаешься, Джек. Восхищен твоим упорством. Но тут такая загвоздка, Джек: президент сейчас чертовски занят. Предвыборная кампания, Россия, а теперь он еще решил ехать на космодром. Читал сегодняшние газеты? Так что после выборов, может, нам и удастся…

– Нет, нет, мне надо увидеться с ним сегодня.

– Джек, он как-никак президент. Знаю, ты сейчас паришь в несколько иных сферах, но старик по-прежнему играет по старым правилам.

– Берт, ты меня знаешь.

– Давай начистоту, Джек. В твоей жизни произошли ощутимые перемены…

– Я когда-нибудь отнимал у тебя время даром?

– Для того, кто верит в летающие тарелки, ты рассуждаешь достаточно разумно. Но я не могу сделать то, о чем ты меня просишь.

– Ты хочешь, чтобы президента избрали на второй срок?

– Ладно тебе, Джек. Не мели ерунды.

– Если ты не организуешь для меня эту встречу, обещаю тебе: его фото на космодроме будет началом длинной вереницы кошмаров.

Бертон Галилей нажал кнопку записи на корпусе телефона.

– Джек, если я тебя правильно понял, ты угрожаешь Президенту Соединенных Штатов?

– Так ты, значит, записываешь? Сейчас проверим: раз, раз, раз, два, три… Понял меня или нет? Говорю тебе, если не хочешь неприятностей, организуй для меня эту встречу. Кстати, неплохой ход с женщиной-астронавтом. «Ах, ох, как я хочу, чтобы наш родной президент был там!»

– Ты хочешь, чтобы я пошел в Белый дом и заявил им, что Джек Банион пригрозил сорвать запуск «Селесты», если президент его не примет? Ну и как, по-твоему, это будет выглядеть?

– Убедительно. Для твоего же блага.

– Это еще почему?

– Фликери грозится покончить с практикой лоббирования в Вашингтоне. Если он придет к власти, ты будешь иметь жалкий вид.

Берт снова рассмеялся и нажал кнопку паузы.

– Они все так говорят, когда баллотируются. Но едва придя к власти, он войдет во вкус, и мы станем лучшими друзьями.

– Да, да, конечно, только ему может потребоваться год или два, чтобы это понять. А ты тем временем окажешься не у дел. Забавно, правда? Ведь тебе всеми правдами и неправдами надо удержать статус-кво. Очень неплохой статус-кво. Ты, как-никак, Первый Друг. Вход через Западное крыло, торжественные обеды, ночевки в спальне Линкольна, гольф в «Неопалимой Купине», клиенты, выстраивающиеся в очередь у дверей твоего офиса, потому что у тебя на телефоне записан личный номер президента. Ты что, действительно хочешь рискнуть всем этим, отказав мне в десятиминутной встрече в Овальном кабинете? Подумай об этом, Берт. Жду твоего звонка через час.

Звонок последовал через сорок пять минут. Звонил глава президентского штаба из Белого дома. Он процедил ледяным тоном:

– Мне позвонил Берт Галилей. Сказал, что вы разговаривали по телефону и ты ему угрожал. Очень неразумно с твоей стороны, если не сказать, преступно. Что ты хочешь?

– Встретиться сегодня днем с твоим боссом.

– Об этом не может быть и речи.

– Ну и кто из нас неразумен? Ты даже не знаешь, о чем пойдет разговор.

– Полагаю, о летающих тарелках. Мы пытались пойти на компромисс. Ты повел себя безрассудно, мало того, продемонстрировал черную неблагодарность. Так что позволь мне кое-что прояснить. Знаешь, тебе крупно повезло. Ты выбил из Граклисена эти чертовы слушания. Если ты ищешь острых ощущений, можешь и дальше отыгрываться на сенаторах. А это Белый дом. Здесь подобные номера не проходят.

– А ты видел, как выглядят три миллиона человек, собравшиеся на Молле? – спросил Банион. – А теперь представь их на мысе Канаверал скандирующими: «Президент повинен в конце света!»

– Ты псих.

– Не совсем, но это к делу не относится. Именно так они и поступят, если я скажу им, что запуск «Селесты» спровоцирует вторжение инопланетян на территорию США.

– Тебе нужен психиатр, а не президент.

– Полагаю, ты записываешь мои слова? Что ж, почему бы и нет, всем нам нужен психиатр. Ладно, давай заключим сделку…

Банион взглянул на Скраббса. Тот поднял большие пальцы обеих рук в знак одобрения.

– Мы тут получили послание от инопланетян…

– У меня нет на это времени, мистер Банион.

– Всего две минуты. Видишь ли, им известно, что один из модулей «Селесты» – это… – и тут Банион вдруг запнулся.

– Установка «Плазменный луч», – прошептал Скраббс.

– …установка «Плазменный луч», разработанная как секретное оружие против инопланетян.

– Ты просто больной.

– Согласен, это немного притянуто за уши. Но уверяю тебя, они восприняли все очень серьезно. И велели передать вам через меня, своего, если угодно, посла на Земле, что, как только «Селеста» будет выведена на орбиту, они немедленно нападут на Соединенные Штаты. Так вот, я расскажу об этом своим людям, а они окончательно слетят с тормозов и сделают все, чтобы помешать запуску.

– Если твои люди хоть пальцем тронут объект федеральной собственности, их тут же арестуют и посадят в тюрьму. И тебя вместе с ними. Ты получишь двадцать лет за…

– Хочешь сделать из меня Ганди двадцать первого века? Пожалуйста, ради бога. А ты уверен, что в тюрьме хватит места для трех миллионов человек? И что станется с вашей блестящей предвыборной фотографией на фоне космического центра? В голову приходит только одно слово: катастрофа. Ведь именно за это фото ты боролся не на жизнь, а на смерть накануне выборов?

– Все, хватит. Я кладу трубку.

– Билл, если ты сомневаешься в моих организаторских способностях, вспомни сцену, которую ты увидел из своего окна в прошлый уик-энд.

Молчание. Вот ты и попался, голубчик.

– Все, что мне нужно – это десять минут президентского внимания. Что такое десять минут по сравнению с тем адом кромешным, который уготован вам накануне выборов?

– О чем ты хочешь с ним поговорить?

– Вряд ли тебе это будет интересно.

– Да уж, это точно. Черт бы тебя побрал…

– Ладно, – Банион откашлялся. – Я знаю, как остановить пришельцев. У меня есть план.

– Ради всего святого…

– Три миллиона людей, Билл. Три миллиона не совсем уравновешенных людей, распевающих «Мы преодолеем».[89] Ничего себе зрелище, а?

– Хорошо, хорошо, черт с тобой. Половина пятого. Но только десять минут.

– Половина пятого мне не подходит. Может, лучше половина третьего?

Банион уже больше года не был в Овальном кабинете. Сотрудники Секретной службы обыскали его с ног до головы металлодетекторами и даже забрали шариковую ручку. Скраббс никогда раньше не бывал в Белом доме, не говоря уж об Овальном кабинете. Его допуск был затруднен тем, что он не смог предъявить ни удостоверения личности, ни даже номера социального страхования (данные о сотрудниках МД-12 автоматически стирались из всех официальных реестров). Беднягу едва не арестовали. Пришлось вмешаться – по телефону – главе президентского штаба, который и без того чувствовал себя как на иголках из-за предстоящей встречи. Наконец их препроводили в святилище, и перед ними предстали президент Соединенных Штатов и глава президентского штаба.

– Это мистер Скраббс, – сказал Банион. – Он работает на вас.

Банион изложил президенту суть дела; Скраббс только и мог, что кивать головой, издавая нечленораздельные звуки. (Большинство из тех, кто в первый раз попадает в Овальный кабинет, теряют дар речи.) Президент молча слушал, не без труда удерживаясь от возражений. Его глаза заметно расширились, когда Банион дошел до эпизода с наркоторговцем Бернардом, встретившим агентов МД-12 с автоматом в руках. На рассказ ушло не меньше десяти минут, но глава штаба не осмелился его прерывать.

– Итак, – заключил Банион, – вы должны отозвать этих людей. Причем сделать это нужно прямо сейчас – прежде, чем они доберутся до Брэдли. Этот человек спас Скраббсу жизнь.

Пока президент и глава штаба пережевывали эту морковку, Банион непринужденно продолжал:

– Что касается меня, то, по милости американского правительства, я оказался в настоящем аду, и теперь требую компенсации. Причем значительной. В виде исключения, разумеется. Мне нужна информация об МД-12. Детали, подробности. Особенно о том, кто стоит во главе этой банды мошенников. И, если я надумаю вернуться к прежней жизни, мне понадобится Пулитцеровская премия,[90] как вы считаете? – Банион откинулся на спинку кресла.

Президент вперил глаза в стол, надул губы, взглянул на главу президентского штаба, а потом на своих посетителей. Его лицо было непроницаемым как у сфинкса. Наконец он изрек:

– Хорошо. Мы непременно этим займемся. Спасибо, что зашли.

– Вам спасибо, сэр, – с готовностью отозвался Скраббс. Новичок, подумал Банион.

– Извините, я не расслышал, – сказал он, – вы сказали «займемся»? Что это значит?

– Это значит, – раздраженно проговорил глава президентского штаба, – что мы вам сообщим, как только что-нибудь прояснится.

– К чертям собачьим, – ответил Банион.

– Джек, – испуганно прошипел Скраббс, – это все-таки президент.

– Очевидно, мы друг друга не поняли, – сказал Банион. – Я вам не проситель из ближневосточного халифата, умоляющий продать мне пару военных истребителей, и не деревенщина со свинофермы. Я не клюну на отговорки типа «мы вам сообщим» и на президентскую авторучку в качестве сувенира. Я только что проинформировал вас о существовании мощной тайной организации, которая инсценирует похищения людей и в данный момент планирует убить человека по имени Брэдли, если Скраббс им не сдастся. Бог знает, какие коварные планы они вынашивают в отношении меня, но я, разумеется, не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока они до меня доберутся. Так что никаких «мы вам сообщим». Предлагаю: сейчас же позвоните по номеру, который вам дал мистер Скраббс, и прикажите им дать отбой. В противном случае… – Банион выдержал паузу, – мы устроим вавилонское столпотворение на мысе Канаверал.

– Ну все, хватит, – сказал глава президентского штаба. – Разговор окончен.

– Послушай, Джек, – миролюбиво проговорил президент, – если ты все это затеешь, то будешь выглядеть абсолютным кретином.

– Господин президент, – устало отозвался Банион, – я уже выгляжу абсолютным кретином. Я потерял решительно все, чем дорожил. А вам пока есть что терять, и немало.

– По-твоему, я могу проиграть выборы только из-за того, что кучка придурков притащится на космодром? Как это может отразиться на моем имидже? Если, конечно… – президент улыбнулся, – твои инопланетяне не опередят нас и не осуществят там посадку.

Глава президентского штаба невесело хмыкнул.

– Я думаю, – президент решительно встал, – что как-нибудь переживу это твое вавилонское столпотворение. Спасибо, что навестил, Джек. Всех благ, – он вышел из-за стола и протянул руку.

– Ну, – сказал Банион Скраббсу, когда они добрались до Пенсильвания-авеню, – полагаю, наша встреча прошла не впустую…

– Извините, что заставил вас через это пройти, – сказал глава президентского штаба, – но я подумал, что все-таки будет лучше дать ему шанс выговориться. Слишком уж много шума вокруг запуска «Селесты». Зачем давать ему в руки лишние козыри, если есть возможность этого избежать?

Президент задумчиво разглядывал телефонный аппарат.

– Сэр?

– Как ты думаешь, кто теоретически мог бы стоять во главе этой самой МД-12? Если конечно…

– Если что?

– Если она вообще существует.

– Сэр, боюсь показаться банальным, но Джек Банион в последнее время ведет себя не совсем адекватно. Вы же слышали, что сказал Берт Галилей. У парня был нервный срыв. Выражаясь точнее, он просто-напросто спятил.

– Не знаю. На мой взгляд, он рассуждал достаточно здраво.

– Многие сумасшедшие рассуждают здраво. Вспомните того же Перо… Вы ведь не поверили в то, что он сказал?

– Слушай, мне никогда не нравился этот заносчивый сукин сын, но я в жизни не поверю, что все дело, как ты говоришь, в кризисе среднего возраста. Я думаю, с ним что-то случилось. Возможно, какая-то серьезная психологическая травма. Я, конечно, не врач, но такие, как он, – то есть снобы до мозга костей – не станут бросать коту под хвост все, чего добились, и брататься с психами, помешанными на НЛО. Да тут и не пахнет нервным срывом! Я знавал многих, кто пережил нервный срыв, посттравматический стресс, страдал навязчивыми идеями, депрессивным психозом, расстройствами мышления – короче, назови любой диагноз, за который с тебя сдерут не одну сотню долларов, – и я скажу, что, да, видел. Но никто из тех ребяток, ни один из них не смог бы спокойненько сидеть и разглагольствовать, как этот тип. Ладно, может, я неправ, и парень действительно псих. Договорились. Выясни это. Позвони прямо сейчас Джорджу Херрику. Пусть подключится ЦРУ. Или, может, это больше в компетенции АНБ? Даже не представляю, кто смог бы заняться этим гадюшником… Но в любом случае, постарайся это выяснить.

– Господин президент… – глава президентского штаба обращался к нему так только в тех случаях, когда собирался возразить. Как в том историческом высказывании: «Бедняга Айк, – сказал Гарри Трумэн, передавая бразды правления Эйзенхауэру. – Представляю, как он будет сидеть здесь и твердить: „сделайте это, сделайте то“, и все без толку».

– Черт подери, Билл, что это еще за «господин президент»…

– Это всего лишь плод больного воображения.

– Нам надо знать наверняка.

Глава президентского штаба минутку помолчал, а затем заявил:

– Хорошо, давайте на секунду представим, что там действительно происходит нечто странное. Тогда возникает вполне резонный вопрос: вы уверены, что хотите с этим разбираться?

– Разумеется, черт побери. Это моя обязанность.

– Ваша обязанность, если вы мне позволите процитировать слова присяги, заключается в том, чтобы «всеми силами поддерживать, охранять и защищать Конституцию Соединенных Штатов»…

– Представь себе, я помню.

– …а не подносить к ней зажженную спичку.

– Знаешь, я сегодня не услышал ни одной стоящей мысли.

– Допустим, что с 1947 года американское правительство и вправду запускало так называемые летающие тарелочки. Один Бог знает, ради чего – например, чтобы отпугивать русских. И вот, в течение пятидесяти лет эти славные ребята мигали в небе забавными огонечками, выпалывали концентрические круги, похищали людей… Хорошее применение денежкам налогоплательщиков, нечего сказать. Ну и как, по-вашему, это будет выглядеть в вечерних новостях? Да на фоне этого самая жуткая версия убийства Кеннеди покажется сказкой Матушки Гусыни. Дядюшка Сэм[91] навсегда лишится доверия. А кого они обвинят во всех смертных грехах? Того, кто всегда под рукой – то есть вас. Мне уже не терпится приступить к работе над вашим «заявлением из Овального кабинета»: «Подумать только! Я с большим удивлением узнал, что последние полвека наше правительство занимается тем, что запускает летающие тарелочки в небо, выпалывает концентрические круги в кукурузных полях и похищает добропорядочных американских домохозяек. Я случайно не забыл упомянуть об изувеченных коровах?» После этого можете забыть о переизбрании. Давайте сразу перейдем к процедуре импичмента.

– Погоди. Между прочим, я пока еще у руля. Я побуду героем, ладно?

– Ни один человек, – мрачно проговорил глава штаба, – хоть как-то замешанный в махинациях американского правительства, не может претендовать на звание героя. Вы отдаете себе отчет в том, какую сумятицу может вызвать подобное откровение? И это в момент, позвольте вам напомнить, когда мы на грани войны со страной, у которой шесть тысяч восемьсот боеголовок и президент, по сводкам ЦРУ, полощущий рот водкой и приказывающий своим любовницам величать его пенис не иначе как «Петр Первый»! Вы считаете, сейчас самое подходящее время для нанесения правительству подобного удара?

– Возможно, ты прав, не надо горячиться, – сказал президент после минутной паузы. – Возможно, Банион действительно не в себе. И все, что он тут наговорил – полная чушь.

– Именно. Так зачем совать нос в это дело?

– Омерзительно! Чертовски омерзительно. Хочется рвать на себе волосы.

– Вот и я о том же. Если даже это все – правда – хотя наверняка бред! – вы ни под каким видом не можете это признать. Ну а раз вранье – в чем я ни секунды не сомневаюсь – нам тем более нечего суетиться. Если вдуматься – дело выеденного яйца не стоит.

Президент нахмурился.

– И все-таки этот умник может доставить нам кучу неприятностей. Он грозится изгадить весь мыс Канаверал, если я ничего не сделаю.

– Да что он может сделать? Объявить о нападении инопланетян? Кто ему поверит? Пусть объявит: его тут же перестанут воспринимать всерьез.

– А как насчет трех миллионов его последователей, марширующих на Канаверал, чтобы испортить мне праздник? Мой праздник.

– Пусть себе маршируют. Ваша задача – проявить себя как настоящий лидер, устоявший под натиском обезумевших масс. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится подобный сценарий. Возможно, это просто подарок судьбы. Он приведет нас к победе.

– Боюсь, у нас ни черта не получится. Нас ожидает кошмар.

– Нас ожидает успех. Если только… – глава штаба состроил мрачную мину.

– Если только что?

– Инопланетяне не нападут на Землю.

В Овальном кабинете раздался дружный смех.

– Это всего лишь «Треп», – проговорил Скраббс, лежа на диване.

Банион сидел за столом, уставясь на заголовок одного из самых многотиражных таблоидов. Девушка из службы сопровождения, которая якобы «зондировала» его в течение нескольких уик-эндов подряд в расположенном прямо напротив Белого дома отеле «Хэй-Адамс», была весьма привлекательна, но несколько вульгарна. Интересно, подумал Банион, какой правительственный комитет нанял эту штучку. Раскрыв журнал, он увидел четыре страницы, заполненных цветными фото. Те, кому по силам прослушивать телефонные разговоры, запечатлели Баниона в костюме Адама и с марсианской антенной на голове. В век компьютерной графики и цифровых технологий легко состряпать какие угодно фотографии. Сейчас можно без труда заснять мать Терезу в борделе, а Гитлера – в синагоге. Стоит ли вообще опускаться до гневного опровержения? Телефоны в приемной раскалились от беспрерывных звонков. К дверям офиса то и дело подъезжали микроавтобусы: из них, словно солдаты, приехавшие на учения, выпрыгивали бригады телерепортеров.

Вошла Ренира – сообщить, что звонят из «Нью-Йорк таймс», требуя комментария.

– Ты, кажется, сказал, что серьезная пресса не обратит на это внимания, – заметил Банион Скраббсу.

Скраббс пожал плечами.

– Я просто пытался тебя подбодрить.

– Зря старался. – Банион велел Ренире передать, что он перезвонит позже, и снова углубился в журнал. Странно, но он чувствовал, что зачарован этой безумной небылицей, которую про него состряпали.

– Какой же я дурак, – пробормотал он, – возомнил, что достаточно зайти в Овальный кабинет и выдвинуть ультиматум. – Он сокрушенно покачал головой. – Но такой подлости от него я не ожидал. Я думал, он выше этого. – Банион принялся читать вслух:

– Да-а-а… До чего докатилось наше правительство, – Банион покачал головой.

– На улице полно репортеров. Скажи им, что Белый дом хочет сделать из тебя идиота, потому что они тебя боятся.

Банион бросил в его сторону угрюмый взгляд.

– Не уверен, что из тебя получится хороший препаратор.[92]

– А что, разве не так? Если это, конечно, не фокусы МД-12.

– Сейчас не время для разгневанных опровержений. А тем более, для честных. Мы должны играть по их правилам. Если нападаешь на короля, тебе остается только убить его.

– Чего?

– Это Эмерсон.[93] Как бы там ни было, это может оказаться нам на руку.

– Твое свидание в отеле с шлюхой?

– Ничего не поделаешь, издержки популярности. Думаю, у меня сегодня не возникнет особых проблем с вечерним телеэфиром.

– Наш гость сегодня – Джон Оливер Банион. Добро пожаловать на шоу Ларри Кинга.

– Спасибо, Ларри.

– История о вас и этой женщине в журнале «Треп». Ваш комментарий?

– Я бы мог опровергнуть это, Ларри, заявить, что за фальшивкой стоят сильные мира сего, желающие меня дискредитировать. Но зачем? Я уверен, что эта молодая особа – истинная патриотка, она выполняет чей-то приказ, точно как немки во время второй мировой войны. Возможно, малышка даже думает, что ей поручена невероятно важная миссия. Я искренне надеюсь на это. Но я пришел сюда не за тем, чтобы рассуждать об очередной бездарной попытке правительства сделать из меня придурка, объевшегося «Виагры». У меня есть гораздо более важная информация.

– Какая же?

– Я получил послание от высшего руководства инопланетян.

Ларри Кинг поднял брови и закивал:

– Ну да, ну да.

– К своему великому сожалению, я вынужден подчеркнуть, что ситуация очень серьезная. Надеюсь, что наши телезрители услышат меня и сделают соответствующие выводы, поскольку это касается всех – и мужчин, и женщин, и детей.

– Они нас слышат. Можете мне поверить.

– Так вот, Ларри, инопланетяне собираются напасть на Соединенные Штаты, если президент будет по-прежнему настаивать на запуске космической станции «Селеста».

– Серьезный ультиматум. А что, собственно, их не устраивает?

– Видите ли, по их данным, – надо сказать, Ларри, у них очень развитая агентурная сеть у нас на Земле, – но ведь без этого невозможно обойтись, вы согласны? Так вот, по их сведениям, один из модулей на «Селесте» – на самом деле секретное сверхмощное оружие. «Плазменный луч». Это оружие может наголову разбить их… хм, армию. Это удар исподтишка. Кинжал в спину, если хотите.

– С кем вы разговаривали на эту тему?

– С их лидерами. Я работаю только с высшими эшелонами.

– И вы рассказали об этом нашим лидерам?

– Я рассказал об этом президенту, когда несколько дней назад был в Белом доме.

– О черт, – сказал президент. Они с первой леди смотрели шоу Ларри Кинга, лежа в постели.

– И какова была его реакция?

– Не хотелось бы говорить об этом, но это была реакция полного неприятия. Как вы знаете, его рейтинг и так достаточно низок – он вполне может проиграть выборы, которые, кстати, уже не за горами. Он пытается всеми правдами и неправдами привлечь к себе внимание прессы. Ему кажется, что его предвыборная фотография на мысе Канаверал важнее всего на свете, и плевать он хотел на то, что американская нация будет стерта с лица земли армией инопланетян. Плачевная ситуация, Ларри.

– Да уж, это точно.

– Вы наверняка читали в газетах, что он собирается лично нажать кнопку «пуск»?

– Разумеется, читал. Позвольте спросить, не кажется ли вам, что ваше заявление… как бы это сказать… полный бред?

– Боюсь, большинству американцев это не покажется полным бредом. Позвольте напомнить, что восемьдесят процентов граждан считают, что правительство скрывало от них правду об НЛО – на протяжении долгих пятидесяти лет.

– Да, но…

– Тогда с какой стати они поверят ему сейчас, когда столько поставлено на карту? Вот почему я сегодня здесь – чтобы сделать заявление. Если президент не приостановит запуск «Селесты» и не согласится на проведение инспекции ракетных модулей представителями уфологических организаций, у Народной Армии двадцать первого века не останется другого выбора, кроме как своими силами остановить запуск.

– Народной Армии двадцать первого века?

– Именно, Ларри. Силами нашего собственного народного ополчения.

– Соедините меня с генеральным прокурором, – рявкнул президент в телефонную трубку.