Глава 3

– Товарищ командир, вставайте. Товарищ командир…Сеня, проснись!

Биомать! Будят какого-то Сеню, а трясут меня. И почему, Гусев говорит таким приятным женским голосом да еще и командиром называет?

– Товарищ командир…

Блин! Открыв глаза, увидел Галку, которая очередной раз пыталась меня подергать за плечо. Заметив, что я проснулся, довольно улыбнулась и сказала:

– Утро уже.

Мельком глянув на часы, удивленно присвистнул. Ого! Неплохо на массу даванул -уже восемь. А потом, увидев сладко сопящего Пучкова, сурово сдвинул брови и повернулся к девчатам:

– Так…это еще что за самодеятельность? Вы почему нас на дежурство не разбудили?

Те в один голос запели, мол им все равно не спалось, так чего же нас, умотанных будить? Детский сад какой-то. И сказать мне нечего. Не начинать же разнос, за нарушение дисциплины? Поэтому только вздохнул и пробурчал:

– Спасибо красавицы.

После чего пихнув Леху в бок приказал:

– Гек, подъем!

Напарник, услышав свой позывной, сразу вскинулся, очумело пяля сонные глаза. Ну, вроде все встали. Даже Вилли, у которого фингалы на физиономии переливались всеми цветами радуги. Мда…тоже задачка. Как его такого разукрашенного и еле ковыляющего из города выводить? А ведь контрольный срок выхода - сегодня. Причем до начала комендантского часа. Мы то, изначально рассчитывали, за световой день обернуться. Кто же знал, что такой косяк получится? Теперь еще этот Бельмондо разноцветный и каждые десять минут в кустики бегающий, на шее висит… Даже если ему на голову, ту соломенную шляпу напялить, в которой местные пейзане ходят, все равно - такие бланшы не спрячешь. Да и шляпы у нас нет….И ходит он с трудом - все таки поработали с бедолагой в гестапо не слабо. И жрать охота. Ух, как охота. Последний раз, вчера рано утром ели… Только подумал о еде - в животе забурчало. Пучков понимающе покосился на меня и ответил еще более громким бурчанием. Девчата прыснули, а я цыкнув зубом, принял решение:

– Всем слушать сюда. Особенно, это вас барышни касается. Ну-ка вспоминайте, где в этом прекрасном городе есть похоронное бюро?

Народ так удивился, то бурчания и смешки моментом прекратились.

– Командир, а не рановато?

– Гек, будешь острить - прикажу самому сделать гроб, из подручных материалов. А вы милочки думайте, думайте!

Светлана, переглянулась с подружкой и наконец поняв, что я не шучу, выдала ответ. Был оказывается в этой дыре, свой Безенчук. И не один. Остается вопрос - работают ли они сейчас? Правда я прикинул, что война смертей не отменяет, не говоря о том, что способствует им. Да и просто от старости, люди тоже периодически отходят в мир иной. Другое дело, что сейчас похороны проходят без прежнего размаха. Но нам шик и не нужен. Достаточно подводы и дешевенького гробика. А где кладбище находится, я и сам видел - мы мимо него проходили, когда в Измаил шли. Кстати, только сейчас вспомнил! Там как раз хоронили кого-то. Был поп и несколько бабок. И телега присутствовала! Ну, поп нам без надобности, а вот гробовщик с транспортом нужен. Священник бы конечно тоже не помешал, для конспирации, но с ним, заморочек может быть больше чем пользы, так что его - отставить. Теперь остается подбить бабки. Причем в прямом смысле. Так и сказал ребятам. После подсчета выяснилось, что на всех есть около 400 оккупационных марок, 250 румынских лей и у меня в голенище сапога - еще 500 рейхсмарок. Эти пол штуки, финансист помню выдал без звука, но с таким душевным терзанием, что его даже жалко стало. А я вообще, исходя из опыта прошлой жизни, да случая с греком-контрабандистом считаю, что деньгами и пистолетом, можно добиться гораздо больше, чем просто пистолетом. Так, перефразировав Аль-Капоне и сказал, вручив девчатам бабки и отправив их на поиски местного гробокопателя. Даже размер будущего содержимого ящика указал, оценив его на глаз в 172 сантиметра. Вилли, от предстоящей перспективы живым одеть деревянный макинтош, сильно разволновался.

– Товарищ командир, зачем меня в гроб?! Это же авантюра!

Глядя на державшегося за сломанные ребра разведчика, ответил:

– А с такой мордой по городу ходить не авантюра? Даже если Леха, сейчас побежит предупреждать*невидимок*, что у нас все нормально, то все равно, неделю ждать, когда у тебя синяки начнут сходить, да ты сам нормально передвигаться сумеешь, мы не можем. И в этой пещере долго не продержимся. Через пару тройку часов, когда фрицы поймут, что засаду в квартире постреляли, тут такой шмон начнется - мама не горюй! Да и в госпитале заинтересуются - чего это охранники без смены и туалета так долго заперты? Вот до этого времени и надо будет успеть свалить.

Резидент похоже, внял словам и при помощи Гека с трудом улегшись на топчан, прикрыл глаза. Вот и правильно - полежи, отдохни. Тебе сейчас сильно ерзать - противопоказано. Еще минут через сорок прискакала Светланка. С трудом переводя дух, доложила:

– Нашли гробовщика. Нашли и договорились. Он за все -200 лей запросил. Галя ему задаток дала и они следом едут. Минут через пять, возле того поворота будут, что рядом с тропинкой.

Тут она растеряно запнулась

– Только вот, как же мы товарища Вилли, при нем в гроб класть будем? Да и странно все это выходит. Обычно же, телега подъезжает прямо к дому, где покойник лежит. А тут и дома нет…

– Не боись принцесска! Все учтено. Вот это - я указал на побитого резидента - безутешный брат покойного. Дай ему платок-лицо рыдающее прикрыть. Ну а мы - тоже родственники. Сейчас встретим эту подводу, загрузимся и поедем дом показывать. А на тихой улочке, быстренько загрузим пустую тару. Все понятно?

Народ закивал.

– Вот и хорошо. Если поняли - чего стоим?

И подавая пример, подхватив прикрывающего лицо Вилли, насколько возможно быстро пошел к повороту. Ребята рванули следом. Правда, немного не успели. Телега уже стояла на месте и возница удивленно глядел на странную компанию идущую от реки. Передав трясущего плечами резидента ребятам, взял ведение переговоров в свои руки. Сразу подсев к водителю кобылы, наклонившись к уху начал шептать:

– Це брат покойного. Зовсим ни в себе. Последню волю умершого изповнял.

И сокрушенно поцокал языком. Возница равнодушно кивнул и только спросил:

– Кудой дале ихать?

– Та це близенько! Вин за той хатой, з червоней черепицей.

Мужик, чмокнув губами, дернул вожжи. Странного окраса лошадка, не поднимая головы, побрела дальше по улице. По тихой, пустынной еще улице. С одной стороны был обрывистый берег реки, с другой двухэтажные и одноэтажные домики, густо закрытые деревьями. Блин, чего же мы ждем? Повернувшись назад, махнул рукой - отдавая команду. А сам опять приник к гробовщику. Он как раз обернулся, на возню у себя за спиной и удивленно выпучил глаза. Правда - там было на что посмотреть. Народ, сноровисто, в пять секунд упаковал безутешного брата в гроб и теперь все внимательно пялились на возницу. Дернув его за рукав, обратил внимание на себя. Развернув веером десять двадцаток рейхсмарками, в лоб спросил:

– Дядя, заработать хочешь?

– Э?

Мужик все пытался оглянуться.

– Ты не вертись. Ты сюда смотри!

Наконец он уставился на деньги. Вот и умница.

– Доедем до кладбища и эти хрусты - твои.

– Э?

Вот блин заклинило! Он что, все слова забыл, только одна буква в памяти засела? И валить его нам не с руки. Эта телега наверняка достаточно известна и если появится за вожжами другой, могут возникнуть нехорошие вопросы. Да и сам он, личность, любому полицаю знакомая. Они нас даже тормозить не будут, в присутствии местного гробовщика. Обычное дело - похороны. Но этого хмыря, надо из состояния прострации выводить. Вынув финку приставил ее к боку мужика

– Будешь сука дергаться - перо в бок получишь! Ты знаешь, кого везешь?

Собеседник при виде ножа, расширил глаза и помотал головой. Ну, хоть экать перестал - уже хорошо.

– Это вор центровой - Гриша Лютый. Тут залетные с Одессы, малость рамсы попутали, вот оно и получилось….

Что получилось - уточнять не стал. Тем более, терзали смутные сомнения, насчет наличия в природе в 40 годах законников. Ну да и хрен с ним! После небольшой паузы, цвиркнув слюной через зубы, продолжил:

– Так что нам дядя, сейчас надо с города выбраться. А дальше мы с этой мразотой фуфлометной разберемся. Тем более, смотрящий из Галаца уже в курсах этого беспредела…

Е-мое! Чего я вообще несу!? Этот работник лопаты, ни слова ведь не понимает! То есть понимает, что это какая-то феня, но не больше. Надо как-то переключаться

– В общем понял меня? Доедем до кладбища без шухера - 200 рейхсмарок твои. Поднимешь кипеж, начнешь шуметь и дергаться - порежу на ленточки для бескозырок! Ты меня понял?!

Мужик кивнул, но я этим не удовлетворился. Мне его голос надо было услышать

– Ты фраер не кивай, ты словами скажи!

– Так есть. Понив…

– Ну молодец если понял. Держи задаток.

С этими словами сунул ему в руку несколько двадцаток. Собеседник довольно спокойно их принял, покрутил в руках и сунув карман спросил:

– А ежель полицаи остановлют?

– Дядя, мы ни немцев, ни полицаев не опасаемся. Что, я похож на партизана? Для полицаев у нас все бумаги имеются. Нам сейчас, от залетных из Одессы, треба уйти. Так что если ты, сука, нас этим дешевым фраерам выдашь, я тебе печень вырежу!

– Та ни! Я их и не бачив туточки!

– Вот лучше и не видь дальше. Если подойдут к тебе, похожие на нас - я кивнул в сторону ребят - ты ничего не видел, ничего не знаешь.

Мужик опять кивнул и дернув вожжи подбодрил свою клячу, которая похоже вообще спала на ходу. Кстати интересная деталь - возница, поняв, что полицаев мы не боимся, сразу почувствовал себя уверенней. Это было заметно по поведению. Перестал втягивать голову в плечи и косить на меня испуганными глазами. Проехав по длинным извилистым улочкам, наконец добрались до мостика, ведущего через старый, осыпавшийся ров. Основная дорога, с постом на ней, проходила метрах в 500 северней, а здесь торчал одиночный полицай, который с интересом разглядывал несколько телег приближающихся к въезду в город. Правда, не взирая на стремящуюся к нулю, скорость нашей лошадиной силы, к мостку мы подрулили первыми. Я сидел пригорюнившись и прижавшись к вознице, попутно щекоча ему бок финкой. Девчонки шли сзади, простоволосые и утирающие слезы. Гек, отстав метров на пятьдесят, контролировал ситуацию издалека. Местный блюститель закона, при виде нас, как и думалось не проявил никакого интереса. Старый и какой-то обрюзгший, он скользнул по катафальной телеге равнодушным взглядом, поправил винтовку и опять уставился на подъезжающие возы. Ну чисто гаишник, которому глубоко плевать на беспонтовый*Запор* в ожидании приближения жирного*Мерса*.

Еще через двадцать минут подъехали к кладбищу, расположенному на холме. Отдав повеселевшему мужику сотню, почесал репу и предложил провести нас до виднеющегося километрах в пяти леска.

– Довезешь, сверху дам 50 лей

Конечно эти леи, были как капля в море, по сравнению с рейхсмарками, но водила подписался. Какой однако, хозяйственный человек. Прямо копеечку к копеечке собирает, Скрудж местного разлива…. Было уже около десяти. Не по осеннему жаркое солнце, ощутимо пригревало. Пахло сыростью и травой. Вот в этой идиллии, мы и катили не торопясь, все дальше от Измаила. Кстати, похоже основной поток людей идущий в город, прошел с утра, поэтому навстречу, мало кто попадался. Когда остановились под деревьями, я оглядев пустынную дорогу, тюкнул гробовщика по кудлатой башке. Не насмерть конечно. Часа через три очухается, с легкой головной болью.

В темпе сгрузив его вместе в деревянным изделием за кустики и подобрав подскочившего Лешку, погнали телегу по дороге ведущей к дельте Дуная. Коняшка, не привыкшая к таким скоростям и грубому обращению обиженно всхрапывала, но выбирать не приходилось. Так что, в результате наших телодвижений, кляча развила непомерную для себя скорость километров 7 в час и стабильно ее держала. Пучков перелез ко мне и поглядывая назад сказал:

– А ведь мы только-только успели. Когда вы уже с холма съехали, я видел, что немцы посты на выезде начали усиливать. К тому старому полицаю, еще пятеро солдат добавилось.

Угу…прямо как в мои времена - план*Перехват* и какой-нибудь*Вихрь-антитеррор*. Только так же - в пустой след. Мы то - тю-тю! Но все равно - оперативно они подсуетились. В городе наверное сейчас шмон идет, только рубашки завиваются. Ну а как же? Перебита засада, исчез зам начальника гестапо… Вспомнив Генриха, извлек из кармана его жетон и разглядел, уже при свете дня. С одной стороны овальной железки был орел со свастикой, а с другой надпись по немецки - Государственная тайная полиция и номер. Вот так - простенько и со вкусом. Хороший сувенир…

А еще через сорок минут езды, телегу тормознул появившийся из неоткуда парень в полицейской форме и мы с удовольствием сдались ребятам из группы Клима. Они, пока торчали здесь, тоже добыли лошадиный транспорт, так что теперь мы передвигались к месту встречи самолета, солидной компанией и на колесах. Ехать правда, было недалеко. Первоначально планировалась эвакуация Вилли на*Шаврушке* -гидросамолете Ш-2, но потом пришлось переиграть. Опасное оказалось дело - достаточно одного встреченного на пути плавучего бревна и капец летающей лодочке. Садиться то она должна была ночью, а впотьмах хрен что увидишь. Так что*Дугласом* надежнее. Место под посадку присмотрели ровное - без пней кочек и каменюк. Пока Климовские бойцы еще раз осматривали площадку и тащили караульную службу, мы завалились спать, добирая то, что недоспали вчера. А в пол второго ночи, быстренько загрузившись в самолет, без происшествий долетели над черным, сверкающим антрацитом в свете луны морем, до аэродрома в Николаеве.

Только самолет приземлился, нас встретил курьер. Целый подполковник МГБ с суровой охраной. Получив под роспись микропленки, он пожал всем руки, поздравил с успешным окончание задания и быстренько свалил. Вилли, загрузили в санитарный автобус и тоже увезли, а нам, гостеприимные летуны, предоставили для отдыха целый домик с двумя комнатами. Но в начале, майор с крылышками в петлицах, предложил баню и ужин. Правда, ужин, был скорее очень ранним завтраком. Но когда солдат отказывался от жратвы? Тем более, по первой летной категории? Так что предложение было принято с благодарностью. Помылись, отъелись, и рано с утра, за Климовскими ребятами пришла полуторка. Чуть позже и девчонок увезла новинка Советского автопрома -УльЗиС-43, он же*Додж* в девичестве. С барышнями мы прощались более обстоятельно, чем с*невидимками*. С диверсантами просто, пожали друг другу руки и разбежались, тем более знакомы, достаточно давно. А Галку и Светку, на прощание потискали от души и только получив, давно обещанные поцелуи - отпустили. Только вот, даже адресами не обменялись. ГРУ, откуда их прикомандировали - организация серьезная и где подружки в следующий раз всплывут, является военной тайной. Да и сами они этого не знают… Помахав уезжающему*ульзику* рукой, немного попинал камушек, а потом обратился к Лехе с вопросом:

– Слушай, тебе не кажется, что все улетели, а мы остались? Во всяком случае, положение точно как в том анекдоте

– Еще как кажется - Пучков паснул камушек мне - Что нам теперь - пешком идти?

– Куда? Без документов и в этом прикиде,- я подергал себя за кургузый пиджачок - далеко не уйдем. Ладно, потопали к комполка, ситуацию прояснять.

Подполковник Гуцулов, командир полка транспортной авиации, отнесся к проблеме с пониманием, но по кряхтению и хмыканью стало понятно - своего водилу с машиной, давать не хочет. Зато дал связь и ситуация прояснилась. Правда не очень….*Виллис*, за нами, оказывается ушел еще затемно и куда-то пропал. Северов, с которым мы в конце концов связались, узнав про это, обещал что-нибудь придумать. Ну, пока на базе думают, я выпросил у подполковника машину и сопровождающего для поездки на пляж. На это, Гуцулов тут же согласился, тем более было видно, что ему неудобно за свою предыдущую прижимистость. Хотя человека можно понять. Хамья в армии хватает и его новенький джип, вполне могли подменить на рухлядь а то и вообще зажать и вернуть только водителя. Где он потом хвосты искать будет? Не спорить же с военной разведкой, тем более те - всегда отмажутся. А вот необременительно для себя, угодить гостям, он был готов, так что через двадцать минут, в сопровождении старшего лейтенанта, мы уже пылили в сторону побережья. Блин, хоть и нравиться Черное море, с его запахом йода, чистой теплой водой, галечными пляжами, но в этом году, всего третий раз купаться буду. То далеко стоим, то времени нет, то еще какой-нибудь облом приключается… Но в этот раз, пока не накупаемся вволю, фиг нас кто от воды оттащит.

В принципе как задумывали, так и получилось. Наплавались, нанырялись до одури, пользуясь последними жаркими денечками. Где то через час, к нам присоединилась компания каких-то молодых мореманов, под предводительством степенного главстаршины. Запустив своих щеглов резвиться в воду, тот разок окунувшись, предпочел загар заплывам. Сначала он просто валялся на камушках, а потом закурив, подошел к нам знакомиться. Слово за слово - разговорились. Интересный оказался мужик. Он до войны в ЭПРОНе работал, а потом, в Балаклавском ВМТ, затонувшие корабли поднимая. Тут беседа сама собой свернула на*Черного принца* и прочие утопшие сокровища. Богдан Степанович, как представился нам главстаршина, травил о разных интересных находках и вообще о романтике работы водолазом. Рассказчик он был хороший, поэтому слушали с интересом. Только вот когда он рассказывал, как они обследовали старинный корабль, лежавший на глубине 17 метров я спросил:

– А почему в водолазном костюме? Не проще, легким водолазам было там все прошерстить? Глубина то небольшая…

– Легким, это которые на чистом кислороде? Неее…столько людей им уже потравилось…

– При чем тут чистый кислород? Я про обычные акваланги говорю, которые со сжатым воздухом.

– Какие такие акваланги?

Степаныч удивленно поднял бровь.

– Ну… эти…с маской, с баллоном, с ластами….

Я показал, как будто одеваю рюкзак и с удивлением понял, что главстаршина не врубается, о чем ему говорю. Ексель -моксель! Это что же получается? Если старый водолаз не слышал про акваланги, то выходит - тех еще в природе нет? Застыв с открытым ртом, пытался вспомнить, когда их вообще изобрели. В 50 годах они точно были. Во всяком случае, в доисторическом фильме тех времен -*Последний дюйм*, в них плавали вовсю. И изобрел акваланг вроде…да нет, точно - Жак Ив Кусто. Про это по телику показывали. Там, в старой хронике, молодой носастый Кусто, вместе с напарником плюхались с лодочки в воду, именно в аквалангах. Хм….как же я так протормозил? Почему-то был уверен, что легкие водолазы уже вовсю существуют. Те же немецкие подводные диверсанты, про которых книжку читал еще в детстве, не с ИПами ведь ныряли? Хотя может и с ИПами….не помню, да и тогда для меня разницы не было - ИП, акваланг…. А так как Богдан Степанович, продолжал глядеть на меня, ожидая объяснений, то пришлось выкручиваться. Соврал ему, что это в Питере, перед самой войной, один парень такую штуку изобрел. Вещь крайне удобная, вот мол и думал, что она уже в производство давно пошла. Главстаршина заинтересовался и я насколько мог, объяснил ему, в общем - то довольно простое устройство. Хотя сам его, честно говоря, не очень и знал. Там вроде вся фича, в редукторах, причем один из них - высокого давления и в легочном автомате. Насколько мог, даже нарисовал общий вид в блокноте, который дал сопровождающий нас старлей. Степаныч начал было расспрашивать про акваланг дальше, но тут с бугра, где мы оставили машину, посигналили. Прикрыв глаза от солнца, разглядел знакомую морду нашего водителя. Ну, наконец то. Сейчас Витька Пальцев, будет звездюлей за опоздание получать. Ведь, четыре часа этого паразита, где-то носило. Водила, вприпрыжку сбежав с крутого склона, подскочил к нам и козырнул, радостно скалясь в щербатой улыбке:

– Здравия желаю, товарищи командиры!

Оттряхнув песок с плеча, ответил:

– Здравствуй, здравствуй друг мордастый. Ты что Палец, вообще забурел? Мы здесь, как не пришей к транде рукав болтаемся, людей отвлекаем - я кивнул на старлея - а ты шляешься не пойми где. Калымишь что ли?

– Това-а-арищ капитан, обижаете! Меня ведь, почти сразу за Козлищами - обстреляли. Хорошо, стекло откинуто было - не раскоцали. А задний баллон пробили. На спущенном, еле ушел. А ведь почти новый баллон был. Жалко. Теперь только на выброс. Я его пожевал весь, пока от фрицев драпал. И запаску тоже продырявили. Вот пока колесо латал, время и прошло…

Взмахом руки, прервал Витькину трескотню:

– Так, стоп. Ты доложил, что тебя обстреляли? И почему думаешь, что это немцы были?

– Так точно, доложил! И на карте место показал. Я, как до танкистов из хозяйства Рогова доехал, так сразу и доложил. Только потом колесо менять начал. А ведь почти новая покрышка была…

– Хватит тебе про резину стонать! Сам то цел?

– Да что мне будет? Вот машина…

– Отставить про машину! Ты скажи, почему нападавших немцами посчитал? Команды на немецком слышал или ругательства? Может, форму видел?

Вопрос этот, меня интересовал не праздно. Одно дело, если это боевики УПА. Другое, если гитлеровцы. Простые окруженцы, машину бы обстреливать не стали. Им по-тихому, до своих дойти - уже счастье. Обстреливать могли или националисты, которые уже растворились среди мирного населения, или диверсионная группа. А диверсанты - это серьезно. Захватив одиночную машину и став мобильными, да еще воспользовавшись неразберихой наступления, они могут хороших делов наворотить…

– Не…форму не видел. А ругательства…-Витька наморщил лоб - Точно! Слышал! Один, когда я газанул, крикнул - пся крев!

Палец удивленно посмотрел на меня и разведя руки добавил:

– Выходит - это Мельниковцы были?

– Выходит что так. А ты сразу - фрицы, фрицы! Чуть в заблуждение не ввел…

Водила немного подумал, а потом, сдвинув белесые брови, выдал:

– А по мне - один хрен. Кто в меня стреляет - все враги, а значит немцы. И сортировкой их по национальности, пусть черти в аду занимаются.

– Вах! Хорошо сказал! А сейчас, герой припозднившийся, у тебя пол часа времени - можешь искупаться.

И хлопнув Витька по спине, придал ему направление движения к берегу. Палец обрадовано кивнул и путаясь в штанинах, мигом скинул форму, рванув к резвящимся на мелководье мореманам. А я, опять повел высоконаучный разговор со Степанычем, об устройстве легководолазного агрегата. Хотя себе конечно заметку сделал, во время очередной встречи с верховным, доложить о новом просветлении. И фиг с ним, что конструкцию акваланга знаю плохо. Хоть и плавал с ним всего пару раз, но ведь что-то все равно помню. Вон, даже главстаршина понимает, про что говорю. Тут главное идея, а там пусть инженера мозги напрягают. Тем более эта штука для диверсий годится просто исключительно, невзирая на демаскирующие пузыри. Да и не только для диверсий. Мест применения - масса! В общем, пока болтали с Богдан Степанычем, Палец искупался, обсох и мы, отпустив старлея, покатили в свое расположение. По пути все думал, сколько у меня в голове таких вот вещей находится, вроде знакомых и привычных с самого рождения, которые искренне считаешь всем известными, чуть ли не с начала времен. Но на проверку, оказывающихся, блин, какими-то откровениями. Вон, например как с радиоаппаратурой получилось. Я ведь даже и предположить не мог, что основные проблемы в ремонте тех же раций, возникают при диагностировании поломки. То есть, про модульные соединения тут и не слышали. Когда прибор приказывал долго жить, ремонтник вооружался схемой, тестером и начинал долго и мучительно искать сгоревшую деталь. Только когда сам поглядел на Мишку, который третий час копаясь в потрохах передатчика не мог понять в чем же глюк, спросил, чего он не раскидает ее по частям и не проверит по блочно. Спросил и с удивлением понял, что он меня не понимает. Тогда еще Иван Петровичу, докладную записку написал, в которой описал общие принципы модульной открытой архитектуры и на всякий случай нарисовал обыкновенный компьютерный разъем, для соединения блоков. Ну ведь - мелочь совершеннейшая, правда внедряли ее долго. Зато после принятия результаты были ого-го! Полковник, потом сказал, что по результатом проверки, время, затрачиваемое на замену и ремонт вышедших из строя запчастей, снизилось в несколько раз. Тут*Виллис*, особо резво подскочил на очередной кочке, а я, прикусив язык, отвлекся от мыслей о глобальном, и стал просто наблюдать за дорогой.

А еще через несколько дней, в комнату, где все отдыхали, с горящими глазами заскочил Леха.

– Вы тут дрыхните, а там! Там! Я уже насчет машины договорился! Давайте быстрее!

Гусев, приоткрыв один глаз недовольно пробурчал:

– Чего ты орешь? Чего - там? Немцы, что ли?

– Какие немцы! Там к Громову - Утесов приехал! Мишке, из штаба армии знакомый связист звякнул. Колычев уже добро дал. Едем мы втроем и Северов.

Из коек все вылетели, как наскипидаренные. Ну еще бы! Утесов в те времена был фигура! По современному - суперстар! Это, если в наше время, слепить Кинчева, Круга и Пугачиху, то уровень популярности был бы приблизительно тот же. Хотя звезды приезжали на фронт не в первый раз, но интересовали меня далеко не все. Помню, когда приезжала Орлова - я даже не пошел на концерт. Толщина ног советской дивы и ее пронзительный голос, ввергал мою разборчивую натуру в уныние. А вот шансон с джазом, уважал всегда. Поэтому уже через пять минут, мы выслушивали наставления полковника, стоя возле*Виллиса*. Иван Петрович, назначив старшим команды Гусева, выдал короткий инструктаж, предостерегая от различных залетов и посетовав, что у самого нет времени послушать знаменитый оркестр, наконец, дал разрешение на выезд.

На место будущего выступления, приехали слишком рано. Солдаты только-только заканчивали сколачивать помост, который выполнял роль сцены. Утесов, со своей джаз-бандой готовился к концерту, располагаясь в здании школы, находящейся рядом со штабом. Причем охрану усилили настолько, как будто ждали высадки немецкого десанта. Хотя, просачивающиеся отовсюду поклонники, были похлеще фрицевских диверсантов. Те, кто помладше званием, пытались проникнуть в школу окольными путями. Кто постарше, наезжали на охрану возле главного входа. Но все получали облом. К самым борзым и крикливым, выскочил начальник штаба и поимел в извращенной форме, не взирая на звания и награды. Мы наблюдали за фанатами со стороны, держась подальше, чтобы не попасть под горячую руку. Честно говоря, никогда не понимал таких людей. Вон, целого летного капитана, парня лет 25, с двумя орденами*Отечественной Войны* и*Красной Звездой*, как пацана, натыкали носом и дали от ворот поворот. А оно ему надо было? Неужели желание поручкаться со знаменитостью, затмило все остальное? Пока сидя в тенечке перекуривали, к нашей лавочке, по большой дуге приблизился тот самый, обломанный кэп. Видно было, что парню хочется как-то оправдаться за недавний позор, свидетелями которого мы стали. Присев рядышком, он, поздоровавшись и тоже закурив сказал:

– Вот ведь паразиты, так и не пустили…Вы мужики не подумайте, я ведь не какой-то - он пошевелил пальцами подбирая слово - поклонник, который за автографом гоняется. Дело к Леониду Осиповичу имел важное. У нас ведь в полку, ребята тоже свой джаз организовали. Хотелось, про кое - какие вещи специфические у него узнать.

Я, выпустив пару красивых колечек, лениво ответил:

– Ну и спросишь после концерта. Сейчас, чего на рожон то лезть?

Капитан только рукой махнул:

– После концерта, его моментально начальство к себе утащит. Тогда - точно не подберешься….

Тут влез Пучков:

– А когда все начнется?

– Часа через четыре, когда народ из запасного полка подведут.

Вот блин! И что мы целых пол дня делать будем? А все Мишка - быстрее, быстрее! Сиди здесь теперь как додик. Можно конечно, штабных знакомых навестить, но сейчас пообщаться, толком все равно не получится…. Летчик, тем временем, докурив, поднялся и махнул нам рукой: -Ладно славяне! Счастливо оставаться! -и помолчав секунду- А все-таки жаль, что с таким человеком, лично поговорить не получилось! Это ведь глыба! Талант!

И здесь меня удивил Гусев. Странно хмыкнув, он ляпнул:

– Ну, с одной знаменитостью, ты уже поговорил…

Капитан удивленно остановился:

– Не понял?

– А что тут понимать? Песню*Як-истребитель* слышал? Автор знаешь кто?

– Знаю, конечно - Лисов Илья

– Ну, так ты с ним, только что и говорил…

Серега кивнул в мою сторону и пришлось не вставая, отвесить шутливый поклон.

Летун не поверил:

– Да ну мужики…пулю льете…

Но потом, поняв, что мы не собираемся ничего доказывать, изменился в лице и все еще недоверчиво спросил: - Так ты…вы.. тот самый Лисов, который и*Черного кота* написал?

Да уж командир - удружил так удружил.. Видно на Серегу общая атмосфера в преддверии концерта так подействовала, вот он и решил показать, что и мы не лыком шиты. Летчик, продолжал удивленно пялиться, поэтому потянувшись, хрустнув суставами, уклончиво ответил:

– Ну, во всяком случае, первый, кто такие песни в этом мире пел, точно был я….

Фанат джаза, аж на месте подпрыгнул. Видно крепко нахлобучила самодеятельного музыканта такая нежданная встреча. Немного придя в себя, капитан тут же развил бурную деятельность. А именно - предложил проследовать к нему, откушать по чем бог послал, посмотреть на их ансамбль и вообще…. Аргументируя тем, что до концерта Утесова еще пол дня, а до летной части ехать - и десяти минут не будет. Мы переглянулись, но сказать ничего не успели. Леха, главный желудок нашей группы, не раздумывая, дал согласие за всех. Очень уж нравились парню летные столовые и тамошние барышни… Пока грузились в джип - познакомились. Летчика звали Прохор Титов. Он был комэском в ЗАПе и со дня на день ожидал нового назначения. Поэтому и хотел быстренько узнать какую-нибудь интересную фичу у Утесова, чтобы перед отправкой поразить всех в полку, последним выступлением своей музыкальной группы. С Леонидом Осиповичем пролетел, но вот меня, как фигуру не менее известную, упускать точно не собирался.

Доехали действительно - минут за десять. Только вот по пути, я предупредил Прохора, что к известности не стремлюсь. И флагом размахивать, демонстрируя мою физиономию - не надо. Ввиду специфичности профессии и военного времени. Сказал ему, что мы военные переводчики, поэтому, морды публике не светим. Но затем, подбодрил приунывшего Титова, пообещав подарить для его коллектива, только что написанную песню. Причем как раз - про летчиков. В общем, пока перекусывали в приятном обществе девиц - официанток, вся местная джазовая банда, собралась в отдельном помещении, притащив свои инструменты. Войдя и поздоровавшись, мои ребята чинно расселись, а я с капитаном, подошел к музыкантам. То, что собирался сейчас сделать, было как обычно плагиатом чистой воды. Только тырил не у наших авторов, а как это не странно - у американцев. Песенка забойная, единственно под гитару ее хреново было петь, а у Прохора целый ансамбль. Так что должно получиться…Оглядев притихших летчиков сказал:

– В общем так мужики. Попробуйте все влет, на слух воспринять. Нот вам дать не могу, но если получится - то, что вы сейчас сыграете, сам Утесов потом исполнять будет. Так что от вас нужно умение, ну и импровизации побольше. Готовы?

Народ закивал, а я отщелкивая пальцами ритм, начал:

Был озабочен очень, воздушный наш народ

К нам не вернулся ночью, с бомбежки самолет

Радисты скребли в эфире, волну находя едва

И вот без пяти четыре, услышали слова…

После первого припева, джазисты начали подключаться. Сначала барабанщик, а потом потихоньку и остальные. Так что заканчивал под полное музыкальное сопровождение:

Мы летим, ковыляя во мгле

Мы ползем на последнем крыле

Бак пробит, хвост горит и машина летит

На честном слове и на одном крыле

Закончив, все немного повопили от восторга, но Титов, как истинный дирижер быстро привел народ в порядок. Потом, еще часа два, гоняли мелодию по кругу, добиваясь известного мне звучания. В конце концов, услышав почти каноническое исполнение, конечно с поправкой на мастерство играющих и глянув на часы, начал откланиваться. Провожали всем составом. Прохор, даже автограф затребовал. За то, что он не разболтал, кто я есть такой, в офицерском блокноте написал -* Будущему великому маэстро от поклонника* и расписался. Титов, только что ножкой в смущении не шаркнул. А мы, запрыгнув в машину, покатили обратно к штабу. Там, почти все было готово. Во всяком случае, зрители уже присутствовали. Пока пробирались через толпу, ближе к импровизированной сцене, на нас пару раз рыкнули. Мы рыкнули в ответ и в конце концов, найдя подходящее место, приземлились.

А потом начал петь Утесов…. И старые свои песни и новые. И про сердце, которому не хочется покоя и про Мишку-одессита. И про пароход и про извозчика. Даже, еще не слышанную мной - про фашистского козла. Правда, смысл в слово*козел* вкладывался несколько другой, но все равно - близкий к современному. Во всяком случае слова припева, исполняемые под развеселый фокстрот -*забьем козла, козла браточки!* к игре в домино никакого отношения не имели, а наоборот содержали призыв забить козлов - фашистов в самом прямом смысле этого слова. Я от такого несколько обалдел. Надо же, какие песни тут, на эстраде исполняют. Аж, чем-то родным повеяло… А говорили - цензура, цензура… Народ, после каждой композиции хлопал, орал и всячески выражал свою радость. Некоторые, от избытка чувств шмаляли в воздух, благо концерт проходил под открытым небом. Невоздержанных, тут же выдергивали ребята с комендатуры и на этом, для хулиганов, праздник заканчивался. Остальные бойцы обращали мало внимания на занятых работой комендачей, продолжая веселиться. Вообще, настроение было классное! Не взирая на то, что все зрители в форме, ощущение такое, как будто на гражданке, в концертном зале сидишь. И войны никакой нет…

Все-таки, не зря на фронт такие артисты приезжают. За полтора часа выступления, люди как будто в отпуске побывали. И непрерывное нервное напряжение ослабло…. Под конец, Утесов на бис спел любимую песню верховного -*С Одесского кичмана*. Правда, как по мне, то Кортнев из*Несчастного случая* ее исполнял лучше. Она у него, более душевней и лиричней получилась. Но, так как народу сравнивать было не с чем, то и классическое исполнение было воспринято на ура. В общем, все было замечательно, жаль, быстро закончилось. Солдат стали строить, офицеры расходились и разъезжались самостоятельно. Уже садясь в джип, увидел, что Титов, все-таки смог поймать главного советского джазмена и что-то ему втирает, показывая на своих ребят, которые стояли неподалеку и непрерывно крутя при этом головой. У меня закрались подозрения, что он высматривает человека, пару часов назад, подарившего ему новый шлягер. Хм…а оно мне надо? Он сам замечательно и мелодию и текст до Утесова доведет. Нас уже и так, время поджимает. Только, только, к контрольному сроку успеваем вернуться. Поэтому, быстренько плюхнувшись за руль и не дожидаясь, пока мужики толком рассядутся, дал по газам.

А через пол часа езды, из густого подлеска, под наш, резво прыгающий по проселку джип метнули гранату. Может кто другой, ее бы и принял за камень, брошенный каким - то дебилом, по проезжающей машине. Только вот, наивных в*Виллисе* не было. Сами так, не один раз*языков* брали. Прикинешь скорость, швырнешь гранату перед машиной, так чтобы она рванула под колесами и аллес! Все осколки на себя принимает днище, а пассажиров только глушит. Ну…в основном, только глушит. После чего, их можно брать тепленькими. Поэтому, увидев летящий предмет, Серега с Лехой в один голос завопили:

– Граната!

А я, тормознул, выкручивая руль и тут же опять притопил газ, юзом влетая в кусты на обочине дороги. За спиной шарахнуло, но мужики уже вылетали из машины, занимая оборону. Только Мишка сидел, ошалело хлопая глазами и вцепившись в поручень. До этой штабной крыски, как мы его иногда шутливо обзывали, похоже еще не дошло, что случилось. Но объяснять было некогда…. Выдернув автомат из зажимов, тоже вывалился наружу, попутно прихватив Северова. Блин! Снова что ли, оборзевшие ОУНовцы шалят? И куда нафиг, СМЕРШ смотрит? Наберут таких как Задрыгайчик, а потом свою же жопу, при походе в сортир найти не могут, не то что кого-то поймать! Хотя это скорее просто от злости сейчас так думаю. Ребята с контрразведки еще те волкодавы и большинство диверсантов ими все-таки отлавливается. Жалко только, что вот этих конкретных, они прощелкали…

Слева послышался треск сучьев и Гусев, влепил на звук, из пистолета. Треск затих, зато с другой стороны раздалась короткая очередь. Вот шустрики - в клещи берут. Тот, которого пуганул Серега, опять зашевелился и мне пришлось, добавить по кустам из ППС. С пол минуты было тихо, а потом, по нам ударили в пять стволов. На этот раз, патроны нападающие не экономили. Видно поняли, что потенциальные языки вполне здоровы и сдаваться не собираются. Тем более, время работало на нас. В любую минуту, по дороге могла проехать машина и ситуация кардинально бы поменялась. Бабах! Бабах! У-у сволочи…гранатами пытаются достать. Правда, им кусты, сильно мешают. Но если это не прекратить, то все равно, осколками покоцать смогут. Я краем глаза увидел, как Гек, шустро пополз вбок. Видно тоже сообразил - пора что-то предпринимать. Мы с Серегой и слегка очухавшимся от неожиданности Мишкой поддержали его. Хотя лучше бы Северов просто лежал и патроны берег. Блин, ведь на концерт, а не на войну ехали, поэтому из оружия - только по пистолету на нос, да автомат с одним магазином, две трети которого я уже расстрелял. Так что остается надеяться - Лехе повезет. Дело в том, что Пучков, не взирая на наши подколы, всюду таскался с лимонкой в кармане. По-моему, даже в туалет с ней ходил, объясняя, дескать это -*счастливая* граната. Как*фенька* может быть счастливой, я не понимал, но сейчас сильно рассчитывал, что она всех выручит. Если Гек, сможет выползти вон к той проплешине, то кинув навесом в нападающих чугунный кругляш, он хотя бы отвлечет их внимание. Я, ногой уперся в торчащий из земли корень, чтобы сразу после взрыва, дернуть на сближение с противником. Когда бахнет, они хоть на пару секунд да отвлекутся. Этого должно хватить для рывка, к большому дереву слева. А там, глядишь, и в тыл им выйти удастся. Поэтому, придавив Мишку к земле и погрозив ему кулаком, чтобы не дергался и не вздумал бежать за мной, застыл в ожидании. Ба-бах! Впереди шарахнуло и я побежал. Взрыв, как и было задумано, отвлек немцев. То, что именно немцев, а не националистов, сомнений теперь не было. Просто кто-то, метрах в тридцати, достаточно громко застонал и ругнулся:

– Шайзе!

Похоже - зацепило фрица. Фьють, фьють! Над головой, свистнули пули запоздалой очереди, но я уже нырнул как в воду, в прелую листву за деревом. Ну, теперь, хрен нас одной гранатой накроете! По логике, нападающие тоже должны понимать, что если засада сразу не удалась, то надо сваливать. Бой идет уже минут пять, а по всем нормативам, для диверсантов, это слишком долго. Так что сейчас - они в отрыв пойдут. В этот момент, cо стороны Лешки часто захлопал пистолет. Что за хрень? Высунув нос из-за ствола, с удивлением увидел метрах в пятнадцати от себя, бесшумно скользящую фигуру в камуфляже. Вот, суки отчаянные! Вместо того, чтобы драпать во все лопатки, они на захват намылились. В руках у бегущего была граната и заметив, что я его увидел, он уже занес руку. Выпустив в шустрого фрица остатки магазина, опять спрятался за дерево. Ба-бах! Успел все-таки кинуть, гадский папа. Правда, не добросил….Значит их, как минимум четверо осталось. Или трое и один подраненный. Но, пора к Геку на помощь бежать, а то там уже маты слышны, значит, пошла драчка врукопашную. По пути, подхватив автомат дохлого гитлеровца, вломился в кусты. И тут же нарвался на очередь в упор. Как увернулся - ума не приложу. Пуля попала в оружие, вырвав его из рук, а я, растопырившись как лягушка, в длинном прыжке, летел на выцеливающего меня камуфляжника. Пятнистый, от растерянности, что сразу русского не завалил, протормозил с повторным выстрелом и через мгновенье, мы уже кубарем катились по земле. Да я и сам, с переполоху забыл все хитрые приемчики и без затей, вцепился фрицу в ухо зубами, попутно выкручивая автомат у него из рук. Немец заорал, отдал MP, но тут же выдернув нож, захотел ткнуть им меня в живот. Благодаря наконец-то включившимся рефлексам, нож перехватил и вогнав под ребра противнику, отпихнул захрипевшего здоровяка от себя. Ффух! Блин! Чуть не убил, кабан накаченный!….Выплюнув кусок отгрызенного уха, прислушался. Как-то резко стало тихо. Возни и матов не слышно, выстрелов тоже… Достав пистолет, осторожно пригибаясь и прислушиваясь, двинул туда, где в последний раз слышал молодецкие крики драки. Шагов через десять, заметив мелькнувшую между деревьями фигуру, взял ее на мушку и застыл. Но тревога была ложной. Это был Гек, который увидев меня, показал куда-то в сторону. Дескать, там еще один. Осторожно двинув в указанном направлении, наткнулся на Гусева. И когда он успел сюда проскочить? Ведь несколько минут назад, возле машины еще был…Серега, мельком оглянувшись, кивнул на привалившегося к дереву немца. Тот сидел на дальнем конце небольшой полянки и глядя на нас, криво улыбался. Окровавленные руки были прижаты к животу, и по всему выходило, что фриц опасности не представляет. Но Гусев, похоже, так не считал. Вот и стоял в двадцати шагах от раненного, не подходя ближе. Пока Лешка страховал тылы, мы молча играли в гляделки с немецким разведчиком. Тот опять улыбнулся, показывая испачканные кровью зубы и сказал:

– Ком, ком!

Дескать, давайте, подходите! Серега еще несколько секунд помедлил, а потом со словами:

– Иди ты на хер!

Навскидку выстрелил улыбчивому фрицу в голову. Тот дернулся, руки разжались и на землю выкатилась граната. Во блин, камикадзе! Переждав за стволами разрыв, опять посмотрели на остатки гитлеровца. Теперь он, точно опасности не представлял. Башки почти нет и оторванная рука, висела на кустах. Герой епрст… Похоже, это не просто разведчики…Скорее, коллеги парней, из Советских террор-групп. Немчура, вообще быстро учится и уже месяца два, такие вот ухари, ползают по нашим тылам. Многие, русский достаточно хорошо знают. Да и вооружены, помимо обычного оружия, еще и аналогами советских РПГ-2. Так что, шороху наводят немало….У этих, слава богу, граников не было, а то бы нам солоно пришлось…. Появившийся на звук разрыва Гек, молча протянул мне здоровый тесак. Покрутив его в руке, спросил:

– Ну и что тут?

– Это я с того здоровяка, что в кустах лежит, вынул. Ты на клеймо глянь…

На плохо вытертом от крови лезвии, возле рукоятки, было клеймо. Плюнув, потер его пальцем и стал хорошо виден лев под пальмой. Серега тоже глянул и с удивлением хмыкнул:

– Странно…

Действительно странно… Орлы из африканского корпуса, у которых были такие тесаки, по данным разведки, должны были находиться километров 400 севернее. Быстренько осмотрели трупы, попутно сожалея, что живьем никого не получилось взять. Хотя тут не до жиру, сами живы остались - уже хорошо… Кстати что интересно - у других фрицев снаряжение и вооружение было стандартное. Только у моего кабана оказался эксклюзивный ножичек. А что это значит? С одной стороны может и ничего. Мало ли где он его нашел, выменял или купил? Но с другой, если его сравнивать с остальными трупами, то этот амбал был потемнее. Чуть, чуть, но потемнее. Выходит, загар пустынный, еще не весь сошел. И это тоже почти ни о чем не говорит - мало ли где фриц загорал этим летом? Но ведь и остальные, тоже не с Норвегии прибыли, вот только цвет загара имели другой. Так что уши на макушке надо держать. Роммель он еще тот жук, и 400 километров для него - не расстояние. А наша разведка, уже не один раз, впросак попадала….Да что разведка, бывало и мы сами обмишуривались…. Поэтому, забрав трофейное оружие, выгнали почти не пострадавший*Виллис* на дорогу. По пути подобрали Северова, который чуть меня чуть с переполоху не пристрелил и покатили докладывать свои предположения начальству. Правда когда я уселся за руль, Гусев протянул мне платок:

– Вытрись, а то такое впечатление, что ты своего фрица не просто убил, а еще и съел.

Глянув на себя в боковое зеркало, только выругался. Видик был еще тот. Основную кровь с подбородка стер сразу, но и остатков хватало, чтобы меня за недобитого вампира приняли. То-то Мишка от меня так шарахнулся. Тут еще Пучков хихикая добавил:

– А Илья его и начал есть. Ухо отгрыз, напрочь, но потом видно мы его отвлекли. Страшно даже подумать, что от немца остаться могло, если Лисову волю дать.

– Да ну вас в жопу, шутники доморощенные! Просто невкусный попался, поэтому и не доел. Вот если б это Северов был - я ткнул довольно упитанного радиста в бок- тогда конечно другое дело!

Мужики заржали и еще минут пять мы показывая пальцами друг на друга, вспоминали, как Мишка застыл с недоуменно - ошарашенной мордой, в самом начале обстрела. Как Гек, сумашедше виляя задом, полз к проплешине. Как Лисов из себя, прыгуна в воду изображал…. В общем - отпустило…. А когда руки перестали трястись, я наконец дал по газам.

Биомать! Армия не меняется с начала времен. И армейские заповеди, придуманные наверное еще древними греками, остаются актуальными по сей день. Говорил ведь кто-то из великих - инициатива наказуема! Поэтому, когда мы прискакали к полковнику с золингеровским ножичком и своими предположениями, он не отмахнулся, а сразу развил бурную деятельность. До самой темноты, а потом еще и пол ночи, с кем-то связывался и по ВЧ и по обычной связи. Все что-то уточнял, выяснял и обдумывал. А с утреца, обрадовал нас новой задачей. Вот, не хватало ему более конкретных данных, для своих блин, гениальных умозаключений! Поэтому, мы должны были взять жопу в горсть и быстренько сбегать аж к Днестру. Там, в районе Тирасполя, посмотреть, не появился ли нежданно для всех*Лис пустыни* со своим войском и не готовит ли он нашим, готовым к рывку на Одессу войскам, крупную каку, в виде флангового удара. Ту же задачу, будут выполнять и армейские разведчики, но мы лучшие, на нас надежды больше и бла бла бла в том же духе. Старшим группы иду я. Серега опять остается при штабе. Он даже не возмущался, такому приказу Иван Петровича. Вообще, в последнее время происходит что-то странное. Нет, внешне все как было, так и осталось. Только я стал замечать, что Колычев больше обычного мотаться начал и стал часто брать с собой Гусева. Замену он себе что ли готовит? Напрямую спросил у майора, но этот гадский папа, как обычно только отшутился…

В общем, идем вчетвером. Я, Гек, Змей и Хан, он же Марат Шарафутдинов. Для Змея это первый выход настолько глубоко в тыл, поэтому инструктировал его особо тщательно. А так как работать предполагалось достаточно далеко от линии фронта, нам еще навялили радиста. Стандартная ходилка-говорилка, за сто верст, хоть ты на пупе извертись не возьмет, поэтому сейчас, у него была достаточно компактная и мощная станция*Север-3*. Еще выдали 3 совсем небольших, новеньких приемопередатчика, с наушником на широкой резинке и ларингофоном. Мишка, когда нам рассказывал о их возможностях, весь корпус слюной закапал от восторга. Он, захлебываясь трындел что то о доработанном кристадине инженера Лосева, о контурах, катушках и разнесенных частотах. В общем, ни фига непонятно. Зато как пользоваться головной гарнитурой, мы сразу поняли и оценили. Эти штуки были похожи на те, чем пользовалась спецура в мое время. Размером конечно раза в три больше, зато насколько теперь удобнее дела делаться будут. Единственно радиус действия раций был совсем крохотный, метров 500 не больше, да и то на открытой местности. Но группе для работы больше и не нужно, а то ведь, гитлеровская радиоразведка тоже не дремлет…

Так что радист Тихон Балуев, плавно вливался в наши ряды пятым бойцом. Пацан был достаточно грамотный, закончивший школу в Балашихе, поэтому сильно за него не опасался. Он хоть и прибыл к нам недели две назад, но вполне соответствовал общему уровню подготовки.*Языков* ему не брать, зато на рации работает отлично. Если уж сам Северов о Тихоне отозвался как об отличном специалисте, значит точно - связь у нас будет всегда. А это в общем то, единственное требование к нашему*маркони*.

Заброска планировалась, как обычно - самолетом. После долгих прикидок, решили высаживаться недалеко от Дубовиц - деревни, километрах в 30 от Тирасполя. Там и леса подходящие есть и войск не очень много. По уму, еще проводника бы найти, но из-за нехватки времени, решили на поиски человека знающего этот район - забить. Это когда в Измаил ходили, зеленый свет был со всех сторон, а сейчас, только искать и согласовывать, пару дней точно будут. Тем более, Колычев дал очень хорошие карты. Трофейные правда, с надписями на немецком, но от этого не менее подробные.

Прибыв уже в сумерках на аэродром, для начала дал накрутку штурману, чтобы выбросил не у черта на рогах, как уже бывало, а четко в нужном месте. Тот проникся и пообещал, что все будет тип-топ. Я только носом на это покрутил и вынужден был поверить на слово, хотя совершенно салабонистый вид летуна, отрекомендованного как лучший штурман полка, доверия не внушал. Мы бы конечно предпочли, опытного специалиста в годах, а то этому на вид, лет шестнадцать было. Под носом только-только усики стали пробиваться…. Правда, начальник штаба давал голову на отсечение, гарантируя точность выброски, поэтому хоть и ворча, загрузились в Ли-2. Погоняв движки в разных режимах, самолет резво подпрыгивая, наконец оторвался от земли и загребая темноту лопастями, взял курс на запад. Минут через сорок полета, в салоне появился борттехник и показывая палец, проорал мне в ухо: - Одна минута! Готовьтесь!

После чего открыл дверь, поглядел в черный проем и дернув стоящего наготове Змея за обвязку, показал, дескать - давай. После чего, с небольшими интервалами, выпустил из самолета остальных. Последний вывалился я. Порывом ветра сначала закрутило, но через несколько секунд над головой хлопнуло и поудобнее устраиваясь в подвесной системе, наконец получил возможность глянуть вниз. Ни черта не видно, хоть глаз выколи… Что там внизу? Деревья, поляна, болотце -непонятно… Ухватившись за стропы, закрыл перекрещенными руками морду и напружинив ноги, приготовился к встрече с неизвестностью.

Приземлились удачно. Никто не поломался, только я завис на кроне, как паучок Ананси и минут двадцать потерял, пока сдергивал купол. Спрятав парашюты, как обычно в разных местах, двинули к Дубовицам сориентироваться и осмотреться. Через пол часа хода, стало понятно, что молодой штурман - действительно спец. Выбросил тютелька в тютельку. И это без всяких GPS или сигнальных костров с земли! Так что по возвращении, с меня пирожок и пончик… Обойдя деревню по большой дуге, двинули на север, вдоль Днестра. Мы ведь не зря перед выходом, на базе головы ломали. По прикидкам, корпус, если он действительно переброшен на наш участок, за рекой держать не будут. Может ведь, как получиться - если раздолбают мост, то все немецкие планы пойдут насмарку. Да и в принципе, завязываться с переправами - дело муторное. А у нас расчет идет на то, что фрицы не в обороне отсиживаться будут, а попытаются нанести удар с последующим выходом к Южному Бугу. То есть им - мобильность нужна. Вот и думаем, что они сейчас скрытно сосредоточены где-то недалеко. Другой вопрос - где? Авиаразведка этого района не дала ничего. Вчера весь день летали и кроме уже отмеченного на картах, никакого левого шевеления не обнаружили. Так что теперь, наша очередь, землю носом рыть. Особенно обидно выйдет, если никого не найдем, а тот владелец ножа, из-за которого все и началось, окажется прикомандированным или просто переведенным после ранения, в другую часть, одиночкой. Хотя это только у нас, после госпиталя, могут запнуть, куда душа пожелает. Фрицы же практически всегда возвращаются в свое подразделение, что немало способствует повышению боевого духа. А наш извечный бардак, в этом вопросе, доходил до маразма. Артиллериста без проблем запихивают в пехоту, кавалериста в саперы… Хотя в последнее время, вроде стало налаживаться. Стараются, не взирая на затраты, возвращать людей в свои части. Да и вообще, в этом году, многое поменялось. Взять хотя бы тот приказ, который произвел фурор в войсках. Теперь, отпуск дают не только за героизм или по ранению, а просто по графику. Отвоевал пол года, остался живой, ну так и вали на родину - демографическую ситуацию улучшать. На все тебе десять дней, не считая дороги. Я кстати на эту тему, с Берией еще в начале 42 говорил. Мол, рождаемость резко упала и что мы будем делать через 18 лет, когда в армию призывать почти некого будет? Специально тогда, именно армией в нос тыкал, чтобы пробрало получше. Правда, обстановка в 42 к отпускам не располагала, но потом, когда все стабилизировалось, выходит вспомнили и реализовали хорошую задумку…

Раздался шорох и шедший головным Леха остановился, подняв руку. Все замерли, но через несколько секунд, он махнул, разрешая движение. Прибавив шаг, догнал Гека и спросил: -Что там было?

– Зайца похоже спугнул. У меня чуть сердце не выскочило, когда он из под ног шмыгнул.

– Бывает…Ладно, давай назад, я первым двину.

Пучков оттянулся за спину, и теперь я напрягая слух и зрение топал по темному лесу, стараясь поменьше хрустеть сучками, что как назло, постоянно лезли под ноги. Уже под утро, добрались до первой расчетной точки сосредоточения немецких войск. В предрассветном тумане прошли через луг и прежде чем нырнуть в лес, машинально оглянулся. Оглянулся и обомлел. От одного края луга до другого, там где мы прошли, осталась отлично видимая, слегка изгибающаяся тропинка. Епрст! И что теперь? Летом ведь так ходили и ничего - трава к рассвету выпрямлялась, маскируя следы. А сейчас осень и она хрен поднимется, после пятерых слонов, прошедших по ней гуськом. Все осложняет, что это не какая-то лесная поляна, а именно луг. И соответственно деревня, чуть больше чем в полукилометре от него. А в этой долбанной деревне, или немцы, или полицаи однозначно трутся. Выйдет такое мурло утречком, после стаканчика парного молока, природой полюбоваться, а тут нате! Дорога столбовая, русскими разведчиками проторенная. У них даже сомнений не будет, что именно русскими, потому что местные по лесам, стараются не бегать. Да и направление характерное… От опушки к опушке. А когда это сообразят, начнут нас гонять, как тогда в Крыму… Правда здесь не степь, да и предвидели мы такой вариант. Поэтому еще раз, с сожалением оглядев примятую траву, приказал: - В общем так мужики, мы наследили. Так что, доставайте чуни и погнали дальше.

В этих самых чунях, из волчьей шкуры, одетой поверх сапог, двигаться было крайне хреново. Благо, недолго… Резко изменив направление движения, мы проскочили километра три и немного не доходя до дороги, закинули неаппетитную обувку обратно в рюкзаки. У нас, конечно была смесь перца с табаком, но вот волчий запах понадежней будет. Собачка, нюхнув его, совершенно по-другому себя ведет, чем от кайенской смеси. Глядишь проводники и подумают, что здесь просто дикое зверье проходило.

Возле дороги, проторчали часа три. Несколько раз проходили колонны, но по маркировке выходило, что это все местные старожилы. Еще через час наблюдения, стало понятно, что ничего мы тут не вылежим. Надо брать*языка*. Только вот стремно как-то. Одиночки здесь не ездят. Да и сильно наследим, если даже какую машину тут остановим. Посмотрев карту, приняли решение уходить еще ближе к Днестру, может там, на проселках повезет… Но, повезло немного раньше. Проходя через поляну, наткнулись на немецкий полевой кабель. Его, глазастый Змей, первым увидел. Присев на колено, он показал мне коричневатого цвета шнур, почти не видимый в траве:

– Командир, смотри - полевка фрицевская. Режем?

Хм… Это у Козырева инстинкты говорят. Резать связь при каждом удобном случае. Но сейчас, так действовать не будем. Попробуем сделать похитрее. Так и ответил:

– Нет. Порежем - связисты насторожатся. И под кабанов, типа они его порвали, сработать не выйдет, эти хряки все уже отсюда разбежались…. Так что, давай иголку.

Женька достал из пилотки иголку и протянул мне. Прикинув, где находятся жилы, вогнал иглу в изоляцию так, чтобы их коротнуть. Потом, забрав иголки у остальных, повторил операцию. Взятыми у Балуева кусачками, обломал хвостики под корешок, додавил их глубже в изоляцию и дал народу команду маскироваться. Теперь, даже если через руку пропускать кабель, как это всегда делают связисты, то место покоцанности, они не найдут, соответственно ничего не заподозрят. Зато, мы всегда сможем посмотреть, кто идет и сколько идет. Так, чисто для подстраховки. Отправив Хана со Змеем в разные стороны, метров на 300 дальше по кабелю, включив рации, начали выбирать место для засады, благо в этой рощице их хватало. Минут тридцать было тихо. Рассредоточив людей, я лежал возле нехилого дуба и от нечего делать, наблюдал за муравьиной цепочкой таскающей разный лесной мусор.. Мураши, своей целеустремленностью, сильно напоминали барахольных китайцев, на разгрузке фуры со шмотками. Никто не филонил, не отваливал в сторонку на перекур - все были при делах. Скучно… Положив сучок поперек их тропы, приготовился понаблюдать за возникшим было кипежем но не успел. Вдалеке заорала сорока и почти тут же, тихонько зашипел динамик на ухе:

– Пара от меня. Чисто…

Ага. Значит со стороны Марата топают двое и без прикрытия. Взмахом руки, привлек внимание остальных и жестами показал, сколько и откуда людей двигается. Ребята встали за деревьями и приготовились к встрече. Но ремонтники еще не успели появиться, как опять ожила рация. Искаженный наушником и шепотом, голос Шаха звучал почти паникерски:

– Плюс восемь! Плюс восемь! Как понял?!

Биомать! Как это - плюс восемь?! Это что же значит - крайне хитрожопые фрицы, пустили пару связистов, а за ними, почти отделение прикрытия? Ну козлы, как быстро учатся! И что нам теперь делать? Если этих пропустим, где потом языка ловить? Да и сейчас, тоже ничего не выйдет, только засветимся. То есть, пленного если и возьмем, без шума все равно не обойдется. Или обойдется? Нет, расстояние между связистами и остальными, скорее всего, на прямой видимости. Одновременно одних захватить, а других ухлопать, никак не получиться, бой все равно завяжется. А для нас этот бой - вилы. Если к тем восьми прискачет подмога и прижмут к реке, то считай писец настал… Все это в голове за какую-то секунду пронеслось и шепнув в рацию:

– Понял. Оставайся на месте

Опять высунулся из-за дерева и сложив руки крестом, сделал зверскую морду, давая отбой мужикам. Гек удивленно поморгал, но кивнул, давая понять, что информация дошла. А еще через минуту, показалась пара быстро идущих немцев. У одного, с большой сумкой, который пропускал шнур через ладонь, винтовка висела за спиной, зато второй, автомат держал поперек груди и настороженно зыркал по сторонам. Не останавливаясь, они проскочили мимо нас. И только скрылись из глаз с одной стороны, как с другой, появились идущие друг за другом на дистанции метров 6-7 солдаты. Не-е, блин! Не просто солдаты - эсэсовцы! В своих камуфляжных куртках, все с автоматами, гитлеровцы почти без шума двигались за связистами. Когда и они скрылись за листвой, тихонько выдохнул. Оказывается, пока фрицы мимо проходили, я почти не дышал…Зараза, ведь чуть не влипли! Эти эсэсманы, судя по повадкам, из ягдкоманды. Таких, без стрельбы, однозначно положить бы не получилось. Так что выходит, решение их пропустить, принял правильное… Блин, неужели по этому кабелю в\ч связь проходит? В противном случае, откуда тут эти сволочи тогда взялись? С каких пор, на сопровождение рядовых линейщиков, зубров из СС запускают? С другой стороны, в\ч просто так в кустиках не бросят. Ее или по столбам пускают или в траншею прячут. Так что связь наверное, все-таки обычная. В таком случае хрен его знает, чего они сюда такой толпой пожаловали. Может просто где-то рядом высокочастотка проходит, поэтому так нервно даже на рядовую поломку и реагируют? Но это гадания на кофейной гуще. Варианты можно перебирать до ишачьей пасхи, надо просто пойти и посмотреть, куда этот шнур выведет.

Приложив ладонь к горящей морде, передернул плечами. Это отходняки пошли. У меня всегда так, перед дракой лицо краснеет. А здесь она неожиданно отменилась, но адреналин остался, вот до сих пор в ушах и шумит. Выждав еще минут пять, позвал своих и приказал:

– Тихон, иголки из кабеля - долой. Их там четыре штуки должно быть. Нефиг тут больше фрицам бегать. А мы сделаем по-другому. Ремонтники появились с той стороны и ушли к реке. Вот и мы пойдет туда же. Сейчас они проверят телефон, подкрутят контакты и когда он заработает, пойдут обратно. Если пойдут одни, то берем их. Если опять толпой, то пропускаем и смотрим, что за точка возле реки стоит. Ну а дальше по обстоятельствам…

Мужики план одобрили и мы двинули к Днестру. Сначала, резво шли вдоль немецкого провода, потом, прикинув по времени, отошли от него метров на 30 влево и опять залегли. Минут через двадцать, знакомая компашка, протрусила в другую сторону. На этот раз, они шли более плотной группой, некоторые даже курили на ходу. Было слышно, как худой эсэсовец, лениво наезжает на армейцев, а те вяло отбрехиваются в ответ. Глистообразный фриц, возмущался плохой работой немецких*маркони*. Зольдов ягдкоманды, оторвали от обеда, вечно всего опасающиеся телефонисты, и теперь работники трубки, получают заслуженную порцию возмущений, за длинный пробег вхолостую. Похоже, ругать связь, причем по обе линии фронта - дело привычное. Что наши, что немцы, во всех своих бедах, постоянно винят затурканных связистов. Это уже наверное, традиция такая…

Выждав, когда голоса ругающихся смолкнут, двинули дальше. Идти пришлось недалеко. Роща, подходя к реке заканчивалась и начинался пологий спуск, поросший редкими деревьями. А почти возле воды, стояли три домика, сарай и деревянный причал. К причалу, как раз в этот момент, подходил катер. Гораздо меньше нашего торпедного, которые я навидался еще в Севастополе. Но, невзирая на размеры, вооруженный двумя пулеметами. На корме, цветной тряпкой обвис немецкий флаг. Ну надо же, почти как настоящий корабль, даже с флагом. Наверное, патрульная посудина. Только я считал, что у них что-то типа базы должно быть, где они собираются на ночь. Интересно, этот чего сюда приперся? Хотя может быть, здесь какая-то скрытая или промежуточная стоянка? C катера, тем временем, ловко кинули веревку встречающему фрицу и тот, быстренько привязал ее к брусу. Из домиков, выползло еще четыре человека, которые пялились на швартовку. Спрыгнувший с посудины морячек, помог встречающему и взмахом руки, поприветствовал остальных. Потом, когда катер был надежно примотан к причалу, из него полезла остальная команда. Еще пятеро, во главе с офицером. Сойдя на берег, главный мореман поручкался с лейтенантом стоящим на берегу и все быстренько рассосались по разным местам. Офицеры ушли в дом, а солдаты сначала выкатив из сарая несколько бочек, уволокли их на судно, а потом, общими усилиями накрыли катер масксетями. Я смотрел на это единение армии и флота с интересом. Вот ведь, как они хорошо придумали. Вверх и вниз по течению тянуться камыши, и теперь их вооруженную лодочку сам черт не увидит. Да и дома, так удачно стоят под деревьями, что их и с берега не очень то различишь, не то что с воздуха. Так что, если бы мы не по полевке шли, проскочили мимо за милую душу, даже не подозревая о таком вкусном кусочке. Хотя конечно, фрицев многовато будет… Наблюдая до самой темноты, насчитали вместе с моряками, одиннадцать человек. Правда ночью, они в основном спать должны. Мда… резать сонных, занятие мало почетное, но будить их перед смертью - точно не будем. Надо будет- всех в ножи возьмем. Последний раз посмотрев на еле заметную фигуру часового возле катера, собрал мужиков для большого военного совета.

– Ну, вроде все все хорошо рассмотрели. Давайте предложения

Гек высказался первым:

– Предлагаю идти часа через два, когда они угомоняться. Сначала снимаем часовых на причале и возле сарая. Потом мы с Ильей идем к офицерам, остальные страхуют, готовясь закидать караулку и второй дом гранатами. Если все идет тихо, пленных оставляем Балуеву и вчетвером режем остальных.

Я покивал головой и оценил: -Толково! Еще пожелания, замечания есть?

Женька, давно подпрыгивающий на месте, тут же влез с рацпредложением: - А давайте, корабль захватим! Это же насколько мобильность улучшится! Если что, на нем и к своим уйти сможем.

Народ только прыснул, на эти слова, так что пришлось объяснить надувшемуся Змею:

– Первое - это не корабль, а катер. Второе - никуда мы на нем не уйдем, просто потому что этим катером, никто рулить не умеет. Третье - карты проток у нас нет, поэтому заблудимся в момент, да и немцы этот катерок уже завтра усиленно искать начнут. И кстати, у тебя что, по географии двойка была? Как ты на нем, вообще думал к нашим выйти? Ладно, не отвечай - я махнул рукой загрустившему рационализатору и продолжил:

– Поэтому действовать будем по плану Пучкова с единственным дополнением. У фрицев там не зря телефон стоит. Они регулярно связываются с остальными, показывая, что живы, здоровы и не спят на посту. Так что действовать начнем, после очередного такого звонка. Понятно?

Ребятам закивали, после чего, оставив на стреме Тихона, эти два часа до налета все посвятили сну.

Тиха украинская ночь…Да уж…Это Пушкин правильно заметил. Слышно только как камыш шумит, да часовой возле сарая перхает, а так - полнейшая тишина. Смешанный сухопутно - речной личный состав, перестал шебаршиться часа полтора назад. Офицеры затихли чуть позже. Отбегали в стоявший над водой сортир последние засранцы и только фигуры часовых, показывают, что здесь есть чего охранять. Мы с Маратом, подобравшись поближе, напряженно вслушивались в темноту. Смена часовых была минут двадцать назад. После последнего тарахтения телефона прошел почти час. Блин… непонятно, может они ночью не проверяются вообще и зря мы звонка ждем? Сарайный наконец перестал кашлять и медленно пошел вдоль длинной стены. Надвинув на лицо капюшоны, смотрели как немец понуро бредет, засунув руки в рукава шинели и даже не глядя по сторонам. Винтовка болталась у него за плечом и весь вид часового, являл из себя наглядное пособие, как не надо тащить караульную службу. Фриц медленно удалился в непроглядную черноту за сараем и мы опять навострили уши в ожидании звонка. Правда, прозвучал он все равно неожиданно. Минут через пять, в тишине услышали глухой зуммер. Пихнув в бок Шарафа прошептал:

– Работаем

Хан шустро пополз к стенке, а я продублировал приказ, во включенную час назад и уже начинавшую садиться рацию. Выглянув из куста, увидел, как подсвеченный луной силуэт часового на мостках, схватился за шею и начал заваливаться на бок. Упасть ему не дала стремительно метнувшаяся тень, которая утащила тело в сторону. Ликвидация часовых, прошла как в немом кино. Без бряков и криков. Так же шумели камыши и журчала огибающая их вода, только вот фрицы стали теперь совершенно беззащитны. Как и было обговорено ранее, я расположился напротив входа в караулку держа под прицелом и второй дом тоже, а три призрачные фигуры, метнулись в офицерскую хибару. Через несколько минут, ребята появились, таща упакованных немцев к деревьям, возле которых их ждал Тихон. Сдав языков на попечение радисту, все вернулись обратно. Гек, накручивая на ствол глушитель, радостно щерился, а Змей показал сразу два больших пальца. Ну понятно, понятно, все прошло хорошо, просто замечательно. Только сейчас не до разговоров и не до похвал. Потом все обсудим. Нам еще почти пол взвода, к праотцам отправлять надо, а после этого очень быстро отсюда убегать. Так что расслабляться не будем. Самое странное кстати, что план обговоренный и утвержденный вечером, пока не дал ни малейшего сбоя. Даже непривычно как-то. Обычно, заранее продуманная схема операции, начинает жить своей жизнью, буквально с первых минут после ее начала. Но пока пруха идет, и мы тормозить не будем. Махнув рукой второй паре, с Маратом двинул к караулке. Не дойдя до нее шагов десять, опять услышали треск телефона и остановились. Да что они - издеваются? То часами звонка ждешь, то через каждые десять минут названивают. Только собрались идти дальше, как вдруг в помещении послышался шум, после чего дверь, ведущая на улицу распахнулась и появившийся на пороге немец заорал во все горло:

– Алярм! Алярм!

Во блин! Я так растерялся, что даже не выстрелил в горлопянящего фрица, а просто дав ему в бубен, перескочил через падающее тело, и нырнул в дом. Там уже копошились проснувшиеся гитлеровцы, которые похватав оружие, намылились выбегать наружу. Это даже не встречный бой получился, а какая-то бестолковая свалка. Автомат из-за спины тоже вытащить не успел, поэтому сместившись чуть в сторону, чтобы дать пострелять и Шаху, гвоздил по очумелом немчуре из пистолета, самых прытких успевая еще и полоснуть ножом. За пять секунд расстреляв магазин, бросил пустой ствол и тесак на пол и наконец ухватился за ППС. Только вот стрелять похоже было не в кого. В сизых клубах порохового дыма, можно было разглядеть только лежащие в разных позах тела, да перевернутые койки. Похоже караул мы на ноль помножили… Вот это парочка, лежащая рядышком в коридорчике, были бодрствующей сменой. Те, наваленные друг на друга в комнате подальше - отдыхающая смена. А осевший на стол и булькающий разрезом на горле, был разводящим. Начкар наверное лежит в той куче, что возле коек образовалась…. Выходит, все здесь, теперь только надо глянуть, как там у ребят с остальными получилось? Бросив на ходу Марату:

– Контроль сделай

Выскочил во двор. Наша молодежь не подвела, но как всегда отличилась. Женька сурово хмуря брови держал за шиворот невысокого немца в морской форменке. Ну вот на хрена козе баян?! Зачем нам этот морячок нужен, когда два офицера уже на руках есть? Только собрался быстро и без проволочек дать транды Змею и пристрелить не нужного пленного, как под ногами зашевелился вырубленный мною паникерский телефонист. Хм….еще один недобиток. Причем глазастый какой - в темноте разглядел незваных гостей и тревогу поднять тоже успел. Правда это не помогло, но ведь чуть все не обгадил, гоблин глазастый. Успей караул выскочить, был бы бой. А в него нам ввязываться нельзя. Значит пока бы мы их почикали, время упустили и егеря могли упасть на хвост, гораздо раньше запланированного. Хотя нет…Фриц кипеж поднял сразу после телефонного звонка. Да и не стал бы он, увидев врагов, выскакивать прямо на них из дома. Чем же его так звонок перевозбудил? Присев возле глядящего на меня мутными глазами телефониста, крепко потер ему уши, а когда он слегка очухался, спросил, с чего он вообще орать начал?

Нет, все-таки люблю я связистов! Немец даже и секунду не думал запираться, а тут же выложил, что их подняли по тревоге. Оказывается, волки из ягдкоманды гонят нашу разведгруппу, и рассчитывают ее прижать к берегу, километрах в пяти ниже по течению. На этой стадии им потребуется помощь катерников, для общей поддержки и чтобы русские не перебрались через реку вплавь. Вот гадство! Если катер не придет, то сюда начнут названивать повторно и вся наша тихая операция пойдет насмарку. Можно конечно на том же катере попробовать перебраться через Днестр и уйти на тот берег. Только вот как потом обратно переправляться будем? Да и как этим плавстредством управлять тоже вопрос. Не веслами же, тем более их у нас нет…. Тут взгляд остановился на моремане. Тот так и продолжал висеть, придерживаемый за шкварник, лишь лицо помертвело. Человек обычно чувствует, что его сейчас убивать будут. Некоторые конечно пытаются отогнать эту мысль, только вот этот фриц, похоже себя иллюзиями не тешил и увидев меня, сразу понял что к чему. Подойдя к нему ближе спросил: -Ты на катере кем был?

Он похоже не понял вопроса. То есть смысл не дошел. Чтобы вывести немца из прострации, влепил оплеуху и повторил:

– Ты служил стрелком, рулевым, механиком?

Ага, дошло! Подняв голову, пленный залопотал, что служил механиком и на этой войне вообще никого не убивал. Только с двигателем возился и все. Он мол и до войны обычным рабочим был. А в 32 даже голосовал за Тельмана и до сих пор сочувствует коммунистам. Меня откровения социально близкого гитлеровца, совершенно не заинтересовали. Они как в плен попадают, через одного рабочие да сочувствующие, только вот вспоминают об этом, когда нож возле кадыка оказывается. А до этого суки, до последнего за оружие держаться… Но вот то, что он механик, совершенно меняет дело. Во всяком случае, сможет прожить подольше, если будет правильно себя вести. Так ему и сказал. Поклонник Тельмана, моментально согласился сотрудничать с русской разведкой и преданно уставился на меня, ожидая дальнейших приказаний. Но тут же припахивать вынужденного союзника я воздержался, а пока приказал Змею тащить сюда офицеров. Сам с мужиками, устроил блиц совет. Первым высказался Хан: - На катере конечно, уйти можно будет чисто. И ноги сбивать не придется. По пути фрицев в комфортной обстановке допросим. Все равно, в этом районе после сегодняшнего -он кивнул на домики - ловить уже нечего. Так прочесывать все начнут, что если мы даже сами себе могилы выроем, найдут, выкопают и допросят. Да и наших, если получиться выручить, здорово будет…

– Ты что скажешь? -я посмотрел на Леху

– Поддерживаю Марата. Пока будем вниз плыть - потрошим офицеров. Когда дойдем до места боя, попробуем забрать наших и уходить по протокам. Там черт ногу сломит, так что хрен нас отловят.

Надув щеки, я в задумчивости начал выдыхать. Ребят выручить, дело конечно хорошее…А если и нас хлопнут? Тогда выходит, что сразу две группы погибли зря. Хотя ночью, сильно за нами не погоняешься… Даже если фашисты еще один катер вызовут, всегда можно будет просто к берегу пристать и его мимо пропустить. Масксеть то снимать не будем, так что могут и не заметить. Особо ценных сведений у нас сейчас нет, а вот у диверсионной группы, они вполне могут присутствовать. Их гонят с юга, причем приблизительно с того района, куда мы сами хотели идти. И район этот был из перспективных. Один из пяти, где по нашим прикидкам можно мехкорпус разместить. Еще один мы сами осмотрели- там пусто было, так что может ребятам повезло…Единственно, как с бойцами на берегу связаться? Они ведь точно, в такой плавающий дар небес не поверят. И что рация у них выключена, так это наверняка… Только появимся, начнут войну на два фронта. Обидно будет, от своих пулю получить…Хотя на каждой плавучей лайбе, рупор должен быть. Глядишь докричаться и получиться. Ну а на нет и суда нет… Не поверят, будем уходить сами, но уже с чистой совестью.

Тут притащили офицеров. Они уже очухались и семенили стреноженными ногами подгоняемые тычками пацанов. Глянув на отсвечивающую наливающимися фингалами немчуру, сказал Козыреву:

– Ну что Змей, сбылась твоя мечта. Хотел на лодочке покататься, вот тебе целый корабль. Плыви хоть до океана! -и обращаясь к остальным добавил- Идем на катере. По пути допрашиваем офицеров. Если они что-то про африканских воинов знают, Балуев растягивает антенну и тут же дает доклад. Ну а мы, просто уходим дальше, мимо боя и продолжаем колоть пленных. Если с офицерами выйдет облом, то пробуем подобрать наших. Если не получится, то идем вниз по течению, после чего под утро высаживаемся на берег и рвем когти в сторону Грудовца. Там осмотримся и будем думать, что делать дальше. Ну что притихли? Грузимся!

Я махнул рукой и все сразу зашевелились. Дернув за рукав, намылившегося было уходить Пучкова, глазами указал на сидящего возле крыльца телефониста. Леха кивнул, доставая пистолет а я, зацепив второго пленного, пошел к катеру. По пути к мосткам, коротко обрисовал механику его дальнейшие перспективы. У морячка было два пути. Либо он нам помогает и у нас все получается, после чего простой германский рабочий получает пендаля под сраку и летит от нас ясным соколом, либо у нас не получается, тогда разговоры о продолжении его жизни можно считать бессмысленными. Фриц, при звуке тихого хлопка за спиной, втянул голову в плечи и на полном серьезе пообещал молиться за нашу удачу, попутно прилагая все силы для ее осуществления. После чего, воодушевленный перспективой дальнейшего земного существования, сопровождаемый Женькой, нырнул куда-то в нутро катерка. Я отвязал посудину от причала и под шум застучавшего двигателя запрыгнул на борт. В принципе, кто будет рулить нашим плавстредством, вопросов уже не возникало. Марат, у которого была масса родственников и среди них даже один капитан речного буксира, вызвался встать за штурвал. В детстве, этот родич, его пару раз брал на борт и Шараф сказал, что кое-что помнит. Ну и флаг в руки. Мы же с Геком, развели языков на корму и на нос, после чего принялись вдумчиво допрашивать.

Доставшийся на мою долю лейтенант, в морской тужурке, сильно не запирался. Избегая смотреть в глаза, он исправно давал ответы на вопросы, попутно крутя головой, пытаясь отогнать набившихся под масксеть комаров. Получалось фигово. Связанные за спиной руки не давали развернуть полномасштабное уничтожение летающих гадов. Поэтому немец давил их плечом и отвечал, отвечал, отвечал…Да, он является капитаном малого патрульного катера Днестровской флотилии Куртом Меером. Да, у флотилии ввиду непрерывных и все нарастающих бомбежек русской авиации нет постоянной базы. Да, все суда флотилии рассредоточены по схронам. Нет, он не видел никаких танков или другой техники, в больших количествах перегоняемых на левый берег. Он вообще никакой техники, кроме своего катера, уже давно не видел. Может что-то и гнали по мосту, но его зона патрулирования заканчивается в 10 километрах не доходя до преправы. В общем глухо все с этим морячком…ладно, пробовали по хорошему, теперь будем по плохому. Достав нож, посмотрел на лезвие, а потом на вытянувшуюся морду летехи. Ударом в живот согнул пленного и ухватившись за палец, на связанной руке, приложился к нему отточенным острием. Фриц завопил так, как будто я у него руку оттяпал, хотя даже мизинец чиркнуть не успел. Рывком разогнув блажившего, упер кончик лезвия под нижнее веко и приблизив лицо вплотную чуть не по слогам сказал:

– Ты знаешь очень мало. А теперь скажи, почему я тебя сейчас на кусочки порезать не могу?

Готово. Поплыл морячок… Глядя на меня расширившимися глазами и не пытаясь вытереть бегущую из ранки под глазом кровь, он захлебываясь рассказывал, что четыре дня назад, встретил своего однокашника. Тот на берегу служит и при встрече проставился*кайпиринхой*. Так называлась примерзкая на вкус египетская водка. А досталась ему эта бутылка, от еще одного знакомого, который выиграл ее в карты, польстившись на экзотику. Тот третий, у которого был выигран пузырь, говорил, что это презент от офицера из африканского корпуса. Причем получил он этот презент на вокзале в Тирасполе. Бррррр…Я даже головой помотал. Биомать! Эта бутылка проделала путь не меньший чем малиновое зернышко, которое после бурной ночи обнаружил у себя в зубах поручик Ржевский! С одной стороны, бутылку можно считать зацепкой. Но почти неосязаемой. Там был нож. Здесь эта*кайпиринха*. Хотя выводы, уже можно делать. Пленный то не знал, что я именно корпусом Роммеля интересовался, поэтому и не смог бы настолько хитро соврать…. Так что процентов на 60 можно говорить, что*Львы пустыни* на наш участок прибыли. Только вот, где эти суслики барханные заныкались? C какой стороны удара ждать? Пока непонятно… Привязав пленного под кормовой турелью, отправился посмотреть как идут дела у Гека. Из-за этой чертовой масксети, что мы так и не сняли, чуть в воду не свалился, но благополучно прибыл на нос, по пути глянув на стоящего у штурвала Шаха. С самой серьезной мордой, он гнал катер по лунной дорожке, держась подальше от берегов. Вырезанный напротив стекла рубки, кусок маскировочной сети, бился по ветру как парус. Я, мимо такого феерического зрелища, молча пройти не мог: - Маратик, если тебе отрубить ногу и выбить глаз, то ты будешь вылитый адмирал Нельсон и Джон Сильвер в одном лице. Но смотри, врежешься в берег, быть тебе слепым Пью до скончания века! Поменяем твой позывной сразу. Ты знаешь, за нами не заржавеет!

Шах, не отрываясь от руля, ласково послал остряка в жопу и пригрозил вздернуть на рее, после чего, я с чистой совестью подошел к Пучкову. Тот, при виде командира, только головой покачал. Тоже выходит - глухо. И хоть моду своему, он неплохо раздербанил - фриц, судя по намокшим штанам даже описался, но ничего так и не смог выяснить. Второй лейтенант, оказывается в этой глухомани уже месяц безвылазно сидел и только визиты моряков слегка скрашивали серые будни… Мда…непруха…

Тут вдалеке, над водой, пронеслась очередь из трассеров. Красноватые огоньки, пролетев дружной стайкой, погасли где-то на правом берегу. Оба-на! Похоже, подходим. За стуком двигателя стрельбы пока не слышно, но таким темпом, минут через пять будем на месте. Тут уже детских познаний Шарафутдинова не хватит, чтобы катер на одном месте удерживать. Пора решать, будем наших выручать, или все-таки пройдем мимо? Несколько секунд подумал, цепляясь за ограждение борта, а потом махнул рукой. Сейчас уйду - мужики ни слова не скажут, но сам себе такого забыть не смогу. Сведения, которые получил от офицера слишком расплывчатые, поэтому будем считать, что их у нас толком и нет. Поэтому разведгруппу попробуем вытащить. Дойдя до связанного Курта опять достал нож, от вида которого он сжался и разрезав веревки на руках, рывком поднял пленного. Меер видно подумал, что сейчас я его - по горлу и в колодец, поэтому стоял с закрытыми глазами. Вернуть бывшего речного капитана к жизни, получилось одним вопросом: - Лейтенант, ты жить хочешь?

Моряк удивленно уставился на меня и кивнул

– Если ты сейчас четко будешь выполнять мои требования, то я тебя отпущу. Слово офицера.

– А что надо делать?

– Просто управлять катером. Там впереди идет бой. Наша задача забрать с берега разведгруппу и уйти отсюда подальше. Ближе к утру, мы тебя высадим, а сами поплывем дальше. И учти морячок, я словом офицера не разбрасываюсь, так что на размышление тебе десять секунд.

Курт, честно промолчал все десять секунд и согласился. Видно очень не хотелось отправляться за борт, на корм сомам. Передав пленного Шаху, который с неудовольствием отошел от штурвала, поинтересовался, есть ли у них рупор. Дедушка мегафона, как я и думал на кораблике присутствовал. Зацепив жестяное чудо, рванул к кормовому пулемету. Слегка поработал ножом, выпутывая его из масксети и заправив ленту, приготовился к драчке. Гек, занял позицию у носового MG, а катер по большой дуге стал заходить к берегу. На крыше рубки зажегся небольшой прожектор, который высветил камыши и кусты на берегу. Людей пока не видно, но и до места боя еще метров двести плыть. Пару минут было тихо, слышна была только трескотня автоматов да пулеметов, а потом, с берега саданули очередью и мы как-то сразу оказались в центре событий. Прожектор светил куда-то в лес, и Леха включился в работу. Поливая короткими злыми очередями только ему видимые цели, он азартно матерился, заставляя меня завистливо подпрыгивать на месте. Катер подходил носом, поэтому с кормовой установки было работать не с руки. Но сейчас, он развернется против течения и я тоже поучаствую. А пока ухватив рупор, надсаживаясь начал орать: -Мужики, мать перемать, здесь Колдун, здесь Колдун! Катер наш! Катер наш! Сейчас подойдем к берегу, готовьтесь к посадке! Мы отсечем фрицев пулеметами! Здесь Колдун! Му…

Тут я сорвал голос. Прокашлялся и уже гораздо сиплее продолжал верещать дальше:

– Суки! Вы же, прендегасты, по своим мочите! Здесь Колдун! Маму вашу через семь коромысел!

C берега, сквозь стрельбу донесся голос:

– Кого на прошлой неделе прокуратура арестовала?

О! Похоже, услышали и теперь проверяются. А на той неделе мужики из 6 отдела СМЕРШ действительно забрали замполита 117 полка, за то что этот мудак, пользуясь отсутствием командира, решил сам порулить подразделением и угробил почти целый батальон. Этот козел слабоумный орден решил получить внепланово, вот теперь ему самому вышка в полный рост светит. А сама история, в узких кругах, получила широкую огласку. Так вопрошавшему и прокричал в ответ:

– Замполита 117! Слышите?! Замполита!

– Поняли! Прикрывайте ребята!

Катер уже стал носом к волне, и работать могли обе пулеметные установки. Прожектор светил нормально, только вот в кустах все равно нифига видно не было, поэтому стал стрелять по вспышкам выстрелов. Ага! Не ндравиться! Сразу в нескольких местах, из леса, стартанули красные ракеты. Ха! Это немчура, судорожно свои позиции обозначает. Вот они наверное, недоумков катерников кроют, которые с целями разобраться не могут и долбят по своим. Кстати, даже если фрицы мои вопли и услышали, то за шумом пальбы наверняка толком не разобрали, что же я ору. Тем более призывы на русском, перемежал предложениями о сдаче по немецки. Патрульник, уже подошел к самому берегу и остановился метрах в десяти от камышей. Почти сразу, с небольшого обрывчика, кубарем скатились три фигуры, с размаху плюхнувшиеся в воду. Я одним глазом следил за ними, продолжая работать почти без перерыва, молясь чтобы пулемет не заклинило. Гек со своей стороны тоже не отставал. Загонщики, похоже стали понимать, что все пошло как-то не так и по катеру начали активно шлепать пули. А вот вам в ответ, не хотите?! Блин, видно не хотят, потому как по бронещитку, со звоном защелкало. Но Балуев уже помогал пловцам взобраться на борт. Потом он крикнул:

– Все, больше никого не будет!

И катер, взревев мотором начал разворот. С берега по нам продолжали вести огонь и мы постреляли еще минут пять, после чего, развернувшись по течению так наддали, что почти сразу проскочили за небольшую излучину, которую в этом месте давала река. Все…Теперь можно посмотреть, кого мы вытащили.

А спасти получилось даже не ребят с террор-группы, а шустриков из глубинной разведки. Вроде даже одного из них, в штабе фронта видел. Имени не знаю, но морда - точно знакомая. Когда я подошел на нос катера, они мокрыми лягушками развалились на крохотной палубе, перед рубкой и пытались отдышаться. Старший, со знакомой физиономией, при виде меня тяжело поднялся и протянув руку представился:

– Армейская разведка. Позывной Кубик, звать Слава.

– Вольный стрелок. Позывной Колдун. Звать Илья.

Небольшого роста, но крепко сбитый, с ломаными ушами борца, Слава только ухмыльнулся:

– Слыхал я про Колдуна. Да и живьем тебя видеть доводилось. Ты с каким-то майором у нас оберста забирал, месяца два назад.

Действительно, мы с Серегой, как-то у ГРУшников, немецкого полковника для беседы одалживали. Колычев еще нас упирал - мол армейцы скоро генералов начнут таскать, а мы ему все шваль какую-то подсовываем… Точно, там я Славку и видел! Только мельком. Тогда ведь все больше, с их старшим - Селивановым, дела имели. Но вот острохарактерные уши, я запомнил, поэтому и узнал сразу. Кубик, обращаясь уже ко всем, продолжил:

– А вообще мужики, слов нет - с того света нас вытянули. Если бы не вы, положили нас эсэсовцы на этом берегу, как пить дать. Я как катер увидел, подумал - все… Уже и гранату приготовил…. А тут вдруг позывной знакомый с него орать стали…. Как вы тут вообще оказались?

– Долго рассказывать. Ты лучше скажи - вас в холостую гоняли, или что-то нарыть смогли?

– Еще как смогли!

Разведчик вытащил заткнутую за ремень планшетку и достав мокрую карту, осторожно расстелил ее на каком-то железном ящике, присобаченном к палубе, приказав:

– Палатку

– Стоп!

Я тормознул его бойца, готового накрыть нас капающей плащ-палаткой и забрав сей сухой девайс у Лехи, накрыл нас, включив фонарик. Кубик на это, смущенно хрюкнул:

– Извини, не подумал… Ладно, смотри сюда. Вот здесь и здесь танки стоят. Численностью до дивизии. Тут их панцергренадеры. За Ракутами мотопехота, сколько - сказать не могу. Больше ничего не успели посмотреть. Там патрулей, как блох на собаке.

– Языка брали?

– Какой на хрен язык? Не было такой возможности. Все обнаружили путем визуального наблюдения.

– Да ну нафиг! Вы там что - на воздушном шаре летали?

Мокрый Славка, умудрился гордо приосаниться, даже стоя раком под брезентом.

– Cначала с деревьев наблюдение вели. Выбрали, какое повыше и осмотрелись…

– И много вы с дерева насмотрели? Там только один вид мог быть - на соседние верхушки…

– Не скажи…Вчера, давление какое было?

Я пожал плечами буркнув, что не барометр, давление определять. Разведчик многозначительно подняв палец протянул: -Во-от…Высокое давление было. Вспомни - душно и виски ломило. Мы так прикинули, что такая куча войск в лесу что-то жрать должна. Немцы порядок во всем любят и на сухпае долго сидеть не станут. Куда же они без утреннего кофе? Тем более у себя в тылу. Значит, кухни полевые будут работать. При других раскладах дым от этих кухонь просто рассеивался. А тут он, блинами над деревьями висел. Мы Гришку на дерево загнали, он и отсмотрел, есть ли дым вообще и где он скапливается. А потом потихоньку, где ползком, где перекатом подобрались поближе и начали наблюдение. Гансы оказывается технику всю масксетями закрыли, ту что под деревьями не поместилась. Под копны замаскировали. Следы от танков дерном прикрывали. И танки у них серьезные. Помимо четверок много*Пантер*. Сколько, c уверенностью сказать не могу, но двенадцать*кошек* видел точно. Мы ведь там, почти сутки ползали незамеченными. Только все равно, плохо дело кончилось - Славка помрачнел- двоих ребят потеряли. Ваську радиста, сразу срезали и рацию разбили. А Степана уже здесь, на берегу… Правда при такой плотности патрулей, вообще чудо, что нас раньше не обнаружили…

Я выключил фонарь и скинув накидку выпрямился:

– Вечная память ребятам. И спасибо тебе за науку. Про дым даже и не думал… А маркировку на*коробочках* не срисовал?

– Обижаешь….новенькие это. Треугольник с тремя точками, на нескольких штуках, разглядел хорошо.

Мда….Еще бы знать, как Роммелевская часть отмаркирована, цены бы нам не было….

– А танки, не желтые?

Спросил и сразу пожалел. Необычный цвет танков, Славка в первую очередь бы отметил. Просто очень уж хотелось стопудовое подтверждение нашим домыслам получить…

– Нет, обычный цвет. Только, они в основном свежеокрашенные. Или просто новая техника, или на старую, здешний камуфляж нанесли. Так что это вполне могут быть те самые африканцы, которых мы ищем. А что, все сходиться. Его нестандартный корпус переформировали, подкинули тяжелых танков и перебросили сюда.

Кивнув, соглашаясь с доводами разведчика, махнул рукой Тихону, который высунувшись из люка, общался с остальными мужиками:

– Маркони, связь давай!

Сам, достав шифроблокнот, уселся составлять донесение. После того, как Тихон растянул антенну, cвязавшись с нашими выдал весь расклад, указав квадраты базирования, собственные наблюдения и выводы. Упомянул и про бутылку и про свежую краску и про немерянное количество патрулей и секретов в этом районе. Так что теперь, пусть полковник думает. Как по мне, даже если это и не Роммель, что очень маловероятно, то все равно такая масса вражеских войск, нависающая над нашим правым флангом заставит срочно пересмотреть планы командования. Плохо, что самолеты сюда послать нельзя… Зениток здесь, под каждым кустом натыкано по несколько штук, а то бы они в прах разнесли все что в этих квадратах сосредоточено.

Разведчики, пока я говорил с нашими, уже слегка обсушились и теперь вовсю закусывали немецкими консервами, найденными тут же на катере. Леха, мимо жора тоже не прошел и наворачивал, как будто три дня не ел. Змей кстати от него, не отставал совершенно. Еще один желудок на нашу голову. Молодой блин, растущий организм. Глянув на активно жующих мужиков, обратил внимание, что второй пленный исчез.

– Гек, твою дивизию! Где фриц?!

Пучков помахал рукой, с зажатым в ней ножом и с трудом проглотив кусок, ответил:

– Его, когда обстрел был, кокнули. Я*языка* от турели не отвязывал, вот летеха и нарвался. После боя глянул, смотрю - уже дохлый, поэтому труп за борт скинул…

Ну и черт с ним, а то в начале опасение взяло, уж не смылся ли офицер под шумок. Тут меня свистнул Марат:

– Илья, немец говорит, что километра два дальше по течению, место стоянки еще одного катера их флотилии. Что делать будем?

… Исключительная оптика стоит на*типе 5*, как еще называют*Пантеру*. Колонна, выползающая из-за поворота, была отлично видна. Не включая привод, осторожно подкручивал рукоятку горизонтальной наводки, неотступно следя за Т-4, идущим впереди длинной механической гусеницы, которая непрерывным потоком тянулась на запад. В стволе уже покоился подкалиберный снаряд и я ждал только готовности Славки. Наконец в шлемофоне зашипело и он сказал:

– Готов. Выбрал бензовоз в конце.

На ощупь найдя тангенту, нажав на нее отдал приказ:

– Тогда, начнем! Гаси их ребята!

И притопил кнопку электроспуска, на рукоятке маховика подъемного механизма орудия. Танк вздрогнул от выстрела и шедшая метрах в семистах четверка, споткнувшись на ходу, встала. Есть контакт! Сам не ожидал, что из незнакомой техники, с первого раза попаду. Видно не зря в свое время два года танкистом оттрубил. И хоть расстояние до колонны было небольшое, но от такого выстрела моментально загордился, тем более что Славка в свою колымагу, вначале промазал. Глядя на постепенно разгорающуюся*коробочку*, крикнул, не отрываясь от налобника:

– Подкалиберный давай!

Заряжающим у меня был человек Кубика. Крепкий парень, с прической под Котовского и странным именем Зосим. Правда, он охотнее откликался на кличку ЧТЗ. Почему мужика обозвали целым тракторным заводом, я не вникал, но как заряжающий он вполне устраивал. Во всяком случае, за пол часа, что прошел после захвата этой пары танков, он достаточно хорошо изучил свои новые обязанности. Поэтому сейчас, не мешкая, заслал новый снаряд в ствол. На маркере прицела была следующая четверка, которая почти уткнулась в подбитый танк и теперь пыталась развернуться навстречу опасности. Не успела… Вторая гильза зазвенев упала в приемник. Сбоку, под командирским креслом шипнул компрессор и еще через секунду, услышал встревоженный голос ЧТЗ:

– Командир, здесь что-то шипит! Не рванет?

– Не боись! Это компрессор - он и должен шипеть. Следующим заряжай - осколочный!

– Я уже подкалиберный сунул!

– Блин, не тормози! Я сказал, после этого пихай осколочный!

– Понял!

Благополучно загнав снаряд под башню третьему танку, занялся пехотой. Фрицы, выпав из остановившихся грузовиков, быстренько сориентировались и теперь пытались подойти поближе. Причем, намерения у них были самые недружелюбные. Ну еще бы. Они организованно драпали от наступающих им на пятки Советских войск, а тут такой облом! Басовито застучал MG, установленный на шаровой опоре. Это Марат за дело взялся и теперь поливает от души. Бегущим вдалеке фигуркам, пулеметный огонь сильно не понравился и они начали залегать, а после пары фугасных, вообще стали оттягиваться к лесу. А я продолжал стрелять с переменным успехом - когда мазал, когда попадал, но вот после десятого или одиннадцатого выстрела у нас тихо сдох компрессор и боевое отделение сразу наполнилось пороховой вонью из выпавшей гильзы. Твою маман! А ведь в наш танк даже ни разу не попали! Понравившиеся мне*тип 5*, сразу резко разонравился. Угорим ведь сейчас, как пить дать! Зосим тоже заволновался:

– Эй, тут шипеть перестало и воняет!

Во, сказанул! Или он так прикалывается? Оторвавшись от прицела, глянул на заряжающего. Нет, ему явно не до смеха. Вон как трет слезящиеся глаза. Поэтому, криво ухмыльнувшись, подбодрил начинающего танкиста:

– Блин, ЧТЗ, обычно наоборот происходит -пшикнет и воняет, а у тебя все не как у людей. Но ты соображай быстрее. От стреляных гильз надо как-то избавляться. Еще пара выстрелов и нам трындец!

Беспокойно крутящийся на своем месте разведчик, после моих слов, ускоренно начал шарить вокруг и через несколько секунд, обрадовано помахал парой безразмерных верхонок, которые извлек из-за спинки сиденья:

– Командир, я перчатки нашел кожаные….

– Во! Нормально! Теперь хватай гильзы и нафиг их из башни. Понял?

– Так точно!

Мда…Не зря тут эти рукавицы лежали. Знает немчура слабые места своей техники и заранее готовиться их ликвидировать. Это, как на нашей Т-72 - автомат заряжания выходил из строя после третьего выстрела. Почему так получалось - не знаю, но вот после трех снарядов его все время клинило. Причем на всех учебных танках, из которых доводилось стрелять. Мистика просто какая-то. И тогда командир, начинал использовать досыльник по своему прямому назначению. Все другое время, этой короткой дубинкой, обычно лупили по башке нерадивого наводчика.

Вот и фрицы, перчаточки выходит, подготовили загодя, чтобы руки раскаленными гильзами не обжигать. Вообще, миф о исключительной надежности немецкой техники, по большому счету остается только мифом. Наши танки тоже несут большие небоевые потери, но мы во всяком случае не трындим о их высочайшем качестве. А я уже столько видел, брошенных из-за поломок и подорванных своими же экипажами гитлеровских коробочек, что не верю никому. Помню, в интернете в свое время читал, про супергрозные, неуничтожимые и охренительно надежные германские танки, доверчиво хлопая ушами, как последний лох. Теперь меня на этот понт не взять… Мы и эти две*Пантеры*, смогли захватить исключительно потому, что их экипажи пытались что-то подшаманить в двигателе одной из них. Хотя, наверное, надо по порядку….

После слов немца о втором катере, я почесав репу, приказал припарковать нашу лодочку в густых камышах, на правом берегу реки. И не прогадал. Можно конечно было, попробовать заглушив двигатель, проскочить по течению мимо стоянки патрульника, но прикинув, что сейчас твориться на берегу, передумал. Загонщики из ягдкоманды, наверняка успели нажаловаться всем кому можно, что уже практически захваченные русские диверсанты, были нагло уведены у них прямо из-под носа. Причем, дело не обошлось без головотяпства речников, которые сдуру дали себя захватить. Воочию представив себе наезды раздосадованных эсэсовцев на катерников, я прикинул, как быстро сейчас последние начнут шевелиться и не ошибся. Только-только успели зайти в камыши и спрятаться под нависающими над водой ивовыми ветками, как мимо нас пронеслась гитлеровская посудина. Причем прожектор с нее, пытался светить сразу во все стороны. И вперед и по берегам. Выждав, когда суетливая немчура уберется подальше, приказал рулить вперед.

Мимо стоянки второго катера прошли на цыпочках, заглушив движок и даже не разговаривая. Если бы там был прожектор, просто светящий поперек реки, дело могло кончиться очень плохо. Но прожектора не было, зато было слышно, как на берегу громко переговаривались солдаты. То есть, разговаривали они нормально, просто над водой звук далеко разноситься. Продрейфовав мимо этого разворошенного муравейника, дали малый ход, только отплыв километра на три ниже. А уже под утро, в одной из проток, нашли шикарное место для стоянки. Там были, очень удачно растущие прямо возле обрывистого бережка кусты, рядом с которыми мы и спрятались. В предрассветных сумерках, нарубив веток, напихали их в ячеи масксети, еще лучше замаскировав катер и теперь, издалека он ничем не выделялся от остального прибрежного пейзажа. Попутно оглядели округу, пытаясь сориентироваться. Получилось довольно хреново. В смысле привязки на местности. Поблизости, не одного более-менее толкового ориентира не наблюдалось. Немецких укрепрайонов, тоже не было. Они остались выше по течению там, где местность менее заболочена и есть рокадные дороги. Правда километрах в двух, нашли проселок. Судя по следам, им сто лет никто не пользовался. Во всяком случае, после последнего дождя, тут никто не ездил. Людей, вероятно по случаю раннего времени, тоже не было. В общем, покрутившись часов до восьми утра, убрались на свой катер, так как уже просто валились с ног. Зато вечером, народ отоспавшись и отожравшись был бодр, весел и глядел орлом.

Перед отплытием, опять вышли на связь с Колычевым. Он приказал не дергаться с переходом линии фронта, а выходить в квадрат 24-30 и там, затаившись серыми мышками, ждать подхода наших войск. Обещал, что дня через 4, туда должны подойти танки Павленко. Если вдруг что-то пойдет не так, то действовать по обстоятельствам. Блин, это значит опять в*могиле* отлеживаться, фрицев через себя пропуская. Как я это не люблю….*Могила*, это типа узенького окопчика, очень хорошо замаскированного. Мы так в начале войны делали, когда фрицы перли. Далеко не всегда ведь, самолетом заброска была. А через нейтралку ползать, удовольствие еще то… Там шансов 50 на 50. Если же*могилу* нормально приготовить, то по ней взвод солдат может пройти и ничего не заметить. А ты дождешься, когда войска дальше свалят и по темноте, выползаешь из земли эдаким Дракулой Задунайским, уже в тылу у немцев. Можно и сейчас так сделать. Отрыть щель под каким-нибудь кустом, замаскировать и ждать, когда гитлеровцы откатятся. Конечно, не сразу внутрь залазить, а то охренеешь там лежать. Нырнуть туда в последний момент можно, когда понятно станет, что вот-вот фрицы мимо побегут. Тем более копать есть чем - на катере лопаты есть. Ими, с немецким аккуратизмом снабжены два пожарных щита. На хрена они на этом корыте, мне конечно не понять. Воды вокруг - целая река, но вот положено иметь пожарный щит с багром, ведром да лопатой - вынь и положь! И если с ведром и багром еще можно как-то смириться, то лопата поставила в ступор. Они что, при пожаре, ею воду плескать будут? Правда, нам это соблюдение порядка, только на пользу. А то финками окапываться, как-то очень несподручно. Но все равно, думаю,*могилы* будем рыть только в крайнем случае - если ничего больше подходящего не найдем. Уж очень в них отлеживаться стремно…

Ночью, пробрались мимо еще двух точек базирования речных катеров и Меер, виновато сказал, что дальше их зона ответственности заканчивается. То есть он просто не знает, что впереди делается. Знает только, что там дежурит третья группировка, но где и как, он не в курсе. Поэтому привычно пристав к берегу и сменив пожухлую маскировку, опять остановились на дневку. Вообще, пока дела идут нормально. Ноги не сбиваем, на хвосте никого нет, тем более что, от места эвакуации ребят с армейской разведки, отмахали наверное, километров тридцать как минимум. Так что, здесь искать нас точно не будут. А ближе к вечеру, состоялся разговор с потерявшим всякую надежду остаться в живых, пленным лейтенантом. Если в первую ночь, он еще выглядел бодрячком, то сейчас поник и пал духом. Поэтому, когда пригласил его на нос, он только вздохнул и не поднимая головы, двинул в указанном направлении. Я же достав листок и карандаш, протянул ему, приказав:

– Пиши

Меер удивленно уставился на меня:

– Что писать?

– Документ о сотрудничестве. Я тебя обещал не убивать, обещание свое сдержу. Но и мне страховка нужна, поэтому пиши -Я, лейтенант Курт Меер, командир катера номер 027 Днестровской речной флотилии, как человек горячо сочувствующий коммунистическому движению…

На этих словах фриц изумленно уставился на меня. Пришлось сдвинуть брови и уточнить:

– Не понял? Что-то не так?

– Нет, нет - продолжайте….

Пленный поспешно опустил голову и приготовился писать дальше

– Так вот… Сочувствующий коммунистическому движению, выражаю желание сотрудничать с Советской военной разведкой - я заглянул, что он там карябает - Советской, с большой буквы пиши…ага…. и готов выполнять все приказания исходящие от Советского командования. Теперь ставь число и подпись.

Забрав листок, просмотрел каллиграфическим почерком написанную расписку.

– Молодец. Только вот есть еще одно дело. Там, внизу находится человек из твоей команды. Механик…

Лейтенант кивнул: -Фриц Штаух…

– Пусть будет Фриц. Так вот - сам решай. Или он пишет такую же расписку и мы вас отпускаем обоих, или, если тебе свидетели не нужны, то ты уходишь один…

– А Штаух?

– А Штаух, с дыркой в голове, отправляется на дно.

Для себя же решил, если сейчас бывший капитан проявит гниль и захочет избавиться от свидетеля, то не взирая на данное слово, валю обоих. Правда, Курт приятно удивил. Даже не задумываясь, он тут же согласился на присутствие очевидца своего предательства, лишь бы их отпустили вдвоем. Я только кивнул и приказал вытащить из машинного отделения второго немца. Механик расписку о сотрудничестве написал без звука, а когда рассказал ему о нашем разговоре с лейтенантом, неожиданно бросился лобзать тому руку. Меер, смущенно вырвался и на всякий случай, спрятал руки за спину. Тем временем Гриша, который уже достаточно хорошо наблатыкался в машине, завел ее и мы начали медленно отваливать от берега. С деланным удивлением, показав речникам на удаляющиеся кусты сказал: -Товарищи, чего вы ждете? Вы свободны!

Немцы врубались недолго. Наверное, меньше пары секунд. А потом рванули так, мне даже показалось, что механик этот десяток метров до суши, преодолел одним прыжком. Только ветки закачались и через минуту бывшие пленные исчезли из глаз. Кубик, глядя им вслед, сожалеюще сказал:

– Зря ты их отпустил. Они ведь, сразу нас выдадут и расписки твои их не остановят. А так бы кокнули и больше никаких забот…

– Тут Слава, видишь как дело было… Я лейтенанту слово офицера дал. Сильно приспичило, вот и дал. И люди мои это слышали. Можно было конечно его пришить, но как-то хреновато бы вышло… Да и самому перед собой тоже…. Понятно, что война, вот только, окончательно стервенеть не хочется…

Разведчик удивленно посмотрел на меня, но потом подумал и кивнул, соглашаясь. Помолчали, глядя на почти скрывшийся в темноте берег и тут, Гек пригласил народ на предмет пожрать.

– Ну что разведка - я пихнул Кубика в плечо - пойдем, порубаем по-человечески. Когда еще придется спокойно поесть… Теперь нам гонки с препятствиями предстоят, да все на своих двоих!

И мы пошли к импровизированному столу.

Про гонки я как в воду глядел. Спустившись еще километра на три ниже по течению, мы пристав на левый берег, покинули катер, предварительно в последний раз его замаскировав. Пускать на дно, как-то жалко было, а в этом месте его фиг кто найдет. Потом пол ночи шли, сначала по редколесью, а потом вообще по степи. К утру замаскировались и завалились отдыхать. На следующую ночь, вышли в заданный квадрат. А с утра началось… Мы разбившись попарно разбежались обследовать окружающую обстановку. Я, с Маратом отсмотрел неплохо сохранившуюся деревеньку, километрах в пяти от нашей лежки. Немцев в ней не увидел, зато обнаружил полицаев в количестве пяти штук, спешно грузивших какие-то узлы на телеги. Погрузившись, они взгромоздились на свой транспорт и убыли в сторону Пергино. Больше ничего интересного не происходило и пронаблюдав еще пару часов, вернулись обратно. Там собрались все, не хватало только Гека с Женькой. Но, наверное, скоро и они подтянуться. Армейцы, обследовали местность на восток. Но юго- востоке была еще одна деревня, в которой фрицы присутствовали. Похоже, нестроевые. Какая-то тыловая часть. Зато про северо-восток, Славка рассказал интересную вещь. Там проходила широкая дорога, причем, выныривая из-за холмов она спускалась вниз и поворачивала. При этом с одной стороны ее подпирали довольно густо росшие деревья, а с другой длиннющий овраг с крохотной речушкой. Показывая это на абрисе, зарисованном в листочке из блокнота, он возбужденно говорил: -Смотри - вот тут болотце. Здесь овраг. Идеальное место для засады. Дай колонне втянуться вдоль этой речки и можно расстреливать ее как хочешь! Несколько ПТО и танкам капут.

– Действительно, очень похоже - наши тут пойдут…

– А что - место удобное. Не все конечно, но хоть один батальон да сунется по такой хорошей дороге.

– Ну да, а тут фрицы им в борт…Короче, что предлагаешь?

Кубик почесал стриженную макушку и выдал: -Вот тут, метрах в пятистах, есть отнорок от оврага. Намертво кустами заросший. Можно там расположиться. А то в*могиле* как-то..-он передернул плечами- Зато оттуда наблюдать сможем. Увидим, что немцы засаду устраивают, наших предупредить всегда сумеем. По оврагу проскочим до поворота и дальше уже можно низинкой к лесу уйти. Не будет засады - просто спокойно отлежимся. Туда не одна сволочь не сунется. Кусты уж больно густые и колючие. Да и вода там, кстати есть.

Про воду он правильно заметил. Хоть и конец сентября, а жара стоит, почти как летом и воды во флягах, не больше половины осталось. Еще немного посмотрев на листок, решил: -Ладно, как стемнеет мы с тобой еще раз туда проскочим и если все нормально, то все в этот отнорок переберемся.

На том и порешили. Прошло еще где-то минут десять. Лехи с напарником до сих пор не было. Понятно, что у них самая дальняя точка для наблюдения была, но ведь за это время, два раза можно было туда-сюда смотаться. Я, выплюнув очередную сухую травинку, не выдержал:

– Марат, пойдем глянем, куда эти чувырлы братские запропастились.

Шараф видно сам волноваться начал, поэтому, согласно кивнув, тут же встал, закинув автомат на плечо. Мы отошли от места дневки километра на три, прежде чем я увидел пыль на проходящей метрах в ста от нас дороге и услышал работу пулемета. Зар-раза! Как жопой чуял, что наши проглоты, во что-то вляпаются. Встав на колено, выдернул бинокль из футляра. Ну блин, так и есть! По грунтовке, виляя и подпрыгивая несся мотоцикл, а за ним отстав метров на 800 пылил бэтр. С*Ганомага* пытались попасть в верткий байк, но у них пока не получалось. Пылевые фонтанчики вырастали далеко от него. За бронетранспортером ехал грузовик и кургузый немецкий джип. Они пытались обогнать бронированный гроб, но крутые обочины, пока этого сделать не позволяли. Вся лихая кавалькада довольно быстро приближалась. Подрегулировал резкость. Точно-они! За рулем улепетывающего байка, Леха с выпученными глазами, а в люльке, вцепившись руками в поручень торчит Змей. Через несколько секунд они проскочили мимо и я увидев, что сзади к*BMW* приторочена связка гранатометов, чуть не взвыл. Вот долбаки! Одна пуля и от пацанов даже очередной*счатливой* гранаты, постоянно таскаемой Геком не останется, там так все рванет - только ошметки разлетятся. Провожал их взглядом до тех пор, пока мотоцикл не скрылся за поворотом. Потом занялся немцами. Кубельваген, только сейчас смог обогнать неповоротливый бэтр и рвануть вперед. Грузовик так и плелся в конце. Вообще, такими темпами, у мужиков есть очень хорошие шансы уйти. Отставание у фрицев уже километра в два получается. Если только впереди на спешно организованную засаду не нарвутся - наверняка уйдут. Так убеждая себя, следил за немецкой куцей колонной. Потом и она скрылась за деревьями. Стрельбы вроде не слышно, значит, преследователям не по кому стрелять. Я продолжал глядеть в бинокль до тех пор, пока Марат не положил руку на плечо

– Пойдем Илья. Даст бог - нормально все будет…

Убирая бинокль в чехол, пробурчал в ответ: - Я этим сволочам, когда вернуться, всю морду разобью…когда вернуться…

– Конечно, вернуться! И бить их будем вместе!

…Обратно шли в молчании. Славка, видя наши похоронные морды, поинтересовался, что именно произошло. В двух словах рассказал ему, как ребят гоняли. Он только покряхтел, но тоже выразил уверенность в благополучном исходе дела. Блин! Они сговорились что ли, меня утешать? Вернуться, вернуться…. Так я это и сам знаю. А если Пучков даст себя убить, его на том свете найду и ноги выдерну!

Когда стемнело, после дополнительной разведки, все перебрались в овраг. Вообще, ночь выдалась беспокойная. Постоянно гудела техника - видно гитлеровцы перебрасывали резервы. Правильно - завтра тут танки Павленко должны быть, вот они и суетятся. А утром, на небольшом, густо заросшем кустарником пригорке появились немцы. Они прикатили на легковой*Татре* и теперь разглядывали дорогу в бинокль. До картинно стоявших на бугре фрицев, было метров триста, поэтому, о чем именно базарят между собой два офицера-танкиста, было не слышно. Под холмом остался стоять 251-й полугусеничный БТР, в котором торчали панцергренадеры. Жалко…не будь солдат, мы бы этих рекогносцировщиков могли снять по тихому и вдумчиво расспросить, какая пакость здесь готовиться. Наблюдатели активно обменивались мнениями, попутно разглядывая окрестности, а позже, отметив что-то на карте, запрыгнули в свою машинку и в сопровождении конвоя резво удалились. Еще через час, показались*Пантеры*. Две*коробочки* проехали сначала мимо, потом развернулись и порыкивая моторами, выбрасывающими в воздух клубы дыма, начали взбираться на холм. Почти заехали, как вдруг одна из них заглохла. Не скатилась назад, только потому, что уже перевалила склон. Экипажи повылазили и сноровисто подцепив ее тросами, окончательно выдернули на плоскую вершину. Потом они начали окапываться и срубать наиболее высокие кусты, перекрывающие сектор обстрела. Отрыв первый окоп, немцы опять таки на тросах затащили туда заглохший панцер и занялись второй ямой. Я пихнул Кубика в бок:

– Вот это и есть засада. Вишь какие хитрые. Не ПТО сюда воткнули, а танки.

– Ага…Что делать будем? Сейчас, судя по всему, пойдут отступающие части. Гул на той стороне, минут двадцать как стих, значит - наши опять прорвались. Фрицы, своих пропустят и вдарят по бортам тем, кто следом пойдет. А им и сунуться некуда будет - гляди, как дорога зажата.

Мда…задачка… Предупредить наступающие части о засаде, может не получится. Мы как-то сразу не подумали, что сначала немцы драпающие отходить будут. То есть, возле дороги не спрячешься. А потом - поздно будет. По открытой местности не побежишь - из пулемета срежут, а если по оврагу и дальше ползком - точно не успеем. Еще раз, глянув на копающих танкистов, решил:

– Смотри, фрицы все из танков повылазили. Двое в движке копаются, и еще двое, вон видишь, в сторонке, за дорогой наблюдают. Остальных хоть и не видно, но они наверняка роют. Подползаем ближе и валим копателей. Те кто с биноклями - скорее всего командиры экипажей. Хоть одного надо живым взять. Ну и механика одного, тоже не помешает.

– А если у них связь постоянная - со своими?

– Да нет никакой связи! Они уже доложились, что прибыли на место. Наверняка сказали и про поломку. То есть им и починиться и окопаться надо, так что никто их отвлекать не будет. Тем более одного командира живьем берем - на всякий случай. Будет запрос - он на него и ответит.

Кубик еще раз оглядел холм и хмыкнув сказал:

– Тогда чего ждем? Пошли?

– Пошли!

Поставив людям задачу, ползком начали выдвигаться в сторону танков. Мы с Маратом, взяли на себя офицеров, стоявших ближе. Остальным, достались копатели и механики. Славкины разведчики и Балуев начали обходить холм с востока. Там хоть склон более круче, но кусты погуще будут, проще незаметно подобраться. Тем более вниз немцы не глядят и мужики оказываются в*мертвой* зоне. Нам было немного похуже -местность более открытая, но назад немцы не пока не оглядывались. А с чего бы им назад смотреть - там только свои должны быть.

Эх! Жалко, рации окончательно сдохли, а подзарядить их на катере, мы благополучно забыли, так что действовать придется по старинке. То есть, ждем аудио сигнала. В данном случае, сигналом будут не три зеленых свистка, а взрывы гранат. Хорошо еще поблизости, никого из посторонней немчуры не шляется, вот мы и сумеем порезвиться, не опасаясь лишних гостей. А то, если бы здесь оставили отделение гренадеров, хрен что у нас вышло… Приблизившись к командирам танков метров на двадцать, замерли, прикинувшись кустиками и взяв их на прицел. Ну а еще минут через пять, когда я уже начал опасаться, что эти два ухаря сейчас уйдут, глухо захлопали гранаты. Мой фриц, подпрыгнул от неожиданности, но сделать ничего не успел, так как получил две пули в ногу и тут же свалился. Хан тоже уложил своего и мы, вскочив, рванули к упавшим. Выбив пинком пистолет из руки унтер -офицера, подхватил его за шиворот и поволок к танкам.

Там уже все было кончено. И с механиками кстати тоже. Один лежал на трансмиссии, а ноги и жопа второго, торчали из люка. Во, блин! Сказал ведь - живьем эту мазуту брать! Наши орлы, накрошили землекопов в четыре гранаты, а водил, наверное от восторга, до кучи приобщили. Повернувшись к разведчикам, спросил:

– Кубик, я не понял - какого хера? Договорились же?

– Командир, так получилось. Одного осколок, похоже достал, а второй чуть в люк не нырнул. Пришлось пристрелить. Задрайся он, как его потом оттуда выковыривать?

– Ладно, проехали! А вот мы своих - я тряхнул, кусающего губы унтера за шиворот - живьем взяли.

Потом, глядя на торчащие из люка ноги, добавил:

– Марат, ты пленных поспрашай, а я пока трофеи гляну.

Выпустив мундир раненого, от чего он сразу свалился на землю, полез в ближний танк. Вообще, это не первая*Пантера* которую осматриваю, но первый раз ее нутро не воняет бензином, копотью и жаренным мясом. Усевшись на место наводчика - огляделся. Нет, все-таки умеют немцы строить машины так, чтобы людям было удобно. В танке было чисто и комфортно. Да и места побольше, чем в Т-72, про тридцатьчетверки я вообще молчу. Оглядев окрашенное белой краской боевое отделение, занялся орудием. Угу…Стандартная семидесятипятка KwK 42. Судя по командирской башенке и пулемету в шаровой установке - эта*Пантера* модификации*А*. Бинокулярного прицела в ней уже не было. Ну дык, понятно - экономия однако. Удешевляют фрицы технику, насколько это возможно…. А в остальном, от однотипных*коробочек* что видел прежде, отличий было мало. Оглядел боеукладку. Снаряды - в основном подкалиберные и бронебойные. Фугасных, буквально несколько штук. Ну, само собой -*тип 5* и заточен в основном, для борьбы с бронетехникой противника.

Еще немного покрутившись в танке, пошел глянуть как дела с пленными. Как выяснилось,*мой* унтер, упорствовал в отрицании. То есть, сотрудничать не хотел, ни в какую. Шараф наступал ему на раненую ногу, но фриц только орал и плевался, периодически теряя сознание. А ведь от них и требовалось малость - ответить по рации, если вызов пойдет. И чего так брыкаться? Второй*язык*, вроде похлипче будет…Вот его и оставим, а упертого - в расход. Подойдя к почти сомлевшему второму немцу, мрачно посмотрел на него и достал нож. Танкист выкатил глаза и отталкиваясь ногами от земли, попробовал отползти подальше. Нет уж, дружок! Нам ты нужен послушный и более-менее целый. Поэтому развернулся и подтащив плюющегося скандалиста ближе, перерезал ему горло, стараясь чтобы кровь забрызгала готового сдаться офицера. Он в общем то сразу и сдался. Размазывая кровь и слезы с морды, выразил готовность делать все, что от него потребуют русские. Вот и умница! Оставив Марата с пленным, решил провести среди остальных мужиков краткий ликбез по пользованию*PzKpfw V Ausf A* он же*SdKfz 171*он же*Пантера*, обыкновенная. Ребята, пока я выговаривал эти названия, смотрели на меня, вытаращив глаза.

– Чего пялитесь? Я сам, чуть язык не сломал!

Лысый здоровяк, откликающийся на кличку ЧТЗ удивленно спросил:

– А зачем нам надо знать, как им пользоваться?

– Затем, что вот-вот появятся отступающие фрицы и мы им, с такой отличной позиции, вдуем по самое не могу. Они и пукнуть в ответ не сумеют. Можно конечно отсидеться в овраге, но нет гарантии, что сюда обеспокоенные молчанием, не нагрянут проверяющие. Тогда вся наша суета по уничтожению засады, становится бессмысленной. А если мы все равно здесь останемся, так почему бы не пострелять по драпающей немчуре? Как смотрите, чтобы врезать гитлеровцам?

Ребята, после этого разъяснения, смотрели сугубо положительно и с усердием начали вникать в мои инструкции. Минут через двадцать, пошел вызов по рации. Зашуганный и проинструктированный пленный, говорил как надо. Выслушав его доклад, ответили, что через десять минут пойдет отступающие войска, у которых буквально на плечах висят русские танки. В его задачу входило - танки отсечь и после этого выдвигаться в заданный квадрат на соединение с остальными. Танкист ответил:

– Яволь!

И отключился, после чего, опустив плечи и сгорбившись, стал ожидать своей участи. Но этого фрица кончать не стали, а плотно упаковав, забросили под чахлое деревце растущее за танками. А потом все и началось….

Колонна горела хорошо. Плотно закупоренные машины, не могли свернуть никуда и бестолково тыкались взад и вперед. Это те, которых еще водители не покинули. В основном технику бросали и шустро сваливали по дороге, вдоль деревьев. Что характерно, после первой отбитой атаки, к нам больше никто не лез, поэтому оторвав Шаха от пулемета, послал его наружу, наблюдать, чтобы сзади никто не подошел. А чуть позже появилась первая тридцатьчетверка. Высунувшись из-за деревьев, она сразу нырнула назад. Похоже, наша мазута, охренела от увиденного. Сейчас они будут соображать, кто же так немцев накрошил. Пешую разведку вышлют, чтобы оглядеться и прояснить ситуацию.

Хе! Какой я умный! Разглядев в прицел фигурки в знакомой форме, осторожно идущие вдоль колонны, довольно ухмыльнулся. Теперь самое главное, чтобы нас не заметили. А то как начнут долбить из танков - мало не покажется. Но замаскированы мы хорошо и если сами себя не выдадим, то заметить не должны.

В это время, человек пятнадцать наших пехотинцев перебравшись через овраг, пригибаясь, порысили к высоте, на которой стояли еще не замеченные*Пантеры*. Нажав клавишу тангенты, скомандовал:

– Все мужики - отвоевали! К машине!

И полез из танка наружу. Ребята тоже попрыгали с брони и теперь поглядывали на приближающихся солдат. Дождавшись, когда*кирза* из танкового десанта подойдет метров на пятьдесят, свистнул им:

– Эй славяне! Здесь армейская разведка! Это мы колонну расхерачили, так что не боись, подходи!

Но бойцы при первых звуках голоса, попадали кто куда мог, хорошо еще стрелять не начали. Пришлось выходить из кустов на край кургана и уже оттуда продолжать:

– Ну и фигли вы разлеглись? Долго там валяться собираетесь? Давай сюда!

Разглядев на фоне растительности пятнистую фигуру, солдаты не опуская оружия, наконец поднялись и направились ко мне. Первым на склон, легко взбежал белобрысый парень, подпоясанный офицерским ремнем. Не отводя от меня ствол автомата, отрывисто спросил:

– Кто такие?

– Сержант, я тебе русским языком сказал - армейская разведка! Так что выделяй нам сопровождающего и не парь мозги.

Но паренек уже отвлекся, увидев за кустами танки и накрошенных фрицев. С удивлением оглядев открывшуюся картину, он уважительно спросил:

– Это все вы?

– Мы, мы…так что насчет сопровождающих?

Сержант встряхнулся и приказал подошедшим солдатам:

– Зуев, Маслевич, отведете разведчиков к Филиппову и мухой назад!

Я оглянулся на своих. Разобрав вещмешки, они ожидающе смотрели на меня. Поэтому еще раз бросив взгляд на трофейные танки, махнул рукой:

– Пошли ребята!

И уже повернувшись идти за провожатыми, вдруг вспомнил:

– Сержант, там танками пленный валяется. В ногу ранен. Время будет - ты его санинструктору передай.

Белобрысый кивнул и мы легкой трусцой, двинули на встречу с неизвестным мне Филипповым.

Находясь в полностью подавленном состоянии, остатки моей группы катили на*газике* к предполагаемому месту нахождения штаба армии. Почему говорю к предполагаемому, потому что вся армада фронта сдвинулась с места, увлекая за собой тыловые и управленческие подразделения и теперь кого либо найти, было достаточно проблематично. Тем более что после проверки, особисты 24 бригады рассказали нам, как идут дела. Бои за Одессу еще продолжаются, но это очаговые сопротивления и сам город уже в тылу. На юге, войска вышли к Днестру и в нескольких местах сходу его форсировали. Свежеиспеченный Роммелевский корпус, который после переформирования разросся просто до неприличных размеров, был здорово пощипан во встречных боях частями 4 танковой армии, которую после получения наших сведений, успели перебросить под Крамгино. Дав по сопатке дернувшимся с фланга пустынным хорькам, советские танкисты железным катком покатили дальше. Причем все наступали так резво, что расстояние между командующими армиями и их подразделениями, стало непозволительно большим. Так что штабные теперь, срочно подтягиваются за передовыми частями и тоже находятся в движении.

В общем, на фронте все нормально, а у меня лично нет. Лешка с Козыревым, так и не нашлись. Причем за эти два дня, что мы вкушали гостеприимство осатаневших от количества пленных полицаев, мельниковцев, и прочей швали особистов, ничего нового о ребятах слышно не было. СМЕРШевцы даже со своими коллегами на других участках связывались, но все впустую. Правда, связываться они начали только тогда, когда поняли, что мы все-таки свои. А до этого даже побить хотели два раза. Ну как сказать, хотели….Побили…До сих пор ухо как вареник и наливается сочный фингал под глазом. Потом конечно извинились, но вот однобокость фейса, сойдет только через неделю. А все за борзость мою и общую наглость…. Ну да ладно, бывает.

Оно ведь как вышло - комбат Филлипов нас встретил очень хорошо, особенно когда про захваченные танки узнал. Тут ему особых доказательств не надо было. Вот разбитая колонна, вон захваченные*Пантеры*. Долго тряс всем руки, а потом расщедрился и дал УльЗиС-43 с водителем - для дальнейшего движения. Правда, он такой добрый стал, потому что всех десантников пересадил на трофейные*Бюссинги*. Их в колонне довольно много уцелело. Комбат, тогда еще плотоядно оглядел грузовики и не долго думая, наложил на них свою волосатую лапу. Ну а*ЗиС* нам достался, в виде отката. Правда, не на совсем. Типа попользуетесь-вернете.

В общем, загрузилась моя компания, на этот бывший*Додж* и покатила в тыл. Только уехали недалеко. Километров через 15 нас так густо обстреляли, что ранили водителя и раздолбали машину. Мы, крутые псы войны, попробовали возмутиться и огрызнуться, но вынуждены были, захватив бессознательного водителя драпать. Еще бы - там не меньше полуроты фрицев прорывалось. Хорошо, немцы следом не погнались, а двинули дальше -на запад. Потом встретили артиллеристов и отдали им раненого. А после обеда, нас взяли в плен бабы. Это мы нарвались на гнездо девчонок-зенитчиц, под предводительством пожилого, но бодрого капитана. Откуда они тут взялись, не представляю. Обычно такие женские подразделения находятся в тылу, километрах в 40-50 от линии фронта. Да и осталось их очень мало. Особенно после приказа главкома, о переводе этой сисястой братии в тыловые подразделения, типа регулировщиц да связисток. Так что, нам наверное просто повезло. Хотя это все Кубик виноват. Разглядев в бинокль аппетитные фигурки, тут же воспылал и попер как лось. Еще и порыкивал от восторга….

Девки сначала переполошились, а потом как-то очень лихо развернули свои 25мм скорострелки так, что мы и рта раскрыть не успели, как попали под прицел. Решить дело миром не вышло. На шутки и прибаутки, барышни не велись. А когда они нас повязали, Славка выразил предположение, что у них всех повальные месячные, потому что очень сильно стянутые руки, потеряли чувствительность уже через пять минут. Хорошо капитан вмешался и нас связал по новой. С этим мужиком, тоже договорится не получилось. Оказывается, сегодня утром на них наскочили пытающиеся сбежать предатели. Тоже по-русски разговаривали. И только высокая выучка и бдительность зенитчиц, спасла девчонок от смерти.

– Так что мужики, вы не обижайтесь. Если действительно свои, то разберутся и отпустят. Если нет, то тоже разберутся…

С этими словами, капитан при помощи своего войска, загрузил нас в полуторку и под конвоем отправил к особистам. Ну а те - порезвились слегка…

Пощупав ухо, вздохнул и огляделся.*ХБВ*, резво прыгал по проселку, обходя идущие навстречу войска. Нескончаемой чередой шли*Студебеккеры*,*ГаЗы*, да и пешей*царицы полей*, тоже хватало. Рядом, по обочине, двигались танки. Мда… Приятно посмотреть на эту махину. И солдаты идут хоть и уставшие, но зато глаза блестят. Это не как в 41. Тогда брели уныло, не поднимая взгляда от обмоток впереди идущего и вера в победу, таяла с каждым шагом на восток. Зато сейчас бойцы, любого порвут и хрен их кто остановит!

До штаба армии, по словам водителя осталось километров 10, когда пара*Фоке-Вульфов*, зайдя от солнца, попробовали атаковать колонну. Первый их заход, все благополучно прощелкали и только когда по сторонам дороги рванули бомбы, раздался крик:

– Воздух!

Люди порскнули в кюветы, приготовившись встретить самолеты, ружейно-пулеметным огнем. Шедшие здесь же зенитчики прикрытия, в несколько секунд поставили стволы торчком и тоже крутили головами выискивая шальных фрицев. Только те, были явно не дураки. Сбросив по бомбе,*Фоккеры* не рискнули дальше штурмовать и скрылись в облаках. Тоже выходит, ученые. Знают, что ребята уже наготове и плотность огня будет такая, что самолеты еще раз пройти над дорогой не успеют - их просто собьют. Вот кстати интересная штука. Эти орлы Геринга - знающие и умелые бойцы. Но как русские летчики, выполнять приказ с практически нулевым шансом вернуться - не могут. Есть конечно отморозки, которым на все плевать, но их в люфтваффе слишком мало. Я, во всяком случае, только два раза таких видел. Оба раза,*Лаптежники*, до последнего бомбили переправу. В первом случае удачно и даже уйти смогли, а во втором, наши их всех положили. Так что советские солдаты, только силой духа могут задавить все это европейское отребье. Ну и хорошим оружием конечно.

С удовольствием посмотрев на торчащий из башенки проезжающей СЗУ, ствол КПВ, даже зажмурился. В мое время этот*крупняк* только после войны появился. А здесь он уже месяца два, как в войска пошел. В городских боях, Владимировский пулемет, получше иной пушки будет. А*ГаЗ-63* взять? Его разработка оказывается еще в 37 началась, но в связи с войной слегка тормознулась. Зато сейчас эти полноприводные грузовики все больше и больше вытесняли допотопные полуторки. И проходимость у новых Горьковских двухтонок была такая, что очень часто их использовали как тягачи для завязших*Студебеккеров*. Правда, на этих машинах, в отличии от современных мне*газонов* крылья были не закругленные, а прямые и вообще кабина, формой очень напоминала кабину*Студера*. Да и других новинок постоянно идущих на фронт, тоже хватало. Так что бойтесь фрицы и как говорил любимой мною Высоцкий - вы лучше лес пилите на гробы!

Проскочив поворот с указателем, на котором черной краской было намалевано -*Хозяйство Лазарева* мы выехали к большой деревне. Оп-па! Похоже, попали куда надо! Во всяком случае знакомую рыжую морду адъютанта командарма, признал сразу. Он, стоял на крыльце, курил и давал ЦУ старшине из комендантского взвода. Чтобы не торчать долго на КПП, я оглушительно свистнул и заорал:

– Вовка, твою маман, принимай гостей!

Козельский закрутил башкой и увидев меня разулыбался. Махнув рукой, давая команду пропустить, он сошел с крыльца и дождавшись пока мы повыпрыгиваем с*газона*, поздоровался. Поручкавшись с адъютантом спросил:

– Вовчик, а где наши? Мне сказали, что они у вас будут дислоцироваться.

– Еще не подъехали, часа через два будут. А вы я смотрю, опять за передок бегали? Как сходили?

– Херово… Вовка, ты пока связистов напряги, пусть всем сообщат, что если появятся двое из группы Колдуна немедленно их сюда. Или хоть радио дадут, а то я дергаюсь.

– Понял, сделаем. А вам сейчас обед организуем.

– Угу, спасибо!

Сказав мужикам, чтобы они шли обедать, сам двинул представляться к командарму -генерал-лейтенанту Малышеву. Он хоть и не был моим командиром, вот только вежливость, по мере возможности, я старался соблюдать.

Генерал был занят, но для человека из группы Колычева время нашел. Даже чаем напоил. Узнав, что двух человек мы потеряли, пообещал помочь в поиске:

– Как Иван Петрович приедет, он по своим каналам всех поднимет, ну а сейчас, я тоже дам распоряжение.

– Спасибо товарищ генерал-лейтенант! Разрешите идти?

– Да, конечно, отдыхайте.

Уже выходя из дома, был чуть не был сбит с ног, каким-то мелким пузаном в лампасах и генеральских погонах. Он, врезавшись в меня отскочил и завопил:

– Что? Кто такой?

Причем фраза была гораздо длиннее, но состояла спрошняком из матов. Этот пончик, несмотря на смутную узнаваемость, мне не понравился, поэтому чтобы долго не полоскать мозги, просто встал по стойке смирно и рявкнул:

– Виноват, тащ генерал!

Обычно этого вполне хватало. Ну подумаешь - столкнулись в дверях. Причем это он на меня налетел…Но толстый не угомонялся. Не обращая внимание на вышедшего Малышева, он продолжал материться, иногда вставляя в мудрено закрученные конструкции, обычные слова. Из речи было понятно, что я пьян, морда разбита именно в пьяной драке и вообще меня надо арестовать. Стоявшие рядом прихлебатели, из свиты приехавшего скандалиста, выразили немедленную готовность к действиям. Лощенный подполковник, решил первым проявить инициативу. Шагнув вперед, напористо рявкнул:

– Сдать оружие! Вы арестованы!

А на меня вдруг накатило… И так весь на нервах, тут еще этот козел прилизанный. Быстро достав из разгрузки гранату, со словами - Да без проблем!- сунул чугунный кругляш в руки толстому генералу. Тот машинально взял, а я выдернув кольцо, секунду подержал его перед расширившимися глазами пухлика и кинул колечко за спину. Тут сразу стало очень тихо. Было видно, что*лимонка* без предохранителя, моментально начала доставлять массу неудобств жирному хаму. Того, даже пот прошиб. Он только и смог выразить свое неудовольствие, неуверенным:

– Э-э-э….

Генерал затравленно огляделся, но выкинуть опасный подарок было некуда. Свита рада была помочь, но вот не знала как. Прилизанный стоял соляным столбом и вроде даже не дышал. Да уж…видно давно наши штабные, метаниями гранат не занимались…Ребята из охраны, которые могли бы правильно среагировать, все остались на улице, а этих лизоблюдов, похоже заклинило намертво. Лысый застыл, не сводя глаз с кулака- того и гляди уронит подарочек. Правда он не знал, что там запала нет. Я, после случая с Мельниковцами, всегда держу одну гранату с обломанным взрывателем. Мало ли как жизнь повернется, а несколько секунд ступора у врага, могут очень помочь в нашем нелегком деле. Так что сейчас толстяк, зажимал в потном кулачке чистую*липу*. Затянувшееся молчание нарушил Малышев. Делая вид, что не замечает смятенного состояния приехавшего, он доложил:

– Товарищ член военного совета, это - Илья Иванович Лисов, человек из особой группы Колычева и личный порученец Верховного главнокомандующего.

Не заметно, чтобы от этих слов держателю гранаты стало легче. Трястись он не перестал, только глаза еще больше выпучил. Командарм, глядя на члена, со словами -Разрешите - осторожно протянул руку, чтобы забрать*феньку*. Тут уж я вмешался:

– Это - мое. Сам заберу.

И обращаясь к толстому, сказал:

– Отдай…Отдай кому говорят!

Отдать кругляш мне были рады, но не могли. Поэтому, пришлось отгибая генералу пальцы, постепенно выцарапать*лимонку* себе. Глянув на выдохнувших людей, злобно ухмыльнулся и разжал кулак. Чека, весело дзынькнув отлетела в сторону, тихо хлопнул боек, а народ упал на пол с такой скоростью, как будто у них ноги подрубили. К чести Малышева, надо заметить, что залегать он не стал, а только побледнел. Секунд через десять, генерал-лейтенант выдохнул и от души ругнулся:

– Придурок вы Илья Иванович! Разве можно так?

– А как еще с такими общаться? И кстати - кто это?

Демонстративно не обращая внимания на поднимающихся и злобно зыркающих на меня людей, обращался только к командарму

– Это - член военного совета Никита Сергеевич Хрущев. Две недели назад, прибыл на замещение Кобзева.

Ну, вот и познакомились…То-то мне этот толстячок таким знакомым показался. Хрущев, поднявшись с пола, утирался платочком и пытался что-то сказать. Несколько раз открыв рот вхолостую, он прокашлялся и пустив петуха выдал:

– Многое о вас слышал товарищ Лисов! Товарищ Сталин про вас очень высоко отзывался. Рад знакомству. Но как вы нас заставили здесь поползать! Всех встряхнули!

И громко заржал. Свита подхватила….Во дает! Пожав протянутую мне, мягкую влажную ладонь, я в полном обалдении огляделся. Ржут….все ржут… Только Малышев серьезен. А эти…Я бы так не смог. В подобной ситуации, всем бы люлей навставлял, пока от шока отошел. А эти - щерятся. Командарм, глядя на почти не натужное веселье, только желваки на щеках катнул. Видно тоже человеку неудобно. Если бы Хрущев мне в ухо засветил, после всего, и то было бы понятней. Но вот ТАК?! Делать вид, как будто это была просто веселая шутка?! Наверное, таким макаром, люди и попадают в большую политику….Запинав у себя внутри все человеческое, повесить на морду угодливую улыбку и как червяк к центру яблока, прогрызаться к цели. Зато как прогрызутся, тогда держись! Всем все вспомнят. Мне даже не по себе стало… А ведь Хрущ вспомнит! Такое не забывается….

Наскоро козырнув ЧВСной компании, вышел во двор. Тряхнув головой, оглянулся на дверь. Не-е-ет Никита Сергеевич, не быть вам генсеком. У меня еще чувство самосохранения не до конца атрофировалось. Зачем спрашивается, мне такой геморрой лет через 12 нужен, или когда он там, на трон взойдет? Так что, надо действовать сейчас и быстро. Верховному на него стучать, как Никитка после смерти Лучшего Друга Советских Авиаторов будет развенчивать культ личности, дело конечно хорошее, но вдруг что-то пойдет не так и Хрущев все равно вывернется? Такие дела на авось оставлять нельзя… Пройдя мимо двух*Виллисов* и броневичка охраны, которые прибыли вместе с этим непутевым жиробасом, пошел ориентируясь по запаху, в сторону столовой. А попутно срисовал трофейный*Хорьх*, на котором прикатил будущий генсек. Это хорошо, что именно*Хорьх*… АВС-36 его прошьет как мягкую булочку. Валить*кукурузника* именно из АВС мне пришло в голову, потому что немцы в самом начале войны захватили немеряно этих винтовок и до сих пор активно ими пользуются. Симоновский винтарь у меня в заначке есть, так что пока приедет Колычев и остальная команда, со всем нашим барахлом, надо обдумать, где и как устраивать засаду. В принципе, даже место всплыло. За указателем*Хозяйство Лазарева*, была замечательная рощица. Вот оттуда и можно сработать. Засесть в густом кустарнике и пропустив охрану, раздолбать легковушку сзади. Мда…. чего-то в этих рассуждениях не хватает… Я, сдвинув пилотку, почесал затылок. А не хватает как минимум, трупа террориста, убившего верного ленинца и пламенного борца за дело коммунистической партии. Охрана ведь, не взирая на общую мудаковатость шефа, ни в коем случае не будет клювом щелкать. Так что, если их чем-нибудь не отвлечь, загонят меня как мамонта. Отвлечь же, можно только телом покушавшегося. Значит, надо искать подходящего пленного и заниматься гнусными подставами. Мысль про то, чтобы взять нужного человека из ближайшего полевого лагеря военнопленных, отмел сразу. Следствие, после убийства такого чина, будет обязательно и неизвестно чего они нарыть смогут. Зачем лишний раз зацепку давать? Не-е-ет…. Надо выдергивать пленного из пешей колонны и подальше отсюда. Хрущ в штабе армии до утра останется, так что время еще будет. Тогда выходит следующее - добыть пленного, под утро приволочь туда и ждать*члена* с эскортом. Потом десятью патронами решетить*Хорьх*, и когда начинается стрельба - валить немца из ТТ (благо патроны в этом пистолете и ППСах охраны одинаковые). После всего, оставляю на АВС пальчики трупа и очень быстро сваливаю. Вчерне, вроде нормально получается. Надо только прикинуть детали, вроде тех, что надо вязать пленного полотенцем, дабы следов не оставалось и как действовать, если нас там случайные люди засекут. Да, обязательно гильзы от ТТ сразу ловить, а то потом ищи их в траве! Хотя если они отстреляют пули из автоматов и сравнят их с извлеченными из тела, может получиться очень нехорошо… А ведь так, скорее всего и будет….М-м-м…Что же делать?…

Блин! Зачем мне вообще этот немецкий труп сдался и что я на нем зациклился? И без этих заморочек, можно попробовать управиться, только вот убегать оттуда надо будет очень быстро. А ведь самое главное, что я в своих рассуждениях упускаю замыкающую машину сопровождения. Дадут они мне, расстрелять*Хорьх* как в тире. Щаз! Буквально три выстрела и по моей позиции уже начнут работать несколько автоматов. А тремя патронами, ухлопать Хрущева наверняка - не получится. Он же в закрытой кабине сидит…. В связи с этим, опять в полный рост, встает вопрос с сообщником и увеличением огневой мощи.

Тут на меня неожиданно налетел Марат:

– Илья, ты куда пропал? Мы уже узнали, где располагаться будем. Вон те четыре хаты возле речки - наши. Пойдем, там хозяйка картошечку жарит, как ты любишь…

А потом, сбавив напор, заглянул в глаза:

– Ничего о ребятах не слышно?

Я только головой покачал. Шараф, выдохнув сквозь сжатые зубы, ожесточенно поскреб щеку.

– Ты главное не переживай так. Сейчас полковник приедет, всех на уши поставит. Мы тот район по травинке прочешем и пока пацанов не найдем, не успокоимся.

Глядя на Марата, согласно кивал. Но думал о другом. Сама собой вдруг всплыла мысль, что и к этому недоделанному Никитке прицепился, только чтобы отвлечься от думок о Пучкове. Ведь на полном серьезе обдумывал убийство, лишь бы ушла та картинка, где по Лехиным открытым глазам, муравьи ползают. Встряхнув головой, закурил и пошел подталкиваемый Ханом, в сторону нового расположения спецгруппы ставки. Еда в горло не лезла, поэтому поковыряв в тарелке, вышел на улицу и молча смолил одну папиросу за другой, сидя на завалинке. Про Гека не думать, не получалось. Вот ведь, даже в таком щекотливом деле, как убийство члена военного совета, он бы меня поддержал без вопросов. Сереге, тому вряд ли получилось бы объяснить, с чего это советскому человеку, приспичило валить члена Политбюро. А если бы и убедил - время уже упустили. Лехе же, только намекни, что обожаемому командиру помощь нужна… Ему поровну - языков брать, украденный грузовик с тушенкой в госпиталь перегонять, или ЧВСа стрелять - лишь бы со мной. И ведь безбашенным этого парня не назовешь, просто относиться ко мне, как к старшему брату - сильному, умному и являющегося для него высшим авторитетом.. Ну и я к нему соответственно отношусь - как к младшому…Эхе-хех…

Через час, в село втянулась наша колонна. Иван Петрович, выслушав мой доклад, вздохнул, выгнал всех из комнаты и набулькал стакан спирта:

– Пей

– Не хочу…

– Пей, это приказ! Ты думаешь, я не понимаю каково тебе? Так что пей. А завтра с утра, с Гусевым и остальными бойцами поедете в тот квадрат, выяснять судьбу наших разведчиков. Сутки вам даю. И два взвода солдат, из запасного полка.

Потом, выдвинув челюсть, посмотрел на меня и вдруг ударил кулаком по столу:

– Что ты нюнишься как квашня! Ты - боевой офицер, а сидишь здесь с потерянным видом! Трупы Пучкова и Козырева видел? Нет? Так и нечего раскисать! Мы тебя уже столько раз хоронили, что не сосчитать! А ты вон - живой сидишь, морды корчишь!

А я вовсе ничего не корчил. Просто удивился, чего это командир так разорался. Хотя, честно говоря, полковничий ор оказал некое терапевтическое воздействие. Ор, да стакан спирта, который чуть не силком был в меня запихнут. Так что через десять, минут из мрачного, но нормального человека, я превратился в расплывчатое существо, на подгибающихся ногах. Если учесть, что сейчас уже вечер, а ел в последний раз утром у СМЕРШевцев, то развезло меня не по-детски. Гусев было, уволок не мычачее тело в люлю, но немного полежав, пьянючая тушка сначала прорыгалась во дворе, а потом, уже по темнякам, начала жаловаться Сереге на несправедливость жизни. Мысли вроде были четкими и ясными, только язык не хотел нормально шевелиться, что очень раздражало. Вообще, человек я мало пьющий. Можно сказать совсем не употребляющий. Пьянеть не пьянею, просто превысив определенный порог, отрубаюсь и все. Оказывается, все дело было в дозе…. C этого стакана на голодный желудок, меня так торкнуло, что сидя на каком-то бревне и ухватив Гусева за погон, принялся изливать ему душу:

– Сссерега, вашу маму, ведь у меня тут никого нет…. Вообще!… Даже папы нету…Тут ни-че-го нету! Даже соток. А ведь будь связь, я бы просто позвонил Лехе и узнал, как у него дела….

Мне вдруг стало очень грустно, оттого, что позвонить Пучкову не получится. Шмыгнув носом, попробовал достать папиросу, но только уронил пачку, что расстроило еще больше. Хорошо, зажженная*беломорина* вдруг сама собой оказалась в руке. Немного этому поудивлявшись, затянулся и продолжил:

– У меня ведь т-т-только трое, на весь этот мир есть. Ты, Иван Пуртович, тьфу, Пертович, тьфу. Кор-р-роче - ты, командир и Лешка.

Немного подумав, добавил в список Марата.

– Это и есть вся моя семья. Бабу было завел и та - немка. Нес-с-серьезно…Да и не видел ее больше п-п-полугода. А теперь еще этот п-проглот пропал. Найду-убью!

Гусев, что очень радовало, был готов поддерживать все начинания. Убить Пучкова, найти и доставить сюда Нахтигаль, хоть из Берлина и вообще, как говорил Карлссон быть родной мамой. Я пришел в восторг оттого, что у меня есть такой друг и потрендев еще с пол часа, окончательно вырубился. Последней мыслью, была совершенно трезвая о том, что кажется, наговорил много чего лишнего и кажется разобраться с Хрущевым, мне завтра - не судьба…

– Подъем. Вставай Илья, машины готовы. И еще - тебя Колычев срочно вызывает.

Открыв глаз, увидел озабоченную морду Гусева. Серега еще немного постоял, задумчиво оглядывая меня, а потом уточнил:

– Ты как - живой?

Усевшись на кровати, покрутил головой. На удивление чувствовал себя нормально. Думал, будет гораздо хуже…

– Живой. Сушняк только дикий.

– Перетерпи, а то опять накроет… И давай быстрее - полковник ждет.

Ну, быстрее, так быстрее. Сходил умылся, с трудом удерживаясь, чтобы не напиться вволю обжигающе-холодной колодезной воды и пошел к командиру. Иван Петрович при виде меня, задал тот же вопрос:

– Живой?

Я кивнул, но командир на это уже не обратил внимание. Подойдя к окну и стоя спиной ко мне, продолжил:

– Мне доложили про вчерашний инцидент с Хрущевым. Знаешь Илья - Колычев повернулся и шагнув в плотную, взял меня за ремень портупеи - большей глупости, ты совершить не мог. Наверное, проще было, если б ты его застрелил. Это хотя бы можно было списать на нервный срыв, а так как ты знаешь отношение к себе Верховного, то полежал бы пару месяцев в госпитале, с соответствующим диагнозом и вернулся обратно. Тем более у тебя две контузии, так что при поддержке сверху, дело бы замяли… А сейчас, ты приобрел себе врага. Причем очень изощренного врага. И пусть в Политбюро его называют Никиткой и считают клоуном, но на самом деле это совершенно не так. Пока товарищ Сталин жив и Лаврентий Павлович на месте, Хрущев в твою сторону и не посмотрит. Он будет улыбаться в глаза и копить злобу. Но вот потом… Поверь мне, здесь - Иван Петрович постучал себя по лбу - тоже что-то имеется. И это что-то, может заниматься анализом. А анализ вырисовывается самый неприглядный. Так что, как будем из этого выворачиваться, просто не знаю…

Командир, наконец отцепился от портупеи и сломав несколько спичек закурил. Да уж… Выходит, вчерашний порыв был совершенно правильный. Этого лысого шустрика надо валить. Однозначно. Угораздило же так вляпаться…. А Колычев меня даже слегка напугал. Он на наши залеты обычно орет, но вот так, спокойно, говорит только о действительно хреновых вещах. И еще очень интересно, что именно его аналитический мозг надумал? Неужели, он СЕЙЧАС просчитал возможное коронование Хруща? Да нет, не может быть. Полковник конечно умница, но такое просчитать в принципе невозможно. К этому году, просто нет фактов, из которых можно сделать ТАКОЙ анализ.

– Молчишь? - командир вздохнул - Мда…Что уж теперь говорить… Ладно, машины уже готовы и в запасном полку люди предупреждены. Так что давай, езжай.

Я, уже было повернувшись уходить, неожиданно решился:

– Иван Петрович, все я понимаю. Когда хама на место ставил, еще не знал кто это. А как только узнал…В общем, проблема думаю, будет снята…

Колычев, как это только он умеет, удивленно - насмешливо поднял бровь:

– И как ты ее снимешь? Прощения попросишь? Не поможет… Ты его публично оскорбил, а такое не прощается…

– Вы же знаете - я везунчик. Мало ли что может случиться?

Командир хищно подобрался, видимо что-то почуяв:

– Лисов, ты мне это брось! Любые, ты слышишь, любые самостоятельные действия категорически запрещаю!

Раздраженно закурив продолжил:

– Это я старый дурак, сам тебя подтолкнул. Только пойми - застрели ты члена Политбюро и тебя не спасет ни что! Ни контузии, ни заслуги! Если охрана на месте не убьет, то трибунал высшую меру даст обязательно. И никто не поможет. Понял? Никто! Так что, в сторону Хрущева даже смотреть запрещаю! Ты меня понял?

– Так точно!

Иван Петрович, на это только кулаком под носом поводил и даже не сказал, а прошипел:

– Смотри мне! Всех под монастырь подведешь!

– Да понял я! Никаких движений с моей стороны не будет! Даже и не думал про это! Это вы меня не так поняли…

– Все я понял отлично…ладно, иди уж…

Ффух! Я выскочил из хаты и побежал к*Виллису* в котором сидели мужики. Надо же, как командир разошелся… Причем всерьез. Давно я его таким не видел… Но с Хрущем, один черт надо что-то решать. Правда стрельба отменяется….И подрыв тоже. Колычев моментом догадается и тогда его действия, предположить не берусь. Он конечно, относиться ко мне как к родному, но вот присяги еще никто не отменял. И исходя из этого - доложить о подозрениях полковник будет обязан. Биомать!… Ладно, будем решать проблемы, по мере их поступления. А*Кукурузник* пока терпит. Сейчас главное Лешку найти со Змеем.

Серега, глядя на мой встрепанный вид спросил: -Что там?

– Да нормально все…Поехали!

Но только успели тронуться с места, как услышали вопли Северова. Он рысил от домика радистов, размахивая руками:

– Стой, стой!

Епрст! На это раз что случилось? Мишка, наконец, донес свою упитанную тушку до джипа и отдуваясь выпалил:

– Нашлись похоже!

Все сразу повылетали из машины и окружили гонца. Я ухватив его за шиворот, пару раз встряхнул, чтобы слова из*Маркони* вылетали быстрее:

– Где они? И это точно - наши?

– Не т-т-тряси так, у меня внутри все булькает!

– Похеру бульки, ты про мужиков говори!

– Слышимость очень плохая была. На нас вышли особисты морпехов Рябова. Под Любавами, они взяли двух разведчиков. Те сказали, что из группы Колдуна. Еще молчи-молчи что-то про генерала говорили… Но там вообще непонятно было…

– Карту!

Марат, расстелил на капоте карту и мы с Серегой с костяным стуком треснулись головами наклонившись над ней. Даже не почесавшись, принялись искать названный населенный пункт. Любавы….Где эти Любавы… Вот! Офигеть! Это же почти сорок километров от нашей последней лежки! Причем северо-западнее. Как туда пацаны попали? Мотоцикл, конечно быстрое средство передвижения, но ведь не светлым днем и с погоней на хвосте! Ладно, пусть даже с пол часа они на этом байке мотались. Ну а потом? Где почти трое суток, эту парочку носило?

Ничего, приедем-разберемся…Когда стало понятно, в каком краю искать ребят мы стартанули так, что УльЗиС-43, который с моей легкой руки все называли*уазиком* шедший в сопровождении, сразу отстал и затерялся в облаке пыли. До этих самых Любав, летели как сумасшедшие. Только когда на особо большой кочке, из машины вылетел Балуев, я слегка сбавил скорость. Хорошо, Тихон выпал без своей*шарманки*, а то бы и рацию угробил и себе что-нибудь сломал. А так обошлось без особого членовредительства - только ушибы и царапины. Потом из леса нас обстреляли какие-то наглецы, но во первых мы проскочили быстрее, чем недобитки прочухались, а во вторых просто не досуг было связываться. Там всего человек восемь фрицев было, так что решку бы им навели быстро, только время терять не хотелось. В общем, часа через два, проехав раздолбанную с воздуха немецкую колонну, мы тормознулись. Балуев, развернул рацию и дал мне трубку. На этот раз, слышимость была хорошая и получив от морпехов указание куда ехать конкретно, еще минут через двадцать, остановились на небольшом хуторе. Мда… судя по всему, тут был нехилый бой. Трупы немцев еще не успели убрать и они довольно густо валялись по округе. Я так думаю, не меньше полувзвода легло. А в хозяйском доме, ни одного целого окна. И вокруг оконных проемов, все густо покоцано пулями. Похоже, тут оборону держали… Причем не немцы. Фрицы как раз, судя по положению тел, в этот дом очень попасть хотели. Интересно - зачем? И мертвецы, какие-то свеженькие. Как будто их только утром сделали… Наконец, морячек сопровождения, которого подобрали на околице, показав на еще один дом сказал, что нам туда. Да мы бы и сами поняли. Возле хорошо сохранившейся хаты, целая толпа стояла. В защитных гимнастерках, но у всех тельники из под расстегнутого ворота видны. А в середине этой толпы, два наших ухаря, чего-то втирают народу и ржут.

Ну, сволочи, держитесь! C юзом затормозив, вылетел из джипа и распихав людей подскочил к Геку, который при виде меня радостно улыбнулся и открыл рот. Только вот сказать ничего не успел. Я ему так в лоб закатал, только ноги в щегольских брезентовых сапогах в воздухе мелькнули. Рядом совершил такое же сальто Змей, сбитый ударом Марата. А мы такие, мы слово держим. Пообещали морду набить, вот и бьем!

– Что валяешься гадский папа!? Вставай, я тебя сейчас вообще прибью!

От радости, что этот проглот живой, свою угрозу я бы вполне мог выполнить, но тут произошло неожиданное. Земноводные, глядя на такую скорую экзекуцию, недовольно возроптали и в толпе даже послышались звуки взводимых затворов. Здоровенный главстаршина, шагнул к нам со словами:

– Вы что суки творите?

Но тут очухавшийся Пучков, по щенячьи повизгивая, повис у меня на плечах и завопил:

– Илья, ты чего? Мы же живые, все нормально! Тут такое было - не поверишь! Мы ведь Вейлера взяли!!

Какого в жопу Вейлера? Я даже не понял в начале, потому что отвлекся на опасно приблизившегося главстаршину. Но мореман уже передумал устраивать разборки. Глядя на счастливого Пучкова, он пробурчал: -А, так это вы любя… Тогда все нормально….- и обращаясь к остальным добавил - Это разведка, по родственному, свою молодежь героическую учит! Народ удовлетворенно загудел, и тут наконец, из дома появился офицер. Подойдя к нам, он представился:

– Капитан-лейтенант Савин! Извините, сразу подойти не мог - по рации вызов был. Ну что - ваши бойцы?

– Наши, наши…

Поручкавшись с вежливым каплем и глядя как Серега тискает найденышей, спросил:

– Только я не понял, что они там про Вейлера буровят?

– В том то и дело, что не буровят. Еще идет проверка, но судя по документам….М-м-м… Товарищи офицеры, давайте лучше пройдем в дом…

Весь в непонятках, последовал за контрразведчиком в хату. И там, расположившись за колченогим столом, мы узнали охренительную новость. Нашим желудкам подфартило сказочно и безгранично, как на моей памяти никому никогда не везло. Они действительно сумели взять, начальника штаба 14 армейского корпуса. А так как немецкий корпус по численности почти равен нашей армии, то получается мои ребятки, ухватили за ягодичную мышцу фигуру армейского уровня.

Но начну с начала. Змей с Геком, когда я их послал разведать округу, спокойно и тихо выполнили задание и уже возвращались обратно, когда возле расположения зенитчиков, на них наткнулись немцы. То ли эти фрицы на рыбалку ходили, толи грибы собирали, но молодежь их прошляпила и немчура подошедшая сзади, с ходу начала стрелять. Наша парочка рванула в сторону, а в это время к рыбакам подошла подмога от зенитчиков и расположенного рядом парка, так что дело приняло скверный оборот. Их почти выдавили на открытую местность, но тут ребятам посчастливилось подстрелить одиночного мотоциклиста, который спешил присоединиться к погоне. Из парка, следом за байком уже выруливал БТР, поэтому шустро оседлав трофейное транспортное средство, разведчики рванули не разбирая дороги. Кстати кусочек погони, я имел удовольствие лицезреть лично. Как тогда и предположил, им удалось оторваться от преследователей и сходу утопив мотоцикл в заболоченном озерке, пацаны до ночи отсиживались в камышах. Уже в темноте попробовали выйти к месту нашей последней стоянки, но тут густо поперли немцы. Это теперь я знаю, что то были перебрасываемые для ликвидации прорыва части, но разведчики подивившись необычному ночному оживлению, были вынуждены сменить направление движения. В общем, занесло мужиков еще глубже в тыл. Днем, ни о каком продвижении речи быть не могло. Немцев вокруг суетилось - как мух вокруг общественного сортира.. Приняв решение уходить с основного направления движения войск, Пучков с Женькой всю следующую ночь продвигались на север. Там действительно оказалось поспокойнее. Поэтому ребята в первый раз за все это время, смогли более-менее отоспаться. А потом опять двинулись на восток, навстречу глухому рокоту доносившемуся оттуда. Когда рассвело, снова густо пошли немцы, но уже в другую сторону. Теперь они отступали… Несколько раз, чудом увернувшись от драпающих частей, уже утром, разведчики наблюдали картину, как звено штурмовиков долбает немецкую колонну, которая шла по небольшому проселку. C удовольствием посмотрев в бинокль на работу*горбатых*, пацаны было собралась идти дальше, но вдруг, увидели в поврежденном разрывами открытом*Мерседесе*, какое-то шевеление. Пока спрятавшиеся по кюветам уцелевшие гитлеровцы приходили в себя, Гек со Змеем проскочили к дороге и выдернули из*мерса* человека в окровавленной форме рассчитывая, что полуконтуженные фрицы не сразу сообразят, что происходит. Так и вышло. Камуфляж по обеим сторонам фронта, был очень похож между собой и поначалу их приняли за своих. Хоть недобитки уже начали вылезать из придорожных канав, но на разведчиков внимания никто не обратил. И только когда они утащили тушку пленного достаточно далеко в сторону, до гитлеровцев стало доходить, что эти двое в пятнистых комбезах, делают что-то не то. На дальнем конце разбитой колонны поднялся шум и оттуда, подбадривая себя воплями ломанулись человек десять наиболее целых и сообразительных фрицев. С переполоху, наша парочка чуть не бросила раненного*языка*, но разглядев помимо извазюканых грязью лампасов, тройной витой шнур на погоне, только прибавила ходу, подвывая на ходу от восторга. Проскочив километра три бегом, с бессознательной тушей на закорках, ребята выдохлись и только природная жадность, не давала бросить такой жирный куш. Поэтому, увидев хаты стоящего в распадке хутора, разведчики не раздумывая свернули туда. Они наивные думали, что от погони удалось оторваться…Щаз! Только-только успели загнать жителей дома в погреб, как появились немцы.

На что рассчитывали эти два балбеса, я не представляю…Наверное вид генерала, напрочь вышиб из башки остатки мозгов. Правда и фрицы сначала тоже не атаковали. Подошедший в виде парламентера гауптман, предложил отдать*языка* по хорошему, а он со своей стороны, гарантировал неприкосновенность русским солдатам. Дескать, гитлеровцы забирают своего командира и спокойно уходят, а разведчикам, немец обещал жизнь и свободу. После блиц совещания, пацаны продемонстрировали переговорщику генерала и показали дулю. Внимательно оглядев свое начальство, к которому на манер соски-пустышки была привязана граната, офицер пришел в неистовство и матюкаясь, вставляя в немецкие ругательства русские идиомы, убыл на исходные позиции. А еще через десять минут, началась атака.

Гека и Змея спасло только сравнительно небольшая численность нападавших и то, что окна в доме были только с одной стороны. С другой стороны к хате, было присобачено что-то типа коровника и взломать стену получилось бы только взрывчаткой, благо весь дом и пристроенная халабуда, были сложены из камней. Но все равно, фрицы быстро обошли огрызающееся свинцом строение и подобравшись с боку, пробовали пролезть через окна. Гранаты они не использовали, видно надеялись выручить генерала живым. В конце концов, ребят бы конечно постреляли, но на их счастье, к месту боя подошли преследовавшие немцев морпехи Рябова. Положив всех нападающих, морячки с удивлением разглядывали вышедших разведчиков и очередной раз потерявшего сознание*языка*. Потом, узнав имя пленного, тут же связались по рации с командованием. Буквально через двадцать минут к хутору подлетела санитарная полуторка и в темпе эвакуировала раненного генерала. А приехавшие одновременно с ней особисты, начали трясти Леху с Женькой. Правда, выяснив чьи они люди, СМЕРШевцы, которые были в курсе наших поисков, сразу вышли на Северова.

В общем, пока мы сюда катили, сладкую парочку накормили от пуза, отхлопали все плечи и отдавили руки. Каждый из земноводных считал своим долгом поручкаться с человеком, который захватил в плен целого гитлеровского генерала. Кстати, именно поэтому Рябовские ребята, так резко отреагировали на мордобой разведчиков. Кому понравиться, что приехавшее хамоватое офицерье, мордует самых настоящих героев… Мы уже успели обо всем переговорить с особистами и расспросить ребят, когда наконец притащился*уазик* и*ГаЗ-63* с солдатами охраны. Попрощавшись с гостеприимными морпехами, загрузились в машины и поехали обратно. На этот раз, добрались без приключений. Если где и остались шмыгающие по округе гитлеровцы, то мы их не видели и часам к четырем торжественно подкатили к нашему расположению.

– Что это?

Колычев подозрительно посмотрел на лист бумаги, который я положил перед ним.

– Представление.

Иван Петрович, взял листок и начал вчитываться. Хмыкнув несколько раз, спросил:

– А не чересчур?

– Я считаю, не чересчур. И за меньшее, звезды дают. А здесь мало того, что они входили в группу которая обеспечила успех проведения фронтовой операции, так еще и захватили вражеского военного чина, относящегося к высшему командованию.

– Так он же умер….

– А ребята тут при чем? У них он был живой и медикам его тоже живым отдавали. Если генерал крякнул по дороге, то заслуг Пучкова и Козырева это не умаляет. Мне за Зальмута, в свое время Героя дали. Здесь фигура вполне сопоставимая…

– Зальмута ты приволок живого, здорового да еще с портфелем документов. И во многом благодаря им, были достигнуты наши успехи на южном направлении. А теперь…

Полковник прошелся по комнате, задумчиво почесывая нос и наконец сказал:

– Дело вы ребята, конечно большое сделали. Уже то, что был предотвращен фланговый удар корпуса Роммеля, тянет на многое. Но вот этим охламонам Героя давать… В общем так Илья- командир сел и утвердив локти на столе продолжил- Представление я уже написал. На всю твою группу. Всем по*Красному Знамени*. Тебе, как командиру -Ленина. Пучкову…. он же старшим в этой паре был? Так вот Пучкову тоже Ленина. А там посмотрим… Наверху, два высших ордена на одну группу, могут посчитать чересчур жирным подарком и один похерить… А ты мне тут на Звезду представление подсовываешь… Как в таких случаях говорят - губу раскатал?

Вот блин, как полковник все хорошо подмечает и запоминает. При нем я свой язык стараюсь укорачивать, но вот надо же когда-то услышал и запомнил это выражение. А теперь меня еще прикалывает.

– Тогда пусть херят мой. У меня уже один есть, а Леха - реально заслужил!

Иван Петрович закурив откинулся на стуле, и насмешливо выдал:

– Ты тут кумовством не занимайся. Знаю я, как о своем крестнике печешься. Весь фронт из-за него пребаламутил, а теперь еще и наградой делиться собрался. Ладно, не боись, аргументировал я все серьезно, там не подкопаются, так что готовьте дырочки!

– Есть готовить! Разрешите идти?

– Подожди. Сейчас возьмешь кого-нибудь из наших, отделение охраны и двинешь в штаб фронта. Там у Селиванова заберете одного интересного оберштурмбанфюрера и доставите его сюда. Да, если до темноты вернуться не успеете, заночуете на месте. Ночами, тут еще слишком опасно мотаться.

Еще бы, конечно опасно. Эта территория была освобождена, буквально несколько дней назад. Вообще, Украинские фронты долбают группы армий*ЮГ* и*А* такими темпами, что вот-вот выйдут к границе СССР. В связи со стремительным продвижением войск на запад, количество немецких недобитков в наших тылах, просто зашкаливает. На чистку, в помощь спецчастям МГБ, постоянно кидают бойцов с запасных полков. Но ночами, лучше все равно не ездить.

Козырнув полковнику, пошел узнавать насчет машин и охраны. Ехать решил на*уазике*, а приданных ребят, разместить в ГаЗ-63. Забрав с собой Гека, посадил в джип еще одного младшего сержанта. На дуге УльЗиСа умельцы из рембата соорудили крепеж для ДШК, вот теперь если что, младшой будет работать из этого пулемета. Но,*если что* не приключилось. Доехали нормально, только раз по пути тормознулись и выдернули из раскисшей колеи*летучку* военных корреспондентов. Вообще, дороги стали полное дерьмо. Бабье лето сменилось дождями и нормально можно было передвигаться или на лошадях или на вездеходах. Кстати - на коняшках ездить за все это время, так и не научился. Не доверяю я этому живому транспорту. Да и лошади мне тоже не доверяют. Одна сволочь даже укусила, что было совершенно невозможно предположить от смирной на вид кобылки. А если вдруг, я не упаду и меня этот травяной мешок не лягнет, то после нескольких километров пути, ляжки натру так, что потом передвигаться могу только в раскоряку. Да не больно то хотелось. Машина она надежнее и руль привычнее, чем все эти повода и стремена. Может романтизму и меньше, зато комфорта больше.

В общем, пока проходили проверки на бесконечных придорожных КПП, к штабу приехали под вечер. Ни о каком возвращении сегодня речи уже не шло, поэтому переговорив с Селивановым, я устроил людей и пошел искать своего странноухого знакомца. Вячеслав Ильин, позывной - Кубик был на месте и увидев меня обрадовался чрезвычайно. Промяв нам на пару с Лехой все ребра, пообещал устроить небольшой банкет часам к десяти и показав где нас будут ждать, убыл на совещание. Гек, услышав про вечерний жор сильно оживился и сказав, что перед пьянкой надо как следует закусить, потянул меня в столовую. Есть не хотелось, поэтому кое-как отцепившись от напарника пошел поздороваться с остальными штабными знакомцами. Посидел с одними, попил чай с другими и уже собирался идти в расположение армейских разведчиков, благо время подходило к назначенному, как вдруг в одном из коридоров бывшей барской усадьбы, где располагался штаб, увидел знакомый блеск лысины. Никак Никита Сергеевич чапает? Хрущев в сопровождении рослого подполковника дошел до массивной двери и забрав стопку документов у сопровождающего, уже открыв дверь сказал:

– Все, свободен - я работать буду. А завтра с утра, ты мне этого мудака предоставь!

Подпол козырнул и дождавшись пока дверь за начальством закроется, двинул вперед по коридору.

Я за всем этим наблюдал, стоя за каким-то архитектурным украшательством оконной ниши, поэтому собеседники меня не видели. Интересная картина… Сейчас получается этот злобный пупсик один остался? Одын, одын, сапсем одын, как говорил ара из анекдота. Может это-шанс? А то укатит в Москву и все - пишите письма. Можно загодя готовить себе деревянный макинтош. Лет через 10 он мне точно понадобится…Только, как все сделать? Резать, душить, стрелять - нельзя. Хотя если…Пожевав губами, решился. Есть у меня в арсенале один хитрый приемчик. Вот только не пользовался им давно.*Языков* брать он не подходит, а часовых снимать ножом и стволом с глушителем гораздо удобнее. Но вот теперь этот удар, в самый раз будет. И кстати, даже наши мужики о нем почти не знают. Года полтора назад показал его Сереге, только он этот прием забраковал, как неподходящий для нашей работы. И все, больше не на тренировках ни в деле его не использовали. Иногда, во время разминки я его обозначал, чтобы не забыть, но на фоне общего рукомашества и дрыгоножества на это никто не обращал внимания.

Несколько раз резко выдохнув, быстрым шагом подошел к двери, за которой скрылся ЧВС. Оглянулся - в коридоре никого не было, поэтому коротко постучал и не дожидаясь ответа, нажав ребром ладони на ручку, шагнул внутрь комнаты. Даже не комнаты, а скорее кабинета. Немцы, когда отсюда бежали, все побросали как есть и теперь после приборки, помещение отдавало буржуйским лоском. Хрущев что-то писал, сидя за большим деревянным столом и увидев меня, удивленно поднял брови:

– Товарищ Лисов? Вот не ожидал увидеть…Вы по какому вопросу?

– Здравия желаю товарищ генерал! Дело очень важное и срочное! Мы здесь одни?

Никитка недоуменно оглянулся и выйдя из-за стола ответил:

– Здравствуйте. Да, одни… А что случилось?

– Я вам это и хотел показать…Встаньте пожалуйста вот сюда, сейчас увидите.

Заинтригованный Хрущев, встал куда ему было сказано и уставился на меня. А я чуть присев, все-таки этот пухлик был маленького роста, с силой пробил ему открытой ладонью в левое подреберье. Толстяк только охнул, выпучив глаза и начал оседать шаря по груди руками. Подхватив падающее тело, осторожно уложил его на большой кожаный диван. Сам при этом все время косил глазом в сторону двери, молясь чтобы никто не постучал, а то и у меня сердце лопнет. Похоже, удар получился. Пощупав пульс на шее, у переставшего дергаться ЧВСа убедился в его отсутствии. Потом продавил ребра. Вроде целые…Вообще, ребра были самой слабой точной моего плана. Если бы сломались то все - сливай воду. Налицо умышленное убийство видного члена политбюро. Зато при целых ребрах - даже синяка не остается и врачи просто констатируют инфаркт. Хотя, лучше подстраховаться. Переложил труп так, чтобы грудь пришлась на деревянную ручку дивана. Вот теперь нормально! Даже если синяк и вылезет, то создастся впечатление, что человеку стало плохо и он упал, не дойдя пол метра до этого кожаного чуда. Да, именно так! Вроде хорошо получилось… Подойдя к двери, немного постоял прислушиваясь. Сначала были слышны чьи-то удаляющиеся шаги, а потом все затихло. Так, если я сейчас начну колебаться - выходить не выходить, то пол ночи здесь проторчу. Поэтому, так же как и входил, не оставляя отпечатков пальцев, выскользнул наружу, осторожно прикрыв дверь. Йез! Никого! Цыкнув зубом, пошел вдоль коридора неспешным шагом, хотя внутри все тряслось и хотелось рвануть во всю прыть. Но сдержался и такой же расслабленной походкой продефилировал мимо дневального.

Выйдя во двор, под моросящий дождик, прерывисто выдохнул. Вот и все, а я боялся… Глянул на часы. Епрст! Всего пять минут прошло, как вышел от Круглова, с которым чаи гонял. Так что теперь, если вопросы возникнут, всегда можно ответить, будто сразу от Круглова пошел к Славке Ильину. Этих минут никто и не заметит, так что все сойдется нормально. Зато сейчас можно смело сказать - арривидерчи товарищ генеральный секретарь! Теперь не будет народ коров резать и кукурузу на севере выращивать. Правда, на секунду мелькнуло сомнение - то ли я вообще сделал? До этого ведь только врагов валить приходилось. А этим убийством, как ни крути - резко поменял весь ход истории. Но как мелькнуло, так и пропало. Если бы не сегодняшний удар, то я бы точно знал время своей смерти, а это вовсе не способствует нормальному душевному состоянию. Хрущ, с его характером, взойдя на престол, моментом бы показал кузькину мать, оборзевшему в корень Лисову. И за меньшее расстреливал…так что сейчас все сделал правильно и нечего рефлексировать!

Пока дошел до дома разведчиков, нервная дрожь почти отпустила и поэтому глядя на толпящиеся у крыльца под навесом знакомые физиономии, издалека крикнул:

– Что славяне, не ждали? Принимай гостей!

Охо-хох… Голова, если очень мягко сказать - болела. Блин! Ведь говорил, что трофейный марочный коньяк запивать самогоном - дурной тон! Так нет же! За победу, за братство, третий тост, за разведчиков, за Сталина, за то чтобы Гитлеру икнулось, за дам, за рода войск (причем за каждый в отдельности), за взаимовыручку…. Причем отчетливо помню - тост, чтобы Гитлеру икнулось, был как минимум три раза. Да и остальные повторялись настолько часто, что благородный коньяк закончился уже через пол часа. Вот тут и появилась эта канистра с самогоном. Увидев ее я содрогнулся и дурно стало заранее. Это Лехе хорошо - он на коньяке вырубился, а мне пришлось отдуваться за двоих…

Выйдя во двор, на хрустящую от утреннего инея траву, умылся у колодца. Наконец полегчало и я смог увидеть нездоровую суету творившуюся вокруг. Заметив идущего от здания штаба Кубика, поймал его и поинтересовался:

– Слав, что случилось? Чего все, как в задницу укушенные бегают?

Хмурый Ильин щелчком выкинул папиросу и озабоченно ответил:

– Сегодня ночью Хрущев помер. Говорят инфаркт. Но охрана на ушах стоит и шестой отдел всех трясет. Хорошо еще, все мои ребята вчера встречу отмечали и никуда не бегали. Так что к нам вопросов нет. Зато остальных как грушу обрабатывают…

– Ни хрена себе! Пойду, гляну….

Кубик сначала ухмыльнулся и сказал, мол кто меня туда пустит, но потом видно вспомнив о том, что я все таки из особой группы, только рукой махнул. Я зайдя в дом, оделся и разбудив бледно-зеленого Пучкова, приказал ему готовить машины и фрица к отъезду. Пообещав через пол часа подойти, с самой безмятежной мордой двинул к штабу, хотя в животе был холодный тянущий комок. Все-таки не ожидал, что такая буча поднимется. Ну помер человек, зачем же всех на уши поднимать? Думал конечно, что будут медики, следователи, но чтобы так…

В штаб меня сначала не пустили, но когда я начал качать права, выскочивший на шум знакомый контрик, приказал впустить. Вот у него, пока шли к кабинету и начал выяснять подробности. Не состоявшегося генсека, нашел утром адъютант. Поняв, что его реанимационные действия не дают результата, побежал за медиками, попутно просветив охрану. В общем, пока следователи появились в кабинете, там помимо Хрущевской челяди, охраны и медиков побывали еще и командующий с начальником штаба. Потом следаки конечно всех выгнали, но если даже и были какие-то следы, то они оказались безнадежно испорчены. Холодный ком от этих слов постепенно рассасывался и я спросил:

– А какие там следы должны быть? Или подозреваете убийство?

Контрик туманно ответил, что следствие только начинается и передал меня своему начальству. Генерал Левин курил возле окна и раздраженно обернулся на приветствие. Однако узнав меня, слегка подобрел:

– Лисов, а ты здесь откуда? Или вам тоже доложили?

– Нет тащ генерал, я вчера к Селиванову за фрицем приехал. Ну и остался. Сейчас вот уже уезжать хотел, а тут такое….

– А, ну да!- генерал махнул рукой - вы же вчера с разведчиками всю ночь гудели. То-то я смотрю - бледный ты какой-то. А у нас действительно -ЧП.

– Вот я и пришел уточнить, что Колычеву докладывать. Из первых рук так сказать.

Левин шумно выдохнул и подумав немного сказал:

– Докладывать пока нечего. По предварительным анализам - инфаркт. Сердце прихватило, даже до дивана дойти не успел - так и упал. Но к обеду из Москвы прилетит бригада медэкспертов, они точнее скажут.

– Зачем аж из Москвы? Тут же свои есть?

– Положено так. Это тебе не дядя Вася умер, а член Политбюро! Хотя, я уверен, что и они оставят диагоз прежним. Зачем его кому-то убивать? И как? Никаких следов на нем нет. Просто перетрудился человек, как говориться - сгорел на работе…. Ты еще молодой, тебе не понять, а на войне и так бывает что не от пули, не от снаряда, а просто сердце не выдержало….

Епрст! Мне даже неудобно стало от таких слов, поэтому коротко распрощавшись, быстренько оттуда сбежал. Пока ехали на базу, всю дорогу чувствовал смутное неудобство. Сначала даже понять не мог что к чему. Уж больно непривычное чувство было. И только потом дошло. Вот блин! Меня что - раскаяние мучает?! И это после всех лет войны, оно еще во мне осталось?! А ведь действительно - очень не по себе. Особенно после слов Левина, точнее говоря именно из-за них….Даже несмотря на то, что ко мне никаких следов не ведет и в будущем уже ничего не угрожает, настроение было мерзопакостным. Поэтому, когда уже почти на подходах к деревне, в нас начали стрелять из сильно заросшей балки, даже обрадовался. Оттеснив младшего сержанта от пулемета, начал густо поливать кусты, метрах в двухстах от дороги. Остановился, только когда Гек проорал в ухо:

– Все Илья! Все! Там никого нет!

– Точно?

– Да они почти сразу откатились, а ты все долбишь…

– Тогда чего стоим? По машинам!

Даже не посмотрев, подстрелили ли кого нибудь, рванули дальше. А меня, наконец отпустило. Правда, как выяснилось я рано расслабился….

Только мы подъехали к нашим домам, как появился хмурый Колычев и приказав пока посадить оберштурмбанфюрера под замок, пригласил меня для приватной беседы. Иван Петрович задавал вопросы и издалека, и в лоб, но я, делая обиженные глаза, отпирался от всего. Как бы не увещевал командир, твердо стоял на своей исключительной невиновности. При этом постоянно держал в уме слова Гоши Шустрого, моего знакомца еще по прошлой жизни. Шустрый, сходив к хозяину по серьезной статье, делился опытом общения со следователями:

– Никогда ни в чем не сознавайся. Как бы тебя не уламывали. Природа очень любит равновесие, поэтому душу конечно облегчишь, зато и срок увеличишь.

На мой вопрос, почему же он тогда раскололся, Гоша ответил, что к нему применяли методы дознания, несколько отличающиеся от принятых законом. У него кстати тоже выбор был, но не между душой и сроком, а между сроком и здоровьем. И Шустрый, выбрав здоровье, не прогадал. Сейчас моему здоровью ничего не угрожало, поэтому я смело отпирался от всех полковничьих намеков:

– Иван Петрович, что же, если вдруг кто-то помрет, в радиусе километра от меня, это значит Лисов виноват? Да я и не видел его в штабе! Даже не знал что он там! Вы у ребят спросите, я ведь с ними всю ночь был!

– Но не сразу…Дневальный показал, что ты вышел из штаба через несколько минут после того, как туда зашел Хрущев.

– Да вы что, вообще нае… -я замялся подбирая слово…

– Но но!

Пришлось быстренько смягчить:

– Вообще меня за обер убийцу держите? Я с майором Кругловым чай попил и пошел к Ильину. Все это видели, все подтвердят! Да и как я его мог убить? Одним видом? Зашел, сказал ему -*БУ* и ЧВС помер? Ну ведь это несерьезно…

Колычев скептически пожевав губами поднялся, закурил и пройдя по комнате туда-сюда ответил:

– Армейские медики констатировали инфаркт. Судя по твоей пышущей благородным негодованием физиономии, москвичи этот диагноз подтвердят. Но меня ты не убедил - с силой вмяв папиросу в консервную банку, служившую пепельницей, командир исподлобья посмотрел на меня - и не знаю, сумеешь ли убедить Верховного…

Опаньки…А при чем тут Усатый? И с какой стати, я должен его убеждать? Так и спросил, на что получил обескураживающий ответ:

– Он мне уже звонил по этому поводу. Я рассказал о своих подозрениях, и товарищ Сталин приказал, после твоего допроса связаться с ним. Его очень интересовало, что ты скажешь.

– Ну и докладывайте, что Лисов тут ни при чем.

Пожав плечами, я тоже вытянул папиросу и приготовился закурить, но не успел. Перехватив руку с зажигалкой командир наклонился вплотную и глядя в глаза тихо сказал:

– Илья, ты подумай хорошенько. Иосиф Виссарионович, всегда чувствует ложь. Как это у него получается - не знаю… Но я очень не хотел бы быть на месте человека, который соврал Сталину.

Вот тут я, мягко говоря, забздел основательно. Все придуманные до этого отмазки, стали казаться какими-то детскими и несерьезными. Вроде алиби железное, но вдруг столичные профессора что-нибудь найдут? А в том, что их и заставят искать ОЧЕНЬ тщательно, сомнений уже не было. Вот это влип! На кой мне вообще сдался тот лысый пень, не понимаю! Может он за эти 10-12 лет, обо мне бы уже сто раз забыл? Может зря все?… Хотя нет, не зря. Уходить в монастырь я не собирался, поэтому обо мне забыть будет тяжело. И вообще, никогда нельзя жалеть о том, что уже сделано! Даже если сделал ошибку. Мотать на ус, но не жалеть! Видно в глазах у меня что-то поменялось, потому - что Иван Петрович кивнул, вроде как даже одобрительно и отпустил руку.

– Значит ты тут не при чем?

– Так точно!

– Ну, вот и добре. Только я еще хотел…

Договорить полковнику не дал стук в дверь. Это Гусеву приспичило нос сунуть и посмотреть, съело меня уже начальство, или еще дожевывает? Командир, увидев его оживился, но не послал нафиг, а наоборот, пригласил зайти. Серега, ободряюще кивнув мне, скромно уселся на лавочке в углу, а Иван Петрович прокашлявшись, задал вопрос который ему не дали задать и от которого я охренел напрочь:

– Илья, а ты кто?

– Не понял вопроса, тащ полковник. Если вообще, то хомо, надеюсь хоть чуть-чуть сапиенс. А если в частности, то подполковник Лисов Илья Иванович. Во всяком случае, так в документах написано.

Серега закряхтел в углу, а командир предостерегающе поднял руку. Интересно, что Гусев мне своим кряхтеньем, сказать хотел? И вид у моего боевого братана, какой-то необычно виноватый. Я его таким вообще никогда не видел. Наглым, веселым, злым, сосредоточенным, таинственным, но никогда не виноватым. То есть было иногда напускное, но сейчас ему действительно не по себе. Что же происходит? От этих мыслей отвлек Колычев:

– Видишь ли в чем дело… Помнишь, две недели назад, ты Пучкова с Козыревым потерял? Я знаю, что ты относишься к лейтенанту, как к младшему брату. Тогда еще ничего не известно было, и чтобы у тебя резьбу не сорвало, я тебя напоил…Помнишь?

Конечно помню, блин! Такое - хрен забудешь. Я тогда наверное, смертельную для себя дозу спирта выдул и хоть бы хны. Но нервы действительно отпустило. Дождавшись моего кивка, командир продолжил:

– Я сам тогда волновался и поэтому вечером пошел тебя искать. Нашел вас с Гусевым возле речки. Ты меня увидел, обниматься полез. Потом все переживал, что у тебя какой-то сотки нет, чтобы с Пучковым связаться. И что в свое время, очень мало интересовался прошедшей войной. Мол, в каком-то инернете есть масса информации, про наши доисторические времена, только тебе тогда она была не интересна. И про демократов, которые полное говно, долго распространялся…. А особенно сильно, ругал американцев с англичанами. Немцев почему-то наоборот - хвалил. Мол в отличие от всей остальной европейской шелупони, русских из-за угла пнуть не норовят и сносом наших памятников не занимаются. Гитлера правда - конченным мудаком обозвал. Про подлюк инопланетян рассказывал, которые у тебя хорошую машину украли, но зато в очень интересное время сунули. Что на это скажешь?

Пис-с-сец… Я чуть со стула не упал. Все было так неожиданно, что у меня даже глаз дергаться начал. Как глупо получилось - один стакан спирта и два с половиной года маскировки - коту под хвост. Е-мое, что теперь делать? Правду рассказать? А ведь самое смешное - поверят. Поверят и законопатят куда-нибудь под крепкий надзор, в помещение с мягкими стенами. Будут пылинки сдувать и в зад лобзать. Если же начну артачиться, разговор совсем другим получится. Причем даже без членовредительства. Уже сейчас фармакология достигла больших высот, поэтому долго упираться не выйдет. И как они мои знания дальнейшего мироустройства использовать будут, только бог ведает… Биомать! Мне даже бежать некуда! Да и если сбегу-толку? Все пойдет как шло, что тоже совершенно не устраивает. Столько сил вложил и все зря?…Исподлобья оглядел сослуживцев, замерших в ожидании ответа. Серега даже рот приоткрыл и глаза у него стали какие-то слезно - просящие.

А я вдруг все понял. Е-мое! Как пацана! Причем с самого начала! Все удивлявшие до этого вопросы, становились ясными и понятными. И почему у меня все влет получалось, и почему меня даже не проверяли толком. И каким макаром я вообще в столь серьезное подразделение не только попал, но и смог в нем остаться. Я же считал, что это исключительно моя заслуга. Выступал тут, как гениальный изобретатель и невье…в общем, охрененный пророк! А как меня слушали все, прямо рот раскрыв! Ой, как стыдно! Надо же быть настолько тупым, чтобы все это не увидеть! Блин, и даже Сталин выходит, ваньку валял! Стало понятно, почему все мои действия, за которые любого, не взирая на чины, под монастырь бы подвели и стенкой завершили, заканчивались максимум, выволочкой от Колычева. Е…я даже с мысли сбился…неужели и Леха - подставной? Вот ведь предки хитрожопые! Совершенно не ожидал от них такой проницательности,…А я то себя, самым умным считал….Ох, не довело до добра раздутое самомнение… И что дальше? Кашлянул, рывком встав и отслеживая реакцию окружающих. Никто к оружию не дернулся - уже хорошо. Ну ладно, мой ход.

– Товарищ генерал - лейтенант, есть один вопрос - и давно вы меня вели?

МГБешный генерал, которого я привык считать отцом-командиром, хмыкнул и ответил:

– Да в общем, с самого начала. После доклада Леврентию Павловичу о приходе Гусева с неизвестным человеком, я уже хотел после госпиталя отправить тебя дальше, на фильтр к армейским особистам. Вот только буквально через два часа после разговора, на меня вышел сам Верховный и приказал оставить тебя у нас. Он вообще, много тогда указаний дал…

– И когда почуяли неладное со мной?

– Практически сразу… Начиная от словечек непонятных и заканчивая тем, как ты на пару с майором связисток покрывал. А у баб языки длинные и они всем необычным в этом деле, друг с дружкой делятся.

Вот те нате! Интересно, что же в моем трахе, могло быть необычного? Очень даже обычно все. Сунул, вынул, убежал…Ладно, сейчас не до этого. Почесав нос, поинтересовался дальнейшими перспективами:

– И что теперь?

– Теперь, все зависит от тебя и только от тебя…

Ух ты как! Значит от меня? Ну, ну… Тогда получите:

– А если я захочу уйти?

И вот здесь, Колычев меня убил напрочь:

– Иди… Верховный предупреждал, если у тебя появиться такое желание - не удерживать.

Во блин…Я застыл на месте, растерянно переводя взгляд то на одного, то на другого. Они что - курицу несущую золотые яйца отпустят просто так? Да и вообще - так не бывает. По логике, меня сейчас должны взять под белы рученьки, тщательно упаковать, загрузить на самолет, вывести подальше от фронта и трясти до полного посинения. Уж я то знаю - филантропов в нашей конторе нет. Может это просто понты? Проверим… Глядя на сидящих гэбистов, коротко козырнул и со словами:

– Тогда - счастливо оставаться

Пошел к выходу, каждую секунду ожидая окрика или попытки захвата. Молчат….Не оглядываясь, в напряжении, вышел на крыльцо. Там тоже не было автоматчиков. Хм… И во что они со мной играют? Сев в*уазик* завел мотор. Тихо….Ну и флаг вам в руки! Газанув так, что грязь полетела фонтаном, рванул по дороге, в сторону фронта.

Проехав минут двадцать остановился, съехав на обочину и заглушил мотор. Па-ба-ба-бам! Вопрос - что дальше делать? Судя по всему, гоняться за мной никто не хочет… Даже обидно стало. Я то рассчитывал, что следом на небольшом удалении хоть кто- нибудь да будет двигаться. Не могли же они в самом деле, меня так просто взять и отпустить? Посмотрел назад на дорогу - пусто, никаким хвостом и не пахнет…. Неужели так и есть - вопреки всякой логике и здравому смыслу просто отпустили? Ну дела…Глядя, как усатый регулировщик лихо разруливает колонны идущей на передовую техники, выкурил несколько папирос и коротко матюкнувшись, развернул*УльЗиС* обратно. Даже это просчитали, психологи хитровыделанные! Некуда мне деваться! Просто некуда! Ну, залягу я где нибудь в глуши и что? Можно даже за границу рвануть и миллионером заделаться. Только вот, не хочется почему-то. В той жизни, хотел денег, баб, развлечений, интересной работы. Да и было это у меня. Пусть не миллионы, но хватало. Вот только саднило все время что-то. Видно, совковое, недемократическое воспитание не позволяло наслаждаться жизнью до конца… Что-то внутри сидело и скребло периодически, когда видел что с моей страной делается…. На хрена спрашивается, дед на войне погиб? Отец на службе большую часть здоровья потерял? Мать, всю жизнь мотавшаяся с ним по дальним гарнизонам и в конце концов от этого рано умершая? Да и миллионы остальных, не знакомых мне людей, для которых слово Родина действительно что-то значило, зачем жили? И главное, чем все для них закончилось?

Хоть слегка понять чувства старшего поколения у меня получилось, когда в свою часть через 10 лет после дембеля решил прошвырнуться. Был там недалеко по делам, вот заодно и подумал - почему бы веселую молодость не вспомнить? Затарился как дурак баулами, с выпить-закусить и поехал. Конечно, не рассчитывал встретить хоть кого-то из знакомых, но вот прогуляться по полку, заглянуть в боксы, пройтись по казарме батальона, очень хотелось. Ну и приехал… От полка остались только полуразбитые коробки казарм. От боксов и того не осталось….Даже мусора. Сквозь брусчатку - трава пробивается. Вместо плакатов, на которые в свое время плеваться хотелось - гнутые и ржавые металлические трубы. Нет оказывается больше моего полка. Сократили, в связи с выгодным для НАТО договором. И спрашивается - зачем я тут два года горбатился? Зачем пальцы морозил - движки перебирая, зачем ночами на полигоне не спал, зачем перманентный гайморит зарабатывал? Это что - никому не надо было? Ощущение тогда такое накатило - как будто на голову нагадили… Только вот я два года потерял, стране долг отдавая, а старики всю жизнь…. И не их вина, что наши правители лукавые эту страну благополучно просрали, лишь бы самим до власти дорваться.

Так что хер с ней, той камерой из мягко обшитых стен. Буду видеть, что все идет не туда, сам себе головенку сверну и все…пусть дальше сами разбираются, но во всяком случае у меня совесть будет спокойна - сделал все что мог! Но трепыхаться, чтобы все получилось лучше, буду до конца!

За этими мыслями, чуть не проскочил знакомый поворот. С юзом тормознул машину и потряс головой. Нифига, меня накрыло! Вот уж не думал, что такое внутри сидеть может! Закурил, избавляясь от неожиданно накатившего патриотизма и вывернув руль, покатил нашу деревню. Там, суеты в связи с моим отъездом не наблюдалось. Гриня, распекал бойца из молодого пополнения. Мишка Северов выскочил из домика связистов, сморкнулся и зябко передернув плечами, шмыгнул обратно. Санинструктор Валечка выстроила солдат охраны, для проверки по форме номер 5. Мда…Отряд не заметил потери бойца… Хотя про эту потеря пока знают только двое. Ладно, надо глянуть, чем эти двое сейчас заняты. Остановившись возле крыльца, заглушил*уазик* и пройдя в хату, несколько раз стукнул в дверь.

– Зайдите!

Диспозиция в комнате оставалось прежней. Серега сидел на лавочке, а Колычев курил возле окна. Но увидев меня, он только улыбнулся, а вот Гусев, вскочив со своего насеста заграбастал в охапку и начал тискать, вопя при этом:

– Я же говорил - он вернется! Я же говорил! Молодец чертяка! Какой же ты молодец!

Сделав официальную морду вывернулся из захвата и предупредил:

– Но, но. Руки прочь товарищ предатель! Мне с такими людьми, которые в темную играют, не по пути… А ведь мы с тобой из одного котелка кашу метали. Эх ты, майор!

Серега сначала обиженно выпучил глаза, но видя, что я сам с трудом сдерживаю улыбку, расхохотался:

– На себя посмотри. Два года нам тут*горбатого* лепил! Так что - квиты!

Тут влез Иван Петрович:

– Гусев прав насчет*горбатого*. Что решил Илья - ответишь кто ты, или дальше будем делать вид, что ничего не происходит?

Хм…а что, теперь действительно можно сделать вид, что ничего не произошло? Полным идиотом я не был, поэтому, тихонько вздохнув, начал говорить:

– Отвечу… Я - Лисов Илья Николаевич 1974 года рождения. Не судим, не женат. Не состоял. То есть в комсомоле был, но недолго… Он самоликвидировался, вместе со страной. Что еще? Занимаюсь бизнесом. Ну, как по вашему - нэптман. Но не крупный. Правда и не мелкий. Служил два года в армии - был командиром танкового взвода. Образование - высшее. Отучился на геофизика. Правда, по специальности не работал. Немножечко побандитствовал. Зато потом это в деле помогало… Сюда попал, сам не знаю как. Яркий свет, голоса в голове и я уже тут - в этом времени. Ну, в общем и все. Если подробно рассказывать, то много времени займет…

Мужики слушали очень внимательно. При этом Колычев еще и кивал каким-то своим мыслям. А вот на предложение изложить поподробней, меня остановил:

– Расскажешь конечно. Но не здесь и не сейчас. Подожди минутку.

После чего, подняв трубку телефона ВЧ связи, коротко бросил в нее:

– Товарища Михайлова…Товарищ Михайлов? Здравия желаю! Да….да поговорил. Нет…но разговор пошел еще дальше. Да сам…Так точно, докладываю - "Объект "Странник", вариант два… Есть!

Кутаясь в тулуп, смотрел в окно, разглядывая барражирующие совсем рядом ЯКи сопровождения. Обдумывать свою речь перед Верховным было лень. Все равно, все забуду, когда к нему попаду. Лучше пусть будет сплошной экспромт. Тогда точно - врать не потянет. Мне сейчас на брехне погореть никак нельзя - игры закончились… Так что дам пока отдых мозгам, а то они у меня и так за эти несколько часов чуть с роликов не съехали. Вместо речи представил вдруг, как в чулане скулит и скребется забытый всеми замерзший оберштурмбанфюрер, и хихикнул. Иван Петрович удивленно поднял бровь, но я только рукой махнул и опять уставился в окно. Мда… первый раз, за все время нахождения на фронте, лечу днем. До этого все больше под покровом темноты передвигались, опасаясь немецких асов. Зато теперь небо от них почти очистили и эти истребители прикрытия, в основном, простая подстраховка. Так что, как бы теперь не повернулось, я все равно молодец. Сколько не прикидывал, но все время получалось, что счет сохраненным моим появлением жизням, шел на миллионы. Даже если прямо сейчас в свое время вернусь, гордится собой буду - до невозможности. Только вот теперь возвращаться вовсе не с руки. Можно сказать, новая жизнь только начинается!

Но как они меня… если, дай бог, дети будут - детям накажу, внуки - внукам. Крепко накрепко накажу, чтобы воспринимали предков всерьез и не думали, что если они компьютера не видели, то от этого их можно тупыми считать. Скорее наоборот - это мы мельчаем. Когда Колычев меня обозвал "объект "Странник" да еще и "вариант два", я дар речи потерял. Когда, наконец, обрел, поинтересовался, почему*два*? Что, помимо меня, у них еще подобные фигуранты присутствуют? Оказалось, все несколько проще. По какому-то хитрому предсказанию Мессинга, мое появление ожидалось. Но это предсказание было настолько хитрым, что трактовать его можно было, как хочешь.* Человек без имени, из другого мира*… нехило загнул? Причем Мессинг и сам толком или не мог, или не хотел сказать, что же имел в виду. Поэтому были разработаны несколько вариантов. И по первому варианту, я вообще проходил как инопланетянин! Причем он был основным!! Этому сильно способствовала моя, впоследствии куда-то пропавшая, способность к регенерации. Но чем дальше, тем больше склонялись в пользу версии пришельца из будущего. Это уже - из моего поведения исходили. Была даже гипотеза, что в будущем существует такое лекарство, которое и способствует ускоренному заживлению. Типа прививки. Но постепенно ее действие заканчивалось и, в конце концов, я становился нормальным человеком. Они даже в госпитале, после Богодухова, когда я, отходя от наркоза бредил, все фиксировали. Тогда, помимо прочего, всех заинтересовало - что за*вертушки* я требовал для поддержки и какого Борю матом крыл?

Остальные варианты, как сказал командир, были совсем экзотические, и он их озвучивать не стал, а я не настаивал. Не до того было. Слишком уж все неожиданно произошло, поэтому и пребывал слегка не в себе. Единственно, что командир клятвенно сказал, а Серега подтвердил, с видом бывалого урки чиркнув себя по горлу и дотронувшись пальцем до зуба, что Пучков - не их подстава. И вообще, кроме них двоих, больше никто не знает об иновременном происхождении Лисова. Нет, был еще народ в нашем подразделении, в задачу которого входило докладывать обо всех моих шевелениях, но эти люди были не из разведгруппы. К моим ребятам с таким предложением даже не обращались, чтобы лишний раз не нагнетать обстановку. Тем более, что после рейдов каждый писал отчет, поэтому целенаправленно грузить бойцов посчитали лишним. Поверил на слово, хотя некоторые подозрения были насчет Балуева. Почему именно подозревал Тихона, даже сказать не могу, наверное - интуиция. Но он был только временно прикомандированным, поэтому будем считать, что отцы-командиры мне сказали правду. Понаблюдав за проплывающей внизу и во многих местах уже прикрытой снегом землей, я незаметно для себя уснул…

Поправив натирающий шею жесткий стоячий воротничок мундира и испытывая легкий мандраж, шагнул в предупредительно распахнутую дверь знакомого кабинета. Колычев остался в приемной, хотя я рассчитывал, что нас пригласят вместе. Но вот позвали только меня. Зайдя внутрь, опять испытал удивление. Берии там не было и только один хозяин кабинета, стоя возле окна, издалека, молча разглядывал вошедшего. Поздоровавшись, продолжал торчать возле дверей, так как не получил больше никаких указаний. Сталин же продолжал молчать. Потом, наконец, подойдя ближе, указал трубкой на место, предложив сесть. Что-то вождь не пылает радостью, от того, что все уже разрешилось. Казалось, он даже чем-то недоволен. А я, усевшись на стул с высокой спинкой, уставился перед собой. Хотя, возможно, именно в эти секунды и решалась дальнейшая судьба, особенного волнения не испытывал. Просто за последний день столько всего случилось, что, наверное, уже перегорел. Сталин у меня за спиной закончил мерить шагами комнату и, наконец, спросил:

– Почему вы могли позволить себе убийство члена Политбюро?

Я неторопливо встал, задвинул стул ближе к столу и, повернувшись все так же неторопливо, спокойно ответил:

– Потому, что пока он был жив, я точно знал год своей смерти. Теперь она может и приблизилась, но, не зная точного времени кончины, все равно чувствую себя гораздо лучше.

Верховный, подойдя ко мне вплотную и придавив взглядом желтых глаз, поинтересовался:

– А если Я вам назову эту дату, что вы будете делать?

Под этим взглядом стало как-то не по себе, да и тон у него был очень многозначительный. Сейчас отвечу неправильно и как в песне -*Сегодня не увидеть мне зари, сегодня я в последний раз побрился*. В том, что Виссарионыч может без дальнейших расспросов и вопреки всякой логике приказать шлепнуть бесценного пришельца из будущего, после этого взгляда, я даже не сомневался. Но вот что отвечать надо честно, чувствовал тоже. Этот зверюга малейшую фальшь тут же унюхает. И если поймет, что я хоть в чем-то душой покривил… Поэтому, пожав плечами, сказал:

– Наверное, ничего… Даже если и получится сбежать, то все равно, это потеряет смысл, так как в одиночку изменить мир у меня не выйдет.

– Вам кажется, его надо менять?

Тон у Сталина несколько изменился, только вот непонятно в какую строну. Но то, что скользкую тему моей кончины он хоть на время сменил, не могло не радовать.

– Да, кажется.

– Что же в нем настолько плохого, что через… - Верховный на секунду задумался и продолжил, - через 55-60 лет, вас не устраивает ваше настоящее?

– Вас, Иосиф Виссарионович, оно не устроит еще больше.

– Пф-ф! - Собеседник насмешливо раздул усы:

– Ты меня что, хочешь напугать?

– Какой мне смысл вас пугать? Если бы тогда все было нормально, то вы про меня и не узнали. Для чего мне появляться - вдруг что-нибудь нечаянно изменю к худшему? Но я появился, причем так что…

Хотел сказать - хрен сотрешь, но вовремя поймал себя за язык. Хорошо, усатый на эту запинку не отреагировал. Ну, во всяком случае, сделал вид, что не заметил.

– А там тебя что-то не устраивало?

Во дает! Да если бы я встретился с пришельцем из будущего, то сразу начал бы выпытывать подробности и желательно в хронологическом порядке. А этот человек моими взглядами интересуется. Не что будет происходить, а что меня в этом происходящем устраивать не будет.

– Значит, интересуетесь, что не устраивает? Не устраивает то, что моей страны больше нет. Что на ее останках, сейчас живут, в основном, нищие люди. Закон практически не действует. Продается и покупается совершенно все. Медицины нет, образования нет, зато, под видом приобщения к свободам, идет активная пропаганда всех извращений, которые только возможны. Только в последние несколько лет, появился правитель, который хоть чуть-чуть начал исправлять ситуацию. Но нет никакой гарантии, что с его уходом все не пойдет еще дальше. Тогда сегодняшние немцы, с их планом уничтожения всего 25-30 миллионов человек, покажутся сопливыми толстовцами…

Сталин на эту речь отреагировал спокойно. Молча набил трубку, долго ее раскуривал и, наконец, спросил:

– Была еще одна война?

– Война?

Я сначала удивился этому вопросу, но потом, видно, напряжение беседы сказалось и сообразив, почему вообще меня спросили про войну, начал ржать. Вот здесь, прямо в кабинете у одного из самых страшных людей в истории, закатывался так, что даже слезы выступили. Успокоился только минуты через две.

– Война… не было никакой войны. Страну сдали правители. Верхушка коммунистическая. Сначала начал один - с очень правильными и хорошими лозунгами. И на партсъездах, ему все очень активно аплодировали… Тогда весь телеэфир был этими съездами забит. А потом правитель поменьше так захотел власти, что под шумок скинул первого. И чтобы его самого тут же не скинули, просто распустил страну. Как первоклашек после урока.

Хруп. В руке у Верховного, хрустнула трубка. Он аккуратно положил ее в пепельницу и, оттряхнув руки, медленно спросил:

– И что, не нашлось не одного человека, который бы мог это остановить? Ни одного из многих миллионов?

– Человека? Да откуда бы он взялся этот человек? Все, кто хоть чуть-чуть выделялись из общей массы и осмеливались на поступки, были уничтожены еще в ваши времена. Во всяком случае, так потом Хрущев говорил. Мол, людоедский режим палача всех народов, сильно ослабил страну и теперь надо начинать все с начала. Вот преодолеем последствия культа личности - будет вам коммунизм. Когда жрать стало совсем нечего, коммунизм решили отложить и объявили перестройку. Захотели устроить капитализм, под руководством партии. Но силы слегка не рассчитали и рыба, как обычно начала гнить с головы. Каждый мало-мальский значимый партийный функционер, тут же начал ковать деньги. Ну а за ним и остальные потянулись, по мере возможности. Партия моментально стала непопулярна. Все первые, вторые, третьи и последующие секретари, устроили шоу с выкидыванием партбилетов и заделались бизнесменами. Причем все поголовно - верующими. Церковь сразу приподнялась. Выбила себе льготы на ввоз спиртного из заграницы и тоже начала рубить свою копеечку. И ведь, блин, ничем не брезговали - казино освящали, машины крутые, только что не публичные дома. Хотя может и их тоже, только по телевизору этого не показывали… А человек… Никто коммунистам не верил ни на грош. Декларировать одно и делать другое, у них в плоть въелось. Поэтому все дружными колоннами, пошли за демократами. Вот только они вообще оказались пятой колонной. Часть работала на западные страны, а часть была идеалистами с таким завихрением в мозгах, что лучше бы они были предателями. Тогда может и вреда от них вышло б меньше.

Я выдохся и, махнув рукой, замолк. Терзало смутное ощущение, что понесло меня куда-то не туда. На хрена, спрашивается, было про всех этих партийцев говорить и коммунистов обвинять? Можно ведь и по другому сказать - помягче. А то сейчас взъярится Учитель Народов - я ведь и его попутно приплел, и писец.

Но, правда, думал про все это без особой боязни. Вовсе не из-за того, что особо смелый или сильно глупый, просто неожиданно навалилась какая-то тупая усталость. Думал-то, меня встретят как обычно, с распростертыми объятиями, но разговор сразу пошел не туда, вот меня и нахлобучило. Да и курить хотелось страшно. Решив, что терять особо уже нечего, набрался наглости и попросил на это разрешения. Сталин только кивнул и, очередной раз пройдя по кабинету, вызвал Поскребышева. Бессменный секретарь через секунду появился в дверях, ожидая указаний.

– Там в приемной сидит товарищ Колычев. Извинитесь и скажите ему, что он может быть свободным. Я встречусь с ним завтра в 10-00. А вы прикажите принести нам чаю.

Уже обращаясь ко мне, поинтересовался:

– Может товарищ Лисов хочет что-нибудь покрепче?

Мне бы сейчас конечно грамм сто не помешало, но, памятуя тот стакан, с которого все и началось, твердо отказался.

– Тогда чаю и что-нибудь к нему. Да, и отмените все встречи на сегодня…

Поскребышев, кивнув, испарился, а Верховный, дождавшись когда принесут чай и печенье к нему, пригласил меня за стоящий в углу столик.

– Угощайтесь, Илья Ивано…Илья Николаевич, так ведь правильней будет?

– Так точно, товарищ Сталин!

– Вы угощайтесь, печенье у нас очень вкусное.

Потом он, помешивая сахар, несколько раз звякнул ложечкой о стакан и задумчиво, вроде даже не ко мне обращаясь, протянул:

– Значит, в том, что произойдет через пол века, потомки обвиняют меня и партию? Очень интересно… А вы лично как думаете?

Я, поняв, что наконец пошел серьезный разговор, без наездов и запугиваний, отложил печенюшку и ответил:

– Партию - однозначно правильно обвиняют. Деградировала она напрочь. И в лучшие времена не блистала - насмотрелся я на теперешних замполитов и партийных руководителей, а потом так и вообще… Насчет вас, тоже был уверен, пока не узнал получше. Но теперь - сильно сомневаюсь. Слишком вы неоднозначная личность. Никогда ничего не делаете просто так. Единственно… Один вопрос можно? - дождавшись кивка, продолжил, - зачем вы опять начали*охоту на ведьм*? Неужели мало в тридцатых годах народа посадили? Вы же сами признали, что были неправы, и в 41 да 42 годах почти всех выпустили. А сейчас что, по новой начинается?

Сталин помолчал, вытащил из коробки папиросу и, закурив, посмотрел на меня усталым взглядом:

– Я знаю, что такое слухи. Но в данном случае они не соответствуют действительности. По 58 статье за последние полгода было арестовано 22 человека. И поверьте - они были арестованы за дело. Больше по политическим статьям людей не проходило. В основном, сейчас арестовывают за саботаж. Это конечно серьезная статья, но если человек чего-то пообещал, то должен это сделать. А то есть некоторые - пыль в глаза пускают и думают, что мы забываем все… Если ты пообещал наладить выпуск продукции к сентябрю, то должен отвечать за свои слова и не надеяться на авось. Но если в сентябре нет изделия, то статья за саботаж для такого человека будет в самый раз. Зато другие будут давать реальные сроки и не станут вводить нас в заблуждение. А ведь именно с пустых обещаний и начинается деградация. Количество таких людей в ваши времена, наверное, превысило критическую отметку, вот вы и потеряли страну.

Я только затылок почесал на эту речь. Мда… И возразить особо нечего. Ведь пустобрех на пустобрехе сидел и брехуном погонял. Да и после развала Союза все осталось так же. Одни слова и никаких действий. Хотя, помимо этого, очень много других факторов было, из-за которых мы и впали в*дикий* капитализм. Так Верховному и ответил. Он на это поднял палец и, улыбаясь, выдал:

– Вот и расскажите нам об этих факторах. Я понимаю, вы далеко не все знаете, но как достаточно грамотный человек, вы ведь делали свои выводы? Вообще, расскажите о своей жизни поподробней. Начните с самого начала.

Это как с самого начала? Я даже подвис. Как там Высоцкий говорил - час зачатья я помню неточно… Но он хоть помнил, а я и не знал. Правда, что именно добивается от меня Сталин понял, и поэтому начал именно с начала:

– Я, Лисов Илья Николаевич родился в 1974 году в семье профессионального военного. Страной, после смещения Хрущева, тогда правил Леонид Ильич Брежнев…

С Верховным общались до поздней ночи. Он интересовался всем. Да оно и понятно. Только вот интерес был своеобразным. И удивлялся он вовсе не в тех местах, на которые я рассчитывал. Например, на рассказ о том, что Гагарин первым полетел в космос, Виссарионыч только кивнул, но очень сильно удивился тому, что сыновья наших шишек, не служат в армии. В отличие от моего времени, его дети, кроме Светланы, все погибли на фронте. Яков в августе сорок первого, при отражении танкового прорыва, а Василий полгода назад. Был сбит, прикрывая наши "Пешки".

Так что удивление Верховного было понятно. Когда он заострил внимание на этом моменте, я и сам понял, что если человек занимающий руководящий пост, не желает чтобы именно его сын выполнял свой долг перед Родиной, то этот человек, по умолчанию, плевать на нее хотел, какими бы словами при этом он не прикрывался. Действительно, служи сыночки всех наших боссов в войсках, причем не в Арбатском округе, а куда пошлют, то и кормежка в армии была бы от пуза и бардака было гораздо меньше. В любой момент грозный папа, после письма сына, смог бы надеть на кукан генерала который силами бойцов решил построить себе дачу, или который допускает, что прапора солдат обворовывают. Да и с дедовщиной бы покончили в два месяца. Но они своих детишек берегут и дальше ночного клуба не отпускают. А это значит что? Значит в критический момент не папик, ни его дети, ни его семья не собираются оставаться в этой стране и сбегут, как только прижмет. Еще Сталин не удивился тому, что один из новоназначенных руководителей госбезопасности, повизгивая от восторга, в знак*доброй воли* сдал американцам систему слежения в их посольстве. Дядя Джо, только рукой махнул, сказав что с этим человеком все и так понятно. Совершенно его не удивили и окружные армейские склады, полностью оставленные в Чечне. Отношение к ветеранам послевоенных локальных конфликтов, заставило только ругнуться по-грузински, но не потрясло. Дефолт тоже не вызвал никаких особых эмоций. Зато очень удивило хранение стабилизационного фонда, в американских ценных бумагах. В общем как ни странно, Виссарионыч удивлялся именно тому, что для нас казалось совершенно естественным.

Почти никакого, глубокой ночью меня отвезли домой. А с утра веселье началось по-новой. Только вот не со Сталиным. Пришедшая машина отвезла не в Кремль и не на Лубянку, как можно было ожидать, а куда-то к черту на кулички. Я на окраинах Москвы не был, поэтому место так и не смог идентифицировать. Два очень вежливых полковника, в которых совершенно не наблюдалось военной выправки, пригласили присесть в удобное кресло и - понеслось. Вопросы, уточняющие друг друга, следовали один за другим. Потом был перерыв на обед и все пошло по-новой. Так продолжалось дней десять. За это время я вспомнил чего даже не знал и чуть не помер от перенапряжения мозга. Поняв, что у меня при виде их ласковых физиономий начинает дергаться не только веко, но и вся щека, полковники сделали паузу. Один день я отсыпался и очухивался, а на второй, пошел в ресторан, заарканил там одну из шалавистых завсегдатальниц и продрал ее так, что предтеча путан утром сбежала от меня, в ужасе оглядываясь. Глядя в окно, как она враскоряку идет по проспекту, хихикнул. Я, вернувшись после моего первого долгого рейда на лошади, точь в точь так же себя нес. Вот мужики тогда повеселились… Потом игривое настроение пропало. Вспомнив полковников, содрогнулся и решил подстраховаться хотя бы на сегодня. У меня в казенном пронумерованном шкафчике, почти целая бутылка водки есть. Сейчас приму и мучения на сегодня отложатся. Не успел всего чуть-чуть. Только вспомнил про пузырь, как в дверь постучали, и знакомый шофер пригласил к выходу. Биомать! Какой-то я рохля стал. Соображал бы быстрее - сегодня еще один день отдохнуть получилось. А так выходит - сам виноват.

В беседах прошла вся следующая неделя. Причем вопросы шли по кругу. Зараза! Они что - тупые, или думают им здесь лапшу вешают, и пытаются на вранье поймать? Дело кончилось тем, что я окончательно обалдел, и укусил полковника постарше, с замашками профессионального психолога, за палец. А нефиг у меня перед носом им водить. Тоже мне - гипнотизер хренов. Павел Андреевич, как звали укушенного так удивился, что сначала даже не завопил. Потом конечно постенал немного, но попыток ввести меня в транс так и не оставил. Только в следующий раз, он пользовался каким-то блестящим кружочком на шнурке. Но по-моему у него ничего не вышло. Во всяком случае, я этого не помню…

А еще через декаду все закончилось. Мне разрешили отдыхать, и подполковник МГБ Лисов моментально предался развратному загулу. Правда, на третий день мне это надоело и стало скучно. Ходить по ресторанам не хотелось. В кино тоже не тянуло. Театралом я с детства не был. Да еще и Селиванов как назло укатил в командировку. Поэтому я сидел на кухне и соображал куда податься. В Кремль? Если туда сам попрусь - не поймут. В Госужас? Так что я там делать буду? Вряд ли Берия может сказать: спасибо за сотрудничество и езжайте товарищ Лисов в свое подразделение. Он без Сталина ничего сам не решает. То есть решает, конечно, вот только не мой вопрос. Да и вообще неопределенность сильно прибивала. Выдоили меня почти досуха и что дальше? Какие они шаги предпримут? Я, кстати, позавчера эксперимент провел. Погуляв в ресторации, сделал вид что наклюкался, и ушел не заплатив. То, что на выходе посетителя не отловили бравые официантки, говорит о том, что меня неустанно пасут. Сопровождающих я, правда, не увидел, но это только говорит об их высоком профессионализме. Так что даже задумай я сбежать - все равно не выйдет. Эхе-хех, грехи наши тяжкие… Сижу тут как фикус в кадке и гадаю: польют или прибьют? Да и по ребятам сильно соскучился. Мы ведь эти два года постоянно вместе были. Оставлял их максимум на неделю, а теперь считай, месяц прошел. Зима уже вовсю началась…

Но сильно впасть в ипохондрию не дали. В субботу, часов в десять утра, зазвонил телефон и меня предупредили о приходе машины. Наконец-то… Думаю, сегодня все решиться. На этот раз, для разнообразия, повезли не в Кремль, а на дачу. Там в большой комнате ждали трое. Сталин, Берия и Колычев. Увидев Ивана Петровича, обрадовался ему как родному, только обниматься не кинулся. Командир видно, тоже был рад встрече. Во всяком случае, стандартным приветствием не ограничился и руку пожал крепко. Это несколько меня успокоило. Почему-то в присутствии полковника я сразу почувствовал себя гораздо лучше. Наверное, привычное знание сработало, что Колычев своих в обиду не даст. И только потом заметил у него на погонах новую звезду. Ого! Нашему подпольному полковнику - генерал-полковника дали! Так как присутствие всех этих вождей сильно стесняло, только и смог, шепотом поздравить командира. Сталин дождался окончания проявления чувств и пригласил всех садиться. Потом сам поднялся и, жестом руки оставив нас сидеть на месте, как обычно начал мотать километры по вощеному паркету. В конце концов, остановился напротив меня и заговорил:

– Товарищ Лисов, мы с товарищами долго думали, что нам дальше делать. Лаврентий Павлович предлагал назначить вас старшим инструктором в один из центров подготовки террор-групп. Разумеется, вы и дальше будете именно тем самым Лисовым, которого знают многие. В смысле - Ильей Ивановичем. Нам не надо, чтобы люди сомневались в психическом состоянии Героя Советского Союза. В этом предложении есть свои плюсы. Из вас, конечно, вытащили все, что только можно, только вопросы у нас все равно могут появиться. А там работа по профилю - вы сможете передавать свой опыт молодым бойцам, но все время будете на виду и нам будет спокойнее.

Я, выслушав это, чуть не подпрыгнул от радости. Есть! Не сажают под замок, а какую никакую работу дают. Да пусть хоть инструктором, где пахать надо как бобик и выматываться физически до полного изумления. Хрен с ним, поработаю гуру - дальше видно будет… А насчет того, что вытащили все… так скажем, это ему только кажется. Несмотря на все старания полковников- профессионалов, я пару другую козырей заначил. Нет, конечно, Лисов был искренен в своих показаниях и рассказах, но чуть-чуть не до конца. Просто подумал - нефиг все яйца в одну корзину складывать, а то я контроль над ситуацией потеряю бесповоротно и навсегда. А так, еще можно будет потрепыхаться. Пока прокручивал эту мысль в голове, Виссарионыч продолжал удивлять предоставляемыми вариантами:

– Но ваш бывший командир думает, что, продолжая служить под его началом, вы принесете гораздо больше пользы. C таким патологическим везением, вы сможете успешно продолжать выполнение самых сложных заданий.

Верховный ухмыльнулся, заметив, как на это предложение я не удержался и даже начал кивать ему. Конечно, оно мне понравилось гораздо больше. Вернуться обратно - что может быть лучше? Вокруг все свои, а то, что пули летают, так я два с половиной года под ними ходил. Привык даже. И теперь, без этого постоянного чувства опасности, испытываю легкий дискомфорт. Единственно, насторожили слова про бывшего командира. Почему это Колычев стал мне бывшим? Или они решили первый вариант в жизнь воплотить? Тогда зачем душу травят?

Виссарионыч же, помолчав несколько секунд, неожиданно предложил:

– Поэтому я решил предоставить право выбора вам. Где бы вы сами хотели продолжить службу?

Ух ты! Какой он сегодня добрый! Но вот вопросы - глупые задает. Если действительно предоставляют свободу выбора, то однозначно хочу к ребятам! Так и ответил. Только все трое собеседников отреагировали странно. Сталин хмыкнул, Колычев смущенно кашлянул, а Берия тот вообще чуть не прыснул от смеха. Интересно, что я такого смешного сказал? Но вождь не дал сильно задуматься над этим, и объяснил причину:

– Вы нас не так поняли. Иван Петрович на фронт больше не вернется. Он, в связи с новым назначением, возглавит недавно созданное управление стратегических исследований. Предугадывая ваш вопрос, сразу скажу - на его месте останется генерал-майор Гусев. Так что, решайте, товарищ Лисов, но знайте - на передовую мы вас уже не отпустим.

Вот блин… Я даже растерялся. Ведь губу уже раскатал, что пацанов своих увижу скоро, а оно вона как получается… Сереге, выходит, дали звание и назначили старшим спецгруппы. Теперь понятно, почему командира назвали бывшим, но все равно не понятно, как же меня раньше по немецким тылам шустрить отпускали. Если они с первого дня знали, что я не тот, за кого себя выдаю, то какая разница инопланетянин или гость из будущего, один хрен такого ценного кадра могли потерять в любой момент. Или сам бы сбежал, или пуля достала… Да мало ли на фронте случайностей? Эти мысли и изложил Верховному.

– Хм… - Сталин слегка замялся, но потом, видно что-то себе решив, обратился к Берии. - Лаврентий Павлович, это ведь в основном ваша идея была, вот вы и расскажите.

Глава госбезопасности, повернувшись ко мне, на некоторое время задумался и потом начал:

– В мае сорокового года в этом кабинете один человек, которого звали Вольф Мессинг, рассказывал о будущем. Нет, он не был пришельцем из грядущего, но его предсказания имели очень высокий процент*попаданий*. Только с датой начала войны он ошибся, так же как и десятки наших разведчиков. По словам Мессинга, война должна была начаться в начале мая 1941 года. Правда, к этому времени у нас этих дат было много. И варьировались они, начиная от весны сорокового до лета сорок третьего. Причем большинство из них было дезинформацией, запущенной, в основном, английской разведкой. Но я ушел в сторону… так вот, Мессинг сказал, что в самом начале войны мы узнаем о человеке без имени. Причем, информация о нем дойдет до нас очень быстро и напрямую. Этот человек будет из другого мира, но при этом он решит воевать на нашей стороне. Его действия и информация, предоставляемая им, будут настолько значимы, что окажут очень сильное влияние на весь ход боевых действий. Но обращаться с этим человеком надо осторожно. Если хоть немного перегнуть палку, то он просто уйдет, и ничем удержать его не получится. Арест тоже ничего не даст. То есть при аресте, в конечном итоге, мы получим не информацию, а труп пришельца. Вы, наверное, помните нашу попытку?

Я кивнул. Ну, еще бы не помнить! Только тогда я думал, что в Москве все на голову слегка больные, поэтому арестами людей встречают и ударом по печени провожают. А оказывается… Берия, словно читая мои мысли, продолжил:

– Да, это была проверка. И она подтвердила слова Мессинга. Причем я так думаю, что если бы арест был в другое время и в другом месте, он бы также не удался. В лучшем случае, вы бы скрылись, а в худшем, нам достался бы только труп " Странника". Но, скорее всего, произошел первый вариант. Вольф Григорьевич специально тогда заострил наше внимание на том факте, что если будет существовать хоть малейший процент того, что дела повернуться в нужную вам сторону, этот процент сработает. Кстати, пользуясь случаем, хочу спросить - вы всегда были таким удачливым?

От этих слов я даже растерялся. Вот уж никогда за собой особой везучести не замечал. Не то что в лотерею, в карты почти всегда проигрывал (если не мухлевал, конечно). От чего у меня в этом времени такая пруха - сам удивляюсь. Что бы не задумал, все происходит в лучшем виде. Не может же быть, чтобы инопланетяне, сунувшие меня сюда, могли на такую тонкую материю, как удача, воздействовать? Или могли?.. Надо будет эксперимент провести и в лотерею, если она здесь есть, сыграть. Можно, конечно, прикупить облигаций, но это лет десять выигрыша ждать надо, так что лучше лотерея. От мыслей о несусветных бабках, отвлек блеск пенсне. Берия терпеливо ждал ответа на вопрос.

– Никак нет. Обычным человеком всегда был, пока к вам не попал. А здесь, действительно, сам удивляюсь, почему так выходит…

Лаврентий Павлович покачал головой и продолжил:

– Вот и мы удивляемся… Хотя Мессинг про вас много странного говорил. Над его словами, что вы не умрете до тех пор, пока не выполните то, для чего здесь оказались, по сию пору голову ломаем. Какая миссия у вас может быть?

Ну, не хило! Я до этой секунды и не подозревал, что у меня помимо заморочек с попаданием в прошлое, еще и задания существуют! Всегда считал, что загремел сюда случайно… За пару лет подробности разговора, происходящего в моей голове, конечно стерлись, но точно помню, что зловредные инопланетяне совершенно не ожидали моего появления в том месте. Они даже переругались, между собой споря, что дальше делать с неожиданной помехой. А тут выясняется - без меня меня женили… Крайне заинтересовавшись этим вопросом, который может многое разъяснить, удивленно брякнул:

– Так вы у Мессинга и спросите! Сам я даже не представляю о чем речь!

Прежде чем отвечать, Берия бросил быстрый взгляд на Сталина. Тот кивнул и Лаврентий Павлович, поправив пенсне, ошарашил ответом:

– Вольф Григорьевич исчез в ночь с двадцатого на двадцать первое июня сорок первого года. Вечером зашел в свою квартиру, но утром его там уже не было. Да-да! - видя мое удивление, Берия ответил на невысказанный вопрос - он исчез приблизительно в то время, когда вы появились в нашем мире. Это еще одна загадка в череде многих…

Действительно, странно… Куда этого экстрасенса из своей хаты унесло? Хотя гораздо больше меня напрягла та часть фразы, где говорилось про смерть. Сейчас вот сделаю какую-нибудь мелочь, и неожиданно для себя помру, так как выяснится, что эта мелочь и была моей миссией. Знать бы хоть, в чем она заключается, но с пропажей Мессинга этот вопрос зависает в воздухе… Хотя… Ошибся же этот самоисчезающий шаман насчет даты начала войны, может и про таинственное задание тоже пургу промел? Будем надеяться, что это именно так, а то я и чихнуть лишний раз теперь опасаться буду. Верховный, с минуту молча разглядывал мою задумчивую физиономию и, наконец, спросил:

– Так что вы решили, Илья Иванович? Или вам нужно время подумать?

– Никак нет! Прошу направить меня в группу генерал- полковника Колычева!

– Хорошо, я так и думал… Вы можете быть свободны.

Когда я уже встал, он добавил:

– Скажите охране, чтобы вас довезли до дома.

Это он вовремя сказал, а то я уже начал голову ломать, как до Москвы добираться. Но прежде чем уйти, решился на маленький эксперимент. Стоя возле стола, полез в нагрудный карман и, достав*корочку* порученца, выложил ее перед собой. Виссарионыч молча наблюдал за моими действиями. В глазах вроде даже одобрение мелькнуло. Мда… Похоже эксперимент не удался и, дальше продолжать пользоваться такой мощной ксивой, мне не светит. С сожалением в последний раз, глянув на красную книжечку, козырнул:

– Разрешите идти?

Но Сталин повел себя совершенно неожиданно. Хмуро посмотрел на меня, на стол, потом опять на меня и выдал:

– Товарищ подполковник, от ЭТОЙ должности вас никто не освобождал. Заберите документ и, я надеюсь, в дальнейшем товарищ Колычев сможет вам, наконец, привить понятия армейской дисциплины!

Командир, вскочив со своего места, сделал мне страшные глаза и коротко ответил:

– Так точно, товарищ Сталин! Я эту фронтовую вольницу из него за два дня выбью!

А я, на всякий случай, задрав подбородок, рявкнул:

– Виноват!

Верховный неопределенно хмыкнув на эти обещания и покаяния, разрешил мне отваливать.

Стоя на крыльце в ожидании машины, с удовольствием вдохнул свежий морозный воздух. Я, конечно, не знаю чем буду заниматься в этом Управлении Стратегических Исследований, но в том, что там скучать не придется - уверен наверняка! А, если учесть, что Лисов не заперт в комфортабельной камере и не пущен в распыл после всех откровений, то жизнь вообще становиться прекрасной и удивительной. Хотя, лично мне кажется, что усатый Вождь подозревает о недостаточной откровенности пришельца. Это по его интонациям и взглядам можно было понять. Только вот, исходя из каких-то своих интересов, он мне опять полную свободу действий дал. Не зря же "корочку" порученца приказал оставить. Да и хрен с ним! Что у Сталина на уме, все равно не понять, поэтому буду просто жить дальше!

Может морду кому-нибудь набить? Или опять наших пугливых аналитиков на понт взять? Нет, морды бить не интересно, да и некому. Тут все или*ботаники* или нормальные мужики, но не моего класса. Я уже предложил создать группу силовой поддержки с собою во главе, но этот вопрос еще находится в стадии рассмотрения. Так что, со спарринг-партнерами пока туго. А на понт брать опасно… Я с этими полугражданскими очкариками уже пошутил один раз. На той неделе объявил им, что в целях повышения боевой выучки, завтра мы едем на полигон. А так, как разделившись на две команды, играть будем всерьез, то каждый седьмой патрон в рожке будет боевым. Поэтому дружески посоветовал получить у завхоза бронежилеты. Причем лучше прямо сейчас, а то на всех может не хватить. Кто же знал, что они идиоты и воспримут меня всерьез? Ломанулись так, что Захарыча чуть в землю не втоптали. И напрасно он твердил, что бронежилетов у нас нет. Аналитики они на то и аналитики, что, сразу просчитав общую вероятность получения пули, впав в панику, хилыми руками начали хватать крепкого завхоза за горло. Я сначала веселился, видя, что*ботаники* наседают на Захарыча, как бандерлоги на Балу, но потом, убоявшись последствий, полез с разъяснениями. Только было уже поздно… Дело дошло до генерал-полковника и, уже через полчаса возмутитель спокойствия стоял у него в кабинете. Колычев минут пять вертелся передо мной на пупе, а потом перешел от слов к делу. В общем, когда вышел от него, чувствовал себя как та ресторанная профурсетка. Так что, ну их нафиг, этих умников высоколобых…

Тоскливо вспоминая невинные фронтовые забавы, которые мы проворачивали с мужиками из спецгруппы, с ненавистью покосился на несколько папок, лежащих на столе. Зачем их мне всучили - непонятно… Точно знаю, что именно этим делом аж пятеро мастистых то ли профессоров, то ли доцентов занимается. И это не считая шушеры поменьше. Так нет же… Командир персонально озадачил. На следующий день после грандиозного втыка вызвал и вручил эти папки. Наверное, в виде наказания… Я то думал, там будет что-нибудь типа общих рекомендаций по ведению боевых действий малыми группами в тылу противника. Рассчитывал, что все методички существующие на эту тему надо будет обработать и свести в одну. Ну, типа, работа по профилю. Щаз! Прочтя титульный лист, я вначале ни слова не понял, но, поняв, офигел и сразу побежал разбираться. Только вот командир, помимо звания с шикарным кабинетом, обзавелся еще и секретарем. Новоиспеченный секретарь, который в миру звался Василий Кружилин, кроме чувства юмора и майорского звания, обладал еще и двумя орденами Красной звезды. А две золотые и одна красная полоски за ранения моментально заставили учуять в нем близкого по духу человека. Проще говоря, с Кружилиным еще не скентовались, но принюхивались друг к другу вполне доброжелательно. Поэтому я, заскочив в приемную, на ходу приветливо кивнув майору, уже намылился было к двери. Только до нее не дошел. Вася встал насмерть и, поймав меня за пуговицу кителя, популярно объяснил, что Иван Петрович, дескать, ожидал моего прихода, но пускать запретил, поэтому топайте, товарищ подполковник, обратно на свое рабочее место. Другого бы покрыл матом и все равно прорвался бы к Колычеву, но с Васей спорить постеснялся и, бурча под нос, ушел вникать в эти долбаные документы.

Правда, ругался я не просто так. Титульный лист гласил:* Предполагаемые сложности и проблемы при создании на территории контролируемой Британским мандатом Палестины просоветского еврейского государства*.

Ну, где я и, где евреи?! Евреев, в основном, видел только в виде комиссаров, прорабов, да деятелей искусства. Это здесь. А в своем времени, только в виде олигархов по телевизору. Других подвидов, в нашем городе просто не водилось. Причем, что комиссары, что олигархи добрых чувств во мне категорически не вызывали. Хоть и евреи они какие-то липовые были. Об стенку лбами при чтении молитв не бились, круглых черных шапочек не носили и кровь христианских младенцев, во всяком случае на людях, не пили. Хотя, про комиссаров я не уверен… Им, по-моему, без разницы, чью кровь пить. Настоящего, цельного и неподдельного еврея я, первый раз в жизни, увидел в прошлый приезд в Москву. Мне тогда Селиванов город показывал и тут навстречу чапает некто в черном. Черные ботинки, черные брюки, черное пальто и, в довершении всего - черная широкополая шляпа. Я только и смог, что пихнуть в бок Игоря и потрясенно сказать:

– Смотри - Зорро!

Но потом рассмотрел висящие по бокам длинной физиономии Зорро витые косички и понял, что данный кадр к легендарному мексиканскому герою никакого отношения не имеет.

Да еще на фронте сдружился с командиром разведроты из бригады морской пехоты, Димкой Киновичем. Пацан - классный! Оторви да выбрось. И смелости отчаянной и, в то же время, мозги на месте. А о дополнительных качествах говорит тот факт, что он лично грозил пистолетом замполиту 117 полка, когда тот, угробив один батальон, решил пустить по его стопам и второй. Кстати, именно тогда мы и познакомились. СМЕРШевцы взяли замполита за жабры, а разъяренный Кинович кричал ему вслед, что таким прендегастам еще в детстве обрезание надо делать по самые уши. Я тогда у ротного поинтересовался, как замполиту, носящему гордую фамилию Ястребов, могли делать обрезание, или это просто пожелание обозленного Киновича? Димка популярно объяснил, что Ястребов в натуре совсем не Ястребов, а вовсе даже Шмуельсон.

– Мало того, что этот шлимазл фамилию сменил, отца родного стесняясь, так еще и последней сукой себя перед людьми выставляет! У, морда жидовская!

Я только хихикнул на этот крик души, заметив, что у самого Киновича профиль далеко не греческий. Ротный нахмурился и ответил:

– Ты, капитан, жидов с евреями не путай! Из-за таких сволочей, как этот Шмуельсон, нормальные люди к нам херово и относятся! Я за Родину уже две дырки в шкуре имею, да три ордена, а этот выкрест на нашей крови себе карьеру делал…

Потом еще несколько раз мы сталкивались с Димкой и, только общаясь с ним, я понял, почему в мое время горстка евреев, как хочет, имеет толпу арабов. Если таких, как Кинович, у них хоть пара дивизий есть, то Арафату точно ничего не светит…

Были еще, правда, у евреев какие-то таинственные, зловредные сионисты. Которые помимо всего мира, захватили газеты, радио и телеграф, а теперь активно влияют на гоев. Кстати, если встречу сиониста, точно морду начищу до неузнаваемости, хотя бы за то, что слово гой вызывает во мне неприятные ассоциации. Про сионистов меня в свое время просветил крымский*язык* фон Браун. Таких страшилок понарассказывал, что я охренел. Но после прикинул, что мнение у этого фрица несколько однобокое и даже если половина тех кошмаров, что он рассказывал, правда, то весь мир давно является филиалом еще не созданного Израиля.

Хотя это все, конечно, лирика. Какие сложности могут возникнуть при создании Израиля я не представлял, зато достаточно хорошо помнил, какие проблемы у нас пошли ПОСЛЕ его создания. Хитропопые дети израилевы, получив себе историческую родину, моментально показали благодетелям ту самую, обрезанную часть своего организма, и скачками понеслись в сторону Америки. То есть, вместо надежного форпоста на Ближнем востоке, СССР заимел себе потенциального противника. Почему именно так произошло, я не знал, слышал только, что там вовсю себя проявили те самые сионисты. Кстати, если слова Брауна хоть на четверть правда, то эсэсовцы из карательных отрядов, по сравнению с еврейскими националистами, просто дети малые и могут только нервно курить в сторонке…

Вопрос меня неожиданно заинтересовал. В смысле не проблемы создания, а методы удержания еврейского государства под крылом Союза. Взяв карандаш и чистый лист бумаги, начал по пунктам составлять план. Так… Для этого во первых, надо, чтобы выходцев из СССР там сразу было гораздо больше. Потом их надо защищать от обозленных вторжением арабов и говнистых англичан, которые этих самых арабов и науськивали. В третьих, надо жестко пресекать все попытки национализма. Причем максимально жестко, так, чтобы у сионистов была четкая взаимосвязь между терактом и развешиванием их лидеров на фонарных столбах. Параллельно с этим, помимо еврейской армии, создать несколько крупных баз войск союзника, для помощи этой армии. Со сроком договора на 99 лет. Роль союзника я однозначно отводил СССР. Причем, любое нарушение договора так оговорить финансово, чтобы и речи о его досрочном прекращении не возникало. И самое главное, никаких его отмен*в знак доброй воли*, что так любили делать советские правители. И с территорией тоже не скупиться. Раз пошла такая пьянка, и все равно воевать в тех местах придется, так почему бы не отхватить под шумок какой-нибудь небольшой нефтеносный район? Там ведь, куда не ткни - везде нефть. Конечно, кроме современного Израиля. Поэтому, его надо слегка расширить…

Глянув на листок, где я набрасывал эти пункты, сразу задумался над первым. Хм… Ну, и как, спрашивается сделать, чтобы евреи из Союза массово рванули на необустроенную новую родину? Какой дурак кинет квартиру в Москве или Казани и попрется в чисто поле начинать новую жизнь? Из сожженного Минска или Львова, те кто остались в живых может и поедут, только это тоже вопрос. Причем, надо ни в коем случае не депортировать, а чтобы сами ехали и желательно с песнями. Хм… ладно, сначала туда едет армия. Тысяч десять, таких как Кинович поедут легко. В смысле, если Родина сказала надо, то солдат ответит - есть! Это и будет костяком армии. С ними, само собой, поедут семьи. Причем добровольно. Кто же сына, отца, брата, нужное подчеркнуть, одного оставит? Еще какое-то количество обычных людей тоже поедет. Многие хотят иметь такое место на земле, которое можно назвать домом и, где по умолчанию не будет погромов. Прикинул, сколько может получится, и вздохнул. Тысяч восемьдесят, сто. Мда… Маловато будет. Как можно "мягко" убедить остальных? Я погрыз карандаш, потом покурил и опять уставился на листок. Мыслей не было никаких. Еще и трофейный*Телефункен* что-то бубнил в углу про очередные достижения Советской культуры. Я обычно джаз слушаю, но тут перестроил, чтобы сводку услышать, да забыл обратно колесико перекрутить. Присев перед бандурой приемника, уже взялся за ручку, как вдруг неожиданно озарило. Пропаганда! Я то в свое время привык, что люди к любой пропаганде, начиная от рекламы и заканчивая планами правительства, относятся крайне скептически. Но сейчас ведь народ ей верит! Так, так, так… Плюхнувшись за стол, начал писать дальше. Значит, во всех газетах и выпусках радионовостей должны постоянно говорить о героическом еврейском народе и помогающем им небольшом контингенте Советских войск, изнывающих под ударами разных воххабитов, науськиваемых английским империализмом. Хм… Хотя воххабиты не из этой оперы. Ну да ладно, после разберемся, под чьими ударами они изнывают. Так вот, главный упор на героическое сопротивление. C драматическими примерами и душераздирающими фактами. Чтобы мальчишки начали бредить Израилем, а общественное мнение складывалось так, что к не желающему уезжать могли подойти и спросить - как ты так можешь? Я, русский, еду туда добровольцем, а ты, еврей, не хочешь защищать свою страну? Ты что - трус? Так что при нормально поставленной пропаганде, советское большинство там обеспечить можно. Кстати, если так все пойдет, то и дела врачей и послевоенной волны антисемитизма можно будет избежать. Хотя бы потому, что практически не останется тех, против кого эту волну гнать можно. Угу… Теперь про сионистов. Давить их надо жестко. Объявить вне закона, так же как нацистов и преследовать, где только возможно. Достав очередной лист, задумался над планом изведения еврейских националистов в ноль…

Всю неделю просидел над своими листочками, черкая и перечеркивая. Несколько раз бегал за консультацией к*высоколобым*. Те, к визитам поначалу отнеслись очень настороженно, но потом поняв, что шутки с моей стороны на время отменяются, стали давать толковые советы. Кстати от них с огромным удивлением узнал, что сионизм не совсем то, что я думал. Это не только и не столько еврейский национализм, сколько движение за возвращение на историческую родину. Вот те, кто любыми способами, вплоть до уничтожения несогласных, призывают евреев всего мира рвануть на ПМЖ поближе к горе Сион и есть сионисты. Обалдеть… Это как же получается - я теперь тоже сионист? Ведь на пару с отделом "Ближний Восток" железным пинком и недрогнувшей рукой планирую запихнуть всех иудеев, на землю обетованную. Хм… Кстати, получается в этом отделе тоже сплошные сионисты сидят. А по виду и не скажешь… От такой мысли почувствовал полный душевный раздрай и глядя в стеклянную дверцу шкафа на свое отражение, по примеру героя "Ширли-Мырли", мысленно примерил на себя черную еврейскую шапочку. Воображение у меня хорошее, поэтому от представленного передернулся всем телом и быстренько сбежал в маленький спортзал, который располагался возле автомобильных боксов. Попинав часа два грушу, сумел отвлечься от отожествления себя с еврейскими нацистами и смог вернуться к рабочим выкладкам.

А в понедельник, прихватив раздутую папку, торжественно поперся к Колычеву. Вася при виде меня вытаращил глаза и уставился на трубку телефона, которую держал в руке.

– Ты что - мысли на расстоянии читаешь? Я только сейчас тебе звонить хотел. Тебя товарищ генерал-полковник вызывает.

Ага! Соскучился Иван Петрович! А может, просто испугался. Я ведь целую неделю себя никак не проявлял. Вот он и насторожился, очередного фортеля ожидаючи. Стукнув пару раз в массивную дубовую дверь и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет.

– Здравия желаю, товарищ полковник! Ой! Извините, товарищ генерал-полковник!

Колычев, который стоял возле огромной, во всю стену, карты мира, обернулся и, увидев меня заулыбался

– О, Илья, что-то я давно о тебе не слышал. Признавайся, чего затихарился? Опять что-нибудь беззаконное готовишь?

Я на эти слова даже слегка обиделся. Пашешь тут, как конь, а тебя в каверзах подозревают… Поэтому улыбаться в ответ не стал, а положив папку на стол, хмуро сказал:

– Никак нет! Работал по вашему заданию. Вот, можете ознакомиться с результатами.

Командир, подойдя ближе, развязал тесемочки и, начав читать, только удивленно хмыкнул. Пробежав несколько страниц, глянул на меня, сказав:

– Молодец, товарищ подполковник! Очень хорошо! Но я с этим позже ознакомлюсь, а сейчас вызвал тебя по другому поводу. Ты помнишь, в сорок втором, в Крыму, немецкого танкиста пытался завербовать? Я тогда еще сказал, что более худшей попытки и представить себе трудно…

Хм… Еще бы не помнить. Я этого наивного*африканца* в расход не пустил чисто из жалости. Уж очень он не от мира сего был, несмотря на Железный крест на пузе. Немчик в Африке, воюя с англичанами, вовсю из себя рыцаря изображал и, приехав в отпуск к брату на Восточный фронт, полностью охренел от увиденного. Да и по-русски этот потомок Гогенштауфенов болтал достаточно свободно. Вот мы с ним сначала пообщались, а потом у меня рука не поднялась его резать. Я сделал вид, что его вербанул, он сделал вид, что согласился с вербовкой, и мы разбежались. Поэтому, пожав плечами, ответил:

– Конечно помню. А что, неужели эта царская морда на связь вышла?

– Гельмут фон Браун, или как ты выразился "царская морда", на связь вышел почти два месяца назад - еще в середине октября.

– Во как! А мне почему не сказали?

Колычев на глупый вопрос даже отвечать не стал и продолжил:

– За это время очень многое изменилось. Если в начале он выступал от небольшой группы своих друзей и родственников, то теперь через него на нас вышли очень серьезные люди. Несколько ведущих промышленников и часть генералитета Германии. На прошлой неделе, как ты знаешь, наши войска перешли границу СССР уже на всем ее протяжении. Блокирование Румынии и вывод ее из войны дело даже не месяцев, а недель. Финляндия так же собирается подписать с нами договор. Видно, все это их сильно подстегнуло к форсированию переговоров. Но фон Браун настаивает на присутствии в переговорном процессе некого*Колдуна*, с которого у него все и началось. Браун, к сегодняшнему дню, обладает уже достаточным весом, так что проигнорировать его просьбу мы не можем.

Иван Петрович прошелся по кабинету и, наконец, выложив пачку папирос на стол, предложил садиться. Закурив, он некоторое время молча смотрел на меня, а потом раздраженно спросил:

– Что ты ему тогда такого наплел, от чего этот немец к тебе, как к пророку относится? И остальные с его легкой руки тоже… Мы бы конечно могли проигнорировать и эту просьбу, да и вообще переговоры, но, в случае их удачного завершения, речь пойдет о сохранении жизней сотен тысяч, если не миллионов наших солдат.

Фигассе! Вот это номер! Слегка обалдев от этих цифр, поинтересовался:

– А о чем переговоры?

– Они готовы, в случае их удачного завершения, самостоятельно убрать Гитлера и его верхушку. А также, вести предварительный разговор об условиях капитуляции Германии. Вот так вот… Так, что ты тогда сказал этому танкисту?

– Ничего особенного. Чуть-чуть предсказал будущее его страны и еще немного приврал при этом. Да я уже не помню точно! Сколько времени прошло!

Колычев катнул желваками и очень убедительно сказал:

– Придется все вспомнить. И желательно дословно. От этого слишком многое зависит.

И я, почесав начавший обрастать затылок, начал вспоминать, что же тогда буровил слегка помятому "языку".

Прощайте скалистые горы, на подвиг отчизна зовет!

Мы вышли в открытое море, мать его! В суровый и дальний поход… Бе-е-е!

Крепко держась за поручни "Звезды Дамаска", я, опасно свешиваясь за борт, активно стравливал в серо-свинцовые волны остатки обеда. А ведь в начале себя, как огурчик чувствовал. Что вчера вечером, что сегодня утром… Наверное, обеденная баранина была несвежая. Точно! При воспоминании о жирном, пахучем мясе, нырнул за поручни так, что стоявший рядом и страхующий Олег Михеев из группы сопровождения, попытался ухватить меня за шиворот и спасти от падения в Средиземное море. Я только ногой дрыгнул, показывая что выпадать не намерен, но и помехи в таком важном деле, как "травля", не потерплю.

Мда… Всего через час после обеда многоопытный Санин, видя мою зеленую физиономию, посоветовал выйти на палубу и подышать воздухом.

– Лучше, конечно, песни петь во все горло, это очень помогает при морской болезни. Только сам понимаешь, по-русски петь тут не рекомендуется. Да и по-немецки тоже… Поэтому, просто глубоко дыши.

Сам Артем Сергеевич, крепкий мужчина лет пятидесяти, с внешностью английского лорда, на качку никак не реагировал. Свежепобритый и пахнущий одеколоном, глава Советской тайной делегации вообще производил впечатление человека, который и в открытом космосе без скафандра будет чувствовать себя комфортно. Я с дипломатами такого ранга еще не сталкивался, но уже через час общения с Саниным готов был ходить за ним хвостиком и ловить каждое слово. Во, где умнейший мужик! По-моему нет таких вещей, которых он не знает и не может квалифицированно о них рассказать. В общем, восхищение Советским дипломатическим корпусом в лице Санина, у меня просто зашкаливало. Чувствовалось, что этот человек фрицами на переговорах будет вертеть, как захочет. Особенно, когда каждое его слово подкреплено танковыми армиями, неудержимой волной накатывающими к границам третьего рейха. Поэтому, безропотно последовав совету старшего товарища, я выперся на палубу и начал там дышать. Да что там дышать! Я даже беззвучно пел, широко раскрывая рот. Сначала вроде даже помогло, вот только первое неожиданное воспоминание о вареной баранине свело все усилия на нет. Хорошо, успел себя до поручней донести, не расплескав. А ведь как романтично все начиналось…

Высшее командование, взвесив все за и против, все-таки решилось выпустить меня во Францию для переговоров. Разумеется, не на первых ролях. И даже не на вторых… Все беседы должен был вести Санин с помошником. Моя же миссия была, как у Кисы Воробьянинова во время создания "союза меча и орала" - вовремя шевелить бровями и надувать щеки. Нет, и меня, конечно, накачали возможными вариантами вопросов и ответов по самое не могу, только активное участие Лисова в переговорном процессе все равно не планировалось.

По словам Колычева, Сталин, узнав, что именно я говорил фон Брауну и на что немцы теперь рассчитывают, долго ругался по-грузински. Но потом успокоился и стал соображать, что можно сделать в такой ситуации. В конце концов, даже повеселел и к тому времени, когда меня вызвали к Главкому, уже составил план действий. От Лисова, в данном случае, требовалось многозначительно молчать в тряпочку, и только подтверждать свои ранее сказанные слова о зверствах англичан и французов. А так же о том, что Германия, несмотря на все, что натворила на территории Союза, может восприниматься в дальнейшем как партнер. Разумеется, после соблюдения всех условий договора, который им озвучит глава миссии. Несколько дней с Берией и Иваном Петровичем, разбирали, что и как я буду говорить, если спросят. А потом, уже в Кремле меня представили главе советской делегации Санину. Высокий, худощавый в отлично сидящем костюме, он производил сильное впечатление. Во всяком случае, таких франтов в этом времени я еще не видел. Глядя на него, всплывало в памяти что-нибудь типа - его превосходительство граф Орлов, или как минимум сэр Гамильтон. Но Верховный к этому графосэру относился весьма уважительно и, через пол часа разговора, я понял, почему. Артем Сергеевич уверенно оперировал цифрами, фактами, событиями и прогнозами. Причем, без всяких шпаргалок. Было видно, что человек действительно знает, о чем говорит. В общем, Санин мне понравился.

А после разговора в Кремле, я был отвезен в спецчасть ХозУ при НКИДе. Там сухопарая строгая дама, глядя на которую можно было с уверенностью сказать - из бывших, подобрав мне штатскую одежду, в темпе начала обучать основам приличного поведения и политеса. Потерпев минут двадцать, я в конце концов не выдержал:

– Мадам, не надо думать, что я буду ковыряться в носу и отрыгивать за столом. Да и званых обедов там тоже не намечается. А в какой руке держать нож или вилку, знаю с детства. Поверьте, не от сохи к вам попал. Так что, эту часть можно пропустить.

Дама, приняв слова к сведению, посмотрела на меня уже другими глазами. Я, встав по стойке смирно, в стиле белогвардейских офицеров щелкнул каблуками и коротко наклонил голову. Она усмехнулась, чему-то вздохнула и перешла к шмоткам. Вот тут мы с ней и поспорили.

– Какой ужас, товарищ Лисов, как вы завязали галстук? Это что за неимоверная длина?! Дайте я перевяжу.

Посмотрев, что получилось после перевязки, только скривился. Возможно, это конечно и модно, но носить галстук шириной с хорошую портянку и длиной до пупа, мне было в падлу. Поэтому, сдернув этот кошмар, я, как можно мягче, но убедительней сказал:

– Таисия Львовна, дайте мне самый узкий и длинный из всех ваших галстуков. И костюм, если можно, поменяйте. Я и так не березка, а в этом двубортном вообще смотрюсь, как тяжелый танк.

Дама начала вякать, но когда я, перемерив кучу шмотья, уже устал и был готов согласится с ее доводами, неожиданно прекратила издевательства. Отойдя от меня шага на четыре, прищурилась и с удивлением произнесла:

– Очень необычную вы подборку сделали. Непонятно как, но все сочетается друг с другом. Чувствуется даже какой-то стиль…

А я просто попробовал одеться, максимально приближено к тому, как это было принято в моем времени. Только галстуком Таисия Львовна опять осталась недовольна. Смирившись с длиной, она осталась недовольна способом ношения:

– Илья Иванович, с ослабленным узлом и расстегнутой верхней пуговицей, вы, извините, смотритесь как шаромыжник. Так что, пожалуйста, исправьте это…

Потом, склонив голову на бок, улыбнулась:

– Ну, вот видите - очень приятный молодой человек. Теперь давайте займемся верхней одеждой.

От этих слов я обессилено плюхнулся на стул, но деваться было некуда и пришлось продолжать мучения дальше…

До нового года оставалось меньше двух недель, когда вся наша команда загрузилась в самолет и двинула в сторону Ирана. В Тегеране была еще одна пересадка и почти через сутки пути, в Бейруте, мы сели на пароход, идущий до Марселя. По пути несколько раз меняли документы, и теперь представляли собой группу коммерсантов из Парагвая. На каком языке там народ изъясняется, я даже боюсь предположить, поэтому на людях старались молчать или говорить по-английски. Английский я знал достаточно хорошо, хотя, как сейчас выяснилось, уже хуже, чем немецкий. На языке противника, который выучил за эти два с половиной года войны, лопотал достаточно бодро и даже, как говорил Гусев, прослеживался легкий силезский акцент. Откуда он у меня взялся, ума не приложу, но попади я сейчас в немецкий госпиталь, совсем уж контуженного из себя мог не корчить. Хотя с другой стороны, тот же Серега, после упоминания о акценте уточнил, что некоторые фразы я строю очень хорошо и правильно, а в некоторых случаях меня почти невозможно понять. То есть сам считаю, что шпарю высоким слогом, но собеседник знающий язык, внутренне ухохатывается слушая мои изыски. Правда, я от этого не сильно расстроился - стихов на языке Гете мне не писать, а непонимающему противнику всегда могу вбить свою точку зрения, рукояткой пистолета по башке.

…Все. От обеда, похоже, избавился окончательно. Мутило еще достаточно сильно, но, смачно сплюнув последний раз в мировой океан, решил вернуться в каюту, так как устал от этой рыгачки основательно. Подняв воротник пальто, пошел вдоль длинного бокового прохода на палубе, по пути старательно обходя таких же, как и я бедолаг, перегнувшихся за леера и тщетно взывающих к Ихтиандру. Когда пришел в каюту, неожиданно отпустило и немного повошкавшись на узенькой койке, получилось уснуть.

А наутро наша замызганная лайба, гордо претендующая на звание парохода, уже входила в порт Марселя. Волнение на море успокоилось и теперь, по мере приближения к берегу, все сильнее чувствовался запах мазута и рыбы. Чайки мерзко орали, проносясь над самой головой, и Санин, посоветовал встать под навес. Там уже кучковались какие-то арабы в европейских одеждах и европейцы уголовного вида, в намотанных на шею куфиях. Тоже видать опытные - не в первый раз тут появляются, вот и расположились в укрытии. А человек десять французов, показали себя полными лохами и не спрятавшись под навес, подверглись прицельной бомбардировке со стороны чаек. Лягушатники и так галдели, как макаки, но тут вообще начали вопить что-то матерное в полный голос и моментально разбежались по каютам - чиститься. Некоторые фразы, возносимые гордыми галлами морским птичкам, мне и так были понятны, без перевода. Дьябло это черт. Мерд - дерьмо. Кес ке теве - какого хера. А вот, что может обозначать таинственное - аэ кучон? Чтобы долго не ломать голову, поинтересовался у командира:

– Господин Салье, а что это такое - аэ кучон?

Франциск Салье, которым после всех превращений стал Санин, ухмыльнулся и ответил:

– Эйр кошен это - летающая свинья.

Угу… Понятно. Подивившись бедности матерных выражений французского языка, на всякий случай встал поглубже под натянутую парусину, и продолжал наблюдать за приближающимся берегом…

Мы сошли с парохода в числе последних. Немецкий таможенник с каменным выражением лица, сверил фотографию на паспорте с моей физиономией, поинтересовался причиной приезда и шлепнул штамп, сказал:

– Господин Кольем, добро пожаловать во Францию.

Кивнув чиновнику, подхватил свой чемодан и двинул к нашим, которые собирались возле выхода. Пока шел, пытался вспомнить, сколько раз за последнее время менял фамилии. Но запутался и плюнул, решив, что быть Себастьяном Кольемом тоже неплохо. Хуже если бы я стал каким нибудь Хулио Пердильо… С другой стороны, тогда имя можно было бы показывать жестами. Хихикнув от этой мысли, дошел до ребят и мы, дождавшись Санина, который проходил таможню последним, пошли ловить мотор. Таксисты шустро развозили приехавших, и Парагвайские бизнесмены, загрузившись в две машины, поехали к гостинице "Пасифик", которая, зараза, как выяснилось, была у черта на рогах. Правда, расплатившись с водилами, Санин в гостиницу нас не повел, а уверенно двинул к автобусу, возле которого тусовался немецкий гауптман. Он что-то вполголоса сказал фрицу и тот, резко оживившись, пригласил всех загружаться. Водитель тоже был не гражданский и, дождавшись, когда все рассядутся, плавно двинул "Мерседес" с места. На выезде из города к нам пристроились два мотоциклиста, и я почувствовал смутное беспокойство. Но гауптман утешил, сказав, что это просто мера предосторожности. Извиняющимся голосом добавив:

– В последнее время, бандиты все чаше начали нападать на наши одиночные машины. Поэтому конвой будет не лишним.

Я очень этому удивился. Сначала представил себе экзотично одетых людей с мушкетами и шпагами, выскакивающих из-за деревьев с требованием - жизнь или кошелек! Но потом понял, что с фрицем мы просто разошлись в терминологии. Уточнил:

– Бандиты - это макизары?

Гауптман покраснел, кашлянул и подтвердил:

– Да, они себя и так называют. Маки, или бойцы сопротивления…

Потом невнятно извинился и сбежал поближе к водителю. Надо же, засмущался фриц. Понял, что ляпнул не то, вот и свалил от греха подальше. Еще немного поглядев в окно на кукольные пейзажи, я подсел к Санину и поинтересовался, куда мы катим.

– Сейчас едем в Авиньон, это город на юге Франции, недалеко отсюда. А потом в Оранж. Они рядышком находятся, оба в провинции Прованс.

Ититская сила! Как там Боярский пел - Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс, и в ваших жилах тоже есть огонь… Мда… Кто бы знал…Я и в прошлой жизни во Францию так и не съездил, все больше на югах отдыхая. А уж в этом времени, пройтись по следам всех четырех мушкетеров даже не рассчитывал…

Конечная цель путешествия была известна только Артему Сергеевичу, и теперь я фигел от экзотики одних только названий. Другой вопрос, а этот Оранж далеко? Поерзав, опять полез с вопросами к старшему. Оказалось, что он расположен километрах в десяти от Авиньона. Там находится штаб корпуса генерала Гальдериха, который и являлся, так сказать, обеспечивающей стороной. Я почему-то вообразил, что все в его штабе и будет происходить. Ну, если заговор генералов, то где же еще? Не в кабак ведь, в самом деле, переться для переговоров. Это же не Российских генералов заговор… Но оказалось, все проще. В штаб, нас конечно же не повезли. Пропетляв по узким Оранжским улочкам, остановились возле симпатичного двухэтажного домика, который оказался гостиницей. Хозяйка - пожилая пухлая француженка, распространяя вокруг себя запах ванили, корицы и прочих вкусностей была предупреждена о нашем приезде. Она, пытаясь говорить по-английски, приглашала господ из Южной Америки располагаться в номерах и выходить через час к ужину, который к появлению гостей, сварганила собственноручно. Английский у нее правда был такой, что я больше догадывался о том, что она говорила. Но про пожрать понял сразу и безошибочно. И, похоже, не только я. Все сразу заулыбались и начали нюхать воздух, а потом, резво похватав барахло, двинули за хозяйкой-кормилицей на второй этаж - расселяться.

Мда… Европа блин, а горячей воды нет. Причем что характерно, ее и не предусматривалось. Кран был только с одним барашком. Растерянно посмотрев на так называемую ванную комнату, с тоской вспомнил наши бани, которые даже не фронте присутствовали регулярно. Поминая нехорошим словом всех европейцев скопом и французов в частности, разделся, и нырнул под струю воды. Е-е-е-е! Я вылетел из ванны с такой скоростью, что даже намокнуть толком не успел. Маму вашу через шпиндель! Холодно! Покрывшись гусиной кожей, топтался, оставляя мокрые следы и соображая что же делать дальше. Но мыться все равно надо, поэтому, переведя дух, с ненавистью посмотрел на кран, готовясь ко второй попытке.

Тут в дверь постучали. Завернувшись в полотенце, разрешил войти. Думал кто-то из наших приперся, а оказывается это худой и мелкий старикашка-француз, с давешним гауптманом ко мне ломятся. Старикан, удивленно глядя на задрапированную тушку говорил, а фриц переводил, что они сейчас, для того чтобы господа бизнесмены могли помыться с дороги, дадут горячую воду и чтобы я наполнял ванну. Ну, паразиты и где спрашивается раньше, с этими новостями были?! Хотя тут я сам виноват… Правда, даже не двинув бровью невозмутимо кивнул, как будто давно знал про все сантехнические заморочки и гордо задрав нос, пояснил, что для поднятия общего тонуса организма привык перед обычной помывкой, принимать ледяной душ. Немец на это только уважительно покрутил головой и напомнив про ужин поскакал дальше. А я рванул в эту долбанную ванну - греться.

На ужин было много разных вкусняшек, но все микроскопическими порциями. Вспомнив инструктаж, не стал требовать побольше хлеба. Оказывается только наши много хлеба за столом едят, а всем остальным, чтобы покушать достаточно крохотного полупрозрачного кусочка. Эээх! Немочь тараканья! Даже в этом у них, все не как у людей.

А после ужина за нами пришла машина. Длинный как лимузин "Хорьх", черного цвета. Санин, его компаньон и я, загрузились в пахнущий кожей салон и покатили на первую встречу с фрицами. Ребята из охраны, остались в гостинице балдеть и отдыхать. Я им тут же начал завидовать, так как изображать из себя Воробьянинова мне было не комильфо. C другой стороны, находится на таких переговорах достаточно интересно, даже в виде статиста. Было часов десять, когда доехали до небольшого особнячка и пройдя через грамотно организованную охрану, оказались в конференц- зале. Ну, это я его так обозвал, а в натуре это была просто здоровенная комната с камином, огромным столом и большим чучелом земли - глобусом, стоящим в углу.

Нас уже ждали. Высокий сухощавый немец в генеральском мундире поприветствовал вошедших и предложив садиться, представил присутствующих. Длинный оказался тем самым Гальдерихом, который и являлся хозяином. Еще один генерал- фон Либиц, был из генштаба. Двое гражданских, являлись делегатами капитала. А в частности - Крупа, Тиссена, "ИГ Фарбениндустри" и Боша. Как они вдвоем могли представлять всех германских промышленных монстров, я не понял. Но, вспомнив знаменитого Труффальдино, перестал заморачиваться на эту тему, тем более что пятым был представлен мой старый знакомец Гельмут фон Браун. Эта царская морда, щеголял уже в погонах оберст-лейтенанта и за время прошедшее от нашей последней встречи, наел себе неплохую шайбу. Увидев меня, Браун расплылся в улыбке, и руку пожал как другу старинному, правда, все время косился на одного из гражданских, по фамилии Гаусс. Я это себе на заметку взял. Уж очень физиономия у Гельмута была многозначительная, когда мы с ним ручкались. Что-то он этому Гауссу явно рассказал и теперь обращал его внимание на меня. С чего бы вдруг? Видно не совсем это обычный гражданский… Когда уселись за стол, шепнул о своих наблюдениях Санину. Тот, улыбнувшись, тихо ответил:

– Не суетись, я знаю.

Что именно он знает, так и осталось не выясненным, так как начались сами переговоры. Сначала Гальдерих толкнул речугу, в которой выражал радость от того, что эти переговоры вообще состоялись и выразил надежду на то что делегаты сумеют прийти к соглашениям, устаивающим обе стороны. Потом высказался Артем Сергеевич. Он почти повторил слова генерала, но по-моему более красиво. Дальше стороны начали потихоньку прощупывать позиции друг друга. Фрицы осторожно интересовались суммами репараций и по каким критериям мы будем составлять списки военных преступников. Грозит ли Германии полная Советизация или может все обойдется малой кровью. Что будет с частной собственностью? И насколько широко в бывшем третьем рейхе, будет актуальна идея экспроприации экспроприаторов?

Санин отвечал уверенно, вежливо улыбаясь, но все возражения немчуры давил с мощью асфальтового катка. Фрицы только пищали, как лягушки под бегемотом, но против логики и реалий, сильно возражать не могли. Они были людьми трезвомыслящими и словам Геббельса о том, что не нога вражеского солдата не ступит на территорию Германии, уже не верили. Хотя бы потому, что эти ноги обутые в хорошие сапоги (Сталин постарался приодеть армию, чтобы не ударить в грязь лицом) уже вовсю топали по землям, находящимся за границей СССР. А террор-группы Прибалтийских и Белорусских фронтов даже начали шалить на территории Восточной Пруссии. Гитлера говорят, после их первых диверсий в тех местах, чуть кондрашка не хватила. Так что хоть капитуляция и планировалась на определенных условиях, но вот рамки этих условий были очень узкими. Совершенно ни у кого не оставалось сомнений, что Германию мы дожмем, причем до осени следующего года. Вопрос в основном стоял только в сохранении жизней тех людей, которым еще предстоит погибнуть. Я не знаю, сколько наших ребят погибло в последний год войны в моем времени - один, два миллиона? А ведь это в основном были парни восемнадцати - двадцати лет.

Особенно обидно, что уже все было ясно, но вот фрицы сопротивлялись с яростью загнанной в угол крысы. Под Кенигсбергом, это я из мемуаров знаю, отстреливались уже стоя по пояс в воде, но не сдавались. И дрались уже вовсе не за Гитлера, а за свои семьи. После того, что они натворили у нас, немцы были твердо уверены, что русские всю Германию в блин раскатают и превратят в безжизненную пустыню. Только вот менталитет славянский при этом не учитывали… Ну, не воюем мы с побежденным противником, нет у нас этого в крови. Даже у человека потерявшего всю семью из-за войны, рука не поднимется зарезать безоружную немку или пристрелить ребенка. Это он сейчас себя яростью накачивая, может представлять, что сделает со всеми гитлеровскими выкомышами. Но когда до дела дойдет, когда перед ним будет стоять какая-нибудь тетка с ребятишками, то он максимум плюнет и уйдет. А еще вернее, поделится с ней продуктами из тощего солдатского сидора.

Поэтому, когда прозвучал вопрос о возможных массовых репрессиях населения Германии, Санин спокойно ответил, что никакого геноцида немцев, со стороны СССР не будет. А когда немцы захотели гарантий, ответил:

– Наши танки возле рейхстага и рейхсканцелярии могут являться самой надежной гарантией. Но когда они там встанут, капитуляция будет только безоговорочной! А в том, что Советские войска войдут в Берлин ни у кого уже сомнений нет. Вы прекрасно осведомлены как складывается ситуация на фронтах. Но сейчас у нас еще есть шанс, спасти миллионы жизней с обоих сторон. Именно поэтому наше правительство приняло решение к ведению переговоров. И еще хочу напомнить, что СССР заключив договор, всегда соблюдало его дух и букву. В отличии от некоторых мировых держав, моя страна никогда не отступала от принятых на себя обязательств.

Как он фрицев мордой ткнул! Это Артем Сергеевич им про договор Молотова-Риббентропа напомнил, которых фюрер похерил в одностороннем порядке. Немцы только закряхтели, но возразить было совершенно нечего. Чтобы несколько сгладить возникшую паузу, Гельдрах предложил сделать перерыв и слегка закусить. С нашей стороны возражений не последовало и в зал занесли подносы с напитками и бутербродами. Но я к бутерам не пошел, а поймав фон Брауна под локоток, отвел его к камину. Глядя на вежливо улыбающуюся физиономию Гельмута, не менее вежливо спросил:

– Ответь ка мне любезный друг на один вопрос…

Подполковник кивнул, и я резко сменив тон продолжил:

– Какого черта ты меня вытащил на эти переговоры? Или ты думаешь, мне очень интересно, как именно бывший третий Рейх собирается лечь под победителя? Так я знал, что это случится, еще задолго до начала войны. И тебе, кстати, про это сказал. Но так как детали капитуляции сейчас обсуждают компетентные люди, то возникает тот самый вопрос - для чего Я тебе понадобился? Учти, в политику Колдун старается не лезть, и не надо его на это толкать. Я ведь могу рассердится и тогда события выйдут из под контроля, а от Германии не останется ничего, кроме нескольких строк в учебниках истории… Ну, зачем хотел встречи?

Набычившись, я смотрел в светло-синие, растерянные глаза Гельмута. Похоже, понт удался. Во всяком случае, сыграть раздражение у меня хорошо получилось. Эх и задаст мне Санин, если задумка не выгорит! Хотя этот вариант и предусматривался при подготовке, но должен был пройти несколько по-другому - согласно всем протоколам. Но разводить долгие антимонии я не умею, и поэтому решил довериться интуиции. Так что теперь Артем Сергеевич, который был совершенно не в курсе моего демарша, издалека удивленно поглядывает на беседующую парочку. Да и не только он. Гаусс тоже внимательно следил за нашими перемещениями. Кстати именно из-за этого человека в цивильном прикиде, я и затеял разборку с Брауном. У меня все нутро вопило, что во первых, он не тот за кого себя выдает, а во вторых, именно он и является среди немцев главным, хоть и сидел всю дорогу скромно в уголке. Браун растерянно оглянулся, видно затрудняясь с ответом, но я раздраженно хмыкнув, посоветовал:

– Ты не крутись, а отвечай.

Немец кашлянув осторожно ответил:

– Видите ли, господин Иванов - (когда шло знакомство, меня представили фрицам этой самой распространенной русской фамилией) - я вовсе не хочу втягивать вас в политику. Просто при первой встрече вы мне показались настоящим солдатом и человеком чести. Вот я и хотел именно для себя уяснить, что же может ожидать мою Родину в ближайшем будущем. Конечно, договариваться это дело дипломатов, но я думаю, что разговор с вами, поможет мне определиться с окончательным выбором позиции…

– Та-а-к… То есть ты для себя еще ничего не решил? И если мои слова тебе не понравятся, то за любимого фюрера умереть готов?

Гельмут отрицательно мотнул головой сказав:

– Для себя я все решил, поэтому и связался с Советским командованием. Но сейчас решается судьба моего народа и я, как потомок древнего рода Гогенштауфенов, не могу сделать ошибку.

Подполковник помялся и продолжил:

– Я и мои люди не сомневаются в вашем даре предвидеть будущее. И когда в начале сорок второго вы рассказывали о массовых бомбардировках наших городов, о создании фольксштурма, о тотальной мобилизации, я почему-то поверил сразу. В рассказ о английских концлагерях, тоже поверил, зная, что они их еще с Англо-Бурской войны применяли. Но вот когда говорили про зверства англо-американских войск относительно мирного населения, у вас глаза стали другими… Извините… ТОГДА я в это не поверил… И до последнего времени думал, что скорее всего, мою страну ожидают неслыханные репарации, фюрер и его окружение будут подвергнуты суду, а от Германии в пользу стран победителей, как и после Версальского договора, отойдет еще часть территорий…

Я только носом на это покрутил. Ну надо же, какие фрицы прозорливые пошли. Даже потерю части страны предусмотрели. А так как Браун после своих слов, пялился на меня в ожидании ответа, сказал:

– Вообще-то вы со своими товарищами мыслили в правильном направлении. Только упустили несколько нюансов. У Германии не просто заберут часть земель, а разделят ее по числу союзников на четыре части. Причем это будет не наша инициатива. Просто, Черчилль решит навсегда обезопасить свой остров от претензий с востока и продавит эту идею. Так что больше половины территории Германии, отойдет к СССР. Английская и американские зоны оккупации со временем сольются в одну. А вот Французская… Как ты думаешь, простят они вам Эльзас и Лотарингию? Так что Французской Германии просто не будет, а будут новые земли Франции, с которых изгнали или ассимилировали всех бошей. Но даже не это главное. Главное, что на своей части Германии, союзники приведут в действие план Моргентау. А, так ты про него уже слышал? Ну и как тебе?

Немец только желваки катнул, а я вспомнил, как сам озвезденел, когда при подготовке к переговорам мне дали прочесть этот документ, состряпанный министром финансов США. Причем озвезденел, это очень мягко сказано. Единственно, что тогда смог, ошарашено посмотреть на Колычева и на всякий случай отмазаться:

– Я тут не при чем! Тогда это все придумал просто так, фрица попугать! И американцем точно эту идею не подкидывал. Да я вообще ни с кем из союзников и не сталкивался, вы же знаете!

Правда Иван Петрович видя что я не на шутку напрягся успокоил, сказав, что иногда самые мрачные пророчества имеют свойство сбываться. В моем времени этот план, судя по всему не прошел, поэтому я про Моргентау и не знаю, но сейчас он разрабатывается союзниками как основной. Мда… Не позавидуешь фрицам. То-то они так резко на переговоры решились. Видно как только немецкая разведка подсуетилась и копию этой людоедского замысла донесла до своих, тут то их и заколбасило… А задумка была наподобие той, что америкосы хотели сделать с моей Родиной в будущем. То есть полное раздробление страны, превращение ее в абсолютно аграрную и отсталую банановую республику. Ну и конечно же геноцид населения, куда ж без него. Только у немцев вроде даже планировалась принудительная кастрация. Этот момент был описан несколько смутно, поэтому я его не совсем понял, но искусственное сокращение рождаемости, предусматривалось точно. А планировалось все преподнести, как наказание Германии за нацизм. Ну, чтобы обычные люди не начали проводить параллели между гитлеровским режимом и действиями американцев. Так сказать для успокоения общественного мнения… Поэтому сейчас я и уточнил у оберст-лейтенанта:

– Так какой тебе план больше нравится? Наш, или союзников? А может ты просто боишься, что мы пообещав одно, будем делать другое? Но СССР, как мы уже говорили, всегда соблюдает принятые на себя обязательства.

Браун слушал меня внимательно и когда я замолк, напряженно сказал:

– Вот именно это я и хотел бы с вами обговорить.

– С нами, это с нашей делегацией?

– Нет, именно с вами господин Иванов.

– Так о чем разговор? Заходи завтра в гостиницу, прогуляемся, поговорим!

Царская морда от такого предложения на несколько секунд настолько опешил, что смог только хлопать глазами, но достаточно быстро взял себя в руки. Очередной раз оглянувшись, он предложил:

– А если к нам присоединиться еще один человек, вы не будете против?

Знаем мы, что за хмыря ты хочешь привести на беседу. Не зря же все время на него оглядываешься. Ох и не простой человек этот Гаусс. И с глазу на глаз, с ним разговор совершенно не хочется вести. Пусть этим Санин занимается, а я уж как-нибудь с оберст-лейтенантом сам поговорю. Так и ответил:

– Буду. От вашего Гаусса просто воняет деньгами и интригами. А я человек прямой, вы же не забыли - я подмигнул Гельмуту - и как солдат с солдатом готов разговаривать только с вами.

Фриц удивленно мигнул и поинтересовался:

– А как вы догадались что это будет Гаусс?

Я только презрительно хмыкнул, а немец понятливо закивал, типа ну конечно, как же до него сразу не дошло, он ведь с провидцем разговаривает…

Подойдя к нашим, напоролся на твердый взгляд Санина. Он вопросительно шевельнул бровью, но я только слегка поморщился и махнул рукой - мол ничего особенного. Артем Сергеевич нахмурился, но все уже рассаживались и беседа с дипломатом автоматически отложилась на потом.

Вторая часть переговоров мало отличалась от первой и часа в два ночи, мы решили взять тайм аут и продолжить переговоры завтра.

Пока ехали в гостиницу, Санин молчал как партизан, только иногда поглядывая в мою сторону. Зато когда приехали, он пропустив всех внутрь, остановил меня возле порога и подхватив под руку, потащил к маленькой скамейке стоящей через дорогу. Усевшись, поставил трость между колен и спросил:

– Ну, Илья Иванович, а теперь рассказывайте, что за внезапный разговор у вас произошел с фон Брауном?

Я сел рядом и закурив довольно неплохую французскую сигарету стал рассказывать… Когда закончил, Артем Сергеевич пару минут помолчав уточнил:

– Значит вы собираетесь встретиться с ним сегодня днем?

– Но ведь именно для этого он и настаивал на моем присутствии…

– Тогда дальше продолжайте действовать в том же ключе. Выстраивайте разговор по принципу беседы старшего с младшим. Он вам жизнью обязан, да плюс верит, что вы не совсем обычный человек. Причем настолько необычный, что Браун должен к вам относится с нескрываемым пиететом. Пусть это и случайность, но вы в свое время смогли очень точно спрогнозировать будущие события. Ставя себя на место оберст-лейтенанта, даже я не знал бы, как себя вести с таким пророком. А немцы все склонны верить в сверхъестественное, так что немного мистики не повредит в переговорах с тевтонцем. Только постарайтесь не отклонятся от заранее разработанных вариантов.

– Постараюсь… Кстати, вы не знаете, кто этот Гаусс? Мне кажется за ним стоят не только промышленники.

Санин хмыкнул, одобрительно посмотрев на меня и ответил: - У вас очень хорошо развита интуиция. Как вы его сразу вычислили… Видите ли в чем дело - в Германии всегда было два мощных течения - одно проанглийское, одно пророссийское. С приходом Гитлера к власти, помимо националистов, верх одержало именно проанглийское лобби. Не зря же гитлеровские мистики объявили англичан арийской расой. Ну да это вы и сами знаете… А сейчас, когда наши войска вошли за территорию Советского Союза, начали поднимать голову сторонники мира с СССР. Раньше, когда вермахт был под Москвой их в общем все устраивало, но теперь, они вспомнили свои старые предпочтения и готовы к диалогу. Вот Гаусс и является их представителем. Кстати, по нашим сведениям, большинство влиятельных немцев, по сей день склоняется в сторону Англии и если на фронте мы хоть немного сбавим напор, то они успеют договориться с лимонниками. Их даже план Моргентау не останавливает. Правда, сами англичане еще не готовы к высадке на материк, а американцы тоже достаточно сильно завязли на Тихоокеанском ТВД. Так что сейчас в основном от нас требуется не сбавлять темп наступления. Чем большую территорию Европы мы освободим, тем больший вес наша страна приобретет на международной арене. А так как сильных уважают и прислушиваются, то количество англофилов в той же Германии станет гораздо меньше. И ваш завтрашний разговор с фон Брауном тоже может сыграть свою роль. Вы возможно будете удивлены, но вот такие личные встречи могут оказать большое влияние на конечный результат переговоров…

Посидев еще несколько минут на лавочке, мы наконец решили пойти баиньки, так как спать хотелось до одури.

Разбудил меня стук в дверь. Это оказалась хозяйка, которая сообщила, что завтрак будет через пол часа. Глянул на часы - девять. Молодец пампушка! Перенесла утренний жор на попозже, дав постояльцам выспаться. За окном светило яркое солнце и было совершенно не по зимнему тепло. Вчера как-то не очень обратил внимание, но сегодня разглядел из окна украшенные елки в доме напротив. Сначала удивился, а потом вспомнив сегодняшнее число только хмыкнул. Завтра уже однако, католическое Рождество. А если учесть, что они почему-то рождество почитают круче нового года, то завтра у них будет массовая гулянка. Жаль вот только мы, будем лишними на этом празднике жизни. Санин с утра завершит переговоры, а вечером, как раз под рождественскую ночь, посланцы Союза должны уезжать… Ладно, хоть гуся пожуем, уже дело.

Поев, думал подняться наверх, но меня перехватил пунктуальный как швейцарская "Омега" Браун. Фриц, похоже толком не выспался, но глядя на меня красными глазами, приветливо улыбнулся и протянув руку поздоровался:

– Здравствуйте господин…

Тут подполковник замялся, соображая как же меня назвать. Не Ивановым ведь, в самом деле… Пришлось выручать незадачливого танкиста

– Себастьян Кольем к вашим услугам. Ну что, вы готовы пройтись?

– Да господин Кольем, сегодня замечательная погода для прогулок.

– Тогда подождите одну минуту, я только оденусь.

Оставив немца внизу, поднялся к себе, где помимо франтоватой шляпы и пальто, прихватил нож, провезенный втайне от Санина. Хорошую, не один раз проверенную в деле финку. Пистолета не дают, так хоть ее возьму, а то совсем без оружия ощущаю дикий дискомфорт - как будто голым ходишь…

Спустившись вниз, захватил Гельмута и мы вышли на улицу. Поглядев на солнце, я расстегнул пальто и предложил:

– Ну что, потомок древнего рода, ты похоже этот городок хорошо знаешь, поэтому веди. Только не в бистро или ресторанчик. Давай лучше посидим на лавочке в сквере. Так будет спокойнее.

– А кто нас может побеспокоить в бистро?

– Не кто, а что. Я хоть и прибыл с диких Гималайских гор, но что такое магнитофон знаю достаточно хорошо. И мне не хочется, чтобы нашу приватную беседу слушали чужие уши. Ее содержание ты можешь передать кому надо, но магнитная бобина это такая вещь, которая может попасть в чужие руки очень легко. Нам ведь этого не надо?

Подполковник понятливо кивнул и вскоре, мы устроились в уютном скверике, возле памятника какому-то средневековому герою со шпагой и козлиной бородкой. Первым разговор начал Браун:

– Вы знаете, мы после вашего ухода, вчера много говорили. И про ваши предложения и про план союзников… Я помню какими дикими мне показались ваши слова насчет раздела Германии сказанные два года назад. Но сейчас я вам верю окончательно и бесповоротно, тем более что именно вчера, нам стали известны некоторые вопросы, которые будут обсуждаться на переговорах союзников запланированных на конец января.

Видя, что я удивленно поднял брови, подполковник поспешно добавил:

– Это стало известно от нашей английской резидентуры.

– Ну, спасибо - утешил. Только вот давай не будем дальше играть в ромашку - верю, не верю. Ты спрашивай, а я буду отвечать. Если на что-то не захочу отвечать или не буду знать ответа - так и скажу. Запомни только одно - Красная Армия уже практически победила и теперь от нас с тобой зависит, останутся жить миллионы солдат с обоих сторон или нет. Честно тебе скажу, мне плевать какой общественный строй будет в Германии. На Сталина и на Гитлера, тоже в общем то плевать. Но людей, пацанов, которые и бабы не нюхали, жалко по настоящему. И чтобы сохранить их жизни, я пойду на многое…

Подполковник как-то странно посмотрел на меня и помявшись спросил:

– Господин Кольем, если это не государственная тайна, можете мне сказать, как вас зовут по настоящему? Клянусь сохранить ваше имя в тайне.

Я несколько удивился этому вопросу, но сильно кочевряжится не стал, посчитав, что от раскрытия моего имени Луна на Землю не свалится и ответил:

– Ильей меня кличут, только ты все равно правильно выговорить не сможешь. А что это тебя так заинтересовало?

Немец вместо ответа поднялся и коротко кивнув, торжественно выдал:

– Гельмут фон Браун, потомок великого Генриха шестого, короля Германии к вашим услугам!

– Я что-то не понял, ты меня на дуэль вызвать хочешь, или просто познакомится? Так мы ведь вроде как, уже знакомились. Может это имя " Илья" тебя в такой экстаз ввело?

Вопрос заданный насмешливым тоном, несколько сбил пафосный настрой "царской морды". Помявшись, он объяснил, что просто хотел представиться мне по всей форме и предложил, если я конечно согласен, называть друг друга просто по имени. Так сказать в знак доверия и будущей дружбы. Развеселившись от этих слов, согласился, предложив в ответ - сразу не мелочась, дружить дворцами. Но потом меня заинтересовало, с чего вообще такая честь? Браун, смущаясь ответил, что все его предки служили в армии. Сам он практически с детства тоже тянул эту лямку. Воевал во Франции, в Тунисе, Египте. То есть смерть видел в самых разных ее проявлениях. И слова, про то, что для меня самое главное это сохранение человеческих жизней, пришлись ему очень по душе. Так дескать, может рассуждать только человек, сам не один раз глядевший смерти в глаза. Вот немца и накрыло…

– Вообще-то так же рассуждает и какой-нибудь гнилой пацифист, но в данном случае ты, Гельмут, прав. Пока мы друг друга в крови топим, совершенно посторонние люди на этом себе сумасшедшие деньги делают и политический капитал нарабатывают. Так что сейчас, чем быстрее мы договоримся, тем быстрее эта бойня закончится. А теперь давай свои вопросы…

…С подполковником трындели почти два часа. Потом все-таки сходили в ресторанчик и вернувшись обратно в сквер продолжили беседу. Я рассказывал ему четко отредактированную версию стараясь не очень отклонятся на отсебятину. Поведал и о полевых кухнях, которые поначалу кормили голодных немцев. И о возрождении немецкой армии. Это правда относилось к самой настоящей отсебятине, но я хорошо помнил, разговоры отца со своими коллегами, после совместных учений ОВД. Тогда, собравшись у нас дома отметить удачное окончание "войны", они говорили о том, что самый надежный и реальный союзник для Советской Армии, это только армия ГДР. Все остальные страны Варшавского договора, в лучшем случае - пушечное мясо. А в худшем - пятая колонна.

Пояснил Гельмуту и особенности славянского менталитета в отношении побежденного противника.

– Самое страшное, что грозит немецкому народу, это массовое перетрахивание вдов да молодок. Но ты учти, что в основном они и сами будут не против, так как дефицит мужчин после войны будет страшный. И с другой стороны сам согласись, это законное право победителя, внести свежую кровь. Так всегда было, начиная с глубокой древности. Правда все очень быстро прекратится. Большая часть армии, после победы, будет выведена из Германии и демобилизована.

Браун на эти слова поморщился, но признал мою правоту, посетовав только, что в столь интимном процессе примут участие и азиаты. Славян мол, можно было бы перетерпеть, но тут нордическая раса будет разбавлена вообще неизвестно чем. От этих слов я обозлился, вспомнив нашего следопыта Абаева, который мне в Богодухове жизнь спас и резко ответил:

– Ты знаешь, вы свою арийскую расу, как коров выводили, селекционеры гребаные! Черепа мерили, по цвету глаз ориентировались… И что? Большая часть этих сверхлюдей, сначала других людей, в основном беззащитных, уничтожала, а теперь собой землю удобряет. Запомни потомок короля, сверхчеловек это не тот, у которого пропорции башки правильные, а тот кто духом силен и человеком в любой ситуации остается. И совершенно похеру, какой у него разрез глаз. Так что не бывает высших или низших рас. В каждом народе есть и нормальные люди и полные мудаки… - тут я вдруг вспомнил поднос с красноармейскими книжками и добавил - хотя и целые народности мудаков тоже встречаются… Но те, кто гитлеровскую военную машину смог сломать точно относятся к нормальным людям. По вашей терминологии, чтобы тебе понятней было, это и есть арийцы. А так как мы внутри себя не делимся на первый и второй сорт, то считай, что все советские бойцы и есть самые настоящие сверчеловеки!

Чуть было не добавил, - а вы фуфло полное, но сдержался, посчитав это не совсем дипломатичным. Подполковник, смущенный моей вспышкой ответил, что дескать, он тоже не поддерживает гитлеровские идеи расового превосходства и теперь сожалеет о своих словах. Я, смутно чувствуя, что переборщил, покладисто сказал:

– Ладно, главное мы друг друга поняли. И я очень рад, что ты тоже относишься к нормальным людям. В противном случае, нашего разговора просто не было…

…Мы уже закончили игру в вопросы-ответы и собирались уходить, как вдруг, перед нами остановился какой-то офицер с погонами оберштабсарца. Глядя на нас, медик радостно улыбаясь выдал:

– Гельмут, я тебя со вчерашнего дня ищу! Ты не забыл, завтра мы отмечаем рождество у мадам Ширан? Будет очень хорошая компания…

Видя, что оберст-лейтенант не мычит не телится, незнакомый фриц шутливо возмутился:

– И в конце концов, чего ты сидишь как бука? Представь меня своему собеседнику!

Браун растерянно посмотрел на меня, но я только кивнул улыбаясь и протянув руку веселому оберштабсарцу, представился сам:

– Себастьян Кольем, коммерсант из Парагвая.

– Очень приятно! Гюнтер Клабке, хирург из госпиталя.

Хм… А этот Гюнтер веселый парень. И судя по всему пошутить не дурак. Вон как меня сразу приколол. Клабке тем временем, проявив положенную вежливость, опять переключился на подполковника:

– Гельмут, ты не ответил, что насчет мадам Ширан? Кузина мне сказала, что фройлян Красовски, очень рассчитывает на твое появление. Нельзя обманывать ожидания такой красивой девушки!

Браун не знал куда деваться. Было видно, как немцу очень неудобно от того, что я стал свидетелем событий из его частной жизни. Сделав морду кирпичом, он на притязания доктора строго ответил:

– Извините господин Клабке, на завтрашний день у меня назначена очень важная встреча. - и извиняющимся тоном добавил - Гюнтер, я тебе обязательно позвоню сегодня вечером, а сейчас извини, я действительно занят.

Веселый хирург задумчиво глянул на своего кореша но возражать не стал, а шутливо поклонившись сказал:

– Извините, что помешал встрече столь высокопоставленных особ! Спешу откланяться. И смотри, не забудь вечером позвонить!

Но уйти он не успел. Сначала я услышал звонкий голос позвавший его:

– Гюнтер, подожди!

А потом увидел тоненькую фигурку, звонко цокающую каблучками в нашу сторону. Клабке, повернувшись к подполковнику, ехидно выдал:

– А вот и кузина. Так что вы сами с ней сейчас будете разбираться и про мадам Ширан и про фройлян Красовски. Только помните - Магда Красовски, ее лучшая подруга и если вы не придете, то потом будете иметь дело даже не со мной, а с моей грозной сестрой!

Браун глянул было в мою сторону, очевидно желая что-то сказать, но так и замер, не понимая превращений произошедших с членом Советской делегации. А все дело было в том, что я увидел, кем была подходящая к нам девушка…

Екарный бабай! В голове пролетел сразу миллион мыслей. В начале, просто испугавшись я натянул шляпу поглубже, пытаясь скрыть лицо. Потом поднял воротник пальто. Потом вытащил и тут же выбросил сигарету. Потом ни с того ни с сего, начало нервно подтряхивать. А все потому, что по игрушечной аллейке, прикрыв глаза от солнца, к нам шла та, которую здесь, точно не рассчитывал встретить…

Мда… И что же теперь делать? До того момента пока Хелен подойдет вплотную, оставалось секунд тридцать. Может просто встать и быстро уйти, пусть Браун меня догоняет. Он подумает, что я, не желая светиться перед посторонними, просто ушел. Разговор то мы с ним закончили еще до прихода этого медика. Подполковник меня догонит, извинится, и так как он ничего не поймет, то все будет выглядеть нормально. Потом я заныкаюсь в гостинице до конца переговоров, тем более что свою роль, во всей этой дипломатии, Лисов уже сыграл…

Но если сейчас уйду, встречусь ли с Нахтигаль еще раз - большой вопрос… А встретиться очень хотелось, ведь последние пол года, только о ней и вспоминал… С другой стороны, может она давно себе ухажера здесь завела, или вообще замуж выскочила, а я как Ромео-переросток, весь чувствами пылаю… Но ведь задание Сталина уже выполнено, так может теперь на себя немного поработать? Блин! Что же делать?! Эх, где наша не пропадала! Узнаю все у самой Ленки. Да - да, нет- нет, и тогда хоть все станет ясно… Бр-р-р. Все равно как-то не по себе. Наверное, лучше смыться…

Только пока я соображал, Хелен успела подойти к скамейке и все сомнения решились сами собой. Браун, встав навстречу девушке, поздоровался первым:

– Добрый день, фройляйн Нахтигаль! Разрешите представить вам моего собеседника…

Я тоже поднялся, после секундной заминки, сдернув с себя эту дурацкую шляпу кинул ее на скамейку и шагнув вперед, протянул руку:

– Рад познакомиться с самой прекрасной девушкой Германии.

Да что ж у нее за привычка такая?! Чуть что - сразу кулак в рот и только смотрит огромными, как у анимэшных мультяшек глазами. Но глазищи то, какие красивые… Я их сейчас в первый раз, при свете дня разглядеть смог. Разглядел и утонул. И все вокруг, кроме этих глаз исчезло… А потом серо-зеленые омуты, вдруг наполнились слезами, которые часто-часто побежали по щекам. Я растерялся, а Хелен, вынув наконец кулак изо рта, пискляво сказала:

– Извините господа, я только что вспомнила - у меня срочное дело…

И круто развернувшись, почти побежала по выложенной красным кирпичом дорожке. А я как дурак, так и остался стоять с протянутой рукой, глядя ей в след. Оба фрица от такого поворота тоже несколько охренели, но Клабке соображал быстро и уже через секунду рванул за сестрой. Браун, глядя как медик догнав девушку быстро удаляется по аллейке в сторону выхода, потер лоб и кашлянув сказал:

– Прошу меня извинить, за это недоразумение. Я не представляю, чем была вызвана такая реакция. Фройляйн Нахтигаль, очень уравновешенная и серьезная девушка и я никогда не видел, чтобы она так себя вела.

Хм… Я вообще то тоже пребывал в зависе… Интересно, чего это она от меня так рванула? В прошлый раз мы расстались очень даже по дружески… Во всяком случае мне так казалось. Но у Хелен, выходит есть свое мнение на этот счет… Мда…Меня увидеть она явно не ожидала, но и особой радости от встречи тоже не высказала. Хотя реакция действительно достаточно странная… С другой стороны, у барышень бывают такие завихрения, что нам их в жизни не понять. Только сейчас, наверное, все проще. Так как ее называют фройляйн, то Ленка выходит - не замужем. Но ухажер наверняка есть, поэтому опасаясь возможной компрометации она и дернула от меня, как черт от ладана. Биомать! Я достал сигарету и поломав несколько спичек, смог наконец прикурить. Вот и закончились мои блин, романтические бредни. Тоже мне, Казанову из себя вообразил - один раз зажал девчонку в кустах и теперь весь в мыслях, что она от этого вся растаяла и трыпешшет в ожидании новой встречи. Сплюнув табачную крошку, сказал подполковнику:

– Кто этих женщин поймет. Я так думаю, что когда мы сможем хоть чуть-чуть в них разобраться, то будем столь стары, что девушки нам будут уже не интересны. Мда… Пойдемте Гельмут, проводите меня до гостиницы.

– Конечно Илиа, и еще раз прошу прощения.

Мы пошли к выходу, а я брюзгливо думал, что фриц, гадский папа, все-таки переврал мое имя…

Квартал прошли в молчании, только Браун иногда странно поглядывал в мою сторону и в конце концов неправильно истолковав мрачный вид Советского посланца, решил дать пояснения. А так как шли по улице, то имя коверкать не стал, а обращался как к дельцу из Парагвая:

– Господин Кольем, я понимаю вашу озабоченность, но поверьте, эта встреча ничем нам не грозит. Доктор Клабке уже почти три месяца является членом нашей антигитлеровской организации. Он очень порядочный человек. Два года назад Гюнтер не побоялся подать в суд на одного крупного гестаповского чина, когда тот в Бретани изнасиловал французскую девушку, а потом уничтожил всю ее семью. Только дело повернули так, что сам Клабке чуть не оказался виноватым в клевете на члена партии, но в конце концов его просто перевели в этот городок.

Немец еще что-то говорил, а я чуть с шага не сбился, внезапно вспомнив слова одного надушенного до неприличия фрица. Точно! Я тогда возле госпитальной беседки стоял, а гестаповец - Нахтигаль клеил. Он ведь тоже про Бретань говорил и какого-то прощелыгу Гюнтера вспоминал. Надо же, какая земля оказывается маленькая! Куда не плюнь - везде знакомые обнаруживаются. Пусть даже и опосредственно знакомые. Не зря мне этот Клабке при первом же взгляде понравился. А теперь подтверждается, что он действительно нормальный парень. Вспомнив ту весеннюю ночь, и запыханую Хелен, которая вместе с вещмешком с размаху влетела ко мне в руки, решил прояснить ситуацию до конца:

– А девушка? Честно говоря, она произвела странное впечатление. От нее не может быть проблем?

Браун отрицательно покачал головой:

– Я сам не представляю, что с ней произошло, и чем было вызвано такое поведение. О ее железном характере легенды ходят, а тут вдруг такое. Хотя женщина на войне… Сами понимаете. Может, это был запоздалый нервный срыв? Ведь она служила в госпитале на Восточном фронте, а что там творится, вы сами хорошо осведомлены…

– Хм… Такие нервные срывы, очень хорошо лечатся, как бы сказать помягче - пониманием близкого человека.

Я подмигнул Гельмуту, но он ответил серьезно:

– В этом то и проблема. Мы даже в шутку ей говорим, что она себя готовит к монастырской жизни. У такой красивой девушки нет не только жениха, но и как вы выразились - близкого человека. Она даже с братом поссорилась, когда тот, имея дальний прицел, попытался ее познакомить с нашим общим другом. Мне кажется, что там, в госпиталях, она получила сильнейшую душевную травму, каждый день видя изнанку войны. Но опасаться ее все равно не следует, да и что она может сделать? Ну увидела меня, беседующего на лавочке с незнакомцем. Чего в этом может быть предосудительного?

– А она что, продолжает и здесь работать в военном госпитале?

– Да, только у нас почти не бывает раненых. Правда фройляйн Нахтигаль все равно пропадает там с утра до вечера. Как сама говорит - повышает квалификацию. Она даже квартиру сняла поближе к месту работы, почти прямо напротив входа, в свою любимую больницу.

Я шел внимательно слушая и кроя себя последними словами. Кр-р-етин! Идиот! Недоумок! Чего же я блин ожидал? Откуда ей знать, с какой миссией тут Лисов находится? Она, видя Советского офицера здесь, во Франции, что должна была сделать? На шею мне бросится? Чтобы нас обоих потом в гестапо замели? Хелен ведь не знала, что Гельмут осведомлен кто я такой! Да и судя по всему, про антифашистскую деятельность братца, тоже не в курсе. Вот Нахтигаль и смогла, что только, очень быстро сбежать, побоявшись меня выдать. И потом небось, брату наплела с три короба, чтобы объяснить внезапные слезы. А я то хорош, придурок! Последние мозги потерял при виде белобрысой врачихи и чуть было не стал ее за руки хватать. Но Ленка, какая все-таки молодчина! Как быстро сориентировалась!

…Браун уже говоря совсем на другую тему, задал вопрос и пришлось встряхнуться, отвечая ему:

– Нет Гельмут, в бога у нас верят многие, как бы коммунисты с этим не боролись. Особенно сейчас. Сам знаешь - на войне не бывает атеистов. Я тоже верю, только вот в церковь не хожу - мне посредники для общения с создателем не нужны.

Оберст-лейтенант, моих слов про посредников не понял и захотел разъяснений.

– А что тут понимать? Церкви являют собой яркий образец инструмента подавления. Уже то, что тебя там называют чьим-то рабом, должно настораживать. Да плюс ко всему, они еще и сбором денег занимаются. Как ты считаешь, всевышнему деньги нужны? Вот и я тоже думаю, что нет. Деньги нужны именно церкви, и как всякий посредник она заботится только о своем благе. Так что если мы своих попов разогнали, не надо считать нас поклонниками сатаны, просто было убрано совершенно лишнее звено между богом и человеком…

Браун от этих слов несколько обалдел, и видно хотел поспорить, но мы уже стояли на крыльце гостиницы, поэтому я протянул руку и сказал:

– Счастливо оставаться Гельмут фон Браун. Я надеюсь, что все задуманное у нас получится!

Немец, сжав мне ладонь, ответил, что он тоже хочет так думать и выразил надежду на последующую встречу.

– Без базара - увидимся!

– Что?

– Я говорю, если все получится, обязательно встретимся! И не раз!

Попрощавшись с потомком королей, поскакал на доклад к Санину. Тот, опасаясь установленных прослушек, опять вытащил меня на улицу. Я только кашне успел захватить, так как начал потихоньку подмерзать. А усевшись на лавочку, подробно пересказал весь наш разговор. Артем Сергеевич слушал, одобрительно кивая, потом похвалил, сказав, что пока все идет как планировалось. Но я его слегка обломил:

– Есть еще одна закавыка. Возвращаясь назад, я встретил своего агента.

– Какого агента?

Санин откинулся на спинку лавки, удивленно глядя на меня.

– Своего агента. Я ее завербовал еще пол года назад, на Украине. А сегодня нос к носу столкнулись здесь.

Дипломат сразу стал серьезным и поинтересовался, чем это может грозить переговорам, сразу предложив в устранении проблемы, задействовать нашу охрану. Они дескать, ребята ушлые, и все сделают так, что комар носа не подточит. Я возразил:

– Во первых, это совершенно не угрожает нашей миссии, а во вторых, внезапная смерть агента может ей наоборот - сильно повредить. Мой человек не рядовой солдат, а достаточно высокопоставленная персона и немцам ее скоропостижная кончина может сильно не понравиться. Так что я сам все улажу, без наших ребят. Мне только деньги нужны - тысячи две рейхсмарок.

– Для чего вам такие деньги понадобились?

– А потому, что агент после встречи с куратором, должен испытывать не только полное моральное удовлетворение, но еще и поиметь некоторое финансовое благополучие. Вы извините, Артем Сергеевич, но это моя кухня, я тут лучше разбираюсь. Так что давайте деньги и вопрос будет решен.

Санин покряхтел, и задумчиво сказал:

– Иосиф Виссарионович меня особо предупредил, о данных вам полномочиях. Но чтобы вот так… Хотя в жизни бывают и не такие случайности так что я надеюсь, вы человек опытный и знаете что делаете.

– Конечно, знаю. Тем более, моя миссия в этих переговорах закончена и я могу заняться работой, в которой разбираюсь гораздо лучше чем в дипломатии…

В общем, минут через десять, сунув полученные обманом деньги в портмоне, опять выскочил из гостиницы, направляясь в сторону ювелирного магазинчика, который приметил, когда мы с подполковником возвращались сюда. Ноги сами несли и с трудом сдерживался, чтобы не перейти на бег. Только вот квартала через два, обратил внимание на одного хмыря гражданской наружности и французского обличия, который топал следом. Я бы на него и не посмотрел, но случайно оглянувшись, увидел как "вильнул" его взгляд. Хм… Это еще что за фигня? Может парень просто следом идет, а я уже гоню? Временно отложив посещение магазина, начал мотать круги по городу, подолгу останавливаясь возле витрин, даже заскочил в ресторанчик, выпить кофе, но француз так и шел за мной. Только перед тем, как я заходил в ресторацию, на нем был плащ и шляпа, а когда я вышел, он уже щеголял в берете и плащ был перекинут через руку. Вот этот берет и убедил меня, что случайность исключена. Такая маскировка конечно наивна, но глаза отводит хорошо. Люди, лица случайных прохожих обычно не запоминают, если в памяти что и отложится, то какой-нибудь яркий штрих в одежде. Избавься от него и ты - новый человек. Получается, за мной следят, и следят не немцы. В гестапо таких лохов не держат, а тем, кто нас принимает, "хвост" за мной пускать - вообще смысла нет. Поняв, что это не глюк и за мной наблюдает какая-то третья сила, поскакал обратно в гостиницу. Там, сразу обратился к Виктору Бабкину - командиру наших охранников:

– Вить, тут за мной француз странный, как привязанный ходит. Я проверился, и теперь уже не сомневаюсь, что это был "хвост". А вы здесь ничего не замечали?

Бабкин на этот вопрос, только ругнулся сквозь зубы, а потом пояснил:

– Говорил же, что не показалось! Я часов в двенадцать, выходил - по округе пройтись, посмотреть, что к чему. Ничего особенного не заметил, но вот от ощущения, что за мной следят, избавиться не мог. Причем, когда вы с Брауном уходили, я немного следом прошелся, но все было нормально. А буквально через два часа, начал ощущать себя как будто под прицелом… Доложил Санину, а он сказал, что не может быть - показалось скорее всего…

– Нет, это ты его верно унюхал. Так что пошли к Артему Сергеевичу вместе.

Санин узнав, про незапланированную слежку сильно напрягся. Подумав пару минут, он спустился вниз, к телефону и куда-то позвонил, сказав всего два слова по- французски. Что именно, я не понял, но спросить не успел. Побарабанив пальцами по столику он позвонил еще раз. Разговор на этот раз шел по-немецки и стало ясно, что дипломат требует объяснений. Положив трубку, он сказал:

– Наши немцы не представляют, кто это может быть, но сейчас пришлют своих людей.

Я набравшись наглости поинтересовался:

– А с кем вы по-французски говорили?

– С резервной группой. Что бы не случилось, они должны быть в курсе того, что здесь произошло.

– И давно эта группа здесь?

Санин тяжело вздохнул:

– Илья Иванович, какая вам разница? Главное, что сегодня утром я передал конспекты переговоров нужному человеку. Теперь нам осталось только завтра обсудить с немцами детали, и уже вечером того дня мы выезжаем… Эх! Не нравится мне это. То-то казалось, что все слишком гладко идет… Но, кто же мог приставить к нам слежку? Секретность у нас была на высшем уровне, да и гестапо бы так долго не тянуло…

Мы минут десять ломали голову, кто могли быть эти таинственные наблюдатели, но ничего не придумали, так как приехали немцы. Четыре офицера, во главе с встречавшим нас гауптманом. Они, с нашими охранниками пол часа шарились вокруг гостиницы, но ничего подозрительного так и не увидели. А пока фрицы и наши наматывали круги, у них родилась идея, кто это мог быть. Все могло оказаться проще, чем мы себе надумали. Дня три назад, в городе появились гастролеры. Эти бандиты успели ограбить двух виноторговцев из Германии, и известного французского конезаводчика, причем француза они замочили. Поиски их полицией, как обычно результатов не дали.. А теперь бандюки видно польстились на шестерых парагвайских коммерсантов. Но увидев подъехавших офицеров, скорее всего, отказались от своих намерений. Во всяком случае, немцы могли гарантировать, что следили не они и не гестапо, так как в тайной полиции у них есть свой человек, который бы предупредил если что. Потом гауптман, предложил нам услуги охраны, но Санин поблагодарив отказался и фрицы, попросив если что - звонить, отбыли к себе.

А я, поняв что все закончилось нормально, глянул на часы и стал быстренько собираться. Артем Сергеевич видя это, спросил:

– Может быть вы откажитесь от своих намерений? Или хотя бы возьмете с собой Михеева?

– И как вы себе это представляете? Куратор с агентом должны встречаться один на один, так сказать без ансамбля, если не хочет потерять доверие этого агента. Да не волнуйтесь вы так, вернусь еще до наступления комендантского часа.

Махнув рукой, я, чтобы не продолжать разговор дальше, быстро выскочил за дверь и порысил в сторону ювелирного. На ходу проверялся, но местные гопники похоже поняли бесперспективность своих планов и за мной никто не следил. К магазину успел только-только. Хозяин уже закрывал дверь, но пачка марок в моих руках заставила его быстренько передумать. По-немецки он почти нифига не понимал, я по-французски вообще не говорил, но слова " голд" и " диамонд" были понятны без перевода. Француз показывал разные колечки, а я их мерил на свой мизинец, прикидывая размер так, чтобы они застревали посередине пальца. В конце концов выбрал одно и удивляясь такой охрененной цене, для столь маленькой цацки, рассчитался с продавцом.

Адрес госпиталя я заранее узнал у шустрого гауптмана, перед его отъездом и теперь, поймав раздолбанное такси, уже через десять минут стоял возле этого медицинского учреждения. План у меня был простой. Напротив главного входа, было всего три дома. Сяду на лавочку и буду пасти подходы ко всем, так чтобы моя барышня не могла проскочить незамеченной. А на крайний случай, представившись знакомым ее отца, спрошу у любой выходящей немки в форме, где тут живет Хелен Нахтигаль.

Но крайний случай не понадобился. Я только-только успел сидя на лавочке выкурить одну сигарету, как из ближнего подъезда вышло мое зеленоглазое чудо. Причем вышло целенаправленно. Она меня видно в окно засекла и теперь проходя мимо шепнула:

– Идите за мной.

Ну я и побрел за ней, как телок на веревочке. Пока шел, чуть слюной не подавился глядя на ладную женскую фигурку, которую только подчеркивал туго затянутый на талии гражданский плащ. Странно, а утром она вроде в военной форме была… Или это чисто женское - по пять раз на дню переодеваться? И куда она меня вообще ведет? Но Нахтигаль далеко не ходить не стала, а обойдя вокруг дома, просто вошла в подъезд с черного хода. Прибавив шаг, свернул за ней. Хелен не останавливаясь и не поворачиваясь, поднялась по узенькой лестнице на второй этаж и зашла в квартиру, оставив дверь открытой. Восприняв это как приглашение, я тут же шмыгнул следом. Врачиха, протянув руку, повернула ключ и отступив на два шага, задрала подбородок, сказав:

– Господин Лисов, прошу простить мою несдержанность. Там, в парке, я подвергла вас смертельной опасности. Просто все было так неожиданно…

Она еще что-то говорила, убрав руки за спину и кусая губы, а я смотрел на нее и не верил, что это произошло. Япона мама! Неужели вот она, на расстоянии вытянутой руки? Правда, представлял все себе несколько по другому, но какая разница? А потом не выдержал и сделав шаг, просто сгреб в охапку эту белобрысую прелесть. На секунду мелькнула мысль, что за такое можно и по морде огрести, но Хелен сама в меня вцепилась так, что я даже удивился силе тонких рук. А потом, вдохнув одуряющий запах ее волос, окончательно съехал с катушек. Все заранее приготовленные слова и планы выяснения отношений, моментально вылетели с головы и я, подхватив легонькое тело на руки, двинул вглубь квартиры, ногой открывая двери и заглядывая в комнаты. Не то… и это не то… Вот! Найдя наконец спальню, вошел. В этот момент Ленка, до этого затихшая мышкой и сопевшая мне в шею, наконец повернула лицо и я увидев в паре сантиметров от себя серо-зеленые омуты, провалился в них без остатка. Последней трезвой мыслью, было опасение, что могу кости сломать девчонке, если буду так ее сдавливать…

Мда… Не такая уж она и хрупкая, как выяснилось. Во всяком случае, кости у нас у обоих остались целыми и теперь, лежа на кровати, я обессилено пялился в потолок, а Хелен, прижавшись ко мне разгоряченным, еще не отошедшим от предыдущего буйства телом, рассказывала о себе. Правда не с самого рождения, хотя теперь меня это тоже интересовало, а с того момента, как советский диверсант со странным прозвищем и смешной фамилией, скрылся в темноте весенней ночи.

Гестаповца хватились уже на утро. Но Лена выдала заготовленную версию и от нее отстали. Как я и предполагал, следствие быстро связало исчезновение контуженного Шнитке и пропажу важного фрица, труп которого, кстати, так и не нашли. Под утро, после моего ухода прошел дождь и сыскные собачки обломались со следом. Жизнь у Нахтигаль вошла в прежнюю колею, только вот с каждым днем она все чаще и чаще вспоминала улыбчивого русского. И первую с ним встречу, когда Хелен отчаянно труся но, не желая этого показывать, разговаривала с ужасным "невидимкой" который еще тогда показался ей вовсе не таким уж ужасным. И во второй раз, когда тот же самый парень, невероятным образом оказался у них в госпитале, да и еще не смотря на ранение, умудрился грохнуть ее шантажиста. А уж когда он ее поцеловал…

– Ты знаешь милый, каждая девушка мечтает, чтобы у нее был сильный, надежный и любящий мужчина. Я ведь тебя почти совсем не знаю, и может быть все выдумала, но в мечтах, ты был именно таким. Просто один сумасшедший русский, так хорошо вошел в мои, наверное, еще детские фантазии о прекрасном принце, что я кроме него больше никого не могла видеть…

Так как Лена на секунду замолкла, я заверил ее, что готов соответствовать и детским мечтам и взрослым эротическим фантазиям на все сто. Для ее счастья мол в лепешку расшибусь и хоть луну с неба достану. В общем, трындел все те глупости, которые положено говорить в таких случаях. Единственно что, сам себе удивляясь, говорил на полном серьезе и самое главное собирался делать то, что говорю. Мда… В последний раз меня так накрывало лет в шестнадцать, когда был период гипертрофированной сексуальности. А к сегодняшнему дню я уже и забыл, что такое бывает…

Хелен, слушая эти слова, только что не мурлыкала и я был готов говорить и говорить. Но тут за окном, услышал громкий оклик по-французски и мысли немного переключились. Стало интересно, как она сюда вообще попала? Оказывается, месяца через полтора после моего ухода, к ним в госпиталь привезли пленного из террор-группы. Лицо у парня было окровавлено, но ей издалека показалось что это я, и железная фройлян, в первый раз в жизни хлопнулась в обморок. Все посчитали, что это от переутомления, но Лена поняла, что теперь при виде каждого русского раненого, ее будет так же колбасить и недели через две, поддавшись на уговоры отца, уехала в Берлин.

Только тут ее поджидала мама, которая моментально начала полоскать мозги. Муттер была озабочена матримониальными планами и считала, что в двадцать четыре года быть не замужем и соответственно не иметь ребенка очень вредно как для здоровья, так и для репутации. Младшую Нахтигаль от крупного семейного скандала спас двоюродный брат, который служил главным хирургом в Оранжском госпитале и приехав очень вовремя, забрал кузину с собой. Угу… Понятно… Вечный конфликт детей и родителей в действии. Знала бы маман, с кем ее доча сейчас время проводит - точно кондратий бы хватил.

Елена продолжала говорить, но я ощущая аппетитные выпуклости касавшиеся плеча, отвлекся и, поласкав ее грудь, притянул тяжело задышавшую девчонку к себе, начав все по новой…

До начала комендантского часа оставалось минут сорок, когда мы помывшись, (горячая вода, в отличии от меня, у нее почему-то была ) сели на небольшой кухоньке перекусить. То есть жевал я, а Хелен, по-бабьи подперев щеку, просто смотрела на это действо. Вдруг вспомнив, для чего собственно говоря я сюда вообще шел, чуть не подавился. Епрст! Ну и балбес! Наплел ей с три короба, а самого главного не сказал. Всеми этими словами, про высокие чувства, барышни готовы довольствоваться только до определенного возраста. Потом им требуется большее. Вот и у моей - в глазах грустинка. Чувствует, что свалит сейчас ее прынц и увидимся ли еще - большой вопрос. Так что я ее сейчас конкретно утешу. Да и себя на всякий случай тоже. Отложив нож с вилкой, встал, сунул руку в карман, молясь, чтобы коробочка с колечком не потерялась, а то ведь одежду мы друг с друга сдергивали без особых церемоний и важным голосом сказал:

– Хелен Нахтигаль, я, подполковник Красной Армии Илья Лисов прошу вас стать моей женой.

Может, подполковника я зря приплел, но предложение делал в первый раз и посчитал, что будет правильным, если будущая жена узнает мой социальный статус. Она конечно дочка миллионера, но и мы не лыком шиты! Потом достал кольцо ( слава богу не потерялось) и замер, не зная что делать дальше, так как Аленка сначала расширила свои и так огромные глазищи, а потом закрыв лицо руками тихо зашмыгала. Интересно, это что значит? Да или нет? Но как выяснилось, все-таки да. Только сначала я ее утешал, потом она наконец дала ответ, потом налюбовавшись посверкивающим колечком, так меня поцеловала, что с нас опять слетела вся одежда…

Легко на сердце от песни веселой…она скучать не дает никогда… Мурлыкая под нос, скользил по ночному Оранжу, совершенно не опасаясь крайне редких патрулей. C таким фестивальным настроением, меня не то что никто не остановит, а хрен кто вообще увидит… И любят песню древни и села и любят песню большие города…

Комендантский час начался уже часа полтора назад. Мы, с будущей супругой несколько увлеклись отмечанием, как она выразилась - помолвки и теперь я слегка опаздывал. Хорошо еще, у нее был телефон и можно было отзвониться нашим о задержке. Хелен собиралась меня провожать, опасаясь, что ночного гуляку может зацепить патруль, но эти поползновения пресек в корне. Это что же? Сначала она меня доведет до гостиницы, потом я ее до дома… так и будет всю ночь бегать? Не пойдет! Лучше после войны погуляем вволю. И вообще, правильная у меня идея была, когда я узнав о существовании у нее дяди в Швейцарии, приказал Лене переехать к нему. Мало ли как жизнь повернется, а у нейтралов ей по всякому безопасней будет. Тем более семейный бизнес процветал и там, а дядя ее был главврачом в Бернской больничке, принадлежащей Нахтигаль старшему. Аленка, оказалась барышней на редкость покладистой и пообещала завтра же начать вентилировать этот вопрос. Мда… Это наверное на нее так полуобручальное колечко подействовало, потому как она нет нет да и бросала на него быстрый взгляд. Правда, и мои наставления слушала при этом внимательно…

… Нам песня строй пережить помогает… Она как друг и зовет и…

Не понял? Почти дойдя до нашей гостиницы, вдруг в голых кустах по краям дороги, увидел странное шевеление. Если бы я как нормальный человек топал по тротуару, то фиг бы что заметил. Но сейчас шел слегка опасаясь патрулей, поэтому держался тени, стараясь двигаться "огородами". Вот и увидел странные фигуры первым. Блин! Неужели эти французские урки настолько оборзели, что все-таки решились на налет? В противном случае, чего бы этим теням прятаться возле места нахождения парагвайских коммерсантов? Я насчитал шесть силуэтов и беззвучно присвистнул - крупная банда! Куда только полиция смотрит? Надо будет сейчас мимо них проскочить и наших, которые наверняка сидят и меня ждут, предупредить, чтобы гауптмана со своей командой вызывали. Мы бы и сами бандитов в момент успокоили, но куда потом трупы этих бандюков девать? Так что пусть принимающая сторона озаботится безопасностью…

Только хотел уйти влево, как возле толстенного дуба опять увидел фигуры. Ититская сила! Да сколько же вас? Наплевав на сохранность и чистоту пальто, брякнулся на землю, быстро загребая локтями, пытаясь обогнуть с фланга эту ночную компашку. Но когда подполз поближе и разглядел оружие, передумал проскакивать в гостиницу. Просто все стало очень серьезно. У налетчиков не бывает винтовок. И пулемет им тоже ни к чему. Выходит мы ошиблись, предполагая, что "хвост" был криминальным. Здесь все гораздо хуже. Это наверное те самые макизары - партизаны по-нашему. А за каким чертом партизанам так палиться и устраивать охоту за мирными бизнесменами? Пусть гостиница и находится на окраине города, да и войск в нем практически нет, но комендантской роты за глаза хватит на чтобы распылить десяток таких отрядов. А рисковать они могут только в одном случае. Когда будут знать, что из себя представляют эти самые парагвайцы. Мда… получается где-то произошла утечка. Или от нас, или от немцев. Кураторами у маки всегда были англичане, значит и приказ исходит от них. Сами французы на такое бы не решились. А если к островитянам попадет тот же Санин, то нам будет больно об этом вспоминать. Англы разумеется от всего отопрутся, но переговоры будут сорваны, да и лимонники, зная о наших планах могут сыграть свою игру…

Зараза! Я насчитал уже пятнадцать человек. А судя по тому, как они группируются, то вот-вот начнется атака. Так, так, так… М-м-м… Скорее всего, вся операция, по их задумке будет идти от силы минут пять. Они рассчитывают, что даже если встретятся с вооруженной охраной, то у нее автоматов по любому не будет. А у самих дипломатов, возможно даже и пистолетов не будет. Так что охранников они безжалостно валят, а переговорщиков берут живьем, не считаясь с потерями. Потом быстро в машину и вон из города. Пока фрицы прочухаются, налетчиков уже след простынет, а небольшой патруль, если он и успеет прибежать на стрельбу, уничтожат люди остающиеся в заслоне. Логично? Логично… И ведь наши не ожидают нападения. То есть они конечно на стреме, но ТАКОГО точно не ждут. Блин! Получается, настал тот момент, про который Мессинг говорил. Как там было - не погибнет, пока свою миссию не выполнит? Похоже, вот она эта миссия. Помешать островитянам сорвать переговоры, это о-го-го! Это круто! Ленку только жалко…

Пока все это соображал, тело уже начало действовать. Скинув пальто и достав финку, ужом пополз к ближайшей группе. Эти четверо тихо переговаривались, видно в ожидании команды. И когда я бесшумно возникнув за их спинами, сунул ближнему нож под лопатку, даже не поняли что произошло. Ну а я, сдернув у него с плеча "стен" нажал на спусковой крючок поливая остальных длинной очередью и вопя во все горло:

– Аларм! Аларм! Партизанен! Маки!

Ух как они задергались! Нападение с тыла сразу смешало планы нападающих. Тем более что я, не прекращая орать, залег за ближайшим трупом и выдернув у него из подсумка магазин, стал экономно пулять по вспышкам ответных выстрелов. Потом перекатился за дерево и перезарядившись, злорадно ухмыльнулся. Что суки-съели? Меня вы может и завалите, но до ребят точно не доберетесь. Просто времени не хватит - я уже слышал далекие свистки патрулей.

Часть маки, не взирая на стрельбу, все-таки попробовала было проскочить в гостиницу, но позиция у меня была хорошая и двоих я свалил короткой очередью, а остальные резко передумали. Сейчас главное, чтобы ребята меня не сунулись поддерживать, а то себя раскроют. Но мужики были настоящими профи и из дома не раздалось ни одного выстрела. Свистки приближались и я начал подумывать, что смерть, похоже, откладывается и надо как-нибудь половчее отсюда свалить. Только не успел… Справа от дерева упала граната поэтому пришлось рвануть к валуну, который лежал метрах в семи от моей позиции. Только граната не взорвалась, а совсем рядом с собой увидел четверых, прущих на меня как танки. "Стен" падла, заклинил в самый ответственный момент и пока я закатывал в лоб первому, и делал подсечку второму, кто-то сзади приголубил меня, судя по всему прикладом. В голове как бомба взорвалась и я сразу стал тихим мирным и бессознательным.

Башка болит… Да и трясет, отчего голова болит еще сильнее. Но как говорится - если болит, значит еще живой. Блин! Похоже неуловимого Джо, то есть Лисова все-таки взяли… И трясет, потому что на машине везут - звук завывающего движка был слышен очень хорошо. Хотел открыть глаз и оглядеться, но не успел. Тарантас подкинуло на кочке и я приложившись многострадальной тыковкой обо что-то твердое опять вырубился.

Когда очухался в следующий раз, чувствовал себя гораздо лучше. Только холодно было, зато трясти перестало. Да еще и разговор по-французски слышался. Потом беседа прекратилась и послышался звук хлопнувшей двери. Чуть приоткрыл глаз, но ничего не увидел. Попробовал пошевелиться, ожидая, что голова опять взорвется болью, только все оказалось гораздо лучше, чем предполагал. Боль была вполне терпимой. Наутро после стакана спирта, я "умирал" сильнее. Зато из отрицательных моментов было то, что руки оказались связаны. А ноги вроде свободны…

Французские партизаны видно заметили, что пленник начал потихоньку ерзать и в поле зрения приоткрытого глаза появился темный силуэт и гнусаво-простуженный голос, на довольно хреновом русском сказал:

– Я вижу, вы уже очнулись? Ну, ну - не надо притворятся, это глупо. Сколько вы еще сможете пролежать, изображая потерю сознания?

Все… Похоже писец подкрался окончательный и мои прикидки про англичан были в самую дырочку. Эти орлы знали за кем охотятся, иначе со мной по-русски бы не заговорили. Ладно, будем включать дурака и надеяться на лучшее. Открыв глаза, пробурчал:

– Я и не притворяюсь, морда фашистская!

На то что гнусавого обозвали фашистом, он никак не отреагировал. А остальные в количестве четырех человек, стоящие в комнате, только хмыкнули. Мда… выходит тоже знатоки языков и поняли, что именно я сказал. Первый, ухватив меня за шкирку, рывком перевел с лежачего положения в сидячее. На такое обращение организм отреагировал правильно и меня, в соответствии с диагнозом о легком сотрясении, прицельно вырвало в сторону гнусавого.

– Ш-шит!!

Тот проворно отпрыгнув, непроизвольно ругнулся по-английски, окончательно подтверждая мои предположения про лимонников.

– Сэм, ты его так не дергай, а то он нам здесь все заблюет. До вечера нюхать вонь этой свиньи я не хочу.

– Не надо было его с такой силой лупить по голове!

– А ты что, хотел чтобы он нас всех там положил? Я и так удар сдерживал…

С непонимающим видом переводя глаза с одного на другого, слушая якобы незнакомую речь, я улыбнулся и с жаром спросил:

– Так вы не немцы? Союзники да? Французы? Ф-ф-ух! А я думал это гестапо… Тогда почему меня связали? Вы же со мной по-русски говорили и выходит, знаете, что я не немец.

Гнусавый, которого стоящий возле окна здоровяк назвал Сэмом, оскалился показывая желтые лошадиные зубы:

– Мы конечно знаем, что ты русский. И даже зачем ты и твои дружки прибыли во Францию тоже знаем. Собирались договориться с бошами за нашей спиной? Молчишь? Ну, ну… Ничего, ночью мы тебя вывезем с материка, а у нас ты все расскажешь.

– Вы что ребята - охренели? При чем тут - за вашей спиной? Насколько я знаю, переговоры шли о выкупе некоторых наших людей, находящихся сейчас в концлагере под Мюнхеном. Мы три чемодана денег для этого привезли. Я обычный охранник и имен их не знаю, но деньги видел сам. У нас с моим командиром и была основная задача охранять эти фунты.

Видно слова про охранника и деньги, были для англичан неожиданны. Cэм нависнув надо мной отрывисто спросил:

– Как твое имя?

Не моргнув глазом, я представился именем нашего сопровождающего из охраны:

– Старший лейтенант Олег Михеев.

– Годдем!

Желтозубый опять ругнулся, но взяв себя в руки, подозрительно спросил:

– А почему ты нам это все рассказываешь Михеев? Разве эти сведения не являются секретными и ты как коммунист не должен хранить тайну?

– Должен. Только я еще и реалист. Если начну запираться, то вы из меня если не здесь, то на вашем острове все равно все выбьете. А так может быть хоть какой-то шанс остаться в живых. Тем более, особой тайны в выкупе пленных не вижу…

Удовлетворившись ответом, Сэм выпрямился и обращаясь к своим сказал:

– Дьявол, этот русский конечно врет, но все равно, похоже мы взяли простую пешку. Дик, ты что скажешь?

– А я сразу говорил, что дипломат не может быть таким прытким. Это точно - боевик из НКВД. Смотри сам, он вчера играючи положил семерых французов и если бы не мой трюк с гранатой, убил бы их всех.

– Лягушатники вообще были готовы разбежаться после первого выстрела, да и бойцы из них как из тебя танцовщица кабаре… Но ты прав, подготовка у парня специфическая. С другой стороны, хоть он и охранник, только ведь глаза у него есть? Что-то видел, что-то слышал, о чем-то догадывается. Так что шефу придется удовлетвориться им. Тем более, мы вообще в последний момент успели. Из-за того чертова "мессершмидта", целых два дня потеряли…

Я слушал, как они переговариваются и на душе было крайне муторно. Если меня переправят в Англию, то все… Разговорить можно любого, как бы он не брыкался и не изворачивался. Так что, лишившись ногтей и с отбитым нутром, я им один хрен все расскажу. Даже сам не желая этого. Кому как не мне знать, про потрошение пленных… А эти, из Интиллидженс Сервис имеют подготовку не хуже. То есть в МИ-6 по любому попадать нельзя. Во всяком случае - живым.

Вот ведь, когда уже слышал свистки патрульных, то появилась надежда, что Мессинг говорил не про этот случай. Зря выходит надеялся… Мне вдруг стало до ужаса страшно помирать. Хоть и знал про следующую жизнь, но вот так, сознательно нарываться на пулю, было очень хреново. Только разболтать все на допросе, было еще страшнее. А потом вдруг вспомнил глаза Вальки Лизачева, перед тем как он на гранату лег. Это еще под Могилевым было, мы тогда в разбитом доте оборону держали. Фриц сзади подполз и в пролом швырнул свой подарочек. Деваться было некуда, вот Валька на нее и прыгнул. Только он четверых спасал, а я что, менжеваться буду, когда речь про миллионы идет? И кем меня после этого назвать можно?

Когда про Лизачева вспомнил, то сразу легче стало. Даже голова перестала болеть, так как решение было принято. Теперь главное - надо будет врагов всерьез напугать, чтобы они не по конечностям били, а на поражение.

Тут англичане прекратили свои разборки и Сэм опять подошел ко мне. Остановился, заложив пальцы рук за ремень и уже открыл рот, намереваясь что-то сказать, как послышался звук мотора. Один из захватчиков глянув в окно вышел, а я решив, что лучшего момента не будет, захотел пинком приложить их командира между широко расставленных ног. Но вот не успел. Эта сволочь, даже не особенно торопясь, влепила мне такой хук справа, что я опять кувыркнулся на лавку. Такая каверза со стороны желтозубого была полной неожиданностью, поэтому уклонится не успел, и поймал плюху всей мордой. Сквозь звон в башке услышал удивленный голос одного из "джимми":

– Зачем ты его так?

– Да что-то глазки у этого красного забегали. Наверняка гадость сделать хотел. А даже если и нет, то профилактика не помешает…

Этот удар опять вернул пульсирующую боль в затылок и теперь о том, что врага можно спровоцировать на стрельбу и речи не было. Я как вареный таракан, только на месте мог сидеть, без резких трепыханий. Глядя на мои "плавающие" глаза, лимонники переговорив между собой, развязали руки и набросив петлю на шею, привязали к лавке, посоветовав спать и не дергаться.

Часа через четыре, уже к вечеру я слегка очухался и решил совершить новую попытку. Для этого попросился в туалет, рассчитывая что всей гурьбой они меня провожать не будут и появиться хоть какой то шанс. Но рыжий Дик посоветовал, если невтерпеж - валить прямо в штаны. Да еще и заржал при этом, скотина. Но в туалет то хотелось по настоящему! Замерз как цуцик вот уже терпежу никакого и не было. Только я напрасно взывал к человеколюбию и пониманию. Англичане лишь прикалывались.

Ну да - обоссаный пленный, считай уже наполовину сломлен. Человека можно по разному гнуть. Раздеть например и оставив без штанов приступить к допросу. Или дождаться когда взрослый мужик, сходит под себя. Это сильно выбивает из колеи даже не очень ранимые натуры. Вообще способов психологически давить пленного немеряно существует, но вот этот, на меня, точно не подействует. Я в прошлой жизни, немецкую порнуху с извращениями видел и не обрыгался, а тут - в штаны надуть… Пфе! Да получите! Лимонники, увидев лужу и мою довольную физиономию, сильно обозлились. Начали вопить, что я - грязная красная свинья и даже хотели побить. Только их порыв был сбит звуком подъехавшей машины. Дик с еще одним человеком выскочили наружу, а вернувшись сказали, что все готово. Меня отцепили от лавки, опять связали руки и вывели на улицу.

Мда… Вокруг был лес, а дом где сидели до этого, судя по всему был что-то типа лесной сторожки. Причем недалеко просматривались либо большие сопки, либо пологие горы. Куда же меня завезли? Но сильно оглядываться не дали и подхватив за шкварник закинули в грузовой "Фиат". Еще один грузовичок, похожий на нашу полуторку, стоял сзади и в него как раз грузились семеро маки. Пока я возился в кузове, пытаясь встать, следом запрыгнули трое англичан и расселись на боковых лавочках, уронив меня при этом на пол. Вот блин! Прямо как немцы поступают! Только фрицы тогда, на пленного ноги не складывали… Поскрежетав стартером, "Фиат" наконец завелся и в наступающих сумерках, подпрыгивая на ухабистой лесной дороге, повез нас в неизвестном направлении.

Минут через сорок, а может и через час, (время, когда зимой валяешься на досках кузова - очень субъективно) машина остановилась. Послышался разговор по-французски. Потом англичанин, имени которого я не знал, спросил у Дика:

– Чего они там болтают?

– Мост говорят, не очень надежный. Дистанцию между машинами надо увеличить.

Один из "джимми" соскочил с кузова и вернувшись минут через пять сказал:

– Хлипкий мостик. Одна опора подломлена, но грузовик выдержит.

– Странно, еще два дня назад вроде целый был?

– Ну а теперь не целый…

Сидящие в кузове поругали лягушатников за косорукость и неумение вовремя приводить поломанное в порядок. Сравнили их с русскими, у которых дорог вообще нет, а вместо мостов используются несколько досок, скрепленных ржавыми гвоздями. А потом, машина набирая скорость покатилась под уклон. Англичане все как один глядели вперед, наверное на приближающуюся переправу, а я сжавшись в комок, прислушивался к звукам. Они должны будут измениться, когда грузовик на мост въедет.

Ведь к этому времени совсем уже отчаялся. Эти волки из Интиллидженс Сервис ни одного шанса сбежать, точно не дадут. Поэтому обдумывал даже различные экзотические способы самоубийства, вплоть до разбивания головы об стенку камеры. Только терзали смутные сомнения, что это у меня получится…Но вот с этим мостом может появиться возможность если не сбежать, то хоть помереть быстро. Поэтому когда звук вокруг изменился, стартанул как ракета. Намерения были - лететь головой вниз, чтобы долго не тонуть. Со связанными руками плавать один черт не получится, а тут может повезет и в камни врежусь, или шею сверну, когда в воду брякнусь. Только как задумывал, не получилось. Шустрый Дик в последний момент прыгуна почти ухватил за ногу, поэтому в воздухе перевернуло и в воду вошел "бомбочкой".

Когда плюхнулся в речку, все мысли о самоутоплении сразу пропали и чисто инстинктивно, извиваясь как червяк, рванул к поверхности. Сумел даже вынырнуть и воздуха глотнуть, перед тем как опять пошел на дно. Но и в этот раз утонуть не получилось, потому как почти сразу меня закрутило и ударило обо что-то твердое. Я даже сначала не врубился что это. Чувствовал только, что спину всю ободрал. Течение прижимало к этой хреновине сильно и становилось понятно - вот теперь точно кирдык! Начал дергаться, пытаясь преодолеть силу воды, но только руки порезал обо что-то острое. Порезал?! Как порезал? Лихорадочно нащупав какую-то металлическую скобу, всю в заусенцах, начал свозя кожу шоркать по ней веревкой. В груди огнем горело и сознание мутилось, когда руки наконец стали свободны…

Если бы до поверхности воды было на пол метра дальше, то тело Лисова в конце концов всплыло бы где-нибудь ниже по течению. Но эти пятьдесят сантиметров были на моей стороне и поэтому сумел все-таки вынырнуть, с хрипом втягивая воздух. Сзади слышались голоса, и оглянувшись, я увидел удаляющийся мост и бегающие фигуры на нем, которые светили в воду фонариками. Офигеть! Высота моста была метров шесть. То-то мне показалось, что долго лечу. И как только не расшибся, ума не приложу? Луч фонаря скользнул по глазам, поэтому пришлось опять нырнуть. Правда, ненадолго. Я еще толком от предыдущего ныряния отойти не успел. Хорошо - течение быстрое и даже особо грести не надо, чтобы как можно быстрее удалиться от этого места.

Меня уже пару раз схватывала судорога, когда наконец выплыл на берег. Стуча зубами отжал одежду и подпрыгивая от холода двинул куда глаза глядят. Где нахожуcь даже близко не представлял, поэтому просто уходил быстрым шагом от берега, справедливо опасаясь, что мои захватчики могут подумать что я не утонул и хоть немного, но прочешут берега ниже по течению. Да и если оставаться сидеть на месте, то к утру превращусь в ледяную статую. Поэтому шел то быстрым шагом, то трусцой, пока часа через три, когда уже ноги заплетались, не набрел на сарай. Там еще и дом был, но туда я не сунулся, а проникнув в сарай, чтобы хоть как-то от ветра защититься, нащупал сваленное большой горой сено. Сил хватило даже на то, чтобы зарыться в него поглубже и лишь потом отрубиться.

Проснулся от того, что в сарай вошли люди. Я их не видел, по голосу только определил, что это мужик и бабка. Они сначала трепались, причем старуха явно наезжала на мужика, потом чем-то погремев, оба убрались наружу. В сене было тепло и одежда почти высохла, поэтому я, похрустев спиной, чувствовал себя достаточно бодро. Единственно голова болела, да сильно саднили изрезанные руки. Еще и бок при каждом вздохе простреливал, но я думаю, это скоро пройдет. Сползя вниз, с копны, осторожно подошел к стене сарая. Глядя в щели между досками определил, что уже далеко за полдень. Часы - обычная немецкая штамповка, ночного купания не выдержали и их стрелки застыли на пол второго, поэтому время пришлось определять на глазок. Потом в поле зрения мелькнул мужик, которого подгоняла замотанная в платки резвая бабуся. Похоже, что это мамаша великовозрастного сынка воспитывает. Мужик вяло отбрехивался, и в конце концов усевшись на велосипед уехал, а бабка что-то ворча ушла в дом. Ну, значит и мне пора отсюда сваливать. Я эту парочку наблюдал всего пол часа, но сделав вывод, что натуры они довольно склочные, решил на глаза хозяевам не попадаться. Объяснить к примеру, что я жертва грабителей, из-за незнания языка не представлялось возможным. А во всех других случаях, старая карга видя незнакомца на своей территории подняла бы такой вой, что ее пришлось бы валить. Старуху то еще ладно, но вот затурканного мужичка было бы жалко - может он маму любит… Поэтому я выбрался из сарая и пошел в ту же сторону, куда уехал велосипедист.

Что буду дальше делать, не представлял совершенно. Когда-то приличный костюм превратился в драную, грязную тряпку. Документов тоже нет. Часы, которые можно было на что-то сменять, не ходят. Остатки денег, хозяйственные англичане тоже прикарманили. Зараза! Я даже не знал, в какой части Франции нахожусь. За ночь меня могли увести хоть к Альпам ( кстати какие-то горы на горизонте стоят) хоть в центральную часть страны. И вообще, какое хамство! Макизары гоняют по ночным дорогам, как будто немцами тут и не пахнет. Расслабились здесь все в корень! И воюют тоже по хамски - ах херр, мы завтра планируем раскидать листовки в городе, поэтому не могли бы вы сказать патрулям чтобы не мешали? Нет мусью, завтра не получится. На завтра намечен парад, и начальство будет недовольно мусором на улицах.

Представив этот разговор хмыкнул и прикинул, что если бы было все так просто, то я бы сейчас не шел весь в напряжении, готовый при малейшем звуке мотора на дороге нырнуть в канаву.

Пройдя километра три начал уже подмерзать, как вдруг увидел здоровенного мужика, стоящего посредине поля. Я сначала напрягся, в любой момент готовясь атаковать, но мужик стоял неподвижно, как капитан Немо на палубе Наутилуса. Понял странную неподвижность здоровяка, только когда на него ворона уселась. Ептыть, пугало! Да уж, докатился диверсант… уже и пугал боюсь. Но потом посетила интересная мысль. Брезгливости у меня почти не осталось, а пальтишко на нем хоть и драное, но мне в самый раз будет…

Идти сразу стало гораздо веселее. Во всяком случае, если не обращать внимание на легкое амбрэ, так и прущее от моего нового приобретения. Похоже, этот макинтош сначала собачьей подстилкой был, и только потом перекочевал в поле. Да и птички на нем хорошо отметились… Меня теперь наверное даже полиция задерживать побрезгует… А так как наконец согрелся, мысли приобрели конструктивный характер. Теперь мог обдумывать сразу два вопроса: первое - где бы пожрать и второе - где добыть одежду и документы. Кроме банального гоп стопа, сиречь ограбления, в голову почему-то ничего не приходило. Надо будет бомбануть, какого нибудь местного колхозничка по размеру. Во всяком случае, одежду и деньги можно добыть именно так. Насчет документов буду потом определяться, когда одежду сменю и на бомжа перестану быть похожим. Можно обойтись и без них, просто на глаза немцам да полицаям попадаться не надо. Франция страна достаточно маленькая, так что дней за десять пехом, можно будет добраться до Оранжа. А там друг Гельмут пропасть не даст…

Несколько раз прятался от проезжающих машин в кустах и канавах, но упорно шел по дороге ведущей на юг. Вокруг были колхозные, то есть фермерские поля в некоторых местах присыпанные снежком. Народу попадалось на удивление мало. Кроме трех машин, больше никого не увидел. Мда… В связи с отсутствием потенциальных жертв, карьера благородного разбойника находилась под угрозой. Чтобы не думать о еде, стал думать о том, как это романтично - заделаться бандитом во Франции. Буду грабить богатых и отдавать деньги… нет, это чересчур. Деньги оставлять только себе. Бабки они и в Африке бабки. Так что буду трясти всех встречных, поперечных. Мужикам при сопротивлении фейс рихтовать, а что с барышнями?… Да, точно - с девицами буду галантен и обходителен, а за это они меня будут любить страстно и разнообразно. И вскоре слава о неуловимом налетчике разнесется далеко… Мда, так далеко, что в конце концов мной гестапо заинтересуется.

Блин! Шутки это конечно хорошо, но ведь пора бы уж кому-то появиться. А так как пеших не наблюдается, то придется тормозить машину. При звуке мотора посмотрю что за колымага едет, а потом лягу на дороге и пусть попробуют не остановиться!

В этот момент, пройдя за поворот дороги, который она делала, огибая холм, метрах в ста от себя увидел стоящее с поднятым капотом авто. Не грузовик, не колымагу, а именно авто. Вообще, все более-менее нормальные тачки немцы реквизировали в пользу армии, так что в частном пользовании остались только еле ползающие рыдваны. А эта машина была похожа на "Опель". Никак немцы чинятся? Но мне по большому счету по барабану кто это. Хоть голландцы. В первую очередь это машина, шмотки и возможно еда. Прячась в чахлых придорожных кустиках, я стал приближаться к тачке. А когда подошел, только зубом удовлетворенно цыкнул. Не немцы. Человек стоящий нагнувшись над мотором выпрямился и я увидел, что это совсем молодая, лет восемнадцати француженка. Там был еще кто-то, но явно не мужик. Или ее подружка или ребенок. Хотя ноги в брюках, значит - скорее всего мальчишка. Ладно, детей пугать не будем и попробуем вначале договорится по-хорошему. Хотя бы на языке жестов. Поэтому вылез из кустов и не скрываясь двинул к машине. До нее оставалось шагов десять, когда меня наконец заметили. А я вспомнив единственную фразу по-французски пришедшуюся удивительно в тему, сразу выдал:

– Бонжур мадам, тьфу, мадемуазель. Же не манж па сис жур - и чисто на автомате, заискивающе улыбаясь, добавил - подайте бывшему депутату государственной думы…

Из-за капота вынырнула вихрастая голова пацана лет четырнадцати и он неприязненно глядя на меня, спросил у девчонки:

– Алекс, чего хочет этот клошар?

На какую то секунду я охренел. Вот те раз! Я что, по-французски врубаюсь, раз понял о чем он говорит? Неужели ночные купания так способствуют знанию языка?! Но наваждение тут же спало, так как мамзелька удивленно спросила на родном мне языке:

– Вы что, русский?

Хорошо сидеть чистым, сытым, и довольным жизнью. Особенно когда сидишь возле камина и держа в руке бокал с вином ведешь неспешную беседу. Аристарх Викторович, хозяин этого шато, предложил на выбор разные напитки и я, отвергнув коньяк, остановился на вине, что заставило бывшего белого генерала удивленно покрутить носом. C видом знатока отпив маленький глоточек, я почмокал губами. Вино было действительно вкусное, о чем незамедлительно известил хозяина. Тот хмыкнул, поставил свой бокал на столик и задал следующий вопрос:

– Так вы Илья Иванович, говорите аж из Италии сюда пришли?

– Так точно, господин генерал!

– Очень интересно…

А уж мне то, как интересно чего я еще наплету…

Когда Алекс, она же Шурочка, узнала, что бомжеватый тип, подошедший к ней - русский, причем не местный русский, а настоящий, из тех самых, которые краснопузые, то сильно разволновалась. Пацан, которого звали Петром, вообще глядел восторженно. Ну еще бы! Встретить человека из легендарной армии, которая ненавистных бошей гоняет в хвост и гриву, для мальчишки, было сродни фантастике. О положении на фронтах они прекрасно знали из заныканого дома радиоприемника, вот пацанчик и проникся… Ребятишки ударно закончили ремонт машины и загрузив "настоящего русского" в машину (даже вонь шибающая от реквизированного с пугала пальто их не остановила) и повезли к папе. Правда, услышав про папу я несколько напрягся, но Алекс успокоила сказав, что папА является настоящим патриотом и даже помог спастись одному французскому макизару, который убегая от немцев спрятался недалеко от их шато. Так папА его накормил и даже дал свой "наган", взамен потерянного маки пистолета, когда Жан-Поль уходил обратно к своим. Мда… Я бы такому партизана за утерю оружия в лобешник для профилактики закатал, но здесь блин Европа, и даже бывшие русские генералы, похоже, сильно расслабились. Про то что папик этой парочки царский генерал, мне рассказал Петька, желая показать, что и он тоже имеет некое отношение к армии, пусть хоть и через ближайшего родственника. Кстати упоминание, что папА презирает атамана Краснова, активно сотрудничавшего с фрицами, внушало надежду, что такой человек меня сходу немцам не сдаст. В принципе так и оказалось. Когда машина подъехала к здоровенному двухэтажному, так и хочется сказать поместью, Петруха шмыгнул в дом и, пока Алекс загоняла машину на парковку, меня вышел встречать хозяин. Крепкий высокий старикан, дождавшись пока я кряхтя выберусь из авто, протянул руку представившись:

– Генерал Кравцов Аристарх Викторович.

Мда, хитрый жук. Надо же, как он по всей форме доложился. Теперь просто именем не обойдешься… Но так как я жениться на генерале не собираюсь, то и представился без особой похвальбы своими подполковничьими погонами:

– Капитан Лисов Илья Иванович.

Аристарх Викторович удовлетворенно кивнул и глядя на мои покрытые свежей коростой пальцы поинтересовался:

– Вы не ранены?

– Нет, только сильно побит, но без особых повреждений.

Потом генерал пригласил в дом, где оценив мой прикид, предложил помыться и переодеться. Я на это с радостью согласился. После водных процедур меня осмотрела какая-то миловидная женщина, бывшая, как она сказала, в далекой юности сестрой милосердия. Выяснилось, что общие повреждения организма оказались несколько сильнее, чем предполагалось. Помимо сотрясения мозга и сильно изрезанных рук, были треснуты или сломаны два ребра. То-то думаю - дышать больно. До этого рассчитывал, что это просто ушиб, но видно об ту хреновину под водой приложило так удачно, что ребра хрупнули. Мда… Только все равно - легко отделался. В МИ-6 из русского офицера, вообще отбивную бы сделали, а так всего пара костей пострадала. Потом, наложив на грудь тугую повязку, мне дали чистую одежду. Размера на два больше, но это фигня. Отдернув пиджак, я сбил невидимую пылинку с лацкана и улыбнувшись, поблагодарил бывшую медичку. Она улыбнулась в ответ, поправила мне воротник и препроводила в столовую, где за столом сидела вся немалая семья Кравцова. Помимо генерала, там были его жена, муж сестры ( кстати именно сестра хозяина меня и перевязывала), Алекс с Петькой и еще один мужик, который был представлен как боевой товарищ Кравцова. Для полного комплекта не хватало только старшего сына с племянником, которые умотали по делам в Лион. Правда, надо отдать должное Аристарху Викторовичу, поесть дали спокойно. Во всяком случае, вопросов почти не было. Петруха было сунулся, но отец на него только шикнул и на этом все поползновения узнать, как тут оказался "настоящий русский" закончились. Зато после обеда незваный гость был приглашен в кабинет и тут началось…

Пока трясся в машине, я продумал линию поведения вместе с легендой. Лучше всего было выдать себя за пленного, бежавшего из концентрационного лагеря. Но даже не жрамши два дня, тушка Лисова никак не тянула на дистрофичного лагерника. Да и выжженного номера у меня нет… Поэтому ударился в экзотику. Дескать, попал во Францию из Италии. А в Италию из Югославии, но только не по своей воле. Будучи Советским инструктором в одном из отрядов Тито - угодил в плен. По какой-то причине меня вывезли к макаронникам. А так как Италия, страна непуганых идиотов, то удалось сбежать. Возвращаться в Югославию было слишком далеко, в Швейцарии меня никто не ждал, да и через горы топать как-то не с руки, поэтому двинул во Францию, рассчитывая в Марселе или Тулоне найти судно, которое идет в Задар. Документы тоже думал раздобыть по пути. Нет, эти повреждения получил не во время бегства. Просто вчера на меня напали четверо придурков, дали по голове, ограбили и бросили в канаве. Собеседники (а помимо хозяина в комнате был и его друг и муж сестры) засыпали вопросами, спрашивая и переспрашивая но, похоже верили. Слишком уж фантастически для вранья все выглядело. Зато в процессе беседы узнал, где я нахожусь. В долине реки Лауры, а ближайшее селенье за виноградниками, называется Сент-Антуан. До Марселя чуть меньше трехсот километров, но меня, пока не полечусь, никуда не отпустят.

Мда… Где-то так и думал, что позапрошлой ночью, километров на триста отвезли, не дальше. Автобанов здесь еще нет, а тот "Фиат" максимум километров под пятьдесят мог идти. И то, если в нем водила хороший был. Везли всю ночь. Вот и выходит - двести пятьдесят - триста километров. Было б весело, если бы англичане меня в сторону Ла-Рошеля везли. Вот бы хозяева удивились, что я такие круги по Франции наматываю. А у ребят, пока ехали, спросить где нахожусь не додумался, больше озабоченный вопросом выяснения личности их папаши.

…- Очень интересно, господин капитан. Или вам больше привычней - товарищ?

Да хоть горшком называй, мне по барабану. Сейчас главное отсидеться несколько дней, пока в себя не приду, а как при этом будут называть - дело десятое. Но Кравцову судя по всему, было не все равно. Генерал хоть и доброжелательно, но с ехидцей смотрел в мою сторону, ожидая ответа. Поэтому я тоже поставил свой бокал на стол, взглядом попросив разрешения взял из коробки сигару, обкусил щипчиками кончик и закурив ответил:

– Господин генерал, разумеется, мне привычней быть товарищем. Но вы можете называть как вам удобнее.

Аристарх Викторович откинувшись на спинку кресла, с деланным удивлением сказал своим друзьям:

– Удивительное дело господа, или за эти двадцать лет коммунисты стали гораздо более терпимы, или нам повезло встретить несколько необычный экземпляр совдеповского командира.

– Офицера.

– Что?

– Офицера Красной Армии. Вы господин генерал можете дальше продолжать развлекаться в остроумии, но хочу заметить - когда вы во Францию лыжи вострили, я еще под стол пешком ходил. Соответственно к разборкам гражданской войны, отношение никак не мог иметь, поэтому ваш сарказм непонятен. А сейчас я являюсь капитаном той армии, которая единственная из всех мировых держав бьет германцев по всему фронту. И горжусь этой принадлежностью… И еще небольшое замечание - неприлично говорить о человеке в третьем лице, когда он сидит перед вами.

Хе! Уел генерала! Он видно хотел вспомнить молодость и слегка тонко покуражиться над лапотником, а тут такой облом! Собеседник покраснел, закашлялся, и мельком глянув на своих прячущих улыбки друзей, извинился. А потом, немного оправившись, решил поинтересоваться родителями, рассчитывая видно, что мое возможное высокое происхождение, несколько сгладит неловкость от его промаха. Но и тут оказался в пролете. Я ответил, что происхождение у советского капитана самое что ни наесть рабоче-крестьянское. А образование очень даже среднее - школа восьмилетка и пехотное училище. Аристарх Викторович несколько усомнился в моих словах. Мол, слишком правильно предложения строю и беседу веду.

– Тащ, извините, господин генерал, а что вы думаете, если дворяне в основном удрали из страны, то там все развитие затормозилось? И люди исключительно надысь да чавось до сих пор говорят? За эти двадцать лет очень многое поменялось. Мне даже как-то не верится, что вы не в курсе тех перемен…

Хозяин пожевал губами, и уже без всякой издевки ответил:

– Видите ли Илья Иванович, я разумеется следил за всеми переменами происходившими в России, но одно дело слушать радио и совсем другое встретиться с человеком оттуда. Мы ведь двадцать три года видели только тех русских, которые сумели уйти из красной России после проигрыша в гражданской войне. А в наших газетах, про СССР, перед войной, писали только в негативном ключе. Может вы нам расскажите как обстоят дела на самом деле? - и смеясь добавил - Только, пожалуйста, без коммунистической пропаганды. Мы на нее давно иммунитет имеем. Если можно, только факты.

– Хм… пропагандировать идеи бородатых классиков я точно не собираюсь, тем более что не очень в них разбираюсь. Но чтобы было проще, сами спрашивайте, что именно вас интересует.

А интересовало старичков практически все. Начиная о том как обстоят дела в колхозах ( правда я и сам об этом имел весьма смутное представление) и заканчивая строительством новых заводов. Ну и разумеется жизнь простых людей их тоже не оставила равнодушными. Я даже языком трепать устал, хотя старался говорить правду. И о перегибах с кулаками и о новых заводах и о том, как старую гвардию верховный на ноль чистками помножил. И то, что их бывшие имения после гражданской, те что целыми остались, в дома отдыха да в пионерлагеря превращены. Как обстоят дела в Красной Армии, тоже поведал. О взаимоотношениях внутри армии рассказал. Про то, что там уже нет комиссаров они и сами знали, но вот о том, что офицером сейчас можно стать только после училища, были не в курсе. Думали что у нас как в сорок первом, в результате естественной убыли взводных командиров, их места заполнялись сержантами да старшинами. В конце концов, боевой друг генерала, с экзотическим именем Игнат Киреевич задумчиво протянул:

– Мда… Изменений произошло в стране очень много. И я бы не сказал, что они плохие. Скорее наоборот… Вы говорите - техника на фронтах практически вся отечественная?

– Конечно. Ленд-лиза очень мало, и в основном это продукты и сырье. Да и зачем нам плохое импортное вооружение? Танки американские никуда не годятся. Пулеметы у нас тоже лучше. Самолеты, особенно последних марок, не уступают, а то и превосходят штатовские. Более менее нормальными считались американские бронетранспортеры и грузовики. А с выпуском ГаЗ-63 и грузовики стали хуже нашего вездехода.

Собеседники переглянулись, и Аристарх Викторович задумчиво протянул:

– Кто бы мог подумать господа, что отсталую и аграрную страну, можно так взнуздать, превратив ее чуть ли не в промышленного гиганта. И это за какие-то двадцать лет. А я ведь грешным делом, слушая радио думал все это пропаганда…

Тут подал голос его родственник. Наклонившись к столу и наполняя бокал, он насмешливо напомнил:

– Аристарх, кто бы говорил. Не ты ли в тридцать девятом, нас всех с договором о ненападении просто замучил? Ведь все статьи по косточкам разобрал. Напомнить твои слова? Кто говорил, что впервые за двести лет, Россия начала вести независимую внешнюю политику и что ты отныне и навсегда только за это коммунистов уважать готов?

Генерал на эти слова только хмыкнул, а я заинтересовался:

– А что за договор? Пакт Молотова-Риббентропа? И чем же он так хорош, если его немцы все равно нарушили?

Ой бли-и-н… Судя по тому, как у старичков загорелись глаза, я крупно попал и теперь предстоит выяснить, с чего бы они этим замшелым договором так восторгались. Предчувствия меня не обманули… Но зато действительно узнал сногсшибательную вещь. Я ведь как-то до этого политикой не очень интересовался. Про договор, угробленный фрицами знал и не более того. Ну, еще знал, что в моем времени, он считался чем-то очень неприличным. А выяснилось…

В общем - это был действительно прорыв русской политики. Англия до нутряных колик мечтала, что Гитлер пойдет войной на СССР. Франция кстати бредила этим не меньше, чего я от лягушатников совсем не ожидал. После Мюнхенского пакта, где бывшие союзники внаглую слили фрицам Чехословакию, они всячески науськивали на Германию кого бы вы подумали? Польшу! Гордым пшекам была обещана помощь во всем, начиная с техники и заканчивая ударом в тыл вермахта, если тот только дернется. Поляки охерев от таких обещаний, моментально начали демонстрировать фрицам неприличные части тела, хотя до этого просто мечтали о союзе с тевтонцами. Причем Германия обхаживала Польшу, как престарелый дедок молодую невесту - со всем тщанием и деликатностью. Только главный поляк, маршал Рыдз-Смиглы ( во имечко а?) показал им фак и пригрозил что доблестные польские войска согнут недоделанных немцев в бараний рог, если те сунуться к вольному городу Данцигу. А Англия, готовясь слить и Польшу, думала только об одном - открыть путь фашистским войскам на восток. Я так прикинул, что если бы наши оставались на старых границах и война началась оттуда, то Гитлер вполне мог взять Москву, еще до начала осенней распутицы. Тогда считай писец всему… Но Сталин вовремя подсуетился. Видя, что островитяне с французами творят совершеннейший беспредел, при этом всячески отказываясь заключать военный договор с СССР, взял и сыграл так, как это было выгодно России. Ух, как все взвыли! И как я помню, через семьдесят лет продолжают выть. Еще бы - мы не только посмели забить болт на всех европейских козлов, которые мечтали о разгроме моей страны, но еще и отодвинув свои границы на запад, обеспечили себя людьми, территориями, да и войну, отсрочили на год, как минимум.

Старички продолжали перебивая друг друга просвещать советского командира, попутно удивляясь, как он может этого не знать, а я решил - если получится вернуться, то обязательно узнать всю подоплеку начала этой войны. Обалдеть… В школе этого точно не проходили, да и позже я не знал, что Польша чуть не стала союзником Германии и только ее понты поставили пшеков в такое незавидное положение. То, что Варшава урвала себе кусок Чехословакии, когда туда вошли немцы, тоже не знал. Причем не просто урвала, а ее войска, в союзе с немчурой вторглись в эту страну. То, что Франция посылала своих добровольцев в Финляндию, для войны с Союзом - даже не догадывался. Всегда считал, что лягушатники пусть и слабые, но искренние союзники СССР. Ну там Нормандия-Неман, де Голь и прочие…

Хрен нанась! Когда Франция уже объявила Германии войну, то одного французского комполка отдали под трибунал, за то, что он посмел стрельнуть в сторону немцев. Блин, бред просто какой-то… Понимаю, когда наших погранцов за ответную стрельбу мурыжили, но тогда никакой войны не было, и был приказ не поддаваться на провокации. А у французов ведь ВОЙНА была в полный рост! Зараза… не зря ее "странной войной" назвали…

Я слушал старичков открыв рот и херея с каждым сказанным словом. А когда узнал, что после того, как немцы вторглись в Советский Союз тысячи французов ломанулись воевать добровольцами, то очень удивился, сказав, что никаких добровольцев у нас не видел. Игнат Киреевич зло хохотнув уточнил, что добровольцами они пошли в немецкую армию. Причем Гитлер их долго брать не хотел, а потом разрешил сформировать из лягушатников отдельное подразделение, так называемый " Legion Tricolore". И перли в него подданные великой Франции, со всех концов страны и даже из африканских колоний. Только бывших военных французской армии туда не взяли, на что последние дико оскорбились.

Вот те бабушка и Юрьев день… Правильно я думал - с такими союзниками никаких врагов не надо. Только думал это про америкосов с англичанами. Получается, галльские виногрызы не лучше…

А последней каплей стало то, что оказывается Молотов, своим договором рассорил Германию и Японию! Вот почему джапаны в самый ответственный момент Гитлера не поддержали и не ударили по Дальнему Востоку отмазываясь наличием там крупных советских сил. Они просто фрицам такого предательства не простили и после смены своего правительства, который произошел из-за Молотовского пакта, переориентировались на войну с Америкой, предоставив немцам самим разбираться с русскими. Однако… Только сейчас стали понятны все брызги и слюни наших и импортных современных мне демократов, изгаляющихся над этим договором. Он ведь все планы им сломал! А я всегда нутром чуял, все, что хают эти мудаки - хорошо для России. Выходит - интуиция не подвела.

Бывшие белогвардейцы, грузили меня сенсационными знаниями до самого вечера и только увидев, что слушатель начал клевать носом, наконец угомонились и после ужина советский капитан был препровожден в мягкую люлю.

Утром меня разбудил шепот, доносящийся из-за приоткрытой двери:

– Ну что, он проснулся?

– Вроде спит… Ой, нет - смотрит!

В комнату просунулась Петькина голова, и не заходя внутрь он поздоровался:

– Доброе утро товарищ Илья Иванович!

Рядом с Петрухиной башкой нарисовалась еще одна, на этот раз пацана постарше. Тот близоруко прищурил глаза и тоже поприветствовал меня ломающимся баском:

– Здравствуйте товарищ красноармеец.

– Дурак, это не красноармеец, а офицер! Он капитан!

Обладатель баска смутился и попробовал исправиться:

– Доброе утро товарищ красный капитан.

Мне стало смешно. Демонстративно оглядев руки, спросил:

– Пацаны, я что-то не понял, неужели советский капитан похож на краснокожего индейца? А может у меня лицо сильно красное? И хватит там в дверях топтаться. Заходите уж целиком, если все равно разбудили.

Петькин дружок на вид был года на три его постарше и оказался двоюродным братом, носящим имя Леонид. Они со старшим сыном Кравцова вчера вернулись из Лиона, когда я уже спать ушел. Узнав от Петра, что у них в доме находится настоящий советский командир, ребята часов с шести утра терлись под дверью ожидая его пробуждения и мечтая узнать, сколько на моем счету убитых бошей, подбитых танков и сбитых самолетов. Мда… у нас такие вопросы военным задают детишки лет до десяти, а старше уже начинают хорошо разбираться в особенностях и различиях воинских профессий, чтобы понимать разницу между противотанкистами, истребителями и пехотинцами. Но у этих импортных щеглов так горели глаза в ожидании рассказа, что я рассмеявшись выдал тут же выдуманную историю про героические подвиги, где присутствовали и танки и самолеты и даже корабли. Пацаны восторженно ахали, но минут через пятнадцать появился Аристарх Викторович и выгнав всех, пригласил выходить к завтраку.

За утренним жором познакомился с его старшим сыном Михаилом. Мишка - высокий кряжистый парень лет двадцати семи, крепко пожал руку и сразу предложил задействовать свои связи, для доставки меня до Марселя. Разумеется после полного выздоровления советского капитана. Воспользовавшись тем, что все немного отвлеклись, шепнул на ухо:

– Документами обеспечу и с кораблем я думаю проблем не будет. Только отцу про это не говори, а то он волноваться начнет.

Ух ты, какой шустрый малый! Везде у него завязки есть. Я удивленно поглядел на Мишку, но он в ответ только ухмыльнулся и подмигнув, начал активно работать ложкой. После завтрака, генерал хотел было опять уволочь меня в свой кабинет, но его старший сын, пресек эти поползновения:

– Папа, вы наговорится еще успеете, но ведь Илье надо одежду подобрать. А то он в моем пиджаке, как в пальто смотрится. Мы съездим к мадам Ланжо и там его приоденем.

Аристарх Викторович выслушав это предложение, возмущенно вскинулся:

– Михаил, ты думай, о чем говоришь! Какая мадам Ланжо?! Мы что, нищие, нашего гостя одевать чуть ли не у старьевщицы? Поедете к Пьеру. Он шьет быстро и дня через три у Ильи Ивановича будет нормальный гардероб.

– Хорошо папа, ты только не волнуйся. Хочешь, чтобы мы шли к Пьеру, значит пойдем к нему.

Пока грузились в машину, спросил у Мишки:

– Слушай, я ведь по-французски не бум-бум. И аусвайса тоже нет. Если немцы тормознут, что делать будем?

– Это не проблема. Немцев в нашем захолустье просто нет, а местных полицейских я хорошо знаю, поэтому вопросов никаких не будет. Но на всякий случай - ты мой приятель из Дъеппа. Вы там живете замкнутой русской общиной и поэтому с языком ты не в ладах. А кстати, ты кроме русского, еще какой-нибудь знаешь?

– Немецкий, английский.

– Тогда не из Дъеппа а с Корли. Это маленький городок на границе с Германией. Поэтому по-немецки и шпрехаешь. Но вопросов я думаю, все равно никаких не возникнет. И еще… Мне кажется, что новенькая с иголки одежда в твоем положении будет несколько демаскирующим фактором…

Опаньки… А я ведь только-только рот открыл, чтобы это же ему сказать. Какой предусмотрительный молодой человек. Терзают меня смутные сомнения, что он не только младший партнер в фирме своего папаши, но еще и личные дела вовсю крутит, о которых Кравцов старший, понятия не имеет. Поэтому, согласившись отставить Пьера и ехать сразу к мадам Ланжо, спросил у своего спутника, откуда у него такие познания в конспирации. Мишка долго выделываться не стал. Коротко глянув в мою сторону, он просто ответил:

– Я ненавижу бошей. И пусть меня еще младенцем вывезли из России, но я патриот своей страны.

– Франции?

– Нет, России. - И неотрывно глядя на дорогу, словно говоря сам с собой, продолжил - Отец сейчас живет в своем мирке и слава богу. Благодаря тому, что у нашей семьи были неплохие накопления, мы в эмиграции смогли нормально устроиться. Но я видел, как эти лягушатники относились к другим русским. Хуже чем к выходцам из колоний. Ты не представляешь, сколько раз в детстве мне драться приходилось, чтобы выбить из дворовых мальчишек чванство и пренебрежение по отношению ко мне. Мы ведь раньше в Орлеане жили, и только десять лет назад перебрались сюда. Да и переехали только потому, что у отца сердечный приступ случился, когда он увидел, что его бывшего командира полка, который таксистом работать устроился, хлещет по щекам какая-то французская мразь. А тот боясь потерять работу, даже не защищался… У Игната Киреевича дочь тогда тяжело болела и деньги нужны были как воздух.

– А что, Аристарх Викторович его до этого не встречал?

– В том то и дело, случайно увидел… Они при эвакуации из Крыма друг друга потеряли, а тут вдруг в Орлеане такая встреча… Отец тогда этому лягушатнику по морде дал, так полиция набежала. С трудом откупились… А вечером приступ…

– Ну а с дочкой что?

Михаил улыбнулся:

– Жива здорова. Сейчас замужем за моим другом. Они в Лионе живут. А отец тогда решил уехать, куда-нибудь в деревню. Купил шато, виноградники и забрал с собой семью. Ну и друга старого с дочерью тоже. Очень переживал, что остальным помочь не может, хотя постоянно вносил деньги в фонд русских ветеранов.

Мда… Как-то все у них тут безрадостно. Вот уж совсем не ожидал от французов такого отношения к эмигрантам. Я то в своем времени глядя телевизор думал, что все эти князья да графы очень неплохо тут устроились. Оказывается фиг там. Очень их малая часть быстро офранцузилась и стала себе жить поживать, добро вывезенное проживать. Причем в основном именно та часть, которая и довела страну до революции. Зато остальные хлебнули лиха сполна… А Мишка говорил уже о другом:

– Ты знаешь, когда я почувствовал искреннюю гордость за свою страну? Даже не тогда, когда по радио о победах СССР говорить начали. Это все происходило очень далеко и казалось чем-то нереальным. Просто год назад, в Лионе, на вокзале, увидел немецкий эшелон. То, что этих битых бошей вывели с Восточного фронта, я позже понял. А тогда глядя, как они улыбаясь пытаются болтать с мальчишками, которые, как и все ребята бегали смотреть технику на платформах, просто подумал, что германцы какие-то неестественно радостные. И тут один из мальчишек закричал по-русски, подзывая своего друга. Эти пацаны были из русской общины Лиона. Ты бы видел, как испугались немцы! Как они при звуке русской речи шарахнулись в сторону, хватаясь за оружие! Вот тогда и почувствовал настоящую гордость оттого, что я русский. Если толпа здоровых мужиков, хватается за автоматы, пугаясь маленьких детей, то это очень много значит…

– А вернуться обратно вы не думали?

– Раньше не думали - отец тогда совсем не доверял красным, а сейчас даже он сильно колеблется и в разговорах все чаще говорит, что мечтает быть похороненным в родной земле.

– Ну а сам?

– Хм… Ты думаешь в СССР нужен инженер, специалист по выращиванию винограда? Да и отца я не оставлю…

– Вот и приезжайте после войны всей семьей. Без работы точно не останешься, или ты думаешь, у нас виноград не растет? А насчет того, что Арсений Викторович красных опасается, так Сталин еще месяц назад издал указ о реабилитации всех белоэмигрантов не запятнавших себя сотрудничеством с немцами и борьбой против СССР после двадцать третьего года..

– Слышал я это выступление… И ты Илья, считаешь что это правда?

– Сталин слов на ветер не бросает, а мы стольких в этой войне потеряли, что образованные люди сейчас как воздух нужны. Он же говорил, что их руки и их знания как никогда могут понадобиться стране. Про патриотизм, помнишь как загнул? Так что после войны приезжай на разведку, а потом и своих перетянешь. Во всяком случае, твоим детям, из-за того что они не французы, драться не придется.

Пока Мишка в раздумьях качал головой, я думал, что на мой первый вопрос - про навыки в конспирации он так и не ответил. А еще минут через пять, мы доехали до секонд-хенда мадам Ланжо. Там прибарахлились почти новой кожаной курткой, крепкими штанами по размеру, свитером и ботинками-говнодавами. А то в моих штиблетах, бегать по зимним дорогам было несерьезно. Упаковав шмотки, мы вышли к машине. Пока пропускали пустую телегу, с высоченными бортами, которую тянул крепкий битюг, вдруг почувствовал чей-то взгляд. Глянув направо, увидел парня, который пялился на меня как на тень отца Гамлета. Француз вытаращив глаза вхолостую открывал рот, но заметив что я смотрю на него, быстро повернулся и оглядываясь через плечо рванул вдаль по улочке. Блин, что-то морда у этого лягушатника, очень знакомая. Особенно вот этот нос - баклажаном. Пихнув Мишку в бок, спросил не знает ли он этого типа. Тот, глядя в спину быстро удаляющемуся парню пожал плечами и предположил, что вроде видел его работающим на новой мельнице, а потом поинтересовался, в чем дело. Я ответил, что просто видно почудилось, но сев в машину неожиданно вспомнил. Ядрен батон! Эта морда показалась знакомой, потому что он был один из тех макизаров, которые ехали в задней машине, когда я от англичан ушел. Во блин попал! До того моста отсюда километров тридцать. Надо же было так получится, что нос к носу с этим хмырем именно здесь столкнулись! И ведь он меня точно узнал, поэтому так и пялился. Одна надежда, что англичане судя по их разговорам, должны были улететь позавчера ночью. Значит пока это мурло стуканет кому надо, да пока они начнут шевелится, есть возможность тихо уйти. Вот только бы семью Аристарха Викторовича под молотки не подвести. Ухари из МИ-6 отдельно стоящее шато, возьмут не поперхнувшись. Это не в городе действовать, им для этого даже дополнительные силы не понадобятся… Поэтому когда выехали из городка, попросил Мишку остановиться и собираясь с мыслями начал:

– Значит так Михаил. Я твоему отцу слегка соврал, про Югославию. То есть я действительно являюсь капитаном Красной Армии, но здесь оказался вовсе не сбежав из плена в Италии. У нас в Оранже была важная миссия. Поверь, ОЧЕНЬ важная. Только где-то произошла утечка информации и англичане сумели выйти на мою группу, с целью помешать выполнению задания. Ребята смогли уйти, а я, прикрывая отход попал в плен. Случайно все получилось, живым сдаваться не собирался, но "стэн" заклинил в самый неподходящий момент и в бессознательном состоянии англичане сумели меня повязать. Но потом получилось сбежать. А сегодня я встретил одного из французов, которые помогали лимонникам. И они постараются повторить захват, как только узнают, где я нахожусь. Так что извини, сейчас семья твоя в большой опасности.

Мишка слушал внимательно и не перебивал. Зато когда я замолк, начал задавать вопросы. И про то, куда меня привезли после пленения. И как удалось уйти. Этот мост он оказывается знал, поэтому удивленно присвистнул, когда понял, что я с него со связанными руками сиганул. Даже предположил, обо что я под водой треснулся. Там оказывается еще перед войной авария была и на дне два грузовика покоятся. Потом неожиданно заинтересовался заклинившим "стэном":

– Ты помнишь, как его держал, когда стрелял?

Я показал. Мишка, глядя на мои руки, только хмыкнул:

– Распространенная ошибка. Так то, эта машинка достаточно надежная, но когда держишь его левой рукой не под стволом, а за магазин, то идет перекос патрона. Видно до этого не приходилось с подобным оружием работать?

– Я его только в руках крутил и разбирал, а вот пострелять до того случая не удавалось…

– Тогда все понятно…

Михаил тяжело вздохнул и завел двигатель.

Часть дороги проехали в молчании. Я про себя думал, что самое гадское состоит в том, что даже если прямо сейчас свалю, то налет на шато это не отменит. Кравцовы могут хоть огромный информационный плакат вывесить - " Русский ушел", но их все равно зачистят - для проверки этих сведений. И англичане во время зачистки никого жалеть не будут. А все из-за моей глупости и тормознутости. Надо было того носастого, сразу хватать. Хотя с другой стороны как себе это представляю? С громкими воплями гонять француза по городу, а поймав, прибить в темном уголке? В принципе можно было гонятся и без воплей, но я его вспомнил поздно… А он сволочь, с такой мордой от меня уходил, что становилось понятно - ЭТА новость в нем ни на лишнюю минуту не задержится. Так что сведения о воскрешении их бывшего языка, уже разошлись по местной ячейке сопротивления. Мда… Потом появилась одна мысль. Очень ненадежная для меня, но сулящая безопасность семье Кравцовых. С ней и обратился к Мише:

– Слушай, есть одна…

– У меня тут идея…

Начав говорить одновременно, мы одновременно же и замолкли. Потом я фыркнул, а младший партнер фирмы сказал:

– Давай ты первый говори, что надумал.

Ну я и рассказал… Для моей идеи требовалась машина, и оружие. Просто прикинул, как можно оттянуть налетчиков от дома? Выход был один - засечь их разведчиков, потом демонстративно загрузиться в машину и ехать до тех пор, пока меня не попытаются перехватить. На этот раз буду умнее и живым взять меня, не смогут по любому. Тут или прорвусь, или положат в бою - третьего не дано. Единственная трудность, засечь этого самого наблюдателя, а там уже - как повезет… Михаил, выслушав все это, задал встречный вопрос:

– То есть просто взять и уйти не хочешь?

– Если я сейчас уйду, то вас все равно трясти начнут, подумают, я в доме прячусь. А потом просто уберут свидетелей, тем более вы - не французы. Единственная просьба к тебе - оружие нормальное достать сможешь? Не охотничье ружье, а автомат. Если гранаты будут, вообще хорошо…

Кравцов, побарабанив пальцами по рулю, хмыкнул:

– Оружие - не проблема. А ты выходит, о нас решил позаботится… Понимаешь, что своя шкура дымится, но не уходишь… По какой причине, можешь озвучить?

– Ты ее и сам прекрасно знаешь. Во первых, обязанным себя чувствую, а во вторых - русские своих не бросают. По-другому я объяснить просто не могу. Слишком много слов получится…

– А по другому и не надо. Теперь я точно верю, что ты настоящий офицер. Поэтому мы твой план немного подкорректируем…

И Мишка рассказал такое, от чего я завис окончательно. Оказывается, он входил в Сопротивление. Но подчиняющееся не англичанам, а организованное русскими эмигрантами. С французами они конечно пересекались и даже некоторые дела вместе вершили, но старались держаться особняком. А главное во всем этом, что Кравцов собирается сегодня же рвануть в известное ему место и к вечеру вокруг шато, в засаде будет находиться восемь человек. На мой вопрос, а знают ли они с какой стороны за винтовку держаться, Михаил ответил:

– Там двое наших парней из Лиона и еще шестеро бывших советских военнопленных. Причем все ребята отчаянные. И командир у них очень хороший. Тоже советский офицер, только попавший в плен в начале войны. Они такие дела проворачивали, что французским макизарам и не снилось. Так что, за их владение оружием не беспокойся.

Шарман, мля! При таких раскладах, мы еще повоюем! Даже если англичан опять французы поддерживать будут. Какие из лягушатников бойцы, я уже видел, а с "джимми", при помощи наших бывших военнопленных, думаю на равных поговорить удастся. Только как на эти боевые действия Аристарх Викторович отреагирует? Не хватит ли удар бывшего генерала, когда он узнает, что его почтительный сын активно в войне участвует? Но и на этот вопрос у младшего Кравцова был ответ:

– Отец у меня далеко не наивный человек. И мне так кажется, он давно обо всем догадывается. Не показывает вид, считая, что у каждого человека могут быть свои тайны, но по некоторым намекам я понял, что он знает о моей подпольной деятельности. Поэтому особой неожиданностью для него это не будет.

– А может быть их на эти несколько дней куда-нибудь отправить? У тебя есть такие знакомые?

На это предложение Мишка отрезал:

– Никуда их отправлять не будем! Для отца это станет прямым оскорблением. Если дела совсем плохо пойдут, то женщин и детей спрячем в винном подвале, а остальные примут бой. Хотя я планирую, что этот бой будет не в доме, а недалеко от заброшенной мельницы. Там наиболее удобное место сосредоточения. Вокруг поля голые, а там лог, речка… Лимонники наверняка именно там накапливаться для броска будут. До дома оттуда метров семьсот. А на полпути, стоят наши теплицы. Вот возле них мы англичан и встретим.

– Слушай, а что, немцев тут вообще нет? Неужели никто на звуки стрельбы не среагирует? Те же полицаи из города, наверняка панику поднимут.

– До Сант-Антуана почти десять километров. И он за холмами находится. Там точно ничего не услышат. А ночью здесь никого кроме нас не будет, так что с этой стороны все нормально должно быть.

– Хм… Как-то ты не похож на мирного виноградаря… откуда такие знания в планировании операций?

Кравцов хохотнул:

– Просто я в детстве слишком много времени среди бывших офицеров проводил. А им только и оставалось, что вспоминать былые дела. Вот и наслушался умных людей.

Что-то темнит этот потомок генерала. Я ведь тоже не в балетной школе вырос, но таких знаний, просто слушая чей-то треп, не приобретешь. Так что надо этот вопрос прояснить, потому что мне не нравятся подобные непонятки. Ну и прояснил… Оказывается Михаил, почти два года в иностранном легионе прослужил. Мозгов у него тогда не было и только стукнуло восемнадцать, решил опробовать, что значит быть настоящим мужчиной. Вот и попробовал. Отвоевал в Алжире и получив пулю в плечо от аборигенов, вернулся назад. А университет закончил уже после возвращения. Отец ему тогда крепкой транды дал, более возмущенный не тем, что сын на войну ушел, а тем, что он пошел не просто в ублюдочную французскую армию, а в самое ее говно - иностранный легион. Мда… Бурная юность была у нашего потомка эмигрантов. Но, как говорится, что не делается все к лучшему. Сейчас эти знания ему очень пригодятся.

Когда подъехали к шато, Мишка отловив отца, сразу потащил его в кабинет, где без особо долгих предисловий вывалил всю мою историю. Ну и последствия конечно тоже упомянул. Генерал услышав о возможных проблемах повел себя, на мой взгляд довольно странно. Наверное, именно так ведут себя старые боевые кони, услышав звук трубы. Даже не попеняв мне за вранье, он, отправив сына за подмогой, начал приготовления к предстоящим неприятностям. Для начала, позвав жену, приказал ей подготовить винный подвал к возможной эвакуации женщин, детей и раненых. Потом, пригласив двух своих кентов, рассказал им о будущем бое. Старички моментально перевозбудились и сразу же включились в процесс спасения гостя. Выяснив для начала, как мы планируем встретить налетчиков, они раздав домашним нужные указания и подзатыльники, притащили охапку охотничьих ружей, после чего приступили к их чистке, объяснив мне, что ничто перед боем так не успокаивает нервы, как чистка оружия. А то я и сам не знал… Удивляли только эти самые ружья. Фрицы насколько я знаю, все вооружение реквизировать должны были. Во всяком случае, у нас так было. Неужели во Франции по-другому? Оказалось что да. Какое-то количество определенных стволов они забрали, но разную мелочь оставили. Только вот тот штуцер, стволы которого я наяривал, на мелочь никак не походил. На мой вопрос хозяин ответил, что он просто забил на приказы немцев, не собираясь расставаться со своей коллекцией. Убрал запрещенные ружья в тайник и все. А теперь они глядишь и пригодятся. Я не стал говорить, что против "Ли-Энфильдов" и "Маузеров" эти стволы, как рогатка против пистолета, сильно рассчитывая, что вечером привезут нормальное оружие. Да и дедов расстраивать не хотел - вон у них как глаза горят. Теперь главное чтобы они со своим энтузиазмом под пули не полезли. Но я думаю, Мишка на папика управу найдет. А потом увлекся чисткой настолько, что не сразу услышал заданный мне вопрос:

– Илья Иванович, а что это за песню вы напеваете?

– Я?

– Вы, вы!

Блин! Даже не заметил, что машинально под нос мурлыкать что-то начал. А так как я сейчас был за границей, то и песня соответственная на языке вертелась, про, что не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна. Белых офицеров она так заинтересовала, что они чистку отложили и внимательно вслушивались в мое бормотание. А потом потребовали воспроизвести весь текст, громко и отчетливо. Старички даже от стихов впечатлились. Аристарх Викторович покрутив головой, поинтересовался, кто автор данного произведения. Я ответил, что точно не знаю, но вроде кто-то из белоэмигрантов, которые сначала ушли в Стамбул, а потом вернулись в СССР. Тут разговор свернул на указ Сталина про эмигрантов. Пришлось минут тридцать проводить политинформацию, хотя поначалу помнится, хозяева были настроены против советской пропаганды. Когда я выдохся, Игнат Киреевич, пожевав губами поинтересовался:

– А лично вы, как считаете, насколько правдивы были слова Сталина в этой речи и не ждет ли нас все по приезду стенка в ЧК? Слащев вон тоже в свое время вернулся в красную Россию и где сейчас тот Слащев?

– Про Слащева ничего не знаю, поэтому и сказать не могу. Но сейчас и политика изменилась и подход совсем другой. Сами подумайте, зачем собирать людей со всего мира, чтобы их потом стрелять или сажать? Особенно после таких потерь, которые уже понесла наша страна. Союзу сейчас восстанавливаться надо, поэтому каждая светлая голова и каждая пара рук на счету будет. А что касается белых офицеров, то я сам встречал одного бывшего подпоручика, который в начале войны сколотил партизанский отряд в Белоруссии и долбил немцев, только шум стоял. Сейчас он майор Красной Армии, полком командует… Наверное это показатель?

Дедки покивали, а я помня о деле, спросил есть ли в этом доме бинокль. Оптика быстро нашлась, после чего подхватив штуцер, пошел на чердак, вести наблюдение. Сегодня конечно вряд ли что произойдет, но береженного бог бережет, поэтому службу надо тащить как положено и не расслабятся.

До вечера просидел под крышей, только пару раз доверив глазастому Петьке меня подменить. Хозяин дома с друзьями были уже не в том возрасте, чтобы долго сидеть на холодном чердаке, вглядываясь в подернутые туманом голые поля, поэтому пацану в этом деле, доверия было гораздо больше. Там же с нами терся и Леонид, который невзирая на свои минус два по зрению, вносил посильный вклад в дело обнаружения вражеского шпиона. Чтобы мальчишки не заскучали, рассказывал им возможные варианты штурма шато и способы отражения атаки. Тут же наглядно показывал на местности где и как могут группироваться основные и вспомогательные силы нападающих, а так же откуда мы их рассчитываем прищучить. Мда… Честно говоря, на таком НП можно всю жизнь провести. Тут тебе и горячий чай с бутерами, и шевелиться можно сколько захочешь и сверху не капает и с боков не дует… А то бывает лежишь второй час в луже, и дождь на твоих глазах в снег превращается. Ты уже тела не чувствуешь, а размяться возможности нет, потому что до фрицев, меньше ста метров…

Часа через три, после наступления темноты, я увидел отсвет фар на дороге и к дому свернул какой-то грузовичок. Заслав Леньку вниз, чтобы он предупредил отца, сам взял подъезжающую машину на прицел. Петька сопел над ухом, сжимая дробовик, поэтому я от греха подальше отослал его наблюдать за тылами. Правда тревога, как и надеялся, оказалась ложной. Из кабины "Шкоды" выпрыгнул Мишка, который держа руку на отлете, осветил свое лицо фонариком, а из кузова мягко посыпались вооруженные люди. Так, так, так. У них там вроде даже MG имеется? Это есть большой гут…

Теперь бы только Михаил оказался действительно человеком, не связанным с англичанами и можно будет успокоиться. А то ведь я пол дня себе все голову ломаю - вдруг сейчас будет подстава? Младший Кравцов связан с сопротивлением. Его слова насчет патриотизма и Родины могут быть просто словами. И вполне может случится, что он на лимонников работает и когда я выйду знакомится с приезжими, прыткого советского дипломата повяжут по новой. Поэтому с чердака не ушел, только отослал вниз Петьку, а сам остался ждать гостей наверху. Пока ждал, завесил слуховые окна одеялами и зажег керосинку, поставив ее возле входа. Минут через десять, в проеме люка показалась Мишкина голова. Щурясь на лампу, он спросил:

– Илья, ты здесь?

– Да.

– Со мной еще двое. Мы заходим.

– Заходите. Только Михаил, очень прошу, вы резких движений не делайте и оружие возле керосинки сразу сложите.

– Хорошо, понял…

Кравцов буркнул приказ куда-то вниз и вылез на чердак. За ним поднялись еще двое парней. Один седой, со шрамом от скулы до уха, а второй, небольшого роста, крепенький, одетый в кожанку почти как у меня и без особых примет. Вошедшие спокойно сложили стволы на пол и отойдя шагов на пять назад, стали ждать чего им еще скажут. Но пока говорить было особо нечего. Присев возле оружия, я потянул из кучи не автомат, как можно было ожидать, а "Вальтер" рассчитывая, что даже если это и ловушка, то варить будут патроны именно из автомата, а пистолетные не тронут. Ну не могут же они, в самом деле, портить патроны во всем своем оружии?

Ухватив пистолет, сразу почувствовал себя гораздо увереннее и забросив штуцер за плечо спросил:

– Лагерники есть?

Седой, ухмыльнувшись ответил:

– Мы с Серегой из "Гелички"

– Руки покажите

Мужики поняли о чем я спрашиваю и молча закатав рукава, продемонстрировали черные цифры возле запястья. Даже отсюда было видно, что они не нарисованы… Фух… Выдохнув, сказал ребятам:

– Ладно мужики, забирайте оружие. И извините, что я так себя веду. Михаил ведь уже рассказал мою историю…

Мишка, как раз в этот момент засовывающий пистолет за пояс, только кивнул, а я протянув руку представился:

– Лисов Илья

Седого звали Виктором, а кожаного, как я уже понял - Серегой. Потом спустились вниз, к остальным. Там, ребята выставив парный пост возле ворот, уже рассаживались за стол.

А нехило мужики прибарахлились! Глядя на кучу оружия, сваленную возле дивана, только присвистнул. Помимо MG-42 автоматов и винтовок, присутствовала даже экзотическая для этих мест АВС с оптическим прицелом. Седой, как командир этого маленького отряда, тем временем представил меня своим людям. Потом, поев, вчетвером пошли на рекогносцировку. Оглядев в свете изредка включаемого фонарика старую мельницу, решили, что действительно, это наиболее удобное место сбора. С дороги к ней можно свернуть так, что от дома заметно не будет. И с верхней части этой мукомолки, очень удобно наблюдать за шато Потом посмотрели на теплицы, решив что для полной гарантии, необходимо метрах в ста от них вырыть замаскированный окопчик и усадить туда пулеметный расчет Прикинули свои действия при разных вариантах развития событий и часа через два, вернулись обратно.

Вражеские наблюдатели на мельнице появились только к вечеру следующего дня. Пост с чердака, доложил, что засек блик бинокля, а потом обнаружил двух человек, довольно толково маскирующихся в месте предполагаемого появления противника. Мда… Как-то вяло тут все шевелится. За это время, что прошло после моего обнаружения, можно было добежать до канадской границы, а они только-только людей выставили. Такими темпами, взятие русского гостя начнется минимум через месяц. Хотя я конечно преувеличиваю. Сегодня наверняка все будет спокойно, но вот с завтрашнего вечера можно ждать гостей.

C утра, вместе с Мишкой опять прогуливались вокруг дома, демонстрируя себя наблюдателям со всех сторон. Потом пошел снег и проболтавшись на улице еще пол часа, мы пошли обедать. А там нас ждал доклад. Игорь Птицын, бывший летчик, попавший в плен в конце сорок первого, вел слежку за вражьими наблюдателями. Он то и обнаружил, что после нашего ухода, по дороге ведущей от мельницы, проскочил велосипедист. Да уж… Тот явно не за свежими круассанами уехал. Наверняка рванул своим хозяевам докладывать, что русский никуда не делся и хлопая ушами, ждет когда его возьмут. Поэтому решили, что теплая жизнь для нас закончилась и как стемнеет надо скрытно выдвигаться на позиции.

Часов в девять вечера, оставив на всякий случай двоих бойцов в доме, пошли на заранее распределенные места. Снег то прекращался, то начинал идти опять, но постепенно тучи разогнало и видимость в свете появившейся луны, была просто исключительная. Глядя на пятнистый спутник Земли подумал, что было бы классно если сегодня все закончится. С таким небесным прожектором, да еще на белом фоне, нападающих как в тире расстреляем. Но часам к пяти утра, основательно промерзнув, понял, что на сегодня все отменяется. Макизарам ведь еще время нужно будет, для того чтобы к своей базе затемно добраться. А до рассвета часа два всего осталось…

Только хотел поделиться этой мыслью с напарником, как вдруг услышали глухой звук мотора. Оппа! Холод сразу куда-то исчез и я стал напряженно вглядываться в изломанный контур старой мельницы. Машины так и не увидел, но движок пофыркав замолк, а потом, минут через пятнадцать с той стороны стали выныривать силуэты идущих гуськом людей. Наша пара находилась ближе всех к противнику, поэтому сейчас я, как старшина Васков из известного фильма, беззвучно считал проходящих мимо людей…Восемь…Девять…Десять…Все? Вроде все… Итого, десять ухарей с автоматами, да еще и одним пулеметом, бодрым шагом двигаются к шато. И возле грузовика, наверняка кто-то остался. Кстати этот кто-то и есть наша, с Федором Рыжковым, основная задача. Вовсе не улыбалось, если вдруг какой-нибудь особо шустрый фрукт свалит на машине. Надо чтобы команда ловцов просто исчезла. Лимонники конечно поймут, что их людей положили, но зато потом, когда немцев из Франции вышибут, к Кравцовым за убийство солдат претензий предъявить не смогут. Не будет ни свидетелей ни доказательств. Да и меня тут искать сразу перестанут. В самом деле, не идиот же русский дипломат, оставаться в рассекреченном месте? Так что все должно срастись нормально.

Тем временем белые силуэты перли прямо на пулеметчика, оставляя теплицы справа. Показав напарнику, чтобы он оставался на месте, отполз чуть ближе к мельнице и приготовился к рывку. Федька мне будет спину прикрывать - вдруг, кто сможет вырваться из огневого мешка, а уж с той, максимум парой человек, что возможно осталось возле машины, я и сам разберусь. Откинув приклад MP-40, вглядывался в обшарпанные стены мукомольни, но пока никого не видел. А когда сзади басовито заговорил пулемет, не теряя ни секунды, рванул к мельнице, как на крыльях. В пять секунд добежал до стенки, и осторожно заглянул в проем. Так и есть - двое. Один стоя возле здоровенного каменного бублика валяющегося на земле, напряженно вглядывался во вспышки выстрелов и что-то по-французски орал трущемуся возле грузовика человеку. Второй, судя по всему - водила, суетливо подпрыгивал на месте, а потом распахнул дверцу кабины, наверное собираясь завести свой пепелац.

А вот фиг вы угадали! Автомат коротко татакнул и француз отвалился от машины, упав под колеса. Я тут же перенес огонь на второго, но тот гад, оказался шустрым и почти успел нырнуть за жернов. Только вот почти - не считается. Судя по тому, как противник вскрикнул, свою пулю он не пропустил. Стоя на колене и прижав приклад к плечу, я настороженно водил стволом по сторонам, выискивая возможных затаившихся врагов. Но никто больше не появлялся. Слышны были только все более редкие выстрелы со стороны поля и слезливое бормотание раненного, лежащего за бубликом. Несколькими перекатами проскочил за машину, все время опасаясь гипотетического третьего, который мог затаится на втором этаже мельницы. Но по мне никто не стрелял, только подраненный лягушатник, откинув подальше винтовку, кособоко встал, опираясь на жернов и глядя в ту сторону, откуда я минуту назад его подстрелил. Не особо обращая на него внимание, нащупал под ногами половинку кирпича и крикнув:

– Граната!

Метнул его в выбитое окно на втором этаже. Француз, услышав мой вопль шарахнувшись в сторону упал, а вот на мельнице была тишина. Никто там кипеж не поднял, спасаясь от гранаты. Значит, действительно пусто… Ну вот и славно. Адреналиновая волна, которая накрыла с начала боя стала отпускать поэтому опять заболела голова и ребра, которые потревожил скачками по этим развалинам. Выстрелы возле теплиц прекратились совсем, и я подошел к поднявшемуся французу, в котором с удивлением узнал баклажаноносного знакомца. Совсем хорошо, будет кого вдумчиво поспрашивать… В этот момент, через заборчик легко перепрыгнул Федор.

– Как тут у тебя?

– Чисто. Языка даже взял.

– И мужики тоже закончили. Сейчас сюда подойдут.

– Потерь нет?

– Еще не знаю точно, но вроде нет.

Вскоре показались наши партизаны. Потерь действительно не было. Только Генка-пулеметчик получил в руку по касательной, но это относилось к разряду царапин. Да уж - пулемет в упор и четыре автоматических ствола с фланга, это вам не цацки пецки. Шестерых макизаров уложили в первые же секунды. Оставшиеся четверо брыкались не больше трех минут и потеряв еще двоих, подняли руки. Увидев морду оного из пленных, я метнулся к нему, и сходу влепил кулаком в ухо. Еще один блин знакомый. Жалко конечно что не желтозубый, но и рыжий Дик тоже сойдет.

Пока мужики подтаскивали и грузили в кузов убитых, я извинившись, оттащил англичанина в сторону и достав нож, приступил к потрошению. Взялся столь рьяно, помня как эта падла на меня ноги складывала, что рыжий сначала глухо орал, уткнувшись мордой в снег и битые кирпичи, а потом начал вываливать информацию. Оказывается, они были уверены, что я утоп. В глубокой печали и ожидании грядущих звездюлей от начальства, приехали к мету посадки самолета. Но улетел только Сэм, с остальными двумя лимонниками. Дик, оставался во Франции инструктором и координатором этого района. А вчера днем, к ним выпучив глаза прискакал один из местных макизаров, который клялся, что видел утопленника живым и здоровым, в компании местного русского. Рыжий в потустороннюю жизнь закономерно не поверил, но слова насчет русского эмигранта, заставили его напрячься и на всякий случай, он сам рванул посмотреть живого мертвеца. Убедившись, что прихрамывающий человек, совершающий променад возле шато и есть тот самый прыткий русский, Дик, чуть не обделался от восторга. Он тут же собрал весь свои отряд и разработал план операции. Начальству, помня совсем недавний конфуз, решил ничего не докладывать. Думал сначала захватить бывшего пленника по новой, а потом триумфально преподнести его, полностью реабилитируясь перед командованием и попутно опуская ниже плинтуса, желтозубого Сэма. Все мелочи вроде были учтены, но вот на наличие пулемета в упор, он никак не рассчитывал. И соответственно на такое количество русских тоже. Теперь жалеет, что не провел более доскональную разведку и поторопился. Но, как говориться, поздно пить боржоми, когда почки отвалились…

Поняв, что все, кто знал о моем воскрешении, находятся здесь, я сильно повеселел. И поскакал делиться этой новостью с Мишкой. Он тоже порадовался. А позже, выяснив, что рыжий ни хрена не знает, откуда у англичан могла появиться информация относительно нашей миссии я, без особых угрызений совести приобщил Дика к трупам в кузове. Подраненного француза мужики после допроса тоже ухлопали. Потом, когда ночь стала меняться серой мглой, Мишка с Седым погнали грузовик к известному Кравцову глубокому шикарному омуту, а мы пошли в дом. Очень кстати поваливший снег постепенно скрывал все следы прошедшего боя. Такими темпами, через час тут будет нетронутая целина и не одна собака не догадается о ночной стычке…

Кстати, бой не вызвал никакого ажиотажа в Сант-Антуане. Там просто ничего не слышали. Михаил специально на следующий день ездил туда, пообщаться со знакомыми полицейскими. И они, пребывая в блаженной неге и расслабленности от качественного вина, привезенного приятелем, так и не задали ему ни одного вопроса относительно ночного шума. Выходит, правильно было предположение, что холмы и лесок надежно скроют все звуки. Да и расстояние в десять километров давало о себе знать. Мы же не с орудий там лупили… Что же касается случайных свидетелей, то зимой в пять утра, в сельской местности Франции все спят, так что с этой стороны подвоха тоже не ожидалось.

А еще через две недели, мы прощались с гостеприимными хозяевами шато. Мы, это - я, Птицын и младший Кравцов. Мишка в начале снабдив хорошими документами, взялся довезти нас до Оранжа. А Игорь, единственный из отряда решивший не взирая на трудности пробиваться со мной в Союз. У него там жена с дочкой остались, поэтому Птицын все эти годы думая как они с ума сходят, места себе не находил. Остальные ребята прикинули, что будут воевать здесь до конца. А вот когда наша армия подойдет ближе, тогда и можно будет на соединение с ней выдвигаться. Я же, предполагая как их будет трясти впоследствии особый отдел, сказал, чтобы при попадании к особистам сразу говорили, что работают на Колдуна. Тогда особо мурыжить точно не будут. И еще оставил свой московский адрес старому генералу. Может это и было грубым нарушением конспирации, но эти люди мне очень крупно помогли и я считал себя обязанным. А самое главное, что наобщавшись со мной, Аристарх Викторович решился таки возвращаться в Союз. Если учесть, что Кравцов старший обладал немалым весом среди русских во Франции, то они явно не в одиночку приедут. И я собирался костьми лечь, но не допустить по отношению к бывшим эмигрантам никакого беспредела от Советской власти. Его возможно и не будет, но страховка в виде адреса никогда не помешает.

В конце концов, расцеловавшись со всеми, мы загрузились в машину и покатили на юг…

Их что всех - волной смыло? То, что Санин с ребятами должны были уехать почти три недели назад, я и сам знал. Поэтому даже на заходя в гостиницу, где мы жили по приезду сюда, сразу рванул к своей благоверной. Там бодал дверь до тех пор, пока на мои стуки, призывы и страстные мычания, не появилась хозяйка дома, в котором Хелен снимала квартиру. Она то и объяснила, что фройляйн Нахтигаль четыре дня назад, собрав вещички и распрощавшись со всеми, укатила в сторону страны сыров и банков. То есть в Швейцарию, к своему дяде. Нет, ну надо же, какая реактивная невеста мне досталась! То есть, она за жалкие две недели умудрилась уволиться из армии ( наверняка при помощи папика) и дисциплинированно выполнила наказ будущего мужа. Мда… В данном, конкретном случае Аленка конечно несколько поторопилась, но в дальнейшем мне только позавидовать можно. Я думал, такая послушность осталась только среди кавказских дамочек: муж бровью шевельнул - жена тут же сделала. Оказывается и у немок все эти качества в наличии есть. А может просто сейчас время такое…

Растерянно оттопырив губу я, выйдя из дома, еще какое-то время топтался перед подъездом, задумчиво глядя то на знакомые окна, то на здание госпиталя. А потом вдруг озарило. Кузен! Этот будущий родственник точно должен знать, где можно найти друга Гельмута. Мне эта царская морда, позарез был нужен. Он ведь как-то связан с нашим человеком в Швейцарии. А у меня нет вообще никаких хвостов. Блин, кому сказать - не поверят. Немец имеет выход на нашего резидента, а русский разведчик имеет только хер в букете.

Клабке, нашелся довольно быстро. Он конечно помнил парагвайского коммерсанта, но помочь ничем не мог, так как Браун неделю назад убыл в Берлин. Причем Гальдерих, последний из фрицев, который меня знал, тоже убыл! Сука! Они что - сговорились? Зато Клабке рассказал о ночном происшествии возле нашей гостиницы. Я то Гюнтеру наплел, что в тот день, после нашей встречи уехал в Париж по конфиденциальному делу, а когда вернулся, то ни компаньонов, ни тех бизнесменов с которыми мы договаривались, на месте не нашел. А хозяйка гостиницы рассказала какие-то страшные вещи про ночную стрельбу под окнами. Гюнтер был не очень в курсе этого происшествия, но по слухам там сцепились две группы бандитов, одна из которых до этого убила и ограбила известного конезаводчика. По другим слухам, в этой стычке участвовали бандиты с одной и макизары с другой стороны. Но в живых никого не осталось, поэтому даже полиция гадает, что именно там произошло. Гестапо, возможно знает точнее, но у него в этой организации знакомых нет, поэтому Клабке больше ничего не может сказать.

– А мои компаньоны? Вы случайно не знаете, куда они делись? Фон Браун вам ничего не говорил?

Оберштабсарц наморщил лоб, вспоминая, а потом просветлев лицом воскликнул:

– Точно, вспомнил! Мы отмечали рождество, и я тогда у Гельмута спросил, про вас. А он сказал, что коммерсанты еще утром убыли из Оранжа по своим делам. Кстати, сразу хотел бы извиниться за недоразумение в парке. Просто вы моей кузине сильно напомнили одного знакомого, который погиб у нее на глазах, вот у бедной девочки и случился нервный срыв.

– Ну что вы, господин Клабке, какие извинения! Наоборот, когда вы увидите сестру, то скажите, что я очень извиняюсь за то, что невольно вызвал столь неприятные воспоминания. Только очень вас прошу, не забудьте, обязательно передайте ей мои извинения.

Хирург недоуменно посмотрел на меня и пожав плечами пообещал не забыть. Потом спросил, не может ли он мне чем-нибудь помочь? Дескать, он понял, что я достаточно хороший знакомый Брауна, а так как он сам является другом Гельмута, то господин Кольем может на него рассчитывать. Но грузить будущего кузена, или как он мне будет называться, своими проблемами не хотелось, тем более что в моем вопросе помочь он ничем не мог. Поэтому пожал Гюнтеру руку и напомнив еще раз передать мои извинения сестре, убыл в сторону ресторанчика, где меня ждали мужики.

Биомать! Простой путь попасть обратно в Союз не получился… Зато узнал, что Санин благополучно убыл на родину и ночной бой на них никак не сказался. Это уже очень хорошо. И Хелен весточку через Клабке передал, что ее жених жив здоров. Она умная, она поймет, что значат извинения парагвайского бизнесмена.

А что касается меня, то все складывается так, что дальше действовать будем по плану Кравцова-младшего. У этого парня на самом деле везде есть свои завязки! И теперь, когда у меня ничего не вышло, ждет нас путь в Марсельский порт. Там есть несколько человек, которые помогут нам попасть на судно, которое идет в Болгарию или Румынию. Хотя позавчера, Румыния как пункт назначения отпала. Красная Армия, судя по английской сводке, взяла Констанцу и теперь корабли с оккупированной немцами территории, туда не ходят. Так что остается Болгария. Если высадимся в Варне или Бургасе, то до фронта будет рукой подать. А если все будет хорошо, дней через десять, нас уже начнут трясти родные особисты.