"Потаенные узы любви" - читать интересную книгу автора (Клэр Дафна)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Лия в изумлении открыла рот. Затем закрыла его, подавив целую бурю чувств – возмущение, страх, шок.

– Он не может сделать это! – воскликнула Лия. – Ему… ему потребуется разрешение матери Ники. А я никогда не дам его!

Ее повышенный голос привлек внимание Барбары и Ники, на круглом личике которого появилось неуверенное выражение. В смятении Лия улыбнулась ему, и малыш ответил ей улыбкой, продемонстрировав несколько маленьких белых зубов. Всю оставшуюся часть дня Лия кипела возмущением, и, несмотря на то, что манеры Доменико заметно смягчились, когда он присоединился к ней и миссис Брунеллески за ужином, ей было трудно поддерживать вежливый разговор.

В конце концов, она скрылась в своей комнате, легла на кровать и сделала несколько расслабляющих упражнений.

Они не помогли. Мысли вертелись у нее в голове, как маленькое животное, загнанное в клетку. Она чувствовала пожатие холодеющей безжизненной руки, видела умоляющие зеленые глаза, в которых отражалась ее собственная мучительная любовь.

– Я клянусь тебе… Да, да, конечно, я воспитаю его так, как ты хочешь. Я не позволю, чтобы они погубили жизнь и твоего сына.

Когда Лия услышала, что машина Зандро въезжает в гараж, она поднялась и посмотрелась в зеркало на туалетном столике. Увидев бледное лицо и растрепанные волосы, она быстро причесалась и в качестве оборонительного средства мазнула по губам помадой. Если у нее будет вид женщины, только что вставшей с постели, это не придаст ей уверенности, когда она остановит Зандро, чтобы поговорить с ним.

Но он не появился, и, проведя несколько минут в пустом холле, она вышла из дома через заднюю дверь, где не было кодового замка, и некоторое время слонялась по саду, не испытывая желания искать Зандро и расспрашивать кого-нибудь, где его можно найти. Вероятно, он пошел в свою комнату, чтобы переодеться, и она не услышала его шагов.

Может быть, он снова пойдет плавать. Лия повернула к дому и направилась на пляж.

Зандро не было видно, хотя она, защитив рукой глаза от солнца, напряженно всматривалась в море.

Порывы ветра поднимали в воздух песчинки и несли по небу темные облака, непрерывно наползавшие на солнце. Потирая руки, покрывшиеся гусиной кожей, Лия пожалела, что не взяла с собой легкий свитер. Лето еще не наступило, и хотя в Квинсленде было теплее, чем в Окленде, небольшие похолодания не были здесь редкостью.

Поросший травой берег нависал над песком, образуя небольшое углубление, закрытое от ветра, и она устроилась в нем, съежившись и обхватив руками поднятые колени. Дома море всегда действовало на нее успокаивающе. Бесконечные волны, накатываясь на берег, разбивались о прибрежные скалы и, прежде чем отхлынуть назад, чтобы набрать силу в глубинах океана и снова устремиться вперед, дюйм за дюймом точили камни, превращая их в песчинки.

Выполнить обещание, данное умирающему человеку, – священная обязанность. Лия упрямо сжала губы и собралась с духом, чтобы преодолеть возникшие колебания.

Рико, конечно, знал свою семью и то, на что она способна. Лия должна забрать Ники, прежде чем Брунеллески погубят жизнь ребенка так, как они погубили жизнь его отца.

И не только его. Охваченная невыразимой печалью, она опустила голову на руки. Жгучие слезы выступили у нее на глазах.

Она не стала сдерживать их. Здесь ее никто не видит, никому нет дела до нее, а она подавляет свои чувства с тех пор, как приехала. И даже задолго до этого.

Все исчезло в нахлынувших на нее воспоминаниях – счастливых и горьких, полных печали и гнева, вызванного бессмысленно растраченной молодой жизнью, трагедией ребенка, лишившегося отца и матери, слепой непреклонностью его семьи.

Когда слезы, наконец, иссякли, она еще долго сидела, чувствуя себя опустошенной и вялой.

– Лия! – раздался вдруг резкий возглас Зандро рядом с ней.

Она бросила на него быстрый взгляд – мокрые плавки, обтягивающие узкие бедра, мокрая от соленой морской воды грудь – и отвела покрасневшие от слез глаза, наклонив голову.

Слишком поздно. Зандро опустился на одно колено, толстое белое полотенце упало на песок. Он протянул руку и, взяв Лию за подбородок, заставил посмотреть на себя.

– Ты плачешь, – растерянно вырвалось у него.

– Нет! – Она резко дернула подбородком и упрямым немигающим взглядом уставилась на море у него за спиной.

Большим пальцем он провел по ее щеке, где еще не успел высохнуть след, оставленный слезой.

– Плакала.

На этот раз она не стала отрицать.

– По Рико? – с удивлением спросил Зандро.

– Ты не веришь, что я могла любить твоего брата? Он был очень милый. – В отличие от тебя, добавила она про себя и поняла, что от Зандро не ускользнула ее невысказанная мысль. В ней снова вспыхнул гнев, усилившийся от чувства унижения. Он застал ее в слезах и увидел проявление слабости, которую она упорно старалась скрыть от него.

– Я знаю, – резко произнес Зандро, и Лия заметила, что в его глазах промелькнуло выражение боли.

Зандро, должно быть, все-таки любил брата. Он разыскал его в Сиднее и попытался, как казалось семье, направить на путь истины.

– Ты просто не понимал его, – сказала она.

Зандро враждебно посмотрел на нее.

– Хочешь сказать, что ты его понимала?

Лия не смогла сдержать горячности.

– Неужели ты не видел, что своими требованиями вы с отцом еще больше отдаляли его от себя? Что он не был создан для деловой жизни?

– Он не подходил ни для какой жизни, – отрубил Зандро. – Моя мать баловала его, и отец не останавливал ее. Рико так и не научился брать на себя ответственность – ни за себя, ни за кого-либо другого. Возможно, для Ники даже лучше, что его отца больше нет.

Ее возмущенный возглас заставил Зандро замолчать.

– Как ты можешь говорить это о своем собственном брате! – вскричала Лия. – Неужели ты рад, что он умер?

Несомненно, сейчас Зандро проявил свою подлинную сущность – ту, о которой говорил когда-то Рико. Нельзя, чтобы ее одурачила другая, более гуманная сторона его характера.

Зандро побледнел и резко сказал:

– Нет, конечно. Но, если бы Рико продолжал свой образ жизни, его сыну пришлось бы хуже, чем сейчас.

– Деньги – это не все.

Зандро сделал нетерпеливый жест.

– Не о деньгах речь. Я знаю, что для ребенка есть другие, более важные вещи.

– Такие, как его мать! – Напоминание о том, что он сделал с ней, помогло ее гневу перерасти в ярость.

Казалось, эти слова заставили Зандро сдержаться.

– Это зависит от того, – медленно сказал он, испытующе и даже озадаченно глядя на нее, – какая она мать.

– Которая любила – любит его! – вызывающе сказала Лия. – Которая даже отдала его тебе, когда ей казалось, что это единственный способ обеспечить ему приличное будущее. Которая ради него вырвала бы из груди свое сердце. И она сделала это.

Ей показалось, что Зандро колеблется. Внезапно Лия осознала, как близко он находится от нее: она могла различить даже небольшой оттенок в черных как смоль глазах там, где радужная оболочка сливается со зрачком. Зандро моргнул, и длинные густые ресницы на мгновение скрыли его глаза. Затем он снова бросил на нее пронизывающий насквозь взгляд.

– В то время ты не произвела на меня такого впечатления. – Не отводя глаз от ее лица, он склонил голову набок, как будто воссоздавая в памяти картины прошлого.

Ощущая неловкость, Лия убрала руки с коленей и поменяла положение. Набравшись смелости, она агрессивно заявила:

– Твой отец сказал, что ты намереваешься усыновить Ники.

Зандро снова моргнул и пожал плечами, на которых еще не просохла морская вода.

– Предположим, что я женюсь. Усыновление охранит его интересы, если у меня будут другие дети. Оно даст ему равные с ними права.

– На твое состояние? – презрительно осведомилась Лия.

Зандро снова пожал плечами.

– На него тоже. И на все, что связано с тем, что он член семьи.

Он нахмурил черные брови и с раздражением произнес:

– Никто не будет принуждать его. Конечно, у него будет шанс участвовать в деле, если он захочет.

– Но с Рико так не было.

Зандро нахмурился сильнее.

– Рико получал все, что хотел. Ему требовалась самодисциплина, но к ней-то его как раз и не приучили. С Ники все будет по-другому.

Похолодев, Лия сказала:

– Ты хочешь сказать, что будешь бить его, чтобы добиться повиновения? – И добавила яростно: – Через мой труп!

Эти слова напомнили ей трагические обстоятельства, которые привели к данной ситуации. Ненавидя себя за то, что не может сдержать слез, она начала подниматься на ноги. Ей нужно уйти отсюда, чтобы не видеть Зандро. В одиночестве предаться горю, которое охватило ее с новой силой.

Сыпучий песок не давал девушке встать, и Зандро потянулся к ней. Его темные волосы были гладко приглажены, и резкие черты лица казались высеченными из камня. Широкая грудная клетка мерно поднималась и опускалась. В нем было мощное мужское начало, вызвавшее у нее противоположные чувства – пробудившееся желание, которое ужаснуло ее, гнев на себя и на Зандро, стыд и панику.

Лия попыталась кулаками оттолкнуть его, но неподвижная грудь поддалась ей не больше, чем стена. Ярость возобладала над всеми другими чувствами; глядя в его мрачное, суровое лицо и настороженные глаза, Лия попыталась ударить его, но он быстро увернулся. Зандро железной хваткой схватил ее за запястье и, несмотря на отчаянное сопротивление, опрокинул Лию на спину и, перебросив ногу через ее колени, прижал спиной к песку.

– Я ни разу пальцем не тронул Ники, – угрожающим тоном заявил Зандро. – И никогда не трону. Есть другие способы приучить ребенка к дисциплине. Я не верю в физическое воздействие. Ты удовлетворена?

– Очевидно, твои принципы не распространяются на женщин! – гневно воскликнула Лия, возмущенно глядя на него.

Она с удовлетворением заметила, как у него на лице появилось виноватое выражение, словно он только что понял, что опрокинул ее на песок. Отпустив Лию, Зандро сел на корточки и запустил руку в свои влажные волосы.

– Я погорячился, – признался он.

– И я должна поверить, что подобное не произойдет с Ники?

– Но я же не причинил тебе боли, так ведь? – возразил Зандро. – Это ты пыталась ударить меня.

– То была самозащита! Ты не имел права хватать меня.

– Мне не нравится, что ты изображаешь меня истязателем детей. – Выражение его лица снова изменилось, и он пронзил ее взглядом. – Неужели ты вообразила, что я наброшусь на тебя?

Лия не знала, какие намерения были у него, и понимала только то, что он сильно напугал ее.

– Это общественное место, – возразила она, не желая, чтобы он почувствовал удовлетворение от мысли, что ему не составило бы труда одолеть ее.

– И ты считаешь, что кто-нибудь спас бы тебя? – презрительно осведомился Зандро. – С такими наивными взглядами недалеко до беды.

– Ты думаешь, что у тебя есть Богом данное право физически удерживать женщину, которая хочет уйти от тебя?

– Нет, – отрубил он. – Прежде в этом не было необходимости.

От его самонадеянности и высокомерия у нее на мгновение перехватило дыхание.

– Какой ты везучий! – Лия снова начала подниматься. – Теперь ты позволишь мне уйти?

Зандро тоже поднялся и вместе с ней направился к дому.

– Я не это имел в виду, – жестким непререкаемым тоном заговорил он. – Ни одна женщина никогда не бросала мне такого обвинения, не дав возможности опровергнуть его несостоятельность. Я такого не потерплю.

Лия изо всех сил старалась восстановить душевное равновесие и избавиться от присутствия Зандро, которое странно тревожило ее. Она почти забыла, кто первый начал пререкаться.

– В любом случае это несущественно, потому что тебе не удастся усыновить Ники. Я никогда не дам согласия.

Она смерила Зандро враждебным взглядом и удивилась, заметив насмешливую искорку в его глазах.

Зандро открыл ворота и зашагал рядом с Лией по подъездной аллее.

– Прежде всего, мы должны думать о благополучии Ники, Лия, – заметил он.

– Я и так о нем думаю!

– Ты уверена? – Они подходили к дому, и, когда она посмотрела на Зандро, от нее не ускользнуло, что он любуется благородным великолепием своего жилища. – Ты все еще хочешь забрать его из дома, где он счастлив и находится в безопасности?

– Ники еще ребенок. Он забудет, – уверенным тоном сказала она, пытаясь заглушить свои недавние колебания.

Зандро стиснул зубы.

– Ты этого хочешь? Чтобы он забыл семью своего отца? Бабушку и дедушку, которые приняли его почти с момента рождения, заботились о нем… и которые любят его? Подумай, что ты сделаешь с ним, – настойчиво добавил он.

Они подошли к широким каменным ступенькам, и он легонько взял ее под руку. Должно быть, это был машинальный жест вежливости, но его прикосновение горячей волной отозвалось во всем ее теле.

Вероятно, у некоторых мужчин сексуальный заряд настолько силен, что ни одна женщина не может не почувствовать его. Это не имеет ничего общего с любовью или даже чувством симпатии. Лия невзлюбила Алессандро Брунеллески задолго до того, как познакомилась с ним. Несмотря на страх, который старший брат внушал Рико, он, очевидно, любил его, но Лия никогда не могла понять почему. Все, что Рико рассказывал о Зандро, характеризовало его как черствого, корыстного, невероятно высокомерного человека, слишком гордого, с чересчур жесткими моральными устоями.

И то, как Зандро относился к ней до и после смерти Рико, только укрепило ее в этом мнении. Стремясь заставить Лию отказаться от Ники, он прибег к убеждению и принуждению. Неужели он надеется, что это снова удастся ему?

Зандро набрал код на парадной двери и пропустил Лию вперед.

– Почему ты так смотришь на меня? – удивленно подняв брови, спросил он.

В проницательности ему не откажешь. Он знает, какие кнопки нажимать. Ворота, двери… и люди. Для него нет большой разницы.

Лия пожала плечами.

– Не понимаю, о чем ты.

– А я думаю, что понимаешь.

Когда она проходила мимо, Зандро остановил ее, положив руку ей на плечо. Груди Лии коснулись его голой груди, и она отшатнулась.

Он убрал руку, но что-то удерживало Лию на месте; возможно, его странный взгляд, как будто Зандро прежде никогда не видел ее, а теперь перед ним предстало то, чего он не ожидал.

Атмосфера между ними сгустилась, насыщенная невидимым напряжением.

– Что тебе нужно, Лия? – задал он странный для этого момента вопрос. Низкий бархатный голос зачаровывал.

Она моргнула, пытаясь рассеять завладевшее ею наваждение.

– Ты знаешь, что мне нужно. Ники. Мой сын.

– Нет, – прозвучал резкий, безапелляционный ответ.

Конечно, на легкую победу она не рассчитывала. Но в течение нескольких последних секунд неуловимое изменение произошло в их отношениях, какой-то новый множитель появился в уравнении. Зандро увидел что-то в ее взгляде, и в его потемневших глазах вспыхнул огонек.

– Я попытаюсь найти решение, – сказал он.

Уступка? Подачка? Или пустое обещание?

– Право на посещение? – спросила Лия. – Я уже сказала тебе, что этого недостаточно.

Зандро раздраженно переступил с ноги на ногу, засунул руки в карманы и отошел от двери, позволив девушке вырваться из невидимой сети, которая на мгновение окутала их.

– Дай мне время, Лия. Положение слишком сложное, чтобы можно было найти выход за пару дней.

Уик-энд Барбара проводила вне дома, поэтому в субботу Ники завтракал вместе с семьей в оранжерее, куда Зандро внес его высокий стульчик.

Миссис Брунеллески усадила малыша, и Зандро отодвинул стулья для нее и Лии.

– Сегодня утром ты похожа на солнце, Лия, – заметил он, бросив взгляд на ее платье без рукавов с рисунком из крупных подсолнухов.

– Я подумала, что Ники понравится, – объяснила она.

Легкая улыбка появилась на губах Зандро, когда он сел на стул рядом с Ники.

– Оно тебе к лицу.

Он может быть неотразим, когда захочет. Напомнив себе, что у него, несомненно, есть какой-то скрытый мотив для того, чтобы расточать ей комплименты, Лия сдержанно произнесла:

– Я бы хотела покормить его.

Зандро улыбнулся шире, как будто его позабавило, что она умышленно проигнорировала комплимент.

– Ну, конечно, – сказал он. – Только Ники очень самостоятельный.

Так оно и оказалось, и вскоре Лия поняла, почему малыш не обедает вместе со всеми каждый день.

После еды она вытерла со стола и понесла Ники наверх, чтобы умыть и переодеть его. В этот момент Зандро в теннисных шортах и с ракеткой в руке спускался по лестнице.

Он остановился у стены, чтобы дать ей пройти, хотя лестница была достаточно широкой, и Лия вполне могла обойтись без этого проявления вежливости.

– Не уходите из дома, пока я не приду, – предупредил он.

– Я не собираюсь похищать его, – возразила она. – К тому же ты, вероятно, уже приказал своим слугам остановить меня, если я сделаю такую попытку.

Зандро не ответил, но она почувствовала, что он проводил ее взглядом.

Как только она умыла и переодела Ники, они спустились в сад и провели утро с бабушкой; даже Доменико присоединился к ним на некоторое время, углубившись в субботний выпуск газеты.

Когда они вернулись в дом, чтобы пообедать, Зандро вышел к столу в светлых брюках и легкой рубашке. Влажные после душа волосы были зачесаны назад, подчеркивая резкие черты лица с твердым решительным подбородком и прямым носом.

Зандро поразительно привлекателен – даже Рико не мог сравниться с ним. Во всех отношениях он вырос в тени старшего брата – менее одаренный, не обладавший уверенностью в себе и своем месте в мире. Неудивительно, что Рико пришлось бежать, устраивать свою жизнь вдали от более сильного, умного и самоуверенного брата, так похожего на их отца. Отца, в честь которого Рико, несмотря на разрыв, назвал своего сына.

Зандро прервал разговор с Доменико и вопросительно поднял брови.

– Лия?

– Ничего, все в порядке.

Он заметил, что она наблюдает за ним. В его глазах вспыхнул встревоживший ее огонек. Лия отвела взгляд и положила на тарелку кусочек салями. Обед состоял из мясных блюд, сыра, хлеба, салата и фруктов. Миссис Уокер подала на стол и тотчас удалилась.

Когда Ники решительно отверг дальнейшие предложения еды и стал нетерпеливо ерзать на стульчике, Лия поднялась и протянула к нему руки, прежде чем кто-нибудь успел предвосхитить ее жест.

– Он может поползать по полу, – сказал Зандро. – Заканчивай обедать, Лия.

– Я уже поела, и мне хотелось бы провести с ним некоторое время. – Будь она проклята, если попросит у него разрешения! – Мы будем в детской.

Лия повернулась и вышла, ожидая, что Зандро прикажет ей остаться, но он ничего не сказал.

Тридцать минут спустя, когда она читала Ники, сидевшему у нее на коленях, книжку с картинками, в открытую дверь вошел Зандро.

Она перестала читать, и Ники недовольно залопотал, хлопнув ручонкой по книге и устремив на Лию требовательный взгляд круглых глазенок.

– Продолжай, Лия, – сказал Зандро. Он прислонился к косяку и засунул руки в карманы.

Чувствуя некоторую неловкость, она дочитала книжку и закрыла ее. Ники сполз на пол и направился к Зандро, который подхватил его на руки.

– Ди… дя… – залепетал малыш, похлопывая его по щеке.

– Дя-дя, – подтвердил Зандро. – Дядя. Ты готов ехать, молодой человек?

Он хочет увезти Ники? Лия поднялась и запротестовала:

– Я провела с ним только полчаса!

– Ты тоже можешь поехать с нами, – равнодушно предложил Зандро. – У нас это регулярное мероприятие. Пожилая подруга моей матери из-за артрита лишилась способности передвигаться и находится в доме престарелых. У нее нет детей, и каждый раз она с нетерпением ожидает появления Ники. Мама начала брать его с собой, когда он был младенцем. Обитатели дома носятся с ним, и Ники это ужасно нравится. Потом мы обычно везем его куда-нибудь: на игровую площадку или в гости к друзьям, у которых есть дети. Это позволяет мне проводить с ним время.

– Барбара не говорила…

– Барбаре необязательно знать, что происходит во время ее отсутствия. Хотя она собрала бы для него сумку. Вот что, бери Ники, а я понесу сумку.

Лия снесла Ники вниз и села рядом с ним на заднее сиденье, а Зандро пристегнул малыша к детскому креслицу.

В доме престарелых подруга миссис Брунеллески ожидала их в большой комнате для отдыха, в которой несколько пожилых людей сидели в креслах, читая и подремывая. Она приветствовала Ники широкой радостной улыбкой. Малыш с удовольствием устроился у нее на коленях и принялся играть нитками бус, которых у нее на шее было не меньше полудюжины.

– Это Лия, – представила ее миссис Брунеллески. Ее подруга улыбнулась Лии, протянула ей сморщенную, похожую на птичью лапу руку и сказала несколько слов на итальянском языке.

Зандро спокойно пояснил:

– Миссис Пизано не говорит по-английски. Может быть, мы погуляем в саду, пока дамы будут беседовать?

Он повел Лию на большую лужайку. Многочисленные клумбы пестрели цветами, под тенистыми деревьями стояли скамейки. На одной из них сидели пожилой мужчина и молодая женщина, в то время как поблизости двое детей с визгом и смехом гонялись друг за другом.

Сводчатая арка, увитая пурпурно-красной бугенвиллией, вела в мощеный внутренний дворик, окруженный аккуратной живой изгородью. В центре двора небольшой фонтан изливал струи воды в круглый бассейн, в котором мелькали золотые рыбки.

– Давай посидим в тени, – предложил Зандро.

Живая изгородь закрывала одну сторону дворика от палящих лучей солнца, и он повел Лию к стоявшей там скамейке. Сев на расстоянии не менее тридцати сантиметров от Лии, Зандро откинулся на спинку, вытянул ноги и, сложив руки на груди, погрузился в созерцание фонтана. Некоторое время никто из них не нарушал молчания.

Мягкий плеск воды, солнце, искрящееся в капельках, падающих в бассейн, тихий шелест листьев убаюкивали и расслабляли, и Лия почувствовала, как ее постепенно оставляет напряжение.

Как будто дождавшись этого момента, Зандро пошевелился и, внимательно посмотрев ей в лицо, произнес:

– Барбара говорит, что у тебя хорошо получается с Ники.

Лия бросила на него быстрый взгляд и отвернулась, глядя на фонтан.

– Ты попросил ее докладывать тебе?

– Я несу ответственность за твоего ребенка, Лия, нравится тебе это или нет.

Тогда она снова взглянула на него, на этот раз с откровенным вызовом.

– Я не позволю тебе и твоему отцу сделать с ним то, что вы сделали с Рико.

Его глаза гневно сверкнули.

– Мы ничего не сделали, чтобы причинить вред Рико! Тем, что произошло с ним, он обязан самому себе. – Зандро умолк, и она отвернулась, поджав губы. Он схватил ее за руки и заставил посмотреть на себя. – Как бы много ошибок мои родители – как все родители – ни сделали, они любили его и желали ему счастья. Как и я.

– Он был счастлив в Сиднее, вдали от давления, которое ты и твои родители оказывали на него! Почему ты просто не оставил его в покое?

– Как я мог допустить, чтобы его засосала трясина псевдокультуры с наркотиками и всем прочим, в которую ты завлекла его? – резко спросил Зандро. – По-твоему, я должен был разрешить ему погубить свою жизнь?

На мгновение Лия лишилась дара речи. Затем попыталась вырвать свои руки.

– Я не завлекала его! – с негодованием воскликнула она, но, вспомнив о своем признании в том, что иногда они курили марихуану, сказала: – Он… мы ни разу не принимали тяжелые наркотики. Я никогда в жизни не занималась этим, и Рико тоже, – добавила она с наигранной уверенностью.

Зандро прищурился.

– Ты законченная лгунья.

Не по собственному желанию. По необходимости. Лия покачала головой, стыдясь, что не может оправдаться, поскольку в таком случае он узнает слишком много.

– Нет, – возразила она и, почувствовав, что ее протест звучит неубедительно, собралась с духом и повторила: – Это правда.

Спустя мгновение Зандро сказал:

– Возможно, я не совсем справедлив, обвиняя тебя. Он сам сделал свой выбор. Но я видел следы от уколов на его руках, и ты должна была знать, что он колется.

– Следы? – Страх холодным комом сдавил ей грудь. – Ты… ты ошибся.

– Отрицать бесполезно, – отмахнулся Зандро. – Ты сама все еще принимаешь наркотики? – Он отпустил руку Лии, но только для того, чтобы взять ее за запястье и посмотреть на локтевой сгиб. Его пальцы причиняли ей боль, он явно не сознавал своей силы, но Лия была слишком расстроена, чтобы пожаловаться.

Зандро ослабил хватку, и ей удалось вырвать руку. Вскочив, она отпрянула от него, остановившись у края фонтана. Мелкие капли воды падали ей на плечи, но она не обращала на них внимания, чувствуя, что кровь холодеет у нее в жилах.

– Ты выдумал все это, – едва слышно сказала она.

Зандро тоже поднялся со скамейки.

– За каким чертом я стал бы придумывать такое о собственном брате?

Голова у нее пошла кругом. Неужели он действительно знает это? Она оказалась наивной? Или ее ослепили любовь и сочувствие?

– Может быть, ты ревнуешь, – неуверенно предположила Лия.

Зандро сказал, что его мать обожала Рико и родители избаловали его.

Она была ошеломлена реакцией Зандро. Его лицо потемнело; на мгновение ей показалось, что в его глазах промелькнуло виноватое выражение.

Потом густые ресницы опустились, и брови сошлись к переносице. Он презрительно сжал губы.

– Ревную? – переспросил Зандро, бросая на нее намеренно оскорбительный взгляд, и она впервые в жизни почувствовала, как обнажают чью-то физическую и духовную сущность.

Лия вздрогнула, словно он действительно раздел ее. Все ее существо отвергало грубый плотский осмотр и полное отсутствие уважения, которое он умышленно продемонстрировал.

Зандро издал короткий смешок, подчеркнувший, что она не вызывает у него ничего, кроме глубочайшего презрения.

– У меня никогда не было причин ревновать моего брата, – заявил он. – И уж, конечно, нет и сейчас.

Страшная мысль мелькнула у нее в голове.

– Ты думаешь, что, обвинив родителей Ники в употреблении наркотиков, тебе удастся получить над ним постоянное опекунство! Я сдам все анализы, если возникнет необходимость! Они покажут, что я ничего не принимаю. Ничего! – подчеркнула она.

– Возможно, это правда – сейчас, – медленно сказал Зандро. – Но как насчет прошлого… и будущего? Я могу привезти из Сиднея твоих так называемых друзей, и они расскажут в суде все, что им известно о тебе. Когда я разыскивал Рико, большинство из них продали бы свою душу ради того, чтобы купить следующую дозу.

Зандро так уверен в своей правоте, что она вынуждена поверить – он говорит правду. Страшную правду, признать которую она прежде отказывалась.

У нее закружилась голова. Закрыв глаза и пошатываясь, Лия попыталась собраться с мыслями.

Внезапно она ощутила знакомый запах Зандро и почувствовала, как он обхватил ее рукой.

– Тебе плохо?

Она попыталась отпрянуть, но он не отпускал ее.

– Тебе лучше присесть, – сказал он.

– Нет, – возразила Лия.

Отталкивая его, она резко рванулась назад и, потеряв равновесие, едва не упала, одной рукой попав в холодную воду фонтана. Зандро успел подхватить ее.

Она инстинктивно ухватилась за него, и некоторое время они стояли грудь к груди, бедро к бедру. Потрясенная чисто физическим ощущением, Лия подняла голову и посмотрела в темные глаза, которые ответили ей напряженным упорным взглядом, от которого дрожь пробежала у нее по телу – не от страха, а от острого, захватывающего дух предчувствия.