Кошурникова РиммаКурочка Ряба

РИММА КОШУРНИКОВА

КУРОЧКА РЯБА

Институт лихорадило: пропал сотрудник отдела синтеза, руководитель поисковой группы Слава Ванин. Пропал при загадочных обстоятельствах.

Утром в субботу он провел совещание группы - обычный недельный отчет: разбор, обсуждение, критика, предложения. Затем работал в инфотеке, пробыл там, по показаниям Майи, не более часа, новых запросов не делал. После инфотеки его видели у входа в музей древней культуры. Заходил ли Ванин в музей - неизвестно. Около двенадцати он беседовал по видеофону с Сережкой, о чем, мальчик не помнит, вроде бы о какой-то сказке. Больше Ванина не видели.

Встревожились потому, что он не явился на Завершение. Давно сложилась традиция: результаты опыта Ванин считывал сам. На вызов телеробот ответил, что хозяин вышел из дома в воскресенье утром, до сих пор не вернулся, никаких распоряжений не оставил.

Опрос ближайших служб "Скорой помощи" и безопасности движения также ничего не дал.

Учитывая исключительность обстоятельств, решили осмотреть вещи и бумаги Ванина в институте и дома - в надежде отыскать какойнибудь след. Эту деликатную миссию возложили на членов группы Ванина, его ближайших помощников - Олега Виртуозова, Джона Метелкина и Светлану Синичкину...

Дневник, найденный группой

2 января.

Я - в отчаянии! Какое-то наваждение!

Стоит мне закрыть глаза, как является проклятое чудище и заостренным коричневым образованием начинает стучать по ступам.

Ноги сразу становятся тяжелыми, хочу бежать - и не могу. А мерзкая уродина шумно хлопает себя по бокам широкими крыльями и пялит на меня круглые стеклянные глаза. Я кричу и просыпаюсь.

2 января, вечер.

Опять неудача. Сотая серия и снова - в корзину! Все проверили. Опыт сегодня контролировала Света, самая аккуратная из лаборантов, но и она не обнаружила никакой ошибки.

Компоненты строго дозированы, реактивы очищены, ферменты добавлены, технология соблюдена пунктуально. А белок снова распадается! И это перед приездом комиссии! Все нервничают ужасно...

3 января.

Снова приходило! Сегодня стучало не только по ступам, но и по ноге. Утром на правой голени обнаружил местное капиллярное кровоизлияние. Кажется, схожу с ума.

4 января.

Был у невропатолога. Говорит - переутомление. На неделю отстранил от работы, прописал гимнастику, прогулки, лыжи...

Сижу дома, а мысли - в лаборатории. Ребята ничего не говорят, Светка, чтобы я "не мудрил", подкидывает мне на день своего Сережку. Он выматывает лучше всякой гимнастики: заставляет бегать в догоняшки, лазать на шведскую стенку, играть в "умственные прятки". Но это еще ничего. Он принуждает читать ему с "выражением". Если я начинаю "без выражения", сердится и велит перечитывать.

Удивляюсь, какой ерундой пичкают детей! Как только их мозг справляется с этим обилием ненужной и часто вредной информации!

Зачем, например, современному ребенку знать, как нетрудовой элемент, злостный бездельник, сидя на печи, добивается всяческого благополучия?... Кстати, не забыть выяснить, что такое "печь".

8 января.

Истекает срок моего заточения. Ребята упорно отмалчиваются. Но по их глазам вижу - ничего хорошего. Почему не синтезируется полибелок? Почему?!

А "оно" посетило меня за последнее время лишь один раз.

9 января.

Мы с Сережкой порядком надоели друг другу. Сегодня он предъявил ультиматум: если я срочно не научусь играть в "космического дурака", с завтрашнего дня он уйдет в свой универсад.

- Ну и пожалуйста, - сказал я.

- Ну и уйду, - сказал он.

Минут десять мы сидели каждый в своем углу. Но отрицательные эмоции вредны для ребенка, пришлось мне наводить мосты:

- Что ты хочешь?

- Сказку! - Сережка повеселел и тут же забрался на колени, про "космического дурака" он уже забыл. - Только настоящую!

Сказок я не знал, если и читал в детском возрасте, то начисто стер эту информацию, когда работал над диссертацией. В подсознание лезть не хотелось, но и бросить тень на авторитет взрослого человека я не мог, поэтому начал:

- В некотором царстве, земном государстве жил да был прекрасный юноша. И была у него масса достоинств: и калорийность высокая, и усвояемость - единица... Да только людям это без толку: сидел он за семью замками, а ключи потеряны. Вот и кукуем... Какие только варианты не пробовали...

Сережка долго хлопал своими пушистыми метелками, потом не выдержал:

- Ты что мне про полибелок-то рассказываешь? Мне про него и дома надоело слушать.

Я обиженно замолчал.

- Ладно, - сжалился Сережка, - не дуйся. Лучше я тебе расскажу. Значит, жили-были дед и баба. И была у них курочка Ряба.

- Кто?

- Такое животное доисторическое. Ну вот. Курочка снесла яичко...

И тут меня посетила мысль...

- Послушай, старик, у тебя есть эта книгокарта?

- Я все правильно говорю! - возмутился Сережка. - Зачем тебе в карту подглядывать?

- Мне только взглянуть! Один разок!

Сережка недоверчиво посмотрел на меня.

- Отдашь? - спросил он,

- Конечно, отдам!

Сережка подумал. Он чувствовал, что интерес мой неподделен, не понимал причину и волновался.

- А гравикомпас дашь поносить?

- Дам!

Я выдал себя с головой, и Сережка задумался снова.

- А машинку?

Машинкой он называл портативный компьютер, который я только что получил как руководитель группы.

- Зачем тебе компьютер?

- А тебе - карта?

- Ладно, вымогатель, получишь и машинку. Давай карту!

- Она в универсаде.

И мы поехали в универсад за книгокартой о курочке Рябе.

11 января.

Не хватает времени. Пишу исключительно для того, чтобы не забыть хронологию событий.

Вдруг этот дневник станет когда-нибудь единственным документом, проливающим свет на эксперимент века!..

Итак. Первое знакомство с курочкой Рябой (для краткости буду именовать ее просто Ряба) подтвердило догадку: Ряба и мой ночной кошмар - одно и то же, сработало, очевидно, подсознание. Но появилось множество вопросов.

Вопрос первый. Почему такая нехитрая - можно сказать, "дурацкая" - история пережила столетия?

Предполагаю: она несет важную информацию, поэтому: а) передается из поколения в поколение в виде наиболее стойкой формы - легенды и б) вводится в мозг человека на стадии, когда критические центры отбора информации практически отсутствуют.

Вопрос второй. Что скрывается за аллегориями "дед", "баба", "курочка Ряба", "яичко" золотое * и простое?

Если допустить, что "яйцо" - продукт деятельности некой Рябы, то "яйцо простое" было более совершенным творением, чем "яйцо золотое". Иначе обещание Рябы изготовить "яйцо простое" не послужило бы утешением "деду" и "бабе". (Под этими терминами я склонен понимать действительных лиц пожилого возраста - и в наши дни таковые встречаются среди тех, кто отказался своевременно пройти биопрофилактику.)

Вопрос третий. Каков возраст сказки?

В тексте нет ни малейшего указания на эпоху. Напрашивается вывод: история безвременная, следовательно, вечная...

За всем этим что-то крылось! Мне нужен был дополнительный материал, и мы с Сережкой отправились в местную инфотеку. Оставил его в детском зале, а

* Заметки на полях: "Золото" - металл, использовался до XXII века как некоторый эквивалент стоимости вещей.

сам поднялся наверх. Сережка, надо сказать, вел себя идеально все последнее время: не хныкал, не приставал с глупостями, а главное, не жаловался матери. Придется подарить ему компьютер, - все равно после Сережкиных усовершенствований он стабильно перешел на четыре действия арифметики.

В инфотеке мне нужно было перерыть массу инфокарт. Я не знал, в каком временном пласту искать это.

Да и что - это?.. Боюсь подумать, чем кончилась бы моя затея, если бы не Майя, которая работает там классификатором, а в универсаде была влюблена в меня. Она не удивилась просьбе и очень быстро заполнила картузапрос колонками шифра. Мне оставалось лишь пройти в смотровую кабину и нацепить считывающие датчики...

Сам факт существования Рябы теперь не вызывает сомнения. Она жила бок о бок с человеком с незапамятных времен. Более того, человек не расставался с нею. Ряба пользовалась большим уважением: с нею советовались в особо ответственных случаях (см. "Сказку о золотом петушке" А. С. Пушкина). Кстати, "петушок" и "курочка" - разные названия одного и того же существа *.

Особенно большое количество кур появилось в середине XX столетия. Для них строились специальные помещения - "курятники", в других источниках - "инкубаторы". Интересная особенность: возводились они, как правило, за чертой города. Не потому ли, что относились к наиболее важным объектам?

Далее. Яйцо - это действительно продукт деятельности петухакурицы. Специально выписал цитату: "В продолжение жизни курицы яйца ее составляют превосходное произведение, и уже за это одно курица достойна тех стараний, которые ее окружают в хороших хозяйствах" (выделено мною).

Употреблялось в пищу! Обладало потрясающим коэффициентом полезности! Усваивалось полностью и без каких-либо болезненных последствий! Давалось детям, больным, певцам - для улучшения голоса. По составу - идеальный полибелок!!! Древние знали секрет его получения, имели в неограниченном количестве, а мы не можем его даже синтезировать...

* Заметки на полях: "Золотой" петушок и "золотое" яйцо - нет ли тут связи?..

Перехожу к самой странной части моего открытия.

Имею в виду тот единственный источник, который, с моей точки зрения, обладает несомненной достоверностью. Из него-то я и узнал о составе яйца и его достоинствах... Речь идет о нескольких ветхих страницах какой-то, видимо, толстой книги, где описывается приготовление различных блюд, употреблявшихся древними.

И там - "курица жареная в сухарях", "куриный суп", "курица, фаршированная яблоками"... Какое варварство! Я не знал, как классифицировать подобную информацию. Что же такое курица?

Если курица - живое существо, снабжающее человека столь удивительным продуктом, то ее уничтожение - чудовищное расточительство, ставящее в тупик разумного человека! Если курица - не живое (не естественное) биологическое образование и, допустим, ее аннулирование происходило после выработки энергетических ресурсов, то следует признать, что цивилизация, способная создать идеальную биосистему с цикличной, самовоспроизводящей программой, была необычайно развитой. Тогда можно объяснить самые странные, казалось бы, вещи. Например, стабильную привязанность человека к данной модели, стремление передать информацию о ней последующим поколениям...

13 января.

Я думал, будет нелегко втолковать моим ребятам эту новость, но то, что произошло на самом деле!.. Как все-таки консервативен мозг человеческий!..

Когда я объявил, что сворачиваем опыты, они посмотрели удивленно, но промолчали. Ждали, какую идею я подкину взамен.

- Ab ovo, - сказал я. - Начнем с начала, как говорили древние. Полетим в гости к ним за курочкой Рябой.

Олежка запустил пятерню в свой "девственный лес", который не могла одолеть ни одна щетка. Джон широко и счастливо улыбался.

Света Синичкина глядела на меня по-детски распахнутыми глазами, и они медленно наполнялись прозрачной влагой.

- Славик, - начала она, - пойдем домой. Посидим, поболтаем, музыку послушаем...

Я засмеялся.

- Думаете, с ума сошел, пока сказки Сережке читал? Ого! Петушок-курочка - это биокибер! Поняли!.. Ряба - это РеБе, регенератор белка! Нашего полибелка, который распадается от одного взгляда!..

Меня не поняли. Виртуозов старался незаметно переместиться к локатору "сон", Метелкин двинулся ко мне, гостеприимно раскинув руки и по-прежнему лучезарно улыбаясь... Я позволил усыпить себя и обследовать на предмет полной вменяемости. Только после этого у нас пошел нормальный разговор.

20 января.

Готовимся к приезду комиссии. Решили стоять "насмерть". Отказать нам не посмеют. Не имеют права! Мы должны побывать там!..

1 апреля.

Ура! Победа! Отправляемся в двадцать первый век!

Виртуозов утвержден моим заместителем.

На него возложена вся "техника". Очень рад, что Олег со мной...

На этом первая часть записей кончалась.

- Вот как все начиналось, - задумчиво произнес Джон. - Не знал, что у шефа был дневник.

- Никто не знал, - откликнулся Виртуозов. - Но меня удивляет другое: почему он писал? Не использовал, например, мыслеграф или, на худой конец, стенограф.

- А все-таки Ванин - голова! - вздохнула Света. - Надо же додуматься! Сколько раз читала Сережке про эту курочку,..

- Гений, - подытожил Метелкин и раскрыл вторую тетрадь.

Эта часть записок представляла собой нечто вроде развернутого письма или отчета перед самим собой.

Ванин писал торопливо, с малопонятными сокращениями...

"Теперь, когда путешествие позади, когда написаны доклады и сделаны определенные выводы и прогнозы, появилась потребность проанализировать свои впечатления и поразмышлять... Хочу восстановить все по памяти. Уверен, что ограниченная скорость в написании знаков делает возможным более тщательный анализ и отбор переносимого на бумагу материала. Мысли фиксируются в оптимальной форме, внутренняя логика суждений становится более выпуклой, обнажая незаметные ранее закономерности...

...Перед стартом все казалось просто и ясно. Разумеется, предполагались и самые сложные ситуации, но, как выяснилось, они не имели ничего общего с теми, в которых мы очутились.

Во-первых, был выбран недостаточный временной интервал.

Очутившись в двадцать первом зеке, мы уже не нашли действующую Рябу. В музее техники ее вообще не оказалось. Обнаружили Рябу... в музее Природы!

Странно, конечно. Но так или иначе, а отныне мы знали, как в действительности выглядит Ряба: ее изображения в современных книгокартах искажены просто до неузнаваемости...

Во-вторых, "методика пассивного наблюдения", которой снабдили нас временологи, безнадежно устарела.

Подумать только, она ни разу не корректировалась!

Не было, видите ли, необходимости, поскольку путешествия в прошлое вообще нерациональны: расход энергии велик, а чему можно научиться у древних?! Эта методика, вероятно, идеально соответствует "Кодексу невмешательства", но чтобы с ее помощью что-то изучить - сомневаюсь. Пришлось нам выкручиваться на месте...

В-третьих, мы совершенно не были готовы психологически.

После неудачи в двадцать первом веке Олег "промахнул" целый виток спирали - в конец двадцатого!

Конечно, риск был: ошибись мы и на этот раз, экспедицию пришлось бы свернуть, - энергии оставалось лишь на возвращение.

Кроме того, в точке перемещения могло оказаться слишком людно. А способ, который мы с Олегом придумали для нейтрализации последствий нашего посещения, был эффективен только при ограниченном числе контактов...

Вторая высадка прошла благополучно. Место пустынное, я бы сказал, дикое. Огромная поляна, растения в рост человека, вокруг - стеной лес, вдали - крошечный, какой-то несерьезный деревянный домик... Но анализ обстановки и действий пришел позже: мы ослепли, огпохли, задохнулись. Невероятно яркие краски - синее, зеленое, белое, алое. Одуряющие, густые незнакомые запахи. И удивительная поющая тишина...

Наши мыслеграфы, не выдержав эмоциональной перегрузки, вышли из строя. Прошло несколько минут, прежде чем Виртуозов первым из нас вспомнил о цели путешествия. Мы взяли курс через поле - на дом, потому что Ряба, если наши предположения верны, могла находиться только рядом с человеком.

Идти по траве было чрезвычайно трудно и физически, и морально. Привыкнув лишь любоваться малюсенькими зелеными островками в зонах отдыха, мы должны были наступать на гибкие, сочные стебли растений! Не сговариваясь, мы с Олегом включили антигравитационные подошвы своих ступов, на четверть уменьшающие вес.

Рябу, наверное, мы увидели одновременно, потому что дружно споткнулись и вскрикнули. Ряба уловила движение и замерла с поднятой "ногой". Обследовав нас поочередно правым и левым зрительными локаторами, она продолжила перемещение, поскольку реагировала, очевидно, только на движущиеся объекты.

Историческая минута! Вот оно, легендарное изобретение неизвестного гения! Лишь увидев Рябу, я понял, как боялся все время, что легенда так и останется красивой сказкой...

В маленьком, огороженном дощатой изгородью пространстве Ряба оказалась не единственной. Мы насчитали по крайней мере десяток.

Все они были примерно одной величины и несколько различались окраской.

Но форма, поведение повторялись удивительно стабильно.

Несомненно, производство Ряб массовое. Лишь одна из моделей имела более крупный красный отросток на "голове" и чрезвычайно развитое хвостовое оперение... Решение созрело одновременно у нас обоих: Рябу требовалось заполучить и основательно изучить; взять ее с собою в наше время мы не могли, не нарушив "Кодекс".

Олег перелез через загородку и двинулся к Рябе. Та подпустила его довольно близко, но едва Олег протянул к ней руки, как она издала предупреждающий сигнал тревоги "куд-куда" и увернулась. Олег повторил попытку. Ряба увернулась и на этот раз, причем "куд-куда" повторялось чаще и на более высоких нотах.

Поднятые этим сигналом, остальные особи с шумом разбежались, а модель с мощным красным гребнем в верхней части, наоборот, стремительно кинулась на Виртуозова.

Мы отступили. В этот момент скрипнула дверь, и перед нами появилась... баба! Мы хоть и готовились к встрече с древним человеком, тем не менее опешили.

А баба подняла темную руку ко лбу и несколько секунд вглядывалась в нашу сторону. Затем произнесла:

- Не трожь курей! Чего нада?

Как объяснить ей цель нашего визита?

- Дед! - крикнула баба куда-то назад. - Дед, подь сюды!

Так, все правильно: согласно легенде где-то поблизости должен находиться дед. И действительно, в разрисованном оконце возникло седобородое морщинистое лицо.

- Чего тебе?

- Да вот, курей шшупают охламоны каки-то. И молчат, язви их!

- Може, от Нинки? - предположил дед. - Тоже все с имя возюкается!

Я выступил вперед.

- Извините за вторжение! Мы из ПСАСБСа - проблемной станции анализа-синтеза белковых соединений.

- Изучаем возможность воспроизведения универсальной биомассы с комплексно-энно-белковым наполнением согласно номенклатуре ВАН № 134/22, - пояснил Олег.

- Покорми их, старуха, - сказал дед. - Ишь, головастенькие, оголодали, должно: заговариваются! Нинка сказывала, у их там, в ниверситете, такие водятся.

- И то, - согласилась баба. - Айда в горницу, - пригласила она. - Счас молочка с погребу достану, ишо чего сварганю...

Мы плохо понимали, о чем говорят дед и баба, но общий смысл уловили. Хозяева принимали нас за сотрудников какого-то научного подразделения - Ниверситета, где, по всей вероятности, работает их родственница или знакомая. Что ж, возражать мы не стали.

Нас усадили на деревянные сиденья без всяких амортизаторов, так что не знаю, как Олег, а я скоро начал ощущать негибкость собственного поззоночника. Баба поставила перед нами по большому непрозрачному сосуду без ручек, наполненному белой жидкостью с желтовато-коричневой пленкой. Дед принес на чистой салфетке темную ароматную массу с ячеистой структурой, наформованную толстыми пластинами.

Мы с Олегом переглянулись: справятся ли наши нетренированные желудки с этой адской пищей? Я вытащил таблетку нейтрализатора... Теперь все вредное, что попадет в организм, будет выведено в течение суток.

Олег свою проглотить не успел: заметила баба.

- Животом, сердешный, маешься? - пожалела она. - Ить молоденький, а микстурки ешь. Пей топленку лучше! А то - яйки. Сырые-то очень пользительно при больных кишках. Дед, приташши-ка, там в лукошке, утрешние, прямо с-под курицы!

Бедный Олег, он страдал за науку... Дед и баба жалостливо смотрели на нас и качали головами: до чего ученье-то доводит!

- Нинка сказывала, будто в вашем ниверситете из солярки икру рыбиную делают? - занимал нас разговорами дед. - Сделать, будто, сделали, а запаху нет. Хошь тресни! Так что удумали? Рыбу ловят, икру вынают, а заместо настояшшей в брюхо рыбе, значит, из солярки напихивают. Чтоб она, значит, рыбьим духом пропиталась! - Дед захихикал и поскреб за ухом. - А в другом ниверситете, седня в газетке прочитал, собираются кур извести. Всех! А яйца нести машине поручить. Э-Ве-Ме, - старательно выговорил он.

Что имеет в виду дед? ЭВМ - самая древняя электронно-вычислительная машина...

- Не слухайте старого брехуна! - посоветовала баба. Нешто машина заменит куру? А заместо Петьки каку ВеМе подрядишь! - хитро прищурилась она.

- В газетке написано, ведутся работы, - обиделся дед и потряс бумажным свертком. - От!.. Ну, Нинка придет, спросим...

Он встал и, шаркая примитивными ступами, пошел из комнаты.

- Газетку надо заполучить, - шепнул я Олегу. Он понимающе кивнул и вышел вслед за дедом. - А что, бабуся, - обратился я к хозяйке, - не покажете ли нам ваших Ряб?

- Курей, что ли? Ежели интересуетесь, смотрите - не жалко, - разрешила она. - Только Петьку опасайся: зело он у меня лютый. Поклевать может.

Во дворе ни Олега, ни деда не оказалось. Куда они могли уйти? Я направился вокруг дома и под пышными цветущими кустами нашел Виртуозова. В первую минуту я испугался! Он лежал на спине, ноги в коленях были согнуты, руки раскинуты, рот полураскрыт.

Грудь Олега вздымалась, и с каждой очередной порцией воздуха из ее глубин взвивался фонтан сзистяще-щипящих, весьма не мелодичных звуков.

Рядом сидел дед и сосредоточенно обмахивал Олега той самой газетой.

- Сомлел паря, - сочувственно причмокнул он. - Пушшай в тенечке похрапит. Я тоже завсегда - как намнусь, так и на бок!

Эх, Олежка, не вовремя ты "сомлел"! Придется операцию по отлову Рябы проводить одному...

- Мостись рядком, - пригласил дед. - Я посторожу.

Надо было под каким-то благовидным предлогом исчезнуть.

- Где тут у вас... - я затруднялся сформулировать мысль.

- Сортир? - быстро сориентировался дед. - А на задах, в огороде. Иди, не смушшайся...

Я пошел по адресу, указанному дедом. "Огородом" оказалась огороженная переплетенными прутьями площадка, на которой неширокими полосами росли невысокие растения. Среди них бродили две-три Рябы. Это было весьма кстати, ибо охотиться в той многочисленной группе, что координировалась около "Петьки", со слов бабы, было небезопасно... Рябы неторопливо бродили среди растений, останавливаясь и разгребая конечностями землю. Изредка энергично наклонялись к самой земле, затем двигались дальше. Самое вероятное (и невероятное), что можно предположить, наблюдая за их действиями, - это... поиски пищи! Да-да! Великолепная машина пополняла свои энергетические ресурсы! Очевидно, энергию органических соединений она преобразовывала в какой-то другой вид, возможно, в электрохимическую...

Биокиберы двигались в моем направлении, и надо было набраться терпения, подождать, пока они окажутся возле моего укрытия. Я уже понял, что поспешность в этом предприятии успеха не гарантирует.

Невысокое кривоствольное деревце, под которым я устроил засаду, давало негустую тень. Над головой шелестели листья, перед глазами качались неизвестные цветы: желтолицые, в белых лучистых ожерельях, на гибких голенастых стеблях. Их было много, и все они кивали, заговорщицки подмигивали мне, словно давая понять, что тайна моя им известна и они обещают молчать... Я не удержался от искушения, прилег, закрыл 75 глаза. И тотчас тело, вопреки разуму, вспомнило нечто призрачнодавнее; ему было знакомо и уютно среди этой жесткой травы, качающихся цветов, дурманящих запахов; оно чувствовало землю, и земля принимала его тяжесть. Солнце набросилось на меня жарко, жадно, прижимаясь, проникая в каждую клетку тела.

И вдруг поплыло, заволокло сознание, и я перестал ощущать себя...

- Сгорите! - донеслось откуда-то издалека. - На солнце вредно спать. Голова будет квелая!

Я вскочил. Передо мной стояла девушка. Темные волосы собраны в пучок на затылке, темные же глаза под разлетными бровями. Ярко-синее платье тесно облегало остроплечую фигурку, тонкие в запястьях руки с резко выпирающими косточками цепко держали руль громоздкого, неуклюжего двухколесного чудища прадеда нашего самогона.

- Вы турист? - спросила ока и заразительно рассмеялась. Ну и видок у вас! Пойдите к речке, освежитесь.

Я по-прежнему стоял молча. Эта новая встреча... Если деду и бабе можно было не объяснять, кто мы и зачем, то живая, быстрая незнакомка обязательно начнет расспросы.

Тень тревоги скользнула по лицу девушки.

- Пойдемте, я провожу вас. - Она прислонила "самогон" к дереву и решительно взяла меня за руку.

Девушка вела, а я послушно переставлял ноги и лихорадочно придумывал "легенду".

Сразу за огородом поднимался лес. Едва заметная тропинка бежала впереди, ныряя в буйно заросшие низинки, проворно взбираясь на замшелые взгорки и гривки, усыпанные золотистой хвоей. Очень скоро я понял, как мало приспособлен к подобным прогулкам. Спина взмокла, лоб и нос покрылись испариной. Моя спутница шла рядом легко, невесомо, украдкой меня разглядывая.

- Меня зовут Слава, - не выдержал я.

- Очухались немного! - обрадовалась девушка. - Сейчас выкупаетесь, совсем придете в себя.

- А вы - Нина. Работаете в Ниверситете, - последнее слово я произнес особенно тщательно.

- С дедулей общались, - поняла девушка. - Приставал?

- Рассказывал о вашей работе. Что-то насчет искусственной икры, - я весьма неловко подбрасывал девушке тему, которая больше всего меня сейчас занимала.

К счастью, Нина этого не заметила.

- Дедуля все просит меня принести попробовать.

- И что, ее действительно можно есть?

- Можно, - несколько вызывающе ответила девушка. - Не понимаю вашей иронии. Вы тоже противник этого направления?

- Какого направления?.. Нина, я полный профан в этих вопросах. Просветите, хоть на уровне детского сада!

Не знаю, поверила ли она мне... Смысл того, что она говорила, сводился к следующему.

Пища, которую потребляет человек, дает клеткам необходимую энергию и "строительный материал" для воспроизведения себе подобных. Но в натуральном виде она им "не по зубам". С помощью ферментов пища предварительно размалывается на биохимической "мясорубке" на белки, жиры и углеводы. Не рациональнее ли сразу вводить в организм эти составляющие, которые можно синтезировать промышленным способом? Польза колоссальная. Отпадет нужда засевать огромные площади хлебными культурами, затем их убирать, обрабатывать, хранить. Не будет необходимости в пастбищах для скота, заготовке кормов для его содержания, так как не будет и самого скота. Наконец, исчезнет зависимость человека от погоды.

Все технологические процессы будут автоматизированы, резко повысится производительность труда. А в качестве сырья можно использовать все, что под рукой: траву, лес, уголь, нефть, отходы других промышленных производств...

Нина употребила несколько непонятных терминов: "хлебные культуры", "пастбища", "скот", - но уточнять я не посмел.

- Проблема уже решена, раз дело дошло до дегустации?

- Если бы, - Нина вздохнула. - Белковые молекулы очень сложны. Мы научились синтезировать белок в лабораториях, на эту операцию уходит много месяцев упорного труда. А в естественных условиях белок образуется за несколько минут, причем не требуется никаких особых условий: ни повышенной температуры, ни давления. Отстаем от природы, одним словом. Вам скучно?

- Нет, нет! Напротив! - я разволновался. Они, они истоки наших успехов и... ошибок! - А как все-таки получают эти самые белки? Очевидно, есть разные способы?

- Конечно, - откликнулась девушка. - Мы, например, используем микробиологический. Модель "корова", - Нина снова употребила непонятный термин. - Роль "коровок" выполняют особые бактерии. Мы их кормим специальными "травами" и "злаками" - углеводородами нефти. Они растут, а мы их потом "доим" - выделяем из них белки и жиры.

А РеБе? - вертелось у меня на языке. Иметь такую универсальную машину и биться над какими-то "коровками"?! Тут чтото не так...

- Ну вот, прибыли, - Нина широко повела рукой.

Река открылась неожиданно. Пологий застланный зеленым ковром берег неторопливо сбегал к воде. Противоположный, крутой, склонялся над нею плакучими ивами, почти касаясь узкими длинными листьями. Казалось, река замерла в полуденной дреме, и только солнечные блики скользили по переливам, выдавая глубинное течение.

- Что же вы?.. Или раздумали купаться?

Странно было слышать такое предложение. Купаться можно в бассейне, в специально оборудованном канале, но - в реке?.. У нас это никому не пришло бы в голову! Наши реки давно превратились в неотъемлемую часть технологических производственных комплексов...

Видимо, мое лицо было достаточно красноречиво, потому что Нина снова рассмеялась.

Я обреченно дернул рубашку, забыв, что эту, бывшую сейчас на мне, следовало предварительно расстегнуть. Белые кружочки прыснули в траву.

- А пуговицы здесь ни при чем, - сказала Нина, собирая их в ладонь. - Какие странные... Вы все-таки кто?

- В некотором роде... турист, - вспомнил я гипотезу самой девушки. - А вообще...- я окончательно запутался в пряжках, пуговках, застежках, ремешках и в замешательстве уставился на мою провожатую.

Она, очевидно, истолковала мой взгляд как-то иначе, потому что неожиданно залилась румянцем.

- Я пройду выше, - она отвела глаза. - Тоже искупнусь, коли пришла. Речка тихая, омутов нет... - донеслось уже из-за кустов.

Тихая... Охотно верю, но рисковать в моем положении глупо, - подумал я и, оголив повыше ноги, шагнул! Прохладная влага обволокла ступни, щиколотки, голени и легким ознобом прокатилась по телу. Вода под рукой была упруга и податлива, щекотливо струилась между пальцами, настойчиво увлекая за собой.

Я нагнулся, и словно огромная вздрагивающая линза приблизилась к самым глазам. Вместе с нею придвинулся увеличенный диковинный мир. Он дрожал, колебался, ползал, носился, вспыхивал, мерцал, - жил!

- Вы что затихли? - крикнула Нина. - Крокодилов нет, добавила она насмешливо. - Смелей!

Видимо, это была какая-то местная шутка, потому что откуда бы взяться крокодилам в средних широтах северного полушария?

- Ух! Хор-рошо!.. - гулкие ритмичные всплески неслись над рекой - девушка плыла.

- Крокодилов нет, а кто есть? - вернулся я к шутке, когда Нина, свежая, сияющая, появилась передо мной.

- Спрашиваете, кто? - откликнулась она. - Окуньки, щурята водятся. Стерлядка, но это - ниже... Вам лучше с дедулей потолковать. Он у меня большой специалист гю части рыбы завзятый рыбак. Весь наш ученый люд к нему на уху ездит.

Словно сигнал тревоги прозвучал для меня при слове "рыба"!

Рыба - что это? Разновидность РеБе? Его гидромодификация?.. А рыбак? Так, вероятно, называется человек, который занимается этой проблемой?.. Конечно! Нина сказала: "Большой специалист... К нему ездят ученые..." Стоп! Рыбак - дед? И мгновенно, как разматывается клубок, если дернешь нужный конец, выстроилась логическая цепочка.

Дед - рыбак, крупный специалист по биокиберам, обитающим в водной среде.

Отсюда вполне понятны его интерес и скептическое отношение к искусственной пище: "Рыбу ловют, икру вынают, а заместо настоящей в брюхо из солярки напихивают..." Объяснима теперь и вспышка Нины: она и дедпредставители разных направлений!.. Как я раньше не обратил внимание - ведь он упоминал об этой проблеме! Объяснение только одно: мы с Олегом слишком зациклились на "курочке" и приняли деда как некое приложение, некий обязательный антураж легендарной Рябы...

- И они тоже - самовоспроизводящиеся? Рыбы? - почти машинально спросил я. Нина встревожелно, посмотрела на меня.

- Разумеется, - ответила она. - Нерестятся, мечут икру. Все как положено: воспроизводят себе подобных... Я вижу, вам купание не помогло. Пойдемте к дому, и я на станцию сгоняю на велосипеде - вызову неотложку.

- Неотложку?

- Да, Врача, понимаете? Вам сделают укол - и все будет хорошо.

- Не надо неотложку! Я прекрасно себя чувствую, - я стиснул ее плечи и пристально взглянул в переполненные негодованием глаза.

- Пустите, - слабо дернулась Нина.

- Кричать тоже не надо. Тихо, тихо.

- Вы... шпион... все заграничное... - прошептала она, обмякая у меня в руках. - Как я сразу...

Я бережно положил девушку на траву и склонился над нею.

"Теперь ты будешь спать. Спать. Спать. Проснешься через два часа. Все забудешь, что произошло сейчас с тобой. Все забудешь. Спать! Прости, Нина, что напугал тебя. Иначе я не мог. Мы не имеем права оставлять следы..."

Записи обрывались в самом неподходящем месте.

Остальные листы в тетради отсутствовали.

- Мне кажется, - сказала Света Синичкина, - он их просто уничтожил. Смотрите! Вот, у корешка следы вырванных листов.

- А смысл? - задумчиво произнес Олег.

- Ванин что-то скрывал от нас! - убежденно тряхнула челкой Света. - И тут, - она ткнула в тетрадь, - было как раз то самое!

- Возможно, - согласился Виртуозов. - Если бы он хотел исчезнуть бесследно, то уничтожил бы весь дневник. А раз изъял только последнюю часть, значит... Значит, там были какие-то выводы. Его собственные выводы. Он почему-то не захотел нам их сообщить. Не был уверен? Считал ошибочными? Или...

- Он хотел, чтобы мы сами их сделали! - выпалила Синичкина.

- Похоже на правду. Джон, ты что молчишь?

- Ребята, - предложил Метелкин, - давайте по порядку. Разложим, а потом... снова соберем... Олег, как вы возвращались?

- Да я много раз уже рассказывал!.. Ладно, повторю. Тогда я уснул. Неожиданно. То ли отравился, то ли объелся... Очнулся в машине. Славка сказал, что все в полном порядке. Функциограммы Рябы сняты, статика и динамика основных узлов зафиксированы, хозяевам приказано под гипнозом "все забыть". Кстати, о девушке я не знал.

- Вот видишь?! - распахнула глаза Света. - Я чувствовала!

- Погоди со своими предчувствиями, - остановил ее Джон. Что было в газете, Олег?

- Газету заполучить не удалось: дед изорвал ее на самокрутки, пока я спал. Это вроде древних сигарет, которыми они себя травили... Про газету я сказал Славке, он отмахнулся: не нужна. Тогда я удивился, а теперь ясно: всю информацию он получил у девушки. Вообще Слава был предельно измотан. Подвел я его крепко...

- Ванина словно подменили! Стал неразговорчивый, мрачный, все думает, думает. О чем - неизвестно. Я один раз его спросила, не влюбился ли он там в бабулю. А он, - Света понизила голос, - подмигнул мне и говорит: "Была такая опасность". Соображаете, надеюсь, какая опасность?.. Ванин - там! Pебята, точно - там!

- Света, не спеши, - попросил Олег. - Славка действительно потерял интерес к опытам. Словно отчаялся. Особенно после неудачи с Рябой. Помните? Когда мы собрали первую модель по нашим записям, а она вместо того, чтобы производить белки, сотворила какую-то каменную болванку. Славка тогда пошутил: "И снесла курочка яичко не простое - золотое"...

- А где вы обнаружили Рябу? - неожиданно спросил Джон. В самый первый раз?

- В первый раз мы увидели ее в музее Природы! Помню, так хохотал...

- А Петьку?.. Он упоминается в записях... - Виртуозов прошелся пятерней по своему "девственному лесу".

- Эх! Теперь уж все едино... Ребята, мы ведь еще раз были там. За ним летали.

- Это когда ты с забинтованными руками ходил? - уточнила Света. - Еще сочинял: обжег!..

- Сознаюсь. Дождались ночи, изловили. Он, проклятый, все руки мне поклевал. Славка думал тогда, что генетическая память сосредоточена в этой модели. Ну, все сделали, как положено, а потом Славка ленты изорвал и сказал: "Кажется, мы не поняли главного".

- Р-ребята, а что, если... - Джон заикался в минуты особого душевного волнения. - Если Ряба... не кибер?

В навалившейся тишине смятенно бухали три исследовательских сердца. Первой не выдержала Света Синичкина.

- Живая?!

- Вот что понял Славка... И хотел, чтобы все поняли это. Гениально просто! Ряба производит полибелок, а из него возникает Ряба...

- Но мы по-прежнему не знаем, куда исчез Ванин, - напомнил Джон.

- Подождите меня здесь! - Света сорвалась с места.

...Вернулась она не одна. С трудом вытянула из-за двери упирающегося Сережку и приказала:

- Говори.

- А что? - мальчишка сопел, пытаясь высвободиться, но мама Света была начеку.

- Про дядю Славу. О чем вы говорили по видеофону?

- Да-а... - гнусаво затянул Сережка. - Скажу, а он тогда не даст!

- Сергей, - выступил на сцену Виртуозов. - Дядя Слава исчез. Никто не знает, куда. Возможно, он болен, ранен. Возможно, ему угрожает смертельная опасность. Он ждет помощи, а мы не можем ее оказать.

Сережка шмыгнул носом: ситуация складывалась безвыходная.

Выдать тайну - дядя Слава не даст, что обещал. Промолчать-он может вообще не вернуться: вдруг и вправду раненый? И уж тогда обещанное уплывет насовсем...

- Дядя Слава велел показать по видику книгокарту про курочку Рябу. Я показал. Он прочитал и сказал: "Ну, Сережка, принесу тебе яичко - не золотое, а простое! Жди! Но смотри никому!.."

- Ну что? - Синичкина торжествовала. - Ванин - там!

- Ой, Света, - придержал ее Олег, - дай подумать... Если я правильно понял, Славка отправился в прошлое за яйцом, из которого надеется получить курочку Рябу. Но ведь перемещения возможны, если не нарушается причинно-следственная связь. Что здесь причина и что следствие? Яйцо или курица?..

- Ты помнишь сказку наизусть? - спросил Метелкин мальчика.

- Конечно! У него такая память! - в Светлане заговорила материнская гордость.

- Прочти ее нам, пожалуйста, - попросил Джон.

Сережка сглотнул, облизнул губы и завел речитативом:

- Жили-были дед да баба. И была у них курочка Ряба. Это животное такое доисторическое... Мам, я не буду про золотое, хорошо? - он сделал паузу и продолжал: - Плачет дед, плачет баба. Утешает их курочка Ряба: "Не плачь, дед, не плачь, баба! Снесу я вам яичко не золотое, а простое". Все. - Сережка помолчал и спросил, адресуясь к матери: - Повторить?