"Герцог" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)Глава 26— Ты очень смелый человек, дорогой мой кузен. — Джилз пожал герцогу руку и удалился. Ян попытался сосредоточиться, чтобы вычислить своего возможного убийцу, но понял, что ни о чем, кроме Брэнди, он думать не способен. Джилз тем временем пришел к Фелисити. Девушка сидела одна в гостиной. Нетрудно было догадаться, что она просто всех прогнала прочь. — Как там его светлость, — скучным голосом спросила Фелисити. — Он спустится к обеду? Джилз взглянул на упрямый ротик и огромные красивые глаза. И радостно заявил: — Мне показалось, что Яну сегодня гораздо лучше. Если тебе интересно, сейчас его светлость, с помощью Мэбли, конечно, приводит себя в порядок. — Да, он так зарос грязью за это время, — сказала она себе под нос. — Да, есть немного, — подтвердил Джилз. — Кстати, он просил тебя зайти к нему через некоторое время, после того как примет ванну. Только не удивляйся: Ян практически два дня пролежал без сознания и поэтому не совсем адекватно на все реагирует. — Хотелось бы знать, кто из этих отвратительных варваров причастен к убийству. Ведь никто ничего еще не сказал. Они все заодно. Даже ругая друг друга, на самом деле защищают. А этот доктор, Боже мой, коротышка, каких свет не видывал. Как доктор может быть таким коротышкой, и он меня обидел. Джилз вспомнил, что коротышка Роберт посоветовал Фелисити лечить нервы. — Он просто переживал за герцога, дорогая, — сказал Джилз и вынул из кармана любимую табакерку. Взяв оттуда хорошую щепотку табака, с удовольствием его понюхал, а затем элегантно сдул крошки, упавшие на пиджак. — Бедный старый Мэбли. Он все это время заботился о герцоге. Слава Богу, что Брэнди… — Вот уж яркий показатель того, что у нашего герцога начисто отсутствует вкус. И мне скоро предстоит принять ее в моем доме. Что значит «все это время заботился»? А что же Брэнди? У нее ничего нет в голове, она даже слова сказать не может без того, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Надеюсь, она все-таки не поедет в Лондон. Я не потерплю ее в моем доме и выгоню, как только стану герцогиней Портмэйн. — Разве я упомянул имя «Брэнди»? Что-то не помню. Джилз отвел взгляд и посмотрел на древнюю волынку над камином. Рядом с ней висели доспехи Робертсонов с перекрещенными мечами. Но Фелисити не отступала. — Не стоит ограждать меня от того, что здесь на самом деле происходит. Она была с ним ночью, не так ли, Джилз? — Да, но я не понимаю, почему ты так волнуешься. Ведь ты же не предложила свои услуги? Брэнди отлично за ним ухаживала. — Ха, представляю себе, как она за ним ухаживала, эта маленькая шлюха. — Если ты помнишь, Фелисити, герцог серьезно ранен. Думаю, он сейчас и есть-то самостоятельно не может, не говоря уж о том, чтобы изменять тебе. Кроме того, боюсь, ему не понравится, что ты называешь его спасительницу шлюхой. Скажу тебе сразу, Ян собирается остаться здесь еще на какое-то время. Я пытался переубедить его, но тщетно. Наш герцог упрям, и ты это знаешь не хуже меня. Он сказал, что многое еще предстоит сделать до отъезда в Англию. Фелисити аж подпрыгнула. — Это подозрительно, тебе не кажется? Да он не имеет права принимать такие решения. Я думаю, ты ему об этом сказал? — Ты отлично знаешь, что Ян не отступает от того, что задумал. Я пытался заговорить ему зубы, но тщетно. А тебе следовало бы принять во внимание упрямство твоего жениха. — Я все знаю, Джилз, — закричала она и скрипнула зубами. — Знаю, что похожа на его первую безмозглую жену. Он думает, будто я такая же дура, как и Марианна? Что позволю положить себя на пол и использовать в качестве тряпки? Ладно, мы еще посмотрим кто кого. — О Господи, — сказал Джилз, когда Фелисити подхватила юбки и кинулась прочь из комнаты. Он никогда не видел, чтобы она так быстро бегала. Через минуту Фелисити уже молотила ручками в дверь спальни герцога. Когда Мэбли наконец открыл, Фелисити еле дышала от злости и, казалось, готова была на убийство. — Леди Фелисити? — Да уж, не леди Аделла, — накинулась она на него. — Скажи герцогу, что я хочу его видеть. В коридоре сквозняк, так что давай быстрее. — Его светлость уже давно вас ждет, — сказал Мэбли и вежливо пропустил леди в комнату. — Входи, входи Фелисити, — отозвался Ян с постели. — А ты, Мэбли, пойди выпей кружку эля, а потом возвращайся. Старик выскользнул из комнаты. Фелисити, сверкнув глазами, обвела взглядом комнату. Ян лежал на кровати, которая весьма для него подходила: большая, крепкая, как и сам герцог, почти без украшений. Голова его светлости покоилась на белой подушке. — Джилз сказал мне, что вы чувствуете себя получше, ваша светлость, — сказала она официальным тоном. Ее мать всегда говорила, что в критической ситуации такое обращение больше всего причиняет собеседнику боль. — Ага, — ответил герцог по-шотландски, зная, что она терпеть этого не может. — Спасибо, что зашла, Фелисити, — добавил он с иронией. — Я подумал, что хорошо было бы нам поговорить. — Джилз уже сообщил мне, что ты не собираешься уезжать отсюда в ближайшее время. Не представляю себе, что тебя здесь держит. Скажи мне, что Джилз ошибся, прошу тебя, скажи, что уедешь, как только сможешь ходить. — Я уже объяснял Джилзу, нужно еще ненадолго остаться, потому что не закончены дела. Кроме того, не собираюсь поворачиваться спиной к убийце и бежать сломя голову в Англию. Мне очень жаль, Фелисити, что ты не способна поддержать меня и понять. Леди опешила. На кого он злится? Она же просто спросила. Фелисити захотелось ударить его, но это неприлично. — Я разочаровала вас, ваша светлость? А вы когда-нибудь думали, что у меня тоже бывают кое-какие желания? Мне надоело торчать здесь, среди этих отвратительных варваров. Ты ведь знаешь, что они постоянно кричат друг на друга и обвиняют весь белый свет. Кроме того, один из них пытался убить тебя. После всего случившегося Ян мог посмотреть на нее свежим взглядом. Теперь он понял, что она упряма и эгоистична. Но отступать было некуда. Герцог улыбнулся и спокойно сказал: — Однако я еще жив. Кроме того, вы называете Робертсонов грубыми и вульгарными, а я бы вам посоветовал посмотреть в первую очередь на себя, миледи. Вы так горды своим происхождением, все-таки дочь графа, а ведете себя, как самая последняя крестьянка. — Крестьянка? Как ты можешь так говорить? А, кажется я понимаю: эта шлюха Брэнди ведет себя с его светлостью более раскованно. — Однако она не стала бы заводить подобные разговоры, — сказал Ян будто бы между прочим. Его голос стал холодным и презрительным. — Брэнди шлюха, говорите вы? Как ты могла подумать такое. Хотя представляю себе, что она думает про тебя. — А мне плевать, что она думает. Брэнди шлюха, и не более того. Чаша терпения Фелисити переполнилась, девушку начало трясти. — Джилз сказал мне, что Брэнди ухаживала за тобой ночью. Ну и как? Тебе понравилось? — Брэнди добра и благородна, — сказал он и почувствовал одновременно приступ вины за происшедшее ночью и боли в спине. — Ну, и что будем делать? Ты думаешь, я смогу заменить эту шлюху? Или тебе больше понравится, если я лягу на гильотину, как Марианна? — Вы зашли слишком далеко, миледи. Герцог, с одной стороны, хотел, чтобы Фелисити прекратила этот неприятный разговор, а с другой, молился, чтобы она продолжала, желая рассмеяться ей в лицо и показать всю бесполезность ее слов. — Вы это серьезно, ваша светлость? Ах, да, совсем забыла, ты отказался обсуждать со мной твою первую жену. Или думал, что я не догадаюсь, будто похожа на нее? Кроме того, мне известно, что у твоих любовниц, у всех, черные волосы и зеленые глаза. Ты создал себе даже определенную репутацию из-за этого. Послушай, Ян: я не Марианна. — Хорошо, Фелисити. Что еще? Его холодность начинала ее бесить. — Я хочу сказать, ваша светлость, что не собираюсь быть Марианной-два. Однажды поверила вам, решила, что вы сдержите слово, но, к сожалению, ошиблась. Вы ведете себя, как один из этих шотландцев. — Да, вы тоже, миледи, неплохо себя показали. И совершенно правы. У нас с вами крайне мало общего. С шотландцами я лучше нахожу общий язык. — Есть люди, которые ценят меня выше, чем вы, мой дорогой герцог. Например, маркиз Хардкастл, благородный человек, настоящий джентльмен. Мой отец отшил его из-за того, что вы почтили меня своим вниманием. Фелисити потерла лобик. Очень мило у нее это получалось. — Да и я тоже не обращала на него внимания из-за вас. — Ему бы это польстило. Готов поспорить, вы считаете его самым лучшим мужчиной на этой земле. Ладно, я устал, леди Фелисити. Я известил вас о своих планах, и менять их не собираюсь. Но если хотите продолжить разговор, что ж, давайте поговорим еще. — Да, я думаю малышка Брэнди вас утешит. Достаточно лишь кивнуть, чтобы она прибежала. А вам это нравится, ваша светлость, не так ли? Вам нужна слабая, безликая, дрожащая…. Это уже не лезло ни в какие ворота. — Заткнитесь, миледи. Будете показывать свой характер маркизу Хардкастлу. — О Господи, как я в вас ошибалась. И позволила вам так унижать себя из-за ваших денег и положения. Какая же я дура. — Фелисити, — спокойно сказал Ян, — ты мне надоела. Я устал от тебя уже через десять минут после того, как ты вошла в комнату. Может быть, Джилз станет слушать твои отповеди, но только не я. Она величественно расправила плечи и вытянулась во весь рост. — Вы обидели меня, — сказала она официально, — а теперь, ваша светлость, я настаиваю на том, чтобы вы сегодня же поехали со мной в Лондон. В противном случае я буду вынуждена расторгнуть нашу помолвку. Ему хотелось запрыгать от радости и запеть. Ни капли вины, только радость, ни с чем не сравнимое облегчение. — Я отказываюсь! — почти пропел он. Фелисити удивленно взглянула на него, а затем спокойно, высоко подняв голову, пошла к двери. Обернувшись на пороге, кинула через плечо: — Желаю удачи, ваша светлость, в отношениях с шотландскими родственниками. Надеюсь, вы не будете возражать, если я опубликую о расторжении помолвки в «Газетт»? — Конечно, не буду. Объяснитесь с вашими родителями. Да, и еще, Фелисити, мой вам совет, не отшивайте маркиза, даже такого, как Хардкастл. Он, конечно, нелюдим, но стоит всего лишь на один ранг ниже, чем я. — Идите к черту, — завизжала она и ушла, хлопнув дверью. Когда Джилз буквально через минуту зашел в спальню, чтобы узнать об исходе битвы, то обнаружил радостного, улыбающегося герцога. — Черт бы меня побрал, Ян, ты выглядишь как кот, которому удалось стащить банку со сливками. Чем вы тут занимались? — Поздравь меня, Джилз. Я теперь свободный человек. Фелисити расторгла нашу помолвку. Мне кажется, маркиз Хардкастл скоро тоже ее выгонит. Джилз гулко сглотнул. — Никогда не думал, что она зайдет так далеко. Прости Ян, мне очень жаль. Ага, ты смеешься? — Дорогой мой, ты всегда говорил, что она совсем не похожа на Марианну, что не так добра и нежна. Теперь я и сам это понял. Мне надо было тебя слушаться. Как здорово, что в конце концов я спасся от долгих лет домашнего террора. Черт, я был слеп. Прошедшего не вернешь, теперь я это знаю, особенно… — Он улыбнулся широкой, доброй улыбкой, не закончив фразу. — Особенно что? — Не обращай внимания, я просто размышлял вслух. Окажи мне услугу, отвези Фелисити в Лондон, ко всем чертям. — Хорошо, — улыбнулся Джилз. Герцог не понимал, как можно улыбаться, когда тебе предстоит шесть дней провести в компании Фелисити. — Ваше лекарство, герцог. — А, Мэбли. Видишь, Джилз, он на моей стороне. С тех пор как я оказался в постели, охранял меня лучше верного пса. Не волнуйся за меня, кузен. Герцог протянул ему огромную руку, и Джилз с удовольствием пожал ее. — Спасибо тебе, Джилз. Думаю, скоро мы встретимся в Лондоне. — Очень хорошо, Ян. Я увезу Фелисити утром. — Надеюсь, ее не выгонят раньше. Джилз посмотрел на кузена в последний раз. — Ты неважно выглядишь. Тебе надо отдохнуть. Больше никаких волнений. Позаботься о нем, как следует, Мэбли, — сказал кузен напоследок и вышел. Герцог улыбнулся слуге. — Ты знаешь, Мэбли, я сейчас в таком настроении, что мне бы не лекарство, а что-нибудь покрепче выпить. Принеси вина, старик, здесь наверняка его хватает. Ян заметил радостный блеск в глазах Мэбли, когда тот выходил из комнаты. |
||
|