"Лабиринт" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 25

Помощник директора ФБР Джим Мэйтланд пожевал незажженную сигару, что-то черкнул в своей черной записной книжке, затем снова перевел взгляд на агента Шерлок, которая сидела на краешке дивана в домашнем кабинете Сэвича, бледная, словно смерть. Сэвич расположился напротив нее на своем любимом кожаном стуле, скрестив ноги. Взгляд его, как казалось Мэйтланду, был прикован к рукам Шерлок. Сэвич молчал. Джимми Мэйтланд, который знал его с того самого времени, когда он стал специальным агентом, произнес:

– Не нравится мне все это, Диллон. Мне позвонил человек, курирующий отдел, в котором работает Краммер, и сообщил, что на Шерлок было совершено нападение и что Краммер после этого дежурил у дверей ее палаты в больнице. Хотелось знать, почему вы об этом не доложили.

Лейси Шерлок подняла на Мэйтланда свои чудесные зеленые глаза.

– Сегодня воскресенье, сэр, и нам с Сэвичем хотелось бы посмотреть по телевизору игру «Редскинз». Я бы, конечно, предпочла посмотреть матч с участием команды Сан-Франциско, но здесь, в Вашингтоне, моих любимцев почти не показывают – разве что в передаче «Футбол в понедельник вечером».

Чувствуя, что Джим Мэйтланд начинает закипать, Сэвич решил вмешаться:

– Я просто хотел, чтобы она отдохнула, сэр. А доложить вам я собирался завтра. Тем не менее очень любезно с вашей стороны, что вы приехали.

– А она какого черта здесь делает?

– Дело в том, что нападение на агента Шерлок было совершено в ее городской квартире. Я решил, что оставаться там будет для нее небезопасно.

– Да что вообще, черт подери, происходит? – зарычал Мэйтланд. – Как я понимаю, все это каким-то образом связано с этим ублюдком Марлином Джоунсом, верно?

– Да, сэр, – заговорила Лейси, поняв, что, если она сейчас заявит, что сама ничего в происходящем понять не может, у Джима Мэйтланда случится инфаркт. – Мне кажется, мы еще не закончили работу по этому делу. Я возвращаюсь в Бостон, чтобы поговорить с Джоунсом еще раз. В его деле не везде концы с концами сходятся, а нам хочется полной ясности. Вспомните Ричарда Джуэлла и дело о бомбе на олимпиаде в Атланте. Мы сработали очень грубо, раструбили обо всем в печати до того, как получили более или менее определенный результат, и что из этого вышло? Испортили человеку репутацию, опорочили доброе имя. Давайте отработаем дело Марлина Джоунса до конца. Для этого потребуется всего неделя, сэр. Неделя – это все, что мне нужно.

От упоминания о фиаско с Ричардом Джуэллом Джимми Мэйтланд едва не подавился своей сигарой.

– Вы хотите сказать, что нечто аналогичное может произойти и с делом Джоунса?

– Не исключено, сэр. Как я уже сказала, во вторник я отправлюсь в Бостон и все окончательно выясню. В любом случае я управлюсь до конца недели. Позвольте мне это сделать, сэр.

– Кто же, черт возьми, съездил вам по голове, агент Шерлок? Она так и знала, что помощник директора вернется к этому вопросу, – Джимми Мэйтланд был очень последовательным и упорным человеком.

– Я не думаю, что цель преступника состояла в том, чтобы просто ударить меня по голове, сэр. Скорее это была угроза, предупреждение. Это как раз одно из тех белых пятен, на которые мне хотелось бы пролить свет.

– Мне не нравится, когда на моих людей совершают нападения, агент Шерлок.

– Разумеется, сэр, – ответила Лейси. Она хотела добавить, что, как непосредственной жертве нападения, ей это тоже не по вкусу, но сдержалась, чувствуя, что Джимми Мэйтланд вряд ли рассмеется от ее шутки. Она сдвинулась еще ближе к краю дивана. Голова у Лейси болела, плечо все еще неприятно пульсировало, она чувствовала легкую слабость. Кроме того, ей очень хотелось, чтобы Диллон ее поцеловал. Она взяла стакан с водой и отхлебнула глоток, но тут вдруг представила себе Сэвича обнаженным, сжимающим ее в объятиях, и неожиданно поперхнулась.

– Вы в порядке, Шерлок? – встревоженно спросил Сэвич и привстал со стула, но тут же снова опустился на него. В самом деле, что он мог сделать в такой ситуации? Обнять Лейси и погладить ее по спине? Уж этого-то Мэйтланд наверняка бы не перенес – с ним тут же случился бы сердечный приступ. Сэвич молил Бога, чтобы Мэйтланд не задавал больше вопросов о нападении на Лейси – у него пока не было убедительных объяснений этому событию, и, кроме того, он не хотел впутывать в это дело членов ее семьи – во всяком случае, пока.

– Да, сэр, все в порядке, – ответила Лейси. Лицо ее вспыхнуло, она старалась не смотреть на Диллона. Он же в этот момент думал о том, что, если бы его босс не сидел в каких-нибудь шести футах от него, он мог бы взять ее на руки и отнести наверх, Широко улыбнувшись Джимми Мэйтланду, Сэвич сказал:

– Я съезжу в Бостон вместе с ней, и мы во всем разберемся.

– Марлин Джоунс находится в тюрьме. Кто и почему мог напасть на агента Шерлок?

– Этого мы пока еще не знаем, сэр, – ответил Сэвич. – Но мы с Шерлок убеждены, что это так или иначе связано с Марлином Джоунсом.

– Не факт, Сэвич. Вполне может быть, что это не имеет к Джоунсу никакого отношения, – сказал Мэйтланд. Повисло молчание. Помощник директора ФБР вздохнул и поднялся на ноги. Мэйтланд чувствовал себя усталым – вчера вечером он перебрал пива на прощальном вечере Баки Хендрикса, уходящего в отставку. (Баки, агент из Нью-Йорка, в свое время наводил ужас на преступников. Подтверждением этому мог служить весьма любопытный факт – нью-йоркская мафия в знак почтения однажды прислала ему золотые часы.) Мэйтланду в данный момент тоже больше всего хотелось очутиться дома и посмотреть футбольный матч с участием «Редскинз», поэтому он сказал:

– Ладно, можете отправляться в Бостон. И не думайте, будто я не понимаю, что вы просто не хотите мне говорить, что сами не знаете, связан каким-то образом Марлин Джоунс с нападением на Шерлок или нет. Да, кстати, Сэвич, что касается того молодого полицейского, который совершил грубейший промах и отпустил двоих обитателей приюта для престарелых, не допросив как следует, то от него никакого толку добиться не удастся. Мы были правы – для него все старики на одно лицо, И вот еще что: произошла целая серия убийств в Южной Дакоте, прямо в Элк-Пойнт. После этого убийца пересек границу и забрался на территорию Айовы. Дело дрянь. Начальник полиции Сиу-Сити прямо с ног сбился.

– Я займусь этим завтра, сэр, – сказал Сэвич и, встав со стула, проводил Джимми Мэйтланда к двери.

– Неплохой домишко, – заметил Мэйтланд, напоследок обводя глазами жилище Сэвича. – Припоминаю один вечер, когда ваша бабушка спустилась вниз вот по этой лестнице в лимонного цвета шифоновом платье. Боже правый, ей в то время было не меньше семидесяти пяти, но выглядела она как королева. Вы хорошо следите за домом, Сэвич. Ваш брат ну тот, художник – все еще злится на вас из-за того, что бабка завещала дом вам?

– Да сейчас уже не очень. Он как-то сумел это пережить.

– Терпеть не могу картины в модернистском стиле. Скажите Райану, чтобы он примкнул к импрессионистам – его мазня будет как раз в струю. А тот дельфинчик, которого я у вас купил, мне очень нравится. Хорошая работа. Да, и присматривайте как следует за Шерлок. – Мэйтланд сделал небольшую паузу, аккуратно завернул в носовой платок так и не раскуренную сигару и сунул сверток в карман пиджака. – Надеюсь, вы знаете, что делаете, – добавил он, кивая в сторону гостиной, где Лейси продолжала сидеть без движения, словно изваяние, разглядывая собственные туфли.

– Я тоже на это надеюсь, сэр, – ответил Сэвич.

– Сколько времени вы один? Кажется, Клэр умерла пять лет назад?

– Да.

– Шерлок в бюро на хорошем счету.

– Она этого заслуживает. Я очень рад, что обратил на нее внимание, когда она еще обучалась в академии. Она – полезное приобретение для нашей организации.

– Насколько я понимаю, она для вас значит больше, чем просто ценный сотрудник. Впрочем, меня это не касается, и постарайтесь, чтобы так было и в дальнейшем. Вы ведь позаботитесь о ней, Сэвич, верно? И о себе тоже. Если вам потребуется помощь, позвоните мне.

– Да, сэр, обязательно.

Сэвич постоял немного на крыльце, потом улыбнулся и, насвистывая, пошел обратно в гостиную.

– А что это за дельфинчик, про которого говорил мистер Мэйтланд? – тут же спросила Лейси.

– Я ведь, кажется, рассказывал тебе, что занимаюсь выпиливанием и резьбой по дереву. Этого дельфинчика сделал я, а моя сестра попросту выкрала его из этого дома и выставила на продажу в Лэмптонской галерее. Когда его купили, она стала наседать на меня, чтобы я бросил работу в ФБР и вплотную занялся резьбой. У меня так и не хватило духу сказать ей, что дельфинчика купил мой босс.

– Ясно, – протянула Лейси. – А у тебя случайно нет здесь, в доме, других твоих работ?

– Есть парочка, – сказал Сэвич, явно смущенный.

– А ты когда-нибудь делал что-нибудь из тика? – с улыбкой спросила Лейси.

– Делал, но больше всего я люблю работать с кленом.

– Судя по шрамам у тебя на пальцах, ты занимаешься резьбой уже давно.

– С самого детства.

Лейси ничего на это не сказала.

В Бостоне было прохладно. Серое небо сплошь затянуто тучами, готовыми в любой момент пролиться дождем. У зданий был какой-то обшарпанный вид. Сидя в небольшой комнатке для допросов в ожидании, когда приведут Марлина Джоунса, Лейси зябко поеживалась. В этот момент она отдала бы что угодно, лишь бы оказаться в Сан-Франциско, где почти наверняка сияло солнце и все краски были яркими и ласкали глаз. Вспомнив о том, что ей предстояло, Лейси покачала головой. Было ясно, что Марлин Джоунс наверняка появится со своим адвокатом, Большим Джоном Баллоком. Правда, оставалась слабая надежда, что удастся уговорить Балл ока на какое-то время оставить ее наедине с Марлином – ей и нужно-то было всего лишь пять минут. Диллон находился неподалеку, рядом с комнатой для допросов, – он беседовал с двумя полицейскими детективами из отдела убийств, которые занимались делом Марлина Джоунса. Беседу Лейси и Марлина через толстое стекло, прозрачное лишь с одной стороны, должно было наблюдать и слушать довольно много народу.

Услышав в коридоре звук шагов, Лейси подняла голову. На пороге стоял Марлин Джоунс. Он держался прямо, уверенно и смотрел на Лейси, не произнося ни слова. Затем губы его растянулись в улыбке, от которой у Лейси побежали мурашки по спине. Подняв руки в наручниках, Марлин сделал в ее сторону приветственный жест.

– Эй, Марти, как твое плечо? – заговорил он. – Знаешь, как было приятно, метнув нож, увидеть, как он вонзается в твое тело? Он вошел в тебя легко, как в масло. Тебе еще больно, Марти?

– Нет, Марлин. Я прекрасно себя чувствую. А как твой живот? Ты уже можешь выпрямиться? Наверное, у тебя остался большой шрам от моей пули.

Злобный блеск в глазах Марлина внезапно погас.

– Тебе по-прежнему нравится говорить гадости, Марти, – сказал он. – Жаль, что у меня не получилось тебя проучить. Но должен же найтись мужчина, который научит тебя хорошему поведению.

– Успокойся, Марлин, – сказал появившийся за спиной Джоунса Большой Джон Баллок, легонько прикоснувшись к плечу своего подзащитного. Марлин, однако, стряхнул его руку.

– Забудьте обо всем, что вы задумали, агент Шерлок, – заявил Баллок, пристально глядя на Лейси. – Я ни в коем случае не оставлю вас с ним наедине.

С этими словами адвокат уселся на один из стоящих в комнате стульев.

– Ты тоже садись, – приказал сержант-охранник, подталкивая Марлина к другому стулу и снимая с него наручники. – И не дергайся, а то я снова надену на тебя браслеты. Учти, я тут рядом, приятель. Держи руки на крышке стола. И чтоб у меня тише воды, ниже травы, понял?

Марлин промолчал.

– Он понял, – ответил за него Джон Баллок. – Можете не беспокоиться, офицер.

– Мы с тобой неплохо потанцевали, когда я была в последний раз в Бостоне, Марлин. Помнишь наше танго в твоем лабиринте, а? – заговорила наконец Лейси.

– Я думал, что ты такая милая и хорошенькая, но потом ты вдруг начала болтать всякие мерзости. Ты ведь не замужем, верно?

– Нет, не замужем, – ответила Лейси, постукивая шариковой ручкой по столу. – Ты никогда не видел меня до того момента, когда я вошла на склад пиломатериалов, где ты работал, а, Марлин?

– Я? Тебя? – Джоунс помолчал немного, потом улыбнулся. – Ты считаешь, что мы могли встречаться прежде? – Он пожал плечами и, словно забыв о Лейси, уставился на свои грязные ногти.

– Вряд ли мне когда-нибудь пришло бы в голову назначить тебе свидание, Марлин. И знаешь почему? Внешне ты можешь выглядеть совершенно нормально, но внутри, в душе, ты мертв, совсем мертв, причем уже очень давно.

– Я задам вам вопрос по этому поводу на суде, агент Шерлок, – сказал Джон Баллок, довольно поглаживая себя ладонью по животу. – Неплохо, неплохо. А я еще хотел запретить Марлину с вами разговаривать. Продолжайте, пожалуйста. Этого беднягу, моего подзащитного, ни один присяжный никогда не признает виновным.

Не обращая на адвоката никакого внимания, Лейси наклонилась вперед и сцепила кисти рук на столе перед собой. Стол был дешевый, пластиковый, весь в пятнах и царапинах. Она невольно подумала, что стол, по всей вероятности, не протирали влажной тряпкой уже добрый десяток лет, и снова повторила вопрос:

– Ты когда-нибудь видел меня раньше, Марлин? Джоунс молча пялился на нее. Лейси вдруг показалось, что его мертвый взгляд пронизывает ее насквозь. Перед глазами на секунду мелькнула страшная картина – Марлин Джоунс, погружающий руки в ее кровь. Лейси вздрогнула и усилием воли овладела собой. Весь облик Марлина и его неподвижные оловянные глаза действительно представляли собой малоприятное зрелище, но все же она, по всей видимости, в самом деле перегибала палку. Да, Марлин Джоунс был монстром, но не следовало считать его самим дьяволом. По крайней мере здесь, в этой комнате, он не мог причинить ей никакого вреда. Однажды они уже сошлись в смертельной схватке, и Лейси одержала победу – ей не следовало забывать об этом.

– Ну так как, Марлин, видел? Ты когда-нибудь видел меня до нашей встречи в Бостоне?

Марлин медленно покачал головой:

– Не-а. А может, и видел – кому какое дело? Должен сказать, что ты мне не нравишься, хоть ты и хорошенькая. Ты настоящая сука, Марта.

– Я бы хотела, чтобы ты мне кое-что сказал, Марлин.

– Если у меня будет такое желание, то скажу.

– Помнишь, когда ты лежал в больнице, я попросила тебя перечислить имена женщин, которых ты убил в Сан-Франциско?

– Ну, помню.

– Ты тогда не назвал одну женщину, Белинду Мэдиган. Почему? Почему ты не упомянул ее имя?

– А она что, любила ругаться?

– Нет. Я тоже никогда не ругаюсь, Марлин. Почему ты не упомянул имя Белинды Мэдиган?

Джоунс пожал плечами, глаза его сузились. По его взгляду Лейси поняла, что он чувствует выгодность своей позиции и понимает, что ей очень нужно получить от него какую-то информацию. И все же, видел ли он ее когда-либо раньше? Может быть, в Сан-Франциско? Известно ли ему, кто она такая? Поведение Марлина свидетельствовало о том, что он ведет с Лейси какую-то игру, но она ничего не могла сделать, чтобы ему поешать.

Марлин улыбнулся, демонстрируя свои ровные белые зубы.

– У меня иногда бывает плохо с памятью, понимаешь?

– Может, ты проходил по делу, которым занимался мой отец? Семь лет назад в Сан-Франциско он был помощником окружного прокурора. Его зовут Корман Шерлок. Может, дело в этом, Марлин?

– Я слыхал про твоего папашу. Говорят, он был крутой сукин сын – никому спуску не давал. Но сам я никогда с ним не сталкивался.

– А почему ты убил Белинду Мэдиган?

Внезапно Большой Джон Баллок вскочил, опрокинув стул. Сержант-охранник схватил его за руку, одновременно достав из кобуры оружие. Дверь в комнату для допросов распахнулась, и в нее ворвались еще трое вооруженных полицейских.

Лейси медленно поднялась на ноги.

– Все в порядке, джентльмены. Просто мистер Баллок немного вышел из себя. Не так ли, сэр? – Вы не имеете права задавать моему подзащитному такие вопросы, агент Шерлок. Если вы сделаете это еще раз, Марлин не произнесет больше ни слова, ваша встреча с ним закончится и никогда не повторится. Вам понятно?

– Да, понятно, – сказала Лейси и увидела стоящего в дверях Диллона. Выражение лица его было бесстрастным, но взгляд – жестким и пристальным.

Сэвич и Лейси долго спорили по поводу того, стоит ли ей встречаться с Марлином Джоунсом один на один. В конце концов Диллон сдался и сказал, что, если уж Лейси так хочется побеседовать с Джоунсом в одиночку, то он не возражает. Лейси слегка кивнула ему и снова уселась на свое место за столом.

– Я буду осторожна в выборе вопросов, мистер Баллок, – заверила она. – Сэр, сядьте, пожалуйста. И постарайтесь не делать больше столь резких движений, если не хотите, чтобы вас случайно застрелили.

– Вы лучше следите за своим поведением, милая леди.

– Я не милая леди, а специальный агент ФБР Шерлок, – мягко возразила Лейси, в душе невольно отдавая должное тактике Баллока.

Пожав плечами, адвокат уселся на свой стул и скрестил руки на груди. Лейси снова повернулась к Марлину, который за все время перепалки не сделал ни одного движения и не произнес ни слова.

– По-твоему, я заманила тебя в ловушку, Марлин?

– Я не знаю, что это значит, Марти. Я знаю только, что должен был тебя наказать. Бог послал меня на землю, чтобы с моей помощью наказывать грешников и очищать их души.

– И убивать их? А, Марлин?

– Не отвечайте на этот вопрос, Марлин, – подал голос адвокат. – Агент Шерлок, будьте поаккуратнее.

– Почему, перечисляя убитых женщин, ты не назвал имя Белинды Мэдиган?

Марлин снова улыбнулся своей высокомерной улыбкой. – Какая еще Белинда? Я не знаю никакой Белинды. Занятное имя, какое-то старомодное. Кем она тебе приходится, Марти?

– Тебе не кажется, что я на нее очень похожа, Марлин?

– Нет. Мне кажется, ты будешь посимпатичнее. Я всегда…

Тут в разговор снова вмешался Джон Баллок. Он, правда, не совсем понимал, куда гнет Лейси, но, обладая большим опытом, почувствовал, что она приготовила его подзащитному какой-то неприятный сюрприз.

Лейси откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула.

– Кто такая эта Белинда? – поинтересовался, закончив очередную гневную тираду, адвокат.

– Она была одной из женщин, души которых Марлин «очистил» в Сан-Франциско семь лет назад. Их было семеро – верно, Марлин?

Джоунс отрицательно покачал головой:

– Нет, не семеро. Я никогда ничего не делаю семь раз. Папа всегда говорил мне, что семь – плохое число, еще хуже, чем тринадцать. Он смеялся над администрацией тех гостиниц, в которых не было тринадцатого этажа, и говорил мне, что придурки, которые живут на четырнадцатом, на самом деле находятся как раз на тринадцатом, но не понимают этого из-за своей тупости. Нет, я никогда ничего не делаю семь раз – только шесть, как меня учил мой папа.

– Ну хорошо. Ты хочешь сказать, что все те шесть женщин, которых ты «наказал» в Сан-Франциско, сквернословили и плохо отзывались о своих мужьях?

Марлин кивнул. Джон Баллок промолчал, чему Лейси несказанно обрадовалась.

– Ты назначал кому-нибудь из них свидания, Марлин? Ты ведь довольно симпатичный парень, я уверена, тебе было бы нетрудно договориться о свидании с любой женщиной, верно?

Джоунс снова кивнул.

– Женщины меня любят, – сказал он, разглядывая ноготь большого пальца. – Они считают меня классным любовником.

Лейси едва не лишилась дара речи.

– Ты назначал свидания Белинде? – с трудом выговорила она.

– Марти, я уже сказал, что она не была одной из тех женщин, души которых я должен был очистить. Почему она тебя так интересует?

– Мне нравится ее имя. Оно довольно необычное.

– А мне оно не по вкусу. Зато у тебя имечко что надо, Марти. Чем-то напоминает мальчишеское. Кстати, ты знаешь, однажды мне показалось, что Богу хочется, чтобы я очищал души маленьких мальчиков, наставлял их, так сказать, на путь истинный, если они от него отклонялись. Но потом до меня дошло, что Всевышний имел в виду не мальчиков, а девочек, точнее, женщин. Женщин, которые вышли замуж за хороших, порядочных мужчин и принялись портить им жизнь. Я спал с ними со всеми – просто для того, чтобы убедиться, что их действительно следовало подвергнуть наказанию. Все шестеро говорили гадости о своих мужьях, рассказывали мне, какие они мерзавцы. После этого я уже мог быть совершенно уверен, что им в самом деле прямая дорога в мой лабиринт.

– Марлин, – тихо сказал Большой Джон Баллок, – замолчите.

– Ну ладно, скажу по-другому – что они нуждаются в очищении. Вот именно, в очищении. Жаль, что я не учился в колледже. Там я бы нахватался всяких красивых слов вроде этого.

– Однако же, когда мы разговаривали с тобой на складе, ты не предложил сходить куда-нибудь вместе.

– Я знаю. Сам не пойму, почему я этого не сделал. С Хилари я переспал. Надо сказать, она была хороша в постели. Во всяком случае, минет она мне сделала классно. Знаешь, когда я ее трахал, из нее так и сыпались матерные словечки.

«Ну, погоди, – подумала Лейси, – сейчас ты у меня схлопочешь».

– Почему же ты не попытался трахнуть меня, Марлин?

Лицо Джоунса исказила болезненная гримаса, причем видно было, что это не притворство.

– Не надо, Марти. В твоих устах это звучит так неожиданно и неприятно. Не надо говорить таких слов, ладно?

– Ладно. Так почему же ты не стал добиваться физической близости со мной, Марлин?

Джоунс пожал плечами.

– Да ты прямо-таки перла на рожон. С первого раза ты наговорила про своего мужа столько всяких мерзостей, что хватило бы на десятерых. – Марлин вздохнул. – Но я, видишь ли, торопился. У меня не было времени на то, чтобы приглашать тебя куда-нибудь и выяснять, будешь ты со мной спать или нет.

– А почему ты торопился, Марлин?

– Потому что Богу было угодно, чтобы я отправился в Торонто. Но я не мог этого сделать, не наказав шестерых женщин здесь, в Бостоне. Да, я действительно спешил. Извини, Марти. А ты бы хотела, чтобы я занялся с тобой любовью?

– Не думаю, Марлин. И потом, что-то я с трудом во все это верю. Не было ни одного сообщения о том, что тебя видели вместе с какой-либо из убитых женщин в Сан-Франциско. С Хилари в Бостоне тебя тоже никто не видел. Почему, как ты думаешь?

– Я знал, что должен соблюдать осторожность. После Денвера я не позволял себе делать что заблагорассудится. В Денвере я наказал только двух женщин, но, поскольку меня видели с обеими, ситуация стала слишком опасной, пришлось оттуда уехать. Бог помог мне избежать ареста, но сказал, что я должен быть умнее и осмотрительнее. В Сан-Франциско я учел Его советы. Женщины обожают тайны, а я как раз и водил их в темные, таинственные места. Им всем нравилось, что от меня пахнет свежесрубленным деревом. Они считали меня опасным типом, но это же их и притягивало. Двух из них мне даже не пришлось бить по голове. Я просто спросил, не хотят ли они поиграть со мной в одну интересную игру, и они с Удовольствием согласились. Им это страшно понравилось. Все, кроме самого последнего момента, когда я объявил, что именно собираюсь сделать. Думаю, тогда они забыли о том, что я хороший любовник.

– Марлин, заткнитесь, черт бы вас побрал!