"Магия Луны" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)Глава 23Рам был доволен. Скоро, очень скоро все будет в порядке. Он уже послал верного человека в Драго-Холл. Рам посмотрел на барона, оживленно болтающего с Винсентом Лендовером. Он нисколько не сомневался, что барон одобрит вынужденную меру, а если и нет, то будет держать язык за зубами, поскольку увяз так же глубоко, как и остальные молодые кретины в этой комнате. Рам был в приподнятом настроении, потому что наступила ночь сатаны, а значит, его ночь. Он долго и упорно корпел над своими замечательными правилами, красивыми волнующими обрядами, восхищаясь их отточенным совершенством. Для каждого в этой комнате у него была приготовлена своя, особая роль. О да, он себя прекрасно чувствовал в предвкушении ожидаемого спектакля. — Джентльмены, — начал он, стараясь привлечь общее внимание, — мне представляется символичным, что мы собрались именно сегодня, в канун дня Всех Святых, чтобы в очередной раз восславить наше маленькое, но нерушимое братство и наши успехи. Скоро мы станем известными, нас будут бояться и уважать, все мужчины будут нам завидовать. Джентльмены, я предлагаю тост за нас и за дальнейшее процветание нашего клуба. Раздалось несколько хлопков, которые, даже обладая развитым воображением, было сложно назвать бурными аплодисментами. Большинство собравшихся, ограничившись кивками, поспешно влили в себя по изрядной порции отменного бренди. Раму захотелось уничтожить этих ленивых и тупых идиотов. Они обязаны были сейчас не лакать спиртное, а с энтузиазмом орать во всю мочь своих легких, вознося хвалу клубу и его главе. Внезапно Рам увидел, что с места поднимается барон Драго. Он неторопливо подошел к столу и посмотрел на лежащую в наркотическом оцепенении девочку. Это было против правил. Никто не должен вставать и смотреть на будущую жертву, пока он, Рам, не соблаговолит разрешить. — Вас что-то тревожит, барон? — раздраженно поинтересовался Рам, не любивший, когда в его планы вторгалось что-то неожиданное. — Нет, больше ничего Затем, к великому неудовольствию Рама, барон снял капюшон, бросил его на пол и брезгливо откинул в сторону носком ботинка. — Немедленно прекратить! — заорал Рам, стукнув кулаками по подлокотникам кресла. — Вы нарушаете наши традиции! Во время наших встреч лица всех присутствующих должны быть закрыты. — А почему? — Дамьен, что с вами? Вы не в своем уме? Если вы не уйметесь, вас подвергнут наказанию! Барон весело рассмеялся: — Серьезно? А почему, собственно, мои друзья не могут меня видеть? А я их? Я желаю, чтобы все могли видеть мое лицо, когда я всажу свой член в эту девочку. Ей вряд ли больше тринадцати. Великолепно! Что может быть лучше! Я хочу, чтобы все имели возможность видеть, какое неземное наслаждение я получаю, насилуя несмышленое дитя, каким гигантом я себя почувствую, заставив этот жалкий комочек человеческой плоти корчиться от боли и страха. — Заткнись, кретин, ты окончательно рехнулся! — С Рама уже слетели напускная вежливость и величавое спокойствие. Перепуганный Джонни Трегоннет вскочил, уронив свой стакан с бренди, и заверещал: — Я понял! Ты не Дамьен! Будь ты проклят! Ты — Рафаэль! Рафаэль, продолжая спокойно улыбаться, достал из кармана пистолет. — Вот тут ты прав, Джонни, — констатировал он и повернулся к Раму. — Я не узнал ваш голос. Он мне, бесспорно, знаком, но вы здорово его изменяете. Кто вы? Не дождавшись ответа, Рафаэль окинул всех присутствующих злым, не предвещающим ничего хорошего взглядом и скомандовал: — А теперь, любезные друзья, извольте все снять капюшоны. Я хочу, чтобы мы могли посмотреть друг на друга. Немедленно. Никто не шевельнулся. Рафаэль медленно поднял пистолет и направил его на Рама: — Если вы все сию же минуту не выполните мой приказ, я застрелю вашего главу и наставника. Смею вас заверить, мне очень хочется это сделать. Сразу станет легче дышать. — Выполняйте, — буркнул Рам. Черные статуи зашевелились и неохотно подчинились. — А теперь бросьте их в огонь. Груда черного бархата, оказавшись в камине, на минуту накрыла пламя и запыхтела удушливым черным дымом, но вскоре весело заполыхала ярким оранжевым огнем. — Мы все прекрасно знаем друг друга, нет смысла скрывать лица. Привет, Чарли, Пол, Линк. — Рафаэль ясно видел, что им трудно встретиться с ним глазами. И в общем-то не винил их. Кому приятно, когда тебя застают врасплох со спущенными штанами Он вслух поприветствовал всех и задумался Дэвида Эстербриджа среди присутствующих не было. Странно, а маленькая Джоан Ньюдаунс божилась, что слышала именно его голос. Если она ошиблась, куда мог подеваться этот слизняк? — Винни, тебе хотелось бы знать, кто такой Рам? — громко спросил Рафаэль Винсента Лендовера. Винсент встал и, смущенно глядя на Рафаэля, тихо пробормотал: — Это., нельзя. — Я спросил, хочешь ли ты получить эту информацию! — Да, — сказал Винсент, — думаю, все хотели бы. — Никогда! — раздался громкий, пронзительный голос Рама — Здесь я главный, мое слово — закон. А ты, щенок, обязан беспрекословно подчиниться. И прекратите наконец этот балаган! Рафаэль снова обвел внимательным взглядом окружавшие его опущенные головы и ссутулившиеся плечи. — Почему? — негромко спросил он — Почему вы позволяете ему толкать ваг на преступления! Чарли, у тебя же есть сестра. Кажется, ее зовут Клэр и ей всего пятнадцать лет. Тебе хотелось бы видеть ее здесь, на этом столе? — Будь ты проклят, Рафаэль! Клэр — невинный ребенок! — А эта девочка? Она еще моложе! — Она ничего не значит, — срывающимся голосом проговорил Пол, — простая крестьянка. — Правда? Я никак не могу понять… Почему-то вы с удовольствием проглатываете любое блюдо, приготовленное для вас этим извращенцем. Скажите, а молодая леди, дочь виконта, тоже ничего не значит? — Мы же не знали! — выкрикнул Джонни. — Это выяснилось только потом. — А разве она не говорила, кто она? — Говорила, — вздохнул Пол Кезон, — но мы ей не поверили. — Мы просто ошиблись. — На сцену выступил побледневший Линкольн. — Чертовка была одета как простая крестьянка и гуляла по лесу одна. — Почему-то всякое зло имеет всегда наготове разумное объяснение, — вздохнул Рафаэль. — Чарли, а разве Клэр никогда не гуляет в окрестностях имения без грума? Чарльз Сент-Клемент поежился, но не проронил ни слова. — Возможно, малышка Клэр иногда ходит на прогулки в старом платье? К примеру, за ягодами? — не унимался Рафаэль. — Прошу тебя, не надо. — На позеленевшего Чарли жалко было смотреть. — Ладно, верю, что ты понял суть вопроса. Скажу вам правду: в министерстве меня попросили положить конец вашим бесчинствам. Да, джентльмены, безобразный случай с дочерью виконта привлек внимание высокопоставленных особ. Поэтому считайте, что ваше братство с этого момента распущено. Если вы все поклянетесь вернуться на путь, хотя бы отдаленно напоминающий истинный, наказания не будет. А вот об этом джентльмене, называющем себя Рамом, вопрос особый. — Вас семеро, а он один. Убейте его! — Флэш! — Да, капитан. У вас проблемы? Но никто и не подумал выполнять приказ поверженного главы. — Спасибо, Флэш, пока все в порядке. Будь добр, посмотри, как чувствует себя наша юная приятельница на столь неудобном ложе, и развяжи ее. Флэш быстро выполнил все, что ему приказал Рафаэль. — Кажется, все в порядке, — сообщил он. — Она очень скоро проснется. — Вот и хорошо, — сказал Рафаэль. Он повернулся к Раму и с ненавистью вгляделся в сверкающие злобой в прорезях капюшона глаза. — Значит, ты, ублюдок, рассчитал, что она проснется в самом начале пытки? Хотел, чтобы невинное дитя испило сполна чашу унижения и страдания? За что ты решил ее покарать? И кто ты, черт возьми, такой, чтобы распоряжаться людскими судьбами? Рам встал. Свысока глядя на присутствующих, он выдержал долгую паузу, а когда начал говорить, его голос дрожал от еле сдерживаемой ярости. — Ты осквернил это место, негодяй. Более того, ты позволил себе насмешки и угрозы в мой адрес. А здесь все подчиняются мне. Я стою выше всех. И сегодня канун праздника Святых. Это ночь сатаны, а значит, ночь моего триумфа. И тебе не удастся ее испортить. Глаза в прорезях капюшона потемнели, и Рафаэль осознал, что должно произойти. Он сделал отчаянную попытку увернуться, но оказался недостаточно быстрым. — Капитан! Выстрел показался всем собравшимся оглушительно громким. Но пуля попала не в голову, а в правое плечо. Рафаэль покачнулся от удара и застонал. Его пистолет выпал из ослабевшей руки и отлетел на старенький коврик. Рафаэль потянулся за ним, но был остановлен ледяным окриком: — Даже не пытайтесь, капитан, иначе я прикажу Диверсу убить вас. Рафаэль поморщился от боли, но сумел выпрямиться и в упор уставился на круглолицего субъекта, целящегося ему прямо в грудь. Он замер, стараясь справиться с болью и вновь обрести самообладание. — Знакомьтесь, мой дорогой Рафаэль, это Диверс. А ты. Флэш, подойди поближе к своему капитану.., стань рядом.., вот так, хорошо. А теперь, джентльмены, свяжите этих непрошеных гостей. Рафаэль обвел вопросительным взглядом смущенно переминающихся с ноги на ногу своих бывших приятелей. — Я непрошеный гость? И только потому, что мне не нравится, как сумасшедший маньяк принуждает в общем-то нормальных людей совершать скотские поступки? — Молчать, капитан! Рафаэль охотно сел, указав Флэшу на место рядом с собой. — Винсент, Джонни, свяжите их! — Да, да, сделайте это, а потом киньте жребий, кто из вас первым искалечит этого ребенка. Я бы на вашем месте поторопился. — Диверс, — отрывисто приказал Рам, — если он посмеет еще раз открыть рот, всади ему пулю в лоб. — Подожди, Рам, — нерешительно начал Джонни, — ты не можешь его убить. — И кто же мне помешает? Может, ты, щенок? Кто тебе дал право голоса? Как ты вообще смеешь разевать рот в моем присутствии? Джонни оказался самым смелым, чем необычайно удивил и обрадовал Рафаэля. Он мог надеяться только на своих бывших друзей. — Думаю, что со мной все согласятся. Рам, — не сдавался Джонни. — Винни? Линк? Чарли? — Да… Конечно… — протянул насмерть перепуганный Винни. — Но что с нами будет дальше? — Разве вы глухие? Не слышали, что сказал капитан? — возмутился Флэш. — Вас никто не накажет. — Убей его! — завопил Рам. Диверс направил пистолет на Флэша. В эту минуту вперед рванулись Джонни и Чарльз Клемент, а с ними и Рафаэль. Чуть помедлив, остальные тоже набросились на Диверса. Его били до тех пор, пока Рафаэль не призвал всех к порядку. — Не убивайте его, — сказал он. — Этот бедолага — простой исполнитель. За все несет ответственность Рам. А теперь будьте любезны снять ваш капюшон, — обратился Рафаэль к Раму. — Все здесь горят желанием познакомиться с вами. Рам сделал несколько шагов назад, держась неестественно прямо. Но не тронул капюшон. — Я жду, — настаивал Рафаэль, — иначе мне придется вам помочь. Тут из уст Рама потоком полились грязные ругательства Он выражался так изощренно, что даже Флэш, которому с детства приходилось слышать отнюдь не аристократическую речь, был шокирован. — Кто вы? — снова повторил Рафаэль. — Может, это ты, Дэвид? Джоан Ньюдаунс слышала твой голос. Если это действительно ты, соверши хоть один раз в жизни смелый поступок. Сними капюшон сам. Рам медленно поднял руки, и капюшон наконец полетел на пол. Наступило полное молчание. Все с изумлением взирали на побледневшее лицо сквайра Гилберта Эстербриджа. Рафаэль потерял дар речи. — Старый человек… — Отец Дэвида! — Господи, я ни за что бы не поверил! — Значит, Джоан оказалась почти права, — отметил Рафаэль, — она ближе всех подошла к разгадке. Вы хотите что-нибудь сказать, сквайр? Дэвид знает о вашей преступной деятельности? — Дэвид хотел присоединиться к нам, — пояснил Линкольн Пенхоллоу, — но Рам не согласился. Он сказал, что нас должно быть ровно восемь, не больше и не меньше. — Он всегда заставлял нас следовать правилам, — по-детски пожаловался Джонни, — совсем как мой отец. Рафаэль молчал. Ему страстно хотелось избить Джонни и всех остальных до полусмерти, чтобы они на всю оставшуюся жизнь запомнили урок, но понимал, что не может доставить себе такого удовольствия, так как нуждался в этих бесчестных негодяях. — Да, — поддержал приятеля Чарли Клемент, — он указывал нам даже, как обращаться с девочками. Мы не должны были трогать их груди, смотреть на них. Он говорил, что нас должно интересовать только то, что у женщины между ног, называя ее сосудом для нашего семени. Рафаэль краем уха слышал жалобы, внимательно наблюдая за сквайром. Его круглое и обычно румяное лицо посерело и казалось помертвевшим, только глаза горели странным тревожным светом. Он был одержимым и, даже потерпев поражение, явно не собирался сдаваться. И внезапно Рафаэль почувствовал страх. Ему пришлось приложить некоторое усилие, чтобы снова обрести контроль над собой и над ситуацией. — Я повторяю, сквайр, наказаны будете только вы, — сказал Рафаэль. — Но у вас есть шанс. Вы можете навсегда уехать из Англии. Иначе вы умрете. Виконт не станет встречаться с вами на дуэли. Слишком много чести для вас. Он просто прикажет своим людям убить вас как бешеную собаку. Лицо сквайра стало еще более серым. — Я — сквайр Эстербридж, — гордо произнес он, расправив плечи. — Я прожил здесь всю жизнь. Мои отец, дед и прадед тоже жили здесь. Это моя земля и мои люди. А тебя, грязный ублюдок, сюда никто не звал, И сейчас ты находишься в моем охотничьем домике. Я его купил. Ты нарушил священное право собственности. Убирайся вон. Рафаэль не мог не улыбнуться: — Вы забавный человек, сквайр. Вашу собственность на эту землю никто не оспаривает. И я с удовольствием уйду, поскольку выполнил свою миссию. Я сказал вам все, что должен был сказать. Думайте, сквайр. Потому что, если вы останетесь в Корнуолле, вы рискуете в одно прекрасное утро не проснуться. И тогда сквайром Эстербриджем станет ваш сын. Последнее, как догадывался Рафаэль, было самым страшным оскорблением, какое можно было нанести этому человеку. Сквайр высокомерно сжал губы и больше не проронил ни слова. Рафаэль немного подождал, потом со вздохом обратился к Флэшу: — Давай-ка свяжем пока старину Диверса. У этого субъекта неустойчивая психика, с ним все время надо быть начеку. А сквайр сможет освободить его, как только мы покинем это негостеприимное жилище. Пока Флэш возился с веревками, Рафаэль снял плащ, подошел к столу и прикрыл девочку. — Кто она, сквайр? Откуда? Сквайр сморщился и отвернулся. — Я отвезу ее к доктору Лудкоту, он сделает все необходимое и вернет ребенка домой. — Рафаэль взял почти невесомое тельце на руки, прижал к груди и обернулся к остальным: — Могу я считать, что вы дали мне слово навсегда забыть о клубе поклонников адского огня? Все дружно закивали, а Джонни добавил: — Не могу поверить, что я.., мы делали такие гадости. Этот маньяк толкал нас на преступления, а мы вели себя как стадо баранов. — Он не просто маньяк, — вмешался Винни, — грязный выродок, сумасшедший извращенец. Рам, казалось, не слышал обращенных в его адрес ругательств. Он гипнотизировал ненавидящим взглядом Рафаэля. Внезапно он разжал побелевшие губы и громко и отчетливо проговорил: — Вам недолго осталось смеяться, капитан. Рафаэль от неожиданности замер: — Что, черт возьми, вы имеете в виду? Но ответом ему было только гробовое молчание. Рафаэль и Флэш чувствовали себя усталыми, но довольными. Они успешно выполнили свой долг. Оставив девочку на попечение старой экономки доктора Лудкота, они неторопливо ехали по направлению к Драго-Холлу. — Интересно, удалось ли Дамьену обмануть мою жену? Вопрос был явно риторическим, и Флэш счел возможным на него не отвечать. — Знаешь, я ведь пригрозил ему. Я предупредил, что она может почувствовать обман, только если он до нее дотронется. Дамьен поклялся, что будет держаться на расстоянии, что первый раз в жизни поведет себя по отношению к ней честно и порядочно. Скоро мы узнаем, сдержал ли он слово. Рафаэль оставил Флэша управляться с лошадями на конюшне и направился к дому. — Хорошая работа, капитан! — крикнул вслед Флэш. Не спеша приближаясь к дому, Рафаэль довольно улыбался. Внезапно он замедлил шаг и удивленно уставился на дом. Было очень поздно, однако все окна ярко светились. Это показалось ему странным. И, вспомнив об угрозах сквайра, Рафаэль побежал. Резко распахнув тяжелые дубовые двери, он ворвался в дом и налетел на стоящего у входа управляющего: — Лиггер, что, черт побери, здесь происходит? Старик стоял растерянный, сгорбившийся, убитый горем. — Да говори же! — Рафаэль нетерпеливо встряхнул старика за плечи. — В чем дело, Лиггер? Лиггер несколько секунд непонимающе смотрел на Рафаэля, после чего с видимым трудом произнес: — Вы барон или капитан Карстерс? — Я — Рафаэль. — Кто-то стрелял в барона, — простонал Лиггер. — Мы считали, что это вы, сэр. Ваша жена.., она… — Мой брат умер? Лиггер покачал головой: — С ним сейчас доктор Лудкот.., но… Рафаэль больше не слушал. Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, он вихрем пронесся вверх по лестнице, свернул в восточный коридор и подбежал к покоям хозяина. Тут же осознав свою ошибку, он чертыхнулся и рванулся в сторону Оловянной комнаты. В коридоре напротив закрытой двери он увидел Викторию. Она стояла, горестно опустив голову и не замечая ничего вокруг. Измученная и очень несчастная, она не услышала шагов. — Виктория! — Дамьен! — может быть, впервые в жизни искренне обрадовалась она. — Слава Богу, ты наконец вернулся! Рафаэль тяжело ранен, а я… — Виктория, любимая… Она застыла, пожирая глазами знакомое лицо. Рафаэль был уже совсем рядом. — Дамьен, я не понимаю… Как ты можешь… — Молчи, любовь моя, молчи, это же я, не узнала? — Рафаэль порывисто обнял жену и крепко прижал к себе. Только теперь он понял, что они могли потерять друг друга. — Рафаэль?! — вскрикнула Виктория, все еще не веря своим глазам. Она уткнулась лицом ему в плечо и громко зарыдала. — Успокойся, родная, — снова и снова повторял он, — со мной все в порядке. Лучше расскажи мне о Дамьене. — Я думала, что он — это ты, и Элен тоже… Мы все так думали! О Боже, я этого не вынесу! — Она всхлипнула. — Доктор Лудкот выгнал меня из комнаты. Он извлекает пулю. Она засела где-то глубоко в плече у Дамьена. Слава Богу, он без сознания.., не страдает… Доктор не ручается за его жизнь. Рафаэль легонько встряхнул жену: — Послушай, Виктория, ты должна пойти и поговорить с Элен. Скажи ей правду. А я навещу Дамьена. С тобой все в порядке? Справишься? Она молча кивнула, на секунду крепко прижалась к мужу, прежде чем вышла. Рафаэль вошел в комнату. Доктор Лудкот неприязненно посмотрел на вошедшего. Его взгляд был напряженным и сосредоточенным. — Барон, хорошо, что вы вернулись. Ваш брат оказался на удивление крепким и выносливым человеком. Думаю, он выживет. — Я — Рафаэль Карстерс, доктор, а ваш пациент — барон. Доктор медленно перевел взгляд на лежащего без сознания человека, затем снова взглянул на Рафаэля: — Забавно. — Я отвез к вам домой девочку. Она была предназначена в жертву небезызвестному вам сатанинскому клубу. Теперь с ним все кончено. Доктор Лудкот долго молчал, очевидно, пытаясь осознать услышанное. — Я рад, — наконец сказал он. — Это большое облегчение для всех нас. Но насколько я понимаю, капитан, вы рассказали мне об этом деле далеко не все? — Да, вы угадали. Дамьен заворочался и застонал. В это время в комнату, поддерживая обеими руками огромный живот, вошла бледная как полотно Элен. — Ну, ну, спокойно, миледи. — Доктор Лудкот поспешил навстречу встревоженной женщине. — Ваш муж будет жить. Теперь я в этом уверен. А вы обязаны сохранять спокойствие хотя бы ради ребенка. — Он выдавал себя за тебя, Рафаэль, — сдерживая слезы, пробормотала Элен. Она осторожно коснулась кончиками пальцев руки мужа, словно боялась почувствовать холод смерти. — Я знаю. В этот раз я был полностью в курсе дела. Но поверь, никто из нас не мог и предположить, что случится нечто подобное. Мне очень жаль. — Но почему? — беспомощно спросила она. В это время Дамьен открыл глаза и увидел стоящую рядом с кроватью Элен. — Привет, — с трудом проговорил он, — это я. А где Рафаэль? — Я здесь. Все в порядке. Дело сделано. — Хорошо, — удовлетворенно вздохнул Дамьен, — значит, у нас все получилось. Он утомленно закрыл глаза, но не выпустил руку жены. — Со мной все будет хорошо, не волнуйся, — прошептал он и снова потерял сознание. Виктория настойчиво потянула Рафаэля за рукав. — Расскажи мне все, — потребовала она. — Элен, ты останешься с ним? — Да. — Она одарила Рафаэля неприязненным взглядом и отвернулась к доктору Лудкоту. Рафаэль с Викторией, словно дети держась за руки, вышли в коридор. — Почему ты скрыл от меня свои планы? — Я стремился тебя защитить, — просто ответил он, понимая, какой ужас она должна была пережить, и искренне сожалея об этом. — Я должен был заставить тебя поверить, что я рядом, — взволнованно продолжал Рафаэль, — потому что ты бы сделала все возможное и невозможное, чтобы помочь мне, пошла бы на любой риск, чтобы в нужный момент оказаться рядом. А я не мог этого допустить. — Теперь все кончилось? Ты разоблачил Рама? — Да. Я сорвал с него маску. Ни за что на догадаешься, кто скрывался под ней. — Конечно, меня же не допустили на последнее действие этой драмы, и я не видела финала. Кто же он, этот дьявол в человеческом обличье? — Сквайр Эстербридж! Виктория застыла с открытым ртом. То, что она услышала, было настолько невероятным, невозможным, даже нелепым, что ее разум отказался воспринять этот теперь уже очевидный факт. — А Дэвид? — наконец выговорила она. — Его там не было. Отец ему не позволил, уж не знаю, почему. — Вы с Дамьеном все это спланировали заранее? — Да. Неожиданно Виктория резко остановилась, схватила Рафаэля за руку и повернула лицом к себе. — Я еще никогда в жизни не испытывала такого дикого страха. Пуля… Она отбросила тебя, то есть. Дамьена, к стене. Я ничем не могла помочь, только истошно кричала и плакала. Наверное, ты был прав, не посвятив меня в свои планы. Я могла все испортить. Рафаэль улыбнулся такой милой и обворожительной улыбкой, что Виктории отчаянно захотелось обнять его, прижать к своей груди, по-матерински защитить от всех возможных будущих невзгод и никогда больше не отпускать от себя. — Ты любишь меня, — шепнул он, — ты доказала, что не мыслишь без меня жизни. О большей награде я и мечтать не мог. — Ты, или Дамьен, уж не знаю теперь, кто именно, так все перепутали… Как тут не испугаться. Кстати, а что ты сделал с Рамом? — Ничего. У него все еще остается шанс. Если он не глуп, то немедленно покинет Англию. Правда, у меня создалось впечатление, что у него какое-то психическое расстройство. Нормальный человек вряд ли додумается до тех слишком уж изуверских догм, которые он проповедовал. — Бедный Дэвид, — вздохнула Виктория. — Дэвид? Этот глупец не заслуживает твоего сочувствия. А я заслуживаю. Усталый, но непобежденный воин вернулся с поля битвы к красавице жене. Ты обязана прижать меня к своей теплой груди, обогреть накормить, напоить… — Приготовить тебе чаю? — Ну почему ты такая недогадливая? — шутливо возмутился Рафаэль. — Я могу добавить в чай бренди. — Пожалуй, немного понимания в тебе все-таки сохранилось, дорогая жена… Знаешь, о чем я думаю, Виктория… Мы нашли Рама. Теперь ему не миновать правосудия в той или иной форме. Но где-то существует еще парень по прозвищу Епископ. Помнишь контрабандистов? А что, если мы отправимся в Аксмут, используем тебя как приманку и попробуем узнать… Эй, ты куда? — К Флэшу. Хочу послать его на «Морскую ведьму» к Блику. Мне очень нужны травы, особенно та, которую используют для прочищения мозгов. Рафаэль скорчил болезненную гримасу и схватился за живот: — Мне плохо. Мне очень плохо. Я остро нуждаюсь в помощи, дорогая жена. Виктория остановилась и оглянулась на жалобно поскуливающего супруга. Ну разве можно было противиться этой лукавой улыбке, насмешливому взгляду, протянутым в мольбе рукам! — Ты неисправим, — с деланным недовольством проговорила она, едва сдерживая улыбку. — Пойдем, дорогая. Мы окажем помощь друг другу. |
||
|