"Необоснованные претензии" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 14

Элизабет не произнесла ни слова — только кивнула Адриану и Кою. И они в молчании покинули офис.

Когда они сели в лимузин, Адриан прочистил горло, собираясь заговорить.

— Поедем домой, — сказала Элизабет, опережая его. Голос ее звучал сухо и напряженно.

— Да, — отозвался Кой, — думаю, лучше уехать. Часом позже Элизабет смотрела, как внизу под ними исчезает Филадельфия.

— Элизабет.

Отстегнув пристяжной ремень, она повернулась к Адриану.

— Вы не хотите нам сказать, чем все кончилось?

— Мистер Харли ведет жесткую игру и при этом рисуется.

— О, — выдохнул Кой.

— Вам не следовало высылать нас из комнаты, — сказал Адриан.

— У меня такое ощущение, что на мистера Харли повлиять было невозможно. А теперь, джентльмены, как нам завладеть его компанией и в придачу разорить? Ваши предложения? Адриан задумчиво отозвался:

— Он владеет пятьюдесятью процентами акций и может делать со своим советом директоров, что ему заблагорассудится. Не важно, сколько акций мы перекупим, — это ничего не изменит. Мы можем насильственно ввести в его совет директоров кого-то еще, доставить ему тем самым некоторые неприятности, и только.

Элизабет впала в глубокую задумчивость. Наконец, когда самолет подлетал к Нью-Йорку, она сказала:

— Я хочу, чтобы вы сделали обстоятельный анализ всех финансовых операций мистера Харли. Как вы оба внушили мне, нужен рычаг, чтобы воздействовать на него. Найдите этот рычаг.

— Элизабет, — сказал Кой, подаваясь вперед, — почему бы нам не забыть этого придурка и его чертову компанию? Есть ведь и другие, пусть не такие прибыльные, не такие стабильные, но не все ли равно? Мы можем внедрить там свое руководство и решить все проблемы. Компания Харли — малютка. Она не так уж важна для нас.

"Золотая рыбка”.

— Нет, — возразила Элизабет. — Я хочу компанию Харли и никакую другую. Кой и Адриан переглянулись.

Кэтрин не обратила внимания на пресловутую кушетку в плюшевом кабинете Кристиана Хантера.

Она села на коричневый, обитый кожей стул лицом к нему, сидевшему за письменным столом.

— Мисс Эллиотт, — сказал он. — Как вы себя чувствуете сегодня утром? — Он слегка подался вперед — теперь все его профессиональное внимание было сосредоточено на ней. Он вовсе не был глупым, но ей лгать не было никакого смысла.

— Ужасно, — ответила Кэтрин.

— Прошлой ночью вы плохо спали?

Она кивнула.

— Расскажите мне о человеке, которого арестовали, о человеке, с которым вы были близки. “Итак, можно сказать большую часть правды, но не все”.

— Имя его не имеет значения. Я так понимаю, что он очень недавно начал заниматься распространением наркотиков и, собственно говоря, использовал меня. Я оплачивала счета, а он добывал мне первоклассный кокаин.

Кристиан заметил, что из носа у нее течет.

— И как вы к этому относитесь? К тому, что он вас использовал?

Кэтрин помолчала, чувствуя, что ее омыла волна обиды и смущения.

— Сначала для меня это не имело значения.

— У вас есть фотография этого человека?

— О да, есть. — Кэтрин покопалась в сумочке и вытащила маленькую фотографию Чэда. Его снимки никогда не появлялись в газете. Она передала фото Хантеру.

«Жеребец, — подумал Кристиан, молчаливо разглядывая фотографию. — Надменный, привыкший жить на дармовщину жеребец!»

— Ваша семья знает о нем, мисс Эллиотт?

— Нет, не думаю, а впрочем, не уверена. Кристиан сразу понял, что она лжет. Но виду не подал. Пройдет немало времени, пока она начнет ему доверять. Он все еще не был уверен, хочет ли предоставить ей это время. Кристиан вернул снимок, но она покачала головой. Он вопросительно поднял бровь, а она в ответ показала на корзину для бумаг. Кристиан медленно разорвал снимок на куски и бросил их в корзину.

— Хорошее начало. А теперь давайте поговорим о вашей семье, мисс Эллиотт. Расскажите мне о своем отце.

— Он умер.

— Понимаю. Как давно?

— Давно. Снова ложь.

— А ваша мать?

— Живет в Лондоне. По крайней мере это последнее, что я о ней слышала.

— Вы не близки с матерью?

— Нет. Мой отец развелся с ней, хорошо заплатив. Поэтому она и оставила меня ему.

— Значит, деньги принадлежат родственникам со стороны отца, так?

— Да.

— Вы принимали кокаин до того, как познакомились со своим приятелем?

— Нет.

— А почему вы выбрали его? Вы, красивая молодая женщина. Почему, понимая, а похоже, что вы понимаете, понимая, что представляет собой этот человек, вы связались с ним?

"Хороший вопрос, — подумала Кэтрин. — Слишком хороший”. Она честно размышляла около минуты.

— Мне было скучно, и я хотела, чтобы мой оте.., я хотела испытать новые ощущения.

Она пыталась не выказать досады за то, что снова чуть не проговорилась. Кажется, доктор Хантер ничего не заметил. Он перестал задавать вопросы о ее приятеле и перешел к детству. На эти вопросы отвечать было трудно, и она не заметила, что Кристиан Хантер деловито собирает информацию, которую она невольно и бессознательно сообщала ему.

Казалось, он не преследовал определенной цели, и пятьдесят минут прошли быстро, для Кэтрин слишком быстро. Поднявшись и пожимая ему на прощание руку, Кэтрин поняла, что хочет снова его видеть, и как можно скорее. Она ужасалась самой себе. Ведь именно этот человек вызволил Элизабет. Человек, который по неизвестной причине спас убийцу ее отца.

— Как насчет следующего вторника, мисс Эллиотт?

— Да, да, прекрасно, — ответила Кэтрин. Вторник… Тогда она сможет и сама задавать вопросы и кое-что узнает. Она выведет его на чистую воду! Она справится.

Кристиан" наблюдал за ней, когда она выходила из комнаты, и снова нахмурился. В манерах, жестах и походке было все-таки что-то знакомое. Он гордился своей памятью, своим умением схватывать мелочи, ускользавшие от других.

Эти пятьдесят минут оказались интересными, как только он понял, что видит ее сквозь нагроможденную ложь. Он потянулся за блокнотом и начал писать.

Лоретта изучала лицо своей внучки. Теперь девушка казалась не такой нервной, менее осунувшейся. Лоретта знала, что у Кэтрин появилась новая цель в жизни, болезненная цель.

Лоретта приступила сразу к делу, без предисловия:

— Зачем ты бываешь у доктора Кристиана Хантера?

У Кэтрин отвисла челюсть:

— К-как ты об этом узнала?

— Я беспокоилась за тебя, моя дорогая, и…

— Ага! Ты беспокоилась, что я попытаюсь раздобыть кокаин, да? Боже мой, ты наняла ищеек? Лоретта осталась невозмутимой.

— Верно. Но это сделано для твоего блага. А теперь скажи мне, зачем ты посещаешь Кристиана Хантера, да еще ходишь к нему в черном парике?

Кэтрин вздернула подбородок.

— Мне требовалась профессиональная помощь, а он лучший доктор в городе.

— Ты ужасная лгунья, моя дорогая. Оставь, Кэтрин. Держись подальше от этого человека. Он неглуп. И ничего тебе не откроет. Но ты, конечно, и сама это уже поняла?

Кэтрин поднялась со стула и направилась к камину. Мягкое тепло овевало ее лицо и вызывало краску на щеках. Снаружи было тридцать градусов [24], и небо было пасмурным — вот-вот пойдет снег. Кэтрин наклонилась и подбросила дров в камин.

— Кэтрин?

Кэтрин поднялась, отряхнула пыль с ладоней, потом медленно повернулась лицом к бабушке.

— Я узнаю у него правду, бабушка. Может быть, он неглуп, но ведь и я не дура.

— Тебе, конечно, известно, что теперь он встречается с Элизабет?

— Я читаю страницу, посвященную светской жизни.

— В этом-то все и дело. Он влюблен в нее, и вот почему он лгал на суде и свидетельствовал в ее пользу.

— Тогда, значит, он дурак, — сказала Кэтрин, и голос ее сорвался до визга.

— Тише, моя дорогая… Ах, вот Дженнифер и Брэд. Заходите. Сейчас будем пить чай.

В обществе матриарха семьи Карлтонов, как и ее отец называл миссис Карлтон, Дженнифер чувствовала себя смущенной и почти лишалась дара речи. И все-таки она подошла к ней и запечатлела поцелуй на пергаментной щеке старой леди.

— Ты выглядишь прелестно, Дженнифер. Тебе не скучно с моим внуком? Он умеет тебя развлечь?

— О да, умеет, — выпалила Дженнифер. Краснея, она кинула взгляд на Брэда.

— Привет, брат, — сказала Кэтрин.

— Привет, Кэтрин.

— Как твой отец, Дженни? — спросила Кэтрин, чтобы хоть чем-нибудь заполнить паузу.

Глаза Брэда обратилась к лицу бабушки, но ее выражение оставалось по-прежнему благожелательным и ни один мускул не дрогнул.

— У него все прекрасно, прекрасно. Он, знаете ли, очень занят.

— Сенатор Хенкл.., очень умный человек, — подала реплику Лоретта.

Если Дженни и заметила неуместность замечания миссис Карлтон, то не показала вида. По правде говоря, она изо всех сил старалась понравиться этой внушавшей благоговейный страх старой леди. Ее рука скользнула в руку Брэда, и она почувствовала облегчение, когда жених сжал ее пальцы.

— Дженни и я уходим к Нельсонам, — сказал Брэд с плохо замаскированной скукой.

— Мы можем и не пойти, Брэд, — сказала Дженни робко, и Кэтрин испытала желание презрительно фыркнуть. “Ну что за слюнтяйка и плакса! Брэд уже прибрал ее к рукам…"

— Нет, Дженни, мы должны пойти.

— Как хочешь, Брэд, — сказала она, и ее сияющие глаза задержались на его лице.

"Боже, ну и мерзость!” — думала Кэтрин. Брэд и Дженни ушли, и она снова осталась наедине с бабушкой.

— Дженнифер — прекрасное дополнение к нашей семье, — заметила Лоретта благодушно.

— Она слабовольная зануда!

Лоретта мгновенно представила фотографии Дженни и Брэда в постели, потом неосознанно тряхнула головой, чтобы отогнать эти образы.

— И тем не менее она прекрасно подходит Брэду. А теперь, моя дорогая, вернемся к нашему разговору. Я хочу, чтобы ты прекратила свои визиты к Кристиану Хантеру.

— И за мной будут продолжать следить, если я их не прекращу?

— Да, — ответила Лоретта, — я позабочусь об этом.

Кэтрин смотрела на нее некоторое время, потом покачала головой.

— Надеюсь, ты не слишком много платишь своим детективам, бабушка. Я буду продолжать ходить на прием к Кристиану Хантеру.

— Ты дура, Кэтрин. А что, по-твоему, случится, когда он выяснит, кто ты на самом деле? А это случится, моя дорогая. Право же, случится.

Кэтрин пожала плечами.

— Если он даже и узнает, какая разница? Ну, выкинет меня из своего кабинета!

— Может быть, я сама позвоню ему. Расскажу о его пациентке. Полагаю, это положит конец истории.

Кэтрин сердито стиснула зубы. До того, как она успела что-нибудь вымолвить, Лоретта заговорила снова:

— Моя дорогая, ты очень упряма. И похоже, унаследовала это от меня.

Кэтрин поняла, что ей протягивают оливковую ветвь мира и сказала:

— Очень хорошо, бабушка. Обещаю подумать.

— Ну, Элизабет, вот вам и рычаг.

Она только что вошла в офис Адриана и мгновенно остановилась.

— Так скоро, Адриан?

— Оказалось совсем нетрудно раздобыть сведения. Харли в банке получил ссуду в десять миллионов долларов. Совсем недавно. Это заем на три месяца, по истечении которых банк может потребовать погашения в тридцатидневный срок, но есть все основания считать, что срок займа могут продлить, на сколько потребуется.

Она ощутила дрожь триумфа.

— Великолепно!

— Он хочет использовать эти деньги, чтобы приобрести еще акции и довести свой контрольный пакет до шестидесяти процентов, остальное истратит на расширение дела.

— Мы должны перекупить право на этот заем, Адриан!

— А здесь-то как раз и загвоздка. Банкир — его давний личный друг.

— Я полагаю, — медленно сказала Элизабет, — что деньги имеют тенденцию нейтрализовать дружбу. Что мы можем предложить этому банкиру-другу?

— Не знаю. Бен Холлимер все знает о банковском деле и банках. Я должен обсудить это с ним.

— Сделайте это, Адриан, — сказала она, одаривая его ослепительной улыбкой.

Собственно говоря, не кто иной, как Кристиан Хантер, подсказал ей, как действовать, в тот вечер, когда они сидели в маленьком баре возле Линкольн-центра. Она задала ему вопрос, представив это так, будто он был всего лишь гипотетическим.

Но Кристиана невозможно обвести вокруг пальца. “По крайней мере она начала мне по-настоящему доверять”, — подумал он.

— Итак, Элизабет, надо только подцепить на крючок председателя совета директоров банка “Филадельфия”. Вы ведь сказали “Филадельфия”, да? Вы можете включить его в совет директоров АКИ, если банк достаточно крупный. Конечно, бывает, что интересы вступают в противоречие, однако он может убедить совет согласиться продать этой заем за выгодную для них цену, так, чтобы они получили ощутимую прибыль. Такое случается нечасто, но цель банков состоит вовсе не в том, чтобы оказывать людям помощь, Элизабет. Они, как и все остальные, преследуют иную цель — делать деньги.

Элизабет была так возбуждена, что не могла уснуть. Она припоминала все грубости и оскорбления, брошенные ей в лицо Джонатаном Харли. Все. Теперь-то он узнает, что она и впрямь барракуда.

— Элизабет, — сказал ей на следующее утро по телефону Кристиан. — Я понимаю, что вопрос, который вы мне задали, носил, так сказать, академический интерес. И все же банк “Филадельфия”, оказывается, Первый народный банк, а председатель совета директоров — Рори Кокс, алчный старый сквалыга, а его сын, как выяснилось, женат на моей кузине. А кроме того, — продолжал он размеренно, — я волею случая один из членов совета директоров.

Она не могла поверить своим ушам.

— Кристиан, благодарю вас, я не…

— Хотите, чтобы я еще что-нибудь сделал, Элизабет?

Она отчаянно размышляла — Роуи, его ложь, а она ведь тоже доверилась ему. Не попадется ли опять на эту удочку. Но Кристиан другой. Если уж кто-нибудь кого-нибудь использовал, то в данном случае все наоборот — она использовала его. Нет, подозрения нелепы. Если бы он был таким, как Роуи, то завалил бы сделку.

— Я подумаю, Кристиан.

— Хорошо, — ответил он непринужденно. — Только дайте мне знать. А пока я попробую все разузнать об этом банке.

— Благодарю, Кристиан. Право же, я ценю вашу дружбу. Вы мне очень дороги.

От этих вежливо произнесенных слов он дернулся. Кристиан совсем не хотел, чтобы она видела в нем только друга. Время, подумал он снова, просто потребуется время. Но сдерживать себя становилось все труднее.

Утром во вторник Джонатан Харли встретился со своим другом в его стерильно чистом офисе в Первом народном банке.

— Что там такое заварилось, Дел? К чему такая спешка?

Дерберт старался не встречаться с ним взглядом.

— Речь идет о твоем займе, Джонатан.

— А в чем дело? У меня ведь еще в запасе месяц до начала новых переговоров. Вероятно, я попрошу отсрочку еще на шесть месяцев.

Делберт Фразьер чувствовал себя чертовски скверно. Он не знал, кому не угодил Джонатан, у кого из-за него поднялась шерсть дыбом, но, вне всякого сомнения, обладатель этой шерсти очень влиятелен, и тут он ничего не мог поделать. Он не знал, что придумать, чтобы смягчить удар, поэтому просто сказал:

— Банк продал твой заем.

Джонатан притих. Потом сказал, уставившись бессмысленным взглядом в мраморное пресс-папье на письменном столе Дела:

— Ты не можешь так говорить.

— Боюсь, что ничего другого я сказать не могу. Конечно, условия займа остаются теми же, но что касается переговоров о продлении…

Он пожал плечами.

"Но я не стал бы на это рассчитывать, приятель”.

— Кто? — спросил Джонатан, хотя он уже знал. Боже, он знал. А ведь прошло меньше недели. Игра по-крупному! Игра в высшей лиге! Черт бы ее побрал! Внезапно в его сознании всплыло кофейное пятно на ковре в офисе. Ему хотелось убить Элизабет Карлтон.

— Право же, в этом что-то мистическое, — сказал Дел, слегка хмурясь. — Сначала на нас изо всех сил надавили, а потом выяснилось, что заем купила некая Элизабет Карлтон. Послушай, Джонатан, я бы тебя предупредил, но до сегодняшнего утра я и сам ничего не знал. Сегодня утром сам старик Кокс вызвал меня.

— Знаю, — ответил Джонатан. Он с трудом заставил себя улыбнуться старому другу. — Знаю.

— Если я могу что-нибудь сделать, Джонатан… В его мозгу будто возникла пустота, где не было ничего, ни одной мысли.

— Есть и еще банки. Возможно, тебе удастся сделать другой заем и выплатить деньги этой женщине Карлтон, когда наступит время платить.

— Да, это возможно. Но ведь она узнает, кто ссудил мне деньги, и перекупит следующий заем тоже. И все же надо что-нибудь придумать!

— Что собираешься предпринять? Джонатан поднялся с мягкого, слегка потрескавшегося кожаного стула.

— Поеду в Нью-Йорк, — сказал он. Джонатан ушел из банка, вернулся домой и переоделся в спортивный костюм. Он бегал до полного изнеможения. В свой офис вернулся в час дня.

— Я должна сделать — что? Испуганный голос Мидж вызвал у него улыбку. Он повторил:

— Позвоните Элизабет Карлтон. Договоритесь, чтобы она приняла меня как можно скорее.

Миллисент Стейси просунула голову в офис Элизабет.

— Один только вопрос, Элизабет. Хотите видеть завтра Джонатана Харли из Филадельфии?

Элизабет до сих пор не сознавала, как она ждала, чтобы он связался с ней. Значит, узнал только что. Он был не из тех, кто часами обдумывает ситуацию.

— Нет, миссис Стейси, только не завтра. Я приму его в пятницу, здесь, ну, скажем, в десять утра.

"Пусть этот хам попотеет”, — думала она, разламывая свой карандаш надвое. Она вынудит его поработать мозгами.

— Она вас не примет до пятницы, босс, — сказала Мидж.

В течение нескольких минут Джонатан не произносил ни слова.

— Что ж, я отплачу ей той же монетой, — сказал он наконец. — Все в порядке, Мидж. Пожалуйста, закажите мне билет.

— Итак, — сказала Элизабет Кристиану. Она сидела с ногами на софе лицом к нему. — Расскажите о ваших новых пациентах. Есть что-нибудь ужасное? Или что-нибудь захватывающее?

— По правде говоря, нет. У меня появилась новая пациентка — молодая женщина, сидевшая на наркотиках, но ничего “захватывающего”. Если она меня чем-то заинтересовала, то тем, что постоянно лжет, поэтому я и велел ей прийти еще раз.

— Зачем ей лгать? Мне это кажется пустой тратой денег. Зачем лгать своему психоаналитику?

— Вы меня поняли. Но скоро малышка расколется, так мне кажется. А теперь, моя дорогая, расскажите, что произошло в Филадельфии и как обстоят дела с этим банком?

С минуту Элизабет молчала, и Кристиан увидел, что выражение ее лица едва заметно изменилось — глаза сузились, губы сжались в ниточку. Ему это не понравилось.

— Все идет именно так, как я хочу, — сказала она наконец и улыбнулась.

— Я все гадаю, когда же наконец у вас будет заслуженный отдых?

— А, это хороший вопрос. По правде говоря, я получаю от работы столько.., нет, не удовольствия, но я столько узнаю благодаря ей, и, кроме того, власть, Кристиан, власть!

В своем возбуждении она неосознанно прикоснулась рукой к его плечу.

— Я продвинула по службе женщину в одной из наших компаний — она настоящая находка. Это было на Среднем Западе, в Кливленде, чтобы быть точной. Талантливая, полная энергии и напористости. Если она хорошо себя проявит, я переведу ее в Нью-Йорк.

— А что думают все ваши джентльмены о вашей личной кампании за права женщин?

— Теперь они только вздыхают — не позволяют себе никаких пререканий и не сопротивляются. Но местное начальство — все эти славные, “добрые старые приятели”, им, как вы понимаете, такой поворот ненавистен.

— А вам нравится посадить их в лужу.

Она подняла на него глаза, и лицо ее было недовольным.

— Вы ведете себя как психоаналитик, Кристиан.

— Простите, моя дорогая.

Его взгляд на минуту задержался на ее груди, четко очерченной под мягким платьем. Он так желал ее, что это причиняло боль.

— Роуи Чалмерс собирается жениться меньше чем через две недели, — сказала Элизабет.

— Да, я видел сообщение, — ответил он непринужденно, а сам внимательно наблюдал за выражением ее лица. — Надо думать, состоится грандиозная пирушка.

Элизабет гадала, что думают на этот счет Карл-тоны. Любопытно, таят ли еще Лоретта или Майкл зло на Роуи. Свистнуть в последнюю минуту и нарушить все его планы — было бы вполне в их стиле.

Кэтрин Карлтон не собиралась портить обедню Роуи, и тем не менее в пятницу утром она летела в Бостон. Ей было необходимо увидеть Роуи Чалмерса.