"Невеста-чужестранка" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 20

Утром Тайсон сидел в библиотеке, сочиняя письмо Доналду Макрею. Ему хотелось в конце концов докопаться до сути дела.

— Милорд, — робко позвала с порога Мэри Роуз.

Тайсон поднял брови:

— Так официально?

— Мне кажется, ты все еще сердишься на меня за вчерашнюю попытку побега, хотя я уверена, что так было бы лучше всего. Благороднее, Вчера вечером ты не хотел со мной говорить, мало того — избегал. Поэтому я и пришла к тебе.

— «Я уверена», — передразнил он, опуская перо на подставку из оникса и откидываясь на спинку кресла. — Что ты собираешься предпринять? Еще раз покаяться? Застрелишься, чтобы не дать мне пожертвовать собой? Или просто не одобряешь еще чего-то, на что я решился ради тебя?

— Нет, — покачала она головой, теребя кружево на манжете. Сегодня на ней было одно из тех платьев, которые привезла Гвинет. — Кстати, спасибо за то, что принял мою мать. Она очень счастлива. Мегги полюбила ее с первого взгляда, а мама считает, что Мегги — самый умный и способный ребенок во всей Шотландии. У Мегги появилась новая бабушка и, слава Богу, вполне нормальная. — Помолчав, она робко спросила:

— Это правда? Моя мать действительно притворялась сумасшедшей?

Тайсон кивнул.

— Что ж, ее можно понять. Беременная, незамужняя — что ей оставалось делать… Но почему именно безумие? Ведь она жила с сестрой и зятем!

Тайсон вздохнул:

— Очевидно, твой дядя хотел затащить ее в свою постель, вот и прибегнул к шантажу. Но твоя мать оказалась умнее. Не имея другого оружия, она притворилась сумасшедшей. Ну а потом это вошло у нее в привычку, Мэри Роуз задумалась.

— Мне кажется, — глубокомысленно изрекла она наконец, — на свете найдется не слишком много порядочных джентльменов.

— Глупости! — возразил Тайсон. — Когда приедем в Англию, тебя будет окружать целая толпа порядочных джентльменов. Сколько хочешь, столько и будет. Взять хотя, бы моих братьев. Ты с ними подружишься, не говоря уже об их женах и детях. Признаю, однако, что такие люди, как твой дядя и Макфайл, разочаруют кого угодно.

— Не пойму, почему отец не помог маме.

— Вероятно, он был женат.

— Да, но все же… Я тут размышляла, Тайсон…

— Пощади меня. Неужели еще один план побега?

— Нет, я подумала, что в следующем месяце, когда мне исполнится двадцать пять, я отблагодарю тебя за доброту ко мне и маме. Это так великодушно! О, я…

У Мэри Роуз задрожал подбородок, и она никак не могла с собой справиться. В горле почему-то застрял комок. Но Тайсон безжалостно пригрозил;

— Если собираешься заплакать, я перекину тебя через плечо, подъеду к реке и швырну в воду. Посмотрим, сколько тебе понадобится времени на этот раз, чтобы выбраться на сушу. Подумай, сколько неприятностей ты мне причинила просто потому, что я поступаю не так, как ты хочешь. Пойми же, что именно я — конец всех бед, твоих и твоей матери. Ну вот, опять слезы. Немедленно прекрати!

Мэри Роуз жалобно шмыгнула носом.

— Уже что-то. А теперь не мешай. Я пишу письмо, чтобы проверить: вдруг моя вчерашняя ложь окажется правдой? Скорее всего так и есть. Твой дядя не пытался оспорить мои слова, но на всякий случай лучше иметь письменное свидетельство.

— Ты солгал? — ахнула Мэри Роуз. — Намеренно? О, Тайсон, это я во всем виновата. Из-за меня ты согрешил против Господа, хотя священники…

— Замолчи и послушай.

Он поведал весьма правдоподобную историю, которую сочинил специально для ее дяди.

— Мне никто никогда не говорил, что сэр Лайон — мой опекун, — удивилась Мэри Роуз. — Представить невозможно, чтобы он вдруг захотел им стать. Наоборот, его смущало, что под его крышей живет незаконнорожденная племянница. Стыд был так велик, что ему трудно было проявлять щедрость. А что, если Йен узнал про деньги?

— Понятия не имею. Спрошу мистера Макрея, если хочешь. Кстати, я раздобыл специальное разрешение, и мы поженимся в воскресенье. Сегодня утром я поговорил с преподобным Макмилланом, очень милым старым джентльменом, который утверждает, будто знает тебя с пеленок, и считает, что ты будешь прекрасной женой для викария, пусть и чужеземного. Однако его волнует, что я из самых благородных чувств чересчур тороплю тебя, а ты еще можешь передумать. Я заверил преподобного, что твое самое горячее желание — выйти замуж за викария, а именно за меня, и переехать в южную Англию, где тебя не будет знать ни одна живая душа, обрести новых родственников и стать матерью троих приемных детей. Кажется, ему очень хотелось рассмеяться, и он, бедняга, кашлял так сильно, пытаясь сдержаться, что мне даже пришлось колотить его по спине.

Мэри Роуз стояла молча, бледная, с еще заметными синяками, исхудавшая, в чересчур просторном голубом платье, и не смеялась. Даже не раздвинула губ в улыбке.

— Сдавайся, Мэри Роуз, сдавайся, — посоветовал Тайсон очень мягко. — И выходи за меня. Нам будет хорошо вместе.

Он не сводил с нее глаз.

— Хорошо, Тайсон, — едва слышно прошептала она наконец. — В воскресенье мы обвенчаемся.

Церемония проходила в гостиной Килдрамми. Достопочтенный Тайсон Эдвард Таунсенд Шербрук, преподобный Шербрук из Гленклоуз-он-Роуэн, брат графа Нортклиффа, женился во второй раз на Мэри Роуз Фордайс, девице из Велленс-Мэнор. Гвинет деликатно сморкалась в прелестный кружевной платочек, Колин Кинросс выступал в роли шафера и стоял позади жениха, негромко произносившего обеты. Подружка невесты Синджен Кинросс стояла подле Мэри Роуз и легонько сжимала ее руку каждый раз, когда нужно было отвечать. Родственники невесты не явились, прислав свои поздравления и отговорившись срочными делами. В связи с этим хозяева не испытывали ничего, кроме облегчения. От Макфайлов же вообще не было никаких известий. Миссис Голден приготовила чудесный свадебный обед, а Майлз достал из тайников с полдюжины бутылок шампанского. Кухарка наняла в деревне еще шесть помощниц, причем не на время, а на постоянную работу, что оказалось весьма кстати, ибо у Тайсона почти не осталось чистых сорочек, а новобрачные собирались остаться в Килдрамми до середины сентября, то есть еще на две недели. Кроме Майлза, на венчании присутствовал еще один гость — Доналд Макрей, поверенный Бартуиков. Учитывая, что сегодня был день свадьбы преподобного Тайсона и мистер Макрей не хотел омрачать его делами, он просто сообщил:

— У вас нет причин волноваться. Как выяснилось, сэр Лайон никогда не был опекуном вашей жены. Он вам солгал. Так что ваш.., э-э.., обман, как выяснилось, просто верное умозаключение.

За столом Макрей пил шампанское бокалами и не сводил глаз с Гвинет Фордайс. Мегги шепнула отцу, что готова побиться об заклад; поверенный прикончил не меньше бутылки.

Вечером Мегги самолично проводила молодоженов в огромную спальню, непрерывно болтая и смеясь.

— Похоже, тетя Синджен и тебя угостила шампанским, не так ли, Мегги?

— Ну.., да, папа, дала.., самую чуточку. Ужасно противная штука, и теперь я никак не могу замолчать. — Мегги просияла и крепко обняла мачеху. — Мы прекрасно уживемся, Мэри Роуз. Макс и Лео поймут, что я хорошо сделала, привезя тебя домой. Ну как, поговорим о твоих новых обязанностях папиной жены?

Мегги уселась посреди кровати, скрестив ноги и улыбаясь отцу и новобрачной. Тайсон не знал, что ответить. Мэри Роуз тоже растерялась. Тайсон наконец собрался с мыслями, но тут в дверь постучали.

— — Войдите.

В комнату заглянула Гвинет:

— А, Мегги, милая, вот ты где! Мне так нужна твоя помощь! Опять эта злосчастная головная боль, вызванная, должно быть, чересчур назойливым вниманием мистера Макрея. Ты не сделаешь мне холодный компресс?

Мегги, не зная, какому из дел отдать предпочтение, перевела взгляд с отца на Гвинет и вздохнула:

— Папа, Мэри Роуз! Не возражаете, если я поухаживаю за миссис Фордайс? Она теперь моя бабушка. Нельзя допустить, чтобы она страдала, если я могу облегчить ее муки.

— Совершенно верно, Мегги. Ты так добра! Прекрасный поступок.

Тайсон поцеловал дочь.

— Увидимся утром, дорогая. Мы с Мэри Роуз желаем тебе спокойной ночи.

Мегги недоуменно нахмурилась и, совсем как отец, вопросительно склонила голову набок.

— Мэри Роуз, разве ты не идешь со мной в нашу спальню? Почему мы вообще явились в папину комнату?

— Мегги, — осторожно начал Тайсон, — Мэри Роуз теперь моя жена. Это означает, что она всегда должна находиться рядом, и днем, и ночью. Отныне она и спать будет со мной, на этой кровати.

— Но, папа, я…

От двери донесся приглушенный смех. Вошедшая Гвинет протянула Мегги руку.

— Дорогая, мне становится все хуже. Пойми, твоей новой маме нужно привыкнуть к твоему папе. В этом смысл супружеской жизни. Теперь они должны много времени проводить вместе, чтобы узнать друг друга получше, поговорить о разных важных вещах. Но ты не должна ни о чем беспокоиться, хорошо?

— Л-ладно, — нерешительно согласилась Мегги. — Ты хочешь остаться с папой, Мэри Роуз? Вы будете разговаривать всю ночь?

— Да, милая.

Мегги приподнялась на цыпочки, и Тайсон, прижав ее к себе, поцеловал в лоб, — Спокойной ночи, детка. До завтра. Гвинет попрощалась и увела девочку.

— Не слишком романтично, верно? — вздохнул Тайсон. Мэри Роуз молчала. Судя по ее виду, у нее от страха поджилки тряслись. Впрочем, и Тайсон чувствовал себя не в своей тарелке. Стараясь преодолеть неловкость, он быстро подошел к камину и стал разводить огонь. Несмотря на то что было только первое сентября, в воздухе заметно похолодало.

Встав, он обернулся к жене. Мэри Роуз по-прежнему не двигалась с места. Тайсон шагнул ближе, сжал ее плечи и тихо сказал:

— У тебя нет причин бояться. Если ты не хочешь, чтобы я сегодня был с тобой, стоит только сказать.

Едва эти слова сорвались с языка, Тайсон пожалел, что сказал их. В безмолвной тревоги он ждал, пока она, все еще перепуганная, обдумывала его предложение. Наконец Мэри Роуз с трудом выговорила:

— Когда ты обнимал и целовал меня.., это было так приятно. Теперь, когда мы женаты, думаю, следует идти до конца. Так полагается.

— Верно, но особого значения это не имеет. Все равно никто не узнает. Тебе решать, Мэри Роуз. Мы еще не настолько хорошо знаем друг друга. Если ты предпочтешь отложить…

Тайсон поспешно закрыл рот. Зачем он говорит всю эту чушь? Неужели окончательно потерял голову?

Мэри Роуз кивнула и нервным движением стиснула руки. На ней по-прежнему было прелестное бледно-розовое подвенечное платье, сшитое матерью, с водопадом кружев у выреза и ниспадающее до пола. Удивительно, как этот цвет сочетался с ее рыжими волосами!

Тайсон откашлялся и, надеясь, что не слишком похож на человека, обуреваемого похотью, выдавил;

— Я весьма неравнодушен к тебе, Мэри Роуз. И ты ко мне тоже. Понимаю, что тебе немного известно о супружеских отношениях.

Его драгоценная невеста нетерпеливо отмахнулась:

— Возможно. — Она подошла к нему ближе. — Ты не можешь поцеловать меня? Пожалуйста.

Как не исполнить такую просьбу?!

Вскоре Тайсон понял, что хочет ее больше всего на свете. Хочет так, как никого и никогда не хотел раньше.

Но она невинна! А он помнил Мелинду Беатрис, ее боль, душераздирающие рыдания, когда он вошел в нее, рыдания, когда вышел, рыдания, когда захотел ее снова, так сильно, что едва не взорвался.

Тайсон покачал головой. Тогда он был совсем мальчишкой и не умел дарить и получать наслаждение. Правда, с тех пор он вряд ли узнал больше. Но нужно признаться, в первые месяцы после свадьбы он любил послушать разговоры братьев о постельных играх, что случалось нередко. Так что с теорией все обстояло прекрасно.

— Позволь, я расстегну твое платье. А потом, если пожелаешь, выйду в коридор, пока ты переодеваешься.

Мэри Роуз подняла свои роскошные волосы, и Тайсон удивился ловкости собственных пальцев, молниеносно справившихся с бесчисленными пуговками. Когда ее белая спина обнажилась до пояса, он заставил себя отступить.

— Ну вот и все. Жаль, что я не догадался поставить сюда ширму.

Он поспешно вышел и долго бродил по коридору. Внимание его привлек тихий женский голос. Синджен! Они с Колином о чем-то разговаривают в спальне, и дверь даже не заперта!

Он, викарий, строго журивший детей за подслушивание, подкрался ближе к соблазнительной щели. — Но, Колин, Тайсон был совсем юнцом, когда женился на Мелинде Беатрис. Что он знает? Всегда был таким благочестивым и правильным, что даже не думал о подобных вещах. Он совсем не такой, как Дуглас, Райдер или ты! Я просто вне себя от тревоги, что он…

Она не договорила, но Тайсон и так все понял. Да и что тут понимать? Все яснее ясного.

— Послушай, Синджен, — возразил Колин. — Тайсон отнюдь не простак и не глупец. Не забывай, он Шербрук, а я клянусь, что искусство любить женщину у Шербруков в крови. Перестань зря беспокоиться. Пойдем в постель, и я позволю тебе совратить меня, если обещаешь действовать очень медленно, чтобы у меня хватило времени приготовиться и подобающим образом ответить на твои ласки.

Синджен хихикнула.

— Ты уверен, что все обойдется? Может, тебе стоит поговорить с Тайсоном, поинтересоваться, есть ли у него вопросы? Вдруг он хочет кое-что обсудить… Колин, подожди! Что ты делаешь? О Боже, ты ужасно порочен!

Снова послышался смешок, затем наступило молчание. Нет.., кто-то со свистом втянул в себя воздух.

Тайсон торопливо отступил. Значит он обладает врожденным умением ублажать женщин? Почему же потерпел столь сокрушительное поражение с Мелиндой Беатрис? Правда, это было так давно… Синджен права. На что способен зеленый юнец, неопытный, раздираемый бушующими чувствами, которые не в силах контролировать, терзаемый похотью до такой степени, что едва не расплескал семя себе на живот?

Вероятно, следует больше доверять себе. Как говорил его братец Райдер, «если мужчина сумел рассмешить женщину, значит, он завоевал ее!»

Смех. Как, черт возьми, заставить женщину смеяться, когда чресла горят огнем желания? Когда думается только о том, как погасить этот огонь?

Тайсон вернулся в спальню. Мэри Роуз лежала посреди кровати, вжавшись в подушку и натянув одеяло до подбородка. Тайсон улыбнулся жене и обошел комнату по кругу, по пути гася, свечи. Оставив последнюю, горевшую около кровати, он отодвинулся в тень, разделся, натянул ночную рубашку и направился к Мэри Роуз.

— Я не стала надевать твою рубашку, — сказала она. — Думаю, тебе она идет больше.

Тайсон откинул одеяло, лег и взглянул в ее прелестное лицо.

— Интересно, что мы познакомились совеем недавно. Мэри Роуз выпростала руку из-под простыни и легонько коснулась его щеки.

— Да. Это пугает меня и одновременно заставляет верить, что тут не обошлось без вмешательства Господа. Ты такой красивый, Тайсон.

При этих словах в его душе что-то, дрогнуло.

— Не хочу, чтобы ты думала, будто я женился на тебе только из соображений чести, желая защитить, спасти от подлых махинаций твоего мерзкого дяди и Эриксона Макфайла. Ты мне совсем не безразлична, Мэри Роуз, И я очень рад, что отныне ты моя. — На секунду отведя глаза, он добавил:

— Теперь Мы муж и жена. Или викарий и жена, если так тебе больше нравится.

Шутка явно вышла неудачной, поскольку не вызвала ничего, кроме жалобной улыбки.

— Я почти не вижу тебя, Тайсон.

— Ну.., нельзя же любить друг друга при ярком свете, — пояснил он, хотя был уверен, что братья занимались этим в любое время суток, даже в саду, под толстыми дубами. Но только Не он. Тайсон всегда считал, что жену необходимо уважать, оберегать от мужской похоти и не оскорблять ее скромности.

— Не хотелось бы шокировать или смущать тебя, — пробормотал он с постным видом.

— Спасибо, — поблагодарила она немного странным тоном. Причины он не понял и поэтому поспешно попросил:

— Пожалуйста, не бойся меня. Пусть я не очень хорошо разбираюсь в подобного рода вещах, но готов попытаться. И сейчас буду целовать тебя, пока не доберусь до твоего кривого пальчика, который тоже поцелую.

Мэри Роуз улыбнулась. Ага, почти смеется!

— Хорошо, — выдохнула она, обнимая его.

— На вкус ты настоящая клубника, — объявил Тайсон, — а волосы мягче, чем у моей кобылки.

Она хихикнула, когда он наконец коснулся ее груди, и тут же вздрогнула. Тайсон на мгновение закрыл глаза, соображая, что теперь делать. Он догадывался, что начал правильно, но насчет дальнейшего не был уверен.

— Лежи смирно, и я попытаюсь не сделать тебе больно.

Он поднял подол ее рубашки, ощутил мягкую плоть и мысленно взмолился, чтобы она была готова для него. Чтобы ей было не слишком больно. Она не отстранилась, не попыталась вырваться. И так горячо его целовала, что он снова чуть не потерял самообладание. Как долго он обходился без этого! Как давно не был с женщиной! Сейчас Тайсон боялся, что из-за своей неопытности может оттолкнуть Мэри Роуз, не даст ей желанного наслаждения. Что ж, он сделает все возможное. Вернее, все, что пожелает, и вряд ли это будет так уж плохо. В конце концов, недаром он принадлежит к роду Шербруков!

Момент настал. Тайсон сцепил зубы и вошел в Мэри Роуз, стараясь двигаться помедленнее. Кровь оглушительно стучала в висках, похоть почти ослепляла, но решимость не причинять жене лишних страданий оказалась сильнее. Он мужчина, не мальчик, когда-то едва не изувечивший Мелинду Беатрис.

Слегка продвинувшись вперед, он замер.

— Мэри Роуз?

Она смотрела прямо на него, но не улыбалась, как в тот раз, когда была готова осыпать его поцелуями, даже если при этом он снова проник бы языком в ее рот. Нет, она окаменела от ужаса и лежала под ним, как замерзшее бревно.

— Ч-что?

— Я в тебе. Еще совсем чуть-чуть. Ты молодец, прекрасно держишься. Я ощущаю барьер твоей невинности. А ты? Ты чувствуешь, как я в него упираюсь?

— Да.

Это оказалось последней каплей. Мужчина и викарий не выдержал, позабыв свои благие намерения. Он больше не мог терпеть и ворвался в ее тело, как в покоренный город. Господи Боже, он взял ее, сделал своей!

Сердце гулко билось, а тело.., он никогда еще не был таким энергичным, сильным, словно жизнь началась только с этой минуты. Он балансировал на краю обрыва и мечтал слететь вниз, прямо сейчас, но услышал плач.

— Мэри Роуз! С тобой все хорошо?

— Да, Тайсон, клянусь. Эта история с невинностью.., далась не так-то легко, но теперь ты не двигаешься и все не так уж плохо, — откликнулась она и восхищенно добавила:

— Я примерно знала, что происходит между мужчиной и женщиной, но представить не могла, каково это на самом деле.

О Боже, он совсем обезумел от вожделения, от потребности, пожирающей его заживо. Тайсону казалось, что он вот-вот умрет. Перестанет существовать.

Все закончилось слишком скоро. Он никогда не думал, что может быть вот так. Нет, он все-таки скончался, но смерть была ослепительно прекрасна.

Он балансировал над ней, опираясь на локти и тяжело дыша. Сердце бухало в груди, в голове не осталось ни одной связной мысли. Он все забыл.., или никогда ничего подобного не испытывал. Великолепно.., более чем великолепно…

Мэри Роуз не шевелилась.

Как только он смог говорить связно, из горла вырвалось виноватое бормотание:

— Прости, что сделал тебе больно. Больше это не повторится. Ты меня простишь?

— Да, разумеется. Ты мой муж, а в супружеской жизни случаются вещи, не всегда приятные.

— Я так и не рассмешил тебя, — пожаловался он, осторожно выходя из нее. Потом лег рядом и привлек жену к себе, только сейчас сообразив, что неизвестно когда успел стащить ночную рубашку и теперь лежит голый. Одно это способно выгнать ее из спальни. Еще минута — и Мэри Роуз сбежит!

— Позволь, я надену рубашку, — пробормотал Тайсон, но она, по-прежнему уткнувшись в его плечо, качнула головой.

— Нет, пожалуйста, не надо. Ты такой теплый и мускулистый, Тайсон. Мне нравится чувствовать твои мышцы под ладонями.

Тайсон едва не проглотил язык. Женщина.., его жена.., сказала ему такое…

Он ничего не ответил. Не нашел слов. Благодарит ли в таких случаях мужчина?

Тайсон не знал. Однако был бесконечно рад, что Мэри Роуз не успела снять рубашку. Это даже к лучшему, если учесть, какую струнку она затронула своими словами. Это грех, да, грех, и мысли его греховные: он не имеет права думать о том, что хочет проделать это снова. Ужасно, грубо и бесчеловечно.., но приятно, так приятно, что он едва не застонал. Нет, пора спать. Мэри Роуз нужно отдохнуть, ей требуется время, чтобы простить его за все, что он С ней сделал… Хотя, похоже, она вовсе не так расстроена.

Тайсон задул последнюю свечу, лег на спину и почувствовал, как она прижалась к нему, мягкая, теплая, с упругими нежными грудями. Слава Богу, что на ней рубашка!

Он знал, что должен сказать что-то. Трудно просить ее доверять ему, когда речь идет о плотских утехах, тем более что он показал себя невежественным грубияном, но все же стоило попытаться.

— Верь мне, — прошептал он, попробовал поцеловать ее в губы, но промахнулся и вместо этого чмокнул в щеку, — Верь мне.

— Я бы доверила тебе собственную жизнь, Тайсон. — Она откинулась, обдавая его теплым дыханием, и он вздрогнул, боясь проронить хоть слово, Не умолять же, чтобы она позволила еще раз взять ее!

Вместо этого Тайсон вновь прижал Мэри Роуз к себе. Вонзиться в теплую, податливую плоть.., прямо сейчас. Он вспомнил, как Дуглас и Райдер толковали о том, что негоже мужчине становиться свиньей, что это недостойно.

Он долго лежал неподвижно, прежде чем уснул. В отличие от Мэри Роуз. Она размышляла, глядя в темноту и преодолевая искушение поцеловать мужа. Как странно.., он был в ней, по-настоящему был в ней, касался.., целовал… И это оказалось не слишком ужасно. Он даже наслаждался всем, что проделывал. Да и для нее это тоже было не так уж плохо.

Мэри Роуз вздохнула, только сейчас почувствовав, какая она мокрая и липкая внутри.

Услышав ровное дыхание мужа, она осторожно отодвинулась, встала и, сняв рубашку, вымылась. Мышцы ныли, внизу живота саднило. Все это так непривычно!

Мэри Роуз поспешила надеть рубашку. В большой комнате было холодно: огонь в камине давно погас. Она снова скользнула в постель и прильнула к мужу. Как приятно!

Мэри Роуз положила ладонь на его грудь. Ей почему-то захотелось передвинуть руку ниже, но это уже неприлично, Она не должна испытывать подобные желания!

Засыпая, она радостно улыбалась. Тайсону она и в самом деле небезразлична. Он извинялся за то, что сделал ей больно, но Мэри Роуз сомневалась, что он был искренен в своем раскаянии. Когда он просил прощения, в его прекрасных глазах светилось победное торжество. Очень странно. Хотя он мужчина, а мужские чувства и поступки ей неведомы. Сумеет ли она когда-нибудь постичь его мысли?