"Тайная песня" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 12

В большом зале Тибертонского замка царила мертвая тишина. Красный от ярости, граф Клэр стоял, поджав губы.

Он уставился на мужчину, который украл у него Дарию, дважды обвел вокруг пальца. Тысяча чертей, что этот проклятый мошенник делает у короля?

Граф сказал:

– Я вижу, сир, что вы доставили ко мне этого человека. Он вор, и я сегодня же повешу его.

– Не спешите, – вежливо произнес Эдуард. – Принесите-ка лучше эля. Королева устала, и ее фрейлины тоже. – Он улыбнулся своей знаменитой улыбкой, но она не произвела никакого впечатления на графа Клэра. – Я тоже умираю от жажды.

И в этот миг граф увидел Дарию. Он направился было к ней, но почему-то остановился. Сейчас здесь слишком многолюдно; он поговорит с ней позднее.

После того как королева, фрейлины и Дария удобно устроились за столом, Эдмонд Клэр приблизился к королю. К его сожалению, сукин сын Роланд остался сидеть рядом с повелителем, спокойно потягивая вино из своего кубка. Он выглядел молодым, здоровым и сильным – воином, а не смазливым священником в потертой сутане. Как ему удалось во второй раз украсть Дарию? Кем он переоделся?

– Позвольте поговорить с вами, сир. Это важно и касается присутствующего здесь человека.

– Ну конечно, – ответил Эдуард с иронией, которой граф не заметил. – Кажется, вы хотите обвинить его в чем-то.

Значит, король хотел, чтобы этот мерзавец участвовал в разговоре. Что ж, пусть будет так. Граф Клэр взял себя в руки и бросил презрительно:

– Да, сир, он украл ее. – Граф показал пальцем на Дарию. – Роланд говорил вам, что притворялся священником-бенедиктинцем? Что он, дикарь и самозванец, осмелился даже читать мессу? Сир, он богохульствовал и профанировал церковь.

Король обернулся к Роланду.

– Ты действительно притворялся священником?

– Да.

– И хорошо справлялся?

– По большей части. Только Дария знала, что я не правильно произносил некоторые латинские слова. Граф же ничего не понимает. Я мог бы читать латинские склонения, и он внимал бы мне с тем же священным трепетом. А Дария сразу распознала подвох.

– Дария? – вскипел граф. – Это абсурд. Женщине не дано понимать слово Божье. Ты лжешь мне и своему королю. Я считал, что ты просто волнуешься в моем присутствии, и решил не унижать тебя. Сир, отдайте его мне, и я с ним расправлюсь быстро и по справедливости. – Он замолчал, но через секунду, уже не владея собой, закричал:

– Я требую, чтобы вы отдали мне этого человека, сир!

– Милорд, – сказал Эдуард, поерзав в резном кресле графа, отделанном инкрустацией. – Слушайте меня внимательно, ибо мне надоели ваши жалобы и приказы мне, вашему королю. Роланд де Турне был послан мной, чтобы спасти эту девушку, Дарию, из вашего плена. Ее дядя, граф Реймерстоун, обратился ко мне за помощью, и я приказал Роланду любой ценой выполнить свою миссию. Конечно, я не хотел, чтобы пролилась кровь, и он это тоже выполнил.

Роланд устремил на короля восхищенный взгляд. Он никогда раньше не подозревал, что Эдуард такой находчивый. Было видно, что король наслаждается своей игрой. Граф Клэр уже не мог выдвигать дальнейших требований. Роланд почувствовал легкое раздражение, и в то же время его забавляло вмешательство короля, поскольку графу оставалось только молча злиться.

Эдуард не позволил бы Роланду драться с графом, ибо не сомневался, что Роланд убьет противника. Он был моложе, сильнее и умнее. Кроме того, королю нужен был Клэр для отражения нападения валлийцев, пока он не построил собственные замки и не взял все в свои руки. Тогда граф Клэр может хоть утонуть в уэльсских болотах. Нет, королю сейчас необходим живой и невредимый Клэр. Роланд же ему теперь ни в чем не откажет. Он даже сможет заполучить его коня.

Эдуард лучезарно улыбнулся графу. Он не любил открыто выражать свои чувства, если в этом не было надобности. Король-победитель может позволить себе быть великодушным, ибо благородство также было в его характере, конечно, если обстоятельства не вынуждали его вести себя иначе.

– Итак, милорд, Роланд выполнил свою миссию. Если он оскорбил ваши религиозные чувства, я сделаю ему строгое внушение. Больше того, мне кажется, что Роланд влюблен в Дарию, а она в него. После того как он спас ее во второй раз, он привез ее ко мне. Вчера ночью они поженились, милорд, их обвенчал мой священник – настоящий бенедиктинский священник, могу это засвидетельствовать.

Несколько секунд Эдмонд Клэр молчал, словно обратив внутренний взор себе в душу и увидев там только мрак и ненависть. Он не мог смириться. Этот человек, Роланд де Турне, женился на Дарии и взял ее невинность.

– Они оставили меня с деревенской девчонкой, выдав ее за Дарию. Если бы она не хихикала, я бы женился на этой шлюшке!

– Тильда очень аппетитная, милорд, – заверил короля Роланд. – Я сам выбирал ее.

Эдуард улыбнулся, затем неодобрительно хмыкнул и спросил серьезно:

– Что вы сделали с этой девушкой? Надеюсь, не причинили ей зла?

Граф Клэр густо покраснел, поскольку он, конечно, овладел ею спустя некоторое время. Пока его слуги и солдаты пировали, он отвел Тильду в свою комнату и позабавился вволю. А чего она ожидала, после того как ее господин обнаружит обман? Любой другой на его месте избил бы девчонку до полусмерти. Но это не важно. Его волновало другое. Граф затрясся, как мокрая дворняга, и зарычал:

– Дария, немедленно подойди сюда! Девушка почувствовала, как рука королевы слегка сжала ее пальцы, успокаивая. Элеонора подняла голову и подмигнула супругу.

– Да, – вмешался король, – пусть подойдет и скажет графу, что она вышла замуж за Роланда де Турне по доброй воле.

Дария неспешно встала. Происходящее казалось ей странным сном, наполненным громкими голосами людей, которых на самом деле не было. Она прошла по холодному каменному полу большого зала мимо наблюдавших за ней слуг. Некоторые из них открыто смеялись над графом, другие с ненавистью смотрели на Дарию. Королева заверила ее, что король не позволит мужчинам драться. Кроме того, что бы ни говорил Роланд, она его жена и должна держаться с достоинством. Дария выпрямилась и вздернула подбородок.

Не глядя на мужа, она направилась прямо к графу Клэру.

– Слушаю вас, милорд. Вы хотели поговорить со мной?

Граф смотрел на девушку, испытывая желание ударить ее, а потом прижать к себе. Она была бледна, но лицо оставалось совершенно спокойным. Он вспомнил, какая бархатистая у нее кожа, какой узкой была ее пещерка, когда он проник туда пальцем, чтобы убедиться в ее невинности. Теперь она уже не девственна. Она вышла замуж за Роланда де Турне. Кровь пульсировала у него в висках и в паху. Граф хрипло спросил:

– Ты действительно вышла за него замуж? По своей воле?

– Да, я – его жена.

– Ради всех святых! Значит, ты солгала мне, когда я поймал тебя? Ты не убежала от него в Рексеме? И не пыталась найти меня?

– Это так, милорд. Он заболел и не смог бы сражаться с вами, если бы вы нашли нас. Я узнала, что вы приехали в Рексем и обнаружили коня Роланда в местной конюшне. Я должна была спасти Роланда, поскольку знала, что вы без колебаний убьете его. Я взяла Кэнтора и увела вас от него.

Роланд ничем не выдал обуревавших его чувств, но в душе у него что-то дрогнуло. Ему захотелось обнять ее, приласкать, поцеловать. И забыть обо всем остальном. Но он сдержался. На сей раз он не позволит женщине взять верх. Он сумел остаться равнодушным к безмолвной Дарии, лежавшей под ним прошлой ночью, останется тверд и теперь. Однажды она уже предала его, но больше ей это не удастся.

Даже если Дария и не лгала, утверждая, что спасла его, она солгала в другом. Граф Клэр изнасиловал ее, когда захватил во второй раз. И при этой мысли Роланд почувствовал привычную ярость. Да, она спасла его; он вынужден смириться с этим фактом, хотя никогда раньше не думал, что будет обязан жизнью женщине.

– Я предлагал тебе все! – заорал граф Клэр. – Черт бы тебя побрал, девчонка, ты могла быть графиней, а не женой простого рыцаря, обреченной на нищету…

– О, я не буду бедной, милорд! – воскликнула Дария, прерывая его. – Разве вы забыли, что желали моего приданого так же, как моей руки? Ну что ж, теперь приданое принадлежит Роланду.

Граф не сдержался и ударил ее в челюсть. Дария закачалась и рухнула на каменный пол. Роланд бросился на графа – ударил локтем по горлу, другой удар пришелся в пах. Граф вскрикнул и упал, потеряв равновесие. Роланд вскочил на него, перевернув на спину сильным ударом в грудь. Меч его противника ударился о камень. Роланд встал над ним и прошипел:

– Я защищу ее от такого негодяя, как ты. Он с силой ударил графа под ребра, затем опустился на колени и отвесил ему две звонкие пощечины.

– Хватит, Роланд, – остановил его король. – Выпей эля. Это нелегкая работенка.

Но Роланд отмахнулся от слов короля. Он видел, как фрейлины окружили Дарню, помогли ей подняться, отряхнули платье. Роланд направился к ней, и они расступились. Он смерил ее долгим взглядом.

– Посмотри на меня, Дария.

Она повиновалась. Граф, этот проклятый грубиян, сильно избил ее. Роланд потрогал ее челюсть, проверяя, не сломана ли она.

– Сегодня вечером ты будешь похожа на ведьму, – сказал он. – Но синяка под глазом нет. Тебе очень больно?

Дария отрицательно покачала головой, но Роланд знал, что ей, должно быть, больно. Ему понравилось ее мужество.

– Держись.

Он увидел, что она смотрит мимо него на графа Клэра, все еще лежавшего на полу.

– Ты убил его?

– Нет, конечно. Ты что, считаешь меня сумасшедшим?

– Я никогда не видела, чтобы дрались так, как ты. Роланд усмехнулся и потер костяшки пальцев.

– Действительно, Роланд, – поддержал король, – как тебе удается победить человека такими странными ударами?

– Меня научил один мусульманин в Аккре. Он сказал, что представления христиан о честной борьбе вызывают у его соплеменников смех. Английские рыцари с их тяжелыми, неуклюжими лошадьми и доспехами, в которых они поджаривались живьем на солнце, приводили их в недоумение. Но они, конечно, не были в армии варваров. Это были разбойники или уличные карманники.

Монарх, к облегчению всех присутствующих, рассмеялся.

– Уличные карманники! – воскликнул он. Тут они услышали стон, и король кивнул вассалам графа, растерянно стоявшим в стороне. Они бросились к своему господину на помощь.

– Я сломал графу два ребра, лишил на целую неделю мужественности и сильно повредил ему горло, но все это со временем заживет. Возможно, мне следовало лишить его мужской силы навсегда. Но у него нет наследника, и в последнюю минуту мне стало его жалко.

Дария переводила взгляд с него на короля и обратно. Темные глаза ее мужа светились радостью победы. Она потрогала свою челюсть и на мгновение закрыла глаза от боли. Дария с удивлением почувствовала, как Роланд подхватил ее на руки.

– Моей жене надо отдохнуть, – объявил Роланд. – Сир, если вы не возражаете, я отнесу ее в ту маленькую спальню, где граф так долго держал ее в плену.

Роланд понес Дарию по узкой винтовой лестнице. На верхней ступеньке сидела, сгорбившись, какая-то старуха. Это была Ина. Увидев Роланда, несущего ее хозяйку, она всплеснула костлявыми руками и запричитала:

– Вы убили маленькую госпожу!

– Нет, старая ведьма, это ваш драгоценный граф ударил ее. Ступай, она будет отдыхать. Дария крепче обхватила шею Роланда.

– Он столь неожиданно меня ударил, что я не успела отстраниться.

– Знаю. Меня так поразила его глупость, что я тоже целую минуту стоял в растерянности, прежде чем броситься на него. – Он положил девушку на узкую кровать и, выпрямившись, произнес, запинаясь:

– Извини, Дария. Я плохой защитник.

Она лишь безмолвно кивнула. У нее болела голова и ныла челюсть.

– Скажи, ты действительно увела графа от меня? Она расслышала в голосе Роланда недоверие и отвернулась.

– Да. Я солгала ему и притворилась, что убежала от тебя. Он поверил.

– А потом привез тебя сюда и изнасиловал. И наградил тебя ребенком, верно?

– Нет. Граф не дотрагивался до меня. Я убедила его в том, что мы оба попадем в ад, если он овладеет мной до свадьбы; молилась о том, чтобы он не смог найти священника, и в тот день, когда святой отец появился в замке, ты снова приехал за мной. Мне также повезло, что Эдмонд Клэр надолго оставил меня и уехал искать уэльсских разбойников.

– Понятно, – равнодушно сказал Роланд. Он пересек маленькую комнатку и остановился у окна, глядя вниз на внутренний двор. Здесь так много дней провела Дария беспомощной пленницей. Роланд повернулся к ней и спросил:

– Почему тебя не тошнит, если ты беременна? Я слышал, что так всегда бывает. Рвота, слабость. А твои груди не болят?

– Нет, просто я чувствую себя очень усталой. Вот и все.

– Значит, твои груди не болят? Разве я не намял их вчера ночью?

Она сдалась под его настойчивым натиском.

– Оставь меня, Роланд. Ты не причинил мне боли прошлой ночью, по крайней мере физической. А заставил почувствовать себя оскверненной и беспомощной, полным ничтожеством.

Он побледнел, но только на мгновение и, прищурив глаза, произнес преувеличенно спокойным тоном:

– Ты уверена, что носишь ребенка?

Значит, он сомневался даже в этом. Считал, что это только ловушка, чтобы женить его на себе. Она промолвила как можно беспечнее:

– Я ведь не была беременна раньше, а королева была. Когда я усомнилась, она рассмеялась и сказала мне, что имеет большой опыт распознавания младенцев в чреве. Хочешь расспросить ее, Роланд?

– Сарказм не идет тебе, Дария.

– Меня оскорбляет твое бесконечное недоверие. Его брови сошлись на переносице, а темные глаза, так недавно сиявшие радостью, теперь были холодны, как безлунная ночь.

– Я должен вернуться к королю. – Он направился к двери, бросив через плечо:

– Не правда, что ты ничего не стоишь. Неужто забыла о том богатстве, которое принесешь мне? – И ушел, даже не взглянув на нее.

Дария потеряла всякое представление о времени. Поскольку стояла середина лета, было светло до позднего вечера. Она скучала, но не хотела идти в большой зал. Девушка стояла у открытого окна, где провела столько часов в одиночестве, глядя на двор. Людей было немного. В животе у нее все скрутило, и она обхватила его руками. И в этот момент почувствовала подступившую к горлу тошноту. Она бросилась к горшку и опростала содержимое своего желудка.

Молодая женщина стояла на коленях, склонившись над горшком, когда дверь в комнату отворилась. У нее не было сил обернуться, но она не сомневалась, что это Роланд. Он судорожно сглотнул, быстрым шагом подошел к ней и положил руку ей на плечо.

Но Дария все еще не поднимала головы. Новая волна тошноты захлестнула ее, и тело сотряслось от спазмов, хотя желудок был уже пуст. Она была так слаба и безразлична ко всему, что ее нисколько не интересовало, вызовет ли у Роланда отвращение ее рвота. Дария тяжело дышала, и пот градом катился у нее по спине и между грудями.

– Встань, – сказал он, просовывая руки ей под мышки и поднимая ее. Ноги у нее подкосились, и она зашаталась. Роланд тотчас уложил ее в постель. Дария закрыла глаза. Ей не хотелось, чтобы он видел ее в таком состоянии – бледную, слабую и дрожащую, как древняя старуха.

Она почувствовала, как на лоб ей легла мокрая тряпица. Затем он сказал:

– Вот, выпей воды.

Дарии не хотелось пить, но она позволила ему приподнять ее голову и поднести чашку к губам. После нескольких глотков в желудке все снова скрутило, и она вскочила и бросилась назад к горшку.

Роланд не сводил с нее глаз. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким бессильным. Чем он мог ей помочь? Мужчина повернулся и вышел.

Дарии не было ни до чего дела; мучительные спазмы продолжали сотрясать ее тело. Наконец молодая женщина легла на бок, прижавшись щекой к холодному каменному полу. Благословенная прохлада! Больше ей ничего не надо. Через несколько минут она медленно поднесла руку к животу.

– Мой младенец, – сказала Дария, испытывая удивление и странную радость, – вот ты и заявил о себе. Прошу, делай это не столь энергично.

В комнату вошла королева, сопровождаемая Роландом.

– Ах, мое бедное дитя. – В голосе Элеоноры слышалось искреннее сочувствие. – Положи ее в постель, Роланд. Скоро ей будет легче.

Дария даже не замечала присутствия королевы. Она не взглянула на мужа, когда он поднял ее и тихо выругал.

– Вот, дай ей выпить это.

– Пожалуйста, не надо, – прошептала Дария, отстраняя флакон, протянутый ей королевой. Но Элеонора решительно поднесла его к губам страдалицы.

– Это поможет, дорогая. Доверься мне. Разве не я говорила, что имею большой опыт в подобных делах? Выпей. Медленно, маленькими глотками. Достаточно. Теперь ляг и закрой глаза.

Королева улыбнулась Роланду. Ей понравилось, что он пришел в такое сильное волнение, узнав о недомогании жены. Он вбежал в большой зал и перебил короля, даже не извинившись, снедаемый тревогой за Дарию.

– Не бойся, Роланд. Это пройдет. Пусть ест легкую пищу и почаще. – Элеонора подозревала, что Дария уже давно голодала. – Я научу тебя, как приготовить лекарство для твоей жены. Когда ей опять станет плохо, пусть она выпьет его.

– Неужели ей опять будет так же плохо? – с ужасом спросил Роланд.

– Дария ждет ребенка, Роланд. Недомогание, к сожалению, обычное явление, но еще месяц-другой, и она будет чувствовать себя гораздо лучше.

Дария чуть было не застонала. Целый месяц! Ей хотелось закрыть глаза и проспать все это время.

– А теперь, дорогая, – продолжала королева, – моя придворная дама принесет тебе еду. Я оставляю тебя с твоим мужем. Похоже, он сильно переволновался за тебя.

Роланд хотел было возразить, но сдержался. Он действительно испугался за Дарию. Молодой человек поблагодарил королеву, принял еду от Дамарис и вернулся к жене. Она казалась маленькой и слабой, лежа на спине, с безвольно вытянутыми руками. Ее густые волосы, заплетенные в косу, были влажны от пота.

– Дария, – позвал он, – сядь, поешь, как велела королева.

– Роланд, пожалуйста, уйди. Я не возьму в рот ни крошки, пока жива.

– Надо. Если не будешь есть, ребенок погибнет от голода.

– Хорошо. Оставь еду и уходи.

– Почему? Я видел, как мужчин выворачивало наружу. Тебе незачем смущаться. Ешь. Меня ждет король. Он хочет властвовать умами своих вассалов, На сей раз он меня простит, но только на сей раз.

Дария повиновалась, зная, как упрям Роланд. Она хотела взять ложку, но была слишком слаба.

Он сел рядом с ней и стал кормить, кроша хлебный мякиш в мясную подливку, ни на минуту не закрывая рта.

– Мой конь раздобрел и обленился, но ничего. Когда мы вернемся в Корнуолл, я заставлю его работать, пока он опять не похудеет. – Роланд вытер пальцем ее подбородок и, немного помолчав, произнес:

– Король снова вмешивается. Он боится, что твой дядя спустит с меня шкуру, если я явлюсь в Реймерстоун объявить о нашей женитьбе и потребовать приданого. Поэтому Эдуард пошлет Барнелла и дюжину своих людей предупредить его об этом.

Услышав эту новость, молодая женщина испытала такое облегчение, что ей захотелось кричать от радости. Но она знала, что Роланду это не понравится, и просто спросила:

– Ты собирался увидеться с моим дядей? – Дария была поражена и испугана. – Хотел говорить с ним?

Неужели кто-то мог по доброй воле находиться в обществе Дэймона Лемарка – насмешливого, жестокого, порочного человека. Она непроизвольно задрожала.

– Он больше не обидит тебя, не бойся. Да, я хотел бы видеть его лицо, когда он попытается мне перечить. – Роланд вздохнул. – Жаль, что меня лишили такого удовольствия, но что я могу поделать? Эдуарду нравится играть роль великого посредника. В любом случае мы с тобой и еще несколько людей короля поедем в Корнуолл, в то время как бедный Барнелл отправится на восток, в Реймерстоун. Я говорил с ними, и они согласны присоединиться ко мне. У них семьи в Корнуолле, и они хотят вернуться туда, а король, гордый своим миротворчеством, не будет обижен.

Дария чувствовала себя намного лучше. Пища улеглась у нее в желудке, и силы постепенно возвращались к ней. Она взглянула на Роланда.

– Корнуолл? У тебя там семья? Брат? Мы едем к ним?

– Нет, брат и вся семья живут около Йорка, на северо-востоке. – Он замолчал и посмотрел куда-то вдаль, словно увидел нечто, очень приятное и желанное. – Там есть прекрасный старый замок Тиспен-Ладок. Его владелец – сэр Томас Ладок. Крепость небольшая, но у сэра Томаса нет ни сына, ни внука, и он обещал продать ее мне.

Замок стоит в довольно пустынном месте. Я хочу построить там город и привлечь туда торговцев, крестьян и ремесленников. – Роланд осекся и закрыл рот. “Я говорю слишком страстно”, – подумал он и произнес:

– Мы уезжаем завтра.

– Как хочешь.

Роланд поднялся.

– Я должен вернуться к королю и узнать, какие еще удовольствия он мне запланировал. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

Он с сомнением посмотрел на нее.

– Сможешь путешествовать?

«А какой еще у него выбор? – подумала Дария. – Оставить меня здесь? Выбросить где-нибудь по дороге?»

– Да, смогу.

Роланд еще с минуту смотрел на нее, испытывая вину за то, что ей придется ехать верхом в таком состоянии. Он поедет медленно, чтобы ее не очень тошнило. Стоя уже в дверях, Роланд сказал:

– Спи. Я не буду тревожить тебя ночью. Я еще раз поговорю с королем, но не думаю, что он переменит решение. Эдуард – самый упрямый человек во всей Англии. Вбил себе в голову, что мне перережут горло, если я отправлюсь в Корнуолл, а он не хочет, чтобы это произошло до тех пор, пока я не произведу своего первого… – Он не договорил и тихо выругался. – Мы уезжаем завтра, если не возражаешь.

Когда Роланд ушел, Дария подумала о том, что бы он сделал, откажись она ехать. Дария уснула, вспоминая о матери, над которой издевался дядя. Как ей помочь?