"Пересекающий время. Книга первая: Андрей Граф, хронотрансатор" - читать интересную книгу автора (Крапп Раиса)

* * *

Уже на пороге Андрей почувствовал на себе взгляд трактирщика, а в следующее мгновение тот, изобразив наиширочайшую из улыбок, заспешил навстречу клиенту. "Еще один охотник до чужих тайн, – подумал Андрей. – Этот – слуга другого господина. Но опять использовать инверсию памяти… нет, неосмотрительно. Пусть докладывает, ничего лишнего он не сообщит. А ведь действительно – рад, будет с чем идти к хозяину, будет что продать".

– Истинный праздник для души, когда мое скромное заведение посещают такие Благородия! – с воодушевлением выдал трактирщик, и узкие глазки его совсем утопли в жирных складках. – Сюда, Ваше Благородие, не угодно ли сюда? Здесь вам будет удобно, мой господин и никто не помешает наслаждаться изысканным яством, которое вам не замедлят подать.

Андрею предложенное место было угодно – маленький стол стоял у стены поодаль от кухни и недалеко от стойки; с одной стороны кухонные запахи и жара не досаждают, а с другой – Арку удобно наблюдать и слушать, так что соблюдены интересы обеих сторон.

– Изволите отужинать?

– Чего-нибудь полегче.

– Сию минуту, мой господин, я лично вас обслужу!

Поначалу в зале было просторно и почти благопристойно. За окнами темнело. Мальчики засветили фонари. Народу прибывало, становилось все оживленнее. По тесному залу плавали сгустки непередаваемых ароматов: горелого масла, лука, кислого вина, нечистых, потных тел, уксуса, табака, сгоревшего в светильниках вонючего сала. Разведчиков в свое время отучали от брезгливости, и Андрей не был привередливым, но сейчас всему он предпочел фрукты.

Духота усиливалась – в кухне на вертеле жарили барашка, и оттуда тянуло жаром. Лица окружающих лоснились, как смазанные жиром. Андрей потягивал холодное вино, отщипывал неторопливо виноградины. Откинувшись на спинку стула, он лениво осматривал зал – с его места он был прекрасно виден весь. Внимания заслуживали две компании. За большим столом гуляли офицеры довольно высокого сословия. Видно, расположились они основательно – вино лилось рекой, мальчики не успевали уносить пустую посуду и ставить на стол новые блюда. Тут было шумно – они чувствовали себя хозяевами жизни и горланили об этом во всю глотку.

За другим столом, рядом, сидели пять уроженцев Нижнего Элька. Эти здоровяки казались еще огромнее из-за своих неописуемых нарядов. Они не признавали никаких одежд кроме курток мехом наружу и кожаных штанов, подбитых мехом. Видимо, только феноменальная выносливость спасала их от теплового удара. По бедрам они опоясывались широченными кожаными ремнями, изукрашенными всевозможными бляшками, инкрустациями и тисненым узором. Пояса эти походили скорее на гирлянды, столько всего на них было понавешано. По причине скупости и запасливости хозяев на поясах болтались кожаные мешочки с огнивом, запасным трутом, висели гребни, скребки для лошадей, металлические отполированные зеркальца, устрашающего вида обереги, чехлы с ножами и просто мелкие, приглянувшиеся вещички.

Эти люди были выходцами из кочевых племен, поэтому привыкли иметь при себе все нужные вещи, ну, если не все, то хотя бы те из них, которые можно разместить на себе.

С детства – прекрасные наездники, прирожденные воины, очень сильные физически, выносливые, мстительные, неоправданно жестокие, свирепые и своенравные. Среди наемников они были на привилегированном положении – гвардии Наримы. Но превыше всего он ценил еще одно их качество – собачью преданность. От них можно было не опасаться удара в спину. Тому, кого кочевники признавали своим хозяином, они становились верными до самоотречения, и не дай Бог кому-то обидеть их хозяина.

Они изредка бросали короткие взгляды из-под нависших надбровных дуг, изредка перебрасывались короткими фразами и мрачнели с каждым глотком вина. Они были особой заботой трактирщика, потому что обычно подобные застолья гвардейцев заканчивались пьяной сварой и кровь.

Оживление в зале нарастало в прямой пропорции к выпитому. Под потолком висело сизое облако, опускаясь все ниже, пламя светильников виднелось как сквозь дымку. Лица покраснели, голоса звучали громче, несдержаннее, из разных концов зала доносились выкрики, визг и хохот.

Офицеры за столом затянули песню – положили руки на плечи друг другу, раскачивались и топали ногами так, что кружки на столе прыгали.

Глаза кочевников наливались жаждой скандала.

Андрей решил, что уже достаточно почтил своим вниманием Арков вертеп и пребывание в нем можно завершать. На финал он оставил два дела: внедрить в подсознание одного из эритян закодированную информацию и наведаться на второй этаж кабака, куда время от времени уходят офицеры после коротких переговоров с Арком.

Андрей включил ТИСС, выделил мыслеимпульс одного из юношей, работавших на кухне, и приказал ему выйти в зал. Через несколько секунд появился высокий изможденный парень, и Андрей громко позвал его. У трактирщика, кажется, даже уши зашевелились.

– Ты, оглобля, где твоя сестра? – окинув юношу презрительным взглядом, спесиво промолвил Андрей в силу способностей едва ворочающегося языка.

– У меня нет сестры, господин.

– Что ты врешь, хамло!? Ты же сам мне ее предлагал!

– Вы ошиблись, мой господин, – тускло проговорил парень.

– Ма-а-алчать! – заревел Андрей.

Рядом, как из-под земли вырос трактирщик.

– Чем могу служить Вашему Высокородию?

– Ничем! Я сам сейчас буду его расчленять! – обиженно ревел Андрей, дергая рукоять меча.

– Осмелюсь напомнить Святейшему господину – негоже осквернять боевой меч кровью раба. Клянусь, негодяй будет примерно наказан, не угодно ли господину сказать, в чем его вина?

– Вина?.. Да, подай-ка еще вина!

– Да не введет во гнев Сиятельного господина мое скудоумие, не соблаговолите ли сказать, чем он виноват этот ничтожный мерзавец?

– "Он виноват уж в том, что хочется мне…" – задиристо процитировал Андрей известного баснописца-землянина из девятнадцатого века, покачнулся и плюхнулся на стул, поэтому дальше продолжал прозой. – Но ты прав, не стану я его расчленять. Но прикажи ему не врать! – он снова взволновался и даже предпринял попытку вскочить, весьма, впрочем, безуспешную.

– Он солгал Вашей Светлости? О, мерзавец! Клянусь, он очень скоро пожалеет, что родился!

– Да, совершеннейший мерзавец! – пожаловался Андрей – Третьего дня этот подлец подошел ко мне на улице и предложил купить у него девицу, – сестру, сказал. Знаешь, – с нежностью улыбнулся он трактирщику, – она такая милашка. – Рука Андрея попыталась изобразить в воздухе волноподобную конфигурацию, потом он обиженно проговорил: – А теперь он мне врет, будто у него, э-э-э, нет сестры.

– Ах, мой благородный господин, я и сам с трудом различаю их поганые морды! Эти варвары все на одну колодку – длинные да косматые, не мудрено перепутать. Не гневайтесь, то не мог быть он, я их никуда не выпускаю, ни на шаг, они постоянно у меня на глазах.

– Теперь и ты врешь, – грустно констатировал Андрей.

– Да осмелюсь ли я!? Да чтоб мне провалиться!

– Да? – разочарованно и задумчиво промолвил "господин". – Тогда провались вы оба, коль от вас никакого проку нет.

– Опасаюсь вновь вызвать ваш благородный гнев, но не угодно ли господину подняться наверх? Там вы найдете то, чего ищете.

Андрей молча уставился в лицо трактирщику, потом изрек:

– Господину угодно.

Он встал, и его мотнуло в сторону, пришлось уцепиться за заботливого хозяина.

Спотыкаясь на узкой темной лестнице, тяжело наваливаясь на кабатчика, Андрей доехал на нем на второй этаж почти как на лифте и оказался в коротком коридорчике, куда выходило четыре двери. Трактирщик толкнул одну из них, и Андрей ввалился в маленькую опрятную комнатку. От окна к ним обернулась девушка.

– Убирайся, – буркнул Андрей, не глядя на трактирщика.

Для остойчивости он держался рукой за потолочную балку. Несколько мгновений девушка, не двигаясь, стояла у окна и смотрела на него. Она его ненавидела, дрызг пьяного негодяя, и взгляд ее ясно говорил об этом. Но длилось это неуловимо короткие мгновения. Она улыбнулась, плавно пошла к гостю, положила руки ему на плечи.

– Мой герой жаждет отдохнуть от ратных подвигов?

У нее был очень мелодичный голос, как будто хрустальные колокольчики перезванивались, ее хотелось слушать. Тонкие пальцы с усилием расстегнули пряжку на плаще, и он упал на руки девушки.

– Над кем сегодня ты одержал победу? Успел ли омыть со своих рук кровь невинных?

Она была хорошей актрисой – язвительные слова звучали, как нежные признания в любви. Девушка не хотела отказать себе в этой маленькой мести. Захватчики редко знали языки покоренных народов, но все же риск был велик.

– Я знаю, что придет время, и проклятия всех твоих жертв падут на твою голову. Я это знаю. А пока – приди в мои объятия, усталый воин, как хотела бы я задушить тебя в них.

Пальцы ее тронули пряжку его пояса.

– Не надо, – сказал Андрей.

Она вздрогнула, медленно подняла лицо, оно становилось белым. Посмотрела в его совершенно трезвые глаза.

– Чего же ты хочешь?..

– Ничего.

Судорожно переглотнув, она проговорила:

– Я вела себя непочтительно. Накажи меня… мой господин…

– Не пугайся, я не собираюсь тебя наказывать. Я сейчас уйду.

– Уйдешь? – пальцы ее судорожно сжались на его рукаве. – Нет… пожалуйста! Посмотри, разве я не нравлюсь тебе!?

Она сорвала с себя платье, схватила руки Андрея, прижала к маленьким крепким грудям.

– Не уходи! – в отчаянии вскрикнула она. Руки ее скользнули по его плечам, дыхание коснулось шеи. – Побудь со мной хоть немного!.. Прости мне мою глупость… позволь искупить ее… О, какие у тебя плечи! Какой ты сильный и мужественный!..

Андрей разнял ее руки, поднял с пола свой плащ, укрыл им девушку.

– Зачем ты это делаешь? Если ненавидишь юкки, почему не радуешься, что я уйду?

Девушка стояла, не поднимая глаз, на скулах выступил румянец.

– Ты все же зол на меня! – ресницы взлетели вверх, глаза были полны ненависти. – Ну же! Ступай! Жалуйся на меня этому толстому борову!

И сейчас же пожалела о своих слова, выражение ненависти сменилось отчаянием, на глазах выступили слезы, подбородок дрогнул.

– Довольно, успокойся, – Андрей обнял ее за плечи, прижал к себе. – Я не сделаю ничего, что пойдет тебе во вред. Но я не понимаю, отчего ты так взволнована. Мне кажется, не только из-за сказанного так опрометчиво? Ты боишься, что я слишком быстро покину тебя?

Она кивнула.

– Чем же это для тебя плохо?

– Значит, я плохо себя вела… не старалась понравиться…

– Тебя накажут? Наказание так пугает тебе? Вероятно, они придумали нечто ужасное?

– Да… Мне могут и не сделать ничего… Но на мое место приведут мою младшую сестру… Поэтому я не смею бежать отсюда, плохо работать… даже просто умереть…

Андрей молча провел рукой по ее волосам. Потом поднял ее платье.

– Оденься.

Вздрагивая, девушка неловко натянула его.

– Как тебя зовут?

– Дэяна.

– Дэяна… Дэя… – Андрей тыльной стороной ладони провел по ее щеке. – Хочешь, я скажу тебе про твое будущее?

Она покачала головой:

– Его у меня нет.

– Есть. Я вижу его светлым. Мы скоро встретимся с тобой снова, но это случится уже не здесь, и ты будешь свободна.

Дэяна горько усмехнулась и покачала головой.

– Встретимся не здесь?.. Если угроза в твоих словах… то я в них верю.

– Нет. Попробуй услышать в них другое. Позволишь ли ты отдохнуть мне здесь? – Андрей кивнул в сторону кровати.

– Разве ты не понял, – я буду только рада, если ты не уйдешь сейчас же. Хочешь, я спою тебе? Или тебе не нравятся наши песни?

– Спой.

Девушка пела, аккомпанируя себе на кьяле. При чудном голосе она оказалась великолепной певуньей. Андрей позволил себе расслабиться и подумать о том, как невероятно все изменилось в его жизни… Где-то далеко в глубине души его не оставляло ощущение нереальности происходящего. Что сейчас дома? Что делают Разведчики, обнаружив его исчезновение? И что они сейчас для него – прошлое, которое скоро будет казаться удивительным сном? Вернется ли он в свою настоящую жизнь? А эта? Она ведь тоже не галлюцинация. И может, эта и есть теперь его настоящая жизнь до последних дней… Что делают ребята? А что делал бы он, потеряй любого из них? Поставил бы всех на ноги, развил бешеную деятельность… На них работали бы самые сильные мозги – человеческие и искусственные – в поисках выхода. Но была бы уверенность в успехе? Где тот выход? Есть ли? А если он наглухо захлопнул за собой дверь?

Все, довольно об этом. Сейчас много и другого, о чем надо подумать. На нем слишком много замкнулось, ответственность за слишком много жизней взвалил он на себя, чтобы теперь позволять расслабляться.

Андрей встал и девушка умолкла, беспокойно подняла глаза.

– Тебе надо идти?

– Ты помни все же, о чем я сказал.

В дверях Андрей обернулся, и взгляд, полный тоски, бритвой полоснул по сердцу. Он молча вышел.

В подсознании Дэи, как у того длинного парня, и десятков других пленников, с кем встретился сегодня Андрей, накрепко запечатлелся приказ, и в одну из ближайших ночей удар колокола разбудит заблокированную до поры память. Тогда они вспомнят встречу с вестником из джайвы, и будут знать, что в самый глухой час ночи они должны вместе с товарищами пробраться к ратуше, где их будут ждать. Метод зомбирования был известен с древности и был положен в основу метода, которым воспользовался сегодня Андрей. Но люди, с которыми он работал, не стали зомби – они сделают все совершенно сознательно, у них останется право выбора.

Андрей спустился в зал, водрузился на свой стул, далеко в проход выставив длинные ноги. Веселье было в разгаре. Воздух оказался настолько спертым, что в нем глохли голоса.

Можно было уходить и пора уже, но стоило потратить несколько минут, чтобы еще раз все хорошенько обдумать – не упустил ли чего. В очередной раз звякнул колокольчик над дверью, и она с треском распахнулась. Втолкнув перед собой девушку, в дверном проеме появился молодой, щеголеватый офицер. Его захмелевшие приятели разразились приветственными криками.

– Торри, дьявол тебя возьми! Где ты шляешься? А? Вино едва не прокисло, пришлось его выпить!

– Где ты раздобыл эту дикарочку, Торри, черт! Бьюсь об заклад, что он запродал душу ихнему Хозяину Ночи! Это он доставляет нашему Торри девку на каждую ночь!

– Торри, где ты ее взял? Я тоже туда хочу, чтоб мне провалиться!

– Пошли их всех в преисподнюю, Торри, и давай пить! Я на них на всех плу-ю… плю-ю, вот так, – тьфу!

Андрей почувствовал, как в груди разливается чувство горькой досады и вины – это была девчонка из джайвы, из ведуньиной избушки. Лейтенант Торри толкнул ее в спину, подошел к приятелям. Ему немедленно освободили место на скамье, поставили большую кружку.

– Штраф, Торри!

– Пока ты развлекался с девчонкой, мы едва не сдохли от жажды!

– Да в тебе уже никак не меньше бочонка! – расхохотался Торри. – А к девке я еще и пальцем не притронулся.

– Врешь! Ты, Торри, врешь! Ври тому, кто тебя не знает!

Лейтенант снова расхохотался, хлебнул из кружки и запустил ею вместе с содержимым в трактирщика.

– Что за дрянь ты подаешь, мерзавец!? Ты что, отравить нас хочешь этими помоями?

– Помилуйте, господин лейтенант! – ныряя под стойку, завопил Арк. – Я как раз собирался подать!

Через минуту он стоял перед столом с двумя большими бутылками темного стекла.

– Для вас, благородные господа, у меня всегда припасено кое-что особенное, – заговорщицки проговорил он. – Кто лучше меня знает ваш изысканный вкус?

Торри расхохотался, за столом возмущенно загалдели:

– Жирная свинья, почему ты поил нас тем пойлом!? Мы сейчас разнесем твою халупу ко всем чертям!

– Успокойтесь, друзья, – лейтенант Торри был в благодушном настроении. – Ночь только начинается, мы еще растрахаем у Арка все его припасы!

– Так, Торри!

– Друзья, у меня в глотке так же сухо, как в моей кружке!

О девушке на время забыли. Андрей смотрел на нее со смесью горечи и облегчения. Тяжело было видеть руки-плети в ссадинах и кровоподтеках, пустые глаза, бессмысленно вперившиеся в пространство. Куда девалась та яростная бунтарка? Что могло до такой степени сломать ее? И все же – вот она, живая, а значит, все поправимо. Все это время Андрей помнил ее, и чувство вины преследовало его.

Андрей прикидывал, как лучше отнять девчонку у пьяных подонков. Никакого "чародейства" и близко быть не должно. Нельзя, чтобы с ним связывали что-то загадочное, странное, нельзя слишком настораживать Гуцу. Но в таком случае – просто отбить ее на виду всего кабака?

Андрей пьяно повел глазами по залу. Один из степняков развернулся к своему столу спиной, оперся на него локтями и в упор рассматривал девушку. И еще одни глаза привлекли внимание Андрея: поодаль у стены замер мальчонка и тоже, не отрываясь, смотрел на нее. Андрей подозвал его.

– Кто она?

Помедлив, мальчик ответил:

– Господин Лана взял в прошлый раз… Это сестра его… двоюродная. Адоня…

Андрей жестом отпустил ее, прислушался. Лейтенант Торри рассказывал:

– … у речки пряталась, чуть не подстрелил ее. Потом гляжу – девка! Тут я оплошал – сдуру потащил с собой и наскочил на Глука. А он мне третьего дни лошадь в кости продул, я ее и продал тут же, отыграть не дал, он за это на меня злющий. Велел девку в спросную отдать, а самого послал к этим свиньям реестры писать. Целый день бесился, гонял, пока вахта не сменилась. Девку я, конечно, не отдал – чего добру пропадать. Если чего поспрошать, так это мы и сами могем. Мне ее Хорх припрятал, он нынче при ратуше службу нес.

– Эй, Торри! – окликнул лейтенанта степняк.

Тот обернулся.

– Что за нее хочешь? – медленно, косноязычно проговорил кочевник.

Лейтенант усмехнулся, перекинул ногу через скамью, оценивающе посмотрел на девушку.

– Что, Скирк, нравится?

– Коня хочешь?

– Завтра договоримся.

– Два коня.

– Э-э, Скирк, не заводись! Завтра она будет твоя.

– До завтра она не доживет.

– Ха! Ты бы ее утром видел! Бешеная кошка! Это она сейчас присмирела. – Торри обернулся к приятелям: – Хорх ее рядом с "малярней" закрыл, чтоб посмотрела, как разукрашивают строптивых.

Что-то хрустнуло. Андрей разжал пальцы – на стол посыпались черепки раздавленной кружки.

– Весело было, кошечка? – Торри встал. – У-у, глазищи-то! Пей! – он толкнул ей в лицо кружку.

Девушка отвернулась.

– Ишь ты, – усмехнулся Торри, – они не желают! Эй, Арк, фее свиней не нравится твое свинское пойло!

Вокруг захохотали, довольные представлением. Торри в один прием опрокинул вино себе в глотку, потом облапил девушку, притиснул ее к себе. Она придушено вскрикнула, выгнулась упруго и вдруг, вывернувшись, плюнула ему в лицо. У Торри от бешенства побелели крылья носа, тяжело дыша, он сжимал и разжимал кулаки. Медленно утерся. И вдруг круто повернулся к столу гвардейцев.

– А что, Скирк, хочешь ее здесь, сейчас?

Андрей обнаружил, что стоит позади лейтенанта, а когда тот обернулся к нему, резко ударил ребром ладони пониже уха. Торри без звука мешком рухнул на пол.

– Сидеть! – рыкнул Андрей и повел глазами вокруг.

Наверно, пьяные интонации в его голосе ввели в заблуждение, а может, подвело рефлекторное неприятие всякого давления, но рука гвардейца с Элька поползла по столу к рукояти ножа. Молниеносное движение Андрея было столь неуловимо, что никто не понял, отчего вдруг взревела за столом гора меха и мускулов. Ближайшие соседи с изумлением увидели его растопыренную пятерню, пришпиленную к доскам стола его же ножом.

– Сказал – сидеть, сволочи! – свирепо проревел Андрей.

Теперь никто не шелохнулся. Он взял Адоню на руки и неторопливо пошел к выходу, спиной чувствуя зал, готовый молниеносно среагировать на малейший шорох. Сзади было тихо.

Дверь за ним захлопнулась, и мгновенно движения его сделались четкими и стремительными. Он сорвал с коновязи уздечку первого попавшегося коня, хлестнул его – конь понесся вдоль улицы и исчез в темноте. Андрей едва успел метнуться за угол, прикрыть собой девушку, – дверь распахнулась, и вместе с толпой на улицу вывалился возбужденный рев.

– Тихо! Тихо! – гаркнул кто-то, и в наступившей темноте стал слышным приглушенный топот копыт.

– Живьем возьмем! – проревел тот же голос. Несколько человек бросились по коням, упали в седла. Остальные еще постояли, поспорили: догонят – не догонят, и вернулись допивать свое вино. Перед трактиром никого не осталось.

В голубоватом свете луны Андрей увидел неправдоподобно белое запрокинутое лицо. Если бы он не поддерживал девушку, она сползла бы на землю. Он снял плащ, завернул ее.