ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– С этим имением есть, конечно, некоторые проблемы, — со вздохом признала Дама Сниггет после того, как мы поели и она немного успокоилась.

– Да уж… Например, вервольфы. — Эбенезум погладил свою бороду.

Так вот что это был за зверь! Я слыхал об этих странных существах-оборотнях, то есть людях, которые превращаются в животных в полнолуние. От воспоминаний у меня тут же разболелась укушенная рука.

– Нет, — вмешалась Ферона. — Тетушка имела в виду, что здесь, по-видимому, скапливается волшебство и от этого происходят самые удивительные и необычайные вещи. Только здесь могло так случиться, что Грета стала выдавать золото, да еще столь необычным способом. К сожалению, приходится считаться и с неприятными сторонами волшебства.

– Да-да, именно поэтому мы и привели сюда волшебника. — Хозяйка улыбнулась учителю. — Добрейший Эбенезум, вы ведь сможете попытаться свести на нет негативные волшебные эффекты у нас на ферме, правда?

– Попытаться я, конечно, могу, — уклончиво ответил волшебник. По всей видимости, никто не заметил полной беспомощности моего учителя во время нападения оборотня, и тот, предчувствуя приличный гонорар, вовсе не собирался заострять на этом внимание. — Но у нас был долгий и трудный день. Может быть, вы покажете нам наши комнаты?

– Конечно. Ферона, проводи господина Эбенезума в апартаменты хозяина. А Борк отведет Вунтвора в амбар. — Дама Сниггет некоторое время изучала свой кружевной рукав. — На всякий случай, волшебник… Не обращайте внимания на привидение. Оно совершенно безобидное, честное слово.

– Привидение? — В глазах учителя вспыхнул праведный волшебный гнев. Все-таки эта дама хватила через край. Чаша терпения переполнилась. Правая рука моего учителя дернулась, готовая одним махом расторгнуть все договоренности. Пальцы нервно забарабанили по оказавшейся рядом золотой клетке.

Прикосновение к драгоценному металлу вновь привело волшебника в чувство.

– Прошу прощения, мадам, но я не могу спать в комнате с привидением. У меня слишком обострены все чувства. Я совершенно не отдохну. Пусть в этих апартаментах ночует мой ученик. Я буду спать в амбаре.

Дама Сниггет нахмурилась:

– По-моему, это не очень прилично. Впрочем, не мне оспаривать решение опытного практикующего волшебника. Со временем, я уверена, мы это уладим. — Она подозвала слугу: — Борк, проводи молодого человека наверх.

Я удрученно последовал за Борком. Надежда, что меня будет сопровождать Ферона, не оправдалась. Совершенно обессилев в схватке с оборотнем, в комнате я сразу плюхнулся на огромную кровать. Стены и мебель терялись во тьме.

– Эй, приятель, — прошептал кто-то мне на ухо.

Я балансировал на грани сна и яви:

– А?

Воодушевленный моим ответом, голос сказал уже погромче:

– Послушай, друг, знаешь историю про фермерскую дочку и бродячего лудильщика?

– Чего? — Я совершенно проснулся. — О чем вы?

– Ладно, ладно, вижу, что знаешь, — примирительно сказал голос. — Ну тогда загадка: сколько монахов-цистерцианцев потребуется, чтобы опустошить цистерну?

– Спать хочу! — заорал я и вдруг сообразил, что понятия не имею, кому я это кричу.

По спине у меня прошел холодок. Вспомнилась долина, битком набитая привидениями, та, в которой я сам чуть было не стал привидением.

– Ты кто? — шепотом спросил я.

– Кто же как не привидение! Меня Пило зовут. Раньше был придворным шутом короля Зингварфеля, лет этак четыреста тому назад. Имел несчастье неудачно пошутить насчет имени его величества, и меня тут же казнили. Теперь вынужден бесконечно бродить по комнатам этого поместья и пытаться хоть кого-нибудь рассмешить. Впрочем, это неинтересно. Представление продолжается!

Я не мог взять в толк, о чем он говорит. Вроде ничего опасного, но кто их знает, эти привидения!

– Почему я тебя не вижу?

– Что? Ты хочешь, чтобы я показался? Нет, это под занавес, для заключительного парада-алле. А вот скажи-ка мне, почему грифогиппопотам не перешел через дорогу?

– Да наплевать мне! — Я изо всех сил ударил по кровати кулаками. В левой руке болезненно запульсировало. — Привидения, вервольфы, волшебные цыплята! Да что у вас здесь творится?

– Слушай, приятель, ты, главное, успокойся. Все это входит в набор. Стандартный голоадский наборчик: курочки, несущие золотые яйца, волшебный камень оборотней, огромная птица Грак — кстати, запропастилась куда-то — и подержанное привидение. В этой труппе я — комик. Моя задача — хоть кого-нибудь рассмешить. Кто бы мне подкинул парочку свежих анекдотов? Знаешь, как тяжело строить программу на материале четырехсотлетней давности? Ни из кого и смешка не выжмешь.

– Да, нелегко тебе приходится. — Я слишком устал, чтобы возражать.

– Но хватит о грустном! Представление продолжается! Ты не слыхал историю про единорога и хозяина таверны? Так вот, приходит, значит, единорог в таверну и заказывает хозяину кружку эля. Приносит хозяин эль и говорит: «С вас сто золотых» — и прибавляет: «Знаете ли, ведь к нам нечасто заходят едино…»

Чем там закончилось, я так и не узнал, потому что уснул.

Рано утром я пробрался в амбар к Эбенезуму и рассказал ему о привидении.

– Да уж, — заметил волшебник, выслушав меня. — Тут еще кое-что, чего не увидишь глазом и не почуешь носом. Сдается мне, Дама Сниггет рассчитывает изрядно поэксплуатировать нас за очень низкую плату. — Он откашлялся. — И такое поведение она считает вполне приличным.

– Либо так, как вы говорите, либо она боится заклинания, которое не только избавит ее от всякой нечисти, но заодно и лишит любимой курочки.

– Точно подмечено, — похвалил Эбенезум, теребя длинный ус. — Но надежда есть, Вунтвор. Что бы ни случилось, нам следует требовать сдельной оплаты за наши заклинания. Это встанет им дороже, но они себе могут это позволить.

– Но… — Чувство неловкости не позволило мне закончить фразу. Кто же будет произносить заклинания? Заболевание учителя не позволяло ему колдовать. Он испробовал бесконечное число способов. Одни из них были призваны заблокировать нос, другие — каким-то образом отгонять колдовские запахи. Единственное, что объединяло все эти средства, — это их бесполезность. Все, кроме одного — лекарства Солимы!

Взгляд мой невольно остановился на флаконе с травами, который Эбенезум в последнюю неделю все время держал при себе. Волшебник покачал головой:

– Нет, Вунт. Эта работа не такая важная, чтобы использовать мое единственное лекарство. Его я приберегу для более серьезного дела. Здесь действуют несколько сверхъестественных факторов. Однако каждый из них, отдельно взятый, поддается довольно простому заклинанию. Камень нужно разбить на куски, привидение обратить в прах, возможно, еще кого-нибудь или что-нибудь — изгнать. Ну а потом мы починим этого цыпленка. А колдовать, Вунтвор, будешь ты.

Я уставился на учителя.

– Закрой рот, парень. У хорошего волшебника рот всегда плотно закрыт.

Пришлось повиноваться.

– Ты уже научился пользоваться простыми заклинаниями, которые выручали нас из затруднений. Пусть не всегда получалось, как было задумано, но мы еще живы и на пути в Вушту, а это самое главное. В ближайшие часы ты выучишь несколько простых, как детские считалки, заклинаний. А дальше только и останется, что правильно рассчитать время.

Я был потрясен. Никогда еще учитель не оказывал мне такого доверия!

– Надеюсь, что справлюсь.

Эбенезум приподнял бровь:

– Я тоже надеюсь. Речь идет о крупном вознаграждении.

Когда Ферона появилась в дверях амбара, я едва взглянул на нее. Голова моя была занята Общим Развеивающим в Прах Заклинанием, Правилом Универсального Изгнания Духов Орка и Великим Заговором Фуду, вызывающим Перераспределение Частей Тела.

– Простите, — сказала она. — А Эбенезума нет?

Она заговорила со мной! Все заклинания вылетели у меня из головы. Наконец-то произошло то, о чем я так долго мечтал. Я лихорадочно соображал, ища ответ, достойный ее неземной красоты. Но такового не нашлось. Поэтому я просто сказал, что Эбенезум пошел прогуляться по поместью.

– Жаль! — сказала она. — Скажите, Вунтвор, что вы думаете о браке?

Вот это да! Я знал, знал в глубине души, что, как только мы с Фероной заговорим, все изменится. Но чтобы так быстро!

– Вещь стоящая, — поддержал я разговор.

Ферона рассеянно кивнула:

– А как, по вашему мнению, Эбенезум отнесется к тому, чтобы жениться на такой молодой женщине, как я?

Я не нашелся что ответить.

– Закройте, пожалуйста, рот, Вунтвор, — сказала Ферона, — здесь мух полно. Это нездорово. — Она пнула сено точеной ножкой. — Вы удивлены, что я хочу выйти замуж за волшебника? У нас тут такая концентрация магической энергии, что, имея мага в семье, чувствуешь себя безопаснее.

Тут уж я не смог сдержаться. Эмоции меня захлестнули.

– А как насчет меня? — выпалил я. — Я ведь тоже маг. И кстати, гораздо больше подхожу вам по возрасту.

– И гораздо менее опытны, — нахмурилась Ферона. — Кроме того, Вунтвор, есть еще одна причина, по которой мне нужен волшебник постарше. На мне лежит заклятие. Любой мужчина моложе тридцати, которого я поцелую, не проживет и трех часов!

Я непроизвольно отступил на шаг.

– Было не меньше дюжины претендентов на мою руку. Они просто ломились в дверь. Только после того, как третий из них испустил дух, я поняла весь ужас своего положения.

– А что сталось с остальными девятью? — спросил я слабеющим голосом.

– О, они все подались в странствующие монахи. К сожалению, сейчас для молодежи в Восточных Королевствах мало работы. Но зато всегда можно сделаться святым. — Она задумчиво вздохнула. — Ах, если бы кто-нибудь из них поцеловал меня сейчас!

На какое-то мгновение у меня мелькнула дикая мысль рискнуть, но я вовремя вспомнил о последствиях. Придется выучить еще одно заклинание — чтобы снять заклятие.

– Заклятие? — Эбенезум стоял в дверном проеме. — Вы должны рассказать нам все как было, барышня.

И Ферона рассказала историю о том, как ее дядя вообразил себя хитрым бизнесменом и заключил сделку с Голоадией, согласно которой в его распоряжение поступал неиссякаемый источник золота. Но, как это всегда бывает при заключении таких сделок, он не обратил внимания на напечатанное мелким шрифтом (обычно шрифт такой мелкий, что люди принимают надпись за черное пятнышко, за несколько пылинок в левом нижнем углу контракта) и в нагрузку к золотоносной курочке получил привидение, заклятие для племянницы, камень, который регулярно превращал кого-нибудь из домочадцев в вервольфа, и большую птицу с темным оперением, которая незамедлительно унесла дядю в неизвестном направлении.

– Как вы понимаете, мы были несколько расстроены таким оборотом дел, — продолжала Ферона. — Но тетя твердо стояла на том, что существует достойный выход из положения. Нам предстояло найти специалиста в области волшебства, а до тех пор по возможности сохранять все как было до внезапного дядиного отъезда, вернее, отлета, на случай, если он вдруг вернется.

– Да уж, — одобрил Эбенезум, — это самое лучшее. Тогда все не запутается еще больше. А у вас есть экземпляр контракта?

– Увы, нет. Птица унесла его вместе с дядей.

– Обычные голоадские штучки! — Эбенезум заходил взад-вперед между копнами сена. — Ну что ж, привидения нам не видать до ночи, как и оборотня. Что до камня, то это другое дело. Мы должны найти место, где демоны его спрятали.

– О! — Ферона оживилась. — Демоны положили его на каминную полку в Большом Зале.

Волшебник удивленно воззрился на девушку:

– И что, он так и лежит там?

– Понимаете, тетя боится переносить его куда-нибудь в другое место. Вдруг дядя вернется и не узнает своего дома? Кроме того, если оборотня не трогать, когда он врывается в комнату, то он всего лишь стащит курочку и убежит.

– А вы не боитесь за Грету?

– Да, немного, но до сих пор оборотень хватал только тех кур, чьи клетки были с краю. Пока мы держим Грету посредине, ей ничто не угрожает.

На дворе уже темнело. Я посвятил изучению заклинаний бо льшую часть дня.

– Если мы не поторопимся, то снова окажемся лицом к лицу с оборотнем. Для начала разобьем камень. Все будет делать мой ассистент под моим руководством. Вунтвору нужна практика, — сказал Эбенезум.

– Хорошо, — с сомнением в голосе сказала Ферона. — Но с камнем мешкать нельзя. Последнему, кого вервольф застал рядом с камнем, он перегрыз глотку.

С трудом сглотнув слюну, я пошел за учителем к дому, повторяя в такт шагам три заученных сегодня заклинания. На этот раз ошибаться нельзя. Если что-нибудь перепутаю, прощай, моя глотка!

– Вы совершенно уверены, что с Гретой ничего не случится? — прокудахтала Дама Сниггет.

Сама виновница переполоха не обращала на людей в комнате никакого внимания и сосредоточенно клевала сухие кукурузные зерна.

– Умеренно уверен, — ответил волшебник. — Все зависит от связей, которые существуют между разными голоадскими заклинаниями. Мы примем все меры предосторожности.

Эбенезум зажал нос:

– Вунтвор, открывай коробочку.

Я открыл. На красной плюшевой подкладке лежал зеленый камешек. Выглядел он довольно безобидно. Трудно было представить, что из-за него происходят всякие неприятности.

– Оборотный камень, — объяснял мне учитель, — особенно изощренное изобретение голоадских умников. Превращает в оборотня каждого, кто до него дотронется в полнолуние. И какого животного оборотень после этого коснется, в то потом и превращается каждое полнолуние. Похоже, на данном конкретном камне лежит еще одно заклятие: прикоснувшийся к нему вынужден искать волка. В противном случае у него есть все шансы превратиться вместо вервольфа, например, в веркролика.

Итак, я открыл коробочку, и Эбенезум тут же чихнул.

– Заклинание! — скомандовал он. — Заклинание, Вунтвор!

Я начал произносить нейтрализующее заклинание. Когда я дошел до середины, услышал вскрик.

– Эй, ребята! — раздался позади меня до боли знакомый голос. — Представление продолжается! Ну-ка скажите мне, сколько жителей Вушты потребуется, чтобы сделать что-нибудь запретное?

Краем глаза я увидел бледный силуэт бывшего придворного шута. Надо же, привидение даже слегка материализовалось сегодня!

Я очень старался не слушать глупых шуток Пило. Мне надо было закончить заклинание! Эбенезум яростно чихал. Мощные потоки воздуха, которые вырывались из его ноздрей, грозили в клочья разнести привидение с его нескончаемым рассказом о двух лохматых собаках и портвейне.

– Они связаны! — успел выкрикнуть учитель между двумя чихами. — Попробуй, апчхи, самое сильное, апчхи. Уничтожить, уничтожить, апчхи!

Значит, надо идти ва-банк! Значит, уничтожить! Я осторожно выговорил первую строчку, стараясь соблюсти все необходимые паузы.

Позади меня кто-то зарычал.

Я отскочил в сторону, однако оборотень стремительно бросился на меня, и я услышал треск своих разрываемых клыками штанов. Сейчас эта гадина меня прикончит. Мне срочно нужно было какое-нибудь оружие.

Толстый дубовый посох все еще лежал поперек комнаты, и, увернувшись от оборотня, я оказался совсем рядом с посохом. Волк обежал комнату, опасно приблизившись к золотым куриным клеткам и сжавшимся от страха Даме Сниггет и Фероне. Может, зверь сожрет и Грету? Ах, если б только было чем его огреть! От Эбенезума помощи ждать не приходилось. Появление волка еще ухудшило его состояние. Теперь он лежал на полу — груда жалкой чихающей плоти.

Нужно достать посох! Я шагнул к середине комнаты, но волк заметил это, клыки его обнажились в получеловечьей улыбке. Он неумолимо приближался ко мне.

Придется действовать голыми руками. У меня не было ничего другого, чтобы защищаться. И тут мне на глаза попался оборотный камень.

Я быстро схватил его и метнул в волка. Камень отскочил от волчьего лба, заставив зверя потерять равновесие. И камень, и волк, оба упали прямо на перепуганных женщин.

Это не предусматривалось. Я метнулся через комнату, чтобы спасти кого-нибудь из них, и тут с ужасом увидел, что и камень, и волк уже оказали свое магическое действие. Ферона и Дама Сниггет с ног до головы покрылись темными жесткими волосами. Вместо одного оборотня получилось три.

И все-таки я должен был бороться! Будь хоть весь мир против меня — я бы отдал всю кровь до последней капли, защищая своего учителя. Пусть оборотни делают свое черное дело!

Тут мне пришло в голову, что я тоже дотрагивался до камня. Значит, если оборотень сейчас прикоснется ко мне, я тоже превращусь в волосатое чудовище. И тогда для Эбенезума не останется никакой надежды. Оборотни, и я в том числе, просто разорвут его на части.

Три оборотня уже набросились на волшебника! Тот пытался отбиваться кулаками, но был не в силах полностью контролировать свои движения. Из складок его одежды выпал маленький флакончик. Травы!

Поднырнув под когтистую лапу, я толкнул флакончик к волшебнику, а сам по инерции проехал дальше и врезался головой в одну из золотых куриных клеток.

Я сразу почувствовал, что во мне происходит какая-то перемена. Нос и рот у меня срослись вместе и затвердели. Руки покрылись перьями. До меня дошла страшная правда: я превращаюсь в веркурицу.

На меня бросился волк, и я тут же долбанул его клювом. Удивленный зверь испуганно попятился. Скорее всего, ему до сих пор не приходилось иметь дело с цыпленком таких размеров. Но стоит вервольфам объединиться, и они меня растерзают своими клыками в одно мгновение.

Мои куриные глаза углядели на полу какое-то шевеление. Эбенезум поднес флакон к губам и глотнул из него. Раздался звон разбиваемого стекла, и в комнату влетела большая темная птица.

– Дамы и господа! — объявил Пило. — Спешите видеть возвращение Грака!

Грак принес с собой маленького лысеющего господина.

– Наконец-то я снова дома! — воскликнул господин.

Волки рванулись ко мне. Эбенезум был уже на ногах и вовсю колдовал. Уже в прыжке оборотни превратились в Борку, Ферону и Даму Сниггет.

Птица делала круги под потолком. Это было уже слишком для моего бедного учителя, даже с лекарством. Он опять зашелся чихом.

– Фери! — кричал лысеющий человечек, свешиваясь с когтей птицы. — Борки! Снигги! Как я рад вас видеть! Я думал, что уже никогда не вырвусь из Голоадии. У них там ужасно! Транспортные пробки! Везде реклама аспирина!

Но даже болтовня вновь прибывшего дядюшки не могла сбить Пило с толку. Из него так и перли шуточки четырехсотлетней давности.

– Дамы и господа! — воскликнул он, указывая на меня. — Наглядный пример! Почему цыпленок перепрыгнул через канаву?

Ферона взглянула на меня и расхохоталась. Я обиженно закудахтал. Неужели она не понимает, кому обязана спасением?

– Смех! — прошептал Пило. — Настоящий смех! Теперь мы можем покинуть это скучное поместье! Назад, в чудесную Голоадию! Я всегда говорил, что старые шутки — самые лучшие!

С этими словами привидение исчезло. И все остальные исчадия Голоадии тоже.

Длительное молчание было прервано взволнованным кудахтаньем Греты. Я обернулся посмотреть на курочку и заметил, что у меня на руках больше нет перьев. Судя по тому, что оставила Грета на полу своей клетки, ничего волшебного в ней больше не осталось.

– Вот чем все кончилось! — захныкала Дама Сниггет.

– Вы скучали без меня? — осведомился лысый господин.

– Я так понимаю, что вы и есть дядя, — обратился к нему Эбенезум, от души высморкавшись.

– А вы-то кто будете? — ответил тот вопросом на вопрос. — Снигги, ты что, наняла еще слуг? — Он разглядывал расшитые серебром одежды Эбенезума. — Или… Постойте-ка, сударь, а что, собственно, вы делаете в моем доме с моей женой?

– Да уж… — проворчал Эбенезум. Он нагнулся за нашим мешком, валявшимся среди раскиданных в беспорядке клеток, и бросил его мне. Решительной походкой волшебника он вышел вон из комнаты.

Я рискнул в последний раз взглянуть на прелестную Ферону, но нет, она была потеряна для меня. Она рыдала над коричневой кучкой, которая еще час назад была бы кучкой золота.

– Вы запла тите за это! — верещала Дама Сниггет вдогонку моему учителю. — Так поступать неприлично!

– Хватит заниматься ерундой! — проворчал волшебник, когда мы наконец вышли из дома. — Пропади оно пропадом, все их золото! — Он кивком указал на приближавшегося к нам человека в одежде странствующего монаха. — Лучше бы нам использовать наше волшебство, чтобы помогать странникам, о которых болтала эта девчонка.

– Совершенно с вами согласен. — Монах откинул с лица капюшон и улыбнулся. Даже при том, что голова его была обрита, я легко узнал Борка. — Решил, что пора как-то изменить жизнь, — сказал он в ответ на наши вопросительные взгляды. — Жить тихо, вдали от суеты и соблазнов материального мира. Кроме того, — он с удовольствием пощупал свой рукав, — на этой работе выдают такую славную добротную одежду!

Брат Борк решил пройти с нами некоторую часть пути. Эбенезум вкратце обрисовал, что должно было, по его мнению, произойти в доме после нашего ухода.

– Вы гораздо благочестивее меня, — сказал Борк. — Вы сняли заклятие, вы использовали свое последнее лекарство от болезни и после всего этого покинули дом, даже не взяв за свои труды никакой платы.

– Не совсем так, — ответил Эбенезум. Он пошарил среди наших вещей и что-то вытащил двумя пальцами. Раздалось кудахтанье.

– Курица? — удивился Борк.

– Обед, — поправил Эбенезум. — Присоединитесь к нам?

Мне сделалось не по себе. Честно говоря, обед из курицы не особенно меня прельщал. И в этом не было ничего удивительного, учитывая, через что я недавно прошел. Нет, нет, спасибо, курицы я не хочу! С меня вполне хватит мешочка сухой кукурузы, который я прихватил с собой. Забавно, я никогда раньше не подозревал, какой невероятно вкусной может быть сухая кукуруза.

Мы были уже за пределами поместья, и путь наш лежал в Вушту. Само собой разумеется, не прошло и нескольких минут, как нас вновь атаковала банда наемных убийц.