"Лорд Престимион" - читать интересную книгу автора (Силверберг Роберт)

3

В крупном городе Сти, расположенном на нижних склонах Замковой горы, в доме очень состоятельного торговца и банкира Симбилона Кайфа случилась беда.

Горничную, служившую на пятом этаже дома Симбилона Кайфа, внезапно поразил приступ безумия, и она выбросилась из чердачного окна великолепного особняка банкира, убив не только себя, но и еще двоих прохожих на улице. Когда это случилось, самого Симбилона Кайфа не было дома: он уехал в Замок на церемонию по случаю коронации в качестве гостя графа Файзиоло Стиского. И поэтому обязанность разбираться в столь ужасной трагедии и ее последствиях легла на его единственную дочь Вараиль.

Высокой, стройной, темноглазой Вараиль, чьи иссиня-черные волосы падали на плечи блестящим водопадом, едва исполнилось девятнадцать лет. Но безвременная смерть матери вынудила ее стать хозяйкой огромного дома, и эта ответственность сделала совсем еще девочку не по годам зрелой. Когда до ее ушей донеслись первые странные звуки с улицы — ужасный глухой стук, а секунду спустя второй, менее явственный, вслед за которым раздались крики и пронзительный визг, — она спокойно и решительно подошла к окну своего кабинета на четвертом этаже. Быстро окинув взглядом представшую перед ней ужасную картину: тела, кровь, растущую толпу возбужденных зрителей, Вараиль тотчас же направилась к лестнице. Слуги с воплями бросились к ней, отчаянно жестикулируя и рыдая.

— Леди… леди… это Кларистен! Она прыгнула, леди.

Из верхнего окна!

Вараиль хладнокровно кивнула. В душе царили смятение и ужас, ее слегка тошнило, но она не имела права проявлять слабость.

— Немедленно вызови имперских следователей, — приказала она управляющему дома Вортиду.

Виночерпию Крешину она сказала.

— Беги и как можно быстрее приведи доктора Тарка.

А затем обратилась к Бетарилу, сильному и крепкому старшему конюху:

— Мне надо спуститься и осмотреть пострадавших.

Возьми дубинку и держись возле меня — на тот случай, если ситуация выйдет из-под контроля. Это совсем не исключено.

Из Пятидесяти Городов Замковой горы Сти был самым крупным и самым процветающим; а Симбилон Кайф был одним и самых богатых и самых удачливых жителей Сти. Тем более поразительно, что такое несчастье постигло его дом. Огромное число завистников, как в городе, так и вне его, не простивших Симбилону Кайфу, выходцу из городских низов, его феноменального возвышения и могущества, радовалось трудному положению, в которое поставил его безумный поступок горничной. В то время как Сти, каким бы древним он ни был, считался среди своих соседей по Замковой горе чем-то вроде города-выскочки, Симбилон Кайф, самый богатый простолюдин в Сти, без сомнения, был выскочкой из выскочек.

Пятьдесят великолепных городов, расположенных на неровных склонах колоссальной Замковой горы, поражающей воображение и поднимающейся на головокружительную высоту над низинами континента Алханроэль, располагались в виде пяти ясно различимых поясов. У подножия — Города Склона, затем Свободные Города, Сторожевые Города, Внутренние Города, а возле самой вершины, почти у порога Замка, — девять городов, называемых Высшими Городами, жители которых имели о себе самое высокое мнение.

Поскольку они были расположены ближе всех к Замку, эти города чаще всего посещали блестящие представители аристократии, лорды и леди, потомки бывших короналей и понтифексов или те, кто и сам мог достичь такого высокого положения. И не только обитатели Замка часто спускались вниз в эти Высшие Города, такие как Большой Морпин, или Сипермит, или Фрэнгиор, чтобы предаться предлагаемым там утонченным наслаждениям. Наблюдалось также и постоянное движение вверх, из Высших Городов в Замок:

Септах Мелайн, например, был родом из Тидиаса, Престимион — из Малдемара. Поэтому многие жители Высших Городов напускали на себя важный вид и считали себя людьми особенными, коль скоро им привелось жить высоко под небом, над всем остальным Маджипуром, и ежедневно сталкиваться с великими обитателями Замка.

Но Сти входил во второй пояс от подножия — в число Свободных Городов. Их было девять, все довольно старые, основанные по меньшей мере семь тысяч лет назад, когда лорд Стиамот был короналем Маджипура, а возможно, и намного раньше. Никто не мог с уверенностью сказать, от чего были свободны Свободные Города. Самое лучшее научное объяснение этого названия состояло в том, что в награду за оказанные ему особые услуги Стиамот освободил эти города от какого-то налога тех времен. Сам лорд Стиамот был родом из Сти и в его времена именно этот город был столицей Маджипура, пока Стиамот не решил построить на вершине Горы гигантский замок и перевести туда главный административный центр.

В отличие от большинства других городов Замковой горы, теснившихся в разнообразных скалистых ущельях колоссальной возвышенности, Сти обладал тем преимуществом, что раскинулся на широкой, постепенно поднимающейся равнине на северном склоне Горы, где имелся большой простор для роста города. Он и расширялся без всяких ограничений во все стороны от первоначально занимаемой полосы вдоль быстрой реки, которая дала ему имя. Ко времени Престимиона население Сти достигло почти двадцати пяти миллионов. На Маджипуре равным ему по величине был только великий город Ни-мойя на Зимроэле; а по общему богатству и величию даже могущественная Ни-мойя была лишь на втором месте после Сти.

Размеры и местоположение Сти стали источником его коммерческого процветания, настолько пышного, что жители других городов считали как город, так и его промышленных магнатов весьма вульгарными. Его главный коммерческий центр представлял собой ряд великолепных высоких зданий, с фасадами, облицованными отражающим свет серо-розовым мрамором, которые назывались Домами-на-набережной и тянулись на многие мили вдоль обоих берегов реки Сти. За этими двойными стенами контор и складов скрывались процветающие фабрики промышленного Сти на левом берегу и больше похожие на дворцы жилища богатых купцов — на правом. Дальше по правому берегу находились крупные загородные поместья знати, парки и охотничьи заказники, которыми Сти славился на всю планету, а вдоль левого берега, миля за милей, тянулись скромные дома миллионов рабочих, чьими усилиями и процветал город начиная с той самой далекой эры лорда Стиамота.

Когда-то Симбилон Кайф был одним из таких рабочих, а еще раньше — уличным попрошайкой. С тех пор, однако, прошло лет сорок-пятьдесят. Удача, хитрость и честолюбие способствовали его быстрому взлету к столь высокому положению в городе. Теперь он общался с графами, герцогами и другими великими людьми, которые притворялись, будто считают его равным себе по положению, потому что знали, что когда-нибудь им могут понадобиться услуги банкира. Он принимал в своем роскошном доме знатных и могущественных людей из многих других городов, приезжавших в Сти по делам. А теперь, когда несчастная горничная Кларистен разбилась насмерть, он весело проводил время с самыми высокопоставленными аристократами Маджипура на грандиозном празднике лорда Престимиона.

Тем временем Вараиль стояла на коленях в луже крови возле своего дома и смотрела на неестественно изломанные тела, а в растущей вокруг враждебно настроенной толпе люди вполголоса обменивалась мрачными замечаниями.

Сначала она пристально вгляделась в двух поверженных незнакомцев. Это были мужчина и женщина, оба хорошо одетые, явно обеспеченные. Вараиль понятия не имела, кто они. Она заметила пустой экипаж, стоящий у травяного газона на противоположной стороне улицы, где путешественники, желающие увидеть богатый особняк Симбилона Кайфа, часто оставляли свои машины. Вероятно, эти люди тоже были гостями в Сти и стояли на мощеной площади у западного входа, восхищаясь искусно вырезанными из известняка скульптурами на фасаде, когда тело горничной Кларистен обрушилось на них с неба.

Они были мертвы, оба. В этом Вараиль не сомневалась. Она никогда прежде не видела мертвого тела, но поняла, когда присела и заглянула в остекленевшие глаза погибших, что в них не теплится и искорки жизни. Их головы были повернуты под неестественным углом. Наверное, Кларистен упала прямо на них и сломала им шеи. Смерть была мгновенной, и это в некотором роде благословение, подумала она. Но все равно ужасно. Она подавила в себе инстинктивный страх, а руки сами сложились в молитвенном жесте.

— Кларистен все еще дышит, леди, — позвал ее старший конюх Бетарил. — Но мне кажется, ей уже недолго осталось.

Очевидно, горничная рикошетом отлетела от своих жертв и приземлилась футах в десяти от них. Убедившись, что она не в силах помочь тем двоим, Вараиль, не обращая внимания на мрачные взгляды зевак, подошла к Кларистен. Похоже, все присутствующие винили в этом несчастье именно Вараиль, словно она сама в приступе гнева выбросила Кларистен из окна.

Глаза Кларистен были открыты, в них еще теплилась жизнь, но не было никаких признаков сознания — взгляд неподвижен, как у статуи; и только когда Вараиль провела перед ними рукой, они мигнули — следовательно мозг еще функционировал. Тело Кларистен казалось еще больше изломанным и искалеченным, чем тела незнакомцев. Двойной удар, предположила Вараиль и содрогнулась: сначала Кларистен врезалась в чужестранцев, а уже затем упала на мощеную дорогу и, возможно, сильно ударилась головой.

— Кларистен! — прошептала Вараиль. — Ты меня слышишь, Кларистен?

— Она уходит от нас, леди, — тихо произнес Бетарил.

И он был прав. На глазах у Вараиль последний проблеск сознания во взгляде Кларистен исчез. А потом изменилась и сама ткань глаз — она стала странно плоской и пятнистой, словно силы разложения, хотя они начали действовать всего мгновение назад, уже распоряжались телом девушки. Какое необычайное зрелище, этот переход от жизни к смерти, думала Вараиль, немало изумленная собственным спокойствием и способностью к анализу в столь ужасный момент.

Бедняжка Кларистен. Как полагала Вараиль, ей было не больше шестнадцати лет. Добрая, простая девушка из одного из окраинных районов города, расположенного у Поля Великих Костей, где когда-то откопали ископаемых чудовищ. Что могло с ней произойти, если она покончила с собой таким образом?

— Доктор пришел! — послышался чей-то голос. — Дайте дорогу доктору! Расступитесь!

Но доктор лишь подтвердил мнение Вараиль: сделать ничего нельзя. Они мертвы, все трое. Он достал лекарства и иглы и попытался вернуть их к жизни, но безрезультатно.

Крупный мужчина с грубым голосом крикнул, чтобы позвали мага, такого, который может оживить умерших с помощью могущественных заклинаний. Вараиль сердито посмотрела на него.

Ох уж эти малообразованные люди с их простодушной верой в чародеев и волшебные заклинания! Как это неприятно, как досадно! Они с отцом и сами, конечно, пользовались услугами магов и предсказателей — это разумно, если хочешь избежать неприятных .неожиданностей в жизни. Но она терпеть не могла широко распространенную среди простонародья безграничную веру в оккультные силы. Хороший предсказатель действительно может принести большую пользу Но не в том, чтобы возвращать к жизни мертвых. Самые лучшие из них действительно обладали способностью заглянуть в будущее, но они не умели творить чудеса.

И почему это, кстати, недоумевала Вараиль, их домашний маг, Виторн Камман, не предупредил о том, что горничная Кларистен собирается совершить такой ужасный поступок?

— Вы леди Вараиль? — спросил новый голос. — Имперские следователи, мадам. — Она увидела мужчин в серых с черными полосами мундирах. Сверкнули значки с эмблемой понтифексата. Они держались с ней очень почтительно. С первого взгляда оценили ситуацию, тела, кровь на мостовой; оттеснили толпу; спросили, дома ли отец. После того как она ответила, что он уехал на коронацию в качестве гостя графа Файзиоло, их почтительность еще больше возросла. Знала ли она кого-либо из пострадавших? «Только одну, — ответила она, — вот ее. Это горничная из нашего дома». — «Выпрыгнула из окна наверху, не так ли?» — «Да. Очевидно», — «Страдала ли эта девушка психическими нарушениями, мадам?» — «Нет, — ответила Вараиль. — Я ничего об этом не знаю».

Но в конце концов, что она могла знать о чувствах и проблемах горничной с пятого этажа? Ее контакты с Кларистен были нечастыми и мимолетными, в основном ограничивались улыбками и кивками. «Доброе утро, Кларистен», «Прекрасный день, не правда ли, Кларистен?», «Да, я пришлю кого-нибудь наверх, чтобы починить раковину, Кларистен». Они никогда по-настоящему не разговаривали друг с другом, в том смысле, в каком понимала это слово Вараиль. В этом не было необходимости.

Однако быстро выяснилось, что с Кларистен уже давно происходит что-то неладное. Следователи закончили осмотр места происшествия на улице и прошли в дом, чтобы допросить слуг. Вот тогда-то и открылось это обстоятельство.

— Она начала просыпаться с плачем недели три назад, — рассказала пухлая, веселая старуха Танна, горничная с третьего этажа, которая была соседкой Кларистен по комнате в отведенном для слуг крыле. — Рыдала и даже выла. Но когда я спрашивала, в чем дело, она ничего не могла объяснить. По ее словам, она даже не помнила, что плакала.

— А однажды, — добавила Вардинна, служанка из кухни, ближайшая подруга Кларистен, — она не смогла вспомнить мое имя; я посмеялась над ней и назвала его.

Тогда она вся побелела и сказала, что и своего имени тоже не помнит. Я думала, она шутит. Но нет, она говорила правду. Она пришла в ужас. Даже когда я сказала:

«Кларистен, вот как тебя зовут, глупышка», — она все твердила: «Ты уверена? Ты уверена?»

— А потом начались кошмары, — продолжала Танна. — Она садилась и кричала, а когда я направляла на нее свет, у нее было такое лицо, будто она увидела привидение. Однажды она вскочила и сорвала с себя ночную сорочку; она была такой мокрой от пота, будто принимала ванну. А ее зубы стучали так громко, что слышно было, наверное, на соседней улице. А на этой неделе кошмары стали еще хуже. По большей части она не могла рассказать, что именно ей снилось, но сны были ужасными. Единственный сон, который она могла припомнить, был о том, что чудовищный жук сел ей на лицо и начал высасывать мозг, пока череп не опустел. Я сказала, что это какое-то знамение, что ей следует пойти и поговорить с толкователем снов, но у таких людей, как мы, нет денег на оплату их услуг, и к тому же она не верила в то, что такая незначительная персона может получать послания во сне. Никогда не видела никого, кто был так напуган своими снами.

— Она и мне о них рассказывала, — вновь заговорила Вардинна. — А недавно она сказала, что у нее начались кошмары и наяву. Что-то начинает пульсировать внутри головы, а потом прямо перед глазами возникают самые ужасные видения, даже во время работы.

— Вам ни о чем таком не докладывали, леди? — спросил у Вараиль старший следователь.

— Впервые слышу.

— И вы никогда не замечали, что у одной из ваших горничных случаются нервные срывы?

— Как правило, я очень мало общалась с Кларистен, — невозмутимо ответила Вараиль. — Горничная с верхнего этажа в таком большом доме…

— Да-да, разумеется, леди, — обеспокоенно и даже встревоженно поспешил сказать следователь, словно ему запоздало пришла в голову мысль, что его могут заподозрить в том, будто он возлагает часть вины за это происшествие на дочь Симбилона Кайфа.

Вошел еще один следователь.

— Мы выяснили личности покойников, — объявил он. — Они были приезжими из Канзилейна, супруги, Хеббиданто Трол и его жена Гарель. Они остановились в гостинице «Речная Стена». Это дорогой отель, только очень богатые люди останавливаются в нем. Я боюсь, придется выплатить крупную компенсацию, мадам, — сказал он, бросая виноватый взгляд на Вараиль. — Конечно, для вашего отца это не проблема, мадам, но даже в этом случае…

— Да, — рассеянно ответила она. — Конечно. Канзилейн! Там у ее отца крупные фабрики. А Хеббиданто Трол? Слышала ли она когда-нибудь это имя?

Оно кажется знакомым. Он мог быть каким-то чиновником на службе у ее отца, даже управляющим одного из предприятий Канзилейна, который приехал в Сти с женой, возможно в отпуск, и хотел показать ей потрясающий особняк своего баснословно состоятельного работодателя…

Это была ужасная мысль. Что за печальный конец путешествия!

В конце концов следователи перестали задавать вопросы и столпились в одном углу библиотеки, совещаясь между собой, перед тем как уйти. Тела убрали с улицы, и два садовника смывали водой из шланга кровавые пятна. Вараиль мрачно обдумывала предстоящие сидела.

Сначала позвать сюда мага, чтобы очистить дом, освободить его от лежащего теперь на нем пятна. Самоубийство — дело серьезное; оно навлекает на дом всякие темные силы. Затем найти родных Кларистен, где бы они ни жили, и отправить соболезнования и сообщение о том, что все расходы на похороны будут оплачены, а также о существенной сумме в знак признательности за службу покойной девушки. Необходимо также связаться с кем-нибудь из служащих отца в Канзилейне и поручить выяснить все о Хеббиданто Троле и его жене, и где можно найти их родственников, и какого рода утешительный жест будет подходящим в этом случае. Самое малое — крупная сумма денег, но, возможно, потребуются и другие выражения сочувствия.

Как неприятно! Ужасно неприятно!

Она очень огорчалась из-за того, что отец не взял ее с собой и уехал на коронацию с графом Файзиоло.

— На этой неделе в Замке будет слишком много буйных и пьяных, и таким, как ты, там не место, юная леди, — сказал тогда Симбилон Кайф, и все было решено. Правда же, по мнению Вараиль, заключалась в том, что ее отцу самому хотелось на этой неделе выпить и побуянить вместе с другом-аристократом, этим графом Файзиоло, матерщинником и богохульником, и он не желал, чтобы она была рядом. Так тому и быть: никто, даже единственная дочь, никогда не восставал против воли Симбилона Кайфа. Вараиль послушно осталась; и как удачно получилось, думала она, что она оказалась здесь, чтобы справиться с сегодняшним происшествием, а не оставила дом на попечение слуг.

Когда следователи уходили, тот, кто был у них главным, шепнул:

— Знаете, леди, у нас за последнее время произошло уже несколько подобных случаев, хотя ни один не был настолько серьезным, как этот. Началась какая-то эпидемия безумия, советую внимательно наблюдать за вашими людьми на тот случай, если и у других начнутся срывы.

— Я это запомню, — ответила Вараиль, хотя мысль о необходимости следить за душевным здоровьем слуг ее не радовала.

Следователи ушли. Вараиль почувствовала, что у нее начинает болеть голова, но пошла в кабинет, чтобы составить список дел на ближайшее время. До возвращения с коронации Симбилона Кайфа все должно быть под контролем.

Эпидемия безумия?

Как странно. Но и времена сейчас необычные. Даже она в последние дни ощущала несвойственную ей подавленность и даже растерянность, но считала, что причиной тому служит какое-то гормональное расстройство. Хотя, надо сказать, ничего подобного с ней прежде не происходило.

Она вызвала к себе Гауона Барла, главного управляющего домом, и попросила его немедленно начать подготовку к ритуалам очищения.

— И еще мне нужен адрес отца и матери — Кларистен или, по крайней мере, каких-нибудь ее родственников, — сказала она. — И еще — этих бедняг из Канзилейна…